Блеск и нищета российской империи. Дворянство в XVIII-XIX веках

И в интернете, и в прессе часто приходится сталкиваться с мифами, неточностями, наивными представлениями или просто глупостями о дворянстве. Необходимо, как нам кажется, прояснить некоторые аспекты, связанные с дворянством, которые наиболее часто понимают превратно.

Во-первых, далеко не все дворянские роды титулованы. В Российской империи было очень много дворян, не носящих никакого титула, и при том принадлежащих к семьям столь древним, что многие титулованные дворяне могли позавидовать (например, Пушкины, Бакунины, Нарышкины...). Кроме того, нередко титул давался отдельному представителю семьи, который начинал таким образом новый, титулованный род. Поэтому существуют графы Апраксины и просто дворяне Апраксины, графы Головины и просто дворяне Головины, и т.д.

Во-вторых, некоторые ложно считают графский титул самым престижным. На деле, среди трёх российских дворянских титулов, самым престижным был всегда княжеский. Конечно, в силу некоторой инфляции княжеского титула (в частности, очень много новых княжеских титулов было признано при присоединении Кавказа к Российской империи, что сильно увеличило и без того большое количество князей, тогда как графских родов было менее трёхсот), а также потому, что графский титул за особые заслуги начал давать Пётр I, постепенно сложилось представление о графском титуле как более престижном, но это ошибка. Существует довольно чёткая иерархия титулов, общепринятая во всей Европе, по которой российские три титула по порядку — князь, граф, барон. Среди князей наиболее престижны, конечно, Великие князья (члены царской фамилии), затем светлейшие князья (Лопухины, Волконские, Юрьевские, и т.д.), и «просто» князья.

В-третьих, ещё один миф касается «Бархатной книги» (составление которой началось в 1682 и продолжалось по 1687), про которую многие думают, что она является непременным условием подтверждения древности рода. На самом же деле, целый ряд бесспорно древних русских родов (Апраксины, Арсеньевы, Глебовы, Карачаровы, Левашовы, Ртищевы, Сумароковы, Языковы и многие другие, общим числом более 700 родов!) не вошло в Бархатную книгу просто потому, что их представители не подали в Разрядный приказ запрошенные документы. Кроме того в самой Бархатной книге немало неточностей и недостоверных сведений...

Также отметим, в-четвёртых, что вопреки наивным представлениям, далеко не все дворянские семьи были богаты. Дворянское сословие вообще было крайне неоднородно. Как можно сравнивать, к примеру, Волконских, Гагариных или Оболенских, которым принадлежало по нескольку ДЕСЯТКОВ, А ТО И СОТЕН ТЫСЯЧ ГЕКТАР ЗЕМЛИ, с теми дворянскими семьями, в чьём владении было 5-20 десятин, а то и вовсе ничто (к концу монархии, немало дворян вовсе не владели никакой недвижимостью, особенно после отмены крепостного права). Обедневшие дворянские семьи влекли существование немногим лучше того положения, в котором находились их бывшие крестьяне. В конце XIX-начале XX в. часто случалось, что дворяне пускались в предпринимательство, а то и просто становились мастеровыми. Опять же, и до 1861 вовсе не все дворяне были владельцами крепостных крестьян, в силу того, что многие из них были просто пожалованы в личное дворянство за заслуги или в результате достижения определённого чина, и также было много дворянских отпрысков, не унаследовавших никаких «душ» от своих отцов, когда шла речь о многочисленных семействах.

В-пятых, крайнее неравенство среди дворян заметно и том, что касается их близости ко Двору. В представлении многих россиян сегодня, дворяне — в большинстве своём придворные. Некоторые любят рассказывать ни на чём не основанные истории про прабабушку-фрейлину, и т.д. На деле же, высшая знать (титулованные придворные семьи) была совсем небольшой прослойкой дворянского сословия, которое в подавляющем большинстве своём было губернским, т.е. жило в провинции. Многие служили Императору всю жизнь, ни разу не увидев его. Многие потомственные дворяне жили из поколения в поколение на одном и том же месте, и за исключением тех из них, кто шёл на военную службу, нередко ни разу не бывали в столицах.

Таким образом, хоть дворянство и было привилегированным сословием, среди него самого наблюдалось столь кричащее неравенство, что делается невозможным обобщать свои представления о дворянстве. Была пропасть между небольшим уездным чиновником в Тамбовской губернии, достигшим в конце карьеры определённого чина и еле-еле заработавшим себе личное дворянство, и потомком старинного княжеского рода, приближённого к императору, занимающего высшие государственные должности, нпрм. из рода Голицыных или Львовых. Кроме внутренних противоречий между личными и потомственными дворянами, а среди последних, между титулованными и нетитулованными родами, существовало ещё серьёзное различие в размерах богатства (земли, дворцы, крепостные, движимое имущество, иконы и реликвии...), а также в приближенности к власти и влиянии на неё.

В-шестых, ещё один наивный миф касается привилегированного положения дворянского сословия. Конечно, прав и привилегий было у дворян немало. Но однако считать их всех непременно богатыми бездельниками, нещадно эксплуатирующими народ и живущими за его счёт, тоже карикатурное преувеличение, унаследованное многими россиянами от большевистской семидесятилетней пропаганды. На деле, свои привилегии дворяне должны были ещё заслужить. Они должны были служить Престолу (а значит — России) на военной или гражданской службе, на них лежало немало обязанностей по организации страны, от собирания налогов до комплектования армии. Они первыми падали на войне и кровью платили за свои привилегии. При Петре I, их положение как государевых подневольных служащих было ещё более закреплено законодательно, именно молодых дворян посылал Пётр за границу учиться, дворян заставлял работать на государство. По сравнению с положением дворянства в первой половине XVIII века, грамота, дарованная сословию в 1785 Екатериной II показалась им во многом освободительной.

Касательно, в-седьмых, количества дворян — по представлениям многих россиян, сословие было крайне узким, чуть ли не несколько тысяч или десятков тысяч человек. На самом же деле — это можно сказать с некоторой натяжкой лишь про титулованных дворян и высшую знать. А дворян же вообще в Российской империи в конце XIX-начале XX в. было порядка 1-1,2 миллионов человек (если считать и личных, и потомственных дворян). Однако в сравнении с западноевропейскими странами, пропорция дворян была всё же несколько уже: чуть меньше процента от населения в России, порядка полутора процентов во Франции или в Англии. Таким образом, дворянство хоть и было пределом мечтаний для многих выходцев из низов, всё же не было чем-то заоблачно далёким и недоступным, особенно после 1722 (Петровская «Табель о Рангах») для тех, кто получил минимальное образование и благодаря своему усердию и уму смог продвинуться по иерархии чинов. Восхождение по социальной лестнице могло занять несколько веков. Показательный пример — бывшие крестьяне Строгоновы, ставшие купцами в конце XV века, полтора века спустя — промышленниками, дворянами, баронами, а потом и графами, уже в XVIII веке.

В-восьмых, в том, что касается Романовых, нередки ложные представления о них и их происхождении. Выдвижение этой довольно средней боярской семьи в 1613 обязано лишь положению отца Михаила Романова (патриарха Филарета) и близости к последним монархам династии Рюриковичей (не кровной близости, а благодаря свадьбе Ивана IV Грозного с Анастасией Захарьиной-Юрьевой, сам род «Романовых» ещё тогда даже не существовал). Целый ряд дворянских родов намного старше и знатнее рода Романовых, особенно Рюриковичи (Одоевские, Барятинские, Волконские, Львовы, Кропоткины, Друцкие, и т.д.). Не говоря уж о том, что род Романовых, строго говоря, пресёкся со смертью императрицы Елизаветы Петровны в 1761, т.к. её наследник Пётр III был уже представителем новой (и немецкой!) династии на русском троне, Ольденбургской (или Гольштейн-Готторпской), и лишь по решению Елизаветы династию продолжили называть официально династией Романовых.

В-девятых, многим из фамилий соответствует несколько дворянских родов, иногда совершенно не связанных между собой. К примеру, Суворовых, Языковых или Чулковых известно более пяти родов. Иногда это могло происходить оттого, что более-менее одновременно в разных местностях была стихийно создана одинаковая фамилия; иногда роды имеют бесспорного общего родоначальника, но точные данные утеряны, и достоверно некоторые из них отслеживаются лишь до определённой степени; а иногда, особенно в случае с распространёнными фамилиями как Ивановы, Степановы или Козловы, родоначальником дворянского рода является конкретный не так давно живущий человек из недворян, кому пожаловано было потомственное дворянство. Опять же, после отмены крепостного права, многие из крестьян не имевших фамилий были записаны по фамилиям их бывших владельцев-помещиков, и т.д. Таким образом, тот факт, что Ваша фамилия, к примеру, Балашов, Горохов, Куприянов или даже Голицын, вовсе не означает, что Вы обязательно имеете среди предков дворян этой фамилии. Вот почему необходима строгая генеалогическая работа по установлению своих предков (очень часто приходится видеть совершенно необоснованные и смешные претензии разных лиц, как искренних, так и заведомо нечестных: например, совершенно чётко известно, что Николай Петрович Резанов, путешественник и дипломат, один из основателей Российско-Американской компании (1764—1807), не оставил потомства, оба его ребёнка умерли слишком рано; и дворяне Резановы к тому же никогда не были графами. Авторы известной рок-оперы приукрасили историю, сделав командора Резанова графом. Однако в прессе и в интернете некоторые из Резановых подают себя как возможных прямых потомков Н.П.Резанова, а кое-кто называет себя и графом Резановым, что исторический нонсенс).

Не всем известно, в-десятых, что вовсе не все дворянские роды России имели свой герб. В официальный «Гербовник» включено лишь порядка 3000 гербов, из которых немало и личных (не родовых). В России же дворянских родов намного больше. Очень часто, лишь одна конкретная ветвь обладала гербом, что не даёт, естественно, никакого права другим дворянским родам (и уж тем более просто однофамильцам!) легитимно использовать этот герб как свой.

В-одиннадцатых, в российской традиции, фамилии, дворянство (и титулы) передавались исключительно по мужской линии. Также исключались из наследования до 1917 г. т.н. «незаконнорожденные» (внебрачные или адюльтерные) дети, хотя многие из них, особенно дети представителей царской фамилии или высшей знати, и получили иную фамилию и дворянство (тому много примеров, нпрм. графы Бобринские, родоначальником которых был внебрачный сын Екатерины II). Усыновлённые дети иногда получали дворянство по просьбе родителей, по «Высочайшему соизволению». Учитывая, что начиная с прошлого столетия, особенно после Второй мировой войны, немало детей рождалось вне брака и получало фамилию матери, большое число сегодняшних россиян, носящих дворянские фамилии (и реально имеющих дворян среди предков) с дореволюционной точки зрения не являются дворянами (не говоря уж о том, что юридически само понятие дворянства в России с октября 1917 не существует).

В-двенадцатых, наконец, никакие пожалования российского дворянства (и уж тем более титулов) после февраля 1917 совершенно не легитимны, поскольку дворянство может жаловать лишь царствующий монарх. С февраля 1917, Россия является республикой. К тому же, Дом Романовых в изгнании возглавляется лицами, чей статус как минимум спорный, а на деле — просто безосновательный по целому ряду причин, т.к. Кирилловичи были исключены из престолонаследия ещё в 1905/07 из-за брака Кирилла Владимировича Романова (1876—1938), неразрешённого Императором, а также противоречащего установлениям Православной церкви, а уж тем более вследствие общеизвестного предательства Кириллом Владимировичем Императора и монархии в 1917, не говоря уж о морганатическом браке его сына Владимира Кирилловича Романова (1917—1992) и целом ряде «проблем» с соблюдением чётких правил престолонаследия, установленных Павлом I. Таким образом, совершенно не приходится говорить о каких-либо новых дворянских родах или титулах после 1917, даже если таковые были «пожалованы» претендентами на трон (не говоря уж о всяческих проходимцах, пытающихся торговать фантазийными дворянскими титулами, и на которые находятся иногда несведущие и неумные покупатели).

По всем этим причинам, никто больше не может всерьёз считать себя дворянином несуществующей более Российской империи, но максимум может (при условии, что сиё строго доказано и соблюдает традиционные российские правила передачи потомственного дворянства, а не является просто совпадением фамилии) именоваться либо представителем какого-либо дворянского рода, либо потомком каких-либо дворянских родов (тогда уже вне привязки к правилам передачи дворянства и обязательного соблюдения различных принципов). Именно такой (правильный) выбор сделало современное Российское дворянское собрание, полное название которого также расставляет необходимые акценты — «Союз потомков Российского Дворянства - Российское Дворянское Собрание», и которое принимает в свои ряды любых доказанных потомков дворян (даже для потомков по женским линиям или с переходом через детей, родившихся вне законных браков и каково бы ни было их вероисповедание, и т.д.). Вообще, математически очевидно, что среди ныне живущих россиян почти нет таких, у кого не было бы среди предков дворян. Просто подавляющее большинство не осознаёт этого и не интересуется этим.

Глава вторая. ДВОРЯНСТВО

«Столица отставников». - Образ жизни вельмож. - А Б. Куракин. - П. А Демидов. - Ожившие статуи. - А И. Анненкова. - Вестовщики. - Н. Д. Офросимова. - Открытые дома. - Праздники в Кускове. - А Г. Орлов. - Роговые оркестры. - Бал у С. С. Апраксина. - Упадок дворянства. - Семья Бартеневых. - «Приказные». - Московский «Сен-Жермен». - «Свободен от постоя». - Барский дом. - Дворовые. - Шут Иван Савельич. - Салтычиха. - Забота о нравственности. - «Архивные юноши». - Благородное собрание. - «Ярмарка невест»

В последних десятилетиях XVIII и первой трети XIX века, в особенности до Отечественной войны 1812 года, очень заметную роль в повседневности Москвы играло дворянство. Его вкусы, привычки и образ жизни во многом влияли на быт и других сословий. Можно сказать, что дворянство задавало тогда тон в городе, и этот период, продлившийся примерно до 1840-х годов, можно назвать временем дворянской Москвы.

В отличие от Петербурга, который представлялся каким-то вечным чиновником, затянутым в мундир и застегнутым на все пуговицы, Москва уже с конца XVIII века и на протяжении всего XIX столетия воплощала в себе стихию частной жизни. После появления в 1762 году Манифеста о вольности дворянства в России возник феномен вельможного отставника и его столицей сделалась Москва. В Москву уходили «на покой». В Москву возвращались после завершения карьеры. Как писал А. И. Герцен: «Москва служила станцией между Петербургом и тем светом для отслужившего барства как предвкушение могильной тишины» . О том же, только более дипломатично, говорил и один из московских генерал-губернаторов, известный писатель Ф. В. Ростопчин: «Все важнейшие вельможи, за старостью делавшиеся неспособными к работе, или разочарованные, или уволенные от службы, приезжали мирно доканчивать свое существование в этом городе, к которому всякого тянуло или по его рождению, или по его воспитанию, или по воспоминаниям молодости, играющим столь сильную роль на склоне жизни. Каждое семейство имело свой дом, а наиболее зажиточные - имения под Москвой. Часть дворянства проводила зиму в Москве, а лето в ее окрестностях. Туда приезжали, чтобы веселиться, чтобы жить со своими близкими, с родственниками и современниками» .

Статус «столицы отставников» и преобладание людей среднего и старшего возраста обусловливали в целом оппозиционно-консервативный характер московского дворянского общества. В аристократических гостиных между вистом и обедом вельможная оппозиция витийствовала, недовольная практически всем, что происходило во властных структурах Петербурга, к которым она уже не имела отношения.

Притом что дворянство в целом считалось высшим и «благородным» сословием, ни облик его, ни положение, ни образ жизни не были едины для всех. Дворянство подразделялось на высшую аристократию, «мнимую» аристократию, претендующую на родовитость и высокое общественное положение, средний круг и мелкопоместных, и эти круги были достаточно изолированы и мало смешивались между собой, всегда давая понять друг другу о разделяющей их границе. «Мы были ведь не Чумичкины какие-нибудь или Доримедонтовы, а Римские-Корсаковы, одного племени с Милославскими, из рода которых была первая супруга царя Алексея Михайловича» , - хвасталась московская барыня Е. П. Янькова, урожденная Римская-Корсакова. Особую прослойку составляло мелкое чиновничество, получавшее дворянство по выслуге, но тоже составлявшее совсем отдельный круг, дружно презираемый всеми претендующими хоть на какую-нибудь родовитость.

Наивысшая аристократия, титулованная и богатая («вельможи», «магнаты»), играла наиболее значимую роль в жизни города в основном в последние десятилетия восемнадцатого и в начале девятнадцатого века - до 1812 года. Большое состояние позволяло этой части дворянства жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Множество имений и по нескольку роскошных городских домов, нередко с прилегающими к ним парками, наполненными всевозможными «куриозами» и затеями в виде китайских пагод, греческих храмов, затейливых гротов, беседок, оранжерей и прочего, собрания произведений искусства и редкостей, огромные библиотеки, изысканный стол, всевозможные прихоти, даже чудачества, - они могли позволить себе почти все. При их домах были церкви, картинные галереи, хоры певчих, оркестры, домовые театры (в конце XVIII века в Москве было 22 крепостных театра, содержавшихся князем Б. Г. Шаховским, А Н. Зиновьевым, В. П. Салтыковым, князем В. И. Щербатовым, князем П. М. Волконским и другими вельможами), «манежи с редкими лошадьми, соколиные и собачьи охотники с огромным числом собак, погреба, наполненные старыми винами. На публичные гулянья вельможи выезжали не иначе, как в ажурных позолоченных каретах с фамильными гербами, на шестерке лошадей в шорах, цугом; головы лошадей были убраны разноцветными кистями с позолоченными бляхами. Кучера и форейторы были в немецких кафтанах, в треугольных шляпах, с напудренными головами; кучера в одной руке держали вожжи, а в другой длинные бичи, которыми пощелкивали по воздуху над лошадьми. Позади кареты стоял и егерь в шляпе с большим зеленым пером, и арап в чалме или скороход с рослым гусаром в медвежьей шапке с золотыми кистями» .

