Американская поэтесса Эмили Дикинсон: биография, творчество. Биография эмили дикинсон

О ее творчестве можно написать гораздо больше, чем о биографии. Дело в том, что ее судьба вовсе не была насыщена яркими событиями, бурными романами или хотя бы какими-либо перипетиями. И большей частью потому, что таков был ее жизненный выбор. Женщина-поэтесса в американском обществе середины 19-го века могла бы быть очень популярна, но Эмили Дикинсон славу, известность и суету светской жизни предпочла тихому затворничеству в родном городе. Почему? Отчасти ответ на этот вопрос дает ее поэзия. Итак, что же нам известно об Эмили Дикинсон, стихи которой считаются классикой американской литературы?

Происхождение

Эмили Элизабет Дикинсон родилась в 1830 году в маленьком провинциальном городке Амхерсте, США. Там же и закончился ее путь в 1886 году.

Она была средней из троих детей в семье юриста и конгрессмена Эдварда Дикинсона. Воспитание она получила пуританское, это, возможно, сказалось впоследствии на ее стиле жизни. Она выросла сдержанной и благочестивой девушкой. Семья была достаточно религиозной, и Эмили также привили веру в Бога.

Образование

После окончания начальной школы дальнейшую учебу будущая поэтесса продолжала в Академии ее родного города Амхерста с 1840 по 1847 год. Там она изучала такие дисциплины, как латынь, арифметика, психология, английский язык и литература. Позже была попытка обучения в женской семинарии, но Эмили провела там всего лишь полгода и вернулась домой. С тех пор родной город стал ее постоянным местом обитания, она почти не выезжала за его пределы всю оставшуюся жизнь. Исключением была поездка в Вашингтон в сопровождении отца, который должен был принимать участие в Конгрессе США.

Становление личности поэтессы

Конечно же, само воспитание в духе аскетизма сыграло свою роль в нежелании быть открытой публике. И как результат, при жизни поэтессы мир увидел всего лишь неполный десяток ее стихов. Удивительно, но против того, чтобы ее работы были напечатаны, выступала сама Эмили Дикинсон, книги с лирикой которой появились уже после ее кончины.

В возрасте 14 лет она потеряла подругу — свою двоюродную сестру Софию, после чего стала впадать в состояние депрессии и даже нуждалась в реабилитации. Это первая смерть близкого человека, с которой столкнулась Эмили, что, бесспорно, дало толчок к дальнейшему развитию темы ухода из жизни, которая выступала одной из основных в творчестве Дикинсон. Хотя после этого события Эмили стала активно посещать церковь, но, очевидно, не найдя там настоящего утешения, прекратила делать это, а все свои мысли по поводу поисков смысла жизни и скоротечности бытия она облекала в стихотворные строки.

Также Дикинсон была знакома с прозой и поэзией того времени, в частности с трансцендентализмом и романтизмом причем разделяла многие их взгляды. Это свидетельствовало о ее стремлении ко всем прогрессивным идеям. С мыслителем Эмерсоном она даже вела переписку, отсюда же и философские мотивы ее лирики.

Личная жизнь

Много есть предположений о причинах ее добровольного затворничества, и любители тривиальных объяснений сразу предлагают несчастную любовь, мол, а как же иначе? К числу ее неудавшихся возлюбленных приписывают и друга их семьи Бена Ньютона, и студента Генри Эммонса, и священника Чарльза Уодсворта, но никаких доказательств, кроме всего лишь чистой воды предположений, у биографов нет.

Это правда, что Эмили Дикинсон, биография которой не пестрит любовными интригами, никогда не выходила замуж, хотя и была недурна собой.

Да, это довольно странно. Но возможно, это был ее осознанный выбор, продиктованный мировоззрением: богатый внутренний мир Эмили Дикинсон делал ее самодостаточной личностью и без замужества или материнства. Как бы там ни было, любовная лирика и дела сердечные не так часто фигурируют в ее поэзии, а даже если и встречаются романтические мотивы, то звучат они в контексте чего-то более глобального, например, взаимоотношений человека и природы, человека и Создателя.

Основные темы творчества

Она не разменивалась на мелочи, а хотела докопаться до самой сути, поэтому касалась великого в своей поэзии. Если очертить основные мотивы ее произведений, то можно выделить такие темы: эстетическое восприятия мира поэтом, природа, внутренние переживания человека, противостояние жизни и смерти.

Про Эмили Дикинсон сказано: "Она умирала в каждом стихотворении". Да, поэтесса, словно играя со смертью в кошки-мышки, часто представляла себя мертвой. Но осознание того, что в один миг все может исчезнуть, не привлекает, а ужасает и глубоко огорчает лирическую героиню Дикинсон. А светлые моменты жизни — та самая любовь, радость, — всего лишь пролог к полному анабиозу.

