ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК НА КУРСКОМ НАПРАВЛЕНИИ В МЕМУАРАХ КОМАНДУЮЩИХ

Актуальность темы. Курская битва в определении отечественной историографии - "коренной перелом" в ходе Великой Отечественной войны. К сожалению, в настоящее время рассмотрение Курской битвы сводится к канстотации факта ожесточенного сражения и тяжёлой победы советских войск над войсками гитлеровской Германии.

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что в учебной литературе при раскрытии причин победы советских войск на Курском выступе в качестве основной выделяют численное превосходство войск Красной армии. В мемуарах же немецких командующих четко прослеживается ещё ряд фактов, которые повлияли на исход сражения.

В данной работе делается попытка освятить причины поражения Германии с точки зрения немецкого командования.

Цель работы: на основе анализа мемуаров немецких командующих, рассмотреть причины поражения немецких войск на Курской дуге.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач :

1. 1. 1. Осветить точку зрения немецких военноначальников на готовность войск Вермахта к Курской битве;

         Проанализировать причины победы советских войск в битве на курской дуге с точки зрения немецкого командования;

Методологическая основа исследования. В ходе исследования использовалась совокупность научных принципов историзма, объективности, системности, всесторонности, предполагающие непредвзятый подход к анализу изучаемых проблем, критическое отношение к источникам, вынесение суждений на основе всестороннего осмысления всей совокупности фактов. Из числа конкретно–исторических методов были использованы историко-генетический метод, при анализе взглядов представителей немецкого командования рассматриваемого периода.

Источниковую базу представляют2 группыработ: к первой группе относятся работы представителей немецкого командного состава и работы историков в которых приведены воспоминания офицеров вермахта; во вторую группу входят воспоминания командного состава советских войск.

I . Причины поражения немецких войск на курском направлении в мемуарах немецких командующих.

Первая, наиболее упоминаемая, причина повлиявшая на результат Курской битвы - "колоссальное численное превосходство противника (советские войска - А.Г.)". О численном превосходстве советских войск заявляет и Лиддел говоря, что "теперь они (русские - А.Г.) обладали достаточными ресурсами, чтобы поддерживать нужный темп, а немцы после своей последней авантюры, наоборот, бездарно растратили силы...".

Это наиболее распространённое "оправдание" поражения немецких войск. Но численного превосходства СССР удалось достичь только благодаря ошибке немецкого командования, "у которого отсутствовала правильная и глубокая оценка обстановки и единство в планах и способах предстоящих действий". Манштейном были предложены два противоположные друг другу варианты, один из которых предполагал "нанести удар в начале мая", с этим планом и согласился Гитлер, но отложил атаку, "задержка продлилась до июля, причём выиграли от неё в основном русские". К такому же выводу приходит и Лиддел, "Модель упустил свой шанс, убедив Гитлера отложить начало наступления, чтобы успеть подвести побольше танков. Задержка дала русским время на подготовку, которого в противном случае им наверняка не хватило бы". Но если Лиддел перекладывает вину за несовершённое наступление на фельдмаршала Моделя, то Курт фон Типпельскирх, главным виновником ненаступления считает фюрера: "Гитлер всё время переносил сроки этого давно подготовленного наступления, несмотря на мнение военных руководителей, что следует либо начать его в ближайшее время, либо вообще отказаться от его проведения. ...Гитлеру хотелось применить в этой операции большое количество танков "Пантера"...". Кроме того, по утверждению Типпельскирха "Гитлер не мог освободиться от своего старого стремления постоянно преуменьшать силу русских...".

Таким образом, ещё одной причиной, помимо численного превосходства советских сил, являются ошибки немецкого командования.

Из вышесказанного видно, что фюрер основной упор в наступлении сделал на техническую мощь, а в частности на новые танки "Пантера", но как утверждает Гудериан " у танка "пантера", на который начальник генерального штаба сухопутных войск (как в прочем и А. Гитлер - А.Г.) возлагал большие надежды, обнаружено много недостатков, свойственных каждой новой конструкции". Подобное обстоятельство, хотя и не могло коренным образом повлиять на исход сражения, но так или иначе это может являться ещё одной причиной провала немецкого наступления. Далее Гудериан указывает ещё на одну возможную причину неудач: "Восточный фронт забрал все силы из Франции и настолько ослабил находившиеся там (на Восточном фронте. - А.Г.) оккупационные части, что потребовалось пополнение... Нужно было научить людей владеть техникой...ознакомить с опытом ведения боевых действий на Восточном фронте".

Таким образом, мы приходим к выводу, что немецкая сторона во многом не была готова к ведению наступательных операций, что естественно было связано с переоценкой собственных возможностей.

Но существует ещё одна причина. Генерал-лейтенант Курт Дитмар говорит о высочайших моральных качествах русских солдат "если в военных действиях участвуют русские, борьба становится тяжёлой, безжалостной и бескомпромиссной. Если русские защищаются, их почти невозможно победить, даже если прольются реки крови". Далее Дитмар добавляет: "По специальному приказу Гитлера была предпринята попытка привить менталитет русских в нашей армии. Мы старались скопировать их менталитет, а они (причём явно более успешно) - нашу тактику". Другой немецкий офицер, Гюнтер Блюментрит, затрагивает вопросы не менее важные, чем моральный дух - "русские совершенно непостижимым образом умеют обходиться без нормального снабжения". Более "яркое" описание русского героя даёт генерал танковых войск Хассо-Эккарт фон Монтейфель, который описывает свои впечатления следующим образом: "Западный человек никогда не сможет себе представить, что такое наступление русской армии. За танковым авангардом следует настоящая орда на лошадях. У каждого солдата за спиной мешок с сухарями и сырыми овощами... Их невозможно остановить, как любую другую армию цивилизованной страны, отрезав от обоза, поскольку таковой зачастую отсутствует".

Таким образом, можно говорить о величайшем героизме и небывалой "спартанской" выносливости русского солдата, что проявилось не только в "белгородской мясорубке", но и на протяжении всех сражений и вероятно, решило исход всей длительной и кровопролитной войны.

В результате, мы приходим к заключению, что в основе победы советских войск на курском направлении лежит ряд причин, которые выделяют сами немецкие командующие - первой причиной является численный перевес советских войск, о чём в своих сочинениях упоминает Э. Манштейн и Б.Г. Лиддел Гарт. Второй причиной, на которую указывают Э. Манштейн и К. фон Типпельскирх, являются многочисленные ошибки немецкого командования, и как следствие этих ошибок, численный перевес Красной армии. Г. Гудериан в своём сочинении указывает на неготовность немецких войск к ведению компании на курском направлении, что является третьей причиной. Но самой главной причиной немецкого поражения, по мнению К. Дитмара, Г. Блюментрита и Х.С. фон Монтейфеля, стал русский солдат, с его непревзойдёнными моральными и несокрушимыми физическими качествами, который несмотря ни на какие трудности и не жалея себя, шёл вперёд, защищать свою Родину.

II . Причины поражения немецких войск на курском направлении в воспоминаниях советского командного состава.

В работах немецкого командного состава в качестве одной из основных причин поражения немецко-фашистских войск на Курском выступе выделена превосходящая численная мощь советских войск.

О численном превосходстве советских войск и о проблемах в комплектовании армии германии в своей работе упоминает А.М. Василевский говоря, что: " Основная проблема для фашистского командования состояла в восполнении потерь в людях и вооружении и создании надлежащих наступательных группировок. Усиленно проводилась начатая еще в январе 1943 года тотальная мобилизация с призывом в армию даже 50-летних. Тем не менее мобилизация пополнила сильно потрепанные войска на Восточном фронте, численность которых к лету 1943 года была доведена до 4,8 млн."[А.М. Василевский]. Выше уже упоминалось, что Восточный фронт потребовал переброски немецких военных частей С Западного фронта, в частности из Франции. Александр Михайлович делает следующий вывод: "Несмотря на принятые меры и возможность переброски дивизий с Запада, где по-прежнему не было второго фронта, врагу не удалось восполнить все свои потери и довести численность войск на Восточном фронте до уровня осени 1942 года..." [ А.М. Василевский]

На численное превосходство советских войск указывают генерал-майор Замятин Н.М., полковник Болдырев П.С., полковник Воробьев Ф.Д., подполковники Артемьев Н.Ф. и Паротькин И.В. в своей работе "Битва под Курском. Краткий очерк. Из опыта боёв Отечественной войны": "...немцы, не располагавшие необходимым количеством свободных резервов и боявшиеся ввязаться в затяжное, дорогостоящее сражение, основную ставку делали на быстрый, молниеносный прорыв нашей обороны мощными ударами танковых таранов..." [генерал-майор Замятин Н.М.].

Жуков Г.К. упоминает о значительно возросшей мощи танковых и механизированных корпусов и авиации: "По количеству авиации наши ВВС уже превосходили немецкие воздушные силы. Каждый фронт имел свою воздушную армию численностью в 700-800 самолетов"[Жуков Г.К.]

Таким образом, численное превосходство СССР в преддверии Курской битвы по мнению отечественных полководцев является одним из определяющих факторов победы в сражении.

Несомненно, что успех большинства операций, является плодом не только героизма советского солдата, но и таланта отечественных полководцев. Немецкие командующие упоминают об ошибках которые допустило их руководство. В мемуарах советского генералитета, так же есть упоминание об ошибках немецких командиров, так А.М. Василевских говорит о просчётах немецкого командования следующее: "Сосредоточив столь мощные силы, противник был уверен в успехе наступления. Однако враг и на этот раз переоценил наступательные возможности своей армии и недооценил неизмеримо возросшую боевую мощь Красной Армии..." [А.М. Василевских]. Подобные весьма лаконичные замечания в адрес немецкого руководства высказывает и К.К. Рокоссовский " Немецкое командование, видимо, рассчитывало повторить атаку, подобную той, которую оно предприняло летом 1942 года из района Курска в направлении на Воронеж. Однако враг жестоко просчитался..." [ К.К. Рокоссовский] .

Практически не уделяя внимания ошибкам немецкой стороны, советские военноначальники в своих воспоминаниях говорят о "правильном" принятии решений Ставкой, под которой, естественно, подразумевается тов. И.В. Сталин. Изобилуют положительными отзывами о Ставке и партии "Воспоминания" Г.К. Жукова, причём в самых разных вариациях: "Подготавливая Красную Армию к летней кампании, Центральный Комитет партии, Государственный Комитет Обороны, Ставка и Генеральный штаб весной 1943 года развернули колоссальнейшую работу. Партия мобилизовала страну на решительный разгром врага" [Жуков Г.К.] "Коммунистическая партия, как всегда, уделяла много внимания повышению уровня партийно-политической работы в армии." [Жуков Г.К.] "Политорганы, партийные и комсомольские организации направляли все свои усилия на повышение моральных качеств и политической сознательности личного состава войск." [Жуков Г.К.] На этом фоне особенно удивительна становится его последующая судьба - репрессированного маршала.

Более сдержанны в "восхвалениях" верховного главнокомандующего К.К. Рокоссовский и Н.А. Антипенко: " Советскому командованию удалось своевременно разгадать замыслы противника, предположительные направления основных его ударов и даже сроки перехода в наступление." [Рокоссовский К.К.] " Замысел врага был своевременно понят нашей Ставкой" [Антипенко Н.А.]

