Князь императорской крови олег константинович романов. Царская кровь

Оле́г Константи́нович (15 ноября (28 ноября) , Санкт-Петербург - 29 сентября (12 октября) , Вильно) - князь императорской крови.

Семья и детство

для князя издание рукописей Пушкина является молитвенной данью культу Пушкина… На редкость тщательно выполненное издание потребовало от издателя самого напряженного и пристального внимания: с величайшей заботливостью он следил за неуклонной верностью воспроизведений подлинникам. Казалось бы, цинкографическое воспроизведение рукописей не требует особенного присмотра в силу своего автоматизма, но Князь Олег Константинович правил корректуры оттисков с клише и внёс немало поправок: оказалось, фотография не везде принимала точки и чёрточки пожелтевших от времени рукописей, - и Князь с изощрённым вниманием отмечал эти отступления.

Князь Олег занимался литературным творчеством, писал стихи и прозаические произведения, увлекался музыкой и живописью. Рассказ «Ковылин» и некоторые стихотворения были опубликованы в посмертном издании «Князь Олег», но большинство произведений остались в рукописях - в том числе поэма «Царство царя Крота», повесть «Отец Иван», роман «Влияния», очерки «Сценки из собственной жизни», пьесы. Планировал написать биографию своего деда, великого князя Константина Николаевича , который был для него образцом государственного деятеля.

Военная служба

смерть брата Олега была тягчайшим ударом для отца, ибо он из всех нас духовно был к нему ближе других, разделяя полностью его литературные и умственные интересы. Эта смерть и всё пережитое в первые дни войны, - несомненно, очень отрицательно отразились на Его здоровье, вероятно, ускорили Его кончину.

Мать князя Олега после его кончины пожертвовала Александровскому лицею одну тысячу рублей, с тем, чтобы доход с этого капитала ежегодно шёл на изготовление серебряной медали имени князя Олега Константиновича, которой награждался бы лицеист за лучшее сочинение по отечественной словесности. На медали был начертан лицейский девиз: «Для общей пользы» и слова князя Олега, написанные им незадолго до гибели: «Жизнь не удовольствие, не развлечение, а крест». Весной 1915 Виленскому реальному училищу, в здании которого, переоборудованном под госпиталь, скончался князь Олег, было присвоено его имя. 25 декабря 1914 г. Высочайше повелено: «1-й роте Полоцкого кадетского корпуса присвоить наименование: „роты Его Высочества Князя Олега Константиновича“, дабы сохранить на вечные времена среди кадет названного корпуса память об Августейшем Полчанине, положившем жизнь Свою на поле брани за Царя и Отечество».

Личная жизнь

Князь Олег Константинович не был женат и не оставил потомства. Незадолго до начала Первой мировой войны князь Олег был помолвлен с княжной императорской крови Надеждой Петровной , дочерью великого князя Петра Николаевича . Но его ранняя гибель разрушила эти планы. В 1917 году Надежда Петровна вышла замуж за князя Николая Владимировича Орлова.

Библиография

• Князь Олег. Петроград, 1915 (переиздание - Казань, 1995).
• Вел.кн. Гавриил Константинович. В мраморном дворце. Нью-Йорк,1955 (переиздание-Спб,1993)
• Григорян В. Г. Биографический справочник.- М.:АСТ,2007.
• Пчелов Е. В. Романовы. История династии.- М.:ОЛМА-ПРЕСС,2004
• Пахалюк К. Боевые действия в Восточной Пруссии в Первую мировую войну. Указатель литературы. 2-е изд. Калининград, 2008
• Пахалюк К. Романовы в сражениях в Восточной Пруссии в 1914 г. // Рейтар. - 2009. - № 3. - С.180 - 191

Ссылки

• Вел.кн. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце. Из хроники нашей семьи.- Спб,1993
• Светлый Князь. О жизни и смерти Князя Императорской Крови Олега Константиновича

Категории:

• Персоналии по алфавиту
• Родившиеся 28 ноября
• Родившиеся в 1892 году
• Умершие 12 октября
• Умершие в 1914 году
• Умершие в Вильнюсе
• Князья императорской крови
• Выпускники Полоцкого кадетского корпуса
• Выпускники Александровского лицея
• Участники Первой мировой войны
• Погибшие в Первую мировую войну
• Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса
• Родившиеся в Санкт-Петербурге

Wikimedia Foundation . 2010 .

