Сестра севастопольская. Даша севастопольская - легенда крымской войны

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р16-612-0480

© Издательский дом «Никея», 2017

* * *

«Мы должны научиться прозревать в человеке образ Божий, святыню, которую мы призваны привести обратно к жизни и к славе, так же как реставратор призван вернуть к славе икону испорченную, затоптанную, простреленную, которую ему дают. Это начинается с нас самих, но должно быть обращено также к ближним: к другим христианам, которых мы так легко судим, и к нашим самым близким, дорогим».

Митрополит Антоний Сурожский

Слово к читателю

Книга, которую вы держите в руках, рассказывает о любви – настоящей любви, которой достоин каждый человек. Однако путь к ней непрост, и лежит он через ясное осознание иллюзий, которыми склонны окружать себя люди.

Понимание того, что с нами происходит, – это сугубо аскетическая христианская ответственность. Аскетика – практика самопознания, самовоспитания и самосовершенствования – начинается с того момента, когда человек берет на себя ответственность за то, что творится внутри него.

Ответственность – это навык: социальный, эмоциональный, личностный, духовный. Он закладывается в детстве и развивается на протяжении всей жизни человека, преображается в кризисных точках. Ответственность – это работа, и в разные периоды ее содержание, цели и глубина будут различаться.

Ответственность за себя должен принять сам человек, мы не можем сделать это за него. Часто родные больного алкоголизмом или наркоманией возражают: «Как вы можете так говорить, как можно позволить человеку себя убивать, мы готовы сделать все, что только можно, и не дадим ему умереть». Я вынужден сказать таким людям: вы слишком легкомысленно относитесь к жизни и смерти. Здесь нужно собрать все свое мужество и встать перед лицом того гигантского духовного достоинства человека, которое Господь вручил ему лично. Оно простирается на жизнь и на смерть. Стоя перед лицом образа и подобия Божия, осознав всю его величину и огненную силу, посмеете ли вы сказать: «Я тебе не позволю»? Кто вам дал такое право? Даже Сам Господь, при всем Своем несоизмеримом величии по сравнению с человеком, не отнимает его свободной воли. Если мы относимся к христианству как к религии, имеющей высоту, доходящую до неба, и глубину, доходящую до ада, то должны с большим уважением стоять перед достоинством человека.

Когда Иов увидел величие Божие, он сказал: Руку мою полагаю на уста мои (Иов. 39: 34), то есть замолкаю в страхе и трепете. Когда мы встречаемся с человеком, мы должны чувствовать трепет Иова перед значением его личности. В словах «я не дам тебе себя убить» звучит инфантильная позиция, в которой нет признания зрелости, свободы и достоинства человека. Более того, думаю, что непризнание этого достоинства является одной из причин развившейся у него зависимости. Мать, которая говорит, что она не даст сыну умереть, на самом деле не дает ему стать взрослым, независимым, поэтому вполне понятно, что она до конца, до последней минуты и даже после его смерти будет защищать его от самого себя. Очень часто женщины, отняв свободу у ребенка или мужа, «дружелюбно» подводят их к краю пропасти.

Конечно, никто не снимает ответственности и с самого зависимого. Если человек физически способен обеспечить себя, то нужно предоставить его самому себе. Самая правильная позиция по отношению ко взрослому человеку – относиться к нему с уважением, а не подходить как к иждивенцу. Надо предоставить ему свободу – работай, зарабатывай и трать свои деньги так, как ты хочешь. Это единственно возможная здоровая ситуация, в которой зависимый может для себя что-то сделать. Если же родные продолжают обеспечивать его всем на свете, то, по сути, они препятствуют его выздоровлению.

Родным зависимых людей тоже предстоит взять на себя свою долю ответственности, осознав свою болезненную связь с ними. Созависимость – это потеря свободы, достоинства, личной целостности, она не менее разрушительна, чем алкоголь и наркотики. Жены алкоголиков, матери наркоманов буквально сковывают себя борьбой за их жизнь и выздоровление. Часто созависимость скрывается под маской любви, но это скорее антилюбовь. Конечно, мы зависим от наших близких в наших ежедневных заботах, но то, что мы называем зависимостью в быту и в психологии, – это разные вещи. Важно понимать, что созависимость приводит и к искажением в духовной жизни.

Среди женщин, живущих с родными, страдающими алкоголизмом и наркоманией, распространено мнение, что это их крест и надо смиряться. Хочу их предостеречь: высота евангельского подвига – Крест Христов – не позволяет разменивать это слово по отношению к подобным ситуациям. Если женщина живет с зависимым, то это ее выбор, за который она несет ответственность, но никак не ее жертва. Возможно, она получает от такой жизни некие выгоды: психологические (чувствует себя нужной), материальные (сохраняет свой замужний статус), это может быть страсть, даже прелесть: «Я же его спасаю!» На самом деле – губит…

Конечно, можно говорить о жертвенной любви, но это бывает редко. Алкоголизм, наркомания разрушают любовь, вытравляют ее ядом измены, предательства и просто разложением личностных качеств супруга. Остаются лишь воспоминания о любви и жалость. Только поворот к выздоровлению меняет жизнь таких пар – не возвращает к прежним отношениям, но приводит к новым.

Хочу подчеркнуть, что алкоголизм – беда России, нигде в мире этот вопрос не стоит так остро. По сути, мы имеем дело с особой национальной духовной проблемой, которая, прежде всего, заключается в отношении к ней общества, семьи и каждого человека в отдельности. Сегодня употребление алкоголя преподносится как национальная черта, которую поощряют, которой любуются, о которой складывают песни, снимают фильмы, рассказывают анекдоты. Алкоголик – человек, который в современном обществе характеризуется как «свой», «наш». Если ты не пьешь, тебя запросто могут спросить: «Ты что, не русский?» Способность мужчины выпить стакан водки и (желательно) при этом не опьянеть стала свидетельством патриотизма, принадлежности к нации. Эта проблема захватывает не только область национальной самоидентификации и этики («наш человек»), но и эстетики: алкоголизм эксплуатируется как художественный образ, особенно в маргинальной культуре, но не только. Существует апология алкоголика: у него тонкая душа, его незаслуженно обидели и т. д.

Что делать? Прежде всего, не нужно принимать алкоголь как национальный код! Не участвовать в этой поэтизации болезни, не соглашаться – и начать путь к выздоровлению.

Алкоголизм и наркомания – проблемы, имеющие много измерений, и решать их необходимо на разных уровнях. Никогда лечение не исчерпывается только врачебными средствами, не решается проблема и только духовными или только психологическими методами. Все они действуют в комплексе. А отправной точкой исцеления как от зависимости, так и от созависимости будет осознание проблемы и решение изменить свою жизнь.

Когда мы имеем дело с зависимыми людьми и своими переживаниями по этому поводу, мы соприкасаемся с темными сторонами бытия. Нам становится страшно: мы боимся самих себя и своих чувств. Например, одна женщина признавалась: «Я догадываюсь, где находится выход из моей ситуации, но я боюсь туда идти». Возникает потребность в проводнике, и в лице автора этой книги читатель получает доброго любящего профессионального сопровождающего по мрачным областям жизни человека, по внутренним лабиринтам, в которых трудно разобраться: где содержится любовь, свобода, а где – зависимость, где – прямые отношения, а где – манипуляции.

Специалистам, работающим со сложными пациентами, приходится проявлять некоторую жесткость, поэтому текст, написанный наркологом-психиатром, не может быть мягким. Однако Валентина Дмитриевна относится к своим пациентам с любовью, она стоит на их стороне. Она не боится проблем зависимых людей, не боится горя их родных, она умеет с этим горем работать.

Как бы нам хотелось, чтобы для спасения родного человека было достаточно одной нашей человеческой любви… Но ее одной оказывается мало. После прочтения книги нам станет понятно, где иллюзия заменяет любовь, и мне бы очень хотелось, чтобы читатели наконец почувствовали вкус настоящей любви.

Протоиерей Андрей Лоргус

Зачем христианину психология?

