Тетрадные размышления 1970 год.

На могиле И.В. Сталина у Кремлевской стены установлен памятник с бюстом покойного - через 9 лет после его удаления из Мавзолея.
***
25 июня 1970 года, на могиле И.В. Сталина у Кремлевской стены установлен памятник с бюстом покойного - через 9 лет после его удаления из Мавзолея.
Это был первый в СССР после 1961 года новый памятник Сталину – бюст на его могиле на Красной площади. Это событие стало вершиной брежневского "восстановления доброго имени Сталина".
Тут надо напомнить, что в 1961 году в СССР произошёл первый, выражаясь на современный лад, "статуепад" или "сталиноповал". Вынос тела Сталина из Мавзолея был одобрен XXII съездом партии, а самым эмоциональным выступлением на съезде по этому поводу стала речь старой большевички Доры Лазуркиной, лично знавшей Ленина и проведшей после 1937 года около 17 лет в лагерях и ссылках. Она заявила:
– Вчера я советовалась с Ильичём, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принёс партии.
Зал встретил её слова, согласно стенограмме съезда, "бурными, продолжительными аплодисментами" и проголосовал за соответствующее решение. ("Просто, по-моему, ведьма какая-то, – возмущался этим выступлением опальный Вячеслав Молотов. – Во сне видит, как Ленин ругает Сталина").
Образ Сталина исчез отовсюду. Его тело вынесли из Мавзолея, памятники разрушили, изображения на зданиях и в метро – стёрли. Государственный гимн превратился в "песню без слов", потому что в нём тоже упоминалось запретное имя. Оно исчезло с карты страны, из названий улиц, только в некоторых городах Грузии сохранились "улицы Джугашвили". Всю эту кампанию язвительно высмеял тогдашний анекдот, согласно которому на надгробной плите Сталина выбили надпись: "Иосиф Джугашвили, участник Тифлисской демонстрации".
После отставки Хрущева в 1964 году многие ожидали "воскрешения" Сталина. В народе ходили разговоры, что Сталин лежит в могиле в целости и сохранности, потому что гроб был загерметизирован. Теперь его тело достанут и снова положат в Мавзолей.
И новый Первый секретарь ЦК сделал несколько шагов навстречу этим ожиданиям. Впервые Брежнев упомянул Сталина в торжественном докладе по случаю 20-летия Победы. Историк С. Семанов вспоминал: "Что началось в зале! Неистовый шквал аплодисментов, казалось, сотрясёт стены Кремлёвского дворца, так много повидавшего. Кто-то стал уже вставать, прозвучали первые приветственные клики...". Кажется, рядом с оратором, совсем как тень датского короля, появился призрак самого Сталина. Брежнев стал быстро читать следующие фразы, и взбудораженный зал невольно затих. "Привидение" неохотно удалилось.
Следующее упоминание Брежнев сделал в ноябре 1966 года, на родине Сталина – в Грузии. Он перечислил семь грузинских революционеров, Иосиф Сталин был назван в общем ряду, по алфавиту. Но только его имя слушатели встретили аплодисментами...
Однако это встретило и противодействие. В феврале 1966 года появилось известное "письмо 25" крупных деятелей советской науки, литературы и искусства против реабилитации Сталина. Среди подписавших его были семь академиков, в том числе Нобелевские лауреаты Капица и Тамм, писатели Паустовский и Чуковский, балерина Плисецкая, почти два десятка лауреатов Сталинских и Ленинских премий, среди прочих – и академик Сахаров.
В те годы Леонид Ильич, видимо, довольно часто размышлял над тем, как далеко можно и нужно заходить в реабилитации Сталина. Кремлёвский врач-стоматолог Алексей Дойников рассказывал: "Леонид Ильич часто заходил ко мне просто побеседовать. Причём иногда наш разговор был довольно острым. Однажды он спросил: "Как вы считаете, надо реабилитировать Сталина или нет?". Я ответил, что реабилитировать, конечно, надо, но не так, как все думают. Надо сказать, что было положительного и что отрицательного. И не говорить плохо о покойнике".
Любопытно, что Брежнева интересовало мнение врача-стоматолога, то есть представителя "простых людей", но считаться ему приходилось больше, конечно, с мнением людей не простых, а влиятельных. А каким было собственное отношение Брежнева? По словам Александра Бовина, "он относился к Сталину с уважением... Он симпатизировал Сталину и внутренне не мог принять его развенчание". Леонид Ильич объяснял свою позицию: "Сталин очень много сделал и, в конце концов, под его руководством страна выиграла войну – ему ещё воздадут должное".
"Как ни удивительно, – вспоминала племянница генсека Любовь Брежнева, – дядя предугадал, что после смерти его будут так позорить. Он, я помню, сказал: "У народа нет памяти". И привёл пример Сталина". "Народ быстро меня забудет, – заметил Леонид Ильич, – и даст себя обмануть, как будто в первый раз. За Сталина шли на смерть, а потом топтали его могилу ногами".
В итоге были просто смягчены крайности прежнего развенчания. Сталин вернулся в исторические фильмы, романы, книги. Когда он появлялся на экране, в кинозале среди зрителей нередко вспыхивали аплодисменты. Некоторые водители стали прикреплять портреты Сталина к ветровому стеклу своих автомобилей... И вот вершиной этой осторожной полу-реабилитации стало появление памятника Сталину на его могиле. Первый памятник Сталину после 1961 года! Да к тому же в столь священном месте – на Красной площади, у Кремлёвской стены! Изваял его скульптор Николай Томский. Установка бюста произошла вскоре после 90-летия Сталина.
Однако на этом оправдание Сталина приостановилось. Хотя многие ветераны войны требовали пойти дальше: вернуть Волгограду имя Сталина. Как вспоминал бывший руководитель столицы Виктор Гришин, в Кремль "часто шли письма от волгоградцев: верните нам славное имя Сталинград. Их даже на Политбюро показывали". На что Леонид Ильич "просто сказал: есть такие письма... но не стоит, наверное. Хотя вон в Париже есть и площадь Сталинграда, и улица". Впрочем, ветеранам всё-таки сделали небольшую уступку, в характерном духе эпохи (шаг вперёд – полшага назад): в городе на Волге появился новый проспект – Героев Сталинграда...
Помню, кстати, как я тогда впервые услышал, точнее, прочел имя Сталина. Это было в декабре 1979 года, я учился в младших классах. В коридоре школы старшеклассники вывешивали свои стенгазеты (у каждого класса, начиная где-то с 8-го, имелась своя газета; одна из стенгазет, например, романтически называлась "Бригантина"). И вот в одной из них появилась небольшая статья по случаю 100-летия со дня рождения известного революционера И. В. Сталина (Джугашвили). Она была написана вполне в духе "Иосиф Джугашвили, участник Тбилисской демонстрации" – я тогда даже не понял из неё, что Сталин был руководителем страны. Из статьи у меня только сложилось стойкое впечатление, что что-то не так с этим пламенным революционером. Вроде бы всё делал хорошо, занимал правильную линию, но потом говорилось, что "культ личности Сталина был осуждён ХХ съездом партии". Отошёл от стенгазеты я со смутным ощущением того, что в этом деятеле, несмотря на все его перечисленные заслуги, явно было что-то антисоветское...
Эпизод с попыткой реабилитации Троцкого при Брежневе менее известен, но он в общих чертах повторил тот же сюжет.
В ноябре 1967 года торжественно отмечалось 50-летие Октябрьской революции. Ещё летом Брежневу подготовили черновик доклада к этой годовщине. "Мы попробовали, – вспоминал А. Бовин, – осторожненько начать реабилитацию ближайших сподвижников Ленина: Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Каменева. И вставили в доклад аккуратную фразу, что, мол, большая роль в октябрьском перевороте принадлежит следующим товарищам..."
Заметим, что "восстановление доброго имени Сталина" началось точно с того же – с положительного упоминания в официальных речах. Позднее, в перестройку ровно по той же самой схеме состоялась "реабилитация Бухарина".
Бовин: "Вызывает. Сидит хмурый, явно расстроенный. Теребит в руках бумагу:
– Читайте.
Читаем. Текст приблизительно такой: как только посмели эти негодяи даже подумать о реабилитации заклятых врагов партии и советского государства. Таких ревизионистов не только нужно немедленно гнать из ЦК, но и вообще из партии. И подписи важных официальных академиков".
– Доигрались, – невесело пошутил Леонид Ильич, – скоро вас реабилитировать придётся, а вы туда же... Троцкого...
И пояснил своё отношение: "Вы поймите, партия ещё не готова. Не поймут нас. Не пришло ещё время".
Как ни странно, но обе "осторожненькие реабилитации" встречали одинаковое сопротивление в высших слоях советского общества и в итоге вязли в этом сопротивлении, только одна продвинулась чуть дальше, а другая не дошла даже до первой стадии (упоминаний в официальных речах). Почему? Потому что Троцкий вызывал ещё большую враждебность и противодействие у "важных академиков", чем Сталин.
Ну, а теперь? Последнее известие из Харьковской области: там 24 июня на улице Харьковской в городе Чугуеве разрушили памятник Ленину. Как теперь заведено на замайданной Украине, "неизвестные" напали на памятник и распилили его пополам.
Милиция вяло обещает найти "нарушителей". Занятно, что, несмотря на то, что уже принят закон о "декоммунизации", лениноборцы действуют по-прежнему тайно, как воры, обычно под покровом ночной темноты и в масках. По привычке, что ли? Хотя ведь, если вспомнить, то и первый "статуеповал" 1961 года в СССР тоже проходил крадучись, по ночам. И тело Сталина из Мавзолея выносили под покровом темноты, наглухо оцепив Красную площадь от прохожих и любопытствующих...
То, что постсоветская "элита" ненавидит всех деятелей революции утробной, нутряной ненавистью – это понятно. Рабовладельцам свойственно люто ненавидеть бунтовщиков типа Спартака или Пугачёва, знатным аристократам с длинной родословной – Робеспьера и даже Наполеона Бонапарта. Наши постсоветские аристократы типа Михалкова, тугие денежные мешки или князья церкви – тоже ненавидят и Ленина, и Дзержинского, и Сталина, и даже добрейшего Леонида Ильича. Всех. Тут даже и объяснять ничего не надо.

2. Экономика в 1970-е – первой половине 1980-х гг.

Экономическое развитие СССР в 70-е – первой половине 80-х годов определялось планами трех пятилеток – 9-й (1971–1975 гг.), 10-й (1976–1980 гг.), 11-й (1981–1985 гг.). Оно шло в условиях резкого усиления централизованного управления, роли центра в жизни общества, ограничения экономической власти республик и местных Советов.

Промышленность. Пятилетние планы социально-экономического развития составлялись с учетом того, что экономика Союза ССР превратилась к 70-м годам в единый народнохозяйственный комплекс, народное хозяйство всех 15 союзных республик составляло неразрывное целое. В этом видели главную экономическую гарантию нерушимости Советского Союза и дружбы народов СССР. Укрепление экономического могущества союзного государства было делом всех республик и велось в интересах всех республик, независимо от того, где создавались промышленные объекты.

Поэтому упор в промышленном развитии был сделан не на выравнивание уровней экономического развития республик, что было характерно для прежних десятилетий, а на создание гигантских территориально-производственных комплексов (ТПК). На территории СССР, прежде всего Российской Федерации, таких комплексов было развернуто около 50. Особое внимание руководство страны уделило созданию и развертыванию Западно-Сибирского нефтегазового ТПК. Усилиями всех республик Западная Сибирь (Тюменская область) стала в 1970-е годы главной топливной базой страны. Созданные в первой трети XX века топливные базы Донбасс и Кузбасс были отодвинуты на второй план, что вскоре привело к накоплению острых проблем в угольной промышленности и жизнедеятельности шахтеров.