Она скорбит о том, что смерть разрушает гармонию, несет хаос, и поэтому стремится разгадать тайну бессмертия, часто разочаровываясь в этих поисках и понимая, что удел человека — одиночество.

Но поэтесса не склонна к абсолютному нигилизму, скорее, она находит умиление в простых вещах, констатируя тот факт, что все удивительное находится совсем близко, это словно "ангел на каждой улице арендует соседний дом". Но, с другой стороны, Эмили Дикинсон, цитаты из стихотворений которой выражают ее мысли, понимает, что человек никогда не постигнет всего, особенно это касается природы: "Ведь мы тем дальше от нее, чем ближе подойдем", и поэтому "Прекрасно то, что никогда не дастся в руки".

Публикации стихов

То, что Эмили пишет стихи, знали многие, и ее родные в том числе. Но лишь после смерти они смогли осознать масштабы ее творчества, когда ее сестра нашла черновики.

Первое издание сочинений увидело мир в 1890 году. Но оно претерпело много правок. Только лишь в 1955-м благодаря Томасу Джонсону вышло полное собрание ее поэзии в 3 томах.

Эмили Дикинсон: переводы

В силу религиозных мотивов о ней мало знают на постсоветском пространстве, ведь раньше ее творчество просто игнорировали.

Конечно же, ничто не заменит оригинал, но чтобы донести слова великой американской поэтессы русскоязычным людям, недавно было сделано немало. К примеру, за эту работу брались Л. Ситник, А. Гришин, Я. Бергер и другие. Но все-таки далеко не каждое из 1800 стихотворений Эмили Дикинсон переведено на русский. Также не хочется оценивать профпригодность по гендерному признаку, но есть мнение, что поэзию Дикинсон в совершенстве сможет прочувствовать и донести к слушателю именно женщина-переводчик, поэтому стоит вспомнить о работах Т. Стамовой и В. Марковой.

Все же хочется искренне верить, что в скором времени эта гениальная поэтесса, которую считают одним из классиков американской литературы, станет еще более читаема и на русском языке.

Эмили Элизабет Дикинсон – американская поэтесса – родилась 10 декабря 1830 года в Амхерсте (штат Массачусетс в Новой Англии) в пуританской семье, жившей в Массачусетсе с XVII века.

Отец, Эдвард Дикинсон, был юристом и политиком, долгое время входил в палату представителей и сенат штата, был конгрессменом США. Мать - Эмили Дикинсон, урождённая Норкросс. Эмили была средней из трёх детей: брат Уильям Остин (известен как Ости) был на год старше её, а сестра Лавиния - на три года младше. В доме в Амхерсте, где родилась Эмили Дикинсон, сейчас находится её мемориальный музей.

Посещала начальную школу на Плезэнт-Стрит. В 1840 начала одновременно с сестрой обучение в Академии Амхерста, которая только за два года до этого стала принимать девочек. В академии провела семь лет, пропустив несколько семестров по болезни. Изучала английский, латынь, литературу, историю, ботанику, геологию, психологию и арифметику. Многие знакомства, начатые в Академии, продолжились в течение всей жизни Дикинсон. Закончила она академию летом 1847 , затем по март 1848 обучалась в женской семинарии Маунт-Холиоук (в 16 км от Амхерста). Причины её ухода из семинарии неизвестны, после этого вернулась в семью родителей в Амхерст и всю оставшуюся жизнь прожила там, редко удаляясь от дома более чем на пять миль.

В апреле 1844 двоюродная сестра Эмили, София Холланд, с которой она была в близких отношениях, умерла от тифа. Это оказало на Дикинсон серьёзное влияние, она стала столь меланхоличной, что родители отправили её в Бостон для восстановления. Позже она некоторое время проявляла интерес к религии и регулярно посещала церковь, но в 1852 прекратила, так и не сделав формального заявления о своей вере.

Несмотря на строгие пуританские нравы в семье, Дикинсон была знакома с современной литературой. В частности, друг её семьи Бенджамин Франклин Ньютон познакомил её с поэзией, в частности, Вордсворта и Эмерсона.

Весной 1855 вместе с матерью и сестрой совершила одно из самых дальних своих путешествий, проведя три недели в Вашингтоне, где её отец представлял Массачусетс в Конгрессе, а затем две недели в Филадельфии. В частности, в Филадельфии она познакомилась со священником Чарльзом Уодсуортом, который стал одним из её ближайших друзей, и, несмотря на то, что впоследствии они виделись только дважды, вплоть до своей смерти в 1882 оказывал на неё серьёзное влияние.

Соседи считали её эксцентричной, в частности, за то, что она всегда надевала белое платье и редко выходила приветствовать гостей, а позже и вовсе не покидала своей комнаты. Большая часть её друзей не были с ней лично знакомы, а лишь вели с ней переписку.

