Краткая биография.
Крылов использовал, творчески переработав, некоторые сюжеты басен Федра, например "Волк и Ягненок", "Волк и Журавль", "Ворона и Лисица", "Петух и Жемчужное Зерно".
ЛЯГУШКИ ПРОТИВ СОЛНЦА
(Эта басня направлена против Сеяна, всесильного фаворита императора Тиберия. Написана она в связи с предполагаемой женитьбой Сеяна на вдове Друза, брата Тиберия.)
Соседа-вора свадьбу видел пышную
Эсоп и стал немедленно рассказывать:
Жениться как-то богу солнца вздумалось.
Тут к нему громкий крик лягушки подняли.
Услышав шум их, о причине жалобы
Спросил Юпитер. Жители болотные
В ответ: "Сейчас пруды он иссушил один
И морит нас, несчастных, на сухой земле,
Что ж будет, если он еще детей родит?"
(Перевод А.В. Артюшкова)
ВОЛК И ЯГНЕНОК
К ручью однажды волк с ягненком враз пришли.
Гнала их жажда. По теченью выше - волк,
Ягненок - ниже много. Глотки озорство
Злодея мучит, - повод к ссоре тут как тут.
"Зачем ты воду, - говорит, - здесь мне мутишь -
Хочу я пить здесь". А ягненок, страха полн,
Ему ответил: "Как могу вредить тебе?
Вода течет ведь - от тебя к моим губам..."
А тот, сраженный силой правды слов его:
"Прошло полгода, как ты здесь перечил мне".
Ягненок молвит: "Не родился я тогда!"
- "Ну что ж! отец твой, - волк в ответ, - перечил мне".
И тут, схвативши, растерзал ягненка он.
Вот эту басню написал я про того,
Кто гнет безвинных, повод выдумавши сам.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
СОБАКА, НЕСУЩАЯ МЯСО ЧЕРЕЗ РЕКУ
К чужому рвешься - по заслугам прочь свое!
Плыла собака, мяса кус держа в зубах,
И отраженье видит в зеркале воды.
"Несет другая там добычу", - мыслит так
И хочет вырвать. Но обманут жадный глаз:
В зубах, что было, потеряла тут она;
На что польстилась - тоже взять того невмочь.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ВОЛК И ЖУРАВЛЬ
Кто за услугу от бесчестных дара ждет -
Грешит тот дважды: недостойным в помощь он,
И уж без кары не уйти ему назад.
У волка в горле кость застряла при еде.
Бедой сраженный начинает он просить,
Маня наградой, чтобы вынули ту кость.
На волчью клятву отозвался тут журавль -
И, доверяя глотке шеи длинноту,
Леченье волку он опасное провел.
Потом награду, по условью, стал просить.
Неблагодарный, ты ведь голову унес
Из пасти волчьей невредимо - что ж еще?
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ОЛЕНЬ У РУЧЬЯ
Что мы презрели, нам полезнее подчас
Того, что хвалим. Басня то раскроет нам.
Олень, напившись из ручья, остался тут
И отраженье увидал в воде свое.
Рогам ветвистым он дивится, хвалит их,
Браня при этом слишком тонких ног порок.
Но вот пугает крик охотников его.
Бежит по полю - и движения легки.
От своры спасся... Перед зверем вырос лес.
Он там задержан, там рогами спутан он -
И вот собаки пастью страшной рвут его.
Тут, умирая, говорят, он так сказал:
"О, я несчастный! я сейчас лишь мог понять:
Что презирал я, как полезно было мне,
И что хвалил я, как губительно теперь".
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ЛИСИЦА И ВОРОН
Кто счастлив лестью, что в обманчивых словах, -
Потерпит кару он в раскаянии позднем.
Однажды ворон своровал с окошка сыр
И съесть сбирался, на высокий севши сук.
Лисица видит - и такую речь ведет:
"О, как прекрасен, ворон, перьев блеск твоих,
В лице и теле, ворон, сколько красоты.
Имел бы голос - лучше птицы б не найти".
А глупый ворон, голос высказать спеша,
Свой сыр роняет изо рта... Поспешно тут
Хитрец лисица жадно в губы сыр берет.