В 1969 г. ЦК КПСС и Совмин Союза ССР приняли специальное постановление об ускоренном развитии в Западной Сибири нефте– и газодобычи и строительстве объектов нефтяной и газовой промышленности. Сибирская нефть до начала 80-х годов была относительно дешевой (самофонтанирующей), а мировые цены на нефть в 70-е годы были высокими. Это стимулировало не только добычу ценного энергетического сырья, но и продажу его за границу во всевозрастающих объемах.

В конце 70-х – начале 80-х годов был построен крупнейший газопровод Уренгой – Помары – Ужгород (Западная Сибирь – Западная Европа). Он усилил роль СССР в топливном балансе Европы. С 1970 по 1985 г. экспорт нефти и нефтепродуктов вырос на 74 % (со 111,4 млн. т. до 193,5 млн. т. в год), а экспорт газа за соответствующие годы – в 20 раз (с 3,3 млрд. м 3 до 68,7 млрд. м 3 в год). По подсчетам исследователей, только экспорт нефти за период с 1976 по 1985 г. принес казне 107,6 млрд. долл. Несмотря на очевидную выгоду, подобная экономическая политика таила угрозу превращения страны в сырьевой придаток потребляющих стран.

За 1970-е годы добыча нефти в Западной Сибири выросла в 10 раз, прирост составил 10 таких нефтеносных районов, как Бакинский, главный в 30-е годы. Добыча газа выросла в 16 раз. Вкладывать деньги и труд народа в добычу энергетического сырья стало выгоднее, чем в наукоёмкие отрасли. Продукцию этих отраслей предпочитали покупать на Западе за «нефтедоллары» (доходы от экспорта сырья). В 1970-1980-е годы нефть и газ заменили зерно и лес – главные статьи экспорта 1930-х годов. Около 40 % вырученных от продажи валютных средств ушло на военные нужды, примерно столько же – на закупку продовольствия и товаров ширпотреба.

В 1970-е – начале 1980-х годов было создано два ТПК по добыче угля открытым способом. В Казахстане Павлодарско-Экибастузский, в Красноярском крае Канско-Ачинский (КАТЭК) топливно-энергетические комплексы стали давать самый дешевый уголь страны.

Восток страны превратился в строительную площадку, во много раз мощнее, чем в годы сталинской индустриализации. На базе Усть-Илимской ГЭС был создан Братско-Усть-Илимский лесопромышленный комплекс. Саяно-Шушенская ГЭС стала энергетическим ядром Саянского ТПК по обработке цветных металлов.

В 1974 г. в целях комплексного и ускоренного развития экономики Сибири и Дальнего Востока возобновили прерванное Великой Отечественной войной строительство Байкало-Амурской магистрали («стройки века»), протяженностью более 3 тысяч километров. Первая очередь БАМа была сдана в эксплуатацию в 1984 г. Магистраль связала Восточную Сибирь с Дальним Востоком.

В 1970-е годы началось строительство крупнейшего в Средней Азии Южно-Таджикского агропромышленного ТПК, сердцем которого стала вышедшая в 1979 г. на проектную мощность Нурекская ГЭС. Нурекское водохранилище создало условия для орошения земель трех среднеазиатских республик – Таджикистана, Туркмении, Узбекистана.

В 70-е годы был построен самый большой в СССР автозавод – Камский завод по производству большегрузных автомобилей (Татария). Он представлял собой комплекс заводов, для обслуживания которого построили город Набережные Челны с населением более 250 тысяч человек. Создание КамАЗа стало крупнейшим в СССР и за рубежом опытом капитального строительства. В 1976 г. с конвейера завода сошли первые автомобили.

Курс на строительство территориально-производственных комплексов был курсом на экстенсивное развитие страны. В производство вовлекались новые территории, предприятия, рабочие руки. Руководство страны пыталось максимально и в сжатые сроки использовать естественные преимущества СССР перед другими странами: огромную территорию с колоссальными природными богатствами. При этом благосостояние населения росло гораздо меньшими темпами, чем мощь государства. Промышленность работала прежде всего на собственные потребности («самоедская экономика») и оборону.

Крупными достижениями военной сферы экономики были многозарядные (кассетные) разделяющиеся боеголовки для стратегических ракет, автоматические лунные станции «Луноход-1» (ноябрь 1970 г. – октябрь 1971 г.), «Луноход-2» (январь-май 1973 г.), орбитальные космические станции (ОКС) «Салют» (1971–1986 гг.), «Алмаз» (1973–1977 гг.). В первой половине 80-х годов была создана и подготовлена к запуску ОКС «Мир» (1986–2001 гг.).

Реализация новой космической программы сопровождалась первыми жертвами среди советских космонавтов. В 1967 г., накануне 50-летия Октября, гибелью космонавта В. М. Комарова закончился полет космического корабля «Союз-1». В 1971 г. погибли три космонавта, пилотировавшие корабль «Союз-11», – Г. Т. Добровольский, В. Н. Волков, В. И. Пацаев.

Основные конкуренты СССР по военному и экономическому соревнованию – развитые капиталистические страны – еще в 60-е годы сделали упор на интенсивное развитие, на форсирование наукоёмких отраслей, которые определяли научно-технический прогресс, – электронику, кибернетику, робототехнику, биотехнологию и т. п. На этих направлениях они стали наращивать свое преимущество перед СССР.

Руководство СССР понимало, что выиграть экономическую схватку и доказать превосходство социально-экономического строя можно лишь переведя народное хозяйство страны на преимущественно интенсивный путь развития. Эта задача в качестве основной ставилась на XXIV (1971 г.), XXV (1976 г.), XXVI (1981 г.) съездах КПСС. Однако она не была решена. Удерживать страну в числе промышленных лидеров мира руководство Союза ССР стремилось путем относительного усиления эксплуатации трудящихся и безудержной эксплуатации природной среды.

Тем не менее эксперименты по совершенствованию управления народным хозяйством для стимулирования научно-технического прогресса проводились. В 1970-е – начале 1980-х годов создавались производственные и научно-производственные объединения (ПО и НПО) в качестве основных звеньев экономики ряда отраслей. К началу 80-х годов их было около 3 тысяч. Они способствовали концентрации производства и управления. К 1982 г. процесс их создания был остановлен, т. к. натолкнулся на ведомственные барьеры и территориальные границы. Министерства стремились включать в объединения только свои предприятия. В результате был взят курс на создание в приказном порядке государственно-производственных объединений (ГПО). Это было сделано в интересах управленческого аппарата, но не предприятий. В период перестройки формально распущенные ГПО продолжили существование под вывеской «ассоциаций».

Последняя попытка переломить ситуацию и выйти на интенсивный путь развития была предпринята в 1979 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли специальное постановление по совершенствованию управления народным хозяйством и повышению эффективности производства. Управление, в отличие от реформы 1965 г., сводилось к усилению государственного планирования, а рычаг эффективности был найден – ив этом суть постановления – в чистой продукции. Отныне не произведенная и не реализованная, а чистая продукция должна была стать основным показателем эффективности производства. К чистой продукции относился вклад конкретного предприятия в товар, который создавался усилиями ряда предприятий.

Постановление 1979 г. рассматривалось как продолжение курса экономической реформы 1965 г. Однако в последующие годы не был подготовлен ни один рабочий документ по претворению постановления в жизнь.

К этому времени стало явным «затухание» темпов социально-экономического развития СССР. Убеждение главного идеолога партии, секретаря ЦК М. А. Суслова, высказанное в 1961 г. на XXII съезде КПСС, что «развитие СССР будет идти фантастическими темпами», оправдывалось только в сфере военного производства 1960-х – 70-х годов.

Государственный эффект от реформы 1965 г. исчерпался к середине 70-х годов. Роковую роль в ее удушении сыграла изданная в годы 9-й пятилетки инструкция Министерства финансов СССР о платежах за производственные фонды. Согласно ей, предприятия должны были платить не за фактически используемые, а за плановые фонды. Если же в течение года они избавлялись от ненужного оборудования, то все равно платили за него налог до следующей ревизии. А в новом году не могли использовать прибыль, так как она автоматически уходила в государственный бюджет.

Инструкция, субъективно направленная на эффективное использование производственных фондов, на деле привела к обратному результату. Фондовооруженность в расчете на одного работника не снизилась, а возросла, фондоотдача не увеличилась, а снизилась. Система налога спровоцировала падение производительности труда, которую В. И. Ленин считал «самым важным, самым главным» для победы нового общественного строя.

«Уродливым детищем» реформы 1965 г. в 70-е годы стала теневая экономика. Развитие параллельного государственному производства и обмена вначале было вынужденной реакцией хозяйственников на растущий диктат союзных и республиканских министерств и ведомств, общая численность которых к середине 80-х годов достигла 900, а количество показателей, по которым они контролировали работу предприятий, выросло с 5 (1965 г.) до 1500 (1985 г.). «Подпольные» цеха с использованием неучтенных машин и оборудования помогали хозяйственникам выполнять и перевыполнять производственные планы, удовлетворять потребительский спрос населения, не избалованного официальным сектором экономики. Этим поддерживался престиж не только хозяйственников, но и партийно-государственного руководства.

Однако к концу 70-х годов теневая экономика превратилась в самостоятельный экономический фактор, а «теневики» – в серьезную социальную силу. Эта сила держалась не только на больших деньгах, но и на неофициальной поддержке высоких покровителей из среды областного, краевого, республиканского и союзного руководства. К началу 80-х годов «теневики» контролировали до четверти национального дохода СССР. Подпольные миллиарды стали неисчерпаемым источником коррупции, подкупа должностных лиц всех уровней. Теневая экономика стала материальной базой социального расслоения общества, а впоследствии социально-экономического и политического переворота.

Сельское хозяйство. В аграрной области главным направлением стала агропромышленная интеграция, т. е. объединение сельского хозяйства с отраслями, которые его обслуживали (промышленность, транспорт, торговля, строительство в той их части, что связана с селом). Эту интеграцию назвали «второй коллективизацией». Эксперименты начала 70-х годов в Молдавии, Грузии и Эстонии определили главную форму интеграции – РАПО, районные агропромышленные объединения.

Апогеем агропромышленной интеграции стал созданный в 1985 г. по инициативе Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева Госагропром СССР. Объединив 5 министерств, он до 1989 г. был монопольным органом управления агропромышленным комплексом СССР, самым большим и неэффективным в стране.

Вторым направлением аграрной политики стало освоение «второй целины» – Нечерноземья. В 1974 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР». В нем была намечена 15-летняя (до 1990 г.) программа социально-экономического развития 29 областей и республик Центральной России, где происходило бегство молодежи из деревень в город. Реализация программы сопровождалась массовой ликвидацией «неперспективных» и обустройством «перспективных» деревень. К началу 80-х годов ученые разработали программу ликвидации 200 тысяч «неперспективных деревень». Ее реализации помешало обострение продовольственной проблемы в СССР.

Третьим направлением аграрной политики был курс на интенсификацию сельского производства, повышение урожайности полей путем их мелиорации, осушения болотистых и орошения засушливых земель. В 70-80-е годы были построены крупные каналы и системы для обводнения и орошения: Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский каналы, Краснодарское водохранилище, Куйбышевская, Саратовская, Комсомольская, Большая Волгоградская оросительные системы и др. Основные работы по мелиорации планировало, вело и оплачивало за счет госбюджета Министерство водного хозяйства. В начале 80-х годов Минводхоз разработал для себя грандиозный многомиллиардный проект переброски части вод северных рек на юг: сибирских – в Среднюю Азию, европейских – в Каспий через Волгу. В середине 80-х годов этот проект был сорван усилиями общественности, прежде всего русскими писателями, назвавшими Минводхоз и министра Васильева главными губителями земли русской.