После расставания в 1862 с человеком, которого она любила, практически перестала общаться с людьми, не считая родных и самых близких друзей.

Дикинсон писала, что мысль о публикации «ей чужда, как небосвод - плавнику рыбы». Первая книга стихов «Poems by Emily Dickinson» вышла посмертно, в 1890 , и имела определённый успех. За этой публикацией последовали многие другие. Ныне Эмили Дикинсон считается одной из важнейших фигур американской и мировой поэзии и самым читаемым в мире и в своей стране американским поэтом всех времён.

Несмотря на то, что Дикинсон продолжала писать в свои последние годы, она перестала редактировать и систематизировать стихотворения. Она также добилась от своей сестры Лавинии обещания сжечь все рукописи. Лавиния, никогда не состоявшая в браке, жила в фамильном доме вплоть до своей смерти в 1899. 1880-е были тяжелым временем для оставшихся Дикинсонов. Неотвратимо отдалившийся от своей жены, Остин в 1882 влюбляется в Мейбел Лумис Тодд, жену профессора Колледжа Амхерста, недавно переехавшую. Тодд никогда не встречалась с Дикинсон, но была заинтригована ей и говорила о ней так: «Леди, которую называют мифом». Остин отдалился от семьи, так как его роман продолжился и его жена болезненно переносила свои страдания. Мать Дикинсон умерла 14 ноябрь 1882 . В следующем году Остин и младший сын Сью - Гилберт, скончались от брюшного тифа.

Видя смерть за смертью, Дикинсон поняла, что ее мир изменился. Осенью 1884 она написала: «Эти смерти слишком отпечатались на мне, и прежде чем я могла оправится от одной, приходила другая». Тем летом, она увидела, что «великая темнота приближается» и потеряла сознание на кухне. Она была без сознания до поздней ночи и затем долго болела. Дикинсон была прикована к постели в течение нескольких месяцев, но сумела отправить последние письма. Последние письма были высланы кузенам, Луизе и Френсис Норкросс, с простым содержанием: «Маленькие кузены, позвали назад. Эмили».

При жизни Дикинсон опубликовала менее десяти стихотворений (большинство источников называют цифры от семи до десяти) из тысячи восьмисот, написанных ею. Даже то, что было опубликовано, подверглось серьёзной редакторской переработке, чтобы привести стихотворения в соответствие с поэтическими нормами того времени. Стихи Дикинсон не имеют аналогов в современной ей поэзии. Их строки коротки, названия, как правило, отсутствуют, и часто встречаются необычная пунктуация и использование заглавных букв. Многие её стихи содержат мотив смерти и бессмертия, эти же сюжеты пронизывают её письма к друзьям.

Хотя большинство её знакомых знали о том, что Дикинсон пишет стихи, масштаб творчества писательницы стал известен только после смерти, когда её младшая сестра Лавиния в 1886 году обнаружила неопубликованные произведения. Первое собрание поэзии Дикинсон было опубликовано в 1890 и подверглось сильной редакторской правке; полное и почти неотредактированное издание было выпущено лишь в 1955 . Хотя публикации вызвали неблагоприятные отзывы критики в конце XIX и начале XX века, в настоящее время Эмили Дикинсон рассматривается критикой как один из величайших американских поэтов. В 1985 в её честь назван кратер Дикинсон на Венере.

Э́мили Эли́забет Ди́кинсон (англ. Emily Elizabeth Dickinson ; 10 декабря 1830 года , Амхерст , Массачусетс - 15 мая 1886 года , там же ) - американская поэтесса.

При жизни опубликовала менее десяти стихотворений (большинство источников называют цифры от семи до десяти) из тысячи восьмисот, написанных ею. Даже то, что было опубликовано, подверглось серьёзной редакторской переработке, чтобы привести стихотворения в соответствие с поэтическими нормами того времени. Стихи Дикинсон не имеют аналогов в современной ей поэзии. Их строки коротки, названия, как правило, отсутствуют, и часто встречаются необычная пунктуация и использование заглавных букв . Многие её стихи содержат мотив смерти и бессмертия, эти же сюжеты пронизывают её письма к друзьям.

Хотя большинство её знакомых знали о том, что Дикинсон пишет стихи, масштаб её творчества стал известен только после её смерти, когда её младшая сестра Лавиния в 1886 году обнаружила неопубликованные произведения. Первое собрание поэзии Дикинсон было опубликовано в 1890 году и подверглось сильной редакторской правке; полное и почти неотредактированное издание было выпущено лишь в 1955 году. Хотя публикации вызвали неблагоприятные отзывы критики в конце XIX и начале XX века, в настоящее время Эмили Дикинсон рассматривается критикой как один из величайших американских поэтов . В 1985 году в её честь назван кратер Дикинсон на Венере .

