* * *
«Только семейные радости,- писала родным в Россию жена декабриста,- разгоняли эту беспросветную скорбь... Иногда, хоть и редко, на короткое время забываем, где мы теперь...» И потому легко представить себе, как обрадовал Давыдовых неожиданный приезд к ним из Каменки двух дочерей и сына. Они оставили их после восстания 14 декабря маленькими детьми, а к ним в Сибирь приехали уже взрослые молодые люди. Их сын Петр женился впоследствии на родившейся в Сибири дочери Трубецких, Елизавете.
Познакомился наконец с приехавшими к нему двумя сыновьями и декабрист Якушкин. После смерти жены, не получившей разрешения следовать за мужем в Сибирь, их воспитывала мать жены, . Это была умная и образованная женщина, тетка поэта, большой друг, пользовавшаяся уважением среди своих друзей и знакомых.
Старшему сыну Якушкина, Вячеславу, было уже двадцать семь лет, когда он приехал к отцу в Ялуторовск, младшему, Евгению, шел двадцать пятый год.
Якушкин с гордостью показывал сыновьям организованную им в Ялуторовске, в память своей умершей жены, их матери, женскую школу...
Анненковых обрадовал приезд дочери. Уезжая после восстания в Сибирь, Полина Гебль оставила дочь у матери Анненкова. Сейчас дочь Анненковых приехала к родителям со своими двумя малолетними детьми. Ночью она отыскивала в Тобольске их дом. Услышав шум, ее мать, не ожидавшая еще приезда дочери, выбежала на улицу. Она увидела шедшую ей навстречу молодую женщину и в недоумении остановилась, не зная, назвать ли дочерью ту, которая уже обняла ее, целовала.
В 1851 году Волконских посетила сестра декабриста, вдова министра императорского двора и фельдмаршала, Софья Григорьевна Волконская.
Ее встретили торжественно. Сергей Григорьевич Волконский выехал вперед и ожидал сестру в семи верстах от Иркутска, в старом Иннокентьевском монастыре. Ему было в то время шестьдесят шесть лет, сестре - шестьдесят восемь.
сопровождала из Петербурга племянница, дочь Волконских, Нелли, и с нею же приехала компаньонка, Аделаида Тэт, горбатая, с двумя торчащими вперед зубами, но необычайно веселая и остроумная женщина. Несколько месяцев прожила в Иркутске, в семье брата. Вместе с ними она посетила семью Бестужевых в Селенгинске и заезжала в Ялуторовск, где жили декабристы.
Любопытно, что даже приезд в Сибирь к брату такой знатной особы, как, сопровождался подпиской о том, что она ни с кем не будет переписываться из Сибири, а при возвращении в Петербург ни от кого не примет писем и «вообще будет поступать с тою осторожностью, которую требует положение ее брата в Сибири».
Приезды эти являлись праздниками для всех декабристов и отвлекали их от тягостной и безнадежной действительности.

* * *
Большую радость доставляла декабристам и их женам на поселении музыка. В Сибирь в то время уже начали приезжать на гастроли артисты из России. В Иркутске гастролировала тогда скрипачка Отава, давали концерты певица Ришье, виолончелистка Христиани и пианист Малер. Ришье провела в Урике вечер в доме Волконских. Собравшиеся декабристы с наслаждением слушали ее...
После одного такого концерта этой приезжей артистки, на котором присутствовала с детьми, генерал-губернатор Руперт отдал распоряжение «запретить женам и детям государственных преступников посещать общественные места увеселений», так как это не соответствует их положению, и тем более неуместно «свободное посещение ими, под каким-либо предлогом, казенных заведений, для воспитания юношества предназначенных».

Это было уже на двадцать третьем году пребывания Волконских в Сибири. Мария Николаевна написала об этом своей сестре, Екатерине Орловой. Через короткое время генерал-губернатор Руперт вынужден был по приказу из Петербурга отменить свое распоряжение.
Приезжавшие в Сибирь артисты давали концерты в Тобольске, Омске, Ялуторовске, и всюду декабристы являлись на их концертах почетными гостями.

* * *
Декабрист как-то посетил в Урике Волконских. Было поздно. Мария Николаевна, убаюкивая маленькую Нелли, напевала старинный романс.
«Я слышал,- писал после этого вечера Лунин сестре,- последнюю строфу из гостиной и был опечален тем, что опоздал... Материнское чувство угадывает. Она взяла свечу и знаком показала, чтобы я последовал в детскую... Мать, счастливая отдыхом дочери, казалась у постели ее одним из тех духовных существ, что бодрствуют над судьбой детей... Музыка была мне знакома, но в ней была для меня прелесть новизны, благодаря контральтовому голосу, а может быть, благодаря той, которая пела... Ария Россини произвела на меня впечатление, которого я не ожидал...»
Проживая на поселении, многие декабристы обзавелись инструментами. В 1852 году, не надеясь на скорое освобождение, Пущин просит своего лицейского товарища и друга купить для него фортепьяно и выслать зимними обозами в Тюмень, на его имя. «Я думаю, все это обойдется не более трехсот целковых...» - добавляет Пущин.
Через несколько месяцев, в феврале 1853 года, фортепьяно было получено, и Пущин направил по этому поводу Матюшкину восторженное письмо:
«...Ура лицею старого чекана!» Это был вечером тост при громком туше. Вся древность наша искренне разделила со мной благодарное чувство мое; оно сливалось необыкновенно приятно со звуками вашего фортепьяно. Осушили бокалы за вас, добрые друзья, и за нашего старого директора (Энгельгардта.- А. Г.).
Теперь Аннушка уроки берет дома - и субботы мои оживились для молодежи... Старый лицей над фортепьянами красуется, а твой портрет с Энгельгардтом и Вальховским - на другой стенке, близ письменного моего стола. Ноты твои Аннушка скоро будет разыгрывать, а тетрадка из лицейского архива переписана. Подлинник нашей древности возвращаю. От души тебе спасибо за все, добрый друг!..»
Аннушка была родившаяся в Сибири дочь Пущина, которую он очень любил и которая за год до амнистии выехала с младшим братом в Россию...
Увлекаясь музыкой, декабристы приобщали к ней и местное население.
Музыка хоть на короткое время отвлекала декабристов и их жен от тяжких мыслей, тревог и забот. Между тем жить становилось все труднее и труднее. Близкие и родные постепенно уходили из жизни, их оставалось все меньше, и помощь из Петербурга стала поступать реже.
Приходилось изыскивать средства для существования. Многие декабристы пробовали заниматься хлебопашеством, но, глядя на сельскохозяйственные занятия, писал:

«Он посвящает хлебопашеству то время, которое оставляет ему воспитание детей, то есть сеет деньги, жнет долги, молотит время и мелет пустяки, когда уверяет, что это дело выгодно...»
Другие декабристы, как, например, и, промышляли по Енисею рыбой, и вели торговлю хлебом, пробовал заниматься мыловарением, а приехавший в Сибирь племянник пытался привлечь дядю заняться добычей золота, чем тогда занимались многие сибирские промышленники.
Занятия торговлей могли наложить на декабристов определенный отпечаток, и Якушкин счел необходимым написать по этому поводу Пущину:
«От нас всегда зависит много уменьшить наши издержки... Во всяком положении есть для человека особенное назначение, и в нашем, кажется, оно состоит в том, чтобы сколько возможно менее хлопотать о самих себе. Оно, конечно, не так легко, но зато и положение наше не совсем обыкновенное. Одно только беспрестанное внимание к прошедшему может осветить для нас будущее; я убежден, что каждый из нас имел прекрасную минуту, отказавшись чистосердечно и неограниченно от собственных выгод, и неужели под старость мы об этом забудем? И что же после этого нам остается?..»
Высказанные Якушкиным в письме к Пущину взгляды были присущи почти всем декабристам. Чем бы они, нуждаясь, ни занимались, они жизнь свою всегда рассматривали в свете идей 14 декабря. Любой человек может совершить любой поступок, но их действия не могут рассматриваться сами по себе. Положение их было «не совсем обыкновенное», и они полагали, что все их дела должны рассматриваться в свете дней, озаривших их молодые годы. Они были «лучшие люди»...

