Павел Петрович и Княгиня Р. о их любви

ТАИНСТВЕННАЯ КНЯГИНЯ Р. В РОМАНЕ “ОТЦЫ И ДЕТИ”

Для Тургенева, так же как и для Гоголя, очень важна деталь в его произведениях. Одной такой деталью является рассказ о жизни княгини Р. Вроде бы ничего не значащая история княгини Р. и Павла Петровича Кирсанова оказалась очень важным элементом в произведении “Отцы и дети”, да и в жизни самого автора.

Сначала опишу внешность и характер княгини Р. Княгиня слыла за легкомысленную кокетку, она любила много танцевать, смеяться, шутить с молодыми людьми.

По ночам она долго в слезах металась по комнате. Но с приходом нового дня она снова превращалась в светскую даму, снова выезжала на прогулки, болтала со всеми и бросалась навстречу всем развлечениям. Она была очень хорошо сложена, ее золотая и тяжелая коса падала ниже колен, но красавицей ее нельзя было назвать, только глаза, серые и глубокие, в которых таился ее внутренний мир, выделялись в ее лице.

Прототипом истории о Павле Петровиче и княгине Р. является трагическая любовь Тургенева к Полине Виардо. Портреты этих женщин очень схожи. Полина Виардо, как и княгиня Р., постоянно разъезжала по заграницам, вела веселую, странную жизнь (П. В. была известной актрисой). Полина Виардо то отдаляла, то приближала к себе Тургенева. После долгих разлук их любовь вновь разгоралась, чтобы впоследствии потухнуть.

Павел Петрович, как и сам Тургенев, после разрыва с любовью не смог выбросить мыслей об этой женщине.

Он терзался, ревновал, стремился к ней повсюду, пока та не решила уехать за границу. Но и это его не остановило, он ушел в отставку и отправился вслед за княгиней. Как и Полина Виардо, княгиня постоянно давала новую надежду Кирсанову. В Бадене княгиня Р. и Павел Петрович снова соединились, но через месяц все было кончено. Княгиня Р. уехала из городка и избегала встреч сосвоим бывшим любимым. Кирсанов, как и Тургенев, встречал многих женщин на своем жизненном пути, но память об этой женщине и любовь к ней он нес в себе на протяжении всей жизни.

В этой истории есть загадка, которая, по предположениям, имеет несколько решений. Павел Петрович дарит своей возлюбленной кольцо с вырезанным на камне сфинксом и говорит, что сфинкс - это она. После смерти княгини Р. он получает конверт с этим кольцом. По камню со сфинксом она провела крестообразную черту и велела ему сказать, что крест и есть разгадка.

Первая версия решения этой загадки - то, что княгиня Р. поставила крест на их отношениях, этим хотела показать, что никогда не любила Кирсанова. Вторая заключается в том, что крест является началом новой жизни, и этим княгиня Р. намекнула Павлу Петровичу на то, что он должен забыть ее и начать новую жизнь, постараться найти любовь после ее смерти.

Историю Павла Петровича и княгини Р. можно сравнить с мифом об Эдипе. Этот миф о полуженщине-полульвице, которая загадывала всем влюбленным в нее загадки, а если они не разгадывали, она их съедала. Нашелся единственный человек, Эдип, который смог разгадать все ее загадки. Она не пережила такого горя и бросилась со скал. Можно предположить, что княгиня Р. - это сфинкс, а Павел Петрович - Эдип, но только Кирсанов не смог разгадать загадку своей любимой и поплатился за это, потеряв ее навсегда.

Также история трагической любви Павла Петровича играет очень большую роль в самом произведении. Она душевно сближает главных героев, Кирсанова и Базарова, людей, чьи представления о смысле жизни, о судьбе простого народа очень различны и чьи споры легли в основу тургеневского произведения.

Оба этих героя очень близки И. С. Тургеневу, и через их переживания он пытался рассказать о своей трагической, безответной любви к Полине Виардо.

История о княгине Р., которая появляется перед читателями в романе «Отцы и дети», на первый взгляд кажется не существенной, малозначимой. Некоторые литературные критики относят ее к лирическому отступлению, которое может быть даже лишним в тексте романа. Однако настолько талантливый мастер пера не вставлял бы в текст своего произведения лишнюю историю.

