Сергей довлатов наши краткое содержание. Компромисс

Маруся Татарович - девушка из хорошей советской семьи. Ее родители не были карьеристами: исторические обстоятельства советской системы, уничтожающей лучших людей, заставляли отца с матерью занимать вакантные места, и к концу трудовой биографии они прочно утвердились в номенклатуре среднего звена. У Маруси было все для счастья: рояль, цветной телевизор, дежурный милиционер у дома. Окончив школу, она легко поступила в Институт культуры, была окружена соответствующими рангу поклонниками. Расплата за семейное счастье обрушилась на Татаровичей в лице еврея с безнадёжной фамилией Цехновицер, которого Маруся полюбила на девятнадцатом году. Родители не считали себя антисемитами, но представить внуков евреями для них было катастрофой. Неимоверными усилиями они «переключили» Марусю на сына генерала Федорова, которого она тоже полюбила. Молодые люди поженились. Дима Федоров был педантом и быстро надоел Марусе. От скуки она стала ему изменять неразборчиво и беспрерывно. Вскоре молодые супруги развелись. Маруся опять стала невестой, девушкой из хорошей семьи. Она полюбила знаменитого дирижёра Каждана, затем - известного художника Шарафутдинова, затем - прославленного иллюзиониста Мабиса. Все они покинули Марусю. При этом лишь один Каждан ушёл из её жизни деликатно: отравившись миногами, он умер. Поведение остальных чем-то напоминало бегство.

К этому времени Марусе было под тридцать. Она забеспокоилась, понимая, что ещё два-три года, и родить будет поздно. И тут на её горизонте возник знаменитый эстрадный певец Бронислав Разудалов. У Маруси с ним получилось что-то вроде гражданского брака. Они вместе ездили на гастроли, Маруся вела концерты. Вскоре она не без оснований стала подозревать Разудалова в супружеских изменах. Друзья шутили: «Разудалов хочет трахнуть все, что движется...» Маруся впервые задумалась: как жить дальше? Удовольствия порождали чувство вины. Бескорыстные поступки вознаграждались унижениями. Получался замкнутый круг... Через год у неё родился мальчик. Разудалов ездил на гастроли. Уличённый в очередных изменах, он оправдывался: «Пойми, мне как артисту нужен импульс...» Маруся испытывала полное отчаяние.

Тут как в сказке появился Цехновицер. Он дал Марусе почитать «Архипелаг ГУЛАГ» и настоятельно советовал ей эмигрировать. В это время уезжали многие. Пережив драматическое объяснение с родителями, Маруся фиктивно зарегистрировалась с Цехновицером. Через три месяца они были в Австрии. «Супруг» уехал в Израиль. Дождавшись американской визы, уже через шестнадцать дней Маруся приземлилась в аэропорту имени Кеннеди. Сын Левушка, увидев двух негров, громко расплакался. Марусю встречали двоюродная сестра по матери Лора с мужем Фимой. У них и поселилась Маруся с сыном. Левушку определили в детский сад. Сначала он плакал. Через неделю заговорил по-английски. Маруся стала искать работу. Ее внимание привлекла реклама ювелирных курсов - знание английского языка при этом не было необходимым условием. А в драгоценностях Маруся разбиралась.

Нью-Йорк внушал Марусе чувство раздражения и страха. Ей хотелось быть уверенной в себе, как все окружающие, но она лишь завидовала детям, нищим, полисменам - всем, кто ощущал себя частью этого города. Занятия на курсах прекратились скоро. Маруся уронила в сапог раскалённую латунную пластинку, после чего уехала домой и решила не возвращаться. Так она стала домохозяйкой.