* * *
За несколько лет до амнистии, в 1850 году, декабристы тепло и радушно встретили прибывших в Сибирь осужденных петрашевцев.
Декабристы знали о процессе кружка петрашевцев. Кружок этот существовал с 1845 по 1849 год и отражал глубокие социально-политические и идейные искания демократически настроенного дворянства и разночинной интеллигенции, находившихся под влиянием освободительных идей декабристов, а также, . Петрашевцы боролись за установление в России республиканского строя, за уничтожение крепостничества и революционное переустройство общества.
Среди петрашевцев оказался провокатор, Антонелли, и в ночь на 23 апреля 1849 года они были по его доносу арестованы и заключены в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. К следствию привлечено было больше ста человек, суду предано двадцать три. Из них двадцать одного человека приговорили к расстрелу. На Семеновском плацу в Петербурге их одели в белые саваны, завязали глаза и поставили под расстрел. В последнюю минуту им объявили о замене смертного приговора каторгой и арестантскими ротами.
Отбывать наказание петрашевцев отправили в Сибирь. По дороге они остановились на несколько дней в Тобольске.
Петрашевцы находились в очень печальном состоянии. Лишенные какой бы то ни было материальной помощи, голодные и холодные, они сидели в общеуголовной тюрьме.
Узнав об их приезде, жены декабристов сразу пришли им на помощь, и первой откликнулась. В особенно тяжелом состоянии она нашла Петрашевского - больного, истощенного, в кандалах.
Узнав, что фамилия жены декабриста, посетившей его в тюрьме, Фонвизина, Петрашевский рассказал ей, что к их кружку был близок некий Дмитрий Фонвизин, двадцатипятилетний юноша... Он был болен туберкулезом, находился при смерти и потому избежал ареста и тюрьмы...
Фонвизиной стало ясно, что Петрашевский рассказывал ей об участи ее сына, которого она, уезжая за мужем в Сибирь, оставила в России ребенком. Она вышла от Петрашевского потрясенная и взволнованная, хотя давно уже знала, что оба ее оставшиеся в России сына умерли...

Среди петрашевцев находился и осужденный на каторгу. Ему было тогда двадцать восемь лет, он был уже довольно известным писателем, автором «Бедных людей», «Неточки Незвановой», «Белых ночей».
Жены декабристов, Фонвизина и Анненкова, подарили Достоевскому Евангелие с заклеенными в переплете деньгами. По этому поводу он писал позже:
«Эту книгу с заклеенными в ней деньгами подарили мне еще в Тобольске те, которые тоже страдали в ссылке и считали время ее уже десятилетиями и которые во всяком несчастном привыкли видеть брата».
Евангелие это было единственной книгой, которую в те времена разрешали иметь в тюрьме заключенным. Оно находится сейчас в музее в Москве.
Когда наступил день отправки петрашевцев, Фонвизина поехала проводить их. Свидание должно было состояться в семи верстах от Тобольска, по Омской дороге. Стоял страшный холод - было больше 30 градусов,- ветер в открытом поле дул нестерпимо. Фонвизина и бывшая с нею спутница промерзли, а отправка петрашевцев почему-то задерживалась. Оставив кучера на дороге, они ушли вперед.
Наконец послышался звон бубенцов, подъехали и остановились, как условлено было, две тройки. Достоевский и его товарищ, петрашевец Дуров, выпрыгнули из повозок. Они были в арестантских полушубках и меховых малахаях. На ногах - кандалы.
Фонвизина простилась с ними и дала письмо к своему доброму знакомому, инспектору Омского кадетского корпуса Пушкину, которого просила помочь петрашевцам.
- Не теряйте бодрости духа, о вас будут там заботиться добрые люди! - крикнула петрашевцам Фонвизина, когда ямщик ударил по лошадям и тройки помчались «в непроглядную даль их горькой участи». От Тобольска до Омска было шестьсот верст...
Полученное Достоевским от Фонвизиной письмо дало некоторые результаты. В Омске проживал некий священник Сулоцкий, живший до того в Тобольске и Ялуторовске. Он находился в дружеских отношениях со многими декабристами, и через него их жены держали связь с Достоевским.
Сулоцкий сообщал, что Достоевский находился в тюремном госпитале, что главный лекарь Троицкий предлагал ему лучшую пищу, а иногда и вино, но Достоевский от всего отказывался и только просил, чтобы его почаще принимали в госпиталь и содержали в сухой комнате.
Позже Сулоцкий писал, что он добился разрешения посылать Достоевскому книги и журналы - правда, лишь религиозно-духовного содержания,- и добавил, что Достоевский просил прислать ему «Историю» и «Иудейские древности» Иосифа Флавия. Ни в одной библиотеке Омска книг этих, однако, не оказалось.
Так прошло четыре года омской каторги, по окончании которых Достоевский и Дуров были освобождены из тюрьмы, определены рядовыми и лишь в 1856 году получили разрешение вернуться в Россию.
Выйдя из тюрьмы, Достоевский сообщил Фонвизиной свой новый адрес: «Семипалатинск , Сибирский линейный № 7 батальон, рядовому Федору Михайловичу Достоевскому».
Находясь на каторге, и после, уже живя в Петербурге, Достоевский благодарно вспоминал теплое, внимательное и заботливое отношение жен декабристов к нему и ко всем петрашевцам. 22 февраля 1854 года он писал своему брату, :

«Ссыльные старого времени,- т. е. не они, а жены их,- заботились об нас, как об родне. Что за чудные души, испытанные 25-летним горем и самопожертвованием. Мы видели их мельком, ибо нас держали строго. Но они присылали нам пищу, одежду, утешали и ободряли нас...»
Сообщая Фонвизиной свой новый семипалатинский адрес, Достоевский добавил, что лучше все же писать ему по адресу его живущего в Петербурге брата, : так, кружным путем, письма вернее и безопаснее дойдут до него в Семипалатинск.
Уже вернувшись из Сибири домой и живя в своем имении Марьино, под Москвой, Фонвизина вела деятельную переписку с своими оставшимися в Сибири друзьями. Переписывалась она и с Достоевским. Она рассказывала писателю, как неприветливо встретила ее Москва после 25-летней каторги в Сибири. Достоевский, сам испытавший прелести каторги, писал ей 20 февраля 1854 года из Омска:
«С каким удовольствием я читаю письма ваши, драгоценнейшая Н. Д. Вы превосходно пишете их, или, лучше сказать, письма ваши идут прямо из вашего доброго, человеколюбивого сердца, легко и без натяжки...
Я слышал, вы куда-то хотите ехать на юг? Дай вам бог выпросить позволение. Но когда же, скажите, пожалуйста, когда же мы будем свободны, или по крайней мере, так, как другие люди? Уж не тогда ли, когда совсем не надо будет свободы? Что касается до меня, то я желаю лучше всего или уж ничего. В солдатской шинели я такой же пленник, как и прежде...»
Все пережитое Достоевским на каторге нашло свое отражение в его «Записках из Мертвого дома», написанных в начале шестидесятых годов, по возвращении писателя из ссылки в Петербург.
Книга эта, как писал Герцен, «явилась страшным повествованием, относительно которого автор, вероятно, и сам не подозревал, что, очерчивая своей закованной в кандалы рукой фигуры своих сотоварищей-каторжников, он создавал из нравов одной сибирской тюрьмы фрески а 1а Буонаротти».
Царская цензура, однако, нашла, что Достоевский не показал в своей книге ужасов каторги и у читателя могло создаться превратное впечатление о каторге, как о слабом наказании для преступника. Это заставило Достоевского дополнить вторую главу книги небольшим отрывком, в котором он писал, что, несмотря ни на какие облегчения участи каторжных со стороны правительства, каторга не перестанет быть нравственной мукой, невольно и неизбежно карающей преступника. Достоевский так и начинал свой отрывок: «Одним словом, полная, страшная, настоящая мука царила в остроге безысходно», и писал, что самая страшная мука заключается в лишении человека свободы и гражданских прав.
«Записки из Мертвого дома» принесли Достоевскому всемирную известность. Они показали, как страшна была царская каторга, к которой Николай I приговорил декабристов навечно.

* * *
Вступив на престол, новый царь, Александр II, опубликовал приказ по войскам, в котором приводил последние слова умиравшего Николая I: «Благодарю славную верную гвардию, спасшую Россию в 1825 году, равно храбрые и верные армию и флот».