Боже, как мне хочется работать на благо России!

Князь Олег Константинович

15 ноября 1892 го да в Санкт-Петербурге у внука Николая I великого князя Константина Константиновича (поэта К.Р.) родился сын Олег. О князе императорской крови Олеге Константиновиче сейчас мало кто помнит, между тем его судьба очень значима для нас. Он беззаветно любил родину, служил ей - и страдал, видя, как рушится Российская империя.

Олег был пятым из девяти детей великого князя Константина Константиновича. Старший, Иоанн, родился в 1886 году, младшая, Вера, - в 1906-м. Отец воспитывал детей в любви к Богу и отечеству, и Константиновичи были искренне верующими людьми, прекрасно образованными, любящими родную культуру. Сыновья Иоанн, Константин и Игорь приняли кончину вместе со святой преподобномученицей Елизаветой. Дочь Татьяна уехала в эмиграцию, приняла постриг с именем Тамара и до 1975 года была игуменьей Горненского Елеонского монастыря в Иерусалиме.

Семья К.Р. проводила лето в Павловске (это имение, как и Мраморный дворец в Петербурге, принадлежало им до 1917 года). Одна из красивейших царских резиденций, Павловск был построен для семейства императора Павла I, полон произведениями искусства, окружен великолепным парком. К.Р., поэт, актер и музыкант - любитель, учил детей видеть красоту картин, гобеленов и скульптур, знакомил с богатейшей библиотекой, рассказывал о царственных родственниках - прежних владельцах дворца. Олег с детства был включен в сферу русской истории, воспринимал ее как нечто близкое, родное. Няня мальчика годы спустя вспоминала: «Резко выступала его любознательность, его все интересовало, все оставляло в нем след». Учить его начали в шесть лет. В доме К.Р. для старших детей устраивались «четверги» - еженедельные литературные вечера. На них звучали произведения Тургенева, Аксакова, Пушкина, Гоголя, Чехова, Короленко и других русских писателей. Олег тоже был допущен и внимательно, не дыша слушал.

Яркое впечатление оставило у Олега лето 1901 года, которое семья провела неподалеку от Оптиной пустыни. (В молодости К.Р. мечтал принять постриг, побывал в Оптиной у старца Амвросия и переписывался с ним и другими подвижниками, но император Александр III запретил великому князю оставлять службу.) Жизнь в деревне была непривычной: маленькие князья ходили в ситцевых рубашках, босиком, бегали в поле с крестьянскими детьми, загорели.

Семья несколько раз ездила в Шамордино. Олегу нравились монастырские службы. «Сильное впечатление на августейших детей произвела игуменья Евфросиния», - вспоминал современник. Матушка Евфросиния (Розова, 1830–1904), вторая Шамординская настоятельница, управляла обителью по благословению старца Амвросия и после того, как потеряла зрение. Приезжая в монастырь, К.Р. с семьей всякий раз навещал игуменью: беседовали, пили чай. Матушку тоже приглашали в гости - и она приезжала. Олег с братьями помогал ей выйти из экипажа и провожал в дом. Происходившая из местных дворян, матушка хорошо знала нужды родного края и посоветовала супруге великого князя устроить ясли для крестьянских детей.

В 1903 году Олег поступил в Полоцкий кадетский корпус. В 1910 году князь был на торжествах в честь преподобной Евфросинии Полоцкой, вместе с другими кадетами бегал смотреть на великую княгиню Елизавету Феодоровну - тетю Эллу и провожал ее криками «ура!».

С великой княгиней и ее супругом московским генерал-губернатором Сергеем Александровичем Олег общался с детства. «В Петербурге был бунт, в Москве на окраине города были беспорядки, - записывал он в дневник. - 4-го убили дядю Сергея. Бедный! Мама пишет ужасные подробности, и что мы в нем потеряли истинного друга… Бедный дядя! Когда же наконец люди не будут убивать друг друга, а жить дружно, мирно? Только когда любить станут Отчизну и друг друга. О если бы это было!»

