Иосиф бродский анализ. Филологический анализ стихотворения Иосифа Бродского «Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря…

Большинство стихотворений - о любви.. .На мой взгляд, самые лирические стихи Иосифа Бродского посвящены М. Б. - его любимой девушке.
Все его помыслы даже в те дни, когда проходил гадкий суд над ним (то самое обвинение в тунеядстве) , устремлены к той, единственной, кого он, несмотря на измену, продолжает безумно любить. Драматизм собственной ситуации рассматривается только сквозь призму безответного чувства. «Боль разлуки с тобой вытесняет действительность» , - признается он в одном из стихотворений, посвященных возлюбленной.

Первые стихи Бродского с загадочным тогда еще посвящением «М. Б. » датированы июнем шестьдесят второго года. Инкогнито этих инициалов давно раскрыто. За ними - Марина Басманова, главная и, может быть, единственная любовь поэта. Первые строфы, обращенные к ней, совершенно не предвещают того накала страстей, который вскоре между ними возникнет.

Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.

При всей своей проницательности Бродский на этот раз ошибся. С Мариной Басмановой будет у него все - и тоска, и любовь, и печаль, и боль - сердечная мука на целых три десятилетия вперед, практически на всю оставшуюся жизнь.

КТО-ТО из критиков мудро заметил: «Понять поэта - значит разгадать его любовь» . Попробуем последовать этому совету - понять поэзию Бродского, разгадав тайну его лирических посвящений.

Загадочная «М. Б. » - Марина Басманова… Большинство из тех, кто знал эту девушку, отмечают ее несомненную привлекательность. Стройная, высокая, с мягким овалом лица, темно-каштановыми волосами до плеч и зелеными глазами русалки, она буквально приворожила молодого поэта. Бродский восторгался ее талантом художника, ее музыкальной одаренностью. Образ Марины ассоциировался в его воображении с кранаховской Мадонной, одной из лучших картин Эрмитажа. Поэтесса Наталья Горбаневская, увидев Марину, поделилась с Бродским теми же ассоциациями. Иосиф был совершенно счастлив. «Я всегда говорил ей: ты - радость Кранаха! » - ликовал он. И вот эта «радость» ему изменила… http://www.peoples.ru/art/literature/poetry/contemporary/brodskiy/ (ссылка на интересную статью об инициалах М. Б.)

Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высоченной дамбой
от континента, в небольшом кругу,
сооруженном самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
и слушать, как безумствует прибой,
покашливать, вздыхая неприметно,
при слишком сильных дуновеньях ветра.

Я буду стар, а ты -- ты молода.
Но выйдет так, как учат пионеры,
что счет пойдет на дни -- не на года, --
оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей наоборот
мы разведем с тобою огород
и будем устриц жарить за порогом
и солнечным питаться осьминогом.

Пускай шумит над огурцами дождь,
мы загорим с тобой по-эскимосски,
и с нежностью ты пальцем проведешь
по девственной, нетронутой полоске.
Я на ключицу в зеркало взгляну
и обнаружу за спиной волну
и старый гейгер в оловянной рамке
на выцветшей и пропотевшей лямке.

Придет зима, безжалостно крутя
осоку нашей кровли деревянной.
И если мы произведем дитя,
то назовем Андреем или Анной.
Чтоб, к сморщенному личику привит,
не позабыт был русский алфавит,
чей первый звук от выдоха продлится
и, стало быть, в грядущем утвердится.

Мы будем в карты воевать, и вот
нас вместе с козырями отнесет
от берега извилистость отлива.
И наш ребенок будет молчаливо
смотреть, не понимая ничего,
как мотылек колотится о лампу,
когда настанет время для него
обратно перебраться через дамбу.

Такое объяснение в любви для меня было бы стопроцентным попаданием в сердце. Романтика, обособленность от внешнего мира.. .К тому же желание иметь детей от любимой женщины - это такое доверие, которое стоит очень многих слов...

Даже и теперь я продолжаю считать, что живая ткань поэтического произведения обладает некоей внутренней тайной, понять которую нельзя, даже разрушив, раздробив на молекулы строк и атомы слов. Хотя, уже написав стихотворение, довольно занятно потом посмотреть, каким же размером оно написано и какие художественные приемы как-то сами собой употребились.

И, возможно, я делаю ошибку, взяв для анализа стихи любимого поэта. Не знаю. Еще меньше я уверена в том, что смогу достаточно глубоко проанализировать содержание. Но, тем не менее, рискну.

Не секрет, что XX век стал веком нового понимания поэзии. Поэты ломали привычное понимание ритма, размера, отказывались от ставших приторными рифм. Великий Маяковский создал свой неповторимый стиль и слог, смешивая подчас самые разные размеры, экспериментируя и рифмами, доводя эмоциональный накал стихотворения до едва выносимого.

Разумеется, искал новые пути не только он. Весь серебряный век ткал из старой пряжи новые, невиданные дотоле узоры поэтической ткани.

