Неврология и нейрохирургия Статьи

История изучения памяти: от древних до наших дней

Трудно сказать точно, где и когда появились первые целостные представления о работе нашей памяти. Судя по всему, первые размышления на этот счет принадлежат древним грекам и относятся приблизительно к VI веку до нашей эры. Сейчас высказывавшиеся тогда соображения кажутся достаточно наивными, особенно если учесть, что делались они величайшими мыслителями всех времен и народов.

Парменидес в VI веке до н.э. рассматривал память как смесь света и тьмы, тепла и холода. Он думал, что если эти смеси не "взбалтывать", то память будет прекрасной. Забывание же есть результат взбалтывания, замутнения.

В V веке до н.э. Диоген предположил, что память представляет собой процесс, который определяет равномерное распределение воздуха в туловище. Так же как и Парменидес, он считал, что забывание есть изменение этого распределения.

Как и во многих областях знания, первым человеком, внесшим реальный вклад в объяснение работы памяти, был Платон (IV век до н.э.). Его теория известна как "гипотеза восковой доски"; она до сих пор разделяется некоторыми, хотя и встречает много возражений. Платон считал, что память запечатлевает опыт, так же как воск, на котором отпечатываются те предметы, которые с ним соприкасаются. Эти отпечатки сохраняются до тех пор, пока не исчезают (изнашиваются) со временем, вновь оставляя чистую поверхность. Эта чистая поверхность и рассматривалась Платоном как полное забывание, обратная сторона того же процесса.

Аристотель (IV век до н.э.) был первым, кто ввел научную терминологию для описания психических процессов. Он считал, что язык, использовавшийся до него, был неадекватен для описания физических аспектов процесса запоминания. Вводя новую терминологию, Аристотель одновременно приписывал сердцу все те функции, которые мы теперь приписываем мозгу. Он понимал, что сердце, помимо всего прочего, осуществляет кровоснабжение организмами считал, что запоминание связано с движением крови. Аристотель показал, что забывание есть результат замедления этого процесса. Еще одним вкладом Аристотеля в изучение процессов запоминания была его концепция "ассоциации идей".

Следующим философом, внесшим большой вклад в изучение проблемы запоминания, был выдающийся врач Гален, живший во II веке. Он выделил и проанализировал функции различных анатомических органов и физиологических систем, и подробно изучил функционирование нервной системы. Так же как и греки, Гален рассматривал память и психические процессы как проявление действия "животных" жидкостей. Он считал, что эти жидкости вырабатываются в мозгу, и соответственно именно там локализуется память. Гален полагал, что воздух всасывается в мозг и здесь смешивается с жизненными жидкостями. Эта смесь растекается по телу, позволяя нам чувствовать, ощущать вкус и т.д.

Эти идеи Галена были тут же подхвачены церковью, которая обладала в это время огромным влиянием. Эта концепция стала официальной доктриной, что практически остановило развитие представлений о памяти в последующие 1500 лет. Даже величайшие умы не могли бороться с подобным социальным влиянием церкви. Святой Августин, живший в IV веке, принял идеи церкви относительно того, что память является функцией души, сосредоточенной в мозге. Он, однако, даже не пытался объяснить это явление.

С этого времени и вплоть до XVII века представления о памяти практически не развивались, и даже в XVII веке они во многом оставались в рамках религиозной доктрины. Даже такой великий мыслитель, как Декарт, в целом разделял взгляды Галена. Он, правда, считал, что животные жидкости текут в мозг от шишковидной железы и, доходя до определенного места, "включают" механизмы памяти. Чем шире каналы, по которым течет жидкость, тем больше жидкости протекает через них. Именно таким образом он объяснял изменение качества запоминания и силы того, что мы теперь называем "следы памяти". След памяти - это физическое изменение в нервной системе, произошедшее в результате обучения; именно этот след позволяет нам запоминать.

Одним из мыслителей, откликнувшихся на стремительное развитие наук и находившихся под влиянием Ньютона, был Гартли, создавший вибрационную теорию памяти. Используя концепцию вибрации, разработанную Ньютоном, Гартли предположил, что в мозгу существуют вибрации, возникающие еще до рождения. Новые впечатления меняют характер, место, степень и продолжительность этих вибраций. После влияния новых впечатлений вибрации опять становятся такими, какими были до этого. Но если то же впечатление возникает снова, то возвращение в первоначальное состояние займет уже больше времени. Все это, в конечном счете, может привести к окончательному изменению характера вибраций и их фиксации в новом состоянии: это и есть образование следов памяти. С развитием науки в Германии в XIX веке произошли значительные изменения и в представлениях о памяти.

Многие идеи, предложенные еще древними греками были отвергнуты, и на их место пришли представления, почерпнутые из современной биологической науки.

Прохазка окончательно и бесповоротно отверг устаревшую теорию жидкостей, на том основании, что она не была ничем подтверждена с собственно научных позиций. Он понимал, что ограниченность знаний делает попытку локализовать память в мозгу чистой спекуляцией. "Подобная локализация возможна,- писал он,- но у нас недостаточно знаний в настоящий момент, чтобы осуществить ее". Лишь через 50 лет после этого проблема локализации памяти была в какой-то степени разрешена.

Другая концепция, разработанная в этот период, принадлежит Флоренсу, который считал, что память "локализована" во всех частях мозга. Он полагал, что мозг действует как единое целое и бессмысленно представлять его как взаимодействие отдельных частей. Его взгляды в значительной мере повлияли на развитие физиологии и лишь в последнее время в этой области были сделаны заметные успехи, расширившие наши представления.

Современные концепции

Развитию современных представлений о памяти в значительной мере способствовали достижения в технологии и методологии. Практически все исследователи согласны, что память локализована в коре головного мозга. Однако даже в настоящее время точная локализация памяти представляет собой очень сложную задачу, так же как и полное понимание механизмов функционирования памяти.

Представления о памяти развивались в нашем веке, начиная с исследования Эббингауза, изучавшего проблемы научения и построившего кривые забывания в начале века, и кончая сложными и изощренными современными концепциями.

Исследования и теории могут быть в целом отнесены к трем областям: работы по изучению биохимической природы памяти; теории, в соответствии с которыми память не может рассматриваться как целостный процесс, а скорее как ряд подпроцессов; работы Пенфилда по стимуляции мозга.

