Филолог - что это за профессия? Где может работать филолог? Что такое филология.

Совокупность, содружество гуманитарных дисциплин - лингвистич., лит.-ведч., истор. и др., - изучающих историю и сущность духовной культуры человечества через языковый и стилистич. анализ письменных текстов. Текст, все его внутр. аспекты и внеш. связи - исходная реальность Ф. Сосредоточившись на тексте, создавая к нему служебный "комментарий" (наиболее древняя форма и классич. прототип филол. труда), Ф. под этим углом зрения вбирает в себя всю ширину и глубину человеч. бытия, прежде всего бытия духовного. Т.о., внутр. структура Ф. двуполярна. На одном полюсе - скромнейшая служба "при" тексте, не допускающая отхода от его конкретности; на другом - универсальность, пределы к-рой невозможно очертить заранее. В идеале филолог обязан знать в самом буквальном смысле слова все - коль скоро все в принципе может потребоваться для прояснения того или иного текста.

Служа самопознанию культуры, Ф. возникает на сравнительно зрелой стадии письм. цивилизаций, и наличие ее показательно не только для их уровня, но и типа. Высокоразвитые древние культуры Бл. Востока вовсе не знали Ф., зап.-европ. средневековье отводило ей весьма скромное место, между тем на родине философии, в древних Индии и Греции, Ф. возникает и разрабатывается как определ. соответствие впервые оформившейся здесь гносеологич. рефлексии над мышлением, т.е. возникает как рефлексия над словом и речью, как выход из непосредств. отношения к ним. Несмотря на позднейшие конфликты между филос. волей к абстракции и конкретностью Ф., первоначальное двуединство философии и Ф. не было случайным, и высшие подъемы Ф. обычно следовали за великими эпохами гносеологич. мысли (в эллинистич. мире - после Аристотеля, в Европе 17 в. - после Декарта, в Германии 19 в. ~ после Канта).

Универсальность Ф. наиболее наглядно реализовалась между эпохой Возрождения и сер. 19 в. в традиц. фигуре филолога-классика (специалиста по антич. текстам), совмещавшего в себе лингвиста, критика, историка гражд. быта, нравов и культуры и знатока др. гуманитарных, а при случае даже естеств. наук - всего, что в принципе может потребоваться для прояснения того или иного текста. И все же, несмотря на последующую неизбежную дифференциацию лингвистич., лит.-ведч., историч. и др. дисциплин, вышедших из лона некогда единой историкофилол. науки, существенное единство Ф. как особого-способа подходить к написанному слову и поныне сохраняет свою силу (хоть и в неявном виде). Иначе говоря, Ф. продолжает жить не как партикулярная "наука", а как науч. принцип, как самозаконная форма знания, к-рая определяется не столько границами предмета, сколько подходом к нему.

Однако конститутивные принципы Ф. вступают в весьма сложные отношения с нек-рыми жизненными и умственными тенденциями новейшего времени. Во-первых, моральной основой филол. труда всегда была вера в безусловную значимость традиции, запечатлевшейся в опр. группе текстов: в этих текстах искали источник высшей духовной ориентации. Для религ. веры христ. ученых эту роль играли тексты Библии, обоих Заветов, для мирской веры гуманистов Возрождения и "неогуманистов" винкельмановско-гетевской эпохи - тексты классич. античности. Между тем совр. человек уже не может с прежней безусловностью и наивностью применять к своему бытию меру, заданную какими бы то ни было чтимыми древними текстами. И сама Ф., став в ходе науч. прогресса более экстенсивной и демократичной, должна была отказаться от выделения особо привилегиров. текстов: теперь вместо двух (классич. Ф. и библейской, "священной" Ф.) существует столько разновидностей Ф., сколько языково-письм. регионов мира. Такое расширение сферы интересного, важного, ценного осуществляется за счет утраты "интимности" в отношении к предмету. Конечно, есть случаи, когда отношение к тексту сохраняет прежние черты; творения Данте - для итальянцев, Гете - для немцев, Пушкина - для русских, - это тексты, сохраняющие значимость универсального жизненного символа. Тем не менее Ф. как содержательная целостность претерпевает несомненный кризис.

Во-вторых, в наше время новые и заманчивые возможности, в т.ч. и для гуманитарных наук, связаны с исследованиями на уровне "макроструктур" и "микроструктур"; на одном полюсе - глобальные обобщения, на другом - выделение минимальных единиц значений и смысла. Но традиц. архитектоника Ф., ориентированная на реальность целостного текста и тем самым как бы на человеч. мерку (как антич. архитектура была ориентирована на пропорции человеческого тела), сопротивляется таким тенденциям, сколь бы плодотворными они не обещали быть.

В-третьих, для современности характерны устремления к формализации гуманитарного знания по образу и подобию математического и надежды на то, что т.о. не останется места для произвола и субъективности в анализе. Но в традиц. структуре Ф., при всей строгости ее приемов и трезвости ее рабочей атмосферы, присутствует нечто, упорно противящееся подобным попыткам. Речь идет о формах и средствах знания, достаточно инородных по отношению к т.н. научности - даже не об интуиции, а о житейской мудрости, здравом смысле, знании людей, без чего невозможно искусство понимать сказанное и написанное, каковым является Ф. Математически точные методы возможны лишь в периферийных областях Ф.; Ф. едва ли станет когда-нибудь "точной" наукой. Филолог, разумеется, не имеет права на культивирование субъективности; но он не может и оградить себя заранее от риска субъективности надежной стеной точных методов. Строгость и особая "точность" Ф. состоят в постоянном нравственно-интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеч. понимания. Как служба понимания Ф. помогает выполнению одной из гл. человеч. задач - понять другого человека (и др. культуру, др. эпоху), не превращая его ни в "исчислимую" вещь, ни в отражение собств. эмоций.

