Н я данилевский биография кратко. Кузнецов Николай Яковлевич

Данилевский Николай Яковлевич (1822-1885) - выдающийся русский философ, социолог, публицист и культуролог; один из основателей цивилизационного подхода к истории, идеолог панславизма; ученый-естествоиспытатель, практический деятель в области народного хозяйства. Научные интересы Н.Я.Данилевского распространялись на целый ряд естественнонаучных и гуманитарных дисциплин: ботанику, зоологию, экономику, этнографию, статистику, историю и, естественно, философию истории.

Уроженец Орловской губернии, сын заслуженного генерала, окончил в 1842 г. Царскосельский лицей, а затем естественный факультет Петербургского университета. Данилевский воспитывался в Александровском лицее, а затем был вольным слушателем на факультете естественных наук в Санкт-Петербургском университете. В 1849 г. получил степень магистра ботаники. Тогда же арестован по делу Петрашевского. Проведя 100 дней в Петропавловской крепости, он представил оправдательную записку, в которой доказал свою политическую невинность, и был освобожден от суда, но выслан из Петербурга. С научными экспедициями объездил все регионы России, сотрудничал с известными учеными-естественниками, в том числе с П. Семеновым (Тян-Шанским), был принят в Вольное экономическое общество с присуждением звания члена-корреспондента. Как ученый ихтиолог и ботаник за труды награжден золотой медалью Русского географического общества. Отвергал дарвинизм, симпатизировал утопическому социализму Фурье. Как философ предвосхитил историко-культурные построения О. Шпенглера и А. Тойнби.

Принципиальное значение для науки имеет вывод Н. Данилевского о том, что в развитии человечества нет линейного, однонаправленного эволюционного процесса. В своем главном сочинении «Россия и Европа» (1869) выдвинул теорию культурно-исторических типов (цивилизаций), развивающихся подобно биологическим организмам. По его мнению, народы, как и отдельные личности, имеют свое рождение и рост, переживают стадии расцвета и увядания. Ряд народов образуют культурно-исторические типы, высший расцвет которых можно считать цивилизацией. Н. Данилевский писал, что «цивилизация есть понятие более обширное, нежели наука, искусство, религия, политическое, гражданское, экономическое и общественное развитие, взятые в отдельности, ибо цивилизация все это в себя заключает» .

В этой книге Данилевский подверг критике европоцентризм, доминировавший в историографии ХIХ в., и, в частности, принятую тогда схему деления мировой истории на Древность, Средние века и Новое время. Центральным критерием выделения культурно-исторических типов является языковая близость, а сами культурно-исторические типы понимаются как сочетание психических, антропологических, социальных, территориальных и других признаков. По мнению Н. Данилевского, «различия в характере народов, составляющих самобытные культурно-исторические типы, те различия, на которых должно основываться различие в самих цивилизациях... могут быть подведены под следующие три разряда: 1) под различия этнографические; это те племенные качества, которые выражаются в особенностях психического строя народов; 2) под различия руководящего или высшего нравственного начала; 3) под различия хода и условий исторического воспитания народов» .

В классификации культурно-исторических типах выделены следующие «цивилизации»: египетская, китайская, ассирийско-вавилоно-финикийская, халдейская или древнесемитическая, индийская, иранская, греческая, римская, новосемитическая или аравийская, перуанская, германо-романская или европейская. Культурно-исторические типы различаются по своеобразным сочетаниям четырех основополагающих элементов: религиозного, культурного, политического и общественно-экономического.

Почти все культурно-исторические типы, считал Данилевский, одноосновные, т. е. в них при сочетании элементов преобладает какой-то один: например, в европейском- религиозный, в античном- культурный, в романо-германском- общественно-экономический. И лишь славянскому типу с его православием, культурной самобытностью, самодержавием и крестьянской общиной предначертано стать полным четырехосновным культурно-историческим типом. Согласно его определению, самобытный культурно-исторический тип образует всякое племя или семейство народов, характеризуемых отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и уже вышло из состояния младенчества.

На основании использования принципа циклизма он обосновал идею самобытности России и доказал, что она представляет особый исторический тип. С точки зрения Данилевского, каждый культурно-исторический тип, если он не погибает насильственной смертью, проходит четыре основных фазы:

1. подготовительный период, когда складывается этнопсихическая общность;
2. период государственного становления, формирование основных социальных институтов и социальных регуляторов;
3. период расцвета цивилизации, когда национальные «культурные силы», обнаруживают себя в мощном творческом порыве:
4. период «апатии отчаяния» (древние эллины) или «апатии самодовольства» (древние китайцы и египтяне).

Будучи человеком глубоко религиозным, Данилевский не ставил под сомнение роль Провидения, но и не пытался связать ее непосредственно с исторической деятельностью этносов. Он настаивал на том, что «государство и народ суть явления преходящие и существуют только во времени, а следовательно, только на требовании этого их временного существования могут основываться законы их деятельности». В своих научных исследованиях он исходил из догмата о сотворенности всего видимого мира и невидимого мира. Факт присутствия идеального начала как первопричины всего бытия был для него бесспорным.

Создание Н.Я.Данилевским теории культурно-исторических типов считается одним из самых значительных достижений русской социально-исторической мысли. Оригинальная теория стала первым вариантом теории локальных цивилизаций.

Рассматривая историю России в неразрывной связи со странами Европы, Данилевский пришел к выводу: «Европа враждебна России». Ссылаясь на исторический опыт, он предостерегал от политической и культурной экспансии с Запада. По Данилевскому, политическое равновесие выгодно европейским государствам, которые всегда договаривались друг с другом против России. На смену Европе, полагал Данилевский, должна прийти Россия с ее миссией объединения всех славянских народов и высоким религиозным потенциалом. Современные специалисты считают Н.Я.Данилевского основателем русской геополитической школы, предшественником О.Шпенглера и А.Тойнби.