Французская художница Элизабет Виже-Лебрен, посетившая Москву в 1800 году, вспоминала о своем визите к князю Алексею Борисовичу Куракину на Старую Басманную. «Нас ожидали в обширном его дворце, украшенном снаружи с истинно королевской роскошью. Почти во всех залах, великолепно обставленных, висели портреты хозяина дома. Перед тем, как пригласить нас к столу, князь показал нам свою спальню, превосходившую своим изяществом все остальное. Кровать, поднятую на возвышение со ступеньками, устланными великолепным ковром, окружали богато задрапированные колонны. По четырем углам поставлены были две статуи и две вазы с цветами. Самая изысканная обстановка и великолепные диваны делали сию комнату достойной обителью Венеры. По пути в столовую залу проходили мы широкими коридорами, где с обеих сторон стояли рабы в парадных ливреях и с факелами в руках, что производило впечатление торжественной церемонии. Во время обеда невидимые музыканты, располагавшиеся где-то наверху, услаждали нас восхитительной роговой музыкой… Князь был прекраснейший человек, неизменно любезный с равными и без какой-либо спеси к низшим» .

К характеристике князя А Б. Куракина можно прибавить, что его прозвище было «бриллиантовый князь», и вполне заслуженно, потому что пристрастие Куракина к бриллиантам было велико и общеизвестно: его костюм был украшен бриллиантовыми пуговицами, пряжками и аксельбантами; камни блестели на его пальцах, часовой цепочке, табакерке, трости и прочем, и в полном блеске он был запечатлен на своих многочисленных портретах, в частности и на том, что был написан В. Л. Боровиковским и хранится в Третьяковской галерее.

Каждое утро «бриллиантового князя» начиналось с того, что камердинер подавал ему стопку пухлых альбомов, в каждом из которых содержались образцы тканей и вышивок многочисленных княжеских костюмов, и Куракин выбирал наряды на предстоящий день. К каждому костюму полагались своя шляпа, обувь, трость, перстни и все остальное, вплоть до верхнего платья, в одном стиле, и нарушение комплекта (табакерка не от того костюма!) способно было надолго вывести князя из себя.

После смерти от оспы невесты, графини Шереметевой, Куракин навсегда остался холостяком и почти до смерти ходил в завидных женихах, что не мешало ему к концу жизни обзавестись почти восемьюдесятью внебрачными детьми. Некоторые из его потомков числились крепостными, другим он обеспечил дворянство и даже титулы - бароны Вревские, бароны Сердобины и другие - и оставил наследство, из-за которого потом долго шла нескончаемая и скандальная тяжба.

Кстати, о прозвищах. В дворянской Москве обожали давать прозвища, что вполне соответствовало патриархально-семейному характеру самого города. К примеру, князей Голицыных в Москве было столько, что, как сострил кто-то, «среди них можно было уже объявлять рекрутский набор» (в рекруты брали каждого двадцатого человека из лиц соответствующего возраста). В итоге почти у всякого Голицына было собственное прозвище - нужно же было их как-то отличать друг от друга. Был Голицын-Рябчик, Голицын-Фирс, Юрка, Рыжий, Кулик, Ложка, Иезуит-Голицын и т. д. Прозвище князя Н. И. Трубецкого было «Желтый карлик». И. М. Долгорукова звали Балкон, князя С. Г. Волконского (декабриста) - Бюхна, некоего Раевского, который «порхал» из дома в дом, - Зефир, и т. д.

Не меньшей своеобычностью, чем А. Б. Куракин, отличался живший недалеко от Куракина на Вознесенской (нынешней улице Радио) Прокопий Акинфиевич Демидов. На гулянья и за покупками на Кузнецкий мост он выезжал в экипаже, запряженном шестеркой цугом: впереди две низкорослые калмыцкие лошадки, на которых восседал гигант-форейтор, буквально волочивший ноги по земле; средние лошади были огромного роста - английские «першероны», а последние - крошки-пони. На запятках красовались лакеи - один старик, другой мальчишка лет десяти, в ливреях, сшитых наполовину из парчи, наполовину из дерюги, и обутые одной ногой в чулке и башмаке, а другой в лапте с онучами. Не особенно избалованные зрелищами москвичи валом валили за этим чудным выездом, а хозяин от такой публичности получал несказанное удовольствие.

Страстный садовод, Демидов во всех своих имениях выращивал теплолюбивые растения - фрукты и цветы - и достиг больших успехов (на портрете кисти Дмитрия Левицкого он так и изображен - с лейкой и цветочными луковицами). В его московском доме в грунтовых сараях росли персики, в оранжереях зрели ананасы, а клумбы пестрели самыми яркими и редкими цветами. В сад Демидова мог прийти прогуляться всякий желающий из «чистой публики» - ворота не запирались. И вот повадились к Демидову воры. Они рвали цветы и обдирали незрелые плоды, вытаптывая при этом посадки и обдирая кору с деревьев. Огорченный Демидов велел провести расследование и выяснилось, что злодействовали некоторые великосветские дамы, приезжавшие гулять к нему в сад.

Что предпринял бы в подобной ситуации обычный человек - решайте сами, а Демидов придумал вот что. Он повелел снять с пьедесталов украшавшие сад итальянские статуи и поставил на их место дворовых мужиков - совершенно голых и вымазанных белой краской. Как только злоумышленницы углубились в аллею, «статуи» неожиданно ожили и повергли воровок в неописуемый конфуз.

Житье на покое при почти неограниченных средствах позволяло московскому барству всячески чудить. Кто-то отливал себе карету из чистого серебра, кто-то строил дом причудливой архитектуры (владельцев одного такого сооружения на Покровке даже прозвали по их дому «Трубецкими-комод»)… «Другой барин не покажется на гулянье иначе, как верхом, с огромной пенковой трубкою, а за ним целый поезд конюхов с заводными лошадьми, покрытыми персидскими коврами и цветными попонами. Третий не хочет ничего делать как люди: зимою ездит на колесах, а летом на полозках… Воля, братец!.. Народ богатый, отставной, что пришло в голову, то и делает» .

Многие современники оставили воспоминания, к примеру, о странностях и причудах Анны Ивановны Анненковой, урожденной Якобий, матери декабриста И. А Анненкова. Дочь очень богатых родителей, поздно вышедшая замуж и рано овдовевшая, Анна Ивановна не была никому обязана отчетом и жила в свое удовольствие. За огромное богатство в Москве ее прозвали «Королевой Голконды». Ночь она превратила в день и ночью бодрствовала и принимала гостей, а днем спала, причем, отправляясь почивать, совершала тщательный туалет, не уступавший выходному. Спать она могла только на шелковых нагретых простынях, только при свете (в ее спальне горели особые лампы, спрятанные внутрь белоснежных алебастровых ваз, сквозь стенки которых просачивалось лишь приглушенное таинственное мерцание) и под аккомпанемент разговора, для чего у ее постели весь день сидели дворовые женщины и вполголоса разговаривали. Стоило им смолкнуть, как барыня тотчас просыпалась и устраивала разнос. Среди прислуги Анненковой была одна чрезвычайно толстая женщина, вся обязанность которой заключалась в том, чтобы нагревать для хозяйки место в карете, а дома - ее любимое кресло. Когда Анненкова собиралась сшить себе платье, понравившуюся материю она скупала десятками метров, всю, что имелась в продаже, чтобы второго подобного наряда больше не было ни у кого в Москве. При всей своей расточительности, когда невеста ее осужденного на сибирскую ссылку сына, француженка Полина Гебль приехала просить денег, чтобы организовать Ивану побег, Анненкова сказала: «Мой сын - беглец? Этому не бывать!» - и денег не дала.

Вообще московское дворянство могло похвастаться множеством ярких типов и индивидуальностей, своеобразно украшавших собою течение скучных будней. Вот, к примеру, так называемые «вестовщики». Это почти всегда были холостяки, по преимуществу средних лет, даже пожилые. Вся видимая деятельность их заключалась в том, что они изо дня в день перекочевывали из одного дома в другой, то к обеду, то в приемные часы, то на вечер, и всюду привозили последние новости и сплетни - как частные, так и государственные, политические. Их можно было увидеть на всех семейных праздниках, на всех свадьбах и похоронах, за всеми карточными столами. Пожилые барыни считали их своими конфидентами и время от времени посылали куда-нибудь с мелкими поручениями. Как и чем они жили, какова была их личная жизнь за пределами гостиных, оставалось для всех загадкой. В их числе еще и в середине столетия известны были князь А. М. Хилков, отставной кавалерист А Н. Теплов, М. А. Рябинин, П. П. Свиньин (вплоть до 1856 года находившийся под полицейским надзором за причастность к делу декабристов), и дворянская Москва не мыслила без этих людей своего существования.

Еще более колоритный тип представляли собой великосветские старушки - знаменитые на весь город старые барыни, которые сохраняли привычки и уклад прошлого века, были живой летописью дворянской Москвы, помнили все ближние и дальние родственные связи, все свычаи и обычаи ровесников и предков, и тем обеспечивали традицию и связь времен. Многие из них пользовались нешуточным авторитетом и влиянием, выступали в качестве блюстительниц общественных нравов и мнений. Иных не только уважали, но и побаивались, как, например, Н. Д. Офросимову, мимо яркой личности которой и Л. Н. Толстой не смог пройти и вывел ее в «Войне и мире» (старуха Ахросимова). Чудаковатая и вздорная, как все старухи, прямая и резкая на язык, Офросимова, что называется, резала правду-матку и делала это прямо в глаза, громко и безапелляционно. Был случай, когда она публично обличила в воровстве и взяточничестве кого-то из московских администраторов, и сделала это в театре в присутствии самого императора, но большей частью общественный темперамент старой дамы изливался в бытовой сфере. К ней, например, приводили на поклон начинавшую выезжать в свет молодежь, особенно барышень - от одобрения старухи во многом зависела светская репутация будущих невест.

Офросимова терпеть не могла тогдашнюю моду и особенно часто возмущалась по адресу щеголей, позволявших себе, как бы сейчас сказали, остромодные вещи. Кто-то после ее выпадов по своему адресу конфузился и уезжал домой переодеваться, но иногда Офросимова получала и отпор. Однажды она сделала какое-то замечание известному франту Асташевскому и тот, против московского обыкновения, резко ее оборвал.

Слегка опешив, Офросимова воскликнула:

Ахти, батюшки! Сердитый какой! Того и гляди съест!

Успокойтесь, сударыня, - прехладнокровно отвечал Асташевский. - Я не ем свинины.

В 1860–1870-х годах роль блюстительницы общественной морали играла княжна Екатерина Андреевна Гагарина, тоже говорившая, мешая русский и французский языки, всем в лицо неприятную правду. На поклон к ней по праздникам и в именины ездила вся Москва. Она же была всеобщей благотворительницей, вечно хлопотала за сирот и неудачников.

При всех прихотях и фантазиях, классическое московское барство не замыкалось в собственной среде. Такие богачи, как С. С. Апраксин, А. П. Хрущов, С. П. Потемкин, графы А. Г. Орлов, К. Г. и А. К Разумовские, П. Б. Шереметев, князья Н. Б. Юсупов, Ю. В. Долгоруков, Н. И. Трубецкой и другие были гордостью, щедрыми благотворителями и общими благодетелями Москвы. Они поддерживали и хранили ближнюю и дальнюю родню, сослуживцев и земляков, содержали десятки приживалов, опекали сирот, давали приданое бедным невестам, хлопотали в судах, а еще угощали и развлекали «всю Москву». «Кто имел средства, не скупился и не сидел на своем сундуке, - вспоминала Е. П. Янькова, - а жил открыто, тешил других и сам чрез то тешился» .

Вельможи просто обязаны были держать «открытый стол», за которым сходились «званые и незваные», и даже просто незнакомые, так что за ежедневным обедом могли собраться от двадцати до восьмидесяти человек, и «открытый дом», куда можно было запросто, без приглашения, лишь будучи знакомым с хозяином, приехать «на огонек». «Московский вельможа всегда большой хлебосол, совсем не горд в обществе, щедр, ласков и чрезвычайно внимателен ко всем посещающим его дом» , - писал П. Вистенгоф. За магнатами тянулись аристократы помельче, за ними - среднее дворянство, и почти все до войны 1812 года жили «открытым домом», селили у себя призреваемых из числа дальней родни и беднейших соседей и презрительно отзывались о скаредных «петербургских», которые уже на рубеже XVIII–XIX веков вводили у себя фиксированные приемные дни («журфиксы») и принимали гостей только в эти дни и ни в какие другие.

Прийти обедать к московскому вельможе мог практически всякий дворянин, оказавшийся в столице и не имеющий здесь родни, хотя, конечно, в первую очередь чем-либо связанный с хозяином - его земляк, однополчанин (хотя бы и в другое время служивший в том же полку) или родственник, пусть и самый дальний. Родство в Москве очень чтили, и всегда только что познакомившиеся дворяне, еще прежде начала настоящего разговора, считали своим долгом «счесться родством». «Родство сохранялось не между одними кровными, но до четвертого, пятого колена во всей силе, - рассказывал современник. - „Ведь ты мне не чужой, - говорили, - бабка твоя Аксинья Федоровна была тетка моему деду, а ты крестник мне, приходите чаще к нам и сказывайте, в чем нужда вам?“ Дружний сын, однофамилец считались домашними, об них пеклись и, представляя другим, просили быть милостивыми к ним. Заболеет кто из тех или других, - хлопотали, посещали, ссужали деньгами. Каждый юноша знал, к какому отделению он принадлежал, кто родственник, покровитель его. (…) Правнучатый брат (т. е. четвероюродный) матери моей, собираясь из деревни в Москву, писал к ней без околичностей: „сестра, приготовь мне комнаты“, - и поднимались страшные суеты: приготовляли флигель, мыли полы, курили, ставили мебели, и свидание походило на торжество» . Как замечал В. Г. Белинский: «Не любить и не уважать родни в Москве считается хуже, чем вольнодумством» .

Для визита к «открытому столу» не требовалось никакого приглашения и иных условий, кроме подтверждаемого дворянского происхождения, соответствующего ему костюма (иногда - мундира) и чинного поведения.

Можно было даже не быть представленным хозяину: достаточно было молча ему поклониться в начале и конце обеда. Про графа К Г. Разумовского рассказывали, что одно время в его дом вот так ходил обедать какой-то отставной, бедно одетый офицер: скромно раскланивался и садился в конце стола, а потом незаметно уходил.

Однажды кто-то из адъютантов Разумовского решил над ним подшутить и стал допытываться, кто приглашал его сюда обедать. «Никто, - отвечал офицер. - Я думал, где же лучше, как не у своего фельдмаршала». - «У него, сударь, не трактир, - сказал адъютант. - Это туда вы можете ходить без зову». (Это он врал: хотел покуражиться над провинциалом.)

С этого времени отставник больше не появлялся. Через несколько дней Разумовский стал спрашивать: «Где тот гренадерский офицер, который ходил сюда обедать и сидел вон там?» Выяснилось, что офицера того никто не знает, и где он квартирует, неизвестно. Граф отрядил адъютантов (и того шутника в их числе), чтобы исчезнувшего нашли, и через несколько дней его обнаружили где-то на окраине города, в съемном углу. Граф пригласил офицера к себе, расспросил, и узнав, что привела того в Москву затяжная тяжба и что, дожидаясь решения по ней, он совсем прожился, и дома у него осталась семья без всяких средств, поселил у себя, «похлопотал» в суде, вследствие чего положительное решение по делу последовало почти мгновенно, и потом еще денег дал на обратную дорогу и подарок послал жене, - и все это из одной дворянской солидарности и в соответствии с предписанной для вельмож его ранга традицией.

Колоритное описание обеда за «открытым столом» имеется в одном старинном журнале: «Обыкновенно эти непрошенные, очень часто незнакомые посетители собирались в одной из передних зал вельможи за час до его обеда, т. е. часа в два пополудни (тогда рано садились за стол).

Хозяин с своими приятелями выходил к этим самым гостям из внутренних покоев, нередко многих из них удостаивал своей беседы, и очень был доволен, если его дорогие посетители не чинились, и приемная его комната оглашалась веселым, оживленным говором.

В урочный час столовый дворецкий докладывал, что кушанье готово, и хозяин с толпою своих гостей отправлялся в столовую… Кушанья и напитки подавались как и хозяину, так и последнему из гостей его - одинакие. Столы эти… были просты и сытны, как русское гостеприимство. Обыкновенно, после водки, которая в разных графинах, графинчиках и бутылках стояла на особенном столике с приличными закусками из балыка, семги, паюсной икры, жареной печенки, круто сваренных яиц, подавали горячее, преимущественно состоявшее из кислых, ленивых или зеленых щей, или из телячьей похлебки, или из рассольника с курицей, или из малороссийского борща…

За этим следовали два или три блюда холодных, как то: ветчина, гусь под капустой, буженина под луком… судак под галантином… разварная осетрина… После холодного непременно являлись два соуса; в этом отделе употребительнейшие блюда были - утка под рыжиками, телячья печенка под рубленым легким, телячья голова с черносливом и изюмом, баранина с чесноком, облитая красным сладковатым соусом; малороссийские вареники, пельмени, мозги под зеленым горошком… Четвертая перемена состояла из жареных индеек, уток, гусей, поросят, телятины, тетеревов, рябчиков, куропаток, осетрины с снятками или бараньего бока с гречневой кашей. Вместо салата подавались соленые огурцы, оливки, маслины, соленые лимоны и яблоки.

Обед заканчивался двумя пирожными - мокрым и сухим. К мокрым пирожным принадлежали: бланманже, компоты, разные холодные кисели со сливками… мороженое и кремы. Эти блюда назывались мокрыми пирожными, потому что они кушались ложками; сухие пирожные брали руками. Любимейшие кушанья этого сорта были: слоеные пироги… зефиры, подовые пирожки с вареньем, обварные оладьи и миндальное печенье… Все это орошалось винами и напитками, приличными обеду… Желающие кушали кофе, но большинство предпочитало выпить стакан или два пуншу, и потом все откланивались вельможному хлебосолу, зная, что для него и для них, по русскому обычаю, необходим послеобеденный отдых» .