Лит.: Потебня А.А. Из записок по теории словесности. X., 1905; Он же. Мысль и язык. Киев, 1993; Шпет ГГ. Внутренняя форма слова. М., 1927; Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Л., 1928; Тынянов Ю.М. Проблема стихотворного языка. Статьи. М., 1965; Kroll W. Geschichte der klassischen Philologie. В.; Lpz., 1924; Wilamowitz-Moellendorff U. von. Geschichte der Philologie. Lpz.; В., 1921.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Филология

греч. phileo – люблю + logos – слово) – гуманитарная дисциплина, изучающая письменные тексты и на основе их содержательного, языкового и стилистического анализа – историю и сущность духовной культуры данного общества. Возникла в Древних Индии и Греции. В ХVII – ХVIII вв. сложилась как наука, изучающая древнюю культуру (язык, литературу, историю, философию, искусство и их взаимосвязанности). С дифференциацией наук ее содержание менялось. Филология стала пониматься как совокупность наук, изучающих культуру народа, выраженную в языке и литературном творчестве. ? совокупность, содружество гуманитарных дисциплин - лингвистич., лит.-ведч., истор. и др., - изучающих историю и сущность духовной культуры человечества через языковый и стилистич. анализ письменных текстов . Текст, все его внутр. аспекты и внеш. связи - исходная реальность Ф. Сосредоточившись на тексте, создавая к нему служебный “комментарий” (наиболее древняя форма и классич. прототип филол. труда), Ф. под этим углом зрения вбирает в себя всю ширину и глубину человеч. бытия, прежде всего бытия духовного. Т.о., внутр. структура Ф. двуполярна. На одном полюсе - скромнейшая служба “при” тексте, не допускающая отхода от его конкретности; на другом - универсальность, пределы к-рой невозможно очертить заранее. В идеале филолог обязан знать в самом буквальном смысле слова все - коль скоро все в принципе может потребоваться для прояснения того или иного текста. Служа самопознанию культуры, Ф. возникает на сравнительно зрелой стадии письм. цивилизаций, и наличие ее показательно не только для их уровня, но и типа. Высокоразвитые древние культуры Бл. Востока вовсе не знали Ф., зап.-европ. средневековье отводило ей весьма скромное место, между тем на родине философии, в древних Индии и Греции, Ф. возникает и разрабатывается как определ. соответствие впервые оформившейся здесь гносеологич. рефлексии над мышлением, т.е. возникает как рефлексия над словом и речью, как выход из непосредств. отношения к ним. Несмотря на позднейшие конфликты между филос. волей к абстракции и конкретностью Ф., первоначальное двуединство философии и Ф. не было случайным, и высшие подъемы Ф. обычно следовали за великими эпохами гносеологич. мысли (в эллинистич. мире - после Аристотеля, в Европе 17 в. - после Декарта, в Германии 19 в. филология после Канта). Универсальность Ф. наиболее наглядно реализовалась между эпохой Возрождения и сер. 19 в. в традиц. фигуре филолога-классика (специалиста по антич. текстам), совмещавшего в себе лингвиста, критика, историка гражд. быта, нравов и культуры и знатока др. гуманитарных, а при случае даже естеств. наук - всего, что в принципе может потребоваться для прояснения того или иного текста. И все же, несмотря на последующую неизбежную дифференциацию лингвистич., лит.-ведч., историч. и др. дисциплин, вышедших из лона некогда единой историкофилол. науки, существенное единство Ф. как особого способа подходить к написанному слову и поныне сохраняет свою силу (хоть и в неявном виде). Иначе говоря, Ф. продолжает жить не как партикулярная “наука”, а как науч. принцип, как самозаконная форма знания, к-рая определяется не столько границами предмета, сколько подходом к нему. Однако конститутивные принципы Ф. вступают в весьма сложные отношения с нек-рыми жизненными и умственными тенденциями новейшего времени. Во-первых, моральной основой филол. труда всегда была вера в безусловную значимость традиции, запечатлевшейся в опр. группе текстов: в этих текстах искали источник высшей духовной ориентации. Для религ. веры христ. ученых эту роль играли тексты Библии, обоих Заветов, для мирской веры гуманистов Возрождения и “неогуманистов” винкельмановско-гетевской эпохи - тексты классич. античности. Между тем совр. человек уже не может с прежней безусловностью и наивностью применять к своему бытию меру, заданную какими бы то ни было чтимыми древними текстами. И сама Ф., став в ходе науч. прогресса более экстенсивной и демократичной, должна была отказаться от выделения особо привилегиров. текстов: теперь вместо двух (классич. Ф. и библейской, “священной” Ф.) существует столько разновидностей Ф., сколько языково-письм. регионов мира. Такое расширение сферы интересного, важного, ценного осуществляется за счет утраты “интимности” в отношении к предмету. Конечно, есть случаи, когда отношение к тексту сохраняет прежние черты; творения Данте - для итальянцев, Гете - для немцев, Пушкина - для русских, - это тексты, сохраняющие значимость универсального жизненного символа. Тем не менее Ф. как содержательная целостность претерпевает несомненный кризис. Во-вторых, в наше время новые и заманчивые возможности, в т.ч. и для гуманитарных наук, связаны с исследованиями на уровне “макроструктур” и “микроструктур”; на одном полюсе - глобальные обобщения, на другом - выделение минимальных единиц значений и смысла. Но традиц. архитектоника Ф., ориентированная на реальность целостного текста и тем самым как бы на человеч. мерку (как антич. архитектура была ориентирована на пропорции человеческого тела), сопротивляется таким тенденциям, сколь бы плодотворными они не обещали быть. В-третьих, для современности характерны устремления к формализации гуманитарного знания по образу и подобию математического и надежды на то, что т.о. не останется места для произвола и субъективности в анализе. Но в традиц. структуре Ф., при всей строгости ее приемов и трезвости ее рабочей атмосферы, присутствует нечто, упорно противящееся подобным попыткам. Речь идет о формах и средствах знания, достаточно инородных по отношению к т.н. научности - даже не об интуиции, а о житейской мудрости, здравом смысле, знании людей, без чего невозможно искусство понимать сказанное и написанное, каковым является Ф. Математически точные методы возможны лишь в периферийных областях Ф.; Ф. едва ли станет когда-нибудь “точной” наукой. Филолог, разумеется, не имеет права на культивирование субъективности; но он не может и оградить себя заранее от риска субъективности надежной стеной точных методов. Строгость и особая “точность” Ф. состоят в постоянном нравственно-интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеч. понимания. Как служба понимания Ф. помогает выполнению одной из гл. человеч. задач - понять другого человека (и др. культуру, др. эпоху), не превращая его ни в “исчислимую” вещь, ни в отражение собств. эмоций. Лит. : Потебня А.А. Из записок по теории словесности. X., 1905; Он же. Мысль и язык. Киев, 1993; Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова. М., 1927; Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Л., 1928; Тынянов Ю.М. Проблема стихотворного языка. Статьи. М., 1965; Kroll W. Geschichte der klassischen Philologie. В.; Lpz., 1924; Wilamowitz-Moellendorff U. von. Geschichte der Philologie. Lpz.; В., 1921. С. С. Аверинцев. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996 ............ (греч. , букв. - любовь к слову) содружество гуманитарных дисциплин, изучающих историю и выясняющих сущность духовной культуры человечества через языковый и стилистический анализ письменных текстов. Текст во всей совокупности своих внутренних аспектов и внешних связей - та исходная реальность, которая дана Ф. и существенна для нее. Ограничив себя текстом, сосредоточившись на нем, создавая к нему служебный «комментарий» (который есть наиболее древняя и классическая форма филологического труда, прототип всех иных его форм) и в этих «примечаниях» силясь «приметить» все больше и больше не примечаемого поверхностным взглядом, Ф. лишь ценой такого самоограничения обретает право и обязанность последовательно вбирать в свой кругозор «всю ширину и глубину человеческого бытия, прежде всего бытия духовного» (Usener Н., Philologie und Geschichtswissenschaft, в кн.: «Vortrage und Aufsatze», Lpz.-B., 1907, S. 26). Ей принадлежит весь человеческий мир, но мир. организованный вокруг текста и увиденный через текст. Итак, внутренняя структура Ф. с самого начала оказывается двуполярной. На одном полюсе - скромнейшая служба «при» тексте, беседа с ним наедине, пристальная «согбенность» над текстом, рассматривание текста с самой близкой дистанции, не допускающее отхода от его конкретности; на другом полюсе - универсальность, пределы которой невозможно установить заранее. Эта черта Ф. наиболее наивно и наглядно реализовалась между эпохой Возрождения и серединой XIX в. в традиционной фигуре филолога (чаще всего филолога-классика, т. е. специалиста по античным текстам), совмещавшего в себе лингвиста, литературного критика, историка гражданских учреждений, быта, нравов и культуры и знатока других гуманитарных, а при случае даже естественных наук. Такой филолог обязывался знать в самом буквальном смысле слова все - коль скоро все в принципе может потребоваться для прояснения того или иного текста. Рост специализации научного знаний сделал этот тип филолога невозможным, однако не мог изменить коренную сущность Ф. Универсализм Ф. сохраняет свою силу и поныне, хотя уже не на поверхности, а в осложненном и неявном виде. Таким образом, не следует смешивать два вопроса: прагматический вопрос о неизбежной дифференциации лингвистических, литературоведческих, исторических и других дисциплин, вышедших из лона некогда единой историко-филологической науки, и принципиальный вопрос о существенном единстве Ф. как особого способа подходить к написанному слову. Если Ф. уже не представляет собой партикулярную «науку» со своим специфическим предметом, достаточно четко отграниченным от предметов истории, истории культуры, языкознания или литературоведения, то еще менее она может быть описана как простой конгломерат рабочих приемов и навыков, применяемых историком, лингвистом и литературоведом и лишь по традиции объединяемых термином «филология». Правильнее видеть в Ф. широкую, но внутренне единую и самозаконную форму знания, которая определяется не столько границами своего предмета, сколько специфическим подходом к нему. Нет оснований считать конститутивные принципы Ф. «преодоленными» или обреченными подчиниться какой-либо чуждой им мере. Однако нельзя не видеть, что эти принципы вступили с определенными жизненными и умственными тенденциями новейшего времени в весьма сложные отношения, исход которых не может быть предсказан заранее. Здесь следует особо отметить три момента. ? Во-первых, моральной основой филологического труда от самого рождения Ф. всегда была вера в безусловную значимость традиции, запечатлевшейся в определенной группе текстов: в этих текстах искали источник всего святого и благородного, всякой духовной ориентации, а потому ради служения при них не жаль было отдать целую жизнь. Для религиозной веры христианских ученых эту роль играли тексты Библии обоих Заветов, для мирской веры гуманистов Возрождения и их наследников (вплоть до «неогуманистов» виикельмановско-гетевской эпохи) - тексты классической античности. Шла ли речь о божественном откровении или человеческом культурном предании - самая общая структура отношения к написанному слову оставалась той же. Старый филолог носил в себе нечто от благочестивого «книжника», не просто рассматривающего текст, но как бы переселившегося душой «вовнутрь» текста; эта духовная позиция «пребывания внутри», которая не только не тождественна, но прямо противоположна романтическому энтузиазму любования, существенно определила «темперамент» Ф., упомянутую выше противопоказанность для Ф. схематизирующего и округляющего «взгляда издали». Между тем современный человек уже не может (даже когда хочет) с прежней безусловностью и наивностью применить к своему бытию меру, заданную какими бы то ни было чтимыми древними текстами. Да и сама Ф.. расширив в ходе научного прогресса свой (экстенсивный) кругозор и став более демократичной, должна была отказаться от выделения особо привилегированных текстов и распространить свой интерес в принципе иа все доступные изучению тексты: теперь классическая Ф. делит свое право на существование не с библейской philologia sacra («священной» Ф.), как прежде, но с таким количеством разновидностей Ф., которое соответствует количеству языково-письменных регионов мира. Таково положительное и необратимое следствие научного (и не только научного) развития. Очевидно, однако, что когда сфера «интересного», «важного» и «ценного» неимоверно расширяется, это должно быть окуплено утратой интимности отношения к предмету: интересное уже не так интересно и главное, важное, уже не так важно. Напр., наследие античности перестает быть домом предков, в котором живут потомки, но включается в длинный ряд других таких же «наследий», а ряд в целом, очевидно, удобнее обозревать издали. Филолог наших дней может явить не меньше интеллектуальной любознательности, чем его старинный собрат, а его способность к обостренному «любованию» может быть гораздо большей, но ему уже не дано так просто и непринужденно «войти вовнутрь». Конечно, такие тексты, как творения Данте - для итальянцев, И. В. Гете - для немцев, А. С. Пушкина - для русских, отчасти сохраняют ранг «Писания» с большой буквы, универсального жизненного символа, так что в определенных случаях отношение к тексту изменилось меньше, чем может показаться; и все же несомненно, что Ф., как содержательная целостность, претерпевает реальный кризис. Во-вторых, для нашего времени характерны устремления к т. н. «формализации» гуманитарного знания по образу и подобию математического, и надежды на то, что подобное преобразование не оставит места для произвола и субъективности в самом анализе, а результаты анализа сделаются логически принудительными и адекватно сообщимыми. Но в традиционной структуре Ф., при всей строгости ее приемов, при всей несентиментальное™, деловитости и здоровой сухости окружающей ее эмоциональной атмосферы, присутствует нечто, упорно сопротивляющееся подобным устремлениям. Речь идет даже не об интуиции, а о том, что прежде называлось житейской мудростью, здравым смыслом, знанием людей и без чего невозможно то искусство понимать сказанное и написанное, каковым является Ф. Житейское умение разбираться в