II. Богдан Хмельницкий

Боевые успехи русской и украинской армий вызвали в Швеции заметные опасения: ее восточный сосед оказался в нежелательной близости к Балтийскому морю. Но это не мешало Швеции продолжать попытки заключить союз с Россией.

Швеция готова была признать за Россией право на Украину, Белоруссию и восточную часть Литвы79.

В Москве военные успехи породили иллюзию полного разгрома Речи Посполитой, а морской ветер с близкой Балтики явно кружил голову некоторым придворным. Но для войны против Швеции нужен был мир с Речью Посполитой, нужно было резко менять политический курс.

Как всегда в пору крутых перемен, мнения в придворных кругах разделились. Одни стояли за активность на балтийском направлении, другие считали нужным завершить борьбу за Украину и Белоруссию в союзе со Швецией.

В то время среди русских придворных и вельмож не было в обычае писать дневники и мемуары, да и письма друг к другу были довольно редким явлением, а потому историку весьма трудно представить размежевание политических сил, симпатий и антипатий.

Бесспорно, что Богдан Хмельницкий отстаивал прежнюю линию борьбы против Речи Посполитой. Он вел переписку и просил помощи у В.В. Бутурлина (тогда киевского воеводы), у патриарха Никона, у боярина Н.И. Одоевского и у князя Г.Г, Ромодановского. Можно предположить, что эти вельможи были на стороне Хмельницкого.

К Балтике рвались скорее всего люди из «новых»: Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащохин и его окружение, и к их голосу все внимательнее прислушивался царь Алексей Михайлович.

Для войны со Швецией нужны были союзники. Российские дипломаты могли рассчитывать на австрийских Габсбургов, которые еще с октября 1655 года посредничали в польско-русских спорах и прямо предлагали России и Польше заключить военный союз против Швеции. Естественными противниками Швеции на Балтийском море выступали Дания и Нидерланды, особенно острыми были противоречия между Данией и Швецией. В Копенгаген направили в чине посланника князя Даниила Ефимовича Мышецкого. Его задачей было втянуть Данию в войну против Карла X Густава. Попутно Мышецкому предстояло говорить в Кёнигсберге с курфюрстом Бранденбурга, посетить в Миттаве герцога Курляндского и «склонять» их к миру с Речью Посполитой и к вступлению в антишвед- ский союз.

Как это часто бывало в России, все делалось в совершенно невероятной спешке, наскоро, в последний момент. Грамота царя к датскому королю Фридерику III была послана с Д.Е. Мышецким 13

марта 1656 г. (впервые в истории российской дипломатии царь лично подписал эту грамоту). Война Швеции была объявлена 17 мая 1656

г. Учитывая скорости передвижения посольств в то время, можно с уверенностью утверждать, что войну со Швецией начали, даже не получив ответа на предложение о союзе. Таким образом, в борьбу против одной из самых сильных европейских держав Россия вступала одна, без союзников.

Между тем Дания колебалась. Дипломаты Людовика XIV «дерзали» подкупать не только датских министров, но даже и самого короля, только бы удержать его от войны и не осложнить положение Швеции80, дабы Карл X мог противостоять Габсбургам в имперских землях.

Войну Дания объявила 1 июля 1657 г., когда Россия уже вынуждена была сворачивать военные действия.

Только в июне 1656 года, после объявления войны, начались переговоры России о союзе с Бранденбургом. Союз заключить не удалось, был подписан договор всего лишь о взаимном нейтралитете.

Переговоры о мире и союзе с Речью Посполитой закончились осенью 1656 года. Таким образом, Россия резко изменила курс внешней политики и начала войну против Швеции, не заключив анти- шведского союза и развалив уже фактически действующий анти- польский союз.

Уже начало мирных переговоров с Польшей свидетельствовало о полной несовместимости позиций: глава русской делегации князь Никита Иванович Одоевский требовал всю Украину, всю Белоруссию и Литву. Возглавивший делегацию Речи Посполитой воевода Ян Красиньский настаивал на возвращении всех утраченных земель, в том числе и Смоленска. Переговорам грозил срыв. Тогда русские представители предложили другой вариант решения проблемы (время от времени выдвигавшийся еще со времен Ивана IV, но так и не реализованный) - избрать царя наследником бездетного Яна-Казимира, соединить оба государства династической унией.

Уже начало переговоров вызвало тревогу на Украине. Тревога усилилась, когда заговорили об унии государств. На Украине опасались, что, если Алексей Михайлович станет польским королем, он вынужден будет вернуть Украину под власть польских магнатов. Эти (совершенно необоснованные) слухи распространял сам Ян Красиньский.

Гетман Хмельницкий поставил своей целью не только доказать невозможность заключения мира, но и сорвать мирные переговоры. Еще до начала их он писал царю, что Ян-Казимир по всем европейским дворам ищет помощи против России, что римский папа советует ему помириться с царем, а потом, изгнав шведов, «всеми силами хотят о нас и о вере нашей православной промышлять»81.

К тревогам Хмельницкого в Москве отнеслись с пониманием, заверили, что Украина останется в составе России, предложили послать своих представителей в Вильно и сформулировать условия мирного договора. Хмельницкий предложил добиваться передачи всех украинских земель под власть гетмана, включая «владения давних князей русских», которые простирались до Вислы и до Венгрии. В крайнем случае, он предлагал провести границу по Южному Бугу82.

Эти требования целиком и полностью поддержал Н.И. Одоевский, и, когда из-за противодействия польских дипломатов не удалось привлечь к переговорам посланцев гетмана, Одоевский настаивал на условиях мира, выдвинутых гетманом Хмельницким. Только после того, как 29 августа последовало специальное распоряжение царя прекратить переговоры об избрании его на польский престол и о мире, а говорить лишь об антишведском союзе, вопрос об Украине был снят. 24 октября 1656 г. подписали перемирие, по условиям которого обе страны вели войну против Швеции, но каждая на свой страх и риск*3. Вряд ли заключенное в Вильно перемирие с Польшей можно считать успехом российской дипломатии. Скорее это было дипломатическое поражение России: Речь Посполитая отсрочила решение украинского вопроса и значительная часть шведских войск была выведена из Польши для войны против России. Россия фактически оказалась в международной изоляции.

И все же идея коалиционной войны против Речи Посполитой не была отброшена окончательно. Она оставалась как бы «запасным вариантом» внешнеполитического курса. Разрабатывал этот вариант с ведома российского правительства гетман Богдан Хмельницкий. У России оставалась возможность выйти из изоляции, используя продолжавшиеся переговоры гетмана со Швецией. Что же касается Молдавии, Валахии и Трансильвании, то с ними еще в июле-августе 1655 года Хмельницкий заключил соглашение о союзе против Речи Посполитой и о ненападении друг на друга44.

В 1656 году в Москву прибывают с просьбой о подданстве посольства из Молдавии и Валахии, и 29 июня последовало решение правительства о принятии в подданство Молдавии15. В Москве через Мельницкого знали о сближении Дунайских княжеств со Швецией и о коалиции против Польши в составе Швеции, Украины, Дунайских княжеств. Таким образом, сближение России с Дунайскими княжествами и выход России из международной изоляции мог произойти только при условии отказа от нового внешнеполитического курса и возвращения к прежней политике: к борьбе против Речи Посполитой и сближению со Швецией.

Начавшаяся война со Швецией тревожила Хмельницкого: «Слышали мы: ратные люди его царского величества уже и со шведами задор учинили. Бог знает, как оно все дальше пойдет». Гетман прямо пишет A.B. Бутурлину, что Украина будет искать союза со Швецией. «Мы, полагая несподручным в такой обстановке раздразнивать себя на своих соседей, хотим иметь себе приятелей, нежели неприятелей...»®б.

Приятелями мыслились старому гетману и Трансильвания, Молдавия, Валахия. 7 сентября 1656 г. он заключил союзный договор с трансильванским князем Дьердем Ракоци. С текстом договора был ознакомлен киевский воевода A.B. Бутурлин87.

Хмельницкий усиленно подталкивал к идее сближения с Тран- сильванией и Россию, и Молдавию. Он писал Г. Стефану, что нужно поддерживать дружеские отношения и с ними88. Старания гетмана не пропали втуне: при царском дворе весьма благожелательно встретили посланца Трансильвании Джоржа Раца и направили ответное посольство Григория Васильевича Волкова с извещением, что государь «принимает Ракоци в свою приязнь», и с рекомендациями поддерживать с Хмельницким самые дружеские отношения*9, В январе 1657

года Ракоци уже воевал вместе с Молдавией и Валахией на стороне Швеции, а вскоре к нему присоединился и 15"ТЫСЯЧНЫЙ отряд казаков под командой киевского полковника Антона Ждано- вича. О складывающемся антипольском союзе в Москве знали со слов самого Хмельницкого, но никаких претензий не высказывали, напротив, посланному в Чигирин Аврааму Лопухину предписывалось «жаловать и похвалять» гетмана за союз с Ракоци и валашским господарем Шербаном.

Отношения Хмельницкого со Швецией были направлены к прежней цели - к антипольскому союзу. Несмотря на войну, правительство Швеции не оставляло надежды на сближение с Россией и поворот ее против Речи Посполитой. 30 июня 1656 г. Карл X писал Хмельницкому о максимально возможном расширении антиполь- ского союза, а также и о том, «каким образом князь Московский и хан татарский могли быть привлечены к решению общих задач»90.

Через две недели, 15 июля, Карл X еще раз подчеркнул в письме к гетману: «...мы хотели совершенно открыто, с ведома даже великого князя Московского, войти в переписку с вашей светлостью и иными особами запорожского народа не для того, чтобы оттянуть народ ваш от соединения с Москвою, но чтобы воодушевить против общего врага - короля и Речи Посполитой Польской, объединив наши планы и оружие»91.

Вместе с тем начало русско-шведской войны не могло не сказаться на настроениях придворных и короля. В речи, произнесенной на заседании шведского риксдага 17 июля 1656 г., Карл сетовал на Москву и говорил, что было бы вообще неплохо «разъединить казаков с московитами»92.

Когда войска Хмельницкого и В.В.

Бутурлина были на марше к Львову, в лагерь к Карлу X под польским городом Закрочимом прибыл посол от гетмана, все тот же монах Даниил, и договорился о продолжении переговоров. Осенью 1656 года в Чигорине появились королевские послы Якоб Герншельд и Готард Велинг. Инструкция предписывала им поссорить казаков с Москвой, разъяснить, что войну начал русский царь. Но делать это следовало чрезвычайно осторожно: если гетман откажется разрывать с Россией - не протестовать и предлагать лишь совместные военные действия казаков и шведов против Речи Посполитой93. Хмельницкий категорически отказался пересматривать решения Переяславской рады, и сменивший Велин- га в январе 1657 года Лилиенкрона уже не поднимал этого вопроса.

Послы Украины в Крыму в 1656-1657 годах развернули активную дипломатическую деятельность. Гетман ставил вопрос о союзе против Речи Посполитой, о ненападении татарских отрядов на союзников гетмана - Молдавию и Валахию. Переговоры закончились неудачей94.

Что касается Турции, то прямых контактов у России с ней не было, и там действовали только дипломаты Хмельницкого. В 1657 году послом туда был направлен сотник Чигиринского полка, один из лучших дипломатов Хмельницкого Лаврин Капуста. Положение его в Константинополе было довольно сложным. Под влиянием успехов Венеции в войне против Османской империи в городе готовилось восстание православного населения. Султанский диван спровоцировал кровавую резню православных95.

