Известные палачи. Жизнь и быт палачей в истории

Нужны ли обществу палачи? Вопрос совсем не праздный, так как отдельные представители рода человеческого склоны к совершению тяжких уголовных преступлений. Таких личностей ловят, судят и часто приговаривают к смертной казни. Вот тут-то на первый план и выходит исполнитель наказания. Именно он от имени государства лишает жизни осуждённого. Поэтому, как ни крути, а без палачей никуда.

Однако не каждый гражданин страны готов взвалить на свои плечи столь ответственную ношу. Тут нужны определённая психика и мировоззрение. С улицы первого прохожего не позовёшь. Поэтому найти исполнителя не так-то просто. И всё же государственные чиновники во все времена решали этот сложный вопрос, а правосудие вершилось в соответствии с приговором. Исполнителей же подбирали с учётом местных особенностей и менталитета людей.

Палачи в Европе

Во Франции такое ремесло как лишение жизни людей по приговору суда передавалось по наследству. Дом палача всегда стоял на отшибе. Люди не горели желанием встречаться с ним в повседневной жизни. Существовало поверье, что тот, кто дотронется до исполнителя наказания, закончит жизнь на виселице. Отсюда и отчуждённость не только к самому "профессиональному убийце", но и к членам его семьи. В жёны такие люди брали, как правило, женщин из своего круга, а сыновья продолжали дело отцов.

Самой известной династией заплечных дел мастеров стало семейство Сансонов . Они исполняли свой государственный долг на протяжении 159 лет. Основатель династии - Шарль Сансон. В 1688 году Людовик XIV назначил его специальным указом главным палачом Парижа. Причиной выбора короля стало то, что Сансон был женат на дочери исполнителя кровавых наказаний. Но у того сыновей не было, поэтому должность после смерти последнего перешла к зятю.

В 1726 году скоропостижно скончался очередной представитель этой династии. У него остался 8-летний сын Шарль Батист. В соответствии с существующими традициями он стал палачом. Но мальчик, естественно, не мог выполнять столь сложные обязанности. Поэтому до его совершеннолетия казни осуществлял другой человек, а ребёнок был обязан присутствовать при них, чтобы традиция формально соблюдалась.

Самым знаменитым в этой династии был Шарль Анри Сансон. Он казнил Людовика XVI, Марию Антуанетту, Жоржа Жака Дантона, Робеспьера, а также многих других знаменитых людей времён Французской революции. Именно в это время появилась гильотина, что значительно облегчило труд.

Последним в династии и 7-м по счёту стал Клеман Анри Сансон. Он возложил на себя специфические обязанности в 1840 году. Этот человек имел тягу к азартным играм, поэтому наделал много долгов. Он вынужден был бежать из Парижа от кредиторов в 1847 году. Пришло время исполнять очередную казнь, а Клемана нигде не смогли найти. Сына у него не было, и поэтому династия прекратила своё существование.

Но известная на всю страну фамилия в дальнейшем помогла последнему Сансону. Одно из французских издательств задумала написать книгу о знаменитой династии. Книгу решили издать от имени Клемана Анри и выкупили у него на это право за большую сумму денег. В результате этого в 1863 году увидело свет 6-томный сборник под названием "Записки палача".

Исполнение приговора на французской гильотине

Не менее известным экзекутором считается Джованни Батиста Бугатти . Он трудился исполнителем смертных приговоров в Папской области в период с 1796 по 1865 годы. Родился этот человек в 1780 году, а кровавые обязанности возложил на себя в 16-летнем возрасте. Вначале он рубил головы и вешал преступников, а в 1816 году процесс лишение жизни сделали более цивилизованным. В Италии появилась гильотина по примеру Франции. За всю свою долгую деятельность Джованни лишил жизни 516 человек.

Сам же он был набожным и скромным человеком. Зарплата у него была небольшой, но зато постоянной. В 85-летнем возрасте этот человек вышел на заслуженный отдых. В наши дни Бугатти стал очень популярным. Его личные вещи и орудия производства хранятся в римском музее криминологии.

Уже в XX веке получил известность английский палач Альберт Пирпойнт (1905-1992). Заплечными делами он занимался с 1934 по 1956 годы. За это время повесил 608 осуждённых. Получил за них в общей сложности 10 тыс. фунтов стерлингов. Это помимо официальной зарплаты. То есть за каждого повешенного Альберту доплачивали. Под конец своей деятельности англичанин так набил руку, что вешал осуждённого за 17 секунд.

Палачи в США

Что касается США, то палачи в этой стране выполняли кровавую работу сдельно. Человек работал, скажем электриком, а на время исполнения наказания превращался в карающий меч правосудия. Причём платили за это большие деньги. По нынешнему курсу за каждого убиенного заплечных дел мастер получал 2 тыс. долларов.

К примеру, хорошо известен такой исполнитель наказания как Роберт Грин Эллиот . Работал он в Клинтонском исправительном учреждении (штат Нью-Йорк). Это самая большая мужская тюрьма строго режима в США. Электрический стул в ней стали практиковать с 1892 года.

Роберт Грин в период с 1926 по 1939 годы отправил на тот свет 387 человек. С учётом выплаченных гонораров он стал обеспеченным человеком. К приговорённым применялось напряжение 2000 вольт. Оно создавало мощный разряд тока, который проходил через мозг. Смерть при этом наступала мгновенно.

Не менее популярен и американский сержант Джон Вудс . Прославился он, благодаря Нюрнбергскому процессу. Именно ему доверили казнь нацистов . Но до этого у него за плечами уже был огромный опыт. Сержант повесил 347 убийц и насильников. Правда, самому бедняге не повезло. Он погиб в возрасте 39 лет в 1950 году от удара током в результате несчастного случая. Похоронили Вудса в городе Торонто (штат Канзас).

Палачи в России

На Руси профессионалы по заплечным делам появились в конце XVII века. В 1681 году был издан царский указ, который повелевал в каждом городе, где есть тюрьма, привлечь на службу специального человека, который смог бы исполнять смертные приговоры. При этом подразумевались добровольцы. Допускалось даже набирать бродяг, предлагая им постоянное питание и заработок.

Однако дело усугублялось позорным статусом исполнителя. Люди от такого человека отворачивались, а в церкви не допускали к причастию. Называли же палача на Руси катом , что является синонимом экзекутору. Одним словом, охотников на хоть и сытную, но не престижную должность не находилось. Шли в каты лишь самые падшие личности, которым деваться было некуда.

В 1742 году Сенат повысил экзекуторам жалованье почти в 2 раза, но кадровую проблему это не решило. К началу XIX века во многих губерниях вообще не было людей, которые могли бы приводит в исполнение смертный приговор. В 1805 году высочайшим указом было разрешено набирать на роль катов осуждённых преступников. Содержали их в специальных отдельных тюремных помещениях. В общей камере держать было нельзя, так как заключённые могли такого экзекутора убить.

Излюбленное наказание кнутом на Руси

В России в то время широко применялось наказание кнутом. Оно вроде как считалось гуманным, так как не подразумевало смерть. И действительно, под кнутом люди не умирали. Они отдавали Богу душу дня через 2-3 после экзекуции. Кнут разрывал печень, почки, кровеносные сосуды, вызывал обильное внутреннее кровотечение. Наказываемый получал тяжелейшие травмы, но мог с ними прожить ещё пару дней.

