Краткое содержание дожить до рассвета по главам.
Сюжет
Действие повести происходит во время Великой Отечественной войны , в ноябре 1941 года. Главным героем повести является советский лейтенант Игорь Ивановский. К основным персонажам можно отнести и бойцов его диверсионной группы, с которыми он переходит за линию фронта - на белорусскую землю, оккупированную немецко-фашистскими захватчиками. Это старшина Дюбин, сапёр Судник, рядовой боец Пивоваров и их боевые товарищи.
Они, а вовсе не штабные офицеры - настоящие герои войны. И хотя лейтенанту Ивановскому не удаётся выполнить, по сути, добровольно взятое на себя задание взорвать немецкую базу боеприпасов, он делает всё для победы. Наверное, миссия Ивановского была невыполнима. Но он сделал всё, что мог. Он дожил до рассвета и под конец миссии, тяжелораненый, подрывает себя гранатой, уничтожив при этом врага.
Литературные особенности
При прочтении повести нет ощущения, что сюжет специально сконструирован. В этой военной драме показана естественная реалистическая череда событий из жизни военных разведчиков. Буквально час за часом рассказывается о подготовке и о самом рейде в тыл немцев, и о трагически-пронзительном его завершении. Лейтмотивом произведения можно назвать фразу о том, что «война беспощадна ко всякому, но первым на фронте погибает трус, - именно тот, кто больше всех дорожит своей жизнью» .
Первоначально Быков написал повесть на белорусском языке, а затем сам перевёл её на русский .
По повести в 1975 году был снят одноимённый фильм . Сценаристами выступали сам Василь Владимирович Быков и Виктор Фёдорович Соколов . Режиссёры: Виктор Фёдорович Соколов и Михаил Иванович Ершов .
Напишите отзыв о статье "Дожить до рассвета (повесть)"
Примечания
Ссылки
- Василий Владимирович Быков «Дожить до рассвета. Обелиск». Повести/ М., «Советский писатель», 1976, 224 с.
- Василь Быков «Собрание сочинений в четырёх томах. Том второй». М., «Молодая гвардия», 1985.
Отрывок, характеризующий Дожить до рассвета (повесть)
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d"honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.– A celui qui s"est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l"avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Василь Быков
Дожить до рассвета
Глава первая
– Все. Спорить не будем, стройте людей! – сказал Ивановский Дюбину, обрывая разговор и выходя из-за угла сарая.
Длинноногий, худой и нескладный, в белом обвисшем маскхалате, старшина Дюбин смолк на полуслове; в снежных сумерках быстро наступающей ночи было видно, как недовольно передернулось его темное от стужи и ветра, изрезанное ранними морщинами лицо. После коротенькой паузы, засвидетельствовавшей его молчаливое несогласие с лейтенантом, старшина резко шагнул вперед по едва обозначенной в снегу тропинке, направляясь к тщательно притворенной двери овина. Теперь уже притворять ее не было надобности, широким движением Дюбин отбросил дверь в сторону, и та, пошатываясь, косо зависла на одной петле.
– Подъем! Выходи строиться!
Остановившись, Ивановский прислушался. Тихо звучавший говорок в овине сразу умолк, все там затихло, как бы загипнотизированное неотвратимостью этой, по существу, обыденной армейской команды, которая теперь означала для всех слишком многое... Через мгновение, однако, там все враз задвигалось, заворошилось, послышались голоса, и вот уже кто-то первый шагнул из темного проема дверей на чистую белизну снега. «Пивоваров», – рассеянно отметил про себя Ивановский, взглянув на белую фигуру в новеньком маскхалате, выжидающе замершую у темной стены сарая. Однако он тут же и забыл о нем, поглощенный своими заботами и слушая хозяйское покрикивание старшины в овине.
– Быстро выходи! И ничего не забывать: возвращаться не будем! – глуховато доносился из-за бревенчатых стен озабоченно-строгий голос Дюбина.