Переговоры Молдавии, Валахии, Трансильвании с Россией тоже осложняли действия Лаврина Капусты. Силистрийский паша Сия- уш уже готовил переправы через Дунай, а Мухаммед-Гирею были посланы указы о набеге на Дунайские княжества96.

Недоверие к Лаврину Капусте усиленно раздувал прибывший в Турцию польский посол Ян Яскульский. Яскульский старался внушить, что союз казаков с Молдавией, Валахией, Трансильванией и Швецией и особенно подданство казаков России резко увеличили опасность для Турции. Этот новый союз может погубить Речь Пос- политую, и тоща под властью московского царя будут соединены силы России, Украины, Польши, Литвы, Молдавии, Валахии, Трансильвании. Для Турции было бы весьма опасным иметь, как полагали в Стамбуле, у северных границ столь могущественного соседа, православного монарха97.

Хмельницкий не хотел привлекать внимание Османской империи к воссоединению России и Украины. С ведома Москвы он даже продолжал именовать себя рабом и холопом турецкого султана, только бы султан запретил татарам нападать на Украину. И этой цели Лаврин Капуста достиг. Султан запретил хану нападать на Украину при условии, что украинские казаки не будут нападать на Крым98.

Поворот России к сближению с Польшей повлиял и на отношения Хмельницкого с Речью Посполитой. На всякий случай в октябре 1655

года и в июле 1656 года гетман принимает польских послов. Послы пытались склонить Хмельницкого к разрыву с Россией и возвращению под дедичную власть короля. Разрывать с Россией гетман категорически отказался и сам потребовал: «Пусть знает Польша, что мы не войдем с нею в дружеские договоры, пока она не откажется от целой Руси»99.

С осени 1655 года Россия начала энергично готовиться к войне со Швецией. На Западной Двине и под Смоленском концентрировались войска для нападения на Ригу, армия А.Н. Трубецкого должна была, опираясь на Новгород и Псков, действовать в направлении Дерпта, а незначительные силы под командой Петра Ивановича Потемкина и Петра Пушкина - в Карелии и Ижорской земле в направлении устья Невы и острова Котлин. С главными силами на Ригу двинулся сам Алексей Михайлович. Командовал ими Яков Куденетович Черкасский. Взяв штурмом Динабург, Кокнес, 21 августа 1656 г. полки Черкасского подошли к Риге и приступили к осаде города. Внешними земляными валами овладели в первые же дни осады, но каменная крепость, построенная еще крестоносцами, держалась.

Среди осажденных начались разногласия. Мещане были не прочь сдаться русским, но гарнизон отказывался сдать город. (В 1655 г. до начала польско-шведской войны Рига принадлежала Речи Посполи- той. Когда 8 июня Швеция объявила войну, гарнизон Риги поспешил сложить оружие и нанялся на службу к королю Швеции Карлу X Густаву.) Сейчас этот гарнизон ожидал помощи от короля100.

Уже при осаде Риги сказалась неподготовленность России к вой* не. Без флота овладеть приморской крепостью было невозможно. Наступила осень. Распутица затрудняла снабжение русских войск. Решено было немедленно штурмовать город.

Накануне штурма иностранные офицеры-наемники выдали рижскому гарнизону место расположения пороховых и продовольственных складов россиян. Гарнизон предпринял вылазку и уничтожил основные запасы осаждавших и нанес русским значительный урон в живой силе. В октябре 1656 года осаду Риги сняли.

Армия А.Н. Трубецкого к зиме 1656/57 года овладела Дерптом. В июне 1656 года начались военные действия в Карелии и в Ижор- ской земле. В распоряжении Потемкина и Пушкина было всего несколько сотен людей, но им оказывало большую помощь местное русское население. Петр Пушкин ходил из Олонца на Кексгольм, но взять не смог, зато увел с собой множество русских людей, не желавших оставаться под властью Швеции101.

Петр Иванович Потемкин базировался со своим отрядом в Лавуй- ском остроге на пограничной реке Лавуе. 3 июня 1656 г. П.И. Потемкин перешел границу и осадил Нотебург (будущий Шлиссельбургу затем овладел Ниеншанцем в устье Невы. Потемкин нанес также поражение шведам на море у острова Котлин, но не получил подкрепления и в ноябре вынужден был отойти к Новгороду102. Закрепиться на побережье Балтики он не смог.

В следующем, 1657 году шведы предпринимают поход на Псковско- Печерский монастырь и на Гдов. В сражении под Гдовом И.А. Хованский разбил шведов, овладел Сыренским, Нарвским, Иван-Городским и Ямским уездами, едва не вышел к берегам Финского залива, но и он, не получив поддержки, вернулся в Псков. Затем в 1658 году он овладел Сыренском, осадил Ревель, пытался взять Нарву103.

Однако дальнейшее развитие событий было приостановлено возобновлением военных действий со стороны Польши. Начались переговоры со Швецией о мире. В последние месяцы жизни Хмельницкому, выдающемуся политику, казалось бы, удалось осуществить свой замысел: складывается антипольская коалиция - союз Украины, Молдавии, Валахии, Транскльвании и Швеции был заключен. Этот договор не был тайной для Стамбула, и султан послал символический подарок хану - халат и саблю, приказав, чтобы эту саблю хан обрушил на головы неверных молдаван и валахов. Мухаммед- Гирей решил идти в обход украинских земель, чтобы соблюсти договор о ненападении 1655 года.

Но Хмельницкий не мог оставить на произвол судьбы союзников. Соединенные силы русских и украинских войск сосредоточились на переправах в низовьях Днепра и почти два месяца сдерживали татар. Только в июле 1657 года часть их сил просочилась за Южный Буг и двинулась против отрядов трансильванского князя Дьердя II Ра- коци и казацкого полковника Антона Ждановича.

Гетман приказал Ждановичу ни в коем случае не покидать союзника. Но в это время престарелый Богдан Мельницкий был уже тяжело болен, а его генеральный писарь Иван Астафьевич Выгов- ский придерживался других политических взглядов и исподволь готовился к тому, чтобы после смерти гетмана взять булаву в свои руки. Выговский предпочитал видеть Украину под слабой властью польского короля и потому желал поражения и шведам, и Ракоци. Он тайком от Хмельницкого приказал Ждановичу покинуть союзника и возвращаться на Украину.

Антон Жданович понимал, что дни Хмельницкого сочтены, что булава окажется скорее всего у И. А. Вы го в с кого, а потому дерзнул нарушить приказ гетмана.

В итоге, оставленный союзником, Дьердь Ракоци был разбит поляками, а затем и татарами. Известие о гибели войска Ракоци, о том, что Жданович нарушил приказ и бросил союзника, стало последним ударом для больного гетмана. Последовало кровоизлияние в мОзг, и 27 июля 1657 г. Зиновий-Богдан Михайлович Хмельницкий скончался104.

Еще при жизни Хмельницкого среди казацкой старшины были заметны стремления найти покровительство не под высокой рукой Алексея Михайловича, а под протекторатом польского короля, турецкого султана или крымского хана.

Вряд ли стоит клеймить эти попытки как «измену Украине и ее народу, измену России». (Такие оценки стали уже шаблоном в нашей исторической науке, вплоть до школьных учебников.) Попытки пересмотреть их немедленно пресекались отнюдь не научными методами, навешивался ярлык «украинский националист». Политику каждого из преемников Хмельницкого необходимо рассматривать отдельно и оценки их действиям давать дифференцированно.

Теперь Речь Посполитая могла опереться на ту часть украинской казацкой старшины, которая стремилась получить широкие права польских магнатов и готова была ради этого пожертвовать украинской государственностью и вернуть Украину под власть короля. Другие группировки в борьбе за гетманскую булаву искали поддерж- ки у Турции или Крымского ханства, третьи предпочитали сохранить единство с Россией.

Политическая жизнь Украины второй половины XVII века была связана с эволюцией украинской государственности, сложившейся в ходе Освободительной войны. Внутренняя и внешняя политика Богдана Хмельницкого после Переяславской рады свидетельствует, что воссоединение Украины с Россией сохранило практически полную самостоятельность Украины во внутренней и внешней политике.

Рассматривать политическую деятельность преемников Хмельницкого представляется продуктивным, лишь учитывая, способствовала ли эта деятельность сохранению национальной государственности или в угоду сословным амбициям и для утоления ненасытной жажды личной власти гетманы жертвовали самостоятельностью Украины. Проблема эта сложная. Отметим только, что во второй половине XVII века Украина была полна противоречий, начиналась своего рода «украинская смута». Недаром от того времени в народе сохранилась поговорка: «Где сойдутся два хохла, там - три гетмана».

Таким образом, Швеция и Пруссия, заключив между собой договор, составляли северную группу антипольской и антимосковской коалиции.
Звеном, должна была объединить северную и южную группы государств коалиции, была Литва. Почувствовав ослабление Польши в войне с Украиной, в Литве начали распространяться сепаратистские настроения, выразителем которых был князь Януш Радзивилл. Со смертью последнего политический провод оказался в руках его брата князя Богуслава Радзивилла, который во время польско-шведской войны перешел на сторону шведского короля и принял шведский протекторат. Вместе с тем он принял протекцию Б. Хмельницкого , который обещал ему, в случае необходимости, защищать Литву от посягательств Москвы всеми возможными средствами, даже с оружием.
Король шведский Карл-Густав и гетман Богдан Хмельницкий гарантировали князю Богуславу суверенное владение княжеством Слуцким и воеводством Новгородским вместе со смежными литовскими землями, в свою очередь, подталкивало его вступить в коалицию.
Южная группа коалиции государств состояла из Украины, Трансильвания, Молдавии и Валахии . Последние три государства, имея большие общие интересы в борьбе за независимость от Османской империи, исторически поддерживали давние культурные, религиозные и династические отношения (после смерти сына Тимофея Б. Хмельницкий стремился выдать свою дочь за племянника молдавского воеводы Михаила). Соединяли их также совместное соседство и борьба с татарскими кочевниками
Такие же древние политические и военные отношения существовали между Украиной и Трансильвании. Особенно они усилились в три время, когда князь семигородоький Юрий II Ракочи провалился целью распространить свое государство за счет польских территорий, в чем ему крайне необходима была помощь Украине , Молдавии и Валахии. Реализация замыслов Юрия II Ракочи зависела от того, согласится ли Украина прикрыть его западные границы от постоянных нападений татар.
В то же время князь семигородский был в тесных контактах с королем шведским Карлом-Густавом, посредником в которых выступал английский повстанческий предводитель Оливер Кромвель, поскольку в интересах Англии было как можно быстрее создать в Европе союз некатолических государств.
Эта балтийско-черноморская коалиция, клином вризувалась между Москвой и Польшей, парализовала великодержавные тенденции обоих упомянутых стран, создавая соответствующую противовес. В этих условиях Украина приобретала веса великой державы, без участия которой было бы невозможным не только образование упомянутой коалиции, но и реализация всех указанных геополитических интересов каждой из стран-участниц блока.
После долгих переговоров между Трансильвании и Украины, ведомых при посредничестве Швеции в первой половине 1656, обеими сторонами 7 сентября 1656 был подписания «трактат вечной дружбы» между гетманом Б.