Биография

Весной 1855 года вместе с матерью и сестрой совершила одно из самых дальних своих путешествий, проведя три недели в Вашингтоне , где её отец представлял Массачусетс в Конгрессе, а затем две недели в Филадельфии . В частности, в Филадельфии она познакомилась со священником Чарльзом Уодсуортом, который стал одним из её ближайших друзей, и, несмотря на то, что впоследствии они виделись только дважды, вплоть до своей смерти в 1882 году оказывал на неё серьёзное влияние.

Соседи считали её эксцентричной, в частности, за то, что она всегда надевала белое платье и редко выходила приветствовать гостей, а позже и вовсе не покидала своей комнаты. Большая часть её друзей не были с ней лично знакомы, а лишь вели с ней переписку.

После расставания в 1862 году с человеком, которого она любила, практически перестала общаться с людьми, не считая родных и самых близких друзей.

Дикинсон писала, что мысль о публикации «ей чужда, как небосвод - плавнику рыбы». Первая книга стихов «Poems by Emily Dickinson» вышла посмертно, в 1890 году, и имела определённый успех. За этой публикацией последовали многие другие. Ныне Эмили Дикинсон считается одной из важнейших фигур американской и мировой поэзии и самым читаемым в мире и в своей стране американским поэтом всех времён.

Джон Бойнтон Пристли отзывался о ней так:

Наполовину старая дева, наполовину любопытный тролль, а в сущности - смелый и «сосредоточенный» поэт, по сравнению с которым мужчины, поэты её времени, кажутся робкими и скучными

Из сотен прочитанных замечательных стихов Эмили Дикинсон я выбрала здесь самые любимые, сопроводив их прекрасным, на мой взгляд, переводом на русский язык. Авторов нескольких переводных стихов найти не смогла.

Эмили Элизабет Дикинсон (1830 , Амхерст, Массачусетс — 1886 года, там же ) — американская поэтесса.

При жизни опубликовала менее десяти стихотворений (большинство источников называют цифры от семи до десяти) из тысячи восьмисот, написанных ею. Даже то, что было опубликовано, подверглось серьёзной редакторской переработке, чтобы привести стихотворения в соответствие с поэтическими нормами того времени. Стихи Дикинсон не имеют аналогов в современной ей поэзии. Их строки коротки, названия, как правило, отсутствуют, и часто встречаются необычная пунктуация и использование заглавных букв. Многие её стихи содержат мотив смерти и бессмертия, эти же сюжеты пронизывают её письма к друзьям.

Хотя большинство её знакомых знали о том, что Дикинсон пишет стихи, масштаб её творчества стал известен только после её смерти

Паук - сам из себя - прядет
Серебряный уток -
Разматывая, как танцор,
Мерцающий моток -
Его призванье - украшать
Убогость наших стен -
Как бы из пустоты - творя
Свой дивный гобелен -
Из мысли - целый мир соткать -
И радугу - из мглы -
Чтоб через час - комком свисать
С хозяйкиной метлы -

(пер. Григорий Кружков)

Семья Дикинсон занимала почтенное положение в Амхерсте, штат Массачусетс. Дед поэтессы был одним из основателей Амхерстского колледжа, где ее отец служил казначеем, одновременно занимаясь адвокатской практикой и политической деятельностью - однажды он даже избирался в Палату представителей Конгресса США. Выросшие дети не разлетелись из гнезда: старший брат Остин, женившись, жил в соседнем доме, младшая сестра Лавиния, как и Эмили, не вышла замуж.

Главным событием молодости Эмили Дикинсон стала, по-видимому, дружба с молодым адвокатом Бенджамином Ньютоном, проходившим практику в конторе ее отца. Он руководил чтением, учил восхищаться великой поэзией, понимать красоту и величие мира. В 1850 году он уехал из Амхерста, а три года спустя умер. Много позднее Дикинсон вспоминала: “Когда я была еще совсем девочкой, у меня был друг, учивший меня Бессмертию, - но он отважился подойти к нему слишком близко - и уже не вернулся”.

В разлуке с Ньютоном у Эмили созрела мысль посвятить свою жизнь поэзии. Но после смерти старшего друга источник ее стихов пересох. Новое дыхание пришло в конце 1850-х годов, в разгар эпистолярного романа с сорокалетним священником из Филадельфии Чарльзом Уодсвортом. Была ли это любовь, душевная привязанность или мистическая близость, ясно одно - это было чувство исключительной интенсивности. Оно породило настоящий творческий взрыв: подсчитано, что только за три года с 1862 по 1864 ею написано более семисот стихотворений.