Очень близко к сердцу принимал юный князь события Русско-японской войны. «Военные неудачи русских войск с самого начала наполняли сердце Олега Константиновича такой искренней тревогой, что он временами терял свое спокойствие: не спал по ночам и бывал апатичен на занятиях. Лишь уменье владеть собой скрывало его душевное беспокойство от постороннего глаза, но тот, кто близко стоял к этому двенадцатилетнему горячему патриоту, видел, как тяжко он переживал неудачи своей дорогой Родины. «Бедный Государь, бедная Россия», - покачивая головой, говорил его высочество, когда дальневосточные телеграммы приносили нам известия одно печальнее другого» (из воспоминаний воспитателя).

Летом 1906 года Елизавета Феодоровна пригласила К.Р. с семьей погостить в Ильинском, любимом имении покойного мужа. Константин Константинович бывал здесь и раньше, в Ильинском он написал свое знаменитое стихотворение, посвященное великой княгине: «Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно…» С Сергеем Александровичем они были дружны с детства, и Елизавета Феодоровна ласково, по-родственному встречала двоюродных племянников, отвечавших ей взаимной любовью. Олег навещал госпиталь, где тетя Элла с сестрами милосердия ухаживала за ранеными, читал солдатам вслух, приносил лекарства, подавал градусники, поборов отвращение, помогал врачу на перевязках.

Летом 1908 года семья совершила поездку по России - по Волге от Твери до Нижнего Новгорода, затем Владимир, Суздаль и Москва. Олег был пленен русской стариной, особенно запомнились ему Ростов Великий и Ипатьевский монастырь в Костроме, связанный с историей дома Романовых. Во Владимире он засыпал учителя вопросами, долго молился в Успенском соборе. Год спустя побывал в Новгороде Великом, посетил старинные Юрьевский и Варлаамо-Хутынский монастыри, имения Грузино и Званка (первое некогда принадлежало Аракчееву, второе - Державину, вдова которого завещала основать в Званке обитель). В 1909 году был с отцом на юбилейных торжествах в Полтаве, затем в Диканьке - ради памяти Гоголя, любимого в семье, в Троице-Сергиевой Лавре и Новом Иерусалиме. В монастырях Олег всегда много молился.

Дети великого князя Константина Константиновича

Дневники сохранили свидетельства его внутренней жизни. «Я слишком о себе высокого мнения. Гордым быть нехорошо. Я напишу тут, что я про себя думаю. Я умный, по душе хороший мальчик, но слишком о себе высокого мнения. У меня талант писать сочинения, талант к музыке, талант к рисованию. Иногда я сам себя обманываю, и даже часто. Я иногда закрываю себе руками правду. Я нервный, вспыльчивый, самолюбивый, часто бываю дерзок от вспыльчивости. Я эгоист. Я сердит иногда из-за совсем маленького пустяка. Хочется быть хорошим. У меня есть совесть. Она меня спасает. Я должен ее любить, слушаться, а между тем я часто ее заглушаю. Можно заглушить совесть навеки. Это очень легко. Но без совести человек пропал. Надо прислушиваться к ней», - писал он в двенадцать лет.

Разносторонне одаренный (он очень хорошо рисовал и играл на фортепьяно; однажды сказал учителю: «Музыка - лучший врач. Когда я чувствую себя несчастным, я сажусь за рояль и обо всем забываю»), юный князь был строг к себе. Получив разрешение носить медаль императора Александра III, записал: «Первая медаль в жизни. Но заслужил ли я ее? Нисколько. Отчего я ее получил? За то, что я лицо царской фамилии. Значит, я должен за все эти привилегии поработать. Хватит ли у меня на это сил?»

У Олега появилась заветная мечта - окончить Лицей, тот самый, где учился Пушкин. Еще в 1905 году князь не на шутку увлекся Пушкиным, который был в числе самых любимых авторов отца, но мальчик обрел своего Пушкина, изучал пушкинистику, собирался написать о поэте. Мысленно он видел себя среди друзей-лицеистов и, размышляя над стихотворением «Встречаюсь я с осьмнадцатой весной…», писал: «Я думаю, что те две недели, в которые все воспитанники Лицея заметили перемену в Пушкине, он вдумывался в себя и старался себя понять. Он понял, но не все. Он как будто видел через кисею, что в нем оживает новый, усовершенствованный гений, и страшился его». Олег и сам начал сочинять стихи.