Внешние отношения. Хмельницкий понимал, что для успеха восстания необходима поддержка извне. Поэтому он все больше внимания обращал на внешнюю политику. Первую свою дипломатическую победу гетман получил,

привлекая к союзу с казаками крымских татар. Но этот союз оказался ненадежным. К тому же он не решил ключевой для Богдана Хмельницкого проблемы взаимоотношений между Украиной и Речью Посполитой. Сначала гетман еще не был готов к полному разрыву. Целью его отношений с Речью Посполитой, гибким представителем которой был большой православный магнат Адам Кисель, заключалась в том, чтобы получить автономию для украинского казачества путем превращения его в отдельный и равноправный состояние Речи Посполитой. Но упрямая отвращение шляхты признать бывших подданных равными себе в политическом отношении исключала возможность достижения этой цели.

У современного человека, для которого национальный суверенитет является чем-то вполне естественным (хотя это понятие получило распространение лишь после Французской революции 1789 г.), возникает вопрос, почему Хмельницкий не провозгласил Украину независимым. Во время восстания действительно прошел слух, что он хочет восстановить «древнерусское княжество" или даже планирует образовать отдельное «казацкое княжество». Возможно, эти идеи и рассматривались, но осуществить их при тех обстоятельствах было бы невозможно. Как показали непрерывные войны, казаки хотя и наносили полякам тяжелых поражений, однако не могли постоянно противостоять неоднократным попыткам шляхты отвоевать Украину. Для обеспечения победы над поляками Хмельницкий нуждался в надежной поддержке большого чужеземной государства. Обычной платой за такую помощь было согласие на то, чтобы признать превосходство правителя, который ее предоставлял. Главным толчком к восстанию выступало стремление народных масс избавиться социально-экономических бедствий, и для многих украинских том, как эти проблемы решить - при своей власти или чужой, - было делом второстепенным. Наконец, в Восточной Европе XV в. суверенитет отождествлялся не с народом, а с лицом законного (т.е. общепризнанного) монарха. Учитывая, что при всей своей популярности и власти Хмельницкий не имел такого признания, он вынужден был найти для Украины военачальником, который его имел. Здесь не стоял вопрос о самоуправлении Украины, потому украинская уже получили его. Их целью было найти монарха, который мог бы обеспечить новосформированному и автономном обществу законность и защиту.

По мнению Хмельницкого, удобным кандидатом на роль покровителя и защитника Украины на международной арене был турецкий султан. Он был достаточно мощным для того, чтобы отбивать у поляков желание нападать на Украину, и одновременно слишком отдаленным, чтобы открыто вмешиваться в ее внутренние дела. Следовательно, в 1651 г., после обмена посольствами Оттоманская Порта формально приняла своими вассалами гетмана и Войско Запорожское на таких же условиях превосходства, которые имели Крым, Молдавия и Валахия. Однако из-за распространенной среди украинских ненависть к «басурман» и внутренние изменения в самой Оттоманской Порте это соглашение так и осталась неосуществленной.

Значительно более популярным кандидатом на роль покровителя Украины был православный московский царь. С начала восстания Хмельницкий уговаривал царя во имя общей для них православие веры прийти на помощь. Но Москва реагировала чрезвычайно осторожно. Потерпев тяжелые потери в недавней войне с Польшей, московиты предпочитали подождать, пока казаки и полями не истощат друг друга, и уже тогда прибегать к соответствующим действиям. Однако в 1653 г., когда украинские стали угрожать тем, что предпочтут оттоманскому варианта, московиты не могли больше тянуть с решением. Царь Алексей Михайлович созвал Земский собор, который решил, что «ради православной веры и святой церкви Божьей государю следует принять их под свою высокую руку». Принимая это решение, московиты также надеялись отобрать некоторые захваченные Польшей земли, использовать Украину как буфер против Оттоманской империи и вообще расширить свое влияние.

4. Политика Богдана Хмельницкого, 1650-1653 гг.

