Неолит. Общая характеристика эпохи неолита

Вслед за мезолитом около 6-5 тыс. лет тому назад начинается новое неолитическое время.

Предшественники и предки неолитических людей - племена эпипалеолита и мезолита, как мы видели, жили уже в условиях новой геологической эпохи - голоцена, когда складываются основные черты современной нам природы. В неолитическое время эта природа полностью приобрела знакомый нам облик. Вдоль берегов Ледовитого океана расстилались тундры. Южнее лежала полоса лесотундры, которая языками лесов вторгалась вдоль речных долин на север. Сплошным широтным поясом протянулась теперь от Тихого океана и до Балтики лесная зона. Настоящий зеленый сибирский океан шумел на тысячи километров в глубине азиатского материка. На Дальнем Востоке мрачная темнохвойная тайга переходила в пышные леса Амура и Приморья, где сложился и свой собственный животный мир.

Новое неолитическое время отличается от предыдущего уже тем, что теперь освоение большей части территории Северной Азии человеком в основном заканчивается. Разумеется, население Сибири тогда было еще очень редким. Отдельные племена были разделены необитаемыми пограничными пространствами. Это в полной мере соответствовало хозяйству и образу жизни лесных охотников, для существования которых требуются большие пространства тайги и тундры, способные прокормить их рыбой и мясом. Но по сравнению с эпохой палеолита успехи неолитических людей в заселении пустынных ранее пространств были огромными: неолитические поселения насчитываются не единицами и даже не десятками, а сотнями. Следы весьма древних поселений человека, владевшего луком и стрелами, шлифованным топором, умевшего изготовлять глиняную посуду, обнаруживаются по всей Северной Азии, в том числе вдоль арктических берегов Сибири: на Колыме, Индигирке, в Центральной Чукотке (стоянка на р. Якитикивееме), на реках Попигае и Хатанге - у самого Таймырского полуострова, в Бодьшеземельской тундре. Всего гуще следы неолитических поселений рассеяны в тайге вдоль Ангары и Лены, вокруг Байкала, в районе Читы, в бассейне Амура и в Приморье.

Еще важнее, что в новых естественногеографических условиях постепенно наступает конец и былому единообразию хозяйственного уклада, образа жизни и всей культуры древнейшего населения Сибири. Если бы мы могли пролететь 5 тыс. лет тому назад на «машине времени» Уэллса по маршруту ТУ-104 от Ленинграда до Владивостока, то мы увидели бы, как внизу, начиная с Урала, одна за другой сменяются по крайней мере шесть больших хозяйственно-культурных областей неолитической Сибири. Восточнее Урала и до Енисея жили тогда полуоседлые рыболовы и охотники Западной Сибири, причем в долине Оби и к западу от нее роль рыболовства, вероятно, поднималась до уровня ведущего занятия, определяя нали-

чие почти такого же оседлого уклада, как и на Амуре. На Енисее, у Красноярска, они соприкасались с лесными охотниками и рыболовами Прибайкалья, в жизни которых охота на лесных животных имела решающий перевес.

В тундре и лесотундре Восточной Сибири, на Таймыре, в бассейнах Оленека и Лены за Полярным кругом и еще далее к востоку, вплоть до Берингова пролива, кочевали бродячие охотники на северного оленя и озерные рыболовы Арктики. Вдоль Лены, Вилюя и Алдана жили полуоседлые рыболовы - охотники Центральной и Северо-Западной Якутии.

Байкальский ареал: 1 - ангарская, 2 - онежская; дальневосточный ареал: 3 - среднеаиурокая, 4 - нижнеамурская, 5 - приморская, 6 - сахалинская, 7 - камчатская; якутский ареал: 8 - среднеленская, 9 - северо-восточная; урало-обский ареал: 10 - обская, 11 - шигирская; среднеазиатский ареал: 12 - кельтеминарская.

В культуре населения всех этих областей, помимо особенностей, вызванных различиями ландшафтной обстановки, в хозяйстве и образе жизни, обнаруживаются и более мелкие, но еще более важные в этнографическом плане специфические особенности, не зависящие прямо и непосредственно от образа жизни и хозяйства.

В свое время наш выдающийся этнограф В. Г. Богораз метко сказал, что на севере одним из надежных способов определения этнической принадлежности среди многих других являются обыкновенные стельки. Каждый народ, оказывается, имеет здесь свои собственные стельки и по-своему их употребляет. В археологическом материале мы имеет то немногое, что Могло уцелеть от разрушительного действия времени. Но от этого значение Уцелевших элементов, конечно, не уменьшается, а возрастает. Таковы главным образом орнаментика глиняных сосудов, а также особенности и Детали одежды, которую можно восстановить по сохранившимся украшениям.

Можно, следовательно, полагать, что каждой из шести больших областей, отмеченных выше, соответствовала и определенная группа племен, имевшая собственное этническое лицо. В ряде случаев

удается в какой-то мере проследить даже связи этих древних культур с последующими -вплоть до этнографических культур. Так, уже в каменном веке прослеживаются глубокие корни культуры некоторых современных племен и народов Сибири, обнаруживаются их отдаленные предки. Ознакомление с этими группами древних племен и их культурами удобнее начать с запада, от Уральского хребта, а окончить его на востоке, у берегов Тихого океана. Первой такой областью древних культур Сибири является Западно-Сибирская.

НЕОЛИТ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Вдоль рек, в том числе в бассейне р. Оби, и по берегам многочисленных озер Западной Сибири издавна обитали различные неолитические племена, имевшие много общего в своей культуре. 1

Наиболее ранние по типу находки обнаружены на стоянке у Андреевского озера вблизи Тюмени (первая Андреевская стоянка, или Андреевское озеро). Здесь на глубине около 2 м над толщей донного песка, несколько глубже современного уровня Андреевского озера было обнаружено большое количество ножевидных пластин. Из ножевидных пластин изготовлены были и каменные орудия - вкладные лезвия для вкладышевых орудий, ножи, скребки, а также наконечники. Изделия эти имеют в целом выдержанный архаический облик. Скребки концевого типа широко распространены в культурах эпипалеолитического времени. Среди вкладышей нет типично неолитических, сплошь ретушированных с обеих сторон, у них обработаны только края, оформленные мелкой зазубривающей ретушью. Особенно архаичны наконечники. Все они изготовлены из более или менее широких пластин, только отчасти обработанных ретушью и при этом характерным образом: вдоль краев и на кончиках. Несколько наконечников имеют вдоль одной длинной стороны специфическую боковую выемку, образующую черешок. Такие наконечники характерны для позднемезоли-тических и ранненеолитических культур соседних степных областей Средней Азии. Они известны там начиная с пещерных поселений Юго-Западной Туркмении (IV слой пещеры Джебел) и кончая несколько более поздними (IV-III тыс. до н. э.) поселениями кельтеминарского типа в низовьях Аму-Дарьи. Такие же наконечники известны и из самых ранних неолитических погребений Прибайкалья хиньской стадии.

В целом весь этот наиболее ранний здесь комплекс находок свидетельствует о наличии у древнего населения Восточного Приуралья весьма древних традиций, уходящих в микролитическую культуру степного мезолита Средней Азии и Восточной Европы.

Эпоха развитого неолита в собственном смысле этого слова представлена богатыми находками на том же Андреевском озере, на стоянках Козлова перейма и «VIII пункт». Для этих двух стоянок характерны глиняные сосуды с округлым и острым дном, полуяйцевидные и параболлоидные в вертикальном сечении. Сосуды украшались довольно богатым орнаментом, выполненным острием палочки-стека или гребенчатым штампом. Часто применялся полулунно-гребенчатый штамп, которым выполнялись узоры в виде криволинейных зигзагов. Важное место в орнаментации керамики принадлежало струйчато-волнистым линиям с характерными ритмическими нажимами. Композиция узора была в ряде случаев зональной, орнаментальные элементы располагались горизонтальными рядами параллельно венчику. Иногда же орнаментальное поле не только расчленялось вертикальными «лесенками» на широкие горизонтальные по-

1 В. Н. Чернецов. Древняя история Нижнего Приобья. «Материалы и исследования по археологии СССл №35 М., 1953

лосы, но и дополнительно разбивалось на особые участки, преимущественно треугольные или трапециевидные. Острое дно сосудов в свою очередь украшалось радиальными, расположенными от центра в стороны узкими полосами узора. Вместе с обломками таких сосудов встречены различные мелкие изделия из камня - скребки, ножевидные пластины, вкладные лезвия, наконечники стрел, а также шлифованные орудия.

К этому времени относится могильник около дер. Усть-Куренга на р. Шаж, правом притоке Иртыша. При неолитическом костяке здесь оказались шлифованное тесло, трапециевидное в поперечном сечении, костяные острия, украшения из расщепленных клыков кабана, украшенные волнисто-зубчатыми выемками вдоль края, а также две подвески или штампы с зубчатыми краями, может быть, служившие для нанесения на сосуды гребенчатого узора. Кроме того, имеются две схематически трактованные головки животных, вырезанные из тонких пластинок мягкого сланца.

К несколько более позднему времени, примерно к половине III тыс. до н. э., как полагают исследователи, относятся неолитические поселения в низовьях р. Оби, в северной части его бассейна. Таковы, например, поселения на мысе Чэстый-яг на р. Ляпине, Сортынья и Хулюм-Сунт на Северной Сосьве. Эти поселения расположены на мысах и ярках, в болотистых приозерных местах и потому не имеют следов укреплений. В них нет ни рвов, ни валов. Достаточной защитой им служила окружавшая их дикая природа. Обитатели таких поселений жили зимой в постоянных жилищах типа землянок. Землянки квадратные в плане, очень велики по размерам. Площадь наиболее крупных землянок достигает 600 м 2 и более, глубина их равна 3-4 м. Они располагались при этом группами, иногда рядами. Подобные постройки должны были сооружаться соединенными усилиями целого коллектива и несомненно служили общинно-родовыми жилищами. Землянки, хотя и значительно меньших размеров, продолжали здесь существовать в качестве основного вида жилища спустя 3-4 тыс. лет. Они были на Оби еще в XVIII-XIX вв. под названием «мыс-хат», т. е. «земляной дом».

В неолите жители Приобья жили не столько охотой, сколько рыболовством. Огромная река с ее многочисленными старицами, протоками и озерами доставляла людям значительно более верный источник существования, чем охота. Рыболовство определило не только относительную оседлость, тип жилищ - землянок, но и другие черты быта, в том числе и одежду из рыбьих шкур, характерную для приобских племен как в глубоком прошлом, так и вплоть до самого недавнего времени, до XIX в. «Одежда их, - писал в начале XVIII в. Гр. Новицкий о жителях Приобья, хантах, - обще из кожей рыб, наипаче с налима, иже подобан сому, тот де осетра и стерлядей одерше кожу только трудами своими умягчает, яко могут все одеяния себе из них сошиты, обще же из налимей кожи - кожаны, с иных же чулки, сапоги утворяют». Такую одежду, должно быть, носили и обитатели неолитических землянок. Внутри землянок и вообще на поселениях оседлых рыболовов и охотников Нижнего Приобья сохранились многочисленные предметы их домашнего обихода, позволяющие восстановить не только общие черты быта, но и ценные детали, характеризующие место приобских племен среди их современников в Европе и Азии. На поселениях найдены шлифованные и оббитые орудия из камня, в том числе долота, ножи, скребки, дисковидные наконечники палиц, наконечники стрел, вместе с обломками тонкостенных горшков яйцевидной формы. Горшки обыкновенно украшены были гребенчатым, а реже ямочным по технике исполнения узором, расположенным горизонтальными зонами и покрывающим сосуд сплошь, от венчика до днища. Орнаментальные зоны состоят как правило, из чередующихся горизон-

тальных полос зигзага, то узких, то широких, и разделяющих их полос вертикальных вдавлений. Изредка встречаются волнистые прочерченные линии, опоясывающие сосуд. Со временем орнамент усложняется. Распространяется узор в виде широкоячеистой сетки, образованной гребенчатыми полосами, а также широких криволинейных полос и расположенных под углом друг к другу более или менее коротких линий. Усложняется и техника орнаментации. Гребенчатый штамп становится разнообразнее. Так, например, теперь появляются овальные гребенчатые оттиски («гусеничные»), «гребенчатая качалка». Наряду с круглыми распространяются и овальные ямки. Каменные тесла из наиболее ранних землянок - трапециевидные и овальные в поперечном сечении, иногда с желобчато-выпуклым лезвием. Позже появляются топоры с сечением, близким к прямоугольному, но с выпуклыми широкими поверхностями. Одним словом, это была уже вполне зрелая неолитическая культура, во многом близкая тем культурам лесных рыболовов и охотников, которые сложились на Урале и к западу от него.

На Верхней Оби, в районе Томска, наиболее значительным памятником неолита является могильник на Старом мусульманском кладбище у Лагерного сада в г. Томске. Он содержит 30 могил, в которых было найдено большое количество каменных тесел и топоров, наконечников стрел и копий, ножей, скребел, стерженьков для рыболовного крючка, выпрямителей древков стрел, скребков и замечательное изображение медведя. Во многих могилах оказались целые или разбитые горшки. 2

Другой памятник, Томский могильник, находится в Лагерном саду г. Томска. Восемь могил этого могильника датируются неолитическим временем. В них содержался обычный для неолитических памятников материал, такой же как на мусульманском кладбище. 3

Кроме могильников, известны поселения большей частью с разновременным материалом, в которых, однако, типологическим методом удается выделить и ранние чисто неолитические комплексы: поселения на месте могильника Самусь I, остатки поселения и могила у с. Могильники, примерно в 150 км к западу от Томска, и Новокусковская стоянка.

Люди, оставившие эти памятники, лепили глиняные сосуды в виде плоскодонных горшков с раздутыми боками и небольшим донцем, часто неровным или же сделанным не параллельно венчику. Делали они горшки двух разновидностей: часть из них усеченно яйцевидной формы, у таких устье сосуда несколько заужено; другие же - баночные, с открытым верхом. Горшки украшали незатейливым орнаментом, нанесенным закругленным концом относительно тонкой палочки, оттиски которой образуют горизонтальные линии, иногда сдвоенные или строенные. Между этими полосами расположены пустые пояса. Иногда линии орнамента короткие, образующие как бы шахматный узор на поверхности сосуда. Встречаются сосуды, целиком покрытые такими оттисками. Иногда орнамент из оттисков имеет вид взаимно проникающих треугольных зон. Во всех этих случаях оттиски стоят поперек или под углом к линии орнамента. Но часто они следуют один за другим и тогда образуют линии отступающей палочки. Некоторые сосуды дополнительно украшены одним или двумя рядами ямок, расположенных под венчиком.

Наиболее многочисленными и разнообразными изделиями, найденными в могилах этого времени, являются тесла. Их делали из подходящих галек, которым путем сколов придавали нужную форму. В зависимости

2 А. П. Дульзон. Томский неолитический могильник. «Ученые записки Томского государственного педагогического института», т. XVII, 1957.

3 М. Н. Комарова. Томский могильник - памятник истории древних племен лесной полосы Западной Сибири. «Материалы и исследования по археологии СССл вып. 24, 1952, стр. 17-50.

от назначения тесла изготовляли с разным рабочим краем. Наиболее многочисленны тесла со скошенным со стороны брюшка рабочим краем. Они разнообразны как по величине, так и по поперечному сечению. Другие тесла имеют плоскую и сильно выпуклую спинку, в сечении они часто трехгранны. Довольно много также тесел с асимметричным рабочим краем, у них и спинка, и брюшко выпуклые, но все же брюшко несколько более плоское. Встречаются тесла с желобчатым рабочим краем. Нуждаясь в острых режущих орудиях, люди эпохи неолита в районе Томска изготовляли ножи двух видов. К первому относятся большие асимметричные ножи из ромбических в сечении пластин с сильно выпуклым рабочим краем. Второй вид ножей неправильно миндалевидной формы изготовляли из отщепов. Они значительно меньших размеров и сделаны более небрежно. Для охоты на зверей и птиц в это время использовали лук со стрелами и копья. Найдено много наконечников стрел трех видов; больших лавролистных с закругленным основанием, узких иволистных с прямым основанием и небольших миндалевидных с выпуклыми боками и прямым основанием. Вместе с ними находятся и наконечники копий, иногда лавролистной формы, из тонких хорошо отретушированных пластин. Ассортимент орудий, которыми пользовались люди эпохи неолита, был довольно широк. Для разных работ применяли неправильно миндалевидные скребла, скребки, которые обычно делали на концах пластин, простые отщепы и песчаниковые плитки. Встречаются в инвентаре могил и «выпрямители древков стрел», а также каменные стерженьки с насечками по концам, которые служили частью составных рыболовных крючков. В одной из могил на Старом мусульманском кладбище найдена каменная фигурка бегущего медведя с раскрытой пастью и высунутым языком.

В это время люди хоронили своих сородичей на кладбищих, расположенных в непосредственной близости от реки, в простых грунтовых ямах, обычно не очень глубоких. Первоначально ямы имели, видимо, деревянные перекрытия, которые сгнили и осели внутрь. После похорон иногда на месте погребения устраивалась тризна и зажигался огонь, а остатки костра потом сваливали в могилу или на нее. Огонь, таким образом, играл существенную роль в обряде погребения.

По составу инвентаря могилы Старого мусульманского кладбища резко делятся на две группы. Для одной из них характерны горшки, их бывает обычно по два в одной могиле. Иногда вместе с сосудами лежит топор и обязательно нож, встречаются отщепы. В другой группе могил посуды нет, но зато всегда присутствуют предметы вооружения: наконечники стрел и копий, несколько тесел, ножи. Наблюдается и различная ориентировка для каждой группы могил. Возможно, это мужские и женские могилы; судя по ним, обязанности мужчин и женщин в процессе производства были резко разграничены. На долю мужчины приходилась охота и рыбная ловля, продукты которых являлись основным источником питания людей эпохи неолита. Женщины же преимущественно занимались Домашним хозяйством, изготовляли посуду и, видимо, собирали различные съедобные растения.

Характерной особенностью керамики из Томского могильника в отличие от той, которая известна на Нижней Оби, является плоскодонность сосудов. Эта черта свойственна многим сосудам и из тех поселений, которые известны на Верхней Оби. Это стоянки Киприно, Верхние Чемы, Ирмень I, Мереть I и II.4

4 М. Н. Комарова. Неолит Верхнего Приобья. «Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. 64, 1956, стр. 93.

Неолитическая культура, характерная для района Томска в конце III тыс., сменяется новой культурой. Видимо, это связано с приходом сюда новых людей, которые оставили могильник №I у с. Самусь. 5 Могильник Самусь I находится на высоком берегу в устье речки Самуськи. Всего здесь оказалось 16 могил, в которых были найдены каменные топоры, тесла, ножи, наконечники стрел и несколько сосудов. Эти люди в противоположность своим предшественникам не делали сосудов с плоским дном. У них были только круглодонные и остродонные горшки. Остродонные сосуды имели выпуклые посередине бока и несколько отогнутый венчик. Круглодонные горшки по своей форме приближались к параболоидным. Из семи найденных в могилах горшков не было ни одного плоскодонного. Изменяется и способ украшения посуды. Исчезают орнаменты, выполненные отступающей палочкой. Стенки некоторых сосудов покрыты сплошными рядами мелких оттисков отступающего гребенчатого штампа.

В могилы по-прежнему кладут вещи производственного назначения и чаще других тесла, значительно реже топоры. Тесла представлены двумя видами: с плоским брюшком и выпуклой спинкой, у которых поперечное сечение имеет вид трапеции, и тесла со скошенным рабочим краем. В отличие от памятников более раннего времени большинство рубящих орудий изготовлялось из толстых пластин.

Как и раньше, в могилах часто лежат целые и ломаные ножи, но теперь редко встречаются большие асимметричные ножи с выпуклым рабочим краем. Зато больше становится неправильно миндалевидных, сделанных из отшепов. Вместе с тем появляются и хорошо отшлифованные ножи с вогнутым лезвием.

Происходят и некоторые изменения в форме наконечников стрел: все они книзу сужаются и имеют либо прямое, либо острое основание. Всего несколько экземпляров найдено с расширенным закругленным основанием. Наряду со старыми наконечниками копий лавролистной формы появляются и новые узкие наконечники, ромбические в сечении. Кроме того, в могилах найдены абразивы и уникальная фигурка стоящего на задних лапах медведя.

Изменяется и обряд погребения: появляются необычные захоронения одних черепов, что ни разу в других местных могильниках не встречено. Из верхнеобских стоянок ближе всего к самусьскому могильнику по форме сосудов и использованию для их орнаментации зубчатых штампов стоянки Ирба, Кротово II и Ордынское. Время могильника Самусь I определяется тем, что более ранние памятники здесь сближаются со стоянкой на Андрееевском озере, а сам этот могильник близок к Екатерининской стоянке, датируемой В. Н. Чернецовым III тыс. до н. э. К этому же или даже несколько более раннему времени следует относить известный Кузнецкий могильник, 6 погребальный ритуал которого и инвентарь, однако, во многом отличны от того, что известно по могильникам в районе Томска. Характеристика неолита Верхней Оби была бы неполной, если не упомянуть первоклассные памятники искусства, найденные как в могилах, так и высеченные на знаменитой скале у дер. Писаной. Глубокое знание мира зверей и мастерство обнаруживается в таких вещах, как скульптура медведя из Самусьского могильника на Старом татарском кладбище у г. Томска. Столь же искусно изображена летящая птица, костяная скульптура которой найдена в Яйском могильнике. По художественной

5 В. И. Матющенко. Самусьский могильник. «Труды Томского государственного университета им. В. В. Куйбышева», т. 150, серия историческая, стр. 46.

6 Н. А. Чернышев. Кузнецкий неолитический могильник. «Материалы и исследования по археологии СССл, № 39, 1953, стр. 336.

силе и выразительности первое место занимает фигура медведя из неолитического могильника Самуськи. Медведь изображен в спокойной позе, с передними лапами, по-человечески подобранными и сложенными на груди. У зверя огромная лобастая голова с длинной, типично медвежьей мордой. На голове животного рельефно моделированы круглые плоские уши, ямками обозначены маленькие глазки, тщательно прорезан длинный рот. От всей фигуры веет умиротворенностью и спокойствием.