Оказывается, княгиня Р. была возлюбленной Павла Петровича Кирсанова. Однако, эти чувства были неразделенными, именно поэтому, один из братьев Кирсановых был таким замкнутым и одиноким.

Образ княгини Р. преследует Павла Петровича на всех страничках произведения. Кирсанов видит точное отражение возлюбленной в чистой и невинной девушке – Фенечке, именно поэтому и влюбляется в нее.

Имея такую несчастную, неразделимую любовь, история Павла Петровича и княгини Р. очень похожа на отношения Базарова и Одинцовой. Несмотря на все своим ссоры и конфликты, оба мужчины – и Евгений и Кирсанов оказались бессильны перед чувствами и душевными эмоциями.

Однажды, Павел Петрович получил от княгини Р. кольцо, которое было перечеркнуто крестом. Оно имело два немаловажных значения. В одном понимании, княгиня пыталась сказать Кирсанову, чтобы тот задумался над новой жизнью, без мыслей о возлюбленной. Однако ему это так и не удалось. В другом понимании, крест означает конец жизненной истории самой княгини.

Никто из героев не может выдержать испытаний любовью. Все они оказываются бессильны перед божьей силой и божьим велением. Княгиня Р. и Анна Одинцова очень похожи. Обе женщины загадочны. У обоих довольно странный характер.

Описывая конфликты разных слоев населения, И.С. Тургенев пытается показать читателю тот факт, что все люди, независимо от статуса и положения, ничего не могут поделать с велением Всевышнего, они не могут повлиять на природу человека.

Именно княгиня Р. раскрывает в Павле Петровиче те чувства, которые так сближают его со своим главным врагом – с Евгением Базаровым. Их объединяет неразделимая, несчастная любовь. Их возлюбленные дамы полны таинства и загадочности.

Какое значение приобретает изображение на кольце в контексте лю­бовной истории Павла Петровича и княгини Р. (роман Тургенева «Отцы и дети»)?

Для выявления авторской позиции вспомните, что драматическая ис­тория любви Павла Петровича и княгини Р позволяет не только раскрыть характер дяди Аркадия, но и сопоставить натуры двух оппонентов в споре, указав на их разность и сходство, в частности - на готовность старшего Кирсанова поставить всю жизнь на карту женской любви.

Укажите, что загадочная княгиня Р. «казалось, … находилась во вла­сти тайных, для неё самой неведомых сил…». Однажды Павел Петрович подарил своей возлюбленной кольцо с вырезанным на камне сфинксом, передав на словах: «… этот сфинкс - вы». После её смерти Павлу Петро­вичу вернули подарок: княгиня провела по сфинксу крестообразную черту и попросила сказать, что «крест - вот разгадка».

Отметьте, что двойной символ отсылает нас к античной мифологии - загадке полуженщины-полульва и царю Эдипу. Крест становится олице­творением страданий любящих и в то же время является ответом на немой вопрос Павла Петровича - загадки в княгине Р. нет.

Подчеркните, как символические подарки позволяют передать в за­шифрованном виде сложность взаимоотношений героев романа, выразить суть характера не только субъекта дарения, но и дарителя.

Аргументируя ответ с опорой на литературное произведение, рассмот­рите, как изображение на кольце, подаренном Павлом Петровичем кня­гине Р., ассоциативно связано с внешним обликом и характером возлюб­ленной старшего Кирсанова. Достаточно вспомнить «загадочный взгляд», в котором «было что-то заветное и недоступное, куда никто не мог про­никнуть», и поведение этой странной женщины. Мучительная привязан­ность дяди Аркадия объяснялась именно этой тайной княгини.

В качестве вывода запишите, что крест при этом становится христи­анским символом, а сфинкс - языческим. Такая совокупность знаков свидетельствует о противоречивости героини, которую они олицетворяют.