Книги Валентины Москаленко «Возвращение к жизни» и «Когда любви «слишком много», которые выходят в издательстве «Никея», – не просто очередные издания, посвященные психологии человеческих отношений. Их автор делает попытку ответить на непростой вопрос о том, как теория и практический опыт психологической науки могут быть соединены с христианским мировоззрением.

Не секрет, что для современного человека психология становится неким эрзацем религии, повторяющим ее настолько, что в ней имеются аналоги основных таинств (Крещения, Исповеди…). Эта замена вовсе не случайна, она есть результат вытеснения священного, религиозного из современной жизни при сохраняющейся потребности ее регулирования, осмысления и даже «одухотворения», осуществляемых в психологии через обращение к сфере бессознательного. Неудивительно, что в среде православных христиан широко распространено мнение о психологии как о чем-то таком, что противоречит вере.

Однако можем ли мы, современные христиане, сказать, что те проблемы, которые описываются в данных книгах, являются чуждыми для нас? Нет. Более того, пастырская практика свидетельствует о том, что психологические недуги, о которых пишет автор, в православной среде приобретают почти всеобщий характер. Конечно, можно, цитируя апостола, говорить об этом как об условии преизобилия благодати (Рим. 5: 20), но трезвая, лишенная предвзятости оценка, приведет нас к выводу о том, что наш дом построен не на камне Христовой любви и свободы, а на песке внешней благопристойности (см. Мф. 7). И великое падение такого дома – не дело будущего, оно уже происходит…

Христиане, полностью отрицающие значение психологии, сами того не подозревая, отрицают самого человека, сложного и непредсказуемого. Такая ошибка носит роковой характер, ведь подобное «богословие творения» вносит искажение в основание нашей веры. Эти книги не просто бросают вызов ханжеству и фарисейскому лицемерию, они утверждают благость мира, те благодатные дары, которыми наделил каждого из нас Творец.

Обратить жизнь в статичное благопристойное «нечто» означало бы отказаться от самой природы человека, поэтому автор не боится рассуждений о влюбленности, интимной жизни, сложной динамике личных взаимоотношений.

Грех, как его понимает автор книг, не просто общий принцип, неприятие которого достаточно декларировать, – грех разоблачается как мнимая «жертвенность», как фальшивая «преданность», как фиктивная «любовь»… И это разоблачение, когда оно совершается человеком, есть плод подлинного, а не формального покаяния, в котором нельзя не увидеть настоящее чудо.

Если книга «Когда любви слишком „много" повествует о драматическом опыте отношений, который приобретают дети, выросшие в неблагополучных семьях, опыте, который искажает их собственную будущую семейную жизнь, то в книге «Возвращение к жизни» автор рассказывает о семье как структуре, которая создает условия и питает развитие алкоголизма и наркомании, о тяжелом, разрушающем состоянии даже «здоровых» ее членов.

Многое в тексте книг может показаться непривычным для православного читателя. Например, акцентирование достоинства, ценности отдельной человеческой личности, постоянное подчеркивание необходимости четкого проведения ее границ. Но и здесь психология лишь повторяет на своем новом языке истины, давным-давно открытые христианством. Вспомним, что человек – это образ и подобие Самого Бога (Быт. 1), а Церковь – это единство незаменимых в общем бытии отдельных личностей (1 Кор. 13).

Таким образом, эти книги, используя богатый инструментарий психологической науки, направляет православного читателя на поиск подлинной, а не мнимой духовности, готовит его к борьбе с грехом, укрепляет его веру в спасение.

Священник Глеб Курский,

преподаватель кафедры библеистики Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета

От автора

Кто-нибудь из ваших родственников болен алкоголизмом или наркоманией? Возможно, вы являетесь внучкой уже умершего дедушки, который страдал одним из этих недугов? Вы сами или ваша подруга замужем за алкоголиком или наркоманом? Оставаясь в близких отношениях с больным, вы эмоционально вовлекаетесь в его проблемы.

Книга, которую вы держите в руках, для вас. Она посвящена психологии зависимости от психоактивных веществ (алкоголизм, наркомания) и созависимости. Созависимость – это психологическое состояние членов семьи больного.

Созависимости подвержены не только жены, но и матери, братья, сестры, взрослые дети и даже внуки больного алкоголизмом или наркоманией. Родственники не только страдают сами, но и строят такие взаимоотношения в семье, которые не помогают выздоровлению больного. Сами больные также имеют признаки созависимости еще до развития болезни, или они появляются после наступления трезвости. Созависимым трудно стать хорошими родителями, поэтому их дети часто включаются в цепочку развития зависимости в семье.

Зачастую созависимые жены или матери, действуя из лучших побуждений, начинают контролировать мужей, сыновей, ухаживают за ними, наконец, полностью берут на себя ответственность за их жизнь, надеясь на то, что у мужа, сына «проснется совесть» и он перестанет пить. Но это в корне неверная тактика. Алкоголизм или наркомания, как любая другая страсть, грех, должны быть побеждены самим носителем. Наша задача – не пытаться сделать это за него, а помочь ему. Как следует вести себя близким любящим людям? Прежде всего, нужно принять, что ваш близкий – не плохой человек, но он болен. В нем, как и в каждом человеке, есть образ Божий, но, к сожалению, есть и разрушающая его страсть. Святые отцы учат нас ненавидеть грех, но любить человека, им пораженного. «Если мы рассматриваем грех как несчастье, как болезнь, – говорит митрополит Антоний Сурожский, – то надо любить грешника, как мы любим больного и ненавидим его болезнь. Если человек заболел чем бы то ни было, то мы можем ненавидеть болезнь, мы можем раздираться душой о том, что человек стал жертвой такой болезни; но его мы не можем ненавидеть, даже если он виноват. Даже если болезнь – результат его распутства, все-таки человека жалко, потому что он не для того был создан и не к тому был призван» .

Отделите личность больного от его болезни (алкоголя, наркотиков), то есть будьте мягкими с человеком, но твердыми в отношении недопустимого поведения. Скажите себе: «Я ненавижу алкоголь, но я люблю человека». Позвольте больному столкнуться с последствиями его поведения и пережить все, что он натворил. Решиться действовать таким образом непросто, но это единственно возможный путь выздоровления, как для вас, так и для ваших зависимых родственников.

Итак, созависимость излечима. В книге представлена программа ее преодоления. Исцеление приводит к более гармоничным взаимоотношениям в семье, уберегает детей от появления у них зависимости.

Книга адресована родственникам и друзьям больных. В то же время книга может стать руководством для психологов, психотерапевтов, наркологов, психиатров, социальных работников в работе с больными и их семьями .

Часть 1
Зависимость

У кого вой? у кого стон? у кого ссоры?

у кого горе? у кого раны без причины?

у кого багровые глаза?

У тех, которые долго сидят за вином,

которые приходят отыскивать вина

приправленного.

Не смотри на вино, как оно краснеет,

как оно искрится в чаше, как оно

ухаживается ровно:

впоследствии, как змей, оно укусит,

и ужалит, как аспид;

глаза твои будут смотреть на

чужих жен, и сердце твое заговорит

развратное,

и ты будешь, как спящий среди моря

и как спящий на верху мачты.

[И скажешь: ] «били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал. Когда проснусь, опять буду искать того же».

Притчи 23: 29–35

Сын мой! в продолжение жизни испытывай твою душу и наблюдай, что для нее вредно, и не давай ей того; ибо не все полезно для всех, и не всякая душа ко всему расположена.

Сир. 37: 30–31

Алкоголизм – болезнь семейная

Зависимость от психоактивных веществ (алкоголизм, наркомания, токсикомания) – семейная болезнь. Во-первых, она может встречаться у нескольких членов одной и той же семьи, передаваться из поколения в поколение (к примеру, поражать одновременно отца и сына, нескольких братьев и сестер, прослеживаться у более дальних родственников). Конечно, это не является неизбежным, поэтому в каждой такой семье, помимо больных, есть и здоровые люди.