И стонет глупый, что поддался на обман.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ЛОПНУВШАЯ ЛЯГУШКА И БЫК
Погибнет слабый, если сильных взял в пример.
В лугу лягушка раз увидела быка,
И ей завидно, что такой громады бык.
В морщинах кожу всю надула и детей
Спросила тут же, больше стала ли быка.
Те "нет" сказали... Вновь тут кожу напрягла
Еще сильнее и опять спросила их,
Кто будет больше. Был вторично назван бык,
И снова в гневе собирается она
Надуть все тело - и упала, лопнув вдруг.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ЛИСИЦА И АИСТ
Вредить не надо никому: обидел кто -
Ему придется то ж узнать, - вот басни смысл.
Лисицей первый позван в гости аист был
Обедать с нею. В блюде жидкую она
Дала похлебку, но ее никак не мог
Отведать аист, хоть и голод брал его.
Зовет лисицу он в ответ - и вот бутыль
Наполнил тертым. Клювом черпая своим,
Он насыщался, гостя голодом дразня.
Лисица лижет лишь по горлышку бутыль.
Летела птица тут случайно - говорит:
"Дала пример ты, так его же выноси".
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ПЧЕЛЫ И ТРУТНИ ПЕРЕД СУДОМ ОСЫ
На рослом дубе были как-то соты пчел.
Лентяи-трутни объявили все своим.
Ну, в суд то дело, а судьей оса была.
Породе этой - пчел и трутней как не знать!
И предложила вместе им такой закон:
"Вы сходны телом, да и цвет у вас один -
Законно к спору в этом деле вы пришли!
Но, по незнанью, чтоб не сделать мне греха,
Берите соты и вливайте мед туда.
По форме сотов, по тому, как пахнет мед,
Мы обнаружим, кто ж создатель сотов был".
Отказ - от трутней и согласие - от пчел.
Оса такое тут решение дает:
"Теперь уж ясно, кто мог строить их, кто нет.
Итак, я пчелам отдаю работу их".
По этой басне мог бы я молчать теперь, -
Когда бы трутни не отвергли слов суда.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
ЛИСИЦА И ВИНОГРАД
К лозе высокой, голод чувствуя, лиса
В прыжках скакала - винограда кисть достать.
Но взять невмочь ей - и она сказала так:
"Еще не зрел он - не хочу я кислый брать".
Коль кто бессилье хочет словом облегчить,
К себе относит пусть он басни этой смысл.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
МУРАВЕЙ И МУХА
Не видишь пользы, так не делай, - басни смысл.
В жестокий муха с муравьем вступила спор, -
Кто больше значит. Муха первой речь ведет:
"С моею славой хочешь ты свою сравнять?!
При жертвах первой я даров богам коснусь;
У алтарей я; облечу я храмы все;
На лоб я сяду и к царю, когда хочу,
И сладко женщин поцелую я в уста.
Труда не зная, лучшим пользуюсь всегда.
Что б мог назвать ты хоть похожего, мужик?"
- "С богами близость - в том, конечно, слава есть,
Но тем, кто мил им; ненавистным - славы нет!
У алтарей ты? - но ведь гонят, как придешь!
Царей ввернула, сладкий женщин поцелуй, -
Ты тем хвастнула, что сокрыть прикажет стыд,
Труда не знаешь? - только что ж имеешь ты?
Когда, в заботе, для зимы зерно беру,
Я вижу часто - ищешь ты в грязи у стен.
Изводишь летом ты меня, зимой - молчок!
Когда замерзнув, смерть находишь ты зимой,
В обильном доме остаюсь я невредим.
Твою гордыню я достаточно сразил".
Вот эта басня разделяет род людской:
Одни в наряды лезут ложной похвалы,
Другим же - доблесть настоящий блеск дает.
(Перевод Н.И. Шатерникова)
пер. Н. И. Шатерников, А. Артюшков
Волк и ягненок
К ручью однажды волк с ягнёнком враз пришли.
Гнала их жажда. По теченью выше – волк,
Ягнёнок – ниже много. Глотки озорство
Злодея мучит, – повод к ссоре тут как тут.
«Зачем ты воду, – говорит, – здесь мне мутишь -
Хочу я пить здесь». А ягнёнок, страха полн,
Ему ответил: «Как могу вредить тебе?