Соч.: «О движении народонаселения в России» (1851); «Россия и Европа: Взгляд на культурно-исторические и политические отношения славянского мира к германо-романскому» (1869); «Дарвинизм: Критическое исследование», определив ее как «естественное богословие», т. 1-2 (1885-1889); «Сборник политических и экономических статей» (1890).

Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) родился 27 ноября 1822 г. в селе Оберец Орловской губернии в дворянской семье. С 1837 по 1842 он обучался в Царскосельском лицее, затем стал вольнослушателем Петербургского университета. В 1847 г. он получил степень кандидата, а в 1849 г. - магистра ботаники. В 1849 г. за связи с петрашевцами был выслан в Вологду, где работал в канцелярии вологодского губернатора. В 1853 г. участвовал в научных экспедициях под руководством К. Бэра, перед которым стояла задача исследования озер и морей России для определения перспектив рыболовства. Данилевским в этот период был собран богатый естественнонаучный материал, использованный им позже, при написании книги «Дарвинизм. Критическое исследование» (1879-1885). Однако как естествоиспытатель он не оказал большого влияния на науку своего времени. Теоретически его больше интересовали философско-исторические и культурологические проблемы. Осенью 1865 г. он начал писать труд, принесший ему впоследствии известность, - «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому». В 1868 г. работа над книгой была закончена, и она была опубликована в журнале «Заря» за 1869-1871 гг. В 1871 г. было осуществлено первое издание «России и Европы», встреченное публикой весьма прохладно. Однако последующие его издания разошлись почти сразу, что было обусловлено изменившейся социально-политической атмосферой России 80-х гг. Книга Данилевского с ее попыткой дать ответ на возникшие в русском обществе вопросы о дальнейших судьбах России, ее взаимоотношений с европейским миром, с оригинальной концепцией всемирной истории, перевертывавшей традиционные представления, обрела популярность. Данилевский тем временем продолжал исследование вод европейской части России, а в 1879-1880 гг. был директором Никитского ботанического сада в Крыму.

В 1890 г. вышел «Сборник политических и экономических статей», которые были написаны Данилевским в разные годы и свидетельствовали о консервативно-монархической настроенности автора, о чем свидетельствуют сами названия статей: «Несколько слов по поводу конституционных вожделений нашей «либеральной прессы», «Происхождение нашего нигилизма», «Г. Соловьев о православии и католицизме». «Нигилизм не есть наше русское самобытное явление, происшедшее как результат частных зол и неустройства нашей жизни», «конституция в России совершенно и абсолютно невозможна, т.е. нет власти и могущества на земле, которые могли бы ей даровать ее» - эти и подобные им идеи были восприняты как антипрогрессистские и антизападнические, порожденные активизацией внутриполитической реакции 80-х гг. «Сборник» успеха у читающей публики не имел, и Данилевский остался в памяти современников как автор сформулированной в «России и Европе» теории культурно-исторических типов. Она вызвала спектр противоречивых откликов - от пространной аргументированной отповеди В. Соловьева до восторженного превознесения эпигонами славянофильства, - в которых Данилевский то обвинялся в «национальном обольщении», то превращался в создателя «катехизиса славянофильства». «Задача наша не в том, чтобы вырастить искреннюю «самобытную» цивилизацию из собственных национальных недр, но и не в том, чтобы перенести на себя западную цивилизацию целиком со всеми раздирающими ее противоречиями: надо брать хорошее отовсюду, откуда можно» - писал Н.К. Михайловский, пытаясь найти «золотую середину» в спорах ниспровергателей Данилевского с его защитниками. Теория существования исторических «циклов», с обоснованием которой выступил Данилевский, не была абсолютным новшеством в истории философии, подобные идеи высказывались Д. Вико, И.Г. Гердером, Р.Ю. Виппером, Г. Лампрехтом. Но никогда, пожалуй, она не оспаривалась и не защищалась с такой страстью, как в России последней трети XIX столетия, ибо здесь она перестала быть отвлеченным созданием «кабинетного затворника» и шагнула в мир политических треволнений. Этому способствовала накаленная, взрывоопасная атмосфера Российской империи, сжимаемой тисками десятилетиями не разрешаемых противоречий, отчаянно политизирующейся после многовекового крепостного сна, не желающей смириться с обнаружившейся безысходной отсталостью. В не меньшей мере эта ситуация была обусловлена и тем, что сам Данилевский вошел в мир истории, философии и публицистики как мыслитель классического типа, претендующий на освоение и обобщение исследований предшественников, а как человек, которому впервые открылась истина и который вправе защищать и отстаивать ее невзирая на общепризнанные авторитеты.

Николай Яковлевич Данилевский. Портрет Селиверстова Юрия Ивановича (1940 - 1990)

Николай Яковлевич Данилевский - самый известный на Западе русский философ и историк ХIХ века. Данилевский - один из основателей теории цикличности истории и цивилизационного подхода к истории, фактически - первооткрыватель, ибо ещё до Тойнби и Шпенглера сформулировал концепцию культурно-исторических типов человеческих общностей (цивилизаций).

Главный труд Данилевского "Россия и Европа", который, по мнению Федора Достоевского, должен бы стать "настольной книгой каждого русского", входит на Западе в число обязательных для изучения всеми, кто занимается философией истории (и, естественно, Россией), но почти не известен широкой публике на родине. Да и имя Данилевского в сегодняшней России фактически отсутствует в политическом дискурсе и обиходе. Труды Данилевского не цитируются российскими политиками, охотно пересказывающими мысли тех западных философов и политологов, которые сами возводят свои идеи к Данилевскому.
В чем фундаментальная новизна подходов Данилевского к философии истории и оригинальность его взгляда на взаимоотношения России и Европы?