Во-вторых, даже если в семье есть только один алкоголик, все остальные ее члены страдают психологически. Просто невозможно жить рядом с пьющим человеком и не быть вовлеченным в его болезнь эмоционально. Психическое состояние родственников больных зависимостью обозначают термином «созависимость».

Родственники больных страдают не меньше, а порой даже больше (поскольку они не пьют и переносят свою боль без алкогольного «наркоза»), чем сами больные. Для зависимых создана сеть наркологических диспансеров и больниц, ими занимаются частные лечебные учреждения. А куда может обратиться за помощью родственник больного? Только в некоторых лечебных учреждениях есть специалисты, уделяющие внимание родственникам. Часто сотрудники специализированных центров ограничиваются лишь краткой консультацией членов семей зависимых.

Я считаю, что родственники имеют право на специальную помощь, и предлагаю им такую программу. Моя книга посвящена детальному описанию проявлений созависимости и ее преодолению.

Официальные данные о заболеваемости алкоголизмом отличаются от реальных, но, думаю, читатель не будет спорить, что эта болезнь очень распространена и число заболевших с годами растет. Что касается наркоманов, то их число увеличивается еще быстрее.

Психология зависимости: что происходит с вашим родным?

В Международной классификации болезней (МКБ-10) мы находим описание личностного расстройства, полностью соответствующего зависимости. Под рубрикой F 60,7 значится:

«а) стремление переложить на других большую часть важных решений в своей жизни;

б) подчинение своих собственных потребностей потребностям других людей, от которых зависит пациент, и неадекватная податливость их желаниям;

в) нежелание предъявлять даже разумные требования людям, от которых индивидуум находится в зависимости;

г) чувство неудобства или беспомощности в одиночестве из-за чрезмерного страха неспособности к самостоятельной жизни;

д) страх быть покинутым лицом, с которым имеется тесная связь, и остаться предоставленным самому себе;

е) ограниченная способность принимать повседневные решения без усиленных советов и подбадривания со стороны других лиц.

Дополнительные признаки могут включать представления о себе как о беспомощном, некомпетентном человеке, не обладающем жизнестойкостью».

Зависимость имеет духовные корни. «Убежден, – пишет иеромонах Агапий (Голуб) , священник, который работает с алко- и наркозависимыми, – что основная причина тяготения человека к веществам, изменяющим сознание, заключается в поврежденности и извращенности человеческой природы в результате грехопадения» .

Размышляя о частном случае зависимости – алкогольной, – я вспоминаю неожиданное определение, которое встретила у Дженет Войтиц : «Алкоголик – это человек, объятый огнем и бегущий к морю. В море он тонет». Под огнем следует понимать те чувства, от которых ему некуда деться. Эти чувства болезненны, непереносимы. Желая избавиться от них, он обращается к алкоголю, но стихия оказывается сильнее не только его чувств, но и его самого. В результате он тонет. Посмотрим, что же порождает чувства, которые столь дискомфортны для алкоголика и заставляют его искать выход.

Зависимость

– Вы помните, какими словами ваш будущий муж объяснялся вам в любви?

– Нет, он никаких слов не говорил. Поцеловал, и я поняла, что он меня любит.

– А какими словами он сделал вам предложение?

– Он сказал, что не может жить без меня. Еще он сказал: «Ты мне нужна».

Будущий алкоголик был точен. Он действительно нуждался в такой поддерживающей его жене, он не мог бы жить и пить без нее. Слова «Не могу жить без тебя», «Ты мне нужна» выражали не столько силу его любви, сколько силу его зависимости.

«Мой муж – мой второй ребенок, недоразвитый. Я подобрала его ровно на том месте, на каком его оставила мамочка. До 20 лет она ходила за ним, как за маленьким дитем, а потом это делала я», – рассказывает жена алкоголика, 43-летняя Галина.

Больные алкоголизмом предпочитают не брать на себя ответственность. Эта черта была свойственна им и до развития алкоголизма. Если они не принимают решения, то и не сделают ошибки. Уж так повелось в их жизни, что все решения с детства принимала мама – что есть, какую рубашку надевать. Позже подросший сын мог советоваться с мамой, какую девушку ему брать в жены. Такие люди, уже став взрослыми, довольно долго живут одним домом с мамой, а после женитьбы часто с ней созваниваются. До такой степени часто, что это отражает не просто родственные чувства, а психологическую зависимость от мамы.

Человеку такого типа живется трудно, он играет двойную роль – сын мамы и муж жены. Пока он не уяснил для себя, какая из этих ролей для него главная, он находится между двух огней. Фактически он не выполняет ни сыновних обязательств, ни обязанностей мужа, сталкивая двух женщин в конфликте.

Другая женщина из моей психотерапевтической группы рассказывала:

«Мы женаты уже 18 лет. У нас сын. Я стараюсь вкусно готовить. Но меня раздражает, что муж часто по дороге с работы заходит к своей маме и обедает там. Меня он об этом не предупреждает, и я со злостью выливаю борщ».

Еще одна жена алкоголика поделилась такой историей: когда дети были маленькие и оба супруга работали, муж часто звонил ей на работу и говорил:

«Ты знаешь, я сегодня выпил немножко. Я не могу пойти в детский сад за сыном. Мне стыдно. Забери его сама».

Удобно, не правда ли, перекладывать на жену ответственность за заботу о детях? Так продолжалось долго, затем проблема его алкоголизма выросла до такой степени, что теперь уже взрослый сын силой принуждает отца лечиться.

Стремление избегать ответственности и необходимости принимать решения ведет к употреблению алкоголя как средства избегания реальности. Выпивка становится способом бегства от проблем.

Эмоциональная незрелость

Когда человек начинает пить (употреблять наркотики), он останавливается во взрослении и духовном росте. Работая с зависимыми, я постоянно наблюдаю одно и то же. Внешне человек может выглядеть как 40-летний мужчина, но когда спрашиваю, как его зовут, он отвечает: «Саша».

Гена, Васек, Юрик – такие люди эмоционально застревают в возрасте 17 лет. Когда алкоголик хочет выпить, он ведет себя, как ребенок, который хочет получить лакомство. Дайте ему желанное немедленно! Откладывать на потом удовлетворение желаний могут взрослые, но не дети. Противостоять неприятностям, боли могут взрослые, но не дети.

Жена алкоголика, врач по профессии, рассказывает:

«Когда мужу требуется помощь стоматолога, я договариваюсь об общем наркозе. Только так он может позволить что-нибудь сделать со своим зубом. Нет, не вырвать, а просто залечить кариес. Он очень боится боли».

Точно так же больные алкоголизмом не могут выдерживать жизненные трудности. В норме мы, люди, духовно растем, эмоционально взрослеем, когда преодолеваем боль, неприятности, когда решаем проблемы. Больные зависимостью избегают этого, ведь рядом всегда есть люди, готовые взять на себя борьбу с трудностями. Так больные остаются эмоционально незрелыми и превращаются в «ребенка № 1» в той семье, которую сами создали.

Счастливые беззаботные времена – это не период роста и взросления. Они питают нас чем-то важным, что потом всю жизнь будет составлять наш эмоциональный ресурс. Но беззаботные дни не побуждают нас к переменам, а эмоциональный рост – это всегда изменение.

Вспоминаю эпизод из кинофильма «В моей смерти прошу винить Клаву К.». Герой фильма, ученик 3-го класса, влюбился в девочку-одноклассницу. Он не мог добиться, чтобы она обратила на него внимание. И тогда он все рассказал отцу. Между отцом и сыном состоялся очень серьезный разговор. «Что же мне делать, отец?» – «Страдать».

Так ответил любящий и заботливый отец. Через страдание достигается эмоциональная зрелость.

Недавно я прочла в одной книге, что к жестокому обращению с ребенком относится и стремление родителей помешать ему пережить боль, трудности. Интересно, не правда ли? Действительно, разве это не жестоко – не дать ребенку повзрослеть?

