(Материал подготовлен КРИСТИНИНОЙ О.В.,
зав. библиотекой пос. Александро-Невский, Рязанской обл.)

Равный Суворову

Начинать знакомство с великим человеком следует с той поры, которая определяет психологию личности с его истоков, с детства.

Михаил Дмитриевич Скобелев родился 17 сентября 1843 года в Петер-бурге, в семье потомственных военных. Его дед, Иван Никитич Скобелев, прошел нелегкий путь от рядового солдата до генерала от инфантерии. В Отечественную войну 1812 года он состоял адъютантом у самого Кутузова, сражался при Бородино и Малоярославце, участвовал в заграничных походах 1813-1814 годов и брал Париж. 14 апреля 1831 года в сражении с польскими мятежниками Ивану Никитичу ядром оторвало кисть левой руки. Одновременно Иван Никитич был оригинальным военным писателем и драматургом. В последние годы своей жизни служил комендантом Петропавловской крепости, и сегодня его могилу можно увидеть в ограде Петропавловского собора.

Отец, Дмитрий Иванович, тоже стал генералом. Он участвовал в Венгерском походе 1849 года, Крымской войне 1853-1856 годов, в подавлении восстания 1863-1864 годов в Польше, командовал Кавказской казачьей дивизией во время Русcко-турецкой войны 1877-1878 годов. Так же, как и дед, отец Михаила имел Георгиевские кресты IV и III степени, был кавалером почетной золотой шпаги.

Да, в этом роду было на кого равняться.

Дед был главной фигурой в домашнем воспитании внука. Он первый заронил в душу мальчика идею долга перед Родиной, зажег в нем любовь к солдату, научил говорить языком, близким и понятным солдату. Сопоставляя приказы Михаила Скобелева, отданные им под Плевной, с приказами и литературными трудами Скобелева-деда, становится ясно, кто был для него образцом.

После смерти Ивана Никитича родители Михаила решили направить сына во Францию, в Париж, в частный пансион Дезидерио Жирарде, где он провел пять лет. Отсюда Михаил вынес блестящее знание иностранных языков и мировой литературы. Впоследствии Михаил Дмитриевич говорил на восьми европейских языках, причем французским владел, как родным русским. Он мог читать наизусть большие отрывки из произведений Бальзака, Шеридана, Спенсера, Байрона, Шелли. Из русских авторов Скобелев полюбил Лермонтова, Хомякова, Киреевского.

Свое дальнейшее образование Михаил Скобелев продолжил в России. Успешно сдав экзамены, он поступил на математический факультет Петербургского университета. Но тянуло его совсем в другую сторону, и у себя дома Скобелев часами просиживал над военными науками. Когда из-за студенческих беспорядков в 1861 году университет был закрыт на неопределенное время, Михаил Дмитриевич подал прошение царю о зачислении его юнкером в Кавалергардский полк. Все-таки семейные традиции взяли верх. Так началась его военная служба. 22 ноября 1861 года 18-летний Скобелев в строю кавалергардов принес присягу на верность государю и Отечеству и с рвением начал постигать азы военного дела. Уже в одной из первых аттестаций о юнкере Кавалергардского полка говорится: «Служит ретиво, не щадя себя» . В марте 1863 года он стал офицером, в следующем году перевелся в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, носивший имя героя Отечественной войны 1812 года Я. Кульнева, произведен в поручики.

В 1866 году Скобелев, блестяще сдав вступительные экзамены, поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, где удивил преподавателей талантом и нестандартностью мышления. Здесь проявилась его необычайная тяга к самообразованию. Надо сказать, что Скобелев постоянно учился и читал беспрестанно, иногда при самых невозможных условиях - на бивуаках, на валах батарей под огнем, в антрактах жаркого боя. Он умел даже в военных экспедициях добывать военные журналы и сочинения на нескольких языках, и ни одно не выходило у него из рук без заметок на полях. Скобелев был человеком, который постоянно самообразовывался. В.И. Немирович-Данченко в своих воспоминаниях приводит такой эпизод: «После крайне трудного перехода к Бии, по пути к 3имнице, я застал его в каком-то сеновале румынского помещика. Скобелев бросился на сено и вытащил из кармана книгу.

- Неужели вы еще работать будете? У нас у всех руки и ноги отнялись от утомления.

- Да как же иначе... Не поработаешь? так и в хвост влетит потом, пожалуй.

- Что это вы?

- А французского сапера одного книжка о земляных работах.

- Да вам зачем это?

- Как зачем? - изумился Скобелев.

- Ведь у вас же будут саперные команды, специально знающие это дело...

- Ну, это уж непорядок... Генерал, командующий отрядом, должен сам уметь рыть землю. Ему следует все знать, иначе он и права не имеет других заставлять делать... »

Он никогда не расставался с книгой и знаниями делился со всеми. Скобелев часто говорил своим офицерам: «Прошу читать по нашей специальности, больше читайте по нашей специальности ».

По выпуску из академии в 1868 году он был зачислен в штат офицеров Генерального штаба.

В последующие четыре года Михаил Дмитриевич в качестве представителя Генерального штаба побывал на границе с Бухарским ханством, выезжал на Кавказ, под руководством Н. Столетова участвовал в экспедиции на юго-восточные берега Каспийского моря. В 1872 году Скобелев стал подполковником.

Боевое крещение Михаил Дмитриевич получил весной 1873 года во время похода русских войск под командованием генерала К. Кауфмана на Хиву, которая на протяжении полутора веков, наряду с Бухарой и Кокандом, была рынком сбыта русских невольников.

Окружавшие Хиву безжизненные пустыни считались непреодолимыми. Сорокаградусная жара, раскаленные пески и постоянные стычки с неприятелем, который нападал в основном в ночное время. Преодолев со своим отрядом 730 верст, Скобелев получил пять ран, нанесенных пикой и саблей, но оставался в строю. Его мужество и храбрость были замечены всеми.

Летом того же года Скобелев по просьбе командующего экспедицией генерала Кауфмана провел разведку пути, по которому не смог пройти один из русских отрядов. В сопровождении четырех местных жителей, переодевшись в азиатское платье, Михаил Дмитриевич проехал среди враждебных туркменских племен, составив подробное описание опаснейшего маршрута. 3а этот подвиг он получил свою первую боевую награду - орден Святого Георгия IV степени и был произведен государем во флигель-адъютанты.

В воспоминаниях о Скобелеве его друг художник В.В. Верещагин писал, что все свои награды и отличия полководец получил не по протекции, а завоевал в бою, личным примером показывая солдатам, как следует воевать.

В следующем году он вновь добивается направления его в Туркестан, где вспыхнуло Кокандоное восстание. В составе отряда Кауфмана Скобелев командовал казачьей конницей и отличился при взятии крепости Махрам. Противник, имевший семнадцатикратное преимущество, был разбит наголову. Во время штурма погибло более тысячи кокандцев, русские потери составили шесть человек. Кроме замечательной отваги, он показал организаторский талант и основательное знакомство с краем и с тактикой азиатов. 3а эти военные успехи Скобелев в тридцать два года был удостоен звания генерал-майора, награжден орденами Святого Георгия III степени и Святого Владимира III степени и получил золотую саблю с надписью «3а храбрость».

К нему пришла первая слава.

С февраля 1876 года М.Д. Скобелев - военный губернатор Ферганской области. Он быстро восстанавливает мир и спокойствие в области, не безуспешно противодействует распространению британского влияния в Средней Азии.

В апреле 1876 года в Болгарии вспыхнуло народное восстание против пятисотлетнего османского ига. Вся Россия, затаив дыхание, следила за отчаянной борьбой своих единоверцев против жестоких поработителей. Сотни русских добровольцев, врачей и медсестер отправились на Балканы, но силы были неравны. Восстание было буквально потоплено в крови.

12 апреля 1877 года Россия объявила Турции войну. Михаил Дмитриевич с трудом добивается назначения в действующую армию. Именно здесь, на Балканах, и проявился в полной мере полководческий талант Скобелева.

В ночь на 15 июня 260-тысячная русская армия форсировала Дунай и двинулась вглубь Болгарии. Являясь помощником командира 14-й дивизии М. Драгомирова, Скобелев умело организовал переправу у Зимницы, которая прошла успешно, несмотря на сильное сопротивление турок.

Следует отметить, что в отличие от многих генералов того времени Скобелев всегда очень тщательно готовил свои операции. Прежде чем начать какую-нибудь операцию, он проводил долгую разведывательную работу, сам ездил на рекогносцировки, рискуя своей жизнью. У него были кадры разведки, которые находились в разных местах и доносили ему. Скобелев знал все, что делает противник, и это было его блестящей чертой.

После форсирования армией Дуная вперед, к Балканам, двинулся передовой отряд генерала И. Гурко, и по поручению главнокомандующего Скобелев помог отряду в овладении Шипкинским перевалом. К этому времени крупные турецкие силы под командованием Осман-паши перешли в контрнаступление против главных сил русской армии и организовали прочную защиту Плевны - стратегически важной крепости и города.

Михаилу Дмитриевичу довелось стать одним из активных участников эпопеи борьбы за Плевну. Первые два штурма города (8 и 18 июля) окончились для русских войск неудачей и вскрыли серьезные изъяны в организации их действий. Перед третьим штурмом Плевны в конце августа Скобелеву были поручены в командование части 2-й пехотной дивизии и 3-й стрелковой бригады.

В день штурма Скобелев, как всегда, на белом коне и в белой одежде, сам повел своих солдат под ураганным огнем на батареи противника. После жестоких схваток он овладел двумя турецкими редутами. Между русскими войсками и Плевной больше не было никаких укреплений. Победа казалась обеспеченной. Однако обескровленные скобелевские части подкрепления так и не получили. К этому моменту командование уже оценило бой как неуспешный, и Скобелев с горсткой солдат остался один на один со всей сорокатысячной армией Осман-паши. Но, несмотря на это, он еще тридцать часов удерживал занятые позиции, отразив пять турецких контратак, после чего отступил, забрав всех раненых. Во время этого боя скобелевский отряд потерял убитыми и ранеными шесть с половиной тысяч человек. Особо отличившиеся Владимирский и Суздальский полки лишились половины своего состава.

Как полагают многие историки, причиной, по которой Скобелеву не оказали помощь, крылась в банальной зависти - завидовали его молодости, его ранней карьере, его Георгию на шее, его знаниям и энергии, его умению общаться с подчиненными, не понимали этого деятельного ума. Всеволод Крестовский в своей книге «Двадцать месяцев в действующей армии» приводит слова Скобелева: «Наполеон великий был признателен своим маршалам, если они в бою выигрывали ему полчаса времени для одержания победы; я вам выиграл целые сутки, и вы меня не поддержали!»

Александр II, находившийся под Плевной, наградил 34-летнего военачальника чином генерал-лейтенанта и орденом Святого Станислава I степени.

Здесь необходимо отметить следующее обстоятельство. В минуты боев Скобелев был спокоен, решителен и энергичен. Он сам шел на смерть и не щадил других. Скобелев иногда прямо говорил людям: «Я посылаю вас на смерть, братцы. Вон видите эту позицию? Взять ее нельзя, да и брать ее я не думаю. Нужно, чтобы турки бросили туда все свои силы, а я тем временем подберусь к ним вот оттуда. Вас перебьют - зато вы дадите победу всему моему отряду. Смерть ваша будет честной и славной смертью» , - и надо было слышать, каким «ура» отвечали эти посылаемые им на смерть люди.

«Я почитаю за величайший талант того, кто возможно меньше жертвует людьми. К самому себе отношусь так, как и к тем, кто проливает кровь» , - говорил Михаил Дмитриевич. Но после боя для него наступали тяжелые дни, тяжелые ночи. Восторг победы не мог убить в его чуткой душе тяжелых сомнений. В этот момент отходил назад полководец и выступал на первый план человек с раскаянием, с мучительным сознанием того, какую дорогую, страшную цену требует каждый успех. Белый генерал тяжело переживал за тех воинов, которые сложили головы в боях. Имея в виду своих недругов, Скобелев восклицал: «Они думают, что нет ничего лучше, как вести за собой войска под огонь, на смерть. Нет, если бы они увидели меня в бессонные ночи. Если б могли заглянуть, что творится у меня в душе. Иной раз самому смерти хочется, - так жутко, страшно, так больно за эти осмысленные жертвы». Отлично знавший генерала Василий Иванович Немирович-Данченко, брат основателя Художественного театра, отмечал: «Он знал, что ведет на смерть, и без колебаний не посылал, а вел за собой. Первая пуля - ему, первая встреча с неприятелем была его, Дело требует жертв, и, разрешив необходимость этого дела, он не отступил бы ни от каких жертв».