Еще ни один князь из дома Романовых не получил гражданского образования, хотя Лицей создавался, чтобы в нем учились дети императора Павла. В стремлении поступить в Лицей Олега поддерживали отец и воспитатель, считавший, что князю полезно стать более самостоятельным, узнать повседневную жизнь; кроме того, способный юноша должен получить хорошее образование. Олег ожидал высочайшего дозволения. Государь разрешил, и в мае 1910 года, по выходе из кадетского корпуса, юноша стал лицеистом. Он писал:

Лицейская неведомая сень
Давно уж начала меня манить.

Князь поступил на LXIX курс (по традиции курсы обозначались римскими цифрами); два года учился дома, в Павловске: врачи из-за слабых легких не отпускали Олега в столицу с ее нездоровым климатом (в 1843 году Лицей переехал из Царского Села на Каменноостровский проспект в Петербурге). Последний класс юноша оканчивал вместе со всеми. Товарищи называли его по имени-отчеству, без титула, преподаватели спрашивали наравне с другими, не делая поблажек особе царской фамилии. Он сошелся с одноклассниками, жил интересами Лицея и усердно занимался, удивляя профессоров. Домашние постоянно видели его с книгами, он читал, конспектировал, учил. Никогда не ограничивался программой, искал материалы, расширявшие и углублявшие тему. С юношей с удовольствием беседовали маститые педагоги, А.Ф. Кони обсуждал с ним юридические вопросы. С 1910 года на литературно-музыкальных вечерах-«субботниках» в Павловске Олег читал Пушкина и играл на фортепьяно. Это был отдых, а потом он снова шел заниматься.

К столетию Лицея князь приготовил редкостный подарок: с помощью известных пушкинистов П.Е. Щеголева и В.И. Саитова издал факсимиле рукописей, хранившихся в лицейском собрании. Сам читал корректуру, проверяя оттиски с клише. Найдя ошибки, велел перепечатать и заменить листы в уже подготовленном издании. В январе 1912 года Лицей посетил император Николай II, и Олег Константинович вручил ему драгоценную книгу. Из тысячного тиража около 900 экземпляров князь пожертвовал в фонд Лицея. Когда В.И. Саитов сделал юному пушкиноведу бесценный подарок - автограф любимого поэта, князь сказал: «Не знаю, как выразить вам мою радость, восторг и самую горячую благодарность… Он удесятерит мою любовь к Пушкину».

Олег Константинович задумал три выпуска «Рукописей» лицейского музея: пушкинские стихи, проза, письма и документы. Намеревался публиковать архивы других музеев. Издание оборвалось на первом выпуске: помешала война… О замысле князя П.Е. Щеголев писал: «Будь он выполнен до конца, мы имели бы монументальное издание факсимиле подлинных рукописей поэта… Для пушкиноведов, не имеющих в своем распоряжении даже простого описания всех рукописей Пушкина, такое издание было бы неоценимым подспорьем, которое мощно помогло бы делу установления пушкинского текста в окончательной форме». Лишь к 200-летию поэта Пушкинский дом выпустил факсимиле его рабочих тетрадей.

Экзамены в лицее требовали серьезной подготовки. Из письма к матери: «Радуюсь и вместе с тем жалею, что вскоре оставлю Лицей, с которым так свыкся. Радуюсь потому, что пытка экзаменов и репетиций, пытка самая ужасная, пройдет. У меня все больше и больше укрепляется желание сдать государственные экзамены в Университете, только, конечно, не в этом году, а через несколько лет. Когда я кончу Лицей, то думаю серьезно заняться юридическими науками и добиться того, чтобы экзамены в Университете для меня ничего не значили. После них надо было бы добиться магистра и профессора… Иногда, кроме того, мне кажется, что я лучше бы сделал, если бы занялся исключительно литературой, что меня гораздо больше влечет. Тогда надо было бы сдавать экзамены по филологическому факультету. Это все планы и планы… Мне очень хочется работать и работать, но что делать, какая работа - вот вопросы, которые меня часто волнуют». «Нет, прошло то время, - пишет он в дневнике незадолго до выпуска, - когда можно было почивать на лаврах, ничего не знать, не делать нам, князьям. Мы должны высоко нести свой стяг, должны оправдать в глазах народа свое происхождение».