людях представляет собой форму знания, достаточно инородную по отношению к тому, что обычно называется научностью; неустраннмость этого элемента из состава Ф. придает последней (как и всем собственно гуманитарным типам анализа) весьма своеобычную и по видимости архаичную физиономию. Точные методы (в «математическом» смысле этого слова) возможны, строго говоря, лишь в сугубо периферийных областях Ф. п не затрагивают ее сущности. Ф. едва ли станет когда-нибудь «точной наукой» - в этом ее слабость, которая не может быть раз и навсегда устранена с пути хитроумным методологическим изобретением, но которую приходится вновь и вновь перебарывать напряжением интеллектуальной воли; в этом же ее сила и гордость. Не должно быть и речи о том, что филолог будто бы имеет «право на субъективность», т. е. право на любование своей субъективностью, на культивирование субъективности. Но он не может заранее оградить себя от опасности произвола надежной стеной точных методов, ему приходится встречать эту опасность лицом к лицу и преодолевать ее вновь и вновь. В-третьих, едва ли не самые заманчивые (ибо наименее использованные) возможности познания в наше время связаны с проникновением в сферы «макроструктур» и «микроструктур». Эти возможности существуют и для гуманитарных наук: на одном полюсе - широкие глобальные схемы, на другом - выделение элементарнейших единиц значений и смысла. Но традиционная архитектоника Ф., ориентированная на реальность целостного текста и тем самым как бы на «человеческие пропорции» (как античная архитектура была ориентирована на пропорции человеческого тела), сопротивляется таким тенденциям, сколь бы плодотворны они ни были. Ясно одно: до тех пор, пока Ф. будет нужна, она будет нужна постольку, поскольку останется верна своей сущности. Ее строгость состоит не в искусственной точности математизированного мыслительного аппарата, но в постоянном нравственно-интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеческого понимания. Одна из главных задач человека - понять другого человека, не превращая его ни в поддающуюся «исчислению» вещь, ни в отражение собственных эмоций. Эта задача стоит перед каждым отдельным человеком, но также перед каждой эпохой, перед всем человечеством. Ф. есть служба понимания и помогает выполнению этой задачи. Исторический очерк . Ф. сопровождала культурного человека не везде и не всегда. В отличие от медицины, юриспруденции или астрономии, она обслуживает не житейские нужды и не потребности культа, но интеллектуальную «роскошь» самопознания культуры (для чего необходимо, чтобы культура достаточно четко обособила свою идею от всего бытового и культового). Поэтому без Ф. можно долго обходиться, и ее рождение надолго запаздывает сравнительно с рождением письменной цивилизации; когда же она, наконец, возникает, это событие само но себе есть показатель не только уровня культуры, но также ее типа и склада. Возможна высокоразвитая культура, либо вовсе не знающая Ф. в собственном смысле слова (Древний Египет, Месопотамия, вообще «библейский» круг), либо отводящая Ф. чрезвычайно скромное и служебное место (эпоха великих схоластов западноевропейского Средневековья). Напротив, уже в древности как Индия, так и Греция независимо друг от друга создают и разрабатывают Ф.; и если как раз в этих двух странах философия была впервые приведена к своим строгим «категориальным» формам и гносеологическая проблема была открыта как таковая, это совпадение далеко не случайно. В самом деле, Ф. как научная рефлексия над языком и литературой представляет собой определенное соответствие философской теории познания: люди начинают мыслить о речи примерно тогда же, когда они начинают мыслить о мышлении, и притом по тем же внутренним побуждениям. Делает ли мысль своим предметом себя самое или свою собственную словесную плоть, в обоих случаях за таким событием стоит выход мыслящего из наивно-непосредственного отношения к своей духовной жизни, переход к «подглядыванию» за собой, к разделению себя на субъект и объект интеллектуального созерцания. Данность речевого «универсума», отовсюду обступающая человека с тех пор, как он стал человеком, внезапно перестает быть само собой разумеющейся, расчленяется на части («части речи»), получает названия (знаменитая ситуация мольеровского Журдена, узнавшего, что он говорит прозой!). Понятно поэтому, что у софистов Древней Греции занятия логикой и гносеологией, с одной стороны, и теорией языка и стиля - с другой, шли рука об руку и составляли две стороны одного и того же умственного движения. Позднее двуединство философии и Ф. распалось и возникла почва для конфликтов между философской волей к абстракции и конкретностью Ф. (напр., вражда Эразма Роттердамского к схоластике - это не только неприязнь вольнодумца к клерикальному доктринерству, но еще и отвращение убежденного филолога к отвлеченной логистической проблематике, которая кажется ему недостаточно человечной и «гуманитарной»; ср. также уничижительный отзыв Г. В. Ф. Гегеля о Ф.). И все же едва ли случайно, что высшие подъемы Ф. обычно следовали за великими эпохами гносеологической мысли (расцвет Ф. в эллинистическом мире после Аристотеля, в Европе XVII в. - после Р. Декарта, в Германии XIX в. - после И. Канта). Индийская Ф., давшая великих грамматистов Пашни (прибл. IV-III вв. до н. э.) и Патанджали (II в. до н. э.), а позднее - таких теоретиков стиля, как Бхамаха и Дандин (VII в.), в некоторых отношениях превзошла античную. Однако ее достижения оставались в Европе неизвестными вплоть до Нового и новейшего времени. Поэтому традиция европейской Ф. всецело восходит к греческим истокам; у ее начала стоит школьное комментирование поэм Гомера. Софистическая эпоха впервые выработала необходимый для филологических штудий социальный тип «интеллектуала», который уже вполне определенно не есть ни «мудрец», ни «книжник», ни «пророк» (греч. слово ao0iaxf|(; примерно соответствует нашему «интеллектуал» не только по своему этимологическому смыслу, ио и по своим амбивалентным эмоциональным обертонам). Как раз к этому времени и литература достаточно четко осознает себя самое и обособляется от внелитературной реальности, чтобы стать объектом критики, теоретической поэтики и Ф. Среди софистов наибольшие заслуги в подготовке филологических методов принадлежат Протагору (ок. 480 - ок. 410 до н. э.), Горгию (ум. ок. 375 до н. э.) и Продику (род. ок. 460 до н. э.). Демокрит писал сочинение «О поэзии», «О Гомере, или о правильном выговоре и редких речениях», «О красоте слов», «О благозвучных и неблагозвучных звуках речи»; своей полной зрелости греческая теория литературы достигает в творчестве другого великого универсального философа - в «Поэтике» Аристотеля. С наступлением эпохи эллинизма Ф. отделяется от философии и переходит из рук мыслителей в руки специалистов - библиотекарей Александрии и Пергама. Эти специалисты (Аристофан Византийский, ок. 257-180 до н. э., Аристарх Самофракнйский, ок. 217-145 до н. э., Дидим Халкентерий, ок. 65 до и. э. - ок. 10 н.