На время исполнения наказания каты, как правило, надевали красные рубахи. Это была их униформа. А вот во Франции в таких рубахах выводили на эшафот осуждённых на смерть. У каждого народа свои обычаи и традиции.

В 1879 году в империи появились военно-окружные суды. Им дали право выносить смертные приговоры без обжалования в вышестоящей инстанции. Число смертников прибавилось, а экзекуторов не было. В то время на всю страну существовал единственный палач по фамилии Фролов . Он в сопровождении охраны ездил по тюрьмам и вешал приговорённых к смерти. Получалось, что вся жизнь у этого человека проходила в разъездах.

В первом десятилетии XX века ситуация не исправилась. В империи катом числился некий Филипьев . Сам он был из казаков. Во время ссоры убил человека, и суд приговорил его к смертной казни. Затем ему предложили обменять жизнь на согласие стать заплечных дел мастером. Бывший казак согласился. Именно он повесил террориста Ивана Каляева весной 1905 года, убившего бомбой великого князя Сергея Александровича. Филипьев лишил жизни и многих других политических и уголовных преступников. Самого ката в 1911 году убили заключённые, с которыми он случайно оказался в одном вагоне.

А вот далее в России случилось что-то непонятное. В годы Гражданской войны появилось множество убийц. И белые, и красные истребляли людей тысячами. Эта тенденция продолжилась и в 20-е, и в 30-е годы. Людей, как будто, подменили, а может, просто поменялся статус экзекутора. Раньше он был отверженным, а тут стал полновластным хозяином человеческих судеб. Скорее всего, так оно и есть. Через убийства отдельные граждане самоутверждались и начинали чувствовать свою значимость. Но это удел жалких и недалёких личностей, которыми настоящие палачи всегда и являлись.

Cтатью написал Леонид Сухов

Первоначально данная статья Аркадия Сушанского опубликована в газете "Секретные материалы XX века", N3, февраль 2014 г. под названием "Мастерство "заплечных дел".

---
В нашем Отечестве первое известное летописное известие о введении смертной казни относится к 996 году. Казнили за разбой, повлекший человеческие жертвы. Еще до формирования законодательства в русских княжествах появились первые международные соглашения в сфере правопорядка. В Договоре русских с греками при князе Олеге в 911 году есть такая фраза: «Если Русин убьет христианина (т.е. грека) или христианин убьет Русина, пусть убийца будет задержан ближними убитого и да убьют они его». Мирное соглашение 944 года, заключенное в правление князя Игоря между Русью и Грецией, предполагало, например, такие условия: «XI. Ежели Греки, находясь в земле Русской, окажутся преступниками, да не имеет Князь власти наказывать их; но да приимут они сию казнь в Царстве Греческом... XII. Когда Христианин умертвит Русина или Русин Христианина, ближние убиенного, задержав убийцу, да умертвят его».

Таким образом, поначалу смертная казнь у русичей ассоциировалась с кровной местью. Не случайно приводить ее в исполнение должны были родственники убитого. И такой узкий специалист, как палач, был не очень-то и нужен. Но вскоре правосознание стало меняться, а сфера применения смертной казни расширяться. Необходимо отметить, что русское слово «палач» в его современном понимании появилось сравнительно поздно, а в Средние века палача называли «мечник» - носитель меча, оруженосец при воинствующем князе, его телохранитель и в определенных случаях исполнитель смертных приговоров.

Профессия палача существует в культурах, законах и обычаях практически всех народов и социальных сословий. Вопрос о "культуре лишения жизни" невозможно рассмотреть без анализа культуры исполнения наказания - профессиональной культуры палачей. Эту профессию можно считать одной из древнейших, родившейся одновременно с первыми протогосударственными образованиями, властью и законами, запрещающими что-то, а, соответственно, и наказаниями за их нарушение. Поначалу функции палачей исполняли обычные воины, которые убивали жертву так же примитивно, как и врага на поле боя. Но когда казни стали отличаться от простого убийства и превратились в квалифицированные публичные процедуры, выяснилось, что для этого требуются и особо квалифицированные специалисты. С усилением центральной власти и развитием городов возникает система более профессионального суда, усложняются и наказания. Наряду со старыми формами, такими как штраф и простая казнь, появляются новые - бичевание, клеймение, отсечение конечностей, колесование... В некоторых местах сохранялась идея "око за око" (если, например, преступник сломал пострадавшему руку, то ему тоже нужно было сломать руку). Теперь нужен был специалист, способный провести процедуру наказания так, чтобы осужденный не погиб, если он не был приговорен к смерти или до того, как будут выполнены все назначенные судом пытки. Вот краткий список того, что должен был уметь профессиональный палач: владеть несколькими десятками способов пытки, быть хорошим психологом и быстро определить, чего жертва боится больше всего (человек нередко дает показания не столько от боли, сколько от страха перед предстоящим истязанием), квалифицированно составлять сценарий пыток и применять эти пытки так, чтобы жертва не умерла до казни (или наоборот - умерла на допросе, если ставится такая задача), владеть несколькими способами казни, совершать эту процедуру «ювелирно» - точными действиями, чтобы не причинять жертве лишних мучений, или наоборот - сделать казнь предельно мучительной, если этого требовал приговор или власти. В качестве иллюстрации можно вспомнить казнь графа де Шале, обвиненного в покушении на короля Людовика XIII. Палачей в то утро не нашли, но удалось уговорить выступить в этой роли одного солдата, который был приговорен к смертной казни, пообещав за это сохранить ему жизнь. Казнь графа де Шале была ужаснейшим зрелищем. Неопытный палач не сумел прикончить свою жертву не только с первого удара, но и с десятого. После двадцатого удара он простонал: «Иисус! Мария!» После тридцать второго все было кончено.

Профессия палача обросла невероятным количеством мифов и легенд. Например, его традиционный головной убор является вымыслом. На самом деле палачи не прятали своих лиц. Исключением можно назвать лишь казнь некоторых средневековых королей. Палачи имели право проводить венчание, получали доходы с казненных. Сначала им дозволялось брать лишь то, что находилось под поясом, потом - всю одежду осужденных. Палач брал на рынках продукты даром. Это право предоставлялось, чтобы он имел еду, которую не мог купить, так как многие отказывались принимать деньги из его рук.

Палач в Средневековье мог заниматься экзорцизмом (процедурой изгнания бесов, вселившихся в человека). Дело в том, что одним из надежнейших способов изгнать злого духа, завладевшего телом, считалась пытка. Причиняя боль телу, люди как бы пытали демона, заставляя его убраться. В церкви палач должен был стоять позади всех, у самой двери, а к причастию подходить последним.

Во Франции палачами бывали и женщины. В указе короля Людовика Святого от 1264 года сказано: «...тот, кто злословил или поступил противозаконно, по судейскому решению будет высечен розгами лицом его пола, а именно: мужчина - мужчиной, а женщина - женщиной, без присутствия мужчин».
Если палач уходил на покой, он был обязан предложить городу кандидатуру на свой пост. По своему положению в обществе он был близок к таким низшим слоям общества, как проститутки и актеры. Палач нередко оказывал горожанам услуги - торговал частями трупов и снадобьями, изготовленными из них, а также различными деталями, относящимися к казни. Такие вещи, как «рука славы» (кисть, отрубленная у преступника) и кусок веревки, на которой был повешен преступник, часто упоминаются в различных книгах по магии и алхимии.