Князь Олег окончил Лицей с серебряной медалью. Выпускная работа «Феофан Прокопович как юрист» получила Пушкинскую медаль за научные и литературные достоинства. Выпускник был произведен в титулярные советники, указом государя зачислен в корнеты лейб-гвардии Уланского полка. Тяжело заболев плевритом, он пропустил торжественный выпускной акт, унывал… Когда болезнь миновала, врачи отправили юношу в подмосковное имение Осташево. «В первый раз после упорной зимней работы и треволнений последних дней я вздохнул свободно, - писал он. - Вся грудь дышала и наслаждалась деревенским воздухом. «Вот, наконец, - думал я, - настала желанная минута. Трамваи, автомобили, телефоны, - все, чем мы болеем в городе, все осталось позади. Ни гудков, ни звонков - ничего! Экзамены, профессора, Лицей, полк, все волнения, все, все теперь позади, никто и ничто меня не догонит. Боже, как хорошо!..» Мы въезжали в наш лес. Налево стоял пограничный столб, мой старый приятель, увидеть который после долгой разлуки всегда так приятно. Я снял фуражку и перекрестился: «Слава Богу - дома!»… Я бросился в свою комнату и оттуда на балкон, чтобы поскорее увидать мой любимый вид на реку. Вот она, вот она, красавица! Как тихо течет она между зелеными берегами, делая изгибы вправо и влево. А там за ней, на холме, мирно спит деревня Жулино. Направо большой обрыв, покрытый елками, спускается к реке и как будто любуется своим отражением в ней».

Минул год, и его вызвали в Петербург. С согласия великой княгини Елизаветы Феодоровны, председательницы Императорского Православного Палестинского общества, князя командировали в Бари. Здесь неподалеку от места, где почивают мощи святителя Николая, строилось русское подворье ИППО.

В Бари Олег Константинович работал с таким рвением, что не успевал пообедать; далеко за полночь задерживался на заседаниях, а утром вместе с богомольцами молился у раки великого чудотворца.

17 июля 1914 года князь доложил Барградскому комитету в Москве о результатах поездки и уехал в Осташево отдохнуть. Это был последний мирный день в жизни Олега. 18 июля началась всеобщая мобилизация - Россия вступила в Первую мировую войну.

Олега Константиновича не брали на фронт по состоянию здоровья, но он добился назначения в штаб, как опытный кавалерист принимал участие в боях. «Мы все пять братьев идем на войну со своими полками, - писал он. - Мне это страшно нравится, так как показывает, что в трудную минуту царская семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне только радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне…»

Из письма родителям: «Не знаю, как и благодарить вас, наши милые, за все, что вы для нас делаете. Вы себе не можете представить, какая радость бывает у нас, когда привозят сюда посылки с теплыми вещами и с разной едой. Все моментально делится, потому что каждому стыдно забрать больше, чем другому. Офицеры трогательны… Мы живем надеждой, что на нашем фронте немцы скоро побегут, тогда дело пойдет к концу. Так хочется их разбить в пух и со спокойной совестью вернуться к вам. А иногда к вам очень тянет! Часто, сидя верхом, я вспоминаю вас и думаю, что вот теперь вы ужинаете, или что ты читаешь газету, или мама вышивает. Все это тут же поверяется взводному, который едет рядом. Взводный мечтает в это время о том, что Бог поможет разбить немцев, а потом скоро придет время, когда и он наконец увидит семью. Такие разговоры с солдатами происходят часто. Иногда очень хочется увидеть вас, побыть с вами! Я теперь так сильно чувствую это и думаю и знаю, что вы так далеко, вспоминаете нас, стараетесь нам помочь. Это очень нас всех ободряет… Были дни очень тяжелые. Одну ночь мы шли сплошь до утра, напролет. Солдаты засыпали на ходу. Я несколько раз совсем валился набок, но просыпался, к счастью, всегда вовремя. Самое неприятное - это дождь. Очень нужны бурки, которые греют больше, чем пальто… Все за это время сделались гораздо набожнее, чем раньше. К обедне или к всенощной ходят все. Церковь полна… Часто во время похода ложимся на землю, засыпаем минут на пять. Вдруг команда: «По коням!» Ничего не понимаешь, вскарабкиваешься на несчастную лошадь, которая, может быть, уже три дня не ела овса, и катишь дальше… Диана сделала подо мною около 1000 верст по Германии… Молитесь за нас! Да поможет Бог нашим войскам поскорее одержать победу!»