Московские вельможи периодически устраивали праздники, на которые мог прийти любой горожанин, вне зависимости от происхождения. И многие из «магнатов» делали это с удовольствием и размахом. В московское предание конца XVIII века вошли праздники, которые давал у себя в ближней подмосковной - Кусково - граф Петр Борисович Шереметев. Устраивались они регулярно летом (с мая по август) каждый четверг и воскресенье и вход был открыт всем - и знатным, и незнатным, и даже не дворянам, лишь бы одеты были не в лохмотья и вели себя благопристойно. Гости в Кусково валили валом и от души следовали приглашению хозяина «веселиться, как кому угодно, в доме и саду». «Дорога кусковская, - вспоминал Н. М. Карамзин, - представляла улицу многолюдного города, и карета обскакивала карету. В садах гремела музыка, в аллеях теснились люди, и венецианская гондола с разноцветными флагами разъезжала по тихим водам большого озера (так можно назвать обширный кусковский пруд). Спектакль для благородных, разные забавы для народа и потешные огни для всех составляли еженедельный праздник Москвы» . Одних театров в Кускове было три, и в них играли собственные шереметевские крепостные актеры - в их числе знаменитая Прасковья Жемчугова, на которой в конце концов женился сын Шереметева - Николай Петрович.

По большому пруду катались на шлюпках и гондолах. Играли графские оркестры: роговой и струнный. Пели графские певчие. На площадке за Эрмитажем желающих ждали карусели, качели, кегли и прочие «сельские игры и потехи». По вечерам в небе зажигались красочные фейерверки. Гостям бесплатно разносили чай и фрукты из графских оранжерей и садов.

Москвичи приезжали в Кусково на несколько дней. Останавливались где-нибудь в деревне у крестьян, потом устраивали продолжительную экскурсию по имению и напоследок принимали участие в празднике.

Популярность кусковских празднеств была столь велика, что содержатель первого московского увеселительного сада - «Воксала», англичанин Майкл Медокс жаловался всем знакомым на графа Шереметева, который «отбивает у него публику». «Скорее уж это я могу жаловаться на него, - возразил Шереметев. - Это он лишает меня посетителей и мешает даром тешить людей, с которых сам дерет горяченькие денежки. Я весельем не торгую, а гостя своего им забавляю. Для чего же он моих гостей у меня отбивает? Кто к нему пошел, может статься, был бы у меня…»

Шереметевские праздники были далеко не единственными в Москве. В летнее время чудесные гулянья с музыкой и угощением устраивал у себя на Гороховом поле граф А. К. Разумовский. В июле здесь на берегу Яузы затевался настоящий показательный сенокос с нарядными крестьянами, которые сперва косили сено, а потом водили хороводы на скошенном лугу. Ворота, соединявшие парк Разумовского с соседним парком Демидова (того самого любителя садоводства), распахивались в такие дни настежь, и гости могли много часов подряд гулять по громадному парковому пространству, наслаждаясь всевозможными красотами и почти сельским привольем.

Некто Власов (женой его была родная сестра знаменитой «княгини Зенеиды» - 3. А. Волконской) имел под Москвой имение, в котором по праздникам веселилось (за хозяйский счет) до 5 тысяч человек. «Ничто из всех его оранжерей не продавалось, - вспоминал бывавший на этих гуляньях Н. Д. Иванчин-Писарев, - он любил смотреть на деревья, осыпанные плодами, а после отдавал плоды кому угодно: люди его играли в кегли померанцами, а ананасы всех известных сортов рассылались соседям и московским приятелям корзинами. Я упомянул о парках, - продолжал он, - это был лес на четыре версты. Власов призвал англичан, немцев, да более 500 русских, чтобы вырубить в нем все не живописное, а оставить клумбами и парками одно картинное; проложил английские дорожки лабиринтами; убрал мостиками, пустынками, и мы, ходя по этому пространству и устав, садились на линейки и объезжали, дивясь сюрпризам видов на каждом шагу». После гуляний для приглашенных устраивались парадные обеды, причем, как особо подчеркивал Иванчин-Писарев, «у него никого не смели обнесть или дать худшего вина: князья Юсупов и Голицын не могли спросить себе, чего бы не налили Панкрату Агаповичу Гаронину» .

Однако особой известностью в Москве первых лет XIX века пользовались гулянья и праздники у графа Алексея Григорьевича Орлова на Калужском шоссе (там, где сейчас Нескучный сад). С конца XVIII века Орлов принадлежал к числу самых ярких московских звезд. Было время, когда он очертя голову кидался в большую политику: сажал на трон великую Екатерину, доставлял к ней из Италии захваченную обманом самозванку княжну Тараканову, воевал турок Несчастный император Петр III, как деликатно выражался один давний историк, скончался «буквально в его, Орлова, объятиях»… Потом настало другое время, и Орлов осел в Москве, восхищая горожан своей статью, добродушием и открытостью, неимоверной физической силой: он шутя разгибал подковы и сворачивал в трубочку серебряные рубли. Это был человек азартный и любивший яркие ощущения, любил поражать Москву широтой натуры и щедростью: выезжая на публичные гулянья, бросал в народ целые пригоршни серебряной монеты.

Именно Орлов завел в Первопрестольной конные бега (прямо перед его домом был устроен ипподром) и непременно сам в них участвовал, демонстрируя кровных, собственного завода, «орловских» рысаков. Он выставлял великолепных птиц на гусиные и петушиные бои. На Масленой неделе он выходил, вместе с другими, на лед Москвы-реки и участвовал в кулачных битвах, слывя почти до старости одним из лучших бойцов. Иногда, чтобы еще раз испытать свою силу, он приглашал к себе домой кого-нибудь из прославленных силачей и бился с ним на кулачках.

Праздники А. Г. Орлова устраивались - для всякой прилично одетой публики, включая крестьян (не пускали только нищих) - в летнее время каждое воскресенье, и здесь были и музыка, и фейерверки, и конные ристания, и театральные спектакли на сцене открытого Зеленого театра, в котором кулисами служила садовая зелень. На открытых эстрадах пели собственные графские песельники и настоящий цыганский хор - Орлов первым из русских вельмож выписал его из Молдавии и стал зачинателем общероссийской моды на цыганщину. Выступал, наконец, и орловский роговой оркестр, оглашавший парк звуками неземной красоты.

Роговые оркестры из крепостных вообще были у многих московских аристократов. Состояли они из 30–60 усовершенствованных охотничьих рогов разной длины и диаметра. Самые большие могли превышать два метра; при игре их опирали на специальные подставки. Были и маленькие рога - сантиметров тридцать в длину. Каждый рог издавал только один звук. Сыграть мелодию, пользуясь всего одним рогом, было невозможно - это было доступно лишь целому оркестру, в котором каждый музыкант вовремя вступал со своей единственной нотой. Репетиции рогового оркестра были невероятно трудны; музыкантов буквально муштровали, чтобы достичь согласованного и верного звучания, зато результат превосходил всякое описание. Когда в разгар праздника где-нибудь за деревьями или на глади пруда с лодок начинал звучать роговой оркестр, слушателям казалось, будто они слышат звуки сразу нескольких больших органов, состоящих из фанфар. Впечатление было волшебным. Особенно красиво звучала мелодия над водой, и владельцы роговой музыки, в их числе и Орлов, часто заставляли оркестр медленно проплывать по реке мимо места проведения праздника, сначала в одну, потом в другую сторону.

После 1812 года блеск развеселого барского житья в Москве постепенно стал тускнеть. «Войны… нарушили старинные привычки и ввели новые обычаи, - свидетельствовал граф Ф. В. Ростопчин. - Гостеприимство - одна из русских добродетелей - начало исчезать, под предлогом бережливости, а в сущности вследствие эгоизма. Расплодились трактиры и гостиницы, и число их увеличивалось по мере увеличения трудности являться к обеду незваным, проживать у родственников или приятелей. Эта перемена повлияла и на многочисленных слуг, которых удерживали из чванства или из привычки видеть их. Важных бояр, подобных Долгоруким, Голицыным, Волконским, Еропкиным, Паниным, Орловым, Чернышевым и Шереметевым, больше уже не было. С ними исчез и тот вельможеский быт, который они сохраняли с начала царствования Екатерины» . Постепенно и «московские» стали вводить «фиксированные дни», исчез «открытый стол», реже и скромнее сделались балы, незаметнее кареты…

Произошло это, конечно, не сразу: время от времени кто-нибудь из вельмож поднатуживался и пытался тряхнуть стариной. В 1818 году, когда в Москве был Двор, приехавший на первый юбилей победы над Наполеоном, в доме Апраксиных был дан бал на 800–900 человек, гостями которого стала не только императорская семья, но и многочисленные иностранные гости. Как рассказывал Д. И. Никифоров, «император Александр I при представлении ему С. С. Апраксина выразил желание быть у него на вечере. Польщенный вниманием государя Апраксин пригласил в этот вечер, кроме свиты государя, все московское дворянское общество в свой знаменитый дом на углу Арбатской площади и Пречистенского бульвара». Нарочные были немедленно посланы в подмосковную, оттуда доставили тропические растения в кадках из оранжерей и необходимый запас провизии, так что подготовка праздника даже стоила недорого. Ужин был подан в апраксинском манеже, превращенном в зимний сад, с пальмами, клумбами, фонтанами и усыпанными песком дорожками. «Оркестр, прислуга своя, и провизия к ужину не покупная, - писал Никифоров. - Великолепный бал стоил графу всего пять тысяч ассигнациями. Конечно, там не было ничего сверхъестественного, показного, ни мартовской земляники, ни январских вишен, ничего ненатурального и противного природе и климату, а было то, что соответствовало времени и стране» . В 1826 году запоминающийся праздник со спектаклем в собственном театре, балом и парадным ужином в честь коронации Николая I устроил князь Юсупов… Но все же это были уже внутридворянские праздники, и рядовой горожанин мог прикоснуться к торжеству, лишь заглянув в освещенные окна или смотря сквозь решетки ограды на блещущий в парке фейерверк.

В числе последних московских хлебосолов считался Сергей Александрович Римский-Корсаков, который еще и в середине 1840-х годов давал в своем доме возле Страстного монастыря веселые балы и маскарады с большим числом приглашенных и с обильными обедами, но это были уже самые последние вспышки былого великолепия. Российское дворянство беднело и все туже затягивало пояса. «Теперь нет и тени прошлого, - вздыхала Е. П. Янькова, - кто позначительнее и побогаче - все в Петербурге, а кто доживает свой век в Москве, или устарел, или обеднел, так и сидит у себя тихонько и живут беднехонько, не по-барски, как бывало, а по-мещански, про самих себя. Роскоши больше, все дороже, нужды увеличились, а средства-то маленькие и плохенькие, ну, и живи не так как хочется, а как можется. Подняли бы наших стариков, дали бы им посмотреть на Москву, они ахнули бы - на что она стала похожа…»

Уже после войны стали появляться в московской аристократии и такие персонажи, как семья Бартеневых, полностью разоренная после кончины отца семейства, но умудрявшаяся оставаться в числе знати.

«С раннего утра семья поднималась на ноги, - рассказывала Е. А Сабанеева, - детей умывали, одевали, сажали в карету, и Бартенева отправлялась к ранней обедне, затем к поздней, и все это по разным монастырям или приходским церквам. После обедни на паперти (чтобы заморить червячка) покупались у разносчиков и совались детям иной раз баранки, иной раз гречневики или пирожки. Затем все садились снова в карету, и Бартеневы ехали к кому-нибудь из знакомых, где пребывали целые дни - завтракали, обедали и ужинали, смотря, так сказать, по вдохновению… где Бог на сердце положит. Дети Бартеневой были разных полов и возрастов; в тех домах, где были гувернантки, старшие из них пользовались уроками вместе с детьми хозяев дома, а младшие были такие укладистые ребятишки! - кочующая жизнь по Москве развила в них способность засыпать по всем углам гостиных, или же, прижавшись в чайной под столом, прикорнуть глубоким сном невинности, если маменька поздно засиживалась в гостях. Иной раз поздно ночью Бартенева распростится с хозяевами, направится в переднюю, кликнет своего старого лакея, велит подобрать сонных детишек, снесут их в карету, и семья возвращается досыпать остальные часы ночи в их большой, часто плохо протопленный дом» . Был случай, когда одна из девочек была забыта спящей в карете, и ночью, проснувшись в каретном сарае, принялась громко кричать, чем наделала переполоху на всю улицу.

Вскоре у одной из старших дочерей Бартеневой, Полины, обнаружился великолепный оперный голос и ее стали приглашать к участию во всех московских любительских концертах. Московский поэт И. П. Мятлев даже посвятил П. Бартеневой стихи:

Ах, Бартенева - мамзель,

Ты - не дудка, не свирель,

Не волынка, а такое

Что-то чудное, святое,

Что никак нельзя понять…

Ты поешь, как благодать,

Ты поешь, как упованье,

Как сердечное рыданье…

Черт ли в песне соловья,

Зазвучит, вдруг дыбом волос,

Сердце всё расшевелит,

Даже брюхо заболит.

На одном из концертов ее услышала императрица Александра Федоровна (жена Николая I) и взяла к себе фрейлиной.

Самую низшую прослойку московского дворянства составляли гражданские чиновники, служившие в учреждениях города. В массе своей они относились к племени «приказных», к низшим классам Табели о рангах, к тому презираемому всеми «крапивному семени», о котором так много и со вкусом писала русская классическая литература. По выслуге все они, даже разночинцы по рождению, рано или поздно выходили в дворяне - сперва в личные, потом в потомственные, и пополняли собой ряды «благородного сословия», но и до и после наступления этого счастливого момента своими в среде «настоящего» дворянства никогда не становились. Чиновников в Москве вообще не любили и всячески бранили, обзывая: «чернилами», «скоморохами», «пиявками», «пьяными мордами» и даже почему-то «земляникой» (привет Н. В. Гоголю!). Услугами приказных поневоле пользовались, их общество по необходимости терпели, но чиновничий мирок так и оставался изолированным и самодостаточным.

В этом сословии, как и вообще в Москве, на протяжении «дворянской эпохи», наблюдался замечательный прогресс. Мелкий чиновник допожарного времени, истинный «приказный», воплощал в себе традиции бюрократии восемнадцатого века. Он было скверно и дешево одет: наиболее распространены были сюртуки и шинели из фриза - грубой ворсистой шерстяной ткани, считавшейся воплощением бедности. От него несло перегаром, борода его была плохо выбрита, невесть когда мытые и нечесаные волосы свисали грязными сосульками. Нечищеные сапоги просили каши и позволяли видеть торчащие наружу пальцы - никаких носков или обмоток приказный не носил. Руки его были перемазаны табаком и чернилами, чернильные пятна испещряли щеки - истинный приказный имел привычку закладывать перо за ухо. Манеры обличали отсутствие какого бы то ни было воспитания. Он сморкался в кулак, сопел и пыхтел, изъяснялся длинными и невразумительными периодами, - словом, был явно и недвусмысленно человеком дурного тона. (И это дворянин!)

В послепожарный период чиновничество довольно быстро и заметно цивилизовалось. Чиновник новой формации следил за чистотой и модой, щеголевато одевался, прыскался духами, носил запонки и кольца с фальшивыми бриллиантами, часы с цепочкой, помадил модно причесанную голову, курил дорогие папиросы, знал несколько французских фраз и кстати умел их ввернуть, волочился за дамами, был членом какого-нибудь клуба, а летом по воскресеньям совершал променад по Александровскому саду или посещал какой-нибудь загородный «Элизиум».

Делились чиновники на танцующих и не танцующих; на «употребляющих» и «не употребляющих».

Крайне редко встречались не употребляющие и не танцующие.

Поскольку большинство московских присутственных мест было сосредоточено в Кремле и возле него в Охотном ряду, то и значительная часть дня чиновника проходила тут же. Он начинал день около девяти утра с молитвы перед Иверской, в три часа, по завершении присутствия, отправлялся обедать в один из охотнорядских трактиров, потом здесь же до вечера курил трубку, играл с маркером на бильярде, пил наливку и читал газеты и журналы, а по дороге домой рассматривал витрины и вывески. По воскресеньям он посещал танцкласс, а вечерами порой отправлялся в театр. Семейный сразу после службы спешил домой, где после обеда читал какую-нибудь книгу (все равно какую, вплоть до оперных либретто) и возился с принесенными со службы (в узелке из платка; портфелей с ручками в то время не было) недоделанными делами.

Жалованье у московских чиновников было смехотворным - в 10, 20, 25 рублей, а то и меньше. Вплоть до 1880-х годов столоначальник Московского сиротского суда получал 3 рубля 27 копеек в месяц. (Узнав об этом, московский городской голова Н. А. Алексеев буквально ахнул и увеличил чиновные оклады сразу в 40 раз.) Естественно, что все остальное, нужное для жизни, чиновники добирали взятками. Брали - «по чину», но если старинному стряпчему достаточно было сунуть в кулак пятерку, то к эмансипировавшемуся чиновнику меньше чем с четвертной (25 рублей) неловко было и подходить, а кроме того, их принято было кормить хорошим (и очень дорогим) обедом в гостинице Шевалье или Будье. В итоге «жрец Фемиды, служащий в каком-нибудь суде на трехстах рублях жалованья в год» , нередко умудрялся не только обитать в хорошеньком особнячке, но и содержать пару лошадей, а в придачу еще и нестрогую красавицу.

У Иверских ворот и возле Казанского собора толпились безместные и отставные (зачастую по причине алкоголизма или темных дел) стряпчие, - часто оборванные и опухшие от пьянства, готовые за минимальную плату (в 10–25 копеек) написать какое угодно прошение и вести любую тяжбу, а также пронырливые ходатаи по делам, различные комиссионеры и профессиональные свидетели - темная публика, наихудшая часть «крапивного семени». Эти «Аблакаты от Иверской» были одной из достопримечательностей Москвы во все протяжение девятнадцатого века.