Следует так же заметить, что мемуары советских командующих практически лишены критики в адрес Ставки. Единственным кто упоминает об ошибках на начальном этапе подготовки является К.К. Рокоссовский "Ставка допустила грубый просчет, переоценив свои возможности и недооценив возможности врага." [ К.К. Рокоссовский ] . Но и он в дальнейшем стремится сгладить подобную критику положительными отзывами.

Но лишь благодаря грамотному руководству советским войскам удалось создать глубоко эшелонированную оборону на курском направлении. Как утверждает Рокоссовский К.К.: "командование фронта уже в конце марта в своих приказах и директивах дало войскам конкретные указания об оборудовании оборонительных рубежей." - и далее - " За три месяца войска фронта оборудовали шесть основных оборонительных полос." Подобные заявления позволяют нам сделать вывод о высоком профессионализме командования и, видимо, плодотворной работе советской разведки, поскольку, как известно из немецких мемуаров немецкое командование, первоначально, планировало наступление на май.

А.М. Василевский утверждает следующее: "Как ни стремился враг держать в тайне планы своего наступления, как ни старался отвлечь внимание советской разведки от районов сосредоточения своих ударных группировок, нашей разведке удалось определить не только общий замысел врага на летний период 1943 года, направление ударов, состав ударных группировок и резервов, но и установить время начала фашистского наступления".[ А.М. Василевский].

Ни одна армия мира не сможет вести боевые действия без оружия, боеприпасов, техники и продовольствия. Задача нашей Ставки на данном этапе состояла не только в руководстве войсками, но и в организации обеспечения армии всем необходимым для успешного ведения боевых действий.

Советский тыл в годы Великой Отечественной войны в общем и Курской битве в частности сыграл огромную роль. В своих воспоминаниях отечественные командующие ни раз упоминают о качестве его работы. Оценивая работу тыла своего фронта на Курской дуге, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский пишет: "Нужно отдать должное тылу фронта... сумевшему в короткий срок организовать подвоз грузов, использовав для этого все средства: автомобильный, гужевой и даже водный транспорт" [Рокоссовский К.К.]

В своих "Воспоминаниях" Г.К. Жуков говорит следующее: "Поистине титаническую работу проделали тылы фронтов, армий и соединений...которые своим трудом, своей творческой инициативой помогали войскам и командованию всех степеней бороться с противником, громить его и завершить войну всемирно-исторической победой."[Жуков Г.К.]

Таким образом, численный перевес и правильное руководство - основные причины победы советских войск на Огненной дуге, проходящие красной линией во всех мемуарах советского комсостава.

Но не только грамотное руководство приблизило победу СССР, в воспоминаниях немецких командиров есть упоминания о высочайших боевых и моральных качествах русского солдата. О героизме советских солдат говорят и отечественные военноначальники. В частности А.М. Василевский пишет: " Советские Вооруженные Силы окрепли организационно. Повысилось их боевое мастерство. Возрос моральный дух воинов.- и далее - Весь период оборонительных боев, как и последовавшие вслед за ним наступательные операции, изобиловал примерами массового героизма и боевого мастерства наших славных воинов".[ А.М. Василевский]

Советский народ сражался за свою родину не только в регулярно действующей армии, вносил победу работая сутками у станка, отдельным пунктом в этой борьбе стоят партизанские отряды, по утверждению К.К. Рокоссовского "...с партизанскими штабами мы поддерживали постоянную связь. Оттуда к нам поступали сведения о передвижениях войск противника. Наблюдения нашей воздушной разведки перепроверялись и дополнялись партизанами". [К.К. Рокоссовский]. О Вкладе партизан в победу на Курском направлении упоминает Жуков Г.К.: "...мощь наших ударов по врагу значительно усиливалась действиями партизан...укреплялось взаимодействие партизан и регулярной армии, которой они оказывали содействие в получении данных о противнике, громя его резервы, перерезая коммуникации, срывая переброску войск и оружия... Огромное значение имело воздействие партизан на моральное состояние войск противника". [ Жуков Г.К.]

Как следствие, из воспоминаний отечественных командующих мы получили целый ряд причин повлиявших на исход сражения под Курском и явившихся в итоге коренным переломом всей Великой Отечественной войны. Во-первых, численное превосходство советской "боевой машины", которого, во-вторых, стало возможным достигнуть только благодаря грамотному руководству тылом со стороны Ставки. Кроме того, советскому руководству благодаря разведке удалось создать широкую сеть оборонительных укреплений, что стало ещё одной причиной победы на данном этапе. В-четвёртых, высочайшие боевые качества русского солдата и успешные действия партизанских отрядов.

Список литературы:

Вестфаль З., Крейпе В., Блюментрит Г., Байерлейн Ф., Цейтцлер К., Циммерман Б., Мантейфель X. Роковые решения. - NY .,1956. // http://lib.ru/MEMUARY/GERM/fatal_ds.txt

Гудериан Г. Воспоминания солдата. - Смоленск.: Русич, 1999.// http://militera.lib.ru/memo/german/guderian/index.html

Дитмар К. Затянувшийся блицкриг. Почему Германия проиграла войну. - М.: Яуза-Пресс, 2008. // http://www.e-reading-lib.org/bookreader.php/1002613/Zatyanuvshiysya_blickrig_Pochemu_Germaniya_proigrala_voynu.html

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т . - М .: Олма ‐ Пресс , 2002.// http://www.modernlib.ru/books/zhukov_georgiy/ vospominaniya_i_razmishleniya_tom_1/read/

Лиддел Гарт Б.Г. Вторая мировая война. - М.: АСТ, СПб.: Terra Fantastica, 1999// http://militera.lib.ru/h/liddel-hart/index.html

Манштейн Э. Утерянные победы. - М.: ACT ; СПб Terra Fantastica , 1999. - С.540 - (Военно-историческая библиотека).//publicist .n 1.by /conspects / conspect _manstein .html ; Лиддел Гарт Б.Г. Вторая мировая война. - М.: АСТ, СПб.: Terra Fantastica , 1999.// militera .lib .ru /h /liddel -hart /28.html

Типпельскирх К. История Второй мировой войны. - СПб.:Полигон; М.:АСТ,1999.// http://statehistory.ru/books/Istoriya-Vtoroy-mirovoy-voyny-/3

Курская битва (5 июля-23 августа 1943 г.) - историческое событие, которому часто даются неоднозначные характеристики. Бытует мнение, что только ценой огромных потерь Советской армии удалось остановить противника. Однако это упрощенный взгляд. Перелом на Курской дуге стал возможен благодаря целому ряду факторов.

Решающий момент

Для германского правительства наступательная операция «Цитадель» имела чрезвычайное значение. По всей стране была проведена тотальная мобилизация, в район проведения операции было стянуто огромное количество живой силы и техники.

Верховное командование тщательнейшим образом разрабатывало план действия войск: буквально по часам и квадратным метрам было расписано перемещение каждого подразделения. Только наступление! Никаких других вариантов операция не предусматривала. По указу Гитлера, необходимо было разбить главные силы Красной Армии и быстро расправиться с ее разрозненными и деморализованными остатками.

В районе Курского выступа немцы сосредоточили 50 дивизий, около 900 тыс. солдат. Мощной была и техническая поддержка: три танковые дивизии (2758 танков), около 10 тыс. самоходных артиллерийских установок (САУ) и 2050 самолетов. Кроме этого в район Курска были доставлены порядка 10 тыс. противотанковых орудий и минометов.

Советская армия по количественным показателям превосходила немцев во всех видах вооружения и в плане людских ресурсов. На восьми оборонительных рубежах находились не менее 1 млн. 300 тыс. солдат (около 600 тыс. в резерве), 3444 танка, 19 тыс. орудий и минометов, 2172 самолета. Однако в Генштабе прекрасно осознавали, что техническое оснащение армии было устаревшим, что практически сводило на нет численный перевес. Конечный успех в битве зависел от того, удастся ли «отрезать» танковые клещи германской армии, наступавшей с двух сторон.

Не проиграли, а отошли

Немецкий генерал Эрих фон Манштейн не переставал хвастаться, что вермахт под его командованием уничтожил 1800 советских танков, тогда как немецкие потери были в несколько раз меньше. Еще дальше пошли немецкие историки, подсчитавшие, что германская армия на полях Курской дуги оставила не более 10% личного состава, а безвозвратные потери в танках и САУ не превысили 300 единиц.

Возникает резонный вопрос, почему при таком раскладе, вермахт не только не окружил советские войска, но и обратился в бегство? На это в немецкой историографии заготовлен ответ. Недавно немецкий журнал Welt опубликовал статью, в которой «неопровержимо доказывалось», что под Курском победил вермахт, так как потери личного состава и техники у Красной Армии были в несколько раз больше. И если бы не высадка союзников в Сицилии, которая вынудила Гитлера отвести войска с Восточного фронта, то Германия бы окончательно разбила русских.

Так и Манштейн - одно из главных действующих лиц Курской битв, признавая поражение, все-таки в свое оправдание подчеркивал, что русским удалось задавить германскую армию только благодаря своей массе и ценой чудовищных потерь.

Разведка

Как бы не переоценивали немцы свои достижения, а советское руководство к событиям на Курской дуге подошло во всеоружии. С начала 1943 года наша разведка регулярно докладывала о готовящейся операции «Цитадель» и в общих чертах раскрывала планы Гитлера. 12 апреля Сталин был ознакомлен с точным текстом директивы №6 «О плане операции «Цитадель», которую лишь три дня спустя подписал Гитлер.

Есть несколько версий относительно источников информации. Одним из них называют Джона Кэрнкросса – английского дешифровальщика, члена «кембриджской пятерки», сотрудничавшей с советской разведкой.

Бывший разведчик генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко пишет, что «Джон Кэрнкросс в конце апреля, за два с лишним месяца до начала Курской битвы, передал в Москву сведения о том, что немецкое наступление начнется в начале июля. Это была дешифровка телеграммы в Берлин немецкого генерала-фельдмаршала Максимилиана фон Вейхса, который готовил немецкое наступление на юге от Курска, в районе Белгорода».

По словам Кирпиченко, в телеграмме было точно указано, какие силы немцы задействуют в наступлении, какие подразделения двинутся от Орла, а какие от Белгорода, какая будет развернута техника. Там же было отражено расположение немецких полевых аэродромов.

В своих мемуарах Георгий Жуков утверждал, что он предсказал силу и направление немецких ударов по Курской дуге еще 8 апреля, опираясь на данные разведывательных органов.

Глубокая оборона

Накануне немецкой наступательной операции советскими войсками на курском направлении была создана мощная глубокоэшелонированная система обороны. Командованием было решено провести оборонительное сражение с нанесением по силам противника контрударов в критические моменты.

В поте лица пришлось потрудиться саперам, заминировавшим почти всю прифронтовую зону. В отчетах было зафиксировано, что средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на каждый километр фронта.

Танки

Без сомнения, танки играли в Курской битве одну из решающих ролей. Советские потери в технике признаны большими, чем немецкие, однако и германские военачальники в отличие от историков называют внушительные цифры собственных потерь. Так, по словам генерала Вальтера Венка, к 7 июля 1943 года только одна 3-я танковая немецкая дивизия лишилась свыше 67% своих танков. Общие потери в различных военных частях доходили до 70-80%. Именно по этим причинам, согласно докладам немецкого командования, вермахт вынужден был затормозить продвижение.