Здесь искали:

• почему кирсанов подарил любимой женщине кольцо со сфинксом

Наталья Алексеевна, супруга цесаревича Павла Петровича

(до принятия православия Вильгельмина, принцесса Гессен-Дармштадтская) - первая супруга цесаревича Павла Петровича, род. 15-го июня 1755, ум. 15-го апреля 1776. Родители ее были: ландграф Гессен-Дармштадтский Людвиг, человек весьма ограниченный, преданный идее милитаризма, и жена его Генриетта-Каролина, урожденная принцесса Цвейбрюкенская, женщина честолюбивая, умная и прекрасно образованная. В 1771 г. императрица Екатерина решила приступить к выбору из немецких принцесс невесты для своего сына. Главным помощником ее в этом деле был Ассебург, который провел в Петербурге три года (1765-68 гг.) в качестве датского посланника. Перед отъездом его из Петербурга Екатерина поручила ему ближе ознакомиться с семействами тех немецких государей, дочери которых годами подходили к возрасту Павла Петровича. Так как принцесса Саксен-Готская Луиза отказалась от перемены вероисповедания, а принцесса Виртембергская София-Доротея (впоследствии была второй супругой цесаревича), которая особенно нравилась Екатерине, была еще ребенком (род. 1759 г.), то внимание Ассебурга остановилось на трех дочерях герцога Гессен-Дармштадтского, причем самой подходящей казалась принцесса Вильгельмина. Екатерину смущали слухи о ее склонности к раздорам, и она поручила Ассебургу доискаться, насколько эти слухи справедливы. Свои наставления и указания Екатерина сообщала Ассебургу или собственноручно, или через посредство воспитателя цесаревича, гр. Никиту Ив. Панина, принимавшего живое участие в судьбе своего царственного воспитанника и пользовавшегося искренним его расположением. Брачного союза между Гессен-Дармштадтским и русским домами желал и прусский король Фридрих II, потому что его племянник и наследник, принц прусский Фридрих-Вильгельм был женат на дочери ландграфа Фридерике. По его мнению, надо было иметь в России людей, которые держали бы сторону Пруссии, а чего же лучше, если наследник прусского престола и наследник русского престола будут женаты на родных сестрах...

Незадолго до приезда ландграфини дармштадтской и ее дочерей в Россию, Ассебург подробно писал о принцессе Вильгельмине гр. Никите Ив. Панину. По его словам, после того, как решена была поездка в Петербург, принцесса стала охотнее принимать участие в разговорах, по-видимому, из желания обогатить себя познаниями. Прежде она не любила танцев, нарядов, общества подруг, и если не отказывалась от увеселений, то давала понять, что делает это более из угождения другим, чем по собственной охоте. "Мать отличает ее, - писал Ассебург, - наставники хвалят способности ее ума и обходительность нрава; она не выказывает капризов; она хотя холодна, но одинакова со всеми, и ни один из ее поступков не опровергнул еще моего мнения, что сердце ее чисто, сдержанно и добродетельно, но что ее поработило честолюбие... Ее нрав и манеры приобрели некоторую небрежность; но они смягчатся, сделаются приятнее и ласковее, когда она будет жить с людьми, которые особенно привлекут ее сердце. Ожидаю того же от направления ее ума, ныне недеятельного и привязанного к небольшому числу местных идей и невнимательного более по привычке, чем по естественной наклонности; серьезного и подчиненного некоторым предубеждениям, но который - в иной местности и при иных обязанностях - должен будет приобрести более обширности, прелести, верности и прочности. Принцесса захочет нравиться. Она из всего молодого Дармштадского семейства имеет наиболее грации и благородства в манерах и в характере, точно так же как она имеет всего более находчивого ума".