После капитуляции Плевны, не выдержавшей блокады, Скобелев принял участие в зимнем переходе русских войск через Балканы. Это был уникальный переход, с которым может быть сравним только переход Суворова через Альпы. Иностранные военные специалисты были уверены, что зимой форсировать Балканы нельзя. Начальник Генерального штаба Германии Х. Мольтке разрешил немецким военным наблюдателям при русской армии уехать на зиму в отпуск, а Бисмарк сложил у себя карту Балканского полуострова и сказал, что до весны она ему не понадобится.

В ставшем известным приказе генерала Скобелева перед выступлением в горы говорилось: «Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь, в виду неприятеля, через глубокие снеговые сугробы. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества. Дело наше святое!» Переход действительно был одним из самых трудных в истории войн. Русские солдаты с невероятными усилиями втаскивали на обледенелые кручи орудия, которые часто вместе с людьми и лошадьми срывались в пропасть.

В составе Центрального отряда генерала Ф. Радецкого Скобелев со своей дивизией и присоединенными к ней силами преодолел Иметлийский перевал, справа от Шипки, и утром 28 декабря пришел на помощь колонне Н. Святополк-Мирского, обошедшей Шипку слева и вступившей в сражение с турками у Шейново. «Солдаты были очень оживлены. Скобелев, объезжая ряды, повторял:

Поздравляю вас, молодцы! Сегодня день как раз для боя - двадцать восьмое число... Помните, двадцать восьмого мы взяли Зеленые горы, двадцать восьмого сдалась Плевна... А сегодня мы возьмем в плен последнюю турецкую армию! Возьмем ведь?

- Возьмем... Ура! - звучало из рядов.

- Заранее благодарю вас, братцы!

Как Суворов умел делать из своих солдат «чудо-богатырей», внушая им, что они чудо-богатыри, так и каждый солдат в отряде Скобелева переставал быть «серенькой скотинкой», а совершал чудеса, поражая всех и своею выносливостью, и находчивостью, и исключительным мужеством. Атака колонны Скобелева, произведенная почти с ходу, без подготовки, но по всем правилам военного искусства, закончилась окружением турецкого корпуса Вессель-паши. Турецкий военачальник сдал русскому генералу свою саблю. 3а эту победу Скобелев был награжден второй золотой шпагой с надписью «За храбрость».

Генерал, на редкость беспощадный в бою, признававший в решающих случаях только штыковую, без единого выстрела, атаку, чтоб видеть врага лицом к лицу, учил своих солдат в победные дни: «Бей врага без милости, пока он оружие в руках держит. Но как только сдался он, амину запросил, пленным стал - друг он и брат тебе. Сам не доешь, ему дай. Ему нужнее. Он такой же солдат, как ты, только в несчастье».

Отчаянная храбрость и личное мужество сочетались в нем с дальновидностью и расчетливостью опытного военачальника.

Резкий рост популярности Скобелева во многом объяснялся неординарностью его личности и умением завоевать сердца солдат. Его сподвижник и бессменный начальник штаба Куропаткин вспоминал: «В день боя Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, веселым, симпатичным... Солдаты и офицеры с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему «рады стараться» на его пожелания, чтобы они были молодцами в предстоящем деле»

На этой войне никто не заботился так о своих солдатах, как Михаил Дмитриевич. При переходе Балкан он сумел не потерять ни одного солдата от мороза и метели там, где у других вымерзали целые полки и дивизии. Накануне зимнего перехода через Балканы он на свои деньги и деньги отца одел всю дивизию в полушубки. Готовя свою дивизию к переходу через горы, генерал Скобелев издал несколько распоряжений, над которыми некоторые командиры поначалу просто посмеялись. В частности, он приказал каждому солдату иметь при себе хотя бы одно полено сухих дров. Когда войска вошли в горы, неожиданно выяснилось, что местный лес настолько сырой, что из него просто невозможно было сложить костёр, чтобы приготовить пищу или согреться. И только солдаты Михаила Дмитриевича были всегда обогреты и накормлены. Ни одна мелочь, касавшаяся солдатского быта, не ускользала от его внимания. «После упорного боя, измученный, он бросался отдыхать, а часа через три уже был на ногах. Зачем? Чтобы обойти солдатские котлы и узнать, что в них варится». Вот лишь несколько выдержек из его приказов:

«Ещё раз обращаю внимание начальников частей на их обязанность заботиться, чтобы нижние чины были сыты при любых условиях. Раз и навсегда требую, чтобы не проходило ни одного дня, в который они бы не получали горячую пищу, если нижние чины не накормлены, то происходит это от растерянности и нерадения начальника. И то и другое может повлечь за собой отрешение от должности».

«Всем начальникам частей осмотреть одежду нижних чинов и вычинить что можно, недостающее число фуфаек, теплых носков и рукавиц купить по дороге в попутных городах. Чулки, портянки должны быть вымазаны салом, что предохраняет от отмораживания, сало наилучше гусиное, сало баранье не допускается».

«Обувь в походе – первая вещь, которая при нерадивом содержании делает неспособной ни к какой военной деятельности вполне здорового, крепкого и храброго солдата. В виду серьезности этого вопроса предписываю осмотреть и исправить обувь у нижних чинов. Теперь уже прошу полковых и ротных командиров принять этот вопрос к сердцу».

Однажды, чтобы вывезти раненых на лечение, он за свой счет зафрахтовал пароход до Одессы.

Михаил Дмитриевич не стеснялся не только говорить с солдатами, он с ними и ел, и спал, и делил все сложности походной жизни. В этом он действительно близок Суворову. При штабе Скобелева была создана служба прошений, куда рядовые могли обратиться за материальной помощью. Просьбы были самые разные. Однажды солдат сообщил, что у его родственника в деревне умерла корова, Михаил Дмитриевич выдал ему 50 рублей из своего жалованья. Генерал Скобелев неоднократно говорил своим подчиненным, что своей славой, да и всей жизнью он обязан русскому солдату, и платили ему тем же. Мужики, недавние крестьяне, почитали его за своего. «Он наш, он русский, - говорили они, - У него прадед еще землю пахал. Когда другие с нами говорят, мы не понимаем, а когда он – завсегда понимаем».

Небрежного и формального отношения к службе генерал не выносил.

Быть при нем – значило то же, что учиться самому. Он рассказывал окружавшим его офицерам о своих выводах, идеях, советовался с ними, вступал в споры, выслушивал каждое мнение. Начальник штаба 4-го корпуса генерал Духонин так характеризовал Скобелева: «Другие талантливые генералы берут только часть человека, сумеют воспользоваться не всеми его силами и способностями. Скобелев напротив … Скобелев возьмет все, что есть у подчиненного, и даже больше, потому что заставит его идти вперед, совершенствоваться, работать над собой … Он умел расшевелить ум у человека, заставить его думать … » - «Мало быть храбрым, надо быть умным и находчивым!» – говорил он.

Решительность и способность к инициативе была в нем громадная и сказывалась во всем.

В начале 1878 года Михаил Дмитриевич был подчинен начальнику Западного отряда генералу И. Гурко и, возглавив авангардный корпус, обеспечил занятие Адрианополя (Эдирне). После непродолжительного отдыха его корпус выступил на Стамбул (Константинополь), 17 января ворвался в Чорлу, что в 80 километрах от турецкой столицы. Обессилевшая Турция запросила мир. Подписанный в Сан-Стефано мирный договор был вполне выгоден для России и балканских народов, но через полгода под давлением европейских держав он был пересмотрен в Берлине, что вызвало резко отрицательную реакцию М.Д. Скобелева.

В Россию генерал Скобелев вернулся уже национальным героем.

Его последней боевой операцией был поход против текинцев, считавшихся лучшими воинами в Средней Азии. С отрядом в семь тысяч человек Скобелев взял штурмом их главную крепость Геок-Тепе (1881 г.), полностью разгромив противника, превосходившего его по численности в четыре раза. Затем был занят Асхабад, к России были присоединены и другие районы Туркмении. По случаю успешного завершения экспедиции Александр II произвел Скобелева в генералы от инфантерии и наградил орденом Святого Георгия II степени.

Ф.М. Достоевский в своем «Дневнике писателя» так писал о взятии Геок-Тепе генералом Скобелевым: «Да здравствует победа у Геок-Тепе! Да здравствует Скобелев и его солдатики, и вечная память « выбывшим из списка» богатырям!».

Через полтора года после этой победы Михаил Дмитриевич Скобелев скончался в Москве, прожив всего 38 лет.

Похороны Скобелева вылились в грандиозную народную демонстрацию. Панихида собрала огромное количество военных и народа, люди шли прощаться со М.Д. Скобелевым весь день, церковь утопала в цветах, венках и траурных лентах. На венке от Академии Генерального штаба серебрилась надпись: «Герою Михаилу Дмитриевичу СКОБЕЛЕВУ - полководцу СУВОРОВУ равному» .

Скобелев в глазах народа стал тем человеком, который поднял славу России и дал людям почувствовать себя причастными к великому государству. Михаил Дмитриевич был настоящим русским патриотом. Он хотел, чтобы Россия была процветающей страной.

«Мой символ краток - любовь к Отечеству, свобода, наука и славянство. На этих четырех китах мы построим такую силу, что нам не будут страшны ни враги, ни друзья» , - любил повторять прославленный генерал.

Вдоль всего движения траурного поезда, до самой родины Скобелева – села Спасского – к железной дороге выходили крестьяне со священниками, выходили целыми деревнями, городками с хоругвями и знаменами. Крестьяне 20 верст несли на руках гроб Михаила Дмитриевича до Спасского, родового имения Скобелевых. Там он был похоронен в церкви рядом с отцом и матерью.

При жизни его сравнивали с Александром Суворовым, его именем называли города и площади, о его подвигах и походах слагали песни. Но после 1917 года русский полководец был предан забвению. 1 мая 1918 года в Москве был варварски уничтожен памятник генералу в соответствии с декретом о снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг. А ведь воздвигнут он был на народные средства. Все бронзовые фигуры и барельефы и даже фонари, окружавшие памятник, были распилены, разбиты на части и отправлены на переплавку.

К сожалению, после революции также было уничтожено и его родовое имение Заборово-Спасское. До нашего времени дошли только два здания – школа, построенная Михаилом Дмитриевичем для крестьянских детей, и Преображенская церковь. Согласно завещанию Скобелева в имении был построен дом для отставных солдат и военных инвалидов, но он также был разрушен. Церковь и школу восстановили к 160-й годовщине со дня рождения полководца. В здании бывшей школы сегодня размещается музей, посвященный М.Д. Скобелеву.

Память о генерале Скобелеве должна жить, и в его подвигах мы должны черпать духовные силы.

СКОБЕЛЕВ

От бессмертья и вечности в шаге Он гарцует на белом коне, И решился писать Верещагин, Как и многих писал на войне. Средь невиданных роз Казанлыка, И средь шапок, взлетающих вверх, Средь солдатского мощного крика, Так похожего на фейерверк, Средь штыков, что тупыми не стали, Среди славы, идущей вослед, Верещагин сопит над листами, Где пока ничего ещё нет. Едет Скобелев в кителе белом, Все обиды и раны прошли, Кавалерам, кому не успел он, Посылает поклон до земли. Что за думы сейчас за душою, Что за слёзы случайно стекли? Не случайно его Ак-пашою, Не случайно враги нарекли. Вьются наши победные стяги, Нескончаемо льётся: «Ура!» Закрывает мольберт Верещагин, Бывший сам под шрапнелью вчера.

В.А. Силкин

Генерал С.Л. Марков (современник М.Д. Скобелева)

Генерал М.Д. Скобелев

(В сокращении)

И если эти строки лишний раз привлекут симпатии читателя к личности Скобелева, если сознание того, что М.Д. Скобелев появился у нас в России и был наш, заставит заговорить чувство народной гордости и даст веру в возможность появления и в будущем в нашей армии нового Скобелева - я буду считать мою скромную задачу исполненной.

Пожалуй, лучшую оценку значения Скобелева для России вообще, а для всего славянства в частности, дали после его смерти враждебные Михаилу Дмитриевичу иностранные газеты. «Borsen Courier», между прочим, напечатало следующее: «Ну и этот теперь не опасен... Пусть панслависты и русские славянисты плачут у гроба Скобелева. Что касается нас, то мы честно в том сознаемся, что довольны смертью рьяного врага. Никакого чувства сожаления не испытываем. Умер человек, который действительно был способен употребить все усилия к тому, чтобы применить слово к делу».

Скобелев-отец, человек довольно суровый, скупой и старых взглядов, имел меньшее влияние на своего сына. Георгиевские кресты, как деда, так и отца, с детских лет служили путеводной звездой для Скобелева-ребенка и определили его карьеру. Дед – Иван Никитич Скобелев – заработал свои два Георгиевских креста при взятии Парижа и Варшавы. 25 июня 1807 года, в сражении под Фридландом, он был ранен пулею на вылет в правую ногу. 20 августа 1808 года, при завоевании Финляндии, ему оторвало два пальца правой руки и контузило грудь. 18 марта 1814 года под Парижем он был ранен в левую руку, а 14 апреля 1831 года в сраженье с польскими мятежниками, Ивану Никитичу ядром оторвало кисть левой руки. Образ израненного героя-деда не мог не захватить впечатлительного мальчика.