Старшина злился, видно, так и не согласившись с лейтенантом, хотя почти ничем не выдавал этого своего несогласия. Впрочем, злиться про себя Дюбин мог сколько угодно, это его личное дело, но пока здесь командует лейтенант Ивановский, ему и дано решать. А он уже и решил – окончательно и бесповоротно: переходить будут здесь и сейчас, потому что сколько можно откладывать! И так он прождал почти шесть суток – было совсем близко, каких-нибудь тридцать километров, стало шестьдесят – только что мерил по карте; на местности, разумеется, наберется побольше. Правда, в конце ноября ночь долгая, но все же слишком много возлагалось на эту их одну ночь, чтобы неразумно тратить столь дорогое теперь для них время.
Лейтенант решительно взял прислоненную к стене крайнюю связку лыж – свою связку – и отошел с тропы в снег, на три шага перед строящейся в шеренгу группой. Бойцы поспешно разбирали лыжи, натягивали на головы капюшоны; ветер из-за угла сердито трепал тонкую бязь маскировочных халатов и стегал по груди длинными концами завязок.
Как Ивановский ни боролся со всем лишним, груза набралось более чем достаточно, и все его десять бойцов выглядели теперь уродливо-неуклюжими в толстых своих телогрейках, обвешанных под маскхалатами вещевыми мешками, гранатными сумками, оружием, подсумками и патронташами. Вдобавок ко всему еще и лыжные связки, которые были пока громоздкой обузой, не больше. Но все было нужно, даже необходимо, а лыжи, больше всего казавшиеся ненужными теперь, очень понадобятся потом, в немецком тылу; на лыжи у него была вся надежда. Это именно он предложил там, в штабе, поставить группу на лыжи, и эту его идею сразу и охотно одобрили все – от флегматичного начальника отдела разведки до придирчивого, задерганного делами и подчиненными начальника штаба.
Другое дело, как ею воспользоваться, этой идеей.
Именно эта мысль больше других занимала теперь лейтенанта, пока он молчаливо, со скрытым нетерпением ждал построения группы. В снежных сумерках разбирали лыжные связки, глухо постукивая ими, сталкивались на узкой тропинке неуклюжими, нагруженными телами его бойцы. Как они покажут себя на лыжах? Не было времени как следует проверить всех их на лыжне, выдвигались к передовой засветло, согнувшись, пробирались в кустарнике. С утра он просидел на НП командира здешнего стрелкового батальона – наблюдал за противником. Весь день с низкого пасмурного неба сыпал редкий снежок, к вечеру снежок погустел, и лейтенант обрадовался. Он уже высмотрел весь маршрут перехода, запомнил на нем каждую кочку, и тут пошел снег, что может быть лучше! Но как только стало темнеть, ветер повернул в сторону, снегопад стал затихать и вот уже почти совсем перестал, лишь редкие снежинки неслись в стылом воздухе, слепо натыкаясь на бревенчатые стены сарая. Старшина предложил переждать часа два, авось опять разойдется. В снегу бы они управились куда как лучше...
– А если не разойдется? – резко переспросил его Ивановский. – Тогда что ж, полночи коту под хвост? Так, что ли?
Полночи терять не годилось, весь путь их был рассчитан именно на полную ночь. Впрочем, старшине нельзя было отказать в сообразительности – если переход сорвется, не понадобится и самая полная, самая длинная ночь.
Правофланговым на стежке стал сержант Лукашов, из кадровых, плотный молчаливый увалень, настоящий трудяга-пехотинец, помощник командира взвода по должности, специально откомандированный из батальона охраны штаба на это задание. Во всем его виде, неторопливых, точных движениях было что-то уверенное, сильное и надежное. Подле устраивался на тропке тоже взятый из стрелков боец Хакимов. Хотя еще и не было никакой команды, смуглое лицо его со сведенными темными бровями уже напряглось во внимании к командиру; винтовка в одной руке, а лыжи в другой стояли в положении «у ноги». Рядом стоял, поправляя на плечах тяжеловатую ношу взрывчатки, боец Судник, молодой еще парень-подрывник, смышленый и достаточно крепкий с виду. Он один из немногих сам попросил взять его в группу, после того как в нее был зачислен его сослуживец, тоже сапер, Шелудяк, с которым они вместе занимались оборудованием КП штарма. Ивановский не знал, какой из этого Шелудяка подрывник, но лыжник из него определенно неважный. Это чувствовалось в самом начале. Суетливый и мешковатый, этот сорокалетний дядька, еще не став в строй, уже развалил свою связку, лыжи и палки разъехались концами в разные стороны. Боец спохватился собирать их и уронил в снег винтовку.