Исследования биохимических коррелятов памяти были начаты Хайденом в конце 50-х годов. В соответствии с его концепцией, работа памяти тесно связана с количеством РНК (рибонуклеиновой кислоты) в организме. РНК вырабатывается ДНК - дезоксирибонуклеиновой кислотой, которая в свою очередь определяет генотип человека (в частности, ДНК определяет, какого цвета будут у человека глаза - голубого или карего).

Были проведены эксперименты, которые действительно показали, что РНК в значительной мере влияет на характер нашего запоминания. Например, если животных тренируют по определенной методике, то РНК в определенных клетках меняется. Более того, если выработка РНК прекращается, то животные не могут ничего запомнить и становятся необучаемыми.

Один из наиболее интересных экспериментов заключался в том, что когда РНК обученной крысы впрыскивали в организм необученной, то вторая "вспоминала" то, о чем никогда не знала.

В то время как эти исследования продолжаются многие ученые считают, что необходимо прекратить изучение процесса запоминания и сосредоточиться на забывании. Они считают, что основная проблема памяти заключается именно в том, что мы все постоянно забываем.

Эта идея лежит в основе концепции, согласно которой существуют 2 вида хранения информации: долговременный и кратковременный. В частности мы по-разному запоминаем номер телефона, который нам только что дали, и свой собственный номер.

Кратковременная память работает в ситуациях, когда информация, попадающая в мозг, не перекодирована должным образом и потому легко забывается. В долговременной памяти информация перекодируется соответствующим образом, систематизирована, потому может храниться годами, если не всю жизнь.

Исследования, связанные с прямой стимуляцией мозга, были начаты хирургом Уайлдером Пенфилдом. Он проводил операции по отсечению небольших частей мозга с целью избавить пациента от эпилептических припадков. Перед операцией Пенфилд осуществлял электростимуляцию различных областей мозга, а пациент, находившийся в состоянии бодрствования, должен был сообщать о своих впечатлениях. Когда Пенфилд стимулировал височные отделы коры головного мозга, то пациенты говорили, что перед ними встают яркие воспоминания детства. Пенфилд установил, что стимуляция разных областей вызывает различный эффект, но только стимуляция височных долей приводит к возникновению связных и осмысленных воспоминаний. Эти воспоминания часто бывают полными, в том смысле, что в них присутствуют цвета, звуки, движения и эмоциональное отношение к происходящему.

Кроме того, оказалось, что кое-что из того, что испытуемый "вспоминал" после стимуляции, было уже забыто им в обычном состоянии. К тому же "стимулируемые" воспоминания были гораздо более четкими и конкретными, чем обычные, которые часто носят обобщенный характер. Пенфилд считает, что наш мозг запоминает абсолютно все, на что мы обращаем внимание, и это запоминание постоянно, хотя в обыденной жизни припоминание по каким-то причинам может быть невозможным.

Мы видим, что проблема запоминания по-настоящему привлекла умы ученых лишь в последние 2 тыс. лет, а из них в течение первых 1,5 тыс. лет продвижение было весьма незначительным. Практически только последние 200 лет были плодотворными для исследования проблемы и, избавившись от сомнительных концепций, связанных с жидкостями и т.д., мы теперь локализовали память в определенном участке нашего тела.

Надо заметить, что даже сейчас исследования памяти находятся на начальной стадии. Каждый месяц публикуется около 80 статей по этой проблеме, и возможно, что вскоре мы будем свидетелями интереснейших открытий в этой области.

В статье использованы материалы книги: Т.Бузан. Скоростная память. Издательство «Эйдос», 1995

Иван Михайлович Стеблин-Каменский (1945-2018) . Окончил кафедру иранской филологии Восточного факультета Ленинградского (Санкт-Петербургского) государственного университета по специальности «иранская филология». Участвовал в археологических и этнолингвистических экспедициях в Таджикистане, на Памире, в Туркмении, в Туве, на Южном Урале, в Синьцзяне, в Киргизии и в Иране, работал учителем русского языка в сельской школе на Памире.

Был научным сотрудником Института восточных рукописей РАН, в 1995-2005 годах – деканом Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета. С 2005 года был главным научным сотрудником Института лингвистических исследований РАН. Академик РАН.

Иван Михайлович Стеблин-Каменский - крупнейший специалист в области описания и истории иранских языков, этимологии, фольклора, религии и этнографии народов Памира и других иранских народов. Он автор более 200 работ, среди которых около 15 монографий, в том числе уникальный «Этимологический словарь ваханского языка». Работы Ивана Михайловича посвящены лексике, исторической грамматике и этимологии иранских языков и диалектов. Ему принадлежат переводы «Авесты» - священной книги зороастрийцев, а также поэтических произведений Омара Хайяма и Хафиза.

Лингвист, филолог, академик Николай Казанский

Иранистика исчезает на глазах – в этом ужас

Николай Казанский

Для Петербурга смерть Ивана Михайловича Стеблина-Каменского – это совершенно невосполнимая потеря, потому что это последний иранист, который занимался едва ли не всеми иранскими языками. Ученик, в первую очередь, Михаила Николаевича Боголюбова, который возглавлял факультет восточных языков в течение 35 лет, он получил правильную подготовку для работы с древними рукописями еще в студенческие годы.

Учился также у Александра Николаевича Болдырева, одного из крупнейших иранистов, сотрудничал с Владимиром Ароновичем Лифшицем, скончавшимся год назад – человеком, который изучал, по преимуществу, среднеиранские письменные памятники и языки. Работал также совместно с Александром Леоновичем Грюнбергом – в области памирских языков. Такой широты знания, какая была у Ивана Михайловича, в данный момент я не могу назвать ни у кого из иранистов. По крайней мере, в Петербурге.

У нас была мощная школа иранистики, к которой и принадлежал Михаил Иванович, и она на глазах исчезла. В этом ужас.

Есть талантливые и молодые ученые, но, как правило, они специализируются в какой-то одной узкой области. Но так, чтобы и переводить «Авесту» на русский язык, и составить «Этимологический словарь ваханского языка» (это один из языков Памира), и осуществить издание ваханских текстов с комментариями, и написать книгу, которую он защищал как докторскую диссертацию – «Культурные растения в памирских языках» – таких нет! Эта книга охватывала сельскохозяйственную лексику почти всех языков Памира.

Специализировался Иван Михайлович на ваханском, но знал и другие языки Памира, и общение с А. Л. Грюнбергом давало ему знание о многих редчайших языках Афганистана – они могли, например, обсуждать какой-то язык, который и существует только в одной долине этой страны! То есть у него была и широта практического знания языков, и научная фундаментальность.