28-го апреля 1773 г. Екатерина написала ландграфине, приглашая ее приехать с дочерьми в Петербург. Дармштадтской семейство состояло из трех сыновей и пяти дочерей; две старшие дочери были замужем, а в Россию ехали принцессы: Амалия, Вильгельмина и Луиза. Так как финансовое положение гессен-дармштадтского двора было не блестяще, то Екатерина приняла все издержки по путешествию на счет русской казны и послала ландграфине 80 тысяч гульденов. В Любек была отправлена, под главной командой кавалера Крузе, флотилия из трех судов: "Св. Марк", "Сокол" и "Быстрый"; командиром на "Быстром" был капитан-лейтенант гр. Андрей Разумовский, к которому Павел Петрович особенно благоволил. Прием в Любеке и сопровождение ландграфини с дочерьми до Ревеля были возложены на генерал-майора Ребиндера, а сопровождение от Ревеля до Царского Села - на камергера барона Черкасова. Им обоим были даны Екатериной инструкции. В "секретнейших" пунктах инструкции Ребиндеру Екатерина выражала желание, чтобы он во время морского переезда и пребывания в Любеке подметил особенности характеров и душевных свойств молодых принцесс. Ландграфине он должен был дать понять, что от нее ожидается: 1) отсутствие лицеприятия и ровное, ласковое обращение со всеми теми, с кем ей придется встречаться при дворе Екатерины, 2) доверие к императрице; 3) уважение к цесаревичу и ко всей нации. К инструкции барону Черкасову приложена была бумага под заглавием "Наставления императрицы Екатерины II, данные княгиням Российским". Они были написаны самой императрицей или при непосредственном ее участии и представляли краткие правила для руководства той принцессы, которая будет "иметь счастье сделаться невесткой Екатерины и супругой Павла Петровича". Если "наставления" были прочитаны ландграфиней и ее дочерьми, то принцесса Вильгельмина не дала себе труда их усвоить. Вот вкратце содержание "наставлений". Сделавшись женой Павла Петровича, принцесса не должна слушать никаких наветов злобных людей против императрицы или цесаревича, а в деле политики не поддаваться внушениям иностранных министров. Среди развлечений и забав она всегда должна помнить то положение, которое занимает, а потому держать себя с достоинством и не допускать короткого обхождения, которое может вызвать недостаток почтительности. Что касается тех денежных средств, которые будут отпускаться на ее расходы, то ими она должна пользоваться благоразумно, чтобы никогда не делать долгов. Так как праздность влечет за собой скуку, последствием которой бывает дурное расположение духа, надо стараться, исполнив все свои обязанности, искать занятий в свободные часы. Чтение образует вкус, сердце и ум; если принцесса сумеет найти в нем интерес, то это будет, конечно, всего лучше; кроме того, она может заниматься музыкой и всякого рода рукодельями; разнообразя свой досуг, она никогда не будет чувствовать пустоты в течение дня. Столь же опасно избегать света, как слишком любить его. Не следует тяготиться светом, когда придется бывать в обществе, но надо уметь обходиться без света, прибегая к занятиям и удовольствиям, способным украсить ум, укрепить чувства или дать деятельность рукам.

"Наставления" заканчиваются 13-м пунктом "Следуя этим правилам, принцесса должна ожидать самой счастливой будущности. Она будет иметь самого нежного супруга, которого она составит счастье и который, наверно, сделает ее счастливой; она будет иметь преимущество именоваться дочерью той императрицы, которая наиболее приносит чести нашему веку, быть ею любимой и служить отрадой народу, который с новыми силами двинулся вперед под руководством Екатерины, все более прославляющей его, и принцессе останется только желать продления дней Ее Императорского Величества и Его Императорского Высочества Великого Князя, в твердой уверенности, что ее благополучие не поколеблется, пока она будет жить в зависимости от них".

Незадолго до приезда ландграфини, перлюстрация доставила Екатерине частное письмо Ассебурга к воспитателю цесаревича гр. Н. И. Панину, в котором Ассебург уверял Панина, что ландграфиня будет следовать только его советам и во всем ему повиноваться. Таким же способом узнала она, что прусский король Фридрих писал своему посланнику в Петербург, Сольмсу, чтобы он не скрывал от ландграфини ничего такого, что могло бы послужить к руководству ее при незнакомом дворе. Из этого Екатерина заключила, что у ландграфини явится много непрошеных советников, и стала подозрительно относиться к тем близким цесаревичу лицам, которым предстояло быть в обществе ландграфини тотчас по ее приезде в Россию. Поэтому неудивительно, что между Екатериной и бароном Черкасовым возникла оживленная переписка о том, как воспрепятствовать графу Разумовскому сложить с себя командование "Быстрым" и отправиться в Петербург в свите ландграфини сухим путем. Все обошлось, однако, благополучно, т. к. "Быстрый" опоздал прибыть в Ревель. Ландграфиня с дочерьми отдохнула там несколько дней и двинулась дальше в сопровождении барона Черкасова, когда граф Разумовский был еще только на пути в Ревель. 15-го июня кн. Гр. Гр. Орлов встретил ландграфиню и ее дочерей в Кипени и пригласил отобедать у него в Гатчине, говоря, что они познакомятся с несколькими дамами. Каково же было удивление ландграфини, когда она увидала императрицу, приехавшую туда с небольшой свитой, чтобы избавить гостей от официального приема. После обеда ландграфиня и ее дочери поехали в удобной шестиместной карете с императрицей и с графиней Брюс. Не доезжая нескольких верст до Царского Села, они встретились с великим князем Павлом Петровичем и гр. Никитой Ив. Паниным; Екатерина познакомила их между собой, и все уселись в восьмиместный фаэтон цесаревича. С первого же взгляда принцесса Вильгельмина понравилась великому князю; три дня спустя, 18-го июня, Екатерина просила от его имени у ландграфини руки принцессы Вильгельмины. Согласие было немедленно дано, и послан курьер к ландграфу Людвигу, чтобы получить его разрешение на брак. Ландграфиня и ее дочери произвели на Екатерину прекрасное впечатление. Вот что она писала по этому поводу в начале июля 1773 г.: "У ландграфини сердце и ум возвышенные; это во всех отношениях женщина почтенная и с большими достоинствами; ее беседа мне нравится, и кажется, ни она, ни ее дочери не скучают с нами. Старшая очень кротка, у младшей, по-видимому, много ума; вторая имеет все, что нам нужно: ее физиономия прелестна, ее черты правильны; она приветлива, умна; я очень ею довольна, а сын мой влюблен в нее".