Вода течет ведь – от тебя к моим губам…»
А тот, сражённый силой правды слов его:
«Прошло полгода, как ты здесь перечил мне».
Ягнёнок молвит: «Не родился я тогда!»
– «Ну что ж! отец твой, – волк в ответ, – перечил мне».
И тут, схвативши, растерзал ягнёнка он.
Вот эту басню написал я про того,
Кто гнёт безвинных, повод выдумавши сам.
Собака, несущая мясо через реку
К чужому рвёшься – по заслугам прочь своё!
Плыла собака, мяса кус держа в зубах,
И отраженье видит в зеркале воды.
«Несёт другая там добычу», – мыслит так
И хочет вырвать. Но обманут жадный глаз:
В зубах, что было, потеряла тут она;
На что польстилась – тоже взять того невмочь.
Лягушки против Солнца
Соседа-вора свадьбу видел пышную
Эсоп и стал немедленно рассказывать:
Жениться как-то богу солнца вздумалось.
Тут к нему громкий крик лягушки подняли.
Услышав шум их, о причине жалобы
Спросил Юпитер. Жители болотные
В ответ: «Сейчас пруды он иссушил один
И морит нас, несчастных, на сухой земле,
Что ж будет, если он ещё детей родит?»
Волк и журавль
Кто за услугу от бесчестных дара ждёт -
Грешит тот дважды: недостойным в помощь он,
И уж без кары не уйти ему назад.
У волка в горле кость застряла при еде.
Бедой сражённый начинает он просить,
Маня наградой, чтобы вынули ту кость.
На волчью клятву отозвался тут журавль -
И, доверяя глотке шеи длинноту,
Леченье волку он опасное провёл.
Потом награду, по условью, стал просить.
Неблагодарный, ты ведь голову унес
Из пасти волчьей невредимо – что ж ещё?
Олень у ручья
Что мы презрели, нам полезнее подчас
Того, что хвалим. Басня то раскроет нам.
Олень, напившись из ручья, остался тут
И отраженье увидал в воде своё.
Рогам ветвистым он дивится, хвалит их,
Браня при этом слишком тонких ног порок.
Но вот пугает крик охотников его.
Бежит по полю – и движения легки.
От своры спасся… Перед зверем вырос лес.
Он там задержан, там рогами спутан он -
И вот собаки пастью страшной рвут его.
Тут, умирая, говорят, он так сказал:
«О, я несчастный! я сейчас лишь мог понять:
Что презирал я, как полезно было мне,
И что хвалил я, как губительно теперь».
Лисица и ворон
Кто счастлив лестью, что в обманчивых словах, -
Потерпит кару он в раскаянии позднем.Однажды ворон своровал с окошка сыр
И съесть сбирался, на высокий севши сук.
Лисица видит – и такую речь ведёт:
«О, как прекрасен, ворон, перьев блеск твоих,
В лице и теле, ворон, сколько красоты.
Имел бы голос – лучше птицы б не найти».
А глупый ворон, голос высказать спеша,
Cвой сыр роняет изо рта… Поспешно тут
Хитрец лисица жадно в губы сыр берет.
И стонет глупый, что поддался на обман.
Лопнувшая лягушка и бык
Погибнет слабый, если сильных взял в пример.
В лугу лягушка раз увидела быка,
И ей завидно, что такой громады бык.
В морщинах кожу всю надула и детей
Спросила тут же, больше стала ли быка.
Те «нет» сказали… Вновь тут кожу напрягла
Ещё сильнее и опять спросила их,
Кто будет больше. Был вторично назван бык,
И снова в гневе собирается она
Надуть всё тело – и упала, лопнув вдруг.
Лисица и аист
Вредить не надо никому: обидел кто -
Ему придется то ж узнать, – вот басни смысл.Лисицей первый позван в гости аист был
Обедать с нею. В блюде жидкую она
Дала похлебку, но её никак не мог
Отведать аист, хоть и голод брал его.
Зовёт лисицу он в ответ – и вот бутыль
Наполнил тёртым. Клювом черпая своим,
Он насыщался, гостя голодом дразня.