Последняя его экспедиция, насколько я знаю, была вместе с академиком Анатолием Пантелеевичем Деревянко – они обследовали южный берег Каспия. Иван Михайлович ездил туда скорее как этнограф и переводчик.

Он участвовал в экспедициях в труднейших условиях. Кроме того, он был артистичным. Снимок, где он сидит верхом, на фоне гор, выглядит очень боевито и спортивно, как раз демонстрирует заложенный в нем артистизм.

Иван Михайлович Стеблин-Каменский

В общении он был простым и интересовался исключительно широко научными проблемами и окружающей нас жизнью. В том числе для его характеристики надо упомянуть, что он был глубоко верующим человеком. И не лишним будет сказать, что его дядя – священник, замученный в лагерях, был канонизирован в девяностые годы.

В научных изысканиях ему помогало то, что как настоящий ученый он видел не только поверхность фактов, но и пытался их осмыслить в более широком контексте. Конечно, способствовала этому семья. Его отец, Михаил Иванович Стеблин-Каменский, замечательный специалист по скандинавским языкам и литературе. В 60-е годы его книгой «Мир саги» буквально зачитывалась вся страна. В «Библиотеке всемирной литературы» (БВЛ) были его переводы и предисловия, но выходили и отдельные популярные книги. Его исключительно ценили во всей Скандинавии как редкого специалиста. Его подходы к основным аспектам лингвистики мало кто может повторить, мало кто на это способен.

Это круг людей, которые понимали, что наука – это не просто занятие чем-то небольшим, узким. Что то небольшое, чем они занимаются, – это призма, через которую можно увидеть нечто большее и усмотреть более глубокие связи явлений.

Можно сказать, что современная узкая специализация вымывает этот масштаб из науки, ведь проще описать то, что видишь, чем задуматься над тем, что это отражает в глобальном смысле.

Он был деканом Восточного факультета СПбГУ 10 лет, то есть два срока. И не был переизбран на третий срок. С моей точки зрения, это было неправильно. И когда это случилось, я от имени Института лингвистических исследований РАН имел возможность пригласить его и имел удовольствие получить от него согласие.

Причин его ухода было несколько. Но меня интересовали не эти причины, а его научная мощь и то, что его присутствие было важно для поддержания в институте традиций иранистики. Ужас в том, что мы сейчас теряем специальности. Романистика потеряна, иранистика на грани исчезновения.

Иван Михайлович Стеблин-Каменский

Для того, чтобы наука жила, надо, чтобы были долгосрочные проекты и свобода выбора – в частности, в области отбора аспирантов. Давайте называть вещи своими именами, это чудовищно непродуманное руководство наукой. Иранисты не рождаются каждый день! Родившегося в эту пятилетку надо хватать, пока он не уехал за границу!

Заведующий сектором Средней Азии Отдела Востока Государственного Эрмитажа, ученик Стеблина-Каменского Павел Лурье

Он некоторое время работал учителем в горной долине

На Восточном факультете я слушал у него разные курсы, и считаю его одним из своих учителей, хотя научный руководитель у меня был другой.

Но самое главное – это то, что мне удалось ездить с ним в экспедиции уже больше 20 лет назад – когда я еще был студентом, а он деканом Восточного факультета. Тогда удавалось получать гранты на исследовательские поездки студентов и преподавателей, и мне посчастливилось быть в числе этих людей. Мы были в Таджикистане, на раскопках Пенджикента. Вообще, раскопки в Пенджикенте начались в 1946, и Иван Михайлович там впервые появился еще студентом, и с тех пор ездил в Таджикистан регулярно.

Особенно много Иван Михайлович работал в Пенджикенте в 60-70- годы, и оставил там яркую память, хотя потом появлялся там эпизодически. Но до сих пор старожилы помнят и его повадки неординарного человека, и то как он организовывал быт, досуг, как он общался с местными рабочими на таджикском языке, причем брал самых неискушенных в русском языке, чтобы было максимально аутентично. Он сочинял песни, стихи, пьесы.

Он был человеком возрожденческого типа! Он принадлежал к великой плеяде ученых, которые сейчас уходят н глазах, и их некем заменить! Мы на днях сидели с коллегами на поминках, и вспоминали, когда была последняя кандидатская защита по иранистике в Петербурге, и пришли к выводу, что после 2010 года ни одной защиты не было! А ведь советская иранистика была сильнейшей, в послевоенные годы для иранистов всего мира было нормой читать по-русски! Русский язык был языком иранистики, несмотря на то, что страна была закрытой. Ленинград в 60-е был столицей иранистики, и в Ленинграде был сектор курдологии из 10 человек, а во всех университетах Европы было только по одному специалисту по курдскому языку.

Он некоторое время работал учителем в горной долине Вахан, собирал материалы по ваханскому языку. Это одна из горных долин Памира, и как это часто бывает, туда забрасывает архаику, которая там сохраняется, и которой нет на равнине. И языковая картина на Памире, как, кстати, и на Кавказе, или в Гиндукуше – характерный тому свидетель. Иван Михайлович занимался ваханским языком, который расположен был на границе Советского Союза и Афганистана в высокой труднодоступной местности, высота более 2000 метров, суровый климат. Он там работал учителем русского языка, в советское время ведь были существенные доплаты.

Это был человек с одной стороны очень разносторонний, и вместе с тем очень цельный. Он был необычайно ярким человеком, и в тоже время эта яркость была не просто распылена, а ориентирована на круг научных проблем.

Марианна Баконина, журналист, кандидат политических наук, ученица Стеблина-Каменского

Про него ходили легенды, а он собирал анекдоты про востоковедов

У нас он читал персидский язык. У нас все были яркие, на Восточном факультете преподавали иранисты, входящие в клуб иранистов мира! Тогда иранистика на Восточном факультете была мирового уровня, и он – из этой плеяды.

Про него ходила легенда, что он знает рецепт приготовления хаомы, магического напитка зороастрийцев. Но, если честно, я все уже по этому поводу сказала в своем тексте (речь идет о тексте М.Б. на ресурсе Мозгократия – прим.ред.)

Он возродил анекдот в классическом понимании этого слова, сам лично собирал анекдоты про востоковедов, и печатал их – сделал несколько сборников, их издавала Академия наук, первый сборник был опубликован в честь академика Бонгард-Левина, в 2003 году.

Это был действительно большой, великий человек, при этом совершенно не чопорный и не пафосный.

С.-Петербургский институт истории РАН с глубоким прискорбием сообщает, что 12 октября 2014 г. на 88-м году жизни скоропостижно скончался член-корреспондент Российской академии наук, доктор исторических наук, главный научный сотрудник института Рафаил Шоломович Ганелин .