После поражения на Курской дуге, где сошлись танки уральских заводов и германского концерна «Круппа», главу немецкой компании Альфреда Круппа вызвали в ставку. Гитлер в ярости кричал: «Ваши танки хуже русских, мы проиграли битву под Курском из-за вас! Вы главный виновник наших неудач!»

Фюрер ошибался. Рурская сталь не уступала по качеству уральской, а в чём-то была и лучше. Более того, даже на третий год войны немецкие танковые войска в своей тактической и технической подготовке превосходили советские. Особенно ощутимый перевес намечался с выпуском «Тигров» и «Пантер».

Но на деле все оказалось иначе. В сражениях под Курском учувствовали 144 «Тигра» (или 7,6% от всего количества немецких танков), но за полтора месяца боев немцы безвозвратно потеряли 73 такие машины. Советские танкисты нашли бреши в, казалось бы, неуязвимой новейшей технике. К тому же они в полной мере использовали скорость и маневренность Т-34, а также применяли тактику засад, что и нивелировало качественное превосходство немецких танковых войск.

В самом масштабном в истории танковом сражении – битве под Прохоровкой – с обеих сторон было задействовано около 5 тысяч единиц техники. Потери немцев, по советским данным, составили 80 танков, наши – до 180 машин. Однозначной победы под Прохоровкой одержать не удалось никому. Но советские танкисты смогли остановить противника, пусть и ценой большой крови. Это дало возможность советскому командованию укрепить позиции, подтянуть резервы и приготовиться к наступлению.

Авиация

Еще одной важной причиной, по которой захлебнулась германская атака, историки называют неспособность Люфтваффе завоевать господство в воздухе. В ходе оборонительной операции советские летчики уничтожили около 1,5 тыс. немецких самолетов, в то время как сами потеряли около 460 машин.

В воздушных боях над Курской дугой противник едва ли не впервые с начала войны испытал на себе всю мощь советской штурмовой и бомбардировочной авиации. Воздушный заслон оказался непреодолимой преградой для немецких самолетов не только из-за количественного превосходства техники, но и благодаря самоотверженности, которую демонстрировали советские летчики в каждом боевом вылете.

Тактика

Успех оборонительной операции под Курском обусловлен тем, что советское командование имело представление о планах вермахта и сумело точно определить время и место нанесения главных ударов противника. В районах предполагаемых военных действий Генштаб сосредоточил основные силы, что позволило не только успешно обороняться, но и по мере необходимости вести контрнаступление. Курскую битву можно назвать одной из самых успешных оборонительных операций в ходе Великой Отечественной войны.

Оборонительные рубежи, рассчитанные в первую очередь на отражение массированных танковых ударов, были беспримерными по глубине, инженерному оборудованию позиций и полос, плотности сил и средств. Немецкая атака буквально вязла в выстроенных на ее пути эшелонированных редутах.

Не поддавшись соблазну перейти в наступление ранее, чем того требовала ситуация, советское командование дождалось той крайней точки, когда оборона уже начала давать трещину. И вместо того чтобы бросать на оборонительные рубежи подкрепление, Генштаб неожиданно для германских военных организовал две наступательные операции («Кутузов» и «Румянцев»), результатом которых стал прорыв фронта и окончательный разгром противника.

Предрешенный исход

Несмотря на то что Битва на Курской дуге признана переломным сражением как в Великой Отечественной, так и во Второй мировой войне, многие историки говорят, что поражение Германии было предрешено раньше – под Москвой и в Сталинграде. Такую точку зрения высказывают и некоторые немецкие исследователи.

К примеру, публицист Бертольд Зеевальд пишет, что «Курская битва подтвердила то, что уже давно определяло ход военных действий: Третий рейх ничего больше не мог противопоставить советской производительности. В сущности, ничего не изменилось ни со времен поражения под Москвой, ни со времен Сталинградской битвы».

Историк Карл-Хайнц Фризер, признанный лучшим немецким экспертом по разбору операции «Цитадель», пришел к следующему выводу: «Хотя с объективной точки зрения провал немецкой армии был очевиден уже давно, теперь и простым пехотинцам в окопах на передовых позициях стало понятно, что войну уже не выиграть. В этой связи Курск все же можно рассматривать в качестве своеобразного рубежа, после которого восприятие поражения приобрело иной характер».

Вчера sapojnik запостил интервью одного немецкого историка войны про битва на Курской дуге. Оказывается, советская героическая и победная версия этого исторического события - неправда. Миф, сконструированный в советское время специально для сокрытия неприятных фактов, поражения и потерь, традиционным путем приписок, лжи и умолчаний.
Историческая правда выглядит гораздо нелицеприятнее и хуже. То есть, интереснее и важнее.
Естественно, мне стало интересно, и я полез в историческую литературу. Вот результаты моих поисков.
Для затравки - само интервью: http://www.istpravda.ru/digest/4517/ Точнее, самые интересные цитаты:
"Полковник Карл-Хайнц Фризер: в этом "великом танковом сражении" немецкая армия потеряла всего три танка!
Немецкие историки о битве под Прохоровкой.
Военный историк, полковник в отставке Карл-Хайнц Фризер, много лет проработавший в военно-историческом ведомстве Бундесвера, лучший специалист по Восточному фронту, подробно изучил как немецкие, так и российские документы.

Die Welt: - Самой известной частью операции «Цитадель» стало танковое сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 года. Действительно ли тогда столкнулись две «стальные лавины»?
Карл-Хайнц Фризер - Кое-кто утверждает, что в битве принимали участие 850 советских и 800 немецких танков. Прохоровка, где якобы было уничтожено 400 танков вермахта, считается «кладбищем немецких танковых сил». Однако на самом деле в этом бою принимали участие 186 немецких и 672 советских танка. Красная армия потеряла при этом 235 танков, а немецкие войска - всего три!
DW - Как такое могло быть?
Фризер - Советские генералы сделали неправильно все, что только можно было сделать, потому что Сталин, ошибаясь в своих расчетах, очень поджимал их по срокам операции. Таким образом, «атака камикадзе» в исполнении 29-го танкового корпуса окончилась в незамеченной ловушке, устроенной ранее советскими войсками, за которой находились немецкие танки. Русские потеряли 172 из 219 танков. 118 из них были уничтожены полностью. Вечером того дня немецкие солдаты отбуксировали свои поврежденные танки в ремонт, а все поврежденные танки русских взорвали.

DW - Битва под Прохоровкой окончилась победой советских или немецких сил?
Фризер - Все зависит от того, с какой стороны на ситуацию посмотреть. С тактической точки зрения победили немецкие войска, а для советских этот бой обернулся преисподней. С оперативной точки зрения это был успех русских, потому что немецкое наступление было на время остановлено. Но вообще-то Красная Армия изначально планировала уничтожение двух танковых корпусов противника. Поэтому стратегически это тоже была неудача русских, так как под Прохоровкой планировалось развернуть Пятую гвардейскую танковую армию, которая впоследствии должна была играть главную роль в летнем наступлении.

DW - Битва под Курском действительно стала переломным моментом Второй мировой войны?
Фризер - Нет.
DW - Почему нет?
Фризер - Ни Курск, ни Сталинград не стали переломными моментами. Все было решено еще зимой 1941 года в битве под Москвой, окончившейся крахом блицкрига. В затяжной войне у Третьего рейха, испытывавшего, в частности, нехватку горючего, не было шансов против Советского Союза, который к тому же получал поддержку от США и Великобритании. Даже если бы Германия победила в Курской битве, она бы не смогла предотвратить собственного поражения во всей войне.

DW - Своими исследованиями Вы уже развеяли несколько мифов о Курской битве, господствовавших в бывшем Советском Союзе. Почему именно об этом сражении было сложено так много легенд?
Фризер - В советской историографии Курской битве, «величайшему сражению всех времен», поначалу отводилась на удивление незначительная роль. Потому что ошибки, допущенные советским командованием в ходе нее, были просто позорными, а потери ужасающими. По этой причине правду впоследствии подменили мифами.
DW - Как Ваши российские коллеги оценивают Курскую битву сегодня? По-прежнему ли в России доминируют легенды на этот счет? И изменилось ли что-нибудь в восприятии этого вопроса в в эпоху Путина по сравнению с временами Ельцина?
Фризер - В последние годы появилось несколько критических публикаций. Автор одной из них, Валерий Замулин, подтвердил огромные потери советских сил под Прохоровкой. Другой автор, Борис Соколов, указал на то, что официальные данные о потерях были сильно занижены. Российский президент Владимир Путин потребовал, впрочем, чтобы российские историки создавали положительный образ Красной Армии. С тех пор эти коллеги, как мне рассказывали источники в Москве, вынуждены «раздваиваться» между «правдой и честью». Свен Феликс Келлерхофф для Die Welt.

Я был весьма удивлен сведениями Фризера. Но очень быстро нашел им подтверждения.
Во-первых, вот книга Замулина, которого упомянул немецкий военный историк.
Замулин В. Засекреченная Курская битва. — М.: Яуза; Эксмо, 2007 http://militera.lib.ru/h/zamulin_vn2/index.html
Всю книгу я, естественно, постить не буду. Но вот вам концепция автора, из предисловия:
"Опираясь на анализ документов открытых фондов Центрального архива Министерства обороны России{2} и трофейных материалов 4-й ТА, в книге рассматривается четыре главных вопроса, связанных с этой темой. Во-первых, общий замысел контрудара и расчеты Н.Ф. Ватутина на момент его возникновения (9-10 июля) и после того как обстановка резко изменилась (в ночь на 12 июля). Во-вторых, то, как готовили свои войска командармы, какие проблемы и нестыковки возникали у них. Впервые рассматривается ситуация с передачей нескольких дивизий из 40-й А в 6-ю гв. А 11 июля 1943 г. и возникшие в ходе этого трения между К.С. Москаленко и И.М. Чистяковым, которые не позволили своевременно перейти в контрудар всей вспомогательной группировки фронта. В-третьих, подробно изложен ход боевых действий в полосе 69-й А за сутки до начала контрудара и процесс локализации прорыва ее рубежа 3-м тк неприятеля, а также рассмотрено влияние этих событий на неудачу основной группировки фронта (5-й гв. А и 5-й гв. ТА). И, наконец, в-четвертых, по часам описан ход знаменитого боя четырех танковых корпусов 5-й гв. ТА и дивизий 2-го тк СС 12 июля 1943 г. на «танковом поле» под Прохоровкой и вскрыты причины, не позволившие нескольким сотням советских боевых машин смять рубеж мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер».
Существенной проблемой при подготовке ввода в сражение двух гвардейских армий стал выбор района развертывания их основных сил. В связи с продвижением неприятеля командование фронта было вынуждено дважды менять исходные рубежи для их ударных группировок. В книге впервые показана роль германской тактической разведки при прорыве 10 июля 1943 г. переднего края третьей армейской полосы под Прохоровкой, детально прослеживается ход строительства системы обороны станции в ночь на 11 июля 1943 г. и раскрывается ряд основных проблем в управлении войсками 5-й гв. А, способствовавших выходу 2-го тк СС к ее окраинам и захвату участка, намеченного для исходных позиций двух ударных танковых соединений 5-й гв. ТА — 18-го и 29-го тк.
Одним из важных составляющих успеха противника в этот момент являлся человеческий фактор. Просчеты и недоработки были допущены советским командованием практически на всех уровнях: и фронтовом, и армейском, и дивизионном. Наложившись на цепь объективных проблем и трудностей в войсках, оборонявших станцию и подошедших с марша, они чуть не привели к захвату эсэсовцами Прохоровки, а возможно и более трагическим последствиям. Стремясь донести до читателя мотивы решений, принимавшихся ключевыми фигурами той исторической драмы, более полно раскрыть суть обстоятельств, в которых они находились, я использовал не только базу уникальных документальных источников, собранных в отечественных и зарубежных архивах, но и ранее не известные широкому читателю свидетельства очевидцев и непосредственных участников сражения с обеих сторон.
12 июля 1943 г. стал наиболее драматическим днём всей Курской битвы. Контрудар, которым советское командование пыталось окончательно остановить продвижение вперёд войск ГА «Юг» и разгромить её наиболее сильное соединение, не принёс желаемого результата. Генерал Г. Гот переиграл руководство Воронежского фронта. Спланированное им ещё в мае 1943 г. сражение с целью обескровить подвижные резервы, накопленные советской стороной за период весенней оперативной паузы, принесло неприятелю ожидаемые результаты. И хотя мощные удары советских танковых соединений внесли значительный вклад в срыв операции «Цитадель», нельзя не признать, что под Прохоровкой противнику всё же удалось добиться очень важного результата — потери наших войск в людях и бронетехнике оказались на порядок выше, чем во 2-м тк СС и 3-м тк. За неполные сутки Н.Ф. Ватутин лишился значительной части подготовленных и полностью укомплектованных резервов — важнейшего рычага влияния на оперативную обстановку. Последствия распыления сил гвардейской армии генерала П.А. Ротмистрова в неудавшемся и до конца не подготовленном фронтовом контрударе стали ощущаться уже на следующий день после его начала, а ещё через сутки заставили в тяжелейших условиях выводить войска 69-й А из междуречья Донца".