э.) работали над установлением корректного текста классических авторов (преимущественно поэтов и риторов), снабжали их сочинения словарным и реальным комментарием, занимались теорией метрики. Дионисий Фракийский (ок. 170 - ок. 90 до н. э.) окончательно оформил то самое учение о частях речи, которое поныне продолжает жить в любом школьном учебнике грамматики. Аттикистскос движение I-II вв. н. э. стимулирует расцвет лексикографической работы (ономастикопы Трифона, Валерия Гарпократиоиа, Юлия Полидевка). В Рим греческая Ф. была перенесена еще Варроном. Первый великий ученый христианства Ориген (ум. в 253) в своей работе по критике текста Библии выступает как наследник александрийской филологической традиции и одновременно как основатель библейской Ф. Христианская библиотека г. Кесарей в Палестине долго хранила его «Гексаплу», в шести параллельных колонках сопоставлявшую выправленный еврейский подлинник Библии, греческую транслитерацию этого же подлинника и четыре различных греческих перевода; значки, заимствованные из обихода античных филологов, отмечали пробелы, несоответствия и порчу текста. Эта грандиозная текстологическая работа была использована Иеронимом при его работе над латинским переводом Библии. В Средние века традиции греческой Ф. продолжаются в Византии, сохраняя в целом свой античный облик и то замирая, то празднуя возрождение, как во времена патриарха Фотия (ум. ок. 891-897) и его последователя Арефы Кесарийского (после 850 -ок. 944), возглавившего интенсивную текстологическую работу в области наследия античной прозы. Евстафий Солунский (ок. 1115 - после 1193), автор содержательных комментариев к текстам Гомера, Пиндара и Аристофана, оказавший заметное влияние на гомеровскую эксегесу в Западной Европе, «...был единственным византийским филологом предренессансной поры, не ограничивавшимся воспроизведением оригинала, но пытавшимся делать конъектуры» («История Византин», т. 2, М., 1967, с. 383). Дальнейшее расширение текстологической и комментаторской деятельности было осуществлено Димитрием Триклинием (1-я пол. XIV в.) и другими учеными палеоло-говской эпохи. Византийская Ф. достигает своего расцвета как раз к моменту падения византийского государства (1453); ее наследие приняла из рук многоученых беженцев ренессансная Италия. Для западного Средневековья филологические интересы не очень характерны. Каролингская эпоха еще дает такие типы, как аббат Серватус Лупус (ум. 862), который «в своем стремлении разыскать возможно более доброкачественные тексты даже превосходит большую часть гуманистов» (NordenE., Die romische Literatur, Lpz., 1954, S. 136). Однако духовная структура позднего Средневековья приводит к торжеству «artes» (абстрактно-формализованных систем знания) над «auctores» (непосредственным изучением классических авторов). Схоластика в эпоху своего расцвета требовала такой всеохватывающей интеллектуальной страсти, рядом с которой просто не оставалось места для Ф. Лишь в момент кризиса средневекового мировоззрения в XIV в. на смену этой страсти пришел энтузиазм Ф. Петрарки перед текстами Цицерона и Вергилия. Важно понять, что именно изменилось. Средневековье по-своему знало и по-своему любило античность, но эти знание и любовь были неблагоприятного для Ф. свойства. Для Фомы Аквин-ского и для любого схоласта было важно содержание мысли Платона и Аристотеля, взятое как бы безотносительно к помыслившему эту мысль, вне условий места и времени, даже вне языковой оболочки (недаром художники того времени изображают античных мыслителей в средневековом или восточном костюме). Напротив, гуманисты Возрождения рвались увидеть древний мир как целостный образ, с возможной наглядностью, чтобы пережить иллюзию переселения в этот мир; и прежде всего они хотели заговорить на языке древних, реконструировав его в яростной борьбе с инерцией средневековой латыни. Вспыхнувший интерес делал зримым то, что ранее просто не хотели увидеть. Когда Л. Балла в 1440 г. разоблачает т. н. Дарственную грамоту Константина, новой в этом была отнюдь не дерзость, с которой ученый бросал вызов папству, - средневековые идеологи гиббелинского направления кляли «Константинов дар» еще не такими словами; но если для них было важно, что гралюта (юридически и богословски) неправильна, для Баллы важно, что она (филологически) иеподлинна. «Кто слышал когда-либо, чтобы в латинском языке употреблялось слово phrygium?» («Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии», М., 1963, с. 180). Ф. укоряла устами Баллы в неподлинности всю совокупность живого религиозно-культурного предания, в частности предания языкового, и потому так грозно звучала укоризна папам, что «они произносят Simonem с кратким средним слогом, тогда как это слово следует читать с долгим средним слогом...» (там же, с. 202). Предание в целом филологически недоброкачественно, значит, «истинное» предание надо искусственно реконструировать филологическими средствами; отсюда роль Ф. (Эразм Роттердамский) в подготовке Реформации. Со 2-й пол. XVI в. на смену гуманистам приходят ученые менее разностороннего и более профессионального склада, способные превратить Ф. из идеи в хорошо налаженное дело. Среди них следует отметить французов Ю. Ц. Скалигера (1484-1558), его сына И. Ю. Скалигера (1540-1609), Д. Ламбина (1516-1572), А. Турнеба (ум. 1565), издателя и лексикографа А. Этьенна (1528 или 1531-98) и англичанина Р. Бентли (1662-1742). Мы до сих пор пользуемся словарями средневековой латыни и средневекового греческого языка, созданными в 1678-88 гг. Ш. Дюканжем (14-й Междунар. съезд византинистов в 1971 г. определил как задачу для будущего создание «нового Дюканжа»). В споре между мавринистами и иезуитами были выяснены критерии палеографического анализа. Новая эпоха Ф. начинается в Германии после импульса, данного «неогуманизмом» Э. Виикельмана. Снова, как во времена Возрождения, но с несравненно большей научной строгостью, ставится вопрос о целостном образе античного мира. Тот самый Ф. А. Вольф (1759-1824), который ввел в употребление термин «филология» как имя определенной науки (а не учености вообще), определил предмет Ф. необычайно широко: «совокупность сведений и известий, которые знакомят нас с деяниями и судьбами, с политическим, научным и домашним положением греков и римлян, с их культурой, языками, искусством и науками, с нравами, религиями, национальным характером и образом мыслей - все это так, чтобы мы имели возможность дошедшие до нас их произведения основательно понимать и наслаждаться ими, проникая в их содержание и дух, представляя себе древнюю жизнь и сравнивая ее с позднейшей и сегодняшней» (Радциг С. И., Введение в классическую Ф. 1965, с. 82). Эта универсалистская программа, предусматривающая насыщение Ф. историко-рсальным содержанием, была осуществлена блистательной плеядой немецких филологов XIX в. (Г. Узенер, 1834-1905, Э. Роде, 1845-98, У. фон Виламовиц-Меллендорф, 1848-1931, и др.), но как раз их деятельность позволила древней истории окончательно достичь самостоятельности и отделиться от Ф. Одновременное этим единовластие «классической Ф.» было отменено развитием германской Ф. (братья Я. и В. Гримм, К. Лахман, 1793-1851), славяноведения (А. X. Востоков, В. Ганка) и др. отраслей «новой Ф.» (Neuphilo-logie), стимулированной в своем развитии романтизмом и другими идейными веяниями XIX в. Так, единство Ф. как науки оказалось взорвано во всех измерениях; она осталась жить уже не как наука, но как научный принцип. Сергей Аверинцев. София-Логос. Словарь