В том же самом 1862 году случилось так, что Эмили Дикинсон завязала переписку с известным в Новой Англии литератором Томасом Хиггинсоном, ставшим на многие годы ее постоянным корреспондентом и “поэтическим наставником”, а также издателем первого ее сборника стихов - но уже после смерти поэтессы.

Я взял слова “поэтический наставник” в кавычки, потому что их отношения были своеобразны: в каждом письме Эмили просила у Хиггинсона оценки и совета, назвала себя смиренной ученицей, но ни разу не воспользовалась его советами и продолжала все делать по-своему. А он указывал на просчеты и огрехи в ее стихах - неправильные ритмы и рифмы, странную грамматику - все, что было индивидуальной, во многом новаторской манерой Дикинсон, и что сумели адекватно оценить лишь критики XX века.

Литературное наследие Эмили Дикинсон - около тысячи восьмисот стихотворений, большая часть которых была найдена в комоде после ее смерти, и три тома писем, многие из которых не менее замечательны, чем ее стихи.

Григорий Кружков

(из предисловия к собственным переводам стихов Е.Д.)

**************************************** **************************************** ******************

***
They say that "Time assuages" -
Time never did assuage-
An actual suffering strengthens
As Sinews do, with age-

Time is a Test of Trouble,
But not a Remedy-
If such it prove, it prove too
There was no Malady-

Сказали: "Время лечит".
Не лечит никогда.
Страданье, как и мышцы,
Лишь укрепят года.

Но время - как проверка
Для тех, кто уцелел.
С годами стало легче?
Ну, значит, не болел.

(перевод?)

Too few the mornings be,
Too scant the nigthts.
No lodging can be had
For the delights
That come to earth to stay,
But no apartment find
And ride away.

Здесь слишком кратки дни
И скудны ночи,
Чтобы могли они
Сосредоточить
Восторги, что здесь жить хотели,
Но не нашли приюта
И улетели.

(пер. Леонид Ситник)

The Road was lit with Moon and star—
The Trees were bright and still—
Descried I—by the distant Light
A Traveller on a Hill—
To magic Perpendiculars
Ascending, though Terrene—
Unknown his shimmering ultimate—
But he indorsed the sheen—

Звезда над полем - и луна
Осеребрила склон -
Далекий путник на холме
Сияньем окружен -
Какую он штурмует высь -
Печальный сын равнин?
Но эту даль и млечный свет -
Он оправдал - один -

(пер. Григорий Кружков)

To mend each tattered Faith
There is a needle fair
Though no appearance indicate
"Tis threaded in the Air

And though it do not wear
As if it never Tore
"Tis very comfortable indeed
And spacious as before

Чтоб аккуратно зачинить
Изодранную Веру -
Нужна невидимая нить -
Из воздуха - к примеру -

Стежок невидимой иглы -
Взгляните - вот как ловко -
И вновь она - целехонька -
Сияет, как обновка!

(пер. Григорий Кружков)

How much the present moment means
To those who"ve nothing more —
The Fop — the Carp — the Atheist —
Stake an entire store
Upon a Moment"s shallow Rim
While their commuted Feet
The Torrents of Eternity
Do all but inundate —

Как много значит миг для тех,
Кто только им богат!
Повеса - Щеголь - Атеист -
Лелеют - будто клад -
Один быстротекущий миг -
Пока у самых ног
Вскипает - затопляя их -
Бессмертия поток -

(пер. Григорий Кружков)

A Word dropped careless on a Page
May stimulate an eye
When folded in perpetual seam
The Wrinkled Maker lie

Infection in the sentence breeds
We may inhale Despair
At distances of Centuries
From the Malaria -

Одна случайная строка
Порой зацепит глаз -
Когда творца простыл и след -
Сильна зараза фраз -

И через целые века,
Быть может, ты вдохнешь -
Того отчаянья туман -
Той малярии дрожь.

(пер. Григорий Кружков)

I held a Jewel in my fingers -
And went to sleep -
The day was warm, and winds were prosy -
I said ""Twill keep" -

I woke - and chid my honest fingers,

The Gem was gone -

And now, an Amethyst remembrance

Is all I own -

Я сжала аметист в руке -
И спать легла -
“Он мой, - шептала я сквозь сон -
В нем нету зла”.
Проснулась - где мой талисман?
Исчез - во сне -
Лишь аметистовая грусть -
Осталась мне -

(пер. Григорий Кружков)

If you were coming in the Fall,
I"d brush the Summer by
With half a smile, and half a spurn,
As Housewives do, a Fly.

If I could see you in a year,
I"d wind the months in balls---
And put them each in separate Drawers,
For fear the numbers fuse---

If only Centuries, delayed,
I"d count them on my Hand,
Subtracting, til my fingers dropped
Into Van Dieman"s Land,

If certain, when this life was out---
That yours and mine, should be
I"d toss it yonder, like a Rind,
And take Eternity---

But, now, uncertain of the length
Of this, that is between,
It goads me, like the Goblin Bee---
That will not state--- its sting.