Во-вторых, нашлась отличная статья про эту битву, подробно разбирающая и критикующая советскую мифологию. "Сражение за Курск, Орел и Харьков. Стратегические намерения и результаты. Критический обзор советской историографии" ((Опубликовано: Gezeitenwechsel im Zweiten Weltkrieg? Hrsg. von Roland G. Foerster. Hamburg— Berlin-Bonn; Verlag Mittler Sohn-Militargeschichtliches Forschungsamt, 1996. Перевод с английского автора). http://militera.lib.ru/research/sokolov1/03.html
"В 1943 г. преимущество, полученное немцами от внезапности нападения в 1941 г., практически сошло на нет, а советская промышленность достигла своей максимальной производительности после спада в первый год войны. Эти факты оказались очень полезны для создания нового мифа — о триумфе советской политической системы и советского народа в Курской битве, третьей великой битве войны после Москвы и Сталинграда, в которой участвовало людей, танков и самолетов больше, чем в каком-либо другом сражении на Восточном фронте. Но для такого мифа очень важно не прояснять вопрос о стратегических намерениях и результатах.

И в-третьих, обнаружились работы историка Бориса Соколова. Цитаты из них слишком обширны, поэтому я оставлю только самые подходящие, про Фризера, Курскую дугу и Прохоровку. Как-нибудь потом запощу отдельные выдержки, уж больно мне понравилась его критика традиционной, мифологической советской истории. http://militera.lib.ru/research/sokolov1/index.html
Соколов Б.В. Правда о Великой Отечественной войне (Сборник статей). — СПб.: Алетейя, 1989.
в 1993 г. Военно-исторический исследовательский институт Министерства обороны ФРГ пригласил автора на конференцию в Ингольдштадт, рассматривавшую именно это сражение. Однако в случайности можно увидеть и закономерность. Именно Курская битва стала крупнейшим сражением не только Великой Отечественной, но и всей второй мировой войны. С момента германского нападения на СССР к тому времени прошло уже целых два года, и все преимущества, которые вермахт получил из-за внезапности вторжения, давно утратили свое значение. Советский Союз полностью развернул свой военный потенциал, смог использовать значительные поставки по ленд-лизу и имел укомплектованную людьми и техникой армию с двухлетним опытом боев, по численности и вооружению серьезно превосходившую противника. Тем не менее, как было показано в нашем докладе, с точки зрения военного искусства Красная Армия Курскую битву проиграла, поскольку при том огромном превосходстве, которым она обладала, достигнутые относительно скромные результаты не оправдывают донесенные ею чудовищные потери в людях и технике. Кстати сказать, по степени несоответствия реальному ходу событий советская мифология этого сражения даст фору битвам за Москву и Сталинград. Доклады немецких участников упомянутой конференции не оставляют на этом мифе камня на камне. Особенно хочется выделить работу Карла-Гейнца Фризера, посвященную, в частности, разбору знаменитого танкового сражения под Прохоровкой.{2} На ее написание немецкого историка вдохновил просмотр советского фильма "Огненная дуга" из киноэпопеи "Освобождение". Нарисованную в фильме картину величайшего танкового сражения он нашел целиком фальшивой. На материале германских архивов Фризер доказал, что советские утверждения, будто под Прохоровкой 12 июля 1943 г. немцы потеряли 300 или 400 танков, — не более, чем поэтическое преувеличение, содержащееся в донесениях советских танковых командиров. На самом деле 2-й немецкий танковый корпус СС, противостоявший советской 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой, безвозвратно потерял только 5 танков, а еще 43 танка и 12 штурмовых орудий были повреждены, тогда как безвозвратные потери только 3-х корпусов 5-й гвардейской танковой армии составили, по данным советских донесений, совпадающих в этом случае с немецкими, не менее 334 танков и самоходных орудий. И это при том, что почти четырехкратное превосходство было у советской стороны — вместе с двумя призванными в армии П. Ротмистрова корпусами, танковым и механизированным — до 1000 единиц бронетехники против не более чем 273 у немцев. Существует устное предание со слов очевидцев, будто Сталин в Москве после Прохоровского сражения вызвал Ротмистрова "на ковер" и сказал примерно следующее: "Что же ты, мудак, в один день всю армию загубил, а ничего не сделал?" Однако от намерения предать незадачливого командующего 5-й гвардейской танковой армией суду Верховный все-таки отказался: ведь Курскую битву советские войска все-таки выиграли. В результате родилась легенда о советском успехе под Прохоровкой. Для этой цели число танков у немцев было завышено в два с половиной раза — до 700, а их потери — в 5-7 раз, до 300-400 машин, чтобы сделать их сопоставимыми с советскими. Мне довелось беседовать с одним из участников Прохоровского сражения Л. В. Чечковым. Тогда он был старшиной, командиром танка Т-34. Хотя танк был сожжен, Леониду Васильевичу посчастливилось уцелеть. Зато из 50 его друзей по сформированному в Забайкалье танковому корпусу живыми ушли с поля боя под Прохоровкой только пятеро. Большинство советских танкистов не имело необходимого боевого опыта и на Курской дуге приняли боевое крещение. Это, несомненно, сказалось и на результатах танкового сражения под Прохоровкой. Истинные причины прекращения наступления группы армий "Юг", вопреки распространенному в советской историографии мнению, будто отказ немцев от продолжения операции "Цитадель" был вызван неудачей под Прохоровкой (которой в действительности не было), лежат в том, что уже началась советская атака против Орловского плацдарма, и поэтому шансов на окружение группировки Красной Армии под Курском не осталось. Продолжение наступления на Курск с юга было неоправданным риском и в перспективе могло привести к окружению и гибели немецких танковых соединений. Победа под Прохоровкой все равно не смогла изменить общей стратегической обстановки, неблагоприятной для германской стороны.
В целом же советское командование явно недооценивало способность вермахта восстановить и даже увеличить свои силы после катастрофы под Сталинградом и не уделило должного внимания боевой подготовке войск и штабов. Между тем находились в Красной Армии генералы, которые более реалистично оценивали положение и в полной мере поплатились за свой реализм. Так, начальник Смоленского артиллерийского училища генерал-майор артиллерии Е. С. Петров имел неосторожность на одном совещании высказать мнение, что после Сталинграда немцы "восполнят свои потери, после чего они еще будут сильными, и надо с ними считаться". Он немедленно был арестован и приговорен к 25 годам лагерей.{2а}
Причины больших потерь Красной Армии в Курской битве, как и в последующих сражениях завершающего периода войны, думается, объясняются еще и следующей причиной. Из-за высокого уровня потерь в первые годы войны офицеры с военным опытом сохранились главным образом на уровне от полка и выше. В звене взвод-рота и даже батальон командиров, начинавших войну, а также сержантов и старшин, сохранилось очень мало. Поэтому очень трудно было передавать опыт новому пополнению. Сотни тысяч и миллионы плохо обученных бойцов продолжали гибнуть, не успев нанести серьезный ущерб противнику".

Есть у Соколова еще одна книга, не успел пока прочитать, но наверняка интересная. Про Жукова: Соколов Б.В. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. — Мн.: Родиола-плюс, 2000.

Курская битва была запланирована немецко-фашисткими захватчиками под предводительством Гитлера в ответ на битву под Сталинградом , где они потерпели сокрушительное поражение. Немцы, как обычно, хотели напасть внезапно, но случайно попавшийся в плен сапер-фашист, сдал своих. Он сообщил о том, что ночью пятого июля 1943 года гитлеровцы приступят к операции «Цитадель». Советской армией принимается решение начать битву первыми.

Основным замыслом «Цитадели» было нанесение внезапного удара по России с привлечением мощнейшей техники и самоходных установок. Гитлер не сомневался в своем успехе. Но генеральным штабом советской армии был разработан план, направленный на освобождение российских войск и оборону сражения.

Свое интересное название в виде битвы на курской дуге сражение получило из-за внешней схожести линии фронта с огромной дугой.

Изменить ход Великой Отечественной войны и решить судьбу российских городов, таких как Орел и Белгород, было возложено на армии «Центр», «Юг» и оперативную группу «Кемпф». На оборону Орла были поставлены отряды Центрального фронта, а на оборону Белгорода – Воронежского фронта.

Дата Курской битвы: июль 1943 года.

12 июля 1943 года ознаменовано величайшим танковым сражением на поле под станцией Прохоровка. После проведенного сражения гитлеровцам пришлось сменить нападение на оборону. Этот день стоил им огромных человеческих потерь (около 10 тысяч) и разгрома 400 танков. Далее в районе Орла сражение продолжили Брянский, Центральный и Западный фронта, перейдя на операцию «Кутузов». За три дня, с 16 по 18 июля Центральным фронтом была ликвидирована гитлеровская группировка. В дальнейшем они предались авиационному преследованию и таким образом были отброшены на 150 км. к западу. Российские города Белгород, Орел и Харьков вздохнули свободно.

Итоги Курской битвы (кратко).