В ноябре 1649 г. в Варшаве был созван сейм для ратификации Зборовского договора. Хмельницкий направил в Варшаву делегацию казаков, чтобы ускорить ратификацию. Он попросил также Адама Киселя, чтобы тот поддержал права православной церкви. Отношение большинства депутатов сейма к компромиссной политике короля и Оссолинского было негативным или открыто враждебным. Оссолинского подвергли яростным обвинениям и оскорблениям. Римско-католические прелаты метали громы и молнии по поводу тех пунктов договора, которые были выгодны греко-православной церкви. Литовские магнаты выступали на том основании, что это может побудить бежать на Украину белорусских крестьян.
Наконец, после страстных дискуссий, сейм одобрил договор в целом, но отказался упразднять униатскую церковь; напротив, король выпустил воззвание (универсал) ко «всему русскому народу», подтвердив и расширив указ короля Владислава IV от 1632 г. о равноправном статусе греко-православной и униатской церквей. Однако, когда греко-православный митрополит Киевский Сильвестр прибыл в Варшаву, чтобы занять свое место в сенате, согласно соответствующему условию Зборовского договора, он встретил такую сильную неприязнь со стороны римско-католических прелатов, что, по совету Адама Киселя, решил не настаивать на своем праве и спокойно вернулся домой. Кисель был назначен воеводой Киева.
Основные статьи Зборовского договора были объявлены в форме королевской грамоты к казацкой армии. Украинских крестьян предупреждали, что они остаются прикрепленными к владениям помещиков, и что попытки восстания будут подавлены совместными действиями польских и казацких войск.
Вслед за ратификацией Зборовского договора польские магнаты и дворяне с их свитами стали возвращаться в свои земли и пытаться восстановить господство над крестьянами. Последние, естественно, вовсе не были расположены смиренно соглашаться с возвращением крепостного права. Нужно было прибегать к насилию. В таких украинских областях, как Волынь, Подолия и Галиция, которые, согласно договору, не были включены в автономное казацкое государство, насилие приняло особенно жестокие формы. Помещики строили виселицы в своих владениях, чтобы казнить зачинщиков крестьянских бунтов, а все непокорные крестьяне были подвергнуты суровым наказаниям.
На землях казацкого государства землевладельцы вынуждены бали вести себя осмотрительно и просили казацкие власти оказывать им помощь в осуществлении ими сеньоральных прав. Богдан Хмельницкий, поддерживаемый старшинами, не видел альтернатив тому, чтобы выполнять эти просьбы и выпустил несколько воззваний к крестьянам, приказывая им подчиняться господам. В некоторых случаях казацкие полки направлялись для подавления крестьянских бунтов. Такая политика со стороны гетмана и старшин вызывала гнев и негодование среди крестьян. Хмельницкого стали считать предателем народного дела. В Сечи начались волнения, поскольку там демократические традиции были всегда сильнее, чем среди реестровых казаков. Бунтовщики проголосовали за то, чтобы Хмельницкий был смещен со своего поста. Они выбрали нового гетмана, но Хмельницкий быстро подавил мятеж, и гетман, выбранный бунтовщиками, был казнен.
Хмельницкий оказался в чрезвычайно сложном положении. Хотя он был готов поддерживать права украинских монастырей и дворянства на землю, он не желал возвращать украинские земли польским землевладельцам, в особенности магнатам. Однако он считал Зборовский договор важным шагом к укреплению казацкого государства, и поэтому заботился о том, чтобы его условия? формально выполнялись. На практике же, он при возможности старался обойти эти условия. Он вписал пятьдесят тысяч человек в казацкий реестр вместо установленных сорока тысяч. Вдобавок, он создал дополнительный корпус из двадцати тысяч казаков под командованием своего сына Тимофея. Более того, он постановил, что украинские вассалы польского вельможи, если захотят, могут быть определены в казацкий корпус в качестве помощников реестровых казаков. Хмельницкий понимал, что такие половинчатые меры, хотя они и увеличивали количество казаков, не утихомирят крестьян. Дальнейшая борьба с Польшей представлялась неотвратимой. Для подготовки к ней Хмельницкий должен был, с одной стороны, завершить внутреннюю организацию казацкого государства и войска, и, с другой стороны, обеспечить средствами дипломатии помощь извне.
С юридической точки зрения (если мы можем применять определенные юридические термины к неустановившимся условиям жизни нарождающейся нации), казацкое государство было автономной территорией в рамках Польского Содружества. Его сувереном был король Польши. Правители трех областей, предоставленных казаками (Киевской, Браславской и Черниговской), были его представителями. Фактически, гетман Богдан Хмельницкий, будучи главой казацкого войска, являлся правителем этой земли. Однако украинское духовенство, шляхта и города имели правление, в основе которого были данные им королем привилегии. Земельные владения короля, как и владения магнатов и шляхты представляли собой множество «островков» внутри казацкого государства.
Официальным названием казацкой организации было Войско Запорожское. Название происходило от крепости (Сечи) запорожских казаков. Позднее оно расширялось и распространилось на реестровых казаков. Это название, касательно последних, было не принято польским правительством в 1638 г. Затем оно было возрождено как родовое название всех украинских казаков. В более узком смысле, однако, группа казаков Сечи сохранила за собой название запорожцев. Гетман являлся главой как казацкой армии, так и казацкой администрации. Его печать несла королевское имя. Официальной резиденцией гетмана являлся город Чигорин. Высшее военное командование (генеральная старшина) состояло из секретаря (писаря), командующего артиллерией (обозного), командующего знаменами (хорунжего), главного начальника (ясаула или есаула) и судьи. Эти должностные лица играли также роль кабинета при гетмане, выполнявшего функции главы гражданской администрации. Армия разделялась на шестнадцать полков, каждый из которых состоял из нескольких сотен. Каждый полк набирался из мужчин той земли, где этот полк располагался; каждая сотня – из людей того района, который был за ней закреплен. Таким образом военная администрация была связана с территориальным делением страны. Полковник являлся правителем полковой территории; сотник – префектом сотенного района.
Во внешней политике Богдан Хмельницкий продолжал считать крымского хана полезным союзником, несмотря на двусмысленное поведение того в Зборове. Но, как показали события, поддержки хана оказалось недостаточно, чтобы сокрушить могущество Польши. Двумя державами, от которых можно было ожидать, что они обеспечат казаков достаточной военной защитой, были Московия и Турция. А из этих двух Московия выглядела более предпочтительно по религиозным и языковым соображениям, а также на основе общих исторических традиций и экономических связей. Помимо того, уже существовала тесная дружба между запорожскими и донскими казаками, находившимися под защитой царя.
Уместно сказать, что митрополит киевский Сильвестр, также как и другие иерархи украинской греко-православной церкви, холодно относились к мысли о поиске поддержки у царя, потому чти они чувствовали, что это может со временем привести к установлению царского протектората над всей Украиной. При таком ходе событий можно было ожидать, что московский патриарх потребует нечто вроде протектората и над украинской церковью. В то время, однако, митрополит киевский по канонической субординации был подчинен патриарху константинопольскому, и это означала, при соответствующих условиях, что он был, практически, независим. Патриарх константинопольский не мог вмешиваться в деятельность митрополита киевского из-за стесненного и ненадежного положения греческой церкви в Оттоманской империи. Его церковь была слишком бедна. У греческих священников и монахов вошло в обычай ездить в Киев и Москву с просьбами о финансовой поддержке.
Что касается его позиции по отношению к Польше, Сильвестр, в целом, был удовлетворен теми правами и привилегиями, которые были дарованы православной церкви Польшей в 1632 г. и подтверждены Зборовским договором.
Для того, чтобы лучше понять позицию Сильвестра Козлова по отношению к Москве, следует вспомнить, что определенные моменты в практике московской церкви вызывали неприятие западнорусских православных, особенно священнослужителей. После Смутного времени московская церковь с особо острым подозрением относилась к опасности римско-католического влияния в России и, в виду того, что Польша поддерживала униатскую церковь, была склонна подозревать даже некоторых православных иерархов в Западной Руси в латинских (римско-католических) отклонениях. Поэтому патриарх Филарет приказал, чтобы «латинцы», которые хотели поселиться в Московии, были перекрещены, прежде чем войти в русскую церковную общину. Более того, в некоторых случаях он настаивал на повторном крещении даже православных из Западной Руси, если те были крещены путем окропления святой водой, а не погружением в нее. Эта практика не прекращалась вплоть до времён патриарха Никона.
Митрополит киевский не был одинок в своих подозрениях по отношению к намерениям Москвы. Консервативные силы в среде казацких старшин разделяли его отношение, но, главным образом, по политическим соображениям.
С другой стороны, значительное число низшего украинского православного духовенства, большинство рядовых казаков и украинское крестьянство в целом глядело на Москву с надеждой. Многие крестьяне, не удовлетворенные положением на Украине после Зборова, начали пересекать границу Московии и селиться в районе Верхнего Донца. Московское правительство, хотя и охотно предоставляло убежище беглецам с Украины, все еще не желало оказывать военную поддержку Хмельницкому и разрывать отношения с Польшей, особенно, в виду нестабильного состояния внутренних дел в Москве. В феврале 1650 г. в Новгороде произошло волнение, которое продолжалось до апреля. За ним последовал бунт в Пскове, который длился с марта по август. Кроме того, Москва была крайне недовольна тем, что гетман укрывал у себя Анкундинова.
В вопросе об отношениях с Турцией Хмельницкий и его старшины высоко оценивали военную силу султана в качестве потенциального союзника запорожского войска. Конечно, здесь существовало различие в религиях. Ислам традиционно считался силой, противостоящей христианству. Однако практическое отношение Турции к христианству, как и к иудаизму, было основано на веротерпимости. Греко-православный патриарх Константинопольский был признан главой всех подчиненных султану христиан на Балканах и в Малой Азии. Христианству не ставились преграды в вассальных Турции христианских государствах – Трансильвании, Молдавии и Валахии.
Более того, принятие турецкого протектората могло бы стать полезным для Богдана Хмельницкого в его отношениях с крымским ханом, который сам являлся вассалом султана. На султана можно было рассчитывать, когда в этом была нужда, для оказания давления на хана, чтобы тот предоставил большую помощь казакам. Что касается интересов хана, то близкая дружба с казаками (в том случае, если они станут его партнерами) могла бы укрепить позиции хана в рамках Оттоманской империи и придать ему большей уверенности в его отношениях с султаном. А среди крымских ханов всегда существовала тенденция пытаться ослабить свою зависимость от Турции. В апреле 1650 г. Хмельницкий послал письмо султану, прося его принять запорожское войско под свою защиту. В июле в Чигирин прибыло турецкое посольство, чтобы выразить то удовольствие, которое принесло султану решение Хмельницкого. Было согласовано, что гетман направит в Константинополь своих посланников для определения условий казацкой зависимости. Примерно в это же самое время, после некоторых пререканий, Москва возобновила договор о ненападении с Польшей.
Вскоре стало очевидным, что в результате своих изощренных дипломатических интриг, Богдан Хмельницкий оказался лицом к лицу с весьма запутанной ситуацией, которая могла подвергнуть серьезной опасности его отношения с Москвой. Его друг, крымский хан, вел за спиной гетмана тайные переговоры с поляками и обещал им напасть на Москву (это было как раз накануне возобновления Московско-Польского договора). Между прочим, татары были недовольны своим бездействием. Главным источником их дохода была военная добыча, и они постоянно искали повода для возобновления своих набегов на соседние земли. Их участие в казацко-польской войне оказалось вполне выгодным для них, но теперь казаки и поляки находились в состоянии мира, хотя и нестабильного. Хан направил своего посланника к Хмельницкому, чтобы объявить, что крымские татары и ногаи готовы к набегу на Московию к 15 августа. Хан убеждал гетмана повести всё казацкое войско против Москвы.
Именно в это время Москва оказывала на Хмельницкого давление в связи с Анкудиновым. В августе 1650 г. царские посланники в Польше направили свое доверенное лицо Петра Протасьева к киевскому воеводе Адаму Киселю с требованием выдачи Анкудинова. Кисель передал Анкудинова Хмельницкому. В сентябре 1650 г. Хмельницкий во время переговоров с Протасьевым притворился, что ничего не знает о месте пребывания Анкудинова, и дал Протасьеву разрешение искать самозванца. Поиски оказались безуспешными, но когда новый посланник Василий Унковский приехал в Чигирин из Москвы, Анкудинов, который в это время находился в Киеве с Адамом Киселем, согласился встретится с ним. Анкудинов не соглашался возвращаться в Москву до тех пор, пока Унковский не даст ему гарантий в том, что ему не будет причинено никакого вреда. Сделать это Унковский отказался.
Несмотря на все эти затруднения, у Хмельницкого не было желания поддерживать крымского хана в его предполагаемой войне против Москвы. Он посоветовал хану заменить войну с Москвой нападением на Молдавию, чтобы поставить под свой контроль господаря Лупула, который, хоть и являлся вассалом султана, оскорбил его некоторыми своими недавними действиями. К тому времени Хмельницкий получил донесения о тайных переговорах Лупула с поляками и испытывал подозрения по поводу будущих намерений господаря. Более того, в 1645 г. старшая дочь Лупула Елена была отдана замуж за литовского гетмана Радзивилла. А привлечение Литвы на свою сторону было любимым проектом Хмельницкого на протяжении последних двух лет. Подключая к своей политике пути установления супружеских отношений, теперь Богдан Хмельницкий непосредственно рассматривал возможность партии между своим сыном Тимофеем и второй дочерью Лупула Роксандой. Было ясно, что Лупул без принуждения не согласился бы на это.
Молдавия была процветающей страной, и Лупул был чрезвычайно богат. Планируя набег на Молдавию, татары предвкушали ценную добычу. Поэтому хан согласился отложить спланированный поход на Москву и послать татарское войско на Яссы под командованием калги (наследника ханского трона). Корпус казаков возглавлял Тимофей. Таким образом, два вассала султана: гетман и крымский хан напали на третьего, по всей видимости, без какого либо приказа со стороны султана (август 1650г.). Татары разоряли страну но мере прохождения по ней. Столицу Лупула – Яссы, разграбили вместе казаки и татары. Лупул бежал в бывшую столицу Молдавии Сучаву и запросил мира. Он был вынужден заплатить большую контрибуцию татарам и заключил союз с казаками, В дополнение к союзу Лупул обещал отдать Роксанду замуж за Тимофея Хмельницкого, который, таким образом, становился в перспективе шурином Радзивилла.
Поляки были разгневаны и удручены молдавским походом Хмельницкого, поскольку они считали Лупула польским вассалом. Партия войны быстро стала набирать влияние в Варшаве. Её главный противник канцлер Оссолинский, в дни молдавской похода Хмельницкого, умер. Под влиянием магнатов на его место был назначен епископ А. Лещинский. Николай Потоцкий, возвратившийся из татарского плена в марте 1650 г., и Иеремия Вишневецкий стали главными выразителями общественного мнения.
Была выдвинута мысль о начале превентивной войны против казаков. Магнаты опасались, что народное движение захватит! польских крестьян. На чрезвычайной сессии в декабре 1650 г. принял решение о всеобщей мобилизации польской и литовской армий, а также о большом повышении налогов в связи с предстоящей войной. Было решено также пригласить наемные войска из Германии (после окончания Тридцатилетней войны почти повсеместно в Европе было огромное количество свободных профессиональных солдат).
В декабре 1650 г. посланники Хмельницкого возвратились из Константинополя с известиями о том, что торжественная грамота султана, объявляющая о его протекторате над казацкой армией, будет вскоре готова. Эта грамота была выпущена в конце февраля или начале марта 1651 г. Султан обещал казакам полную поддержку. К тому времени уже началась война между поляками и казаками. Обещанная помощь султана выразилась только в том, что он убедил крымского хана оказывать казакам полную поддержку.
В феврале 1651 г. авангард польской армии вторгся в пределы Браславской области и нанес поражение браславскому казацкому полку. Его полковник Данило Нечай, один из наиболее популярных казачьих старшин, был убит. Для многих казаков и крестьян смерть, Нечая явилась дурным предзнаменованием для дальнейшего хода войны. Раздавались даже голоса, обвиняющие Хмельницкого в том, что он преднамеренно не стал оказывать помощи Нечаю.
В мае произошла личная трагедия в жизни Хмельницкого. Его сын сообщил из Чигорина, что его (Тимофея) мачеха Елена (вторая жена Богдана Хмельницкого) вступила в любовную связь с домоправителем гетмана. Богдан приказал Тимофею сразу же казнить обоих любовников. Когда он получил известия о том, что приговор приведен в исполнение, он почувствовал себя настолько опустошенным, что на протяжении нескольких дней никто не осмеливался приблизиться к нему. Какое-то время после этого он был в состоянии нервного стресса, и его силы были подорваны. Костомаров считает это событие важной психологической причиной последующих неудач.
Основные силы казаков и поляков встретились в июне около Берестечка (в Волыни). Поляки появились первыми. К тому времени среди их предводителей чувствовалась сильная напряженность, вызванная известиями о крестьянских бунтах в Краковском и прочих районах. Особое подразделение, состоявшее из двух тысяч солдат должно было срочно направиться к Кракову. Польская армия была хорошо вооружена и экипирована и имела мощную артиллерию. Хотя казацкие силы численно превосходили польские, они состояли, главным образом, из крестьян, которые вступили в ряды казацкого войска и были плохо вооружены и обучены. Крымский хан привел с собой много всадников, но он не намеревался бросать против поляков сразу все свои силы. План хана состоял в том, чтобы придержать основную часть татарской армии до решающего момента сражения, чтобы сыграть ту же самую роль посредника между казаками и поляками, которую он столь успешно сыграл в собственных интересах в Зборове двумя годами раньше. Разрушительная мощь польской артиллерии вызывала у татар еще меньшее желания воевать. На третий день (20 июня) хан отступил примерно на две мили. Хмельницкий и войсковой писарь Выговский отправились в лагерь хана, чтобы убедить его вступить в бой. Вместо этого, хан увел татар в степи а забрал с собой Хмельницкого и Выговского. Когда, в конце концов, хан освободил их, то они отправились в Корсунь для вербовки новой армии. Хотя он и был увлечен организационной деятельностью, Богдан Хмельницкий нашел время на то, чтобы жениться в третий раз. Его новая невеста Анна была богатой казацкой вдовой, сестрой двух влиятельных казацких старшин – Ивана и Василия Золотаренко.
Тем временем, казацкая армия у Берестечка могла оказывать сопротивление натиску поляков на протяжении еще десяти дней после бегства татар, после чего те казаки, которым удалось выжить в этой бойне, бежали через болота. Положение казаков еще совсем ухудшилось, когда 25 июня литовская армия Радзивилла захватила Киев.
Казалось, что Польша выиграла решающую битву и сможет теперь применить те же карательные меры против казахов, что и в 1638 г. Однако сами поляки понесли столь значительные потери в битве при Берестечке, что мобилизованные войска не испытывали желания продолжать войну. Большинство возвратилось домой. Задача справиться с казаками была предоставлена солдатам регулярной армии (их было около двадцати тысяч) под командованием королевских и полевых гетманов Потоцкого и Калиновского. Лидер польских непримиримых, князь Иеремия Вишневецкий, умер 3 августа 1651 г.
После целого ряда стычек поляки и казаки пришли к обоюдному решению, что лучше сесть за стол переговоров. 18 сентября в Белой Церкви был заключен мирный договор. Вновь была подтверждена автономия казаков, но большая часть условий нового договора была неблагоприятна для них. Количество реестровых казаков было уменьшено до двадцати тысяч. Казацкой территорией теперь признавалась только Киевская область. Браславская и Черниговская области были возвращены полякам.
3 января 1652 г. в Варшаве собрался сейм. Утверждение Белоцерковского договора явилось одним из главных пунктов его программы. Заседания сейма проходили бурно из-за распрей между различными фракциями. Наконец, один из делегатов, Сицинский, прервал заседание заявлением, что он не допустит дальнейших дискуссий. Это было эффектное применение знаменитого liberum veto в польском парламенте. Сейм Белоцерковский договор не утвердил. Тем временем, польские землевладельцы возвратились на свои земли на Украине в мрачном и мстительном настроении. Крестьяне во многих местах немедленно начали бунтовать против них. На казацких землях (теперь ограниченных областью Киева) Хмельницкий следовал своему прежнему принципу верности договору и посылал казаков для усмирения крестьян. В районах Браслава и Чернигова поляки могли действовать так как им угодно, и не тратили лишних усилий, чтобы наказывать непокорных крестьян, тысячи которых искали убежища в Московии. Московское правительство предоставило им земли в верховьях Дона и Верхнего Донца, а также гарантировало освобождение от налогов на тех условиях, что они будут оказывать поддержку московитам, отражая татарские набеги. Поселения такого типа назывались слободами (искаженное от «свобода»). Это явилось началом заселения земель, впоследствии известных как Слободская Украина (Харьковская и Воронежская области).
То, что польскому сейму не удалось ратифицировать Белоцерковский договор, породило противоестественную ситуацию. Официально между Украиной и Польшей не было ни войны, ни мира, но обе стороны готовились к войне. В январе и феврале 1652 г. Богдан Хмельницкий и Выговский имели беседы с московскими доверенными лицами, проходившие в Чигорине и Субботове. Ими были приняты все меры предосторожности, чтобы поляки о них не получили никакой информации. В марте 1652 г. Хмельницкий в полном секрете направил полтавского подполковника Ивана Искру в Москву просить царя Алексея Михайловича помочь казакам. У Искры было долгое совещание с двумя дьяками Посольского приказа, а позднее его приняли царь и патриарх. Казакам не было предоставлено никакой военной помощи против Польши, однако им пообещали земли для поселения в случае необходимости.
Хотя это и не устраивало гетмана, отдельные группы казаков приняли это как единственное для них решение. 21 марта черниговский полковник Иван Дзиковский, три сотника и около двух тысяч казаков с женами, детьми, со всем их движимым имуществом пересекли московскую границу возле Путивля и обратились с посланием к царю, чтобы тот предоставил им земли для поселения. Он объяснил, что гетман предал их и не оказал им никакой помощи. Казаки были пропущены в Московию и получили земли в районе Острогожска.
Хмельницкий же возвратился к любимой мысли распространить казацкое влияние на дунайский регион. Здесь не доведенным до конца делом была женитьба его сына Тимофея на молдавской княжне. Поляки, однако, стремились к тому, чтобы установить свой протекторат над Молдавией и послали сильную армию, во главе с гетманом Калиновским, в Каменец-Подольский, чтобы преградить путь казакам в Молдавию. 22 мая казаки, снова при поддержке крымских татар, напали на поляков. Сам Калиновский погиб в бою.
Опьяненные победой, казаки вторглись в Молдавию. Лупулу ничего не оставалось делать, кроме как отдать свою дочь Роксанду замуж за Тимофея Хмельницкого. Свадьба была отпразднована незамедлительно и с большой торжественностью. Оставив Тимофея в Яссах, Богдан вернулся на Украину.
Если бы Хмельницкий был удовлетворен достигнутым результатами, то союз с Молдавией мог бы оказаться чрезвычайно важным для укрепления казацкого государства. Но у Хмельницкого были значительно более амбициозные планы. Он намеревался сместить Лупула с молдавского престола и, предоставив ему валашский, посадить Тимофея на молдавский трон. Он мечтал также расширении своего влияния на Трансильванию.
Поляки были ошеломлены поражением армии Калиновского и разгневаны тем, что казаки установили свой протекторат над Молдавией. Валахия и Трансильвания были крайне озабочены слухами о планах Лупула и Хмельницкого. В течение зимы 1652-1653 гг. в Варшаве обсуждались возможности военных действий против казаков. Поскольку приготовления к войне шли медленно, один из магнатов Стефан Чарнецкий, решил взять дело, как до него сделал Иеремия Вишневецкий, в свои собственные руки. В марте 1653 г. он повел свою армию общей численностью в двенадцать тысяч человек, чтобы наказать украинское население Браславской области, которая была отобрана у казацкого государства по условиям Зборовского договора, но вновь занята казаками после их победы над Калиновским. Сотни деревень сожгли солдаты Чарнецкого, тысячи мужчин, женщин и детей были убиты. Наконец подразделению казаков, посланному Хмельницким, удалось остановить Чарнецкого. Он был ранен в бою, а его армия бежала на Волынь.
К тому времени Валахия и Трансильвания объединились в союз против Лупула и Тимофея Хмельницкого. Лупул был свергнут с трона, и власть в Яссах оказалась в руках нового господаря. Лупул бежал в Сучаву, которую вскоре окружили валашские и трансильванские войска. Король Ян Казимир направил им в помощь отряд польских добровольцев. Тимофей, возвратившийся то время на Украину, поспешил к Сучаве с десятью тысячами казаков. Тимофею удалось прорваться в осажденный город, но в бою он был смертельно ранен. После его смерти казаки сдались врагу на том условии, что им будет дозволенно безнаказанно вернуться домой с вооружением и артиллерией, а также взяв с собой тело Тимофея (август 1653 г.).
Поляки намеревались заменить казацкое влияние в дунайских областях своим собственным. Король Ян Казимир повел сильную польскую армию на Каменец-Подольский. Город Жванец стал его штаб-квартирой. Между тем Хмельницкий, в очередной раз, убедил крымского хана оказать ему помощь в борьбе против поляков, и ему в поддержку прибыл большой отряд донских казаков. Казаки и татары подошли к Жванцу в конце сентября и осадили польский лагерь. Поляки оказались в трудном положении. Они ожидали, что им на выручку придет мобилизованная армия, но она собиралась слишком медленно. Начался голод и болезни, что в большой степени повлияло на моральное состояние польских солдат.
При таком стечении обстоятельств в Москве произошло событие, имевшее очень важное значение. 1 октября 1653 г. Земский Собор проголосовал за то, чтобы принять гетмана Богдана Хмельницкого и все запорожское казацкое войско «с городами и землями» под покровительство царя.
Когда известия о решении Земского Собора достигли поляков и татар, то они немедленно прекратили все враждебные действия между собой. Согласно польско-татарскому договору, подписанному в Жванце 5 декабря 1653 г., король Ян Казимир соглашался выплатить хану компенсацию в сумме 100000 злотых и позволить ему по пути домой захватывать пленных на Украине. Король согласился также выполнить взятые им на себя обязательства, по Зборовскому договору в отношении как татар, так и казаков. Вполне очевидно, что король решил пойти на эту уступку казакам для того, чтобы еще раз привлечь Богдана Хмельницкого на сторону Польши. К несчастью для Польского королевства эти действия слишком запоздали.