Родился Скобелев в семье, занимавшей исключительное положение, как по своим родственным связям, так и по материальному обеспечению. Его отец владел 40.000 десятин земли. До шестилетнего возраста Михаил Дмитриевич был баловнем своего деда, умершего в 1849 году. Нанятый отцом гувернер немец Каница был выбран очень неудачно. Крайне жестокий, он часто бил мальчика за дурно выученный урок и за малейшую шалость. Нервный, впечатлительный, подвижный, независимый по натуре и вспыльчивый до крайности Скобелев не мог примириться с подобной системой воспитания. Нелепая вражда воспитанника с гувернером лишь озлобляла первого и должна была найти себе исход. Однажды двенадцатилетнего Скобелева, в присутствии девочки – его ровесницы, которой он увлекался, гувернер ударил по лицу. Мальчик не выдержал, возвратил немцу пощечину.

Этот эпизод повлиял на дальнейшую судьбу Михаила Дмитриевича. Отец понял, что жестокий гувернер не справится с его сыном, и отправил мальчика в Париж, в пансион француза Дезидериа Жирарде.

В лице Жирарде Скобелев нашел опытного, образованного педагога и честного, искренне к нему привязавшегося человека. Жирарде имел на Михаила Дмитриевича большое нравственное влияние, и, по словам Скобелева, воспитал в нем религию долга. После окончания пребывания Михаила Дмитриевича в Париже, Жирарде по настоянию матери Скобелева закрыл пансион и последовал за своим воспитанником в Россию.

В 1861 году Скобелев поступил на математический факультет Петербургского университета.

Но влечение молодого человека уже определилось – его манила к себе военная служба с ее боевыми подвигами.

Облик героя-деда, беседы о походах на Кавказ, в Венгрию, в Крым отца со старыми боевыми товарищами давно определили жизненный путь Михаила Дмитриевича. Он пользуется первым случаем – беспорядками, возникшими в университете, – бросает его и в ноябре того же 1861 года поступает вольноопределяющимся в Кавалергардский полк.

Скобелев, как и другой великий русский полководец – Суворов, сам кует свою судьбу вопреки слагающейся обстановке. Жизнь обоих направлялась по чуждому им руслу, но призвание к военной службе со всеми ее невзгодами, трудами, капризным счастьем, заманчивой увлекательностью риска и величавой идеей – «душу свою положить за други своя» – взяло верх и помогло преодолеть все препятствия.

Огромное счастье для каждого найти дело по душе, почувствовать свое истинное призвание, работать в области, захватившей все помыслы, всю энергию. Это счастье стало доступно Скобелеву с того момента, как университетская скамья сменилась конем, а математические книги – военноисторическими сочинениями.

Осенью 1866 года Скобелев был принят в Николаевскую академию Генерального штаба. Во время пребывания его в академии о нем сложились разные мнения – товарищи ценили в нем выдающегося человека, начальство считало способным, но ленивым.

Подобная оценка являлась вполне естественной. Как и большинство даровитых людей, он не мог подходить под общую мерку. Заниматься одинаково внимательно всем, что требовалось академической программой, он не мог. Но зато, зачастую собрав вокруг себя своих сотоварищей по академии, Скобелев читал им какую-нибудь им составленную записку, касавшуюся походов Наполеона или каких-либо эпизодов из русской военной истории. Подобное чтение всегда увлекало слушателей, вызывая оживленные споры и рассуждения.

Благодаря знанию всех европейских языков и любви к чтению Скобелев знал все, что так или иначе касалось военного дела. Его любовь к военной истории доходила до такой степени, что даже под Плевной, занятый и день и ночь, он находил время для чтения присылаемых ему из Петербурга новинок в этой области.

«Всех офицеров прошу побольше читать, что до нашего дела относится» , – пишет Скобелев в одном из приказов по войскам Ферганской области. Требуя впоследствии этого от своих подчиненных, Михаил Дмитриевич сам служил ярким примером для них. Скобелев мало того что читал – он умел читать, выбирая из книг все полезное и поучительное, делая заметки и заставляя окружающих его офицеров комментировать вместе с ним прочитанное.

Вместе с тем у Скобелева крепнет уверенность, что от солдата можно потребовать почти невозможного, надо только уметь требовать, и эта уве-ренность создаст новых чудо-богатырей под Ловчей, Плевной, Шейновым и Геок-Тепе.

Лихой корнет, спортсмен, если хотите – гусар-кутила проявляет личную храбрость в борьбе с повстанцами в Польше. Та же личная храбрость в небольших экспедициях в Туркестане, умение увлечь своих подчиненных, внушить им, что и невозможное бывает возможным, характеризует первый период службы Скобелева в Туркестане. На Кавказе Михаил Дмитриевич попадает в муштру известного полкового командира из пруссаков – полковника фон Шака и с любовью изучает приемы строевой и стрелковой подготовки солдата. Но мало того, Скобелев здесь на опыте познает дух армейского товарищества и боевую закваску полка, выработавшуюся в непрерывной борьбе и постоянных лишениях.

Второй период службы Скобелева в Туркестане связан с экспедицией против Хивы в 1873 году.

Скобелев приложил все усилия, чтобы попасть в эту экспедицию. Вначале Михаил Дмитриевич был назначен состоять при отряде полковника Ломакина двигавшегося к Хиве с севера через пустыню Усть-Урт.

Вот как сам Скобелев рассказывал впоследствии о Хивинском походе: «В апреле началось движение войск эшелонами. Сначала я находился при одной из колонн и исполнял разные поручения. У колодцев Баш-Акта мне поручено было командование отдельной небольшой колонной. Подвигались вперед мы медленно, испытывая страшные лишения: жара доходила до 45, духота и сухость воздуха были невыносимы; кругом, куда ни бросить взор, безжизненная пустыня, бесконечные пески, пески. Вода в колодцах была большею частью скверная, солоноватая; колодцы глубоки, иногда до 30 саженей, и доставать воду при таких условиях было очень трудно, и эта операция производилась крайне медленно. Иногда воды недоставало не только для лошадей, верблюдов, овец, которые сопровождали отряд, но даже для людей. Наконец мы поднялись на Усть-Урт. Сухость воздуха и духота еще более увеличивались, было несколько песчаных ураганов... Словом, мы вступили в царство настоящей пустыни... Вообще, весь этот поход – это непрерывная борьба с природой. О неприятеле ни слуху ни духу! Пищу люди получали более скромную, горячую почти не ели вследствие недостатка топлива.

Двигались утром и вечером, днем же отдыхали, или, вернее, мучились, пеклись на солнцепеке, так как палаток у нас не было (брали только самое необходимое). Бывали случаи, когда люди окончательно падали духом, приставали во время похода и приходилось прибегать даже к крутым мерам, чтобы их поддержать. Раз я одну роту провел под барабан и на плечо верст шесть, чтобы поднять в них энергию. Особенно тяжелые сцены приходилось наблюдать у колодцев при раздаче воды: люди превращались тогда чуть не в зверей и только благодаря офицерам порядок устанавливался.

При дальнейшем движении отряда к городу Кяту я получил другое назначение - командовать авангардом. Двигаясь во главе Оренбургского и Кавказского отрядов, я с казаками по пятам преследовал отступавшие к своей столице неприятельские полчища. Хивинский арьергард старался портить дорогу, разрушал и жег мосты через арыки, вообще всеми силами затруднял наше движение. Мне приходилось несколько раз буквально наскакивать на них и мешать им жечь мосты, портить дорогу... С поднятыми шашками бросались мои казаки на хивинцев, и последние, бросая работу, поспешно отстреливались, садились на коней и улепетывали во всю прыть.

Некоторые поломки мы быстро чинили (один мост, помню, впрочем, исправляли целую ночь) и отряд беспрепятственно подвигался вперед. 25 мая я с авангардом подошел к городу Кот-Купырь, который находится верстах в 30 от Хивы. Заметив, что несколько человек хивинцев зажигают мост, с целью не допустить, чтобы мы вошли в город, я с казаками карьером понесся к мосту. Хивинцы бежали к садам и оттуда открыли огонь. Вслед за тем мы подошли почти к самой Хиве и остановились у городских стен верстах в 5-6».

Поход этот принес Скобелеву громадную пользу, послужив подготовкой для будущих операций в пустынях Средней Азии.

Деятельность и подвиги Скобелева в Туркестане за период Хивинской экспедиции обратили внимание на него не только России, но и Англии, зорко следившей за нашими успехами в Средней Азии.

Имя Скобелева начинает делаться популярным.

К началу войны 1877-1878 годов облик Скобелева окончательно определился – из пылкого юноши вылился порывистый, полный энергии, но понимающий огромную нравственную ответственность военачальник.

Вот как Скобелева в 1878 году описывает один из иностранцев:

«Солдаты, горожане, женщины – все были от него без ума. Я как теперь вижу его прекрасный лоб, украшенный каштановыми волосами, его голубые глаза, светлые, с проницательным взором, столь открыто и прямо смотревшим на вас, его прямой и длинный нос, указывающий на решимость, один из тех носов, которые Наполеон I любил видеть на лице своих генералов, прекрасно очерченный рот, одаренный необыкновенной подвижностью и выразительностью; его круглый могучий подбородок с ямочкой посередине, – словом отчетливо вижу перед собой его мужественное, энергичное лицо, окаймленное шелковистою бородой, падавшей на его богатырскую грудь...

Этот человек в 33 года все видел, все проделал, все прочел. Он делал разведки до самых степей Памира, вокруг озера Виктории и до Инду-Куша, Он знал на память Бальзака, Шеридана, Герберта-Спенсера и Гемли. Он имел свое мнение о фаворите на будущих скачках, о кухне Cafe Anglais и репертуаре госпожи Селины Шомон, точно так же, как об английской кавалерии и о бродах Оксуса»

Во время переправы у Зимницы Скобелев назначил себя ординарцем-охотником при генерале Драгомирове. Но и эту ничтожную роль Скобелев провел по-своему. Стоит только вспомнить, как он сам, вызвавшись, ввиду отсутствия ординарцев, передать войскам распоряжение Драгомирова. Спокойно, медленно, под сильным огнем турок он обходил длинные ряды стрелков, разговаривая с ними и передавая им приказание.

Здесь Скобелев выказал себя и глубоким знатоком солдата. Когда Драгомиров вместе со Скобелевым утром 15 июня сам переправился через Дунай и осмотрелся, то все показалось ему страшно бестолковым.

– Ничего не разберешь, лезут, лезут, ничего не разберешь, - повторял он.

Скобелев был рядом с ним: оба были пешими. В раздумье и молча глядел М.И. Драгомиров. Вдруг раздался голос Скобелева:

– Ну, Михаил Иванович, поздравляю!

– С чем?

– С победою, твои молодцы одолели.

– Где, где ты это видишь?

– Где? На роже у солдата. Гляди на эту рожу! Такая у него рожа только тогда, когда он одолел: как прет – любо смотреть.

Вот еще один из многочисленных примеров, рисующих Скобелева как глубокого знатока солдатской души и его психологии: «Бывало едет он [Скобелев] - навстречу партия "молодых солдат".

– Здравствуйте, ребята!

– Здравие желание, ваше-ство...

– Эко, молодцы какие! Совсем орлы... Только что из России?

– Точно так, ваше-ство.

– Жаль, что не ко мне вы!.. Тебя как зовут? - останавливается он перед каким-нибудь курносым парнем. Тот отвечает.

– В первом деле верно Георгия получишь? А? Получишь Георгия?

– Получу, ваше-ство!

– Ну, вот... Видимое дело, молодец... Хочешь ко мне?

– Хочу!..

– Запишите его фамилию... Я его к себе в отряд.

И длится беседа... С каждым переговорит он, каждому скажет что-нибудь искреннее, приятное. « Со Скобелевым и умирать весело! - говорили солдаты... - Он всякую нужду твою видит и знает».

Как Суворов умел делать из своих солдат «чудо-богатырей», внушая им, что они чудо-богатыри, так и каждый солдат в отряде Скобелева переставал быть «серенькой скотинкой», а совершал чудеса, поражая всех и своею выносливостью и находчивостью и исключительным мужеством. Он «скобелевец», в него верил любимый вождь, и эта вера не могла не совершить чудес: русский мужик делался воином, русский солдат – героем.

После переправы через Дунай о Скобелеве заговорили. Но только со второй половины июля Михаил Дмитриевич начал приобретать доверие Главнокомандующего, а вместе с ним и более ответственные назначения.