Скульптуры неолитического времени передавали изображаемое животное не только в состоянии покоя, но и в стремительном движении. Медведь бежит в панике, он полон движения, все его тело напряжено. В таком же стремительном движении изображена и летящая птица. Это скорее всего гагара или утка. Она летит, вытянув шею, вся устремленная вперед. Вместе с тем животные изображены без мелких деталей: у медведя ноги только намечены, у птицы нет крыльев. Выразительный материал для характеристики искусства населения этих районов дают также замечательные писаницы на р. Томи, у дер. Писаной. О рисунках на р. Томи знали еще авторы XVIII в., которых вместе. с коренным населением этих мест поразило множество звериных и человеческих фигур, с необыкновенным терпением и тщательностью выбитых на скале, о подножие которой бьются волны быстрой горной реки, а вершина увенчана густыми зарослями леса.

Томская писаница «двуслойная». Большинство изображений, наиболее ранних по возрасту, выбито на ней в камне характерной мелкой выбивкой, «точечной ретушью». Часть рисунков вырезана и вышлифована, а некоторые фигурки, первоначально выбитые, были затем «освежены» и усилены резными линиями. Но во всех этих рисунках нет никакого отображения скотоводства, являвшегося основным занятием и главным источником существования людей бронзового и раннего железного века. Среди древнейших, выбитых точечной выбивкой изображений выделяются фигуры людей с широко расставленными и согнутыми в коленях ногами. Эти человечки как бы приседают в позе танца. Руки их распростерты в стороны и тоже изогнуты. На писанице отчетливо видно, что Два человека схватились руками и крепко держат друг друга. Головы У них округлые, широкие.

В другом месте среди лосей видна фигура человека с туловищем, изображенным в фас в виде треугольника, и головой, как будто повернутой вбок, как на египетских фресках. На голове видны широко выгнутые Дугообразные рога. Одна рука человечка плавно изогнута и опущена вниз,

другая тоже согнута в локте, но поднята кверху. Ноги фигурки тоже слегка изогнуты. Человечек как будто обращается к кому-то с речью или с вопросом.

Наряду с рисунками людей видны рядом две схематически изображенные человеческие ступни. Есть также условные знаки в виде двух концентрических овалов, вписанных друг в друга. Они, возможно, представляют собой элементарные знаки женского плодородия.

Но больше всего на Томской писанице фигур животных: звери на ней решительно преобладают. Вся писаница представляет собою как бы окаменевший обломок древнего звериного эпоса, целую поэму о зверях. Под двумя отмеченными выше человечками видна фигура животного с выпуклой горбатой спиной и склоненной вниз ушастой головой, напоминающей медведя. Одна фигура животного изображена в движении, в скачке, в галопе. У него пара острых ушей и длинный кривой хвост. Это скорее всего лиса или волк. Одна из лучших по ее реалистической живописи фигур Томской писаницы изображает журавля или цаплю. Птица стоит на длинных кривых ногах; у нее змееобразно изогнутая шея и длинный острый клюв, опущенный книзу. Две фигуры изображают, по-видимому, филина или сову. Обе они трактованы различным образом и выполнены в различной технике. У одной фигуры, по-видимому более древней, видна широкая голова, напоминающая бубновый туз; посередине ее вырезан клюв, по бокам намечены глаза. Туловище птицы, широкое и округлое, сплошь усеяно точками, очевидно, изображающими оперение. Среди рисунков Томской писаницы видна и еще одна фигура птицы, выбитая наиболее глубоко и четко. Это явно водоплавающая птица - утка, изображенная в характерной для нее позе. Она как будто привстала на воде и, вытянув шею с длинной массивной головкой, отряхивает крылья.

Главное место среди рисунков Томской писаницы занимает образ лося. Лоси идут целыми рядами, одни лоси следуют друг за другом, другие шагают им навстречу. Лоси изображены в одной и той же специфической фанере. У них короткое массивное туловище с мощным горбом над лопатками и узкий сухой круп. На груди и шее многих фигур глубоко врезаны дугообразные полосы. Морды животных очерчены лаконично и вместе с тем очень живо, с пластической глубиной рельефа. На них нарочито выделено утолщение тяжело нависающей верхней губы, заботливо отмечена расщелина рта и миндалевидный узкий глаз. Ни на одной фигуре не видно характерных лосиных рогов в виде лопаты с зубцами. Но зато на всех вырезаны поднятые кверху уши. Это все, должно быть, не лоси-самцы, а самки-лосихи. Ноги зверей сухие и длинные, широко раскинутые в стороны, на них показаны раздвоенные оленьи копыта.

Стремление рассказать в рисунке о звере как можно больше, полнее, нашло неожиданное выражение и в одной любопытной детали. На одном изображении лося в области груди имеется стреловидная фигура: это несомненно сердце и аорта зверя. Такой по-детски наивный прием, повествовательный рассказ о внутренностях зверя, об источнике его жизненной силы, встречается у западносибирских народов и много позже. Он известен также и в искусстве других народов этого же уровня развития, например у североамериканских индейцев.

Многочисленные фигуры лосей на Томской писаной скале не представляют собой какой-то единой, однажды задуманной и затем сразу осуществленной композиции. Они несомненно рисовались различными мастерами и в разное время. Однако все они или по крайней мере большинство их объединены, во-первых, единством стиля и творческой манеры древних мастеров. Главная черта этого стиля и художественного мироощущения того времени - динамизм.

Вся эта масса лосей захвачена одним динамическим порывом. Лоси быстро шагают, бегут и скачут, вытянув головы вперед. Их фигуры напряжены до предела и наполнены неукротимой энергией. Среди них нет ни одной фигуры, недвижно застывшей на месте.

Стремясь подчеркнуть этот динамизм и экспрессию лосиных фигур, древний мастер использовал простой и эффективный прием. Он расположил их не горизонтально, а слегка наклонно, приподняв верхнюю половину тела лося и соответственно опустив нижнюю. Такое расположение лосиных фигур становится еще более выразительным на фоне косых глубоких трещин, рассекающих гладкую поверхность писаной скалы. Могучие сильные звери как бы неудержимо стремятся кверху, карабкаются и перепрыгивают через трещины, упрямо преодолевая все препятствия на пути к цели.

Томская писаница с большой силой и наглядностью раскрывает мысли и чаяния, связанные с охотничьей жизнью, с заботой о благополучии первобытных охотников. Нет сомнений в том, что в основе этих изображений первобытная охотничья магия, стремление завладеть зверем.

В свою очередь скульптурные изображения из неолитических погребений могут многое рассказать о вере в духов-хранителей и предков, а также о космогонических мифах древних племен Западной Сибири. В них представлены, как мы видели, два основных сюжета, два центральных образа: медведь и птица.

Рассматривая эти памятники искусства каменного века западносибирских племен эпохи неолита, следует иметь в виду, что по общему облику их культуры и искусства они были настолько близки к своим западным соседям, обитателям Урала, что трудно сомневаться в их этническом родстве, в принадлежности тех и других к одной большой этнографической группе каменного века, или иначе к уральской, угорской. Последняя в свою очередь была близка к жителям лесных пространств между Балтийским морем и Уралом, т. е. тех областей, где писаная история застает уже во времена Геродота и Плиния финно-угорские народы и племена.

Не удивительно поэтому, что именно в их фольклоре и мифологии обнаруживаются такие элементы, которые позволяют понять идейное содержание памятников древнего искусства, оставленных неолитическими людьми.

Медведь издавна занимал особое, видное положение в мировоззрении и верованиях финно-угорских племен; он находился в ранге божества и пользовался в их религии самыми почетными правами.

Неслучайно, что в искусстве неолита Западной Сибири такое видное место принадлежит водоплавающим птицам, в первую очередь уткам. Оно, вероятно, объясняется особой ролью этих птиц в мифологии и космогонических воззрениях финно-угров. Мир, как рассказывает эпос финских племен, возник из яйца, снесенного в море гигантской уткой. Не случайно, должно быть, на неолитических сосудах их яйцевидная форма сочетается с образом птиц и воды. Может, сосуд означает яйцо, из которого возник мир; волнистые линии - воду первичного океана - бездны, а утки, «плывущие» по его волнам, напоминали древним людям миф о той птице, которая создала Вселенную.

В целом неолитические и непосредственно следующие за ними памятки ранней бронзы Западной Сибири отражают сложную историю местного населения в IV-III тыс. до н. э. Племена, обитавшие на границе тайги и степи, издавна находились в связи с потомками мезолитических обитателей степей и пустынь Средней Азии, оставивших после себя поселения с микролитическими изделиями геометрических форм. В зрелой неолитической культуре этих племен по-прежнему много общего со Средней Азией, конкретно - с кельтеминарской культурой Приаралья. Вместе

с тем эти общие с кельтеминарской культурой черты являются столь же характерными для неолита Урала. Можно поэтому, что и делают некоторые исследователи, говорить о какой-то определенной культурно-этнической общности, о большой группе родственных племен, обитавших в III - IV тыс. до н. э. в Приаралье, на Урале и в южных районах Западной Сибири. Очень вероятно, что это были предки угорских племен, граничившие на западе с предками финских племен Восточной Европы, а на юге - с древними индоевропейскими (ираноязычными) племенами Средней Азии. Позднее, в эпоху бронзы, на основе этой древней культурно-этнической общности вырастает, по-видимому, афанасьевская культура ранней бронзы.

Вторая группа племен, заселявших северные и восточные лесные районы Приобья, по своей культуре во многом была ближе к лесным племенам европейской части РСФСР, к неолитическому населению Волго-Окского района и Карелии, оставившему поселения с ямочно-гребенчатой керамикой. Об этом особенно наглядно свидетельствуют характерные остродонные сосуды с зональной гребенчатой орнаментацией строго выдержанного зонального прямолинейно-геометрического стиля.

В то же время как северные, так отчасти и южные племена Западной Сибири находились в связи с населением других областей, расположенных далее на восток, по направлению к Енисею и Ангаре. Оттуда в Западную Сибирь, на Урал и даже в Карелию проникали специфические для таежного Приангарья «топоры с ушками», известные на Ангаре с китойского времени. Есть общие черты с инвентарем прибайкальских могильников того же китойского времени и в инвентаре Усть-Куренгского погребения (расщепленные клыки кабана, орнаментация краев этих клыков волнисто-зубчатыми выемками), а также могильника в Кузнецке. Неизвестно, были ли здесь этнические контакты и прямое родство древних племен Западной и Восточной Сибири или сказывалось только опосредствованное культурное влияние, проникавшее через неродственные друг другу племена. Но во всяком случае такое культурное взаимодействие существовало и накладывало определенный отпечаток на всю культуру этих племен.

НЕОЛИТ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ

В IV-III тыс. до н. э. на берегах Ангары и Лены, а также в низовьях Селенги были расселены племена, создавшие своеобразную байкальскую неолитическую культуру. Многочисленные археологические памятники прибайкальского неолита и раннего бронзового века (глазковской культуры)- могильники, поселения, наскальные рисунки позволяют полнее, чем где-либо в других местах Сибири, проследить историю развития культуры этих племен, а также ее характерные черты и особенности, тесно связанные с природным окружением, с сибирской тайгой, в которой эти племена жили с начала голоцена. 7

Жизнь в суровой тайге Прибайкалья определила прежде всего основное направление и содержание хозяйственной деятельности обитавших в этом районе племен. Земледелие здесь в условиях того времени на уровне неолита исключено. Человек должен был продолжать ту жизнь, которую вели его ближайшие и более далекие предшественники, заниматься собирательством в той или иной мере, рыбной ловлей, а более всего охотой на крупных таежных животных: лосей, оленей, медведей и кабанов. Подсобное значение имела охота на лесных водоплавающих птиц,

7 А. П. Окладников. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. «Материалы и исследования по археологии СССл, № 18, 1950.

а также на мелких пушных зверей, шкурки которых, как и ныне, вероятно, шли на отделку одежды.

Потребности охотничьего промысла в таежных условиях определили пути дальнейшего технического развития прежде всего по линии усовершенствования охотничьего оружия и снаряжения. Это ясно видно на материалах из могильников наиболее раннего Исаковского этапа прибайкальского неолита. В инвентаре этих могильников особо видное место занимают предметы охотничьего вооружения, в том числе наконечники стрел, свидетельствующие о дальнейшем развитии лука как главного оружия лесных охотников. Наконечники стрел Исаковского времени отличаются большими размерами и сравнительно большим весом. Чтобы стрела с таким тяжелым наконечником пролетела на достаточно большое расстояние и поразила животное, нужны были луки иного размера и иной баллистической силы, чем луки мезолита. Вероятно, луки исаковцев достигали в длину человеческого роста. Концы деревянного стержня стягивала тугая тетива. Стрела, пущенная из такого лука, летела на значительно большее расстояние, а убойная сила ее была несравнима с действием тонких и хрупких стрел мезолитического времени. Охотники Исаковского времени, совершенствуя технику обработки орудий с помощью ретуши и оббивки, научились изготовлять несколько типов наконечников стрел. Теперь они изготовлялись не из ножевидных пластин, а из массивных сколов. Мастера по обработке камня не ограничивались только частичной подтеской острия и основания наконечника. Он обрабатывался сплошь с обеих сторон. Уже одно это увеличивало убойную силу стрел.

Вместе с тем люди пытаются теперь найти и наиболее рациональные формы для наконечника. Вероятно, поэтому в исаковское время в Прибайкалье впервые появляются в большом количестве двусторонне обработанные наконечники стрел нескольких типов. Наиболее распространенными среди них являются удлиненнотреугольные наконечники с асимметричным основанием. Одно из двух жалец наконечника оттянуто вниз, больше другого, вследствие чего основание его напоминает хвост ласточки. Такая особенность наконечника свидетельствует о преемственности традиций, которые появились в палеолитическое и развились затем в мезолитическое время, когда возникли древние наконечники с боковой выемкой. Реже встречаются крупные и массивные наконечники стрел с черешками.

Лук и стрелы не были, однако, единственным оружием неолитического охотника. Они позволяли поражать добычу на большем расстоянии, чем прежде, но, преследуя раненое животное, охотники пускали в ход орудия ближнего боя - копья с длинными и массивными наконечниками, изготовленными из кремня и кремнистого сланца. Наконечники копий, так же как стрелы, разнообразны. По крайней мере три из найденных в исаковских погребениях наконечника отличаются друг от друга. Один из них УЗКИЙ, длинный, второй -миндалевидный в плане, а третий - с расширенной средней частью и прямым основанием. Не исключено, что такие вариации форм наконечников связаны с поисками наиболее рациональных и эффективных для охоты вариантов метательных орудий. Обработка этих важных охотничьих орудий отличается большой тщательностью. Обе широкие плоскости наконечников выстругивались уплощающими сколами и дополнительно подправлялись ретушью по краям. В руках опытного охотника такие копья с каменными наконечниками были грозным оружием нападения и защиты.

На вооружении охотника имелись не только копья с каменными наконечниками, но также унаследованные от палеолитического времени вкладышевые наконечники. Они повторяют в основном вкладышевые орудия Верхоленской горы на Ангаре, Афонтовой горы на Енисее, Ошурковской стоянки на Селенге. Сходство заключается прежде всего в общем виде костяного острия - основы, в которую вставлялись каменные вкладыши. Они длинные, массивные, не уплощенные, а округлые в сечении, самый заостренный - верхний конец и широкий уплощенный - нижний конец-насад. В пазы основы наконечников копий, так же как в палеолитических изделиях такого рода, часто вставлялись не сплошь обработанные прямоугольные вкладыши, а простые ножевидные пластинки, сколотые с призматических нуклеусов. У других наконечников края пластинок выщерблены так, что они образуют зубчатое лезвие, иногда с разводом, как зубья у пилы. Встречаются также пластинки, которые выструганы со спинки, а с брюшка выщерблены. Мастер, явно следуя выработанной ранее, еще в палеолите, традиции, затрачивал минимум усилий при обработке ножевидных пластин. В результате получалось лезвие с зубчатым краем, рабочий эффект которого был выше, чем у необработанных пластин. Рана от копья с таким лезвием получалась рваная, животное вследствие этого погибало быстрее.

Среди немногочисленных по типу шлифованных орудий наиболее характерными являются тесла. Они имеют архаические черты, свидетельствующие о том, что техника шлифования только недавно стала широко применяться для изготовления крупных тесловидных и рубящих орудий из камня. На тщательно отшлифованных широких плоскостях тесел видны раковистые углубления сколов, следы предварительной обработки заготовок орудий. Боковые грани тесел, а также обушок их часто оставались неотшлифованными. Первые шлифованные прибайкальские тесла отличаются асимметричностью, их верхняя часть, как правило, сильно выпуклая, с острым ребром посередине, а нижняя, напротив, плоская или чаще желобчато-вогнутая. Лезвия тесел односторонне скошенные, чаще трапециевидные, с более узкой или даже приостренной обушковой частью.

Изучение следов работы, сохранившихся на верхней части лезвия, показывает, что эти крупные орудия использовались для изготовления больших деревянных изделий. Ими можно было выдалбливать из целых стволов деревьев большие лодки. В могилах найдены, кроме того, плоские, небольшого размера орудия, трапециевидные, а не треугольные, которыми, очевидно, производилась окончательная обработка лодок и деревянных изделий. Желобчатость лезвий у них выражена слабее, иногда едва заметна. В могилах тесла обоих типов встречаются обычно попарно. Они, очевидно, дополняли друг друга в работе. Лодки, изготовленные такими инструментами, исаковцы могли использовать прежде всего для рыбной ловли. С лодок можно было охотиться с помощью копий и луков.

В могилах Исаковского времени обнаружены, кроме того, ножи характерной асимметрично-треугольной формы, с острым клювовидным выступом. Ножи такого типа можно было использовать при разделывании рыбы, а также туши животного. Они употреблялись закрепленными в деревянной или костяной рукоятке.

Кроме охоты и рыболовства, большое значение у исаковцев имело также собирательство. В тайге летом и осенью заготовляли впрок на зиму ягоды, орехи, дикий лук, съедобные коренья растений. В одной из могил на Братском Камне найдена кирка, изготовленная из рога оленя. Она является одним из многочисленных, но не дошедших до нас орудий собирательства, которые изготовлялись, по-видимому, в большинстве случаев из дерева. Такие инструменты употреблялись также для различных хозяйственных нужд на территории временного становища. Ими выкапывали ямы для очагов в чуме, а также хозяйственные ямы, в которых хранили запасы мяса, рыбы, съедобных кореньев и луковиц.

В могильниках Исаковского этапа обнаружены также и первые прибайкальские глиняные сосуды. Они имеют не плоское, а заостренное дно. В вертикальном разрезе сосуды эти параболоидные, часто с легкой асимметрией и сдавленностью с боков, что показывает несовершенство техники их изготовления. Сосуды не имеют венчиков и ясно выраженной шейки.

Наиболее характерной чертой этой керамики являются отпечатки сетки-плетенки на внешней поверхности сосудов. Они сплошь покрыты отчетливыми следами - отпечатками толстых нитей, крупных узлов, квадратными или ромбическими ячейками. Отпечатки сетки на внешней поверхности сосудов явно не играли орнаментальной роли. Они свидетельствуют о том, что первые гончары в Прибайкалье использовали сетку при изготовлении керамики как прокладку между формой, с помощью которой лепили сосуд, и слоями глины. Простейшей формой могла служить коническая ямка, вырытая в земле.

После того как сосуд был изготовлен, оставалось только вынуть его вместе с сеткой из ямы и обжечь на костре. До обжига около прямого венчика сосуда мастер иногда наносил скупой и незамысловатый орнамент. Он состоит обычно из ряда конических ямок, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Они наносились костяной или деревянной палочкой с коническим концом. Ямки не прошивали насквозь сравнительно тонкие стенки сосуда, но на противоположной, внутренней, его поверхности ямкам соответствуют выпуклины-горошины. Иногда ямки наносились сверху на срезе венчика. Кроме ямок, сосуды украшались рядом вдавлений в виде запятой или косых насечек. У одного сосуда такие косые насечки нанесены не на внешней поверхности, а на внутренней. Размеры Исаковских сосудов невелики. Высота их составляет 18-23 см при диаметре горла не больше 20 см.

Таким образом, исаковская керамика как по примитивной технике изготовления, так и по форме, по предельно скупому орнаменту является исходной керамикой в неолите Сибири. Не исключено, что первые остродонные глиняные сосуды в Прибайкалье являются копией плетеных сумок, которые, возможно, имели люди палеолитического времени. Они свидетельствуют о первых и при этом самостоятельных шагах в гончарном искусстве неолитических обитателей Сибири.

Предметы искусства и украшения в могилах исаковского времени редки и примитивны. К ним относятся целые или расколотые вдоль клыки кабана с нарезками на концах или просверленным отверстием около основания. Клыки кабана, судя по их расположению в могиле, украшали головной убор, соединяясь острыми концами. В качестве украшений употреблялись также клыки марала грушевидной формы. Игольники украшались одной или двумя параллельными кольцевидными нарезками.

Население в долине Ангары в исаковское время было немногочисленным. Об этом свидетельствует небольшое количество погребений, обнаруженных в могильниках. Охотничьи коллективы состояли из людей, связанных кровным родством. После смерти членов рода хоронили на одном могильнике, иногда рядом друг с другом. Могильная яма, так же как и в предшествовавшую эпоху, заполнялась плитами и камнями. Умерших клали головой в сторону восходящего или, напротив, заходящего солнца.

Таким образом, ранний этап неолита в Прибайкалье характеризуется выраженными архаическими чертами в культуре. Древние, восходящие к палеолиту традиции отчетливо прослеживаются как в технике обработки орудий, так и в их типологии. Вместе с тем в исаковское время наблюдается резкий сдвиг в культуре и экономике, характеризующийся появлением лука и стрел, керамики, а в изготовлении орудий труда - принципиально новым способом их обработки - шлифованием.

Полный расцвет неолитической культуры лесных охотников Прибайкалья наблюдается на следующем этапе, который носит название серовского. Серовский этап хронологически относится к первой половине III тыс. до н. э. Он характеризуется значительно большим количеством памятников, чем предшествующие этапы. К тому времени относятся многочисленные поселения и наскальные изображения. Вместе взятые, эти памятники позволяют полнее представить культуру, экономику, общественный строй и мировоззрение обитателей Прибайкалья в период расцвета культуры неолита.

Основой экономики на серовском этапе по-прежнему продолжает оставаться охота. Поэтому не удивительно, что усилия таежного охотника, как и раньше, направлены на максимальное усовершенствование охотничьего вооружения, в первую очередь лука и стрел.