Взрыв восстания Богдана Хмельницкого был несколько неожиданно для Речи Посполитой, которая в то время переживала или не лучшие времена в своей истории. Десятилетие после разгрома предыдущего казацкого восстания 1638 под руководством Якова Острянина, Карпа сброшенная и Дмитрия Гуни называли "золотым покоем". Речь Посполитая наслаждалась своей зажиточности и стабильностью, особенно на фоне разрушенной Тридцатилетней войной Европы, беспорядков в Турции, потерь Московии в Смоленской войне. Однако это спокойствие оказался "затишьем перед бурей" - мирная жизнь страны объяснялось простым нежеланием самоудовлетворенной и обеспеченной шляхты втягиваться в военные авантюры короля Владислава IV (в то время военная политика государства приобрела оборонных рис). Относительно неплохое состояние экономики основывался на экстенсивном ведении хозяйства, сопровождалось эгоистичным использованием труда непривилегированных слоев населения, а внутренняя стабильность базировалась на бескомпромиссной политике в отношении казачества, которое оговтувалося после очередного поражения от правительственных сил.

Видимое благополучие Литовско-польского государства имел много противоречий, чтобы это могло продолжаться слишком долго и казачество стало фактором, который положил конец такому положению вещей. Этот беспокойный элемент был временно смирились навязанной ему "Ординациею войска запорожского реестрового" 1638, но прошло время, и силы были восстановлены. Казачество изнутри "распирает" энергия, которая не находила должного выхода - прежде всего учитывая запрет походов на море, а для казаков, чье финансирование со стороны государства всегда было нерегулярным и недостаточным (скорее символическим), морские приключения были важным источником доходов. Многие приграничных жителей, привыкших добывать хлеб насущный оружием, на этот раз была лишена такой возможности. И без того незначительный реестр, уменьшен "Ординациею 1638" до 6 тыс., оставлял вне его огромную массу казачества, которой предлагалось вернуться в состояние обычных подданных.

Это все происходило в свете традиционной для польского правительства политики, которая предпочитали не видеть то, что было невыгодно видеть - на казаков правительство считался только во время военных действий с другими государствами. В мирное же время казацкий фактор существовал только в виде зла, которое нужно уничтожить (такое ощущение еще больше обострялось учитывая новую "миролюбивую" внешнюю политику Речи Посполитой). Такая недальновидная государственная позиция рано или поздно должна была дать "сбой". И действительно, хватило лишь незначительного, на первый взгляд, инцидента личного характера (конфликт Богдана Хмельницкого и Чигиринского старосты Даниила Чаплинского и дальнейшая несправедливость относительно будущего гетмана), чтобы оказалось, что казацкие массы находятся в полной готовности отстоять свои права оружием.

К активизации казацкой энергии присоединились также и события международного характера. Польский король Владислав IV, славился своими амбициозными планами военного характера, решил начать очередную войну - на этот раз с Турцией. Как всегда в таких ситуациях, взгляд короля обратился казаков - дешевой и неприхотливой военной силы. Кроме того, казаки были нужны Владиславу IV еще по одной

причины - король не должен был начинать войну без согласия сейма, разве что это была бы оборонительная война. Поэтому казаки имели спровоцировать войну с Турцией (а до этого они предоставлялись идеально - правительство всегда мог сослаться на "неподконтрольность казаков»). К тому же, планы короля нашли поддержку венецианского правительства, чей посол - Джованни Тьеполо - должен был договориться с казаками о морских диверсии против турок. Международная ситуация складывалась якобы в пользу Владиславо- вых планов - правители зависимых от Турции стран (Молдавии, Валахии и Трансильвании) подавали надежду, что в случае конфликта поддержат Речь Посполитую, а с планами борьбы против турок появился во Львове давний авантюрист и претендент на турецкий престол Александр Яхия.