К тяжелым дням третьей Плевны Скобелев уже делается популярным не только среди своих подчиненных и сослуживцев, но и в армии. С его именем связывается представление о победе и славе. 30 и 31 августа, полные героизма, создают ему ореол любимого вождя, кумира солдат, больше народного героя. Увлекателен образ Скобелева в памятный день 30 августа, изображенный двумя участниками боя, совершенно различными и по своему положению и по своим личным свойствам. Один из авторов – штатский корреспондент, художник слова Немирович-Данченко. Другой – ближайший помощник Скобелева, его боевой товарищ в этом бою – А.Н. Куропаткин.

Вот страничка из «Воспоминаний о Скобелеве» Немировича-Данченко: «Происходит штурм одного из турецких редутов под Плевною 30 августа.

Из-за гребня-пригорка выехал на белом коне кто-то; за ним на рысях несутся несколько офицеров и два-три казака. В руках у одного голубой значок с красным восьмиконечным крестом... На белом коне оказывается Скобелев – в белом весь... красивый, веселый.

– Ай да молодцы!.. Ай да богатыри! Ловчинские! - кричит он издали возбужденным нервным голосом.

– Точно так, ваше-ство.

– Ну ребята... Идите доканчивать. Там полк отбит от редута... Вы ведь не такие? А? Вы ведь у меня все на подбор... Ишь красавцы какие... Ты откуда, этакий молодчинище?

– Вытепской губернии, ваше-ство.

– Да от тебя одного разбегутся турки...

– Точно так, ваше-ство – разбегутся.

– Ты у меня смотри... чтобы послезавтра я тебя без Георгия не видел... Слышишь? Вы только глядите - не стрелять без толку... Слышите?

– Слышим, ваше-ство.

– А ты, кавалер, не из севастопольцев? - обернулся он к Парфенову. – За что у тебя Георгий?

– За Малахов, ваше-ство...

– Низко кланяюсь тебе! – И генерал снял шапку.

– Покажи молодым, как дерется и умирает русский солдат. Капитан, после боя представьте мне старика. Я тебе именного Георгия дам, если жив будешь...

– Рад стараться, ваше-ство...

– Экие молодцы! Пошел бы я с вами, да нужно новичков поддержать... Вы-то уже у меня обстрелянные, боевые... Прощайте, ребята... Увидимся в редуте. Вы меня дождетесь после?

– Дождемся, ваше-ство.

– Ну то-то, смотрите, дали слово, держать надо…»

А.Н. Куропаткин в своей книге «Ловча и Плевна» дает следующую полную красок и захватывающего интереса картинку боя того же 30 августа: «Успех боя окончательно заколебался. Тогда генерал Скобелев решил бросить на весы военного счастья единственный оставшийся в его распоряжении резерв - самого себя. Неподвижно, не спуская глаз с редутов, стоял он верхом, спустившись с третьего гребня на половину ската до ручья, окруженный штабом, с конвоем и значком. Скрывая волнение, генерал Скобелев старался бесстрастно-спокойно глядеть, как полк за полком исчезали в пекле боя. Град пуль уносил все новые и новые жертвы из конвоя, но ни на секунду не рассеивал его внимания. Всякая мысль лично о себе была далеко в эту минуту. Одна крупная забота об успехе порученного ему боя всецело поглощала его. Если генерал Скобелев не бросился ранее с передовыми войсками, как то подсказывала ему горячая кровь, то только потому, что он смотрел на себя как на резерв, которым заранее решил пожертвовать без оглядки, как только наступит, по его мнению, решительная минута. Минута эта настала. Генерал Скобелев пожертвовал собою и только чудом вышел живым из боя, в который беззаветно окунулся. Дав шпоры коню, генерал Скобелев быстро доскакал до оврага, спустился, или, вернее, скатился к ручью и начал подниматься на противоположный скат к редуту № 1. Появление генерала было замечено даже в те минуты, настолько Скобелев был уже популярен между войсками. Отступившие возвращались, лежавшие вставали и шли за ним, на смерть. Его громкое – «Вперед ребята!» – придавало новые силы. Турки, занимавшие ложементы перед редутом № 1, не выдержали, оставили их и бегом отступили в редуты и траншею между ними.

Вид отступавших от ложементов турок одушевил еще более наших. «Ура», – подхваченное тысячами грудей, грозно полилось по линии. Скользя, падая, вновь поднимаясь, теряя сотни убитыми и ранеными, запыхавшиеся, охрипшие от крика, наши войска за Скобелевым все лезли и лезли вперед. Двигались нестройными, но дружными кучками различных частей и одиночными людьми. Огонь турок точно ослабел и действие его, захватившее всех решимостью дойти до турок и все возраставшею уверенностью в успехе, стало менее заметным. Казалось, в рядах турок замечалось колебание. Еще несколько тяжелых мгновений – и наши передовые ворвались с остервенением в траншею и затем, с 4 часов 25 минут пополудни, в редут № 1.

Генерал Скобелев, добравшись до редута, скатился с лошадью в ров, высвободился из-под нее и из числа первых ворвался в редут. Внутри и около редута завязалась короткая рукопашная схватка. Упорнейшие турки были перебиты, остальные отступили назад к своему лагерю, лежавшему в 300 саженях к северу от линии редутов. Другие отступили к редуту № 2».

Интересен следующий эпизод: «схватка еще не всюду была кончена, как офицеры и солдаты, шедшие на редут за Скобелевым, как за знаменем, окружили его и умоляли идти назад, умоляя поберечь себя. Тяжело раненый майор Либавского полка тащил его за ногу из седла. Лошадь, на которую Скобелев сел, была повернута и выведена из редута.

В эти минуты каждый от сердца готов был прикрыть своею грудью начальника, раз уверовал в него и видел его личный пример, личное презрение к смерти... »

Много подобных воспоминаний дает богатая литература о «Белом генерале».

Много в этих рассказах очевидцев разбросано отдельных эпизодов, рисующих и кипучую деятельность Михаила Дмитриевича, и его безумную порой отвагу, и его теплое душевное чувство к солдатам и подчиненным.

Заботливость Скобелева была исключительная. Его дивизия всегда была одета, обута и сыта при самой невозможной обстановке.

То и дело при встрече с солдатами, в период Плевненского сидения, Скобелев останавливал их вопросами:

– Пил чай сегодня?

– Точно так, ваше-ство.

– И утром, и вечером?

– Так точно.

– А водку тебе давали?.. Мяса получал сколько надо?

И горе было ротному командиру, если на такие вопросы следовали отрицательные ответы. В таких случаях Михаил Дмитриевич не знал милости, не находил оправданий.

«Лагерь наш слишком скучный. Желательно было бы, чтобы чаще горели костры, пели бы песни; назначать по очереди перед вечернею зарею в центре позиции играть хору музыки. Разрешается петь и поздно вечером.

Во всех ротах обратить серьезное внимание на образование хороших песельников; поход без песельников - грусть, тоска».

И музыка у Скобелева была всюду и всегда - под музыку шли в бой, музыка заглушала предсмертные стоны, музыка торжествовала победу, музыка, наконец, завораживала диких текинцев, когда под стенами Геок-Тепе раздавались торжественные звуки вечерней зари и молитвы.

Но наряду с заботливостью о солдате шло строгое взыскание за нерадение и невнимательное отношение к службе, особенно в бою.

Вступая в командование войсками, действующими в Закаспийской области, Скобелев писал в приказе:
« ... считаю священным долгом напомнить доблестным войскам, ныне мне вверенным, что основанием боевой годности войска служит строгая служебная исполнительность, дисциплина. Дисциплина, в полном значении этого слова, быть там не может, где начальники позволяют себе относиться к полученным им приказаниям небрежно. Это должно отзываться на отношения нижних чинов к долгу службы. Строгий порядок в лагере, на бивуаках, строгое исполнение всех, даже мелочных, требований службы служит лучшим ручательством боевой годности части».

Законность отношений есть первое основание дисциплины: « … всеми действиями военнослужащих должен руководить закон. Им, а не личным произволом должен руководствоваться всякий начальник, как в своих действиях вообще, так и в наложении дисциплинарных взысканий в особенности, чтобы и нижние чины знали, чем они должны руководствоваться в своей служебной деятельности, и сами бы приобрели уважение к закону».

Говоря об отношении Михаила Дмитриевича с солдатами, нельзя не отметить, с какой настойчивостью развивал он в них чувство собственного достоинства. Раз как-то на глазах у Скобелева один из командиров ударил солдата.

– Я бы вас просил этого в моем отряде не делать... Теперь я ограничусь строгим выговором - в другой раз должен буду принять иные меры.

В ответ на оправдание командира, сославшегося на дисциплину, на глупость солдата, на необходимость зуботычины, Скобелев заметил:
– Дисциплина должна быть железною. В этом нет никакого сомнения, но достигается это нравственным авторитетом, а не бойней... Солдат должен гордиться тем, что он защищает свою Родину, а вы этого защитника как лакея бьете... Гадко... Нынче и лакеев не бьют... А что касается до глупости солдата - то вы их плохо знаете... Я очень многим обязан здравому смыслу солдата. Нужно только прислушиваться к ним.

Своей принадлежностью к отряду Скобелева солдаты гордились в высшей степени. «Мы – скобелевские», – отвечали они на вопрос, какой они части или дивизии.

И в этих двух словах звучал особенный смысл и гордость, в них звучали нотки уверенности в будущих победах, в грядущей славе.

События после Плевны лишь еще больше, если это было возможно, подняли восхищение Скобелевым и в армии и в народе.

Переход через Балканы, Шейново с пленением армии Вессель-паши, командование авангардом армии и даже стоянка под стенами Константинополя, куда всем своим существом рвался Скобелев, полны почти легендарных рассказов о нем. Здесь действительные подвиги перемешались с анекдотами и воспоминаниями, часто полными наивной прелести и народной веры в созданного им кумира.

Молва народная далеко разнесла его славу, и чувство восторгов Руси было у ног «Белого Генерала».

Из Болгарии Скобелев с 4-м корпусом вернулся в Россию и все внимание обратил на обучение своих войск.

В 1880 году на среднеазиатскую окраину надвинулась новая гроза. Ряд постигших нас неудач в борьбе с текинцами требовал решительных мер, искусной подготовки всей операции и постановки во главе экспедиционного отряда опытного, талантливого и энергичного человека. Таковым мог быть в то время только один Скобелев, ему и было вверено покорение Ахалтекинского оазиса.

В первых числах мая 1880 года Михаил Дмитриевич прибыл в Чикишляр и сразу отдался кипучей деятельности по подготовке средств для продвижения отряда в глубь оазиса к единственной крепости текинцев Геок-Тепе.

Пока собиралось продовольствие, стягивались войска и налаживался тыл, Скобелев с отрядом в 800 человек при 10 орудиях произвел рекогносцировку, продвинувшись из Бами на 112 верст, к Геок-Тепе. По сведениям текинцев, в Геок-Тепе было собрано до 25000 человек, способных держать оружие. Понятно, что успех подобной рекогносцировки, где горсть русских смело шла к цели всей операции, цели до сих пор недоступной, должен был произвести неотразимое впечатление и на врага-азиата, да и на весь отряд Скобелева.

Только талант Скобелева и его глубокое знание свойств противника помогли окончить эту рекогносцировку с полным успехом. Впечатление по-лучилось огромное. 25000 текинцев не смогли раздавить горсти людей, отважно проникших к стенам их крепости. Уныние водворилось в Геок-Тепе – будущее поражение текинцев уже предчувствовалось.

Вот одна из сценок, объясняющих нам, каким путем Скобелев достигал той нравственной мощи в своих войсках, о которую разбивались все препятствия, все скопища врага.

«Во время рекогносцировки к крепости Геок-Тепе 6 июля 1880 года, в самом начале боя джигитам нашим удалось вовремя открыть засаду из 400 текинцев под командой Тыкма сердаря, и для встречи ее ракетная сотня вынеслась на позиции. Первая ракета упала перед станком, прислуга замялась, ожидая близкого разрыва. Скобелев заметил замешательство и явился на батарею. Со второй ракетой произошло то же самое. Командир батареи скомандовал людям отбежать. Но Скобелев со словами «отставить» заставил коня своего стать над шипящей ракетой. Ракету разорвало, ранило в нескольких местах лошадь Скобелева и убило одного казака».

«Я не берусь описывать чувство энтузиазма, – говорит очевидец, – охватившего всех присутствующих. Загремело «ура», полетели вверх шапки... хотелось всем и каждому броситься к этому великому человеку, хотелось расцеловать его, обнять, прикоснуться только к его платью».

Говоря о личной храбрости Скобелева, следует вспомнить слова художника В.В. Верещагина о Михаиле Дмитриевиче:
«Кто не был в огне со Скобелевым, тот положительно не может себе понятия составить о его спокойствии и хладнокровии среди пуль и гранат, –– хладнокровии тем более замечательном, что, как он сознавался мне, равнодушия к смерти у него не было. Напротив, он всегда, в каждом деле, боялся, что его прихлопнут и, следовательно, ежеминутно ждал смерти. Какова же должна была быть сила воли, какое беспрестанное напряжение нервов, чтобы побороть страх и не выказать его.