• резкий поворот хода событий Великой Отечественной войны;
• после того, как фашистам не удалось провернуть свою операцию «Цитадель», на мировом уровне это выглядело как полный разгром немецкой кампании перед Советской Армией;
• фашисты оказались морально подавлены, пропала все уверенность в своем превосходстве.

Значение Курской битвы.

После мощнейшего танкового сражения, Советская Армия повернула события войны вспять, взяла инициативу в свои руки и продолжила продвижение на Запад, освобождая при этом российские города.

Курская битва (5 июля 1943 — 23 августа 1943, также известна как Битва на Курской дуге ) по своим масштабам, привлекаемым силам и средствам, напряжённости, результатам и военно-политическим последствиям является одним из ключевых сражений Второй Мировой войны и Великой Отечественной войны. В советской и российской историографии принято разделять сражение на 3 части: Курскую оборонительную операцию (5—12 июля); Орловскую (12 июля — 18 августа) и Белгородско-Харьковскую (3—23 августа) наступательные. Немецкая сторона наступательную часть сражения называла «Операцией Цитадель».

После завершения битвы стратегическая инициатива в войне перешла на сторону Красной Армии, которая до окончания войны проводила в основном наступательные операции, тогда как Вермахт — оборонялся.

Подготовка к сражению

В ходе зимнего наступления Красной Армии и последовавшего контрнаступления Вермахта на Восточной Украине в центре советско-германского фронта образовался выступ глубиной до 150 и шириной до 200 км, обращённый в западную сторону (так называемая «Курская дуга»). На протяжении апреля — июня 1943 на фронте наступила оперативная пауза, в ходе которой стороны готовились к летней кампании.

Планы и силы сторон

Германское командование приняло решение провести крупную стратегическую операцию на курском выступе летом 1943 г. Планировалось нанести сходящиеся удары из районов городов Орёл (с севера) и Белгород (с юга). Ударные группы должны были соединиться в районе Курска, окружив войска Центрального и Воронежского фронтов Красной армии. Операция получила условное название «Цитадель». По сведениям немецкого генерала Фридриха Фангора (нем. Friedrich Fangohr ), на совещании у Манштейна 10-11 мая план был скорректирован по предложению генерала Гота: 2-й танковый корпус СС поворачивает от Обояньского направления по направлению к Прохоровке, где условия местности позволяют провести глобальное сражение с бронетанковыми резервами советских войск.

Для проведения операции немцы сосредоточили группировку, насчитывавшую до 50 дивизий (из них 18 танковых и моторизированных), 2 танковые бригады, 3 отдельных танковых батальона и 8 дивизионов штурмовых орудий, общей численностью, согласно советским источникам, около 900 тысяч человек. Руководство войсками осуществляли генерал-фельдмаршал Гюнтер Ханс фон Клюге (группа армий «Центр») и генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн (группа армий «Юг»). Организационно ударные силы входили в состав 2-й танковой, 2-й и 9-й армий (командующий — генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, группа армий «Центр», район Орла) и 4-й танковой армии, 24-го танкового корпуса и оперативной группы «Кемпф» (командующий — генерал Герман Гот, группа армий «Юг», район Белгорода). Воздушную поддержку немецким войскам оказывали силы 4-го и 6-го воздушных флотов.

Для проведения операции в район Курска были выдвинуты несколько элитных танковых дивизий СС:

• 1-я дивизия Лейбштандарт CC «Адольф Гитлер»
• 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх»
• 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» (Мёртвая Голова)

Войска получили некоторое количество новой техники:

• 134 танка Pz.Kpfw.VI «Тигр» (ещё 14 — командирские танки)
• 190 Pz.Kpfw.V «Пантера» (ещё 11 — эвакуационные (без пушек) и командирские)
• 90 штурмовых орудий Sd.Kfz. 184 «Фердинанд» (по 45 в составе sPzJgAbt 653 и sPzJgAbt 654)
• всего 348 относительно новых танков и самоходок («Тигр» несколько раз применялся в 1942 и начале 1943 г.).

При этом, правда, в составе немецких частей оставалось значительное количество откровенно устаревших танков и самоходок: 384 единицы (Pz.III, Pz.II, даже Pz.I). Также во время Курской битвы впервые были применены немецкие телетанкетки Sd.Kfz.302.

Советское командование приняло решение провести оборонительное сражение, измотать войска неприятеля и нанести им поражение, нанеся в критический момент контрудары по наступающим. С этой целью на обоих фасах курского выступа была создана глубоко эшелонированная оборона. В общей сложности было создано 8 оборонительных рубежей. Средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на каждый километр фронта.

Войска Центрального фронта (командующий — генерал армии Константин Рокоссовский) обороняли северный фас Курского выступа, а войска Воронежского фронта (командующий — генерал армии Николай Ватутин) — южный фас. Войска, занимавшие выступ, опирались на Степной фронт (командующий генерал-полковник Иван Конев). Координацию действий фронтов осуществляли представители Ставки Маршалы Советского Союза Георгий Жуков и Александр Василевский.

В оценке сил сторон в источниках наблюдаются сильные расхождения, связанные с различным определением масштаба битвы разными историками, а также различием способов учёта и классификации военной техники. При оценке сил Красной Армии основное расхождение связано с включением или исключением из подсчётов резерва — Степного фронта (около 500 тысяч личного состава и 1500 танков). Следующая таблица содержит некоторые оценки:

Роль разведки

С начала 1943 года в перехватах секретных сообщений Верховного командования гитлеровской армии и секретных директивах Гитлера все чаще упоминалась операция «Цитадель». Согласно мемуарам Анастаса Микояна, ещё 27-го марта ему было в общих деталях сообщено Сталиным о немецких планах. 12 апреля 1943 года на стол Сталина лёг переведённый с немецкого точный текст директивы № 6 «О плане операции „Цитадель“» немецкого верховного командования, завизированный всеми службами вермахта, но ещё не подписанный Гитлером, который подписал его только через три дня. Эти данные были получены разведчиком, работавшим под именем «Вертер». Настоящее имя этого человека до сих пор остается неизвестным, однако предполагается, что он являлся сотрудником Верховного командования вермахта, а полученная им информация попадала в Москву через действовавшего на территории Швейцарии агента «Люци» — Рудольфа Рёсслера. Есть альтернативное предположение, что Вертер — это личный фотограф Адольфа Гитлера.

Однако следует отметить что ещё 8 апреля 1943 г. Г. К. Жуков опираясь на данные разведывательных органов фронтов курского направления весьма точно предсказал силу и направление немецких ударов по Курской дуге:

Хотя точный текст «Цитадели» лёг на стол Сталина за три дня до того, как её подписал Гитлер, уже за четыре дня до этого немецкий план стал очевиден высшему советскому военному командованию, а общие детали о наличии такого плана им были известны ещё как минимум за восемь дней до этого.

Курская оборонительная операция

Германское наступление началось утром 5 июля 1943 года. Поскольку советскому командованию было точно известно время начала операции — 3 часа ночи (немецкая армия воевала по Берлинскому времени — в переводе на московское 5 часов утра), в 22:30 и в 2:20 по московскому времени силами двух фронтов была проведена контрартподготовка количеством боеприпасов 0.25 боекомплекта. В немецких докладах отмечены значительные повреждения линий связи и незначительные потери в живой силе. Также был произведен неудачный авиационный налет силами 2-й и 17-й воздушных армий (более 400 штурмовиков и истребителей) на Харьковский и Белгородский аэроузлы противника.

Перед началом наземной операции, в 6 часов утра по нашему времени, немцы также нанесли по советским оборонительным рубежам бомбовый и артиллерийский удар. Перешедшие в наступление танки сразу столкнулись с серьёзным сопротивлением. Главный удар на северном фасе был нанесен в направлении Ольховатки. Не достигнув успеха, немцы перенесли удар в направлении Понырей, но и здесь не смогли прорвать советскую оборону. Вермахт смог продвинуться лишь на 10—12 км, после чего уже с 10 июля потеряв до двух третей танков, 9-я немецкая армия перешла к обороне. На южном фасе главные удары немцев были направлены в районы Корочи и Обояни.

5 июля 1943 г. День первый. Оборона Черкасского.

Операция «Цитадель» — генеральное наступление Германской армии на Восточном фронте в 1943 г. — имела целью окружение войск Центрального (К. К. Рокоссовский) и Воронежского (Н. Ф. Ватутин) фронтов в районе города Курск путём встречных ударов с севера и юга под основание курского выступа, а также разгром советских оперативных и стратегических резервов восточнее основного направления главного удара (в том числе и в районе ст. Прохоровка). Основной удар с южного направления наносился силами 4-й танковой армии (командующий — Герман Гот, 48 тк и 2 тк СС) при поддержке армейской группы «Кемпф» (В. Кемпф).

На начальной стадии наступления 48-й танковый корпус (ком.: О. фон Кнобельсдорф, нач. штаба: Ф. фон Меллентин, 527 танков, 147 САУ), являвшийся наиболее сильным соединением 4 танковой армии, в составе: 3 и 11 танковых дивизий, механизированной (танково-гренадерской) дивизии «Великая Германия», 10 танковой бригады и 911 отд. дивизиона штурмовых орудий, при поддержке 332 и 167 пехотных дивизий, имел задачей прорыв первой, второй и третьей линий обороны частей Воронежского фронта из района Герцовка — Бутово в направлении Черкасское — Яковлево — Обоянь. При этом предполагалось, что в районе Яковлево 48 тк соединится с частями 2 тд СС (окружив тем самым части 52 гв.сд и 67 гв.сд), произведет смену частей 2 тд СС, после чего части дивизии СС предполагалось использовать против оперативных резервов Красной Армии в районе ст. Прохоровка, а 48 тк должен был продолжить действия на основном направлении Обоянь — Курск.

Для выполнения поставленной задачи частям 48 тк в первый день наступления (день «Х») требовалось взломать оборону 6 гв. А (генерал-лейтенант И. М. Чистяков) на участке стыка 71 гв.сд (полковник И. П. Сиваков) и 67 гв.сд (полковник А. И. Баксов), захватить крупное село Черкасское и осуществить прорыв бронетанковыми частями в направлении села Яковлево. Планом наступления 48 тк определялось, что село Черкасское должно было быть захвачено к 10:00 5 июля. А уже 6 июля части 48 тк. должны были достичь города Обоянь.

Однако в результате действий советских частей и соединений, проявленными ими мужеству и стойкости, а также заблаговременно проведённой ими подготовке оборонительных рубежей, на данном направлении планы вермахта были «существенно скорректированы» — 48 тк не дошёл до Обояни.