В сущности, городской палач был наемным работником магистрата, по-нашему - чиновником. Он заключал такой же контракт и приносил такую же присягу, как и все служащие. От городских властей палач получал положенное ему по закону жалование за каждую казнь или пытку, иногда - дом, где жил, а в некоторых немецких городах даже обязан был носить на одежде знаки отличия служащего магистрата. В некоторых случаях палачам, как и другим служащим, оплачивалась и форменная одежда. Иногда это была униформа городских служащих, иногда особая, подчеркивающая его значение. Большая часть «рабочих инструментов» оплачивалась и принадлежала городу. Символом палача во Франции был специальный меч с округлым лезвием, предназначенный только для отрубания голов. В России - кнут.

Кто мог стать палачом? Самый распространенный случай - наследование «профессии» от отца к сыну. Так возникали целые кланы палачей. Семьи были закрытыми, потому как сын палача не мог жениться на девушке из «нормальной» семьи - это запятнало бы репутацию всего рода невесты. Как правило, дети палачей женились или выходили замуж за представителей этой же профессии из соседних городов. В Германии в списке аугсбургского городского права 1373 года палач назван «шлюхиным сыном», и неспроста: нередко женами палачей становились проститутки.

Однако, несмотря на столь низкое положение на социальной лестнице, высокопрофессиональные палачи встречались сравнительно редко и ценились буквально на вес золота. Они быстро становились весьма состоятельными людьми (плата за этот «труд» была довольно большой), но освоение «искусства истязания и умерщвления» оказалось очень трудным делом. Подлинных высот достигали очень немногие. Отдельные высококвалифицированные палачи получали и между-народную известность. Случалось, что прославленного палача приглашали за большое вознаграждение за границу для свершения особо квалифицированной казни.

В нашем Отечестве городское самоуправление было не слишком развито. А потому лишь в XVII веке на Руси решили приобщиться к западноевропейской практике и завести специально обученных людей для исполнения смертных приговоров, которых становилось все больше и больше. Боярская Дума своим постановлением от 16 мая 1681 года определила, «чтобы во всяком городе без палачей не бытии». Воеводам надлежало подобрать добровольцев в заплечных дел мастера из городских и посадских людей. Если таковых не находилось, следовало комплектовать штат палачей из бродяг, прельщая их постоянным заработком. В царствование Алексея Михайловича палачам полагался оклад - 4 рубля в год. Но несмотря на это, воеводы то и дело жаловались, что «в палачи охочих людей не находится, а выбранные принуждением убегают». Эта «кадровая проблема» особенно обострилась в правление императрицы Елизаветы Петровны. В результате на свет появился Указ Сената от 10 июня 1742 года, который предписывал местным властям обеспечить наличие в каждом губернском городе двух штатных палачей, а в уездном - одного. Столицам - Москве и Санкт-Петербургу - надлежало постоянно содержать трех заплечных дел мастеров. Зарплату им индексировали и приравняли к солдатской - 9 руб. 95 копеек в год. При императоре Павле I произошла еще одна индексация жалования экзекуторов: величина денежного довольствия выросла до 20 руб. 75 копеек в год.

Но с появлением палачей, набранных из среды заключенных, власти открыли для себя замечательную возможность экономии казенных средств. Известно, что отечественные палачи годами не получали жалованья. Если вольнонаемный палач мог со спокойной совестью требовать у начальства денег, то осужденные предпочитали права не качать и помалкивали. Впрочем, иногда палачам «подваливало» счастье (обыкновенно это происходило при угрозе масштабной ревизии), и тогда губернская казенная палата, которая ведала содержанием тюрем на подведомственной территории, начинала лихорадочно погашать долги. Например, петербургский палач Яковлев в 1805 году неожиданно для себя получил жалование за 8 лет службы без всяких просьб со своей стороны. Однако повышение зарплаты не решило проблемы. В 1804 году на всю Малороссию оказался лишь один штатный палач. Генерал-губернатор Куракин направил в Санкт-Петербург представление с предложением официально разрешить набор в палачи преступников, осужденных за незначительные преступления. Указом Сената от 13 марта 1805 года было разрешено доверять исполнение казней тюремным сидельцам. Указ четко прописал категории преступников, которых можно было вербовать в палачи. Любопытно, что после оглашения этого указа по тюрьмам желающих поступить в палачи так и не нашлось. Ни одного! В 1818 году ситуация повторилась, на этот раз в Санкт-Петербурге. Тогда, с интервалом в несколько месяцев, умерли оба столичных палача. Это едва не вызвало паралич всей правовой системы государства - некому стало исполнять судебные приговоры в части наложения наказаний. Заключенный не мог покинуть столичную тюрьму и отправиться по этапу до тех пор, пока не получил положенного ему телесного наказания и клеймения. Ступор, в который впала столичная администрация, оказавшаяся не в силах отыскать желающего на должность палача, вызвал обсуждение проблемы на самом высоком уровне. В Санкт-Петербурге припомнили представление Куракина и решили, что надо идти тем же путем. Граф Милорадович предписал 11 декабря 1818 года губернскому правлению официально набирать палачей среди преступников.

При Николае I произошла еще одна, более радикальная, индексация жалования палачей. Император 27 декабря 1833 года утвердил постановление Госсовета повысить денежные оклады вольнонаемным палачам. Для Москвы и Санкт-Петербурга величина оплаты устанавливалась в размере 300-400 рублей в год, для губернских городов - 200-300 рублей. Кроме этого палачам полагались так называемые «кормовые» деньги (на питание), которые можно было получать продуктами, а также одежда за казенный счет. Кстати, при нежелании брать казенную одежду палачу выплачивались деньги - 58 рублей в год (совсем немало, если иметь в виду, что пара сапог стоила до 6 рублей). В случае выезда палача для экзекуции в другой город ему выплачивались командировочные - 12 копеек в день.

Но и такое повышение денежного вознаграждения не вызвало притока желающих. Ни одного добровольца, пожелавшего записаться в палачи, ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге так и не нашлось.

С этого времени все палачи России были из преступников.

Поначалу они содержались в обычных тюремных камерах. Но вскоре стало понятно, что их нужно держать отдельно. Днем казнили они, а ночью сокамерники вполне могли казнить их. К тому же посетители тюрем стали жаловаться на встречи с этими «специалистами», которые наводили на них ужас своей окровавленной одеждой и «рабочим» инструментом в руках. Для палачей стали строить специальные помещения в тюремных дворах.

Следует сказать несколько слов об образе жизни экзекуторов. Несмотря на особый статус, приобретаемый с переходом в категорию тюремных служащих, они оставались заключенными и отбывали свой срок. Зачастую даже после отсидки они оставались в тюрьме, поскольку жизнь в подобных условиях была им привычна, знакома и во многом удобна.