Краткая библиографическая справка

Соловьев Владимир Сергеевич (1853-1900), русский философ, поэт, публицист и литературный критик.

Данилевский Николай Яковлевич - публицист, естествоиспытатель и практический деятель в области народного хозяйства, в главном своем литературном труде "Россия и Европа" представивший особую теорию панславизма, которая образует связующее звено между идеями старых славянофилов и новейшим безидейным национализмом. Уроженец Орловской губернии, сын заслуженного генерала, Данилевский воспитывался в Александровском лицее, а затем был вольным слушателем на факультете естественных наук в Санкт-Петербургском университете. Занимаясь специально ботаникой, он вместе с тем с увлечением изучал социалистическую систему Фурье. Получив степень кандидата и выдержав магистерский экзамен, он был в 1849 арестован по делу Петрашевского.

Проведя 100 дней в Петропавловской крепости, он представил оправдательную записку, в которой доказал свою политическую невинность, и был освобожден от суда, но выслан из Петербурга и определен в канцелярию сначала вологодского, а потом самарского губернатора; в 1853 г. он был командирован в ученую экспедицию, под начальством знаменитого Бэра, для исследования рыболовства по Волге и Каспийскому морю, а в 1857 г., причисленный к департаменту сельского хозяйства, он был отправлен для таких же исследований на Белое море и Ледовитый океан. После этой экспедиции, продолжавшейся три года, он совершил много та ких же, но менее значительных, поездок в различные края России. Данилевским выработано ныне действующее законодательство по части рыболовства во всех водах Европейской России. Приобретя имение на южном берегу Крыма, Данилевский вступил в энергическую борьбу с филоксерой. Главное сочинение Данилевского "Россия и Европа" печаталось сначала в журнале "Заря". Первое отдельное издание (ошибочно показанное вторым) вышло в 1871 г., второе (ошибочное 3-е) в 1888 и третье (ошибочно 4-е) в 1889 г. Другой обширный труд Данилевского, "Дарвинизм", появился в 1885 г. В двух толстых книгах (к которым после смерти автора присоединен еще дополнительный выпуск) Данилевский подвергает теорию Дарвина подробному разбору с предпоставленной целью доказать ее полную неосновательность и нелепость. К этой критике, вызвавшей восторженные похвалы Н. Н. Страхова, безусловного приверженца Данилевского, специалисты-естествоиспытатели отнеслись вообще отрицательно. Кроме горячего нападения со стороны известного ботаника, московского профессора Тимирязева, вступившего в резкую полемику с господином Страховым, сочинение Данилевского было разобрано академиками Фаминцыным и Карпинским. Первый, рассмотревший всю книгу по главам, приходит к следующим заключениям: "Из числа приводимых им возражений, сравнительно лишь весьма немногие принадлежат автору Дарвинизма; громаднейшее большинство их, и притом самые веские, более или менее подробно заявлены были его предшественниками (далее указываются Негели, Агассис, Бэр, Катрфаж и в особенности трехтомное сочинение Виганда); Данилевским же они лишь обстоятельнее разработаны и местами подкреплены новыми примерами"... "Книгу Данилевского я считаю полезной для зоологов и ботаников; в ней собраны все сделанные Дарвину возражения и разбросаны местами интересные фактические данные, за которые наука останется благодарной Данилевскому". Академик Карпинский, разбиравший палеонтологическую часть Дарвинизма, дает следующую ее оценку: "В авторе можно признать человека выдающегося ума и весьма разнообразных и значительных знаний; но в области геологии сведения его, нередко обнимающие даже детали, не лишены и крупных пробелов. Без сомнения, это обстоятельство, а также предвзятое, утвердившееся уже до рассмотрения вопроса с геологической стороны, убеждение в несправедливости теории эволюции было причиной, что Данилевский пришел к выводам, с которыми нельзя согласиться" (см. "Вестник Европы", 1889, книга 2). Сочинение Данилевского, представленное в Академию Наук для соискания премии, не было ее удостоено. Кроме двух названных книг Данилевский напечатал в различных периодических изданиях много статей, частью по своей специальности, частью публицистического характера. Некоторые из них изданы Н. Н. Страховым в 1890, под заглавием: "Сборник политических и экономических статей Н.Я. Данилевского"; там же и подробный перечень всего им написанного. Основное воззрение автора "России и Европы", которое он, впрочем, не проводит с совершенной последовательностью, резко отличается от образа мыслей прежних славянофилов. Те утверждали, что русский народ имеет всемирно-историческое призвание, как истинный носитель всечеловеческого окончательного просвещения; Данилевский, напротив, отрицая всякую общечеловеческую задачу в истории, считает Россию и славянство лишь особым культурно-историческим типом, однако наиболее широким и полным. Видя в человечестве только отвлеченное понятие, лишенное всякого действительного значения, и вместе с тем оспаривая общепринятые деления: географическое (по частям света) и историческое (древняя, средняя и новая история), Данилевский, также как и немецкий историк Генрих Рюккерт, выставляет в качестве действительных носителей исторической жизни несколько обособленных "естественных групп", которые он, как и названный иностранный автор, обозначает термином "культурно-исторические типы".

Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков довольно близких между собой для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Таких типов, уже проявившихся в истории, Данилевский насчитывает 10: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский [он же халдейский или древнесемитический], индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, ново-семитический, или аравийский, и германо-романский, или европейский. Россия с славянством образуют новый, имеющий в скором времени проявиться культурно-исторический тип, совершенно отличный и отдельный от Европы. К этим несомненным, по Данилевскому, естественным группам он причисляет еще два сомнительных типа (американский и перуанский), "погибших насильственной смертью и не успевших совершить своего развития". Что касается до новой Америки, то ее значение еще не выяснилось для Данилевского, и он колеблется, признать ли ее или нет, за особый вырабатывающийся культурно-исторический тип.

Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа: каждый тип вырабатывает ее для себя, при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций. Такое влияние Данилевский допускает лишь в смысле "почвенного удобрения", всякое же образовательное и определяющее воздействие чуждых духовных начал он отрицает безусловно. - Все культурно-исторические типы одинаково самобытны и из себя самих почерпают содержание своей исторической жизни, но не все осуществляют это содержание с одинаковой полнотой и многосторонностью. Данилевский, как и Рюккерт (хотя в несколько ином распределении), признает четыре общих разряда культурно-исторической деятельности: деятельность религиозная, собственно культурная (наука, искусство, промышленность), политическая и социально-экономическая. Некоторые из исторических типов сосредоточивали свои силы на одной из этих сфер деятельности (так евреи - на религии, греки - на культуре в тесном смысле), другие - проявляли себя зараз в двух или трех направлениях; но только России и славянству, по верованию Данилевского, дано равномерно развить все четыре сферы человеческой деятельности и осуществить полную "четырехосновную" культуру.

Признавая человечество за пустую абстракцию, Данилевский видит в культурно-историческом типе высшее и окончательное для нас выражение социального единства. Если та группа, говорит он, которой мы придаем название культурно-исторического типа, и не есть абсолютно высшая, то она, во всяком случае, высшая из всех тех, интересы которых могут быть сознательными для человека, и составляет, следовательно, последний предел, до которого может и должно простираться подчинение низших интересов высшим, пожертвование частных целей общим. - "Интерес человечества" есть бессмысленное выражение для человека, тогда как слово "европейский интерес" не есть пустое слово для француза, немца, англичанина. Точно так же для русского и всякого другого славянина "идея славянства должна быть высшею идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения". В этом последнем слове теории Данилевского заключается ее самоосуждение. Так как всякая культуры состоит именно в развитии науки, просвещения, истинной свободы и т. д., то помимо этих высших интересов, имеющих общечеловеческое значение, предполагаемая "идея славянства" сводится лишь к этнографической особенности этого племени. Забывая, что для культурно-исторического типа прежде всего нужна культура, Данилевский выставляет какое-то славянство an und fur sich, признает за высшее начало самую особенность племени, независимо от исторических задач и культурного содержания его жизни. Такое противоестественное отделение этнографических форм от их общечеловеческого содержания могло быть сделано только в области отвлеченных рассуждений; при сопоставлении же теории с действительными историческими фактами она оказывалась с ними в непримиримом противоречии. История не знает таких культурных типов, которые исключительно для себя и из себя вырабатывали бы образовательные начала своей жизни. Данилевский выставил в качестве исторического закона непередаваемость культурных начал, - но действительное движение истории состоит главным образом в этой передаче. Так, возникший в Индии буддизм был передан народам монгольской расы и определил собою духовный характер и культурно-историческую судьбу всей Восточной и Северной Азии; разноплеменные народы Передней Азии и Северной Африки, составлявшие, по Данилевскому, несколько самостоятельных культурно-исторических типов, усвоили себе сперва просветительные начала эллинизма, потом римскую гражданственность, далее, христианство и наконец религию аравийского пророка; христианство, явившееся среди еврейского народа, даже в два приема нарушило мнимый "исторический закон", ибо сначала евреи передали эту религию греческому и римскому миру, а потом эти два культурно-исторические типа еще раз совершили такую недозволенную передачу двум новым типам: германо-романскому и славянскому, помешав им исполнить требование теории и создать свои собственные религиозные начала. Вероисповедные различия внутри самого христианства также не соответствуют теории, ибо единый по Данилевскому германо-романский мир разделился между католичеством и протестантством, а славянский мир - между тем же католичеством и православием, которое к тому же не выработано самим славянством, а целиком принято от Византии, т. е. от другого, чуждого культурно-исторического типа. - Помимо этих частных противоречий, теория отдельных культурно-исторических групп идет в разрез с общим направлением всемирно-исторического процесса, состоящего в последовательном возрастании (экстензивном и интензивном) реальной (хотя наполовину безотчетной и невольной) солидарности между всеми частями человеческого рода. Все эти части в настоящее время, несмотря на вражду национальную, религиозную и сословную, живут одной общей жизнью, в силу той фактической неустранимой связи, которая выражается, во-первых, в знании их друг о друге, какого не было в древности и в средние века, во-вторых, - в непрерывных сношениях политических, научных, торговых и наконец в том невольном экономическом взаимодействии, благодаря которому какой-нибудь промышленный кризис в Соединенных Штатах немедленно отражается в Манчестере и Калькутте, в Москве и в Египте. Логическую опору для своей теории Данилевский думает найти в совершенно ошибочном различении рода и вида. Человечество, по его мнению, есть род, т. е. отвлеченное понятие, существующее только в обобщающей мысли, тогда как культурно-исторический тип, племя, нация суть понятия видовые, соответствующие определенной реальности. Но логика не допускает такого противоположения. Род и вид суть понятия относительные, выражающие лишь сравнительно степень общности мыслимых предметов. То, что есть род по отношению к одному, есть вид по отношению к другому. Человечество есть род по отношению к племенам и вид по отношению к миру живых существ; точно так же славянство есть вид по отношению к человечеству и род относительно русской или польской нации, которая, в свою очередь, может рассматриваться как род по отношению к более тесным группам, ею обнимаемым. С точки зрения эмпирического реализма "человек вообще" есть только отвлеченное понятие, а не предмет, существующий в действительности, но точно так же не существует в действительности и "европеец вообще", "славянин вообще". К тому же дело идет не об общем понятии "человек", а о человечестве, как едином целом, и если можно отрицать реальность этого целого, то лишь в том же смысле и на тех же основаниях, которые имеют силу и против реальности племенных и национальных групп.