Больные зависимостью умеют «анестезировать» свою боль. Недаром их болезни относятся к области наркологии. В основе названия этой области медицины лежит то же слово, которым обозначают обезболивание, – наркоз.

Невозможность переносить страдания

Алкоголик не может терпеть даже незначительные неудачи, он не может сколько-нибудь долго находиться в состоянии фрустрации. Толерантность – это способность переносить, терпимость. Слово «фрустрация» происходит от латинского «frustratio» – обман, неудача, тщетная надежда. Фрустрация – это такое психическое состояние, которое возникает в результате крушения надежд, невозможности достижения поставленных целей. Обычно фрустрация сопровождается подавленным настроением, напряжением, тревогой. Нормальная жизнь обязательно сталкивает нас с многочисленными фрустрациями. Приходится их переносить.

У алкоголика короткий фитиль, он быстро зажигается, взрывается. И никогда не знаешь, что вывело его из равновесия. Он может прийти в ярость, если жена не подала наглаженную рубашку, если сын не закрыл тюбик с зубной пастой. Одна женщина, дочь алкоголика, рассказала, как отец поднял скандал из-за того, что она «не по центру поставила кастрюлю на плиту».

На похоронах алкоголики обычно напиваются, даже если долгое время воздерживались. Они используют это событие для оправдания возможности выпить, а еще – просто не могут пережить горе без «обезболивания».

Ежедневные мелкие неудобства невыносимы для алкоголика. Он либо взрывается гневом и яростью, либо прибегает к выпивке. Члены семьи стараются его не раздражать, в прямом и переносном смысле ходят на цыпочках, чтобы не беспокоить своего близкого, но он все равно найдет, к чему придраться.

Неумение выражать свои чувства

Алекситимия – это неспособность высказать свои чувства. Исследования показали, что алекситимия свойственна больным зависимостью.

«Мой муж часто бывает не в духе. Замкнется и молчит.

Бесполезно спрашивать, что случилось на работе.

Он просто не умеет высказывать свои чувства», – говорит жена алкоголика, который уже несколько лет назад бросил пить.

На вопрос «Как вы себя чувствуете?» больные алкоголизмом (как и их взрослые дети) отвечают: «Нормально». На вопрос «Что вы чувствуете?» они затрудняются ответить. Я должна приложить какие-то усилия, чтобы получить от алкоголика самоотчет о его чувствах, и в это время я вспоминаю о растормаживающем действии алкоголя. Застенчивые, зажатые, закрепощенные люди под действием алкоголя делают то, что не могут делать в трезвом состоянии. Они могут становиться разговорчивыми, общительными, они могут свободнее говорить о любви и ненависти.

Правда, эмоции, которые выражает алкоголик, находящийся в состоянии опьянения, порой никак не относятся к тем обстоятельствам, в которых он находится. Скорее в этот момент он выражает давно подавленные, вытесненные эмоции. Это чувства, которые он годами испытывал по отношению к самому себе. Да, его агрессия, ненависть, презрение и прочие тяжелые переживания, направленные в этот момент вовне, на других, на самом деле могут быть выражением его собственного отношения к себе.

В трезвом состоянии человек может не выражать своих чувств, потому что не умеет это делать. Требуется работа, новые навыки, множество усилий, чтобы научиться озвучивать, проживать и разрешать себе «чувствовать свои чувства». А их подавление, вытеснение происходит неосознанно, автоматически: было больно – он зажался. В качестве зажимов используется мышечное напряжение. Один алкоголик говорил, что он чувствовал себя живым трупом в периоды трезвости и более живым, когда выпивал. Логично: ведь алкоголь снимал мышечное напряжение и давал ему возможность испытывать чувства.

Автоматически алкоголик «выпускает пар» на окружающих в гневной манере, он не контролирует свои давно зажатые чувства. В действительности, как мы уже говорили, он сердит не на окружающих, а на самого себя.

Алекситимия свойственна не только алкоголикам. Многие из нас либо не умеют, либо затрудняются выражать свои чувства. Большую роль в этом играет воспитание. Считается, что мальчики не должны плакать: «Не реви, ты же мужчина». Будто бы слезы – не для мужчин, будто они – признак слабости. Кричать якобы тоже нехорошо, но почему-то все дети мира кричат, когда играют на улице. Выражать свои чувства криками, звуками, слезами – это так по-человечески! Помните романс?

О, если б мог выразить в звуке
Всю силу страданий моих!
В душе моей стихли бы муки
И ропот сомненья затих.
И я б отдохнул, дорогая,
Страдание высказав все…

Низкая самооценка

Как бы ни выглядел больной зависимостью, в глубине души он ничего хорошего о себе не думает.

Он не относится к себе как к достойному и ценному человеку. Алкоголь позволяет мгновенно изменить ситуацию. «Да ты знаешь, кто я!» – заявляет он хвастливо, когда выпьет. В таком состоянии любое дело ему по плечу.

На следующий день он стыдится своего поведения, испытывает неловкость, возможно, извиняется: «Я вчера вел себя ужасно». Он сожалеет о своем поведении, если, конечно, помнит о хвастливых заявлениях.

Жены хорошо знают эту склонность мужей и часто используют ее для культивации в них комплекса неполноценности. Здесь я должна их предостеречь: действуя таким образом, вы не помогаете больному справиться с алкогольными проблемами и еще больше ухудшаете свои супружеские взаимоотношения, а также вредите дочери, если она есть в семье. Девочка может усвоить, что все мужчины никчемные, плохие, и даже любви не стоят. В таком случае велика вероятность, что у дочери сложится проблемный брак. «А что же мне делать? Не радоваться же тому, что он пьет?» – возразит супруга пьющего человека. Конечно, не радоваться, но отделите поведение от болезни человека. Одна женщина из программы выздоровления от созависимости говорила так: «Я ненавижу алкоголь. Я считаю алкоголизм ужасной болезнью. Но я люблю своего мужа». Возмущайтесь недопустимым поведением, но не клеймите супруга.

Специалист в области психологии семьи, один из членов которой страдает алкоголизмом. Мне посчастливилось учиться у Дж. Д. Войтиц.

У русских женщин есть такие лица

К ним надо приглядеться не спеша,

Чтоб в их глазах могла тебе открыться

Красивая и гордая душа!

даша севастопольская крымский война

Война… Крымская, Отечественная 1812 года, Первая мировая, Великая Отечественная… Как далеки они от нас, сегодняшних школьников! Только по книгам, фильмам да воспоминаниям мы можем представить себе, какой ценой была завоевана победа. Я иногда думаю о том, что вот каждый день мы ходим в школу, учимся, развлекаемся, что-то делаем, грустим, веселимся. Жизнь кажется нам то светлой, то мрачной. Но часто ли мы находим время для того, чтобы вспомнить? Вспомнить о тех, кто воевал и не вернулся с войны, вспомнить о тех, кто жил в оккупации, боролся за жизнь и смог выжить. Я пишу сочинение, чтобы вспомнить сегодня великий подвиг нашего народа во всех происходивших войнах, потому что мы, молодое поколение, должны знать его историю, иначе нельзя по-настоящему научиться любить свою Родину.

«Война ж совсем не фейерверк, а просто - трудная работа», - писал поэт фронтовик М. Кульчицкий. И эту нечеловеческую трудную ратную работу выполняли не только мужчины, защитники Родины испокон веков, но и женщины, девушки, вчерашние школьницы и студентки.

Казалось бы, что может быть более противоестественным, чем женщина на войне. Самой природой созданная дарить жизнь, в час суровых испытаний она вынуждена была с оружием в руках встать на защиту своей Родины. Во все времена женщины были связистками, медиками, снайперами и даже управляли боевыми самолетами и танками. Через черный смерч войны, опаливший миллионы жизней, они сумели пронести доброту и нежность, стойкость и верность, оптимизм и любовь. В годы всех войн многие «добровольцы в юбках» ратными подвигами снискали себе бессмертную славу. Они выполняли важную и очень опасную работу. И Родина по достоинству оценила ратные подвиги своих отважных дочерей. И среди них Дарья Лаврентьевна Михайлова - первая российская сестра милосердия, о подвиге которой я узнала на уроке православной культуры, когда мы говорили о милосердии и доброте. Мне захотелось узнать более подробно об этой смелой девушке, которая посвятила себя служению больным воинам во время обороны Севастополя. А когда узнала о конкурсе «Красный Крест глазами детей», я решила о подвиге Даши рассказать в своей работе.

Из первых русских сестер милосердия ни одна не стяжала себе такой славы в народе, как Даша Севастопольская (настоящее имя Дарья Лаврентьевна Михайлова). С ее именем связана история Российского Красного Креста во время обороны Севастополя в 1854 году.

Возможно, сегодня Даша смогла бы занять место Матери Терезы... Правда, «матерью» бойцы Крымской войны ее не могли называть: Даше было тогда 16 лет. Кто-то кликал ее «дочкой», а чаще - «сестренкой» или - «сестрой». Истекающие кровью солдаты верили в чудотворную силу этих девичьих рук, по наитию врачующих их раны. Даша спасала людей не по долгу медика, а по велению сердца, движимая милосердием. Именно отсюда и появилось в русской речи устойчивое словосочетание «сестра милосердия», наполненное нравственным и философским смыслом, воплотившее в себе образ возвышенной жертвенной души.

Родилась Даша в 1838 году в Севастополе в семье матроса Черноморского флота. Рано осталась без матери, а в ноябре 1853 года лишилась и отца - матроса 10-го ластового экипажа. Сирота жила в ветхом, полуразвалившемся отцовском домишке в поселке семей матросов -- Сухой Балке в окрестностях Севастополя. Много горя видела девочка, скитаясь по домам таких же бедняков Сухой Балки в поисках заработка и куска хлеба.

1 сентября 1854 г.около крымских берегов показался огромный неприятельский флот. Этого никто не ожидал, а Севастополь был плохо защищен, и теперь ночью и днем закипела работа по укреплению города. Работали все, помогали и женщины, даже и дети. Работала и Даша. Вместе со многими землячками -- матросскими женами и дочерьми -- она носила на бастионы воду и пищу, дневала и ночевала на перевязочных пунктах. Даша получила теперь верный заработок -- стирку на солдат. Часто поэтому она приходила в лагерь, принося выстиранное белье и унося грязное.

Вскоре раздались и первые выстрелы, пролилась и первая кровь на алтарь отечества. И здесь Даша увидела всю муку раненых защитников Севастополя, оставленных иногда без всякого ухода, и содрогнулось ее сострадательное сердце. Вспомнился отец -- герой, умиравший среди чужих людей без слова ласки и участия, без всякой помощи... и Даша надумала посвятить себя служению больным воинам.

Но сделать это было очень не легко. Никогда ничего подобного не было в нашей армии, и никто не разрешил бы девушке жить среди солдат и делать свое святое дело. Тогда Даша вдруг отрезала косы, переоделась в матросскую форму, продала оставшийся от родителей дом, все свое сиротское имущество. Взамен она купила лошадь с повозкой, множество одеял и белого полотна, бутыли с уксусом и вином. Соседи думали, что она «тронулась» умом после тяжелых переживаний по погибшему отцу и решила отправиться на все четыре стороны. Но повозка двинулась к берегам Альмы, туда, где шло одно из тяжелейших сражений Крымской войны - Альминское.

Эта «карета горя», как прозвали жители Корабельной стороны повозку «помешавшейся сироты», стала первым в истории перевязочным пунктом на поле боя, а сама Даша - первой медсестрой милосердия. По воспоминаниям знаменитого русского хирурга Николая Пирогова положение раненых в период обороны Севастополя было исключительно тяжелым. «Горькая нужда и медицинское невежество соединились в баснословных размерах», - писал он. Не хватало врачей, не было транспортных средств для доставки раненых в госпитали, и они часто лежали на голой земле без всякой помощи.

К ним-то и являлась Даша, как светлый ангел, как последняя надежда. Гром выстрелов, разрывавшиеся бомбы, свиставшие в воздухе и взрывавшие землю ядра, смрад от пороха, пыли и гари, отчаянные крики и стоны раненых вначале смутили было девушку, но она скоро оправилась. Девушка доставала из своей котомки ножницы, обеззараживала раны уксусом, перевязывала раненых, утешала их теплыми словами: «Потерпи, любезный, все будет хорошо, миленький...» Позабыв страх, не обращая теперь уже внимания на ужасы битвы, перебегал матросик от одного страдальца к другому и без устали, не разгибая спины, перевязывал раны. Сколько защитников черноморской крепости оказались тогда обязаны ей жизнью -- сотни, тысячи?

А раненых все несут и несут... И подолгу лежат несчастные на траве и ждут очереди, пока неопытная рука матросика прикоснется к ним.

У Даши не было медицинского образования, и поэтому приходилось действовать, опершись на простонародный опыт. Своим милосердием она не обделяла и «чужих» раненых - англичан, французов, итальянцев, турок. Самоотверженность Даши Севастопольской была названа «подвигом гуманизма». Много слов горячей благодарности и благословений за свой великий человеколюбивый подвиг услышала здесь молодая девушка.

Но она не ограничивалась только оказанием помощи раненым, что само по себе было подвигом. Дарья под именем Александра Михайлова участвовала в боях, ходила в разведку. Пожалуй, после Надежды Дуровой это был единственный в то время пример непосредственного участия женщины в боевых действиях с оружием в руках. Она отмечена боевыми наградами, вошла в историю Севастопольской обороны и как «первая сестра милосердия», и как «герой Александр Михайлов».

Когда кончилась война, и доложено было Государю о ее героическом подвиге, он пожаловал ей золотую медаль «За усердие», подарил 500 рублей и приказал выдать ей еще 1000 рублей, когда будет выходить замуж, а государыня прислала золотой крест с надписью “Севастополь”. Теперь Даша могла уже снять свой матросский костюм и свободно работать у постелей больных в обыкновенном женском платье.

После Алминского сражения она дни и ночи работала то на перевязочных пунктах, то в госпиталях, даже ассистировала врачам при операциях, мужественно перенося все лишения и невзгоды военного времени. Зато и солдаты платили сестре за любовь трогательною признательностью. Они неохотно давали перевязывать раны фельдшерам, дожидаясь очереди у сестры. Умирающие завещали ей кто часы, кто деньги, кто что мог. И как сестра ни отказывалась от таких даров, солдаты убеждали, что грех не исполнять последнюю волю умирающего.

А когда по окончании военных действий Даша в последний день перед уходом из госпиталя пришла прощаться со своими больными, то заметила, что готовится что-то необычное. Кто мог из больных, стоял, другие сидели. Навстречу Даше двинулся, постукивая деревяшкой, старый инвалид с образом Спасителя в руках.

• - Родная ты наша сестрица, -- громко, дрожащим голосом заговорил он.
• - Не пожалела ты для нас своей молодости, обмывала наши раны и видела с нами много горя, приняла труды великие. Прими же ты от нас земной поклон и благословение. Господь Батюшка пошлет тебе счастье... А мы станем за тебя вечно Господа Бога молить.

Рыдая, упала на колени молодая девушка и с благоговением приняла благословение солдатское. Они собрали свои трудовые гроши и купили икону любимой сестрице. Этих трогательных минут она никогда не могла забыть, и во всю ее долгую жизнь воспоминания о них приносили ей тихую отраду.

Здесь, на родной Корабельной стороне, Дарья Лаврентьевна тихо и скромно прожила до конца дней. По воспоминаниям старожилов, Дарья Лаврентьевна Хворостова (по мужу) умерла в 1910 году, похоронена была на кладбище в Доковом овраге, ее могила не сохранилась до наших дней.

Имя Даши Севастопольской носит 3-я городская больница Севастополя, рядом с ней есть памятник героине. Бюст Героини находится на здании панорамы «Оборона Севастополя». В селе Шеланга, на территории местной школы, открыт памятник Даше Севастопольской. Сегодня мы можем увидеть ее в одном из первых игровых русских фильмов «Оборона Севастополя».

Вот так я и встретилась с тобой, Даша Севастопольская - первая сестра милосердия, для которой человеческая доброта, милосердие, умение радоваться и переживать за других людей создавали основу ее человеческого счастья.

Еще многие сотни и тысячи женщин и девушек, защищавших свою Родину, достойны нашего уважения. Находясь в прачечных, на кухне, в канцелярии штабов, они выполняли порой незаметную, но в то же время крайне необходимую работу.

Мы, благодарные потомки, свято сохраним в своих сердцах и пронесем через время и расстояние память о тех, кто не щадил своей жизни во имя Родины на протяжении всей ее истории. Их пример помогает нам жить, помогает возрождать Россию, наполняет души молодежи истинным патриотизмом.

Хорошо, что в наше время возрождаются такие забытые понятия, как «доброта», «человечность», «милосердие», «доброжелательность», «внимание друг к другу». Многие организации, отдельные граждане нашей страны осуществляют акции милосердия по отношению к воспитанникам детских домов и школ-интернатов. Жителям домов престарелых, инвалидам, воинам-афганцам и просто пожилым людям. Некоторые родители, имея своих детей, берут на воспитание детей-сирот из детского дома. Наши выдающиеся артисты и музыканты проводят концерты, средства от которых передают на благотворительные цели.

И мы, ученики Грузсчанской школы, тоже являемся инициаторами и участниками многих благотворительных акций. Заботой и вниманием нами охвачены ветераны Великой Отечественной войны, вдовы, пожилые ветераны труда. Мы всегда к ним приходим в трудную минуту на помощь, ведь они так нуждаются в нашем сочувствии и добросердечном внимании.

И как говорил в IY веке до н.э. древнегреческий философ Платон: «Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное счастье».

Милосердие и сострадание — это то, что отличает человека от других существ, населяющих нашу планету. Однако одно дело пожалеть бездомного и подать ему несколько монеток, чтобы он купил себе еду, и совсем другое — рисковать жизнью для облегчения страданий раненых на поле боя. Недаром девушки и женщины, которые становились сестрами милосердия, всегда пользовались уважением сограждан. Хотя принято считать, что первой на такой подвиг решилась англичанка Флоренс Найтингейл, к моменту ее прибытия в Крым по ту сторону линии фронта уже больше месяца разъезжала «Карета горя». Ее управляла первая русская сестра милосердия Даша Севастопольская.

Биография до войны

К сожалению, информации о девушке, которая спасла сотни жизней русских солдат во время Крымской войны, сохранилось крайне мало. Да и те крупицы, что дошли до нас, крайне противоречивы.

Достоверно известно, что Дарья появилась на свет в 1836 году в семье матроса 10-го ластового экипажа Лаврентия Михайлова. Местом ее рождения иногда называют село Ключищи, которое находилось недалеко от Казани, однако, скорее всего, это произошло в поселке Сухая Балка, на окраине Севастополя. Мать Даши умерла, когда она была совсем крохой, а отец больше не женился. В раннем возрасте девочка взяла на себя все заботы по дому, а в 12 лет начала стирать за деньги.

Жизнь сироты

В 1853-м году на Дашу свалилось настоящее горе — в бою под Синопом погиб отец. Так, хрупкая девушка осталась одна в полуразвалившейся лачужке. Пенсия Лаврентия Михайлова была грошовой и чтобы свести концы с концами, Дарья вынуждена была ходить из дома в дом и предлагать услуги прачки. Своим упорным трудом она скопила немного денег и купила корову. Казалось, что теперь девушка сможет меньше изнурять себя тяжелой работой, но к Севастополю уже подступала большая беда.

Война

Родной город Даши оказался под угрозой захвата силами союзников после того, как русский император отказался вывести войска из Молдавии и Валахии. Война была объявлена в октябре 1853 года, и на момент описываемых событий уже состоялось несколько кровопролитных сражений. Флот неприятеля заблокировал русские корабли в Севастопольской бухте, а сухопутные бои велись на берегу реки Альма.

«Карета горя»

В городе воцарился хаос. Однако Даша Севастопольская (Михайлова) привыкла стойко переносить невзгоды. Более того, она была восприимчива к чужой беде, и ее сердце сжималось, когда она видела страдания сограждан. День ото дня ситуация становилась все более угрожающей, и Дарья приняла осознанное решение. Она продала корову и на вырученные деньги купила лошадь с повозкой, уксус для промывания ран и полотно, оборудовав передвижной перевязочный пункт. Затем она отрезала косу и переоделась в старую матросскую форму отца. В таком виде она поехала на первую линию обороны русских войск. Соседей такое поведение девушки крайне удивило и они решили, что Даша потеряла рассудок из-за гибели отца и войны.

На передовой

Даша Севастопольская, как прозвали девушку солдаты и офицеры, весь день без устали вывозила раненых и оказывала им первую медицинскую помощь. Иногда этот ангел во плоти подбирал и вражеских солдат, так как не мог смотреть на мучения людей, тела которых были изувечены штыками, пулями и осколками снарядов. Когда сражение при Альме завершилось поражением русских войск, Даша вместе со своей повозкой вернулась в Севастополь. Вскоре неприятель перешел в наступление со стороны Балаклавы и Инкермана, осадив ее родной город.

В дни блокады Севастополя

Работы у храброй девушки меньше не становилось, тем более что она нашла пустующий дом и занялась его переоборудованием под госпиталь, чтобы было куда свозить раненых. Ее хлопоты не остались незамеченными и жители Севастополя стали помогать Даше кто, чем мог. Они стали привозить ей одеяла, бинты, еду для солдат и медикаменты. Настоящей трагедией для девушки стала гибель ее фронтовой подруги — лошади. Однако без транспорта Даша Севастопольская оставалась недолго, так как один из офицеров приказал отдать отважной «сестричке» телегу и коня, чтобы она смогла продолжить спасать раненых.

Под началом Пирогова

Вскоре Даша Севастопольская и группа ее добровольных помощниц поступили под руководство известного хирурга Пирогова. Он прибыл в город вместе с сестрами Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, образованной в Петербурге в ноябре 1854 года. Прямо в условиях полевого госпиталя ученый занимался обучением своего непрофессионального женского медперсонала. Среди женщин, прибывших из столицы, было немало аристократок (сестра известного писателя Екатерина Грибоедова, родственница М. И. Кутузова и дочь сенатора Екатерина Бакунина, баронесса Лоде и др.), оставивших свои роскошные дворцы и особняки ради помощи раненым русским солдатам. Именно в этот период в мировую военно-медицинскую практику был внедрен новый метод, заключающийся в отборе пациентов по признаку неотложности хирургического вмешательства. В результате, самых тяжелых раненых начали оперировать прямо на передовой, что резко снизило их смертность.

Высочайшая милость

В один из дней затянувшейся обороны Севастополя в город для поднятия боевого духа русского воинства приехали сыновья Николая Первого. Они были поражены, услышав рассказ о девушке-сироте, которая с первых дней войны находилась в самых горячих точках, спасая жизни солдат и офицеров. Царевичи сообщили отцу о «девице Дарье» и император приказал наградить сестру милосердия золотой медалью на Владимирской ленте и 500 рублями серебром. Кроме того, Николай Первый обещал, что если Даша Севастопольская (фото в молодости см. выше) выйдет замуж, то он выделит ей приданное в 1000 рублей. Кстати, золотая медаль «За усердие» согласно положению об этой награде полагалась только тем, кто уже имел 3 серебряные медали. Таким образом, для отважной девушки было сделано исключение в ознаменование необычности подвига, который совершила Даша Севастопольская в Крымской войне.

Замужество

Летом 1855 года, незадолго до сдачи Севастополя французским войскам Дарья вышла замуж за рядового Четвертого ластового экипажа Максима Хворостова. Свадьба была достаточно пышной для военного времени, а в роли посаженного отца выступил полковник П. К. Меньков.

Вместе с мужем она покинула город и вернулась туда после его оставления неприятелем в результате выполнения обязательства по Парижскому трактату.

На 1000 рублей «императорского приданого для обзаведения собственным хозяйством» Хворостовы купили трактир в поселке Бельбек. Однако жалостливая Дарья Лавреньевна часто давала в долг нуждающимся и кормила голодных, поэтому дела у супругов шли плохо. Продав трактир, они отправились в портовый город Николаев, где Максим надеялся найти работу, но счастья им это не принесло, так как супруг начал пьянствовать и умер (по некоторым сведениям ушел из семьи).

Последние годы

Так как за супружескую жизнь детей Даша Севастопольская (кратко биография в молодости представлена выше) так и не родила, оставшись совсем одна, она вернулась в родной город и поселилась на Корабельной стороне. Там она тихо прожила до самой смерти в скромном домике у моря.

Единственным ярким событием последних дней ее жизни стали съемки первого в истории российского кино художественного фильма о войне — «Оборона Севастополя». В его финале было решено показать зрителю последних живых участников тех событий. Среди 14 убеленных сединами героев были Дарья Михайлова (в замужестве Хворостова) и Елизавета Сержбутовская. Их нарядили в праздничные платья и попросили надеть награды, полученные в далекие годы их фронтовой юности. Образ Даши Севастопольской был воссоздан и в художественном фильме «Пирогов». Там ее роль исполнила Татьяна Пилецкая.

Первая русская сестра милосердия умерла в 1910-м году. Ее похоронили на кладбище в Доковом овраге. К сожалению, в последующие годы революции и Гражданской войны никому не было дела до могилки одинокой старушки, поэтому сегодня никто не может указать ее место.

Альтернативная версия биографии

Как уже было сказано, информация о Дарье Михайловой крайне скудна. Кроме того, в ней есть много противоречий. В частности, в селе Шеланга, расположенном на территории Татарстана установлен памятник Дарье Михайловой, так как местные жители уверены, что она является их соотечественницей и после смерти вернулась на родину, где и была похоронена. Если эта версия верна, то она не могла никаким образом оказаться на съемках фильма «Оборона Севастополя».

Память

15 ноября 2005 года в Городе русской морской славы был открыт памятник Даше Севастопольской. Он представляет собой трехметровую ротонду из белого камня. На ее лицевой стороне размещен барельеф, на котором с изображен портрет Даши Севастопольской. Больница N3, во дворе которой установили памятник, теперь носит имя первой русской сестры милосердия. Кроме того, ее бюст сохранился на здании Панорамы обороны Севастополя. Еще один памятник «сестричке» можно увидеть в Днепропетровске. Он установлен рядом с бюстами ее наставника Пирогова, адмирала Нахимова, вице-адмирала Корнилова, матроса Кошки и других героев.

Несколько лет назад была также учреждена специальная награда для среднего медперсонала — «Медаль Даши Севастопольской». Ее награждают тех, чей профессионализм и сострадание отмечается как о стороны коллег, так и пациентов.

Англичанка Флоренс Найтингейл прибыла в расположение союзнических войск в Крыму 5 ноября 1854 года. Если первая русская сестра милосердия вошла в историю, как девушка, управляющая «каретой горя», то ее британскую коллегу называли Леди с лампой. На момент приезда англичанки и ее 38 помощниц Даша Севастопольская уже несколько месяцев оказывала помощь раненым. Однако во всех энциклопедиях первой военной сестрой милосердия названа Флоренс Найтингейл. В связи с этим день рождения англичанки (12 мая) во всем мире отмечает Международный день медицинской сестры.

Даша Севастопольская, краткая биография которой представлена выше, явила миру пример мужества и героизма. Ее подвиг повторили сестры милосердия времен Первой мировой войны и девушки из медсанбатов Великой Отечественной. Память о них жива в сердца народа, а работникам поликлиник, больниц и других медучреждений следует брать с них пример.

еждународный день медицинской сестры учрежден в 1971 году. Он отмечается в честь английской медсестры Флоренс Найтингейл (Florance Nightingale) в день ее рождения - 12 мая 1820 года, - по решению Международной организации Красного Креста.

Получив сестринское образование, мисс Найтингейл, работая сестрой милосердия, все больше осознавала необходимость специальных знаний и профессиональной подготовки. Она написала много книг и статей о назначении, роли, деятельности и квалифицированной подготовке медицинских сестер, стала основателем первых курсов сестер милосердия в Англии.

Осенью 1853 года вспыхнула Крымская война, ставшая поворотным моментом в жизни Найтингейл. Англия и Франция вмешались в борьбу России и Турции на стороне последней и весной 1854 года высадили свои десанты на Крымском полуострове. Началась многомесячная осада Севастополя.

Англичане перебрасывали свои войска в Крым через Скутари, специально созданную военную базу в Турции. Там же был разбит полевой госпиталь для раненых солдат, эвакуированных из Крыма. Из-за недостатка медикаментов и эпидемий тифа и холеры положение в нем было катастрофическим.

Узнав об этом, Найтингейл при поддержке Сидни Герберта собрала группу сестер милосердия из 38 человек и в сопровождении четы Брейсбридж, Мэри Кларк и экономки из дома своих родителей выехала в Скутари.

В Скутари возглавляемая Найтингейл группа, покинув Лондон 21 октября 1854 года, утром 4 ноября прибыла в Стамбул. На другом берегу пролива Босфор располагался город Скутари, где находился военный госпиталь.

Условия содержания раненых в нем оказались еще страшнее, чем сообщали газеты. Однако персонал госпиталя принял Найтингейл и ее девушек холодно. Сестрам милосердия было отказано в праве ухаживать за больными. Тем временем военные действия набирали обороты, и в госпиталь начало поступать огромное количество раненых, что делало ситуацию просто катастрофической. В этом положении у врачей не было иного выхода, как только попросить Найтингейл и ее команду включиться в работу госпиталя.

Положение в госпитале к этому времени было уже настолько ужасным, что улучшить его казалось сродни чуду. Сначала сестры милосердия должны были только приносить пищу раненым и заниматься шитьем и набивкой соломенных матрасов. Они купили котлы для стирки белья и бинтов, а также наняли 200 человек для ремонта и уборки ранее не использовавшихся помещений госпиталя. Позже Найтингейл удалось вызвать знаменитого лондонского шеф-повара Алексиса Сойера, принявшегося готовить раненым вкусную и питательную пищу. Она договорилась о том, чтобы солдаты получили возможность отсылать семьям свое жалование, и даже организовала для них комнату-читальню.

Найтингейл работала день и ночь, иногда забывая про еду, и делала все возможное, чтобы помочь больным.

В результате ее самоотверженных усилий раненые стали вести себя менее агрессивно и перестали осыпать сестер милосердия оскорблениями, что положительно сказалось на восстановлении их здоровья. Успокоившиеся солдаты называли Найтингейл «леди с лампой»: она каждую ночь со светильником в руке обходила больничные палаты.

Через шесть месяцев после ее прибытия в Скутари смертность в этом госпитале снизилась с 42.7% до 2.2%.

В 1912 году Лига Международного Красного Креста учредила медаль имени Флоренс Найтингейл как высшую награду медсестрам, отличившимся при уходе за больными и ранеными. Каждые два года Международный Красный Крест вручает 50 медалей имени Флоренс Найтингейл.

Так уж повелось, что международные памятные даты чаще всего назначаются в честь европейских героев (исключение, пожалуй, лишь Юрий Гагарин, которого не вычеркнуть из истории никакими потугами политкорректности).

Но россиянам негоже забывать своих сограждан! А сегодня, в Международный день медицинской сестры, самое время вспомнить нашу соотечественницу, героя Крымской войны и обороны Севастополя - Дашу Севастопольскую .