Палачи имели право заниматься на досуге ремеслами - некоторые были неплохими портными и обувных дел мастерами. Но, разумеется, не эти занятия поглощали их время.
Непрерывного совершенствования требовало их, так сказать, профессиональное мастерство. Для улучшения и поддержания навыков порки, они изготавливали муляжи человеческих тел из бересты, на которых тренировались ежедневно. Для этого должным образом оборудовалось либо их жилое помещение, либо соседнее. Главным условием такого помещения была возможность свободного перемещения палачей вокруг «кобылы» с привязанным к ней муляжом и высокий потолок, позволявший правильно замахиваться. Особого искусства требовала порка кнутом (розги и плеть были гораздо проще в обращении), что объяснялось уникальностью его конструкции. К деревянной рукояти крепилось кнутовище - скрученные наподобие женской косы узкие длинные ремни, а уже к нему подвязывалась ударная часть, так называемый «язык». Длина косы была 2-2,5 метра и подбиралась индивидуально под рост экзекутора. Язык изготавливался из полосы толстой свиной кожи, вымоченной в крепком соляном растворе и высушенной под прессом таким образом, чтобы придать ее поперечному сечению V-образную форму. «Язык» имел длину около 0,7 метра, удар наносился самым его концом. Удар плашмя считался слабым, непрофессиональным, мастер должен был бить только острой частью «языка». Жесткая свиная кожа рассекала человеческое тело подобно ножу. Палачи пороли обычно вдвоем, при этом удары наносились поочередно с правой и левой сторон. Каждый клал свои удары от плеча осужденного к пояснице таким образом, чтобы они не пересекались. Следы кнутов на спине человека оставляли узор, напоминавший «елочку». Если экзекуцию проводил один палач, то ему надлежало переходить с одной стороны на другую, дабы чередовать удары справа и слева. Виртуозное владение кнутом делало палача хозяином человеческой жизни. Опытный экзекутор мог забить человека насмерть буквально 3-4 десятками ударов. Для этого, обычно, палач умышленно клал несколько ударов в одно место, разрывая на куски внутренние органы - печень, легкие, почки, вызывая обширные внутренние кровоизлияния. И, наоборот, в том случае, если палачу следовало спасти жизнь наказуемого, он мог выпороть его так, что человек оставался вообще неповрежден.

С течением времени с палачами в России становилось все хуже и хуже. В апреле 1879 года, после предоставления военно-окружным судам права выносить смертные приговоры, на всю страну нашелся один-единственный палач по фамилии Фролов, который под конвоем переезжал из города в город и вешал осужденных.

В начале XX века дефицит на палачей сохранился. Так, для политических казней использовался палач Филипьев, которого всякий раз приходилось доставлять из Закавказья, где он постоянно проживал, чтобы повесить очередного революционера. Говорят, что в прошлом кубанский казак Филипьев сам был приговорен к смерти, но выменял себе жизнь на согласие сделаться палачом. Он был не самым искусным заплечных дел мастером, но в сложной ситуации его выручала физическая сила. Жизнь Филипьева окончилась вполне закономерно. После очередного исполнения приговора его под видом бродяги переправляли домой в Закавказье. Арестанты, следовавшие вместе с ним, узнали, кто он такой, и убили его.

В XX веке изменения отношения в обществе к заплечных дел мастерам произошли практически повсеместно. Сейчас журналисты почитают за удачу взять у них интервью. О них пишут книги, снимают фильмы. Например, в 2005 году вышел на экраны фильм «Последний Палач», рассказывающий о жизни государственного палача Великобритании Альберта Пирпойнта, который в период с 1934 по 1956 годы повесил 608 осужденных, получая за каждого по 15 фунтов стерлингов. Еще он прославился тем, что мог выполнить казнь за рекордно короткое время - 17 секунд. Но сценаристов и режиссера привлекло в нем другое: Пирпойнт вынужден был казнить даже своего друга, но после этого у него в душе что-то надломилось и он попросился в отставку.

Во Франции тоже есть своя звезда палаческого искусства - Фернан Мейсонье, который с 1953 по 1957 годы казнил на гильотине около 200 алжирских повстанцев. Он славился и тем, что не давал упасть голове в корзину, успевая ее подхватывать, дабы продемонстрировать, что работа выполнена исправно. Менсонье был продолжателем палаческой династии, но его в этой профессии привлекла сугубо материальная сторона - высокая зарплата, бесплатные поездки по миру, право иметь боевое оружие и даже льготы по содержанию пивной. Он и сейчас зарабатывает на своей гильотине, выставляя ее в различных музеях.

В Саудовской Аравии известен палач Мохаммед Саад аль-Беши, который приводит в исполнение самые главные приговоры. Его орудие труда - традиционный арабский меч - скимитар - с изогнутым клинком, длиной более метра, которым его премировало правительство за хорошую работу.

Одним из самых знаменитых палачей в современной истории США стал Роберт Грин Эллиот, числившийся в должности «штатного электрика» в тюрьме Даннемора. С 1926 по 1939 годы он посредством электрического стула отправил на тот свет 387 человек. За каждого казненного получал 150 долларов. В автобиографической книге Элиот описал свое профессиональное ноу-хау: «За годы работы мне удалось усовершенствовать казнь на электрическом стуле. До меня использовалось напряжение в 500 вольт, которое спустя одну минуту поднималось до 2000 вольт. В этом случае приговоренный мучительно умирал 40-50 секунд. Я же сначала включал сильное напряжение в 2000 вольт, которое мгновенно сжигало все внутренние органы человека, и только после этого постепенно понижал разряд».

А самым известным американским палачом стал младший сержант Джон Вудд, которому было доверено приводить в исполнение казни по приговорам, вынесенным на Нюрнбергском процессе. И хотя до этого у себя дома в Сан-Антонио он привел в исполнение 347 смертных приговоров в отношении убийц и насильников, прославили его казни лидеров Третьего рейха. Вудд отмечал, что приговоренные оказались очень живучими. Риббентроп, Йодль, Кейтель мучились в петле по нескольку минут. А Штрейхера пришлось руками додушить.

В Советском Союзе до 1950-х функцию палачей, исполняющих приговоры о расстреле, как правило, выполняли сотрудники органов государственной безопасности. Наиболее известны следующие палачи в СССР: Блохин - начальник комендатуры ОГПУ-НКВД, руководивший расстрелами осужденных в 1930-е и 1940-е годы, полковник Надарая - в 1930-е комендант внутренней тюрьмы НКВД Грузии, Петр Магго и Эрнст Мач. В период Большого террора 1937-1938 годов для расстрелов привлекались также оперативники, сотрудники милиции и даже штатские партийные активисты. Но самыми известными палачами Сталинской эпохи были братья Шигалевы. Старший, Василий, получив в родном Киржаче четырехклассное образование, учился на сапожника, вступил в Красную гвардию, был пулеметчиком, а потом вдруг стал надзирателем в печально известной Внутренней тюрьме. Прослужив некоторое время в комендатуре НКВД, в 1937-м Василий получает должность сотрудника для особых поручений - это был еще один способ зашифровывать палачей. Со временем он стал Почетным чекистом, кавалером нескольких боевых орденов и, само собой разумеется, членом ВКП (б). Известен Василий еще и тем, что он был единственным из исполнителей, который "удостоился" доноса от своих коллег. Чем он им насолил, трудно сказать, но в его личном деле есть рапорт на имя заместителя народного комиссара внутренних дел Фриновского, в котором сообщается, что «сотрудник для особых поручений Шигалев Василий Иванович имел близкое знакомство с врагом народа Булановым, часто бывал у него на квартире». В 1938-м такого рапорта было достаточно, чтобы попасть в руки своих сослуживцев по комендатуре, но шеф НКВД Фриновский, видимо, решил, что разбрасываться такими кадрами не стоит, и донос оставил без последствий. Судя по всему, эта история кое-чему научила Василия Шигалева, и он, безукоризненно выполняя свои прямые обязанности, за что вскоре получил орден «Знак Почета», после 1938-го старался нигде не засвечиваться: в архивах не сохранилось ни одной бумажки с его подписью.