К ней потянулась, как мухи на мёд, мужская часть русской колонии. Диссидент Караваев предложил ей сообща вести борьбу за новую Россию. Маруся отказалась. Издатель Друкер тоже призывал к борьбе - за единство эмиграции. Таксисты действовали более решительно: Перцович призывал закатиться куда-нибудь во Флориду. Еселевский предлагал более дешёвый вариант - мотель. Будучи отвергнутыми, они, кажется, вздыхали с облегчением... Лучше всех повёл себя Баранов. Зарабатывая семьсот долларов в неделю, сто из них он предложил отдавать Марусе просто так. Ему это было даже выгодно: пил бы меньше. Религиозный деятель Лемкус подарил Библию на английском языке, пообещав хорошие условия в загробной жизни. Хозяин магазина «Днепр» Зяма Пивоваров шептал: «Получены свежие булочки. Точная копия - вы...» Дни тянулись одинаковые, как мешки из супермаркета...

К этому времени автор повествования уже знаком с Марусей Татарович. Она живёт в снимаемой пустой квартире, почти всегда без денег. Однажды Маруся звонит автору и просит приехать, жалуясь на то, что её избил новый поклонник, латиноамериканец Рафаэль, Рафа. Они стали жить странной и бурной жизнью: Рафа то исчезал, то появлялся, откуда он брал деньги, было непонятно, потому что все его проекты обогащения были чистым бредом. Маруся считала его полным дураком, у которого на уме только койка. Правда, он обожал её сына Левушку, с которым чувствовал себя на равных. Когда автор приезжает к Марусе, то застаёт её с синяком под глазом и разбитой губой. Маруся жалуется на своего ухажёра, вскоре приходит и он сам - весь перебинтованный, пропахший йодом. Обстоятельства ссоры вырисовываются наглядно: Рафа защищался от разгневанной Маруси. Вызывая если не жалость, то сочувствие, он смотрит на Марусю преданными и блестящими глазами. За бутылкой рома, в присутствии автора и по его совету, Маруся и Рафа мирятся.

Женщины русской колонии считали, что в Марусином положении необходимо быть жалкой и зависимой. Тогда они сочувствовали бы ей. Но Маруся не производила впечатления забитой и униженной: она водила джип, тратила деньги в дорогих магазинах. На день рождения Рафа подарил ей попугая Лоло, который питался сардинами. «Сто раз я убеждался - бедность качество врождённое. Богатство тоже. Каждый выбирает то, что ему больше нравится. И как ни странно, многие предпочитают бедность. Рафаэль и Муся предпочли богатство».

Маруся вдруг решает вернуться на Родину. Но общение с чиновниками советского консульства охлаждает её пыл. Окончательную точку в её сомнениях ставит приезд в Америку на гастроли Разудалова: этот посланник прошлого боится встретиться с собственным сыном.

На свадьбу Маруси и Рафы собирается вся русская колония. Многочисленные родственники Рафы прикатывают на лимузине, предназначенном жениху в подарок. Невесте приготовлена серенада. В числе подарков - белая двуспальная кровать и сварная чугунная клетка для Лоло. Все ждут живого автора, при виде которого Маруся плачет...

Каждая глава Наших посвящена реальным лицам, родственникам Сергея Довлатова - его дедушкам и бабушкам, родителям, дядям и теткам, жене, дочери и даже любимой собачке Глаше. Эта книга - своего рода портрет семьи писателя.

Герой и обстоятельства

Судьбы всех этих людей развивались в условиях жизни в Советском союзе и, как следствие, оказались не слишком счастливыми. Сам Довлатов, эмигрировавший в Соединенные штаты, уже пишет о своем отношении к родине с некоторым сарказмом, вспоминая политическую агитацию, нехватку продуктов и жизнь в коммунальных квартирах.

Об этом же он вспоминает, когда пишет о своих родственниках, сопоставляя жизнь зарубежную и жизнь в Союзе. Например, в рассказе, посвященном дяде Леопольду, Довлатов упоминает его переписку со своим отцом:

Свою бедность Леопольд изображал так: Мои дома нуждаются в ремонте. Автомобильный парк не обновлялся четыре года...

Письма моего отца звучали куда более радужно: ...Я - литератор и режиссер. Живу в небольшой уютной квартире. (Он имел в виду свою перегороженную фанерой комнатушку.) Моя жена уехала на машине в Прибалтику. (Действительно, жена моего отца ездила на профсоюзном автобусе в Ригу за колготками.) А что такой инфляция, я даже не знаю...