Шепни, что осенью придешь -
И лето я смахну,
Как надоевшего шмеля,
Прилипшего к окну.
А если год придется ждать -
Чтобы ускорить счет -
Смотаю месяцы в клубки
И суну их в комод.
И если впереди - века,
Я буду ждать - пускай
Плывут века, как облака
В заокеанский рай -
И если встреча суждена
Не здесь - в ином миру,
Я жизнь сдеру - как шелуху -
И вечность изберу -
Но мне - увы - неведом срок -
И день в тумане скрыт -
И ожиданье - как оса
Голодная - язвит.

(пер. Григорий Кружков)

It dropped so low - in my Regard -
I heard it hit the Ground -
And go to pieces on the Stones
At bottom of my Mind -
Yet blamed the Fate that flung it - less
Than I denounced Myself,
For entertaining Plated Wares
Upon My Sliver Shelf -

Столь низко пал - в моих глазах -
Я видела - как он -
Вдруг раскололся на куски -
Издав печальный звон -
Но не судьбу бранила я -
А лишь себя одну -
Что вознесла - такой предмет -
В такую вышину -

(пер. Григорий Кружков)

Not all die early, dying young—
Maturity of Fate
Is consummated equally
In Ages, or a Night—

A Hoary Boy, I"ve known to drop
Whole statured—by the side
Of Junior of Fourscore—"twas Act
Not Period—that died.

Не всяк умерший молодым
Безвременно поник -
Бывает юноша - седым,
Ребячливым - старик.
Судьба свершается над тем,
Кто стать собой успел -
Деяний счет, а не годов
Решает - кто созрел.

(пер. Григорий Кружков)

To pile like Thunder to its close
Then crumble grand away
While Everything created hid
This — would be Poetry —

Or Love — the two coeval come —
We both and neither prove —
Experience either and consume —
For None see God and live —

Нагромоздить миры - как гром -
И разнести их в прах -
Чтоб содрогнулись все и вся -
Вот это - о стихах -

И о любви - они равны -
То и другое - Вспых -
И - Тьма - кто Бога увидал -
Тому не быть в живых -

(пер. Григорий Кружков)

The Dying need but little, Dear,
A Glass of Water’s all,
A Flower’s unobtrusive Face
To punctuate the Wall,

A Fan, perhaps, a Friend’s Regret
And Certainty that one
No color in the Rainbow
Perceive, when you are gone.

Что нам потребно в смертный час?
Для губ - воды глоток,
Для жалости и красоты -
На тумбочке цветок,
Прощальный взгляд - негромкий вздох -
И - чтоб для чьих-то глаз -
Отныне цвет небес поблек
И свет зари погас.

A word is dead
When it is said,
Some say.
I say it just
Begins to live
That day.

Мысль умирает, говорят,
Лишь произнесена.
А я скажу,
Что в этот миг
Рождается она.

ЭМИЛИ ДИКИНСОН

Уважаемые Джером Сэлинджер, Харпер Ли и Томас Пинчон, обратите внимание! В пантеоне литературных затворников вы все занимаете лишь второе место. Первое же принадлежит скромной поэтессе из Амхерста, штат Массачусетс, которая воплотила в жизнь образ автора-отшельника задолго до того, как вы, трое писателей, избегающих оказываться в центре внимания, появились на свет.

Насколько же Эмили Дикинсон любила уединение? Настолько, что часто, «навещая» знакомых, разговаривала с ними через дверь, оставаясь в соседней комнате. Настолько, что при виде приближающихся к ее дому незнакомцев бежала прочь с криками: «Дженет! Ослы!» (цитата из «Дэвида Копперфилда», ее любимого романа). Настолько, что друзья, проделавшие длинный путь, чтобы повидаться с ней, зачастую заставали ее не в настроении общаться. «Эмили, чертова шельма! - распекал Дикинсон ее приятель Сэмюэл Боулз в одной из подобных ситуаций. - Кончай дурить! Я приехал к тебе из самого Спрингфилда, так что немедленно спускайся!» Эмили сдалась, вышла из своей комнаты и как ни в чем не бывало завела с Боулзом беседу.

Почему Дикинсон находила в отшельничестве такое удовольствие? На подобные вопросы она обычно отвечала уклончиво, жестами изображая, как запирается в своей комнате, и давая понять, что вот такой поворот ключа - это и есть выражение максимальной свободы. Некоторые связывают ее бегство от мира с психологическими последствиями несчастной любви. Другие полагают, что таким образом она отреагировала на смерть ее пса Карло, который неизменно сопровождал Эмили во время прогулок по городу. Может быть, она просто пыталась избежать церковных служб. «Некоторые чтят воскресенье, отправляясь в церковь, - заметила однажды Дикинсон, - а я чту его, оставаясь дома». Какова бы ни была причина, в 1869 году поэтесса открыто заявила: «Я никогда не сойду с земли моего отца и не войду ни в один другой дом или город». И она соблюдала этот обет до конца своей жизни.