Люди серовского времени, стремясь повысить дальнобойность и убойную силу лука, впервые в мире, насколько об этом можно судить по имеющимся сейчас археологическим данным, изобрели лук принципиально иного, чем прежде, устройства. При раскопках могил охотников серовского времени около костяков сбоку часто находили длинные пластины, вырезанные из рога лося. Пока такие пластины встречались отдельными разрозненными экземплярами, назначение их оставалось загадочным. Однако после того как в ряде погребений было обнаружено, что пластины располагаются от головы до ног погребенного, тесно примыкают друг к другу и образуют сплошную дугообразную полосу, стало ясно, что они являются обкладками истлевшей деревянной основы лука, во много раз усиливавшими при стрельбе его силу.

Такие луки, основа которых составляется из нескольких разнородных материалов, отличающихся друг от друга степенью эластичности, принадлежат к лукам составного или усиленного типа и представляют вторую ступень в истории развития лука вообще, следующую за более древними простыми луками, сделанными из одного цельного куска дерева. Размеры серовских луков, судя по сохранившимся костяным пластинам, составляли 1 -1.6 м. В некоторых случаях луки равнялись росту охотника. Дальнобойность такого лука, его мощность и вероятность поражения цели были несравненно большими по сравнению с простыми луками исаковского времени. Древние охотники украшали свое любимое и самое надежное оружие связками бус, изготовленных из клыков марала. Они прикреплялись на противоположных концах лука в местах соединения их с тетивой.

Вместе с луками в могилах около ног или локтя погребенного встречаются скопления наконечников стрел, лежащих обычно группами, включающими несколько десятков экземпляров. Судя по этому, стрелы находились в специальном колчане, сшитом из бересты или кожи.

Усовершенствованы были в серовское время не только луки, но также и наконечники стрел, которые стали более изящными, что несомненно увеличивало точность стрельбы. Наряду с наконечниками старых типов, с асимметричным основанием, появляются наконечники с симметричной выемкой в основании. Особенно широко применяются теперь наконечники с черешками, появившиеся впервые еще в исаковское время. Кроме каменных наконечников, в серовское время впервые появляются специализированные тупые наконечники, изготовленные из кости. Такие наконечники употреблялись при охоте на соболей или белок, а также на птиц. Тупые наконечники из кости были удобны тем, что не портили шкурок пушного зверя.

В качестве оружия ближнего боя продолжают употребляться кинжалы и наконечники копий. Изготовлению их придается особое значение, так как от совершенства такого оружия зависит зачастую успешное заверше-

ние охоты, а в ряде случаев и жизнь самого охотника. Наконечники копий и ножи серовцев из кремнистых пород являются поэтому превосходными образцами высокого мастерства обработки камня. Типологически они частично близки Исаковским наконечникам копий, но вариации форм их разнообразнее, а техника изготовления по тем временам предельно совершенна. Особенно превосходно обработаны длинные наконечники с прямым основанием и треугольной формой. Длинные, строго параллельные друг другу фасетки ретуши пересекают насквозь обе широкие плоскости наконечников. Края их дополнительно обрабатывались мелкой ретушью. Другие клинки обрабатывались с обеих сторон крупными и широкими пластинчатыми сколами, направленными от краев к середине широких плоскостей. Края их также приострены мелкими фасетками ретуши.

Кроме наконечников копий, клинков и ножей с прямыми основаниями, имеются такие же изделия миндалевидной и вытянутоовальной формы с приостренной нижней частью (рукоятка) и более широкой верхней.

Как и в исаковское время, охотник отправлялся в тайгу на промысел с вкладышевыми копьями, унаследованными от времен палеолита. Вкладышевые копья, однако, также претерпели изменения. Основа их теперь не столь массивная, как прежде. Она в поперечном сечении не округлая, а плоская. Широкие грани основы тщательно отполированы и параллельны друг другу. Тонкие и хрупкие ножевидные пластины заменяются теперь значительно более надежными вкладышами, изготовленными из массивных, сплошь обработанных с двух сторон ретушью пластин кремня или реже халцедона. Вкладыши имеют теперь прямоугольные очертания и тщательно подгоняются друг к другу, образуя сплошное прочное лезвие.

В походных сумках охотников среди массы мелких орудий, необходимых для жизни в лесу, по-прежнему встречаются инструменты, с помощью которых можно было, так же как в исаковское время, разделать тушу убитого животного. Ряд таких изделий серовцы унаследовали от предшествующей эпохи. К ним относятся прямые костяные ножи с массивными и широкими прямоугольными вкладышами, обработанными двусторонней ретушью. Они лишь более плоские, чем вкладышевые ножи такого же типа из могил Исаковского времени. Иногда такие вкладыши, покрытые параллельными струйчатыми фасетками ретуши, пересекающими наискось во всю ширину плоскость, встречаются в могилах и без костяной основы. Они, очевидно, вставлялись в деревянную оправу, которая не сохранилась.

От Исаковского времени в инвентаре серовцев сохранились также плоские двусторонне ретушированные ножи асимметрично-треугольной формы. В отличие от Исаковских ножей они обработаны более тщательно, а их форма более совершенная.

Успех охоты обеспечен был еще и тем, что в серовское время в Прибайкалье спутником охотника была собака. Она помогала выискивать зверя, преследовала его, участвовала в облавах. Собака играла настолько важную роль в хозяйственной деятельности серовцев, что они заботились о ней как ни о каком другом животном. На поселениях около г. Свирска на дне больших хозяйственных ям были обнаружены специальные захоронения собак. С ними связаны были какие-то ритуальные действия, вероятнее всего обеспечивающие удачную охоту. Одна из собак захоронена с намеренно положенными около черепа длинными ножевидными пластинами.

Серовцы не ограничивались, однако, только усовершенствованием охотничьего вооружения и охотничьего хозяйства. Прибайкальские племена развивают дальше и вторую отрасль своего хозяйства - рыболовство. Рыбу ловили разнообразной снастью, которая свидетельствует о различных способах ее добычи. Ее ловили прежде всего рыболовными крючками, изготовленными из кости и дерева. В одной из могил серовского времени обнаружен рыболовный крючок простейшего типа. Он целиком вырезан из кости, имеет прямой, лишенный каких-либо нарезок стерженек, который переходит в плавно закругленную нижнюю часть с острым зубчиком-жальцем, таким же как на современных крючках из металла. На более позднем этапе серовской культуры появляются рыболовные крючки иного типа, составные. Они состоят из шиферных или альгаматолитовых стержней, к которым привязывалось костяное или деревянное жальце-острие.

Рыбу добывали также гарпунами, вырезанными из кости. По краям широкой костяной пластинки мастер вырезал с одной или двух сторон кривые зубья. Гарпуны прикреплялись к дереву с помощью отверстия в основании, выемок или уступов-плечиков у насада. Гарпунами можно было добывать рыбу ночью на лодке. На ее носу разводился в жаровне огонь, который освещал на большую глубину прозрачную ангарскую воду. Один из рыболовов стоял здесь же, поджидая крупную рыбу, а второй управлял лодкой, медленно сплавляя ее по течению.

С гарпунным ловом рыбы связаны и многочисленные скульптурные изображения рыбки-приманки из камня или кости. Среди них имеются фигурки бычков-широколобок, налима, окуня, сига, ленка. Кроме обычных, встречаются также янусовидные изображения рыбы с двумя головами, обращенными в разные стороны.

Такие рыбы-приманки, вырезанные из кости, широко известны по этнографическим материалам, собранным у народов севера Сибири, и способ их применения в серовское время не отличался, очевидно, от современного. Об этом свидетельствуют отверстия на каменных скульптурах. Отверстие на спине обычно строго центрировано и использовалось для прикрепления шнура - линя, на котором фигурка рыбы-приманки опускалась в воду. Отверстия около хвоста и жабер служили для прикрепления ярких предметов, изображавших плавники рыбы. Такие рыбки-приманки применялись на севере в XVIII-XIX вв. при подледном лове рыбы. В специально сооруженном над прорубью шалаше сидел рыбак. С помощью шнура он поворачивал приманку в воде, подражая движениям живой рыбы. Как только рыба набрасывалась на приманку, рыболов пронзал ее гарпуном и извлекал на поверхность.

Кроме рыболовных крючков и гарпунов, серовцами применялась также рыболовная сеть. Об этом свидетельствуют каменные грузила, которые встречаются на поселениях в слоях, относящихся к серовскому времени. Грузила изготовлялись обычно из простых плоских галек, с двух сторон которых делались выбоины для прикрепления к сети. На поселениях около Свирска встречены, кроме того, большие и тяжелые гиревидные грузила, изготовленные из глыб известняка. В верхней, более узкой, части их с двух сторон просверливалось широкое круглое отверстие. Не исключено, что такого рода грузила употреблялись не только с сетями или неводами, но также в качестве якорей к плетенным из прутьев рыболовным снастям. Рыбная ловля сетями, а также гарпунами велась, по-видимому, с лодок, выдолбленных из целых деревьев.

Таким образом, в серовское время наряду с совершенствованием традиционного для лесных сибирских племен охотничьего хозяйства каменного века, которое достигает в это время подлинного расцвета в связи с предельным усовершенствовавшем старого, доставшегося от исаковского времени охотничьего инвентаря, расцветает новая отрасль хозяйства - рыболовство.

Источники пищевых запасов расширились вдвое. Появился новый, более надежный источник существования. В связи с этим увеличивается количество населения, а вместе с тем растет сила и влияние сероиских племен. На берегах Ангары появляются обширные поселки, остатки которых занимают сотни квадратных метров. Поселения серовского времени не являются кратковременными стоянками небольших коллективов кочующих с места на место лесных охотников и рыболовов. Они представляют собой долговременные, по крайней мере сезонные резиденции значительных коллективов. Слой поселений насыщен большим количеством культурных остатков - обломками керамики, каменными изделиями, отщепами, костями животных и рыб. На территории поселений располагаются иногда десятки очагов, сложенных из камней. Среди других долговременных хозяйственных сооружений особо следует отметить появление больших ям для запасов, а также для копчения мяса и квашения рыбы. На краю таких ям, достигающих в диаметре около 2 м и глубины до 1.5 м, сооружались очаги из плит. Иногда очаги располагались на дне ям. С помощью костров, вероятно, коптили мясо и рыбу.

Как охота, так и рыбная ловля велись коллективно, при участии всех членов рода. Несмотря на значительные достижения в хозяйстве и совершенствовании технического вооружения, человек в одиночку не мог бы добиться успеха в борьбе с природой. Общими усилиями изготовлялись и трудоемкие охотничьи и рыболовные сооружения. Коллективное первобытнообщинное производство серовского времени, естественно, вело и к коллективному потреблению.

О равенстве членов родового коллектива серовцев свидетельствуют их погребения: почти в каждом погребении имеется один и тот же стандартный набор орудий - лук со стрелами, глиняный сосуд, шлифованные тесла, шлифованный нож, большой двусторонне ретушированный нож. Само по себе сопровождение умерших набором орудий, которыми он пользовался при жизни, свидетельствует о заботе коллектива живых об умершем, «ушедшем в другой мир».

Женщина в коллективе серовцев занимала равноправное положение. Вместе с нею в могилу клали те же орудия, которые обычно сопровождают мужчин. Это значит, что женщина участвовала в охоте и рыбной ловле и несла ту же нагрузку, что и мужчина. Серовское время в Прибайкалье является временем расцвета родового строя, основанного на материнском праве.

Серовское время характеризуется общим подъемом всей культуры неолитических племен Прибайкалья. Это отчетливо видно прежде всего в технике изготовления орудий труда. В массовых масштабах производится обработка камня оббивкой и отжимным способом. На поселениях, раскопанных в районе Свирска, Рютино, Братска, около многочисленных очагов, относящихся к серовскому времени, сохранилось огромное количество отщепов, грубых сколов, ножевидных пластин, сработанных до предела нуклеусов, а также заготовок. Отщепы и пластины залегают часто плотными скоплениями, образующими настоящие рабочие площадки. Техника отделения ножевидных пластин достигла совершенства. В серовское время широко использовались цилиндрические и конические нуклеусы, с которых скалывались правильные ножевидные пластины разной длины и ширины. Особенно длинные и широкие пластины скалывались с больших плоских плитчатых нуклеусов.

Широкое распространение техники отделения ножевидных пластин и общий прогресс в технике обработки каменных орудий связаны с усовершенствованием орудий вторичной обработки изделий. Кроме примитивных и грубых отбойников, изготовленных из кусков камней, галек или сработанных нуклеусов, в серовское время появляется целый набор костяных и роговых инструментов, с помощью которых обработка камня достигает «ювелирного» по тем временам совершенства.

Для этих целей служили встреченные в могилах длинные тонкие стержни, овальные или плоскоовальные в сечении. Концы их слегка приострены и смяты. Такими тонкими отжимниками производилась окончательная отделка наконечников стрел, копий, ножей и скребков. Имеются также отжимники иного типа. Они изготовлены из массивных отростков рога. Такие отжимники употреблялись, очевидно, для более грубой, первичной обработки изделий и служили в качестве своего рода пунсонов, по которым ударяли тяжелыми каменными или деревянными молотками. Это были посредники между обрабатываемым орудием и отбойником. С помощью их можно было скалывать широкие и длинные ножевидные пластины с нуклеусов большого размера.

Все шире применяется шлифование камня при изготовлении тяжелых рубящих орудий типа тесел и топоров. Тесла теперь изготовляются не только из серого кремнистого сланца, наиболее удобного для обработки, но также из вязкого зеленого и прочного нефрита. По типу серовские тесла отличаются от тесел предшествующего времени. Они представляют собой правильные прямоугольные бруски со строго параллельными широкими плоскостями и боковыми гранями. Обушок их не приострен, а тупой или прямоугольный. Серовские тесла напоминают так называемые толстообушные топоры Северной Европы, которые датируются приблизительно тем же временем. Кроме тесел, способом шлифования продолжают изготовляться ножи с вогнутым лезвием.

Появляются иные, чем прежде, формы сосудов, новая орнаментация, иначе отделывается поверхность сосудов. Полностью исчезают сосуды параболоидной формы. Вместо них появляются сосуды с округлым внизу туловом, суженным горлом, с широким шаровидным дном. Они меньше, чем Исаковские, по размерам, но устойчивее их. Основная масса налитой жидкости приходится в серовских сосудах на нижнюю их половину.

Кроме обычных сосудов, в которых на кострах приготовляли пищу, серовцы пользовались специальными сосудами типа походных фляг, а также переносными дымокурами, которые спасали летом охотника и рыболова от гнуса. На таких сосудах имеются специальные налепные ушки.

Кроме по-прежнему широко распространенной керамики с сеткой-плетенкой, появляются новые сосуды с тонкими гладкими снаружи стенками. На смену старой технике изготовления керамики с помощью сетки приходит, должно быть, новая, более прогрессивная - выколачивание сосуда специальной колотушкой из куска глины.

Одновременно с обогащением форм керамики и совершенствованием техники ее изготовления появляются новые, более разнообразные способы ее украшения. На сосуды наносились специальными штампами с зубчиками гребенчатые оттиски в виде овальных гусеничных вдавлений, прямых насечек или параллельных гребенчатых линий. Встречаются также линейный резной узор и отпечатки лопаточки-штампа.

Продолжал существовать и старый тип орнамента Исаковского времени: венчики сосудов по-прежнему украшались круглыми правильными вдавлениями. Такие вдавления делали не только с внешней, но и с внутренней стороны. В результате снаружи сосуда появлялись выпуклины.

В этих орнаментальных приемах обнаруживается уже определенный художественный вкус. Еще нагляднее в этом отношении сохранившиеся в могилах украшения, скульптуры и наскальные рисунки. Они дают целостное впечатление о духовном мире людей серовского времени, их верованиях, мифологии, эстетических представлениях. Среди украшений, которые несомненно являлись амулетами, обеспечивавшими удачную охоту, имеются грушевидные бусы из клыков оленя, а также резцы лося и реже - клыки кабана. Появляются впервые бусы, изготовленные из плоских тонких кружков, выточенных из морских раковин. Бусы имеют биконическое отверстие, они нашивались рядами на головной убор или на меховую обувь.

Так же как и в исаковское время, простыми прямыми насечками или косыми крестиками украшались некоторые костяные изделия. В серовское время появились скульптурные изображения рыб, лосей, а также антропоморфные фигуры человека. Особенно замечательны наскальные изображения лосей на р. Лене около деревень Шишкине и Воробьеве, в долине Ангары на Каменных островах. Они поражают зрелым мастерством художников каменного века, реализмом.

Наскальные изображения серовокого времени позволяют раскрыть миропонимание людей каменного века, их представления об окружающей природе, о животных, на которых они охотились, а также о самом человеке. Привлекая этнографические данные, удается раскрыть сложный мир идей, связанных с культом лося, одного из основных объектов охоты серовцев. Человек, привыкший мыслить конкретно, не мог представить себе мир иначе, чем в образе могущественного, огромного лося. В образе лося мыслится также земля, на которой живет охотник, верхний мир - небо, звезды, солнце - и подземный мир теней и мертвых. Даже такие явления, как восход и заход солнца, осмысливались как результат непрерывно повторяющихся циклов охоты мифического охотника за «божественным небесным» лосем, во время которой лось погибает, а затем вновь рождается и появляется в верхнем мире в образе солнца.

Кроме космической темы, с образом лося первобытный человек связывал также культ родовых предков. Серовцы недаром рисовали красной охрой лося на особо выделявшихся необычным видом камнях и скалах. Такие скалы представлялись им «живыми образами» прародителя - лося, местом его обитания. Они превращались в своеобразные родовые храмы-святилища. Около них совершались культовые праздники, которые должны были обеспечить благополучие роду, удачную охоту, размножение зверей и, следовательно, их изобилие.

Погребальный обряд в серовское время остается в основе таким же, как в предшествующее, исаковское, время. Погребенные ориентируются головой на восток или северо-восток. Могильная яма тщательно выкладывается плитами камня, а после погребения заполняется камнями и засыпается землей. Умершие сопровождаются предметами охотничьего снаряжения. По представлениям серовцев, умершие должны были в «потусторонном мире» вести ту же жизнь, которую они вели на земле.

Важную роль в погребальном обряде серовского времени играл огонь, о чем свидетельствует наличие угольков в могиле, а в некоторых случаях наблюдалось трупосожжение. Огонь должен был «очистить» умерших и Уберечь их от врагов при путешествии на тот свет, помогать им в новой Жизни. Огонь, кроме того, должен был помочь душе умершего снова вернуться на землю. В связи с этим ориентировка погребенных на восток не является случайной. Огонь земной помогал душе умершего приобщиться к «огню небесному», к солнцу, и по совершении обычного круговорота вновь вернуться из преисподней. Ориентировка погребенных связывается обычно с представлениями о местонахождении «страны мертвых». У серовцев она располагалась, очевидно, на востоке.

Все эти сложные космогонические представления, культ животных, сложная погребальная обрядность и связанные с ними представления существовали у прибайкальских неолитических племен еще в исаковское время, а может быть, в более раннее, палеолитическое, время.

Следующий этап неолитической культуры в Прибайкалье носит название китойского. Он датируется второй половиной III тыс. до н. э.-началом П тыс. до н. э. В китойское время закрепляются успехи, достигнутые в се-

ровское время, и создаются предпосылки к появлению в Прибайкалье качественно новой культуры, в которой наряду с каменными орудиями появляются сначала медные, а затем бронзовые.

Экономический уклад населения Прибайкалья в китойское время в своих основных чертах остается таким же, что у их предшественников - исаковцев и серовцев. Его основу составляют охота и рыболовство. Однако соотношение между ними и удельный вес в хозяйстве начинает заметно изменяться. Это видно уже из того, что исчезает прежний лук усиленного типа; его место, должно быть, снова занимает простой лук. Китойский охотник больше не изготовлял также крупных наконечников копий и ножей, которые были наряду с луками усиленного типа непременной принадлежностью инвентаря могил серовского и Исаковского времени. Можно было подумать, что их исчезновение и обеднение охотничьего снаряжения связано с общим упадком техники обработки камня в китойское время по сравнению с предшествующими эпохами. Однако при внимательном рассмотрении изделий из камня, встречающихся в могилах и на поселениях китойского времени, выясняется, что ни о каком общем упадке технического мастерства в обработке камня говорить не приходится.

Техника отщепления ножевидных пластин с конических и призматических нуклеусов продолжает оставаться на высоком уровне. По-прежнему встречаются покрытые тончайшей ювелирной ретушью наконечники стрел, изящные мелкие скребки, ножи и вкладыши. Китойцы приспосабливают свое мастерство к обработке камня, к новым материалам и породам камня, которые или не применялись вовсе, или использовались в ограниченном масштабе в предшествующее время. К ним относятся плитки светло-коричневого аргиллита, который начинает встречаться в культурных слоях поселений. Обрабатывая крутой ретушью только края таких широких плиток, мастера научились изготовлять специфические ножи и острия, которые характерны только для китойского времени. Широкие, ровные плоскости таких инструментов оставлялись без дополнительной обработки.

Но особенно значительны достижения китойцев в разработке приемов употребления другого материала. В китойское время в Прибайкалье вместо - серого кремнистого сланца для изготовления орудий начинает в массовых масштабах применяться зеленый нефрит. Этот прочный и вязкий материал не поддается обычным способам обработки камня. Его почти невозможно раскалывать. Поэтому китойцы усовершенствовали применявшийся и ранее метод распилки нефрита. Для распиливания желвака нефрита применялись специальные пилы, изготовленные из плоских и широких пластин серого песчаника.

Из нефрита изготовлялись тесла, плоскоовальные в поперечном сечении, а также ножи с вогнутым лезвием и характерные китойские ножи с треугольным острием на конце. Освоение техники обработки нефрита и широкое распространение в хозяйстве инструментов, изготовленных из него, было крупным шагом вперед, поскольку надежность и рабочий эффект их несравним с орудиями из других материалов.

Появляются и новые приемы обработки дерева. В китойское время широко распространяются характерные полуцилиндрические бруски из песчаника с проточенными вдоль желобками. Они встречаются в захоронениях парами. Эти бруски служили выпрямителями древков стрел. Бруски разогревались на костре, а затем между ними по желобку несколько раз пропускалось древко для стрелы до тех пор, пока оно не становилось совершенно прямым.