А вот его брат Иван действовал менее осторожно. То ли сказывалось трехклассное образование, то ли то, что некоторое время он работал продавцом и привык быть на виду, но, отслужив в армии, пошел по стопам старшего брата: надзиратель во Внутренней тюрьме, затем вахтер, начальник бюро пропусков и наконец сотрудник для особых поручений. Он быстро догоняет брата по количеству расстрелов, а по количеству наград даже обгоняет: став подполковником, он получает орден Ленина и, что самое странное, медаль «За оборону Москвы», хотя не убил ни одного немца. Зато своих соотечественников...
Присутствовавший при казни Лаврентия Берии генерал-полковник (впоследствии Маршал Советского Союза) Павел Батицкий (по официальной версии) сам вызвался привести приговор в исполнение из личного наградного пистолета, выступив таким образом в роли палача-добровольца.

С 1950-х годов в СССР приговоры о расстреле приводили в исполнение сотрудники следственных изоляторов.

Издержки профессии
Однозначно утверждать, когда впервые человек лишил жизни человека, руководствуясь законом, историки не берутся. Но уже в Древней Греции, в этом «детстве человечества», палачи существовали. В их должностные обязанности входило не только исполнение казней, но и пытки заключенных. Специально обученные люди рубили головы и распинали приговоренных в Римской империи. Но все же «золотым веком» мрачноватого ремесла по праву считается Средневековье.
Вплоть до XIII века смертные приговоры в феодальной Европе приводили в исполнение люди, в общем-то, случайные: либо все, кто судил преступника, либо самый молодой из судей. В отдельных случаях эта обязанность возлагалась на истца или сообщника осужденного. Телесное наказание замужних женщин осуществляли их мужья, незамужних — отцы или другие близкие родственники.
Но по мере усиления центральной власти и, как следствие, развития судопроизводства, наказания становились все более изощренными. Бичевание, клеймение, отсечение конечностей, колесование — вот лишь далеко неполный список «воспитательных» методов средневековой Фемиды. Немудрено, что теперь потребовались специалисты, способные грамотно, с чувством, толком, расстановкой провести любую замысловатую экзекуцию. Причем так, чтобы осужденный не погиб, если был осужден только на наказание, а подозреваемый дал нужные показания, но при этом не потерял сознание и не отошел в мир иной, так и не дождавшись окончания допроса.
Первые палачи-профессионалы появились в XIII в., но монополия на выполнение приговоров установилась за ними лишь к XVI в. В немецких источниках первое упоминание о профессиональном палаче встречается в своде законов вольного имперского города Аугсбурга 1276 г. В этом документе четко определены права и обязанности заплечного мастера. Он, будучи лицом официальным, нанимался городскими властями подобно оружейникам, писарям или адвокатам. При вступлении в должность палач заключал с властями контракт, по которому получал жалование, жилье и прочее довольствие наравне с другими городскими служащими. Работа оплачивалась по заранее установленным расценкам, в зависимости от сложности предоставляемых «услуг». Кроме того, палач по традиции забирал все, что было надето на осужденного ниже пояса. Когда одряхлевший экзекутор уходил на покой, ему, при условии подготовки достойной смены, выплачивалась пожизненная пенсия.
Кстати растиражированный в кино и литературе образ палача в непременном алом колпаке с прорезями и мясницком кожаном фартуке ничего общего с историческими реалиями не имеет. В немецких городах для служащих была принята униформа, которую носили и палачи. В некоторых других государствах палачи напротив носили броскую одежду, отличавшую их от всех прочих. Так испанские работники меча и топора должны были носить белый казакин, окаймленный ярко-красной полосой, а голову покрывать широкополой шляпой. А во Франции долгие годы внешне палач мало отличался от дворянского гранда: он был обязан завивать и пудрить волосы, носить нашивки, белые чулки и черные туфли-лодочки. Маску профессионалы надевали в единичных случаях, как, например, во время казни английского короля Карла I.
В средневековой Европе дом палача, как правило, располагался за городской стеной, в предместьях, где традиционно селились преступники, проститутки, актеры. Социальный статус исполнителей наказаний также был невысоким. К примеру, по страсбургскому регламенту 1500 г. палачу запрещалось прикасаться на рынке к каким-либо продуктам, кроме тех, которые он намерен купить, пить и есть в тавернах рядом с «честными горожанами». Им предписывалось становиться в церкви в специально отведенном месте, причащаться хотя и дозволялось, но просфору следовало брать руками в перчатках. А если кому и случалось наливать палачу вина, то делать это следовало не правой, а левой рукой, и лить надо было в направлении не к большому пальцу, а к мизинцу.
Даже случайное соприкосновение с палачом считалось малоприятным. Существовало поверье: тот, кто дотронется до экзекутора, становится обреченным, и рано или поздно окажется на эшафоте. Любой дворянин считал оскорбительным проехаться в телеге палача. Даже если осужденного освобождали на плахе, сам факт того, что он воспользовался повозкой палача, мог нанести ущерб его репутации.
Известен случай, когда палач, назвавшись городским служащим, был принят в доме дворянки. Позднее, узнав о профессии гостя, разгневанная хозяйка подала на него в суд, поскольку чувствовала себя оскорбленной. И хотя процесс она проиграла, случай этот можно считать весьма показательным.
Запретов и ограничений в жизни палачей хватало. Им возбранялось появляться в общественных местах. Устроить семейную жизнь палачу было крайне сложно. За редким исключением, они общались и роднились с людьми близких им по положению профессий: могильщиками, живодерами, золотарями и т. д. Палачам.
На Руси жизнь отошедших от дел палачей вовсе превращалась в сущую каторгу. Соседи гнушались разделить с отставным палачом кусок хлеба, посадить за стол. Считалось, что его прикосновение оскверняет. Мальчишки не упускали случая, чтобы подразнить идущего по улице палача. Ни купить, ни продать экс-экзекуторы ничего не могли.
Кое-где власти старались оградить палачей от народной нелюбви. Во многих областях Германии существовало правило: если, например, муниципалитет небольшого города нанимал палача, то был обязан обеспечить его охраной и даже внести специальный залог.