Казалось, что теперь все уже сказано. Все формы открыты. И вот, в 60-е годы появляется группа молодых поэтов, в легкой руки Анны Андреевны названная "волшебным хором" (5, стр. 9), состоящая из Бродского, Наймана, Бобышева и Рейна, которая зазвучала совершенно по-иному, используя новые приемы и новую дикцию, принципиально отличную от всего того, что делали поэты до них.

О творчестве самого яркого представителя "волшебного хора" - Иосифа Бродского - и пойдет речь.

Итак, что же принципиально нового появилось в поэтике Иосифа Бродского? Прежде всего, это абсолютное отступление от правила смысловой завершенности каждой строфы, не говоря уже о стихе. Образно говоря, фраза и строчка у поэта находятся в постоянном соревновании за первенство. А если вглядеться внимательнее, то мы увидим, что фраза олицетворяет собой прозу, а строчка - поэзию. То есть, на самом деле спорят между собой поэтическое и прозаическое начало творчества автора.

Бродский так естественно разговаривает с читателем, что просто не замечает конца строфы или стиха. Для него лишь все стихотворение в целом представляет собой вполне оформленную, законченную мысль. Стих же или строфа, выдернутая из контекста, практически не читаема:

Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ младенца с сияньем вокруг
пушистого темени, смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась. (4, стр. 18)

Этот отрывок из стихотворения "Сретение" очень наглядно показывает смысловую незаконченность стиха и строфы. Бродский даже не пишет каждый новый стих с большой буквы, поскольку дробление на строфы и строчки в стихотворении имеет не смысловую, но ритмическую нагрузку.

Таким образом, перенос становится наиболее характерной чертой поэзии Бродского потому, что поэт непринужденно разговаривает с читателем и не желает ограничивать свою речь поэтическими условностями. Это почти зарифмованная проза с ярко выраженным ритмом.

Другая особенность стиля автора - это протяженность строки и большой объем его стихотворений. Поэт разворачивает мысль не торопясь, постепенно обрисовывая предмет сразу с нескольких сторон. И в конце стихотворения все, казалось бы, сказанное между прочим, вдруг обретает очень глубокий смысл.

Как известно, ритм - это основная характеристика поэтического произведения. Маяковский писал: "Ритм - это основная сила, основная энергия стиха. Объяснить его нельзя, про него можно сказать только так, как говорится про магнетизм и электричество.. (...) Ритм может быть один во многих стихах, даже во всей работе поэта, и это не делает работу однообразной, так как ритм может быть (...) сложен и трудно оформляем" (6, стр. 31).

Это высказывание, на мой взгляд, применительно и к Бродскому. Почти во всех его стихах есть ощущение пульсации некоего ритма. Точнее сказать, поэзия Бродского звучит в нескольких ритмических режимах, но все они объеденены единой сквозной тональностью.

Не хочется брать для анализа одно или два стихотворения, потому что разные художественные приемы наиболее ярко проявляются в разных стихотворениях. Но если того требует литературоведческая практика, для начала я подробно остановлюсь на стихотворении "Второе Рождество на берегу / незамерзащего Понта", написанное в 1971 году. Написано оно преимущественно пятистопным ямбом. Но в этом стихотворении, как и во многих других, поэт не строго соблюдает выбранный им размер, сталкивая ямбы с хореями и активно используя пиррихии:

Второе Рождество на берегу
U- I U- I UU I UU I U-
незамерзающего Понта
UU I U- I UU I U- I U

Бродский отказывается от жестких рамок классического стиха. Он импровизирует, ищет новые рифмы, включает в стихотворение сложные длинные слова. Но, благодаря тонкому поэтическому слуху, ритм стиха не разрушается.

Преимущественно стихи Иосифа Бродского очень монотонны. Достаточно вспомнить, как он их читал. Неизменно рождалось ощущение неторопливо раскачивающегося маятника.

Поэт это делал намеренно, так как считал, что язык ведет за собой поэта, а не наоборот, а раз так, то и стихи должны течь подобно реке: свободно и независимо от нас.

Что касается рифмы, то в этом стихотворении мы имеем дело с двойной опоясывающей рифмовкой АввААввА, где А - мужская рифма, а в - женская.

Строфы в этом стихотворении состоят из восьми строк - но это не октавы, так как построение строфы в разбираемом нами стихотворении не соответствует рифмовке АвАвАвСС. Тем не менее, это и не "склеенные" между собой четверостишья, поскольку каждое восьмистишье в этом стихотворении имеет законченную мысль.

Обратимся непосредственно к рифмам этого стихотворения. Понта-порта - рифма неточная, так как после ударных о в одном случае следует нт, а в другом - рт. То же можно сказать и о рифме существую - листву и, - она тоже неточная, так как после ударных у состав заударных звуков неодинаков. Но ее главным достоинством является то, что это рифма составная, поскольку два слова в ней соответствуют одному.

Разумеется, трудно заподозрить поэта в том, что он не умел подыскать точные рифмы. Неточная рифма Бродского - это прямое нарушение правил, применяемое автором совершенно сознательно, поскольку для него интереснее находить пусть неточную, но интересную составную рифму, чем точную, но избитую. К тому же неточные созвучия вносят в вносят разнообразие и украшают стихотворение.