Наиболее густо обитали чиновники под Новинским, в Грузинах, в переулках на Сретенке, на Таганке, на Девичьем поле, а порой и в Замоскворечье, где занимали наемные квартиры.

Не мешающееся с «приказными» «настоящее» дворянство селилось в других местах - на Маросейке, Покровке с близлежащими переулками, в Басманной и Немецкой слободах и на примыкающем к ним Гороховом поле, а также на территории между Остоженкой и Тверской и на расположенных рядом Зубовском и Новинском бульварах. Местность между Остоженкой и Арбатом даже называли «московским Сен-Жерменом», по аналогии с аристократическим пригородом Парижа. Кстати, «московский Сен-Жермен» тоже был почти пригородом - далекой окраиной. Не случайно И. С. Тургенев, начиная свою повесть «Муму», основанную на событиях, происходивших в доме его матери, пишет об Остоженке, как об одной из «отдаленнейших улиц Москвы».

Вплоть до конца XIX века за нынешним Садовым кольцом начинались городские предместья с редкими неказистыми домишками, пустырями, замызганными рощицами и почти деревенским привольем. Территория Девичьего поля была уже загородом, дачным местом (где, в частности, на даче князей Вяземских бывал А С. Пушкин).

Жизнь в «дворянских» районах шла тихая и сонная. Фонари, как положено на окраинах, стояли редко. Мостовые кое-как были замощены булыжником. Летним утром, словно в деревне, раздавался пастушеский рожок, и сонная прислуга, распахнув ворота, выгоняла на улицу коров, которые сбивались в стадо и весело мыча, брякая колокольцами и оставляя на дороге свежие «блины», устремлялись к ближайшему пастбищу, обычно на берег реки или на пустырь, на Девичье поле или к Донскому монастырю.

Ближе к полудню появлялась подвода с большой бочкой. Рядом с бочкой сидел мужик и время от времени расплескивал ковшиком воду на мостовую - «поливал» улицу.

В «дворянских» кварталах вплоть до 1840-х годов почти не было торговых заведений, за исключением булочных (еще именуемых по старинке «калашнями»), съестных и мелочных лавок.

Дома большей частью были деревянные, с ярко-зелеными железными крышами, часто с мезонинами; в 7–9 окон по фасаду, оштукатуренные и выкрашенные в приглушенные цвета - белый, голубой, светло-розовый, фисташковый, кофейный; иногда с маленькими щитами для гербов на фронтоне. Желтый, который у нас чаще ассоциируется с «ампирной» Москвой, считался «казенным» и для «барских» домов использовался редко.

За домом непременно был сад с липами - для тени и аромата, бузиной, сиренью и акациями, иногда очень большой, причем чем дальше от центра отстояла усадьба, тем больших размеров был сад. Так, усадьба Олсуфьевых на Девичьем поле (и не она одна) могла и в середине века похвастаться целым парком, занимавшим несколько десятин земли, с вековыми деревьями и даже пастбищем для скота. Впрочем, большинство усадеб с большими парками уже к 1830–1840-м годам были проданы в казну: потомки магнатов оказывались не в состоянии содержать дедовские хоромы, которые, к тому же, часто оказывались сильно пострадавшими от пожара и разграбления 1812 года. Дом уже знакомого нам князя Куракина был в это время занят Коммерческим училищем, дворцы Демидова и Разумовского - Елизаветинским женским институтом и приютом для сирот; в блестящих дворцах Пашкова на Моховой и Мусина-Пушкина на Разгуляе и даже в доме «Трубецких-комод» шумели мужские гимназии…

Просторный и не особенно чистый двор барского дома был обставлен службами: людскими, конюшнями, погребами, каретными сараями. Непременно особняком стояла кухня: помещение ее под одной крышей с господскими покоями считалось недопустимым. На конюшне стояло десятка два лошадей; в хлеву одна или несколько коров. На широких воротах красовалась на одном из пилонов надпись: «дом ротмистра и кавалера такого-то» или «генеральши такой-то», а на другом обязательно: «Свободен от постоя».

Из книги История Германии. Том 1. С древнейших времен до создания Германской империи автора Бонвеч Бернд

Дворянство В правовом отношении дворянство оставалось по-прежнему «феодальным», поскольку занимало определенное место в сеньориально-вассальной системе. По месту в этой системе оно делилось на имперское и земельное. К высшему дворянскому слою принадлежали имперские

Из книги Повседневная жизнь Парижа в Средние века автора Ру Симона

Дворянство Как сословие дворянство шпаги не входило во властные структуры городов, однако было обязано находиться подле короля, а потому не могло не присутствовать в парижском обществе. Принцы крови, братья, кузены и родственники правящих государей зачастую проживали в

Из книги Россия при старом режиме автора Пайпс Ричард Эдгар

ГЛАВА 7 ДВОРЯНСТВО [В Европе] верят в аристократию, - одни чтоб ее презирать, другие чтоб ненавидеть, третьи - чтоб разжиться с нее, из тщеславия, и т д. В России ничего этого нет. Здесь в нее просто не верят. А. С. Пушкин [А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в десяти томах,

автора Флори Жан

Из книги Повседневная жизнь рыцарей в Средние века автора Флори Жан

Из книги Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) автора Черчилль Уинстон Спенсер

Глава двадцать вторая Моя вторая поездка в Вашингтон Основной целью моей поездки было принятие окончательного решения по поводу операций в 1942/43 году. Американские власти вообще, а Стимсон и генерал Маршалл в частности, хотели, чтобы немедленно было принято решение по

Из книги История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима автора Бауэр Сьюзен Уайс

Глава семьдесят вторая Первый император, вторая династия Между 286 и 202 годами до н. э. царство Цинь уничтожает Чжоу у а его правители становятся первыми правителями объединенного Китая и в свою очередь терпят крахА в Китае, где все князья стали царями по общепризнанному

Из книги Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга автора Кларк Стефан

Глава 20 Вторая мировая война, часть вторая Защищая Сопротивление… от французовЕще со времен фиаско в Дакаре бритты предупреждали де Голля об утечке информации, но его люди в Лондоне упорно отрицали возможность расшифровки их кодов. Вот почему практически с самого

Из книги История Древнего мира [От истоков Цивилизации до падения Рима] автора Бауэр Сьюзен Уайс

Глава семьдесят вторая Первый император, вторая династия Между 286 и 202 годами до н. э. царство Цинь уничтожает Чжоу, а его правители становятся первыми правителями объединенного Китая и в свою очередь терпят крахА в Китае, где все князья стали царями по общепризнанному

Из книги История Франции и Европы автора Эрве Густав

Глава IV Дворянство при старом режиме Французская знать на выходе у короляДворянство составляет незначительное меньшинство. - При старой монархии дворянство всегда составляло незначительное меньшинство. В XVIII веке, когда все население достигло 25 миллионов чел., дворян

Из книги Кочевники Средневековья [Поиски исторических закономерностей] автора Плетнёва Светлана Александровна

Глава вторая ВТОРАЯ СТАДИЯ КОЧЕВАНИЯ После захвата новых земель, относительного урегулирования отношений с завоеванными племенами и соседними государствами и народами кочевники-скотоводы начинали активно осваивать занятые ими территории. Начинался период «обретения

Из книги Миф о русском дворянстве [Дворянство и привилегии последнего периода императорской России] автора Беккер Сеймур

Глава 2 ДВОРЯНСТВО И ЗЕМЛЯ: ПЕРЕОЦЕНКА Исторический контекст В течение полувека после отмены крепостного права шел непрерывный процесс разделения двух групп, границы между которыми до этого в основном совпадали. Скорость и масштаб дифференциации этих групп показаны в

Из книги Россия: народ и империя, 1552–1917 автора Хоскинг Джеффри

Глава 1 Дворянство Государственная служба Большую часть XVIII и XIX веков дворянство являлось главной опорой империи, единственным социальным слоем, воплощавшим ее дух, ответственным за ее защиту и управление. Дворянство доминировало при дворе и в канцеляриях, в армии,

Из книги История религий. Том 2 автора Крывелев Иосиф Аронович

Из книги Из истории русской, советской и постсоветской цензуры автора Рейфман Павел Семенович

Глава пятая. Вторая мировая. Часть вторая Главлит во время войны. Русская идея. Литература в первые годы войны. Сталинград. Усиление цензурных преследований. Щербаков и Мехлис. Писатели в эвакуации. Фильм братьев Васильевых «Оборона Царицына». Управление пропаганды и

Из книги Москва. Путь к империи автора Торопцев Александр Петрович

Дворянство Дворянство возникло в Русском государстве в XII–XIII веках. В XIV веке дворяне стали получать за службу земли, поместья. Постепенно эти земли становились наследственными, являясь экономической базой поместного дворянства. В XIV–XV веках, да и в XVI веке вплоть до

- 18.31 Кб

Повседневная жизнь дворян в начале и первой половине XIX века была очень разной. Жители городов и промышленно развитых районов страны могли говорить о серьезных и заметных переменах. Жизнь глухой провинции, деревни в особенности, шла в основном по-старому. Многое зависело от сословного и имущественного положения людей, места их жительства, вероисповедания, привычек и традиций.

В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно связанной с темой их разорения. Долги столичного дворянства достигли астрономических цифр. Одной из причин было укоренившееся со времен Екатерины II представление: истинно дворянское поведение предполагает готовность жить не по средствам. Стремление «с расходом свести доход» стало характерным лишь в середине 30-х гг. Но и тогда многие вспоминали с грустью о веселых былых временах.

Долги дворянства росли и по другой причине. Оно испытывало сильную потребность в свободных деньгах. Доходы помещиков складывались в основном из продуктов крестьянского труда. Столичная же жизнь требовала звонкой монеты. Продавать сельскохозяйственную продукцию помещики в массе своей не умели, а часто просто стыдились заниматься этим. Гораздо проще было обратиться в банк или к заимодавцу, чтобы взять в долг или заложить имение. Предполагалось, что за полученные деньги дворянин приобретет, новые поместья или увеличит доходность старых. Однако, как правило, деньги уходили на постройку домов, балы, дорогие наряды. Владея частной собственностью, представители данного сословия, «праздного класса» могли себе позволить достойный их состояния досуг, причем с демонстрацией своего высокого положения в социальной иерархии и «демонстративным поведением». Для дворянина практически все время, свободное от служебных дел, превращалось в досуг. Имея такой неограниченный досуг, первое сословие располагало наиболее благоприятными условиями для трансформации и пересмотра не только всех прежних его форм, но и радикального изменения соотношения между государственной и частной жизнью в пользу последней. Досуг с XVIII века приобретал статус, которого ранее никогда не имел. Этот процесс шел параллельно с утверждением светского характера всей культуры и постепенного вытеснения (но не уничтожения) сакральных ценностей мирскими. Досуг приобретал все большую очевидную ценность для дворянина по мере утверждения светской культуры. Основные формы этого досуга были изначально в XVIII веке заимствованы, а затем в XIХ веке переведены на язык собственной отечественной культуры. Заимствование западноевропейских форм досуга первоначально происходило под давлением государственных указов и в противовес национальным традициям. Дворянин являлся проводником этой культуры и актером, лицедеем этого театра. Свой досуг, будь то праздник, бал, появление в театре или картежный поединок, он проигрывал как актер на сцене, на виду у всего общества. Не случайно в XVIII веке интерес к театру был огромным, театральное искусство доминировало над всеми остальными, включало в себя их и даже подчиняло. Но главным была театрализация всей жизни дворянина. Она проявлялась в частной жизни напоказ, в публичности досуга, в котором сознательно демонстрировался костюм, манеры, поведение, важные умения и способности. Вся эта демонстрация носила зрелищный характер, как в театре, который стал лидером досуга и образцом для сценичности поведения дворянина, для его игры в реальной жизни. В данном исследовании были выявлены факторы большой популярности светского досуга в Москве. Благодаря сохранению в сознании московского дворянства не только православных, но и языческих корней восприятие западных форм досуга проходило здесь гораздо быстрее. Этому процессу также способствовала известная «бытовая свобода» московского дворянства.

Петровская эпоха ознаменовалась новыми традициями зрелищ. Важнейшим новшеством были фейерверки, которые имели общественно- политический характер. Маскарады проводились либо в форме костюмированных шествий, либо в виде демонстрации карнавальных костюмов в публичном месте. Театральные представления прославляли царя и его победы, поэтому стали частью официальной жизни и позволили познакомить избранную публику с переводными пьесами и западноевропейским сценическим искусством. При Елизавете Петровне фейерверки распространили на дворцы вельмож, маскарады превратили в костюмированный бал, в котором наметились некоторые робкие тенденции в его эволюции к развлекательной культуре. На первом месте в театральных вкусах высшей аристократии стояло зрелищное и музыкальное оперное искусство. В эпоху правления Екатерины II государственные официальные торжества с фейерверками и маскарадами сменялись частными иллюминациями в дворянских усадьбах. Расцвет городских и усадебных театров в период правления Екатерины II был обусловлен художественной эстетикой Просвещения и ростом самосознания русского дворянства. При всем разнообразии жанров первенство оставалось за комедией. В первой половине XIX века фейерверки стали зрелищем «малых форм», достоянием дворянских усадеб.

Фейерверки, театральные представления, бальные танцы несли в себе печать тех художественных стилей, которые существовали в данный период развития бытовой культуры. От красочных барочных фейерверков, зрелищных пантомимных театральных постановок, от медленных и монотонных танцев в пышных нарядах постепенно перешли к строгим архитектурным формам фейерверков, к классическим балетам с естественными танцами, античной драматургии, быстрым летающим вальсам. Но в первой половине античная классика оказалась исчерпанной и уступила место сначала романтизму, а затем национальному стилю в бытовой культуре и мироощущении. Это отразилось и на развитии музыки, театра, танцевальной и зрелищной культуры.

Наряду с публичными маскарадами, которые сохраняли сословные перегородки, пышным цветом расцвели и частные, где все участники были хорошо знакомы, и интрига инкогнито ушла в прошлое. Большое значение в театральной жизни московского дворянства сыграла война 1812 года. Дворяне приветствовали народные дивертисменты, водевили и развитие национальной оперы. Балетное искусство стало модой высшей аристократии, но во вкусах зрителя постепенно одержал победу интерес к русскому драматическому искусству.

Появились зачатки домашнего музицирования и песенного искусства, которое существовало главным образом в виде лирического канта и бытовой «книжной песни». «Царство женщин» на русском престоле усиливало роль женщин в танцевальной культуре, и они постепенно становились хозяйками бала. Расцвет итальянской оперы и нарастание танцевальной культуры способствовали развитию вокального и песенного искусства в дворянских домах московской знати. Правление Екатерины II стало временем расцвета частных балов и общественных балов в Дворянском собрании, которые стали важной частью самоидентификации московского дворянства. На смену салонности и церемонности постепенно пришла естественность и раскованность танцевальной культуры. Московское общество охватило музыкальное любительство игры на фортепиано и вокала. Достижениями данного периода были крепостные, уникальные роговые оркестры, активная концертная деятельность, распространение песенной культуры. Эпоха Александра I и Николая I характеризовались внесением развлекательного элемента в бальную культуру. Новые танцы несли в себе мощное гендерное начало, раскрепощенную атмосферу и общую эмансипацию бальной культуры. Важнейшими факторами развития исполнительской культуры стал расцвет салонов и распространение нотных альбомов. Дворянство стало основным контингентом среди слушателей концертов. Среди московских дворян появлялись настоящие ценители, знатоки музыки и даже композиторы. Музыка стала образом жизни московского дворянина.

В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. Обычно оно состояло в изучении двух-трех иностранных языков и начальном освоении основных наук. Учителями чаще всего нанимали иностранцев, которые у себя на родине служили кучерами, барабанщиками, актерами, парикмахерами.

Домашнему воспитанию противопоставляли частные пансионы и государственные училища. Большинство русских дворян по традиции готовили своих детей к военному поприщу. С 7-8 лет дети зачислялись в военные училища, а по их окончании поступали в высшие кадетские корпуса в Петербурге. Правительство считало уклонение от службы предосудительным. К тому же служба являлась составляющей дворянской чести, была связана с понятием патриотизма.

Жилье среднего дворянина в городе украсилось в начале XIX века персидскими коврами, картинами, зеркалами в позолоченных рамах, дорогой мебелью из красного дерева. В летнее время дворяне, сохранившие поместья, покидали душные города. Деревенские помещичьи дома были однотипны и представляли собой деревянную постройку с тремя- четырьмя колоннами у парадного крыльца и треугольником фронтона над ними. Зимой, обычно перед Рождеством, помещики возвращались в город. Обозы в 15-20 подвод отправлялись в города заранее и везли припасы: гусей, кур, свиные окорока, вяленую рыбу, солонину, муку, крупу, масло.

Первая половина XIX века - время поисков «европейских» альтернатив дедовским нравам. Не всегда они были успешными. Переплетение «европеизма» и привычных представлений придавало дворянскому быту черты яркого своеобразия и привлекательности.

В ХIХ веке развитие мужской моды стало определять культурно-эстетическое явление дендизма. Основой ее был фрак с хорошим сукном, умелым кроем и безупречным пошивом, который дополняли белоснежное белье, жилет, шейный платок, сюртук, панталоны, цилиндр и перчатки. Русские денди подчеркивали материальный достаток, увлекались модными аксессуарами, не могли отучиться от пристрастия к бриллиантам, мехам. Женская мода конца XVIII - начала XIX века ознаменовалась взлетом античной моды. Одетая в легкие туники и развевающиеся шали, «античная богиня» того времени своим костюмом резко обозначила роль женщины в жизни и обществе. На смену воздушному и хрупкому облику романтической дворянки пушкинского времени пришла светская львица, костюм которой характеризовался широким кринолином, плавными приглушенными формами, подчеркивающими земную красоту женщины.

Описание работы

Повседневная жизнь дворян в начале и первой половине XIX века была очень разной. Жители городов и промышленно развитых районов страны могли говорить о серьезных и заметных переменах. Жизнь глухой провинции, деревни в особенности, шла в основном по-старому. Многое зависело от сословного и имущественного положения людей, места их жительства, вероисповедания, привычек и традиций.