С точки зрения этической, признавать крайним пределом человеческих обязанностей и высшею целью нашей деятельности культурно-племенную группу, к которой мы принадлежим, как нечто более конкретное и определенное сравнительно с человечеством - значит для последовательного ума открывать свободную дорогу всякому дальнейшему понижению нравственных требований. Интересы национальные (в тесном смысле) гораздо конкретнее, определеннее и яснее интересов целого культурно-исторического типа (даже предполагая действительное существование таковых); столь же бесспорно, что интересы какого-нибудь сословия, класса или партии всегда определеннее и конкретнее интересов общенациональных; и наконец, никакому сомнению не может подлежать, что для всякого его личные эгоистические интересы суть изо всех возможных самые ясные, самые определенные, и если этими свойствами определять круг нравственного действия, то у нас не останется другой обязанности, как только думать о самих себе. В изложение своего взгляда на историю Данилевский вставил особый экскурс о влиянии национальности на развитие наук. Здесь он как будто забывает о своей теории; вместо того чтобы говорить о выражении культурно-исторических типов в научной области, указывается лишь на воздействие различных национальных характеров: английского, французского, немецкого и т. д. Различая в развитии каждой науки несколько главных степеней (искусственная система, эмпирические законы, рациональный закон), Данилевский находил, что ученые определенной национальности преимущественно способны возводить науки на ту или другую определенную степень. Эти обобщения оказываются, впрочем, лишь приблизительно верными, и установленные Данилевским правила представляют столько же исключений, сколько и случаев применения. Во всяком случае, этот вопрос не находится ни в каком прямом отношении к теории культурно-исторических типов.

Занимающие значительную часть книги Данилевского рассуждения об упадке Европы и об отличительных особенностях России (православие, община, ...), вообще не представляют ничего нового сравнительно с тем, что было высказано прежними славянофилами. Более оригинальны для того времени, когда появилась книга, политические взгляды Данилевского, которые он резюмирует в следующих словах:

"В продолжение этой книги мы постоянно проводим мысль, что Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное, что ее интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны... Если невозможно и вредно устранить себя от европейских дел, то весьма возможно, полезно и даже необходимо смотреть на эти дела всегда и постоянно с нашей особой русской точки зрения, применяя к ним как единственный критериум оценки: какое отношение может иметь то или другое событие, направление умов, та или другая деятельность влиятельных личностей к нашим особенным русско-славянским целям; какое они могут оказать препятствие или содействие им? К безразличным в этом отношении лицам и событиям должны мы оставаться совершенно равнодушными, как будто бы они жили и происходили на луне; тем, которые могут приблизить нас к нашей цели, должны всемерно содействовать и всемерно противиться тем, которые могут служить ей препятствием, не обращая при этом ни малейшего внимания на их безотносительное значение - на то, каковы будут их последствия для самой Европы, для человечества, для свободы, для цивилизации. Без ненависти и без любви (ибо в этом чуждом мире ничто не может и не должно возбуждать ни наших симпатий, ни наших антипатий), равнодушные к красному и к белому, к демагогии и к деспотизму, к легитимизму и к революции, к немцам и французам, к англичанам и итальянцам, к Наполеону, Бисмарку, Гладстону, Гарибальди, - мы должны быть верным другом и союзником тому, кто хочет и может содействовать нашей единой и неизменной цели. Если ценой нашего союза и дружбы мы делаем шаг вперед к освобождению и объединению славянства, приближаемся к Царьграду, - не совершенно ли нам все равно, купятся ли этой ценой Египет Францией или Англией, рейнская граница - французами или вогезская - немцами, Бельгия - Наполеоном или Голландия - Бисмарком... Европа не случайно, а существенно нам враждебна; следовательно, только тогда, когда она враждует сама с собой, может она быть для нас безопасной... Именно равновесие политических сил Европы вредно и даже гибельно для России, а нарушение его с чьей бы то ни было стороны выгодно и благодетельно... Нам необходимо, следовательно, отрешиться от мысли о какой бы то ни было солидарности с европейскими интересами".

Та цель, ради которой мы должны, по Данилевскому, отрешиться от всяких человеческих чувств к иностранцам и воспитать в себе и к себе odium generis humani - заключается в образовании славянской федерации, с Константинополем как столицей. При составлении плана этой федерации, доставившего ему некоторую популярность в литературно-политических кружках Богемии и Кроации, Данилевский значительно облегчил себе задачу: одна из главных славянских народностей обречена им на совершенное уничтожение, за измену будущему культурно-историческому типу; зато членами славянской федерации должны "волей-неволей" сделаться три неславянские народности: греки, румыны и мадьяры. Этот план, основанный на разделе Австрии и Турции, осуществится после ожесточенной борьбы между Россией и европейской коалицией, предводимой французами; единственной союзницей нашей в Европе будет Пруссия.

- "Россия и Европа" приобрела у нас известность и стала распространяться лишь после смерти автора, благодаря совпадению ее основных мыслей с преобладающим общественным настроением. Сторонники Данилевского, способствовавшие внешнему успеху его книги, ничего еще не сделали для внутреннего развития и разработки его исторических взглядов, вероятно, вследствие невозможности согласить эти взгляды с действительным содержанием всемирной истории. Критически разбирали теорию Данилевского: Щебальский, академик Безобразов, профессор Кареев, Вл. Соловьёв, Милюков; безусловным апологетом ее выступал неоднократно Н. Страхов; сильное влияние оказал Данилевский на взгляды К. Леонтьева признававшего его одним из своих учителей. Независимо от оценки его историко-публицистического труда, должно признать в Данилевском человека самостоятельно мыслившего, сильно убежденного, прямодушного в выражении своих мыслей и имеющего скромные, но бесспорные заслуги в области естествознания и народного хозяйства.

http://www.runivers.ru/philosophy/chronograph/

Николай Николаевич Данилевский (1903-1980). Внук Н. Я. Данилевского
ихтиолог.Работал в Рыбном научно-исследовательском институте г. Керчи, как и дед, продолжал исследовать рыбное богатство Черного и Азовского морей.