На уровне отдельно взятого человека парадокс процесса познания состоит в том, что чем больше углубляешься в какую-то предметную область, тем больше у тебя возникает вопросов и непоняток. В детстве и ранней юности мы, как правило, воспринимаем мир как единое целое. Каверзные вопросы и неразрешимые противоречия появляются позже.

Написанные рядом слова «Филология и лингвистика» воспринимаются как вполне привычное сочетание слов. Но если копнуть чуть глубже, то вдруг оказывается, что все не так просто. Во-первых, саму филологию традиционно делят на два больших раздела: литературоведение и лингвистику. К тому же выясняется, что филология это не какая-то одна замкнутая область, а целый комплекс научных дисциплин, куда входят: языкознание, литературоведение, источниковедение, палеография, этнография, фольклористика, текстология и т.д. То есть, в первую очередь все то, что связано с анализом и изучением текстов.

То, что мне как профессиональному переводчику ближе, а именно современное переводоведение и теорию перевода в целом в значительной степени также свели к литературоведческому и стилистическому анализу, тем самым сузив угол обзора.

Мы привыкли воспринимать филологию и лингвистику как некие данности. Но при этом даже само содержание и границы филологии как предметной области, оказывается, толкуется не всеми учеными одинаково. То, что в России принято называть современной филологией, включающей в себя такие дисциплины как англистика, германистика, славистика и т.д., в западной традиции относят к лингвистике.

Вот и попробуй здесь разберись, что во что входит? Лингвистика (языкознание) в филологию или филология в языкознание? Как я уже говорил в начале этой статьи, для меня это два разных взгляда на родственные явления. Для лингвиста предметом исследования является язык как таковой, а для филолога - источники и тексты, созданные на основе этого языка.

(Продолжение следует)

Многие люди воспринимают филологические науки как нечто весьма туманное и абстрактное. Они знают, что данный процесс связан с изучением языков, но более подробной информацией не владеют. И только те, кто окончил факультет филологии, могут точно и увлекательно раскрыть все стороны словесной науки.

Понятие о науке

Филология - которая занимается изучением духовности разных народов, анализирует их письменность, детально постигает особенности того или иного языка, после чего собирает полученные знания в единое целое.

Известно, что письменные тексты - один из источников, отражающих историю народа. Первые из них появились в виде комментариев к сложным словам, встречающимся в словарях, трактатах и религиозных письменах. Гомер был первым, чьи пометки подверглись тщательному анализу.

Филология включает в себя множество предметов, и каждый их них занимается своей отраслью. Романо-германская филология, к примеру, является самой распространенной в мире, так как занимается анализом романских и германских языков.

При этом романские языки включают в себя:

• французский;
• итальянский;
• испанский и другие.

Германская группа в числе многих изучает английский и немецкий языки, одни из самых распространенных на сегодняшний день.

История развития

Филологические науки появились давно, еще в Древней Греции. Сначала произошло их возникновение, затем развитие (на протяжении средних веков), а уже в период Возрождения - расцвет в полную силу. Само понятие «филология» начало формироваться в XVIII веке. Тогда речь шла только о классической отрасли, за ней впоследствии возникла славянская. Основателем славянской ветки является чешский ученый Добровский Йосеф.

Несложно понять причину, по которой началось развитие филологии. Европейцы стали интересоваться своими национальными корнями, источниками, тенденциями развития. Способствовало этому оформление романтического мировоззрения в тот период, а также начало борьбы с турецкими захватчиками.

Что касается других видов науки: каждая из них очень углубленно изучает определенную отрасль и народы, имеющие к ней отношение. В мире существует множество общественных организаций, которые занимаются одним общим делом, время от времени собираются и обмениваются своими достижениями.

Комплекс наук

Для полного понимания того, чем занимается филология, стоит раскрыть, какие филологические науки являются ее составляющими:

• Языкознание. Второе название - лингвистика, изучающая саму суть языка, его функцию, структуру.
• Литературоведение. Рассматривает историю литературы, ее развитие и влияние на культуру народа.
• Фольклористика. Народное творчество, фольклор, мифы и легенды - это основные предметы изучения.
• Текстология. В центре ее внимания произведения разных авторов, история их появления и дальнейшая судьба.
• Палеография. Эта наука изучает рукописи древности, их формы, стили, время и место создания.

Как можно увидеть из данной информации, филологические науки изучают язык со всех возможных сторон.

Известные филологи

Кто такой филолог? Это ученый, занимающийся лингвистикой. Этот деятель углубленно изучает специфику того или иного языка, делает выводы о духовном наследии народа, который говорит на нем. Огромный вклад в создание и развитие русского языка внесли русские филологи.