Рифмы берегу - не могу и живу - траву не очень богатые - в них совпадает лишь по одному предударному звуку. Мы крайне редко встречаем у Бродского рифмы, относящиеся к одной части речи, а если это и происходит, то, в основном, поэт делает это намеренно, в качестве смыслового акцента.

На таком приеме построено стихотворение "Речь о пролитом молоке". Надо отметить, что это одно из немногих очень экспрессивных стихотворений автора. Итак, в строфах этого стихотворения также по восемь строк, но рифмовка здесь совсем иная: ааавсссв, причем во всем стихотворении мы не встретим ни одной мужской рифмы:

Я дышу серебром и харкаю медью!
Меня ловят багром и дырявой сетью.
Я дразню гусей и иду к бессмертью,
дайте мне хворостину!
Я беснуюсь, как мышь в пустоте сусека,
Выносите святых и портрет Генсека!
Раздается в лесу топор дровосека!
Поваляюсь в сугробе, авось остыну. (2, стр. 15)

Рифмы медью - сетью - бессмертью и сусека - Генсека - дровосека выдержаны в единых грамматических формах.

Это стихотворение также весьма показательно с точки зрения полного пренебрежения к постоянству размера. Что это за размер? Анапест? В основном, да, но слишком много отступлений от правила: то ямб проскочит, то дактиль... Нет, поэт определенно ломает классические рамки русского стихосложения. Но, в отличие от поэтов серебряного века, превыше всего ценившие музыкальность, звукопись речи, автор превыше всего ценит язык. Поэтому свободный, ничем не скованный поток речи ставится Бродским на первое место.

Помнится, довольно давно, когда я только и знала о Бродском, что его имя, мне подарили тоненький сборник его Рождественных стихов. Каково же было мое изумление и, прямо скажем, негодование, когда вместо ожидаемой атмосферы Рождества со страниц сборника на меня хлынули строки:

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы... (4, стр. 3)

То же можно сказать о Рождественском стихотворении Бродского "Речь о пролитом молоке". В нем поэт говорит о чем угодно: о "проклятом ремесле поэта", о безденежье, о ненависти к существующим общественым порядкам, но только не о Рождестве...

Много спустя я поняла, что порой о предмете или событии можно значительно острее сказать посредством, казалось бы, посторонних вещей. Этим приемом Бродский пользуется постоянно. Темы, заявленной в заглавии, он едва касается, но читатель понимает, что и все остальное: и сумки, и кульки, и запах водки, - это тоже о том же.

Вернемся к художественным приемам Иосифа Бродского. Трудно не заметить, что поэт очень широко использует в своем творчестве крылатые выражения и фразы, "выдернутых" из творчества других авторов. В уже упоминаемой нами строфе / Я дышу серебром и харкаю медью.../ мы видим измененную строчку Некрасова "В лесу раздавался топор дровосека". Поэт часто использует в стихах античные имена и мифологию, Библейские мотивы, упоминает исторические факты и просто крылатые выражения, без знания смысла которых трудно понять смысл сказанного. Примеров много, возьмем один из них - фрагмент стихотворения "Памяти Т.Б.":

или в стихотворении "1972":

Здравствуй, младое и незнакомое
племя! Жужжащее, как насекомое... (4, стр. 20).

Что касается композиции, то, как правило, произведения Бродского объемны и разделены на строфы, чаще пронумированные. А строфы, в свою очередь, объеденены в части этого произведения. Такое построение мы видим в стихотворении "Речь о пролитом молоке", "Памяти Т.Б.", "Письмо генералу Z" и др. Также часто можно видеть стихотворение вовсе не разделенное на строки.

Композиционно интересно, на мой взгляд, построено стихотворение "Песня невинности, она же - опыта", где используется прием противопоставления. Противопоставляется юный взгляд на жизнь, который в трех первых частях звучит устами невинной уверенности в прекрасном, многообещающем будущем, и взгляд, раздавленный жестким опытом реальности, и оттого звучащий горько и скептично.

Образы произведений Бродского необычайно разнообразны и богаты. Чаще всего автор присоединяет сравнения словами как, словно, похоже: /ночной фонарик нелюдимый, на розу желтую похожий/ или /толпа деревьев в деревянной раме, как легкие на школьной диаграмме/ или /Река - как блузка, на фонари застегнутая/. Такие сравнения называются самым простым способом сравнения, но, на мой взгляд, сравнения богаты или просты не способом присоединения, а своей образностью.

А, впрочем, не менее прекрасные сравнения присоеденены и другими способами. К примеру, в стихотворении "Рождественский романс" мы читаем такие строки:

Морозный ветер, бледный ветер
Обтянет красные ладони... (3, стр 5)

Это магическое слово "обтянет" мгновенно создает образ ветра, как бледных перчаток на красных руках. В этом же стихотворении встречается прекрасное сравнение: / и льется мед огней вечерних/.