Также он описывает подарки, которыми обменивались эти братья, а также то, как впервые встретился с дядей Леопольдом за границей. По этим эпизодам видно, насколько менялось отношение человека к родине после переезда в США.

Отношение человека к родине

Однако именно в эмиграции становится понятно, что в общем-то Довлатов любит эту странную родину, вместе со всеми ее проблемами и неприятностями.

Особенно трогательно это показано в главе, посвященной любимой собачке Довлатова, фокстерьерше Глаше: ...иногда тихонько стонет. Возможно, ей снится родина. Например, мелкий частик в томате. Или сквер в Щербаковом переулке....

Но обстоятельства не позволяют там остаться: сам Довлатов, его жена, мать и дочь, а также верная собачка, вынуждены эмигрировать.

Довлатов воспринимает как родину не только Советский союз. Очевидно, некоторой своей прародиной он считает Армению, и это подчеркивается в рассказе, посвященном дедушке, воспитание и горячий кавказский нрав которого Довлатов вспоминает.

Другой же его дед был крестьянином, и от него Довлатов перенял множество странных привычек, за которые позднее ругала его жена.

Развитие внутреннего мира героя

В сборнике рассказов также видно, что у Довлатова с детства были условия для развития своей личности, для образования: его тетя была редактором, мать - корректором, отец иногда писал стихи.

Довлатов в каждом рассказе обращает внимание читателя на то, что семья его была словно политически неуместной в Советском союзе. Поэтому писатель и оказался в Америке, где родился его младший сын - уже гражданин США. Это то, к чему пришла моя семья и наша родина - пессимистично завершает Довлатов повествование о своих родных.

Сергей Довлатов Родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссера, еврея по происхождению Доната Исааковича Мечика (1909-1995) и литературного корректора, армянки по национальности Норы Сергеевны Довлатовой (1908-1999).
С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского университета имени Жданова и учился там два с половиной года. Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом (“Невидимая книга”), художником Александром Неждановым. Из университета был исключен за неуспеваемость.
Затем три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (поселок Чиньяворык). По воспоминаниям Бродского, Довлатов вернулся из армии “как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде”.
Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке морского технического университета “За кадры верфям”, писал рассказы.
Был приглашен в группу “Горожане”, основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным. Работал литературным секретарем Веры Пановой.
В 1972-1975 годах жил в Эстонии, где работал штатным и внештатным сотрудником в газетах “Советская Эстония” и “Вечерний Таллин”. В своих рассказах, вошедших в книгу “Компромисс”, Довлатов в числе прочего описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента “Советской Эстонии”, а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги в издательтве “Ээсти Раамат” был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.
Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале “Костер”. Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему “Интервью” был опубликован в 1974 году в журнале “Юность”.
Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах “Континент”, “Время и мы”.
В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором эмигрантской газеты “Новый американец”. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах “Партизан Ревью” и “The New Yorker”.
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио “Свобода”.
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище “Маунт Хеброн” (Mount Hebron) в нью-йоркском районе Квинс.

1. СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1 “ПОРТРЕТ” ГЛАВА 2 “МЕРТВЫЕ ДУШИ” ГЛАВА 3 “ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ” § 1 “Женщина в свете” § 2 “О...
2. (Опыт рецензии) Сергей Довлатов – писатель нашего времени. Он стал известен только в восьмидесятых годах. У нас же в стране его книги появились несколько лет...
3. После смерти Бертольта Брехта прошло немало лет. Предсказания недоброжелателей не оправдались: драматургия и поэзия Брехта не только не ушли в прошлое, но с каждым годом...
4. Сергей Довлатов – писатель нашего времени. Он стал известен только в восьмидесятых годах. У нас же в стране его книги появи­лись несколько лет назад, в...
5. (1941 – 1990) Довлатов Сергей Донатович (1941 – 1990), прозаик. Родился 3 сентября в Уфе, когда семья была в эвакуации. С 1945 жил в Ленинграде,...
6. Введение Данная курсовая работа посвящена анализу журнала “Книжный вестник” Ю. М. Богушевича: истории издания, структуре, роли и месту в истории. Основанный за год до отмены...
7. (р. 1927) Родился 3 сентября в деревне Конюхи Минской области в семье врача. С 1928 семья жила на Бобруйщине, где ее застала Отечественная война. С...
8. Сергей Довлатов – писатель нашего времени. Он стал известен только в восьмидесятых годах. У нас же в стране его книги появились только в начале девяностых....
9. New York is the largest city in the USA and the biggest seaport. It is the business centre of the United States. New York is...
10. К. Д. Воробьев Это мы, Господи! Лейтенант Сергей Костров осенью 1941 г. попадает в плен. Продержав пленных несколько дней в подвалах разрушенного Клинского стекольного завода,...
11. Лейтенант Сергей Костров осенью 1941 г. попадает в плен. Продержав пленных несколько дней в подвалах разрушенного Клинского стекольного завода, их, построенных по пять человек в...
12. Часть 1. Тюремная промышленность В эпоху диктатуры и окруженные со всех сторон врагами, мы иногда проявляли ненужную мягкость, ненужную мягкосердечность. Крыленко, речь на процессе “Промпартии”...
13. Ю. В. Трифонов Другая жизнь Действие происходит в Москве. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Сергея Афанасьевича Троицкого не стало. Его жена Ольга Васильевна,...
14. Сергей Донатович Довлатов начал писать в начале 60-х г. Он превратил свою биографию в литературное произведение. Каждый этап жизни писателя нашел отражение в его книгах....
15. Арбузов Алексей Николаевич-русский советский драматург. Он родился 26 мая 1908 года. Закончил театральную школу в Москве. Литературной деятельностью начал заниматься в 1923 году. Первая пьеса...

Главный герой, журналист, оставшись без работы, перелистывает свои газетные вырезки, собранные за «десять лет вранья и притворства». Это - 70-е гг., когда он жил в Таллине. За каждым газетным текстом-компромиссом следуют воспоминания автора - реальные разговоры, чувства, события.

Перечислив в заметке те страны, из которых прибыли специалисты на научную конференцию, автор выслушивает от редактора обвинения в политической близорукости. Оказывается, в начале списка должны идти страны победившего социализма, потом - все остальные. Автору заплатили за информацию два рубля. Он думал - три заплатят...

Тон заметки «Соперники ветра» о Таллинском ипподроме - праздничный и возвышенный. На самом деле автор без труда договорился с героем заметки, жокеем Ивановым, «расписать» программу скачек, и они вдвоём выигрывали деньги, ставя на заранее известного лидера. Жалко, что с ипподромом покончено: «соперник ветра» выпал пьяный из такси и уже несколько лет работает барменом.

В газету «Вечерний Таллин», в рубрику «Эстонский букварь», герой пишет милые детские стишки, в которых зверь отвечает на русское приветствие по-эстонски. Автору звонит инструктор ЦК: «Выходит, эстонец - зверь? Я, инструктор ЦК партии, - зверь?» «Человек родился. ...Человек, обречённый на счастье!..» - слова из заказного репортажа о рождении четырехсоттысячного жителя Таллина. Герой едет в роддом. Первый новорождённый, о котором он сообщает по телефону редактору, сын эстонки и эфиопа, - «бракуется». Второй, сын еврея, - тоже. Редактор соглашается принять репортаж о рождении третьего - сына эстонки и русского, члена КПСС. Привозят деньги для отца за то, чтобы он назвал сына Лембитом. Автор предстояшего репортажа вместе с отцом новорождённого отмечают событие. Счастливый отец делится радостями семейной жизни: «Лежит, бывало, как треска. Я говорю: «Ты, часом, не уснула?» - «Нет, говорит, я все слышу». - «Не много же, говорю, в тебе пыла». А она: «Вроде бы свет на кухне горит...» - «С чего это ты взяла?» - «А счётчик-то вон как работает...» - «Тебе бы, говорю, у него поучиться...» Проснувшись среди ночи у своей знакомой, журналист не может вспомнить остальных событий вечера...