ДАНИЛЕВСКИЙ Николай Яковлевич , российский философ, биолог, тайный советник (1884). Дворянин. Окончил Царскосельский лицей (1842), затем вольнослушатель естественного отделения философского факультета Санкт-Петербургского университета, магистр (1849) ботаники. В 1849 году совместно с П. П. Семёновым (известен как П. П. Семёнов-Тян-Шанский) изучал границы чернозёмной полосы Европейской России, физический и химический состав её почв и растительности. В 1845-1848, увлёкшись идеями Ш. Фурье, посещал кружок М. В. Петрашевского, в 1849, как и другие участники кружка, арестован, вскоре выслан в Вологду, до 1856 находился под надзором полиции. Служил в губернских правлениях Вологодской (1850-52) и Самарской (1852-1853) губерний. В 1853, по просьбе РГО, откомандирован в состав экспедиции под руководством К. М. Бэра по исследованию рыболовства на Волге и в Каспийском море (продолжалась до 1857). В 1857 причислен к Департаменту сельского хозяйства Министерства государственных имуществ. В 1858-71 руководил экспедициями, изучавшими рыболовство в Европейской России. Научные результаты этих экспедиций опубликованы в сборниках «Исследования о состоянии рыболовства в России» (тома 1-9, 1860-75), книге «О мерах к обеспечению народного продовольствия на крайнем севере России» (1869), статье «Исследование о Кубанской дельте» («Записки императорского Русского географического общества», 1869, том 2; Большая Константиновская медаль РГО) и др. Член РГО (1858). С 1862 года член Учёного комитета Министерства государственных имуществ, с 1871 член совета министра государственных имуществ. Жил главным образом в Крыму (с 1867 в собственном имении Мшатка). Исполняющий должность директора Никитского ботанического сада близ Ялты (1879-1880). В работе «Дарвинизм. Критическое исследование» (тома 1-2, 1885-89; не окончена) обобщил доводы противников учения Ч. Дарвина о естественном отборе; сам Данилевский придерживался идей креационизма.

Известность Данилевскому принесла его работа «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому» (опубликована в журнале «Заря» в 1869, отдельное издание - 1871, в дальнейшем неоднократно переиздавалась). Данилевский отверг общепринятую концепцию единства мировой истории, представление о ней как о прогрессивном процессе, деление истории на древнюю, средневековую и новую. Оперировал понятием «культурно-исторические типы». Считал, что каждый из них проходит исключительно свой исторический путь развития, который, как и жизненный цикл живых организмов, состоит из стадий рождения, роста, цветения и увядания. Стадии цветения («цивилизации») в своём развитии сумели достичь, по мнению Данилевского, 10 культурно-исторических типов: египетский; китайский; ассиро-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитический; индийский; иранский; еврейский; греческий; римский; новосемитический, или аравийский; романо-германский, или европейский. Главное внимание Данилевский уделял романо-германскому и славянскому культурно-историческим типам. Первый, по его мнению, находился в «апогее своего цивилизационного величия» и поэтому начинал клониться к упадку. Славянский тип, центральное место в котором занимала Россия, в перспективе имел возможность, преодолев «враждебное» отношение стран романо-германского культурно-исторического типа, перейти в стадию расцвета («цивилизации») и тем самым занять первенствующее место на исторической сцене. Данилевский считал, что конкретной целью политики России в этой ситуации должно быть стремление к созданию «оплота против всемирного владычества Европы» - Всеславянской федерации во главе с Россией. В неё, помимо славянских народов, должны были войти венгры, греки и румыны, а её столицей должен был стать Константинополь - исторический центр православия (идея Данилевского фактически возрождала «греческий проект», который в начале 1780-х годов намеревалась реализовать императрица Екатерина II). Полагал, что славянский культурно-исторический тип будет первым, который проявит себя во всех разрядах «культурно-исторической деятельности» - религиозном, культурном, политическом и общественно-экономическом.

Считая, что уровень централизации государства зависит от его размеров, природных условий и степени внешней опасности, был убеждён в необходимости сохранения неограниченной монархии в России. Отмечал, что российский самодержец при всей полноте его власти, тем не менее, не может распространять эту власть на «область духа, область веры», считал, что малейшее отклонение монарха от религиозных традиций может вызвать раскол и смуту. Конституция и парламент, с точки зрения Данилевского, возможны в России «только как мистификации, как комедия». Причину популярности «нигилизма» в России Данилевский видел в «европейничании», которым была «заражена» российская интеллигенция, в то время как народ эти идеи не поддерживал. Поэтому Данилевский делал вывод, что России не угрожала политическая революция, имевшая целью ограничение власти монарха или же его свержение.

После смерти Данилевского вокруг его теории развернулась полемика между В. С. Соловьёвым и Н. Н. Страховым (первый отверг теорию Данилевского, второй рассматривал её как «катехизис» славянофильства). Учеником Данилевского считал себя К. Н. Леонтьев. Историософские идеи Данилевского предвосхитили построения О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби и других западных мыслителей, вызвали интерес и одобрение у К. Н. Бестужева-Рюмина, Ф. М. Достоевского, В. В. Розанова, П. А. Сорокина, критику со стороны Н. И. Кареева, П. Н. Милюкова, Н. К. Михайловского.

Соч.: Сборник политических и экономических статей Н. Я. Данилевского. СПб., 1890; Горе победителям. М., 1998.