Выпускник Ленинградского государственного университета, Рафаил Шоломович Ганелин в 1955 г. был зачислен в штат Ленинградского отделения института истории СССР АН СССР и прошел путь от младшего до главного научного сотрудника. Крупный ученый-исследователь, он внес огромный вклад в науку трудами по актуальным проблемам всеобщей и отечественной истории. Автор более трехсот научных работ, освещающих важнейшие вопросы истории, получивших высочайшую оценку российских и зарубежных специалистов.

В золотой фонд исторической науки вошли его монографии «Россия и США: Очерки русско-американских отношений, 1914-1917», «Советско-американские отношения в конце 1917 – начале 1918 г.», «Российское самодержавие в 1905 году: Реформы и революция», «СССР и Германия перед войной. Отношения вождей и каналы политических связей», написанные в соавторстве с коллегой и другом, академиком Б. В. Ананьичем исследования «С. Ю. Витте – мемуарист» и «Сергей Юльевич Витте и его время». В коллективных трудах, подготовленных под руководством и с авторским участием Рафаила Шоломовича Ганелина, раскрыты важнейшие аспекты внутренней и внешней политики дореволюционной России и СССР. В 1991 г. Р. Ш. Ганелин был избран членом-корреспондентом Академии наук.

На протяжении многих десятилетий Рафаил Шоломович занимался публикацией документов по отечественной истории. Под его руководством и при его участии увидели свет такие крупные публикации, как «Николай Второй: Воспоминания. Дневники» в серии «Государственные деятели России глазами современников», «Лемке М. К. Святая дружина Александра III (Тайное общество борьбы с крамолой). 1881-1882 годы», «Дело Менделя Бейлиса. Материалы Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства» и другие.

Плодотворная творческая научная деятельность Рафаила Шоломовича получила высокую оценку правительства и научной общественности, о чем свидетельствуют награждение его Орденом дружбы (1999), медалями «В память 250-летия Ленинграда» и «В память 300-летия Санкт-Петербурга», присуждение ему премии Президиума Академии наук им. В.О. Ключевского и премии Правительства Санкт-Петербурга и Санкт-Петербургского Научного центра РАН им. Академика С.Ф. Ольденбурга.

Долгие годы связывали Р. Ш. Ганелина с ведущими высшими учебными заведениями города. Он являлся профессором исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета и исторического факультета Европейского университета в Санкт-Петербурге, преподавал в Ленинградском государственном педагогическом институте им. М.Н. Покровского и Ленинградском государственном библиотечном институте им. Н.К. Крупской.

Жизнь Р.Ш. Ганелина – яркий пример служения отечественной исторической науке. Его смерть – огромная потеря, которая воспринимается особенно остро его многочисленными коллегами, друзьями и учениками.

Соболезнования, присланные в связи с кончиной чл.корр. РАН, д.и.н. Рафаила Шоломовича Ганелина

Дирекция и коллектив Института российской истории РАН с глубоким прискорбием узнали о кончине видного российского историка, доктора исторических наук, член-корреспондента РАН Рафаила Шоломовича Ганелина. Мы навсегда запомним Рафаила Шоломовича как замечательного ученого, добросердечного и жизнелюбивого человека, к которому всегда можно было обратиться за советом. Его отличало сочетание высокой петербургской интеллигентности и подкупающей доброжелательности к людям. Его фундаментальные работы внесли значительный вклад в изучение истории России конца XIX-начала XX веков. Выражаем самое искреннее соболезнование родным близким покойного, его коллегам.

Директор Института российской истории РАН доктор исторических наук, профессор Ю.А.Петров

Уважаемые коллеги!
Выражаем искренние соболезнования в связи с кончиной Рафаила Шоломовича Ганелина. Знаем его как крупного ученого, педагога. Скорбим вместе с вами.

От Вологодского педагогического института зам. директора по НИР
профессор М.А. Безнин, профессор Т.М. Димони

Коллектив кафедры истории России Саратовского университета с чувством глубокой скорби узнал о кончине члена-корреспондента РАН Рафаила Шоломовича Ганелина.

Для нас он был одним из ярчайших представителей петербургской школы историков, специалистом необыкновенно широкого творческого диапазона, знатоком российской и мировой истории XIX-XX веков. Книги и публикации Рафаила Шоломовича прочно вошли в отечественную историографию, по ним учатся наши студенты и аспиранты. Р.Ш. Ганелина связывали дружеские и научные отношения со старшим поколением саратовских историков, особенно с Игорем Васильевичем Порохом. Наши учителя передали нам чувство глубокого уважения к личности и трудам Рафаила Шоломовича, которое мы сохраним в своей памяти. Просим передать наши соболезнования родным и коллегам ушедшего историка.

От имени коллектива кафедры и всех саратовских историков, знавших Рафаила Шоломовича, Сергей Алексеевич Мезин.

Уважаемые коллеги!
В связи со скоропостижной кончиной Рафаила Шоломовича Ганелина выражаем глубокие, искренние соболезнования всем его близким, родственникам, коллегам, друзьям, ученикам.
С Рафаилом Шоломовичем судьба свела меня в 2003 г., когда я обучался в докторантуре РГИ Санкт-Петербургского госуниверситета. Позднее, он оказал мне честь выступить в качестве официального оппонента на защите диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Рафаил Шоломович оказал на меня огромное влияние. Он запомнился как большой ученый, профессионал своего дела, а также как отзывчивый, доброжелательный, высокопорядочный, честный, высокоинтеллигентный Человек.
Высоко ценят профессионализм Р.Ш. Ганелина, его вклад в развитие исторической науки и знакомые с его фундаментальными трудами коллеги-историки.
Память о Рафаиле Шоломовиче Ганелине навсегда сохранится в наших сердцах.
От имени всего коллектива исторического факультета Карачаево-Черкесского государственного университета , заведующий кафедрой истории России, доктор исторических наук, профессор Рустам Маратович Бегеулов.

Я испытал глубочайшую скорбь и чувство глубокой личной утраты, когда узнал о смерти Рафаила Шоломовича Ганелина. Дорогой друг и необыкновенно заботливый коллега, всегда готовый поддержать, он был блестящим ученым, который глубоко заботился об общечеловеческих ценностях. Выдающийся ученый самых лучших петербургских традиций, его будет не хватать историкам во всем мире, для кого было большой честью знать его и его бесчисленные бессмертные труды.