Благоразумные люди ставили в упрек Скобелеву его безоглядную храбрость. Они говорили, что он ведет себя, как мальчишка, что он рвется вперед, как прапорщик, и что, наконец, рискуя «без нужды», он подвергает солдат опасности остаться без высшего командования и т.д. Надобно сказать, что это все речи людей, которые заботятся прежде всего о сбережении своей драгоценной жизни –, а там что бог даст. Пойдет солдат без начальства вперед – хорошо, не пойдет – что тут поделаешь: не для того же дослужился человек до генеральских эполет, чтобы жертвовать жизнью за трусов».

12 января 1881 года крепость Геок-Тепе пала. Покорение оазиса по плану, предложенному Скобелеву, было намечено в течение двух лет. Скобелев закончил всю операцию за девять месяцев. Россия получила целую страну, имя русского стало символом могущества и силы для всей Азии.

3а покорение Ахал-Теке Скобелев был про изведен в генералы от инфантерии и получил орден Святого Георгия II степени и Святого Владимира I степени.

Одна эта операция дает право Скобелеву стать в ряду наиболее выдающихся полководцев мира. В ней Скобелев доказал, что из него вполне сформировался военачальник, способный стать во главе армии и дать ей победу.

И весь славянский мир так и смотрел на Скобелева. Он был тот вождь, который должен был повести русские полки, а с ними и единокровных славян на врага и добиться победы, как бы ни был могуществен этот враг.

Последние месяцы жизни Скобелева полны его работой в 4-м корпусе. Оставшиеся после него приказы по корпусу и поныне должны служить настольной книгой для всякого военного.

Сама жизнь бьет со страниц этих казенных документов и увлекает читателя своею простотой, ясностью и глубоким смыслом.

В последние же годы жизни Михаил Дмитриевич выдвигается и как государственный человек, и как политик.

Час пробил, но иной - закатилась не звезда славы Михаила Дмитриевича и его успехов, а приближался час окончания всех счетов земного поприща.

Много надежд было связано с именем Скобелева, много пылких мечтаний могло осуществиться его талантом, его нечеловеческой энергией, и все эти мечты и надежды рухнули вместе с неожиданной смертью «Белого генерала».

24 июня 1882 года Михаил Дмитриевич приехал в Москву, воспользовавшись месячным отпуском после оранских маневров.

В течение дня Скобелев был весел, шутил, много толковал с офицерами на военные темы. В 11 часов вечера он уехал от известного славянофила И.С. Аксакова, а в 1 ночи в гостинице «Англия» ему сделалось дурно. Позванная медицинская помощь оказалась запоздалой.

Не выдержало сердце, всю жизнь усиленно бившееся, не выдержал и железный организм, с юности брошенный в водоворот событий, полных риска, опасностей, гениальных подвигов, громадных удач и еще большей зависти.

Не стало Скобелева, а вместе с ним и того человека, в руки которого можно было вверить силу народа - армию и ее грядущие успехи.

Смерть Скобелева вызвала общее народное горе.

Толпы окружали прах героя в Москве, те же толпы провожали и встречали траурный поезд на всем пути от Москвы до родового имения Скобелевых – Спасского.

Слезы крестьянина смешались с глубоким горем армии и всей России. Генералы, купцы, мещане, высочайшие особы, духовенство, солдаты, женщины, дети - все шли сказать последнее «прости» своему великому современнику, своему кумиру.

Цветами был усыпан гроб героя и непритворные слезы текли по лицам солдат, отдававших последний долг своему вождю.

Во время отпевания преосвященный Амвросий между прочим сказал:
«Слезы текут из глаз, тяжело и горько нам, Отечество теряет дорогого сына, а мы - великого современника. Плачь, русская крестьянка, – он был отцом детям твоим, ополчившимся на врагов Отечества. Плачь, русский народ, – в нем ты потерял просвещенного заступника за родную землю и выразителя твоей блестящей славы».

Чувства благодарного народа сказались в ряде стихотворений и легенд, связанных с именем Скобелева.

Память о Скобелеве жива и долго будет жить - миссия человека, подобного Скобелеву, не прекращается со смертью, потомство должно беречь как священную драгоценность память о нем и в его подвигах черпать новые силы в годину испытаний.

Памятник генералу Скобелеву - монументальный конный памятник герою Русско-турецкой войны 1877-1878 годов генералу от инфантерии М. Д. Скобелеву, открытый 24 июня 1912 года и снесённый 1 мая 1918 года. Располагался на месте нынешнего памятника Юрию Долгорукому на Тверской площади (одновременно с установкой памятника пощадь получила название «Скобелевская площадь», которое носила до 1918 года). Проект памятника был создан отставным подполковником П. А. Самоновым. Не сохранился. 1 мая 1918 года памятник был снесён во исполнение декрета «О снятии памятников царям и их слугам».

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ М.Д. СКОБЕЛЕВА

1843, 17 сентября в Санкт-Петербурге в потомственной военной семье родился Михаил Дмитриевич Скобелев.

1855-1860 — учеба в Париже в пансионе Дезидерио Жирарде.

1860-1861 — занятия на дому под руководством профессора Т.И Модзалевского.

1861, 1 августа — ноябрь — учеба на математическом факультете Санкт-Петербургского университета.

1864, февраль — находился в Царстве Польском в качестве ординарца ге-нерал-адъютанта Баранова.

1864, май — за отличие в схватке в Радковицком лесу награжден орденом Святой Анны IV степени.

1864 (конец) – 1866 (начало) – отпуск, в ходе которого посещает театр войны в Датскую кампанию (наблюдатель).

1868, ноябрь – завершил учебу в академии и получил назначение в Турке-стан. 1868, декабрь – прибыл в Ташкент.

1869 – принимал участие в действиях генерала Абрамова на бухарской границе.

1870, январь-март – служба в Тифлисе, где 5 марта подает на имя Главнокомандующего Кавказской армией «Записку о взятии Хивы».

1871, 12 марта – назначен начальником кавалерии в Красноводский отряд Закаспийского края к полковнику Н.Г. Столетову, где провел скрытую рекогносцировку (410 верст) к Сарыкамышу (озеро).

1871, 23 июня – годовой отпуск и отчисление из состава лиц при главноко-мандующем Кавказской армией за самодеятельность (хотели со Столетовым самостоятельно взять Хиву). Санкт-Петербург, а затем отдых в Спасском.

1872, апрель – прикомандирован к Главному штабу (высший орган воен-ного управления в 1815-1917 гг., не путать с Генеральным штабом).

1872, январь – прибыл в Закаспийский край и зачислен в Мангышлакский отряд полковника Ломакина командиром авангарда.

1873, 14 апреля – 25 мая – участвовал в Хивинском походе в качестве офицера Генерального штаба (уяснил, как не надо готовить походы).

1873, 4 августа – про извел разведку маршрута Красноводского отряда и за успешное выполнение задания награжден орденом Святого Георгия IV степени.

1873-1874, зима – заслуженный отпуск.

1874, январь-февраль – Южная Франция, а оттуда Испания – изучение партизанских действий карлистов (отпуск под пулями – учился войне на войне). Был свидетелем битв при Эстеле и Пепо-ди-Мурра.

1874, начало января – венчание с фрейлиной императрицы княжной Ма-рией Николаевной Гагариной.

1874 – в Главном штабе. 3адание: ввести в действие новый военный устав и осуществить рекрутский набор в Пермской губернии.

1875, зима-весна – Санкт-Петербург.

1875, 13-22 июля – в Коканде. С небольшим отрядом вывел Худояр-хана из восставшего города и «за геройское, достойное русского имени поведение» М.Д. Скобелев был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость».

1875, 18 октября - произведен в генерал-майоры и включен в свиту Его Величества. Назначен начальником Наманганского отдела.

1875, 4 февраля – высочайшее решение о переименовании бывшего Кокандского ханства в Ферганскую область и назначении ее начальником Скобелева. 18 февраля – приступил к исполнению обязанностей.

За кокандские, андижанские, наманганские и другие дела 1875-1876 гг. М.Д. Скобелев был награжден золотой саблей, золотой шпагой с бриллиантами и надписью «За храбрость», орденами Святого Георгия III степени и Святого Владимира III степени с мечами.

1876, 15 июля – август – «военно-научнодипломатическая» экспедиция в Алайскую долину и на Памир.

1876, начало марта – возвращение в Петербург после «третьего Туркестана». Добивается назначения в Дунайскую армию.

1877, 14-16 июня – участвовал в переправе через Дунай. Напросился к генералу М.И. Драгомирову ординарцем (заодно и поучиться). Получил выговор.

1877, 1 сентября – произведен в генерал-лейтенанты, награжден орденом Станислава 1 степени. Назначен начальником 16-й пехотной дивизии.

1877, 20 ноября – падение Плевны и пленение армии Осман-паши. Назначение Скобелева генерал-губернатором Плевны.

1877, 28 декабря – Шипко-Шейновское сражение. Награждение Скобелева золотой саблей с надписью «За храбрость».

1877, 29 декабря – Скобелева назначают начальником авангарда русских войск. Менее чем за двое суток Скобелев совершает стремительный, почти 100-км переход с боями и выходит к Тырново.

1878, 19 января – выход отряда Скобелева к Деде-Акау, что в 12 километрах от Константинополя. Подписание перемирия с Турцией.

1878,19 февраля – подписание Сан-Стефанского мирного договора (крушение скобелевских планов).

1878, апрель - назначение М.Д. Скобелева командиром IV корпуса. 1878, апрель-ноябрь – подготовка Скобелевым гимнастических обществ в

Южной Болгарии. Возвращение в Россию.

1879, март – назначен начальником войск Закаспия (временно командующий Закаспийским отделом).

1881, 14 января – произведен в генералы от инфантерии и награжден орденом Святого Георгия II степени.

НАГРАДЫ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ М.Д. СКОБЕЛЕВА

Орден Святой Анны IV степени за храбрость – 1865 г.

Орден Святого Георгия IV степени – 1873 г.

Прусский орден Красного орла II степени – 1874 г.

Золотая шпага с бриллиантами с надписью «За храбрость» – 1875 г.

Золотая сабля с бриллиантами с надписью «За храбрость» – 1876 г.

Орден Святого Георгия ПI степени – 1876 г.

Орден Святого Владимира ПI степени – 1876 г.

Орден Святого Станислава 1 степени – 1878 г.

Золотая шпага с бриллиантами с надписью «За храбрость» – 1878 г.

Прусский орден «Пур-Ле-Мерит» («Орден за заслуги») – 1878 г.

Черногорская золотая медаль «За войну с турками» – 1878 г.

Сербский большой крест «Такова с мечами» – 1878 г.

Сербская золотая медаль «За храбрость» – 1878 г.

Румынская медаль «За военную доблесть» – 1878 г.

Румынский Железный крест «За переход Дуная» – 1878 г

Макленбург-Шверинский крест «За заслуги» – 1878 г.

Прусский орден Красного орла 1 степени – 1879 г.

Орден Святой Анны 1 степени за храбрость – 1879 г.

Орден Святого Георгия П степени – 1881 г.

Медаль «За усмирение польского мятежа» – 1864 г.

Медаль «За службу на Кавказе»

Медаль «За Хивинский поход» – 1873 г.

Медаль «За покорение ханства Кокандского» – 1876 г.

Медаль «В память за освобождение славян» – 1878 г.

Медаль «За участие в русско-турецкой войне» – 1878 г.

Медаль «За взятие штурмом Геок-Тепе – 1881 г.

1. Немирович-Данченко В.И. Скобелев. – М., 1993. – с. 10–11, 51.

2. Костин Б.А. Скобелев. – М.: Патриот, 1990. – 175 с.

3. Мирович В.Г. Славянофилы и их учение. – М.: 1915.

4. Полянский М.А. – Библиографический указатель литературы, относящейся к биографии М.Д. Скобелева. СПб., 1904.

5. Скобелев Михаил Дмитриевич. «Яркий символ величия России». Сборник материалов симпозиума, посвященного 160-летию со дня рождения М.Д. Скобелева. 26-27 сентября 2003 года, г. Рязань.

6. АЛЕКСАНДРО-НЕВСКИЙ – буклет. – М.: Издательство «ПанЪинтер» 2004. – 20 с.

7. Скобелев М.Д. Стою за правду и за Армию! /Скобелев Михаил. – М.: Эксмо, 2012. – 480 с.: ил.

8. Буклет «К 170-летию со дня рождения М.Д. Скобелева» (Подборка ма-териала О.Ю. Феоктистова). – М.: Юный краевед, 2013 г. – 24 с.