– Не мог как следует связать, да? – шагнул к нему Дюбин. – А ну дай сюда.
– Вы на лыжах как ходите? – почувствовав недоброе, спросил Ивановский.
– Я? Да так... Ходил когда-то.
«Когда-то!» – с раздражением подумал лейтенант. Черт возьми, кажется, подобрался народец – не оберешься сюрпризов. Впрочем, оно и понятно, надо было самому всех опросить, поговорить с каждым в отдельности, каждого посмотреть на лыжне. Но самому было некогда, два дня протолкался в штабе, у начальника разведки, потом у командующего артиллерией, в политотделе и особом отделе. Группу готовили другие, без него.
Быстро темнело, наступила зимняя холодная ночь, снегопад постепенно затихал, и лейтенант заторопился. Дюбин, казалось, слишком долго провозился с лыжами этого Шелудяка, пока связал их. В строю с терпеливым ожиданием на темных под капюшонами лицах стояли его бойцы. За Шелудяком переминался с ноги на ногу важный красивый Краснокуцкий в островерхой, как у Дюбина, буденовке, за ним застыл молчаливый Заяц. Последним на стежке стоял, наверно, самый молодой тут, земляк лейтенанта и также артиллерист Пивоваров. Да, лейтенант недостаточно знал их, тех, с кем, видимо, придется вскоре поделить славу или смерть, но выбора у него не было. Разумеется, было бы лучше отправиться на такое дело с хорошо знакомыми, испытанными в боях людьми. Но где они – эти его хорошо знакомые и испытанные? Теперь трудно уже и вспомнить все деревеньки, погосты, все лески и пригорки, где в братских и одиночных могилах погребенные, а то и просто ненайденные, пооставались они, его батарейцы. За пять месяцев войны уцелело не много, неделю назад с ними вместе пробились из немецкого тыла лишь четверо. Двое при этом оказались обмороженными, один был ранен при переходе у Алексеевки, до самого конца с ним оставался вычислитель младший сержант Воронков. Этот Воронков очень бы сгодился нынче, но Ивановский не смог разыскать его. Вычислителя отправили в стрелковый батальон на передовую, откуда, к сожалению, не всегда возвращаются...
– Так... Равняйсь! Смирно! Товарищ лейтенант...
– Вольно, – сказал лейтенант и спросил: – Всем известно, куда идем?
– Известно, – пробасил Лукашов.
Остальные согласно молчали.
– Идем к немцу в гости. Зачем и для чего – об этом потом. А теперь... Кто болен? Никто? Значит, все здоровы? Кто на лыжах ходить не умеет?
Коротенький строй настороженно замер, темные, истомленные ожиданием лица строго и покорно смотрели из-под бязевых капюшонов на своего командира, который теперь безраздельно брал под свое начало их солдатские судьбы. Все, притихнув, молчали, наверно, еще не во всем, что им предстояло вскорости, разбираясь сами, но ничего, кроме как целиком положиться на него, командира, да на этого вот долговязого старшину, который второй день опекал группу, им не оставалось.
Василь Быков
Дожить до рассвета
Все. Спорить не будем, стройте людей! - сказал Ивановский Дюбину, обрывая разговор и выходя из-за угла сарая.
Длинноногий, худой и нескладный, в белом обвисшем маскхалате, старшина Дюбин смолк на полуслове; в снежных сумерках быстро наступающей ночи было видно, как недовольно передернулось его темное от стужи и ветра, изрезанное ранними морщинами лицо. После коротенькой паузы, засвидетельствовавшей его молчаливое несогласие с лейтенантом, старшина резко шагнул вперед по едва обозначенной в снегу тропинке, направляясь к тщательно притворенной двери овина. Теперь уже притворять ее не было надобности, широким движением Дюбин отбросил дверь в сторону, и та, пошатываясь, косо зависла на одной петле.