Даша Севастопольская, она же Дарья Лаврентьевна Михайлова, по мужу Хвороростова, родилась в селе Ключищи под Казанью в 1836 году. Во время обороны Севастополя Даше было всего 18 лет. Кто-то кликал ее «дочкой», а чаще - «сестренкой» или – «сестрой». Истекающие кровью солдаты верили в чудотворную силу этих девичьих рук, по наитию врачующих их раны. Даша спасала людей не по долгу медика, а по велению сердца, движимая светилом милосердия. Именно отсюда и появилось в русской речи устойчивое словосочетание «сестра милосердия», наполненное нравственным и философским смыслом, воплотившее в себе образ возвышенной жертвенной души.

…В начале сентября 1854 года девушка Даша с Корабельной стороны Севастополя вдруг отрезала косы, переоделась в матросскую форму, продала оставшийся от родителей дом, все свое сиротское имущество. Взамен она купила лошадь с повозкой, множество одеял и белого полотна, бутыли с уксусом и вином. Соседи думали, что она «тронулась» умом после тяжелых переживаний по погибшему отцу и решила отправиться на все четыре стороны. Но лошадь с повозкой, груженной личным скарбом и «санитарной экипировкой», двинулась к берегам Альмы, туда, где шло одно из тяжелейших сражений Крымской войны - Альминское. Эта «карета горя», как прозвали жители Корабельной стороны повозку «помешавшейся сироты», стала первым в истории перевязочным пунктом на поле боя, а сама Даша – первой медсестрой милосердия. Страдание по отцу, последнему родному существу на земле, переплавилось в ее душе в великое сострадание к ближнему.

По воспоминаниям замечательного русского хирурга Николая Пирогова, положение раненых в период обороны Севастополя было исключительно тяжелым. «Горькая нужда и медицинское невежество соединились в баснословных размерах», - писал он. Не хватало врачей, не было транспортных средств для доставки раненых в госпитали, и они часто лежали на голой земле без всякой помощи. К ним-то и являлась Даша, как светлый ангел, как последняя надежда. До конца войны девушка не покидала поля боя, перевязывая раненых, утешая их теплыми словами: «Потерпи, любезный, все будет хорошо, миленький…» У нее не было никакого медицинского образования, поэтому она действовала, опершись на простонародный опыт, зная, например, что обеззараживать раны лучше водой с уксусом. И так хлопотала она, не обделяя вниманием и «чужих» - англичан, французов, итальянцев, турок. Самоотверженность Даши Севастопольской была названа «подвигом гуманизма».

Подлинная фамилия Даши долго оставалась неизвестной, ее личность стала обрастать фантазиями, мифами. И, если бы ни случай, возможно, никто бы так и не узнал ни ее настоящего имени, ни подробностей жизни. Через 128 лет после окончания Крымской войны, в 1984 году, в Центральном государственном военно-историческом архиве СССР (ныне – Российский государственный военно-исторический архив) при случайных обстоятельствах удалось найти документы, проливающие некоторый свет на биографию легендарной сестры милосердия.

Из рапорта генерал-адъютанта А.И.Философова (двоюродного дяди поэта Михаила Лермонтова) стало известно, что Даша – дочь матроса 10-го ластового экипажа Лаврентия Михайлова, убитого при Синопском сражении. Гражданским подвигом дочери матроса был потрясен сам император Николай I, который «всемилостивейше соизволил пожаловать ей золотую медаль с надписью «За усердие» на Владимирской ленте для ношения на груди. По указанию царя, сестре милосердия выдали 500 рублей серебром. Было заявлено также, что по выходе замуж его Величество пожалует ей еще тысячу рублей серебром на обустройство быта».

Во время севастопольской обороны Даша жила в полуразрушенном домике на Северной стороне города, в Сухой балке, вблизи батареи №4. В результате Восточной войны, так блистательно начавшейся для русского флота и так печально закончившейся для империи, Севастополь был сдан. Однако по условиям Парижского договора от 1856 года Россия вернула себе этот город, уступив за это Турции южную часть Бессарабии и крепость Карс, отказавшись от протектората над православными подданными Османской империи в Сербии и Валахии. Россия утратила даже право иметь флот на Черном море, но сохранила за собой Севастополь, порт, основанный еще Екатериной Великой.

Из архивных документов стало известно также, что летом 1855 года Дарья Михайлова вышла замуж за рядового 4-го ластового экипажа Максима Хворостова. Посаженным отцом на свадьбе был полковник П.К.Меньков. Предъявив князю М.Д. Горчакову свидетельство о вступлении в брак и о награждении, Даша получила обещанные императором 1000 рублей серебром.

После войны Севастополь лежал в руинах без малого два десятка лет. Жителям было трудно существовать в таких условиях, и они покидали город. Даша купила трактир в поселке Бельбек, но роль хозяйки трактира оказалась не по душе прирожденной сестре милосердия. Продав имущество, они с мужем подались в Николаев, к морю. Но вскоре матрос тяжело запил, и Даша одна вернулась в Севастополь. Здесь, на родной Корабельной стороне, она тихо и скромно прожила до конца дней. По воспоминаниям старожилов, Дарья Лаврентьевна Хворостова умерла в 1910 году и похоронена на кладбище в Доковом овраге. За могилой никто не ухаживал, и со временем она была утрачена.

Сегодня немногими «материальными» напоминаниями о Даше Севастопольской являются старинная картина, запечатлевшая ее, перевязывающую голову раненого, литой бюст в Панораме обороны Севастополя, а также отраженный в ней сюжет: девушка под пулями несет воду для раненных солдат.

Гуманистический пример Даши воспламенил многие женские души. Вслед за ней ухаживать за ранеными взялись другие севастопольские патриотки - жены, сестры и дочери участников обороны. Как и Даша, золотыми медалями «За усердие» на Владимирской ленте были награждены сестры Крыжановские – Екатерина, Васса и одиннадцатилетняя Александра. Но все они не были медиками, в которых очень нуждался хирург Николай Пирогов. И тогда он призвал «употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле» медсестер Крестовоздвиженской общины Петербурга, созданной по инициативе и на средства княгини Елены Павловны Романовой, вдовы младшего брата императора Николая I. Уже в ноябре 1854 года из столицы в Севастополь прибыли три отряда сестер милосердия. И с их помощью Пирогов смог за 12 дней навести порядок в госпиталях.

Надо заметить, что сестры милосердия тех лет – отнюдь не то же самое, что современные медсестры. Это были девицы и вдовы «благородного происхождения», т.е. аристократки. Среди тех, кто, по словам Пирогова, «безропотно перенес все труды и опасности, бескорыстно жертвуя собою с геройством, которое бы сделало честь любому солдату», были дворянки Екатерина Грибоедова – сестра писателя и дипломата Александра Грибоедова, Екатерина Бакунина – дочь сенатора, внучатая племянница фельдмаршала М.И.Кутузова, баронесса Э.Лоде и другие.

Но случилось так, что первой в мире сестрой милосердия была названа англичанка Флоренс Найтингейл, и Британия уже никогда от этого не откажется, несмотря на факты. 5 ноября 1854 года Найтингейл прибыла с 38-ю женщинами из Великобритании в турецкий госпиталь Скутари, после чего значительно уменьшилась смертность раненых. В Крыму «леди с лампой», как прозвали англичанку, появилась 25-26 апреля 1855 года. К этому времени русские сестры милосердия уже 4 месяца трудились в местах военных действий. А Даша Севастопольская приступила к этому благородному делу и того раньше.

Ныне на месте боев Восточной (Крымской) войны стоят памятники всем погибшим – русским, туркам, итальянцам, французам, англичанам. Есть и «Памятник примирения» - символ последней «точки» в истории этой войны. Англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятник Флоренс Найтингейл, у них – благодарная память. Память русских, к сожалению, короче и небрежней: никто не спешит с памятником Даше Севастопольской. Город русских моряков Севастополь 13 лет назад стал украинской территорией, и теперь здесь больше заняты тем, что ищут «украинские корни» у русской сестры милосердия. Впрочем, памятник Даше уже стоит давно и прочно, он – нерукотворный, у него лучшее место - в памяти народной.

Главная » Части речи » Сестра севастопольская. Даша севастопольская - легенда крымской войны