В газете «Советская Эстония» опубликована телеграмма эстонской доярки Брежневу с радостным сообщением о высоких надоях молока, о приёме её в партию и ответная телеграмма Брежнева. Герой вспоминает, как для написания рапорта доярки его послали вместе с фотокором Жбанковым в один из райкомов партии. Журналистов принимал первый секретарь, к ним были приставлены две молодые девушки, готовые исполнять любые их желания, спиртное лилось рекой. Конечно, журналисты полностью «воспользовались ситуацией». Они лишь мельком встретились с дояркой - и телеграмма была написана в коротком перерыве «культурной программы». Прощаясь в райкоме, Жбанков попросил «для лечения» хотя бы пива. Секретарь испугался - «в райкоме могут увидеть». «Ну и работёнку ты себе выбрал», - посочувствовал ему Жбанков.

«Самая трудная дистанция» - статья на моральную тему о спортсменке, комсомолке, потом коммунистке, молодом учёном Тийне Кару. Героиня статьи обращается к автору с просьбой помочь ей «раскрепоститься» в половом отношении. Выступить в роли учителя. Автор отказывается. Тийна просит: «Есть же у тебя друзья-подонки?» «Преобладают», - соглашается журналист. Перебрав несколько кандидатур, он останавливается на Осе Чернове. После нескольких неудачных попыток Тийна наконец становится счастливой ученицей. В знак благодарности она вручает автору бутылку виски, с которой он и отправляется писать статью на моральную тему.

«Они мешают нам жить» - заметка о попавшем в медвытрезвитель работнике республиканской прессы Э. Л. Буше. Автор вспоминает трогательную историю своего знакомства с героем заметки. Буш - талантливый человек, пьющий, не выдерживающий компромиссов с начальством, пользующийся любовью у красивых стареющих женщин. Он берет интервью у капитана западногерманского корабля Пауля Руди, который оказывается бывшим изменником Родины, беглым эстонцем. Офицеры КГБ предлагают Бушу дать показания, что капитан - половой извращенец. Буш, негодуя, отказывается, чем вызывает у полковника КГБ неожиданную фразу: «Вы лучше, чем я думал». Буша увольняют, он нигде не работает, живёт с очередной любимой женщиной; у них поселяется и герой. На одну из редакционных вечеринок приглашают и Буша - как внештатного автора. В конце вечера, когда все изрядно напились, Буш устраивает скандал, ударив ногой по подносу с кофе, который вносит жена главного редактора. Герою он объясняет свой поступок так: после лжи, которая была во всех речах и в поведении всех присутствующих, по-другому он не мог поступить. Шестой год живя в Америке, герой с грустью вспоминает о диссиденте и красавце, возмутителе спокойствия, поэте и герое Буше, и не знает, какова его судьба.

«Таллин прощается с Хубертом Ильвесом». Читая некролог о директоре телестудии, Герое Социалистического Труда, автор некролога вспоминает лицемерие всех, кто присутствовал на похоронах такого же лицемерного карьериста. Печальный юмор этих воспоминаний состоит в том, что из-за путаницы, произошедшей в морге, на привилегированном кладбище хоронили «обычного» покойника. Но торжественную церемонию довели до конца, рассчитывая ночью поменять гробы...

«Память - грозное оружие!» - репортаж с республиканского слёта бывших узников фашистских концлагерей. Герой командирован на слёт вместе с тем же фотокором Жбанковым. На банкете, после нескольких принятых рюмок, ветераны разговариваются, и оказывается, что не все сидели только в Дахау. Мелькают «родные» названия: Мордовия, Казахстан... Выясняются острые национальные вопросы - кто еврей, кто чухонец, которым «Адольф - их лучший друг». Разряжает обстановку пьяный Жбанков, водружающий на подоконник корзину с цветами. «Шикарный букет», - говорит герой. «Это не букет, - скорбно ответил Жбанков, - это венок!..»

«На этом трагическом слове я прощаюсь с журналистикой. Хватит!» - заключает автор.