Александр Рабинович Индианский университет, США

Примите глубокие соболезнования коллегам Института в связи с кончиной Рафаила Шоломовича! Вечная память выдающемуся историку!

Александр Резник (Пермский государственный национальный исследовательский университет )

Примите мои искренние соболезнования по поводу кончины Р.Ш.Ганелина.
Увы, время безжалостно, и мы теряем настоящих ученых, которые много
сделали для развития российской исторической науки.
Ирина Викторовна Поткина. (д.и.н. ИРИ РАН)

С чувством глубокой скорби мы узнали о кончине Рафаила Шоломовича Ганелина.
Выдающийся российский ученый, своими многочисленными трудами в области отечественной и зарубежной истории Рафаил Шоломович оставил неоспоримый след в мировой науке. Мы будем помнить его также как блестящего преподавателя, мудрого и взыскательного наставника, человека безукоризненных жизненных принципов.

От имени коллектива Института истории, политических и социальных наук
Петрозаводского государственного университета, Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН

Александр Антощенко, Сергей Веригин, Михаил Гольденберг, Елена Дубровская, Ольга Илюха, Юрий Килин, Александр Кожанов Николай Кораблев, Александр Пашков, Иван Савицкий, Илья Соломещ, Лев Суни, Ирина Такала, Александр Толстиков, Ирина Чернякова, Михаил Шумилов, Светлана Яловицына.

Дорогие и глубокоуважаемые коллеги,

глубоко скорбим вместе с вами в связи с неожиданной кончиной выдающегося российского историка и замечательного человека члена-корреспондента РАН Рафаила Шоломовича Ганелина.

Память о нем навсегда сохранится в наших сердцах.

От Археографической комиссии РАН председатель, Сергей Михайлович Каштанов.

В 90-летний юбилей Екатерины Ивановны Соловьёвой – уважаемого учителя, известного исследователя-историка, первого ректора-женщины НГПИ, любимого многими её друзьями человека, приятно отметить, что её биография представлена в автобиографических текстах, в большом количестве воспоминаний и публицистических статей . Авторы мемуарных и биографических текстов – представители разных поколений, возрастных и профессиональных групп, но все они объединены с Екатериной Ивановной благодарной связующей памятью. На основе имеющегося ресурса представляется возможным выявить доминирующие контексты восприятия её личности и универсальные репрезентанты, которые использованы авторами биографических статей и воспоминаний. Тем более что сама Екатерина Ивановна считает, что её судьба не только «превратна», но и «многолика». Задачей нашей статьи является также характеристика научно-исторической школы по истории крестьянства Сибири, созданной на кафедре отечественной истории НГПИ-НГПУ доктором исторических наук, профессором Екатериной Ивановной Соловьёвой.

Коллеги Е. И. Соловьевой, отмечая её замечательные качества, признавались, что относятся к ней «не просто с уважением, а с пиететом, выделяя её из числа учёных-сибиреведов за ряд несомненных достоинств», но при этом «терялись, какое поставить на первое место. Может быть, это такт, может быть, обаяние» . Во многих опубликованных биографических описаниях и очерках-воспоминаниях, выделяется преобладающий, универсальный контекст – благодарность за встречу с таким человеком, как Екатерина Ивановна. Авторы сборника «Верить, любить беззаветно…» используют аргументы, обосновывающие данную оценку: мощный импульс к самораскрытию и самосовершенствованию («училась и продолжаю учиться жизненной мудрости»); уникальность судьбы («тернистый, но великий путь»); талант учителя («повлияла на жизненный путь в целом»); «профессиональная и человеческая система ценностей» («слова у Вас не расходились с делом», «умение помочь в сложной жизненной ситуации не только добрым советом, но и делом»); «творческая свобода и независимость».

Вторым доминирующим контекстом становится способность Екатерины Ивановны производить впечатление. Это, по мнению тех, кто пишет о ней, проявляется в обаянии, чувстве стиля и вкуса («И как художник у мольберта иль холста: костюм, прическа, обаянье, мера, вниманье к слову, мимике – всегда!»). Многие отмечают, что Екатерина Ивановна была «всегда душой компании», «центром человеческого внимания». Образованность и доброта, богатый яркими событиями и фактами жизненный опыт позволяют Е. И. Соловьёвой не только производить впечатление, но и быть приятной собеседницей. Екатерина Ивановна великолепный рассказчик. Её воспоминания о военных годах в тылу, на учебе в Колпашеве, на лесозаготовках, на заготовках ягоды, бытовые описания того времени отличаются эмоциональностью, проникновенностью, сопереживанием и правдивостью.

Все, кто пишет о Екатерине Ивановне, обращают внимание на её профессиональные и человеческие качества. Преподаватели-историки Л. И. Дрёмова, В. С. Елагин, В. А. Зверев, К. Е. Зверева, Л. В. Котович, В. А. Лозовик, Е. Г. Попова, Н. Н. Родигина, О. Н. Сидорчук, К. Б. Умбрашко, О. М. Хлытина и другие ее ученики пишут в своем «слове об учителе» об огромном вкладе Екатерины Ивановны в их преподавательскую биографию и карьеру. Приведем несколько описаний. К. Б. Умбрашко: «Энергия истории пронизывает аудиторию, электризуя собравшихся, призывая их к совершению только добрых поступков и, может быть, ратных подвигов во имя Родины, во имя Истории. Эрудиция лектора и глубина преподаваемого материала завораживала и больше никогда не отпускала. Казалось, сама Клио сошла в нашу аудиторию, чтобы преподать один из самых важных жизненных уроков» . К. Е. Зверева: «Лекции читала по памяти, не имея перед глазами ни одного листочка текста, читала так, что события “оживали”, наполнялись людьми» . Очень многие вспоминают спецсеминар, организованный Е. И. Соловьёвой, который был посвящен аграрным преобразованиям в СССР. Студенты учились анализировать источники: законодательные, делопроизводственные, мемуарные и пр. Желание работать с первоисточником и ощущение сопричастности историка к эпохе – вот что выносили студенты из работы в спецсеминаре.

Оценивая «уроки Соловьёвой», коллеги-историки и выпускники ИИГСО НГПУ отмечают их свойства: авторитетный ученый, сочетающий «академизм и живость», проявляющиеся в умении держать связь прошлого с современностью, далекие события делать близкими на основе примеров из личной жизни, современно интерпретируя историю на основе различных подходов и оценок. Особо хотелось бы подчеркнуть еще один талант Екатерины Ивановны – открытость к новому, интеллектуальная активность, инновационную позицию в образовании. П. В. Лепин очень точно определил эти качества: «Естественное состояние – опережать время» .