Не менее интересно сравнение, вернее отождествление падающей звезды со слезой, словами не прописанной, но вполне осязаемой. Речь идет о стихотворении "В озерном краю":

И ежели я ночью
отыскивал звезду на потолке,
она, согласно правилам сгоранья
сбегала на подушку по щеке
быстрей, чем я загадывал желанье (4, стр. 24)

Часто поэт пользуется и приемом олицетворения. Особенно это применительно к таким абстрактным понятиям, как Пространство и Время, часто упоминаемые автором. Вот как поэт, например, видит Время в стихотворении "Лагуна":

пряча лицо, но спиной пленяя,
Время выходит из волн, меняя
стрелку на башне - ее одну. (4, стр.36)

А вот небольшой фрагмент стихотворения "Темза в Челси", где поэт использует и развернутую метафору, и олицетворение:

Тело сыплет шаги на землю из мятых брюк,
и деревья стоят, точно в очереди за мелкой
осетриной волн; (4, стр. 40)

Словом, приводить примеры можно бесконечно. Метафоры, сравнения и олицетворения Бродского так неожиданны, интересны, свежи, что одно уже это резко выделяет его среди других поэтов. Однако, иногда во время прочтения стихов поэта, огорчало повторение образов. Например, в стихотворении "С февраля по апрель" мы читаем такие строки:

В глубинах ростра -
вороний кашель. Голые деревья,
Как легкие на школьной диаграмме.
Вороньи гнезда
чернеют в них кавернами. Отрепья
швыряет в небо газовое пламя. (2, стр. 67)

И в стихотворении "Разговор с небожителем" встречаем тот же образ:
...И за окном
толпа деревьев в деревянной раме,
как легкие на школьной диаграмме,
объята сном. (2, стр. 64)

Очень важным достоинством Бродского является его простота и точность изображения характеров и эмоциональных переживаний. Я не знаю ни одного другого поэта, говорящего так правдиво:

И не могу сказать, что не могу
жить без тебя - поскольку я живу.
как видно из бумаги. Существую;
глотаю пиво, пачкаю листву и
топчу траву. (2, стр. 3)

И это много сильнее самого эмоционального признания в любви.

А стихотворение "Памяти Т.Б.", - оно же все - из слез. И хотя Бродский пишет:

Плачу. Вернее, пишу, что слезы
льются, что губы дрожат, что розы
вянут, что запах лекарств и дерна
резок... , -

читая эти строчки, понимаешь, что слезы эти - настоящие. Прекрасно обрисованы и психологические портреты в "детективном" стихотворении Бродского "Посвящается Ялте". Оно написано в форме белого стиха, и в связи с отсутствием рифм, в этом стихотворении поэт строго следит за ровной пульсацией ритма, выраженного в форме пятистопного ямба:

"Он позвонил в тот вечер и сказал
UU I U- I U- I UU I U-
что не придет. А мы с ним сговорились...
UU I U- I U- I UU I U- I U

И хотя на схеме я отметила пиррихии, в тексте слышится очень четкий ритм. Ценно, что каждый характер - следователя, друга убитого, женщины, ее сына, - прописан индивидуально, точно, психологично. Эти стихи родились от соединения поразительно острого зрения с трезвым рациональным умом. Глаз наблюдает, а ум делает из этих наблюдений глубокие выводы. Поэтому такие его строки, как /Смерть - это то, что бывает с другими/ или / Идея сада есть идея Рая/ оседают в памяти, как откровения.

Бродский, безусловно, использовал интереснейшие художественные средства, но вовсе не ради чистого искусства, не ради поэтических удач. Вся поэзия Бродского подчинена его философии, его пониманию жизни, в которой единственная вечная ценность, существующая вне нас и ведущая нас за собой - это язык. Реален только язык. Не случайно С. Лурье писал о творчестве Бродского: "Оказывается, что все эти средства - эта бесконечная искусность, умение создать ощущение того, что стихи творятся сейчас, на наших глазах, параллельно движению взгляда, вся эта утонченная духовность и огромная энергия тратятся на то, чтобы доказать нам, что ни нас, ни автора этих стихов на самом деле не существует" (7, стр. 120).

Список использованной литературы:
1. Анализ одного стихотворения. Л., 1985.
2. Бродский И. Конец прекрасной эпохи. С-Пб., 2000.
3. Бродский И. Остановка в пустыне. С-Пб.,. 2000.
4. Бродский И. Часть речи. С-Пб., 2000.
5. Бродский об Ахматовой. М., 1992.
6. Маяковский В. Как делать стихи. ОГИЗ Молодая гвардия, 1931.
7 Синтаксис. 1988, № 23.
8. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. УЧПЕДГИЗ, 1959..

Иосиф Бродский - это один из любимых поэтов современности. Наиболее известные стихотворения знает вся образованная молодежь. Цитаты из его произведений и писем разлетаются в социальных сетях. И. Бродский оставил России огромное количество шедевральных стихотворений.

И. Бродского

Родился Иосиф Бродский в Ленинграде, в 1940 году. С детства он преклонялся перед мистической атмосферой Петербурга: мокрые улицы, музеи... Все это оставило свой отпечаток на творчестве и характере И. Бродского.