Честно говоря, отгороженность Эмили Дикинсон от мира не была такой уж абсолютной. Она продолжала общаться по понте со своими друзьями и родственниками. Играла роль счастливой домохозяйки - пекла хлеб, занималась садом и теплицами, ухаживала за своей прикованной к постели матерью. Еще она пыталась наладить контакт с соседскими детишками, спуская им из окна второго этажа всякие угощения в корзинке. Иногда Эмили выходила из дома и принимала участие в их играх, но стоило ей заметить приближение взрослого, как она тут же убегала и снова растворялась в своем мире темноты и одиночества.

Кстати, это был действительно темный мир - ив прямом, и в переносном смысле. Современные исследователи полагают, что Дикинсон страдала ревматическим притом - болезненным воспалением радужной оболочки глаза, заставлявшим ее избегать какого бы то ни было света. Дикинсон училась в женской семинарии колледжа Маунт-Холиок, но когда от нее потребовали подписать клятву принадлежности к христовой вере, она отказалась и покинула стены учебного заведения. Не найдя утешения ни в учебе, ни в религии, Эмили обратилась к поэзии. Дикинсон написала около двух тысяч безымянных, сжатых и туманных по смыслу стихотворений, используя свои собственные, ни на что не похожие синтаксис и пунктуацию. При жизни поэтессы было опубликовано всего несколько произведений, да и те не вызвали широкого резонанса. Критики подняли на смех «бессвязность и бесформенность ее виршей», охарактеризовав Дикинсон как «эксцентричную, мечтательную, полуграмотную затворницу, живущую в одной из захудалых деревушек Новой Англии, которая не может безнаказанно пренебрегать законами тяготения и грамматики». Обозреватель из журнала «Ат-лантик» был еще менее сдержан в эпитетах: «Эти стихи явно принадлежат перу гиперчувствительной, замкнутой, не умеющей держать себя в руках, хотя и хорошо воспитанной истеричной старой девы».

Неудивительно, что поэтесса оставила распоряжение после смерти сжечь все ее произведения. Ее сестра Лави-ния попыталась было выполнить волю Эмили, но, уже предав огню сотни бумаг и писем, она открыла один из ящиков письменного стола поэтессы и нашла коробочку для рукоделия, в которой хранилось более тысячи стихотворений, написанных от руки, - некоторые были нацарапаны на оборотной стороне рецептов, другие просто на каких-то старых бумажных обрывках. Ни у одного из стихотворений не было названия или порядкового номера, многие представляли собой лишь фрагменты чего-то большего. При помощи сердобольной соседки Мэйбл Лумис Лавиния сумела подготовить их к публикации. Первый маленький сборник стихов Эмили Дикинсон увидел свет в 1890 году. За пять месяцев было распродано шесть тиражей. Прошло более двадцати лет, с тех пор как красавица из Амхерста скрылась от мира в своем убежище, и вот наконец ее самые сокровенные мысли о жизни, смерти, Боге и силе воображения стали достоянием всего мира. Пройдет еще полвека, и Дикинсон войдет в пантеон величайших поэтов Америки.

БЕЛОЕ ЧУДО

С сохранившихся дагерротипов на нас смотрит бледная, худая и совершенно безобидная на вид женщина. Однако она умела заставлять людей понервничать. «Я не встречал никого, кто так вытягивал бы из меня душевные силы, - признался после первой встречи с Эмили Томас Вентворт Хиггинсон, ее наставник в литературе. - Як ней и пальцем не прикоснулся, и тем не менее она словно осушила меня до дна. Я рад, что мы с ней не соседи». Пожалуй, лучшим примером манерности Дикинсон были ее легендарные абсолютно белые наряды - возможно, они служили тонким намеком на пуританское понимание греха, а может быть, просто давали повод лишний раз не выходить из дома и не ездить к дорогим портным. Впрочем, каковы бы ни были истинные причины, Дикинсон оставалась верна своему белоснежному гардеробу до конца. После смерти ее облачили в белый фланелевый саван и похоронили в белом гробу.

ПРОСТО РАССЛАБЬСЯ, И ТЫ УСЛЫШИШЬ…

Есть расхожее мнение, что почти любое стихотворение Дикинсон можно пропеть на мотив «Желтой розы Техаса» или религиозного гимна «Удивительная благодать». Может быть, поэтесса-провидица передает нам какие-то сигналы сквозь пространство и время? Нет, вряд ли. Просто большинство ее произведений написаны четырехстопным ямбом, тот же самый ритм используется и в упомянутых песнях.