В анализируемом сборнике воспоминаний, изданном к 85-летнему юбилею Е. И. Соловьёвой, присутствуют и другие контексты: любовь к семье и материнское счастье как «абсолютные жизненные ценности», домашний уют и способность кулинара, доброта и поддержка, любовь к земле и восхищающий опыт дачницы – убеждающий факт, что «красивые цветы растут у красивых женщин», Доктор исторических наук В. Н. Худяков вспоминает о том, как ему перед защитой диссертации позвонила и поддержала его этим звонком Екатерина Ивановна. «Для меня это была великая поддержка и честь – услышать теплые дружеские слова» . Таким образом, авторы воспоминаний презентуют различные периоды жизни и черты личности Екатерины Ивановны как человека, историка, учителя-педагога, ректора, заведующего кафедрой, хозяйки дома и кулинара, друга, матери, бабушки.

Выделим еще один очень важный аспект для оценки её деятельности – вклад в академическую науку. Екатерина Ивановна основала научную историческую школу сибиреведов, успешно действующую на протяжении многих лет на кафедре отечественной истории ИИГСО НГПУ. В настоящее время коллектив исследователей, составляющих эту научную школу, продолжает её лучшие традиции, работает над темой: «История Сибири в социальном, ментальном и образовательном измерениях». Во вступительном слове к воспоминаниям Е. И. Соловьёвой отмечается, что Институт истории, гуманитарного и социального образования гордится своей историей, «в которой одно из главных мест занимает Екатерина Ивановна Соловьёва» .

В историографии становление научной школы представлено в работах В. А. Зверева, В. А. Скубневского, М. В. Шиловского и В. Н. Худякова. Профессор В. А. Скубневский обращает внимание не только на факт, «вызывающий восхищение», – создание женщиной-историком собственной научной школы, но и на следующее обстоятельство. «Так сложилось, что многие аграрные школы Сибири либо вовсе угасли, либо приостановили свое движение вперед. Между тем, для Сибири – в прошлом сугубо аграрного региона – несомненно, именно аграрная тематика должна играть ведущую роль, что мы и видим в НГПУ» . Своими истоками школа Е. И. Соловьёвой, по мнению М. В. Шиловского, принадлежит к томской исторической традиции. Именно в Томске Екатерина Ивановна закончила аспирантуру и успешно защитила кандидатскую диссертацию.

В период становления и роста научной школы кафедры истории СССР расширялись её связи с сектором ИИФФ СО АН СССР, Новосибирским, Томским, Московским государственными университетами и другими высшими учебными заведениями страны. Екатерина Ивановна актуализировала и разрабатывала направления исследований региональной истории, включала исследовательский коллектив в научные дискуссии, была «последовательным сторонником интеграции академической и вузовской науки, под руководством первой, для реализации крупных научных проблем» . В памяти доктора исторических наук М. В. Шиловского остались давние впечатления о том, что в работе научной конференции, где принимали участие студенты Е. И. Соловьёвой, «в глаза бросилась форма взаимодействия, вернее, воздействия научного руководителя на студента-докладчика» . Воздействие проявлялось в способности направить познавательную активность, порекомендовать литературу и источники, предложить варианты решения научных задач и, главное, «со студентами не играли в науку, а серьезно и скрупулезно учили, как ею надо заниматься» .

Создать собственную научную школу Е. И. Соловьёва смогла, состоявшись как крупный ученый-сибиревед, исследовавший переселенческое движение в Сибирь и промыслы пореформенного периода XIX в. Коллеги отмечают, что «в данной тематике её работы стали классическими, ибо темы были раскрыты глубоко и полно, но главное – очень интересно» . Список научных работ Е. И. Соловьёвой составляют шесть десятков книг, статей, разделов в коллективных монографиях, рецензий, тезисов выступлений на конференциях .

В 1978 г. на кафедре, руководимой Е. И. Соловьёвой, была открыта аспирантура по специальности «Отечественная история», в 2001 г. – аспирантура по специальности «Теория и методика обучения и воспитания (история)». В аспирантурах кафедры отечественной истории НГПУ подготовлены и защищены 4 докторских и 28 кандидатских диссертаций. Руководя аспирантами, Екатерина Ивановна, обладавшая основательной методологической подготовкой, широким кругозором, великолепным знанием источников и фондов разных архивов, делала нужные замечания, вносила поправки и предложения в структуру диссертационного исследования, но оставляла при этом за автором право на самостоятельное прочтение документа или интерпретацию текста, выстраивание его структуры.

На кафедру для проведения совместных заседаний, научных семинаров, конференций Екатериной Ивановной приглашались известные ученые – будущие члены-корреспонденты и академики, доктора наук Л. М. Горюшкин, Н. Н. Покровский, В. В Алексеев и др. По её инициативе аспиранты и ассистенты кафедр исторического факультета участвовали в семинарах молодых историков, организованных Институтом истории, философии и филологии СО АН СССР. Е. И. Соловьёва всегда, если дело касалось её аспирантов, организовывала дело так, что складывалось впечатление – это её защиты. При этом члены ученого совета понимали, что слабо подготовленную диссертацию она не выпустит в свет. Поэтому члены советов и относились к диссертантам-историкам из пединститута доброжелательно. Чтобы выйти на защиту, надо было пройти «кафедральное чистилище». Доброжелательная атмосфера на кафедре во время обсуждения диссертаций завершалась рекомендацией о допуске к защите только при условии доработки указанных принципиальных замечаний. С одной стороны, строгость и требовательность, с другой – доброжелательность и ощущение поддержки.

В 1981 г. Е. И. Соловьёва была назначена ректором НГПИ. Её деятельность как талантливого организатора стала заметна в масштабах всей страны. Новосибирский педагогический институт вошел в число лучших вузов страны по своей специализации. Вуз четырежды награждался Министерством просвещения РСФСР, Министерством просвещения СССР, Совмином РСФСР и Совмином СССР. В 1985 г. институт был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. Екатерина Ивановна тоже стала кавалером этого ордена.