Король вызвал к себе в Варшаву в апреле 1646 казацкую старшину (среди которых был и Богдан Хмельницкий) и провел с ней тайную беседу ночью в присутствии семи сенаторов, которым монарх доверял. Владислав IV поручил казакам организовать поход на Турцию, дав им при этом деньги, привезенные Тьеполо. Старшина получила письма с королевской печатью, в которых разрешалось строить лодки и обещалось увеличить реестровое войско до 12 тыс. (То есть вдвое больше реестра 1638). Казаки взамен обязывались не разглашать всех этих фактов.

Однако таким королевским планам помешали недостаток средств и сильная оппозиция большинства сенаторов, а татары, как назло, не нападали на Речь Посполитую (как этого ожидал король). Октябрьский сейм 1646 запретил королю проводить военные приготовления, но Владислав IV продолжал тайно развивать свои планы, и в августе 1647 выслал к казакам канцлера Ежи Осолинского, который передал им деньги на изготовление чаек и вручил письмо о наборе казацких отрядов. Также канцлер якобы вручил Б. Хмельницкому (который перед тем был только чигиринским сотником) хоругвь и булаву, чем утвердил его на гетманстве. Возможно, здесь речь шла только о назначении гетманом на время планируемого морского похода, но Б. Хмельницкий в дальнейшем использовал это для подтверждения легитимности своих действий.

Правда, имея лишь неофициальное поддержку со стороны короля, казацкая старшина не решилась внедрять в жизнь договоренности относительно похода на турок (король был вынужден обманывать своих западноевропейских союзников сообщениями о том, что казаки уже пошли на Турцию). Однако привлечение казаков к королевским планов повлияло на настроения казачества - начали распространяться слухи о возвращении принципа выборности старшины и о совете короля отстаивать свои права оружием. Вероятно, что осенью 1647 под руководством Б. Хмельницкого состоялись тайные совещания относительно выступления против поляков. Обвинения в сговоре и арест Б. Хмельницкого, дальнейшее освобождение его на поруки чигиринского полковника Станислава Кричевского и осознание невозможности достичь правовым путем справедливости в деле потерь от нападения Д. Чаплинского, только ускорили ход событий.

Польское правительство не сразу осознал всю масштабность восстания, начиналось, - например, практически не привлекла внимание бегство Б. Хмельницкого на Сечь в конце 1647 В общем начало антиправительственного выступления воспринимался современниками как очередное казацкое восстание, ряд которых состоялась начиная с конца XVI в. Осознание развития событий возникало постепенно и не только со стороны ослепленных самоуверенностью правительственных кругов Речи Посполитой, но и со стороны казачества. Б. Хмельницкий требовал только восстановление справедливости - отмена унизительных для казаков ограничений 1638, разрешения морских походов, вывод коронного войска из Украины. Поэтому на начальном этапе восстания польско-украинские отношения не имели характера двусторонних межгосударственных отношений.

Формально о таких отношениях нельзя говорить даже после заключения Зборовского договора 8 (18) августа 1649, по которому польское правительство было вынуждено признать казацкую автономию. В этом случае казаки дальше выступали как подданные короля. Условия этого документа были не слишком выгодными для казачества через злополучный финал Зборовской битвы, в которой начальный военный успех казаков был перечеркнут фактической изменой со стороны крымского хана Ислам-Гирея III. Сам договор опубликовала польская сторона как односторонний акт под названием "Декларация ласки короля на пункты просьбе Запорожского войска". Договор в измененном виде был ратифицирован сеймом 1660, однако даже в такой форме польская сторона не имела целью его выполнять.

Зато субъективное видение независимости украинских земель пришло к гетману несколько раньше. Изменения в восприятии восстание как освободительной войны произошли в Б. Хмельницкого под влиянием ряда побед 1648, когда гетман дошел до Замостье. Перед ним лежала фактически безборонна Польша, но Б. Хмельницкий не имел целью разрушать Речь Посполитую как государство, а лишь стремился установить там власть, которая выполнила требования казаков. Гетман поддержал кандидатуру Яна Казимира на польского короля (Владислав IV умер в мае 1648), на которого возлагал определенные надежды в решении польско-украинского конфликта. Ян Казимир был относительно умеренным политиком, однако это не помешало ему в дальнейшем к жестким действиям в отношении казаков. Казацкий полковник и дипломат Силуан Мужиловский сообщал, что Ян Казимир до избрания королем обещал Б. Хмельницкому титул "русского короля" и должен был подтвердить за казаками "все, что из-за саблю взяли". После избрания Яна Казимира королем гетман отправился с Замостье назад, что оказалось роковой ошибкой, поскольку поляки снова начали контролировать западноукраинские земли.

В декабре 1648 г.. Б. Хмельницкий совершил торжественный въезд в Киев, где был встречен иерусалимским патриархом Паисием и украинским духовенством. Патриарх вместе с киевским митрополитом Сильвестром Косово выехал навстречу гетману и поздравил его речью, в которой назвал Б. Хмельницкого "пресветлым хозяином". Тогда же гетмана назвали "новым Моисеем", который должен освободить Украинский с польской неволе. Также патриарх сравнивал Б. Хмельницкого с римским императором Константином Великим и называл "князем Руси". Пребывание Паисия в Киеве не ограничилось только публичными похвалами Б. Хмельницкого - патриарх и гетман часто уединялись для бесед, которые, вероятно, касались и будущего государства. Многочисленные почести, благосклонное отношение всего народа, похвалы духовенства и преподавателей Киево-Могилянской коллегии существенно повлияли на восприятие Б. Хмельницким собственной исторической миссии.

Уже в феврале 1649, когда Б. Хмельницкий принимал у себя послов от короля Яна Казимира, его взгляды на войну и дальнейшую судьбу Украины существенно отличались от прошлогодних. Перед польскими послами гетман сформулировал свою внешнеполитическую программу: "Выбью из польской неволи русский народ все! Первое я за свою ущерб и обиду воевал, теперь буду воевать за нашу православную веру... За границу войной не пойду, сабли на турок и татар не поднимет. Достаточно имею в Украину, Подолье и Волыни теперь... в княжестве моим по Львов, по Холм и Галич ". В этой речи привлекает внимание религиозная мотивация войны, наверное, было следствием воздействий духовенства на формирование политической мысли гетмана. Б. Хмельницкий называет украинские земли княжеством, то есть на данный момент он уже видел независимой казацкое государство.

Несмотря на то, что в течение первого года войны гетман и старшина медленно созревали к пониманию необходимости создания собственного государства, с начала боевых действий Б. Хмельницкий вел активную внешнюю политику. И первым серьезным шагом в этом направлении был союз с Крымским ханством. Уже в феврале 1648 гетман отправил посольство к хану Исла- ма-Гирея III с просьбой оказать военную помощь (казаки требовали татарской конницы). Вероятно, среди казацких послов был Тимофей Хмельницкий, который должен остаться в качестве заложника в Бахчисарае. Хан, находясь в то время в сложной ситуации из-за междоусобную борьбу крымских феодалов (и международное положение Крыма в то время ухудшилось - Речь Посполитая и Московия игнорировали регулярную уплату дани татарам), решил, что участие в войне против Польши на стороне казаков улучшит политическую ситуацию в ханстве. То, что казаки избрали татар как союзников, не должно удивлять - длительное тесное сожительство легко может сделать врагов друзьями и наоборот. Кроме того, пока казацкое государство только формировалась, с татарами (как, впрочем, и с другими небольшими вассальными государствами - Молдавией или Семиградья) - легче было найти общий язык, поскольку посолиднее соседи - полноценные и независимые государства, не спешили вступать в союз с казачеством.

После заключения казацко-татарского договора в Украину было отправлено четырехтысячный отряд под руководством влиятельного перекопского мурзы Тугай-бея * 32, который в дальнейшем участвовал во всех значительных сражениях 1648 (кроме Пилявецкой, где казаков поддерживали буджакские татары во главе с Аутемир- мурзою) , в осаде Львова и в походе под Замостье. В Зборовской битве впервые принял участие сам хан Ислам-Гирей вместе с визирем. Иногда казацко-татарские отношения приобрели идиллических форм - например, когда Богдан Хмельницкий перед польскими послами в Переяславе очень красноречиво и растроганно говорил о Тугай-бея, называл его братом и обещал, что мир не разорвет их дружбы. В официальной переписке хан и гетман называли себя взамен "друзьями". Между казаками и татарами была договоренность о распределении добычи (пленные - татарам, имущество - казакам, лошади - поровну). Татары не должны были брать ясыря среди православных, однако на самом деле татары этого не соблюдались.

* 32: {Есть предположение, что Тугай-бей подружился с Б. Хмельницким еще во времена его татарского плена (1620-1622 гг.).}

В начале татарская помощь действительно была полезной, и Б. Хмельницкий возлагал на нее большие надежды. Однако впоследствии стало понятно, что татары, которые имели собственные интересы, являются ненадежными союзниками - в решающий момент татары неожиданно могли предать казаков, как это и случилось во Зборовом (1649), Берестечком (1 651) или Жванцем (1 653). Во время Берестецкой битвы татары взяли в фактический плен гетмана, когда тот бросился вдогонку отступающему татарскому войску, чтобы его завернуть на поле боя. Следствием Берестецкой катастрофы стал невыгоден Белоцерковский договор, ограничил численность украинской армии, территориальные границы казацкого государства и, наконец, предусматривал расторжение казаками мательской-татарского союза. Предательские действия хана объяснялись циничной политикой, согласно которой татары пытались не допустить преимущества одной из воюющих сторон, а наоборот, максимально истощить их обоих. Зато татарская помощь казакам была далеко не бескорыстной - за это татары получали значительные суммы (например, большой выкуп из осажденного Львова) или множество невольников, которые сгонялись из украинских земель. Сбор ясыря наводило ужас на местное население и не добавляло популярности В. Хмельницком. В конце концов, дополнительным аргументом для негативного восприятия казацко татарского союза был религиозный фактор, который для тогдашней сознания значил много.

Тем не менее, Б. Хмельницкий всерьез рассматривал перспективу сближения с другим мусульманским соседом Украины и начальником татар - Турцией. Среди соседей Украины были государства, которые находились в вассальной зависимости от Турции - то же Крымское ханство, Молдавия, Валахия и Семи- городдя. За исключением татар, это были христианские государства. Турецкий фактор в них не всегда играл отрицательную роль - например, Габор Бетлен (семигородский князь в 1613- 1629) укрепил и увеличил свое государство, собственно опираясь на турецкую поддержку.

Переговоры с турками начались в октябре 1648, когда было отправлено посольство в Стамбул, однако о нем не сохранилось более детальной информации. Следующее казацкое посольство повезло к султану просьбу о протекции над Русью "до Вислы". Во время пребывания казаков в Стамбуле произошло восстание янычар, которые совместно с высшим духовенством сбросили султана Ибрагима (был задушен). Новым султаном стал малолетний Мехмед IV (в то время было всего 6 лет, а его мать была украинской пленницей) * 33. При нем большие влияния получил "приемный отец" нового султана (и организатор убийства предыдущего) визирь Бектеш-ага, который дружил с Б. Хмельницким и переписывался с ним. Гетман, с одной стороны, активно искал понимания. с Турцией, а с другой - не спешил брать на себя четких политических обязательств.