Не казнью единой…
Поскольку казни проводились преимущественно в особо объявленные дни, в остальное время работы, а, следовательно, и заработка, у палачей было не много. Но кушать хотелось регулярно, и потому приходилось заниматься чем-то помимо основного ремесла. Конечно же, история про палача, захватившего домой «халтурку» в окровавленном мешке — всего лишь анекдот. Но «левые» доходы у заплечных умельцев действительно имелись. Провинившиеся иногда тайно платили палачу приличные суммы, чтобы тот не изувечил или сделал наказание менее мучительным. А отцы средневековых городов, дабы сэкономить казенные деньги, закрепляли за экзекуторами дополнительные функции.
Довольно часто палач осуществлял надзор за городскими проститутками, собирая с них фиксированную плату. По сути, он являлся содержателем борделя, отвечавшим в этой епархии за все. Именно палач разбирал и улаживал все возникавшие между «жрицами любви» конфликты, следил, чтобы работницы и посетители вели себя «пристойно» (то есть, в рамках городских законов), наконец, отслеживал и выдворял из города девиц, не имевших права на «работу». Подобная практика была широко распространена до XV в., но позднее от нее отказались.
Кроме опекунства над публичными домами, в Страсбурге, например, палач приглядывал еще и за игорными заведениями.
Парижские палачи взимали арендную плату за товары, выставленные на центральном рынке.
Увы, такими доходными и относительно непыльными приработками перечень дополнительных обязанностей палачей не исчерпывался. Частенько они отвечали за чистку общественных уборных, выполняя работу золотарей. Эта обязанность была закреплена за ними во многих городах вплоть до конца XVIII в. Мог палач исполнять работу живодера, то есть заниматься отловом бродячих собак, удалять из города падаль, выгонять прокаженных.
Нередко палач оказывал населению услуги диаметрально противоположные своей основной деятельности, выступая в роли лекаря. В силу специфики ремесла палачи хорошо разбирались в анатомии человека. В отличие от врачей того времени, они имели свободный доступ к трупам, и потому равных им в знании различных травм и болезней не было. Репутация палачей как хороших эскулапов была общеизвестна, особенно среди представителей знати. Даже императрица Екатерина II в молодости лечила позвоночник у данцингского палача.
А палач города Ним в свое время и вовсе слыл известным костоправом. Из уст в уста передавался рассказ об англичанине, страдавшем неизлечимыми ревматическими болями в шее. Брошенный на произвол судьбы профессорами знаменитого медицинского университета Монпелье, к которым он обращался за помощью, он переправился через Ла-Манш и доверился заботам палача. Тот вылечил несчастного, имитировав его казнь через повешение.
Народная молва наделяла палачей славой колдунов и чернокнижников. Предпосылок к этому хватало. Палачи торговали частями трупов и снадобьями, изготовленными из них, а также различными мелочами, остававшимися после казни. Такие экзотические атрибуты, как «рука славы» (кисть, отрубленная у казненного) и кусок веревки, на которой был повешен преступник, часто упоминаются в средневековых трудах по магии и алхимии. У палачей покупали жир повешенных для изготовления лекарства от ревматизма, и останки человеческого черепа, которые якобы облегчали симптомы эпилепсии. Приторговывали они и мандрагорой — растением, которое росло под эшафотами, и согласно поверьям приносило богатство и власть. А вещи казненных суеверные люди издавна рассматривали как талисманы.
Целительную силу, по мнению обывателей, обретали и места, где погибал палач. Небольшое озеро во французском местечке Сен-Сир-ан-Тальмондуа, названное Водоемом красной руки, потому что, согласно поверью, в нем утонул палач, имело репутацию лечебного. Знахари, заговаривавшие от бородавок и разного рода опухолей, приходили туда, чтобы произнести свои заклинания.
Известны случаи, когда палачи выступали в роли экзорцистов, изгонявших бесов из одержимых. Дело в том, что одним из надежнейших способов изгнать злого духа, завладевшего телом, считалась пытка. Причиняя физическую боль, люди как бы пытали демона, заставляя его покинуть истерзанное тело.

Убийцы «в законе»
Найти палача для властей всегда было проблемой: очереди из добровольцев на эту вакантную должность не выстраивались. Часто человек соглашался приводить приговоры в исполнение под угрозой уголовного преследования. Осужденные преступники, выбравшие эту профессию в расчете на облегчение своей участи, освобождались от телесного наказания. На Руси те, кто сидел в тюрьме, после 12 лет безупречной службы заплечных дел мастером обретали свободу. Московские воеводы то и дело жаловались царям, что «в палачи охочих людей не находится, а выбранные принуждением убегают».
В средневековой Европе палачей часто поставляла еврейская община. В XII в. на Сицилии, к примеру, именно еврейская община отвечала за то, чтобы в распоряжении города всегда имелся экзекутор. Аналогичные порядки существовали в Южной Франции и в Испании при вестготах. А вот немцы эту работу исполняли сами, причем на высоком уровне.
Правда, евреи не всегда сами брались за малоуважаемое ремесло. Главы общины, ссылаясь на заповедь «Не убий!», просили разрешения выкупить из тюрьмы приговоренного к смерти преступника-христианина при условии, что тот согласится стать палачом. Обычно выбирали дворянина. Новоиспеченные палачи часто женились на дочерях своих коллег. Так появлялись целые семьи, а затем и династии.
Самой известной династией палачей во Франции считается семья Сансонов. Основатель династии Шарль Сансон был назначен парижским палачом в 1688 г. указом Людовика XIV. Семь поколений эти люди служили «исполнителями высоких дел» — так они официально именовались. Кто бы ни приходил к власти — роялисты, жирондисты, якобинцы, первый консул — на эшафоте неизменно правил бал месье Сансон. Особенно много работы выпало на долю Шарль-Анри Сансона, казнившего Людовика XVI, Марию-Антуанетту, Дантона, Робеспьера, а также многих других знаменитых и не очень деятелей. На правах эксперта он входил в состав комиссии доктора Гильотена, работавшей над «машиной для казней» — печально знаменитой гильотиной.
Завершилась история Сансонов бесславно. Долгое время в Париже никого не казнили и последний представитель династии Клемон-Анри Сансон, работавший сдельно, сидел без денег. Он наделал долгов и даже вынужден был заложить свою гильотину. И как на зло, тут же поступил «заказ». Сансон бросился к ростовщику с просьбой выдать ему на непродолжительное время «орудие труда». Но ростовщик был непоколебим. В результате незадачливого палача уволили. Если бы не этот досадный случай, Сансоны могли бы рубить головы еще целых сто лет, поскольку смертную казнь во Франции отменили только в 1981 г.
По-своему интересна история профессионального французского палача Фернана Мейсонье, который с 1953 по 1957 г. казнил в Алжире около 200 повстанцев. Палачом был и его отец, который взялся за это дело исключительно ради «благ и выгод»: высокая зарплата, бесплатные поездки, право иметь боевое оружие, льготы по содержанию пивной. Фернан продолжил отцовское дело и прославился отличался аккуратностью и четкостью в работе. Он частенько поругивал своих американских коллег: «С жизнью осужденного следует кончать как можно скорее, а не затягивать церемонию, как это делают американцы». Свою гильотину Мейсонье хранит до сих пор, выставляя в собственном музее под Авиньоном и порой разъезжая с ней по разным странам. Хотя «модель 48» рубила, по его словам, плохо и приходилось помогать руками.
Потомственным экзекутором был и Томас Пирпойнт — патриарх среди своих британских коллег. На должности палача он проработал 37 лет, казнив за это время свыше 300 мужчин и женщин. Правда, в Великобритании более известен его сын, Альберт Пирпойнт, который после кончины своего отца продолжил дело. Он служил королевским палачом до 1956 г., когда неожиданно оставил профессию и до конца своих дней работал разносчиком бакалейных товаров. С 1934 г. он повесил 608 человек — больше, чем кто либо другой, в том числе 27 военных преступников, которых он обслужил за один день. Умер Альберт Пирпойнт в 1992 г. Перед отставкой ему пришлось пройти через унизительное отречение от должности, предусмотренное новым указом об отмене высшей меры наказания.
8 мая 1949 г. Конрад Аденауэр объявил о принятии статьи Конституции ФРГ, исключавшей смертную казнь. Вскоре после этого на западе Германии профессия палача исчезла.