О периоде 1980-х – начале 2000-х гг. преемник Е. И. Соловьёвой на посту руководителя научной школы В. А. Зверев говорит: «Коллектив школы участвовал в реализации Целевой комплексной программы исследований Сибирского отделения АН СССР / РАН “Исторический опыт освоения Сибири”, выполняя модуль этой программы “Участие крестьянства в освоении Сибири (XVIII–XX вв.)”. Эта же проблематика позже стала основой для выполнения университетской комплексной темы НГПУ. Тема постепенно расширялась и дифференцировалась, сохраняя свою общую основу». Представители научной школы участвовали в подготовке фундаментальных изданий под эгидой Сибирского отделения АН СССР / РАН: «История крестьянства Сибири: в 5 т.» (1982–1989 гг.), «Сибирь в лицах» (2001), «Новосибирск: энциклопедия» (2003), «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока: в 5 т.» (2000–2005), «Историческая энциклопедия Сибири: в 3 т.» (2009). Л. И. Дрёмова, ученица и коллега Екатерины Ивановны, видит её большую заслугу в том, что она включала молодых исследователей в «авторские коллективы таких солидных изданий, как многотомная “История крестьянства Сибири”. Только теперь я понимаю важность и значимость этой огромной работы. Даже робею от мысли, что мы по-настоящему попали в историю» .

Характеристикой научной школы стал и особый стиль работы. Всегда у коллег Екатерины Ивановны, преподавателей и сотрудников, было ощущение собственной нужности кафедре и коллективу факультета. Она старалась привить это чувство общественной полезности, что, несомненно, мотивировало исследовательский коллектив на эффективное и масштабное взаимодействие научного сообщества. Основные особенности стиля ее работы описаны исследователями и мемуаристами. Приведем некоторые из них. Коллега из НГУ профессор М. В. Шиловский: «Этот стиль отличают жесткие требования к себе и коллегам, высокая трудоспособность, внешне абсолютно равное и доброжелательное отношение к окружающим и талант сопереживания. <…> Екатерина Ивановна стойко держала “удар”, предельно сдержанно, артикулируя каждую фразу, излагала свое видение ситуации и формулировала свою позицию» . Далее Михаил Викторович пишет: «Как всякий самородок из народа, Е. И. Соловьёва обладает энциклопедическими знаниями, а действовать – это главная потребность таких натур, как она. Со своим большим здравым смыслом она сразу отделяет главное от второстепенного и идет прямо к цели, которую поставила» . Преемник нашей героини на посту ректора НГПУ П. В. Лепин в её стиле работы выделял «ясный взгляд на проблемы образования, широкие знания, коммуникабельность, обаяние, стиль и вкус в одежде, доверие и ненавязчивый контроль» . Её самоотдача, высокие интеллектуальные способности, трудолюбие, управленческие качества являются основой образа идеального руководителя, который создал исследовательский коллектив, «способный функционировать самостоятельно, подчиняясь однажды выработанному внутреннему ритму» .

Представители научной школы Е. И. Соловьёвой успешно продолжают начатое исследовательское направления, обогащая его новыми методологическими подходами, темами и проблемами, актуальными для исторической науки и системы образования в целом. Но главное, как отмечает сегодня признанный в научном сообществе лидер данной школы, первый аспирант Екатерины Ивановны, ныне д-р ист. наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ В. А. Зверев, «в центре внимания удерживается роль крестьянства в социально-экономическом, демографическом, социокультурном освоении Сибири» .

В каждом ученике продолжается учитель. В. А. Зверев осуществляет большую индивидуальную работу со студентами, магистрантами и аспирантами. Выпускники продолжают научные исследования под его руководством, защищают диссертации. В. А. Зверев является одним из лучших знатоков демографической ситуации в Сибири не только рубежа XIX–XX вв., но и общей ситуации в разные периоды истории нашей страны. Являясь главным научным сотрудником сектора историко-демографических исследований, он активно включен в работу коллектива Института истории СО РАН, продолжая традиции, заложенные Е. И. Соловьёвой. В последние годы особо проявился его талант ученого-исследователя, подготовившего и отредактировавшего несколько научных монографий и сборников статей. Он же заложил основы биобиблиографических описаний на кафедре, начав создавать биографические очерки о Е. И. Соловьёвой с 1999 г.

В русле заданного Е. И. Соловьёвой источниковедческого направления по исследованию роли периодической печати в истории России рубежа XIX–XX вв. работает д-р ист. наук, профессор Н. Н. Родигина. В 2013 г. она, выполняя работу руководителя Научно-образовательного центра ИИГСО, актуализировала существующие ранее традиции работы научной школы – научно-методологические семинары, где продуктивно взаимодействуют ученые и студенты, осваивающие ремесло историка. Вспоминая о своем учителе Екатерине Ивановне и отмечая незаурядность ее таланта педагога и историка, Наталия Николаевна обращает внимание на одну из ярких страниц – организацию Е. И. Соловьёвой работы спецкурса: «Студенческое выступление воспринималось и докладчиком, и аудиторией как значительное событие. Его предвкушали, к нему готовились, причем работали не только над его содержанием, но и над манерой его преподнесения» .

В. А. Скубневский, характеризуя научную школу, заметит: «Мудрость Екатерины Ивановны проявилась в подборе учеников, в выборе тем для исследований, разумеется, в руководстве кафедрой. В числе её учеников такие крупные исследователи, как В. А. Зверев, О. Н. Катионов, Н. Н. Родигина, З. П. Горьковская, В. И. Баяндин, К. Е. Зверева, О. Н. Сидорчук и др.» . Научное сообщество кафедры отечественной истории ИИГСО НГПУ сегодня объединяет усилия специалистов в двух областях знаний: 1) отечественной истории; 2) теории и методики обучения и воспитания (история). Организованная Екатериной Ивановной на кафедре группа преподавателей методики превратилась в целое методико-педагогическое направление. Руководители данного направления О. М. Хлытина и К. Е. Зверева достигли высоких результатов.

Сильной стороной деятельности коллектива является тесная связь фундаментальных исторических исследований с немедленной их апробацией и внедрением результатов в образовательный процесс вуза и общеобразовательных школ. На базе ИИГСО НГПУ в период 2000–2011 гг. подготовлено и проведено около 20 научных и научно-практических конференций высокого уровня – международных, всероссийских, региональных. По проблематике научной школы за эти годы опубликовано 5 авторских и 3 коллективных монографии, 12 сборников материалов конференций, а также 10 сборников научных трудов. В. А. Зверев выделяет следующие результаты деятельности научной школы: «Создана концепция участия русского старожильческого и переселенческого крестьянства в развитии и использовании социального (экономического, демографического, культурного) потенциала Сибири в XIX–XX вв. Созданы теоретические конструкты биосоциального образа жизни крестьянства, социокультурного образа страны и региона, начального этапа и основных вариантов демографической модернизации региона, досоветского этапа картографического изучения Азиатской России. Охарактеризованы формы социальной организации и образа жизни крестьянской семьи и сельской общины, организации и функционирования системы транспортных и торговых связей в досоветской Сибири».