После такого приказа по войскам нового царя декабристы ни на что уже не надеялись.
«...Ныне пришла почта российская,- писал Волконский сыну Михаилу,- и мои кости останутся в Сибири. О себе не горюю - накликал на себя этот удел; и все-таки совесть чиста и готов предстать пред суд божий без упрека в тщеславии или эгоистически в чем; родина и убеждения были причиной моего немалого самопожертвования. Мапифест ясен, и о нас ни полслова, как Войнаровского наша память похоронена будет в Сибири; о себе не сетую: чем более испытал, тем в самом себе я становлюсь выше, но о матери твоей, о тебе, мой друг, и твоей будущности, о разлуке с дочерью... сильно и сильно горюю...»
Волконский просит сына получить для него разрешение выехать вместе с матерью из Сибири и заканчивает письмо словами: «Исполнение двух моих умолений снимет тяжкий камень с моего сердца, и тогда я спокойнее сойду в могилу»...
Проходили месяц за месяцем и ничего нового декабристам не приносили. Из Петербурга шли вести неутешительные.
В одном из писем к друзьям Пущин писал в апреле 1856 года из Ялуторовска:
«Бесцветное какое-то начало нового царствования. Все подличают публично и подчас целуют руку у царя. Все дико и ничего не обещает хорошего. Адресов и приказов нет возможности читать. Отличились четыре генерал-адъютанта, а Ростовцев (который сообщил в декабре 1825 года Николаю I о существовании заговора), тот просто истощается в низости; нет силы видеть такое проявление верноподданничества. Не знаю, были ли такие сцены при Николае... Знаю только, что Александр I не дозволял так кувыркаться. По-моему, это упадок, и до сих пор не вижу ничего, кроме упадка. Между тем время такое, что можно бы на что-нибудь получше обратить умы...»
Взоры всей России были в то время обращены к героическому Севастополю, и декабристы жадно ловили все приходившие оттуда известия.
«Разумеется,- писал Пущин Якушкину,- очень естественно человеку, рожденному в свет, умереть, как царю, так и подданному, но умереть в такую минуту тому, который затеял всю кутерьму, это не совсем обыкновенно. Одним словом, этим многое может разрешиться. Новому правителю легче действовать и поправлять ошибки не свои...»
И добавлял в конце письма:
«Я ничего не загадываю, но и не удивлюсь, если скажут: отправляйтесь куда знаете. 30 лет без нескольких месяцев - такая хронология не часто бывает...»
В бумагах Пущина сохранилось письмо к нему, без подписи и даты, от какого-то родственника из Петербурга, который писал о настроении тогдашних прогрессивных кругов России:
«Грустно подумать, что время уничтожает следы всего былого, что никто не вспомнил об изгнанниках, озаривших самое начало царствования его таким ярким блеском!..»
Но все же внимание нового царя обратили на необходимость «кончить всю эту сумятицу и вывести с честью Россию из этого посконного ряда без отрепьев». Городничие тех мест, где жили на поселении декабристы, неожиданно получили приказ собрать и сообщить губернаторам показания декабристов о том, где живут их близкие и родные и из кого они состоят.
«30 лет пишу через III отделение,- иронически заметил по этому поводу Пущин в письме к Фонвизиной.- Прошу взглянуть на адресы, и все сведения получите. По-моему, если хотят вернуть допотопных, стоит только сказать: поезжайте, куда желаете, и скажите нам, куда едете... Все-таки видно, что чего-то хотят, хоть хотят не очень нетерпеливо...»

Но здоровье было уже не то, силы не те, и не было веры в завтрашний день. Еще в 1845 году, в большом письме на имя бывшего директора Царскосельского лицея, Пущин писал:
«Если б мне сказали в 1826 году, что я доживу до сегодняшнего дня и пройду через все тревоги этого промежутка времени, то я бы никогда не поверил и не думал бы найти в себе возможность все это преодолеть. Между тем и это все прошло, и, кажется, есть еще запас на то, что предстоит впереди...»
Под этим письмом Пущина могли бы подписаться все оставшиеся в живых декабристы...
Когда было наконец получено сообщение об амнистии и предстояло возвращение в Россию, Пущин писал Нарышкиным:
«Так долго мы зажились в благодатной Сибири... Я помню этот путь, когда фельдъегерь вез меня в Сибирь. Теперь вряд ли мне его одолеть...»
Освобождение декабристов последовало осенью 1856 года. В Москве находился в то время в служебной командировке родившийся и выросший в Сибири сын Волконских, Михаил Сергеевич.
Вечером на Спиридоновку, где он жил, неожиданно прибыл курьер из Кремля и предложил молодому Волконскому немедленно явиться к шефу жандармов князю Долгорукому.
Волконскому вручили манифест о помиловании декабристов и предложили срочно выехать с ним в Сибирь.
Волконский выехал в ту же ночь. В пятнадцать дней он домчался на перекладных до Иркутска.
Какими-то неведомыми путями в Сибирь уже дошли вести о предстоящем освобождении декабристов. На почтовых станциях большого сибирского тракта, в деревнях, в степи толпы народа и ссыльных встречали молодого Волконского. Он останавливал лошадей и, стоя в экипаже, читал манифест об амнистии.
Родители его уже жили в то время в Иркутске. Ночью в их дом постучали.
- Кто там?
- Это я, Миша. Я привез прощение... В ту ночь никто уже не спал...
Царская «милость», к сожалению, пришла поздно. Большинство декабристов, пройдя через каторжные тюрьмы и ссылки, не выдержали и погибли. Из ста двадцати одного осужденного в живых остались пятьдесят пять человек. Из них тридцать четыре находились в Сибири, остальные - на жительстве под надзором полиции во внутренних губерниях России.
Мрачными вехами проходили в памяти немногих оставшихся в живых декабристов прожитые ими в Сибири годы. Лишь дети напоминали им о том, как много лет они провели там. Незадолго до амнистии декабристы провожали уезжавшую из Ялуторовска в Петербург дочь Анненковых, Оленьку, вышедшую замуж за инженерного офицера.
- Мудрено вообразить, - говорили декабристы, - что Оленька, которую грудным ребенком везли из Читы в Петровский, теперь взрослая женщина, очень милая и добрая...

* * *
Началось наконец возвращение в родные места. Из одиннадцати жен декабристов вернулись из Сибири и вместе с мужьями доживали на родине свои последние годы лишь Волконская, Нарышкина, Анненкова, Фонвизина и Розен. Потеряв в Сибири мужей, вернулись на родину умирать Давыдова, Ентальцева и Юшневская. Муравьева, Трубецкая и Ивашева погибли.
Не все декабристы покинули Сибирь после амнистии. М. Кюхельбекер остался в Баргузине, где в 1859 году и скончался. Не хотел возвращаться Д. Завалишин, но вынужден был выехать в 1863 году. Николай I осудил его на двадцатилетнюю каторгу и выслал из России в Читу, а сын Николая I, Александр II, выслал Завалишина из Читы в Россию: местные власти находили вредным его пребывание в Забайкалье - он слишком часто критиковал их действия.
Все покидавшие Сибирь декабристы, по существу, ехали в Россию умирать. «Часть из них очень стары, почти все белы и хворы, у всех большой запас аптекарской кухни»,- писал Муханов еще в 1841 году, а с тех пор ведь прошло до амнистии еще пятнадцать лет...

Навсегда остался в Петровском заводе, близ пепелища сгоревшей каторжной тюрьмы, один и в селе Смоленском, под Иркутском,- . В Олонках оставался «первый декабрист» .

* * *
Сибирское население с грустью провожало декабристов. Память о них надолго сохранилась всюду, где они жили на поселении.
Несмотря на тяжелые условия существования, часто очень недоброжелательное к ним отношение со стороны местной злой и трусливой администрации, декабристы «столько сделали для Сибири, сколько сама она не сделала бы и в сто лет».
«Настоящее житейское поприще наше,- писал декабрист Лунин,- началось со вступлением нашим в Сибирь, где мы призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили».
Особо надо упомянуть о ялуторовском кружке Якушкина, в котором участвовали Ентальцев, М. Муравьев-Апостол, Оболенский, Пущин и Тизенгаузен. Они много сделали для просвещения местного населения. И благодарную память о себе оставили декабристы среди якутского и бурятского населения
Сибири.
Поведение декабристов, основанное на простых, но строгих нравственных правилах, на ясном понимании справедливого, честного и гуманного отношения к людям, не могло не оказывать благотворного влияния на местное общество.
В Сибири никогда не было крепостного права, и потому сибирский крестьянин резко отличался по своему самостоятельному характеру от российского крестьянина. Для него декабрист не был «барином» в том смысле, в каком это понятие определялось в то время для крестьян в России.
Декабристы являлись живыми образцами и носителями подлинной культуры, и ото поднимало их в глазах тех, кто с ними общался.
Все чувствовали себя с ними легко и просто.
Пример декабристов, не пренебрегавших никаким трудом, действовал на окружающих облагораживающе. Они подавали населению примеры рациональной хозяйственной практической деятельности, были лучшими наблюдателями и знатоками края, не тяготились никакими занятиями, обучали взрослых и детей чиновников и крестьян математике, физике, химии, механике, иностранным языкам .
Они поддерживали нуждавшихся добрым советом, оказывали материальную помощь, защищали от злоупотреблений местных властей. Самые матерые и закоренелые чиновники боялись декабристов.
Братья Бестужевы были ревностными пропагандистами ремесленного образования. Они приезжали в бурятские улусы и обучали кочевников ремеслам. Буряты часто приезжали к ним в Селенгинск, чтобы познакомиться с тем или иным ремеслом и приобрести определенные трудовые навыки.
Как братья к братьям, относились декабристы к местному населению.
Сибири декабристы предвещали великое будущее. «Сама природа,- писал А. Бестужев (Марлинский),- указала Сибири средство существования и ключи промышленные. Схороня в горах ее множество металлов и цветных камней, дав ей обилие вод и лесов, она явно дает знать, что Сибирь должна быть страной фабрик и заводов».
«Расставаясь с страною изгнания,- писал декабрист Розен,- с грустью вспоминал любимых товарищей-соузников и, благословляя их, благословлял страну, обещающую со временем быть не пугалищем, не местом и средством наказания, но вместилищем благоденствия в высшем значении слова. Провидение, быть может, назначило многих из моих соизгнанников... быть основателями и устроителями лучшей будущности Сибири, которая, кроме золота и холодного металла и камня, кроме богатства вещественного, представит со временем драгоценнейшие сокровища для благоустроенной гражданственности».
О том же писал Басаргин и, подчеркивая роль декабристов в поднятии общей культуры Сибири, добавлял: «Я уверен, что добрая молва о нас сохранится надолго по всей Сибири, что многие скажут сердечное спасибо за ту пользу, которую пребывание наше им доставило».