Подъем! Выходи строиться!
Остановившись, Ивановский прислушался. Тихо звучавший говорок в овине сразу умолк, все там затихло, как бы загипнотизированное неотвратимостью этой, по существу, обыденной армейской команды, которая теперь означала для всех слишком многое… Через мгновение, однако, там все враз задвигалось, заворошилось, послышались голоса, и вот уже кто-то первый шагнул из темного проема дверей на чистую белизну снега. «Пивоваров», - рассеянно отметил про себя Ивановский, взглянув на белую фигуру в новеньком маскхалате, выжидающе замершую у темной стены сарая. Однако он тут же и забыл о нем, поглощенный своими заботами и слушая хозяйское покрикивание старшины в овине.
Быстро выходи! И ничего не забывать: возвращаться не будем! - глуховато доносился из-за бревенчатых стен озабоченно-строгий голос Дюбина.
Старшина злился, видно, так и не согласившись с лейтенантом, хотя почти ничем не выдавал этого своего несогласия. Впрочем, злиться про себя Дюбин мог сколько угодно, это его личное дело, но пока здесь командует лейтенант Ивановский, ему и дано решать. А он уже и решил - окончательно и бесповоротно: переходить будут здесь и сейчас, потому что сколько можно откладывать! И так он прождал почти шесть суток - было совсем близко, каких-нибудь тридцать километров, стало шестьдесят - только что мерил по карте; на местности, разумеется, наберется побольше. Правда, в конце ноября ночь долгая, но все же слишком много возлагалось на эту их одну ночь, чтобы неразумно тратить столь дорогое теперь для них время.
Лейтенант решительно взял прислоненную к стене крайнюю связку лыж - свою связку - и отошел с тропы в снег, на три шага перед строящейся в шеренгу группой. Бойцы поспешно разбирали лыжи, натягивали на головы капюшоны; ветер из-за угла сердито трепал тонкую бязь маскировочных халатов и стегал по груди длинными концами завязок. Как Ивановский ни боролся со всем лишним, груза набралось более чем достаточно, и все его десять бойцов выглядели теперь уродливо-неуклюжими в толстых своих телогрейках, обвешанных под маскхалатами вещевыми мешками, гранатными сумками, оружием, подсумками и патронташами. Вдобавок ко всему еще и лыжные связки, которые были пока громоздкой обузой, не больше. Но все было нужно, даже необходимо, а лыжи, больше всего казавшиеся ненужными теперь, очень понадобятся потом, в немецком тылу; на лыжи у него была вся надежда. Это именно он предложил там, в штабе, поставить группу на лыжи, и эту его идею сразу и охотно одобрили все - от флегматичного начальника отдела разведки до придирчивого, задерганного делами и подчиненными начальника штаба.
Другое дело, как ею воспользоваться, этой идеей.
Именно эта мысль больше других занимала теперь лейтенанта, пока он молчаливо, со скрытым нетерпением ждал построения группы. В снежных сумерках разбирали лыжные связки, глухо постукивая ими, сталкивались на узкой тропинке неуклюжими, нагруженными телами его бойцы. Как они покажут себя на лыжах? Не было времени как следует проверить всех их на лыжне, выдвигались к передовой засветло, согнувшись, пробирались в кустарнике. С утра он просидел на НП командира здешнего стрелкового батальона - наблюдал за противником. Весь день с низкого пасмурного неба сыпал редкий снежок, к вечеру снежок погустел, и лейтенант обрадовался. Он уже высмотрел весь маршрут перехода, запомнил на нем каждую кочку, и тут пошел снег, что может быть лучше! Но как только стало темнеть, ветер повернул в сторону, снегопад стал затихать и вот уже почти совсем перестал, лишь редкие снежинки неслись в стылом воздухе, слепо натыкаясь на бревенчатые стены сарая. Старшина предложил переждать часа два, авось опять разойдется. В снегу бы они управились куда как лучше…
А если не разойдется? - резко переспросил его Ивановский. - Тогда что ж, полночи коту под хвост? Так, что ли?