Четвертым, самым трудным направлением аграрной политики стал курс на решение продовольственной проблемы, несмотря на то что существование самой проблемы партийным руководством отрицалось. В 1982 г. курс воплотился в принятие майским пленумом ЦК КПСС Продовольственной программы. Она рассматривалась как важнейшая внутриполитическая задача 80-х годов и предполагала к 1990 г. одновременно достичь трех целей: укрепить материально-техническую базу сельского хозяйства, преобразовать социально-культурный облик села, выйти на «рациональные нормы» обеспечения населения продуктами питания. Эти нормы отличались от «научно обоснованных норм питания», предусмотренных партийной программой 1961 г., своими меньшими размерами.

В решении продовольственного вопроса в 1982 г. впервые была официально признана большая роль личного подсобного хозяйства. На майском пленуме ЦК руководитель партии и глава государства Л. И. Брежнев призвал «повернуться лицом к личному хозяйству».

Итоги социально экономического развития. К середине 80-х годов значительно вырос экономический потенциал СССР и благосостояние народа. За 15 лет (1971–1985 гг.) национальный доход страны увеличился в 2,5 раза, объем промышленного производства – в 3 раза, сельскохозяйственного – на 30 %. Было построено около 4200 крупных промышленных предприятий, 32 млн. квартир общей площадью 1620 млн. кв. м 2 , на 60 % выросла средняя зарплата рабочих и служащих (со 122 руб. в 1970 г. до 190 руб. в 1985 г.), реальные доходы населения – на 90 %.

Однако главной особенностью социально-экономического развития 1970-х – середины 1980-х годов стало резкое и общее падение темпов роста. За 15 лет темпы роста национального дохода и промышленного производства упали в 2,5 раза, сельскохозяйственного производства – в 3,5 раза, реальных доходов населения – в 3 раза. Темпы роста упали до уровня экономической стагнации (застоя), экономика подошла к предкризисному рубежу. XI пятилетка не была выполнена ни по одному показателю. В истории государственного пятилетнего планирования это был первый случай общего срыва плана.

С конца 1982 г. новый Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов попытался исправить положение в экономике ужесточением трудовой дисциплины и широкомасштабной борьбой с «теневиками». Еще будучи председателем КГБ СССР, Андропов стал инициатором ряда судебных дел и закрытого письма ЦК КПСС партийным организациям страны о борьбе с хищениями социалистической собственности (октябрь 1981 г.). В письме речь шла о хищениях в крупных размерах во всех областях народного хозяйства – в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве, торговле, на транспорте, о спекуляции и взятках, о проникновении в аппарат «разложившихся лиц».

Андропов превратил борьбу с хищениями в настоящую войну с «теневиками» и их покровителями. Из судебных дел начала 80-х годов в истории страны самым крупным стало «дело «Океан» – об экономических преступлениях в системе Министерства рыбного хозяйства СССР. К следствию было привлечено около 12 тысяч человек. Многие ответственные работники, не дожидаясь ареста и сохраняя честь семьи, кончали жизнь самоубийством. Министр А. А. Ишков был отправлен на пенсию. За ним в октябре 1980 г. последовал и Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, лично курировавший управление внешних сношений Минрыбхоза, которое организовало вывоз «левой» продукции, а также драгоценных камней и металлов за рубеж. Главой правительства стал Н. А. Тихонов.

В номенклатурных кругах начались разговоры об угрозе «нового 1937 года». Однако если в 1937 году репрессировали преимущественно по идейно-политическим причинам, то в начале 80-х годов по экономическим. Андропов не просто наводил порядок. Он боролся за социалистическую законность, за соблюдение Конституции СССР, запрещавшей частное предпринимательство. Выиграв несколько битв, он тем не менее проиграл войну с преступностью. «Дела», начатые новым генсеком, не были доведены до конца: ни «океанское», ни «ростовское», ни «московское», ни «хлопковое» и т. д.

Неизлечимая болезнь стала причиной недолгого пребывания Ю. В. Андропова у власти. Он умер в феврале 1984 г., успев активно поработать на посту Генерального секретаря менее года, с ноября 1982 г. до августа 1983 г. С его уходом определились две крайние точки зрения на теневую экономику. Одни считали ее «криминальной нишей» реальной экономики и настаивали на продолжении беспощадной борьбы с нею, другие – образцом высокоэффективного хозяйствования, скованного узами политической системы и уголовного законодательства.

Из книги История России XX - начала XXI веков автора Терещенко Юрий Яковлевич

1. Экономика в 1965–1970 гг. 24–26 марта 1965 г. пленум ЦК КПСС обсудил неотложные меры по развитию сельского хозяйства СССР. С докладом по основному вопросу выступил Л. И. Брежнев. Это было его первое выступление на партийном пленуме в качестве Первого секретаря ЦК. Он отметил

Из книги История. Всеобщая история. 11 класс. Базовый и углублённый уровни автора Волобуев Олег Владимирович

§ 18. Международные отношения в 1970 – 1980-х гг. Окончание «холодной войны» Предпосылки разрядки международной напряжённости. К началу 1970-х гг. сложились условия для ослабления противостояния сверхдержав. СССР и США достигли уровня ядерных потенциалов, способных уничтожить

Из книги История России. XIX век. 8 класс автора Ляшенко Леонид Михайлович

§ 14. ЭКОНОМИКА РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО. В первой половине XIX в. Россия оставалась страной аграрной. Ее сельское хозяйство основывалось на крепостнических принципах. Крепостничество оказывало решающее влияние на экономику в целом.Экономическое

Из книги История мировых цивилизаций автора Фортунатов Владимир Валентинович

Раздел 4 В гонке за лидерство: мировое развитие во второй половине XIX – первой половине

автора

Глава 3 РОССИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XV - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В. § 1. ЗАВЕРШЕНИЕ ЗАХВАТА МОСКОВСКИМИ КНЯЗЬЯМИ СОСЕДНИХ КНЯЖЕСТВ В течение XIII–XV вв. в Восточной Европе повышались температура и влажность. Населению Северо-Восточной Руси это позволило приступить к освоению

Из книги История России [для студентов технических ВУЗов] автора Шубин Александр Владленович

Глава 13 СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-X - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1980-X ГГ. § 1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ Консервативный политический курс. К власти снова пришло коллективное руководство. Первым секретарем ЦК стал Брежнев, председателем правительства - Косыгин, председателем

Из книги История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века автора Бонвеч Бернд

2. ГДР в 1970-1980-е гг.: «эра Хонеккера» Социально-экономическая политика Отставка Ульбрихта и избрание первым секретарем ЦК СЕПГ Эриха Хонеккера означали не только кадровую перестановку в руководстве, но и определенное изменение курса социально-экономической политики. На

Из книги История Кореи: с древности до начала XXI в. автора Курбанов Сергей Олегович

Глава 13. КНДР В 1970-1980-Х ГОДАХ: «БОРЬБА ЗА ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ПОСТРОЕНИЕ СОЦИАЛИЗМА». КНДР ПЕРЕД КОМПЛЕКСОМ ПРОБЛЕМ История Северной Кореи последней четверти XX столетия описана в отечественной исторической литературе, пожалуй, наименее подробно. Выше уже упоминался ряд

Из книги Советская авиапромышленность в годы Великой Отечественной войны автора Мухин Михаил Юрьевич

Глава 15 Персонал авиапромышленности во второй половине 1941 - первой половине 1943 г Кадровая проблема в первые месяцы войны. Уже в первые дни войны режим работы на авиапредприятиях подвергся значительному уплотнению. В соответствии с указом Президиума ВС СССР от 26 июня

Из книги Всеобщая история в вопросах и ответах автора Ткаченко Ирина Валерьевна

33. В чем состоит социально-экономический и политический кризис в странах Восточной Европы 1970-1980-х гг.? Во второй половине ХХ в. в странах Восточной Европы сохранялись относительно стабильные темпы роста промышленного производства. Постоянно росли производство

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

Ближневосточная политика СССР 1970–1980-х гг Такую же помощь СССР оказывал на Ближнем Востоке противостоявшим Израилю арабским странам, в первую очередь Египту. В 1967 и 1973 гг. вспыхнули арабо-израильские войны, первая из которых закончилась поражением Египта, а вторая не

Из книги Подъем Китая автора Медведев Рой Александрович

Китай в 1970-1980-x годах Еще в середине 1970-х годов Китай являлся не только одной из самых отсталых и бедных, но также одной из самых закрытых для внешнего мира стран Азии. Основу промышленности Китая составляли к началу 1980-х годов несколько сот крупных предприятий, построенных

Из книги Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно автора Любавский Матвей Кузьмич

XV. Областная автономия в Литовско-Русском государстве во второй половине XV и первой половине XVI в. Участие областей в назначении местной администрации. Областные сеймы и их деятельность распорядительная, законодательная и судебная; участие в решении вопросов внешней

Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий Иванович

Особенности развития культуры в Украине во второй половине XVI - первой половине XVII века Влияние западной культуры на Украину, начавшееся частично в первой половине XVI столетия, значительно усилилось после Люблинской унии и продолжалось почти до конца XVIII века. На рубеже

Из книги История автора Плавинский Николай Александрович

Из книги Всеобщая история. XX – начало XXI века. 11 класс. Базовый уровень автора Волобуев Олег Владимирович

§ 18. Международные отношения в 1970-1980-х гг. Окончание «холодной войны» Предпосылки разрядки международной напряжённостиК началу 1970-х гг. сложились условия для ослабления противостояния сверхдержав. СССР и США достигли уровня ядерных потенциалов, способных уничтожить

Молодежный нигилизм эпохи застоя

Вслед за хрущевской «оттепелью» - десятилетием, ознаменованным реформами, шумными политическими, идеологическими и хозяйственными кампаниями, в СССР настал новый период, вошедший в историю как брежневская «эпоха застоя» или время упущенных возможностей. Начавшееся достаточно смелым реформаторским движением в области экономики, оно закончилось нарастанием негативных тенденций во всех сферах общественной жизни.

Возглавив СССР в 1964 году, в конце 1960-х Леонид Брежнев поддержал Председателя Совета министров Алексея Косыгина, предложившего внести в экономику страны некоторые новации, и провести экономическую реформу. Косыгинская реформа 1965 года характеризовалась внедрением в промышленность СССР рыночных отношений (хозрасчета), расширением хозяйственной самостоятельности предприятий, объединений и организаций, широким использованием приёмов материального стимулирования.

В начале 1970-х реформа была свёрнута. В 1973 году рост советской экономики замедлился. Она начала отставать от западной из-за высоких расходов на вооружение и недостаточных вложений в сельское хозяйство, легкую промышленность и производство товаров народного потребления. Сельскохозяйственная отрасль СССР не могла должным образом обеспечивать городское население, всюду ощущалась нехватка тех или иных товаров, а повышение уровня жизни, о котором постоянно твердило правительство, воспринималось не иначе как миф.

Застой в экономике начался, когда в 1973 году вследствие глобального нефтяного кризиса взлетели мировые цены на нефть. Кризис способствовал увеличению экспорта нефти из Советского Союза, освоившего к тому моменту огромные нефтегазовые месторождения в Западной Сибири. Нефтедоллары, хлынувшие в страну, еще целое десятилетие держали на плаву её экономику, а Брежнев потерял всякий интерес к реформам, являющимся стимулом для развития и движения вперёд. Для политического руководства великой державы приоритетной являлась не модернизация СССР, а сохранение видимости стабильности, даже ценой полной деградации всей экономической системы.