* *
Многие места, связанные с именами декабристов, в Сибири бережно охраняются. В декабре 1950 года, в сто двадцать пятую годовщину со дня восстания 14 декабря, на домах, где жили декабристы, были установлены мемориальные доски. Охраняются разбросанные по Сибири памятники над могилами декабристов. В музеях и архивах Сибири хранятся рукописи и вещи, принадлежавшие декабристам или сделанные их руками, а также портреты и картины, рисованные Н. Бестужевым.
На деревянном двухэтажном доме в Волконском переулке в городе Иркутске висит мемориальная доска: «В этом доме жил декабрист Сергей Григорьевич Волконский». Имеется мемориальная доска и на доме.
В доме, где жил в Олонках «первый декабрист» , сейчас районная библиотека.
Дом в Селенгинске, в котором жили с сестрами Михаил и Николай Бестужевы, не сохранился. В доме их друзей, Старцевых, предполагается создать музей в память декабристов.
В доме, где жили в Туринске Ивашевы, на улице Декабристов, сегодня помещается библиотека имени.
В парке культуры и отдыха Кяхты намечено установить бюст, выполненный по проекту скульптора.
В кяхтипском краеведческом музее хранится несколько небольших картин Н. Бестужева.
В Чите сохранилась старая церковь, куда водили в кандалах декабристов и где Полина Гебль венчалась с. Сохранился домик с мемориальной доской на фасаде. Входя в этот домик-музей и вспоминая высокий подвиг жен декабристов, посетители обнажают головы. В музее хранятся книги и многие личные вещи декабристов - часы, шкатулка и столик, изготовленные руками Николая Бестужева. На площади Декабристов будет сооружен памятник героям 1825 года.
На перроне Петровского завода в 1973 году появилась громадная мозаичная картина на стене трехэтажного дома, выстроенного рядом с вокзалом. На ней изображены декабристы и их жены. В Петровском заводе, где декабристы отбывали каторгу, и в городе все места, связанные с памятью о них, находятся под охраной отдела культуры Совета Министров Бурятской Автономной Республики. Здесь сохранились дома и, один из них отведен под библиотеку. На месте сгоревшей тюрьмы Петровского завода выстроена школа. Школьники часто украшают цветами могилы и.
В Петровском заводе имеется «гора Лунина», названная так в память декабриста, а могила его в Акатуе, где он скончался, была в 1897 году восстановлена, сыном декабриста.
Сто лет назад, когда амнистированные декабристы покинули Ялуторовск, жители города писали: «У нас стало грустно в городе, ибо декабристы были цветы, украшавшие Ялуторовск...» Именами Пущина, Оболенского, Якушкина и других декабристов назвали сегодня ялуторовцы улицы своего города. В доме, где жил Муравьев-Апостол,- музей декабристов, а в доме, где помещалась организованная Якушкиным школа, сейчас детский сад. Одна из комнат этого дома - кабинет, восстановленный в том виде, в каком он был при жизни декабриста

И сегодня, через полтора столетия после восстания, все приезжающие в Читу, Петровский завод и другие места поселений декабристов прежде всего знакомятся со всем, что связано с их именами.
Много мест, связанных с восстанием и именами декабристов, сохранилось в Ленинграде и Москве. Сенатская площадь, на которой произошло в Петербурге восстание, переименована сейчас в площадь Декабристов. И тридцать три могилы декабристов на московских кладбищах говорят о том, что уцелевшие после тридцатилетней каторги и ссылки декабристы именно в Москву приехали, несмотря на то что ни в Москве, ни в Петербурге им не разрешено было яшть после амнистии.
На кладбище Ново-Девичьего монастыря покоятся: -Апостол, ; на Ваганьковском - , -Пушкин, ; на кладбище Донского монастыря - , ; на Пятницком - , ; остальные на разных кладбищах Москвы.

Коронация представляла собой большой общеимперский праздник. Такой ее готовили опытные царедворцы, такой она должна была остаться в памяти зрителей. Принимая участие в круговороте блестящих церемоний, дальновидный правитель видел в них не только дань традициям и исполнение представительских функций, но и способ упрочения своих позиций, проведения новых идей и повышения престижа монархии. Все это в полной мере проявилось в коронационных торжествах императора Александра II, в чьи руки престол попал в весьма отчаянное для Российской империи время.

Николай I, отец Александра II, умер 18 февраля 1855 г. в разгар Крымской войны. В Петербурге упорно ходили слухи (впоследствии так достоверно и не подтвержденные), что император намеренно свел счеты с жизнью, опасаясь скорого падения Севастополя. Александр II не захотел короноваться, пока война не будет закончена, поэтому торжества, которое обычно совершается в первые полгода нового царствования, пришлось ждать полтора года. 18 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор, и ровно через месяц - 17 апреля, в день рождения Александра II, - был объявлен манифест о предстоящем короновании. Общая подготовка торжеств шла под руководством министра императорского двора графа В.Ф. Адлерберга, генерала от инфантерии, участника Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов русской армии.

Торжественный въезд в Москву

Прологом коронационных торжеств можно считать прибытие императора вместе с семьей в Петровский путевой дворец вечером 14 августа 1856 г. Александр II стал первым коронующимся, совершившим переезд из Петербурга в Москву не в тряских придворных каретах, а на поезде Николаевской железной дороги. 17 августа 1856 г. в три часа дня состоялся торжественный въезд в Москву по Тверской улице. Эта красочная церемония, появившаяся в цикле коронационных торжеств в первой половине XVIII в., после переноса столицы Российской империи в Петербург, как нельзя лучше позволяла продемонстрировать верноподданным и остальному миру все великолепие русского императорского двора. В процессии следовали величественные всадники собственного его императорского величества конвоя в полном вооружении; входящие в состав Российской империи азиатские народы в ярких национальных костюмах; русские дворяне, многие в "одеждах ополченцев" (т.е. в мундирах, в которых прошли войну 1812 г.); многочисленная свита, состоявшая из церемониймейстеров, придворных и высокопоставленных чиновников; император верхом на коне в окружении Кавалергардского и лейб-гвардии конного полков; за ними - высочайший кортеж из членов императорской фамилии, насчитывавший до сорока золоченых карет.

Передвижение этой живописной процессии сопровождалось пушечной пальбой и колокольным звоном. По обеим сторонам Тверской улицы, украшенной триумфальными арками, пестрыми коврами и цветами, стоял "блистательно-воинственный" фронт войск - символ непоколебимого могущества Российской империи. Императора Александра II встречали представители города и духовенства, периодически раздавались приветственные крики толпы. "Если радость может иногда достигнуть до степени единодушного восторга, у целого полумиллиона людей, - писали "Московские ведомости", - то редкий пример этого виден был сегодня, между всеми нами, постоянно и временно живущими в Москве" 1 . Неудивительно, что гости Первопрестольной были готовы выкладывать огромные деньги за возможность собственными глазами увидеть это яркое зрелище: стоимость мест у окна или на балконах домов по Тверской улице доходила до 100 рублей серебром 2 (!). В то же время москвичам отрадно было осознавать, что приехал "их" государь, "особенно драгоценный" тем, что, как и мудрый преобразователь Петр Великий, родился в Москве. Радость же москвичей расценивалась как "радость всей России" 3 .

Троекратный поклон народу с Красного крыльца

Коронование императора Александра II было назначено на 26 августа (7 сентября). Об этом за три дня до самой церемонии сообщали герольды, торжественно зачитывавшие, а затем раздававшие горожанам красочные коронационные объявления. Выбор даты был весьма символичен: именно в этот день в 1812 г. произошла судьбоносная Бородинская битва.

С раннего утра 26-го числа на центральных улицах и площадях Москвы было не протолкнуться. В Кремль пускали исключительно по билетам. Церемония коронации включала четыре традиционных этапа: торжественное шествие в Успенский собор; церемонию возложения императорской короны (коронация) и знаков царского достоинства (регалий) с последующим таинством миропомазания в Успенском соборе - главном сакральном пространстве империи; выход из Успенского собора и шествие к Архангельскому и Благовещенскому соборам для поклонения могилам предков; возвращение во дворец с обязательным троекратным поклоном народу с Красного крыльца 4 . Далее празднества продолжались обедом в Грановитой палате. Вечером Кремль и все Замоскворечье блистали изумительной иллюминацией.