Ефрейтор Петров по кличке Фидель – малограмотный человек с нарушенной психикой, спивается с катастрофической быстротой. Он тяжело ранил товарища по службе Алиханова и не испытывает ни малейших угрызений совести. В его молитве, обращенной к Богу, потрясает безысходность ситуации, в которую попал герой, и жестокость его саморазоблачения: “Милый Бог! Надеюсь, ты видишь этот бардак?! Надеюсь, ты понял, что значит вохра?! Распорядись, чтобы я не спился окончательно”. Фидель говорит о сослуживцах: “Публика у нас бесподобная. Ворюги да хулиганы”.

Накануне Нового года в казарме Чекистов происходит безобразная пьянка. После этого главный герой цикла Борис Алиханов вспоминает, как еще в детстве и юности насилие постоянно вторгалось в его жизнь. У героя Довлатова – двойника автора хватает мужества для жесткого самоанализа. Он признается самому себе в том, что молчаливое соучастие в коллективном издевательстве над школьным ябедой, постыдный эпизод студенческих лет в спортивном лагере за Коктебелем свидетельствуют о его сходстве с насильниками из лагерной охраны, подтверждают, что насилие стало нормой жизни. Не менее буднично воспринимается в этом мире воровство, за которое отбывает срок летчик Мищук. Он попал в лагерь за кражу случайно – прежде ему удавалось воровать безнаказанно. Продолжают заниматься воровством оставшиеся на воле товарищи Мищука.

Люди в лагере и на воле Не отличаются друг от друга, они совершают одинаковые поступки. Их пребывание по разные стороны колючей проволоки обусловлено чистой случайностью. У Довлатова воссоздана обобщенная картина общества, живущего по уголовным законам. В центре повествования – описание поселка Чебью, в котором селились освобожденные из заключения люди, старавшиеся остаться вблизи от лагеря, потому что они разучились жить на свободе. Лагерный опыт позволил Довлатову переосмыслить проблему соотношения добра и зла в человеке. Лагерь предстает в “Зоне” как пространственно-временная ситуация, располагающая ко злу тех, кто в других обстоятельствах способен проявить человечность. Лагерь изображен в “Зоне” как модель советского общества, учреждение советское по духу. Писатель обнажил лживость идеологии, не соответствующей подлинным мотивам поведения людей и опровергаемой самой действительностью. Он показал контраст лагерной жизни и декларируемых здесь идеологических схем. Беседа с солдатами охраны в ленинской комнате проходит под крик свиньи, которую пытаются затащить в грузовик, чтобы доставить на бойню. Метафора превращения человека в покорное и грязное животное разворачивается и реализуется в сюжете “Зоны”.

Характер восприятия человека в цикле “Зона” указывал на предшественников писателя: низведение человека до уровня биологического существования было предметом изображения в произведениях Достоевского (“Преступление и наказание”, “Бесы”), Чехова (“Дуэль”), Платонова (“Котлован”, “Мусорный ветер”), Солженицына (“Один день Ивана Денисовича”), Гроссмана (“Жизнь и судьба”), В. Шаламова (“Колымские рассказы”). Те выводы, к которым пришел Довлатов, во многом близки обобщениям Шаламова. В то же время писатель вступает в полемику с автором “Колымских рассказов”, считая, что в описании лагерной жизни невозможно обойтись только сгущением черных тонов. В ней, вопреки всему, сохраняются добро и бескорыстие. Довлатов рассказывает историю любви учительницы Изольды Щукиной и уголовника Макеева, которому в его шестьдесят лет оставалось сидеть еще четырнадцать. Их единственная встреча на глазах колонны заключенных показала, что эти люди сохранили веру в святость любви.

Двойник автора, который проходит через все рассказы-главы цикла “Зона”, складывающиеся в “своего рода дневник”, напоминает героя “Конармии” И. Бабеля с его “летописью будничных злодеяний”. Герой “Зоны” надзиратель Борис Алиханов – интеллигент. Подобно Лютову, которому не удалось стать “своим” для бойцов Первой Конной, “он был чужим для всех. Для зэков, солдат, офицеров и вольных работяг. Даже караульные псы считали его чужим. На его лице постоянно блуждала рассеянная и тревожная улыбка. Интеллигента можно узнать по ней даже в тайге”. Как и герой “Конармии”, он попадает в бесчеловечные обстоятельства: его окружают уголовники и военнослужащие лагерной охраны, одинаково способные на любое насилие. У Бабеля описания зверств поляков во время гражданской войны чередовались с эпизодами, говорящими о том, что бойцы Конармии проявляли не меньшую жестокость: грабили, убивали и мстили, не щадя даже родственников. У Довлатова жестокость, насилие и ложь царят по обе стороны колючей проволоки.