В Восточной Пруссии князь был ранен. Телеграмма штаба Верховного Главнокомандующего сообщала о его геройском подвиге: «При следовании застав нашей передовой кавалерии были атакованы и уничтожены германские разъезды. Частью немцы были изрублены, частью взяты в плен. Первым доскакал до неприятеля и врубился в него корнет Его Высочество Князь Олег Константинович».

Его привезли в Вильно. Профессор В.А. Оппель рассказывал: «Олег Константинович бодрился, улыбался, временами говорил, временами закрывал глаза и погружался в полусон, но тем не менее его постоянно беспокоили ноги…» Сделали операцию, но уже началось заражение крови. Генерал-майор В.А. Адамович: «Его высочество встретил меня… приветливо, даже весело, улыбнулся, протянул руку и жестом предложил сесть… Войдя, я поздравил князя с пролитием крови за Родину. Его высочество перекрестился и сказал спокойно: «Я так счастлив, так счастлив! Это нужно было. Это поддержит дух. В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома». Его высочество сказал мне, что вчера причастился. «Но вы скажите дома, что мне никто не предлагал. Это было мое личное желание. Я причастился, чтобы мне было легче»… Его высочество был оживлен и сиял в счастливом для него сознании своих страданий. Мгновениями же были видны подавляемые им мучения».

29 сентября состояние раненого резко ухудшилось. Воспитатель братьев генерал Н.Н. Ермолинский: «Все утро он не находил себе места, теперь же на вопрос о самочувствии отвечал неизменно: «Чувствую себя ве-ли-ко-леп-но». При этом язык его не слушался, и он с трудом выговаривал слова». Приехали родители. «На минуту он узнал их. Великий князь привез умирающему сыну Георгиевский крест его деда. «Крестик Анпапа!» - прошептал князь Олег. Он потянулся и поцеловал белую эмаль. Крест прикололи к его рубашке. Вскоре больной стал задыхаться… Началось страшное ожидание смерти: шепот священника, последние резкие вздохи… Великий князь, стоя на коленях у изголовья, закрывал сыну глаза; великая княгиня грела холодевшие руки. Мы с князем Игорем Константиновичем стояли на коленях в ногах. В 8 часов 20 минут окончилась молодая жизнь… Светлое, детски чистое лицо князя было отлично освещено верхней лампой. Он лежал спокойный, ясный, просветленный, будто спал. Белая эмаль, к которой он прикоснулся холодеющими губами, ярко выделялась на груди».

Отпевал князя архиепископ Виленский и Литовский Тихон, будущий Патриарх. Отпевание прошло в Константино-Михайловской (Романовской) церкви, построенной к 300-летию дома Романовых. С разрешения императора хоронили не в Петербурге, а в Осташеве. На вокзале в Волоколамске гроб встречал почетный караул. Собралось множество людей. Среди родных была и великая княгиня Елизавета Феодоровна.

Из дневника отца: «Осташевский батюшка перед опусканием гроба в могилу прочел по бумажке слово; оно было не мудрое, но чтение прерывалось такими искренними рыданиями батюшки, что нельзя было слушать без слез. Мы отцепили от крышки гроба защитную фуражку и шашку; кто-то из крестьян попросил поцеловать ее. Опустили гроб в могилу. Все по очереди стали сыпать горсть земли, и все было кончено».

Мать, великая княгиня Елизавета Маврикиевна, учредила в память о сыне серебряную медаль за лучшую работу по отечественной литературе, написанную в Лицее. Воспитатели и те, кому была дорога память об Олеге, в 1915 году издали мемуары о нем. Барградское подворье действует и в наши дни. В Осташеве сохранилась часть старой усадьбы…

Гибель юных в 1914 году приблизила конец великой империи, подлинной культуры, высоких чувств и мыслей. Память о князе Олеге Константиновиче - одна из частиц памяти о погибшем прошлом.

Гроза прошла… Как воздух свеж и чист!
Под каплей дождевой склонился скромный
лист,
Не шелохнет и дремлет упоенный,
В небесный дивный дар влюбленный.
Ручей скользит по камешкам кремнистым,
По свежим берегам, по рощицам тенистым…
Отрадно, в сырости пленительной ручья,
Мечтами унестись за трелью соловья…
Гроза прошла… а вместе с ней печаль,
И сладко на душе. Гляжу я смело вдаль,
И вновь зовет к себе Отчизна дорогая,
Отчизна бедная, несчастная, святая.
Готов забыть я все: страданье, горе, слезы
И страсти гадкие, любовь и дружбу, грезы
И самого себя. Себя ли?.. Да, себя,
О, Русь, страдалица святая, - для тебя.