Так как Екатерина ставила непременным условием брака принятие принцессой православия, то принц. Вильгельмине пришлось немедленно приступить к ознакомлению с учением православной церкви под руководством московского архиепископа Платона, выбранного в наставники принцессы самой ландграфиней. 15-го августа совершилось миропомазание принцессы Вильгельмины, принявшей имя Натальи Алексеевны; на следующий день было торжественно отпраздновано обручение ее с Павлом Петровичем, а полтора месяца спустя, 29-го сентября 1773 г., состоялось бракосочетание. Невеста была убрана к венцу статс-дамами; на ней было парчовое серебряное платье, осыпанное бриллиантами. Императрица была в русском платье из алого атласа, вышитом жемчугами и в мантии, опушенной горностаем. Бракосочетание было совершено с чрезвычайной пышностью; потом следовал целый ряд праздников для придворных, для дворянства, купечества и простого народа; закончились они 11-го октября фейерверком. 15-го октября ландграфиня с двумя дочерьми и со свитой покинула Петербург.

В день миропомазания Натальи Алексеевны гофмейстериной к ней назначена была графиня Ек. Мих. Румянцева, супруга фельдмаршала, в тот же день пожалованная статс-дамою. Фрейлинами определены были княжна Евдокия Мих. Белосельская и Праск. Ив. Леонтьева. Отдельного двора цесаревичу после его брака образовано не было, но за увольнением его воспитателя гр. Панина состоять при нем назначен был в ноябре 1773 г. генерал-аншеф Ник. Ив. Салтыков. По просьбе Павла Петровича, императрица разрешила, чтобы камер-юнкер гр. Разумовский поместился во дворце, и ему отвели комнату рядом с братом великой княгини Натальи Алексеевны, наследным принцем Людвигом Гессенским. Гр. Разумовский пользовался исключительной дружбой Павла Петровича, и его влияние на великого князя в 1773-76 гг. было очень велико.

Первое время после женитьбы Павла Петровича императрица была в восторге от Натальи Алексеевны и расхваливала ее в письмах к ее матери и к госпоже Бьелке. 10-го ноября 1773 г.; т. е. шесть недель спустя после свадьбы, Екатерина писала ландграфине: "Ваша дочь здорова; она по прежнему кротка и любезна, какою Вы ее знаете. Муж обожает ее, то и дело хвалит и рекомендует ее; я слушаю и иногда покатываюсь со смеху, потому что ей не нужно рекомендаций; ее рекомендация в моем сердце; я ее люблю, она того заслужила и я совершенно ею довольна. Да и нужно бы искать повода к неудовольствиям и быть хуже какой-нибудь кумушки сплетницы, чтобы не оставаться довольной Великой Княгиней, как я ею довольна. Одним словом, наше хозяйство идет очень мило. Дети наши, кажется, очень рады переезду со мною на дачу в Царское Село. Молодежь заставляет меня по вечерам играть и резвиться, или, если угодно, я заставляю их этим заниматься". Так продолжалось еще и весной 1774 г., что видно из донесений английского посланника Гуннинга своему двору. "Недавно императрица высказала, - писал он, - что обязана великий княгине за то, что ей возвращен ее сын, и что она поставит задачей своей жизни доказать свою признательность за такую услугу; действительно, она никогда не пропускает случая приласкать эту принцессу, которая обладая даже меньшим умом, чем великий князь, несмотря на то приобрела над ним сильное влияние и, кажется, до сих пор весьма успешно приводит в исполнение наставления, несомненно, данные ей ее матерью, ландграфиней. Общество ее, по-видимому, составляет единственное отдохновение великого князя; он не видит никого, кроме молодого гр. Разумовского".