Факторами, определившими непозволительно медленный темп продвижения 48 тк в первый день наступления стали хорошая инженерная подготовка местности советскими частями (начиная от противотанковых рвов практически на всём протяжении обороны и заканчивая радиоуправляемыми минными полями), огонь дивизионной артиллерии, гвардейских миномётов и действия штурмовой авиации по скопившимся перед инженерными заграждениями танкам противника, грамотное расположение противотанковых опорных пунктов (№ 6 южнее Коровина в полосе 71 гв.сд, № 7 юго-западнее Черкасского и № 8 юго-восточнее Черкасского в полосе 67 гв.сд), быстрое перестроение боевых порядков батальонов 196 гв.сп (полковник В. И. Бажанов) на направлении главного удара противника южнее Черкасского, своевременный манёвр дивизионным (245 отп, 1440 сап) и армейским (493 иптап, а также 27 оиптабр полковника Н. Д. Чеволы) противотанковым резервом, относительно удачные контратаки во фланг вклинившимся частям 3 тд и 11 тд с привлечением сил 245 отп (подполковник М. К. Акопов, 39 танков M3) и 1440 сап (подполковник Шапшинский, 8 СУ-76 и 12 СУ-122), а также не до конца подавленное сопротивление остатков боевого охранения в южной части села Бутово (3 бат. 199 гв.сп, капитан В. Л. Вахидов) и в районе рабочих бараков юго-западнее с. Коровино, которые являлись исходными позициями для наступления 48 тк (захват данных исходных позиций планировалось произвести специально выделенными силами 11 тд и 332 пд до конца дня 4 июля, то есть в день «Х-1», однако сопротивление боевого охранения так и не было полностью подавлено к рассвету 5 июля). Все вышеперечисленные факторы повлияли как на скорость сосредоточения частей на исходных позициях перед основной атакой, так и на их продвижение в ходе самого наступления.

Также на темпе наступления корпуса сказались недоработки немецкого командования при планировании операции и плохо отработанное взаимодействие танковых и пехотных частей. В частности дивизия «Великая Германия» (В. Хейерляйн, 129 танков (из них 15 танков Pz.VI), 73 САУ) и приданная ей 10 тбр (К. Декер, 192 боевых и 8 командирских танков Pz.V) в сложившихся условиях боя оказались неповоротливыми и несбалансированными соединениями. В результате всю первую половину дня основная масса танков была скучена в узких «коридорах» перед инженерными заграждениями (особенно большие затруднения вызвало преодоление заболоченного противотанкового рва западнее Черкасского), попала под комбинированный удар советской авиации (2-я ВА) и артиллерии — из ПТОП № 6 и № 7, 138 гв.ап (подполковник М. И. Кирдянов) и двух полков 33 отпабр (полковник Штейн), понесла потери (особенно в офицерском составе), и не смогла развернуться в соответствии с графиком наступления на танкодоступной местности на рубеже Коровино — Черкасское для дальнейшего удара в направлении северных окраин Черкасского. При этом, преодолевшим противотанковые заграждения пехотным частям в первой половине дня приходилось полагаться в основном на собственные огневые средства. Так, например, находившаяся на острие удара дивизии «ВГ» боевая группа 3-го батальона фузилёрского полка в момент первой атаки оказалась вообще без танковой поддержки и понесла чувствительные потери. Обладая огромными бронетанковыми силами, дивизия «ВГ» долгое время фактически не могла ввести их в бой.

Результатом образовавшихся заторов на маршрутах выдвижения также явилось несвоевременно проведенное сосредоточение артиллерийских частей 48 танкового корпуса на огневых позициях, что сказалось на результатах артподготовки перед началом атаки.

Необходимо отметить, что командир 48 тк стал заложником ряда ошибочных решений вышестоящего начальства. Особенно негативно сказалось отсутствие у Кнобельсдорфа оперативного резерва — все дивизии корпуса были введены в бой практически одновременно утром 5 июля 1943 г., после чего надолго были втянуты в активные боевые действия.

Развитию наступления 48 тк днём 5 июля в наибольшей степени способствовали: активные действия сапёрно-штурмовых подразделений, поддержка авиации (более 830 самолёто-вылетов) и подавляющее количественное превосходство в бронетехнике. Также необходимо отметить инициативные действия частей 11 тд (И. Микл) и 911 отд. дивизиона штурмовых орудий (преодоление полосы инженерных заграждений и выход к восточным окраинам Черкасского механизированной группой пехоты и сапёров при поддержке штурмовых орудий).

Важным фактором успеха немецких танковых частей явился произошедший к лету 1943 г. качественный скачок в боевых характеристиках немецкой бронетехники. Уже в ходе первого дня оборонительной операции на Курской дуге проявилась недостаточная мощность противотанковых средств, находящихся на вооружении советских частей, при борьбе как с новыми немецкими танками Pz.V и Pz.VI, так и с модернизированными танками более старых марок (около половины советских иптап были вооружены 45-мм орудиями, мощность 76-мм советских полевых и американских танковых орудий позволяла эффективно уничтожать современные или модернизированные танки противника на дистанциях вдвое-втрое меньших эффективной дальности огня последних, тяжёлые танковые и самоходные части на тот момент практически отсутствовали не только в общевойсковой 6 гв. А, но и в занимавшей позади неё второй рубеж обороны 1 танковой армии М. Е. Катукова).

Только после преодоления во второй половине дня основной массой танков противотанковых заграждений южнее Черкасского, отразив ряд контратак советских частей, подразделения дивизии «ВГ» и 11 тд смогли зацепиться за юго-восточные и юго-западные окраины села, после чего бои перешли в фазу уличных. Около 21:00 комдив А. И. Баксов отдал распоряжение о выводе частей 196 гв.сп на новые позиции на север и северо-восток от Черкасского, а также к центру села. При отходе частями 196 гв.сп производилась установка минных полей. Около 21:20 боевая группа гренадеров дивизии «ВГ» при поддержке «Пантер» 10 тбр ворвалась в хутор Ярки (севернее Черкасского). Чуть позже 3 тд вермахта удалось захватить хутор Красный Починок (севернее Коровино). Таким образом, результатом дня для 48 тк вермахта стало вклинивание в первую полосу обороны 6 гв. А на 6 км, что фактически можно признать неудачей, особенно на фоне результатов достигнутых к вечеру 5 июля войсками 2 танкового корпуса СС (действовавшего восточнее параллельно 48 тк), менее насыщенного бронетанковой техникой, который сумел прорвать первый рубеж обороны 6 гв. А.

Организованное сопротивление в селе Черкасское было подавлено около полуночи 5 июля. Однако, установить полный контроль над селом немецкие части смогли только к утру 6 июля, то есть когда по плану наступления корпус уже должен был подходить к Обояни.

Таким образом, 71 гв.сд и 67 гв.сд, не обладая крупными танковыми соединениями (в их распоряжении были только 39 американских танков M3 различных модификаций и 20 САУ из состава 245 отп и 1440 сап) около суток удерживали в районе сел Коровино и Черкасское пять дивизий противника (из них три — танковые). В сражении 5 июля 1943 г. в районе Черкасского особенно отличились бойцы и командиры 196 и 199 гв. стрелковых полков 67 гв. дивизии. Грамотные и поистине героические действия бойцов и командиров 71 гв.сд и 67 гв.сд, позволили командованию 6 гв. А своевременно подтянуть армейские резервы к месту вклинивания частей 48 тк на стыке 71 гв.сд и 67 гв.сд и не допустить на данном участке общего развала обороны советских войск в последующие дни оборонительной операции.

В результате вышеописанных боевых действий село Черкасское фактически перестало существовать (по послевоенным свидетельствам очевидцев, представляло собой «лунный пейзаж»).

Героическая оборона села Черкасское 5 июля 1943 г. — один из наиболее удачных для советских войск моментов Курской битвы — к сожалению, является одним из незаслуженно забытых эпизодов Великой Отечественной войны.

6 июля 1943 г. День второй. Первые контрудары.

К концу первого дня наступления 4 ТА вклинилась в оборону 6 гв. А на глубину 5-6 км на участке наступления 48 тк (в районе с. Черкасское) и на 12-13 км на участке 2 тк СС (в районе Быковка — Козьмо-Демьяновка). При этом дивизии 2 танкового корпуса СС (обергруппенфюрер П. Хауссер) сумели прорвать на всю глубину первый рубеж обороны советских войск, оттеснив части 52 гв.сд (полковник И. М. Некрасов), и подошли на фронте 5-6 км непосредственно ко второму рубежу обороны, занимаемому 51 гв.сд (генерал-майор Н. Т. Таварткеладзе), вступив в бой с её передовыми частями.

Однако правый сосед 2 танкового корпуса СС — АГ «Кемпф» (В. Кемпф) — 5 июля не выполнил задачу дня, столкнувшись с упорным сопротивлением частей 7 гв. А, обнажив тем самым правый фланг продвинувшейся вперёд 4 танковой армии. В результате Хауссер был вынужден с 6 по 8 июля использовать треть сил своего корпуса, а именно тд «Мёртвая голова», для прикрытия своего правого фланга против 375 сд (полковник П. Д. Говоруненко), подразделения которой блестяще проявили себя в боях 5 июля.

На 6 июля задачами дня для частей 2 тк СС (334 танка) были определены: для тд «Мёртвая голова» (бригадефюрер Г. Присс, 114 танков) — разгром 375 сд и расширение коридора прорыва в направлении р. Липовый Донец, для тд «Лейбштандарт» (бригадефюрер Т. Виш, 99 танков, 23 САУ) и «Дас Райх» (бригадефюрер В. Крюгер, 121 танк, 21 САУ) — скорейший прорыв второго рубежа обороны у с. Яковлево и выход к линии излучина р.Псёл — с. Тетеревино.

Около 9:00 6 июля 1943 г. после мощной артподготовки (проводившейся артполками дивизий «Лейбштандарт», «Дас Райх» и 55 мп шестиствольных миномётов) при непосредственной поддержке 8 авиакорпуса (около 150 самолётов в полосе наступления) дивизии 2 танкового корпуса СС перешли в наступление, нанося основной удар на участке занимаемом 154 и 156 гв.сп. При этом немцам удалось выявить пункты управления и связи полков 51 гв.сд и произвести на них огневой налёт, что привело к дезорганизации связи и управления её войсками. Фактически батальоны 51 гв.сд отражали атаки противника без связи с вышестоящим командованием, так как работа офицеров связи из-за высокой динамики боя была не эффективной.

Первоначальный успех атаки дивизий «Лейбштандарт» и «Дас Райх» был обеспечен благодаря численному преимуществу на участке прорыва (две немецких дивизии против двух гв. стрелковых полков), а также за счёт хорошего взаимодействия между полками дивизий, артиллерией и авиацией — передовые подразделения дивизий, основной таранной силой которых являлись 13 и 8 тяжёлые роты «Тигров» (7 и 11 Pz.VI соответственно), при поддержке дивизионов штурмовых орудий (23 и 21 StuG) выдвигались к советским позициям ещё до окончания артиллерийского и авиаудара, оказываясь в момент его окончания в нескольких сотнях метров от окопов.

К 13:00 батальоны на стыке 154 и 156 гв.сп были сбиты со своих позиций и начали беспорядочный отход в направлении сел Яковлево и Лучки; левофланговый 158 гв.сп, загнув свой правый фланг, в целом продолжал удерживать рубеж обороны. Отход подразделений 154 и 156 гв.сп осуществлялся вперемешку с танками и мотопехотой противника и был сопряжён с большими потерями (в частности, в 156 гв.сп из 1685 человек на 7 июля в строю оставалось около 200 человек, то есть полк фактически был уничтожен). Общее руководство отходившими батальонами практически отсутствовало, действия этих подразделений определялись только инициативой младших командиров, не все из которых были к этому готовы. Некоторые подразделения 154 и 156 гв.сп выходили в расположения соседних дивизий. Ситуацию отчасти спасали действия артиллерии 51 гв.сд и подходящего из резерва 5 гв. Сталинградского танкового корпуса — гаубичные батареи 122 гв.ап (майор М. Н. Угловский) и артиллерийские подразделения 6 гв.мсбр (полковник А. М. Щекал) вели тяжёлые бои в глубине обороны 51 гв. дивизии, сбивая темп наступления боевых групп тд «Лейбштандарт» и «Дас Райх», с целью дать возможность отходящей пехоте закрепиться на новых рубежах. При этом артиллеристы ухитрились сохранить большую часть своего тяжелого вооружения. Скоротечный, но ожесточённый бой разгорелся за село Лучки, в районе которого успели развернуться 464 гв.арт.дивизион и 460 гв. миномётный батальон 6 гв.мсбр 5 гв. Стк (при этом, из-за недостаточной обеспеченности автотранспортом, мотопехота этой бригады всё ещё находилась на марше в 15 км от места боя).