Героя “Зоны” спасает “защитная реакция”: “Я чувствовал себя лучше, нежели можно было предполагать. У меня началось раздвоение личности. Жизнь превратилась в сюжет.

Довлатов лукавит, называя рассказы “Зоны” “хаотическими записками”: образ главного героя превращает их в главы целостного произведения. Жанр “Зоны” генетически связан с жанром “Конармии”. Произведения близки тем, что в каждом из рассказов цикла действует новый персонаж, рассмотренный во взаимоотношениях с окружающими и в контексте своей эпохи. У Довлатова возникает целая система образов: Густав Пахапиль, пилот Мищук, ефрейтор Петров, зэк Купцов, замполит Хуриев, капитан Павел Егоров. Автор создал живые характеры, отказавшись от деления персонажей на “плохих” и “хороших”. Ефрейтор Петров, трус и ничтожество, противопоставлен Купцову, оставшемуся и в заключении свободной личностью. Капитан Егоров, “тупое и злобное животное”, влюбился в аспирантку Катю Лунину и обнаружил способность к заботе и состраданию.

В то же время отдельные фрагменты выделяются у Довлатова в самостоятельные микроновеллы и могут существовать обособленно от цикла. Некоторые из них представляют собой законченные анекдоты.

(No Ratings Yet)

Краткий пересказ содержания цикла рассказов Довлатова “Зона”

Другие сочинения по теме:

1. Довлатов лукавит, называя рассказы “Зоны” “хаотическими записками”: образ главного героя превращает их в главы целостного произведения. Жанр “Зоны” генетически связан...
2. Сергей Довлатов – писатель нашего времени. В основе всех произведений Довлатова – факты и события из биографии писателя. Зона –...
3. Цикл рассказов Довлатова “Компромисс” повествует о периоде работы героя в эстонской газете. Переключение на журналистские будни не сделало прозу Довлатова...
4. Главный герой, журналист, оставшись без работы, перелистывает свои газетные вырезки, собранные за “десять лет вранья и притворства”. Это – 70-е...
5. Роман “Глазами клоуна” тоже построен по принципу сжатого времени, его действие тоже длится только один день, и это тоже день,...
6. Писательская судьба Ивана Алексеевича Бунина судьба удивительная. При жизни он не был столь славен, как Горький, о нем не спорили,...
7. В основе всех произведений Сергея Довлатова – факты и события из биографии писателя. Заповедник – претворенный в горькое и ироничное...
8. В “Семействе Шроффенштейн” – первой драме Клейста, увидевшей свет, – писатель вслед за Шиллером, но на свой лад варьирует тему...
9. Пьеса “Пер Гюнт” (1867) одна из самых известных пьес Ибсена. Хотя, с моей точки зрения, она не входит в число...
10. “Фома Пухов не одарен чувствительностью: он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки”. После погребения жены, намаявшись,...
11. Около года назад мне довелось побывать в Твери по делам компании, где я работаю. После того, как все формальности были...
12. С апреля 1862 года в Париже начинают выходить первые тома десятитомного издания “Отверженных”. Роман имеет потрясающий успех, его буквально рвут...
13. “Привидения” (1881) также одна из лучших пьес Ибсена. В ней постоянно раскрываются какие-то тайны, герои постоянно открывают что-то новое для...
14. Вторая книга в целом мрачнее первой, тональность ее отражает настигающую Генриха усталость. Но здесь становится более очевидной неотвратимость прогрессивного исторического...

Главная » Правила в английском языке » Сергей довлатов наши краткое содержание. Компромисс