Лисица лижет лишь по горлышку бутыль.
Летела птица тут случайно – говорит:
«Дала пример ты, так его же выноси».
Пчёлы и трутни перед судом осы
На рослом дубе были как-то соты пчёл.
Лентяи-трутни объявили всё своим.
Ну, в суд то дело, а судьей оса была.
Породе этой – пчёл и трутней как не знать!
И предложила вместе им такой закон:
«Вы сходны телом, да и цвет у вас один -
Законно к спору в этом деле вы пришли!
Но, по незнанью, чтоб не сделать мне греха,
Берите соты и вливайте мед туда.
По форме сотов, по тому, как пахнет мед,
Мы обнаружим, кто ж создатель сотов был».
Отказ – от трутней и согласие – от пчёл.
Оса такое тут решение даёт:
«Теперь уж ясно, кто мог строить их, кто нет.
Итак, я пчелам отдаю работу их».По этой басне мог бы я молчать теперь, -
Когда бы трутни не отвергли слов суда.
Лисица и виноград
К лозе высокой, голод чувствуя, лиса
В прыжках скакала – винограда кисть достать.
Но взять невмочь ей – и она сказала так:
«Ещё не зрел он – не хочу я кислый брать».Коль кто бессилье хочет словом облегчить,
К себе относит пусть он басни этой смысл.
Федр, баснописец
древнеримский баснописец. Латинское имя его было не Phaedrus, а скорее Phaeder; в пользу этой формы свидетельствуют надписи и древние грамматики. Жил Ф. в I в. по Р. Хр.; родом был из римской провинции Македонии. В Италию попал, вероятно, еще очень молодым; судя по заголовку его произведений, он был вольноотпущенником Августа. Честолюбие побудило его заняться поэзией. Он решил переложить латинскими ямбами Эзоповы басни, но уже во 2-й книге вышел из роли подражателя и написал басню на сюжет из жизни Тиберия. Стремление поэта сблизить темы своих произведений с современностью оказалось гибельным для него, так как в это время императорская власть начинала уже преследовать свободу литературы, а многочисленные доносчики жадно пользовались всяким случаем для возбуждения процессов по оскорблению величества. Всемогущий любимец Тиберия, Сеян, усмотрел в некоторых баснях намек на свою особу и причинил поэту много неприятностей, может быть, даже отправил его в изгнание. При Калигуле Ф., вероятно, выступил с третьей книгой своих басен. Этой книгой поэт хотел закончить свою поэтическую деятельность, чтобы "оставить что-нибудь для разработки и своим будущим собратьям", но это не помешало издать ему четвертую и пятую книги. Умер Ф., вероятно, около 87-88 гг. по Р. Хр. Одному из своих покровителей он гордо заявлял, что имя его будет жить, пока будут чтить римскую литературу, но он рассчитывал скорее на будущие поколения, чем на современников, отношение которых к нему он сравнивает с отношением петуха к жемчужному зерну. Стремясь исключительно к славе, Ф. не домогался никаких материальных выгод. Главная его заслуга заключается в том, что он ввел в римскую литературу басню как самостоятельный отдел; раньше она встречалась в произведениях разных писателей только спорадически. Несмотря на неоднократные заявления баснописца о своей самостоятельности, он в лучших своих произведениях остается только подражателем Эзопа. Его попытки сочинять басни в духе Эзопа следует признать неудачными. Так, напр., Лессинг совершенно справедливо осудил басню 4, 11, которую Ф.