Полночи терять не годилось, весь путь их был рассчитан именно на полную ночь. Впрочем, старшине нельзя было отказать в сообразительности - если переход сорвется, не понадобится и самая полная, самая длинная ночь.
Правофланговым на стежке стал сержант Лукашов, из кадровых, плотный молчаливый увалень, настоящий трудяга-пехотинец, помощник командира взвода по должности, специально откомандированный из батальона охраны штаба на это задание. Во всем его виде, неторопливых, точных движениях было что-то уверенное, сильное и надежное. Подле устраивался на тропке тоже взятый из стрелков боец Хакимов. Хотя еще и не было никакой команды, смуглое лицо его со сведенными темными бровями уже напряглось во внимании к командиру; винтовка в одной руке, а лыжи в другой стояли в положении «у ноги». Рядом стоял, поправляя на плечах тяжеловатую ношу взрывчатки, боец Судник, молодой еще парень-подрывник, смышленый и достаточно крепкий с виду. Он один из немногих сам попросил взять его в группу, после того как в нее был зачислен его сослуживец, тоже сапер, Шелудяк, с которым они вместе занимались оборудованием КП штарма. Ивановский не знал, какой из этого Шелудяка подрывник, но лыжник из него определенно неважный. Это чувствовалось в самом начале. Суетливый и мешковатый, этот сорокалетний дядька, еще не став в строй, уже развалил свою связку, лыжи и палки разъехались концами в разные стороны. Боец спохватился собирать их и уронил в снег винтовку.
Не мог как следует связать, да? - шагнул к нему Дюбин. - А ну дай сюда.
Вы на лыжах как ходите? - почувствовав недоброе, спросил Ивановский.
Я? Да так… Ходил когда-то.
«Когда-то!» - с раздражением подумал лейтенант. Черт возьми, кажется, подобрался народец - не оберешься сюрпризов. Впрочем, оно и понятно, надо было самому всех опросить, поговорить с каждым в отдельности, каждого посмотреть на лыжне. Но самому было некогда, два дня протолкался в штабе, у начальника разведки, потом у командующего артиллерией, в политотделе и особом отделе. Группу готовили другие, без него.
Быстро темнело, наступила зимняя холодная ночь, снегопад постепенно затихал, и лейтенант заторопился. Дюбин, казалось, слишком долго провозился с лыжами этого Шелудяка, пока связал их. В строю с терпеливым ожиданием на темных под капюшонами лицах стояли его бойцы. За Шелудяком переминался с ноги на ногу важный красивый Краснокуцкий в островерхой, как у Дюбина, буденовке, за ним застыл молчаливый Заяц. Последним на стежке стоял, наверно, самый молодой тут, земляк лейтенанта и также артиллерист Пивоваров. Да, лейтенант недостаточно знал их, тех, с кем, видимо, придется вскоре поделить славу или смерть, но выбора у него не было. Разумеется, было бы лучше отправиться на такое дело с хорошо знакомыми, испытанными в боях людьми. Но где они - эти его хорошо знакомые и испытанные? Теперь трудно уже и вспомнить все деревеньки, погосты, все лески и пригорки, где в братских и одиночных могилах погребенные, а то и просто ненайденные, пооставались они, его батарейцы. За пять месяцев войны уцелело не много, неделю назад с ними вместе пробились из немецкого тыла лишь четверо. Двое при этом оказались обмороженными, один был ранен при переходе у Алексеевки, до самого конца с ним оставался вычислитель младший сержант Воронков. Этот Воронков очень бы сгодился нынче, но Ивановский не смог разыскать его. Вычислителя отправили в стрелковый батальон на передовую, откуда, к сожалению, не всегда возвращаются…
Специальный отряд русских отправляется на важное задание – уничтожить немецкую базу. В походе отряд теряет половину бойцов. Дойдя до места, оказывается, что базы нет. Лейтенант с напарником отправляются на поиски базы, других солдат отправляет назад. В ближайшей деревне убивают напарника. Полумертвый лейтенант напоследок подрывает повозку с двумя немцами.