Лишь первые лица государства и почетные иностранные гости могли от начала до конца увидеть церемонию. Все остальные верноподданные, находящиеся за пределами Успенского собора, узнавали о главных моментах торжества по колокольному звону и пушечным выстрелам, раздававшимся в продолжение высочайших шествий и после совершения главных таинств коронования. А благодаря новым возможностям телеграфного сообщения новость летела дальше - в другие города обширной империи.

Торжественный акт венчания на царство был проиллюстрирован картинами придворных художников и подробно описан в специальных коронационных изданиях: "Как только облекся своею порфирою Император, благоговейно преклонил Он главу, и Святитель (Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский. - С.Л.), возложив на нее руки, возгласил во всеуслышание трогательную молитву, которая из всех очей исторгла слезы; старческий голос одушевился на краткий миг необычайною силою, чтобы вся Церковь приняла участие в столь знаменательной молитве... Митрополит поднес Государю Императорскую корону и благоговейно возложил ее на главу свою Самодержец, осеняемый благословением Святителя..." 5 Далее следовали литургия и миропомазание с причащением. Эти этапы торжества были самыми важными, священными для любого русского человека, отождествлявшего государство с верховным правителем (царем, императором), который в продолжение церемонии коронования получал благословение от Царя Небесного, чтобы нести крест царствования до конца своих дней.

Выразить переполнявшие их чувства, подтвердив тем самым незримый союз с императором, верноподданные смогли, когда Александр II вышел в полном коронационном облачении (с короной на голове, скипетром и державой в руках) на Красное крыльцо Кремлевского дворца. Оттуда он совершил традиционный троекратный поклон. На Соборной площади Кремля тут же грянуло дружное "ура!", подхваченное людьми, стоявшими на Красной площади, и затем раскатами пронеслось по всему городу, заглушив на время звуки колокольного звона и пушечной пальбы. В противоположность дождливому и холодному лету день коронации выдался солнечным, и это было расценено в народе как хороший знак начала нового царствования. "Два солнца взошло в этот день над Москвою, - вспоминал через много лет участник торжеств князь А.П. Вадбольский, - одно обыкновенное светило, весь мир оживотворяющее, другое - наше русское светило, даровавшее нам своими благотворными преобразованиями новую светлую жизнь, - наш незабвенный царь-освободитель Александр II" 6 .

В день коронации был опубликован манифест, согласно которому, помимо обычных в таких случаях милостей, была объявлена амнистия политическим заключенным - оставшимся в живых декабристам, петрашевцам, участникам польского восстания 1830-1831 гг. "9 тысяч человек освобождались от полицейского надзора. Отец начинал царствовать с казни и ссылки декабристов, сын - с помилования узников отца. Контраст был очевиден для современников. И он был в пользу сына в глазах России и Европы" 7 .

Угощение для 150 тысяч человек

Продолжительные празднества, последовавшие за днем Священного коронования (с 27 августа по 17 сентября), позволили только что коронованному монарху сплотить около себя различные слои населения и показать мировому сообществу, что Российская держава готова вернуть себе ведущее место на международной арене. С этой целью для дворян, купцов и лиц дипломатического корпуса устраивались приемы, светские рауты, обеды и балы-маскарады, великолепие которых, как утверждала пресса, затмевало любые попытки представителей иностранных держав ответить чем-то подобным (ответные балы, данные английским, австрийским и французским послами).

Для народного праздника было заготовлено около 12 тысяч кур, 3 тысяч баранов, 3 тысяч пудов ветчины, 900 пудов колбасы, более 65 тысяч пирогов, ватрушек, калачей и другие яства. Свыше тысячи ведер красного вина и трех тысяч ведер пива

Помнил император и о простом народе, для которого по издавна существующей традиции от высочайшего имени готовились угощения и развлечения. Устройство народного праздника считалось проявлением высочайшей милости монарха к своим верноподданным. В 1856 г. эта милость была проявлена вдвойне, т.к. день народного торжества был назначен в день рождения наследника престола - 8 сентября 8 . Праздник организовали на Ходынском поле (в то время территория, находящаяся за пределами Москвы), которое превратили в настоящий сказочный городок. Здесь можно было увидеть столы, уставленные ветчиной, ватрушками и калачами, трехъярусные круглые этажерки с колбасами, жареных баранов с вызолоченными рогами и попонами из кумача, елки с нанизанными на ветки копчеными курами и другие деревья, обвешанные пряниками, яблоками и сластями. Рядом било восемь фонтанов с питьем. Согласно опубликованным спискам продовольствия, для народного праздника было заготовлено около 12 тысяч кур, 3 тысяч баранов, 3 тысяч пудов ветчины, 900 пудов колбасы, более 65 тысяч пирогов, ватрушек, калачей и другие яства. Свыше тысячи ведер красного вина и трех тысяч ведер пива 9 . В качестве развлечений предлагались катальные горы, воздушные театры, балаганы, конские ристалища, качели.

Народ начал собираться к месту празднования заблаговременно: с раннего утра можно было услышать радостные крики толпы - "к Царю на обед!" 10 К моменту приезда Александра II в специально выстроенный Царский павильон на Ходынском поле почти все уже было съедено и выпито. "Когда царь в сопровождении блистательной свиты иностранных принцев прибыл на открытие праздника, - вспоминал граф Г. А. Милорадович, камер-паж на коронации, - он был поражен, что уже ничего не осталось. Он ездил по полю около четверти часа и затем удалился. Когда он добрался до своего павильона, белый флаг был поднят снова, и фонтаны наполнились белым крымским вином и медом. Народ повалил все деревья вокруг и через несколько минут опустошил фонтаны" 11 . В то время как император удивлялся тому, как быстро исчезло угощение, представители иностранных делегаций удивлялись другому: как вообще в такую ужасную погоду (весь день лил дождь, и поле превратилось в огромный поток грязи) на праздник пришло столько народу.

Но русский человек не простил бы себе, если бы пропустил царский праздник, поэтому на Ходынском поле в тот день находилось около 150 тысяч человек. И каждый старался хоть что-то унести на память о встрече с "помазанником Божьим". Люди тащили оторванные золоченые рога, ножки столов, ветки деревьев. Особым "сувениром" стали ковши (количеством более 14 тысяч), которые предназначались для питья вина из фонтанов. Обладатели таких ковшей отказывались расставаться с ними даже за большие деньги. Анекдотичным стал случай, когда один иностранец все-таки выкупил у парнишки якобы "царский" ковш за целых три рубля, но потом оказалось, что тот продал ему обыкновенный ковш, купленный в ближайшей лавке за три копейки.

Торжественным завершением коронационных торжеств стал блистательный фейерверк, устроенный вечером 17 сентября на Лефортовом поле и продолжавшийся более 20 минут. Залпы салюта были синхронизированы с игрой огромного хора и оркестра из тысячи певчих и двух тысяч музыкантов. Апофеозом стало изображение вензеля их величеств под звуки гимна "Боже, Царя храни!", впервые исполнявшегося на коронации. Несмотря на плохую погоду, фейерверк собрал бесчисленное количество зрителей, символически объединив всех участников торжеств.

Коронация 1856 г., умело сочетавшая традиционные сакральные мотивы с народным торжеством и развлечениями для всех категорий зрителей, стала мощным объединяющим фактором, во многом способствовавшим сплочению нации перед началом новой эпохи - эпохи Великих реформ. Она же позволила преодолеть боль поражения в Крымской войне, продемонстрировав иностранным государствам неугасимую мощь Российской империи.

1. Московские ведомости. 1856. N 102. С. 892.
2. Московские ведомости. 1856. N 98. С. 417.
3. Коронование императора Александра II. 26 августа 1856 года. СПб., 1856. С. 114-115.
4. Подробнее см.: Успенский Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов. М., 2000. С. 26-29; Уортман Р.С. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 2. М., 2004. С. 52-76.
5. Коронование императора Александра II. 26 августа 1856 года. СПб., 1856. С. 110-111.
6. Вадбольский А.П. Из воспоминаний бывшего гвардейского офицера // Русская старина. 1903. N 6. С. 549.
7. Захарова Л.Г. Александр II // Российские самодержцы. 1801-1917. М., 1993. С. 179-180.
8. На тот момент наследником престола являлся старший сын императора Александра II - великий князь Николай Александрович. В 1865 г. он скоропостижно скончался, так и не став императором.
9. Северная пчела. 1856. N 207. С. 1053; Русский инвалид. 1856. N 194. С. 831.
10. Северная пчела. 1856. N 207. С. 1052.
11. Милорадович Г.А. Воспоминания о коронации императора Александра II камер-пажа двора его величества (из дневника графа Милорадовича 1856 г.). Киев, 1883. С. 37.

Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина Калюжный Дмитрий Витальевич

Александр II (1855–1881)

Александр II (1855–1881)

18 февраля 1855 года на российский престол вступил 37-летний Александр II. Положение в стране было кризисное. На экономику деревни тяжелые последствия оказали ведшиеся в ходе Крымской войны реквизиции продовольствия, лошадей и фуража, а особенно – рекрутские наборы, сократившие число работников на 10 %.

Александр II

1855 .– Выход за границей первого номера диссидентского журнала «Полярная звезда».

1855 . – Сокращение срока военной службы с 20 до 12 лет.

1857, 3 января . – Создание Секретного комитета «для обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян».

Помещики черноземных губерний, владевшие дорогой землей и державшие крестьян на барщине, хотели сохранить за собой максимально возможное количество земли и удержать рабочие руки. В промышленных нечерноземных оброчных губерниях помещики хотели получить денежные средства для перестройки своих хозяйств на буржуазный лад. А нарождающаяся буржуазия требовала наемных работников. В общем, у всех общественных структур страны были свои, зачастую противоположные интересы, замыкающиеся на человеческий ресурс , точнее, на его нехватку, и государству надо было так ли, эдак ли эти противоположные интересы синхронизировать.

В таких условиях в 1857 году по указу Александра II начал работать Секретный комитет по крестьянскому вопросу, что и привело в дальнейшем к отмене крепостного права.

1859, 4 марта . – Начало работы редакционных комиссий по выработке Положения о крестьянах.

1859, 16 марта . – Разрешение евреям – купцам 1-й гильдии, жить вне черты оседлости.

19 февраля 1861 года император подписал целый ряд законов. Здесь были Манифест и Положение о даровании свободы крестьянам, документы о вступлении Положения в силу, об управлении сельскими общинами и т. д. Отмена крепостного права не стала единовременным событием: сначала освобождались помещичьи крестьяне, затем удельные и приписанные к заводам.

Эта история достаточно известна. Поэтому ограничимся рассказом о том, что известно не очень широко.

Многие полагают, что до 1861 года крепостные составляли большинство российского населения. Ничего подобного. Согласно последней перед освобождением крестьян ревизии 1858–1859 годов, в России жили 60 млн человек. Из них 12 млн были вольными: дворяне, духовенство и мещане, крестьяне-единоличники, казаки и т. д. Дворян обоего пола было около миллиона. Остальные разделялись примерно поровну на две категории сельских жителей: государственных крестьян, хоть и прикрепленных к земле, но не считавшихся крепостными, и помещичьих крестьян, сидевших на частной земле и лично закрепощенных. Итак, крепостные в строгом смысле слова составляли чуть больше трети населения империи.

Следует сказать, что крепостной не был рабом, а поместье не было плантацией. Русское крепостничество стали ошибочно отожествлять с рабством только двести лет тому назад, и обязаны мы этим Александру Радищеву. Упоминания о крепостничестве в его «Путешествии из Петербурга в Москву» (1790) стали первой попыткой установить аналогию между крепостничеством и рабовладением через подчеркивание некоторых особенностей (например, отсутствие брачных прав), которые и в самом деле были свойственны им обоим. Критическая литература последующих десятилетий, принадлежавшая перу взращенных в западном духе авторов, сделала эту аналогию общим местом, а от них она была усвоена русской и западной мыслью.

Между тем, почти половина крепостных были съемщиками и платили оброк. Они могли идти на все четыре стороны и возвращаться, когда хотели; они вольны были выбирать себе занятие по душе, а помещик в их жизнь не вмешивался. Для них все крепостное право сводилось к уплате твердо установленного оброка либо, в качестве налога, доли от заработка дворянам, владевшим землей, к которой они были приписаны. Так налог мы и сейчас платим!

Говорят, помещик мог их наказывать – да, но за вину и с согласия схода. Говорят, у помещика было право передавать непослушных крестьян властям для отправки в сибирскую ссылку. Право было. А вот и практика: между 1822 и 1833 годами, за двенадцать лет, такому наказанию подверглись 1283 крестьянина, по сто в год. На двадцать с лишним миллионов помещичьих крестьян это не такая уж ошеломительная цифра. И ведь вполне возможно, что сослали их за дело!

Нам кажется более важным, что многие дворяне, особенно из богатейших, за счет крепостных шиковали, наплевав на интересы не только «своих людей», но и страны. Даровой доход в такой степени избаловал русское дворянство, что, когда появились кредитные учреждения, выдававшие ссуды под залог имения, помещики бросились занимать, в том числе «под крестьян». (Об этом Гоголь написал свои «Мертвые души».) К 1859 году 66 % крепостных крестьян в России были заложены и перезаложены в кредитных учреждениях (по некоторым губерниям эта цифра доходила до 90 %).

При правильном ведении хозяйства займы под залог применяются или для того, чтобы ввести необходимые улучшения, или для того, чтобы расширить хозяйство новыми покупками. Российское дворянство занимало для собственного удовольствия, для потребностей личного комфорта. Дворянские займы имели тенденцию из долгосрочных постепенно превращаться в вечные, и занятые деньги, однажды выйдя из кассы банков, более уже туда не возвращались.

Некоторые дворяне, переселившись за границу, поражали европейцев своей расточительностью. Один русский аристократ жил какое-то время в маленьком немецком городке и забавлялся тем, что посылал с утра свою прислугу на рынок с приказом скупить ВСЕ продукты и потом любовался из окна, как местные хозяйки мечутся в поисках еды. В игорных домах и на курортах Западной Европы тоже хорошо знали сорящих деньгами русских вельмож. Разумеется, не все дворяне вели себя таким образом, а только «элита»; большинство дворян действительно служили и не имели лишних денег.

И вот вчерашние крепостные получили освобождение. Скажем прямо, реформа проводилась так, чтобы дворяне не очень сильно пострадали. Крестьян отпускали «на волю» с землей, но – с пользованием ею за определенный фиксированный оброк или отбывание барщины. Они не могли отказаться от этих наделов в течение девяти лет, а для полного освобождения им следовало выкупить в собственность усадьбу и, по соглашению с помещиком, надел, и только после этого они становились крестьянами-собственниками, а до того считались на «временнообязанном положении». К тому же размеры наделов, полученных крестьянами, зависели от плодородия почвы и хозяйственных особенностей различных районов и очень сильно различались.

Все это отнюдь не способствовало развитию сельского хозяйства. Многие крестьяне, испытывая недостаток земли, вынуждены были арендовать дополнительные участки у помещика и за это обрабатывать его землю своим инвентарем. Другая часть крестьян бросала наделы и уходила на заработки в город или в батраки, нанимаясь на работу к помещикам за плату. Во всем этом было мало экономического смысла и еще меньше справедливости, хотя надо отметить, что другие европейские страны переходили к промышленной фазе развития с еще большей несправедливостью к сельскому населению.

А самое удивительное, – о чем мало кто знает, – так это то, что тогдашняя приватизация земли проходила по сценарию, до боли нам всем знакомому. Земли 50 000 (пятидесяти тысяч!) разорившихся после отмены крепостного права небогатых помещиков скупили вовсе не крестьяне, а 143 (сто сорок три) крупных сановника, которые затем сдавали эти же земли крестьянским общинам.

1861 .– Первые студенческие волнения в Петербурге. Создание Совета министров. Осень . – Возникновение тайного общества «Земля и воля». Разрешение евреям с высшим образованием жить вне черты оседлости и поступать на государственную службу.

1862 . – Первая публикация государственного бюджета.

1863, 18 июня . – Утверждение нового Университетского устава, восстановившего университетскую автономию.

Вслед за крестьянской реформой последовал целый ряд других: университетская (1863), земская и судебная (1864), цензурная (1865), городская (1870), военная (1874). Иначе говоря, власть понимала, что реформы необходимы, но решила провести их без скачков и постепенно. К сожалению, такой подход не позволил России преодолеть трудности, но, к счастью, не позволил и полностью скатиться в яму – предпосылки к чему, говоря честно, имелись. Но что было положительным, так это то, что в результате преемственности власти в управлении страной проявились цели более высокого порядка, чем простое выживание властителей. Например, началось решение задач промышленной политики и образования.

В 1864 году было опубликовано «Положение о начальных народных училищах», которое расширило сеть начальных учебных заведений. По «Положению» начальные училища разрешалось открывать общественным учреждениям и даже частным лицам, однако все они находились под контролем училищных советов. Преподавали в начальной школе письмо, чтение, правила арифметики, Закон Божий и церковное пение. Большинство начальных школ было земскими (создавались земствами), церковно-приходскими и «министерскими» (учреждаемые Министерством народного просвещения).