выразительно называет своей собственностью. Мораль басни Ф. часто навязывает своему читателю; иногда, судя по выводу, он даже не понимает смысла переводимой им греческой басни; весьма часто, наконец, он удаляется от простоты избранного им рода поэзии и сбивается на сатиру. Гораздо удачнее те стихотворения Ф., где он рассказывает о событиях своего времени, как, например, эпизод из жизни флейтиста Принцепса (5, 7). К числу несомненных достоинств Ф. принадлежит его простой, ясный и чистый язык, благодаря которому его басни, особенно в прежнее время, усердно читались в школах; единственным. недостатком в этом отношении является излишнее употребление отвлеченных имен. Ямбы Ф. строго сообразуются с законами метрики. Умалению литературной славы Ф. много способствовали такие талантливые подражатели его, как Лафонтен и Флориан. В средние века Ф. постигла своеобразная судьба: басни его были пересказаны прозой, и эти пересказы совершенно оттеснили оригинал; даже имя автора было забыто. До нас дошли три таких переделки; автором одной из них называют Ромула. Эту последнюю редакцию придворный капеллан Генриха II Английского, Вальтер, пересказал стихами. Только в конце XVI стол. были найдены три древние рукописи самого Ф., одна из которых погибла. 30 басен Ф. стали известны ученому миру только с начала XIX стол., когда открыт был список их, сделанный кардиналом Перотти в XV стол.; но и после нахождения записи Перотти далеко нельзя ручаться, что мы имеем всего Ф. На утрату басен указывает уже распределение их по книгам: в 1-й - 31, во 2-й - только 8, в 3-й - 19, в 4-й - 25, в 5-й - только 10. Главная рукопись Ф. - "codex Pithoeanus" (IX в.), названная так по имени ее прежнего владельца Питу (ср.), ныне находится в частных руках; в 1893 г. она издана фототипически в Париже. Сложную историю судьбы басен Ф. передает Hervieux в книге "Les fabulistes Latins" (П., 1884). Изданий Ф., как школьного автора, очень много (перечень их дан в труде Havet, см. ниже); из более новых и научных выдаются работы Л. Миллера (Лпц., 1877), Hervieux (П., 1897), Шпейера (Гронинген, 1897) и особенно L. Havet (П., 1895), где наиболее подробно переданы факты как биографии Ф., так и его литературной деятельности. Недостаток этого издания - совершенно своеобразный порядок басен, установленный на основании чисто субъективных соображений (см. статью Ф. Е. Корша "Новое издание басен Ф." в "Филолог. обозрении", т. XII, 1897). К изданию Havet примыкают многочисленные работы его по изучению Ф., последние из которых напечатаны в "Revue de Philologie" за 1900 и 1901 гг. Ф. неоднократно издавался и в России: "Ph. fabulae cum novo comment. Burmanni" (Митава, 1773); перевод с приложением латинского текста Ив. Баркова (СПб., 1787, 2 изд.); перевод, вместе с баснями Эзопа, с французского (М., 1792 и 2 изд., 1810); латинский текст (Полоцк, 1810); латинский текст, с объяснениями Н. Ф. Кошанского (СПб., 1814) - лучшее из русских изданий; басни Ф. сравниваются здесь с баснями Крылова, Дмитриева и Сумарокова (2 изд. СПб., 1832); латинский текст (М., 1840); латинский текст, с объяснениями В. Классовского и словарем А. Ладинского (СПб., 1874); Г. Веркгаупт, "Пособие к чтению и изучению Ф." (с лат. текстом, М., 1888). См. статьи Л. А. Миллера в "Журн. Мин. нар. просв.", 1874, №. 5 ("De Ph. et Aviani fabulis"); 1875, № 4 ("Ph. fabulae XX"); 1876, № 1 ("О разрешении арзиса у Ф."); 1876, № 4 ("De emendandis Ph. fabulis"). А. М-н.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .
Смотреть что такое "Федр, баснописец" в других словарях:
- (Phaedrus) (около 15 до н. э. около 70 н. э.), римский поэт баснописец; писал на латинском языке Переложения традиционных эзоповских басен (см. Эзоп) с сильной моралистической окраской. * * * ФЕДР ФЕДР (Phaedrus) (ок. 15 до н. э. ок. 70 н. э.),… … Энциклопедический словарь
- (ок. 15 до н.э. 65 н.э.) баснописец, родом из Греции Со сменой правителя для бедняка не меняется ничего, кроме имени господина. Ум выше храбрости. Преуспеяние дурных соблазн для многих. Друзей немало; дружба только редкостна. Имя «друг» звучит… … Сводная энциклопедия афоризмов
Римский баснописец первой половины I в. н. э. Р. в Македонии. Бывший раб, потом отпущенный на волю («вольноотпущенник Августа»), Ф. в молодых годах прибыл в Рим; выучился латинскому языку и, желая излить свою ненависть к представителям… … Литературная энциклопедия
Федр: Федр римский баснописец Федр (Платон) диалог Платона Федр Афинский философ эпикуреец Список значений сл … Википедия
ФЕДР - (Phaedrus) (ок. 15 до н. э. ок. 70 н. э.), римский поэт баснописец. Вольноотпущенник. Автор 5 книг «Эзоповских басен» в ямбич. стихах (ок. 2555, сохранились не полн., п. 1764).■ Федр. Бабрий. Басни, М., 1962.● Гаспаров М. Л., Антич.… … Литературный энциклопедический словарь
Федр, Phaedrus, ок. 15 г. до н. э. ок. 50 г. н. э., римский баснописец. Родился в Македонии, прибыл в Рим пленником и был освобожден Августом. В царствование Тиберия впал в немилость у императора, но несмотря на это дожил до преклонного возраста … Античные писатели
- (Phaedrus) (около 15 до нашей эры 70 нашей эры), римский поэт баснописец. Вольноотпущенник. Переложения традиционных эзоповских басен (смотри Эзоп) с сильной моралистической окраской … Современная энциклопедия
Федр - римский баснописец, родившийся примерно в 20 г. до н. э. О нем у античных авторов встречаются лишь единичные упоминания, почти не проливающие свет на биографию. Некоторые сведения о жизненном пути Федра можно подчеркнуть из небольших замечаний в его собственных произведениях. Так, о времени жизни поэта можно судить по его тексту, где он говорит о себе как о человеке, знавшем о нашумевшем уголовном процессе, который рассматривали перед Августом. Это дает основание считать, что во времена правления этого императора Федр был уже как минимум 18-летним молодым человеком.
Пролог к 3-ей книге позволяет узнать, что родиной Федра была область Пиерия в Македонии, греческий являлся его родным языком. Тем не менее в содержании его сочинений отсутствуют какие-либо упоминания о родной стране; греческое происхождение ничем не выдает себя в латинском их слоге. Скорее всего, из Македонии в Рим Федр попал, еще будучи ребенком, и получал образование уже в латинской школе. Известно, что он родился в семье раба и сам был рабом в доме Августа. Какие именно обязанности на него возлагались, неизвестно, но император даровал ему свободу, сделав вольноотпущенником, скорее всего, по причине талантливости слуги. В обществе статус вольноотпущенника ценился не очень высоко, и это объясняет прослеживающуюся в прологах и эпилогах к басням уважительную робость, с которой автор обращается к покровителям.
Он написал две книги, после чего по каким-то причинам вдруг попал в опалу при Сеяне, получил некое наказание. После 31 г., т.е. после падения Сеяна, Федр выпускает 3-ю книгу с посвящением некоему Евтиху, которого он просит покровительствовать ему. Сетования по поводу гонений больше не встречаются - возможно, потому, что Федр извлекает хороший жизненный урок, и 4-ая книга выходит с посвящением Партикулону, 5-ая книга выпускается в честь Филета.
Самую большую известность в его литературном наследии получили 5 книг под общим названием «Эзоповские басни». Принято считать, что Федр был не автором самостоятельных произведений, а пересказчиком басен, написанных Эзопом . Всего до нашего времени сохранилось 134 басни. Дошли они в виде двух рукописных изводов, первый из которых состоит из Пифеевской и Реймсской рукописей, относящихся к IX-X вв. Второй извод федровских басен - это Неаполитанская и Ватиканская рукописи, составителем которых был известный итальянский гуманист Н. Перроти.
Басни Федра в большинстве своем представляли собой переработанные греческие басни, однако в его сочинениях можно найти сюжеты, аллегории, исторические анекдоты, мифологические сюжеты, взятые из иных источников. В римской литературе басня до Федра не существовала в виде отдельного жанра, а после него превратилась в таковой и стала регламентироваться своими правилами. В исполнении Федра басни были дополнены морализаторскими размышлениями, высмеивавшими не только пороки людей, но и некоторые общественные явления.
Скончался Федр, скорее всего, в 50-ых гг., так и не получив признания. Не удостоился он громкой славы и после смерти. В Средние века и позднее пользовались огромной популярностью 4 книги басен Федра, переложенных прозой, созданные, скорее всего, в V веке.