В это время петербургский двор был взволнован происками иностранных посланников. Франция и Испания старались поселить несогласие между Россией, Австрией и Пруссией, которые сблизились при первом разделе Польши, и, если верить преемнику английского посланника Гуннинга - Джемсу Гаррису и прусскому королю Фридриху II, французский и испанский посланники подкупили гр. Разумовского, а он, пользуясь особым доверием великой княгини Натальи Алексеевны, вовлек и ее в эти политические интриги. Догадывалась ли Екатерина о том, что происходило в покоях Натальи Алексеевны - неизвестно; но она была недовольна великой княгиней и дала понять Павлу Петровичу, что он допускает излишнюю близость между своей женой и гр. Разумовским. Велико было отчаяние цесаревича при этом намеке, но Наталье Алексеевне удалось убедить его, что императрица передала ему ложный слух с целью поссорить их. После этого усилилось его недоверие к матери, так как он полагал, что ею руководит лишь чувство неприязни к Наталье Алексеевне. Он был отчасти прав. Вместо восторженных отзывов, приведенных нами выше, вот что говорила императрица о своей невестке в письме к Гримму от 21-го декабря 1774 г.: "Как не быть болезненной; у этой дамы везде крайности; если мы делаем прогулку пешком, - так в двадцать верст; если танцуем, - так двадцать контрдансов, столько же менуэтов, не считая аллемандов; дабы избегнуть тепла в комнатах, - мы их не отапливаем вовсе; если другие натирают себе лицо льдом, у нас все тело делается сразу лицом; одним словом, золотая середина далека от нас. Боясь злых, мы не доверяем никому на свете, не слушаем ни добрых, ни дурных советов; словом сказать, до сих пор нет у нас ни в чем ни приятности, ни осторожности, ни благоразумия, и Бог знает, чем все это кончится, потому что мы никого не слушаем и решаем все собственным умом. После более чем полутора года, мы не знаем ни слова по-русски, мы хотим, чтобы нас учили, но мы ни минуты в день старания не посвящаем этому делу; все у нас вертится кубарем; мы не можем переносить то того, то другого; мы в долгах в два раза противу того, что мы имеем, а мы имеем столько, сколько едва ли кто-нибудь имеет в Европе. Но ни слова более - в молодых людях никогда не следует отчаиваться".

На расходы Натальи Алексеевны было ежегодно отпускаемо по 50000 рублей, но она постоянно нуждалась в деньгах и нередко занимала у коротких знакомых, между прочим, у Натальи Кирилловны Загряжской, сестры гр. Разумовского. О финансовых затруднениях великой княгини ходили слухи и в Москве, и в Петербурге; придворные передавали друг другу по секрету, что задуман иностранный заем, который должен состояться без ведома императрицы, через посредство секретаря французского посольства де Корберона.

Наталья Алексеевна часто прихварывала, и нездоровье ее до такой степени тревожило императрицу, что в феврале 1775 г. она выражала Гримму свои опасения относительно возможности развития у нее чахотки. Потом здоровье великой княгини улучшилось, и ожидали рождения первого ребенка. 10-го апреля 1776 г. Наталья Алексеевна почувствовала себя не хорошо. Было созвано несколько врачей, между прочим, врач прусского принца Генриха, гостившего в Петербурге; Екатерина не отходила от больной, которая не раз говорила свекрови: "вы отличная сиделка". Все усилия врачей сказались тщетными: вел. княгиня не в состоянии была произвести на свет ребенка и скончалась 15-го апреля в ужасных страданиях. Немедленно после кончины великой княгини Екатерина велела принести себе шкатулку с ее бумагами и запечатала ее. В тот же день императрица, цесаревич, принц Генрих и все придворные, в том числе и гр. Разумовский, переехали в Царское Село. Комнаты вел. княгини в Зимнем дворце были переделаны, а мебель подарена духовнику ее - архиепископу Платону, напутствовавшему ее перед кончиной. Павел Петрович был до такой степени опечален кончиной жены, что спасались за его рассудок и его жизнь. Говорят, что Екатерина употребила сильное, но верное средство, чтобы заставить цесаревича образумиться: она передала ему некоторые из найденных в шкатулке умершей великой княгини бумаг, компрометировавших гр. Разумовского.