Главная мысль рассказа Дожить до рассвета Быкова
Повесть учит, что надо всегда оставаться человеком ни смотря на трудности.
Краткое содержание Быков Дожить до рассвета читать
Великая Отечественная Война. Зима. Отряд специального назначения под командованием лейтенанта Ивановского отправился на важное задание. За ночь нужно было управиться. В состав отряда вошли – лейтенант Дюбин, сержант Лукашов, стрелок Хакимов, подрывник Судник, сапер Шелудяк, Заяц, артиллерист Пивоваров.
В распоряжении батальона 12 часов. Им надо пройти 60 километров. Их было 10 человек. Доползли до кустарника. Шелудяк отставал. Им нужно было доползти до реки. Над ними появились ракеты. Бойцы растянулись. По ним начали стрелять. Ранило Кудрявцева. Шелудяка отправили с ним назад. Обоих солдат обнаружили немцы и расстреляли. Группа встала на лыжи. Их осталось восемь. Перед ними встал лес, который значился на карте, как кустарник. Отстали от отряда Дюбин и Заяц. Началась вьюга.
Они набрели на деревню, которую пришлось обходить. Оттуда донесся лай собак, а потом и посыпались пули. Ивановского ранило в ногу. Хакимова ранило в спину и в живот. Раненого без сознания взяли с собой. Им нужно было торопиться, чтобы ночью пройти фронтовое шоссе. До шоссе они добрались к утру. Но их спас противотанковый ров, оказавшийся у них на пути. Бойцы расположились в нем. Теперь их было только пятеро. Выждав проезжающие колонны немецких автомобилей, и когда уйдут с дороги немецкие связисты (их было четверо), Ивановский и Пивоваров пересекли шоссе. Но базы там не оказалось. Лейтенанту пришлось вернуться к бойцам. Пока они ходили их догнали Дюбин и Заяц. Лейтенант отправил свою группу назад. С собой на поиски базы взял Пивоварова. Ивановский в штаб передал записку: «Объекта на месте не оказалось.
Группа понесла потери, отправляю ее обратно. Сам с бойцом продолжаю поиски. Через двое суток предполагаю вернуться. Ивановский. 29.11.41 г.». Скоро Ивановский и Пивоваров наткнулись на деревню. Там с огородов на них напали немцы. Ранили Ивановского в грудь. Пивоваров помог Ивановскому добраться до бани на окраине деревни. Прямо в ней и расположились. Пивоваров отправился днем на поиски немецкого штаба, но его расстреляли. Ивановский пополз к шоссе.
По шоссе проезжала повозка с двумя немцами. Ивановский из последних сил бросил в них гранату и подорвал ее.
Картинка или рисунок Дожить до рассвета
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Гоголь Невский проспект
Тема Петербурга была затронута многими писателями 19 века. "Невский проспект" Гоголя был написан в период 1833-1834 годов и вошел в сборник Петербургские повести. 10 класс
- Краткое содержание Куприн Олеся
Рассказчик приезжает на полгода в глухую деревню и от скуки общается и занимается с крестьянами, охотится. Однажды на охоте главный герой сбивается с пути и попадает в дом, где живут ведьма Майнулиха и её внучка Олеся
- Краткое содержание Рони-старший Борьба за огонь
Племя уламров сразилось со своими врагами, но проиграли сражение, их вождь скрылся в неизвестном направлении. В сражении погибло множество людей, а самое главное - был утерян огонь
- Краткое содержание Губарев Путешествие на утреннюю звезду
Трое друзей – Илья, Никита и Леша – проводят каникулы в дачном поселке. Там они знакомятся с девочкой по имени Вероника и ее дедушкой, который оказался волшебником. Он предложил друзьям отправиться в далекое космическое путешествие
- Краткое содержание Тургенев Фауст
Повесть “Фауст”, написанная в 1856 году, является в основе своей отражением исканий писателя, его творческих переживаний. В основу своей повести Тургенев положил достаточно модный тогда сюжет – адюльтер
Вторая мировая война оставила огромный след в душе человечества. Романы, повести и рассказы вызывают воспоминания у участников тех событий, а современное поколение должно помнить те трагические эпизоды жизни своих родных и близких, чтить память погибших и ценить подвиги людей, которые выполняли свой долг перед Родиной.