Был введен новый устав гимназий, которые стали разделяться на классические (ориентированные на дворянских и чиновничьих детей) и реальные (в основном, для детей буржуазии). Учились в гимназиях по семь лет. В классических делался упор на тщательное изучение древних языков (латыни и греческого); в реальных читали расширенные курсы естественных наук. Выпускники классических гимназий могли без экзаменов поступать в университеты, «реалисты», в основном, шли в технические высшие учебные заведения.

Суд в середине века носил сословный характер, заседания имели келейный характер и не освещались в печати. Судьи полностью зависели от администрации, а подсудимые не имели защитников. Теперь же (20 ноября 1864 года) были утверждены новые судебные уставы: судебная власть отделялась от исполнительной и законодательной. Вводился бессословный и гласный суд, утверждался принцип несменяемости судей. Было введено два вида суда – общий (коронный, ведавший уголовными делами) и мировой. Судебный процесс стал открытым, хотя в ряде случаев дела слушались при «закрытых дверях». Была учреждена состязательность суда, введены должности следователей и адвокатура; вопрос о виновности подсудимого решали 12 присяжных заседателей. Важнейшим принципом реформы было признание равенства всех подданных империи перед законом. Появилась должность нотариуса.

1863, сентябрь-октябрь . – Прибытие двух русских эскадр в Нью-Йорк и в Сан-Франциско.

В 1861–1865 годах в Соединенных Штатах шла гражданская война. Многие думают, что северяне хотели сделать благородное дело и освободить томившихся в рабстве негров, но причина лежала в экономике. Финансово-промышленным олигархам Севера необходимо было уничтожить самоуправление штатов и подчинить богатый и независимый Юг власти федерального центра. А фермеры Севера, которые никак не могли конкурировать с плантаторами Юга, видели в ликвидации дешевой рабочей силы у этих плантаторов возможность упрочить свое экономическое положение.

На севере жили 22 млн человек, штаты были покрыты густой сетью железных дорог и обладали развитой промышленностью (почти вся металлургическая, текстильная и оружейная). На Юге проживали около 9 млн человек, в том числе 4 млн рабов-негров. Юг не имел экономической базы для ведения длительной войны.

Несмотря на это, на первом этапе войны Север потерпел ряд тяжелых поражений. Через шесть месяцев боев у бедняков Севера пропало желание воевать, что вынудило президента Линкольна издать указ о принудительной мобилизации, уклонение от которой каралось каторгой. Но и это не помогало. Чтобы исправить положение, конгресс принял закон, согласно которому, любой гражданин США имел право за символическую цену получить 15 акров земли; всего-то и требовалось эту землю отвоевать. И все равно понадобилось открыть в Европе иммиграционные миссии, чтобы привлечь бойцов.

Армия южан, состоявшая исключительно из добровольцев, защищала свой образ жизни, свое право на самоуправление. В войсках федерального центра служили в основном бедные белые американцы, желавшие получить землю. Если негры Юга с первых же дней войны добровольно записывались в армию южан, то федеральные власти долгое время негров в строй не призывали.

Только 1 января 1863 вышла прокламация Линкольна об освобождении негров рабов в южных штатах: рабы освобождались без выкупа, но и без земли. И лишь в декабре 1865 года конгресс официально санкционировал освобождение негров! Еще через год 14-я поправка к Конституции признала за неграми право голоса.

Для ускорения победы Север начал вести войну на уничтожение: с массовыми расстрелами мирного населения, разрушениями городов и созданием концлагерей. И только тогда не считающейся со своими и чужими потерями армии северян удалось перехватить военную инициативу, и в апреле 1865 года главнокомандующий армией США, будущий президент Америки генерал Улисс Грант принял капитуляцию у главнокомандующего силами Юга генерала Роберта Ли.

Россия была заинтересована в существовании единых Соединенных Штатов, ведь так Америка могла бы противостоять Великобритании и Франции, которые в тот период стали основными соперниками России. Прибытие в сентябре-октябре 1863 года двух русских эскадр в Нью-Йорк и в Сан-Франциско было воспринято в США как дружественная демонстрация в отношении правительства Линкольна.

1863–1864 .– Восстание в Польше.

1864–1885 . – Завоевание Средней Азии.

В 1860-х завершилось присоединение к России казахских земель.

В середине XIX века в Средней Азии существовали Кокандское, Бухарское и Хивинское ханства, представлявшие собой феодальные образования с пережитками рабовладения. А для русского правительства Средняя Азия являлась важным стратегическим районом, примыкавшим к индийским владениям Англии; здесь пересекались транзитные торговые пути. Высока была роль региона и как сырьевой базы, что было особенно важно в связи с прекращением поставки хлопка, необходимого для производства пороха, из США в период гражданской войны между Севером и Югом.

В 1864 году русские войска вступили в Кокандское ханство и взяли Ташкент (1865). Попытки эмира Бухары вмешаться в события привели к его поражению и занятию Самарканда (1868), и Бухарский эмират попал в вассальную зависимость от России. В 1873 году капитулировала Хива, в 1881-м был занят Ашхабад. Окончательно присоединение Средней Азии к России завершилось в 1885 году.

Проведение активной внешней политики в Средней Азии было важным для русской дипломатии ради ослабления влияния Англии, которая захватывала азиатские земли, не стесняясь никого и ничего. В это же время Англия и Франция укрепляли свое положение в Китае. С начала 1840-х годов, с англо-китайской (первой «опиумной») войны Великобритания постоянно здесь воевала, навязывая Китаю неравноправные договоры; также на Дальнем Востоке с его богатыми природными ресурсами действовали Франция и США.

А вот политика России ни в XVIII, ни в XIX веках не имела на Дальнем Востоке агрессивного характера, а заключавшиеся договоры не навязывались военной силой и были добровольными.

В годы Крымской войны Англия пыталась захватить наш Петропавловск на Камчатке. Тогда же возникла необходимость четкого определения границ Китая и России. Такая граница была установлена в результате подписания Айгунского (1858), Тяньцзинского (1858) и Пекинского (1860) договоров, по которым к России отходили Приморье и Приамурье.

1864 .– Утверждение Положения о губернских и уездных земских учреждениях. Выпуск первого внутреннего выигрышного займа. Утверждение Положения о начальных народных училищах и нового Устава гимназий. Создание Санкт-Петербургского частного коммерческого банка, первого акционерного банка в России.

Среди важнейших мероприятий по упорядочению финансов было создание Государственного банка в 1860 году, а через четыре года начали возникать частные коммерческие акционерные банки, число которых к 1873 году достигло сорока, упорядочение процесса формирования государственного бюджета. Но финансовые преобразования не изменили сословного характера системы налогообложения, при котором вся тяжесть налогов падала на податное население.

Преобразования в сфере финансов не смогли решить задачу стабилизации денежной системы ввиду расходов на войны в царствование Александра II. Это были: Кавказская война, начатая еще при Александре I и завершенная в 1864 году; подавление польского восстания в 1863–1864 и русско-турецкая война на Балканах 1877–1878 годов, способствовавшая освобождению из-под Османского господства Сербии, Черногории, Болгарии и Румынии и принесшая России ряд черноморских крепостей.

1865, 6 апреля . – Утверждение Временных правил для печати, устранивших некоторые цензурные ограничения. 28 июня . – Разрешение евреям мастерам-ремесленникам жить вне черты оседлости.

1866 . – Отмена круговой поруки и подушной подати с городских обывателей и введение для них имущественного налога. 4 апреля . – Покушение Д. В. Каракозова на императора Александра II.

Развивалась новая система кредита. За 1866–1875 годы было создано 359 акционерных коммерческих банков, обществ взаимного кредита и других финансовых учреждений. С 1866-го в их работе начали активно участвовать крупнейшие европейские банки. Благодаря государственному регулированию иностранные займы и инвестиции шли, в основном, на железнодорожное строительство, а железные дороги обеспечивали расширение хозяйственного рынка на громадных просторах России. К тому же они были важны и для оперативной переброски воинских частей.

Строительство железных дорог, по замыслу министра финансов Рейтерна, изложившего свои взгляды в записке царю в 1866 году, должно было обеспечить Россию транспортной сетью для подвоза основного экспортного продукта – хлеба, к балтийским и черноморским портам. А увеличение экспорта нужно было для обеспечения активного торгового баланса и получения валюты для инвестиций в промышленность. Рейтерн утверждал, что железная дорога во владении частного лица, в том числе иностранца, будет не хуже служить государственным интересам, чем казенная. Необходимостью дополнительных средств для железнодорожного строительства Рейтерн мотивировал продажу Соединенным Штатам Аляски. В 1867 году он и организовал продажу (за 7,2 млн долларов), причем в обстановке чрезвычайной секретности: кроме него, из высших сановников в дело были посвящены только канцлер князь Горчаков и морской министр адмирал Краббе. Всех прочих поставили в известность только через несколько дней после подписания договора в Вашингтоне; страна была ошеломлена.