Дворянство в России возникло в XII веке как низшая часть военно-служилого сословия, составлявшая двор князя или крупного боярина.

Свод законов Российской империи определял дворянство как сословие, принадлежность к которому «есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствующих в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в заслугу, приобретали потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои от предков благородных рождены, или монархами сим достоинством пожалованы». А.С. Пушкин:

Слово «дворянин» буквально означает «человек с княжеского двора» или «придворный». Дворяне брались на службу князем для выполнения различных административных, судебных и иных поручений. В системе европейских представлений верхушка русского дворянства того времени - некий аналог виконтства. Дворяне потомственные 1 сословие в Россиской империи.

История

С конца XII века дворяне составляют низшую прослойку знати, непосредственно связанную с князем и его хозяйством, в отличие от боярства. В эпоху Всеволода Большое Гнездо, после разгрома в 1174 году старого ростовского боярства, дворяне вместе с горожанами временно становятся основной социальной и военной опорой княжеской власти (в частности, поражение ростовских бояр в битве на Калке не отразилось на боеспособности войск Северо-Восточной Руси).

Возвышение дворянства

  • С XIV века дворяне стали получать за службу землю: появился класс землевладельцев - помещиков. Позже им была разрешена покупка земли.
  • После присоединения Новгородской земли и Тверского княжества (конец XV века) и выселения вотчинников из центральных районов освободившиеся таким образом земли были розданы дворянам под условием службы.
  • Судебник 1497 года ограничил право перехода крестьян.
  • В феврале 1549 года в Кремлевском дворце состоялся первый Земский Собор. На нём выступил с речью Иван IV. Вдохновляемый идеями дворянина Пересветова, царь взял курс на построение централизованной монархии (самодержавия) с опорой на дворянство, что подразумевало борьбу со старой (боярской) аристократией. Он публично обвинил бояр в злоупотреблениях властью и призвал всех к совместной деятельности по укреплению единства Российского государства.
  • В 1550 году избранная тысяча московских дворян (1071 чел.) была испомещена в пределах 60-70 км вокруг Москвы.
  • Уложение о службе 1555 года фактически уравняло дворянство в правах с боярством, включая право наследования.
  • После присоединения Казанского ханства (середина XVI века) и выселения вотчинников из района опричнины, объявленного собственностью царя, освободившиеся таким образом земли были розданы дворянам под условием службы.
  • В 80-е годы XVI века вводились заповедные лета.
  • Соборное уложение 1649 года закрепило право дворян на вечное владение и бессрочный сыск беглых крестьян.

Усиление русского дворянства в период XIV-XVI веков происходило в основном за счёт получения земли под условием военной службы, что фактически превращало дворян в поставщиков феодального ополчения по аналогии с западноевропейским рыцарством и русским боярством предыдущей эпохи. Поместная система, ведённая с целью усиления армии в ситуации, когда уровень социально-экономического развития страны ещё не позволял централизованно оснащать армию (в отличие, например, от Франции, где короли с XIV века начали привлекать рыцарство в армию на условиях денежной оплаты сначала периодически, а с конца XV века - на постоянной основе), обернулась крепостным правом, ограничившим приток в города рабочей силы и затормозившим развитие капиталистических отношений в целом.

Апогей дворянства

Пётр I унаследовал от своего отца общество, которое делилось на сословия «тяглые», обязанные государству «тяглом» (налогами и повинностями) и «служилые», обязанные государству службой. В этой системе фактически были закрепощены все, сверху донизу, и дворяне были прикреплены к службе точно также, как крестьяне к земле, что обусловлено положением Московской Руси, как постоянно мобилизованного военного лагеря, осаждённого с трёх сторон.

В 1701 году Пётр I указывает, что все «служилые люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет». В 1721 царь проводит общий смотр всем дворянам, за исключением живших в отдалённых Сибири и Астрахани. Чтобы в их отсутствие дела не остановились, дворяне должны были прибыть в Петербург или Москву в две смены: первая в декабре 1721, вторая - в марте 1722.

Уже в 1718 году Пётр I при проведении Податной реформы исключает от обложения подушной податью дворян, а в марте 1714 принимает указ «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах», который уравнял вотчину и поместье, и ввёл принцип единонаследия.

Пётр повёл решительное наступление на старую боярскую аристократию, сделав своей опорой дворян. В 1722 вводится по европейскому образцу Табель о рангах, заменившая принцип родовитости на принцип личной выслуги. Чин низшего, XIV класса, полученный по военной службе, давал всем его получившим потомственное дворянство (по гражданской службе - только чин VIII класса). Первоначально было установлено соответствие старых, допетровских, чинов Московской Руси, Табели о рангах, однако пожалования в старые чины прекратились.

  • В 1722 году императором Петром Первым введена Табель о рангах - закон о порядке государственной службы, основанный на западноевропейских образцах.
    • Согласно Табели, пожалование старых (боярских) аристократических титулов прекращалось, хотя они формально и не отменялись. Это стало концом боярства. Слово «боярин» осталось только в народной речи как обозначение аристократа вообще и выродилось до «барин».
    • Дворянство как таковое не было основанием для занятия чина: последний определялся только личной выслугой. «Мы для того никому никакого ранга не позволяем, - писал Петр, - пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут». Это вызвало негодование как остатков боярства, так и нового дворянства. Этому, в частности, посвящена Вторая сатира Кантемира «На зависть и гордость дворян злонравных».

Параллельно с учреждением Табели о рангах создаётся Герольдмейстерская контора при Сенате, задачей которой стал учёт дворян, и очищение сословия от периодически появлявшихся самозванцев, самовольно производивших самих себя в дворяне, и рисовавших гербы. Пётр I подтверждает, что «никому, кроме нас, и других коронованных глав, не принадлежит, кого в дворянское достоинство гербом и печатью пожаловать» .

В дальнейшем Табель о рангах подвергалась многочисленным изменениям, однако в целом дожила до 1917 года, что лишний раз доказывает её жизнеспособность.

Возможность получения дворянства через службу создаёт массовый слой беспоместных дворян, целиком зависящих от службы. В целом, российское дворянство представляло собой крайне неоднородную среду; кроме богатых княжеских фамилий (к концу XIX века учтено около 250 родов), имелся также обширный слой мелкопоместных дворян (имевшие менее ста крепостных, зачастую - 5-6), которые не могли сами обеспечить себе достойное своего сословия существование, и надеялись только на должности. Само по себе владение имениями и крепостными, не означало автоматически высоких доходов. Имели место даже и такие случаи, когда дворяне, не имея других средств к существованию, лично пахали землю.

В дальнейшем дворяне получают одну льготу за другой:

  • В 1731 помещикам предоставлено право собирать подушную подать с крепостных;
  • Анна Иоанновна манифестом 1736 года ограничивает службу 25 годами; сбор подушной подати крестьян передаётся их владельцам;
  • Елизавета Петровна в 1746 запрещает кому бы то ни было, кроме дворян, покупать крестьян и землю;
  • В 1754 году учреждён Дворянский банк, выдающий кредиты суммой до 10 000 рублей под 6 % в год;
  • 18 февраля 1762 года Пётр III подписывает «Манифест о даровании вольности и свободы российскому дворянству», освободивший его от обязательной службы; в течение 10 лет из армии в отставку выходят до 10 тыс. дворян;
  • Екатерина II, проводя Губернскую реформу 1775 года, фактически передаёт власть на местах в руки выборных представителей дворян, и вводит должность уездного предводителя дворянства;
  • Жалованная грамота дворянству 21 апреля 1785 года окончательно освобождает дворян от обязательной службы, и оформляющий организацию дворянского самоуправления на местах. Дворяне превращаются в привилегированное сословие, отныне не обязанное государству службой, и не платящее налогов, однако имеющее много прав (исключительное право владеть землёй и крестьянами, право заниматься промышленностью и торговлей, свобода от телесных наказаний, право на собственное сословное самоуправление).

Жалованная грамота дворянству превращает дворянина-помещика в главного агента правительства на местах; он отвечает за отбор рекрутов, сбор налогов с крестьян, надзор над общественной нравственностью и проч., выступая в своём имении, по выражению Н. М. Карамзина, как «генерал-губернатор в малом виде» и «наследственный полицмейстер».

Особой привилегией дворян также становится право на сословное самоуправление. Отношение к нему государства было двояким. Вместе с поддержкой дворянского самоуправления искусственно поддерживалась его разрозненность - уездные организации не подчинялись губернским, а вплоть до 1905 года не было общероссийской дворянской организации.

Фактическое освобождение дворян Екатериной II от обязательной службы при сохранении крепостного права для крестьян породило огромную пропасть между дворянами и народом. Это противоречие породило в крестьянской среде слухи о том, что Пётр III якобы собирался освободить и крестьян (или «передать их в казну»), за что и был убит. Давление дворян на крестьянство стало одной из причин восстания Пугачёва. Озлобление крестьян выразилось в массовых погромах дворян под лозунгом «руби столбы - забор сам повалится» , только за лето 1774 крестьяне убивают около трёх тысяч дворян и представителей власти. Емельян Пугачёв в своём «манифесте» прямо заявляет, что «кои прежде были дворяне в своих поместиях и водчинах,- оных противников нашей власти и возмутителей империи и раззорителей крестьян, ловить, казнить и вешать, и поступать равным образом так, как они, не имея в себе христианства, чинили с вами, крестьянами» .

Получение «дворянской вольности» было апогеем могущества русского дворянства. Дальше началась «золотая осень»: превращение высшего дворянства в «праздный класс» (ценой постепенного отстранения от политической жизни) и медленное разорение низшего дворянства. Строго говоря, «низшее» дворянство особо не разорялось просто потому, что зачастую некого было «разорять» - большинство служилых дворян были беспоместными.

Закат дворянства

В начале XIX века (особенно после Отечественной войны) часть дворянства прониклась республиканскими настроениями. Многие дворяне вступали в масонские ложи или тайные антиправительственные организации. Движение декабристов имело черты дворянской фронды.

Со временем государство начинает ограничивать массовый приток не-дворян в дворянство, ставший возможным благодаря выслуге чинов. Специально для удовлетворения амбиций таких не-дворян было учреждено «промежуточное» сословие почётных граждан. Оно образовано 10 апреля 1832 года, и получает такие важные привилегии дворянского сословия, как освобождение от подушной подати, рекрутской повинности и телесных наказаний.

Круг лиц, имевших право на почётное гражданство, со временем расширялся - дети личных дворян, купцы I гильдии, коммерции- и мануфактур-советники, художники, выпускники ряда учебных заведений, дети православных церковнослужителей.

С 11 июня 1845 года гражданские чины X-XIV классов вместо личного дворянства начали давать лишь почётное гражданство. С 1856 года личное дворянство начиналось с IX класса, потомственное - с VI по военной службе (полковник) и с IV по гражданской (действительный тайный советник).

Волна крестьянских бунтов во время Крымской войны (крестьяне записывались во время войны в ополчение, рассчитывая на освобождение от крепостной зависимости, но этого не произошло) приводит Александра II к мысли о том, что «лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу» .

После крестьянской реформы 1861 года экономические позиции дворянства ослабли. По мере развития капитализма в России дворянство теряло позиции в обществе. После отмены крепостного права в 1861 году дворяне сохраняют около половины земли, получив щедрую компенсацию за вторую половину; однако к началу XX века помещики владеют уже только 60 % земли, принадлежавшей им в 1861 году. На январь 1915 помещики владеют в Европейской части России 39 из 98 млн десятин пригодной земли. К началу 1917 года это количество резко падает, и в руках крестьян оказывается уже около 90 % земли.

К началу XX века потомственное дворянство, которое официально воспринималось, как «первая опора престола» и «одно из надёжнейших орудий правительства», постепенно теряет своё экономическое и административное доминирование. На 1897 год доля потомственных дворян среди военных составляет 52 %, среди гражданских госслужащих 31 %. На 1914 год в деревнях живёт от 20 до 40 % дворян, остальные переселяются в города.

После Октябрьского переворота 1917 все сословия в РСФСР были ликвидированы декретом ВЦИК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 10 ноября 1917 года. Такой акт, изданный узурпаторской властью непризнанного на тот момент государства, не влечет юридических последствий в отношении прав состояния сословий Российской Империи, и является ничтожным. Потому можно говорить лишь о непризнании сословий в советской России и далее - в СССР, но не более того.

Классификация

В период расцвета дворянство подразделялось на:

  • Древнее дворянство - потомки древних княжеских и боярских родов (роды вносились в VI часть родословных книг).
  • Титулованное дворянство - князья, графы, бароны (роды вносились в V часть родословных книг).
  • Иностранное дворянство - роды вносились в IV часть родословных книг.
  • Потомственное дворянство - дворянство, передававшееся законным наследникам (роды вносились в I, II и III части родословных книг):
    • роды дворянства военного - во II часть
    • роды дворянства, приобретённого на гражданской службе или по ордену - в III часть
  • Личное дворянство - дворянство, полученное за личные заслуги (в том числе при достижении 14 класса на гражданской службе), но не передающееся по наследству и поэтому не заносящееся в родословные книги. Было создано Петром I с целью ослабить замкнутость дворянского сословия и дать к нему доступ людям низших классов.
  • Беспоместное дворянство - дворянство, полученное без наделения и закрепления земель (поместий).

Российское дворянство составилось из разнородных элементов - в среду его входили: дети боярские по губерниям и уездам, великорусское московское дворянство, украинское казачье дворянство, остзейское дворянство, польская и литовская шляхта, шляхта по губерниям и уездам России XVIII века(например,галичская шляхта), бессарабское дворянство,осетинское, грузинское, армянское, наконец инородческое дворянство.

В 1858 году потомственных дворян было 609 973, личных и служащих - 276 809; в 1870 г. потомственных дворян было - 544 188, личных и служащих 316 994; дворян-землевладельцев, по официальным сведениям за 1877 - 78 г., считалось в Европейской России 114 716.

В великорусских губерниях дворяне в 1858 году составляли 0,76 % населения, что было существенно меньше, чем в таких странах, как Англия, Франция, Австрия и Пруссия, где их численность превышала 1,5 %. В Речи Посполитой дворяне составляли более 5 % населения.

Приобретение дворянства

Потомственное дворянство

Потомственное дворянство приобреталось четырьмя путями:

  • пожалованием его по особому усмотрению самодержавной власти;
  • чинами на действительной службе;
  • в результате пожалования за "служебные отличия" российскими орденами;
  • потомками особо отличившихся личных дворян и именитых граждан

Один из основных способов приобретения дворянства - приобретение дворянства службой. Ранее дворянином автоматически становился профессиональный военный, поступивший на службу тому или иному князю.

В 1722-1845 потомственное дворянство давалось за выслугу первого обер-офицерского звания (фендрика, затем прапорщика, корнета) на военной службе (и вообще звания, отнесенного к XIV классу и выше - например звание штык-юнкера не было обер-офицерским, но дворянство давало) и чина коллежского асессора на гражданской и при награждении любым орденом Российской империи, c 1831-го года - за исключением польского ордена Virtuti Militari.

В 1845-1856 - за выслугу чина майора и статского советника, и за награждение орденами Святого Георгия, Святого Владимира всех степеней и первыми степенями других орденов.

В 1856-1900 - дворянство давалось дослужившимся до чина полковника, капитана 1 ранга, действительного статского советника.

Позволительно было ходатайствовать о пожаловании потомственного дворянства в том случае, если отец и дед ходатая имели личное дворянство, выслужив его в обер-офицерских чинах. Право приобретения потомственного дворянства потомками личных дворян и именитых граждан сохранялось до начала XX в. Статья закона о получении потомственного дворянства сыном по достижении совершеннолетия и вступлении на службу в случае, если его дед и отец состояли "беспорочно" на службе в чинах, приносивших личное дворянство, не менее 20 лет каждый, была отменена Указом 28 мая 1900 г. В Законах о состояниях 1899 г. издания отсутствовало ранее действовавшее положение, что в случае если именитые граждане - дед и отец - "именитость беспорочно сохраняли", то их старший внук мог просить потомственное дворянство при условии его беспорочной службы и достижения 30-летнего возраста.

В 1900-1917 повысился ценз по орденам - потомственное дворянство по ордену Святого Владимира можно было получить только начиная с 3-й степени. Это ограничение было введено в связи с тем, что орден Святого Владимира 4-й степени массово жаловался по выслуге лет и за благотворительные пожертвования. К 1917 в Российской империи было около 1 300 000 человек потомственных дворян или 1 % населния.

Личное дворянство

Особое положение занимают личные дворяне, появившиеся одновременно с Табелью о рангах. В отличие от потомственных дворян, их дворянское достоинство не передается по наследству, а дети получают особый статус «обер-офицерских детей». Личные дворяне получают право добиться потомственного дворянства выслугой; также до 28 мая 1900 года они имели право ходатайствовать о его получении, если их отцы и деды прослужили по двадцать лет беспорочно в обер-офицерских чинах.

Личное дворянство приобреталось:

  • пожалованием, когда какое-либо лицо возводилось в дворянство лично не по порядку службы, а по особому высочайшему усмотрению;
  • чинами по службе - для получения личного дворянства согласно Манифесту 11 июня 1845 г. "О порядке приобретения дворянства службою" необходимо было дослужиться на действительной службе: гражданской - до чина 9-го класса (титулярный советник), военной - первого обер-офицерского чина (14-й класс). Кроме того, лица, получившие чин 4-го класса или полковника не на действительной службе, а при выходе в отставку, также признавались личными, а не потомственными дворянами;
  • пожалованием ордена - при пожаловании ордена Святой Анны II, III или IV степени в любое время после 22 июля 1845 г., Святого Станислава II или III степени в любое время после 28 июня 1855 г., Святого Владимира IV степени в любое время после 28 мая 1900 г. Лица купеческого звания, пожалованные российскими орденами между 30 октября 1826 г. и 10 апреля 1832 г., а орденом Святого Станислава с 17 ноября 1831 г. по 10 апреля 1832 г., также признавались личными дворянами. В дальнейшем для лиц купеческого звания путь получения личного дворянства через пожалование орденами был закрыт, и за ними признавалось только личное или потомственное почетное гражданство.