Лит.: Авдеева Л. Р. Русские мыслители: Ап. А. Григорьев, Н. Я. Данилевский, Н. Н. Страхов. М., 1992; Бажов С. И. Философия истории Н. Я. Данилевского. М., 1997; Балуев Б. П. Споры о судьбах России: Н. Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа». Тверь, 2001; Султанов К. В. Социальная философия Н. Я. Данилевского: конфликт интерпретаций. СПб., 2001; Птицын А. Н. Концепция «славянской цивилизации» Н. Я. Данилевского. Ставрополь, 2003.

Николай Яковлевич Данилевский (28.11.1822, с. Оберец Ливенского у. Орловской губ. - 7.11.1885, Тифлис, похоронен в имении Мшатка на южном берегу Крыма), естествоиспытатель, философ, публицист, культуролог, действительный статский советник (1868).

Из дворян. По окончании Царскосельского лицея (1842) служил в Канцелярии Военного министерства, в 1843–1847 гг. вольнослушатель естественного факультета Петербургского университета, где в 1847 г. получил степень кандидата. Сотрудничал в "Отечественных записках", был знаком с А. А. Краевским, В. Г. Белинским, В. Н. Майковым. В 1848–1849 гг. сдал магистерские экзамены. Весной-летом 1849 г. изучал флору Черноземной полосы Европейской России, готовясь к защите магистерской диссертации. С 1844 г. по май 1848 г. посещал кружок М. В. Петрашевского, в марте 1848 г. прочел в нем доклад с изложением взглядов Ш. Фурье. 15 июня 1849 г. арестован в Тульской губернии, доставлен в Санкт-Петербург и заключен в Петропавловскую крепость за связь с петрашевцами. 10 ноября 1849 г. освобожден, затем выслан в Вологду под надзор полиции. С мая 1850 г. служил в вологодской губернской канцелярии. В 1852 г. переведен в Самару. В 1857 г. причислен к Департаменту сельского хозяйства Министерства государственных имуществ.

В 1853–1869 гг. участвовал в ряде научных экспедиций. В 1864 г. приобрел имение на южном берегу Крыма, где в качестве гостей бывали Н. Н. Страхов, И. С. Аксаков, Л. Н. Толстой. С 1879 г. директор Никитского ботанического сада. В 1879 г. приступил к написанию работы "Дарвинизм: Критическое исследование", которую определил как "естественное богословие", суммировав доводы антидарвинистов. Труд не был доведен до конца из-за скоропостижной смерти. В 1890 г., благодаря усилиям Страхова, издан "Сборник политических и экономических статей" Данилевского.

Основные идеи Данилевского отражены в работе "Россия и Европа: Взгляд на культурно-исторические и политические отношения славянского мира к германо-романскому" (рукопись датирована 1864–1868 гг.; впервые опубликована в журнале "Заря" в 1869–1871 гг.; отд. изд. 1871, 1888, 1889, 1895, 1991, 1995, 2002, 2003 и др.), в которой он изложил разработанную им теорию культурно-исторических типов. Согласно этой теории, общечеловеческой цивилизации нет и быть не может, существуют только различные культурно-исторические типы цивилизаций. Концепции единства мировой истории Данилевский противопоставлял биологической модель исторического процесса, отвергая наличие общечеловеческих идеалов. Основываясь на теории культурно-исторических типов, можно говорить не о едином общечеловеческом процессе, а о разнообразии специфических видов культурных типов. Всего Данилевский выделял 11 "полноценных" культурно-исторических типов: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, халдейский или древнесемитический, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, новосемитический или аравийский, романо-германский или европейский, славянский и два типа: мексиканский и перуанский, которые погибли "насильственной смертью" еще до завершения цикла развития. Главное внимание Данилевский уделял германо-романскому и славянскому типам, считая славянский тип более перспективным и прогнозируя, что в будущем возглавляемое Россией славянство займет на исторической сцене место германо-романского типа, который переживает упадок. На смену Европе, по прогнозам Данилевского, должна прийти Россия с ее миссией объединения всех славянских народов и высоким религиозным потенциалом. Торжество славянства означало бы "закат" Европы, которая враждебно настроена по отношению к своему "молодому" сопернику - России. Данилевский. отверг общечеловеческую модель исторического развития, считая, что прогресс представляет не просто движение в одном направлении, а "прохождение" всех участков "поля", составляющего поприще человеческой деятельности. Для него каждая культура уникальна и неповторима, несет в себе особую миссию и представляет замкнутый мир.

Данилевский, как и славянофилы, считал, что европейская и славянская государственность произошли из различных корней, и дополнил славянофильское обоснование особого пути развития России системой научно-обоснованных доказательств, введя в свою концепцию органическую теорию и разделив абстрактную мораль и реальную государственную политику, но именно эти дополнения вызывали больше всего нареканий со стороны славянофилов. Опираясь на географический детерминизм, он уделял внимание роли внешних факторов в формировании государства. При этом учитывались большие географические пространства, различия в социально-экономическом развитии регионов, обусловленные природно-климатическими условиями, фактор внешней опасности и т. д. В России, по убеждению Данилевского, необходимы сильная власть и строгая централизация, т. к. "существеннейшая" цель государства состоит в охране "жизни, чести и свободы народной" (Данилевский Н. Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и полит. отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995. С. 189). Сообразовываясь с этой целью, "государство должно принять форму одного централизованного политически целого там, где опасность еще велика; но может принять форму более или менее слабо соединенных федеративной связью отдельных частей, где опасность мала" (Там же. С. 191). Данилевский считал, что степень централизованности государства во многом зависит от степени опасности, угрожающей национальной чести и свободе, которые государство должно защищать. Таким ообразом, централизации Русского государства способствовало и наличие враждебных соседей, от которых нужно было защищаться. Начало русской государственности было положено борьбой с монголо-татарским игом, но после победы над этим противником и прекращения рода Рюриковичей государство распалось, и только инстинкт народного самосохранения, наличие которого в народе особо подчеркивал Данилевский, помог возрождению государственности.