В течение последних лет члены научно-педагогической школы являются руководителями и исполнителями различных научных программ, социально значимых проектов, получив соответствующие гранты (16 грантов). Под руководством Н. Н. Родигиной завершается работа по созданию двухтомного аннотированного указателя «Репрезентации Сибири в русской журнальной прессе второй половины XIX – начале XX в.». В результате выигранных конкурсов профессором Н. Н. Родигиной в 2009–2014 гг. сделаны доклады на международных конференциях по интеллектуальной истории, конференциях Британской ассоциации славянских и восточноевропейских исследований в Оксфордском, Кембриджском, Брайтонском (Англия), Амстердамском (Нидерланды) университетах, в университете Сент-Эндрю (Шотландия), Европейском университете в Санкт-Петербурге и др. Ею опубликовано 5 статей в иностранных изданиях.

Содержание и научно-методическое обеспечение национально-регионального компонента исторического образования и профильного обучения истории разработаны и внедрены в общеобразовательных учреждениях Западной Сибири. В него входят учебно-методический комплекс «Сибирь: 400 лет в составе России», рабочая тетрадь «Путешествие с Городовичком по столице Сибири», методические пособия «Проектная деятельность школьников на уроках региональной истории», «Устные исторические источники на школьных уроках истории», книга об Александре Ивановиче Покрышкине.

Коллектив исследователей имеет научно-общественное признание. УМК «Сибирь: 400 лет в составе России» номинировался на премию Правительства РФ в 2002 г. Комплексы учебно-методических изданий получили золотые медали на международных ярмарках «Учсиб-1999» и «Учсиб-2000». Проф. В. А. Зверев на юбилейной образовательной выставке «Учсиб-2002» стал лауреатом регионального конкурса «Через прошлое – к будущему» и был награжден медалью памяти проф. М. Н. Мельникова «за многолетнюю плодотворную деятельность по изучению и пропаганде культурных традиций Земли Сибирской». В 2011 г. он удостоен памятного знака мэрии «за большой личный вклад в воспитание талантливой молодежи города Новосибирска». Профессорам О. Н. Катионову, В. А. Звереву, доценту В. И. Баяндину Сибирским межрегиональным отделением Национального фонда «Общественное признание» присвоены звания кавалеров Золотого почетного знака «Достояние Сибири» в номинации «Наука и образование» за большой личный вклад в развитие исторической науки в Сибири.

Представители научно-педагогической школы удостоены государственных и ведомственных наград. Сотрудники научной школы являются членами авторитетных российских и международных исследовательских организаций: Российского общества интеллектуальной истории, Русского Географического общества, Российского общества историков-архивистов, Британской ассоциации славянских и восточноевропейских исследований (BASEES) и Европейской ассоциации автобиографических исследований (IABA). Проф. В. А. Зверев – член редакционных коллегий ведущих всероссийских научных изданий из списка ВАК «Гуманитарные науки в Сибири», «Сибирский педагогический журнал». Он же и д-р ист. наук О. Н. Катионов являются экспертами Российского научного фонда и Российского гуманитарного научного фонда. Вместе с Н. Н. Родигиной они входят в диссертационные советы по отечественной истории и филологии (ИИ СО РАН, НГПУ, ОмГПУ), наряду с другими представителями школы выступают в качестве оппонентов по докторским и кандидатским диссертациям. НГПУ неоднократно назначался ведущим учреждением при защите докторских и кандидатских диссертаций по отечественной истории в советах Новосибирска, Омска, Барнаула, Томска.

Члены коллектива сохраняют традиции, заложенные учителем Е. И. Соловьёвой, вносят свой вклад в развитие коллектива, обеспечивая его мобильность по отношению к новым открываемым научным фактам и устойчивость к изменяющимся условиям.

В заключение отметим, что Екатерина Ивановна, обладая незаурядными личностными данными и широтой натуры, сумела направить их на служение Отечеству, студентам, коллегам и семье. Пройдя путь от аспиранта до заведующей кафедрой, проректора по научной работе, ректора НГПИ, доктора исторических наук, профессора, кавалера ордена Трудового Красного Знамени, заслуженного работника высшей школы России, Екатерина Ивановна сохранила человечность, естественность в отношениях с людьми. За это ей огромная благодарность.

Ответом на все лучшие качества Е. И. Соловьёвой стала любовь близких и учеников, уважительное отношение окружающих, высокая оценка и признание со стороны государства. Жизнь Екатерины Ивановны Соловьёвой – это «живая история» личной судьбы человека и исторической науки. Термин «живая история» определяет не только многогранность и уникальность проявления биографии Екатерины Ивановны как целостного и емкого мира талантливого человека, но и линию жизни научной историко-педагогической школы НГПУ, созданной ею и успешно действующей в реальном времени истории.

Горьковская Зинаида Петровна, кандидат исторический наук, доцент НГПУ

Катионов Олег Николаевич, доктор исторических наук, профессор, директор Института истории, гуманитарного и социального образования, заведующий кафедрой отечественной истории НГПУ

Зверев В. А., Попова Е. Г. Наш дорогой Учитель // «Сибирь – мой край…»: проблемы региональной истории и исторического образования. Новосибирск, 1999. С. 3–10; Горьковская З. П. Соловьёва Екатерина Ивановна // Новосибирск: энциклопедия: дополнение, 2003. Новосибирск, 2004. С. 37; Лозовик В. А . Екатерина Ивановна Соловьёва: (биогр. очерк) // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве: (к юбилею проф. Е. И. Соловьёвой). Новосибирск, 2004. С. 3–7; Зверев В. А . Соловьёва Екатерина Ивановна // «Числюсь по России»: профессора и преподаватели кафедры отечественной истории НГПУ / авт.-сост. В. А. Зверев, К. Е. Зверева, Е. И. Косякова. Новосибирск, 2007. С. 122–128; Его же. Катионов О. Н . Из чего возникают мемуары: вместо предисловия // Соловьёва Е. И. Черные и красные штрихи судьбы: мои воспоминания «о времени и о себе». Новосибирск, 2010. С. 3.

Шиловский М. В. Штрихи к научному почерку Е. И. Соловьёвой // «Верить, любить беззаветно…». С. 112.

Главная » Английский алфавит » Чтобы помнили: как работает наша память и что изменит её в будущем. Редактирование неприятного опыта