Существенно, что впервые в истории неолитических племен Прибайкалья в качестве главного занятия выдвигается рыбная ловля. Если в погребениях серовского времени преобладают орудия

охоты - лук, наконечники копий, то в захоронениях китойцев основными являются орудия рыбной ловли. Это погребения типичных рыболовов, основная часть жизни которых связана с рекой. Особенно многочисленны находки в могилах, а также на поселениях своеобразных китойских крючков сложного типа. Они встречаются иногда целым набором, варьируя по размерам от миниатюрных до крупных. Но для всех них характерен круглый снаружи и плоский с внутренней стороны стерженек на концах. Верхний выступ служил для прикрепления лесы, а нижний, более широкий, - для закрепления острия, которое изготовлялось отдельно. Стерженьки крючков вытачивались из мягкого сланца или жировика, а острия вырезались из кости или дерева. В отдельных случаях в качестве острий применялись готовые острия, которые почти не требовали дополнительной обработки, - когти или зубы хищных птиц.

В рыболовном промысле по-прежнему широко применялись гарпуны. Для китойского времени особенно характерен гарпун с треугольным выступом у основания, в котором просверливалось отверстие для прикрепления линя. Таким образом, гарпун соскакивающего типа, с линем, становится основным орудием рыбной ловли. Гарпуны, как и в серовское время, применялись для ночной ловли рыбы с огнем, а также для зимнего промысла с помощью рыбок-приманок. По крайней мере по находкам в могильнике «Циклодром» (Иркутск) установлено точно, что китойцы употребляли для этой цели вырезанные из кости изображения рыб.

Вместе со значительным усилением роли рыболовства продолжает увеличиваться значение собирательства. В погребениях китойского времени впервые начинают встречаться в большом количестве орудия, пригодные для раскапывания земли, - кирки из рога и заступы из лопаток лося. Что касается искусства и верований, то в китойское время продолжает существовать тот же культ лося, который развился в серовскую эпоху. Об этом свидетельствуют находки в могилах скульптурных (из лосиного рога или кости) изображений лося. Часть изображений лосей на скалах тоже следует датировать китойским временем. Новым является особое отношение китойцев к кабанам, о чем свидетельствуют частые находки в погребениях их клыков. Они являлись амулетами, показателями мужества и отваги охотников. Кабаньи клыки, расколотые пополам и с просверленными отверстиями на концах, нашивались на головной убор или носились прямо на лбу в виде диадемы. В других случаях три или четыре клыка располагались на шее и являлись нагрудными украшениями.

Наиболее ярким признаком китойских погребений является широкое употребление охры, которой сплошь засыпали умершего. Красная охра символизировала собой кровь мертвых.

Об изменениях в общественных отношениях китойского времени свидетельствует появление погребений, которые выделяются среди других захоронений особенно богатым и разнообразным погребальным инвентарем. Вместе с тем в могильниках встречаются бедные захоронения, иногда даже лишенные какого-либо инвентаря. В могилах с богатым инвентарем хоронили, по-видимому, или выдающихся охотников, или вождей и шаманов. Интересно, что такие захоронения оказываются иногда парными. Вместе с умершим мужчиной в могилу клали его жену, наложницу или раба, а иногда ребенка. В бедных могилах хоронили рядовых членов рода. Примечательно, что один из погребенных, который был положен в могилу без инвентаря, оказался даже за пределами родового могильника.

Таким образом, в китойское время начинает выделяться группа людей, которая занимает особое место в родовом коллективе. Усиливается власть вождя рода и племени. Появляются признаки начала разложения родовых отношений, свойственных времени материнского рода. В полную силу эти новые общественно-экономические отношения развиваются в следующую, глазковскую, эпоху, когда в Прибайкалье широко распространяется металл.

Уже в серовское время Прибайкалье превращается в один из влиятельных центров культуры в Северной и Восточной Азии. Влияние серовской культуры распространяется далеко на север - в Якутию, на запад - в бассейн Среднего Енисея, а также на восток - в Забайкалье. Оно отмечено не только для районов тайги, но в определенное время выходит за ее границы и вторгается в степные районы.

Речь идет не о простом влиянии одного из первых в Сибири центров культуры эпохи неолита, но и о прямом расселении серовских племен за пределами таежного Прибайкалья. Особенно интересно с этой точки зрения появление типичной серовской керамики далеко на юге - в степях и пустынях Центральной Азии, а также Внутренней Монголии. Вместе с керамикой в тех же местах появляется специфический серовский набор каменных орудий - наконечники стрел, тесла, вкладыши и ножи. Не исключено, что в конце серовского времени часть прибайкальских племен переселилась на юг - в степи Монголии и дошла вплоть до Ордоса, где найден крайний юго-восточный форпост серовской культуры.

Одновременно неолитические племена Прибайкалья вступают на территории Забайкалья в тесные контакты с аборигенным населением Якутии и Приамурья. В результате возникает одна из самых любопытных «гибридных культур» эпохи неолита в Сибири, представленная находками в Шилкинской пещере. Пещера эта расположена в окрестностях нос. Шилкинский завод, на крутом обрывистом берегу р. Шилки. Уже издали на сером фоне обрывистого берега заметен темный провал пещеры, которая была домом и погребальной камерой неолитических охотников и рыболовов Шилки. Она предохраняла их от холодных ветров и дождей, а огонь очага, разведенный у входа в камеру, поддерживал достаточно высокую температуру в сухом помещении.

Люди, населявшие пещеру, а затем похоронившие здесь же своего умершего сородича, широко использовали в хозяйстве правильные ножевидные пластины, сколотые с конических нуклеусов. Среди изготовленных из них изделий выделяются своеобразные наконечники стрел «даурского типа». Это правильные двух- или трехгранные ножевидные пластины, острый конец которых ретуширован тонкой изящной ретушью с брюшка и в редких случаях частично и вдоль одной из сторон - со спинки. Длинные боковые стороны пластин, а также основания, как правило, не ретушировались. Этот простейший вид наконечников стрел и в то же время наиболее древний из известных до сих пор видов изготовлялся с предельно минимальными затратами энергии и времени мастера.

Эти наконечники и вкладыши одинаковы с найденными в наиболее ранних неолитических поселениях Среднего Приамурья новопетровской культуры. С Приамурьем связывает их также такой специфический для Дальнего Востока инструмент, как нож «мустьерского» типа, и обилие собачьих костей. Собака была здесь, вероятно, таким же средством передвижения и источником мясной пищи, как у позднейших ихтиофагов Амура, гиляков (нивхов). С Якутией сближается керамика и такое специфическое орудие, как плечиковое тесло вилюйского типа. Но больше всего здесь чисто прибайкальских вещей - от вкладышевых копий и ножей серовских форм до нефритовых колец и костяных наконечников стрел с расщепом, датируемых глазковским временем.

Во многом сходный с прибайкальскими племенами путь развития проходили те неолитические племена Сибири, которые были соседями прибайкальских племен в долине Енисея.

Неолитические памятники на юге Енисейского края, где расцветала впоследствии классическая для Сибири культура бронзового века, изучены слабо. Кроме немногих подъемных находок, здесь обнаружено лишь.одно, да и то случайно найденное, неолитическое захоронение. Оно найдено

в с. Батени в яме, выкопанной для устройства погреба. 8 Вместе с костями человека здесь оказалось несколько костяных орудий своеобразной формы - два кинжаловидных острия, роговой фигурный стерженек роговые пластинки и каменное орудие, изготовленное из отщепа, сколотого с речного валуна. Материалом для костяных орудий служили кости и рога лося. В могиле оказалось также 12 астрагалов, 4 из которых принадлежали косуле и 8 барану. Вещи в этом погребении ближе всего к серовским и китойским на р. Ангаре.

Как отмечает М. П. Грязное, в обществе, где основой хозяйства является скотоводство, орудия труда изготавливаются в первую очередь из костей домашних животных. Здесь же все вещи сделаны из костей и рогов лося, что указывает на охоту как на основу хозяйственной деятельности человека. Это тоже сближает древних обитателей Верхнего Енисея с их современниками в Прибайкалье.

При всем этом находка в с. Батени показывает, что здесь были и существенные отличия от Прибайкалья. Астрагалы барана, более мелкие, чем у современного дикого барана, свидетельствуют о том, что они могли принадлежать если не домашнему животному, то находившемуся в процессе одомашнивания. Это позволяет предполагать, что скотоводство на Верхнем Енисее зарождается даже не в афанасьевскую эпоху, а в значительно более раннее, неолитическое, время. По своему физическому типу человек, погребенный в неолитической могиле в с. Батени, существенно отличается от представителей более позднего, афанасьевского, населения. Особенно интересно, что в строении черепа обнаружены «южные», негроидные, признаки. 9 Таким образом, в неолите на Верхнем Енисее существовала своеобразная культура, носители которой занимались преимущественно охотой, но уже начали предпринимать первые попытки одомашнивания животных.

Несравненно богаче представлены памятники неолита на Среднем Енисее, в лесостепном районе выше и ниже г. Красноярска. Сюда относятся прежде всего многочисленные поселения по берегам р. Енисея и его притоков. Чтобы полнее представить условия, в которых жило неолитическое население Среднего Енисея, нужно учесть ландшафт этого края. Край делится на два больших района. Первый представляет собою лесостепную холмистую котловину, ограниченную с юга покрытыми густой тайгой отрогами Восточных Саян, а с севера - Енисейским кряжем.

Непосредственно с юга к лесостепи примыкает другой район - «Труба». Здесь Енисей прорезает отроги Восточных Саян. Удобные для заселения места использовались в течение всего исторического времени, а сама «Труба» являлась как бы коридором, связывающим Минусинскую котловину и лесостепь. Большая часть стоянок в лесостепном районе располагалась на правом берегу Енисея на местах, где в настоящее время находятся новые районы г. Красноярска. Здесь, особенно в двух пунктах, У бывш. с. Ладейки и у р. Базаихи, на развеянных песках прибрежных Дюн были собраны большие коллекции вещей. Широкой известностью пользуется также поселение в устье речки Собакиной, на левом берегу р. Енисея, у г. Красноярска. Среди поселений наиболее интересна стоянка под Ермолаевским городищем, давшая несмешанные находки одной энеолитической эпохи.

На Среднем Енисее найдены также хотя и немногочисленные, но богатые вещами могилы неолитического и энеолитического времени.

8 М. П. Грязнов. Неолитическое погребение в с. Батени на Енисее. «Материалы и исследования по археологии СССл, № 39, 1953, стр. 332.

9 В. П. Алексеев. Антропологические типы Южной Сибири (Саяно-Алтайское нагорье) в эпоху неолита и бронзы. «Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока», Новосибирск, 1961, стр. 337.

Судя по материалам этих поселений и могильников, культура неолитических племен Среднего Енисея не только была родственна культуре их, соседей в Прибайкалье, но и развивалась примерно по тому же руслу, проходила одинаковые в основе хронологические этапы.

Собственно неолитическим памятникам Прибайкалья предшествуют погребения хиньского типа. На Енисее памятники этого времени не обнаружены, но среди вещей из лесостепи имеется наконечник стрелы с боковой выемкой, найденный на Базаихе, по типу соответствующий наконечникам из падей Хиньской и Частые. Такие наконечники, как считают исследователи, наиболее характерны для кельтеминарской культуры. Они встречаются как в Приуралье и Западной Сибири, так и дальше на восток. Их распространение указывает, видимо, на существование связей в неолитическое время между лесными и лесостепными районами Восточной Сибири и южными культурами. 10

К следующему, исаковско-серовскому, времени на Среднем Енисее относится несколько замечательных погребений, обнаруженных И. Т. Савенковым в Базаихе, в том числе богатое захоронение, в инвентаре которого имеются скульптурные изображения лосей, человеческая фигурка, костяной кинжал, различные костяные орудия, видимо, для обработки посуды, части составных рыболовных крючков, каменный топор, скребок и отщепы. В 1955 г. в пригороде Красноярска у дач гороно случайно была обнаружена могила, в которой погребенный лежал на спине ногами к реке. Скелет сопровождали различные каменные вещи: топор, скребла, костяной игольник, различные бусы. 11 Подобные же разрушенные могилы были раскопаны в г. Канске, где погребенные лежали на спине ногами к реке. Вместе с ними найдены шилья из грифельной кости лося, подвески из клыков марала, кремневый отщеп и кусок охры. Кроме того, здесь же оказалось тесло из светло-серого сланца. У него с двух сторон зашлифовано лезвие, в то время как остальная часть осталась необработанной. Такие тесла являются принадлежностью серовских погребений в Прибайкалье и в более позднее время не встречаются. 12 Игольник из трубчатой кости птицы с нарезками на концах, обнаруженный в Канском могильнике, также характерен только для серовского этапа.

Как в инвентаре могильника у дач, так и среди случайных находок встречаются скребки из отщепов с крутой ретушью с одной стороны. Такие скребки также относятся к серовскому времени неолита. Особенно характерно сочетание их в одной могиле с орудиями неправильно-миндалевидной формы с одним более выпуклым краем. Украшения, которыми богато погребение у дач, также находят себе аналогии только в памятниках Исаковского и серовского времени: это бусы, вырезанные из речных раковин, клыки и резцы кабана, бусы, вырезанные из кости. Значительная серия вещей этого времени представлена случайными находками, в том числе типичными для Прибайкалья каменными скульптурными изображениями рыб.

К этому же периоду относится и большое количество фрагментов сосудов с сетчатым орнаментом, соответствующих сосудам второго снизу слоя стоянки Улан-Хады. Это наиболее ранний вид керамики, который затем сменился другим, - сосудами с прямыми стенками, украшенными ямками по венчику и горизонтальными полосками зубчатого штампа.

Сходство культуры серовского времени Среднего Енисея и Прибайкалья, доходящее до тождества в некоторых случаях, позволило А. П. Окладникову прийти к выводу о тесной культурной этнической общности этих двух районов. 13 В ее основе лежит распространение в это время на запад и далее вверх по Енисею на юг представителей определенных групп племен, родина которых находилась восточнее, в низовьях Ангары - от нынешнего г. Братска, выше ангарских порогов, и до с. Стрелки. Такая близость неолитических культур Среднего Енисея и Прибайкалья имеет свою основу, видимо, и в их общем происхождении, и в параллельности развития. Она в значительной степени поддерживалась и близкими условиями существования, которые не могли не сказаться на их хозяйстве и быте. Находки украшений из костей и зубов диких животных свидетельствуют о том, что основой существования неолитических племен Енисея являлись охота и, видимо, рыбная ловля. Такая же картина наблюдается и в Прибайкалье.

На следующем за серовским китойском этапе сходство неолитических культур Енисея и Прибайкалья продолжает сохраняться. Такое сходство наблюдается прежде всего в керамике, характеризуемой тем, что у сосудов по краю венчика с внешней стороны расположен своеобразный карниз, украшенный зубчатым штампом; часто на карнизе имеются вдавления. Стенки таких сосудов сплошь покрыты горизонтально расположенными рядами оттисков отступающей палочки. Такие сосуды, найденные во многих местах лесостепи, принято считать по времени китойскими. В подъемном материале имеются и стерженьки от составных крючков, являющиеся наиболее выразительными предметами китойского времени в Прибайкалье. К этому времени нужно отнести и «топоры с ушками», родиной которых считается Восточная Сибирь. Этот вид топоров из района Красноярска был известен только среди случайных находок. Разведками в «Трубе» открыто поселение в устье р. Малой Дербиной, где среди других вещей было найдено несколько экземпляров «топоров с ушками», представленных не только готовыми экземплярами, но, что особенно важно, и их заготовками. Это указывает на местное их изготовление.

10 А. П. Окладников. Из истории этнических и культурных связей неолитических племен Среднего Енисея. «Советская археология», 1957, № 1, стр. 26.

11. К. Глусская. Женщина негроидного типа в неолите под Красноярском. «Материалы и исследования по археологии, этнографии и истории Красноярского края», Красноярск, 1963.

12 А. П. Окладников. Неолит и бронзовый век Прибайкалья, стр. 78. 201. 203.

13 А. П. Окладников. Неолитические погребения на Афонтовой горе. «Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. XXV, 1949, стр. 7.

Сибирский неолит - период истории Сибири IV-II тыс. до н.э. (на Крайнем Севере и Дальнем Востоке в некоторых проявлениях вплоть до XIX века)

Климатические изменения

Сибирский неолит совпадает с так называемым климатическим оптимумом голоцена. В неолитическое время природа Сибири полностью приобрела современный облик. Вдоль берегов Ледовитого океана расстилались тундры. Южнее лежала полоса лесотундры, которая языками лесов вторгалась вдоль речных долин на север. Сплошным широтным поясом протянулась теперь от Тихого океана и до Балтики лесная зона. Настоящий зеленый сибирский океан шумел на тысячи километров в глубине азиатского материка. На Дальнем Востоке мрачная темнохвойная тайга переходила в пышные леса Амура и Приморья, где сложился и свой собственный животный мир. Однако климат тогда был значительно теплее и мягче современного.

Характерные черты

Как и в случае лесного неолита основным занятием население остается охота, рыболовство и собирательство. Лишь в Приамурье ограниченное распространение получает земледелие. Повсеместное распространение получило эффективное охотничье оружие- лук и стрелы , рыболовы осваивают рыболовные сети, которые позволяют перейти к относительно оседлому образу жизни. Население самых отдаленных сибирских регионов осваивает новые приемы обработки камня: шлифовку и сверление (появляется шлифованный каменный топор). Появляется керамика (глиняная посуда). Осваивается водный транспорт (лодки). Расцветает наскальная живопись. Примером тому стала дошедшая до наших дней Томская писаница.

Социальная организация

У полуоседлых охотников тундры и восточносибирской тайги это были экономически самостоятельные семьи и объединения нескольких семей численностью до 21-25 человек. У рыболовов и земледельцев Дальнего Востока существовали крупные (до 50 и более человек), объединённые совместным добыванием пищи, коллективы. Именно в таких крупных трудовых коллективах сложилась четкая родовая организация. Связанные общим происхождением и экзогамными обычаями, семейно-хозяйственные и родовые коллективы объединялись в племена- высшую социально-территориальную организацию неолита.

Территориальные зоны

Неолит Западной Сибири

Неолит Западной Сибири обнаруживает свои связи с мезолитом Средней Азии и родство с неолитическими культурами Восточной Европы (Культура ямочно-гребенчатой керамики) и Средней Азии (Кельтеминарская культура).

Наличие в Западной Сибири долговременных поселений с полуземлянками свидетельствует об оседлости неолитического населения. Значительную роль начинает играть рыболовство. Таковы, например, поселения на мысе Чэстый-яг на р. Ляпине, Сортынья и Хулюм-Сунт на Северной Сосьве. Эти поселения расположены на мысах и ярках, в болотистых приозерных местах и потому не имеют следов укреплений. В них нет ни рвов, ни валов. Достаточной защитой им служила окружавшая их дикая природа. Обитатели таких поселений жили зимой в постоянных жилищах типа землянок. Землянки квадратные в плане, очень велики по размерам. Площадь наиболее крупных землянок достигает 600 кв.м. и более, глубина их равна 3-4 м. Они располагались при этом группами, иногда рядами. Подобные постройки должны были сооружаться соединенными усилиями целого коллектива и несомненно служили общинно-родовыми жилищами. Землянки, хотя и значительно меньших размеров, продолжали здесь существовать в качестве основного вида жилища спустя 3-4 тыс. лет.

Для западно-сибирской неолитической характерны преимущественно остродонные сосуды, сделанные способом ленточного налепа и украшенные по всей внешней поверхности линейно-накольчатым и гребенчатым орнаментом.

По предположениям лингвистов носители западно-сибирского неолита говорили на прауральском языке, который распался на самодийскую и финно-угорскую ветвь в VI тыс. до н.э.

Неолит Восточной Сибири

Восточная Сибирь начинается к востоку от Енисея. Она переходит в периферию Байкальского региона. Сыалахская культура принесла керамику народам Восточной Сибири. Наиболее полно исследованы неолитические памятники Прибайкалья. Региональная периодизация прибайкальского неолита, разработанная А. П. Окладниковым, стала опорной для всей Восточной Сибири. В ранненеолитической исаковской культуре (4 тыс. до н. э.) ещё ощущаются палеолитические традиции, но шлифованные тесла, двусторонне обработанные наконечники стрел и глиняная посуда придают исаковским комплексам вполне неолитический облик. В эпоху развитого неолита исаковская культура сменяется серовской. Сменившие серовцев носители китойской культуры (вторая половина III тысячелетия до н. э.) унаследовали от своих предшественников приемы изготовления и крашения керамики, но несколько переориентировали свое хозяйство, что отразилось и в производственном инвентаре. Постоянные поиски дичи заставляли прибайкальцев вести полукочевой образ жизни. У них не было долговременных поселений и жилищ типа западносибирских полуземлянок. На оставленных ими стоянках археологам удается отыскать лишь многочисленные кострища и следы легких переносных жилищ типа чума. Близкие к прибайкальцам по культуре и образу жизни племена обитали в Якутии. Байкальско-ленский этнокультурный ареал включал археологические культуры Прибайкалья, Якутии и крайнего северо-востока. Всему ареалу присущи бедно орнаментированные круглодонные сосуды с отпечатками сетки-плетенки или ложнотекстильными оттисками. Керамика изготовлялась с помощью твердой формы и сетки, а позднее способом выколачивания. Байкальско-Ленская общность связывается с отдаленными предками палеоазиатских народностей.