СЛОВО НА БУКВУ «Л»

Когда соседи прозвали Дикинсон «талантливой, но не такой, как все», они, возможно, даже не подозревали, насколько были правы. Ученые все чаще высказывают точку зрения, что любимица Америки, поэтесса - синий чулок была в действительности скрытой лесбиянкой. В качестве свидетельства тайной жизни, которую якобы вела Эмили Дикинсон, сторонники лесбийской теории приводят ее сложные взаимоотношения со школьной учительницей Сьюзен Гилберт, которая в 1856 году вышла замуж за брата поэтессы Остина. Дикинсон и Гилберт сошлись необычайно близко. Они обменивались целыми потоками писем, многие из которых смахивали на любовные записки. Вот что писала Эмили своей будущей невестке в апреле 1852 года:

«Сладкий час, благословенный час, как бы мне перенестись к тебе или вернуть тебя сюда хоть ненадолго, только для одного краткого поцелуя, только чтобы прошептать… Я думала об этом весь день, Сьюзи, и я ничего больше не боюсь, а когда я пошла в церковь, эти мысли настолько переполняли меня, что для слов пастора совсем не оставалось места. Когда он произнес: «Наш Отец небесный», - я подумала: «О, милая Сью»… Я часто целыми неделями думаю: «О, дорогая!» - думаю о любви и о тебе, и мое сердце преисполняется теплом, а дыхание замирает. Солнца сейчас нет, но я чувствую солнечный свет, проникающий в мою душу и превращающий любое время в лето, а любую колючку - в розу. И я молюсь, чтобы это летнее солнце светило и Моей Далекой, и чтобы птицы вокруг нее тоже пели!»

А что думала сама Сьюзен Гилберт по поводу столь восторженных речей? Нам никогда этого не узнать. После смерти Эмили семейство Дикинсонов сожгло все письма Сьюзен, обращенные к поэтессе. Может быть, семья опасалась, что правда об отношениях двух родственниц выйдет наружу?

ПИШИ О ТОМ, ЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ

Общеизвестное писательское правило: «Пиши только о том, что знаешь», - к Эмили Дикинсон неприменимо. В некоторых своих стихотворениях она описывает морское побережье, а ведь Дикинсон ни разу в жизни не была на море.

ЭМИЛИ ДИКИНСОН БЫЛА НАСТОЛЬКО НЕЛЮДИМОЙ, НТО ЗАСТАВЛЯЛА ВРАЧЕЙ «ОБСЛЕДОВАТЬ» ЕЕ ЧЕРЕЗ ЗАКРЫТУЮ ДВЕРЬ.

НАСТАВНИК И УЧЕНИЦА

После смерти Дикинсон прошло уже больше ста лет, а ученые до сих пор не смогли доподлинно узнать, кто же скрывается за загадочным обращением «наставник», которое встречается в целой серии страстных любовных писем, написанных поэтессой, когда ей было чуть больше тридцати. Предполагается, что после установления личности, которой были адресованы эти послания (судя по всему, то был мужчина-любовник намного старше нее), будет гораздо легче расшифровать психосексуальную подоплеку поэзии Дикинсон. Среди претендентов на звание «дорогого наставника»: преподобный Чарлз Уодсворт, священник из Филадельфии; Сэмюэл Боулз, редактор газеты из Спрингфилда; и профессор Уильям Смит Кларк, основатель и президент Массачусетского сельскохозяйственного колледжа.

ВЕРНОСТЬ СВОЕМУ СЛОВУ

Дикинсон не изменила своему отшельническому образу жизни даже на пороге смерти. Когда у нее заподозрили неизлечимую форму нефрита, она позволила доктору осмотреть себя только через полузакрытую дверь.

ЗОВ ИЗДАЛЕКА

Очевидно, Дикинсон чувствовала приближение конца. Незадолго до смерти она отослала своим двоюродным сестрам Луизе и Фрэнсис торопливо нацарапанную записку: «Маленькие кузины, меня зовут обратно. Эмили». Это краткое прощание: «Меня зовут обратно», - стало эпитафией поэтессы.

МОЛЧАЛИВЫЙ, НО БЕСПОЩАДНЫЙ

Однажды самый неразговорчивый из президентов Америки Калвин Кулидж посетил Амхерст, побывал в доме великой поэтессы и остался разочарован - если, конечно, его традиционно немногословный комментарий выражал именно разочарование. После длительной и подробной экскурсии по дому поэтессы президенту позволили рассмотреть несколько редких и ценных рукописей Дикинсон, на что Молчун Калвин отреагировал так: «Написано ручкой, да? А я диктую».