Сегодня профессия палача переживает не самые лучшие времена. Многие государства отказались от смертной казни совсем, другие постарались сделать ее как можно более гуманной. Но до тех пор, пока высшей карой за преступление будет оставаться смерть, их страшное искусство будет востребовано. Нужен будет профессионал, который недрогнувшей рукой нажмет на курок, накинет петлю на шею, опустит рубильник, замкнув электрическую цепь или сделает приговоренному смертельную инъекцию. А значит, точку в многовековой истории палачества ставить пока еще рано.

Роман ШКУРЛАТОВ

Наша справка
Во времена революционного террора во Франции XVIII в., когда число казней исчислялось тысячами и ощущалась нехватка опытных палачей, появилась гильотина. Машину, отсекавшую головы тяжелым ножом (весом примерно 160 кг), падающим сверху по направляющим пазам изобрел депутат Национального собрания доктор Жозеф Гильотен (1738-1814 гг.). Приговоренный привязывался к вертикальной доске, которая затем принимала горизонтальное положение таким образом, чтобы шея приходилась на линию падения ножа. В 1789 г. Национальное собрание одобрило идею «инструмента». 20 марта 1792 г. постройка гильотины была завершена, а 25 апреля того же года состоялось первое ее практическое применение.

Правительство Малайзии не так давно повысило расценки за услуги палачей, работающих на государство. Теперь нанесение одного удара ротангом — стволом растущей в тропиках ползучей пальмы — стоит 2,6 доллара (в три раза больше, чем прежде). А приведение в исполнение приговора о повешении обойдется казне примерно в 130 долларов.

В Саудовской Аравии закон предусматривает публичное обезглавливание как наказание за убийство, изнасилование, контрабанду наркотиков и некоторые другие преступления. Причем родственники жертвы могут решить сохранить преступнику жизнь, получив с него так называемую «плату за кровь».
Если же этого не произошло, то приговоренных обоего пола привозят на полицейской машине на центральную площадь или вокзал после полуденной молитвы. Выводят в наручниках на подходящую площадку, чаще на газон, ставят на колени, повернув лицом к Мекке, завязывают глаза. Палач поднимает традиционный арабский меч — скимитар и отрубает голову. После казни охранники убирают тело и голову, смывают кровь. Тело казненного хоронят в безымянной могиле на тюремном кладбище.
Саудовские палачи очень гордятся своей профессией и часто передают свое дело по наследству. Большинство палачей выходцы из областей Рийяд, Джедах и Дахран.

Недавно мы писали о том, что на Шри-Ланке открылась вакансия палача, на которую успели откликнуться . Неизвестно, как сложится их карьера на этом поприще, да и сама должность палача в современном мире выглядит пережитком. Тем не менее палачи были всегда. Мы решили вспомнить самых знаменитых и, как бы дико это ни звучало, эффективных представителей этой профессии.

Франц Шмидт

За 45 лет работы казнил 361 человека

Франц родился в семье палача города Бамберга и впервые вздёрнул человека в 1573 году, отпраздновав тем самым своё 18-летие. Через пять лет он стал главным палачом города Нюрнберга и добросовестно выполнял эту работу в течение 40 лет. Всё это время Шмидт вёл дневник, где записывал, кого и за что казнил. Он был уверен, что помогает приговорённым искупить грехи, а посему старался свести их страдания к минимуму (в частности он настаивал, чтобы колесование заменили быстрым усекновением головы).

Шарль Анри Сансон

Обезглавил 2 918 человек

Шарлю Анри Сансону профессия также досталась по наследству. Он происходил из династии парижских палачей, работавших с 1688 по 1847 год. Началось всё с Шарля Сансона, которого Людовик XIV назначил главным палачом Парижа. В столице Франции он получил казённый дом (в простонародье «дворец палача»). Внутри находилась камера пыток, а рядом - лавка Сансона. Особой привилегией парижского палача было право брать с рыночных торговцев дань продуктами, поэтому в лавке всегда был товар. В 1726 году почётная должность перешла к восьмилетнему Шарлю Батисту, а в 1778 году за меч для обезглавливания взялся Шарль Анри Сансон, которого впоследствии прозвали Великий Сансон. К тому времени рыночные привилегии закончились, и разросшемуся клану Сансон пришлось самостоятельно оплачивать устройство казней. В 1789 году Великий Сансон сменил меч на более эффективную гильотину, и в 1793 году именно он обезглавил Людовика XVI, Марию-Антуанетту и Жоржа Жака Дантона (Максимилиана Робеспьера казнил уже его сын Габриэль). В 1795 году Великий Сансон ушёл в отставку и занялся мирными делами: ухаживал за садом и играл на музыкальных инструментах - скрипке и виолончели. На вопрос Наполеона, как тому спится, Шарль Анри ответил, что не хуже, чем королям и диктаторам. Интересный факт: последним палачом династии стал Клеман Анри Сансон, который в 1847 году заложил ростовщику гильотину, поэтому не смог привести в исполнение решение суда и был отстранён от должности.

Фернан Мейсонье

Казнил более 200 алжирских повстанцев

Потомственный палач, чья семья занималась этой профессией аж с XVI века. Работать на гильотине начал в 1947 году (уже в 16 лет помогал отцу Морису Мейсонье). Собирал вещи казнённых - всего в его коллекции было около 500 артефактов. Он планировал выставить их в музее наказаний и кар, который мечтал открыть, но эта задумка осталась нереализованной. Зато у Мейсонье были бар, высокая зарплата, право на ношение оружия и бесплатные путешествия по миру. На Таити в 1961 году он встретил будущую жену, а гильотину (модель № 48), которая лишила жизни стольких людей, он выставлял в различных музеях вплоть до своей смерти в 2008 году.

Последний палач во французском Алжире, с 1947 по 1961 год он казнил свыше 200 алжирских повстанцев. Мейсонье вспоминал, что многие кричали «Аллах акбар!», кто-то шёл на смерть мужественно, иные падали в обморок или пытались драться.

Джованни Батиста Бугатти

За 65 лет работы казнил 516 человек

Этот итальянский палач работал в Папской области с 1796 по 1865 год. Бугатти начал в те времена, когда приговорённых отправляли на тот свет при помощи топоров и дубинок, потом стал вешать и отрубать головы, а в 1816 года перешёл на «римскую» гильотину. Маэстро Титто, как прозвали Бугатти, именовал казнённых «пациентами» и мог покидать район Трастевере только в день казни, поэтому его фигура на мосту Святого Ангела знаменовала, что скоро кого-то обезглавят. Чарльз Диккенс, заставший маэстро Титто за работой, с ужасом описывал процедуру казни и ажиотаж, царивший вокруг этого кровавого шоу.

Джеймс Бэрри

Отрубил свыше 200 голов

В период с 1884 по 1892 год выполнял две, казалось бы, несовместимые работы - был палачом и проповедником. Любимой проповедью Бэрри считается та, где он призывает отменить смертную казнь. Вместе с этим британского палача можно назвать теоретиком в деле исполнения смертельных приговоров. Он писал о том, что приговорённому психологически трудно подниматься на казнь по лестнице, а спускаться намного проще (после реформы 1890 года висельницы строились с учётом этого нюанса). На Бэрри также ссылаются в разговоре о подготовке висельной верёвки: за день до казни на неё вешали мешок с песком, чтобы она не растягивалась в момент казни. По наблюдениям Бэрри, 90-килограмовый мешок с песком помогает канату, рассчитанному на вес в пять тонн, за день сделаться тоньше на 15%.