• Приамурье и Приморье входят в зону влияния дальневосточных цивилизаций. Зачатки земледелия зафиксированы и в Приморье, и в Приамурье, но наиболее полно процесс развития хозяйства неолитических культур исследован в бассейне Среднего Амура. Древнейшая местная культура, названная новопетровской, относится к раннему неолиту и датируется V-IV тысячелетиями до н. э. Аналогичные изменения произошли и в хозяйстве населения Приморья. Для местных поздненеолитических поселений характерны не только тёрочники и зернотерки , но и плечиковые мотыжки для обработки земли, шиферные серпы полулунной формы. Неолитические рыболовы Приамурья имели не только сети и невода, но изобрели и древнейшую в мире блесну в виде вогнутой пластинки из нефрита. Неолитическим культурам Приморья и Приамурья при всем их разнообразии присущ ряд общих черт. Дальний Восток - это мир оседлых людей, живущих деревнями, в прочных постоянных жилищах типа полуземлянок. Экономической основой такого образа жизни было продуктивное рыболовство. Именно в неолите здесь формируется хозяйственно-культурный тип оседлых рыболовов, сохранившийся у многих амурских народностей до этнографической современности. Эффективное амурское рыболовство обеспечивало не только оседлость, но незначительный рост народонаселения. А эти факты (прочная оседлость, значительная плотность населения) при наличии в Приморье и Среднем Приамурье плодородных земель сыграли определенную, если не решающую роль в усвоении местным населением распространявшегося с юга ручного (мотыжного) земледелия. Своеобразное орнаментальное искусство амурского неолита, такие определяющие его элементы, как амурская плетенка, спираль и меандр, сохранились в этнографическом искусстве современного тунгусо-маньчжурского населения Амура. Это позволяет предполагать их генетическую связь с носителями неолитических культур Дальнего Востока.
• Крайние северо-восточные районы Сибири (Чукотка и Камчатка) в эпоху неолита долго оставались областью распространения пережиточных мезолитических традиций. Лишь во II-I тысячелетиях дон.э. северо-восточные неолитические культуры (тарьинская на Камчатке и северочукотская на Чукотке) приобретают вполне развитой вид. Появляются первые глиняные сосуды, шлифованные топоры и разнообразные, тонко обработанные сплошной ретушью каменные ножи, и скребки, наконечники стрел и копий.

Неолит (новый каменный век) Западной Сибири охватывает период с VI по начало III тыс. до н.э. К этому времени люди, проживавшие в Западной Сибири, научились изготавливать керамику — глиняную посуду. Однако керамические сосуды и шлифованные изделия из камня на территории Евразии известны с очень древнего времени. Так, на некоторых памятниках юга Китая, датируемых 16-9 тыс. л.н., обнаружена керамика и полированные каменные орудия. На территории Западно-Сибирской равнины в это время еще ни того, ни другого не было. Поэтому эпоху неолита необходимо рассматривать не как единый хронологический этап, а как стадию социально-экономического развития, которой население разных регионов Евразии достигало в различное время.

В результате появления керамической посуды резко расширился пищевой ассортимент людей за счет качественно новых продуктов питания, ведь ряд продуктов человеку можно употреблять только в вареном виде. Шлифованные каменные орудия (топоры и долота) были во много раз производительней орудий эпохи палеолита и мезолита. При помощи шлифованных топоров можно было довольно быстро рубить деревья и сооружать жилища. В результате люди стали активно продвигаться на таежную территорию. При помощи шлифованного долота стало возможным достаточно быстро и надежно изготавливать лодки, тем самым овладевать водной стихией. В эпоху неолита стали четко видны преимущества лука со стрелами, изобретенного еще в мезолите. Скорость полета стрелы во многом выше скорости полета копья. К тому же за счет улучшения конструкции лука увеличилось расстояние, на котором стрелы достигали добычу; стрельба стала прицельной.

Климат в это время был сходен с современным, но немного суше и теплее. Это время климатического оптимума. Происходило дальнейшее освоение человеком территории Западно-Сибирской равнины. Если раньше в основном была заселена полоса, примыкающая к Уралу, то к концу неолита оказалась заселенной вся территория Западно-Сибирской равнины. Люди занимались присваивающими видами хозяйства — охотой и рыбной ловлей со специализацией, зависящей от географических условий. Так, по берегам озер и небольших рек основным продуктом питания была рыба, в остальных местах — дичь и птица. Рыбная ловля способствовала формированию оседлого образа жизни. Как и в эпоху мезолита, озера и реки были богаты рыбой, что способствовало жизни на одном месте. Охотники же были вынуждены в поисках добычи менять места своего проживания. Быт оседлых рыболовов способствовал сохранению преемственности между поколениями, развитию и сохранению культурных традиций, т. е. был прогрессивнее, чем быт охотников. Не случайно исследователи проводят параллели между занятием рыбной ловлей и земледелием, с одной стороны, и охотой и скотоводством — с другой. Быт охотников был сходен с бытом передвигающихся в поисках корма скотоводов.

НЕОЛИТ ПРИТОБОЛЬЯ

Западная часть Западно-Сибирской равнины — Притоболье — в своем историческом развитии тесно связана со Средним Зауральем. Неолитические памятники Среднего Зауралья В.Т. Ковалева разделила на две хронологические группы: ранненеолитические и поздненеолитические.

Различные неолитические памятники сплошь покрывают берега Андреевского озера под г. Тюмень. Здесь население жило на одном месте не только десятками, но и сотнями лет.

Эти памятники относятся к различным культурным традициям неолита и энеолита. Проведенные здесь раскопки выявили жилища, крыша которых покоилась на каркасе из вертикальных опор. Дома были деревянными, углубленными в землю. В центре находился костер, дававший тепло, на котором также готовили пищу. На Андреевском острове обнаружен могильник с разновременными погребениями, в том числе и неолитическими, но они пока мало изучены.

В настоящее время на основании изучения форм и орнаментации керамики в неолите Притоболья выделены сосновоостровская, кошкинская и боборыкинская археологические культуры.

По мнению ряда исследователей, сосновоостровская традиция украшения посуды является более древней и восходит к потомкам мезолитического населения. Сосновоостровская керамика имеет полуяйцевидную форму, округлые наплывы на внутренней стороне венчиков и ямки, нанесенные на внутреннюю и внешнюю стороны. В орнаментации посуды преобладает гребенчатая техника нанесения узора на всю поверхность сосуда, включая дно. Элементами орнамента являются наклонные линии гребенки, гребенчатая «качалка», зигзаги, горизонтальные и вертикальные оттиски гребенчатого штампа.

С сосновоостровскими комплексами в Притоболье сосуществуют памятники кошкинского типа. Радиоуглеродные даты из слоев их поселений относятся к V тыс. до н. э. Кошкинскую посуду по форме можно разделить на остро- и круглодонную, реже встречаются плоскодонные сосуды. Орнамент выполнен в технике прочерчивания и отступания; он сильно разряжен. Большинство элементов орнамента составляют волнистые горизонтальные и вертикальные линии. Носители кошкинских орнаментальных традиций дожили в Нижнем Притоболье до IV тыс. до н.э., вступая в контакты с боборыкинским населением.

Боборыкинская группа, получившая название по поселению Боборыкино II, насчитывает несколько десятков памятников. Большая их часть расположена в бассейне р. Исети и Нижнем Притоболье. Они датированы временем от середины IV до начала III тыс. до н.э. Боборыкинская культура была пришлой с юга (вероятно, из Северного и Северо-Восточного Прикаспия). Она распространилась на территории Притоболья, уже занятого иным населением. Известны случаи, когда сосновоостровское жилище оказывалось перерезанным более поздними боборыкинскими ямами.

Посуда боборыкинской культуры разделяется на три основные группы: остродонная, баночная и плоскодонная. Узоры выполнены прочерчиванием, отступающей палочкой и ямочными вдавлениями. Как правило, орнамент располагался в верхней и придонной зонах. При этом горшки украшали сравнительно бедно, а остродонные сосуды — значительно богаче.

Местное и пришлое население вначале не смешивались между собой. Позднее они стали перенимать друг у друга традиции, что хорошо прослеживается на материале керамических комплексов.

НЕОЛИТ ОБЬ-ИРТЫШСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ

На этой территории исследованы неолитические памятники двух культур — среднеиртышской и верхнеобской.

Среднеиртышская культура представлена целым рядом памятников (около 40 поселений и несколько могильников). Она сложилась в результате слияния местных неолитических племен урало-западносибирской общности и пришлого с запада (из Предуралья) населения, имевшего керамику с ямочно-гребенчатой орнаментацией. Второе название — екатерининская — эта культура получила по Екатерининской стоянке близ г. Тары. Впрочем, некоторые исследователи считают, что существовал отдельный екатерининский этап среднеиртышской культуры. Для этой культуры характерна своеобразная керамика — яйцевидные и полушаровидные сосуды большого диаметра. Поверхность сосудов сплошь покрыта зональным орнаментом в виде оттисков шагающей и простой гребенки, ямок и наколов, которые образуют прямые и косые линии, горизонтальную волну и т.д.

Поселения расположены по Иртышу, его притокам и на берегах озер. Люди для поселения чаще всего выбирали место у впадения в Иртыш его притока. В таких местах дольше не замерзала вода, поэтому они были особенно богаты кормом для рыбы. Б. А. Коников приводит свидетельства XIX в. о том, что в таких местах рыба скапливалась огромными массами.

При раскопках поселений обнаружены жилища. Площадь некоторых из них достигала 200 м2. Наиболее крупное из исследованных поселений — Омская стоянка. На ней выявлены прямоугольные полуземлянки с земляным полом. Каменные орудия изготовлены в основном из местного кварцита, но встречаются и изделия из качественного камня (кремня, яшмы, хрусталя и т.д.), который привозили из Казахстана, с Урала и юго¬западных отрогов Алтая. Встречены скопления рыбьих костей и рыбьей чешуи. Многочисленные кости животных (лося, косули, зайца и др.) говорят о том, что население, помимо рыбной ловли, занималось и охотой.

Окуневский неолитический могильник находится на р. Таре, у с. Окунево, в урочище Татарский увал, поэтому в литературе его часто называют «могильник на Татарском увале». Здесь обнаружены могилы позднего неолита — ранней бронзы. Подробнее об этом памятнике мы остановимся в разделе о раннем металле.

Интересен могильник Усть-Куренга на правом притоке Иртыша — р. Шиш. Среди его материалов — подвески из клыков кабана, каменный топор и две плоские скульптуры, изображающие головы грызунов (наиболее вероятно, бобров). Они выполнены из темно-зеленого сланца и тщательно отшлифованы.

Следующий могильник находится на площади Омской стоянки. Скорее всего, он возник, когда люди уже покинули поселение. Сохранились лишь два не потревоженных погребения, расположенных друг над другом. Скелеты лежали на спине, головами на север, перпендикулярно течению реки. Это были европеоиды с некоторой монголоидной примесью. Необходимо отметить, что В.И. Молодин относит памятник Усть-Куренга к верхнеобской неолитической культуре.

Верхнеобская неолитическая культура открыта под г. Томском В.И. Матющенко. В Новосибирском Приобье ее исследовал В.И. Молодин, поэтому при изложении основных особенностей этой культуры нами использована его точка зрения.

Верхнеобская неолитическая культура была распространена к востоку от среднеиртышской культуры. Носители этой культуры жили в восточной части Барабы и Верхнем Приобье. Памятники представляют собой поселения и могильники. За длительное время своего существования верхнеобская культура прошла несколько этапов развития. Их отличают по форме и орнаментации керамики и технике изготовления кремневых орудий.

Расцвет неолита Верхнего Приобья связан с завьяловским этапом (назван по поселениям Завьялово-2 и -8 у с. Завьялове Искитимского района Новосибирской области).

Поселения оказались полностью затоплены водами Новосибирского водохранилища. Вода размыла песок, и на дне около берегов остались скопления кремневых орудий и обломки сосудов. Раскопки здесь не производились, так как поселения не сохранились. Велись только сборы материала на берегу во время спада воды. Обнаруженная керамика представлена в основном обломками круглодонных сосудов, но встречаются и остатки сосудов с плоским или уплощенным дном. Орнамент наносился прочерчиванием или накалыванием штампа. Часты оттиски гребенки. Позже ведущей техникой исполнения стал отступающий штамп. Волнообразные или прямые линии могли образовывать взаимопроникающие геометрические фигуры. Многие сосуды имели ярко-красный оттенок. Раскопки на поселениях показали, что среди них имелись стойбища с наземными, легко сооружаемыми жилищами (памятник Козловка в Венгеровском районе Новосибирской обл.) и длительно бытовавшими полуземлянками.

Особый интерес вызывает могильник Протока в Кыштовском районе Новосибирской области. Он состоял из 9 курганных насыпей эпохи раннего железа. Однако под одной из них было выявлено 14 неолитических погребений, в которых захоронено 26 человек.

Кости их были перемещены, отдельные части скелета отсутствовали. Видимо, погребения были вторичными: покойников вначале сохраняли в открытом месте, возможно, зимой, когда трудно было рыть мерзлую землю. Часть костей могли растащить животные. Потом скелеты перезахоранивали группами до 8 человек, укладывая их головами на северо-запад.

Выявлено 11 бескурганных погребений. Могильные ямы были неглубокими. Сопроводительный инвентарь включал сосуды, подвески, украшавшие одежду, каменные и костяные орудия труда. Особый интерес вызывают целые сосуды. Их орнамент представляет собой художественное произведение, особенна если рассматривать сосуд со стороны дна. Аналогичный сосуд найден и на могильнике Сопка-2 недалеко от с. Венгерово. Его орнаментация также может считаться произведением прикладного искусства. Н.В, Полосьмак, исследователь могильника Протока, отнесла могильник к среднеиртышской культуре. Однако в настоящее время В.И. Молодин говорит о нем, как о памятнике верхнеобской неолитической культуры.

В непосредственной близости от могильника Протока В.И. Молодин обнаружил и исследовал еще один неолитический некрополь — Корчуган I. Это разновременный комплекс памятников. Поселение эпохи поздней бронзы перекрывает захоронения более древнего грунтового могильника ранней бронзы и неолита. К неолитическому времени относятся три погребения могильника Корчуган I . Несмотря на небольшое количество погребений, отметим некоторые черты погребальной обрядности неолитического комплекса Корчуган I.

Могильные ямы имеют либо незначительную глубину в материке, либо не перерезают его, что характерно для большинства неолитических погребений лесной и лесостепной зоны Евразии.

Погребение осуществлялось по обряду трупоположения с ориентацией головы на север или северо-восток (преобладающая ориентация неолитических погребений Западной Сибири).

Обнаруженный инвентарь (керамика, каменный шлифованный топор, подвески в виде птичек из кости и ожерелье из резцов грызуна) характерен и для других неолитических могильников южно-таежной и лесостепной зоны бассейна р. Оби. Наличие небольшого количества погребений также присуще западносибирским неолитическим некрополям.

В могильнике Сопка-2, который раскапывал В,И. Молодин, было обнаружено 11 бескурганных неолитических могил. Сопка — это крупный по площади останец, возвышающийся над заливной поймой у места слияния рек Омь и Тартас (Венгеровский район Новосибирской области). Во время разлива он превращается в остров, окруженный со всех сторон водой. На протяжении тысячелетий он был выбран населением как удобное место для кладбища. Именно здесь, как и на острове Андреевского озера, в труднодоступном месте, вдали от поселений, в течение длительного времени люди хоронили умерших сородичей. Исключительно ценным для науки является тот факт, что некрополь раскопан полностью, причем исследования велись сплошной площадью. В результате выявлено 697 разновременных могил, культовые места и остатки разновременных поселений.

Погребения эпохи неолита могильника Сопка-2 были одиночными, парными и коллективными. У всех скелетов, в том числе и непотревоженных, отсутствовали отдельные кости. Это свидетельствует о наличии обряда вторичного захоронения: вначале умерших держали где-то на открытом месте и лишь по прошествии определенного времени их погребали. За время пребывания на воздухе часть костей могли растащить животные. Погребенные покоились на спине, в вытянутом положении, головой на северо-восток. Инвентарь аналогичен материалам с Протоки и датирован в пределах конца V — начала IV тыс. до н. э.

При раскопках могильников и поселений выявлено значительное количество каменного инвентаря: ножевидные пластины и скребки, топоры, сверла, проколки и т.д. Их изготовили местные мастера. Об этом свидетельствуют находки нуклеусов, с которых скалывали пластинки для изготовления орудий, и отходы производства — многочисленные отщепы.

Для людей, захороненных в могильниках верхнеобской неолитической культуры, как и вообще для населения лесостепной полосы Западно-Сибирской равнины, характерен смешанный антропологический состав: прослеживаются черты северных палеомонголоидов и палеоевропеоидов евразийских степей. Судя по выполненным реконструкциям, погребенные из могильника Прорва имели крупные черты лица, широкий нос и иногда припухлые губы.

Эпоха неолита Среднего и Нижнего Приобья представлена достаточным количеством поселений и меньшим количеством погребений. Совершенно обособленно в территориальном и культурном смысле по отношению к вышеперечисленному материалу стоит памятник Амня-1. Он представляет собой городище, расположенное в Нижнем Приобье, в северо-таежной зоне, и являющееся уникальным для Приобья. Раскопки проводились уральскими археологами в 1987 — 1989 гг. Городище расположено на мысе, ограждено двумя поперечными рвами и частично перекрыто более молодым энеолитическим поселением. Раскопанные жилища однотипны: площадь колеблется от 15 до 50 м2, а глубина — от 50 до 150 см. Кровля была четырехскатной, в виде усеченной пирамиды. В крыше имелось дымоходное отверстие, им же пользовались для входа и выхода. В некоторых случаях дно землянки по периметру очерчено канавками, в которые, видимо, опускалось основание деревянной обшивки стены.

Каменный инвентарь типичен для неолита. Орудия и наконечники стрел чаще всего изготавливали из местного галечника. Сохранилась архаичная вкладышевая техника. Орнамент на керамике гребенчатый и прочерченно-накольчатый. Авторы раскопок (В.М Морозов и В.И. Стефанов) отмечают оригинальность всего материала и некоторую связь его с боборыкинской культурой. Сближают эти культуры особенности керамики, сохранение вкладышевой техники и некоторые черты домостроительства. Все это свидетельствует о том, что один из элементов рассматриваемого комплекса имеет южное (по отношению к Нижнему Приобью) происхождение. Причины появления в конце каменного века укрепленного поселения неясны. Авторы раскопок полагают, что аналогии этому не известны не только в Западной Сибири, но и во всей Северной Евразии.

КУЗНЕЦКО-АЛТАЙСКАЯ КУЛЬТУРА

Была распространена на территории Кузнецкой котловины и предгорий Алтая. Она представлена только бескурганными могильниками. Мы не можем судить о керамике, поскольку в захоронениях она не встречена. Характерной особенностью этой культуры является богатый каменный инвентарь, наличие художественных произведений прикладного искусства, выполненных из кости и камня, и наскальной живописи.

Самым первым памятником стал Кузнецкий могильник под г. Новокузнецком. В нем обнаружены шесть полуразрушенных погребений с богатым каменным инвентарем, среди которого есть материал, перекликающийся с серовской культурой Прибайкалья. Васьковский могильник, тоже расположенный в Кемеровской области, был полуразрушен. Исследование его свелось к зачистке найденных погребений и сбору подъемного материала. В одном дошедшем до нас захоронении погребенный лежал на спине, головой на восток. Он был обильно посыпан охрой. Среди инвентаря могильника надо отметить тоненькие подовальные костяные пластины с отверстием для подвешивания, каменное тесло и крупный кремневый нож, обработанный в технике отжимной ретуши (аналоги есть в Прибайкалье). Особенно интересны найденные на могильнике произведения мелкой пластики, выполненные из кости. Это голова лося и фигурка медведя, стоящего на четырех лапах и имеющего крупную голову. Уникальна небольшая скульптура с развернутыми в противоположные стороны головами животных: одна из них принадлежит медведю, другая — фантастическому животному, похожему на медведя, но с длинным птичьим клювом. Все фигурки имеют сквозные отверстия для крепления. Эти находки лежали у пояса погребенного.

Носители кузнецко-алтайской культуры могли выходить за пределы своего компактного проживания. Об этом свидетельствуют погребения на берегах Новосибирского водохранилища. У с. Крутиха, близ г. Камень-на-Оби, раскопано несколько неолитических могил. Погребенные лежали на спине, головой на северо-восток. С ними найдены топоры из низкокачественного сланца и один из кремня, прекрасно обработанный шлифовкой, костяные и мелкие кремневые изделия. Среди костяных наконечников стрел встречаются наконечники с биконической головкой, типичные для Зауралья (т.н. шигирского облика). Выделяется художественно выполненная костяная фигурка рябчика или тетерева, частично покрытая насечками. В спине прорезано отверстие для подвешивания.

Погребенная в могильнике под с. Ордынское (Новосибирская обл.) женщина тоже лежала на спине, головой на северо-восток. Около головы найдено скопление мелких овальных подвесок из кости и раковин. Вероятно, они были нашиты на головной убор. Вместе с кремневыми отщепами и орудиями найдена плоская костяная скульптура, изображающая голову лося.

Таким образом, для кузнецко-алтайской культуры характерны сочетание идущих вглубь местных традиций, связи с Зауральем и определенное влияние неолита Прибайкалья, населения серовской культуры. Близкое расположение к Алтаю давало возможность получать качественное сырье для изготовления каменных орудий.

Уникальным памятником является Томская писаница, находящаяся на берегах р. Томи под г. Кемерово. Традиционное название памятника, строго говоря, не вполне точно, поскольку изображения на скале не «писались» красками, а выбивались. Петроглифы (выбивки на скальных плоскостях) расположены плотными группами на плоской вертикальной скальной поверхности, буквально выступающей из воды. Она сплошь покрыта шагающими слева направо фигурами животных, в основном, лосей. Большая часть из них относится к эпохе неолита, некоторые датируются эпохой бронзы. Первые сведения о писанице относятся к началу XVII в. и принадлежат первыми русскими землепроходцами. Впервые петроглифы были опубликованы участником академической экспедиции Мессершмидта, шведом Страленбергом. Все материалы писаницы изданы в монографии А.П. Окладникова и А.И. Мартынова «Сокровища Томских писаниц» (1972 г.).

Известны и другие писаницы — Новоромановская и Тутальская. Они расположены на берегах р. Томи, на больших камнях или скалах, подступающих к берегу. Работа по снятию копий с писаниц очень сложна, кропотлива, а порой даже опасна: многие рисунки находятся на большой высоте. Мы остановимся в основном на материалах Томской писаницы.

Техника исполнения рисунков одинакова. Сначала на скалу специальными каменными орудиями наносили контур будущего рисунка, а потом его выбивали специальным отбойником. Часто на этом работа древнего художника завершалась. Иногда внутри очерченного контура выбивали всю поверхность камня. Встречается сочетание этих приемов: выбивалась только голова животного, а туловище намечалось контурной выбивкой. Глаза при этом не выбивали, поэтому они оставались выпуклыми. Потрясает реалистичность и художественный вкус древних мастеров. Более поздние рисунки местами частично наложены на древние изображения. Каждое поколение оставляло своим потомкам новые выбивки, которые позволяют нам заглянуть в прошлое глазами людей эпохи неолита.

Все петроглифы профильные. Лоси изображены в движении — легком беге. Вытянув вперед голову, животные передвигаются слева направо. Хорошо переданы сцены охоты. Видны петли, в которые попала нога животного, и копья, вонзившиеся в тело лося. Отдельно изображена сцена покола: при массовой переправе животных через реку люди поджидали их в засаде и расправлялись с ними. В одной из сцен часть лосей еще плывет по воде, поверхность которой изображена волнистой линией, другие животные уже выходят на берег, где их поджидают охотники с копьями. Потрясает изображение страданий умирающего животного: голова его вытянута кверху, пасть раскрыта в крике. Помимо лосей, изображали птиц (сову и журавля), а также медведя, собаку, бегущую за зверем. Встречаются изображения самих охотников: одни держат в руках копья, другие — петли. Некоторые охотники идут на лыжах. В отличие от лосей, люди изображены схематично. Это, скорее, человекообразные существа; головы у них чаще всего звериные. Не исключено, что это изображение людей, связанных с культом и одетых при исполнении ритуальных действий в звериные маски.

Писаницы — неповторимые свидетельства о жизни, хозяйственных занятиях и верованиях людей далекого прошлого.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ

Хозяйство всех указанных неолитических культур было присваивающим. Большую роль играла охота на лося, оленя, зайца, пушных зверей и водоплавающую птицу. Их костные остатки обнаружены на поселениях с берегов Оби и ее притоков. Охотились с луком и стрелами, а возможно, и при помощи различных ловушек. Охота имела исключительное значение в эпоху неолита. Об этом свидетельствуют частые находки кремневых наконечников стрел и копий, а также изображения на Томской писанице. Одним из основных занятий было рыболовство, чему способствовало наличие озер (в том числе проточных), рек и стариц, весьма богатых рыбой. Рыбу ловили сетями, ставили «запоры», хорошо были известны гарпуны. В конце эпохи неолита появились рыболовные крючки. Многочисленные находки отщепов на неолитических памятниках являются свидетельством того, что орудия из камня изготовлялись местными мастерами. Как и в эпоху мезолита, они были выполнены из низкокачественного кварцита. Встречаются и изделия из более качественных пород: кремня, яшмы, хрусталя и др. Их получали из Восточного Казахстана или с отрогов Алтая. Население кузнецко-алтайской культуры, жившее в непосредственной близости с Северным Алтаем, более свободно могло изготовлять крупные орудия.

В связи с дефицитом поделочного сырья к нему относились очень экономно, поэтому многие орудия многофункциональны: они одновременно могли служить ножом, скребком или скобелем. Сломанное орудие не выкидывали, а переделывали в более мелкое. В области обработки камня были достигнуты выдающиеся результаты. Появились шлифованные орудия (прежде всего, топоры), что привело к резкому увеличению производительности труда с их использованием.

Именно с эпохой неолита в различных регионах мира, в частности, на территории Западно-Сибирской равнины, сделаны исключительные по своим последствиям технические открытия. Например, были открыты свойства спекания глины при воздействии на нее достаточно высокой температуры. Осознание и регулярное использование древним человеком этого свойства глины является исключительным по своим последствиям и принципиально отличает керамическое производство от других производств, существовавших до него.

Технологии производства различных изделий из неорганических материалов в докерамические эпохи не были связаны со структурными изменениями сырья и заключались лишь в его отборе и процессе образования формы конечного изделия. Керамическое сырье (прежде всего, различные виды глин) явилось первым неорганическим материалом, который был структурно видоизменен человеком. Подобные изменения продемонстрировали разнообразие свойств изделий, связанных со структурой вещества. Они стали возможны благодаря овладению человеком теми технологическими процессами, которые влекут за собой эти изменения. Эти открытия (особенно связанные с технологическими возможностями термического воздействия на вещество) послужили предтечей медно-бронзовой металлургии.

Керамика является исключительно важным источником для археолога. Это изделия повседневного потребления, к тому же легко бьющиеся, их затруднительно пускать в обмен. Поэтому появление керамики с новыми формами и орнаментацией чаще всего (и не только для эпохи неолита) свидетельствует о проникновении на ту или иную территорию ее непосредственных изготовителей, т.е. о перемещении групп населения. По керамике можно определить тот факт, что в отдельных случаях более позднее население развивается на базе местного, а появившиеся новые черты являются лишь развитием уже сложившихся традиций. Различные керамические комплексы отличаются друг от друга по форме, орнаментации и технике изготовления. Именно поэтому при описании тех или иных культур мы уделяем керамике значительное место и делаем выводы на основе ее анализа.

Выводы

На территории Западно-Сибирской равнины все неолитические культуры демонстрируют сохранение традиций присваивающего хозяйства, основанного на охоте, рыбной ловле и собирательстве, поэтому эти общества можно назвать культурами «присваивающего неолита».

Происходило дальнейшее усовершенствование техники обработки камня, появились новые орудия, приспособленные для работы по дереву. Стал применяться первый искусственный материал — керамика. Технологические достижения эпохи неолита по¬влекли резкое увеличение адаптивных возможностей неолитических обществ Западно-Сибирской равнины, что привело к расширению мест обитания человека в регионе, освоению им различных ландшафтных зон.

Матвеева Н.П.. Матвеев А.В.. Зах В.А. Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям. — Тюмень, 1994.
Коников Б.А. Основы археологии Западной Сибири. -Омск, 1997.
Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири: человек и природная среда. — М.: Наука, 1991.
Косарев М. Ф. Неолит Восточного Зауралья и Западной Сибири // Археология. Неолит Северной Евразии. — М., Наука, 1996.-С. 253-269.
Матющенко В.И. Древняя история Сибири. — Омск, 1999.
Молодин В. И. Древнее искусство Западной Сибири. -Новосибирск: Наука, 1992.
Молодин В. И. Памятник Сопка-2 на реке Оми: культурно-хронологический анализ погребальных комплексов эпохи неолита и раннего металла. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ, 2001. -Т. I.
Молодин В.И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья. — Новосибирск: Наука, 1977.
Морозов В.М.. Стефанов В.И. Амня-1 — древнейшее городище Северной Евразии? // Вопросы археологии Урала. — Екатеринбург, 1993. С. 143 — 170.
Окладников А.П., Мартынов А.И. Сокровища Томских писании.-М.: Искусство, 1972. Полосьмак Н.В.. Чикишева Т.А.. Балуева Т.С. Неолитические могильники Северной Барабы. — Новосибирск, 1989.

Рис. 4. Каменный (1 — 10) и костяной (11 — 14) инвентарь могильников Протока (1 — 12) и Корчуган-1 (13, 14): 1-3 — тесла; 4, 7 — наконечники стрел; 5 — пластина; 6 — нуклеус; 8 — отщеп; 9-14 подвески-украшения (по: Полосьмак Н.В., Чикишева Т.А.; Балуева Т.С. Неолитические могильники северной Барабы. — Новосибирск: Наука. 1989: Молодин В И. Новиков А.В. Марченко Ж.В Древняя и средневековая история Южного Васюганья / Большое Васюганское болото; современное состояние и процессы развития. — Томск; Иэд-во Ин-та оптики атмосферы СО РАН, 2002).

Неолит-период человеческой истории, выделенный Джоном Лаббоком в XIX веке как оппозиция палеолиту внутри каменного века. Характерные черты неолита - каменные шлифованные и просверленные орудия.

Разные культуры вступили в этот период развития в разное время. На Ближнем Востоке неолит начался около 9500 лет до н. э. Вступление в неолит приурочивается к переходу культуры от присваивающего (охотники и собиратели) к производящему (земледелие и/или скотоводство) типу хозяйства, а окончание неолита датируется временем появления металлических орудий труда и оружия, то есть началом медного, бронзового или железного века. Поскольку некоторые культуры Америки и Океании до сих пор не вполне перешли из каменного века в железный, неолит не является определенным хронологическим периодом в истории человечества в целом, а характеризует лишь культурные особенности тех или иных народов.

В отличие от палеолита, когда существовало несколько видов людей, все они, кроме последнего, прекратили существование ещё до наступления неолита.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕОЛИТА

Неолит - особая эпоха в истории человечества, он завершает период каменного века, в течение которого люди пользовались для изготовления орудий труда лишь камнем, костью и деревом. Время, когда начала использоваться медь, а позже и ее сплавы для производства орудий, оружия и украшений, знаменует окончание неолита и всего каменного века и наступление века металлов.

Из-за различий в темпах и характере развития, сложившихся еще в мезолите, хронологические рамки неолита в различных климатических зонах определяют по-разному. Так, на «землях плодородного полумесяца», куда входят Ближний Восток и Северная Африка, мы можем говорить о начале неолитической эпохи уже в VIII-VII тыс. до н.э. В Средней Азии, Южной Европе и в Северном Причерноморье неолит выделяется с начала или середины VII и длится до IV тыс. до н.э. В лесной зоне Евразии, начавшись в основном на рубеже VI и V или в V тыс. до н.э., эта эпоха продолжалась до рубежа III-II, а в некоторых районах, особенно на Крайнем Севере, возможно, длилась и дольше.

Неолит - эпоха расцвета техники обработки традиционных материалов - камня, кости и дерева, при широком распространении и совершенствовании таких прогрессивных приемов обработки, как шлифование, сверление, пиление. Первоначально неолит и выделялся как «эпоха шлифованного камня». Кроме того, в это время получает очень широкое распространение керамика, используемая для различных целей - в основном для изготовления сосудов, а также различной утвари - пряслиц, грузил, мелкой пластики. Часто именно наличие керамики считается определяющим признаком эпохи неолита.

В неолите произошло становление и широкое распространение производящего хозяйства (земледелия и скотоводства) - одного из важнейших достижений в истории человечества. Возникнув в ранних формах на Ближнем Востоке еще в мезолите, в неолите оно охватило широкие пространства Евразии, вызвав существенные перемены во всех сферах социально-экономической деятельности - материальной культуре, социальном устройстве образе жизни, мировоззренческих представлениях. Это явление в истории человечества называют неолитической революцией

Неолит Сибири

конце палеолита начинаются изменения в природе, которые заставят людей поменять привычный уклад жизни. Ледник интенсивно тает, климат увлажняется и становится теплее. В Сибири возникают современные ландшафты. На севере тундра и лесотундра, центральную часть сибирской территории занимает зеленое море тайги, а на юге лесостепи и степи. В животном мире также происходят глобальные перемены. Вымирают мамонты и носороги. Главенствующее место занимают более мелкие животные. Например, олени и лоси. Фауна Сибири обосабливается в привычные нам ареалы. Все эти изменения в окружающем мире не могли не повлиять на человека. От восьми до четырех тысяч лет назад в человеческом сообществе появляются новые виды деятельности и новые образы в искусстве, новые формы верований. Человек полномасштабно обживает берега рек и сибирскую тайгу. Наступает новый каменный век, неолит.

При переходе от древнекаменного к новому каменному веку, глобальные перемены в природе Сибири заставили людей поменять привычный образ жизни. В мире, где больше нет места гигантским животным, а охота на таежных копытных была делом нелегким и не всегда заканчивалась удачно, человеку пришлось искать новый, гарантированный источник пропитания. Нужда заставила людей, в буквальном смысле слова, окунуться в водоемы. Реки, с их плотными косяками рыб, давно уже привлекали внимание древних жителей Сибири.

Уже в те времена люди могли плавать по воде на лодках. Хотя, наличие лодок достоверно не установлено, но присутствие в каменном инвентаре специализированных теслообразных инструментов из галек и крупных кусков кремня косвенно подтверждает наличие водного транспорта в начале эпохи неолита.

С лодками и водной стихией вообще были связаны мифологические воззрения сибиряков. Верховья реки ассоциировались у древних народов с рождением, восходом, теплом, светом. Низовья – со смертью, холодом, концом света. По архаичным представлениям сибирских народов после смерти душа человека отправлялась вниз по течению реки в страну мертвых. Поэтому в эпоху неолита на скалах появляются загадочные изображения лодок с людьми. Странную, на первый взгляд, безрукость, безногость «пассажиров» можно объяснить тем, что изображены не живые люди, а их души, путешествующие по рекам загробного мира. Обратите внимание: в каждой лодке выделена крупная человеческая фигура в «рогатом» головном уборе с веслом. По всей вероятности, это перевозчик душ. Капитан потустороннего мира.

У некоторых народов Сибири и до нового времени людей хоронили не в земле, а пускали в лодках вниз по течению реки. Так, возможно, поступали люди эпохи неолита.

С водой связано появление изображений весьма фантастического облика, лишь издали напоминающих человеческое лицо. Рисовали их, как правило, у самого уреза воды. Личины, это изображения духов, хозяев водоемов. От них зависела удача в рыболовном промысле, безопасность при преодолении водных препятствий и благополучная жизнь. Демонический облик объясняется страхом людей неолита перед подводным миром.

Неолит время жестоких нравов. Нельзя было спасать тонущих в воде, поскольку это было против воли водяного духа, желающего взять себе человеческую душу, а вместе с ней и жизнь. Чудом уцелевший соплеменник не принимался в стойбище и был обречен на вечное изгнание.

В истории человечества ни раз бывало так, что одно единственное изобретение буквально переворачивало всю жизнь человеческой цивилизации. Таким, эпохальным изобретением в неолитические времена стало изобретение лука. Вполне возможно, что сибиряки не являются авторами изобретения, а переняли лук у своих степных соседей, обитавших в Средней и Центральной Азии, а затем передали его племенам, живущим еще далее на востоке. Но это сути дела не меняет. Охота по-прежнему остается одним из важнейших источников пропитания для людей. Появлению лука способствовало изменение условий промысла. Копытные животные, живущие в таежных дебрях, не самая легкая добыча. Олень очень осторожное животное, подойти к нему на близкое расстояние незамеченным, практически не возможно. Вот и пришлось людям находить способ охоты, позволяющий избежать прямого контакта со зверями.

Энеолит

К числу важнейших областей эпохи энеолита относится Юго-Восточная Европа, и это объясняется целым рядом причин. Во-первых, этот богатый медными месторождениями регион отличался стабильным заселением, содействовавшим длительному, автохтонному развитию археологических культур с устойчивой производственной деятельностью их носителей. Во-вторых, в его пределах очень рано, на протяжении VI-V тыс. до н. э., наметился переход от присваивающей экономики к производящей, способствующей интенсивному росту населения и неуклонному развитию техники. В-третьих, в IV тыс. до н. э. здесь наблюдался невиданный по мощности подъем горно-металлургического производства, часто именуемый «металлургической революцией». При всей условности этот термин правильно отражает революционный характер многосторонних изменений в жизни энеолитических племен Балкано-Карпатья под влиянием их металлургии. В-четвертых, здесь сложилась самая ранняя в Старом Свете и единственная в энеолите металлургическая провинция, названная Балкано-Карпатской (далее БКМП). В ее пределах отмечается необычайно высокий уровень технологии металлургии и металлообработки, достижения которых отразились в массовой отливке тяжелых медных орудий.

БКМП энеолита территориально охватывала север Балканского полуострова, Нижнее и Среднее Подунавье, Карпатский бассейн, а также юг Восточной Европы от Передних Карпат до течения Средней Волги (рис. 12). На всей этой территории мы находим сходные по химическим характеристикам группы «чистой меди», микропримеси которых отвечают в целом месторождениям Балкано-Карпатской рудной области. В безрудные регионы Северного Причерноморья эта медь попадала не только в форме готовых изделий, но и в виде слитков и кованых полосовых полуфабрикатов, которые стимулировали зарождение здесь собственных очагов металлопроизводства. Результаты спектральных анализов позволяют уверенно говорить о том, что торговцы металлом преодолевали пространства в 1, 5-2 тысячи километров; они двигались от Южной Болгарии и Трансильвании вплоть до Приазовья и даже Среднего Поволжья . Итак, внутреннее единство провинции определяется прежде всего единообразием химических групп меди, которые имели хождение в ее пределах.

На территории трипольской культуры вплоть до позднего этапа ее развития не известны могильники. Открыты лишь отдельные погребения людей под полами домов. Такие погребения найдены в Луке Врублевецкой, Незвиско и др. Погребения этого типа связывают обычно с культом плодородия матери-земли. Они характерны для многих раннеземледельческих культур Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока.

Экономика трипольцев базировалась на земледелии и скотоводстве. Земледелие было связано с вырубкой и выжиганием лесов и достаточно частой сменой возделываемых полей. Обработку полей вели мотыгами из камня и рога, а возможно, и примитивными сохами с использованием тягловой силы быков. Массивная роговая соха найдена на раннетрипольском поселении Новые Русешты, а в районе другого поселения - Флорешты - обнаружена парная глиняная фигурка быков в упряжке. Анализ обугленных семян и отпечатков зерен на керамике позволяет заключить, что трипольцы возделывали различные виды пшеницы, ячменей, а также просо, вику и горох. В южных регионах они занимались садоводством, выращивали абрикосы, сливы и виноград. Урожай зерновых убирали серпами с кремневыми вкладышами. Зерно размалывали зернотерками.

Земледелие дополнялось придомным скотоводством. В стаде преобладал крупный рогатый скот, второстепенное значение имели свиньи, козы, овцы. В ряде поселений найдены кости лошади, однако полной ясности в вопросе ее одомашнивания нет. По мнению некоторых исследователей, она была объектом охоты . В целом роль охоты в хозяйстве трипольцев была еще велика. Мясо диких животных - оленя, косули, кабана занимало значительное место в пищевом рационе населения. В некоторых раннетрипольских поселениях, таких как Бернашевка, Лука Врублевецкая, Берново, кости диких животных преобладали над домашними. В поселениях среднего периода костные остатки диких видов резко сокращаются (15-20%).

8. Общая характеристика бронзового века. Фатьяновская культура

Бронзовый век - это особый период в древнейшей человеческой истории, который выделяется благодаря найденным данным археологии период древнейшей истории человечества. Эпоха характеризуется главною, ведущей ролью орудий, изготовленных из бронзы, что было вызвано улучшением обработки меди и олова, полученных из руды и дальнейшем получением из них сплава - бронзы. Археологическое изучение культур бронзового века вместе с данными сравнительного языкознания и топонимики масс, важно для решения проблемы формирования и распространения основных групп индоевропейцев (в том числе славян, балтов, фракийцев, германцев, иранцев и др.) И происхождение многих современных народов. Условно бронзовый век делят на три периода: ранний (XXV-XVII вв. До н.э.), средний (XVII-XV вв. до н.э.) и поздний (XV-IX вв. до н.э.).

Бронзовый век - это вторая, гораздо более поздняя фаза эпохи раннего металла, которая сменила эпоху медного века и предшествовала железному веку. Как именно древний человек пришёл к идее плавки медных руд металлургическим путём до сих пор так и не известно. Возможно, изначально человека привлёк необычный красный цвет самородков, залегающих в верхней, окисляющей зоне рудной жилы. В этой жиле также концентрируются разноцветные окисленные медные минералы, такие как лазурный азурит, зелёный малахит красный куприт и т.д.

Бронзовому веку соответствует сухой и сравнительно теплый суббореальный климат, при котором преобладали степи. Происходит совершенствование форм скотоводства: стойловое содержание скота, отгонное (яйлажное) скотоводство. Бронзовый век соответствует четвертому этапу развития металлургии – появлению сплавов на медной основе (с оловом или др. комп.). Бронзовые вещи изготовляли с помощью литейных форм. Для этого в глине делали оттиск и высушивали, а потом туда вливали металл. Для литья объемных предметов делали каменные формы из двух половинок. Также вещи стали изготовлять по восковой модели. Для литья предпочтительна бронза, т.к. она более текучая и жидкая, чем медь. Первоначально лили орудия по типу старых (каменных), и лишь позже додумались использовать преимущества нового материала. Увеличился ассортимент изделий. Усиление межродовых столкновений способствовало развитию оружия (бронзовые мечи, копья, топоры, кинжалы). Между племенами разных территорий стало возникать неравенство ввиду неодинаковых запасов рудных месторождений. Это также явилось причиной развития обмена. Наиболее легким средством сообщения был водный путь. Был изобретен парус. Еще в энеолите появились повозки и колесо. Общение между странами способствовало ускорению прогресса в хозяйстве и культуре.

Как правило, люди этого времени обитали в небольших поселках, расположенных на песчаных дюнах в поймах рек или на высоких береговых мысах. Широкие речные долины Курского края, с обилием корма для скота и удобными участками для обработки почвы, способствовали развитию у местных племен земледелия и приселищного скотоводства. Охота и рыболовство играли второстепенную роль. Широко были распространены ткачество, обработка кости, кожи и дерева, изготовление глиняных сосудов, каменных и металлических орудий.

Свое название фатьяновская культура получила по названию первого могильника, открытого в 1873 г. у д. Фатьяново Даниловского района Ярославской области. Один из его первых исследователей А. С. Уваров отнес фатьяновский могильник к каменному веку (Уваров, 1881). В дальнейшем по мере открытия новых однотипных памятников и находок в некоторых из них медных топоров они были отнесены к медному веку (Спицын, 1903а, 1905). Первое научное обоснование фатьяновской культуры было дано В. А. Городцовым (Городцов, 1914а). Он определил территорию ее распространения, чуждость местной неолитической культуре и отнес к бронзовому веку - ко II тыс. до н. э.

Сейчас фатьяновская культура заняла значительное место в древнейшей истории центра Русской равнины. Огромная территория распространения фатьяновских памятников в Европейской части СССР, влияние фатьяновской культуры на дальнейшие исторические судьбы древних племен Волго-Окского междуречья, ее большой вклад в историю развития культуры народов СССР ставят эту тему в один ряд с важнейшими вопросами нашей исторической науки. Кроме того, связь фатьяновской культуры с большой культурно-исторической (этнической) общностью - культурами шнуровой керамики и боевых топоров, распространенной на огромной территории от Рейна до Волго-Камья и от Южной Швеции до Прикарпатья, а также связь последней с вопросами этногенеза славян, балтов и германцев поставили фатьяновскую проблему в ряды исторических проблем общеевропейского значения.

Основными источниками по фатьяновской культуре до сих пор остаются одни могильники. Имеют значение также фатьяновские культурные остатки, обнаруженные на многих поздних неолитических стоянках Волго-Окского междуречья и в случайных местах, главным образом сверленые каменные топоры.

9. Ранняя и развитая бронза Сибири (Кротовская культура. Могильники Сопка и Ростовка)

• Металлургия меди и бронзы могла появиться лишь в тех местах, где имеются залежи медных руд. В Сибири крупные и доступные первобытным горнякам месторождения приурочены к горным областям Урала, Рудного Алтая,Саян и Забайкалья. На огромной территории Западной, Восточной и Северо-Восточной Сибири, Дальнего Востока запасов медной руды практически нет. Поэтому эпоха раннего металла не стала универсальной стадией в культурно-историческом развитии всего сибирского населения. Энеолитические памятники известны только в районах, непосредственно примыкающих к горно-металлургическим областям. Памятники эпохи бронзы распространены гораздо шире, но и в это время культура многих племен Северо-Восточной Азии и Дальнего Востока находилась на неолитическом уровне.
• Вторая особенность раннеметаллической эпохи в Сибири - её непродолжительность. Здесь она укладывается в полтора тысячелетия, в то время как в древнейших горно-металлургических областях Старого Света орудия из меди и бронзы господствовали на протяжении трёx тысяч лет. Связано это с тем, что древний металл проникает в Сибирь сравнительно поздно, на заключительных этапах развития евразийской медно-бронзовой металлургии

Похожая информация.

Лесная территория Восточной Европы простирается от Прибалтики до Урала и от побережья Белого моря и Кольского полуострова до Средней Волги и Оки. Развитие хозяйства и культуры в неолите здесь основывалось на охоте, рыбной ловле и собирательстве и шло по пути постоянного совершенствования орудий лова и охоты. Наконечники стрел из кости и камня, различные по форме гарпуны и остроги являются основными. Большое распространение получили крупные каменные тесла и топоры, с помощью которых обрабатывалось дерево. Только в некоторых местах в конце неолита появляются зачатки скотоводства. Основными памятниками этой территории являются поселения. Они располагались по берегам рек. Реки были основными транспортными путями. Ц

Со временем менялись облик и территория размещения неолитических культур лесной полосы. Можно выделить культуры раннего неолита, конца VI и V тысячелетий до н. э. и культуры развитого и позднего неолита - IV-середина III тысячелетия до н. э. К раннему неолиту лесной зоны относятся культуры: льяловская, нарвско-неманская, волго-камская и сперингс на Крайнем Севере. Картина образования и распространения культур в позднем неолите очень пестрая.

В раннем неолите к северу от днепро-донецкой культуры, в Волго-Окском бассейне, сложилась льяловская культура, названная по стоянке у с. Льялово на берегу Клязьмы. Поселения располагались на заболоченных берегах рек, озер и на островах. Жилища устраивались на настиле из жердей и бревен, на сваях. Среди инвентаря преобладают овальные и удлиненные каменные топоры и тесла, костяные гарпуны, наконечники стрел листовидной формы, обработанные с двух сторон ретушью, ножи, скребки на отщепах, резцы. Из камня делали долото, песты, шлифовальные плиты. Для льяловской культуры характерны сосуды яйцевидной формы, украшенные зональным орнаментом из ямок и оттисков гребенки и названные поэтому ямочно-гребенчатыми.

К западу и северо-западу от территории льяловских поселений в Латвии, Эстонии и Литве развивалась нарвская культура, сложившаяся на базе местного мезолита, но испытавшая влияние южных неолитических племен. На позднем этапе она охватывала и Северную Белоруссию (нарвско-неманская культура). Культура изучена по поселениям на торфяниках в Латвии, Белоруссии и на Псковщине. Их возраст от середины VI до IV тысячелетия до н. э. Названа культура по поселению Нарва. Для нее характерны сосуды с оттянутыми днищами и прямыми краями, наличие небольших с уплощенным дном мисочек, некоторые из них имеют форму лодок.

Неолитические памятники лесной полосы часто расположены большими группами в местах, удобных для охоты и рыболовства, на береговых возвышениях. Жилища были наземными, столбовой конструкции. На их месте сохранились остатки кольев и столбов. Площадь жилищ обычно составляла 40-50 кв. м с одним или двумя прямоугольными помещениями. В инвентаре много кремневых наконечников стрел и дротиков, скребков и ножей, встречаются сланцевые изделия, полученные с севера, с территории современной Финляндии. Особое место занимают каменные сверленые топоры с острым и уплощенным обушком, много костяных и роговых изделий: наконечников стрел, гарпунов, проколок и шильев.

К востоку от области льяловской культуры лежала обширная территория волго-камского неолита. Здесь сосуды похожи на яйцевидные, с немного суженным горлом. Типичным орнаментом являются оттиски гребенчатого штампа. Непрерывно чередующиеся косые оттиски штампа создавали особый узор, получивший название «шагающая гребенка».

В Карелии и частично в Финляндии ранний неолит представлен стоянками культуры сперингс, которые датируются концом IV - началом III тысячелетия до н. э., у г. Медвежьегорска, в окрестностях г. Повенец и других местах. Эти памятники немногочисленны. Инвентарь культуры архаичен, хотя встречается керамика с прочерченным узором.

В развитом неолите на европейской территории России образуются новые археологические культуры, что связано с развитием хозяйства и в целом с изменением этнического состава населения, перемещением неолитических племен. Большое влияние на этот процесс оказали племена ямочно-гребенчатой керамики. Их происхождение связывают с носителями льяловской культуры. Племена ямочно-гребенчатой керамики расширяют свою территорию и внедряются в Прибалтику, на север вплоть до Печоры, оказывают влияние на волго-камскую культуру. В результате только на территории Восточно-Европейской равнины сложилось около двадцати различных неолитических культур. С расселением племен ямочно-гребенчатой керамики связано происхождение многих местных неолитических культур в бассейне Волги и Оки.

Значительно отличаются от центральной группы неолитические культуры, занимавшие территорию к северу от Волги до берегов Балтики и Северного Ледовитого океана. На этом обширном пространстве известны сотни поселений, расположенных по берегам рек, озер и на побережье Белого моря. Выбор места определялся удобством рыбной ловли и охоты. Костяные гарпуны, остроги, крючки в изобилии находят на всех поселениях. Неолитическое население Севера было смешанным: здесь присутствует европеоидный тип с примесью монголоидного.

Множество стоянок на территории современной Карелии - от Свирска до Санкт-Петербурга - объединены в так называемую карельскую культуру. Для нее характерны поселения с шалашами и долговременные поселения типа Питкаярва с большими землянками. Орудия труда часто изготавливались из сланцевого камня. Это топоры, долота, кирки для пробивания льда. Основу хозяйства составляли рыболовство и промысел морских зверей. Орудиями охоты был лук, стрелы, копье. Широко использовались костяные односторонние гарпуны, сети из лыка и крапивного волокна, крючки, ловушки.

Рядом с карельской культурой располагались племена каргопольской культуры. Она известна по многочисленным поселениям на берегах озер Лача, Вож, Белое - Кубенино, Модлена, Верхнее Веретье и др. Наряду с керамикой в инвентаре широко представлены гарпуны, кремневые вытянутые ретушированные наконечники стрел, дротиков, довольно много скребков и выпукло-лезвийных кремневых ножей.

Памятники, расположенные на берегу Белого моря, объединяет сходство узора на керамике. Они относятся к беломорской культуре. Инвентарь этой культуры состоит в основном из наконечников стрел. Встречается также много скребков и почти совсем отсутствуют крупные ударные орудия. Здесь они не были нужны. Среди орудий охоты преобладают наконечники так называемой ланцетовидной формы, изготовленные из массивных отщепов с пильчатой ретушью по краю. Очевидно, морские обитатели были основным источником пищи для племен беломорской культуры.

Прибалтику в позднем неолите заселяли племена прибалтийской культуры. На формирование прибалтийской и карельской культур оказали влияние племена, пришедшие в середине III тысячелетия до н. э. с юга, с территории льяловской культуры. В процессе их слияния с местным ранненеолитическим населением и складывались эти две большие культуры. Прибалтийская культура на территории Эстонии и Латвии сочетала в себе элементы местной нарвской и пришлой льяловской. Причем последняя явно преобладала.

В ряде северных стоянок прослеживается много общего с памятниками других территорий, например с уральским неолитом. Их объединяют своеобразные костяные наконечники стрел так называемого шигирского типа. Эти стрелы необычны: они сделаны из кости, имеют тонкую длинную ножку и острие, удивительно похожее на головку веретена. Наиболее ранние стрелы этого типа встречаются на Урале и в Западной Сибири.

Необходимо отметить, что при всем различии инвентаря, отражающего местные традиции развития неолитической культуры, неолитические памятники севера - Чукотки, Таймыра, Кольского полуострова и других приполярных территорий - имеют много общего, что было обусловлено господством одинакового типа хозяйства, основанного на морском промысле и рыболовстве, а также специфическими условиями природной среды приполярной зоны.

Неолит Урала и Сибири

На территории от Урала до Тихого океана в неолите сложилось несколько общностей. Обширную неолитическую общность в IV - начале III тысячелетия до н. э. представлял Урал и прилегающие к нему территории. Неолитическая культура Урала возникла на мезолитической основе. На ранних этапах этой культуры сохранялась микролитическая, характерная для мезолита, техника обработки камня: большинство орудий изготовлено с помощью вставных ножевидных пластин. Выделяются две основные области: неолит Южного Урала и неолит лесного Среднего и Северного Урала.

На неолит Южного Урала влияние оказали южные кельтеминарские племена Приаралья и Закаспия. Еще в мезолите отмечалось проникновение в Южное Приуралье населения из Южного Прикаспия - носителей микролитической техники и производящего хозяйства, у которых было заимствовано умение делать глиняную посуду (и многие орнаментальные мотивы) и кремневые зубчатые наконечники стрел.

Неолитическую общность лесного Среднего и Северного Урала представляют две историко-культурные области: восточноуральская, или обско-уральская, и западноуральская, или камско-волжская. Между ними много общего. Поселения расположены на берегах озер и на уступах надпойменных террас. Люди жили в полуземлянках прямоугольной формы, занимались охотой и рыбной ловлей. Особенностью культуры неолита Урала являются круглодонные или округло-конические глиняные сосуды, украшенные зубчатым (гребенчатым) орнаментом. Широко распространенными были костяные наконечники стрел. В целом неолит Урала связан с мезолитом, с присущей ему микролитической техникой изготовления тонких ножевидных пластин.

Западноуральский неолит в своем развитии прошел три этапа. Ранний - конец V - начало IV тысячелетия до н. э. Наиболее типичный памятник - стоянка Боровое озеро I близ Перми. Археологический материал представлен глиняной посудой, близкой к яйцевидной форме и украшенной гребенчатым зубчатым орнаментом, листовидными наконечниками стрел, изогнутыми ретушированными ножами. Второй этап относится к IV тысячелетию до н. э. Появляются шлифовальные топоры-тесла, почти исчезают изделия из ножевидных пластин, более разнообразными становятся узоры на сосудах. Для этого этапа характерны длинные четырехугольные дома-полуземлянки с очагами в центре. Третий этап датируется началом III тысячелетия до н. э. Меняется форма посуды: она становится выпуклодонной цилиндрической формы и украшена узорами «шагающая гребенка» или в виде решетки. В конце этапа появляются первые изделия из меди.

Несколько иначе развивалась восточноуральская неолитическая культура, возникновение которой относят к началу IV тысячелетия до н. э. Переход от мезолита к неолиту произошел на местной основе под влиянием южных соседей, от них и были восприняты некоторые элементы культуры. Восточно-уральский неолит также прошел три этапа.

Первый - козловский - изучен по наиболее раннему поселению на Андреевском озере и связан с обширной территорией лесного и лесостепного Зауралья. На первом этапе ощущалось сильное влияние южной кельтеминарской неолитической культуры. Характерными являются крупные, немного суженные кверху сосуды с округло-коническим днищем. Орнамент покрывал всю их поверхность, включая дно. Он наносился узкой лопаточкой, методом прочерчивания по сырой глине с периодическими нажимами («отступающая лопаточка»). Применялись также прочерчивания гребенкой, которой наносились прямые или волнистые параллельные линии. Кремневый инвентарь сохранял мезолитический облик: подавляющее большинство орудий из ножевидных пластин; были распространены наконечники стрел кельтеминарского типа с зубцом у острия. Очевидно, к этому времени относятся найденные на торфяниках Среднего Зауралья костяные и роговые многозубые гарпуны, острия с пазами для крепления кремневых вкладышей, веретеновидные наконечники стрел.

Второй этап - полуденский - датируется концом IV - началом III тысячелетия до н. э. Это период расцвета неолитической культуры. К нему относятся поселения Стрелка, нижний слой Горбуновского торфяника, Полуденка I в бассейне р. Чусовой, Шайтанка I близ Екатеринбурга, средний слой стоянки Мурат в Башкирии. Посуда сохраняла полуяйцевидную форму. Широко применялся орнамент в виде волнистых прочерченных линий и поясов заштрихованных треугольников. В технике обработки кремня уже не было мезолитических приемов. Появились шлифованные топоры-тесла с боковыми выступами для крепления и роговые мотыги с уступом. Уникальные изделия из дерева, сохранившиеся в толще Горбуновского торфяника, - лыжи, полозья нарт, ковши с головками птиц на ручках, идолы и ритуальные сосуды в виде фигур лося. Люди жили в жилищах-полуземлянках, основу конструкции которых составлял бревенчатый сруб.

Третий этап назван по поселению Сосновый остров сосновоостровским. Среди памятников поселения по Северной Сосьве и Тавде: Чэстыйяг, Сортыня, Рыбацкое, Туманское и др. Находки отличает гребенчатый орнамент с выпуклостями, так называемыми жемчужинами, образовывавшимися от вдавлений с внутренней стороны сосуда, и скульптурные изображения из глины. В это время употреблялись довольно крупные ножевидные пластины, ножи и скребки, сделанные из пластин и коротких отщепов. Люди жили в больших, почти квадратных землянках площадью около 100 кв. м.

Урал с примыкающими к нему с востока и запада просторами в неолите был территорией формирования ранней угро-финской этнической общности - древнейшей основы финно-угорских народов.

На обширных просторах Западной Сибири, в Приобье, в неолите сложилась верхнеобская неолитическая культура оседлых и полуоседлых рыболовов и охотников. К верхнеобской неолитической культуре относятся могильники и поселения Самусь II, III, Нагорный Иштан в бассейне р. Томь, могильник и поселение в местечках Могильники, Завьялово на Оби, стоянки Крохалевка, Ирмень 2 и др.

Для верхнеобской культуры характерна пластинчатая техника. Орудия труда представлены каменными топорами и теслами, многочисленными скреблами, ретушированными наконечниками стрел, напоминающими по форме ивовый лист, наконечниками копий, длинными костяными пластинами, с помощью которых делали вкладышевые кинжалы. Среди материалов этой культуры известны каменные фигурки медведя, рыбы, костяные фигурки лосей. Самую многочисленную группу материалов составляют керамические сосуды: плоскодонные удлиненные, с зауженным дном, плоскодонные и круглодонные приземистые с выпуклыми боками.

Из узоров преобладают горизонтальные, волнообразные и зигзагообразные полосы. В позднем неолите прочерченный орнамент постепенно уступает место гребенчатому. Вместе с тем наблюдается, что некогда единая западносибирская неолитическая общность распадается.

Культура западносибирского неолита развивалась на основе охотничье-рыболовческого хозяйства: люди охотились на лосей, медведей, водоплавающую птицу, занимались рыболовством и собирательством. По мнению антропологов, неолитическое население лесной и лесостепной зоны Западной Сибири этнически не было однородным: наряду с европеоидными присутствовали и монголоидные элементы.

В Восточной Сибири особую неолитическую зону составлял неолит Прибайкалья. Расположенные здесь могильники, поселения и наскальные изображения позволяют проследить историческое развитие живших там племен. Обитатели Прибайкалья, Ангары и низовий Селенги были охотниками. Таежные условия определили развитие их культуры по пути усовершенствования охотничьего снаряжения. Прибайкальский неолит представляют две культуры: исаковско-китойская и серовская, названные по одноименным могильникам. Считается, что Прибайкальский неолит возник на основе местной позднепалеолитической (мезолитической) культуры.

К IV - началу III тысячелетия до н. э. относятся могильники Исаковского типа. В их инвентаре преобладают предметы охотничьего вооружения, прежде всего крупные костяные наконечники копий с острыми кремневыми лезвиями, наконечники стрел, изготовленные с помощью отжимной ретуши. В это время появляются шлифованные тесла для выдалбливания лодок. В исаковских погребениях обнаружены самые ранние в Прибайкалье глиняные сосуды полуяйцевидной формы.

Новый этап развития неолитических племен Прибайкалья наступил в первой половине III тысячелетия до н. э. Он получил название серовского (по могильнику около Иркутска). На берегах Ангары обнаружены обширные поселки больших родовых коллективов. Поселки имели десятки очагов, сложенных из камней, громадные ямы для запасов пищи, копчения мяса и засолки рыбы. Жилища, вероятно, напоминали конический чум или шалаш.

Почти в каждом погребении встречаются лук со стрелами, глиняный сосуд с шлифованным теслом и ножом. Серовцы пользовались составным луком, сделанным из нескольких соединенных вместе деревянных и роговых пластин. Длина лука доходила до 1,8 м. Дальнобойность и убойная сила стрелы были несравненно больше, чем у простых луков. На более высокую ступень поднялось рыболовство. Рыбу ловили крючками, изготовленными из кости и дерева или целиком вырезанными из кости, костяными гарпунами, при помощи рыбок-приманок, сделанных из кости или камня. Изменилась и форма глиняной посуды: большинство сосудов имело суженное горло и выпуклое дно.

Неолит Прибайкалья: I — исаковская культура; 1 — наконечники стрел; 2 — нож из сланца; 3-5 — костяные проколки; 6 — костяной кинжал с вкладышами; 7 — топор; 8 — нож из нефрита; 9, 10 — керамические сосуды; II — серовская культура: 1 — изображение рыбы; 2-4 — костяные гарпуны; 5 — каменный нож.

Исаковская и серовская культуры дают представление об одной линии развития восточносибирского неолита. Другая линия неолитической культуры в Прибайкалье известна по памятникам китойского типа конца V-IV тысячелетия до н. э. У китойских племен явно преобладало рыболовство. Об этом свидетельствуют многочисленные рыболовные крючки, которые встречаются в погребениях целыми наборами. Крючки составные, стерженьки для них делались из мягкого сланца, а острия вырезались из кости или дерева. Рыбу ловили не только крючками, но и с помощью сетей. Для этой культуры характерны шлифованные топоры, тесла, ножи из нефрита. При погребении широко применялась охра. Одежда умерших богато украшалась различными нашивками, чаще всего из клыков кабана.

На территории современной Республики Саха развивалось несколько археологических культур. Ранний неолит IV тысячелетия до н. э. представлен сыалахской культурой. Поселения ее обнаружены на реках Лена, Витим, Алдан - почти до Северного Ледовитого океана. Это стоянки Белькачи I, Малая Мунку, Сыалах. Здесь встречаются глиняные сосуды с отпечатками сетки-плетенки, призматические нуклеусы, ножевидные пластины, концевые скребки, проколки и пластины-вкладыши. Из костяных орудий широко распространены многозубчатые односторонние наконечники гарпунов, копий и ножи с продольными прорезями для вкладышей. Поселения устраивались на мысах небольших притоков и озер, в местах, удобных для охоты и рыболовства. Ведущую роль в хозяйстве играла охота с луком.

Средненеолитическая белькачинская культура (начало III тысячелетия до н. э.) известна по материалам нескольких десятков поселений, расположенных по Лене, Алдану, Вилюю и Колыме. Наиболее характерными для нее являются шлифованные ступенчатые тесла, мотыговидные орудия, кремневые ретушированные маленькие тесла, ножи, скребки, удлиненные клювовидные острия и треугольные наконечники стрел. Здесь осваивается способ получения керамики путем выколачивания. Поверхность сосудов яйцевидной формы обычно украшают отпечатки крученого шнура. Считают, что отдельные элементы белькачинской культуры не имеют общих корней с местной ранненеолитической культурой.

Поздний неолит (II тысячелетие до н. э.) в этом районе Сибири изучен по памятникам ымыяхтахской культуры (стоянка Ымыяхтах и др.), племена которой вели жизнь полуоседлых охотников и рыболовов. Вокруг поселков часто располагались несколько небольших стоянок. Население обитало в наземных жилищах типа шалаша или чума. На поселениях открыты рабочие площадки, где производилась первичная обработка каменных орудий из халцедона, сланца, нефрита. Из охотничьего вооружения в большом количестве встречаются наконечники стрел и копий, ножи, а также каменные грузила для рыболовных сетей. Отмечено использование всех известных приемов изготовления орудий из камня. Для ымыяхтахской культуры характерна керамика яйцевидной и шаровидной формы с так называемыми вафельными отпечатками на поверхности.

Неолит Дальнего Востока

Неолитические культуры в Приамурье, Приморье и на северо-востоке Азии были открыты относительно недавно. Их открытие и исследование связано в основном с работами академиков А.П. Окладникова и А.П. Деревянко.

Дальний Восток представляет своеобразную область неолитических культур. В бассейне Амура известны четыре неолитические культуры: новопетровская, громатухинская, осиноозерская и нижнеамурская. Новопетровская культура изучена в результате раскопок поселений у с. Константиновка и Новопетровка I, III. Поселения располагались на мысовидных выступах надпойменных террас. Жилища были полуподземными, прямоугольными в плане. В центре жилища находился очаг, вокруг которого стояли столбы, поддерживавшие коническую крышу. Почти все каменные изделия изготавливались из ножевидных пластин, поэтому на поселениях часто встречаются крупные, напоминающие по форме клин нуклеусы с поперечной ударной площадкой, специфические нуклеусы-скребки, или гобийские нуклеусы. Среди изделий из камня боковые и концевые скребки, резцы для обработки дерева и кости, пластинчатые, немного подправленные по краю наконечники стрел и дротиков. Рубящие и ударные орудия представлены тщательно зашлифованными теслами, топорами и мотыгами. Керамика поселений незначительна, вероятно, она только начинала входить в быт. Новопетровская культура сохраняет черты, присущие мезолиту. От предшествующего времени ее отличает умение шлифовать камень и делать глиняную посуду. Эта культура самой ранней поры дальневосточного неолита и датируется V тысячелетием до н.э.

На Амуре в неолите жили и племена громатухинской культуры (по поселению, исследованному на р. Громатуха, притоке Зеи). Известны поселения у с. Сергеевка, Кумары, у ст. Арга и в других местах. Жизнь и хозяйство племен этой культуры отличались от новопетровской. Они вели полукочевой образ жизни, занимаясь охотой и рыболовством, владели иными приемами обработки камня. Каменные орудия громатухинской культуры сделаны в большинстве своем из расщепленной вдоль продолговатой речной гальки, одна сторона которой не обрабатывалась совсем, другая же обрабатывалась грубыми сколами. Так делали тесла, крупные скребки, наконечники копий и дротиков. На поселениях обнаружены также призматические и конические нуклеусы небольших размеров. Из снятых с них ножевидных пластин изготавливали наконечники стрел, немного подправленные ретушью, проколки и ножи. Керамика громатухинской культуры характерна для лесных культур. Наиболее распространенными были сосуды с текстильным и ложнотекстильным орнаментом, вдавлениями лопаточкой и гребенчатым орнаментом. Датируется культура второй половиной V-IV тысячелетием до н. э.

В конце III тысячелетия до н. э. в бассейне Среднего Амура сложилась древнейшая на российском Дальнем Востоке земледельческая культура, получившая название осиноозерской. Ее поселения располагались на берегу Осиновского озера и на берегах рек Белая и Зея. Орудия труда изготавливались в основном из отщепов, сколотых с желвака кремня и халцедона. Найдены наконечники стрел, вкладыши, проколки и скребки, каменные мотыги и зернотерки. Племена осиноозерской культуры вели оседлый образ жизни. Люди жили в больших полуподземных жилищах. В очаге одного из жилищ на берегу озера были обнаружены зерна проса. Косвенным свидетельством существования земледелия служат фрагменты днищ глиняных сосудов с многочисленными отверстиями для распаривания зерен и приготовления пищи на пару.

В конце неолита у племен Дальнего Востока произошло естественное разделение труда: одни стали заниматься земледелием, другие - рыболовством, охотой и собирательством, что определило особенности их развития в будущем.

В начале II тысячелетия до н. э. на огромном пространстве Дальнего Востока распространяются поселения так называемой нижнеамурской культуры. Они известны на большой территории бассейна р. Амур. Хорошо изученным памятником является поселение у с. Кондон к северу от Комсомольска-на-Амуре. Поселок состоял из множества довольно глубоких, круглых в плане полуземлянок, на стенах которых хорошо видны углубления от столбов. На поселении в изобилии встречаются овальные в сечении шлифованные тесла, топоры, различные по форме наконечники стрел, сделанные как из отщепов, так и из ножевидных пластин, разнообразные грузила, отбойники, наковаленки и отжимники для обработки орудий труда. Сосуды были плоскодонными, украшенными орнаментом. Орнаментальные мотивы различны: здесь и крупная сетка из ромбов, так называемая амурская плетенка, мелкая сеточка, похожая на текстильный орнамент, сложные переплетения зигзагов, красивых спиралей и изображения личин. Примечательно, что мотивы этого орнамента живут до сих пор в искусстве амурских нанайцев. В одном из жилищ найдено скульптурное изображение девушки. Небольшая фигурка, искусно вылепленная из глины, тонко передает черты древнего предка современных нанайцев и других народов Дальнего Востока.

Рыболовство у жителей Амура с древних времен являлось основным занятием. На поселениях часто встречаются каменные грузила для сетей и блесны. Эти самые древние в мире блесны сделаны в виде вогнутых пластинок из нефрита с отверстием на одном конце для привязывания к леске. О первостепенном значении рыболовства свидетельствует и топография неолитических поселений - устья рек, берега притоков, куда заходила рыба.

В Приморье к неолиту относится зайсановская культура. В культурных слоях поселений, расположенных на береговых террасах и сопках, встречаются каменные терочники, лощила из плит песчаника, треугольные ножи, сделанные из широких ножевидных пластин, обработанные с двух сторон наконечники стрел. Известны и рубящие орудия - топоры и тесла с тщательно зашлифованной рабочей частью. Люди жили в неглубоких прямоугольных полуземлянках. В инвентаре много фрагментов сосудов, украшенных прочерченным орнаментом в виде треугольников, отпечатков шнура и ногтей. Зайсановская культура изучена по материалам поселений Олений I-III, Синий Гай, у с. Зайсановка, Кировское и в других местах. Памятники свидетельствуют об оседлости населения, которое занималось рыболовством, охотой, вероятно, земледелием и свиноводством. Отмечаются определенные связи носителей зайсановской культуры с неолитической культурой Японии. Материалы поздних слоев поселений зайсановской культуры позволяют предположить существование производящего хозяйства.

Северная часть Приморья входила в зону влияния нижнеамурского неолита. Материалы неолита российского Дальнего Востока нельзя рассматривать в рамках современных государственных границ, без учета данных по Северо-Восточному Китаю (Маньчжурии), Монголии и Кореи. Раскопанные китайскими археологами на берегу оз. Малая Ханка поселение и могильник да-

тированы IV тысячелетием до н. э. Здесь найдены хозяйственные ямы с костями рыбы, погребения, а в верхнем слое - остатки землянок. Встречаются изделия из пластин, шлифованные изделия из шифера, гарпуны, остроги, вкладышевые ножи, кирки из оленьего рога, идентичные материалам Синего Гая I. Разнообразием отличается керамика из могильника, которая по композиции близка кондонской керамике. Такие же комплексы известны в Китае в районе Шэньяна (Чэнци и др.). На Ляодунском полуострове известно несколько поселений и раковинных куч, которые объединяются в своеобразную группу дунбэйского неолита. В континентальной части Маньчжурии открыт
памятник Анажи, материалы которого имеют аналоги с новопетровской культурой. Гребенчато-зубчатая неолитическая керамика широко представлена в неолитических памятниках Северной Кореи - Сопхохан, Гунсан, Чходо. Нижние слои многослойного поселения Сопхохан близки зайсановским материалам в Приморье. Связь с приморскими памятниками прослеживается и в более поздних неолитических слоях Сопхохан и Гунсан. Ряд общих черт свидетельствует о том, что в пределах географического региона бассейна рек Амур и Большой Хинган и побережий Японского и Желтого морей в период V-IV тысячелетий до н. э. существовало некое единство культур, которое отличали похожая керамика и приемы обработки камня, сочетавшие использование сланцевого камня и технику изготовления пластин, наличие топоров, тесел, ножей и орудий из рога и кости схожих типов.

За последнее время открыты и изучены неолитические памятники на Чукотке, Камчатке и о. Сахалин. Для периодизации памятников Северо-Восточной Азии исключительное значение имеют многослойные поселения, исследованные на Ушковском озере, где выделены ранний, средний и поздний неолитические слои и слои пережиточного неолита. Это памятники Клычи, Култук, Авача, Ойра и др. Здесь жили в обширных (диаметром до Юм) круглых землянках, в центре которых находился большой очаг, а по краям - маленькие очаги. Каменный инвентарь поселений представлен скребками, теслами, ножами, наконечниками стрел, ножевидными пластинами и отщепами.

На Сахалине в неолите развивалась имчинская неолитическая культура, изученная по поселениям Имчи II, Ноглики I в северной части Сахалина и по поселению Такое II на юге, датируемым III-II тысячелетиями до н. э. Характерными являются конические нуклеусы, правильной формы ножевидные пластины. В то же время присутствуют и крупные рубящие шлифованные орудия труда. Керамические тонкостенные горшковидные плоскодонные сосуды украшены оттисками гребенчатого штампа. Люди жили в полуземлянках округлой формы. На основе сахалинского неолита в I тысячелетии до н. э. возникла и быстро распространилась на Северном Хоккайдо и Курильских островах охотская культура, которая в ряде мест просуществовала довольно долго.

Неолитическое искусство

Неолитическое искусство - это значительное культурно-историческое явление. Оно разнообразно и высокоразвито. Неолитическое искусство представлено орнаментом на керамических сосудах, мелкой пластикой (фигурки животных, птиц и людей) и наскальными изображениями.

На обращенных к югу скалистых берегах рек и озер в неолите создавались целые галереи наскальных изображений. Наиболее ранние из них возникли в самом начале голоцена. Сейчас наскальные изображения широко известны на всех континентах, где обитал человек. В Европе скопления наскальных изображений известны в Швеции и Норвегии (Богуслен, Таннум), в Северной Италии (Велкамоника), в Португалии и Испании, в Северной Африке (Тассили) и на юге в ЮАР, на Аравийском полуострове. Наскальных изображений много в Индии и Пакистане, они есть в Китае, Корее и Японии. На Американском континенте памятники наскального искусства известны в Канаде, США, Аргентине, Чили и Бразилии. Их довольно много обнаружено в Австралии. Многие из них открыты за последние десятилетия. Они свидетельствуют о том, что наскальное искусство является важным общечеловеческим явлением культуры.

Наскальные изображения, или петроглифы, обнаружены в самых различных местах России и стран СНГ, почти везде, где обитали неолитические охотники и рыболовы и где был камень: на Кавказе, в Средней Азии, Сибири, на Урале, Крайнем Севере и на Дальнем Востоке. В них отразились особенности исторического развития больших территориальных общностей Северо-Восточной Европы, современной Украины, Кавказа, Средней Азии, Казахстана, Урала, лесной полосы Сибири, Алтая, верховьев Енисея, Восточной Сибири, Приамурья и Северо-Восточной Азии. В каждом из этих регионов петроглифы имеют неповторимый облик. Так, например, обособленную группу изображений представляют амурские и уссурийские петроглифы, где главным сюжетом является изображение чудовищных личин с ушами, змей и солнечных дисков. Наиболее характерные для неолита Дальнего Востока рисунки найдены у с. Сакачи-Алян на берегу Амура. В них отражено своеобразие местной культуры предков современных тунгусо-маньчжурских племен. На северо-восточной оконечности Азиатского материка найдены писаницы древних охотников на морского зверя.

Огромную своеобразную область составляют неолитические наскальные рисунки таежной и лесостепной зоны Сибири. К ним относятся знаменитые изображения у дер. Шишкино и святилище Суруктах-Хая на р. Лена, писаницы каменных островов на Ангаре, наскальные изображения у дер. Усть-Писаная на р. Томь. Неолитические охотники сибирской тайги изображали в основном животных и прежде всего хозяина сибирской тайги - лося, который был главным объектом охоты. Следует отметить, что образ животного передан с необыкновенной точностью: тщательно прорисовывались массивная передняя часть туловища с типичным горбом, мягкие пышные губы, тонкие изящные ноги. К петроглифам таежной Сибири по сюжетам и технике близки наскальные рисунки севера европейской части России. Петроглифы встречаются в районе Онежского озера (на каменистых мысах Бесов Нос и Пери Нос) и на побережье Белого моря.

На Онежском побережье на скалах Бесова Носа изображены олени, антропоморфные фигурки со звериными головами, идущие на лыжах люди, водоплавающие птицы, среди которых выделяются лебеди с длинными, грациозно изогнутыми шеями, исполинская рыба - скорее всего сом, символы Солнца и Луны и огромная человекообразная фигура, олицетворяющая духа-покровителя удачной охоты или, возможно, мифического предка. Наскальное искусство известно на Белом море, в низовьях р. Выг. Здесь более 300 рисунков обнаружено у Бесовых Следков: цепочки следов босой ступни, стадо лосей, погоняемое охотником на лыжах, лебеди, тюлени. В Залавруге выбиты олени, лодки, группы лыжников, сцены охоты на морского зверя.

В Средней Азии и Казахстане найдены комплексы изображений в горах - Тамгалы в Казахстане и Саймалы-Таш в Киргизии. К ним близки по сюжетам наскальные изображения Монголии и Горного Алтая - Колбак-Таш, Елангаш и др. Большое количество наскальных рисунков открыто на территории монгольского Алтая. Основным объектом творчества у живших здесь неолитических племен были горные козлы и бараны, вооруженные луком и стрелами охотники.

Большой интерес представляют петроглифы Кавказа. Пожалуй, наиболее ценными среди них являются наскальные изображения в Кобыстане на Апшеронском полуострове. Рисунков здесь очень много, они различны по времени - от самых ранних мезолитических до средневековых процарапанных ножом изображений всадников и караванов верблюдов. Наиболее ранние были выполнены в неолите. Это целое панно из танцующих человечков, контурные изображения быков, стада лошадей и лучники.

Наскальное искусство, в котором представлены большие группы животных и солярные знаки, известно в ущельях Дагестана.

Петроглифическое искусство: - изображения на Шишкинских скалах; 2-4 - сцена охоты (Залавруга) на Белом море; 5-петроглифы Онежского озера

Наскальное искусство, возникнув в неолите, существовало и в последующие археологические периоды, а в некоторых горных местностях оно доживает до современности. Вместе с тем надо отметить принципиальное отличие наскального искусства от палеолитической пещерной живописи, древнейшего искусства. Прежде всего это искусство другой эпохи, не только исторической, но и природной: палеолитическая живопись - искусство плейстоцена, ледниковой эпохи, а наскальная - искусство голоцена, нашей природной эпохи. Разница и в том, что искусство открытых площадей, рассчитано на зрелищность, эмоциональность восприятия и информативность. Это важный материализованный элемент духовной культуры, составляющий единое целое с природной средой, мифологией и эпосом, зарождавшимся в неолите. В неолите сложились приемы нанесения рисунков и характерные основы художественного стиля.

Существовали два основных приема исполнения изображений - красной охрой и путем выбивания контура на поверхности камня. Нарисованных изображений меньше. Рисунки выбивали твердым камнем. При помощи выбивки достигалась определенная рельефность рисунка: оставляли, например, выпуклыми глаза у лося, ноздри, разрез рта. Иногда путем выбивки показывали костяк и внутренности зверя. В технике нанесения рисунка существовали определенные приемы, которые везде были одинаковы. Особенностями художественного стиля является плоскостное профильное изображение животных. Они все в одной плоскости, без переднего и заднего плана, как на картинах. Человеческие фигуры чаще всего изображали в фас, с повернутой в профиль головой. В рисунках не соблюдались пропорции; рядом с маленьким лосем мог быть изображен непропорционально большой человек.

Все эти приемы важны как факт, характеризующий художественные особенности этого искусства, как его закономерность, с которой мы встречаемся везде: на севере и юге Европы, в Сибири и Центральной Азии. Примерно к этому же времени относятся древнеенисейские изображения на папирусах, где можно было бы изобразить передний и задний план картины, действия, но этого нет. На папирусах все те же плоскостные в большинстве своем профильные рисунки. Значит, дело в чем-то другом, очевидно, в системе восприятия и художественной передачи образа, характерной для человека того времени, где бы он не жил,- в Сибири, Европе или на берегах Нила.

Особенностью наскального искусства является сочетание условности, даже схематизма, с реализмом в манере изображения. Наскальное искусство по своей сути отличается от искусства нового времени. Смысл этого искусства очень глубокий, а образы наделены значительным содержанием: в них запечатлены легенды, предания и мифы о происхождении рода, о предках, о строении Вселенной, действующими лицами которых были мифологические персонажи. Нередко рисунки носят явно повествовательный характер - это сцены размножения животных, картины охоты или просто отдельные изображения птиц, зверей, рыб. В целом петроглифы отображают не только духовную, но и материальную жизнь людей.

В отдельных рисунках и сюжетных группах прослеживаются темы, которые волновали неолитических охотников и были связаны с их повседневной жизнью. Они как бы застыли на тысячелетия в писаницах, придав им глубокий внутренний смысл. Два мотива - сцены размножения животных и охоты, отчего во многом зависело благополучие родового коллектива,- присутствуют

Неолитическая скульптура Европейского Севера, Урала и Сибири:
Шигирский торфяник; 2 - Сибирь; 3-6 - север Европейской России; 7-Псковщина;
8-11 - Сибирь

во многих писаницах. Первый воплощается в простодушных изображениях спаривания животных, когда в оплодотворении звериной самки участвует антропоморфное существо с телом мужчины и головой зверя.

Шире передана вторая тема - удачная охота. Интересные сцены охоты изображены в Кобыстане, Залавруге, на Урале, на берегах Томи, Ангары и Лены. На Белом море и на Чукотке в рисунках запечатлена охота на крупную рыбу и морского зверя с лодок при помощи гарпунов. На писаницах показаны все приемы охоты, в частности массовой, коллективной - загонная охота. На Урале, в Сибири и других местах можно увидеть сцены другого массового приема охоты - покола. Он был широко распространен в древности. Во время массовой сезонной переправы животных через реки охотники устраивали засады и убивали выходящих на берег животных.

Наскальные рисунки наносились не для потомков, они служили людям того времени, той археологической эпохи. Они не одинаковы. Вероятно, были три функциональные группы памятников: священный рисунок, священный камень и природное святилище. Может быть, первоначально места петроглифов и были связаны со священным изображением. Для лесной территории Евразии это лось, олень; для горных районов Азии, Кавказа - горный баран, козел; в других местах символами являлись другие животные. Не меньшее значение имел в ряде случаев сам камень, священный как явление природы. На него наносили рисунки, около него совершали магические действия. Третья функция - это природное святилище. Как правило, это участок природы, скалы с большим количеством изображений разных эпох.

Это были культовые центры неолитических племен. Рисунки могли наноситься во время родовых праздников. У подножия скал во время праздников, должно быть, совершались магические обряды, разыгрывались мистерии, связанные с культами предков, священного животного или Солнца, под лучами которого оживает вся природа - складывались сказания. Составной частью таких праздников было создание рисунков, в которых люди запечатлевали свое понимание окружающего мира.

На неолитических памятниках Севера, Урала, Сибири встречаются небольшие скульптурные изображения лося или лосиных голов, змей, медведя и человека. Они весьма реалистичны и выполнены из камня, дерева, кости, рога и глины в разной манере. По сравнению с фигурками животных изображения людей более схематичны, однако и в них проявляется стремление подчеркнуть определенные детали, например признаки пола.

Объемные изображения представлены скульптурой малых форм, передающих стилизованный образ животного, обычно лося или медведя; изображениями прикладного искусства и амулетами. Вероятно, в неолите многие бытовые предметы были украшены стилизованными изображениями животных, птиц, рыб. Об этом свидетельствуют найденные на торфяных стоянках деревянные ковши и другие предметы. Человек неолита украшал себя подвесками, нашивками из зубов, клыков животных, амулетами, изображающими животных. Как правило, они имели отверстия для крепления.

В неолите наблюдается подлинный расцвет орнаментального искусства. Можно предположить, что орнамент сопровождал жизнь неолитического человека. Он украшал одежду, вероятно, и жилище, бытовые предметы. Однако археологии остается только украшенная орнаментом керамическая посуда и некоторые костяные предметы. Любой орнамент сочетает в себе художественность, ритмичность и информативность. В современной жизни эти функции не играют какой-либо существенной роли. В древности было иначе. В основе орнамента всегда лежит знак, а ритмично повторяющиеся одни и те же знаки (фигуры) составляют орнаментальное поле. Технически орнамент на керамику наносился тремя приемами: оттиском или штампом, прочерчиванием и краской (расписной орнамент). Орнамент богато украшает неолитическую керамику, является важным показателем ее принадлежности к той или иной культурной общности. Неолитический орнамент на керамике многообразен по сюжетам и приемам. Использовались все законы орнаментации: точное ритмичное размещение узора, чередование орнаментальных зон, симметрия в начертании равносторонних треугольников и ромбов. Иногда на сосудах схематично изображены водоплавающие птицы. Однако основу неолитического орнамента составляют наклонные или волнистые линии, встречаются треугольники, квадраты, круги, вдавления (ямки), оттиски гребенки и веревки. Чередуя эти элементы, неолитический человек получал сложный, гармоничный и нарядный узор, свидетельствующий о его высоком художественном вкусе.

Литература

Бродянский Д.Л. Введение в дальневосточную археологию. Владивосток, 1987.
Брюсов А.Я. Очерки по истории племен европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952.
Георгиевская Г.М. Китойская культура Прибайкалья. Новосибирск, 1989.
Горюнова О. И. Серовские погребения Приольхонья. Новосибирск, 1997.
Горюнова О.И. Древние могильники Прибайкалья. Иркутск, 2002.
Гришин Ю.С. Проблемы периодизации неолита и энеолита Прибайкалья и Забайкалья. М., 2000.
Гурина Н.Н. Древняя история северо-запада европейской части СССР. М., Л., 1961.
Даниленко В.Н. Неолит Украины. Киев, 1969.
Деревянко А.П. Новопетровская культура Среднего Амура. Новосибирск, 1970.
Диков Н.Н. Археологические памятники Камчатки, Чукотки и Верхней Колымы. М., 1977.
Изыскания по мезолиту и неолиту СССР. М., Л., 1983.
Исаенко В.Ф. Неолит Припятского Полесья. Минск, 1976.
Крижевская Л.Я. Неолит Южного Урала. М., 1968.
Матюшин Г.Н. Экологические кризисы и их роль в смене культур каменного века // Природа и человек. М., 1988.
Неолит Северной Европы // Археология СССР. М., 1996.
Неприна В.И. Неолит ямочно-гребенчатой керамики на Украине. Киев, 1976.
Окладников А.П. Петроглифы Ангары. М., Л., 1966.
Окладников А.П., Деревянко А.П. Громатухинская культура. Новосибирск, 1977.
Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое Приморья и Приамурья. Владивосток, 1973.
Окладников А.П., Мартынов А.И. Сокровища Томских писаниц. М., 1972.
Ошибкина С.В. Неолит Восточного Прионежья. М., 1978.
Палеолит и неолит. Л., 1986.
Проблемы изучения каменного века Волго-Камья. Ижевск, 1984.
Савватеев Ю.А. Залавруга. Л., 1977.
Старков В.Ф. Мезолит и неолит лесного Зауралья. М., 1980.
Фосс М.Е. Древнейшая история севера европейской части СССР. М., 1952. А

В этот день:

• Дни рождения
• 1826 Родился Иоганнес Овербек - немецкий археолог, специалист по античной археологии.
• 1851 Родился Алексей Парфёнович Сапу нов - историк, археолог и краевед, профессор, один из инициаторов создания Витебской учёной архивной комиссии, Витебского отделения Московского археологического института, Витебского церковно-археологического музея.
• Дни смерти
• 1882 Умер Виктор Константинович Савельев - российский археолог и нумизмат, собравший значительную коллекцию монет.

Главная » Правила в английском языке » Неолит. Общая характеристика эпохи неолита