Его имя (а назвали Бродского в честь Сталина) послужило некоей жизненной иронией, так как поэт не принимал советскую власть (это легко заметить, если сделать Бродского). Уже в 15 лет Иосиф проявил себя как самый что ни на есть строптивый ребенок. Из-за постоянной пропаганды идеологии он ушел из школы после 8-го класса и начал работать.

И. Бродский постоянно читал. Ему хотелось впитать в себя все, что есть в мире. Он изучал языки, в частности английский и польский.

Сам И. Бродский говорил, что начал писать стихи в 18 лет, однако любители его творчества подозревают, что это началось раньше. Сам он очень любил поэзию и считал необходимым периодически показывать уважение к и Рильке.

Суд и ссылка

Февраль, 1964 год. Иосифа Бродского вдруг арестовывают, но за что? За тунеядство, т. е. за жизнь за чужой счет. Возможно, сейчас нам это покажется странным, но в советское время это было действительно уголовно наказуемым проступком. Поэта ссылают в небольшую деревню Архангельской области для работы в колхозе "Данилевский". Сначала Бродский был обычным и выполнял самую тяжелую работу. Но позже по состоянию здоровья он становится фотографом.

И. Бродского из ссылки выпускают досрочно, он возвращается в Ленинград и пытается снова начать писать стихи. Однако цензура не пропускает их в печать. За это время И. Бродскому, уже известном в литературных кругах человеку, удалось напечатать всего лишь 4 стихотворения.

В 1972 году поэт вынужден покинуть Россию и уехать жить в Америку. Там он получает Нобелевскую премию по литературе, публикует сборники своих стихов. Умирает он в Нью-Йорке.

Творчество И. Бродского

1972 год знаменует новый этап в творчестве и жизни И. Бродского. Как уже говорилось выше, в 1986 году он получает Нобелевскую премию по литературе за сборник эссе "Меньше единицы". Это не единственный сборник эссе Бродского. Примерно в то же время вышел еще один - "Набережная неисцелимых". Помимо эссе, творчеством И. Бродского являются многочисленные переводы и пьесы.

В 1972 году выходят сборники "Конец прекрасной эпохи" и "Часть речи", а в 1987-м - "Урания" и "В окрестностях Атлантиды: новые стихи".

Анализ стихотворения Бродского "Не выходи из комнаты"

Это одно из самых известных стихотворений поэта. Оно пронизано темой советской власти. Основная идея: лучше всего похоронить себя в стенах комнаты, чем поддаваться искушениям внешнего мира. Причем это касается не всех. Стихотворение написано для которые по ночам ведут антиправительственные разговоры, содержат любовниц, а днем выходят и кричат о любви к власти Советского Союза, а также доносят на других. Также стихотворение обращено к тем, кто хочет быть свободным, но не может себе этого позволить.

И. Бродский в стихах рекомендует всем, кто любит рассуждать о свободе, о положении личности в современном мире, отказаться от небольших радостей. Это главное, на что нужно обратить внимание, если вы делаете анализ стихотворения Бродского. Пусть они попробуют выгнать "живую милку", т. е. девушку, зашедшую в гости. Ведь как можно принимать ее в доме, если она не является законной женой? "Не вызывай мотора", т. е. такси, ведь среднестатистический гражданин СССР не может себе этого позволить.

"На улице, чай, не Франция" - иронически подмечает Бродский ("Не выходи из комнаты"). Анализ стихотворения, приведенного нами, раскрывает основные позиции поэта и его мировоззрение.

Анализ стихотворения "Любовь"

Сделаем анализ стихотворения Бродского "Любовь". Становится очевидным, что оно посвящено женщине. Этой женщиной является Марина Басманова, дочь известного художника. По словам современников, И. Бродский даже считал ее своей невестой. Неудивительно, что в строках стихотворения говорится: "Ты снилась мне беременной..."

Стихотворение начинается с того, что герой просыпается, идет к окну и вспоминает свой сон. Женщина снилась ему беременной, и поэт испытывает странное чувство. С одной стороны, видя ее во сне беременной, он испытывает за то, что не смог сохранить эту любовную связь между ними. С другой стороны, он говорит, что "дети лишь оправданье нашей наготе". И однажды, увидя их во сне, поэт решит остаться с ними там, в мире теней. В этом и заключается основная мысль, как показывает анализ, стихотворения Бродского, посвященного любви.

Анализ стихотворения "Одиночество"

У каждого человека в жизни бывает такой период, когда он чувствует себя безраздельно одиноким. И прежде чем сделать анализ стихотворения Бродского "Одиночество", обратимся к истории его создания. Итак, поэту 19 лет, а литературные журналы ему отказывают из-за нестандартных взглядов. И. Бродский воспринимал эти отказы с немыслимой болью, потому как действительно оказался очень одиноким. "Лучше поклоняться данности" - приходит он к такому выводу. Лучше забыть о своих мечтах, иллюзиях. Смириться с "убогими мерилами" современности, которые в будущем станут "перилами... удерживающими в равновесии твои хромающие истины...", т. е. поддержкой. Такими строками выражает свои эмоции Иосиф Бродский.

Анализ стихотворения "Я обнял эти плечи и взглянул..."