Альберт Пирпойнт

Повесил 608 осуждённых

Пирпойнта называют самым эффективным палачом Англии и обладателем звания «Официальный палач Соединённого Королевства». Пирпойнт приводил в исполнение приговор суда с 1934 по 1956 год, получая 15 фунтов стерлингов за каждого повешенного. В 1956 году он казнил собственного друга и ушёл на пенсию. После этого Пирпойнт стал трактирщиком и написал мемуары, которые послужили основой для фильма «Последний палач», заострившего внимание на истории с повешенным приятелем. Впрочем, в мемуарах раскрывают и другие интересные факты о Пирпойнте: тот мог повесить человека за 17 секунд, а ещё сообщил Английской королевской комиссии, что иностранцы неподобающе ведут себя перед казнью.

Василий Блохин

Лично расстрелял от 10 до 20 тысяч человек

С 1926 по 1953 год Блохин командовал расстрельной командой ОГПУ-НКВД-МГБ, дослужился до звания генерал-майора, которого был лишён в 1954 году. По разным данным, лично расстрелял от 10 до 20 тысяч человек (называют и совсем пугающую цифру в 50 тысяч), среди которых маршал Михаил Тухачевский, бывший начальник Блохина Николай Ежов, писатель Исаак Бабель и театральный режиссёр Всеволод Мейерхольд. Руководил расстрелом польских офицеров под Катынью. По воспоминаниям экс-начальника Калининского УНКВД генерал-майора Дмитрия Токарева, Блохин перед расстрелом облачался в коричневое: кожаная кепка, длинный кожаный фартук, кожаные перчатки с крагами до локтя. Его любимым орудием считается Walther PP.

Роберт Грин

Отправил на тот свет 387 человек

Этот человек работал электриком в тюрьме Даннемора с 1898 по 1939 год, где следил не только за электроснабжением, но и отвечал за казни на электрическом стуле. Детская мечта о посте министра отправилась в утиль - сын выходцев из Ирландии стал совершенствоваться в профессии палача. Грин не пользовался классической схемой казни, согласно которой напряжение повышалось с 500 до 2000 вольт, чтобы изжарить человека в страшных муках меньше чем за минуту. Он действовал ровно наоборот, сразу выжигая внутренние органы приговорённых. Перед смертью Роберт Грин сказал, что ни о чём не жалеет, поскольку работал на благо общества и ответственно выполнял приказы сверху.

Джон Вудд

Казнил 347 уголовников и 10 осуждённых на Нюрнбергском процессе

В родном Сан-Антонио Джон Вудд вешал убийц и насильников, но миру стал известен как палач-доброволец Нюрнбергской тюрьмы. Младший сержант армии США, в ночь на 16 октября 1946 года он повесил менее чем за полтора часа Иоахима фон Риббентропа, Альфреда Йодля и ещё восемь приговорённых, причём Юлиуса Штрайхера ему пришлось додушить руками. Говорят, Вудд неплохо заработал, продавая куски от той верёвки, на которой были повешены руководители гитлеровской Германии.

Мохаммед Саад аль-Беши

Точная цифра неизвестна, но, видимо, счёт идёт на сотни

Карьеру палача начал в 1998 году, а мечтал об этом ещё в 1983-м, когда в тюрьме города Таиф скручивал руки и завязывал глаза приговорённым к смертной казни. Аль-Беши предпочитает пользоваться для усекновения голов скимитаром (традиционный изогнутый арабский меч более метра в длину), который ему подарило правительство за профессиональные заслуги, но нередко ему приходится и расстреливать людей (не только мужчин, но и женщин). Палач утверждает, что исполняет волю Аллаха. В Саудовской Аравии смертная казнь предписана за убийство, изнасилование, вооружённое ограбление, отступление от веры, торговлю наркотиками и их употребление. Он каждый раз молится за приговорённого, а также посещает его семью перед казнью, чтобы попросить прощения. После работы он возвращается домой, и семья помогает ему отмыть меч от крови. Аль-Беши, как и Великий Сансон, утверждает, что работа не мешает ему спокойно спать. По договорённости с государством Аль-Беши не может разглашать, сколько людей он казнил (и сколько убивает ежедневно), но это, вероятно, уже солидная цифра.

Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфёнова . Училась в сельской школе, и именно там произошёл эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию — Парфёнова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея в виду, что отца Тони зовут Макар.

Так, с лёгкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфёновых появилась Тоня Макарова.

Училась девочка прилежно, со старанием. Была у неё и своя революционная героиня — Анка-пулемётчица . У этого кинообраза был реальный протип — санитарка чапаевской дивизии Мария Попова , которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулемётчика.

Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где её и застало начало Великой Отечественной войны. На фронт девушка отправилась добровольцем.

Походная жена окруженца

На долю 19-летней комсомолки Макаровой выпали все ужасы печально известного «Вяземского котла».

После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук . С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались — кормились, чем придётся, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав её своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась — она просто хотела жить.

В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну.

Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.

Антонина Макарова-Гинзбург. Фото: Public Domain

Убийца с окладом

Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» — административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные.

Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли её к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно — девушка, хотевшая только выжить, была согласна на всё.

Роль проститутки при полицаях Тоня выполняла недолго — однажды её, пьяную, вывели во двор и положили за станковый пулемёт «максим». Перед пулемётом стояли люди — мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная женщина не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.

На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо — палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой.

Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка — партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.

В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых.

Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с её способностями к стрельбе.

Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что её мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей — война всё спишет! Зато её жизнь наконец-то наладилась.

1500 загубленных жизней

Распорядок дня Антонины Макаровой был таков: утром расстрел 27 человек из пулемёта, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.

В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи убитых. Так Тоня обзавелась кучей нарядов, которые, правда, приходилось чинить — носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.

Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» — нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулемётчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли.

Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.

К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот — Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили её в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.

Заслуженный ветеран вместо военной преступницы

В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно — советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.

Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены — она сумела добыть документы, доказывавшие, что всё это время Макарова была санитаркой в советском госпитале.

Антонина благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале 1945 года в неё влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны.

Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.

Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург.

Её искали тридцать лет

О чудовищных деяниях «Тоньки-пулемётчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот.

Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли — но на след женщины-карателя напасть не могли.

Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека — жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своём героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулемётчицы».

КГБ потратил на её поиски больше трёх десятилетий, но нашёл почти случайно. Некий гражданин Парфёнов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфёновых в качестве родной сестры почему-то значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.

Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!

Оперативники КГБ работали ювелирно — обвинить в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулемётчица», её арестовали.

Она не отпиралась, рассказывала обо всём спокойно, говорила, что кошмары её не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу , даже в ООН — требовал освобождения жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чём обвиняется его любимая Тоня.

После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. Того, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.

Возмездие

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.

Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины.

Однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания — расстрелу.

На суде была доказана документально её вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Ещё более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулемётчицы». Есть преступления, которые невозможно простить.

В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Главная » Артикли » Известные палачи. Жизнь и быт палачей в истории