Развитие товарно-денежных отношений привело к имущественной дифференциации в деревне, середняцкие хозяйства разорялись, росло число бедняков. С другой стороны, появились крепкие кулацкие хозяйства, часть из которых использовали сельскохозяйственные машины. Все это входило в планы реформаторов. Но неожиданно для них в стране усилилось традиционно враждебное отношение к торговле, проявившееся в ненависти к кулаку, купцу, скупщику – словом, к «удачливому предпринимателю», выросшему на волне реформ.

В России крупная промышленность изначально создавалась как государственная. Главной заботой правительства после неудач Крымской войны были предприятия, выпускавшие боевую технику; при бюджетном планировании особое внимание обращалось на развитие тяжелой промышленности и транспорта. Именно в эти сферы попадали средства как российские, так и иностранные; правительство распределяло специальные заказы, а, соответственно, крупная буржуазия была тесно связана с государством. Промышленник получал заказ и прибыль, чиновник – мзду; коррупция цвела махровым цветом.

1867 .– Создание Общества Красного Креста в России. Отмена наследования по родству мест священно– и церковнослужителей. Продажа русских владений в Америке (Аляска) правительству Североамериканских Соединенных Штатов.

1868 . – Начало отмены круговой поруки среди крестьян (в общинах, имеющих менее 21 мужской души).

1869 . – Первые студенческие волнения, охватившие несколько городов. Освобождение детей духовенства от обязательной приписки к духовному сословию.

1872 , октябрь. – Изобретение А. Н. Лодыгиным электрической лампочки накаливания.

1873–1874 . – Массовое «хождение в народ» с целью его агитации. Однако агитация народников не смогла зажечь пламя крестьянского восстания.

1874, 1 января . – Военная реформа, введение всеобщей воинской повинности.

Еще в 1864 году было образовано 15 военных округов, подчиненных непосредственно военному министру. Была реформирована система военных учебных заведений, приняты новые военные уставы. Проводилось перевооружение армии. Через десять лет, в 1874 году в России была введена всесословная воинская повинность с ограниченным сроком воинской службы. Рекрутские наборы отменялись, призыву на службу подлежало все мужское население, достигшее 21 года. Воинская служба устанавливалась сроком шесть лет на действительной службе и девять лет в запасе. На флоте служили семь лет и три года в запасе. Эти сроки сокращались для лиц, имевших образование.

Призыву в армию не подлежали духовные лица, члены ряда религиозных сект, народы Казахстана и Средней Азии, а также некоторые народы Кавказа и Крайнего Севера. От службы освобождались единственный сын, единственный кормилец в семье. Поскольку в мирное время потребность в солдатах была незначительна, все годные к службе, за исключением получивших льготы, тянули жребий. Так в стране была создана массовая армия, имевшая ограниченный кадровый состав в мирное время и крупные людские ресурсы на случай войны. Однако по-прежнему кадровый офицерский состав состоял преимущественно из дворян, солдаты – из крестьян.

1869–1870 .– Создание русской секции I Интернационала.

1870 . – Передача дознаний по политическим делам губернским жандармским управлениям.

1875 . – Возникновение в Одессе первой рабочей организации – «Южнороссийского союза рабочих».

1876 . – Образование организации «Земля и воля». Первый полный перевод Библии на русский язык. 6 декабря . – Первая демонстрация (в Петербурге у Казанского собора).

В Западной Европе, как всегда, шла драка. Во второй половине 1860-х – начале 1870-х годов завершился процесс объединения Германии, причем судьба объединения решалась в открытом военном столкновении Пруссии с Австрией. В 1866-м Австрия потерпела поражение, а в 1867-м был создан Северогерманский союз, президентом которого стал прусский король. Но такое развитие событий вызвало опасения властей соседней Франции. Они желали остановить территориальные притязания Пруссии, и в июле 1870 года началась франко-прусская война, которая уже через несколько месяцев закончилась жестоким разгромом французов под Седаном. А Россия начала сближение с образовавшейся после франко-прусской войны Германской империей, и это привело к возникновению в 1873 году Союза трех императоров (Россия, Германия, Австрия). Союз этот не был прочным, он обуславливался скорее боязнью взаимного усиления, чем общностью интересов. Во время очередного обострения франко-германских отношений в 1875 году Россия недвусмысленно дала понять, что не допустит разгрома Франции.

В 1875-м по договору с Японией к России отошел остров Сахалин.

Турецкое правительство к середине 1870-х годов проводило политику экономического и политического давления на христианские народы Балканского полуострова. Весной 1875 года в Боснии и Герцеговине вспыхнуло народное восстание. Россия в эти годы не была готова к войне (был риск дипломатической изоляции, не были завершены военные реформы, не закончено перевооружение армии, фактически ничего не было сделано для усиления российского флота после отмены нейтрализации на Черном море, сложным оставалось экономическое и политическое положение внутри страны). Русские дипломаты пытались разрешить конфликт мирным путем, склонить Турцию к уступкам славянскому населению.

Однако такая дипломатия успеха не имела. Турция, уверенная в поддержке Англии, фактически отказалась принять эти предложения. Новый демарш европейских государств (так называемый Лондонский протокол, март 1877-го, в котором предлагалось провести реформы в пользу христиан) был отвергнут Турцией и расценен ею как вмешательство во внутренние дела. Османская империя спешно готовилась к войне, и война началась в апреле 1877 года.

Наши войска не имели хорошо обученных резервов, по качеству стрелкового оружия уступали турецкой армии (она вооружалась с помощью Англии и США), по численности русский флот уступал турецкому. Однако по артиллерии мы превосходили турок.

Военные действия велись также на Кавказском театре, где русская армия добилась замечательных побед. В октябре-ноябре 1877 года ночным штурмом (после осады) была взята прекрасно защищенная, считавшаяся неприступной крепость Карс. Еще раньше от турок была очищена территория Абхазии.

Скоро турецкое правительство запросило переговоров, затем (в январе 1878-го) было подписано перемирие, а через месяц – мирный договор. Черногория, Сербия и Румыния получали полную независимость, автономными становились Босния и Герцеговина. Особо важным пунктом договора стало создание крупного автономного болгарского государства. На территории Болгарии разрушались крепости и выводились турецкие войска, а Россия вернула себе потерянную после Крымской войны Южную Бессарабию; на Кавказе ей отходили Ардаган, Карс, Баязет и Батум.

Но эти решения не устраивали Англию и Австро-Венгрию, которые не участвовали в войне, однако хотели увеличить свои территории и ослабить Россию. По их настоянию Петербургский кабинет, который не был в состоянии вести новую войну с сильными европейскими государствами, согласился на созыв международного конгресса в Берлине, где мирный договор был пересмотрен. Хотя независимость Румынии, Сербии и Черногории были подтверждены, Болгария оказалась разделенной на две части: северное Болгарское княжество получало автономию, а южная часть, так называемая Восточная Румелия, оставалась под властью Турции. Босния и Герцеговина оказались в зоне оккупации Австро-Венгрии. На Кавказе за Россией оставались Карс и Ардаган, Батум становился портом, свободным для торговли.

За свою помощь Турции Англия, заключившая тайное соглашение с султаном, получала Кипр.

Покушение на императора Александра II

1878 .– Открытие в Петербурге Бестужевских курсов – первого в России женского учебного заведения. Выстрел В. И. Засулич в Ф. Ф. Трепова, ее оправдание судом присяжных заседателей.

1878–1880 . – «Северный союз русских рабочих» в Петербурге.

1879–1881 . – Политический кризис в России.

1879 . – Покушение А. К. Соловьева на Александра II. Раскол «Земли и воли» на партии «Народная воля» и «Черный передел».

1879–1882 . – Оформление Тройственного союза (Австро-Венгрия, Германия, Италия).

1880 . – Взрыв в Зимнем, подготовленный С. Н. Халтуриным. Упразднение III Отделения, создание Департамента полиции.

12 февраля 1880 года была создана «Верховная распорядительная комиссия по охране государственного порядка и общественного спокойствия» во главе с М. П. Лорис-Меликовым. В апреле 1880 года комиссия была ликвидирована, а Лорис-Меликов, назначенный министром внутренних дел, стал готовить завершение «великого дела государственных реформ». Так называемая Конституция Лорис-Меликова, заранее одобренная императором, предусматривала выборность представителей от общественных учреждений в высшие органы государственной власти.

Утром 1 марта 1881 года Александр II назначил заседание Совета министров для утверждения законопроекта. Через несколько часов он был убит членами организации «Народная воля».

Часть VI Царствование Александра II. Эпоха великих реформ. 1855-1881 Личность Александра II. Начало реформ Вступивший на престол старший сын Николая I цесаревич Александр был красив, умен, образован. Француз А. Кюстин писал о нем так:Выражение этого взгляда – доброта. Это в