Личное дворянство передавалось браком от мужа к жене, но не сообщалось детям и потомству. Правами личного дворянства пользовались вдовы не принадлежавших к потомственному дворянству священнослужителей православного и армяно-грегорианского исповедания.Наибольшее количество личных дворян было среди офицеров среднего звена и чиновников. К 1917 в Российской империи было более 6 миллионов чиновников, немалую часть от общего числа которых составляли личные дворяне.

Передача потомственного дворянства по наследству

Потомственное дворянство передавалось по наследству и в результате брака по мужской линии. Каждый дворянин сообщал свое дворянское достоинсто жене и детям. Женщина же дворянка, выходя замуж за представителя другого сословия, не могла передать права дворянства мужу и детям, но сама оставалась дворянкой.

Распространение дворянского достоинства на детей, рождённых до пожалования дворянства, зависело от "высочайшего благоусмотрения". Вопрос о детях, рождённых до получения их отцами чина или ордена, дававших право потомственного дворянства, решался по-разному. Высочайше утвержденным мнением Государственного совета от 5 марта 1874 г. ограничения, касавшиеся детей, рождённых в податном состоянии, включая и рождённых в нижнем воинском и рабочем звании, были отменены.

Прожалование дворянством после 1917 г.

Пожалование дворянством и титулами Российской империи было продолжено и после 1917 г. главами Российского Императорского Дома в эмиграции. О таких пожалованиях см. статью Пожалования титулов и орденов Российской империи после 1917 года.

Привилегии дворянства

Дворянство обладало следующими привилегиями:

  • право владения населенными имениями (до 1861),
  • свобода от обязательной службы (в 1762-1874, позже была введена всесословная воинская повинность),
  • свобода от земских повинностей (до 2 половины XIX века),
  • право поступления на государственную службу и на получение образования в привилегированных учебных заведениях (в Пажеский корпус, Императорский Александровский лицей, Императорское училище правоведения принимались дети дворян из 5 и 6 частей родословной книги и дети лиц, имевших чин не ниже 4 класса),
  • право корпоративной организации.

Каждый потомственный дворянин записывался в родословную книгу той губернии, где имел недвижимую собственность. По Высочайшему указу от 28 мая 1900 г. внесение безземельных дворян в губернские родословные книги было предоставлено собранию предводителей и депутатов дворянства. При этом не имевшие недвижимости вносились в книгу той губернии, где имением владели их предки.

Получившие дворянство непосредственно через чин или пожалование орденом вносились в книгу той губернии, куда они пожелают, даже если не имели там никакого имения. Это положение существовало до Указа от 6 июня 1904 г. "О порядке ведения родословных книг для дворян, не записанных в родословные книги в губерниях", по которому на герольдмейстера возлагалось ведение общей для всей империи родословной книги, куда стали вписывать дворян, не владевших недвижимостью или владевших ею в губерниях, где не было дворянских учреждений, а также приобретших права потомственного дворянства евреев, не подлежавших на основании Указа от 28 мая 1900 г. внесению в губернские дворянские родословные книги.

Личные дворяне в родословную книгу не вносились. С 1854 г. они, наравне с почетными гражданами, записывались в пятую часть городской обывательской книги.

Дворяне имели право ношения шпаги. Общим для всех дворян был титул "ваше благородие". Имелись также родовые титулы дворянства - баронские (барон), графские (ваше высокоблагородие), княжеские (ваше сиятельство), а также другие титулы. Если служившие дворяне имели титулы и мундиры, соответствовавшие их чинам гражданского или военного ведомства, то неслужилый дворянин сохранял право носить мундир той губернии, где имел поместье или был записан, а также право "по прозвании своем писаться как помещиком его поместий, так и вотчинником родовых, наследственных и жалованных его вотчин".

Одной из привилегий, принадлежавшей исключительно потомственным дворянам, было право иметь родовой герб. Гербы утверждались для каждого дворянского рода высочайшей властью и затем оставались навсегда (изменения могли вноситься лишь по особому высочайшему повелению). Общий гербовник дворянских родов Российской империи был создан ещё Указом от 20 января 1797 г. Он составлялся Департаментом герольдии и содержал рисунки и описания гербов каждого рода.

Рядом узаконений с 21 апреля 1785 г. по 17 апреля 1863 г. потомственные, личные, иностранные дворяне не могли подвергаться телесным наказаниям как по суду, так и во время содержания под стражей. Однако в результате постепенного освобождения от телесных наказаний других слоев населения эта привилегия дворян в пореформенный период стала для них просто правом.

В Законах о состояниях 1876 г. издания содержалась статья об освобождении дворян от личных податей. Однако в связи с отменой подушной подати по Закону от 14 мая 1883 г. эта статья оказалась ненужной и в издании 1899 г. уже отсутствовала.

Трегубова М.С.

Введение

Быт - сфера внепроизводственной социальной жизни, включающая как удовлетворение материальных потребностей людей в пище, одежде, жилище, поддержании здоровья, так и освоение человеком духовных благ, культуры, человеческое общение, отдых, развлечения. В самом широком смысле быт - это уклад повседневной жизни.

А быт эпохи XIX века имел свою уникальную особенность в поведении людей, их внешнем виде, воспитании, времяпрепровождении и т.д. Особый интерес вызывает быт дворянства на протяжении всего XIX века, так как он отличался от быта других сословий и имел элементы не свойственные другим сословиям.Повседневная жизнь русского дворянства позволяет раскрыть специфику русской культуры XIX века, увидеть отличительные особенности дворянской жизни.

Обращаясь к истории дворянского быта, можно увидеть духовное, интеллектуальное и нравственное развитие людей того века. Представления о дворянской чести и этикете связаны с идеями того времени, и неотделимы от истории. Приоритеты дворянства и в настоящее время вызывают интерес и могут быть примером для современного общества.

Именно через повседневную жизнь можно лучше понять специфику XIX века, а также особенности мировоззрения и поведения людей той эпохи.

Дворянство на протяжении XIX века было наиболее грамотным, образованным и культурным сословием в России. Однако, несмотря на привилегированность своего положения в XIX веке дворянство не было однородным ни по происхождению, ни по имущественному положению, ни по культурным потребностям.

Цель данной работы - проследить изменения, которые произошли в дворянском быту, а конкретно во внешнем виде, в воспитании и образовании, а так же изменения в таком явлении как дуэль.

Так как тема дворянского быта является очень объемной, то следует сказать, что дворянский быт представлен только в самых его ярких и интересных аспектах. На мой взгляд, интерес представляет внешний вид, воспитание и образование, и такая особенность как дуэль.

Для рассмотрения дворянского быта XIX века разумно описать, как выглядели представители этого сословия. Интерес представляет внутренние качества и мышление людей XIX века, которые можно выявить посредством воспитания и образования. А включение главы под названием дуэль, отражает дух того времени и показывает, как дворянство иногда разрешало разногласия между собой.

Глава 1. Внешний вид

Одежда обладает многими свойствами языка, сообщая о человеке, который её носит, самую разнообразную информацию. Дворянская мода в России XIX века была преимущественно европейской. Об этом говорит название деталей костюма, а также стили в моде, которые были популярны и сам вид костюма.

1.1. Мужской костюм

Верхняя одежда: состояла из альмавивы, широкого плаща, закрывающего почти все туловище. Альмавиву носили особым образом, запахнувшись или закинув одну полу на плечо. Также надевали тальму, мужской плащ. Пальто имело сквозную застёжку на пуговицах спереди. Особой популярностью в мужском гардеробе пользовалась шинель. Это была не только форменная одежда военных и гражданских чинов, но и, в общем, мужская одежда. Так же носили редингот представлял собой длинное пальто, приталенное с высокой застежкой.

Из элементов мужского костюма на протяжении всего XIX века был распространен фрак. Черный фрак был выходным костюмом, для визитов, посещения театра или клуба. Но в середине XIX века фрак постепенно стал вытесняться сюртуком, одежда без выема спереди и длинных фалд сзади.

Сюртук (от фр. поверх всего), его длина и место талии определялись модой. В начале XIX века, когда фрак считался только официальной одеждой, в гости можно было ходить только в сюртуке. К концу XIX века на смену сюртуку приходит пиджак. К началу века жилет прочно утвердился в мужском гардеробе. Жилет был популярен как элемент одежды в течение всего XIX века.

В начале XIX века в мужском костюме присутствовали панталоны, аналог брюк. Однако к концу 10-х гг. XIX века входят в моду панталоны поверх сапог. А в середине века в моду входят панталоны в черную и серую полоску. Наряду с панталонами в 30-е гг. XIX века в моду входят брюки. Брюки стали одним из главных элементов мужского костюма на протяжении всего XIX века. Присутствовали в костюме воротники, или, как их иногда называли рюши или жабо, длинные оборчатые обшивки вокруг ворота. Особенно популярным являлось ношение галстука, в переводе с немецкого шейный платок, но потом он превратился в предмет украшения. Из головных уборов известно, что носили боливары, шляпу-цилиндр с большими полями. Однако перечисленные элементы мужской одежды предназначались не для домашнего ношения. Среди домашней одежды дворяне носили архалук, одежду восточного происхождения, что-то вроде полухалата, сшитого в талию, из цветной или полосатой ткани.

В мужском костюме никаких существенных изменений не происходило. По-прежнему носили сюртук в сочетании с брюками клетчатыми или в полоску, либо однотонного цвета. Иногда вместо сюртука надевали пиджак. Костюм состоял из сочетания рубашки, жилета, брюк и пиджака. Дополнял мужской костюм галстук или шляпа. В основном мужчины предпочитали однотонный костюм, это была одежда повседневная, для выходов куда-либо или профессиональной деятельности.

В 1851-1870 гг. мужской костюм состоял из сюртука в тон полосатым или клетчатым брюкам, рубашка и пиджак. В 1870-1880 гг. В мужском костюме изменилась только длинна деталей одежды и цветовая гамма.

Таким образом, на протяжении всего XIX века мужской костюм, в отличие от женского, претерпел незначительные изменения.

1.2. Женский костюм

Из верхней одежды надевали капот, широкую распашную одежду с рукавами, без перехвата в талии. Бурнус, просторный плащ с капюшоном, отделанный тесьмой. Однако быстро меняющиеся мода объявляла то один, то другой тип верхней одежды самым привлекательным.

Основным элементом женского костюма в начале века было туникообразное платье из батиста, газа, крепа. Такие платья были довольно узкими и длинною до пола. Распространению античной моды в России способствовала французская художница Э. Виже Лебрен, работавшая в России с 1785 по 1801 г. Туники шили из легких, чаще белых тканей – муслина, батиста и кисеи. Туники одевали поверх полупрозрачных платьев с высокой талией с поясом под грудью, под которыми носили только трико белого или телесного цвета. Дополнением к такому платью была шаль, из легких тканей. Прически и украшения соответствовали античному стилю: резные камни вместо бриллиантов, короткие волосы или греческие пучки. Обувь представляла собой туфли без каблука с лентами или ремешками.

С 1820-30-х гг. XIX века женское платье меняет свой стиль, в платье появилась заниженная талия и расширенная юбка. Костюм дополняли рукава-фонарики, длинные перчатки и съёмный шлейф. И ещё появился короткий корсет и оборки на платье. Важным нововведением 1830-х гг. в женской одежде стало то, что платье стало состоять из двух отдельных частей – юбки и лифа. К середине XIX века в моду входят платья с кринолином, конструкции из ивовых прутьев, китового уса или металла, использовавшиеся для придания пышной формы женским юбкам. Платья отделывались фрезой, воротником из туго накрахмаленных кружев или ткани. Пышность платьям придавала баска или баскина, широкая, с оборкой по низу складки юбка. Платья дополнялись тюрлюлю, длинной женской накидкой без рукавов из шелковой или шуршащей ткани. Вырезы декольтированных платьев обрамлялись бертой, накладной лентой или оборкой из декоративной ткани или кружева. Чаще всего ею украшались бальные платья.

Домашнее платье – дульетка носили её не только дома, но и на прогулку. Оно выглядело достаточно просто по покрою.

Изменения произошли и в прическах дам. Особой популярностью прическа севинье, названная по имени маркизы Севинье знаменитой французской писательницы. Прическа предполагала длинные локоны по обе стороны лица, жемчужное ожерелье, плотно охватывающее шею и овальная брошка в драгоценной оправе. Для официальных выходов дамам делались самые необычные и разнообразные прически.

Из украшений известно, что носили парюру, набор ювелирных украшений, подобранных как по материалу, так и по цвету и орнаментальному оформлению. Фероньерка – обруч или цепочка с драгоценным камнем или жемчужной посредине, которую носили на лбу. Из аксессуаров использовали веер, который представлял собой изящную вещь из дорогих материалов.

Из головных уборов дворянки предпочитали носить ток, маленькую шапочку, сшитую из бархата, а так же башлык – головной убор в виде съёмного капюшона с двумя длинными концами, которые, и берет – женский головной убор без полей.

Мода во второй половине XIX века в России была ориентирована на Европу. То, что было модно и современно, было приемлемо и для русского дворянства. Женский костюм во второй половине XIX века значительно упростился. А к концу века нижняя часть платья, юбка стала прямой. Однако верхняя часть костюма (в виде корсета) усложнилась, добавлялись изысканные украшения в виде лент, камней, вышивки, оборок. Изменился силуэт женского платья, двухъярусная или одноярусная юбка на кринолине. Верхняя часть платья имела маленький лиф без декольте с естественной линией плеч с узкими рукавами. Но декольте и обнаженные руки допускались только в вечерних платьях.

Платья с кринолином были распространены вплоть до 70-х гг. XIX века. Форма кринолина постоянно менялась в течение второй половины XIX века. Подвижный металлический каркас позволял менять форму. К 1860 г. кринолин имел форму овала, но был сплющен с боков. С 70-х гг. в моду входят платья с шлейфом (или трен). Он был съёмным и мог прикрепляться к другим нарядам. После на смену шлейфу в моду вошли платья с турнюром. Турнюр, специальное приспособление в виде ватной подушечки или конструкции из жёсткой ткани. Он формировал особый силуэт женского костюма. Однако некоторые женщины носили прямые юбки без турнюров с 80-х гг. XIX века.

В 1870-1880-е гг. в моду входит платье нового вида, профильный силуэт, плотно облегающий фигуру. Платье уменьшилось в объёме, длинный лиф перешел в корсет и стал доходить до середины бедер. Юбка имела узкую форму, расширенная снизу, с драпированным шлейфом.

В 1890-1913-х гг. появился в моде стиль модерн. Из-за чего женский костюм кардинально изменился, платье состояло из узкого лифа с воротником-стойкой и треугольной вставкой до талии, юбка-клеш с овалообразными рукавами.

Вечернее платье приобрело облик без длинных рукавов, но с изысканной формой юбки. В верхней части костюма присутствовали широкие рукава от плеча до локтя. И уже в начале XX века по изображениям на фото и портретах видно, что женское платье упростилось, прямая форма юбки, отсутствует корсет, а также украшения в верхней части платья.

Изменялись и женские прически. С середины XIX века характерной особенностью женской прически были волосы, убранные назад. Прическа тем самым становилась разнообразней, волосы украшались и по-разному укладывались в прическе. С 1880-х гг. прическа изменилась, волосы стали собирать высоко на голове в виде пучка. Что придавало прическе строгость и упрощенность.

Костюм свидетельствовал о месте человека на социальной лестнице и определял его поведение в обществе. Менялись детали одежды, костюм стал упрощаться, это было связанно как с веяниями моды, так и с тем, что дворянство как сословие постепенно стало угасать.

Глава 2. Воспитание и образование

2.1. Воспитание и образование в первой половине XIX века

Образование дворянских детей в первой половине XIX века представляло собой сначала домашнее обучение, зачастую оно было основным, особенно для женщин, а после в гимназиях, пансионах и университетах.

Домашнее воспитание осуществлялось, таким образом, что в первые годы жизни ребенок находился на попечении няни. Так, например, В.А Щепкина писала: “При постоянно больной матушке и пока у нас не было учительницы, и мы были предоставлены няням”. После няни к детям приглашались учителя, которые должны были дать ребенку основные и необходимые знания. О своем образовании с приглашенным учителем Щепкина А. В. вспоминала: “Скоро по приезде учительница наша, m-lle Брюлова, вступила в свои занятия с старшими братьями и давала им уроки иностранных языков, пока их не отправили в пансион в Москву”105. Затем с 7-8 лет воспитанием ребенка занимались гувернеры и гувернантки, преимущественно это были иностранцы. Порой это были люди недостаточно образованные. Однако гувернеры играли непосредственную роль в обучении детей хорошим манерам. Так же семья играла важную роль в домашнем образовании детей. Встречи с родственниками и проводимые с ними беседы, и обучение манерам имели значение для подрастающего дворянина. Так по воспоминаниям Е.А. Сушковой известно, что в ее образовании на первых этапах жизни особую роль играла семья - “С бабушкой я проводила целые дни; она учила меня читать и писать, рассказывала мне священную историю. Сначала она выучила меня, как называются клавиши, потом кое-как растолковала ноты”. На примере биографии Е.А. Сушковой можно проследить, как воспитывались девушки и как в дальнейшем устраивалась их жизнь. Е.А. Сушкова вплоть до замужества воспитывалась в доме своей тети, затем она стала выходить в свет, где она имела успех и поклонников. Затем она вышла замуж за А.В. Хвостова, который занимал пост директора дипломатической канцелярии.