На другой день, когда гр. Разумовский явился, по обыкновению, к цесаревичу, он едва сказал с ним несколько слов, обнял его и удалился к себе в комнату. Императрица вручила гр. Разумовскому запечатанный пакет и велела немедленно собственноручно доставить в Петербург фельдмаршалу кн. Александру Мих. Голицыну. Когда оказалось, что гр. Разумовскому приказано остаться в Петербурге и принять участие в распоряжениях по погребению великой княгини, он написал цесаревичу, умоляя его объяснить причину своего удаления в такую скорбную минуту, когда он думал быть ему полезным своей искренней, беспредельной преданностью. По приказанию цесаревича состоявший при нем Н. И. Салтыков ответил, что повеление императрицы не может быть изменено. 26-го апреля 1776 года состоялось погребение Натальи Алексеевны в Александро-Невской Лавре; Екатерина присутствовала на нем, а цесаревич остался в Царском Селе. На следующий день Екатерина через фельдмаршала кн. Голицына объявила гр. Разумовскому повеление ехать в Ревель и там ожидать дальнейших распоряжений.

Роман "Отцы и дети" чаще всего определяют как роман о конфликте дворян и разночинцев. И, конечно, сразу возникает вопрос: "А зачем нужна эта история княгини Р.?" Но все детали, пусть даже малейшие, несут на себе определенную нагрузку. И их роль так же велика, как и всего произведения в целом. Здесь я бы даже провела параллель с поэмой Гоголя "Мертвые души". В. Г. Белинский говорил, что лирические отступления - это важный недостаток "Мертвых душ". Но мы-то знаем, как велика была роль этих "недостатков" в произведении. Точно так же велика роль истории княгини Р. в "Отцах и детях". Во-первых, можно сказать, что, помещая эту историю в роман, автор сравнивает себя со своим героем. Ведь и у И. С. Тургенева была такая же несчастная любовь к Полине Виардо...

Из истории любви Павла Петровича к княгине Р. мы можем многое понять: например, почему Павел Петрович так замкнут, мы понимаем его манеру поведения. Влияние на него княгини Р. прослеживается через весь роман. Вспомним значение имени "Елена" - это свет, блеск. А Фенечка, Федосья - это Божья благодать. Это свет Божий, то есть в Фенечке Павел Петрович видит как бы отражение своей Нелли, но уже в высшей, духовной степени, вследствие чего он потом влюбляется в Фенечку.

Так же, с помощью истории княгини Р., Тургенев сближает своих героев. Ведь несчастная любовь Базарова к Одинцовой, по сути дела, есть повторение любви Павла Кирсанова к княгине Р.

И наконец, в этом рассказе Тургенев показывает то, перед чем бессильны герой и героиня, - перед Богом, перед высшими силами. Княгиня Р. - сфинкс для Кирсанова, она для него загадка. В конце она присылает ему кольцо, перечеркнутое крестом, со словами: "Крест - вот разгадка..." Крест - символ Бога, начала жизни. Но мы знаем, что у креста двоякая символика, он символизирует и конец жизни. Княгиня Р., прислав Павлу Петровичу кольцо с крестом, хотела, чтобы он начал новую жизнь без нее (хотя, как выясняется впоследствии, он не смог этого сделать), но в то же время это символизирует и конец жизни для самой княгини Р. Таким образом, княгиня и Павел Петрович бессильны перед Богом, перед этим магическим крестом.

Княгиня Р. и Одинцова очень похожи. Обе они странные женщины; обе окружены ореолом таинственности. Почему это так? Показывая конфликт дворян и разночинцев в образах П. П. Кирсанова и Базарова, Тургенев в то же время показывает то, что сближает всех людей, перед чем они все бессильны. А бессильны все люди перед Богом, природой, перед этими таинственными силами. Олицетворением этих сил в "Отцах и детях" являются княгиня Р. для П. П. и Одинцова для Базарова. То есть Кирсанова и Базарова сближает несчастная любовь к их "сфинксам". Вот почему так таинственны княгиня Р. и Одинцова.

Главная » Грамматика » Павел Петрович и Княгиня Р. о их любви