Одно из таких произведений - это повесть "Дожить до рассвета", краткое содержание которой познакомит читателя с молодым лейтенантом, которому едва исполнилось двадцать два года. Но уже в этом возрасте он смог внести свой маленький вклад в долгожданную победу над немецкими захватчиками.
Первые страницы произведения
С чего начинается повесть "Дожить до рассвета"? Краткое содержание следует начать со знакомства с главным персонажем Ивановским и старшиной Дюбиным. Они получают приказ собрать небольшую группу и отправиться на выполнение сложного, но очень важного задания. В течение двенадцати часов бойцам необходимо пройти около шестидесяти километров. И начинается этот опасный поход с пересечения открытой местности.
Чтобы остаться незамеченными, приходится передвигаться ползком, держа в руках снаряжение и лыжи. Впереди лес, но, не успев достигнуть его спасительного пространства, отряд попадает под обстрел. Одного бойца ранило, пришлось отправить его в сопровождении единственного сапера обратно. Неосторожные движения привлекли внимание противника, и сапер был убит. Так, уже с первых страниц повести "Дожить до рассвета" краткое содержание знакомит читателя с трагическими событиями, которые будут на протяжении всего пути сопровождать этот небольшой отряд.
Скорее вперед, или Очередная перестрелка
Бойцы продолжают идти вперед, некоторые начинают отставать, сказывается усталость. Лейтенант переживает, вдруг не успеют. Вскоре отряд попадает на хутор. Предпринимая попытку обойти селение, бойцы неожиданно привлекают внимание проснувшихся собак, которые начинают громко лаять. Снова начинается перестрелка.
Молодой лейтенант Ивановский ранен в ногу. Ни слова не говоря товарищам, он самостоятельно делает перевязку. И еще один участник группы - Хакимов - получает очень серьезное ранение, в результате отряд вынужден теперь нести за собой раненого. Сколько еще людей пострадает в этой трагической повести "Дожить до рассвета"? Краткое повествование расскажет о дальнейшем передвижение отряда и о цели задания.
Бросить товарища или остаться человеком?
Отряд продолжает идти к своей цели. Один из бойцов, по фамилии Пивоваров, вдруг падает в снег. Он просит бросить его, нет сил идти дальше. Людей в группе остается все меньше. Каким-то загадочным образом пропали старшина Дюбин и еще один участник отряда. Предатели или нет, не ясно. Раненый Хакимов становится тяжелой ношей. Некоторых начинает посещать мысль бросить его, но лейтенант заставляет взять себя в руки. Необходимо оставаться людьми.
Куда же идут измученные бойцы, персонажи повести "Дожить до рассвета"? Содержание книги, наконец, открывает цель отряда. Нужно уничтожить несколько эшелонов с оружием и боеприпасами, которые находятся на армейской базе противника. Охраны практически никакой, есть только проволочный забор, который не представляет особой преграды.
"Дожить до рассвета". Краткое содержание. Быков - мастер неожиданных поворотов сюжета
Опасное путешествие подходит к концу. Отряд дошел до оживленной дороги, где практически без перерыва двигаются колонны машин противника. Люди спрятались в противотанковом рву и выжидают подходящий момент для того, чтобы перебраться на противоположную сторону. Лейтенант и боец Пивоваров, улучив время, благополучно пересекают дорогу.