Данилевский был убежден в необходимости сохранения неограниченной монархии, отмечая, что самодержец в России при всей полноте его власти тем не менее не может распространять эту власть на "область духа, область веры". Малейшее отклонение власти от религиозных традиций порождало, по его мнению в России раскол и смуту. Это ограничение - единственно возможное, поскольку ни конституция, ни парламент в России "никакой иной опоры, кроме той же царской воли, которую они должны ограничивать, не будут и не могут иметь. Каким же образом ограничат они эту самую волю, на которую единственно только и могут опираться?" (Данилевский Н. Я. Горе победителям: Полит. статьи. М., 1998. С. 285). Конституция и парламент, с точки зрения Данилевского, возможны в России "только как мистификации, как комедия". Даже если существующая полит. система со временем станет нуждаться в изменениях, эти изменения должны быть постепенными. Верный традиции славянофилов, Данилевский считал, что ограничение свободы в обществе из-за боязни революции - абсурд, поскольку это может вызвать еще большее противодействие. По его мнению, разумно одновременное сочетание реформ и сильной государственной политики. Нужно найти разумное соотношение между либерализмом и охранением, а сужение общественных свобод приносит больше вреда, чем пользы. В статье "Происхождение нашего нигилизма" Данилевский отмечал, что в то время как западнические идеи проникали в общество, славянофильские патриотические издания "Молва", "Парус", "День", "Москвич" - запрещались и преследовались. Эти издания, "как костями покрыли скорбный путь" к национальному самосознанию и виновато в этом слепое запретительство. С негодованием он писал об изданиях официозного толка, которые "своею бездарностью, тошноту возбуждающим подобострастием, льстивостью и лживостью тона, в сущности служат отрицательным образом тому же делу, как и западнические, выгодно оттеняя их собою" (Там же. С. 332–34).

Данилевский оптимистично оценивал будущее России и считал, что политическая революция, имеющая своей целью ограничение власти монарха или же его свержение, России не грозит. С введением порядка в вопросах престолонаследия и с освобождением крестьян от крепостной зависимости исчезли все причины, волновавшие в прежнее время народ, и не только революция, но даже "простой бунт, превосходящий размер прискорбного недоразумения" в России "сделался невозможным". Для того чтобы это произошло, нужно радикальное изменение нравственного характера русского народа и его мировоззрения, а подобные изменения, считал он происходят столетиями и предугадать их невозможно. Что касается причины популярности радикальных идей, то она, по мнению Данилевского, заключалась в стремлении походить на Европу, в "европейничании", которым "заражена" русская интеллигенция. Народ эти идеи не поддерживает, оставаясь верным идеалам православия и самодержавия…

Идеи Данилевского вызвали интерес у К. Н. Леонтьева, считавшего себя его учеником, Ф. М. Достоевского, К. Н. Бестужева-Рюмина, Д. А. Хомякова, В. В. Розанова, П. А. Сорокина, а также критические отклики Н. И. Кареева, П. Н. Милюкова, Н. К. Михайловского, К. А. Тимирязева, предвосхитили построения западных мыслителей О. Шпенглера, В. Шубарта, А. Тойнби и др.

ЛИТЕРАТУРА:
Семенов П. Н. Н. Я. Данилевский. СПб., 1885; Кареев Н.И. Теория культурно-исторических типов // РМ. 1889. № 9; Страхов Н. Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Киев, 1897. Кн. 3; Милюков П. Н. Разложение славянофильства (Данилевский, Леонтьев, Вл. Соловьев). М., 1893; Соловьев В. С. Национальный вопрос в России // Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2; Авдеева Л. Р. Русские мыслители: Ап. А. Григорьев, Н. Я. Данилевский, Н. Н. Страхов (Филос. культурология второй пол. XIX в.). М., 1992; Пивоваров Ю.С. Н. Данилевский: в рус. культуре и в мировой науке // Мир России. М., 1992. № 1.; Россия и Европа: Опыт соборного анализа. М., 1992; Аринин А. Н., Михеев В. М. Самобытные идеи Н. Я. Данилевского. М., 1996; Леонтьев К. Н. Восток, Россия и Славянство: Филос. и полит. публицистика. Духовная проза (1872–1891). М., 1996; Бажов С. И. Философия истории Н. Я. Данилевского. М., 1997; Репников А. В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999; Карпенко Г. Ю. Роль художественного творчества в историософии Н. Я. Данилевского. Самара, 2000; Балуев Б. П. Споры о судьбах России: Н. Я. Данилевский и его книга "Россия и Европа". 2-е изд., испр. и доп. Тверь, 2001.; Султанов К. В. Социальная философия Н. Я. Данилевского: конфликт интерпретаций. СПб., 2001; Белов А. В. Теория культурно-исторических типов: pro et contra. Ростов-на-Дону, 2002; Птицын А.Н. Концепция "славянской цивилизации" Н.Я. Данилевского. Ставрополь, 2003; Очистительный гений Славянства: Сб. статей. Ростов-на-Дону, 2002; Skupiewski I. I. La doctrine panslaviste d’après N. I. Danilevski. Bucarest, 1890; Kohn H. The mind of modern Russia: Historical and political thought of Russia’s great age. New Jersey, 1955; Fadner F. Seventy years of panslavism in Russia: Karamzin to Danilevsky, 1800–1870. Washington, Georgetown, 1962; Thaden E. Conservative nationalism in nineteenth-century Russia. Seattle, 1964; Mac-Master R. Danilevsky. A. Russian totalitarian philosopher. Cambridge, Massachusetts, 1967.

Главная » Методики обучения » Н я данилевский биография кратко. Кузнецов Николай Яковлевич