Сестричество преподобномученицы
великой княгини Елизаветы Федоровны.

Детские годы

Была поздняя осень. С моря неслись тучи, часто шли дожди и мокрый снег. Из окон Мраморного дворца, резиденции великого князя Константина Константиновича Романова, видна была широкая Нева, такая же темная, как и небо. В эту ненастную пору 15 ноября 1892 года у него родился сын, которого назвали Олегом. Крестили его 3 января 1893 года.

Мраморный дворец в Санкт-Петербурге.

Восприемниками стали императрица Мария Феодоровна и наследник престола цесаревич Николай Александрович. Отец князя, Константин Константинович, был внуком императора Николая Павловича. Позже, в 1912 году, Олег напишет отцу, что принадлежность к царской фамилии подвигает его на раздумья о том, как « сделать много добра Родине, не запятнать своего имени и быть во всех отношениях тем, чем должен быть русский князь ». А позже, через год, князь Олег запишет в дневнике как пример для подражания слова своего прадеда, императора Николая I: «Мы должны высоко нести свой стяг, должны оправдать в глазах народа свое происхождение». Далее двадцатилетний Олег записал: «Мне вспоминается крест, который мне подарили на совершеннолетие. Да, моя жизнь - не удовольствие, не развлечение, а крест». Вот как высоко понимал юноша из семьи, принадлежащей к царствующему дому Романовых, свое предназначение. «Боже, - записал он в дневнике 1914 года,- как мне хочется работать на благо России».

Князья Олег и Игорь в 1897 г .

Отец князя Олега - Константин Константинович - был достойным представителем дома Романовых, деятельным человеком. Должности его были самые хлопотные: он командовал Преображенским гвардейским полком, был президентом Императорской Академии наук, главным начальником военно-учебных заведений всей России и трудился на совесть; был он также известным поэтом, печатавшим стихи под криптонимом «К.Р.» (Константин Романов). Его учителями и друзьями в литературе были Фет, Майков, Полонский, имел он дружескую переписку и встречи с писателем Гончаровым, с композитором Чайковским, князь также сочинял музыку - романсы и даже издавал их. Играл на фортепьяно, как опытный, много концертировавший музыкант. Понимал живопись и собирал картины, особенно любил русских мастеров: Куинджи, Шишкина, Левитана. В Мраморном дворце и в летней резиденции - во дворце в Павловске - благодаря князю было собрано много редких и замечательных произведений искусства. И еще был он отец большого семейства - у него и жены его великой княгини Елисаветы Маврикиевны было шесть сыновей и три дочери, и родители сами много занимались их воспитанием. Великий князь был истинно русским и православным человеком. В таком духе воспитывал он и детей своих.
Старшие дети жили отдельно от младших, имели других воспитателей и учителей, у младших была няня. Князя Олега первые месяцы нянчила старушка Варвара Михайловна, бывшая некогда няней его отца. Ее сменила Екатерина Федоровна Спиридонова - добрая и весьма образованная дама.
Первые уроки этой няни был простыми, но очень дельными. Она постоянно рассказывала ему о некоей вымышленной девочке Верочке. Как Верочка готовилась к Пасхе, что пекла и готовила, как ходила в церковь молиться, как переезжала весной на дачу и что при этом брала с собой и как проводила время там... Няня выдумывала всякие события и постепенно раскрывала перед Олегом мир, причем рассказы эти всегда были назидательны, учили добру, развивали любовь к Богу. Маленький князь очень любил эти рассказы, и душа его впитывала жадно всё, о чем говорила ему эта добрая русская женщина. Летом вместе со всей семьей Олег переезжал в Павловск. С восторгом встречал он весть о переезде и там, в необозримом парке, на речке Славянке проводил блаженное лето в прогулках, играх, собирании цветов. Да и сам дворец здесь, в Павловске, хранивший множество реликвий дома Романовых, предметов искусства, давал много доброго душам детей, видевших в этих комнатах и залах много прекрасного, гармоничного.

«Резко выступала его любознательность, все его интересовало, все оставляло в нем след».
Е.Ф. Спиридонова, няня князя Олега.