Добравшись до места, где должна была располагаться цель, к которой они с таким трудом продвигались, бойцы обнаружили, что базы уже нет. Противник успел перевезти боеприпасы в другое место. Зря потраченное время, столько жертв во время пути, все напрасно. Казалось бы, на этом можно и заканчивать повести "Дожить до рассвета" краткое содержание. Быков Василий Андреевич, однако, не намерен ставить точку. Подобным поворотом событий он лишь убеждает читателя в мужестве и героизме защитников Родины. Лейтенант принимает решение искать эту базу. Получен приказ! И его надо обязательно выполнить!
Дальнейшие поиски пропавшей цели
Пивоваров и лейтенант вернулись в противотанковый ров. Там они видят пропавших незадолго до этого своих товарищей, старшину Дюбина и еще одного бойца, Зайца. Они догнали отряд. Ивановский понимает, что состояние тяжелораненого Хакимова становится все более критическим. Лейтенант принимает решение отправить весь отряд в обратный путь, а сам останется для того, чтобы все-таки найти пропавшую базу и уничтожить ее. Пивоваров остается с Ивановским.
Группа товарищей уходит, а двое оставшихся бойцов отправляются на поиски переехавшей базы. Неожиданно они натыкаются на здание, которое, по их предположениям, является штабом противника. Если взорвать его, то это будет не менее значительно, чем уничтожить склад с боеприпасами, и лейтенант решается на это. И когда бойцы начинают подбираться к строению, Ивановский получает ранение. Пуля попадает в грудь. Но Пивоваров, отстреливаясь, спасет своего боевого товарища. Так подходит к концу повесть "Дожить до рассвета". Краткое содержание ознакомит читателя с последними трагическими событиями.
Раненый лейтенант, или Что делать дальше?
Лейтенант прекрасно понимает, что с таким тяжелым ранение о дальнейшем выполнении задания не может быть и речи. Единственный выход - это добраться до поселка и где-нибудь затаиться. Боец Пивоваров несет на себе Ивановского, оружие и бутылки с зажигательной смесью. Спустя некоторое время товарищам удалось добраться до деревни. Увидев небольшую баню, они решают в ней спрятаться.
Лейтенант отправляет Пивоварова разведать обстановку в поселке. Узнать, есть ли немцы в деревне, а заодно раздобыть лыжи. Боец отправляется выполнять поручение, а лейтенант теряет сознание. Внезапно сквозь забытье Ивановский слышит звуки выстрелов. Он понимает, что это стреляет автомат его товарища Пивоварова. Значит, его обнаружили противники. Лейтенант выбирается из своего укрытия и оправляется по следам на поиски бойца. И обнаруживает его расстрелянное тело.
Отчаяние главного персонажа повести
Это печальный финал произведения "Дожить до рассвета". Краткое содержание, главный герой которого остался один, тоже подходит к концу. Лейтенант знает, что это конец. Он остался один, задание не выполнено, добраться до своих с таким тяжелым ранением он, естественно, уже не сможет.
Ивановский в отчаянии, ему хочется хоть что-то сделать, чтобы нанести какой-нибудь вред своему противнику. Тогда он принимает решение добраться до шоссе и там взорвать первую попавшуюся машину с немецкими солдатами или боеприпасами. С огромным трудом Ивановский преодолел путь до дороги и затаился в траншее. Главное, чего он боится - это потерять сознание или кашлянуть, что приведет к сильной потере крови.
Последние страницы, или Смысл названия произведения
И здесь окончательно раскрывается смысл названия повести "Дожить до рассвета". Краткое содержание по главам знакомило читателя со всеми событиями, связанными с этим опасным заданием и с судьбой каждого персонажа. Но именно сама фраза: "Дожить до рассвета" - это самая важная мысль главного героя, который лежал в траншее и ждал любого транспорта, который должен был пройти с первыми лучами солнца.
И он дождался! Не уснул, не потерял сознание. К сожалению, это оказалась обычная повозка с двумя немцами. Как только лейтенант бросил в них гранату, его сразу же расстреляли. Но один противник был все-таки убит, а телега взорвана. Ивановский, смог внести хоть маленькую, но, тем не менее, все равно важную лепту в общую победу над противником.