• Ломоносов М.В. был основателем русской грамматики. Он одним из первых начал закладывать стилистику языка. То, что мы знаем сейчас о частях речи, - заслуга Михаила Васильевича. Будучи искусным поэтом, заложил основу разных стилей.
• Востоков А.Х. занимался исключительно грамматикой и написал на эту тему много книг.
• Потебня А.А. изучал русский и украинский языки, большое внимание уделял грамматике.
• Шахматов А.А. изучал происхождение языка. Написал несколько работ на тему синтаксиса русского языка.
• Пешковский А.М. выделил интонацию в речи как грамматический инструмент, помогающий правильно выражать мысли.
• Щерба Л.В. был открывателем слов категории состояния и рассуждал о роли существительного и глагола в предложении.
• Виноградов В.В. изучал историю русского языкознания. Написал множество книг о стилях русского языка, используемых в своих трудах различными писателями. Особенно ценен его вклад в лексикологию и фразеологию языка.
• Карамзин Н.М. занимался изучением церковного русского языка, значительно приблизил литературный и разговорный стиль общения.
• Ушаков Д.Н. занимался изучением орфографии, лексикологии, диалектологии. Написал 4 тома толкового словаря, содержащего 90000 словарных статей. Работа над данным проектом велась на протяжении 6 лет.
• Даль В.И. известен всем как автор Большого толкового словаря, что само по себе показывает всю глубину его исследования русского языка.

Филология русского языка

Русская филология является частичкой огромного славянского раздела, изучающего русский народ и его наследие. Еще в XVII веке был начат сбор данных о древних рукописях, которым занимался граф Румянцев.

В XVIII веке Ломоносов написал две известные книги о грамматике языка и преимуществе церковного языка, чем продолжил изучение стилистики. До сих пор русские филологи не прекращают работы, продолжая анализировать различные стили, диалекты и фразеологизмы. Только теперь это уже современные деятели, которые не только пишут труды, но и делятся своими открытиями со студентами вузов. Ведь большая часть филологов работает в высших учебных заведениях и исследовательских институтах.

Зарубежная филология

Данная направлена на исследование иностранных языков, их истории и особенностей. Подробно изучается литературное наследие, произведения, делается детальный анализ стилей и диалектов, знание которых очень влияет на способность человека говорить и понимать носителя изучаемого языка. Большая роль отводится практике перевода.

Можно долго изучать правила орфографии, грамматики и фонетики, но без практических речевых тренировок вы не сможете правильно говорить и переводить.

Как стать филологом

Стать филологом и посвятить себя интереснейшей из наук можно, поступив на факультет филологии. Существует множество учебных заведений, предлагающих подобные специальности. Некоторые из них имеют кафедры, занимающиеся разными ветвями языкознания: это может быть славянская, индоевропейская, романо-германская филология.

Выбирая направление, каждый студент сам решает, какой язык и народ его интересует больше всего и чью духовность будет любопытно изучать. Лучшими филологическими факультетами на территории России славятся такие учебные заведения, как:

• Московский государственный университет;
• Российский гуманитарный государственный университет;
• Нижегородский государственный университет имени Добролюбова;
• Южный федеральный университет;
• Иркутский лингвистический государственный университет;

Это список самых популярных среди молодежи заведений. Но есть еще множество факультетов в других вузах, где вы можете изучать любимое направление.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

В словаре Даля «филология» - (греч. любословие) наука или изучение древних, мёртвых языков; изучение живых языков - лингвистика. Лингвистика не всегда включается в филологию: во-первых, лингвистика не обязательно исследует тексты, во-вторых, не всегда затрагивает культурологическую сторону вопроса (хотя связь языка и культуры - актуальная лингво-философская проблема); для лингвистики характерна бо́льшая близость к точным наукам , чем для других дисциплин, традиционно относимых к филологии. В России лингвистика (в том числе общее языкознание) обычно изучается на факультетах, именуемых филологическими; в западноевропейских странах и в Америке под филологией подразумевают изучение древних (классическая филология) и средневековых текстов, а изучение языков и особенно теории языка считается отдельной дисциплиной.

История филологии в России

Российская филология - довольно молодая отрасль науки о языке. Слово «филология» вообще не встречается у М. В. Ломоносова , но оригинально обсуждается у В. К. Тредиаковского : «…полуденного солнца яснее, что вся вообще филология … самою вещию есть токмо что элоквенция», которая «управляет, умножает, утверждает…, повсюду сияет и объединяет все науки и знания, ибо все они токмо чрез элоквенцию говорят» .

Словесные науки стали именоваться «филологическими» в России только в середине XIX века. Сначала был назван историко-филологическим факультет СПбГУ (до 1850 г. факультет исторических и словесных наук), потом К. П. Зеленецкий написал «Введение в общую филологию» в 1853 г. Но все эти события касались только малой части исследователей, а вот популяризация филологии и внедрение научных достижений в широкие массы связаны с изданием журнала «Филологические записки » под редакцией А. А. Хованского , долгое время остававшимся единственным специализированным изданием, пока в 1879 году в Варшаве не открылся «Русский филологический вестник ».

Обзор различных дисциплин

1. Классическая филология :
   • литература Ветхого Завета
   • классическая филология
     • грецистика (нем.) русск.
     • латинистика (нем.) русск.
2. Современная филология
   • американистика (филология народов Северной Америки)
   • латиноамериканистика (нем.) русск. (Центральная и Южная Америка)
   • балканистика (в том числе албанистика , болгаристика , македонистика и сербистика)
   • балтистика (нем.) русск.
   • кавказоведение (в том числе абхазоведение , арменистика и картвелология)
   • новогрецистика (нем.) русск.
   • скандинавистика (нем.) русск.
   • финно-угроведение (в основном феннистика)
3. Востоковедение , азиатские исследования и африканистика
   • филология древних языков Ближнего Востока (в том числе ассириология)
   • арменистика
   • эфиопистика (нем.) русск.
   • дравидистика (нем.) русск. (дравидология)
   • иранистика (в том числе таджиковедение)
   • тюркология (в том числе османистика и хакасоведение)
   • филология малых народов Севера (североведение ; в том числе якутоведение и юкагироведение)
   • синология (китаистика)
   • филология Юго-Восточной Азии (в том числе вьетнамоведение и таистика)
4. Филология Австралии / Океании

См. также

Напишите отзыв о статье "Филология"

Примечания

Литература

• Фрейнд В. Предмет и задачи филологии // Филологические записки . - Воронеж, 1881. - Вып. 3.
• Лихачев Д. С. Письма о добром. - СПб. , . - С. 171-172.
• Лихачев Д. С. Письма о добром и прекрасном. - М ., . - С. 195-203.
• Аверинцев С. С. // Лингвистический энциклопедический словарь. - М ., 1990.
• Сильницкий Г.Г. Филологические опыты. - Смоленск: ФГУ ЦНТИ, 2010
• Концепция 2000: Концепция образовательной области «Филология» в 12-летней школе // Русский язык в школе, , № 2.
• (недоступная ссылка - история , копия )

Ссылки

Отрывок, характеризующий Филология

Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.

Филолог - это специалист в области филологии. Филология своего рода собрание нескольких дисциплин в одну большую группу, изучающую культуру через письменность. Основные дисциплины, входящие в эту группу:

Литературоведение;

Лингвистика;

Русский язык и культура речи;

Текстология и прочее.

Лингвистика

Лингвист - это человек знающий все о языке: его устройство, законы развития и взаимоотношения между различными языками. В отличие от лингвиста, филолог не занимается самим языком, он является специалистом по текстам и всему, что с ними связано. Филологов в России единицы. Не столько самих филологов, сколько настоящих и стоящих людей в области филологии. И тут уже возникает вопрос к университетам, преподающим филологию. Как они различают эти 2 разные профессии или же, наоборот, видят их общность.

В чем же все-таки их отличие? Противостояние лингвистики и филологии:

1. Лингвистика изучает языки, а филология науку слова, в большей степени художественного.
2. Для лингвиста язык является самой целью и основой, а для филолога он служит инструментом, с помощью которого обрабатывают тексты.

Существует еще один нюанс: лингвист - это не филолог, а любой филолог - это лингвист. Значит, лингвист, филолог - это 2 разные профессии, которые имеют общую направленность.

Кто же такой филолог

Кто такой филолог мы уже ответили. Филолог - это специалист в сфере культуры языка и грамотности.

Теперь давайте подведем итог. Кто такой филолог и чем он занимается? Филолог изучает:

Функциональность языка;

Внутреннюю структуру;

Природу создания;

Историческое движение на протяжении всех лет;

Разделение на классы: прикладное и теория, общее и частное.

Филологи работают в научно-исследовательских центрах, образовательных заведениях, в библиотеках и редакциях. А значит, филологи всегда будут востребованы в качестве филолога-педагога, библиотекаря, редактора, журналиста, спичрайтера или копирайтера, специалиста в научных исследованиях. Помимо этого, филолога можно встретить и в современных агентствах. Как говорится, кто во что горазд. Поэтому не стоит удивляться тому, что человек с такой высокой, умной и грамотной профессией может встретиться где угодно.

Можно сделать вывод, что филолог - это специалист по текстам. А занимаеться он тем, что ему по душе: рекламой, журналистикой и т.д. Область занятости может быть безграничной, поэтому задуматься о такой привлекательной профессии лучше молодым людям, еще недавно окончившим СОШ. Юристов и бухгалтеров масса, а вот филологов раз-два и обчёлся.

Филолог-педагог. Требования

Филолог обязательно должен обладать следующими качествами: знанием научного языка; внимательностью; устойчивостью к стрессу; отличной памятью и слухом; усидчивостью и терпением; грамотной речь, как в письменном, так и в устном изложении; широким кругозором; аналитическим складом ума; инициативностью и энергичностью. Ограничение в медицинском смысле только одно - филолог-преподаватель не должен иметь нервно-психических расстройств.

Филолог, преподающий русский язык и литературу

Человек с образованием филолога вполне может преподавать в учебных заведениях по специальности -филолог русского языка и литературы, учитель. Причем это могут быть и начальные классы, и средне специальные училища, и даже вузы. Уже по окончании трех курсов университета студент может устроиться официально на работу в качестве учителя. К тому же, как известно, хоть ежегодно и выпускаются тысячи филологов, они не спешат все устраиваться работать педагогоми. Это и повышает спрос. Нехватка учителей дает возможность беспрепятственно попасть во многие учебные заведения. В некоторых дипломах в графе специальность так и пишут «Филолог, учитель русского языка и литературы».

Филолог в научно-исследовательской деятельности

Кто такой филолог и чем он занимается? Филологов выпускают высшие учебные заведения, значит их деятельность вполне может быть связана с наукой. Научно-исследовательская деятельность для филолога подразумевает:

Объяснение и восстановление старых рукописей;

Создание рецензий;

Изучение литературы и исторических данных о языке.

В такой сфере не придётся скучать филологам, любящим свое поприще. Есть еще масса вещей и письменностей, которые и по сей день нуждаются в исследованиях. В качестве места работы ученые-филологи выбирают учебные заведения, где они могут дальше самосовершенствоваться. Поступать в аспирантуру, защищать кандидатские и докторские и т.д.

Филологи в СМИ

Для выпускника-филолога открываются врата журналистики. Если ему это близко, то он смело может устраиваться на должность корректора, редактора, журналиста, репортера, главного редактора, выпускающего редактора. Главное требование всех СМИ - это умение грамотно, ясно и с четкой расстановкой излагать свои мысли как письменно, так и устно. Ну и, конечно, под эти критерии попадает филолог. Каждый из них должен быть грамотным в речи и текстах, уметь излагать и формулировать мысли на бумаге или хорошо подать людям идею через экраны телевизоров или по радио. И тут нужно выбирать каждому свое. Что лучше? Разъезды и командировки или спокойная работа в офисе за рабочим столом? Работают в офисах корректоры и выпускающие редакторы. Их основная задача - исправить и переписать уже сформулированный текст на бумагу или в электронном виде.

IT и интернет - место работы грамотных филологов

Сейчас в сети появляются заманчивые предложения для филологов. На сегодняшний день существует масса сайтов, предлагающих филологам показать себя. Каждый день в сети появляются тысячи новых сайтов, которым необходима оптимизация, новые уникальные тексты для продвижения сайта и его качественного наполнения. И здесь без грамотных людей, точно излагающих свои мысли, просто не обойтись. Итак, должности филологов в интернете: СЕО-специалист, занимающийся адаптацией написанного текста к требованиям СЕО-маркетинга, технический писатель (технический редактор), описывающий товары и услуги, копирайтер или рерайтер, создающий и исправляющий контент для сайтов.

Известные филологи

1. Латышев Василий Васильевич (родился в 1855 году).
2. Гримм Фридрих-Мельхиор.
3. Лихачев Дмитрий Сергеевич.
4. Розенталь Дитмар Эльяшевич.
5. Ренан Жозеф Эрнест.
6. Акций Луций.
7. Галилео Галилей.
8. Гаспаров Михаил Леонович.
9. Маклюэн Маршалл.
10. Иванов Вячеслав Всеволодович.
11. Толкин Джон Рональд Руэл.

Итог

Филология - очень занятная наука, которая на сегодняшний день весьма популярна. Филологи - грамотные и образованные люди. Филолог - это необязательно учитель, это может быть и журналист, и научный сотрудник, и рекламный агент. Но и это еще не предел.

Главная » Артикли » Филолог - что это за профессия? Где может работать филолог? Что такое филология.