Главной внешнеполитической задачей этого периода являлось поддерживание политики мирного сосуществования, стабилизация отношений с европейскими государствами. Борьба с инакомыслием в стране во времена Брежнев была не слишком жесткой. Сталинская эпоха становилась воспоминанием, в обществе исчезла атмосфера всеобщего страха. При этом в отличие от периода хрущевской «оттепели» в брежневские времена исчез даже намек на свободу слова. Всё было пропитано «правильной» советской идеологией. Все сферы искусства обязаны были подчиняться строгой цензуре, а главным цензором, как известно, являлась партия. Фальшивая официальная пропаганда вызывала отвращение среди интеллигенции, да и общество в целом не хотело слушать надоевшие правительственные лозунги.

Жизнь в СССР была дешевой. Зарплаты советские трудящиеся получали маленькие. Средняя заработная плата по стране составляла 120-130 рублей. Но прожить на эти деньги мог каждый. Медицина и образование были бесплатными, коммунальные услуги, ясли, детские сады стоили копейки, цены на продукты питания считались вполне доступными. Массово строилось жилье, благодаря чему многие смогли даром получить от государства квартиры. Если на покупку дорогой вещи не хватало денег, а их естественно не хватало, любой трудящийся мог приобрести товар в кредит под мизерный годовой процент, оплатив при покупке, примерно, 25% стоимости товара. Правда, качество социалистических благ было очень сомнительным.

Год от года ничего не менялось, казалось, что эта эпоха будет длиться вечно. Социальное колесо вращалось медленно и стабильно и имело свои особенности, о которых знал каждый советский человек - хочешь жить умей вертеться, а главное везде нужно заводить полезные знакомства.
Дефицит, очередь, блат во всех сферах жизни, доставание товаров и магическое слово «импорт», сосредоточившее в себе мечты обывателя – все это стало символами советской жизни в период застоя.

Средства массовой информации рассказывали о достижениях в стране, постоянной заботе о трудящихся, которую день и ночь проявляло политическое руководство, о фальшивой капиталистической марали и бесчеловечной жизни на Западе, а люди, которым просто осточертела вся эта пропаганда на фоне «дорогого» Леонида Ильича, постоянно целующегося с партийными лидерами и друзьями СССР разных мастей, принимающего награды и знаки почета, а также фотографий счастливых и правильных советский людей, в изобилии наводнявших газеты и журналы, дружно стояли в очередях за дефицитом, особенно иностранным, и доставали, доставали, доставали…

Состояние общества, особенно молодого поколения, в этот период можно охарактеризовать как полный нигилизм. Общепринятые социалистические ценности, идеалы, нормы нравственности, вызывали абсолютное неприятие, отрицание, высмеивание. Мода – это неотъемлемая часть жизни, и естественно, что общественное настроение в полной мере отражалось и в этой сфере. 1970-е годы – время стремительного нарастания поклонения всему западному, время обожествления запретного плода! Западная музыка, кино, мода вызывали безоговорочный восторг. Импортные вещи стали олицетворением счастья, успешности, сопричастности другому жизненному укладу, далекому, в общем-то, непонятному и недоступному. Любая вещь, если она иностранная, априори становилась предметом восхищения, считалась классной, особенно из стран капиталистического лагеря, при виде французских сапожек или финского пальтишка и говорить то было не о чем, только восторгаться, ну и завидовать втихую.

В 1970-е в лексикон молодежи прочно вошло выражение «фирменная вещь» или просто «фирма́», причем преимущественно с ударением на последний слог. Смысл, вкладываемый в это слово, до конца понять сложно, да и не нужно, главное оно емко выражало весь спектр эмоций по отношению к какой-либо иностранной продукции. Не важно, что, к примеру, платье или блузка, купленные с рук у перекупщиков, приобретавших товар в гостиницах, принимавших иностранцев, были копеечными синтетическими изделиями, произведёнными в каком-нибудь из государств Юго-Восточной и Южной Азии или Ближнего Востока, являвшихся главными поставщиками черного рынка СССР, или модненьким ширпотребом из соцстран. На фоне советского однообразия и дефицита всё хоть сколько-то отличающееся от отечественного убожества, казалось необыкновенным, супермодным, а значит и было этой самой «фирмо́й». В противовес понятию «фирма́» в обиход прочно вошли и понятия «самострок» и «самопал», демонстрирующие презрительное отношение к вещам, которые вроде бы соответствовали модным тенденциям, но были сшиты самостоятельно или у портнихи.

В 1960-е - 1970-е годы , в отличие от тенденции доминирования собственного стиля и комфорта, начавшей складываться в первом десятилетии XXI века, в мире витало увлечение модой . И если на улицах многих западных стран тогда можно было увидеть достаточно большое количество людей в модной одежде, то на отечественных просторах в целом, мало что радовало глаз. Модный ковчег советского пространства вмещал в себя и тех, у кого был доступ к дефициту и иностранной одежде, и тех, кто вообще не забивал себе голову понятием мода, а просто одевался в то, что было доступно среднестатистическому жителю Страны Советов, и тех, кто вопреки всему, изо всех сил старался быть модным в силу своих возможностей и понимания, что это значит.

Несмотря на то, что источников, дававших возможность получить информацию о мировой моде в 1970-е в СССР стало намного больше, целостного представления о модных тенденциях, царивших в мире - об их смене, их подоплеке, о знаменитых модельерах, задающих вектор моды, у советских людей не было. Знания, собирались фрагментарно из разных информационных потоков, аккумулировались, трансформировались, просеивались через действительность и разлетались по стране. Поэтому и возникло такое явление как советская мода, которая, в сущности, не отличалась от мировой – просто она обросла индивидуальными особенностями.

Во-первых, все, что в других странах покупалось, в СССР доставалось, или сооружалось собственными руками, ну в лучшем случае при помощи портных из ателье. Во-вторых, советские люди чаще всего просто отставали от моды и пик популярности той или иной модели случался лишь тогда, когда в других странах она уже отходила на второй план. Но главной особенностью было то, что в модный культ возводились отдельные вещи, вырванные из целостного контекста текущих тенденций моды. Жители советского пространства просто не понимали, что в данный момент в мире существует совокупность тенденций, включающая в себя целый ряд силуэтов, цветов, видов одежды, аксессуаров, причесок, и т.д. Знаковой становилась именно конкретная вещь, признававшаяся всеми неоспоримым олицетворением моды .

Если говорить о 1970-х , то можно четко перечислить культовые вещи, сделавшиеся советскими модными символами десятилетия. Причем многие из этих вещей действительно соответствовали моде того времени, и присутствовали в мировой модной индустрии, просто в других странах, где одежду не доставали, а покупали, они не были провозглашены некими фетишами, да одежда, да модная, вот и все! Но для советского человека эти вещи значили больше чем просто одежда, ведь их смогли где-то раздобыть, достать, урвать, а это уже было почти счастьем, осуществлением мечты!

Случались и такие феномены, которые вообще непонятно почему в СССР вызывали всеобщий ажиотаж, и считались супермодным дефицитом.
Вещами, появившимися в мировой моде в 1960-е годы, и сделавшимися бестселлерами в СССР в 1970-е , стали - водолазка и её самопровозглашенная советскими людьми разновидность – лапша; батник – еще одна придумка Страны Советов, в действительности же модель, являвшаяся во всем мире просто мужской рубашкой приталенного силуэта с планкой, или женской блузкой, повторяющей фасон мужских рубах; одежда из кримплена; сапоги-чулки, брюки клеш, и, конечно же, наше все – джинсы и дубленка.

Даже напичканные пропагандой периодические журналы, начали размещать на своих занудно-правильных страницах фотографии передовиков производства и прочих достойных тружеников, в одежде, ассоциирующейся у подавляющего большинства граждан с благополучием, достатком и современной модой.

Главным фетишем моды 1970-х годов в СССР , конечно же, являлись джинсы. Стоит признаться, что джинсомания в это десятилетие стала мировым явлением, правда купить любые джинсы в большом количестве стран было самым обычным явлением. В Советском Союзе вокруг данного вида одежды началась настоящая истерия. Человек, доставший фирменные джинсы, воспринимался как баловень судьбы, у которого в жизни все круто. Лейблы с названиями Wrangler, Lee, Lee Cooper, Super rifle, Levis взывали благоговение. Их можно было либо привезти из-за границы, если ты, конечно, относился к небольшому кругу людей, которые туда выезжали, либо, если ты был обладателем специальных сертификатов (чеков), предназначенных для покупок в валютных магазинах «Берёзка», где джинсы, кстати, тоже появлялись лишь периодически и очень быстро разлетались, купить, отстояв небольшую очередь, либо приобрести с рук. В «Березке» американская продукция не продавалась, в основном менее известные европейские марки. Несколько раз в московских валютных магазинах появлялись разноцветные бархатистые джинсы клеш, очень популярные в мировой моде 1970-х годов, за которыми даже искушённые московские обладатели валютных сертификатов, стояли в очередях, расхватывая модную редкость, что для «Берёзок» было явлением не типичным.

Джинсы известных марок, приобретенные у спекулянтов и фарцовщиков, очень берегли, старались не застирывать эмблему, ведь её можно было спороть и пришить на самострочные штаны. Иногда удавалось также с рук купить джинсовую ткань и найти мастера, умеющего копировать фирменные джинсы, такие немногочисленные умельцы в 1970-е стали появляться. А можно было перешить лейбл на более дешевые индийские или социалистические – польские, венгерские, болгарские и т.д. изделия, которые иногда появлялись в продаже, и усиленно делать вид, что это у меня такая неизвестная в СССР модель именитой джинсовой марки. Если джинсы снашивались, то из них вытаскивались все заклепки, пуговица, выпарывалась молния, чтобы все это богатство пустить на сооружение какого-нибудь самострока. Штанины распарывались, из них можно было сшить мини-юбку, или порезать на куски, которые пригодились бы для изобретения чего-нибудь джинсово-модного, например, сумки, или для заплаток на следующие джинсы, которые вдруг вновь удастся достать.

Впервые джинсы многие советские люди вживую увидели на Всемирном фестивале молодёжи и студентов 1957 года, а затем на Американской Национальной выставке, проходившей в московских Сокольниках в 1959 году, на которой имелся стенд компании Levi Strauss & Co, где демонстрировались модели джинсов, в том числе и знаменитая 501 модель. Сотрудники, представляющие компанию, были одеты в джинсы и ковбойские рубашки. В 1960-е культовые штаны в СССР были редкостью. Многие даже толком не знали, как называются эти диковинные брюки, часто их называли техасами, так как на многих джинсах, на фирменной эмблеме кроме названия марки, ставилась надпись Texas Jeans, видимо слово Техас было более понятно советскому человеку, чем слово джинсы. История создания легендарных штанов в Советском Союзе никому не могла быть известна, а техасы давали возможность создать логическую цепочку – американский штат Техас – Дикий Запад – ковбои в необычных плотных штанах, скачущие на лошадях, к тому же в 1962 году в СССР показали знаменитый фильм 1960 года «Великолепная семёрка», действие которого происходило примерно в вышеупомянутых краях, а герои носили джинсы.

В свободной продаже в Советском Союзе периодически появлялись джинсы производства социалистических стран и Индии. И хотя они вызывали некоторую иронию и пренебрежение у самых ярых и продвинутых модников Страны Советов, даже за этими непрестижными моделями выстраивались очереди и товар расхватывался довольно бойко.

Где-то году в 1974 по специальному постановлению Совета Министров в Москве, на фабрике «Рабочая одежда» начали производство собственных джинсов. Они стали появляться в спортивных магазинах и обозначали их, на всякий случай, как брюки. Штанишки эти были очень своеобразными, тонкие, из серой хлопчатобумажной ткани, грубовато простроченные желтыми или белыми нитками с откровенно плохой фурнитурой. Затем в московских магазинах появились джинсы клеш швейного объединения «Вымпел», тоже сшитые из «печальной», как бы, джинсовой ткани стального цвета.

Приличные подделки делали цеховики, шьющие одежду на подпольных предприятиях, которые, чаще всего находились в южных республиках. Процветала подпольная индустрия и в ряде крупных портовых городов. В конце 1970-х начале 1980-х годов советские модели и модели соцстран стали считаться «полной лажей». Все гонялись только за «фирмо́й». На черном рынке западные джинсы, в зависимости от марки, могли стоить от 150 до 250 рублей, для многих одна, а то и две зарплаты. Всевозможная джинсовая одежда – куртки, рубашки, платья, юбки и т.д., являющиеся еще большим дефицитом, чем сами джинсы, была запредельной мечтой, обладатели подобной роскоши притягивали к себе всеобщее внимание и вызывали зависть, у тех, кто не «достал». А чтобы советские люди все-таки понимали, что джинсы – это идеологически чуждые нам штаны, и вообще не в этом счастье, в периодике появлялись статьи, разоблачающие и высмеивающие тех, кто бредит вожделенной иностранщиной.

В середине 1970-х в СССР начался бум на лаковые сапоги-чулки, взбудоражившие мировую моду ещё в 1960-е годы. Такие сапоги из социалистических стран стали время от времени появляться в магазинах. Никакого выбора – пара-тройка моделей черного и коричневого цветов, хотя в тех же социалистических странах модельный ряд сапог-чулок был куда разнообразнее. Хотите быть модными - ходите в однотипном! И все ходили, отстаивая за дефицитом многочасовые очереди. И лишь счастливые обладательницы сапог, привезенных из-за границы, резко отличались от одинаково модной советской толпы. Водились в стране и сапоги-чулки отечественного производства из искусственного материала - фловерлака, довольно страшненькие, проигрывающие даже растиражированным чешским и польским экземплярам, да и те в основном предназначались для торговли за валюту в магазинах «Берёзка», а в обычные торговые сети попадали редко. Сапоги – чулки были столь популярны и столь прекрасны на фоне остальных убогих сапог, продававшихся в советских магазинах, что мужественные модницы носили эту абсолютно не предназначенную для холода обувь даже зимой.

Обувь на платформе, наводнившая в 1970-е мировой модный подиум, как ни странно довольно быстро добралась и до СССР . С середины 1970-х в Москве и ряде крупных городов страны импортная обувь на платформе периодически появлялась в продаже, ну а где, что-то модное , там, конечно, очередь. Стоя в такой очереди, можно было почитать, какой-нибудь журнальчик типа «Работницы», и узнать, например, что Комиссии по товарам народного потребления намерена уделять серьёзное внимание вопросам повышения качества товаров, выпускаемых предприятиями легкой промышленности. А если модных туфель на платформе, увы, не досталось, посмотреть на фотографию красивой модной обуви в том же журнале. Модницы старались в обязательном порядке обзавестись «платформами», но поистине культовыми стали не туфли на платформе, а сабо на танкетке. Сейчас каждая современная женщина знает, что есть сабо, клоги, опанки, пантолеты, мюли - отличающиеся нюансами модели обуви без пятки. В СССР были сабо и точка! Все остальное в народе именовалось шлепанцами, или попросту шлёпками. Порой, даже в журналах, писавших о моде, толком не знали, как назвать ту или иную модель. Например, сабо в очень продвинутом таллинском журнале «Силуэт» в рубрике «Лексикон моды» именовали - «деревянными туфлями, которые в просторечии можно назвать котурнами». Почему-то советские профессионалы модной индустрии не знали, что котурны это не просторечие, а историческое название античной обуви на высокой подошве. Сабо стали еще одним советским фетишем, в Москве купить их можно было в магазинах соцстран типа «Польской моды»!

В конце 1970-х в СССР появилась очередная культовая модель обуви – сапоги на манке. Эти сапоги, особенно если они были немецкой компании Саламандер, или как говорили в стране, Саламандра, стали настоящим безумием. В очередях за ними с номером на руке люди стояли по два-три дня. Страсти по манке продолжались до середины 1980-х годов. Мало того, что трикотажный джемперок с высоким воротником, именуемый водолазкой, стал модным наваждением для советских людей, так они придумали еще одну культовую вещь, назвав её лапшой, выделив в особую группу водолазку из трикотажа в рубчик, выполненную вязкой «резинка». В мировой практике любой трикотажный свитер с высоким, облегающим горло воротником, будь он гладкий или в рубчик не имел каких-либо специальных названий. Иногда к описанию такой водолазки добавлялся термин Ribbed Pullover - ребристый пуловер. Но в СССР появился собственный феномен – лапша. Вскоре так стали называть все трикотажные кофточки, связанные «резинкой». Эти кофточки были нарасхват, они завоевали всенародную любовь и являлись большим дефицитом. Лапша с оборочкой, лапша в полосочку, лапша с рукавом фонариком и т.д. и т.д.Мечта каждого советского модника – трикотажная одежда, связанная резинкой (лапшой), была отлично представлена на страницах модных журналов, иногда дефицитный товар, в основном из соцстран появлялся в продаже. Тем же, кто не достал, журналы мод предлагали связать себе свитер-лапшу или даже платье-лапшу самостоятельно.

Всем хотелось быть модными, так что и вязали и доставали. Советские производители пытались выпускать современные трикотажные изделия, но качество отечественного трикотажа было откровенно плохим, поэтому, насмотревшись на журнальную одежду, люди носились за импортом.

В фаворе у советских модниц были вещи из полосатой трикотажной ткани – водолазки, джемперы, жилеты, платья и пр. В 1963 году модный мир облетела фотография журнала Elle, на обложке которого красовалась модель Николь де Ламарже в полосатом трикотажном свитере-водолазке модельера Сони Рикель. Яркий полосатый трикотаж присоединился к модным веяниям тех лет. И вот, каким-то ветром к середине 1970-х тренд занесло и в Советский Союз. Разнообразная трикотажная одежда – в том числе и полосатая, в этот период вообще была в почете, в СССР она пользовалась огромным спросом, так уж повелось, успехом пользовалось то, чего практически не было. Еще один модный фетиш 70-х - трикотажная одежда с воротниками-хомутами, неважно, что украшал такой воротник, главное чтобы хомут! Безоговорочный феномен моды СССР – это, безусловно, батник. Кто и по какому поводу придумал данное название неизвестно, но в 1970-е оно прочно вошло в обиход. Определение «батник» является советским сленгом, очевидно, оно образовалось от английского словосочетания button-down, что переводится как застёжка на пуговицы сверху донизу. На самом деле в английском языке блузки и рубашки этим термином не обозначаются. Преимущественно, понятие button-down употребляется относительно конкретной модели мужской рубашки с воротником, на кончиках которого есть пуговицы, пристегивающиеся к этой рубашке.

Когда в 1970-е годы в страну пришла мода на мужские приталенные рубашки ярких цветов с большими воротниками и такие же женские блузки, возникшая на Западе ещё в конце 1960-х, советские люди решили, что это чудо нужно как-то назвать, и на свет появился батник. Блузки и рубашки на пуговицах люди носили давным-давно, приталенные или нет, с большими воротниками или маленькими они все равно оставались блузками и рубашками, никакого особого термина для выделения какой-либо модели не существовало. Но в Советском Союзе возник батник, который, кстати, носили с «клешами», как в просторечии именовали брюки клеш, и это было круто! Модным направлением 1970-х годов была многослойность в одежде. Тенденция прижилась среди советских модниц. Платья и джемперы, надетые на водолазку, лапшу или батник стали хитами десятилетия. Ну а суперхитом, несомненно, являлся комплект - батник плюс водолазка. Начало 1970-х – это советский кримпленовый бум. Кримплен был разработан в начале 1950-х годов ныне несуществующей британской химической компанией ICI Fibres. Немнущаяся, отлично сохраняющая форму полиэфирная ткань, завоевала мир в 1960-е годы, когда все были увлечены синтетикой, а в одежде превалировали лаконичные геометрические силуэты. В начале следующего десятилетия силуэты стали кардинально меняться, началось наступление романтического и этнического стилей и натуральных тканей. Как обычно, то, что уходило с мировой модной арены, приходило в СССР . Кримпленовые платья и костюмы взбудоражили воображение советских модниц, пополнив ряды дефицитных товаров. До середины 70-х одежда из кримплена была чрезвычайно популярна. Дубленка – одежда, ставшая для советских женщин и мужчин синонимом таких понятий - как мечта, престиж, статус. В 1960-е и 1970-е годы различные модели дубленок носят во всем мире. С середины 1960-х, когда на тенденции моды огромное влияние оказывала субкультура хиппи, модная публика увлеклась афганскими дубленками. Во второй половине 1970-х об этом узнали в СССР , и в конце десятилетия, помимо охоты за классическими моделями, началась охота за дубленками в афганском стиле. Такие этнические дубленки в мировой моде носили все, и мужчины, и женщины. В СССР подобные модели ассоциировались исключительно с женским гардеробом, мужская афганская дубленка была экзотикой. Часто этот супердефицит привозили из Монгольской народной республики, где работало много советских специалистов, а также находились советские военнослужащие. Дубленка относилась к разряду вещей, которые категорически нельзя было купить, её можно было только достать, причем, по советским меркам за огромные деньги - от 300 до 800 рублей. Исключение – двухсотая секция ГУМа, где по специальным талонам среди высокопоставленных людей и членов их семей распределялись иностранные товары, среди которых иногда бывали и дубленки.

Даже в валютных «Берёзках» дубленка была нечастым гостем. Ну а редчайшее явление, когда дубленки вдруг «выбрасывали» в свободную продажу, собирало вокруг магазина такую толпу страждущих, что, дабы избежать неприятностей, приходилось выставлять милицейские кордоны. Поэтому, если кто-либо носил дубленку, сразу делалось понятно, что либо он бывает за границей, либо имеет доступ к невероятному дефициту, либо располагает солидным бюджетом и может покупать одежду с рук. На человеке в дубленке было написано «жизнь удалась», и все это сразу видели! Вообще верхняя одежда в СССР была большой проблемой, и хотя проблемой по большому счету было все, этот сегмент одежды доставлял всем, кто хотел прилично выглядеть большую головную боль. Климат-то в стране неласковый, погода переменчивая, то одно нужно, то другое, а ничего нет. Хорошая куртка - дефицит, хороший плащ - дефицит, пол страны все еще донашивало старомодную болонью, зимние и осенние пальто были тяжелыми и громоздкими. А ходить в чем-то надо. В общем, выкручивайтесь, граждане, как хотите – давитесь в очередях, ищите спекулянтов, добивайтесь хорошего пошива в ателье, или берите, что дают!

Если лёгкую одежду можно было сшить на заказ, что-то соорудить самостоятельно, что-то купить с рук, то с верхней было посложнее – в ателье, за редким исключением, шили плохо, самостоятельно - не каждому под силу, у спекулянтов - кофточку или платьице еще потянуть можно, а пальто или шубу, уж очень дорого. Зато, какие симпатичные модели предлагали советские модные журналы! Реальность и зазеркалье существовали параллельно друг другу. 1970-е годы – период разнообразных рюшей, воланов и оборок. На время в моду входит жабо. Эта декоративная деталь, известная еще с XVII века, вновь обрела популярность в конце 1960-х. Тренд довольно быстро добрался и до СССР. Уже в начале десятилетия в советской женской моде случился всплеск на блузки и платья, украшенные жабо. Периодически в СССР рождались собственные модные феномены, возникновение которых было трудно объяснить. Так, например, в начале 1970-х, по стране пронесся бум на шерстяные платки с люрексом. Безусловно, вещи с люрексом были характерны для моды этого периода, на фоне люрексовой волны японская компания Чори, производящая различную одежду, начала выпускать платки с растительными орнаментами и цветами из ткани с металлизированной нитью, которые продавались во многих станах мира, в топовые аксессуары эти платки никогда не входили. Но вот в Советском Союзе они на время превратились в модный маст-хэв, равно как и газовые косынки с люрексом. Стоимость привозных японских платков, продававшихся с рук, доходила до 25 рублей, цена баснословная, по советским меркам. После того, как был заключен официальный торговый договор с фирмой Чори, платки наводнили страну. Более красивые с орнаментами предназначались для валютной торговли в сети «Березка», аляповатые с цветами - для обычных магазинов. Хотя в свободной продаже японских платков особенно-то и не было, все поголовно где-то доставали дефицитный товар, правда, модники их уже не носили, считая уделом немодных возрастных тётенек.

Или вдруг вспыхнула мода на мохеровые шарфы, которые также были известны в мире, но не являлись чет-то знаменательным в моде. На советских просторах широкий шарф из мохера стали носить не только на шее, но и на голове, а также накидывать на плечи, причем даже на выходные наряды, это считалось каким-то особым шиком.

Остромодными аксессуарами ни с того ни с сего сделались серебряные колечки под названием «неделька». Почему семь тоненьких ободочков, надеваемых одновременно на один палец, обрели такую популярность – загадка. В официальной торговле подобного товара не было. Украшение делали умельцы, и, соответственно, продавали с рук.1970-е годы - период увлечения этникой. Многие аксессуары, характерные для этого стиля, повсеместно пользовались спросом, в том числе и семь колечек, называвшиеся, кстати, созвучно русскоязычному слову неделька - Seven-Day Rings, а также прочие множественные (не обязательно в количестве семь) тонкие колечки и браслеты, одевающиеся на палец или руку комплектом. Эта мода пришла из стран Южной Азии, но советские модницы считали, что украшение, которое обязательно необходимо приобрести, это именно серебряный набор колец неделька. В конце десятилетия началось повальное увлечение плоским портфелем для бумаг и документов, который в стране именовали «дипломатом», настоящее название которого атташе - attaché case. На Западе атташе-кейс стал популярен после выхода в 1963 году на киноэкраны второго фильма о Джеймсе Бонде «Из России с любовью», где герой Шона Коннери пользовался подобной моделью. В советском прокате Бондиану не показывали, поэтому откуда взялась такая тенденция и почему она возникла именно в конце 1970-х понять сложно. Однако портфельчику даже собственное название придумали, кто такой атташе, было как-то не совсем ясно, вроде что-то дипломатическое, так и появился «дипломат». Во второй половине десятилетия такие портфели из полистирола, которые в торговле называли деловыми чемоданами, а в разговорной речи модники именовали кейсами, начали выпускать на московском заводе «Салют». С официальными деловыми портфелями ходили даже школьники, абсолютно не понимая, как нелепо он выглядит в руках ребенка или подростка. Но демонстрация дефицита в СССР превалировала над уместностью.

Один из самых странных фетишей советской моды – это пластиковый пакет, разумеется, заграничный, с рисунком и логотипом, тот самый, в который во всем мире было принято упаковывать различные покупки. Сейчас сложно понять чувства, которые вызывали пакеты с яркими принтами и иностранными надписями, а в те далёкие времена даже прозрачные целлофановые пакетики не выбрасывали, а стирали, сушили и использовали по многу раз. Поэтому красочные пакеты с ручками, увиденные у людей, которые выезжали за рубеж, были восприняты как невероятная роскошь. У нас авоськи, а у них-то, красота какая! Граждане СССР не подозревали, что на Западе авоська вовсе не диковинка и не советская экзотика, она была известна во многих странах с 1920-х годов под названием string-bag.

Как ни парадоксально, но ущербная психология эпохи дефицита так глубоко проросла корнями в советском поколении, что нынешняя молодежь, а иногда и не совсем уже молодежь, и по сей день не может изжить в себе непреодолимое желание продемонстрировать окружающим свою сопричастность к миру статусных вещей, так как статусное заменило постсоветской генерации дефицитное. Причем демонстрируется это зачастую очень забавным способом, например, при помощи все тех же упаковочных пакетов, только уже не пластиковых, а бумажных, тех, в которые укладывают свой товар дорогие и супердорогие бутики. Пакеты стали источником заработка, бумажные пакеты б/у с логотипами статусных марок пользуются спросом – за них готовы платить от 100 до 1000 рублей. В соцсетях встречается немало таких предложений, а современные девушки на полном серьёзе приобретают обёртку от роскоши, и используют её вместо сумки, как бы говоря тем самым - и мы делаем покупки в люксовом сегменте, и нам он доступен, совершенно не понимая, что люди, имеющие возможность приобретать вещи в фирменных магазинах Gucci, Prada, Dolce&Gabbana, Chanel и прочих кутюрных райских уголках, не ходят с пакетами вместо сумок, не стоят с ними на автобусных остановках, не едут в метро. Но своеобразное мышление, порожденное много лет тому назад несвободой, изолированностью и дефицитом въелось в мозг, и не даёт ему шевелиться, не всем, конечно, слава богу!

Брюки клеш – это предмет одежды, ставший одним из самых популярных, любимых и носимых в 1970-е годы . Войдя в моду в 1960-е, они тотально заполнили мировое пространство следующего десятилетия. В Советском Союзе брюки клеш носили абсолютно все, подростки, девушки и юноши, мужчины и женщины, даже дамы в возрасте, в отличие от более консервативных немолодых мужчин, могли надеть на себя расклёшенные брюки. Фасон таких брюк периодически менялся, клеш становился больше или меньше, начинался от колена или поднимался к бедру. Эти мировые колебания быстро улавливались и в СССР, и все старались соответствовать каждой новой тенденции. Купить брюки клеш в советских магазинах было категорически невозможно, может они там и имелись, но никому не приходило в голову, что это чудо отечественного легпрома можно носить. Модные брюки исключительно шились на заказ у частных портных или в ателье, приличные мастера, а порой и хорошие, находились, да и подходящие ткани в этот период в магазинах водились, речь, конечно, идет о Москве, Ленинграде, ряде крупных городов и столицах союзных республик. А вот брючный костюм – наимоднейшая одежда этого времени, для советских граждан оставался вещью редкой и малодоступной. В продаже брючных костюмов не было, за исключением особых магазинов, или секций, а шить качественные костюмы такого рода в стране совершенно не умели, поэтому позволить себе этакую роскошь могли лишь избранные.

Конец первой части. Продолжение следует…

Потенциал реформ и преобразования при Н. Хрущеве был достаточно высок, несмотря на то, что эти реформы натолкнулись на серьезное противодействие. На излете правления Н. Хрущева в экономике накопилось немало негативных черт, которые были обусловлены как волюнтаристскими преобразованиями руководства, так и исчерпанием резервов экстенсивного хозяйствования. Проект Директив по восьмому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР (1966 – 1970) разрабатывался сложно. Уже в самый разгар работы (1963 – 1964) стало ясно, что цифры, заложенные в Программе партии, в том числе и на 1970 г., едва ли выполнимы. Ученые и практики бились над тем, как рассчитать пятилетку в соответствии с провозглашенными заданиями, ведь недаром их уже на октябрьском (1964) Пленуме ЦК КПСС называли волюнтаристскими.

Возникла идея разработать еще один – семилетний план на 1966 – 1972 гг. чтобы как-то замаскировать невозможность выхода на рубежи, определенные ХХ съездом КПСС и чтобы к 1972 г. хотя бы немного превзойти план 1970 г. Но к концу 1965 г. решили все же отказаться от этого и снова вернулись к восьмой пятилетке, в течение которой планировалось увеличить производительность труда в промышленности на 33 – 35%, прибыль –более чем в 2 раза. Также намечалось 80 % прироста продукции обеспечить за счет роста производительности труда (против 62% в седьмой и 72% в шестой пятилетке).

Было предусмотрено развитие территориально-производственных комплексов (ТПК): Западно-Сибирского, Ангаро-Енисейского, Южно-Таджикского, Тимано-Печерского и др. Предполагалось уделить первостепенное внимание развитию сельского хозяйства, производству потребительских товаров, росту реальных доходов населения. Однако осуществить задуманное было невозможно без кардинальных изменений в экономике, а потому остро встала проблема ее реформирования.

На октябрьском (1964) Пленуме ЦК КПСС первым секретарем был избран Л. Брежнев, а Председателем Совета Министров – А. Косыгин. Л. Брежнев стал выразителем интересов партийно-государственного аппарата. Господствующими в этой среде настроениями были: неприятие хрущевских реформ, стремление к стабильности. Поэтому новое руководство избрало сравнительно умеренный консервативный курс в экономической и социальной политике. Его идеологическим обоснованием была концепция развитого социализма, которая позволяла не только отодвинуть задачу построения коммунизма на неопределенный срок, но и зафиксировать достижения на этом пути, а также избежать постановки сколько-нибудь определенных задач.

В отличие от Сталина и даже от Н. Хрущева, Л. Брежнев относительно осторожно пользовался властью. Более того, он предпочитал бездействовать, если сталкивался со сложными проблемами. В полной мере новый курс установился не сразу. В экономике поначалу еще сказывался реформаторский импульс предшествующей эпохи. Одним из первых заметных мер нового руководства страны во главе с Л. Брежневым стало проведение экономической реформы. О ней было заявлено в решениях сентябрьского (1965) Пленума ЦК КПСС. Ее замысел и формирование в ту пору приписывали новому руководству, но это было не совсем так. Идеи подобных преобразований возникли в годы хрущевского правления.

Принятию решения о проведении экономической реформы предшествовала широкая дискуссия, начало которой было положено публикацией в газетах «Известия» и «Правда» статьи «План, прибыль, премия» харьковского профессора Е. Либермана. Она вызвала бурное обсуждение, как в прессе, так и в среде экономистов о возможности и необходимости более широкого использования товарно-денежных отношений в хозяйственном управлении экономикой в СССР. Эти идеи были подхвачены либерально настроенными экономистами: В. Новожиловым, Г. Лисичкиным, Я. Кронродом и др.

Под экономическими методами подразумевалось использование экономических законов, рыночных отношений, материальной заинтересованности. Одним из крупнейших инициаторов в осуществлении реформы в руководстве был тогдашний Председатель Совета Министров СССР А. Косыгин. Новое руководство не очень симпатизировало этим идеям. Между Л. Брежневым и Н. Косыгиным наметились некоторые противоречия по поводу оценки идей и значения реформ. Н. Косыгин в целом разделял пафос и направленность реформы, и именно ему, а не Первому секретарю ЦК КПСС было поручено выступить на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС с изложением концепции и основных направлений реформы. Поэтому реформу называют «Косыгинской».

Ключевой задачей экономической реформы был переход от преимущественно административных методов управления народным хозяйством к преимущественно экономическим. Предполагалось усилить воздействие и роль стоимостных инструментов: цены, прибыли, кредитов, процента, премии и т.д. В связи с этим под реформаторские преобразования подводилась теоретическая база, смысл которой состоял в признании товарной природы социалистического производства. Впоследствии эта точка зрения осуждалась, как проявление «рыночного социализма». Подобные мысли высказывал, например, нынешний академик российской Академии наук Н.Петраков. Он считал, что прибыль – наилучший измеритель экономической эффективности общественного производства.

Следующим важным направлением реформы стало изменение всей системы планирования и экономического стимулирования. Было признано необходимым устранить излишнюю регламентацию хозяйственной деятельности предприятий. Для этого было сокращено число плановых показателей системы, ориентированной на рост производства валовой продукции, главным показателем в новых условиях стал рост объемов реализованной продукции предприятия. Предусматривалось оценивать итоги хозяйственной деятельности по полученной прибыли (рентабельности производства) и выполнению заданий по поставкам важнейших видов продукции. Среди обязательных показателей устанавливались и такие: основная номенклатура продукции, фонд заработной платы, платежи в бюджет и ассигнования из бюджета, показатели по объему централизованных инвестиций и вводу действие производственных мощностей и основных фондови некоторые другие. Все остальные показатели хозяйственной деятельности предстояло разрабатывать и выполнять самостоятельно в пределах техпромфинплана, т.е. рабочей программы предприятия. Иными словами, речь шла об усилении оперативно-хозяйственной самостоятельности предприятий.

Реформа объявила предприятие основным звеном социалистической экономики. Это давало возможность усилить заинтересованность предприятий и отдельных работников в результатах своего труда. Чтобы заинтересованность предприятия в повышении качества товаров и сокращении продукции, не пользующейся спросом, наряду с объемом валовой продукции вводиться показатель стоимости реализованной продукции, то есть той, за которую уже получены от потребителя деньги. По новому положению прибыль предприятия стали делить на две части. Одна — по прежнему передавалась государству, использовалась централизованно. Другая оставалась в распоряжении предприятий и расходовалась на обновление основных фондов, премии, культурно-бытовые нужды работников предприятий. Таким образом, процветание предприятий в большой степени, чем ранее, ставилось в зависимость от его доходности.

В соответствии с принципами реформы было решено расширить экономические права предприятий, развивать прямые связи между производителями и потребителями на принципах взаимной материальной заинтересованности и ответственности. Предполагалось внедрять в практику отношения, основанные на хозяйственных договорах между предприятиями. В новых условиях, чтобы обеспечить сбыт продукции,а не просто сдать ее на склад, необходимо было найти покупателя, заказчиков, заключить с ними договоры, а это, как предполагалось, было возможно только при достаточно высоком качестве производимой продукции. Но часто это было сделать затруднительно, поскольку предусмотренные первоначально прямые связи между предпринимателями и оптовой торговлей средствами производства не были введены из-за несовместимости с системой фондирования и разнарядок.

Тем не менее, возросшая самостоятельность предприятий пришла в противоречия с полномочиями министерств и ведомств, с жесткими директивным планированием всего народного хозяйства, в частности, с установкой на стабильность цен. Реформа оптовых цен была проведена в 1966 – 1967 гг. Для повышения роли экономического стимулирования была сделана попытка усовершенствовать систему ценообразования в пользу низкорентабельных производств, поскольку в экономике наряду с высокоприбыльными предприятиями всегда существовало множество убыточных (например, вся угольная промышленность). Зачастую на некоторых высокоприбыльных предприятиях имелись участки, выпускавшие необходимую для населения, но убыточную продукцию. Поэтому предприятия сами не хотели выпускать эти изделия и всячески старались от них избавиться. В связи с этим усиливалось значение таких инструментов, как цена, прибыль, премия, которые возвращали их в исходное состояние.

Реформа закладывала идею перевода всех предприятий на полный хозяйственный расчет. Это предполагало управление предприятиями посредствам экономических стимулов. Для предприятий устанавливались долговременные экономические нормативы и налоговые платежи, определяющие их взаимоотношения с государственным бюджетом: плата за фонды, рентные платежи, нормативы формирования фондов развития и экономического стимулирования. Личные стимулы тесно увязывались с итогами работы всего предприятия.

Новые формы, методы хозяйствования распространялись постепенно. Сначала они проходили проверку в рамках отдельных предприятий: еще в 1963-1964 гг. по-новому работали в порядке эксперимента московский автокомбинат №1, московское швейное объединение «Большевичка», горьковское объединение «Маяк». Затем на новые условия в 1966 г. были переведены 43 крупные, экономически крепкие предприятия ряда ведущих отраслей, затем – целые отрасли. Более активно себя проявили министерства электротехнической промышленности, приборостроения, автопромышленности. Их руководители были деятельными сторонниками новых методов хозяйствования, отстаивали идею перевода на хозрасчет целой отрасли, включая аппарат управления министерства.

Определенный толчок повышению производительности труда дал щёкинский эксперимент. В 1967 г. в порядке эксперимента объединение «Химволокно» г. Щёкино Тульской области получило право определять фонд заработной платы стабильно, вне зависимости от численности работников. Сокращая численность занятых, комбинат получил право оставлять себе сэкономленную часть фонда заработной платы при сокращении работников. Эксперимент таил в себе немалые резервы роста эффективности производства.

За 1967-1968 гг. объем выработки продукции на комбинате вырос почти в 2 раза. Но широкого распространения эксперимент не получил, так как содержал в себе серьезное противоречие. Его результаты способствовали заметному высвобождению рабочей силы. Но это слабо вписывалось в систему планового хозяйствования, при которой должна существовать «полная занятость».

Многочисленные противоречия реформы можно было бы устранить, если постепенно продвигаться к рынку. Однако это было невозможно по политико-идеологическим соображениям. Даже такой крупный реформатор как А. Косыгин был противником рынка и выступал лишь за отдельные элементы рыночных отношений, за усиление роли экономических регуляторов в плановой экономике.

Н.Косыгину противостоял Л. Брежнев, который вообще не был сторонником сколько-нибудь серьезным реформ. К тому же советское руководство беспокоило усиление американский интервенции во Вьетнаме, а также «пражская весна» 1968 г. (социализм с «человеческим лицом», «рыночный социализм»). Попытки компартии Чехословакии придать социализму «второе дыхание», в том числе с помощью рыночных механизмов, привели в конечном счете, в вторжению стран Варшавского Договора в Чехословакию. В итоге экономические реформы в СССР стали свертываться, начался возврат к более детальному планированию деятельности предприятий со стороны министерств.

В меньшей степени реформа коснулась сельскохозяйственного производства. На это были направлены решения мартовского (1965) Пленума ЦК КПСС. Отменялись обязательные повсеместные посевы кукурузы, больше внимания стал уделяться Центральным Черноземным и Нечерноземным районам страны, восстанавливались приусадебные участки и т.д. Менялась система закупок сельскохозяйственной продукции: вводились твердые (неизменные) и сравнительно низкие планы заготовок на несколько лет вперед до 1970 г. включительно. Были повышены закупочные цены на пшеницу, рожь и другие культуры, предусматривались дифференциация цен по различным зонам и районам страны. При сверхплановой продаже зерна государству устанавливалась 50 % надбавка к основной закупочной цене. Принимались меры по укреплению хозяйственного расчета в сельскохозяйственных предприятиях. Резко усилились финансирование аграрного сектора.

В 1966 – 1980 гг. в него было направлено 883 млрд. руб., что составляло 78% всех инвестиций в сельское хозяйство за все годы советской власти. За счет этих средств началось осуществление грандиозных программ по комплексной механизации, электрификации сельского хозяйства, мелиорации и химизации почв. В 1960-е гг. вновь возродилась идея об организации системы сельскохозяйственных звеньев с целью усиления заинтересованности работников в результатах их труда. Предполагалось перейти от крупных бригад (до 100 чл.) к небольшим звеньям, которые отвечали бы за весь технологический цикл, и получали оплату за всю произведенную продукцию. Так, в Краснодарском крае В. Первицкий со своим звеном в 10 чел. стал получать урожаи зерна в 2 – 3 раза выше, чем у работавших на аналогичных участках больших бригад.

Еще более удивительный эксперимент был предпринят в Казахстане. Там И. Худенко разрешили внедрить новую систему оплаты труда в одном из целинных районов. Вся работа распределялась между небольшими хозрасчетными звеньями, к которым предъявлялось одно требование: произвести установленный объем продукции к определенному сроку, при этом заработная плата выплачивалась без ограничения по достигнутому результату. Итоги работы в течение нескольких лет были поразительными: производительность труда превысила средний уровень почти в 20 раз, затраты на производство зерна сократились в 4 раза, зарплата выросла в 4 раза, а прибыли на одного работающего –в 7 раз. Расчеты, сделанные И. Худенко, подтверждали, что введение новой системы по всей стране позволит увеличить в несколько раз производство зерна, сократив при этом число занятых с 35 до 5 млн. человек.

Особенности восьмой и девятой пятилеток невозможно понять без анализа итогов предыдущей семилетки. Остановимся на этих итогах, имея в виду три обстоятельства, предопределивших во многом последующее развитие экономики. Во-первых, семилетка проходила под партийным лозунгом «развернутого строительства коммунизма», провозглашенного в новой Программе КПСС, принятой в 1961 г. Программа предусматривала построение коммунизма в 60 – 80-е годы.

В первое десятилетие 1961-1970 гг. –предполагалось превзойти все развитые страны, в том числе США, по объему производства на душу населения, поднять более чем в 2 раза производительность труда, устранить тяжелый физический труд, обеспечить всем материальный достаток и благо-устроение жилища. К концу второго десятилетия 1971 – 1980 гг. – создать материально техническую базу коммунизма, поднять производительность труда в 4 – 4,6 раза, обеспечить изобилие материальных благ для всего населения в результате чего «в СССР будет в основном построено коммунистическое общество».

Во-вторых, другим, более важным итогом было успешное развитие реальной экономики по ряду направлений. Значительно расширились абсолютные масштабы и объемы общественного производства. Национальный доход увеличился более чем на 1/3. В промышленности возросли не только абсолютные объемы, но и ежегодные приросты производства. За семь лет прирост промышленной продукции в 4 раза превысил ее прирост за все довоенные годы. Особенно быстро развивалось энергетика, добыча нефти и газа, производство стали и проката, машиностроение. Было построено 5,5 тыс. новых промышленных предприятий, в том числе такие гиганты, как Братская ГЭС, Западно-Сибирский и Карагандинский металлургические комбинаты, газопровод Бухара-Урал.

Таковы были положительные итоги семилетки. Но были и отрицательные результаты, которые все отчетливее проявлялись все последующие 25 лет, а некоторые из них превратились в крупные экономические проблемы. К концу семилетки замедлились темпы роста общественного производства и производительности труда, снизилась эффективность производства, использование основных фондов и инвестиции. В годы семилетки четко проявилась проблема диспропорциональности в развитии экономики, прежде всего в производстве средств производства и предметов потребления. Особенно заметным стало отставание сельского хозяйства: среднегодовой прирост его валовой продукции за семилетку составил лишь 2% при плане 10% в результате общий объем продукции возрос лишь на 14 %. Уменьшился среднегодовой сбор зерновых, резко сократилось поголовье скота.

Итоги восьмой пятилетки были достаточно обнадеживающими. Впервые же годы были достигнуты неплохие результаты. Сблизились темпы роста производительности труда и заработной платы работников, занятых в промышленности. Заметно вырос удельный вес интенсивных факторов в общем приросте национального дохода страны с 34 % в 1966 г. до 40 % в 1970 г. Именно в годы восьмой пятилетки введены в строй уникальные промышленные объекты: Западно-Сибирский и Карагандинский металлургические комбинаты, Красноярская ГЭС, началось освоение Тюменского нефтегазодобывающего комплекса, в 1960 –1970 гг. построен Волжский автозавод и др. В некоторой степени были решены проблемы с производством потребительских товаров.

Чем можно объяснить прогрессивные перемены в экономике? Влияние реформы, конечно, было значительным, но не решающим, тем более что очевидные улучшения в экономике произошли именно в первой половине восьмой пятилетки, когда массовый переход на новую систему только начинался. Истинная причина в другом: как уже указывалось выше, в период возврата от совнархозов к министерствам предприятия получили некоторую свободу маневра, какое-то время они не были скованы жестокой регламентацией, что и дало временный положительный эффект. Следует отметить, что к составлению восьмого пятилетнего плана были привлечены профессиональные экономисты, которые стремились заложить в план наиболее оптимальные параметры экономического развития страны.

Но уже в 1968 г. темпы роста заработной платы в промышленности обогнали темпы роста производительности труда, а это означало, что, осуществляя лишь незначительные реформы, невозможно обеспечивать долговременный экономический рост. Хотя некоторый эффект реформы проявился достаточно быстро, но он оказался кратковременным. Если в годы восьмого пятилетнего плана прирост объемов производства в промышленности по сравнению с предыдущей пятилеткой составил примерно 50 %, ав сельском хозяйстве 21 %, то в дальнейшем он стал вновь сокращаться: 43 и 13 % соответственно – в годы девятой пятилетки; 24 и 9 % в годы десятой пятилетки; 20 и 6 % в одиннадцатой пятилетки.

В конце 1960-х – начале 1970-х гг. позитивный потенциал хозяйственной реформы стал исчерпываться, народное хозяйство возвращалось к традиционным источникам экономического роста за счет топливно-энергетического и военно-промышленного комплекса (в рамках ВПК находилось до 80 % машиностроительных заводов). К началу 1970-х гг., когда в экономике еще ощущалось влияние реформы 1965 г., становилось ясно, что она постепенно сворачивается, хотя никто не отменял экономических методов управления. К концу 1970 г. на новую систему хозяйствования из 49 тыс. промышленных предприятий было переведено 41 тыс., на долю которых приходилось 95% прибыли и 93% общего выпуска промышленной продукции. Была даже предпринята попытка перевести на хозрасчетные принципы аппарат Министерства приборостроения, средств автоматизации и систем управления.

Однако все чаше стали проявляться различные ограничения и регламентации, что подрывало саму идею хозрасчета. Были введены лимиты на образование фондов экономического стимулирования, сверх которых даже высокорентабельные предприятия не могли увеличить эти фонды. Всю дополнительную прибыль в виде «свободного остатка» приходилось перечислять в госбюджет. Таким образом, хорошо работающие предприятия не поощрялись, а фактически наказывались за высокие результаты. Но на следующий плановый период задания для них устанавливались с учетом этих высоких достижений. Очень скоро под контроль вышестоящих организаций попал и фонд развития производства, который стал включаться в централизованный план распределения капитальных вложений. Тем самым происходило жестокое ограничение полномочий предприятий самостоятельно распоряжаться собственными средствами.

Самым уязвимым местом хозяйственной реформы были взаимоотношения относительно самостоятельных предприятий и государственных управленческих структур, действовавших административными методами. Фактическое принятие решений распределялось между многочисленными инстанциями партийно-хозяйственной иерархии, где исходные документы приходилось согласовывать.

Итак, экономическая реформа 1965 г. ознаменовала собой наиболее масштабную попытку усовершенствовать плановую систему хозяйствования. Партийное руководство страны, сделав несколько шагов к рынку, было не готово на дальнейшую трансформацию хозяйственной системы, так как это неизбежно привело бы к необходимости политической либерализации.

1. Конец 1970-х- первая половина 1980-х гг. стали временем нарастания и обострения системного кризиса тоталитарного социализма.

Кризис назревал в:

экономике;
политике;
международных отношениях.

Двумя главными проблемами экономики СССР в конце 1970-х - начале 1980-х гг. были:

неспособность командно-административной системы удовлетворить элементарные экономические нужды страны (тотальный дефицит товаров, их низкое качество, временами - отсутствие продовольствия);
наметившееся отставание СССР от развитых стран мира.

В 1960 - 1980-е гг. в странах Запада произошла технологическая информационная революция. Началась компьютеризация. Если в 1930-е гг. все решала тяжелая промышленность, то в 1960 - 1980-е гг. все стали решать высокие технологии. В СССР высокие технологии имелись в ВПК, космонавтике, но в остальных сферах они отсутствовали. В СССР почти не было компьютеров, которые на Западе были почти у каждого; даже в 1980 г. на большинстве заводов имела место ручная сборка, в то время как в ведущих государствах все было автоматизировано. Низкие стандарты были в машиностроении, других сферах. При таком развитии СССР рисковал отстать от остального мира на 30 - 50 лет.

Другой проблемой стал острый политический и нравственный кризис:

начавшееся при Л.И. Брежневе оздоровление партаппарата остановилось в середине 1970-х гг.;
началось «прирастание» аппаратчиков к своим должностям от Генерального секретаря до секретаря парткома;
произошло духовное перерождение партаппарата - практически исчезла вера в коммунистические идеалы, появились ярко выраженные корыстные интересы, цинизм;
постепенно от дел стал отходить сам Л.И. Брежнев. Тяжело больной Л.И. Брежнев после принятия Конституции СССР 1977 г., начиная с 1978 г. несколько раз подавал в отставку, однако не был отпущен на пенсию своим окружением, которое не желало нарушения сложившегося баланса сил. В результате страна практически осталась без лидера и развивалась на самотек;
в СССР разрасталась коррупция, особенно в национальных республиках;
в Грузии, Азербайджане, Узбекистане, иных республиках, Москве сложился класс подпольных дельцов («цеховиков»); происходило сращивание криминального бизнеса и партийной элиты;
в самом обществе царили пессимизм и двойная мораль. Системный кризис тоталитарного социализма выплескивался и за пределы СССР.

2. В 1968 и 1980 гг. в двух наиболее «благополучных» социалистических странах - Чехословакии и Польше - произошли массовые антисоветские и антикоммунистические выступления. Особенно болезненным для СССР стал кризис в Чехословакии.

в январе 1968 г. к власти в ЧССР пришло новое руководство во главе с Александром Дубчеком;
новое руководство провозгласило своей целью построение «социализма с человеческим лицом» и начало реформы;
в ходе реформ начались переосмысление социализма, раскрепощение народа; у значительной части чехословацкого общества - разочарование в социализме сталинско-брежневского типа;
часть руководства Чехословакии и часть общества заняли радикальную позицию - выход из Варшавского договора, максимальное удаление от СССР, объединение с западной цивилизацией; по стране начали распространяться антисоветские и антикоммунистические настроения;
несколько раз руководство СССР пыталось вынудить чехословацкое руководство «навести порядок», подписывались различные документы, однако процессы в Чехословакии уже были неподвластны руководству А. Дубчека - повернуть их вспять оно не могло и не хотело;
в ночь на 21 августа 1968 г. армии СССР и стран Варишвского договора (кроме Румынии) вторглись в Чехословакию и заняли территорию страны;
армия Чехословакии не оказала никакого сопротивления, хотя имелись жертвы в результате столкновений молодежи и войск;
в итоге под давлением войск в 1969 г. к власти в ЧССР пришло новое пробрежневское руководство во главе с Г. Гусаком, реформы А. Дубчека прекращены, ЧССР возвращена в «социалистический лагерь».

В 1980 - 1981 гг. в Польше начались массовые антиправительственные выступления, которыми руководил рабочий профсоюз «Солидарность» под руководством Леха Валеты. Польское руководство подавило беспорядки собственными силами. В декабре 1981 г. в Польше бьию введено военное положение, начались репрессии.

3. Несмотря на кризисы в соцстранах, СССР предпринял попытку экспортировать социализм. 27 декабря 1979 г. СССР, сделав ставку на одну из марксистских афганских группировок во главе с Бабраком Кармалсм, ввел войска в Афганистан и попытался вместе с афганскими коммунистами (партия НДПА) построить в феодальном Афганистане просоветское социалистическое общество. Данная политика привела к 10-летней полномасштабной войне 1979 - 1989 гг., которая стала дестабилизирующим фактором в СССР, унесла жизни более 15 тыс. советских солдат, привела к резкому охлаждению обстановки в мире.

4. Война в Афганистане привела к новому витку холодной войны:

нормальные советско-американские отношения были прерваны на 6 лет;
большинство капиталистических стран во главе с США бойкотировало Олимпиаду 1980 г. в Москве;
в ответ на это в 1984 г. СССР и социалистические страны бойкотировали Олимпийские игры в США, Лос-Анджелесе;
в 1983 г. США начали развертывание новых ракет средней дальности в Европе;
президент США Р. Рейган провозгласил СССР «империей зла» и- объявил о создании в будущем «космического щита» - системы противоракетной обороны, которая бы сбивала советские ракеты из космоса (программа «звездных войн’);
в 1983 г. СССР сбил южнокорейский пассажирский самолет, вторгшийся в советское воздушное пространство, который был принят за самолет-разведчик.

Проходившая гонка вооружений, разрушавшая бюджет СССР, превышала всякий здравый смысл.

Ядерные арсеналы во много раз превышали необходимое количество. Например, в 1983 г. один только город Киев в случае войны должен бы был подвергнут 40 ядерным ударам одновременно, когда для полного уничтожения города было достаточно 1 - 2 ядерных ракет. Аналогичные планы существовали в отношении других городов. Мир стоял на пороге глобальной ядерной катастрофы.

5. После смерти Л.И. Брежнева в 1982 г. в СССР была предпринята попытка реформ. Данные реформы связаны с именем Юрия Владимировича Андропова (1914 - 1984), бывшего в 1956 г. послом СССР в восставшей Венгрии, председателем КГБ в 1967 - 1982 гг. и избранного новым Генеральным секретарем ЦК КПСС в 1982 г. Реформы Андропова имели поверхностный, косметический характер. В основном они касались наведения дисциплины и порядка в стране, преследования теневого бизнеса. В частности, было инициировано «хлопковое дело», по которому в крупных хищениях хлопка были обвинены ряд высших руководителей Узбекистана. Начавшиеся реформы прервались преждевременной смертью тяжело больного Ю.В. Андропова в начале 1984 г.

6. Новый лидер партии и СССР - престарелый Константин Устинович Черненко (1911 - 1985) - также провозгласил реформы. Черненко был первым, кто объявил о начале в СССР «перестройки» и ввел в оборот данный термин. Однако на это мало кто обратил внимание. На деле началась только реформа школы 1984 г., других каких-либо значимых реформ не проводилось. Как и Ю.В. Андропов, К.У. Черненко в период нахождения в должности Генерального секретаря ЦК КПСС в силу крайне плохого здоровья был практически недееспособен.

Через 1 год и 1 месяц после своего избрания, 10 марта 1985 г., К.У. Черненко скончался после тяжелой продолжительной болезни. Через несколько часов, 11 марта 1985 г., новым Генеральным секретарем ЦК КПСС в спешном порядке был избран 54-летний М.С. Горбачев, который был на 20 лет младше своих предшественников. В СССР началось время перемен.

Главная » Обучение за рубежом » Тетрадные размышления 1970 год.