В 14:20 бронегруппа дивизии «Дас Райх» в целом овладела селом Лучки, а артиллерийские части 6 гв.мсбр начали отход на север к хутору Калинин. После этого вплоть до третьего (тылового) оборонительного рубежа Воронежского фронта перед боевой группой тд «Дас Райх» фактически не осталось частей 6 гв. армии, способных сдерживать её наступление: основные силы истребительно-противотанковой артиллерии армии (а именно 14, 27 и 28 оиптабр) находились западнее — на Обояньском шоссе и в полосе наступления 48 тк, которое по результатам боёв 5 июля было оценено командованием армии как направление главного удара немцев (что было не до конца верным — удары обоих немецких танковых корпусов 4 ТА рассматривались немецким командованием как равнозначные). Для отражения удара тд «Дас Райх» артиллерии у 6 гв. А к этому моменту просто не оставалось.

Наступление тд «Лейбштандарт» на Обояньском направлении в первой половине дня 6 июля развивалось менее успешно, чем у «Дас Райх», что было обусловлено большей насыщенностью советской артиллерией её участка наступления (активно действовали полки 28 оиптабр майора Косачёва), своевременными ударами 1 гв.тбр (полковник В. М. Горелов) и 49 тбр (подполковник А. Ф. Бурда) из состава 3 мех.корпуса 1 ТА М. Е. Катукова, а также наличием в её полосе наступления хорошо укреплённого села Яковлево, в уличных боях в котором на некоторое время увязли главные силы дивизии, включая её танковый полк.

Таким образом, к 14:00 6 июля войска 2 тк СС в основном выполнили первую часть общего плана наступления — левый фланг 6 гв. А был смят, а чуть позже с захватом с. Яковлево со стороны 2 тк СС были подготовлены условия для их замены частями 48 тк. Передовые части 2 тк СС были готовы приступить к выполнению одной из генеральных целей операции «Цитадель» — уничтожению резервов Красной Армии в районе ст. Прохоровка. Однако, полностью выполнить план наступления Герману Готу (командующий 4 ТА) 6 июля не удалось, по причине медленного продвижения войск 48 тк (О. фон Кнобельсдорф), столкнувшегося с умелой обороной вступившей в сражение после полудня армии Катукова. Корпусу Кнобельсдорфа хоть и удалось во второй половине дня окружить некоторые полки 67 и 52 гв.сд 6 гв. А в междуречье Ворсклы и Ворсклицы (общей численностью около стрелковой дивизии), однако, наткнувшись на жёсткую оборону бригад 3 мк (генерал-майор С. М. Кривошеин) на втором рубеже обороны, дивизии корпуса не смогли захватить плацдармы на северном берегу реки Пены, отбросить советский мехкорпус и выйти к с. Яковлево для последующей смены частей 2 тк СС. Более того, на левом фланге корпуса зазевавшаяся при входе в село Завидовка боевая группа танкового полка 3 тд (Ф. Вестховен) была расстреляна танкистами и артиллеристами 22 тбр (полковник Н. Г. Вененичев), входившей в состав 6 тк (генерал-майор А. Д. Гетман) 1 ТА.

Тем не менее, успех, достигнутый дивизиями «Лейбштандарт», и в особенности «Дас Райх» заставил командование Воронежского фронта в условиях неполной ясности обстановки предпринимать скоропалительные ответные меры по затыканию прорыва, образовавшегося во втором рубеже обороны фронта. После доклада командующего 6 гв. А Чистякова о положении дел на левом фланге армии, Ватутин своим приказом передаёт 5 гв. Сталинградский тк (генерал-майор А. Г. Кравченко, 213 танков, из них 106 — Т-34 и 21 — Mk.IV «Черчилль») и 2 гв. Тацинский танковый корпус (полковник А. С. Бурдейный, 166 боеспособных танков, из них 90 — Т-34 и 17 — Mk.IV «Черчилль») в подчинение командующего 6 гв. А и одобряет его предложение о нанесении контрударов по прорвавшимся через позиции 51 гв.сд танкам немцев силами 5 гв. Стк и под основание всего наступающего клина 2 тк СС силами 2 гв. Ттк (прямо сквозь боевые порядки 375 сд). В частности днём 6 июля И. М. Чистяков ставит командиру 5 гв. Стк генерал-майору А. Г. Кравченко задачу на вывод из занимаемого им оборонительного района (в котором корпус уже был готов встретить противника, используя тактику засад и противотанковых опорных пунктов) основной части корпуса (две из трёх бригад и тяжёлый танковый полк прорыва), и нанесение этими силами контрудара во фланг тд «Лейбштандарт». Получив приказ, командир и штаб 5 гв. Стк, уже зная о захвате с. Лучки танками дивизии «Дас Райх», и правильнее оценивая обстановку, пытались оспорить выполнение данного приказа. Однако, под угрозой арестов и расстрела были вынуждены приступить к его выполнению. Атака бригад корпуса была начата в 15:10.

Достаточными собственными артиллерийскими средствами 5 гв. Стк не располагал, а времени на увязывание действий корпуса с соседями или авиацией приказ не оставлял. Поэтому атака танковых бригад производилась без артиллерийской подготовки, без поддержки авиацией, на ровной местности и с практически открытыми флангами. Удар пришёлся прямо в лоб тд «Дас Райх», которая перегруппировалась, выставив танки в качестве противотанкового заслона и, вызвав авиацию, нанесла значительное огневое поражение бригадам Сталинградского корпуса, вынудив их остановить атаку и перейти к обороне. После этого подтянув артиллерию ПТО и организовав фланговые манёвры, части тд «Дас Райх» между 17 и 19 часами сумели выйти на коммуникации оборонявшихся танковых бригад в районе хутора Калинин, который обороняли 1696 зенап (майор Савченко) и отошедшие из села Лучки 464 гв.арт.дивизион и 460 гв. миномётный батальон 6 гв.мсбр. К 19:00 частям тд «Дас Райх» фактически удалось окружить большую часть 5 гв. Стк между с. Лучки и хутором Калинин, после чего, развивая успех, командование немецкой дивизией частью сил, действуя в направлении ст. Прохоровка, попыталось захватить разъезд Беленихино. Однако, благодаря инициативным действиям командира и комбатов оставшейся вне кольца окружения 20 тбр (подполковник П. Ф. Охрименко) 5 гв. Стк, сумевшим быстро создать из различных оказавшихся под рукой частей корпуса жесткую оборону вокруг Беленихино, наступление тд «Дас Райх» удалось остановить, и даже заставить немецкие части вернуться обратно в х. Калинин. Находясь без связи со штабом корпуса, в ночь на 7 июля окружённые части 5 гв. Стк организовали прорыв, в результате которого часть сил сумела вырваться из окружения и соединилась с частями 20 тбр. В течение 6 июля 1943 г. частями 5 гв. Стк по боевым причинам было безвозвратно потеряно 119 танков, ещё 9 танков были потеряны по техническим или не выясненным причинам, а 19 отправлены в ремонт. Столь значительных потерь за один день не имел ни один танковый корпус в течение всей оборонительной операции на Курской дуге (потери 5 гв. Стк 6 июля превысили даже потери 29 тк в ходе атаки 12 июля у свх. Октябрьский).

После окружения 5 гв. Стк, продолжая развитие успеха в северном направлении, другой отряд танкового полка тд «Дас Райх», используя неразбериху при отходе советских частей, сумел выйти к третьему (тыловому) рубежу армейской обороны, занимаемому частями 69А (генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин), возле хутора Тетеревино, и на непродолжительное время вклинился в оборону 285 сп 183 сд, однако из-за явной недостаточности сил, потеряв несколько танков, был вынужден отступить. Выход немецких танков к третьему рубежу обороны Воронежского фронта уже на второй день наступления, был расценен советским командованием как чрезвычайное происшествие.

Наступление тд «Мёртвая голова» существенного развития в течение 6 июля не получило по причине упорного сопротивления частей 375 сд, а также проводившегося во второй половине дня на её участке контрудара 2 гв. Тацинского танкового корпуса (полковник А. С. Бурдейный, 166 танков), проходившего одновременно с контрударом 2 гв. Стк, и потребовавшего привлечения всех резервов этой эсесовской дивизии и даже некоторых частей тд «Дас Райх». Однако нанести Тацинскому корпусу потери даже примерно соизмеримые с потерями 5 гв. Стк немцам не удалось, даже несмотря на то, что в процессе контрудара корпусу два раза пришлось форсировать реку Липовый Донец, а некоторые его части в течение непродолжительного времени находились в окружении. Потери 2 гв. Ттк за 6 июля составили: 17 танков сгоревшими и 11 подбитыми, то есть корпус остался полностью боеспособным.

Таким образом, в течение 6 июля соединения 4 ТА сумели прорвать на своём правом фланге второй рубеж обороны Воронежского фронта, нанесли значительные потери войскам 6 гв. А (из шести стрелковых дивизий к утру 7 июля боеспособными оставались лишь три, из двух переданных ей танковых корпусов — один). В результате потери управления частями 51 гв.сд и 5 гв. Стк, на участке стыка 1 ТА и 5 гв. Стк образовался не занятый советскими войсками участок, который в последующие дни ценой неимоверных усилий Катукову пришлось затыкать бригадами 1 ТА, используя свой опыт оборонительных боёв под Орлом в 1941 году.

Однако, все успехи 2 тк СС приведшие к прорыву второго оборонительного рубежа опять не могли быть воплощены в мощный прорыв вглубь советской обороны для уничтожения стратегических резервов Красной армии, так как войска АГ «Кемпф» добившись 6 июля некоторых успехов, тем не менее снова не смогли выполнить задачу дня. АГ «Кемпф» по прежнему не могла обеспечить правый фланг 4 ТА, угрозу которому представлял 2 гв. Ттк поддерживаемый всё ещё боеспособной 375 сд. Также существенное значение на дальнейших ход событий оказали потери немцев в бронетехнике. Так, например, в танковом полку тд «Великая германия» 48 тк после первых двух дней наступления небоеспособными числились 53 % танков (советские войска вывели из строя 59 из 112 машин, включая 12 «Тигров» из 14 имевшихся), а в 10 тбр к вечеру 6 июля боеспособными числились лишь 40 боевых «Пантер» (из 192). Поэтому на 7 июля перед корпусами 4 ТА ставились менее амбициозные задачи, чем 6 июля — расширение коридора прорыва и обеспечение флангов армии.