Музей-усадьба «Мемориальный комплекс М.Д. СКОБЕЛЕВА»

Село 3аборово. Усадьба М.Д. Скобелева

Современное с. 3аборово Александро-Невского района Михалковского сельского округа расположено в 4 км к юго-востоку от центра сельского округа, в 21 км к северо-востоку от поселка городского типа Александро-Невский, в верховье р. Вишневка, левого притока р. Хупта (бассейна р. Рановы).

Прежде с. 3аборово называлось Спасское, потом – Заборовские Гаи. Первое – от названия церкви, построенной в 1763 году, второе – по фамилии помещика Александра Михайловича 3аборовского. Гай – в южно-русском говоре означает рощу, дубраву.

Село 3аборово с уникальной деревянной Спасской церковью упоминается в начале XVII века. В 1763 году помещик 3аборовский, которому принадлежало село, построил каменную церковь. В 1830-е годы село было приобретено И.Н. Скобелевым (дедом М.Д. Скобелева) и стало любимым местопребыванием семьи.

До 1860-х годов семья Скобелевых владела огромными земельными наделами, включая несколько крупных деревень (Михалково, 3аборово и т.д.). После так называемого «освобождения крестьян» у Скобелевых осталось имение - усадьба с парком, между селом 3аборово и деревней Михалково, на р. Хупте, и 1500 десятин земли. По данным 1913 года, в усадьбе значились: Спасская церковь, большой помещичий дом, малый дом, надворные постройки (мастерская, машинный сарай, Ферма), пруд. Вокруг усадьбы был парк. Имение передавалось по наследству от отца к сыну, и в 1879 году оно уже принадлежало Михаилу Дмитриевичу Скобелеву. После его смерти владелицей имения стала старшая сестра «Белого генерала» (такое уважительное прозвище получил М.Д. Скобелев после удачных операций в Средней Азии), княгиня Н.Д. Белосельская-Белозерская.

Спасская церковь

Первоначальная постройка деревянной Спасской церкви в с. 3аборово относится к началу XVIII столетия. В 1830-е годы село от генерала 3аборовского перешло к роду Скобелевых. В церкви имелись серебряные с позолотой напрестольный крест и потир, подаренные Евгением Максимилиановичем Лейхтенбергским, генералом от инфантерии, князем Романовским, годы жизни: 1847-1901.

В 1869 году Дмитрий Иванович Скобелев пристроил к церкви два придела семейные усыпальницы Скобелевых. Правый придел – в честь св. Дмитрия Ростовского, левый придел – в честь архистратига Михаила. В правом приделе похоронены отец и мать Михаила Дмитриевича Скобелева, в левом – похоронен сам М.Д. Скобелев.

В 30-е годы ХХ столетия церковь была почти полностью разрушена. В сентябре 2003 года к 160-летию со дня рождения М.Д. Скобелева Спасская церковь приделами отреставрирована и расписана.

Школа в Заборове

В 1881 году М.Д. Скобелев основал в имении земскую школу, выстроив просторное каменное здание, крытое железом. В школе учились крестьянские дети не только из с. 3аборово, но и из многих окружающих селений: Пеньки, Зелено-Дмитриевка, Спешнево, Крещенские Гаи, Малый Мезенец, Сатино-Гаи, Богородицкие Гаи и Еропкино. Скобелев не раз навешал школу, присутствовал на занятиях, беседовал с учениками. Благодаря опытному учителю, приглашенному Михаилом Дмитриевичем, преподавание в Спасской школе шло очень успешно. Ученики содержались на средства кн. Надежды Дмитриевны Белосельской-Белозерской, сестры «Белого генерала».

Инвалидный дом

Выполняя пожелания М.Д. Скобелева о строительстве в с. Заборово инвалидного дома для воинов-ветеранов, в 1910 году в усадьбе он был построен сестрой Скобелева, княгиней Белосельской-Белозерской. По воскресным дням инвалиды-гренадеры, георгиевские кавалеры приходили в церковь в парадной форме и стояли на ковре перед могилой М.Д. Скобелева.

В 1993 году был заложен памятник. В 1995 году, в рамках празднования 900-летия города, открыт памятник Михаилу Скобелеву в Рязани. Создан и работает Скобелевский комитет, президентом которого является летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, генерал авиации Алексей Архипович Леонов.

Михаил Дмитриевич Скобелев

Михаил Дмитриевич Скобелев - выдающийся русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии (1881 год), генерал-адъютант (1878 год). Участник Среднеазиатских завоеваний Русской империи и Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, освободитель Болгарии от турецкого ига. В историю вошёл с прозванием “ Белый генерал “(турки его звали Ак-паша), что всегда ассоциируется в первую очередь именно с ним, потому что в сражениях он всегда был в белом мундире и на белом коне.

М.Д. Скобелев родился 17 (29) сентября 1843 года в Санкт-Петербурге - умер 25 июня (7 июля)1882 года в Москве. М.Д. Скобелев был похоронен в своём родовом имении, селе Спасском-Заборовском Раненбургского уезда Рязанской губернии, рядом с родителями. Сын генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева и его жены Ольги Николаевны, урождённой Полтавцевой. Отец и дед были генералами, георгиевскими кавалерами.

М.Д. Скобелев был сторонником смелых и решительных действий, обладал глубокими и всесторонними знаниями в военном деле. Владел английским, французским, немецким и узбекскими языками. Успешные действия Скобелева создали ему большую популярность в России и Болгарии, где его именем были названы улицы, площади и парки во многих городах.

Сперва воспитывался гувернёром немцем, с которым у него отношения не сложились. Потом он был отправлен а Париж в пансионат к французу Дезидерию Жирардэ. Со временем Жирардэ стал близким другом Скобелева и последовал за ним в Россию и был при нём во время боевых действий. В дальнейшем он продолжил образование в России. В 1858-1860 годах Скобелев готовился к поступлению в Санкт-Петербургский университет под общим наблюдением академика А.В. Никитенко. Скобелев успешно сдал вступительные экзамены, но университет был закрыт, из-за студенческих беспорядков.

22 ноября 1861 года М.Д. Скобелев поступил на военную службу в Кавалергардский полк. После сдачи экзаменов 8 сентября 1862 года он был произведён в портупей-юнкера, а 31 марта 1863 года в корнеты. В феврале 1864 года он сопровождал в качестве ординарца, генерал-адъютанта графа Баранова, командированного в Варшаву для обнародования Манифеста об освобождении крестьян и о наделении их землёй. 19 марта, по его просьбе, он был переведён в Гродненский гусарский полк. За участие в уничтожении отряда Шемиота в Радковицком лесу Скобелев был награждён орденом Святой Анны 4-й степени “ за храбрость “. 30 августа 1864 года Скобелев был произведён в поручики. Осенью 1866 года он поступил в Николаевскую академию генерального штаба и в 1868 году успешно закончил её. После окончания академии был причислен к корпусу офицеров Генерального штаба и направлен служить в штаб Туркестанского военного округа. Там он был назначен командиром Сибирской казачьей сотни. В конце 1870 года Скобелев был командирован в распоряжение главнокомандующего Кавказской армии, а в марте 1871 года он был отправлен в Красноводский отряд в котором командовал кавалерией. Там Скобелев получил важное задание, с отрядом он должен был произвести разведку путей на Хиву. Он произвёл разведку пути к колодцу Саракамыш, причём прошёл по сложной дороге, при недостатке воды и палящей жаре, от Муллакари до Узункую, 437 км в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 134 км. Скобелев представил подробное описание маршрута и отходящих от колодцев дорогах. В 1872 году его прикомандировали к Главному штабу, где он служил в военно-научном комитете. Затем его перевели в штаб пехотной дивизии, расквартированной в Новгороде, где он командовал пехотным батальоном и получил звание подполковника.

Известность как военачальник и большой боевой опыт М.Д. Скобелев приобрёл во время экспедиций русской армии в Среднюю Азию, Которые были вызваны постоянными столкновениями на государственной границе в Оренбургском крае и процессом добровольного вхождения в российское подданство казахов, на которых распространялась власть Кокандского и Хивинского ханств, Бухарского эмирата.

М.Д. Скобелев участвовал в Хивинском походе 1873 года. Туркестанский генерал-губернатор К.П. Кауфман, помня о неудачах прежних походов русских войск на Хиву, тщательно организовал военную экспедицию. На ханство, окружённое безводными пустынями, наступало четыре русских отряда с четырёх сторон. Наиболее трудный маршрут пролегал от Красноводска и с полуострова Мангышлак (Скобелев был в составе мангышлакского отряда). Туркестанские войска были усилены опытными кавказскими войсками, участвовавшими в войне против имама Шамиля, и дополнительным числом казачьих войск.

Переправа через р. Аму-Дарья

В хивинском походе подполковник М.Д. Скобелев не раз проявлял личное мужество. За воинскую доблесть при проведении рекогносцировки (разведки) у селения Имды-Кудук он был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. 5 мая возле колодца Итыбая, Скобелев с небольшим отрядом встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов. Скобелев не смотря на численное превосходство противника бросился в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне.

Взятие Самарканда

29 мая 1873 года столица ханства - древний город Хива - сдалась русским войскам почти без боя после непродолжительного артиллерийского обстрела, которым руководил Скобелев. Хивинское ханство признало свою вассальную зависимость от Российской империи, выплачивало контрибуцию в 2200000 рублей, ликвидировало у себя рабство. Свободу получило немало русских пленников-рабов, захваченных хивинцами в оренбургском приграничье.

Хивинские ворота

Зимой 1873-1874 годов Скобелев получил отпуск и провёл его большей частью в южной Франции где прошёл курс лечения. 23 февраля М.Д. Скобелев был произведён в полковники. 17 апреля он был назначен флигель-адъютантом с зачислением в свиту Его Императорского Величества.

С апреля 1875 года Скобелев продолжил службу в Туркестанском крае. В то время в Коканде, где происходили кровавые распри между ханом Худояром и его ближайшими родственниками, которые ополчились на него, разгорелась настоящая междоусобная война, в которую были вынуждены ввязаться и русские войска. Кокандцы сосредоточили у Махрама до 50000 человек при 40 орудиях. 22 августа войска генерала Кауфмана взяли штурмом Махрам. Скобелев с конницей стремительно атаковал многочисленные неприятельские скопища пеших и конных, обратили их в бегство и преследовали более чем 10 вёрст. За блистательное командование кавалерией М.Д. Скобелев был произведён в генерал-майоры.

Русские в Коканде

Нападение в Кашгарии

В январе-феврале 1876 года русские войска под командованием Скобелева в боях под Андижаном и Асаке нанесли поражения мятежным кокандцам, которыми руководил кокандский сановник Афтобачи. В Асаке был разгромлен 15000 отряд повстанцев. После этого Афтобачи сдался царским войскам, и те разрешили ему поселиться в России и взять с собой одно из трёх его гаремов. Одержанные победы привели к тому, что в том же 1876 году Кокандское ханство прекратило своё существование, а на его месте образовалась Ферганская область, вошедшая в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Генерал Скобелев был назначен военным губернатором и командующим войсками Ферганской области, а также награждён орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами и орденом Святого Георгия 3-й степени, а также золотой шпагой с брильянтами с надписью “ за храбрость “. Во многом благодаря ему на территории бывшего Кокандского ханства было прекращено кровопролитие. По приказу Скобелева в Маргилане был казнён Пулат-бек, за три месяца казнивший 4000 своих поданных. Летом 1876 года генерал Скобелев предпринял горную экспедицию к границам Кашгарии.

М.Д. Скобелев был очень популярен среди русских солдат. Вершиной его воинской славы стала Русско-турецкая война 1877-1878 года за освобождение православной Болгарии от векового османского владычества.

Вначале он состоял при штабе главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича, выполняя его поручения. Затем его назначили начальником штаба сводной казачьей дивизии, которой командовал его отец Дмитрий Иванович Скобелев.

Переправа у Зимнице

14-15 июня 1877 года Скобелев участвовал в форсировании отряда генерала Драгомирова через Дунай у Зимницы. Приняв командование над 4 ротами 4-й стрелковой бригады, он ударил во фланг туркам, чем вынудил их к отступлению и обеспечил форсирование Дуная. За этот бой он был награждён орденом Святого Станислава 1-й степени с мечами. После переправы через Дунай он участвовал 25 июня в разведке и взятии г. Белы. 3 июля в отражении нападения турок на Сельви, и 7 июля, с войсками Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала.

После плевненских неудач 22 августа 1877 года была одержана блестящая победа при взятии Ловчи, в котором турки учинили резню местного населения. В городе укрепился султанский генерал Рифат-паша, имевший 8000 солдат. Русские войска взяли город штурмом, овладев укреплениями на горе Червен-Бряг. Остатки турецкого гарнизона - 400 человек - с трудом спаслись от преследования Кавказской казачьей бригады. Русская армия тогда потеряла около 1500 воинов. Скобелев опять показал свои таланты в командовании доверенных ему сил, за что 1 сентября М.Д. Собелев был произведён в генерал-лейтенанты и получил в командование 18-ю пехотную дивизию. С этого времени за ним закрепилось прозвище Белого генерала, так же называли его и турки - Ак-паша (Белый генерал).