* 33: {3 Учитывая это, польский мемуарист Мартин Голинский описал "интересную" историю о том, как гетман, проигнорирован султаном Ибрагимом, обратился к янычар и организовал восстание в Стамбуле. Эта история полна абсурдных деталей, однако некоторые исследователи считают, что уже сам факт составления таких рассказов показал большие возможности казацкой агептуры в Стамбуле.}

Турция сама была заинтересована в хороших отношениях с казаками, особенно после того, как стало известно, что Чигирин посетил венецианский посол, который предложил гетману организовать антитурецкое союз. Как следствие, летом 1650

до Б. Хмельницкого прибыл чауш Осман-ага * 34 с письмами от Бектеш-аги и ипших визирей. Зато гетман отправил в Стамбул казацкое посольство во главе с полковником Антоном Ждановичсм и своим кузеном Павел Яненко-Хмельни- цьким. Послов приняли с большим почетом и одарили дороже, чем это обычно было в придворных приемах, одеждой. Это вызвало ряд слухов, порожденных европейскими дипломатами, которые находились в Стамбуле, о том, что Б. Хмельницкий подчинился воле султана, получил султанский флаг и звание "сторожа Оттомапськои Порты". Послы, вероятно, получили обещание, что султан направит казакам на помощь румелийским * 35 части турецкого войска, а также молдавские и мунтянском войска. Кроме того, было предложено гетману держать в Стамбуле постоянного представителя, а такой чести удостаивались только крупные государства.

* 34: {Чауш - чиповпик для специальных поручений. Ага - почетный титул придворных слуг и войска.}

* 35: {Румелия - древнее название европейской (балл скверной) части Турции. Происходит от арабского слова "Рум" (Рим).}

В октябре чауш Осман-ага прибыл в Чигирин, где пробыл больше месяца. Это свидетельствовало о важности дела, с которой он прибыл, поскольку, по турецким дипломатическим обычаям, посла нужно было отпускать как можно быстрее. Несмотря на текущие дела, обсуждалась возможность принятия Б. Хмельницким турецкого протектората. Известно, что Б. Хмельницкий требовал от султана "договора такого, который дан другим христианским королям".

Внутри турецкого правительства тоже не было единства в отношении к казакам, но победила позиция сторонников сближения с ними. Поэтому в начале 1651 в Чигирин снова отправился Осман-ага. Султан соглашался на заключение такого договора, который требовал Б. Хмельницкий. Турция предлагала гетману достаточно выгодные условия: признать его князем, уважать послов наравне с королевскими, не требовать дани. Основное требование - предоставление помощи Турции казацким войском и отказ от морских походов.

Несмотря на тесные контакты между Турцией и Украиной, гетман прибегал к мерам, которые возмущали турецкую сторону - походов на Молдавию (1650 и 1652). Однако недовольство ограничивалось лишь словесной форме и к реальным действий не доходило (этого тогдашняя Турция себе не могла позволить), а отношения быстро улучшались. Не последнюю роль в этом играла высокая оценка могущества казачества (возможно, даже в чем преувеличена). Об этом сообщал и австрийский агент Джирардини, и папский нунций Петр Видони, и московский агент в Стамбуле грек Фома Иванов.

В 1653 г.. Новое посольство привезло для гетмана булаву, саблю, бунчук и кафтан - клей по ди султапського вассала. Б. Хмельницкому обещали даже больше привилегии, чем те, которые имел крымский хан. Предложения были привлекательными, и гетман передал на рассмотрение старшинского совета. Старшина поделилась с внешнеполитической ориентацией. Во главе сторонников протурецкой линии стоял Кропивнянский полковник Филон Джалалий, который был татарского происхождения. Однако многие казачества резко выступили против объединения с Турцией. К тому же, опять охладила украинский-турсцьки отношения молдавская политика Б. Хмельницкого - гстьманич Тимофей поддержал своего тестя Василия Лупула в борьбе за молдавский троп против турецкого ставленника Стефана Гсоргицу. Кроме того, активизировалось сближение с Россией, и ЦС помешало реализации плана перехода гетмана под протекцию султана. Б. Хмельницкий задержал турецкого посла чауша Мехмсд-агу, ожидая результат переговоров с московитами. Когда же казацкое посольство вернулось со сведениями о готовности Московии выступить против Польши при переходе гетмана под протекторат царя, Б. Хмельницкий отправил Мсхмед-агу даже без традиционной прощальной аудиенции.

Так стали неактуальными планы гетмана опереться на турецкую помощь в борьбе против Польши. Можем только предположить, что турецкая протекция была бы неплохим выходом из ситуации, учитывая выгодные стартовые предложения со стороны султана, на географическую удаленность Украины от Турции, между которыми лежало Черное море, и тому подобное. Однако история не знает сослагательного наклонения, и как развивались бы события в таком случае, следует предусмотреть. Стоит помнить, что и перспектива союза с московским царем, на которую впоследствии было столько нареканий, изначально выглядела довольно привлекательной.

По-разному складывались также и отношения казацкого государства с христианскими вассалами Османской империи - Семиго- роддома (Трансильвании), Валахией (Мунтении) и Молдавией. Семиградья, несмотря на свою вассальную зависимость, было наиболее независимым из числа этих стран. Семигородский князь Юрий I Ракоци (1630-1648 гг.), Который претендовал после смерти Вла- диславаИУ на польскую корону, установил в августе 1648 отношения с Богданом Хмельницким через Юрия Немирича. Юрию И нужна была помощь Б. Хмельницкого, однако гетман ответил на Ракоциеве посольство поздно - в ноябре, когда польским королем был уже избран Ян II Казимира. Это не помешало гетману заявить, что он хочет видеть во главе Речи Посполитой собственно Юрия I Ракоци. Гетман, однако, не знал, что в то время князя уже не было в живых - семигородский престол перешел к его сыну Юрию II, который также имел планы на польскую корону.

В 1649-1651 гг. Юрий II и Б. Хмельницкий поддерживали активные отношения, а между их резиденциями - Дьюлафеер- варом * 36 и Чигирином - часто курсировали посольства. Среди казацких послов к Юрию II были направлены известный разведчик Василий Верещака и будущий гетман Павел Тетеря (к предыдущему князя - Юрия I - ездил Иван Выговский). Вследствие переговоров было решено заключить военный союз и осуществить совместное выступление против Польши. Но несмотря на договоренности, Юрий II не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы выступить. Не помогли в этом ни призывы польских протестантов, ни обещания Б. Хмельницкого признать Ракоци польским королем, ни моральная поддержка таких мероприятий Оливером Кромвелем. Промедление с планом нападения на Польшу не способствовало улучшению отношений с Б. Хмельницким, а еще больше они испортились в 1652-1653 гг. В результате молдавской политики гетмана и особенно гетманича Тимоша (нападение на Валахию). В марте 1653 Юрий II сообщил Б. Хмельницкого, что вступает в войну с его сватом Василием Л в пул ом * 37, а после этого даже заключил союз с Польшей. При этом Юрий II не отпустил на Украине казацкого посла Михаила Суличича.

* 36: {Дьюлафесрвар - столица Трансильвании от 1641 Современная Альба-Юлия в Румынии.}

* 37: {Василий Лупу - молдавский правитель, случается и другое написание его имени - Василе Лупу. Этот правитель НЕ родился в Молдавии, а был, вероятно, греческого или албанского происхождения (по крайней мере в источниках он иногда высту-}

Отношения Б. Хмельницкого с господарем Валахии Матвеем Басарабом (1632-1654) развивались менее активно. В 1651 г.. Хозяин отправил к гетману послов с предложением военной помощи (это происходило, когда казаки шли походом против королевских войск). Б. Хмельницкий взамен отправил к М. Басараб посольство с греком Иваном Тафрали (иначе - Тафлари), который имел также задачу выведать у турок, можно ли верить обещаниям Мунтенский хозяина, имея уже негативный опыт с молдавским. Дружеские отношения с Валах ией были нарушены походом Тимоша против М. Басараб по просьбе В. Л в пул а, к тому же гетман утверждал, что поход прошел без его разрешения. В то же время, отношения с Семиградья и Валахией впоследствии улучшились в связи с изменением расклада сил в Восточной Европе.

С Молдавией отношения были тесными, что обусловлено длительными историческими предпосылками и географической близостью. Молдаване входили в состав войска Б. Хмельницкого. Так, при осаде Львова 1648 на стороне казаков выступил отряд молдаван, которых польская сторона называла "дакийцев" (наверное, это могли быть и собственно молдаване, и мун- тенци-румыны). Ими руководил Захария Хмельницкий (по разным данным, кузен или племянник гетмана).

Еще летом 1648 г. Бы. Хмельницкий посредством турецкого султана пытался повлиять на молдавского господаря Василия Лупула (1634-1653 гг.) И установить с ним добрососедские отношения. Однако В. Лупу в своем выборе между Турцией и Польшей ориентировался больше на последнюю и не хотел разрывать с ней отношения ради призрачных выгод от союза с мятежными казаками. С другой стороны, невыгодно было наживать себе врага на северо-востоке, и В. Лупу в октябре 1648 принял с почестями украинских послов. Молдавский согласился на условия казацкого гетмана - не пропускать в Молдавию беглецов из Украины и для этого потопить все паромы на Днестре, как Василий Албанец. Его первоначальное имя (до избрания на молдавский престол) - Лупу Кочи.

Внешне благосклонное отношение к Б. Хмельницкого не мешало молдавском правителю оставаться друзьями с поляками, в частности передавать им информацию о казаках.

Б. Хмельницкий, понимая ненадежность отношений с В. Лу- пулом, а также важность Молдавии в стратегическом плане (она могла быть использована как плацдарм для паступу обеими сторонами), постановил силой склонить В. Лупула в союз. Решено было использовать поход калги-султана Крым-Гирея па Молдавию (официально - с карательной целью за якобы нападения молдаван на татар). Формально Б. Хмельницкий как союзник хана был вынужден принимать в этом участие, но на самом деле здесь не было и доли принуждения - гетмана больше всего интересовала эта акция. В конце августа 1650 казаки с татарами переправились через Днестр, и уже в начале сентября отряды Данила Нечая и Филона Джалалия получили Яссы - молдавскую столицу, что было полной неожиданностью для хозяина. В. Лупу был вынужден стать союзником гетмана, отказаться от союза с поляками, уплатить контрибуцию и обязался выдать свою дочь Розанду (Роксандру) за сына Б. Хмельницкого - Ты- Моша. Все эти обещания хозяин подтвердил присягой. Такой брак имел бы поднять международный престиж гетмана, к тому же эта комбинация в будущем выводила Тимоша на молдавский престол (так Лупул не имел хрипел). Поляков серьезно беспокоило рост могущества казацкого государства, которая благодаря соседям-союзникам имела защищены тылы.