Командир 48-го танкового корпуса, О. фон Кнобельсдорф, вечером 6 июля подводил итоги дневного боя:

Начиная с 6 июля 1943 г. отступить от ранее разработанных планов пришлось не только немецкому командованию (которое сделало это ещё 5 июля), но и советскому, которое явно недооценило силу немецкого бронетанкового удара. В связи с потерей боеспособности и выходом из строя материальной части большинства дивизий 6 гв. А, с вечера 6 июля общее оперативное управление войсками, удерживавшими второй и третий рубежи советской обороны в районе прорыва немецкой 4 ТА, фактически было передано от командующего 6 гв. А И. М. Чистякова к командующему 1 ТА М. Е. Катукову. Основной каркас советской обороны в последующие дни создавался вокруг бригад и корпусов 1 танковой армии.

Сражение под Прохоровкой

12 июля в районе Прохоровки произошёл крупнейший (или один из крупнейших) в истории встречный танковый бой.

Согласно данным из советских источников, с немецкой стороны, в сражении участвовало около 700 танков и штурмовых орудий, по мнению В. Замулина — 2-й танковый корпус СС, имевший 294 танка (в том числе 15 «Тигров») и САУ.

С советской стороны в сражении участвовала 5-я танковая армия П. Ротмистрова, насчитывавшая около 850 танков. После нанесения массированного авиаудара сражение с обеих сторон перешло в активную его фазу и продолжалось до конца дня.

Вот один из эпизодов, который наглядно показывает, что происходило 12 июля: бой за совхоз «Октябрьский» и выс. 252.2 напоминал морской прибой — четыре танковые бригады РККА, три батареи САП, два стрелковых полка и один батальон мотострелковой бригады волнами накатывались на оборону гренадерского полка СС, но, встретив ожесточенное сопротивление отходили. Так продолжалось почти пять часов, пока гвардейцы не выбили гренадеров из этого района, понеся при этом колоссальные потери.

Из воспоминаний участника боя унтерштурмфюрера Гюрса, командира мотострелкового взвода 2-го грп:

Во время боя из строя выбыло очень много командиров-танкистов (взводных и ротных). Высокий уровень потерь комсостава в 32-й тбр: 41 командир танка (36 % от общего числа), командир танкового взвода (61 %), роты (100 %) и батальона (50 %). Очень высокие потери понесло командное звено и в мотострелковом полку бригады, погибли и получили тяжелые ранения многие командиры рот и взводов. Вышел из строя его командир капитан И. И. Руденко (эвакуировали с поля боя в госпиталь).

О состоянии человека в тех жутких условиях вспоминал участник боя, заместитель начальника штаба 31-й тбр, впоследствии Герой Советского Союза Григорий Пенежко:

К исходу 12 июля сражение завершилось с неясными результатами, чтобы возобновиться днём 13 и 14 июля. После сражения немецкие войска не смогли продвинуться вперед сколь-нибудь значительно, несмотря на то, что потери советской танковой армии, вызванные тактическими ошибками её командования, были намного больше. Продвинувшись за 5-12 июля на 35 километров, войска Манштейна были вынуждены, протоптавшись на достигнутых рубежах три дня в тщетных попытках взломать советскую оборону, начать отвод войск с захваченного «плацдарма». В ходе сражения наступил перелом. Перешедшие 23 июля в наступление советские войска отбросили немецкие армии на юге Курской дуги на исходные позиции.

Потери

По советским данным, на поле боя в сражении под Прохоровкой осталось около 400 немецких танков, 300 автомашин, свыше 3500 солдат и офицеров. Однако эти числа ставятся под сомнение. Например, по подсчётам Г. А. Олейникова, в сражении не могло принимать участие более 300 немецких танков. Согласно исследованиям А. Томзова, ссылающегося на данные немецкого федерального Военного архива, в ходе боёв 12-13 июля дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» потеряла безвозвратно 2 танка Pz.IV, в долгосрочный ремонт было отправлено 2 танка Pz.IV и 2 Pz.III, в краткосрочный — 15 танков Pz.IV и 1 Pz.III. Общие же потери танков и штурмовых орудий 2 тк СС за 12 июля составили около 80 танков и штурмовых орудий, в том числе не менее 40 единиц потеряла дивизия «Мертвая Голова».

В то же время советские 18-й и 29-й танковые корпуса 5-й Гвардейской танковой армии потеряли до 70 % своих танков.

Согласно воспоминаниям генерал-майора вермахта Ф. В. фон Меллентина в атаке на Прохоровку и, соответственно, утреннем бою с советской ТА принимали участие только дивизии «Рейх» и «Лейбштандарт», усиленные батальоном «самоходок» — всего до 240 машин, в том числе четыре «тигра». Встретить серьёзного противника не предполагалось, по мнению германского командования ТА Ротмистрова была втянута в бой против дивизии «Мёртвая голова» (в действительности — один корпус) и встречная атака более 800 (по их оценкам) танков стала полной неожиданностью.

Впрочем, есть основания предполагать, что и советское командование «проспало» противника и атака ТА с придаными корпусами вовсе не была попыткой остановить немцев а преследовала цель зайти в тыл танковому корпусу СС, за который была принята его дивизия «Мёртвая голова».

Немцы первыми заметили противника и успели перестроиться для боя, советским танкистам пришлось делать это уже под огнём.

Итоги оборонительной фазы сражения

Центральный фронт, задействованный в сражении на севере дуги, за 5-11 июля 1943 г. понёс потери в 33 897 человек, из них 15 336 — безвозвратные, его противник — 9-я армия Моделя — потеряла за тот же период 20 720 человек, что даёт соотношение потерь в 1,64:1. Воронежский и Степной фронты, участвовавшие в сражении на южном фасе дуги, потеряли за 5-23 июля 1943 г., по современным официальным оценкам (2002 г.), 143 950 человек, из них 54 996 — безвозвратно. В том числе только Воронежский фронт — 73 892 общих потерь. Впрочем, иначе думали начальник штаба Воронежского фронта генерал-лейтенант Иванов и начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор Тетешкин: потери своего фронта они полагали в 100 932 человека, из них 46 500 — безвозвратными. Если, вопреки советским документам периода войны, считать официальные числа немецкого командования верными, то с учётом немецких потерь на южном фасе в 29 102 человек, соотношение потерь советской и немецкой сторон составляет здесь 4,95:1.

По советским данным только в Курской оборонительной операции с 5 по 23 июля 1943 немцы потеряли 70000 убитыми, 3095 танков и самоходок, 844 полевых орудия, 1392 самолета и свыше 5000 автомашин.

За период с 5 по 12 июля 1943 года Центральным фронтом было израсходовано 1079 вагонов боеприпасов, а Воронежским — 417 вагонов, почти в два с половиной раза меньше.

Причина того, что потери Воронежского фронта столь резко превзошли потери Центрального — в меньшем массировании сил и средств на направлении немецкого удара, позволившем немцам фактически добиться оперативного прорыва на южном фасе Курской дуги. Хотя прорыв и удалось закрыть силами Степного фронта, однако он позволил наступавшим добиться благоприятных тактических условий для своих войск. Следует отметить, что лишь отсутствие однородных самостоятельных танковых соединений не дало немецкому командованию возможность сконцентрировать свои бронетанковые силы на направлении прорыва и развить его в глубину.

По мнению Ивана Баграмяна, сицилийская операция никак не повлияла на Курскую битву, так как немцы перебрасывали силы с запада на восток, поэтому «разгром врага в Курской битве облегчил действия англо-американских войск в Италии».

Орловская наступательная операция (операция «Кутузов»)

12 июля Западный (командующий генерал-полковник Василий Соколовский) и Брянский (командующий генерал-полковник Маркиан Попов) фронты начали наступление против 2-й танковой и 9-й армий немцев в районе города Орла. К исходу дня 13 июля советские войска прорвали оборону противника. 26 июля немцы оставили Орловский плацдарм и начали отход на оборонительную линию «Хаген» (восточнее Брянска). 5 августа в 05-45 советские войска полностью освободили Орёл. По советским данным в Орловской операции было уничтожено 90.000 гитлеровцев.

Белгородско-Харьковская наступательная операция (операция «Румянцев»)

На южном фасе контрнаступление силами Воронежского и Степного фронтов началось 3 августа. 5 августа примерно в 18-00 был освобождён Белгород, 7 августа — Богодухов. Развивая наступление, советские войска 11 августа перерезали железную дорогу Харьков-Полтава, 23 августа овладели Харьковом. Контрудары немцев успеха не имели.

5 августа в Москве был дан первый за всю войну салют — в честь освобождения Орла и Белгорода.

Итоги Курской битвы

Победа под Курском ознаменовала переход стратегической инициативы к Красной Армии. К моменту стабилизации фронта советские войска вышли на исходные позиции для наступления на Днепр.

После окончания сражения на Курской дуге германское командование утратило возможность проводить стратегические наступательные операции. Локальные массированные наступления, такие как «Вахта на Рейне» (1944) или операция на Балатоне (1945), также успеха не имели.

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн, разрабатывавший операцию «Цитадель» и проводивший её, впоследствии писал:

По мнению Гудерианa,

Расхождения в оценке потерь

Потери сторон в битве остаются неясными. Так, советские историки, в том числе и академик АН СССР А. М. Самсонов, говорят о более чем 500 тыс. убитых, раненых и пленных, 1500 танков и свыше 3700 самолётов.

Однако немецкие архивные данные свидетельствуют, что вермахт за июль-август 1943 г. на всём Восточном фронте потерял 537 533 человек. В данные цифры входят убитые, раненые, больные, пропавшие без вести (количество немецких пленных в этой операции было незначительно). В частности на основании 10-дневных донесений о собственных потерях немцы потеряли:

Итого общих потерь войск противника, принимавших участие в наступлении на Курский выступ, за весь период 01-31.7.43.: 83545 . Поэтому советские цифры немецких потерь в 500 тыс. выглядят несколько преувеличенными.

По данным немецкого историка Рюдигера Оверманса, за июль и август 1943 г. немцы потеряли 130 тыс. 429 человек убитыми. Однако, по советским данным, с 5 июля по 5 сентября 1943 было истреблено 420 тыс. гитлеровцев (что в 3,2 раза превышает Оверманса), и 38600 взято в плен.

Кроме того, по немецким документам, на всём Восточном фронте люфтваффе потеряли за июль-август 1943 г. 1696 самолётов.

С другой стороны, верными советские войсковые донесения о немецких потерях не считали даже советские командиры в годы войны. Так, начальник штаба Центального фронта генерал-лейтенант М.С. Малинин писал в нижестоящие штабы:

В произведениях искусства

• Освобождение (киноэпопея)

• «Битва за Курск» (англ. Battle of Kursk , нем. Die Deutsche Wochenshau ) — видеохроника (1943)
• «Танки! Курская битва» (англ. Tanks! The Battle of Kursk ) — документальный фильм, снятый Cromwell Productions, 1999
• «Война генералов. Курск» (англ. Generals at War ) — документальный фильм Кейта Баркера, 2009
• «Курская дуга» — документальный фильм, снятый В. Артеменко.
• Композиция Panzerkampf группы Sabaton

Главная » Для начинающих » Силы и планы сторон. Операция проходила в трех направлениях