Во время третьего штурма Плевны, где находилась лучшая султанская армия, Скобелев командовал левофланговым отрядом.

На Шипке

Штурм Гравицкого редута под Плевной

Сражение под Плевной

Скобелевская дивизия до последних дней участвовала в блокаде Плевны. Именно Скобелеву удалось отбить в ночь на 28 ноября атаку Осман-паши из блокированной крепости. Султанский полководец потерял в этом бою 6000 солдат. После этого гарнизон Плевны капитулировал: в плен сдались 41200 солдат, 2128 офицеров и 10 генералов вместе с самим командующим Осман-пашой. Генерал-лейтенант М.Д. Скобелев был назначен комендантом Плевны.

М.Д. Скобелев под Шейново

Когда русское командование обсуждало план дальнейшего ведения войны с Турцией, Скобелев высказался за переход через Балканские горы и наступление на столицу Турции Стамбул. Его отряд 16000 солдат при 14 орудиях совершил переход в зимних условиях через Балканы по Иметлийскому перевалу.

В Балканских горах

В Русско-турецкой войне М.Д. Скобелев особенно отличился в Шипко-Шейновском сражении, где его 16-я пехотная дивизия сыграла решающую роль. Против Шипкинского перевала стояла вторая побоевым качествам армия Османской империи под командованием Вессель-паши численностью 35000 человек при 108 орудиях. Её главные силы располагались в укреплённом лагере Шейново. Русскиевтаковали армию Вессель-паши силами 45000 человек при 83 орудиях. Атака проводилась тремя колоннами под командованием генерал-лейтенантов Ф.Ф. Радецкого, Н.И. Святополка-Мирского и М.Д. Скобелева. Именно колонне Скобелева пришлось штурмовать основные укрепления неприятельского лагеря, русские пехотинцы штыковой атакой овладели несколькими редутами, батареями и линиями окопов. Около 3-х часов Вессель-паша приказал выкинуть белый флаг. Сдачу Вессель-паши лично принял М.Д. Скобелев. Победа в Шипко-Шейновском сражении принесла славу русской армии. Теперь путь через Балканы в Южную Болгарию был открыт. С учётом этой обстановки русское командование приняло решение немедленно наступать на город Адрианополь, находившийся на близких подступах к Стамбулу. Скобелеву был вверен авангард центрального отряда с правом вести самостоятельные действия. Наступление началось 3 января 1788 года. За один день пехотинцы и конница Скобелева прошли, спускаясь с гор, более 85 км. Внезапным ударом русские войска захватили Адрианополь, крепостной гарнизон его капитулировал. Отряд Скобелева вступил в город под звуки военного оркестра. Среди прочих трофеев в крепостном арсенале оказались 22 крупнокалиберных орудий с германских заводов Круппа, которые турки так и не успели применить а бою.

В феврале войска Скобелева заняли Сан-Стефано, стоявший на ближних подступах к Стамбулу, всего в 12 км от него, и вышли напрямую дорогу к турецкой столице. Стамбул защищать было некому - лучшие султанские армии капитулировали, одна была блокирована в Придунавье, а армию Сулейман-паши незадолго перед этим разгромили южнее Балканских гор. Скобелев был временно назначен командующим 4-м армейским корпусом, расквартированном в окрестностях Адрианополя. 3 марта 1878 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор, согласно которому Болгария становилась самостоятельным княжеством, Турция признавала суверенитет Сербии, Черногории и Румынии. К Российской империи присоединялись Южная Бессарабия и Батум, Карс, Ардаган и Баязет на Кавказе. Побеждённая Османская Порта уплатила 310000000 рублей военной контрибуции. Скобелев после войны был очень знаменит. 6 января 1878 года он был пожалован золотой шпагой с брильянтами, с надписью “ за переход через Балканы “. Русская армия по условиям Сан-Стефанского мирного договора на два года оставалась на болгарской земле. 8января 1879 года Скобелев был назначен её главнокомандующим. В награду за победу в этой войне он получил придворный чин генерал-адъютанта.

Из Болгарии М.Д. Скобелев возвратился на родину в ореоле славы как общепризнанный национальный герой. Его назначили командующим армейским корпусом со штабом в Минске, а его фамилия была навечно занесена в списки 44-го пехотного Казанского полка.

В январе 1880 года генерал-лейтенант М.Д. Скобелев был назначен руководителем 2-й Ахалтекинской экспедиции на юге Средней Азии. Речь шла о присоединении к России Ахалтекинского оазиса, где проживало самое крупное туркменское племя текинцев, на желавших признавать власть белого царя над собой и способного выставить 25000 воинов, преимущественно конного. Текинцы имели сильную крепость Геок-Тепе (Денгиль-Тепе) в 45 км северо-западнее Ашхабада.

В туркменских песках

Скобелев самым обстоятельным образом подготовил свои войска (13000 человек при 100 орудиях) к многотрудному переходу через песчаную пустыню к крепости Геок-Тепе. В Чикишляре и Красноводске были устроены тыловые базы снабжения. Экспедиционному корпусу была придана осадная артиллерия. Перевозки войск и грузов осуществлялись по Каспийскому морю. Опираясь на тыловые базы, экспедиционные войска за 5 месяцев заняли все укрепления текинцев. От Красноводска началось строительство железной дороги до Ашхабада. В крепости Геок-Тепе было 45000 человек из них защитников 25000 человек, они имели 5000 ружей, множество пистолетов, 1 орудие. Текинцы проводили вылазки, преимущество ночью и наносили немалый урон, захватив однажды два орудия.

Перед штурмом Геок-Тепе

Штурм крепости был произведён 12 января 1881 года. В 11 часов 20 минут дня был произведён взрыв мины. Восточная стена упала и образовался удобный для штурма обвал. Пыль ещё не улеглась, когда колонна полковника Куропаткина поднялась в атаку. Подполковнику Гайдарову удалось овладеть западной стеной. Войска теснили неприятеля, которые однако оказывали отчаянное сопротивление в рукопашном бою. После долгого боя текинцы бросились в бегство через северные проходы, за исключением части, которая осталась в крепости и, сражаясь, была уничтожена. Скобелев преследовал отступавших на протяжении 15 вёрст. Русские потеряли за всю осаду и штурм 1104 человека, в том числе 34 офицера. Внутри крепости были взяты 500 персиян рабов и трофеи, оцененные в 6000000 рублей.

Вскоре после взятия Геок-Тепе были высланы отряды под командованием полковника Куропаткина, который занял Асхабад (Ашхабад). В итоге в 1885 году в состав Российской империи добровольно вошли Мервский и Пендинский оазисы Туркмении с городом Мервом и крепостью Кушка.

14 января М.Д. Скобелев был произведён в генералы от инфатерии, а 19 января награждён орденом Святого Георгия 2-й степени.

27 апреля он выехал из Красноводска в Минск. Там он продолжал заниматься подготовкой войск. В военном искусстве М.Д. Скобелев придерживался прогрессивных взглядов, был приверженцем идеи славянского братства, выступал в защиту балканских народов против агрессивной политики Германии и Австро-Венгрии. Он обладал глубокими познаниями в военном деле и редчайшей способностью вести за собой войска на подлинный ратный подвиг, как это было под Ловней, Шейково и Геок-Тепе. У генерала от инфатерии М.Д. Скобелева было большое будущее - его называли даже “ вторым Суворовым “, но преждевременная смерть лишила Россию талантливого полководца.

М.Д. Скобелев под Геок-Тепе

М.Д. Скобелев в бою

Могила М.Д. Скобелева

Памятник М.Д. Скобелеву в Болгарии

Бюст М.Д. Скобелеву в Рязани

СКОБЕЛЕВ МИХАИЛ ДМИТРИЕВИЧ (1843–1882)

Белый Генерал стал жертвой «тайной организации»?

Героями не рождаются, ими становятся. Эту старую как мир аксиому всей своей жизнью доказал Михаил Дмитриевич Скобелев. Его нельзя измерить общей меркой, этот человек смог стать не просто популярным, он заслонил собой всех, и даже в какой-то мере самого императора. Может быть, именно это обстоятельство и сыграло роковую роль в его судьбе?

Легендарный генерал больше половины своей жизни провел в боях. Он участвовал в 70 сражениях и из всех вышел победителем. Офицеры и солдаты, знавшие Скобелева по его делам, считали генерала отцом-командиром, который рисковал своей жизнью наравне с подчиненными. Воины, вышедшие в отставку, вспоминая о былых сражениях, непременно упоминали о нем, рассказывая легенды о храбрости и мужестве любимого командира. Крестьяне, вызволенные Скобелевым из помещичьей кабалы или долговой ямы, молились на его портрет как на икону.

Многие светила российской науки считали его человеком энциклопедических знаний, оригинально мыслящим, творческим. А юноши, которые только начинали взрослеть, находили в Скобелеве образец героя, олицетворявшего преданность отечеству и верность слову. Для всех, кто был искренне заинтересован в процветании России, Скобелев был надеждой на осуществление политических реформ. В их глазах он стал лидером, достойным вести за собой народ.

Михаил Дмитриевич Скобелев родился 17 сентября 1843 года в селе Спасское-Заборово в 35 км от станции Ряжск. Маленький Миша был первенцем в семье поручика кавалергардского полка, который впоследствии участвовал в Крымской войне, получив звание кавалера Почетной золотой шпаги. Дедушка Михаила Скобелева - Иван Никитич в войну 1812 года был ординарцем у самого М. И. Кутузова и сражался в Бородинской битве. Он смог дослужиться до чина генерала от инфантерии, был комендантом Петропавловской крепости. К тому же Иван Никитич Скобелев обладал литературным талантом. В день рождения внука он позволил себе необычайную вольность. В Санкт-Петербурге в неурочный час прогремел залп из всех имеющихся в Петропавловской крепости пушек. Так дед ознаменовал рождение своего внука.

Именно Иван Никитич занимался его воспитанием. После смерти деда Мишу отправили во Францию, где он обучался в пансионе. Мальчик получил всестороннее образование и свободно владел восемью иностранными языками.

Вернувшись на родину, Михаил Скобелев в 1861 году поступил в Петербургский университет. Но семейные традиции взяли верх, и он подал прошение о зачислении его юнкером в кавалергардский полк. Многие сослуживцы говорили о нем: «Чудак. Отличный малый, лихой рубака, берет сумасшедшие барьеры». В 1862 году Михаил отправился в отпуск к отцу, который в то время жил в Польше.

В сентябре 1866 года Скобелева зачислили в академию Генерального штаба, а после ее окончания направили в Туркестанский военный округ.

В походе против Кокандского ханства Михаил Дмитриевич выходил победителем из самых сложных ситуаций, проявляя не просто чудеса героизма, но и удивительное понимание тактики боя. Его сослуживцы вспоминали, что особое удовольствие Скобелеву доставляло выходить рано утром умываться на линию огня между нашей и турецкой траншеей. За ним следовал адъютант, и турки тут же начинали их обстреливать. А возвращаясь в траншею, генерал вновь поднимался на бруствер, и неприятель вновь открывал по нему прицельный огонь. Скобелев не просто бравировал. Такое показное пренебрежение к смерти было умышленным: по интенсивности огня он старался определить, какими силами располагал неприятель. Во время боя во всей полноте проявлялись его способность к быстрому, оперативному мышлению и умение принимать мгновенные, неожиданные и порой жизненно важные решения. Сам Скобелев очень часто любил повторять: «Мало быть храбрым, нужно быть умным и находчивым». Это были не просто слова. Продумывая стратегию предстоящей битвы, Михаил Дмитриевич использовал свои глубочайшие знания и передовой опыт. В. И. Немирович-Данченко вспоминал: «Учился и читал он (Скобелев) постоянно, при самых иногда невозможных условиях: на биваках, в походе, в Бухаресте на валах батарей, под огнем, в перерывах между жаркими боями. Он не расставался с книгой - и знаниями делился со всеми».

В характере Скобелева удивительно сочетались страстность и расчет, пыл и воля, исключительное внимание ко всем деталям сражения при полном пренебрежении к собственной жизни.

После завершения Кокандской кампании он был награжден орденами Святого Георгия и Святого Владимира III степени, золотой шпагой с бриллиантами и золотой саблей «За храбрость».

В 1877 году началась русско-турецкая война, в которой Скобелев принял активное участие. Он лично возглавил атаку Шипкинского перевала. Далее были Плевна и Балканы. Вессель-паша сдался Скобелеву вместе со всей 20-тысячной армией. За эти сражения отважного генерала наградили третьей золотой саблей с надписью «За переход через Балканы».

Взятие Ловчи, третий штурм Плевны, переход Балкан через Имитлийский перевал, сражение при Шипке-Шейново стали ключевыми событиями русско-турецкой войны. Каждая из этих побед принадлежит Михаилу Дмитриевичу Скобелеву. В бою он всегда был впереди войска в белом кителе на белом коне. Не удивительно, что враги прозвали его Ак-Пашой (Белым Генералом). Многими современниками было отмечено удивительное пристрастие Скобелева к белому цвету. Выдающийся художник В. В. Верещагин объяснял это так: «Он верил, что будет более невредим на белой, чем на лошади другой масти, хотя в то же время верил, что от судьбы не уйдешь».

Выбор белого цвета для Михаила Скобелева не был случайным. Еще будучи слушателем военной академии, он был послан за тридцать верст от Петербурга на берег Финского залива произвести съемку местности. Возвращаясь из леса, он увяз в болоте. Старая белая лошадь спасла жизнь Михаилу Дмитриевичу: «Я ее налево забираю, она меня направо тянет. Если где придется мне на лошади ездить, так, чтобы эту сивку помнить, всегда буду белую выбирать».

Можно предположить, что после этого случая у Михаила Дмитриевича возникло мистическое пристрастие к лошадям белой масти. А белый мундир был продолжением белизны его коня. Сам Скобелев постепенно внушил себе и другим, что в белом он заговорен от пуль и не может быть убит неприятелем. Очень часто от смерти его спасало только умелое обращение с конем и саблей. На самом деле он был семь раз ранен в боях.

Каждая победа добавляла популярности Михаилу Дмитриевичу Скобелеву и давала еще один повод для сплетен его врагам. Ему приписывали и чрезмерное честолюбие, и невоздержанный образ жизни, и даже присвоение казенных денег. К тому же молодой и популярный генерал давал повод думать о том, что он когда-нибудь может возглавить российский престол. Постоянно в столичных гостиницах перешептывались о том, что государь-император очень боится Скобелева и хочет от него избавиться. Хотя это гнусная клевета. Александр II с глубоким уважением относился к Михаилу Дмитриевичу и часто ругал его за излишнюю лихость и неосмотрительность.

В 1881 году 38-летний Скобелев был произведен в генералы от инфантерии и награжден орденом Святого Георгия II степени. Но враги и завистники не могли смириться с его славой. Они жестоко расправились с родителями Михаила Дмитриевича. Вначале внезапно умер его отец при невыясненных обстоятельствах, а вскоре в Болгарии была убита мать. По странному стечению обстоятельств ее убийцей стал бывший ординарец Скобелева - Николай Узатис, который унес тайну этого убийства с собой в могилу.

Еще один смертный грех не могли простить Скобелеву - увлечение славянофильским движением. Выдающийся полководец был дружен с Иваном Сергеевичем Аксаковым - теоретиком этого движения. Вскоре у Михаила Дмитриевича появилось еще одно прозвище - Славянский Гарибальди.

После того как Александр II был убит, на трон взошел Александр III, который тоже был увлечен славянофильством. Во время одного из торжественных и многолюдных банкетов Скобелев выступил с речью, которая очень возмутила всех западников, преклоняющихся перед «прогрессивной Европой». После этого выступления появилось четверостишье: «И вот - один не раб из всех вверху стоящих, один наш Скобелев смел правду вслух сказать. О язвах, издавна жизнь русскую мертвящих! О том, где корень зла - ив чем лекарств искать».

Над Славянским Гарибальди сгущались тучи. Михаил Дмитриевич сам предвидел свою близкую смерть. В последние месяцы жизни он стал очень раздражительным. В его разговоре нередко слышались пессимистические нотки. Необычно часто Михаил Дмитриевич заводил разговоры о недолговечности жизни. И неожиданно для всех стал продавать ценные бумаги, золотые украшения и недвижимость. Тогда же им было составлено завещание, по которому родовое имение Спасское должно было перейти в распоряжение инвалидов войн. В это же время среди писем, что приходили прославленному генералу, все чаще и чаще стали попадаться анонимки с угрозами. Кто и почему их написал, неизвестно до сих пор. К несчастью, дома он тоже не находил поддержки. Его брак оказался на редкость несчастливым. Детей, о которых он так мечтал, у него не было. А девушка, которую он полюбил незадолго до смерти, не ответила ему взаимностью.

По окончании маневров 22 июня 1882 года Михаил Дмитриевич Скобелев выехал в Москву. О цели своей поездки он доложил начальнику штаба Духонину: «Собираюсь навестить могилы родителей и проверить ход строительства школы и больницы в своем имении». Разговор их закончился тревожно. «Все на свете - ложь! Даже слава.» - сказал Скобелев.

В последний день своей жизни Михаил Дмитриевич чувствовал себя очень одиноким. 24 июня он побывал в гостях у своего лучшего друга Аксакова, оставил у него целый ворох бумаг, сказав: «Последнее время я стал подозрительным». А уходя в 11 часов вечера, произнес с тоской: «Я всюду вижу грозу». Затем, остановившись в гостинице «Дюссо», написал приглашение на обед 26 июня В. И. Немировичу-Данченко.

В полдень 25 июня Михаил Дмитриевич находился в ресторане «Эрмитаж». Он одиноко сидел за столом в полной задумчивости, ни с кем не общался. К вечеру одиночество стало невыносимым. Поэтому Михаил Дмитриевич направился в Столешников переулок, где находилась ресторация «Англия». Он надеялся, что веселое застолье и хороший ужин в приятной компании развеселят его, отвлекут от мрачных мыслей. Пир был в самом разгаре, когда из соседнего кабинета вышел мужчина и предложил выпить бокал шампанского. Михаил Дмитриевич не отказался, потому что услышал, как из кабинета доносились здравицы в его честь. Хандра не проходила. Даже очарование известной всей Москве кокотки Ванды (настоящее имя Шарлотта Альтенроз) не смогло его развеселить. Эта женщина имела в своем распоряжении шикарный номер на нижнем этаже «Англии». Именно туда удалился Скобелев вечером. Через некоторое время из номера послышался страшный крик, а еще через несколько минут к дворнику прибежала испуганная и заплаканная Ванда. Она с трудом смогла выдавить из себя слова: «У меня в номере умер офицер». Дворник тотчас послал за полицией. Конечно же, известного всей России генерала сразу же опознали. Его тело было перевезено в гостиницу «Дюссо». Полиция опровергла версию об участии или соучастии Ванды в смерти Скобелева. Но за ней навсегда закрепилось прозвище Могила Скобелева.

Смерть Скобелева потрясла всю Москву. Даже Александр III направил его сестре Надежде Дмитриевне письмо со словами: «Страшно поражен и огорчен внезапной смертью вашего брата. Потеря для русской армии труднозаменимая и, конечно, всеми истинно военными сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей».

Через некоторое время были оглашены результаты вскрытия тела Скобелева, которое производил прозектор Московского университета Нейдинг. Он констатировал смерть от паралича сердца и легких. В связи с этим Андрей Шолохов писал в своей статье: «Никогда раньше Скобелев не жаловался на сердце». Хотя его врач О. Ф. Гейфейдер во время туркестанского похода находил признаки сердечной недостаточности, отмечая в то же время совершенно необыкновенную выносливость и энергию генерала.

Причина смерти Скобелева так и осталась невыясненной. Позднее она обросла огромным количеством версий, легенд, домыслов и даже абсурдными идеями о самоубийстве.

Существуют две основные версии насильственной и ненасильственной смерти. Версий ненасильственной смерти ходило несколько, но наиболее правдоподобными из них являются две. Первая версия была официальная: смерть наступила от паралича легких и сердца. А вторая заключалась в том, что Скобелев скончался в результате кровотечения от разорвавшегося венозного расширения в паху, которым издавна страдал.

Версий о том, что Белый Генерал был убит, существовало множество. Три из них кажутся наиболее правдоподобными и наиболее известными. Первая версия свидетельствует о том, что Михаил Дмитриевич был убит из-за происков врагов России - немцев. Это предположение косвенно подтверждало то, что генерал умер в номере немки - Ванды. Многие представители официальных кругов не только поддерживали эту версию, но и считали ее единственно правильной. Князь Н. Мещерский в 1887 году писал Победоносцеву: «Со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить ее, но вдруг, благодаря смелому шагу Скобелева, сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу для Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы, Скобелев пал жертвой своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются». По слухам, германским агентам удалось выкрасть план войны, который разработал Михаил Дмитриевич. Насколько это правда, в то время не знал никто. Немецкая пресса тогда ликовала: «Ну, и этот теперь нам не опасен - генерала Скобелева нет более в живых. что касается нас, немцев, то мы честно в этом сознаемся, мы довольны тем, что смерть похитила рьяного врага.»

По другой версии, Михаил Дмитриевич был отравлен бокалом шампанского, который ему прислали из соседнего номера от пирующей компании, где якобы выпивали за его здоровье. Говорили о том, что Александр III был уверен в желании Скобелева свергнуть династию Романовых и занять престол под именем Михаила III. Некий Ф. Бюбок, со слов председателя Первой Государственной думы С. А. Муромцева, рассказывал, что будто бы в связи с антиправительственной деятельностью Скобелева над ним, под председательством великого князя Владимира Александровича, был учрежден особый тайный суд. Этот суд большинством голосов (33 из 40) приговорил Белого Генерала к смертной казни. Привести приговор в исполнение было поручено одному из полицейских чиновников. Убийца блестяще справился с поставленной задачей. За это он получил не только большое денежное вознаграждение, но и следующий чин. «Тайная дружина», осуществившая убийство Скобелева, совмещала в себе черты Третьего отделения, масонских лож и подпольных организаций. В ее состав входил не только великий князь, но и сам император. С этой «тайной дружиной» у М. Д. Скобелева сложились весьма натянутые отношения. В свое время он наотрез отказался вступать в их ряды, презрительно отзывался о членах организации.

Ж. Адам задал вопрос: «Какая держава имела интерес в исчезновении героя Плевны и Геок-Тепе?» - прозрачно намекая, что к смерти Скобелева имеет отношение всемирное масонство. Было известно о связях Скобелева с масонами французской ложи «Великий Восток». Находясь в Париже, Белый Генерал подружился с Леоном Гамбеттой, премьер-министром Франции и одним из руководителей «Великого Востока». Вполне возможно, что масоны хотели убрать опального генерала. Скорее всего, именно масоны способствовали распространению разнообразных, порой противоречивых версий его гибели.

Смерть Скобелева потрясла не только Москву, без преувеличения можно сказать, что она изменила историю России на многие годы вперед. Если бы Михаил Дмитриевич остался жив, политическая ситуация в России была бы совсем другой. И можно было предположить, что страна развивалась бы более удачно, без революций 1905 и 1917 годов.

Прощаться со Скобелевым пришло пол-Москвы. Из отеля «Дюссо» гроб с телом Скобелева был перенесен в церковь Трех Святителей у Красных ворот. Панихида должна была состояться на следующий день, но люди шли прощаться с любимым генералом весь вечер и всю ночь. Церковь утопала в цветах, венках и траурных лентах. Двадцать верст от станции Раненбург до Спасского гроб несли на руках крестьяне. Впереди траурной процессии возвышался венок от академии Генерального штаба с надписью: «Герою МихаилуДмитриевичу Скобелеву, полководцу, Суворову равному». Многие из простых людей даже после похорон продолжали верить, что Белый Генерал жив. Говорили, что его видели то в Болгарии, где он собирал войско в защиту братьев славян, то в Вятской губернии, то в Ужгороде.

Михаил Скобелев был настолько популярен в народе, что в память о нем выпускались лубочные картинки, посвященные его подвигам. Даже был изготовлен особый сорт водки «Горькая Скобелевская», хотя сам Михаил Дмитриевич при жизни слыл противником пьянства и строго наказывал за это своих солдат. Всенародная любовь к Михаилу Скобелеву отразилась в лихих казацких и задиристых солдатских песнях, которые сочинял сам народ, прославляя Белого Генерала и его военные подвиги: «А если бы ты родился снова, воин на белом коне, и взял под свои бы покровы победы в грядущей войне.»

В 1912 году на площади перед гостиницей «Дюссо» был открыт памятник М. Д. Скобелеву. А в 1918 году он был демонтирован в связи с постановлением Советского правительства, согласно декрету «О снятии памятников царей и их слуг и выработке проектов памятников Российской социалистической революции».

В наше время воскрешаются из небытия имена многих выдающихся людей. Пора отдать дань памяти знаменитому русскому полководцу Михаилу Дмитриевичу Скобелеву. К 900-летию Рязани имение Скобелевых было восстановлено, а одну из площадей древнего города украсил бронзовый бюст Славянского Гарибальди.

1843 Гектору сорок лет