В данном стихотворении снова всплывает упоминавшаяся выше Марина Басманова. И если сделать анализ стихотворения Бродского "Я обнял", то становится понятно, насколько важное место в жизни поэта занимала эта женщина. Их роман с И. Бродским прекратился потому, что она ушла к другому мужчине. Можно себе представить, какие чувства в свое время испытал поэт.

Стихотворение было написано еще в начале отношений Бродского и Басмановой, в 1962 году. Стихотворение построено следующим образом: герой обнимает свою любимую и замечает все, что происходит за ее спиной. Это стена, выдвинутый стул, темная печка, лампочка с повышенным накалом, буфет... Наиболее живой образ, мелькающий перед глазами героя, - мотылек. Он выводит героя из оцепенения.

Загадочен образ женщины в этом стихотворении. Герой ее обнимает, но... в дальнейшем ее образ стирается. Его словно нет. Удивительно, ведь интерьер поэт описывает более чем подробно, а объятия любимой женщины словно не вызывают в нем ничего.

Герой стихотворения словно стоит на пороге. "И если призрак здесь когда-то жил, то он покинул этот дом. Покинул". Этими строками заканчивается стихотворение. Создается впечатление, что герой, говоря о призраке, имеет ввиду себя и собирается покинуть дом вместе с этой безмолвной женщиной.

Анализ стихотворения "Рождественская звезда"

Прежде чем сделать анализ стихотворения Бродского следует вспомнить, в какое время жил поэт. Да, на улице царила советская власть, можно ли было публиковать произведения религиозной тематики? Поэтому очевидно, что данное стихотворение было написано после того, как Бродский эмигрировал в Америку.

Оно было написано по мотивам библейской тематики и посвящено сюжету о рождении Иисуса Христа. "Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти", - пишет поэт. Возможно, он уже тогда предвидел, что жизнь его родины находилась на грани катастрофы, и вскоре ее ждут перемены экономического, политического, религиозного характера. И лишь кто-то особенный сможет ее спасти.

"Звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца" - последние строки стихотворения. Здесь автор подчеркивает, что все земное находится под наблюдением Бога, что все, что творит человечество, фиксирует его взгляд.

Незадолго до того, как И. Бродский написал это стихотворение (а было оно написано за границей), поэту пришло письмо о том, что скончался его отец. И возможно, до его смерти поэт не считал отца кем-то значимым. Однако в стихотворении сквозит оттенок того, что отец является человеком, который может оказать незаменимую поддержку. Пока Иисус - младенец, за ним наблюдает Отец, оберегает его.

Выводы

Итак, мы проанализировали творчество И. Бродского в общем, в частности рассмотрели некоторые произведения, сделали их анализ. Стихотворения Бродского - это не просто несколько сборников. Это целая эпоха. В то время как многие поэты боялись перечить советской власти, И. Бродский смотрел ей прямо в глаза. Когда ему не разрешили публиковать свои стихи на родине, он уехал в Америку и там добился свободы слова.

Проанализированные выше произведения не являются даже половиной оставленных Бродским стихотворений. Если углубиться в их изучение, то видно, что в большинстве случаев героями стихов являются вожди, императоры. Определенное место занимают стихи о христианстве.

Иосиф Бродский считается сейчас не только русским, но и американским поэтом.

На воздушном потоке распластанный, одинок,
все, что он видит - гряду покатых
холмов и серебро реки,
вьющейся точно живой клинок,
сталь в зазубринах перекатов,
схожие с бисером городки

Новой Англии...

Этот полет одинокого сильного ястреба, держащего курс на юг, к Рио-Гранде, на пороге зимы, прослежен, казалось бы, американским глазом, но смущает финальная строка стихотворения: детвора, завидев первый снег, "кричит по-английски: "Зима, зима!" На каком же языке ей кричать в США, как не по-английски? Последняя строка вызывает герметичность американского мира, вселяет подозрение, что здесь не обошлось без мистификаторской мимикрии, разрушенной напоследок намеренно и наверняка.
В декорациях американского неба вдруг возникает черная языковая дыра, не менее страшная, чем осенний крик птицы, чей образ, и без того нагруженный тяжестью разнородного смысла, в виду той дыры приобретает новое, четвертое измерение, куда и устремляется ястреб:

Все выше. В ионосферу.
В астрономически объективный ад
птиц, где отсутствует кислород,
где вместо проса - крупа далеких
звезд. Что для двуногих высь,
то для пернатых наоборот.
Не мозжечком, но в мешочках легких
он догадывается: не спастись.