"Бывают минуты в жизни, когда вдруг страстным и сильным порывом поймешь, как любишь Родину..."
Князь Олег

Константин Константинович, любивший русскую природу и воспевавший ее в стихах, давно желал повезти своих детей не в Павловск, не в Крым, где у него также было поместье, а в простую русскую деревню. И вот нашел он сдававшуюся внаем усадьбу в селе Нижние Прыски, находившемся близ Оптиной Пустыни. Великий князь побывал в 1887 году в этой обители и беседовал в скиту со старцем Амвросием, а в дальнейшем переписывался с ним и другими старцами. Хотелось ему, чтобы и дети его могли побывать в Оптиной обители - в монастыре и в скиту, помолиться на службах, посмотреть на монастырский быт. В мае 1901 года великий князь привез в Прыски всю семью. Дом был большой, удобный, с большим парком, неподалеку от него находились церковь Преображения Господня, лес, река Жиздра, крестьянские избы. Отсюда хорошо виден монастырь с белой стройной колокольней... Позади него стеной стоит вековой сосновый бор.
В первые же дни по прибытии в Нижние Прыски великий князь Константин Константинович повез детей в Оптину Пустынь. В течение лета они побывали здесь несколько раз, ездили туда отец и сын верхом, мать с дочерьми - в коляске. Детям дали некоторую свободу. Сшили им простые ситцевые рубашки. Позволили даже ходить босиком. Погода была на редкость благодатная. Дети познакомились с крестьянскими мальчиками, стали ходить с ними в лес, бывали в поле, на сенокосе, где трудились крестьяне. Они загорели, стали общительными. К ним очень по-доброму отнеслись в селе и взрослые, и дети. Олег почувствовал себя здесь, как дома, он был просто счастлив: сколько нового, прекрасного! Лучшими его друзьями стали деревенские мальчишки Гришка и Капитошка. Они были проводниками для всей княжеской семьи во время походов в лес и в плавании на лодках. Тогда на долгих привалах собирали они грибы, весело трещал костер на берегу. Можно было искупаться в теплой речной воде. Заходил Олег в крестьянские избы, видел простой и бедный быт, и он ему нравился; всё простое: и стол, и посуда, и лавки. Всегда в красном углу - иконы. В это лето Олег стал учиться ездить верхом на лошади. Очень скоро он стал ловким ездоком.
Встречать великого князя в монастырях полагалось с особенной торжественностью и при колокольном звоне, но великий князь Константин Константинович попросил настоятеля не делать этого. Поэтому торжественных встреч не было, но в колокола все же звонили. Олег с удовольствием стоял на оптинских службах, видел монашеский постриг, старец Иосиф благословлял его, как и всех членов семьи. Несколько раз посетили Шамординский монастырь. Игуменьей там была мать Евфросиния, слепая, но весьма деятельная. (Она ослепла еще при жизни старца Амвросия, но он не благословил ее оставлять настоятельство). Слепая игуменья попросила осторожно потрогать руками лица великого князя и его детей. Константин Константинович разрешил. Так она «увидела» их. В дальнейшем она приезжала погостить в Нижние Прыски. Олег с братьями помогали ей выбраться из тележки, вели в дом. Матушка Евфросиния была весьма мудрой старицей, поэтому беседа ее увлекала не только детей, но и их родителей. По ее совету великая княгиня Елизавета Маврикиевна завела на свои средства детские ясли в ближайших от Прысков деревнях. Крестьянки могли во время полевых работ относить в эти ясли своих младенцев, когда их не с кем было оставить дома.

В сентябре великий князь перевез семью в Петербург. Лето кончилось. Начался очередной год занятий. Князь Олег был очень внимателен на уроках. Один из преподавателей впоследствии рассказывал: «Помню его сидящим за учебным столиком; взоры устремлены прямо в глаза учителю. Время от времени появляются у него на лбу весьма заметные складки: это Олег Константинович особенно усердно трудится над разрешением какого-нибудь вопроса. И вот он начинает волноваться... Учитель приходит на помощь. На полпути их мысли встречаются - и как бы само собой получается приятная развязка запутанного вопроса. Глазенки смеются от восторга, все личико сияет: сам выпутался!»

P.S. Книга написана для детей, отсюда своеобразный язык)

Продолжение следует...

Главная » Полезно знать » Князь императорской крови олег константинович романов. Царская кровь