Однако это согласие было вынужденным: молдавский господарь всячески медлил с браком. После поражения казаков под Берестечком В. Лупу решил разорвать союз с ними. Для восстановления утраченных позиций Б. Хмельницкий решил организовать новый поход на Молдавию. Для этого весной 1652 было собрано 35-тысячное войско - четыре казацкие полки общим количеством 15 тыс. И татарская конница во главе с нуреддин-султаном * 38. Войско отправилось по направлению к Молдавии, но ему попытался помешать великий коронный гетман Мартын Калиновский со своим двадцатитысячные войском. Однако в битве под горой Кнут 22-23 мая (1-2 июня) 1662 казаки разбили польское войско. Во время битвы погиб сам короппий гетман М. Калиновский, его сын Самуэль Юрий, Марек Собеский (брат будущего короля Яна III) и не менее 8 тыс. Опытных солдат. Были уничтожены лучшие отряды коронного войска. Поляки поспешно покидали территорию, которая была потеряна казаками в результате Белоцерковского договора 1651 Граница снова установился по р. Случь. В июле 1652 Тимипи Хмельницкий отправился с 6 тыс. Казаков в Молдавию для того, чтобы обвенчаться с Розапдою Лупуливною, что и произошло 21 августа 1652 От этого брака пародилися близнецы, дальнейшая судьба которых неизвестна.

* 38: {Нуреддин (араб, "луч веры») - титул третьей (после хана и калги) по значимости лица в Крымском ханстве.}

Как уже упоминалось, политика В. Лупула и его новый союз с Богданом Хмельницким повлекли тревогу не только в польских кругах, но и в господаря Валахии Матфея Басараб и ссмигород- ского князя Юрия II Ракоци. Внутри самой Молдавии вспыхнул поддерживаемый упомянутыми правителями мятеж во главе со знатным боярином Стефаном Георгицу (Георгий). Весной 1653 семигородского войска воспользовались тем, что В. Лупу распустил своих наемников, и вошли в Молдавию, где их поддержали заговорщики-бояре. С. Георгицу, войдя в Яссы, был провозглашен молдавским господарем. В. Лупу обратился за помощью к Б. Хмельницкого, который в апреле отправил на помощь свату двенадцатитысячная армию во главе со своим сыном Тимофеем, которому помогали полковники Иван Богун и Тимофей Носач. Ход военных событий был изначально удачным для Украинской, и после получения Сучави амбициозный Тимофей, желая развить успех и учитывая наговоры тестя, повел свои войска дальше - на Валахию, и даже получил Бухарест. Но после битвы вблизи с. Финты под Бухарестом объединенное украинское-молдавское войско было разбито и оно вынуждено было отступить. В. Лупу отправился в Б. Хмельницкого, а Тимофей сел в укрепленной Сучаве. В город 11 августа подошли объединены семигородского-мунтепсько- молдавские войска и начали осаду. Между тем Турция признала молдавским господарем С. Георгицу, а от крымского хана и украинского гетмана требовалось не вмешиваться во молдавские дела. Собственно во время этой осады Тимофей, тяжело ранен, умер от гангрены * 38_1. Вскоре после этого казацкий гарнизон прекратил сопротивляться и в сентябре 1653 было заключено перемирие, но на почетных условиях для казаков -они смогли выйти из города вместе с телом гетманича и сохраненной артиллерией и отправиться на Украину. Такой ход событий положил конец амбициозным планам Б. Хмельницкого по Молдавии, однако это не прекратило украинского-молдавских отношений и С. Георгицу вскоре подписал мирный договор с гетманом.

* 38_1 {Вдова Тимоша Розанда еще некоторое время проживала в Чигирине, затем в Рашкове. Была вдруг замужем французом, присоединился к казакам, - Анри де Бюи (Андреем Антоновским). Погибла 1686 в Молдавии.}

Освободительная война под предводительством Б. Хмельницкого получил широкого огласку в Европе, породило интерес и казачеством не только в непосредственных соседей Украины, но и в де- И каких отдаленных странах Европы, каждая из которых пыталась по-своему использовать казацкий фактор. Швеция, которая после окончания Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.), Несмотря на экономическое истощение и серьезные внутренние противоречия, все-таки достигла значительных внешнеполитических и военных успехов и стала мощной европейской страной с большими амбициями. От 1632 Швецией правила королева Кристина Ваза, дочь славного короля Густава II Адольфа. Однако уже 1649 ее кузен Карл-Густав Пфальцький был провозглашен наследником трона, а в июне 1654 Кристина окончательно отреклась короны в его пользу. К тому времени Б. Хмельницкий адресовал свои письма на имя Кристины, и есть упоминания, что к ней было отправлено несколько посольств. От 1651 польский под канцлер Иероним Радзейовський, который попал в немилость из-за подозрения в тайных сношениях с казаками, бежал в Швецию и начал убеждать шведское правительство в необходимости начать войну с Польшей. Хотя казацко-ипведськи отношения наладились только 1652 (после битвы под Батогом), уже 1650 Б. Хмельницкий рассчитывал на шведскую помощь, разработав план, по которому Швеция имела напасть на Пруссию, зависящую от Польши, Юрий II Ракоци был ударить на Малопольшу, а Россия - на Великое княжество Литовское. Однако гетман не учел того, что эти государства имеют противоречивые интересы. Так, Россия с тревогой смотрела на рост могущества Швеции и ее власть над Балтийским морем. Поэтому неудивительно, что когда 1653 Б. Хмельницкий пытался отправить посольство во главе с полковником Кондратием Бурляем через территорию Мос- ной в Швецию, то царское правительство не пустил его. Похожая ситуация повторилась и позднее - 1655

В 1649-1651 гг. Были распространены слухи, что бранденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм, враждебно относился к Польше, достиг согласия с Б. Хмельницким (посредством Юрия II Ракоци). Курфюрст эти слухи отрицал и, вероятно, реальные отношения между Бранденбургиею и Украины были начаты только во время войны Швеции против Польши.

Еще одним государством, активно (и не раз) проявляла интерес Украины, стала Венеция. Установление отношений с казаками, в отличие от упомянутых стран-соседей, в случае Венеции не предусматривало нанесение ущерба Польши, а имело целью направлять воинственную энергию казачества против Турции. После анализа информации о казаках совет Венецианской республики решила навязать со Б. Хмельницким. Подготовкой к установлению контактов занялся венецианский посол в Вене Николо Саґредо. Ему папский нунций в Варшаве Иоанн (Джованни) где Торрес (который, правда, особых симпатий к казакам не было) для этого дела порекомендовал кандидатуру священника Альберто Вимина да Ченеда (настоящие имя и фамилия - Микеле Бьянки) * 39, что находился при нунции в столице Польши от 1647 и неплохо знал славянские языки. Н. Саґредо в апреле 1650 издал А. Вимини инструкцию для посольства и письма для Б. Хмельницкого. Миссия венецианского священника была согласована с Яном II Казимиром и канцлером Ежи Оссолинским. В Варшаве ходили слухи, что крымские татары и казаки якобы намерены совместно атаковать Турцию (что на самом деле было выдумкой части придворных кругов) и Вимина имел выяснить достоверность этой информации. Если бы это оказалось правдой, то это намерение он должен был всячески поддержать и прозондировать возможность привлечения к такой акции еще и Валахии и Молдавии. Если бы слухи оказались ложью, то Б. Хмельницкого нужно было зажечь идеей антитурецкому выступления, всячески акцентируя на могущества Венеции (которая на протяжении 22 месяцев смогла держать Дарданеллы закрыты для турок) и слабости Турции, которую возглавляет молодой султан за постоянных придворных распрей.

"39 обычаев казаков", изданные уже после смерти автора - соответственно В 1671 и 1800

Черкесы - народ, проживающий на Северо-Захидпому Кавказе. Давно существуют версии о родстве казаков ("Черкассы") с кавказскими черкесами (правда, самоназвание последних - "адигс», не очень вписывается в такую гипотезу). Черкесы в XIV-XV вв. были христианами, а позже приняли мусульманство суннитского толка.}

В мае 1650 А. Вимина отправился из Варшавы через Львов до пограничного города Паволочи, где должен был указать настоящую цель визита, иначе не был бы пропущен дальше. Местные казаки выразили поддержку идеи похода на Турцию и приверженность Венеции. Оттуда А. Вимина быстро добрался до Чигирина, где на следующий день после прибытия попал на аудиенцию к Б. Хмельницкого. Гетман произвел на посланца положительное впечатление и из разговора выплыло, что слухи, распространенные в Варшаве, не имеют ничего общего с действительностью. А. Вимина имел информацию, что казаки собираются идти на помощь хану и поинтересовался, случайно, это не против Турции. Однако оказалось, что на самом деле они имели помогать татарам в походе на кавказских черкесив1, которые отказывались платить дань Крыму.

Б. Хмельницкий во время первого приема одобрил идею антитурецкому выступления, но в то же время отметил, что, учитывая сложное внутреннее положение казаков, их участие в таком проекте невозможно. На второй аудиенции гетман советовал не оставлять попыток склонить к идее антитурецкому похода крымского хана, а также Валахию и Молдавию. А. Вимина сделал вывод, что гетман руководствуется собственной выгодой -г- бы татары были бы вовлечены в противостояние с турками, то это было бы очень полезно для казаков учитывая сближение между Польшей и Крымом.

Видпроваджуючы А. Вимина, Б. Хмельницкий дал ему письмо Н. Саґредо, пропуск на дорогу и назначил трех сопровождающих. В письме гетман четко исключил возможность предоставления казаками помощи Венеции в такое сложное время, но этот отказ был очень удачно украшена приятными оборотами. Вообще письмо было написапий хорошей латыни и составлен на достаточно высоком уровне, поэтому достойно представил казацкое государство в глазах взыскательной венецианской дипломатии. На будущее, Б. Хмельницкий подчеркивал, что для организации казацкого похода против Турции он требует согласия крымского хана (о чем необходимо позаботиться венецианцев), а также польского короля.

Во Львове А. Вимина паписав от себя дополнительные листы к своим зверхпикив, где высказывал мнение, что в следующий раз надо, чтобы к Б. Хмельницкого был направлено письмо от самого Венецианской республики - вещь впрочем, что генеральный секретарь Иван Выговский спросил его, почему такие дела делаются из послов в Вене (речь идет о Н. Саґредо) и Вимина не знал, что ему на это ответить. Также венецианский посланник сделал вывод, что даже малый казацкий приступ может многое изменить (особенно, если распространить преувеличены слухи), и поэтому следует достичь того, чтобы он состоялся и, соответственно, его профинансировать (вснецийци традиционно для большей убедительности в качестве аргумента использовали обещание денежной поддержки своих проектов).

Между тем Б. Хмельницкий провел совещание со своим окружением по поводу "венецианской дела". Участники совещания высказались за поход на море, однако сам гетман не захотел принимать никаких мер, пока дело не будет согласована с Крымом.

Венецианский правительство направило в начале августа 1650г. в Варшаву посла Джироламо Каваць для заключения союза с Польшей против Турции. Дж. Каваць имел совещание с А. Вими- ной по новому посольства до Хмельницкого. В Вене на Каваць уже ждали подарки для гетмана и его старшины (среди которой Вимина особо отмечал Выговского). Дело казалась весьма перспективной. Правда, в августе умер горячий сторонник венецианских планов Е. Оссолинский, который перед смертью уже собирался выезжать в Италию. Однако это повлекло неудачу в привлечении казаков к походу против турок, а изменение планов самого Б. Хмельницкого, который после очередного сближения Московии и Речи Посполитой начал активно искать сближения с Турцией и, соответственно, война с ней становилась нереальной.

Главная » Сленг » II. Богдан Хмельницкий