А вот стихотворение из книги Бродского "части речи" (1977). Оно написано в знакомой нам форме фрагмента, которая заставляет вспомнить, что он принадлежит к школе Ахматовой:

И при слове "грядущее" из русского языка
выбегают мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После скольких зим уже безразлично, что
или кто стоит в углу у окна за шторой,
и в мозгу раздается не неземное "до",
но ее шуршание. Жизнь, которой,
как даренной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остается часть
речи. Часть вообще. Часть речи.
Стихотворение так и начинается у Бродского со строчной буквы после отточия. При слове "грядущее" по прихоти ассоциаций из языка возникают другие слова с присущими им шлейфами настроений, эмоций, чувствований. Они, как мыши, вгрызаются в память, и тут выясняется, что память стала дырявой, что многое уже забылось. Слово влечет за собой другое слово не только по смыслу, многие ассоциации возникают по созвучию: грядуЩее - мыШи - Шторой - ШурШание. За этой звуковой темой следует другая: Жизнь - обнаЖает - в каЖдой. Далее развивается третья: встреЧе - Человека - Часть - реЧи - Часть - реЧи - Часть - реЧи. Это не просто инструментовка на три темы шипящих согласных звуков, это слова-мыши, которые выбегают и суетятся при одном только слове "грядущее".
Творчество Бродского метафизично, это микрокосмос, где уживается Бог и черт, вера и атеизм, целомудрие и цинизм. Его поэзия чрезвычайно объемна и - одновременно - разнопланова. Не случайно один из его лучших сборников назван в честь музы астрономии - Урании. Обращаясь к Урании, Бродский пишет:

Днем и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.

"...зачастую, когда я сочиняю стихотворение и пытаюсь уловить рифму, вместо русской вылезает английская, но это издержки, которые у этого производства всегда велики. А какую рифму принимают эти издержки, уже безразлично" - так говорит Бродский о "технологии" своего творчества. "Больше всего меня занимает процесс, а не его последствия". "...когда я пишу стихи по-английски, - это скорее игра, шахматы, если угодно, такое складывание кубиков. Хотя я часто ловлю себя на том, что процессы психологические, эмоционально-акустические идентичны".
Ветренно. Сыро, темно. И ветренно.
Полночь швыряет листву и ветви на
кровлю. Можно сказать уверенно:
здесь и скончаю я дни, теряя
волосы, зубы, глаголы, суффиксы,
черпая кепкой, что шлемом суздальским,
из океана волну, чтоб сузился,
хрупая рыбу, пускай сырая.

Бродский, подобно Ахматовой и Мандельштаму, очень литературный поэт, у него много аллюзий на предшественников. В приведенном отрывке из стихотворения "1972" есть намек на "Слово о полку Игореве", в конце перефразирован Гейне; другое стихотворение начинается: "Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря..." - это "Записки сумасшедшего" Гоголя. Неожиданно возникает Хлебников:
Классический балет! Искусство лучших дней!
Когда шипел ваш грог и целовали в обе,
и мчались лихачи, и пелось бобэоби,
и ежели был враг, то он был - маршал Ней.

Поэтический мир Бродского, по сути дела, оказывается квадратом, сторонами коего служат: отчаяние, любовь, здравый смысл и ирония.
Бродский был изначально умным поэтом, то есть поэтом, нашедшим удельный вес времени в поэтическом хозяйстве вечности. Оттого он быстро преодолел "детскую болезнь" определенной части современной ему московско-ленинградской поэзии, так называемое "шестидесятничество", основной пафос которого определяется... впрочем, Бродский отдал этому пафосу мимолетную дань, хотя бы в ранних, весьма банальных стихах о памятнике:

Поставим памятник
в конце длинной городской улицы...

У подножья пьедестала - ручаюсь -
каждое утро будут появляться
цветы...

Подобные стихи о памятнике обеспечивали поэту репутацию смутьяна, и Бродский в конце 50-х годов явно ценил эту репутацию. Но куда сильнее и своевольнее прорывалась в поэзии юного Бродского тема экзистенциального отчаяния, захватывая попутно темы расставаний жанр, смешиваясь с темой абсурдности жизни и смотрящий из всех щелей смерти:

Смерть - это все машины,
это тюрьма и сад.
Смерть - это все мужчины,
галстуки их висят.
Смерть - это стекла в бане,
в церкви, в домах - подряд!
Смерть - это все, что с нами -
ибо они - не узрят.

Такой бурный "пессимизм" в сочетании с "фрондой" был чреват общественным скандалом.
Любовь - мощный двигатель поэзии Бродского. Обычная любовь переплетается с отчаянием и тревогой. Любовная трагедия может обернуться и фарсом, изложенным бойким ямбом:
Петров женат был на ее сестре,
но он любил свояченицу; в этом
сознавшись ей, он позапрошлым летом,
поехав в отпуск, утонул в Днестре.

("Чаепитие")

Фарс разлагает любовь - особенно тогда, когда она слаба, - на составные, чреватые натурализмом, элементы:
Сдав все свои экзамены, она
к себе в субботу пригласила друга;
был вечер, и закупорена туго
была бутылка красного вина.

Ирония в поэзии Бродского непосредственным образом сопряжена со здравым смыслом. Бродский о главном не говорит прямо, а всегда уклончиво, обиняками. Заходит с одной и с другой стороны, ищет все новых возможностей пробиться к идее, к собеседнику.
Структура стихотворения Бродского в принципе открыта. Видна художественная целесообразность каждого эпизода, а композиция часто основана на симметрии, так что массы стихов относительно легко обозримы. Можно даже выявить такую закономерность: в коротких стихотворениях формальные ограничения нередко ослабляются, а в длинных нарастают. В коротких текстах Бродский иногда доходит до полного разрушения формы. Так в стихотворении "Сонет" (1962), где не соблюдено ни единое правило построения этой твердой строфической формы, за исключением одного: в нем 14 стихов:

Мы снова проживаем у залива,
и проплывают облака над нами,
и современный тарахтит Везувий,
и оседает пыль по переулкам,
и стекла переулков дребезжат.
Когда-нибудь и нас засыпет пепел.