Женское образование в первой половине XIX века фактически отсутствовало. Главной целью обучения девочек была подготовка их к светской жизни. Обязательным считалось для благовоспитанной девицы знание нескольких языков, умение играть на музыкальном инструменте, чтение и письмо. В целом образование молодой дворянки было, как правило, более поверхностным и значительно чаще, чем для юношей, домашним. А сам процесс домашнего обучения молодых дворян был в достаточной степени произволен. Семёнов-Тян-Шанский П.П. описывал своё обучение так: “Учением старших детей занималась моя мать, она обучала их грамматике, французскому и немецкому языкам, истории и географии. Мать почти всегда говорила с нами по-французски, иногда заставляла нас между собою говорить на этих языках”.

После домашнего обучения следовало обучение в гимназии или пансионе. Юноши в отличие от девушек могли обучаться в университетах или военных заведениях. Альтернативой домашнему воспитанию, дорогому и малоудовлетворительному, для мальчиков дворян были частные пансионы и государственные училища. К примеру, В.А. Щепкина повествовала в своих мемуарах то, где происходило обучение её братьев и сестёр: “Старшие братья уезжали в пансион в Москву, а старшие сестры поступили в пансион в Воронеже”. Гимназии предназначались для подготовки дворянских детей к государственной службе или к поступлению в университет.

Со временем военная служба стала представляться наиболее престижной и естественной для дворянина. При отсутствии ее в биографии того или иного лица требовалось объяснить, чем это отсутствие вызвано - болезнью, физическими недостатками или неимением средств для службы в гвардии. Семёнов-Тян-Шанский П.П. писал о своем обучении: “Я сдал приемный экзамен в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Мне преподавались химия, военные науки, математика, литература, зоология, география. Воспитанниками школы были исключительно дети старых дворянских фамилий, преимущественно богатых, из поместного дворянства всех русских губерний. В школу поступали не ранее 14 лет”. После этого он стал вольнослушателем Санкт-Петербургского университета на физико-математическом факультете по отделу естественных наук, но отказался от военной карьеры, когда еще учился в школе гвардейских подпрапорщиков. В дальнейшем он дослужился до чина действительного тайного советника и прославился как географ и ботаник.

Мироощущение дворянина первой половины XIX века определялось, с одной стороны, привилегированностью своего сословия, а с другой - службой. Основной же причиной малочисленности созданных в начале XIX века русских университетов было то, что дворяне избегали высших учебных заведений смешанного типа, стараясь определить своих детей в закрытые привилегированные училища. Так, к напримеру, К.С. Аксаков писал о своем обучении: “Я поступил в студенты 15 лет прямо из родительского дома. В мое время полный университетский курс состоял только из трех лет или из трех курсов. Я поступил в словесное отделение Московского университета. Кроме экзаменов у нас были репетиции, и на них профессора основывали свое мнение о студентах. Когда я поступил в университет, форменность начинает вводиться. Были мундиры и виц-мундиры (сюртуки)” . После окончания Московского университета, Аксаков защитил магистерскую диссертацию и стал литературным и общественным деятелем.

П.П. Семёнов-Тян-Шанский высказывался о завершении своего обучения в университете так: “Окончив курс наук в университете, я решился не следовать по обычному пути не вступать в государственную службу, а отдаться всецело научным занятиям, искать общественную деятельность, связанную с наукой”.

В итоге образование молодых дворян и девочек и мальчиков поначалу было домашним. В зависимости от финансовых возможностей семьи, девочек направляли на обучение в институт благородных девиц или пансионы. Но очень часто полученное образование было поверхностным. Мальчиков же в основном зачисляли в военные училища и гимназии, так как дворянин обязан был нести «государеву службу», большей частью в армии или на флоте.

2.2. Воспитание и образование во второй половине XIX века

Во второй половины XIX века в воспитании и образовании дворян не происходило серьезных изменений. Воспитание по-прежнему в первые годы жизни ложилось на плечи нянек и гувернеров. Из воспоминаний Ф.Ф. Юсупова: “Первой была няня-немка. Она растила моего брата, потом перешла ко мне. Меня же поручили старой матушкиной гувернантке мадемуазель Версиловой”. Так И.А. Бунин вспоминал о своем учителе: “А воспитателем моим был человек - сын предводителя дворянства, учившийся в Лазаревском институте восточных языков. И был довольно начитан, владея тремя языками”. С помощью учителей и воспитателей молодые дворяне могли свободно говорить на нескольких языках, и имели прекрасные манеры.

Обучение в гимназии давало учащимся среднее образование и готовило их к поступлению в высшие учебные заведения: классические гимназии - в университет, реальные - в технические институты. Так Ф.Ф. Юсупов рассказывал о своем пребывании в гимназии: “В отчаянье родители пожелали отдать меня в гимназию Гуревича, известную строгостью дисциплины”. Он был представителем одной из самой богатейшей дворянской семьи того времени, он отправился на учебу за границу в Оксфордский университет. Такое по тем временам могла позволить себе не каждая дворянская семья. После возвращения из-за границы Юсупов записался на офицерские курсы при Пажеском корпусе, но в действующую армию отправиться не пожелал. Затем последовала эмиграция из-за революции. Князь Феликс до самой смерти проживал в Париже, где им был открыт дом моды.

Но не всегда образование имело оконченный характер, у каждого современника были свои условия жизни и свои предпочтения. И.А. Бунин, к примеру, после окончания Елецкой уездной гимназии продолжил свое образование под руководством своего старшего брата.

“Тут как раз на целых три года выслали к нам брата Юлия, уже кончившего университет и он прошел со мной весь гимназический курс, занимался со мной языками, читал мне начатки психологии, философии, общественных и естественных наук”.

Образование было важной частью жизни человека, наравне с талантом. Что свидетельствует биография И.А. Бунина, он в раннем возрасте начал писать стихи, затем его произведения попадают в печать, после начал работать корректором в местной газете. Далее работая на литературном поприще к Бунину приходит настоящий успех, он был избран почётным академиком Санкт-Петербургской академии наук и стал первым русским писателем, получившим Нобелевскую премию по литературе.

Во второй половине XIX века еще больше возросла значимость высшего образования. В преподавании сочетались лекционный метод с практическими занятиями. Однако для большинства юношей обучение в университете не приносило удовольствия. С.М. Волконский, например, выше оценивал свое обучение в гимназии, нежели в университете. “ Я больше обязан гимназии, чем университету, и в смысле приобретенных знаний, и даже в смысле методов мышления. Многие получали высшее образование, но занимались после этого тем видом деятельности, которая была им интересна. Так С.М. Волконский, окончив историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, решил заняться театральной деятельностью. После занимал такие должности как уездный предводитель дворянства и директор Императорских театров. Сергей Михайлович полностью посвятил свою жизнь работе в области культуры.

Резко возросла значимость женского образования во второй половине века. Это связано с тем, что приходит идея равенства полов, применения единых принципов воспитания для мальчиков и девочек. Во второй половине XIX века для женщин вводятся высшие женские курсы, первый толчок для развития высшего женского образования. Высшие женские курсы были открыты - педагогические, медицинские, театральные, телеграфные, стенографические, музыкальные. Эти курсы давали общеобразовательную подготовку и навыки профессии. Девушки преимущественно обучались в женских институтах, гимназиях, частных пансионах, и духовных училищах. Так на примере жизни М.К. Тенишевой можно представить себе то, как проходило обучение - “Через некоторое время меня отдали приходящей в частную гимназию Спешневой. Вначале я училась неровно, плохо: внимание отсутствовало”.

Не все женщины того времени заканчивали высшие учебные заведения, но это не мешало им заниматься самообразованием. Некоторые продолжали сове обучение за границей. Тенишева, например, реализовала себя в просветительской деятельности. Уже в зрелом возрасте она продолжила свое обучение за границей. В Париже она обучалась пению у знаменитой Маркези и училась в Академии Жюлиан, где серьёзно занималась живописью, коллекционированием. В дальнейшем ею была организована студия для подготовки молодых людей к высшему художественному образованию в Петербурге. Она также была действительным членом Общества изящных искусств в Париже.

Все чаще женщины во второй половине XIX века оставались вне семьи и были вынуждены работать. Образ делового человека становился притягательным и для женщин. Они проявляли свои стремления в науке, образовании, медицине и искусстве. Однако традиционно многие девушки получали образование дома, так продолжалось до 1917 г.

Наиболее привилегированным закрытым женским учебным заведениям в России во второй половине XIX века по-прежнему был институт благородных девиц. На примере биографии Водовозовой Е. Н. можно проследить, как проходило обучение в Смольном институте. Жизнь в институте по впечатлениям Е.Н. Водовозовой: “Была лишена впечатлений и удовольствий, каждый час и каждая минута распределялись по звонку”. Воспитанниц обучали гуманитарным наукам, а также были специальные уроки кулинарии, рукоделия, танцев и усиленное изучение языков. Ещё Е.Н. Водовозова сообщает о том, что: “На учение уроков у нас оставалось крайне мало времени, Нравственное воспитание стояло у нас на первом плане, а образование занимало последнее ”130. По мнению Е.Н. Водовозовой, строгая дисциплина и изолированность приводили к стиранию индивидуальности у девушек. Воспитанницы не получали прочных знаний, а лишь владели хорошими манерами. После окончания института Е.Н. Водовозова занялась литературной деятельностью, сотрудничала с педагогическими изданиями, публиковала детские сборники и произведения мемуарного характера.

Схожие сведения об обучении в институте благородных девиц повествуют Чарская Л.А. Она сама была воспитанницей Павловского института. Из воспоминаний Л.А. Чарской: “Наступали выпускные экзамены, самые важные и самые строгие их всех. Отметка, получаемая на этих экзаменах, переводилась в аттестаты и могла испортить всю карьеру девочки, посвятившей себя педагогической деятельности”. Сама Л.А. Чарская, с отличием окончив институт, поступила на Драматические курсы при Императорском театральном училище в Петербурге, затем поступила в Петербургский Александринский Императорский театр, в последующем она занялась писательским делом. Ряд её произведений были посвящены воспитанницам института принесли ей необычайный успех.

Несмотря на то, что порой образование, было незаконченным или неполным, это не мешало дворянству прекрасно устроить свою жизнь и добиться высот в карьере. Конечно же, во многом это было обусловлено высоким социальным положением дворянства. Но во второй половине века образование стало выше цениться, и на первый план выходит не высокое положение дворянства, а такие качества как талант, полученные навыки путем обучения, целеустремленность.

Глава 3. Дуэль

Происходящие с ранних времен в обществе конфликты личного характера имели своей особенностью разрешениях их в честном поединке. Таким образом, возникала дуэль – от фр. ”поединок”. Как правило, дуэли происходи внутри отдельных общественных слоев, таких как аристократия и дворянство. Дуэль (поединок) - происходящий по определенным правилам парный бой, имеющий целью восстановление чести, снятие с обиженного позорного пятна, нанесенного оскорблением. Утверждение чести как основного законодателя поведения было неотъемлемой частью дворянской жизни. Дуэль в России была перенята из Европы, а первые дуэли начали происходить в России еще в XVII веке. В России дуэли возникли в среде иностранцев, поступивших на русскую службу. Дуэль в первую очередь была делом военных. В XIX веке дуэли были очень частым явлением среди дворянского сословия. Дворянин не мог позволить, чтобы его честь была запятнана. В связи с этим возникает понятие защиты чести и достоинства в честном поединке/

Существовало несколько видов дуэлей:

1) законная дуэль – могла происходить только на пистолетах или шпагах и весь ход дуэли должен быть записан в протокол.

2) исключительная дуэль – проводилась, если не принимаются общие правила дуэлей.

3) с секретными мотивами дуэль – если стороны отказываются объяснить секундантам причину дуэли.

Однако существовали ограничения для участников дуэли, так, например, по дуэльному кодексу дуэль была невозможна между людьми неравного происхождения и между родственниками.

Причины дуэли: поводом для дуэли могло стать оскорбление, которое затрагивало такие стороны личности, как внешность, манеры и привычки. Также поводом были: служебные столкновения, оскорбление воинской чести, оскорбления в адрес семьи и рода. Частой была дуэль из-за женщины, к примеру, дуэль между А.С. Пушкиным и Ж. Дантесом, произошла из-за оскорбления нанесенного жене А.С. Пушкина Н.Н. Гончаровой. Однако нередко поводом являлись совершенно немыслимые причины. Например, дурное поведение Пушкина во время танцев в офицерском собрании, заказавшего, вопреки требованию офицеров, танец по собственному выбору.

При каждой дуэли для её законности были необходимы два протокола: протокол встречи (в котором фиксируются все условия дуэли) и протокол дуэли (в котором фиксируется весь ход поединка). Их составляли секунданты каждой из сторон.

Выбор оружия: Обязательным условием дуэли являлся выбор одинакового оружия. Секунданты обязаны были перед началом дуэли тщательно проверить боевые качества оружия, при этом марка пистолета не должна была быть заранее известна противникам. Дуэль могла не состояться в случае, если будут принесены извинения одной из сторон только в присутствии всех секундантов.

3.1. Дуэль в первой половине XIX века

Дуэли в первой половине XIX века в основном проходили на пистолетах. Существовало шесть видов дуэли на пистолетах:

1) на месте по команде – противники становились на расстоянии 15-30 шагов друг от друга, по команде “раз” стреляют с промежутком в одну секунду.

2) на месте по желанию – противники становились на расстоянии 15-30 шагов, и по команде “стреляйте” делали выстрел. Раненый противник имел право стрелять в течении 30 секунд с момента нанесения ранения.

3) на месте с последовательными выстрелами - противники становились на расстояние 15-30 шагов, и один из противников стрелял первым по жребию или по команде.

4) с приближением - противники становятся на расстояние 35-45 шагов, между ними проводилась линия, обозначающая барьер 15-25 шагов, оба противника стреляли после команды “сближаться”, но на ходу они не стреляли, противники останавливались перед выстрелом.

5) с приближением и остановкой - противники становились на расстоянии 35-45 шагов, также устанавливался барьер между ними, оба противника стреляли после команды “сближаться”, второй выстрел следовал через 30 секунд. И оба стреляли на ходу или по желанию могли остановиться.

6) с приближением и параллельными линиями – проводились 2 параллельные линии на расстоянии 15 шагов одна от другой, и на концах линии становились противники, они уже не имели права стрелять на ходу, противники стреляли и сближались, время между выстрелами 30 секунд. Отдача команд стрелять принадлежала секундантам.

Каждая из шести видов дуэли на пистолетах состояла всегда из обмена противников двумя выстрелами. Так же с обоюдного согласия противники имели право согласиться повторять только один и тот же, вид дуэли два или три раза или повторять его до нанесения одному из противников смертельной раны.

Осечка считалась за выстрел в тех случаях, когда отсчет времени начинался с момента подачи команды, тогда в данном случае противник, пистолет которого дал осечку, считался сделавшим выстрел. Противник, выстреливший первым в воздух считался уклонившимся от дуэли. Другой противник, стреляющий вторым, имел право ответить на первый выстрел противника, обращенный в воздух, действительным выстрелом.

Проведение дуэли: В заранее условленное время (обычно утром) противники, секунданты и врач прибывали в назначенное место. Опоздание допускалось не более 15 минут; в противном случае опоздавший считался уклонившимся от дуэли. Поединок начинался обычно через 10 минут после прибытия всех. Противники и секунданты приветствовали друг друга поклоном. Избранный секундантами из своей среды распорядитель предлагал дуэлянтам в последний раз помириться. Перед дуэлью противники снимали с себя мелкие вещи (медальоны, ключи, пояса). Право выбора расстояний принадлежало тоже секундантам. Право определения промежутка времени для выстрелов также устанавливалось секундантами. Время выстрелов отсчитывалось с момента подачи сигнала к нему или с момента первого выстрела. Пистолеты в основном использовались одноствольные и заряжающиеся с дула. Пистолеты заряжали секунданты по жребию или друг за другом только перед дуэлью. Противники расходились и затем стреляли. После того как каждый выстреливал, доктор осматривал противников. После поединка секундантами составлялся протокол поединка.

Еще одним важным лицом в поединке помимо участников были секунданты, которые являлись судьями противников. Секунданты должны были быть того же сословия, что и дуэлянты. Они должны были знать причину предстоящей дуэли. Секундант оскорбленного первый являлся к противнику для переговоров. Или же им посылался письменный вызов, и если в течении 24 часов не последует ответ, то молчание расценивалось как отказ от дуэли. Именно секунданты определяли место и время дуэли, а также вид оружия.

Примеры проведения дуэли: ярким примером является дуэль между А.С. Пушкиным и Ж. Дантесом. Описание дуэли известно из воспоминаний К.К. Данзаса, секунданта Пушкина: “Условия поединка были записаны на бумаге. Прибыв на Черную речку, Данзас договорился с д" Аршиаком, секундантом Дантеса, отправились отыскивать удобное место для дуэли. Выбрав место, мы позвали противников. Противников поставили, подали им пистолеты, и по сигналу, они начали сходиться. Пушкин первый подошел к барьеру, остановился и начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин раненый упал. Дантес у барьера ждал, прикрыв правою рукою грудь. Приподнявшись и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил. Дантес упал, но он стоял боком, и пуля, только слегка задев грудь, попала в руку. Пушкин был ранен в правую сторону живота, пуля глубоко вошла в живот”. Известно что, Пушкин был ярым дуэлянтом, но поединок с Дантесом оказался для великого поэта смертельным. Эту дуэль можно охарактеризовать как дуэль с приближением и остановкой.

Еще одним примером из жизни служит дуэль, которая произошла между Ю.М. Лермонтовым и Н.С. Мартыновым. Поводом для ее стала шутка, высказанная на одном вечере Лермонтовым в адрес Мартынова. Описание этого поединка изложено в воспоминаниях секунданта Лермонтова А.И. Васильчикова: “Секунданты выбрали место, отмерили тридцать шагов, барьер поставили в десять шагов, развели противников на дистанции, объявили им сходиться на десять шагов по команде “марш”. Зарядили пистолеты, подали их каждому, скомандовали “сходись!”. Лермонтов остался неподвижен, подняв пистолет дулом вверх. Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и выстрелил. Лермонтов упал. Пуля пробила ему легкие и сердце. Данную дуэль следует отнести к виду дуэль с приближением. Из биографии Лермонтова известно, что он участвовал в двух поединках, и последний для него оказался смертельным”.

В литературе того времени дуэли нашли свое отражение. О многом это было связано с тем, что поединки были тогда частым явлением среди дворянства. Так, к примеру, в романе “Евгений Онегин” причиной дуэли была женщина. Дуэль в этом романе можно отнести к виду дуэль на месте с последовательными выстрелами - “Вот пистолеты уж блеснули, гремит о шомпол молоток, в граненый ствол уходят пули, и щелкнул первый раз курок. Плащи бросают два врага. Зарецкий тридцать два шага отмерил с точностью отменной, друзей развел по крайний след, и каждый взял свой пистолет. Теперь сходитесь, четыре перешли шага, вот пять шагов еще ступили, стал целить Ленский, но как раз Онегин выстрелил”.

А в произведении “Герой нашего времени” поводом для поединка послужила личная неприязнь героев. Дуэль между героями Печориным и Грушницким можно классифицировать как дуэль на месте с последовательными выстрелами – «Становитесь, господа!.. Доктор, извольте отмерить шесть шагов.

Бросьте жребий, доктор! - сказал капитан. Доктор вынул из кармана серебряную монету и поднял ее кверху. Вы счастливы, - сказал я Грушницкому, - вам стрелять первому! Капитан между тем зарядил свои пистолеты, подал один Грушницкому, а другой мне. Грушницкий стал против меня и по данному знаку начал поднимать пистолет. Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Стреляйте! отвечал он. Я выстрелил».

В создании случаев проведения поединков в этих литературных произведениях, во многом послужил личный опыт А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова.

Но дуэли в России запрещались властью, однако этот запрет не был отражен юридически в специальных постановлениях. Все сводилось лишь к осуждению поединков и несмотря на это они проводились. Каждая дуэль становилась в дальнейшем предметом судебного разбирательства. И противники, и секунданты несли уголовную ответственность1. Участие в дуэли, даже в качестве секунданта, влекло за собой неизбежные неприятные последствия. Однако интересы дружбы и чести требовали принять приглашение участвовать в дуэли как лестный знак доверия. Для не служащего дворянина наказанием могло быть церковное покаяние, сопровождавшиеся ссылкой в деревню или запретом выезда в столицу. Для служащего дворянина наказанием за участие в дуэли было разжалование в звании или ссылка (обычно на Кавказ).

Таким образом, дуэль была способом проявления личной свободы дворянина. Она являлась показателем защиты своей чести, а также расценивалась как вызов существующим порядкам. Участие в дуэли показывало, что дворянин сам распоряжается своей жизнью.

3.2. Дуэль во второй половине XIX века

Во второй половине века дуэли продолжали оставаться феноменом в жизни общества. Власть старалась всячески воспрепятствовать проведению дуэлей. Во второй половине века в законодательстве появляются статьи осуждающие дуэль и возводили её в ранг преступления. Дуэль была характерна как для военной, так и для гражданской сферы жизни общества. Не только общество осуждало дуэли, но и церковь относилась к дуэлянтам как к преступникам.

В гражданской сфере дуэли пытались всячески запретить. Запрещалось в случае причинения обиды вызывать кого-либо на поединок словом или в письменном виде. Запрещалось попрекать того, кто, следуя закону, не вышел на поединок. Те кто, умышленно склоняли к проведению поединка и если он действительно происходил, то они подвергались заключению в крепости от одного года до четырех лет. Тем же наказаниям подвергались лица, уговорившие или побудившие умышленно кого-либо к нанесению тяжкого оскорбления другому лицу с целью дать повод поединку. Посредникам предоставлялась возможность воспрепятствовать ссорящимся выходить на поединок, служащие могли об этом объявить своему начальству, а гражданские лица в местную полицию. В законодательстве были предусмотрены случаи для таких категорий лиц как чиновники и служащие. Подчиненный, осмелившийся вызвать своего начальника на поединок по личным причинам, подвергался заключению в крепости от четырех до восьми месяцев. Если вызов начальника на поединок был связан со службой, то виновный подвергался заключению в крепости от одного года до четырех лет с лишением прав и преимуществ. Что касалось материального возмещения семьям убитых чиновников на поединках, то оно полностью отсутствовало, убитый на дуэли расценивался как преступник.

Однако дуэли по-прежнему оставались широко распространенными в военной среде. Об этом свидетельствует “Приложение правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде”. Из этого документа следовало, что всякое оскорбление, нанесенное офицером своему товарищу, а также посторонним лицом или офицером другой части передавалось на рассмотрение Суда общества офицеров. Суд общества офицеров допускал, чтобы поединок не состоялся, однако иногда постановлял, что поединок является единственно приличным средством удовлетворения оскорбленной чести офицера. Из этого документа можно сделать вывод, что военные просто обязаны были участвовать в поединке, иначе их могли уволить со службы. В законодательстве были прописаны наказания для тех, кто вызывал на поединок и для тех, кого вызывали. Так вызывающий на поединок за устроенный им вызов, если этот вызов не перерастал в поединок подвергался аресту от трех до семи дней. А когда после вызова все же происходил поединок, но он заканчивался без кровопролития, то вызвавший приговаривался к аресту от трех недель до трех месяцев. Когда вызов на поединок был совершен вследствие нанесенного вызывающему тяжкого личного оскорбления или же вследствие оскорбления его родственников, и вызов не имел последствий, то сделавший его или освобождался от всякого наказания или же приговаривался только к аресту от одного до трех дней. Принявшие вызов на поединок и вышедшие на него получали в наказание арест от одного до трех дней. А если было применено оружие против своего противника, но поединок заканчивался без кровопролития, то арест составлял от трех до семи дней.

Таким образом, наказания предполагались обоим участникам поединка, и они одинаково несли ответственность перед законом. Это представленный перечень наказаний без смертельных последствий. Но если поединок оканчивался трагически для одной из сторон или для обеих, то срок наказания предусматривался уже другой. Вызывающий на поединок последствием, которого была смерть, подвергался заключению в крепости сроком от четырех до шести лет. Если же в случае поединка были нанесены увечья или тяжелая рана предполагалось заключение в крепости от двух до четырех лет. Вызванный на поединок в случае смерти своего противника, мог быть заключен в крепости сроком от двух до четырех лет. А в случае нанесения ему увечья или тяжких, но не смертельных ран мог быть заключен в крепости от восьми месяцев до двух лет. Если участники, вышедшие на поединок, помирились, и без кровопролития по собственному убеждению, то они освобождались от всякого наказания. Однако наказания распространялись не только на участников, но и на свидетелей дуэли - секундантов. Исключением был врач, который приглашался для медицинской помощи пострадавшим участникам.

Секунданты, которые перед поединком или при поединке не использовали всех возможных средств для его прекращения, подвергались в случае смерти одного из противников или обоих, или за нанесение смертельной раны заключению в крепости от четырех до восьми месяцев. Если секунданты побуждали участников к поединку, то они приговаривались к заключению в крепости от двух месяцев до четырех лет. Из этого следует, что секунданты, как и сами дуэлянты, получали наказания в равной степени.

Как правило, дуэли проводились на нейтральной территории, однако были и случаи когда на дуэли приезжали на незнакомую местность. Дуэль на пистолетах была широко распространена в течении всего XIX века. Она получила репутацию более простой, т.к. пистолеты уравнивали соперников в возрасте, физическом состоянии и степени тренированности. Оружие должно было быть незнакомым обеим сторонам, участвующим в поединке. Но иногда допускалась дуэль на личном оружии, в случае серьезного оскорбления по требованию оскорбленного.

Примеры дуэлей данного периода можно обнаружить в литературных произведениях, т.к. авторы часто описывали дуэли либо исходя из сведений участников или лиц, так или иначе связанных с происходящими поединками. По данным описаниям дуэли можно отнести к одной из шести видов. Так дуэль, описанная в произведении И.С. Тургенева можно классифицировать как дуэль с приближением и остановкой. Поводом для этой дуэли послужила личная неприязнь героев Базарова и Павла Кирсанова. Необычным было то, что эта дуэль происходила без участия секундантов.

“Предлагаю драться завтра рано, за рощей, на пистолетах, барьер в десяти шагах. Стрелять два раза. Секундантов у нас не будет, но может быть свидетель. Угодно вам заряжать? – нет, заряжайте вы, а я шаги отмеривать стану. Базаров провел носком сапога черту по земле. – вот и барьер. Базаров с своей стороны отсчитал десять шагов от барьера и остановился. Можем сходиться. Базаров двинулся вперед, И Павел Петрович пошел на него поднимая дуло пистолета. И в то же мгновение раздался выстрел. Он ступил еще раз и не целясь подавил пружинку. Павел Петрович хватился рукою за ляжку. Базаров бросил пистолет в сторону и приблизился к своему противнику”.

В произведении А.И. Куприна, который так и называется “Поединок” имеется даже пример рапорта о поединке. Офицерская жизнь, которую провел Куприн в чине подпоручика послужила материалом для его произведения. Данную дуэль можно отнести к виду дуэль с приближением.

“Противники встретились в шесть часов утра, в роще, расположенной в трех верстах от города. Продолжительность поединка, включая и время, употребленное на сигналы была одна минута десять секунд. Места, занятые дуэлянтами, были установлены жребием. По команде “вперед” оба противника пошли друг другу навстречу, но выстрелом, произведенным поручиком Николаевым, подпоручик Ромашов ранен был в правую верхнюю часть живота. По истечении установленной полуминуты для ответного выстрела, обнаружилось, что подпоручик Ромашов отвечать противнику не может. Вследствие этого секунданты подпоручика Ромашова предложили считать поединок оконченным. При перенесении подпоручика Ромашова в коляску, он впал в обморочное состояние и через семь минут скончался от внутреннего кровоизлияния”.

Имеются сведения о дуэлях случившиеся даже в начале XX века.

В воспоминаниях Ф.Ф. Юсупова описано что, его старший брат Николай погиб на дуэли с графом Арвидом Мантейфелем в 1908 г. –

“Узнал я подробности дуэли. Она состоялась ранним утром и имении князя Белосельского на Крестовском острове. Стрелялись на револьверах в тридцати шагах. По данному знаку Николай выстрелил в воздух. Гвардеец выстрелил в Николая, промахнулся и потребовал сократить расстояние на пятнадцать шагов. Николай снова выстрелил в воздух. Гвардеец выстрелил и убил его наповал. Но это уже не дуэль, а убийство”. Эту дуэль можно отнести к виду дуэль на месте по желанию.

А дуэль между Н.С. Гумилевым и М.А. Волошиным показывает не равноправие поединка, т.к. М.А. Волошин не был представителем дворянства. Поединок состоялся с нарушением многих правил. Дуэль состоялась 22 ноября 1909 г. на Черной речке, именно на том месте, где произошла дуэль между А.С. Пушкиным и Дантесом. Из воспоминаний А.Н. Толстого: “Меня выбрали распорядителем дуэли. Когда я стал отсчитывать шаги. Гумилеву я понес пистолет первому. На нем был цилиндр и сюртук, шубу он сбросил на снег. Передав второй пистолет Волошину, я по правилам в последний раз предложил мириться. Но Гумилев перебил меня, сказав, что намерен драться, а не мириться. Тогда я просил приготовиться и начал громко считать: раз, два, три. У Гумилева блеснул красноватый свет и раздался выстрел. Прошло несколько секунд. Второго выстрела не последовало. Гумилев требовал от Волошина выстрела, Волошин ответил, что произошла осечка. Волошин поднял пистолет, и я слышал, как щелкнул курок, но выстрела не было. Я подбежал к нему. Выдернул у него из дрожащей руки пистолет. Мы начали совещаться и отказались от продолжения поединка. Гумилев поднял шубу, перекинул ее через руку и пошел к автомобилям”. По решению суда последовал арест, для Н. С. Гумилева он составил семь дней, а для М.А. Волошина один день. Данный случай наглядно показывает, что дуэль перестает быть преимущество дворянским явлением.

Среди российского воинства дуэли процветали. Генералы с увлечением составляют и описывают пособия для ведения дел чести в офицерской среде. Однако на протяжении всего столетия власть ненавидит дуэль, ибо дуэль - это признак свободы. Дуэлянты дерзко позволяют себе распоряжаться своей и чужой жизнью, что, конечно же, не устраивало глав государства.

К концу века дуэль превращается скорее в экзотику. Дуэль сместилась из сферы сословной в культурную, и носителями дуэльного сознания порой были разночинцы. В сознании общества дуэль стала носить характер уже не защиты чести или своих принципов, а расценивалось как убийство или преднамеренное причинение вреда.

Дуэльные обычаи были широко распространены в XIX веке, они постепенно, преодолевая сопротивление властителей, врастали в русскую жизнь, и исчезли почти внезапно в начале XX столетия. Исчезновение дуэли связанно с новым мировоззрением людей, страна в начале XX века участвовала во многих вооруженных конфликтах, люди поняли ценность жизни и осмыслили, что решать споры, ссоры и другие разногласия можно и мирным путем.

Заключение

Внешний вид дворянства на протяжении XIX века постепенно изменялся. Менялись детали одежды, костюм стал упрощаться, это было связанно как с веяниями моды, так и с тем, что дворянство как сословие постепенно стало угасать.

Воспитание и образование дворян в целом на протяжении XIX века имело несколько форм. На примере биографий было выявлено, что не всегда образование было оконченным, а иногда оно проходило за границей. Женское образование практически отсутствовало, единственным учебным заведением для девушек был институт благородных девиц. А юноши во второй половине века меньше отдавали предпочтение обучению не в военных учебных заведениях.

Дуэль в течение всего XIX века оставалась популярна. Представители дворянства достаточно часто использовали дуэль, как способ разрешения разногласий. Целью дуэли было восстановление чести, снятие с обиженного позорного пятна, нанесенного оскорблением. Феномен дуэли был особо популярен в первой половине XIX века, так как именно в это время происходило большинство поединков. А во второй половине XIX века общество осуждает дуэли, и считает их лишь простой формальностью. В законодательстве появляются статьи запрещающие поединки и возводили их в ранг преступления.

В итоге изменения в дворянском быте повлияли на дворянство в целом. Во второй половине XIX века дворянство теряет свою общность, во многом это было связано с всесословной политикой правительства. К началу XX столетия дворянство как сословие начинает “затухать”, это было обусловлено как внешними, так и внутренними процессами.

Источники и литература

Источники личного происхождения

  1. Аксаков К.С. Воспоминания студентства 1832-1835 гг. Русские мемуары. М., 1990.
  2. Бунин И.А. Воспоминания. М., 2003. (www.zakharov.ru).
  3. Водовозова Е.Н. На заре жизни. Т. 1. М., 1987. (www.zakharov.ru).
  4. Волконский С.М. Мои воспоминания. В 2-х кн. М., 2004. (www.zakharov.ru).
  5. Семёнов-Тян-Шанский П.П. Детство и юность. Русские мемуары. М., 1990.
  6. Щепкина В.А. Воспоминания. Русские мемуары. М., 1990.

Литературные произведения

  1. Куприн А.И. Рассказы. В 2-х т. Т. 1. М., 2002.
  2. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. M., 1988.
  3. Пушкин. А.С. Евгений Онегин: роман в стихах. М., 1980.
  4. Тургенев И.С. Отцы и дети. Л., 1985.

Делопроизводственная документация

  1. Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккереном. Подлинное военно-судное дело 1837 г. СПб., 1900.

Законодательные источники

  1. Полное собрание законов Российской империи. Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде. Собр. 3-е. Т. XIV. СПб., 1898.
  2. Свод Законов Российской империи. СПб., Т. XIV. 1912. Устав о предупреждении и пресечении преступлений.

Художественные источники

  1. Боровиковский В. Л. Портрет А. П. Дубовицкого. 1804 г., портрет Д.А. Державиной. 1813 г. (http://www.bg-gallery.ru).
  2. Брюллов К. П. Портрет A.Н. Рамазанова. 1821 г., портрет писателя Н. В. Кукольника. 1836 г., портрет графа А.А. Перовского. 1836 г., портрет Н.Н. Пушкиной. 1832, портрет М.О. Смирновой. 1830 г. (http://www.bg-gallery.ru).
  3. Кипренский О. А. Портрет С.С. Уварова. 1815г., портрет А. А. Олениной. 1828 г. (http://www.bg-gallery.ru).
  4. Крамской И.Н. Портрет И.А. Гончарова. 1874 г., портрет П.И. Ливена. 1879 г., портрет В.Н. Третьяковой. 1876 г., портрет Е.А.Васильчиковой. 1867 г. (http://www.artpoisk.info.ru).
  5. Маковский К.Е. Портрет Д.И. Толстого. 1901 г., Семейный портрет. 1882 г., портрет М.Е. Орловой-Давыдовой. 1889 г., портрет М.М. Волконской. 1884 г., Портрет А.И. Сувориной. 1880-е гг. (http://www.artpoisk.info.ru).
  6. Соколов П.Ф. Портрет Н.А. Челищева. 1817 г., портрет О. А. Голицыной. 1847 г., портрет П.Н. Рюминой. 1847 г., портрет С.П. Апраксиной. 1842 г. (http://www.bg-gallery.ru).
  7. Тропинин В. А. Портрет А. И. Кусова. 1820 г, портрет А.И. Барышникова. 1829 г., портрет М.Ф.Протасьева. 1840-е гг. (http://www.bg-gallery.ru).
  8. Фотографии И.А. Бунина. 1901 г., А.Ф.Тютчевой. 1862 г., З.Н. Гиппиус. Начало XX века. (http://ru.wikipedia.org).

Главное
Толстой «Детство» – анализ
Толстой «Детство» – анализ
Человек и человечность план-конспект урока по обществознанию (6 класс) на тему
Человек и человечность план-конспект урока по обществознанию (6 класс) на тему
Презентация
Презентация "Охрана окружающей среды" презентация к уроку по английскому языку (8 класс) на тему IV
История плоской земли, или почему земля плоская
История плоской земли, или почему земля плоская
Основные сведения Школа на балаклавском проспекте физико математическая
Основные сведения Школа на балаклавском проспекте физико математическая