Так я хотел бы в этот бедный час
Приехать на окраину в трамвае,
войти в твой дом,
и если через сотни лет
придет отряд раскапывать наш город,
то я хотел бы, чтоб меня нашли
оставшимся навек в твоих объятьях,
засыпанного новою золой.

В 1965 год Бродский формулирует свое кредо, оставшееся в силе до конца его жизни. В стихотворении "Одной поэтессе" он писал:

Я заражен нормальным классицизмом.
А вы, мой друг, заражены сарказмом...

Бродский обнаруживает три вида поэзии:

Один певец подготавливает рапорт.
Другой рождает приглушенный ропот.
А третий знает, что он сам лишь рупор.
И он срывает все цветы родства.

Поэтика Бродского служит стремлению преодолеть страх смерти и страх жизни.
Бродский дошел до предела в сплавлении всех стилистических пластов языка. Он соединяет самое высокое с самым низким. Начало стихотворения "Бюст Тиберия":

Приветствую тебя две тыщи лет
спустя. Ты тоже был женат на бляди.

Одна из характернейших примет стихотворной речи Бродского - длинные сложные синтаксические конструкции, переливающиеся через границы строк и строф, иногда действительно вызывающие ассоциации со стальными гусеницами танка, неудержимо накатывающего на читателя. В "Стихах о зимней компании 1980-го года" танк появляется и буквально - закованный в броню тропов, бесконечными синтаксическими переносами выплывает из-за горизонта строфы и обрушивается на читателя:

Механический слон, задирая хобот
в ужасе перед черной мышью
мины в снегу, изрыгает к горлу
подступивший комок, одержимый мыслью,
как Магомет, сдвинуть с места гору.

Танк - слон, пушка - хобот, мина - мышь. Из этих двух рядов тем вырастает образ. У Бродского нередко образы возникают на пересечении совершенно неожиданно сопоставленных тем.
Стихи Бродского, в своей совокупности, представляют собой гимн бесконечным возможностям русского языка, все пишется во славу ему:

Слушай, дружина, враги и братие!
Все, что творил я, творил не ради я
славы в эпоху кино и радио,
но ради речи родной, словесности.
За каковое раденье-жречество
(сказано ж доктору: сам пусть лечится),
чаши лишившись в пиру Отечества,
ныне стою в незнакомой местности.

Именно вера в язык вводит Бродского в классическую эстетику, сохраняет его экзистенциальное право быть поэтом, не чувствующим абсурдности своего положения, подозревать за культурой серьезный и неразгаданный смысл и, что тоже важно, сдерживать капризы своенравного лирического "я", иначе его - в рамках эмоционального квадрата - швыряет во все стороны: от любовного безумства к ироническому признанию, от утверждения своей гениальности к утверждению собственного ничтожества.
Как истинный творец, он сам подвел итог своему творчеству. Вообще говоря, Бродский - не просто поэт. На мой взгляд, русской поэзии не хватало философа, чтобы он окинул взглядом всю картину целиком и в то же время мог бы рассказать о том, что увидел. Бродский рассказал. Не знаю, хорошо это или плохо, но он сумел передать всю боль нашего времени, страх перед Ничем, спрятанный в обыденность, метафизическую тоску "и проч." И только от нас зависит, сможет ли его слово пробиться к нам в наши микровселенные, чтобы принести туда свет откровения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

24 мая 1980 года, в день своего сорокалетия, Бродский написал стихотворение, которое подвело итоги не только его собственной жизни за предшествующие годы, но в известной степени исканиям русской поэзии в области языка, поэтической формы, культурного и исторического контекста, художественной и этической свободы. Здесь не только судьба Бродского, но, в обобщении, судьба русского поэта вообще.

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя, что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна,
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок,
позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забирали глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Единственным долгом поэта перед обществом Бродский считает долг "писать хорошо". В сущности, даже не только перед обществом, но и перед мировой культурой. Задача поэта - найти свое место в культуре и соответствовать ему. Что, думается, Бродский с успехом сделал.
Утрата связи с живым, меняющимся русским языком не может пройти бесследно; это плата за судьбу, которая, через страдания, муки и фанаберии поэта, предоставляет ему право почувствовать в полной мере себя инструментом языка в тот момент, когда язык оказывается не в обычном состоянии данности, а в положении ускользающей ценности, когда осенний крик ястреба приобретает болезненную пронзительность.
Обозревая творчество Иосифа Бродского, невольно приходишь к выводу: это поэт нового зрения. Поэт, какого еще не было в истории русской литературы ХХ века.

Главная » Обучение за рубежом » Иосиф бродский анализ. Филологический анализ стихотворения Иосифа Бродского «Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря…