Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

«Развитие промышленности, финансов и государства при Петре I »

Введение

Эпоха Петра I является кульминацией процесс разложения феодализма и генезиса капиталистических отношений, начавшийся еще в XVII в. Петр I правильно понял и осознал сложность тех задач, которые стояли перед страной, и приступил целенаправленно к их осуществлению.

При Петре 1 в России окончательно утвердился абсолютизм, Петр был провозглашен императором, что означало усиление власти самого царя, он стал монархом самодержавным и неограниченным. преобразования в государственной и общественной жизни, осуществлённые в период правления в России Петра I. Всю государственную деятельность Петра I условно можно разделить на два периода: 1696-1715 годы и 1715-1725. Особенностью первого этапа были спешка и не всегда продуманный характер, что объяснялось ведением Северной войны. Реформы были нацелены прежде всего на сбор средств для ведения войны, проводились насильственным методом и часто не приводили к желаемому результату. Кроме государственных реформ на первом этапе проводились обширные реформы с целью модернизации уклада жизни. Во втором периоде реформы были более планомерными.

Р азвитие промышленности

В наследие Петру Великому от Московского государства достались слабо развитые зачатки промышленности, насаждаемые и поддерживаемые правительством, плохо развитая торговля, связанная с плохим устройством государственного хозяйства. Были унаследованы от Московского государства и его задачи - завоевать выход к морю и вернуть государство в его естественные границы. Пётр быстро приступил к решению этих задач, начав войну со Швецией и решив вести её по-новому и новыми средствами. Возникает новая регулярная армия, строится флот. Всё это, конечно, требовало огромных финансовых затрат. Московское государство при возрастании государственных нужд покрывало их новыми налогами. Пётр тоже не чуждался этого старого приёма, но рядом с этим поставил и одно новшество, которого не знала Московская Русь: Пётр заботился не только о том, чтобы брать с народа всё, что можно взять, но подумал и о самом плательщике - народе, о том, где ему взять средства на уплату тяжёлых податей.

Путь к поднятию народного благосостояния Пётр увидел в развитии торговли и промышленности. В то же время желание удешевить содержание войска и флота естественно наводило на мысль, что было бы дешевле производить всё то, что нужно для экипировки и вооружения армии и флота. А так как фабрик и заводов, которые могли бы выполнить эту задачу, не было, то возникала мысль, что их надо построить. Эти мысли были не новыми и известны ещё со времён царя Михаила, но осуществить её мог только человек с железной волей и несокрушимой энергией, каким был царь Пётр.

Во время Великого посольства царь изучил все стороны европейской жизни, в том числе, и техническую. За границей Пётр усвоил основы экономической мысли того времени - меркантилизма. Своё экономическое учение меркантилизм основывал на двух положениях: первое - каждый народ, чтобы не обеднеть, должен сам производить всё, что ему нужно, не обращаясь к помощи чужого труда, труда других народов; второе - каждый народ, чтобы богатеть, должен как можно больше вывозить из своей страны произведённую продукцию и как можно меньше импортировать иностранную продукцию.

Сознавая, что Россия не только не уступает, но и превосходит другие страны обилием природных богатств, Пётр решил, что государство должно взять на себя развитие промышленности и торговли страны. «Наше русское государство, - говорил Пётр, - передъ иными землями преизобилуетъ и потребными металлами и минералами преблагословенно есть, которые до настоящаго времени безъ всякаго прилежанія исканы» .

Таким образом, осознав значение торговли и промышленности и усвоив на Западе идеи меркантилизма, Пётр приступил к реформированию этих сфер, принуждая к этому подданных, хотя бы и насильственным методом.

Во время правления Петра I в промышленной политике России прослеживаются два этапа:

· 1700-1717 гг. - главный основатель мануфактур - казна;

· с 1717 г. мануфактуры стали основывать частные лица. При этом владельцы мануфактур освобождались от государевой службы.

На первом этапе приоритет отдавался выпуску продукции для военных нужд. На втором этапе промышленность стала выпускать продукцию и для населения.

Указом 1722 г. городские ремесленники были объединены в цеха, но в отличие от Западной Европы их организовывало государство, а не сами ремесленники, для изготовления изделий, необходимых армии и флоту. "

Более высокой формой промышленного производства была мануфактура. В результате преобразований Петра I в первой четверти XVIII в. в развитии мануфактурной промышленности произошел резкий скачок. По сравнению с концом XVII в. число мануфактур увеличилось примерно в пять раз и в 1725 г. составило 205 предприятий.

Особенно большие успехи были достигнуты в металлургической промышленности, что вызывалось необходимостью вооружения армии и строительства флота. Наряду с заводами в старых районах (Тула, Кашира, Калуга) возникли заводы в Карелии, а затем на Урале. Именно в этот период началось широкое освоение железных и медных руд Урала, который вскоре стал основной металлургической базой страны. Выплавка чугуна достигла 815 тыс. пудов в год, по этому показателю Рорсия вышла на третье место в мире, уступая только Англии и Швеции. Было организовано крупное производство меди. На втором месте шли текстильные мануфактуры, получившие развитие в центре страны. Здесь работали также кожевенные предприятия, обеспечивавшие изделиями прежде всего армию.

При Петре 1 в России возникли новые отрасли: судостроение, шелкопрядение, стекольное и фаянсовое дело, производство бумаги.

В развитии крупной промышленности большую роль играло государство. Оно строило заводы, помогало частным предпринимателям, обеспечивало мануфактуры рабочей силой.

На мануфактурах использовался как вольнонаемный, так и принудительный труд крестьян, работавших на вотчинных предприятиях своих помещиков, а также приписных крестьян из государственной и дворцовой деревни. Указом 1721 г. купцам была разрешена покупка для своих заводов крепостных крестьян, которые стали называться впоследствии посессионными. Таким образом, в первой четверти XVIII в. произошел скачок в развитии крупного производства и в использовании вольнонаемного труда. Это можно считать вторым этапом в начальном периоде генезиса капиталистических отношений в промышленности России (первый этап - XVII в.).

Таким образом, при Петре было положено основание русской промышленности. В оборот народного труда поступило множество новых производств, то есть количественно увеличивались и качественно улучшались источники народного благосостояния. Это улучшение достигалось путём страшного напряжения народных сил, но только благодаря этому напряжению страна оказалась в состоянии вынести тяготу беспрерывно двадцать лет длившейся войны. В будущем, начавшаяся при Петре усиленная разработка национальных богатств вела к обогащению и экономическому развитию России.

Внутренняя торговля при Петре тоже значительно оживилась, но, в общем, продолжала иметь всё тот же караванно-ярмарочный характер. Но и эта сторона хозяйственной жизни России была всколыхнута Петром и выведена из того покоя косности и непредприимчивости, какой отличалась в XVII веке и ранее. Распространение коммерческих знаний, появление фабрик и заводов, общение с иноземцами, - всё это давало новый смысл и направление русской торговле, заставляя её оживляться внутри и, тем самым, становится всё более и более деятельной участницей мировой торговли, усваивать её принципы и правила.

Развитие государства при Петре I

У Петра I поначалу отсутствовала четкая программа реформ в сфере государственного правления. Появление нового государственного учреждения или изменение административно-территориального управления страной диктовалось ведением войн, которое требовало значительных финансовых ресурсов и мобилизации населения. Унаследованная Петром I система власти не позволяла собрать достаточно средств на реорганизацию и увеличение армии, постройку флота, строительство крепостей и Санкт-Петербурга.

Реформа государственного управления

(1699-1721 гг.)

Усиление абсолютистской монархии потребовало перестройки и предельной централизации всей системы государственного управления, его высших, центральных и местных органов.

На смену Боярской думе пришел Правительствующий Сенат - высшая правительствующее учреждение с судебными, административными, а иногда и законодательными функциями. Он был создан в 1711 г. в составе 9 сенаторов, назначенных лично Петром из представителей знати, бывших членов Боярской думы и дворян.

Функции Сената в первые годы его существования были широки и разнообразны. В частности, он заботился о государственных доходах и расходах, ведал явкой дворян на службу, являлся органом надзора за разветвленным бюрократическим аппаратом.

В 1922 г. было издано новое положение о Сенате. Этим положением Сенат объявлялся высшим государственным учреждением империи. В руках Петра Сенат стал послушным орудием монарха по управлению страной.

Взамен сложного и неповоротливого аппарата Приказов (более 50) и канцелярий с их нечеткими функциями и параллелизмом в работе был разработан проект создания новых центральных ведомств. Реформа 1717-1720 гг. упразднила приказы и канцелярии и ввела коллегии , созданные на основе изучения иностранного опыта. Всего было создано 11 коллегий со строгим распределением функций. Коллегия чужестранных (иностранных) дел - заменила Посольский приказ, то есть ведала внешней политикой.

· Военная коллегия (Воинская) - комплектование, вооружение, снаряжение и обучение сухопутной армии.

· Адмиралтейств-коллегия - военно-морские дела, флот.

· Вотчинная коллегия - заменила Поместный приказ, то есть ведала дворянским землевладением (рассматривались земельные тяжбы, сделки на куплю-продажу земли и крестьян, сыск беглых). Основана в 1721 году.

· Камер-коллегия - сбор доходов государства.

· Штатс-контор-коллегия - ведала расходами государства,

· Ревизион-коллегия - контроль сбора и расходования казённых средств.

· Коммерц-коллегия - вопросы судоходства, таможни и внешней торговли.

· Берг-коллегия - горно-металлургическое дело (горно-заводская промышленность).

· Мануфактур-коллегия - лёгкая промышленность (мануфактуры, то есть предприятия, основанные на разделении ручного труда).

· Юстиц-коллегия - ведала вопросами гражданского судопроизводства (при ней действовала Крепостная контора: регистрировала различные акты - купчие, о продаже вотчин, духовные завещания, долговые обязательства). Занималась гражданским и уголовным судом.

· Духовная коллегия или Святейший Правительствующий синод - управлял(а) церковными делами, заменил(а) патриарха. Основан(а) в 1721 году. В состав этой коллегии / Синода вошли представители высшего духовенства. Поскольку их назначение осуществлялось царём, а решения им утверждались, можно сказать, что российский император стал фактическим главой Русской православной церкви. Действия Синода от имени высшей светской власти контролировал обер-прокурор - гражданский чиновник, назначаемый царём. Особым указом Пётр I (Петр I) приказал священникам нести просвещенческую миссию среди крестьян: читать им проповеди, наставления, учить детей молитвам, воспитывать у них почтение к царю и церкви.

· Малороссийская коллегия - осуществляла контроль за действия гетмана, которому принадлежала власть на Украине, ибо там был особый режим местного управления. После смерти в 1722 году гетмана И.И. Скоропадского новые выборы гетмана были запрещены, а гетман впервые был назначен царским указом. Коллегия возглавлялась царским офицером.

Поначалу каждая коллегия руководствовалась своим регламентом, но в 1720 г. был издан обширный (из 56 глав) «Генеральный регламент», определивший их единообразное организационное устройство и порядок деятельности. Последующее развитие принципа чиновной выслуги нашло отражение в Петровской «Табеле о рангах» 1722 г. Новый закон разделил службу на гражданскую и военную. В нем было определено 14 классов или рангов чиновников. Всякий получивший чин 8 класса становился потомственным дворянином.

Новая система придельной бюрократизации государства качественно изменила служилые сословия, включив в состав дворянства выходцев из других социальных групп. Все они получили земли и крестьян. В Петровскую эпоху сотни тысяч крестьян из числа государственных и дворцовых перешли в частное владение, то есть становились крепостными.

В результате проведения реформы система государственного управления стала более совершенной. Деятельность большинства государственных органов стала регламентированной, коллегии имели четко очерченную область деятельности. Были созданы контролирующие органы.

Областная (губернская) реформа

(1708-1715 гг. и 1719-1720 гг.)

Реформа проводилась в 2 этапа. На первом в 1708-1715 годах была проведена областная реформа с целью укрепления вертикали власти на местах и лучшего обеспечения армии снабжением и рекрутами. В 1708 году страна была разделена на 8 губерний во главе с губернаторами, наделёнными всей полнотой судебной и административной власти: Московскую, Ингермандландскую (впоследствии Санкт-Петербургскую), Киевскую, Смоленскую, Азовскую, Казанскую, Архангелогородскую и Сибирскую. Московская губерния давала более трети поступлений в казну, за ней шла Казанская губерния.

Губернаторы также ведали расположенными на территории губернии войсками. В 1710 году появились новые административные единицы - доли, объединявшие 5536 дворов. Первая областная реформа не решила поставленных задач, а лишь значительно увеличила число государственных служащих и затраты на их содержание.

В 1719-1720 годах была проведена вторая областная реформа, ликвидировавшая доли. Губернии стали делиться на 50 провинций во главе с воеводами, а провинции на дистрикты во главе с земскими комиссарами, назначаемыми Камер-коллегией. Губернаторы были лишены административной власти в их ведении остались только военные и судебные дела.

В результате данной реформы произошла централизация власти. Органы местного самоуправления почти полностью потеряли влияние.

Судебная реформа

(1697 г., 1719 г., 1722 г.)

Петром 1 были образованы новые судебные органы: Сенат, Юстиц-коллегия, гофгерихты, нижние суды. Судебные функции также исполняли все коллеги, кроме Иностранной. Судьи были отделены от администрации. Был отменен суд целовальников (аналог суда присяжных), утрачен принцип неприкосновенности неосужденной личности.

При Петре радикальным изменениям подверглась судебная система. Функции верховного суда получили Сенат и Юстиц-коллегия. Ниже их находились: провинциях - гофгерихты или надворные апелляционные суды в крупных городах, и провинциальные коллегиальные нижние суды. Провинциальные суды вели гражданские и уголовные дела всех категорий крестьян кроме монастырских, а также горожан, не включенных в посад. Судебные дела горожан, включенных в посад, с 1721 года вел магистрат. В остальных случаях действовал так называемый единоличный суд (дела единолично решал земской или городовой судья). Однако в 1722 г. нижние суды были заменены провинциальными судами, возглавляемыми воеводой.

Большое количество судебных органов и лиц, осуществлявших судебную деятельность (сам император, губернаторы, воеводы и др.) вносили в судопроизводство сумбур и неразбериху, введение возможности «выбивания» показаний под пытками создали почву для злоупотреблений и необъективности. Вместе с тем, была установлена состязательность процесса и необходимость того, чтобы приговор основывался на конкретных статьях закона, соответствующих разбираемому случаю.

Военные реформы

Введение рекрутской повинности, создание военно-морского флота, учреждение Военной коллегии, ведавшей всеми военными делами. Введение с помощью «Табели о рангах» воинских званий, единых для всей России. Создание военно-промышленных предприятий, а также военных учебных заведений. Введение армейской дисциплины и воинских уставов.

Своими реформами Петр 1 создал грозную регулярную армию, насчитывавшую к 1725 г. до 212 тыс. человек и сильный военно-морской флот. В армии были созданы подразделения: полки, бригады и дивизии, на флоте - эскадры. Было одержано множество воинских побед. Эти реформы (хотя и неоднозначно оцениваемые разными историками) создали плацдарм для дальнейших успехов русского оружия.

Реформа армии: в частности, введение полков нового строя, реформированных по иностранному образцу, - была начата задолго до Петра I, еще при Алексее I. Однако боеспособность этой армии была низкой. Реформирование армии и создание флота стали необходимыми условиями победы в Северной войне 1700-1721 годов. Готовясь к войне со Швецией, Пётр велел в 1699 году произвести общий рекрутский набор и начать обучение солдат по образцу, заведённому у преображенцев и семёновцев. Этот первый рекрутский набор дал 29 пехотных полков и два драгунских. В 1705 году каждые 20 дворов должны были выставлять на пожизненную службу одного рекрута. Впоследствии рекрутов стали брать с определённого числа душ мужского пола среди крестьян. Набор во флот, как и в армию, осуществлялся из рекрутов.

Если поначалу среди офицеров были преимущественно иностранные специалисты, то после начала работы навигационной, артиллерийской, инженерной школ рост армии удовлетворялся русскими офицерами из дворянского сословия. В 1715 году в Петербурге была открыта Морская академия. В 1716 году был издан Воинский Устав, строго определявший службу, права и обязанности военных. - В результате преобразований была создана сильная регулярная армия и мощный военно-морской флот, которого ранее у России просто не было. К концу царствования Петра численность регулярных сухопутных войск достигала 210 тыс. (из них числилось 2600 в гвардии, 41 560 в коннице, 75 тыс. в пехоте, 14 тыс. в гарнизонах) и до 110 тыс. нерегулярных войск. Флот состоял из 48 линейных кораблей; 787 галер и других судов; людей на всех судах было почти 30 тыс.

Церковная реформа

(1700-1701 г.; 1721 г.)

После смерти патриарха Адриана в 1700 г. был фактически ликвидирован институт патриаршества. В 1701 г. было реформировано управление церковно-монастырскими землями. Петр 1 восстановил Монастырский приказ, контролировавший церковные доходы и суд над монастырскими крестьянами. В 1721 году принят Духовный регламент, фактически лишивший церковь самостоятельности. На смену патриаршеству создан Святейший Синод, члены которого подчинялись Петру 1, которым и назначались. Церковное имущество часто отнималось и тратилось на нужды императора. Церковные реформы Петра 1 привели к почти полному подчинению духовенства светской власти. Помимо устранения патриаршества многие епископы и простые священнослужители подверглись гонениям. Церковь уже не могла проводить самостоятельную духовную политику и отчасти потеряла авторитет в обществе.

Развитие финансов

Существенное оздоровление финансов являлось конечной целью реформаторской деятельности Петра I. Его финансовая политика характеризовалась небывалым до его правления налоговым гнетом. Рост государственного бюджета достигался за счет расширения косвенных и увеличения прямых налогов. Изыскивались все новые, дополнительные источники налогов: банная, рыбная, медовая, конская и другие подати вплоть до налога на бороды (царь требовал брить бороды, а кто не выполнял этого требования, обязан был платить налог) и на дубовые гробы, продажа которых объявлялась государственной монополией, так же как питейное и табачное. Всего косвенных сборов насчитывалось до 40 видов.

Финансовая реформа

Поиски новых источников доходов привели к коренной реформе всей налоговой системы - введению подушной денежной подати. С конца 1718 по 1724 г. в России была проведена перепись населения и учтено 5,4 млн. душ мужского пола, облагаемых единой податью: с помещичьих крестьян - 74 коп. в год, с государственных крестьян - 1 руб. 14 коп., с ремесленников и купцов - 1 руб. 20 коп.

К концу Петровского правления (1725 г.) государственные доходы по сравнению с 1701 г. выросли почти в 4 раза и составляли 8,5 млн. руб. из которых более половины (4,6 млн. руб.) приходилось на подушную подать. Подушная подать была гораздо тяжелее прежних подворных и поземельных податей и давала правительству гораздо большую, сравнительно со сборами 17 века сумму денег.

Громадные дефициты первых лет 18 века уменьшились к концу царствования Петра, хотя и на склоне своих лет он все еще не переставал нуждаться в деньгах на содержание армии и флота, на потребности народного хозяйства.

Денежная реформа Петра I

Состояние денежного обращения в конце XVII века характеризовалось глубоким кризисом. Обращавшаяся серебряная копейка в результате неуклонного понижения весовой нормы (с 0,63 г. до 0,39 г.) превратилась в крохотную монету размером с арбузное семечко и не способна была обслуживать всероссийский рынок. В обращении отсутствовали монеты, необходимые для обслуживания мелкой торговли. Серебряная копейка не могла выполнять эту роль, так как ее номинал был еще велик. Чеканка мелких фракций при ручном методе была невыгодна для казны, принося ей убытки.

Таким образом, к концу XVII века назрела необходимость в осуществлении коренных изменений в денежном обращении путем проведения денежной реформы, ибо от этого зависело дальнейшее развитие российской экономики и успех ряда преобразований в других областях жизни общества.

Замысел состоял во введении в обращение крупной серебряной монеты, замене мелких серебряных денег на медные монеты; практически требовалось решить те же задачи, которые ставил Алексей Михайлович, отец Петра I, в 1654 г. Однако, как свидетельствует история, его тогда постигла неудача, приведшая к сильным народным волнениям. Петр I, учитывая неудавшиеся попытки правительства Алексея Михайловича, поступил тактически по-другому, о чем свидетельствует начальный этап реформы.

Начало следующего этапа реформы (1704-1711 гг.) ознаменовалось тем, что в 1704 г. в обращение сразу выпущены два номинала: медная копейка и рубль, которым отводилась роль основных денежных единиц в новой денежной системе. В основу денежной системы был положен десятичный принцип соотношения номиналов: 1 рубль приравнивался к 100 копейкам. Параллельный выпуск одинаково датированных серебряных и медных денег приучал население к равноценности обеих монет, что способствовало укреплению доверия к медной монете 26 .

Сущность следующего этапа (1711-1717 гг.) состояла в отказе от чеканки мелких серебряных денег талерной пробы и понижении ее до 70-й, то есть в уменьшении содержания в них чистого серебра и, следовательно, их реальной ценности.

Период с 1718 г. по 1724 г. можно определить как завершающий этап реформы. На этом этапе полностью прекращается чеканка серебряных проволочных копеечек, что характеризует завершение функционирования старой русской денежной системы. Одновременно был прекращен выпуск и медных копеек, в целях маскировки «низвержения» серебряной копейки и предотвращения волнений в народе. Лишь в 1724 г. чеканка медной копейки была возобновлена.

Сведя воедино все новшества, привнесенные Петром I в денежную систему России, получим довольно внушительный перечень:

· Во-первых, в обращении появилась крупная серебряная монета - рубль, способная эффективно обслуживать промышленность и торговлю, в том числе и внешнюю. На ее долю приходилось 88,5% от общей суммы чеканки. Среднегодовой выпуск серебряной монеты с 1698 г. по 1724 г. составил 1,1 млн. рублей.

· Во-вторых, в качестве мелкой, разменной монеты вместо прекратившей свое существование серебряной монеты стала использоваться медная монета. В результате осуществленных мероприятий доля медной монеты в общей сумме чеканки составила 9,2%. Медные деньги обслуживали в основном небольшие по сумме сделки, ими преимущественно пользовалось население.

· В третьих, в обращение была внедрена золотая монета, которая перестала использоваться в наградных целях в связи с налаживанием выпуска специальных наградных медалей. Золотая монета призвана была обслуживать внешнеторговый оборот. На ее долю приходилось 2,3% от общей суммы чеканки.

· В четвертых, денежная система, введенная Петром I, принципиально отличалась своим десятичным строем и до конца 18 века оставалась единственной десятичной системой в мире.

· В-пятых, в ходе реформы впервые была установлена государством и закреплена законом проба серебряных и золотых монет.

· В-шестых, была усовершенствована техника чеканки монет. Вместо ручной чеканки монетные дворы стали использовать «молотовые снаряды», а затем винтовые прессы. Благодаря машинной чеканке российские монеты приобрели круглую форму и стандартный устойчивый вес. И, наконец, начиная с 1696 г. впервые вводится датировка российских монет. С 1696 г. по 1700 г. на монетах указывался год от сотворения мира, а затем в связи с изменением год от рождества Христова.летоисчисления с 1700 года.

Ф ормирование государственного бюджета

Основную статью доходов государственного бюджетасоставляли прямые налоги с населения - до 55,5% в 1724 году. Кроме этого, как и в XVII веке, большую роль играли косвенные налоги и система откупов на продажу монопольных товаров, а также откупы на строительство мельниц, мостов и т.д. Получили распространение различные натуральные повинности,такие как рекрутская, постойная (квартирная) и подводная, в соответствии с которыми крестьяне должны были обеспечивать войсковые части, вставшие на постой, продовольствием и фуражным зерном. Государственные крестьяне также были обязаны выполнять разного рода работы в пользу государства: перевозить почту и выделять подводы для извоза, принимать участие в строительстве каналов, гаваней, дорог.

Особую роль в пополнении доходов казны играли манипуляции с мелкими медными монетами. Так, например, рыночная цена одного пуда меди равнялась 7 руб., но из этой массы в начале XVIII века чеканилось медных денег на 12 руб., а к 1718 году - на 40 руб. Громадная разница между рыночной ценой меди и номиналом медной монеты приводила к их бесконечным нелегальным подделкам - «воровским деньгам», росту цен и обесценению денег, обнищанию населения.
Основную статью бюджета составляли военные расходы. О размерах военных расходов можно судить по такому факту: в самом начале XVIII века, когда в Европе образовалась антишведская коалиция в составе России, Польши, Дании и ряда германских княжеств, Петр I обязался выплачивать 150 тыс. руб. в качестве ежегодной субсидии польскому королю Августу II только за то, чтобы тот продолжал поддерживать союз и участвовал в военных действиях против Швеции.Так, например, военные походы Петра I поглощали примерно 80-85% всех доходов России, а в 1705 году они обошлись в 96%. В период петровских реформ систематически возрастали расходы на государственный аппарат, на строительство Санкт-Петербурга и дворцов вокруг него, на различные торжественные мероприятия по случаю военных побед - «викторий», пышные празднества и пр. Постоянно растущий бюджетный дефицит в XVIII веке стал все чаще покрываться за счет инфляции, а также государственных займов, особенно после кончины Петра I.

Заключение

реформа петр бюджет государственный

Конец XVII - первая четверть XVIII в. - переломный период в истории России, ознаменованный разительными сдвигами в экономике, государственном строительстве и культуре. Приход к власти Петра I в конце XVII в. оказал решающее влияние на судьбу Российского государства, которое продолжало существовать и предпринимать какие-либо действия в области внешней политики скорее по инерции или же в результате давления со стороны других европейских держав, чем в целях защиты своих интересов и проведения собственной внешнеполитической линии.

Благодаря целому ряду блестящих побед вследствие преобразований, проведенных Петром I в русской армии, а также искусной дипломатии, авторитет России на международной арене возрастает. Утверждение России на берегах Балтийского моря создало благоприятные предпосылки для развития постоянных экономических, культурных и политических связей с ведущими странами Западной Европы, что привело к существенным сдвигам в социально-экономическом развитии России. Фактически Россия вошла в число ведущих европейских держав своего времени.

Петр I являлся великим реформатором своего времени. Главным итогом всей совокупности Петровских реформ стало установление в России режима абсолютизма, венцом которого стало изменение в 1721 г. титула российского монарха - Петр объявил себя императором, а страна стала называться Российской Империей. Таким образом было создано государство со стройной системой управления, сильной армией и флотом, мощной экономикой, оказывающего влияние на международную политику. В результате Петровских реформ государство не было связано ничем и могло пользоваться любыми средствами для достижения своих целей.

Россия стала самодержавным, военно-бюрократическим государством, центральная роль в котором принадлежала дворянскому сословию.

Роль Петра Великого в истории России трудно переоценить. Как бы не относиться к методам и стилю проведения им преобразований, нельзя не признать - Петр Великий является одной из самых заметных фигур мировой истории.

Список литературы

1. История России http://rhistory.ucoz.ru/publ/reformy_petra_1_tablica/15-1-0-145

2. Википедия - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0% E5% F4% EE % F0% EC % FB_%CF % E5% F2% F0% E0_I

3. Тимошина Т.М. Экономическая история России: Учебное пособие / Под ред. Про М.Н. Чепурина. - 11- е изд. М.:ЗАО Юстицинформ, 2004

4. Семенкова Т.Г. Денежная реформа 1535-1538 гг. - итог развития экономики русского государства в первой трети ХVI века // Денежные реформы в России: История и современность. Сборник статей. М.: Древлехранилище, 2004

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Форма государственного единства. Направления и этапы реформирования судебных органов. Отношения церкви и государства. Особенности правовой системы Российской империи при Петре и ее отраслей: гражданского, семейного, процессуального и уголовного права.

курсовая работа , добавлен 17.04.2013


Общая характеристика периода смутного времени и его роль в истории России. Особенности государственного управления в этот период. Исследование политики семьи Романовых. Выявление эффективности государственного и регионального управления в XVII веке.

курсовая работа , добавлен 17.01.2013


Идея Петра как реформатора России. Смысл социальной политики. Изменение теоретических основ власти и образа монарха. Создание флота, преобразования в сфере промышленности и торговли. Реформа государственного управления, реорганизация всех его звеньев.

реферат , добавлен 10.10.2014


Начало послевоенного восстановления и развития промышленности, транспорта и других отраслей. Развитие социальной политики СССР. Трансформация системы государственного управления. Внедрение реформ и экономических методов управления. Реформа 1965 года.

реферат , добавлен 23.11.2008


Анализ личности и реформ Петра Великого. Рассмотрение причин создания новых общеобразовательных и технических школ. Особенности экономической политики Петра I, меры развития русской промышленности: законодательная пропаганда, вывоз иностранных мастеров.

реферат , добавлен 06.12.2012


Анализ системы государственного управления до реформ Петра I. Изменения в административно-территориальном устройстве страны, проведенные им в первой четверти XVIII в. Создание судебной ветви власти в России. Смерть императора и ее значение для народа.

реферат , добавлен 05.01.2014


Оценка исторической роли и значения II съезда Советов рабочих и крестьянских депутатов в становлении советского государства. Принципы создания и особенности государственного строя Советской России, процесс и этапы становления органов судебной власти.

курсовая работа , добавлен 27.10.2014


Реформы государственного устройства Петра I, основные этапы их проведения и историческая значимость. Социальные предпосылки абсолютизма в России. Уставы, регламенты, указы одинаковой юридической силы как форма реформаторской деятельности Петра Великого.

реферат , добавлен 16.01.2013


Перерастание сословно-представительной монархии в абсолютную в России. Основные характеристики абсолютной монархии. Функции сената, коллегии и их деятельность. Причины усиления органов и средств государственного контроля в период правления Петра I.

реферат , добавлен 26.12.2010


Основные задачи восстановления народного хозяйства в послевоенный период. Основные направления государственного регулирования и содержание перестройки в промышленности. Основные направления социальной политики советского государства в послевоенный период.

Социальная политика.

Преобразования, которые произошли в России, охватили практически все стороны жизни страны: экономику, политику, науку, быт, внешнюю политику, государственный строй.

Историки выделяют три важных события, повлиявших на становление царя-реформатора. Это поездка в Архангельск в 1693-94 гг., определившая его отношение к флоту для России.

Пётр пришёл к выводу, что незавидное международное положение России, её относительная изолированность от европейской политики обусловлена отсутствием у России мощного военно-морского флота.

Вторым важным событием стали Азовские походы (1695-1696). Это была его первая военная школа. Третьим событием, повлиявшим на личность будущего преобразователя России, стала его длительная поездка за границу в составе «Великого посольства» (1697-1698), где Пётр вёл переговоры с правителями Голландии, Англии, Австрии, знакомился с кораблестроением, политической жизнью европейцев, закупал снаряжение, нанимал специалистов.

Полуторагодичное путешествие Петра в составе «Великого посольства» имело огромное значение для исторических судеб России.

Сам Пётр входил в посольство инкогнито под именем Петра Михайлова.

Побыв за границей в составе «Великого посольства», Пётр осознал действительную разницу между Россией и европейскими державами, необходимость реформирования своей страны.

Открытие царём нового, ранее неизвестного ему мира, произвело существенный переворот в его мировоззрении, углубило и конкретизировало видение и понимание тех задач, решение которых введёт Россию в европейский мир.

Большие надежды в достижении своих целей Пётр I возлагал на модернизацию социально-экономического строя страны.

Проведённые царём социально-экономические реформы представляли собой классический пример радикальных преобразований, осуществляемых государством без участия широких слоёв общества, в течение всего периода правления Петра. Учитывая, что к концу XVII столетия в Росси насчитывалось всего около 30 мануфактур, а строительство частных предприятий – это путь медленный и малоэффективный, государство взялось за развитие крупной промышленности, в первую очередь металлургии. Особенно большое значение приобрёл уральский металлургический район. Рост металлургических предприятий привёл к росту выплавки стали. (В 1700 г. в России выплавлялось 150 тыс. пудов). По выплавке чёрных металлов в 1725 г. Россия вышла на третье место в Европе, а к 1750 г. заняла первое место, обогнав Англию.

Шло форсированное строительство казённых заводов. Государство определяло «нужные» и «ненужные» отрасли, приучая подчинённых к экономической деятельности на внерыночной основе.

В стране было создано более 100 мануфактур. Наибольшее развитие получила текстильная (суконная, полотняно-парусная) и кожевенная отрасли промышленности, которые работали в основном на армию. В первой четверти XVIII в. возникли новые отрасли производства: судостроение, шелкопрядение, стеклянное и фаянсовое дело, производство бумаги. Дальнейшее развитие получили ремёсла. В 1722 г. был издан Указ о создании ремесленных цехов в русских городах. Несмотря на то, что решающую роль в развитии крупного производства играло государство (создававшее и владевшее большей частью предприятий), Пётр I покровительствовал частной инициативе в промышленности и даже отдельным предпринимателям, например, тульскому кузнецу Демидову, выдвинувшемуся при Пётре I.

По указу Петра I в 1702 г. Демидову был передан казённый невьянский завод на Урале, перевезены туда мастера из Тулы и Москвы. К 1745 г. Демидов имел 25 заводов – чугуноплавильных, железодетальных, медных – на Урале, Алтае и в центре страны. В середине XVIII в. предприятия Демидовых производили свыше 40 процентов чугуна в России.

Именно в начале XVIII в. в стране закладывался способ экономического регулирования, свойственный обществу мобилизационного типа, формировались диспропорциональность, однобокость российской промышленности, ориентированной не на человека с его естественными потребностями, а на государственные, прежде всего военные нужды.

В целях поощрения купечества в 1724 г. был введён первый торговый тариф, способствовавший вывозу за границу русских товаров и ограничивавший ввоз иноземных. К 1726 г. ввоз товаров был вдвое ниже, чем вывоз. Такая поддержка купечества объективно способствовала созданию капитала в сфере торговли. Государство активно вовлекало купеческий капитал в ускоренное развитие промышленности, которое сопровождалось усилением местных рынков и формированием их в единый всероссийский рынок. Вновь создаваемая промышленность требовала свободных рабочих рук. Правительство стало приписывать государственных крестьян к промышленным предприятиям, а в 1721 г. предпринимателям разрешили покупать крепостных крестьян (их нельзя было продавать или передавать отдельно от предприятия).

Крепостничество пропитало все поры общественного быта, а главное – подтвердило свою конкурентоспособность с европейской экономикой на этапе мануфактурного производства.

Хотя правительство Петра I предоставляло ряд льгот и привилегий иностранным купцам, в целом его торговая политика имела целью поддержание и развитие отечественной промышленности и торговли, т.е. носила протекционистский характер.

Успех экономического развития обеспечивался нажимом государства на население. Возрастали прямые и косвенные налоги. Важным источником государственного дохода стала подушная подать, размер которой исчислялся на основе принципа развёрстки: необходимую для содержания армии сумму разделили на число податных душ (В 1718-1724 гг. была проведена подушная перепись всего мужского населения. Единицей налогообложения взамен крестьянского двора становилась «душа мужского пола». ) и получили размер налога, не считаясь при этом с возможностями населения его уплатить. Огосударствленной экономикой руководили с помощью уставов, регламентов, проверок, привилегий созданные для этой цели специальные государственные органы берг-, мануфактур- и коммерц-коллегии.

В результате экономической политики Петра в России была создана промышленная база, работающая на армию и не имеющая механизма саморазвития и саморегулирования. Предпринимательство было привязано к государственной машине и зависело от неё.

Смысл и цель социальной политики Петра I заключались в юридическом оформлении прав сословий, усилении роли военных и государственных служилых людей в государстве.

В 1714 г. был издан Указ о единонаследии, по которому дворянское поместье уравнивалось в правах с боярской вотчиной. С принятием указа бояре и служивые дворяне составили единое сословие – дворянское.

Указ о единонаследии предписывал передавать вотчины и поместья старшему сыну. Дворянство стало господствующим классом-сословием. В то же время существует такая точка зрения, что дворянство петровской эпохи скорее напоминало привилегированное сословие военных и гражданских членов, преимущества которых существовали до тех пор, пока они исправно выполняли свою службу.

Социальные преобразования, проведённые Петром I, коснулись крепостных крестьян: произошло слияние крепостных крестьян и холопов в единое сословие.

Если до петровского времени крестьян по типу земельного владения делили на помещичьих и вотчинных, а крестьяне духовные делились на церковных, архиерейских, патриарших и монастырских, то по мере проведения реформ такое деление утрачивало своё конкретное содержание из-за происходивших изменений социального и экономического характера.

Промышленность при Петре 1

Многие слышали о заслугах Петра 1, однако мало кто знает, что изначально в его распоряжение было государство со слабо развитой экономикой - сельское хозяйство, промышленность и торговля были в зачатке, либо в упадке.

Основные государственные реформы и преобразования Петра I Великого

Тем не менее, тогда приоритетной задачей было завоевать «выход к морю», в связи, с чем была начата война со Швецией.

Для успешных военных действий необходима была армия и флот.

Петр 1 создал свою собственную новую армию. Но все расходы покрывались за счет налогов. Данный факт заставил царя задумать над благосостоянием народа. Путь решения, по мнению некоторых историков, нашелся во время Великого посольства, результаты которого показали огромную разницу между Россией того времени и Европой.

Идея того, что Россия нуждалась в развитии промышленного комплекса, была известна задолго до появления Петра, однако так как для осуществления этой мысли необходимы были сила воли и огромные усилия со стороны государя, начать ее реализацию удалось только ему.

Свои преобразования Пётр осуществлял согласно принципам меркантилизма, который он усвоил, побывав за границей.

Согласно этому пути была поставлена цель — обучить простой народ передовым методам разработки и освоению новых видов производства.

Свои преобразования Перт 1 начал смело и с большим энтузиазмом, но народ воспринял их как очередное бремя и прихоть правителя.

Также некоторые вопросы развития страны, которые требовали тщательно продуманной программы преобразования, проводились Петром слишком быстро и необдуманно. И как результат многие его идеи не принесли тех плодов, которые ожидались, и практически приостановились после его смерти.

Начало реформ в промышленной сфере

Для развития промышленности, необходима была сырьевая база, в связи с этим были начаты геологоразведочные работы по всей стране, привлекались как иностранные, так и местные специалисты.

В этот период были открыты залежи сердолика, селитры, торфа, угля, хрусталя и т.д.

Были введены новые предприятия (в Рязанском крае - каменный уголь добывали братья Римины, торф - фон Азмус). Преобразования проводились на горных и железодательных заводах, шелководства и овцеводства, кожевенное производство и другие отрасли хозяйства.

Согласно реформам Петра Первого выходили указы, в которых содержались такие указания как «что именно?», «каким образом?», «сколько?» и «из чего?» производить товары.

Не исполнение указов наказывалось наложением больших штрафов, а в некоторых случаях смертной казнью.

Результаты реформ в промышленности

В результате петровских реформ, возникло несколько крупных заводов мануфактурного типа. Наиболее известные были в Олонецком крае. Заводы этого края отличались своим техническим уровнем оснащения и полным рабочим составом. Для обеспечения деятельности горных заводов на Урале и Перми был построен город Екатеринбург.

Такому широкому развитию послужило издание «Берг-привилегии», согласно которой каждый мог по своей воле разрабатывать земли в поисках благородных металлов, при этом уплачивать десятую доли от стоимости добычи, как подать государству и 32-х долю собственнику земли.

Таким образом, к концу правления царя Петра первого на данных заводах обрабатывали ежегодно семь миллионов пудов чугуна и более двухсот пудов меди, также в разработку вошли месторождения драгоценных металлов - золото и серебро.

Также стоит отметить оружейные заводы в Туле и Сестрорецке.

Благодаря этим заводам Россия перестала покупать оружие и производила все необходимое сама.

Решение кадрового вопроса

Пётр не скупился приглашатьспециалистов из Европы, предлагая им весьма выгодные условия:

• высокое жалование,
• бесплатное жилье,
• право вывоза накопленного состояния через определенный период.

На его предложения отвечали тысячи мастеров, например с одного Амстердама было нанято примерно тысяча человек.

Так же были приняты меры для повышения образованности и активности местного населения, в плане их технического участия в развитии промышленности:

• обучение молодых россиян за рубежом,
• обучение свободных, крепостных и беглых (с 1720 годов) крестьян на мануфактурах.

Однако, желающих работать на заводах было мало, поэтому царь периодически выпускал указы о наборе учеников на мануфактуры.

В дальнейшем было решено поощрять помещиков в их стремлении заняться мануфактурным производством.

Данный шаг позволил решить вопрос заполняемости рабочих мест (крепостных крестьян заставляли работать на заводах).

Однако для самих рабочих были созданы следующие условия:

• 14-часовой рабочий день,
• жалование получали в основном свободные граждане, которых было мало. Остальным платили едой и одеждой,
• жалование на казенный предприятиях было выше, чем на частных.

В таких условиях, неудивительно было то, что качество продукции было низкое, ввиду сохранившихся простых способов обработки и малой заинтересованностью самих рабочих.

Однако, продукция местного производства, хоть и медленно, но реализовывалась. Так как царь, следуя законам меркантилизма, вводил высокие пошлины для иностранных товаров.

Несмотря ни на что, Петр I заложил основу для развития промышленности в России, ее экономическому росту. Появилось много новых видов производства, что, несомненно, повышало качество жизни народа.

Свидетельство тому то, что народ смог вынести двадцатилетнею войну с Швецией.

Экономическая политика Петра I

12Следующая ⇒

В основу всех преобразований Петра I (1682 – 1725 гг.) в области промышленности и торговли были положены идеи меркантилизма (это экономическая политика, характеризующаяся активным вмешательством государства в хозяйственную жизнь с целью накопления капитала внутри страны для повышения ее благосостояния) и протекционизма (поддержка национальной экономики, осуществляемая, главным образом, с помощью торгово-политических барьеров).

При этом государство способствует развитию промышленности, особенно мануфактурной; поддерживает экспансию торгового капитала (в частности, создание монопольных торговых компаний), развитие мореплавания и флота; резко повышает степень налогового обложения. Кроме того, государство поощряет выпуск "полезных и нужных" для него товаров, одновременно запрещая или ограничивая производство товаров "ненужных".

Для протекционизма характерна также финансовая поддержка национальной экономики, стимулирование экспорта товаров.

Петр I, в отличие от предшественников, содействовал прежде всего развитию национальной промышленности.

Вершиной протекционистской политики правительства Петра I в области промышленности и торговли являлся таможенный тариф 1724 г. Теперь размеры пошлин, взимаемых с заграничных товаров, зависели от способности отечественных предприятий удовлетворить потребности внутреннего рынка: чем больше тех или иных товаров выпускали русские мануфактуристы, тем более высокая пошлина взималась при ввозе таких же товаров из-за границы.

Преимущественное развитие в данный период получили те отрасли промышленности, которые производили продукцию, необходимую для армии и флота.

За первую четверть ХVIII в. было создано около 100 (по другим данным - 200) мануфактур вместо 15-20 допетровских. Главное внимание уделялось металлургии, центр которой переместился на Урал.

Реформы Петра I

В результате, русская металлургия оказалась способной удовлетворить внутренние потребности в металле и даже продавать его за границу (первая партия в количестве 42,4 тыс. пудов была продана в 1722 г., и далее вывоз из года в год увеличивался). В Москве и других районах центра России появились суконные, парусно-полотняные, кожевенные мануфактуры.

Впервые были созданы бумажные, стекольные и даже шпалерные предприятия. Однако рост промышленного производства сопровождался усилением эксплуатации, расширением применения принудительного труда на мануфактурах. Правительство предприняло ряд мер в целях обеспечения предприятий рабочей силой.

Так, к предприятиям приписывались государственные крестьяне. В 1721 г. был издан указ, предоставляющий владельцам мануфактур право покупать к предприятиям крестьян (посессионные крестьяне). Кроме того, указом 1722 г. мануфактуристы получают право не возвращать помещикам беглых, овладевших мастерством.

Таким образом, мануфактуры, которые на Западе были капиталистическими предприятиями, в России развивались на крепостнической основе (хотя квалифицированные работники были большей частью вольнонаемными). Большинство мануфактур в это время были казенными; практиковалась (до 1717 г.) и передача казенных предприятий частным владельцам на льготных условиях.

Развитию внешней и особенно внутренней торговли способствовали рост промышленности, создание регулярной армии и флота, налоговая политика правительства (к 1724 г.

была закончена перепись населения и подушная подать заменила подворную), строительство городов, появление новых торговых путей и портов (например, использование с 1709 г. приобретенных в ходе Северной войны Риги, Ревеля, Выборга и др.). Из России вывозились не только сырье - лен, пенька, кожа, мачтовый лес, но и первые изделия молодой промышленности - железо и полотно. Баланс внешней торговли был активным для России - вывоз по стоимости в два раза превышал ввоз, и это можно считать одним из главных достижений меркантилистской политики Петра I, ибо приток благородных металлов в страну у меркантилистов считается одним из важнейших показателей обогащения государства.

В сельском хозяйстве можно отметить некоторые сдвиги, обусловленные увеличением спроса развивающейся промышленности на сельскохозяйственное сырье (меры по развитию овцеводства, расширение посевов льна - в соответствии с нуждами суконных и текстильных мануфактур).

Однако в основном сельское хозяйство продолжало развиваться экстенсивным путем (за счет расширения посевных площадей, в том числе земледельческой колонизации Поволжья, Урала, Сибири).

12Следующая ⇒

Похожая информация:

Поиск на сайте:

Упадок купечества и ремесел при Петре I

Петр I уничтожил много ремесленных и мелких промышленных производств в стране (кожевенных, текстильных, металлургических и т.д.), конкурировавших с мануфактурами (Покровский, т.

3, с. 125; Туган-Барановский М. Русская фабрика. М.-Л., 1934, с. 19)

Павленко упоминает множество мер Петра, наносивших ущерб купцам и ремесленникам: создание в1696 г. 12 кумпанств посадских людей для постройки военно-морских кораблей, возложение на купцов обязанностей сборщиков налогов, «что отвлекало их от занятий торгами и промыслами», отвлечение от 1/5 до 1/3 посадских людей в различные службы, жесткая регламентация деятельности купцов, в т.ч.

10%-я норма прибыли от цены подряда, высылка купцов из губерний в Петербург указом от 20 ноября1717 г., что «вводило их в убыток» и другие меры. Разорение русского купечества констатировала ведомость гостей и торговых людей гостиной и суконной сотен, составленная в1715 г. (Павленко, с.

Реформы Петра Первого. Кратко

Анисимов пишет, что волюнтаристские приказы, запреты и повинности, возложенные на купцов и посадских людей, отрицательно повлияли на торговлю и ремесла.

Согласно исследованию А.И.Аксенова по генеалогии московского купечества, после 1705 года произошло резкое сокращение числа купеческих семейств и падение благосостояния тех, кто еще занимался купеческим делом (Анисимов, с. 128-132)

Такую же негативную роль в отношении ремесел играли монополии и принудительное насаждение крупных мануфактур и военных производств: «Поощрение одних - “полезных”, “нужных” видов производства, промыслов и товаров неизбежно влекло за собой сокращение, ограничение или даже запрещение других - “неполезных” и “ненужных” с точки зрения государства» (Анисимов, с.

В учебниках выдвигаются иные причины упадка ремесел или пишут об их расцвете; об упадке купечества нигде не сказано, а говорится нечто противоположное

«Хозяйствуя в суровых климатических условиях, население страны не могло довести земледелие до той степени эффективности, когда значительная часть людских ресурсов могла бы переключиться с земледелия на занятия ремеслом… Отсюда сравнительно скромные темпы развития ремесла…» (Милов, с.

«И все же в эту область русской жизни Петр I осуществил активное вмешательство. Цель этого вмешательства заключалась в том, чтобы увеличить объем и качество ремесленного производства… Петр учредил специальный орган - Главный магистрат, в задачу которого входила забота о росте и процветании промышленности в русских городах - и крупной мануфактурной, и мелкого ремесленного производства.

Эта забота выражалась в предоставлении ссуд, помощи в приобретении сырья, сбыте готовой продукции» (Сахаров, с. 577)

«Царь всячески поощрял создание купеческих компаний, предоставлял купцам различные льготы и привилегии… Правительство всячески поощряло развитие в стране сети как мелкой, так и крупной ярмарочной торговли» (Сахаров, с.

Великая реформа Петра Великого, которая вывела Россию «из небытия в бытие», представляет собой, по словам историка Соловьёва, великий подвиг, огромный, всесторонний переворот, сопровождающийся крупными всемирно-историческими последствиями и заложивший новые начала во всех сторонах внутренней жизни народа. Пётр «взял из старой Руси силы, верховную власть, право, сословия, а у Запада заимствовал технические средства для устройства армии, флота, государственного и народного хозяйства, правительственных учреждений» и все же произвел «коренной переворот», или «скорее потрясение; оно было революцией не по своим целям и результатам, а только по своим приемам и по впечатлению, какое произвело на современников».

Впечатлительным иностранцам «Россия представлялась как бы одним заводом; повсюду извлекались из недр земных сокрытые дотоле сокровища; повсюду слышен был стук молота и топора; отовсюду текли туда ученые и всяких званий мастера с книгами, инструментами, машинами, и при всех этих работах виден был сам монарх как мастер и указатель. Но даже иноземцы, недоверчиво смотревшие на промышленные усилия Петра, признавали, что при множестве лопнувших предприятий некоторые производства не только удовлетворяли внутренний спрос, но и снабжали заграничные рынки, например, железом, парусиной».

Однако насколько подготовлена была та почва, в которую бросались эти новые семена? Впервые поставил этот вопрос Корсак в своей замечательной книге «О формах промышленности» и пришел к отрицательному выводу. «Самое важное условие для развития фабричной промышленности в стране, - говорит он, - есть подготовка значительной части населения к роли искусных и дешевых работников… Россия в эпоху Петра находилась в положении, далеко не благоприятном для введения в ней фабричного или мануфактурного способа производства. Петр между тем хотел перенести на русскую неподготовленную почву мануфактурную деятельность в полном и целостном ее объеме. Он разом захотел ввести у нас почти все отрасли промышленности, существовавшие в то время на Западе. В одно и то же время нужно было и подготовить работников, и основывать фабрики, и открывать сбыт для их произведений. Средства, которые избрал Петр для исполнения своих планов, заключались большею частью в тех мерах и той регламентации, которые были произведением меркантилизма на Западе».

Корсак находит, что «самый прямой и естественный переход к фабричной и мануфактурной форме производства должен бы состоять в соответственной организации тех местных и наиболее распространенных промыслов, изделия которых прежде имели довольно обширный сбыт… Вместо того чтобы простых сельских ремесленников, которые до сих пор работали на продажу в свободное время самостоятельно, делать фабричными работниками, было бы гораздо лучше сделать их самих фабричными предпринимателями, - и вместо того, чтобы строить на счет казны фабрики и отдавать их потом купцам и помещикам, не лучше ли было бы отдавать их целым местностям, которые были заняты тем же промыслом при помощи домашних простых орудий… Новая форма промышленности была решительно противоположна всем народным привычкам и формам жизни».

Эта мысль - что Петр направил развитие нашей промышленности по ложному пути, придал ей искусственный характер насаждением крупного производства, повторялась затем многократно. Ярким выразителем ее, хотя и в несколько видоизмененной форме, является П. Н. Милюков. Он касается этого вопроса уже в своем «Государственном хозяйстве в России в первой четверти XVIII ст.». «В необходимости целей, - читаем здесь, - в которой сомневались современники Петра, было бы теперь поздно и бесполезно сомневаться; относительно своевременности их постановки могут быть, к сожалению, два ответа, смотря по тому, будем ли мы их рассматривать по отношению к внутреннему или внешнему положению России. По отношению к внешнему положению России своевременность постановки этих целей доказывается уже их успешным достижением… По отношению к внутреннему положению ответ на вопрос должен быть отрицательный. Новые задачи внешней политики свалились на русское население в такой момент, когда оно не обладало еще достаточными средствами для их выполнения. Политический рост государства опять опередил его экономическое развитие… Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы».

Указывая на то, что на Западе «домашняя форма промышленности мало-помалу превратилась в чисто капиталистические формы», в другом своем сочинении тот же автор противопоставляет Западу Россию, где «мануфактура и фабрика не успела развиться органически, из домашнего производства, под влиянием роста внутренних потребностей населения», а «создана была впервые правительством, которое руководилось при этом как своими нуждами (например, в сукнах для армии), так и теоретическими соображениями о необходимости развития национальной промышленности… Старинные русские кустари при этом были забыты и новая форма производства перенесена с Запада готовою. В стране без капиталов, без рабочих, без предпринимателей и без покупателей эта форма могла держаться только искусственными средствами и привилась лишь благодаря продолжительному и усиленному покровительству. Рабочие даны были фабрикантам даровые в лице приписанных к заводам крепостных (так называемых поссессионных крестьян). Покупатели даны были обязательные, так как фабрики получили монополию на производство, а однородные иностранные продукты были обложены тяжелыми ввозными пошлинами». И результат все же получился слабый. При поверке в 1730 г. многие фабриканты оказались «подложными», а в 1744 г. «за неразмножением фабрик и за худым мастерством сделанных на тех фабриках товаров» закрыты были 44 фабрики; немало предприятий закрылись и сами собой.

Против этих взглядов решительно выступил М. И. Туган-Барановский. Он исходит из того факта, что «Петру несомненно удалось вызвать у нас крупное производство» - это подтверждается количеством и размерами возникших при Петре фабрик; о дальнейшей их судьбе, о «подложных» фабриках он не упоминает. Возвращаясь, таким образом, к старому, приведенному выше взгляду об огромном значении деятельности Петра в области создания нашей промышленности, Туган-Барановский, однако, в отличие от указанного направления не ограничивается констатированием факта, а старается показать, что «случайные личные воззрения Петра и его преемников» отнюдь не играли решающей роли в истории нашей промышленности. Он пытается установить, что хотя в «допетровской Руси не существовало промышленного капитализма, но был развит торговый капитализм… концентрация торгового капитала, наблюдавшаяся в допетровской Руси, была вызвана не правительственными мероприятиями, а естественной эволюцией торговли, преимуществами крупной торговли перед мелкой». Дело в том, что «ничего не может быть ошибочнее представления о Московской Руси, как о государстве исключительно земледельческом, почти не имевшем торговли. Наоборот, всех иностранцев, приезжавших в XVII веке в Москву, поражало развитие торговли в этом городе и вообще склонность русских к торговле». Мало того, торговый капитал успел к этому времени проникнуть и в область промышленности. «Уже в XVII веке кустарь был в руках торговца, владевшего рынком», «торговец являлся необходимым посредником между производителем (в огромном большинстве случаев деревенским кустарем) и потребителем».

Этот-то торговый капитал, - по мнению М.И. Туган-Барановского, - и явился базисом, на котором основалось крупное производство в эпоху Петра». Но «торговец отнюдь не обнаруживал наклонности делаться самостоятельным предпринимателем и обращать своего поставщика-кустаря в наемного рабочего, работающего в мастерской хозяина». Перемена произошла лишь благодаря тому, что на сцену выступил новый фактор - государство. Последнее нуждалось в целом ряде предметов вооружения, обмундирования и т.д., и самые крупные фабрики и заводы - оружейные, пушечные, литейные заводы, суконные, парусно-полотнянные, писчебумажные фабрики - поставляли свои изделия исключительно или главным образом в казну. «Итак, - заключает он, - хотя без мер, принятых Петром, крупное производство не имело никаких шансов развиться в тогдашней России, эти меры имели успех лишь вследствие подготовленности русской экономической почвы к новым формам промышленности». Да и самая «промышленная политика Петра совершенно не была случайна, диктовалась экономической необходимостью. Промышленное производство России по западноевропейскому образцу было так же необходимо, как и переустройство ее армии на европейский лад. Для того чтобы успешно вести войну, требовались не только обученные солдаты, но также и пушки, ядра, порох, оружие, солдатское сукно, полотно» и т.д. Наконец, если «крупное производство возникло в России под непосредственным влиянием правительства», то это вовсе не является чем-либо характерным именно для русской промышленности, ибо не существует ни одной страны в мире, на Западе или на Востоке - все равно, где капитализм развился бы без деятельной поддержки правительства. Об «искусственности» русского капитализма, таким образом, говорить не приходится.

Для того чтобы дать ответ на этот поставленный в нашей литературе вопрос, необходимо прежде всего уяснить себе хотя бы в общих чертах, как совершалось развитие промышленности в эту эпоху в Западной Европе. Ведь, в сущности, проблема ставится таким образом: была ли у нас почва для создания промышленности в той же мере подготовлена, как в других государствах, или же в отличие от них вся промышленная реформа была построена на песке, не имела прочного фундамента в виде необходимого капитала и рабочей силы, в виде спроса со стороны населения на промышленные изделия. Только при таком сопоставлении выяснится, насколько искусственным являлось то направление, которое Петр дал русской хозяйственной жизни.

Прежде всего надо иметь в виду, что и в странах Западной Европы везде и повсюду - возьмем ли Англию, Голландию, Францию или Австрию, Пруссию и другие германские государства или, наконец, Скандинавский полуостров, Испанию и Португалию - создается в XVII-XVIII ст. промышленность в форме кустарного производства, отчасти - в гораздо меньшей степени - и централизованных мануфактур, причем во всех странах инициатива исходит от правительства: оно принимает всевозможные меры поощрения и содействия ее созданию и развитию. Петр Великий в этом отношении не выдумал ровно ничего нового, он применил на русской почве то, что уже до него осуществляли Кромвель и Кольбер, прусские короли, нидерландские штаты, и то, что после него практиковалось Фридрихом Великим и Марией Терезией. Везде и повсюду государство «давило на население, заставляло его выйти из обычного инертного и апатичного состояния, старалось вытащить застрявшую в грязи телегу народного хозяйства». Трогательную картину представляют собою попытки Кольбера «подталкивать своих особенно неподвижных современников», несколько ускорить их бег путем привилегий и денежных пособий, иммиграции иностранцев и ряда других мер. «Он был первым предпринимателем среди своей нации, - читаем о шведском короле Густаве Ваза, - он сумел и извлечь богатства из недр Швеции, и использовать их в интересах казны, и указать купечеству новый путь не только торговыми договорами и охранительными пошлинами, но и собственной широко поставленной морской торговлей».

На первом плане всегда стояли и на Западе потребности государства, точнее, нужды военные. Эпоха XVII-XVIII ст. является периодом почти беспрерывных войн на Западе, войн между Англией и Францией, Англией и Нидерландами, Англией и Испанией, Францией и Нидерландами, войн Людовика XIV, Фридриха Великого. Для ведения войн нужны были обширные армии и флот, которые создаются в эту эпоху и па содержание которых необходимы были многочисленные и разнообразные отрасли промышленности. Для армии нужно было сукно и холст на обмундирование, холст нужен был и для палаток, и для парусов, кожи необходимы были для обуви, седел, сбруи и всякого рода иных приспособлений. Не менее велика была потребность в оружии - ружьях, пушках, снарядах, холодном оружии, а для всех этих предметов вооружения необходима была добыча железной и медной руды и переработка руды в железо и сталь. Наконец, для флота, кроме выделки парусов, нужно было кораблестроение, производство канатов, якорей. Всеми этими потребностями военного характера объясняется то особое внимание, которое правительства Запада уделяют шерстяной, льняной и кожевенной промышленности, горному делу, металлургическому производству и кораблестроению, частью создавая собственные казенные предприятия, частью поощряя деятельность частных лиц и компаний.

Наряду с этим имелись в виду и потребности другого рода - потребности государя, двора и придворной аристократии в предметах роскоши, в одежде и белье высшего сорта, в частности из шелка и кружев, в стеклянной и фарфоровой посуде, в обоях, коврах, мыле и парфюмерных товарах, изделиях из табака, в ценной мебели и зеркалах и многом другом. Отсюда и находим предприятия двоякого рода. С одной стороны, горные и металлургические, пушечные и ружейные заводы, производство суконное, льняное, кожевенное, парусное, кораблестроение, а с другой стороны - предприятия шелковые, кружевные, зеркальные, стекольные, фарфоровые, обойные, табачные, мыловаренные н опять-таки суконные и полотняные, только вырабатывающие полотно тонкое, шерстяные ткани для двора и аристократии.

Многие из этих отраслей промышленности, как производство шерстяное, льняное, кузнечное и оружейное, кожевенное, уже и раньше существовали и развивались вполне самостоятельно по инициативе скупщиков-торговцев, которые давали заказы главным образом деревенскому населению, нередко снабжали его сырьем, а затем готовые изделия сбывали по городам и рынкам, поставляли и казне, для двора, для армии. Но этого производства теперь, с ростом армии и флота и с увеличением количества войн, оказывалось уже совершенно недостаточно. Поставщики не в состоянии были снабжать армии сукном, обувью, оружием в том количестве, какое нужно было, и с той быстротой, как этого требовала война. Необходимо было создать массовое производство и притом скорое производство.

Других же товаров в стране и вовсе не было. Приходилось пересаживать иноземные производства, привлекать иностранцев, которые насадили бы новые отрасли и обучили бы им туземное население. Только таким путем везде и повсюду создавали производство шелка, бархата, позументов, производства стекла, зеркал, фарфора, часов, лент, кружев, обоев, мыла, как и новых сортов шерстяных, льняных, полубумажных тканей.

Но как создать и развить все эти отрасли промышленности? Для этого нужен был труд и капитал. Добыть необходимую рабочую силу было делом нелегким. Праздношатающихся и нищенствующих людей было повсюду великое множество, но для работы они часто были непригодны, да сплошь и рядом ее избегали, предпочитая бродяжничать и питаться подаяниями. Государство везде и всюду вступает в борьбу с этим злом, стараясь сократить число нищих и бродяг и в то же время использовать их, снабдить ими вновь создаваемую промышленность. Учреждаются работные дома, исправительные заведения для нищих, бродяг, проституток, приюты для бездомных и нищенствующих детей и сирот, и в этих учреждениях производятся разнообразные промышленные работы. Или же сидельцев этих заведений и детей-сирот отдают предпринимателям для употребления их в промышленности.

Не менее сложным являлся вопрос о необходимом капитале. Наивны, конечно, рассуждения, будто в Западной Европе капитализм был менее подготовлен, чем у нас, ибо там господствовало цеховое ремесло, как утверждал Струве. На самом деле цехи в XVII ст. состояли уже отнюдь не из одних ремесленников. Были организации, сохранившие цеховую форму, но состоявшие из одних кустарей, работавших на торговца. Иногда и компании последних принимали форму цеха или скупщики наряду с кустарями входили в состав того же цеха. Но что еще важнее, это то обстоятельство, что в различных западноевропейских государствах был налицо значительный капитал, созданный заокеанской торговлей, благодаря которой золото и серебро из колоний притекало в огромном количестве. Этот капитал в Англии и в Нидерландах имелся в изобилии, и его прекрасно можно было использовать для новой промышленности. Низкий уровень процента, головокружительная спекуляция на бирже в начале XVIII ст., стремление помещать деньги в государственные займы - все это свидетельствовало о том, что капитал имеется в стране в обильном количестве. Достаточно было толчка со стороны правительства в виде таможенного протекционизма, поощрения иммиграции иностранцев, и такие страны, как Англия и Нидерланды, стали вскоре промышленными государствами, удовлетворявшими собственные потребности произведенными у себя дома изделиями, не нуждаясь в иностранном привозе. Материальной помощи со стороны государства здесь совершенно не требовалось. Не было ни казенных предприятий (за немногими редкими исключениями, в виде, например, арсеналов), ни снабжения частных лиц или компаний правительственными ссудами.

Несколько труднее было положение во Франции. Там хотя и имелось значительное число капиталистов, наживших состояния на торговле с колониями и на биржевых операциях, в особенности же на откупах всякого рода, все же капитал этот далеко не столь охотно шел в торговые и промышленные предприятия, как в Англии и Нидерландах. Откупщики предпочитали помещать свое состояние в земле и этим путем пробираться в дворянство. Кольбер поэтому вынужден был, не ограничиваясь привлечением иностранных мастеров, выдачей исключительных привилегий на право производства тех или других товаров, предоставления новым предприятиям звания королевской мануфактуры и т.д., еще и снабжать новые предприятия нужным им капиталом, выдавать беспроцентные ссуды, безвозвратные пособия, награды мастерам и т.д., а нередко приходилось и попросту учреждать казенные предприятия, так как частных лиц не находилось. Равным образом и при создании заокеанских торговых компаний казна, король и члены королевской семьи принимали на себя большую часть акций.

Еще хуже дело обстояло в таких странах, как Пруссия, Баден, Бавария, Австрия. Они в заокеанской торговле никакого участия не принимали, колоний не имели, и поэтому тот поток золота и серебра, который шел оттуда в Европу, проходил мимо них. Вообще они вели торговлю из вторых рук, получая заокеанские товары из Нидерландов, Франции, Англии. Эти государства страдали недостатком в капиталах. Но им трудно было создать собственную промышленность и вследствие иноземной конкуренции, ибо заграничные товары производились дешевле и лучше. По всем этим причинам промышленная политика этих стран приняла несколько иной характер, чем политика Англии и Нидерландов. Прежде всего мы здесь находим большое количество казенных предприятий. Горные заводы, литейные и плавильные, фарфоровые и многие другие учреждаются казной. Иногда казна старается передать их частным лицам, в других случаях, напротив, учрежденные последними предприятия, остановившиеся и готовые закрыться, переходят в руки государства, которое старается как-нибудь спасти их. С другой стороны, частные предприятия не могут возникать без ссуд и пособий со стороны казны. И в дальнейшем они каждый раз обращаются к казне за помощью, ибо собственными средствами не в состоянии дальше вести дело. Отсюда непрерывные и крупные выдачи из казны на развитие промышленности. Для того сравнительно небольшого производства, которое уже к началу XVII ст. существовало и которое главным образом покоилось на кустарном труде деревенских жителей, было достаточно капитала. Но с расширением производства для нужд армии и с появлением новых отраслей промышленности, перенесенных из других стран, капитала этого уже было слишком мало, и необходима была помощь казны. А в то же время приходилось принимать и разного рода принудительные меры, заставляя местных торговцев приобретать изделия новых предприятий, вынуждая предпринимателей продолжать производство, хотя бы оно и было убыточно, и т.д.

Как мы видим, в этих странах новая промышленность отчасти носила искусственный характер. Она далеко не всегда вызывалась существующими потребностями, производство предметов роскоши нередко превосходило спрос на них, да и нужного для этого каптала не имелось, как и не было нередко рабочих рук. Принудительные меры, практикуемые по отношению к предпринимателям, торговцам, потребителям, рабочим, лучше всего подтверждают это положение. И соответственно этому и результаты были далеко не всегда блестящи. В то время как английская и нидерландская промышленность весьма успешно развивалась, многие созданные во Франции Кольбером предприятия не двигались с места, другие после его смерти, как только усиленная поддержка их прекратилась, стали закрываться. Из созданных Фридрихом Великим отраслей промышленности многие лишь временно развивались, впоследствии же почти совершенно исчезли: так вся вызванная им к жизни с таким трудом и со столь крупными жертвами для казны шелковая промышленность уже к концу его царствования стала прекращать свое существование. В Силезии им было вызвано в жизнь множество разнообразных предприятий: торговцев и дворян, монастырей и евреев, - всех заставляли учреждать предприятия. И в сообщаемых королю периодических данных о числе заведений и занятых в них рабочих цифры постоянно росли. Но на самом деле отмечали только прирост, но не убыль, не указывали большого количества очень скоро закрывшихся предприятий.

И все же никто не станет утверждать, что вся эта промышленная политика была бесплодна. Если многое не удавалось, различные меры оказались безрезультатными, государство нередко искусственно вызывало новые отрасли производства, то все же известные успехи были достигнуты, и наряду с многочисленными погибшими предприятиями были и такие, которые успешно развивались, или на месте одних, закрывшихся, возникали другие. Во всяком случае, начало было положено и все было подготовлено для фабричной промышленности XIX ст., для эры машин и двигателей.

С такой точки зрения мы должны рассматривать и деятельность Петра Великого. Несомненно, что торговый капитал у нас существовал и до Петра и кустарная промышленность в XVII ст. была построена на нем и без него не могла бы существовать. Иностранцев, посещавших Россию, поражала коммерческая предприимчивость русских, их любовь к торговле; все они вплоть до самых важных, во главе с «первым купцом-царем», занимаются торговлей. «Все здесь, от высшего и до низшего, только и думают о том, как бы тут или там на чем-либо нажиться». Иностранцы поражались обилием московских лавок и рядов со всевозможными товарами, чем Москва превосходит самые крупные торговые центры. Мало того, у современника Петра Посошкова, как указывает М.Н. Покровский, «уже намечается тот пункт, где торговый капитализм переходит в промышленный»; «без купечества, - читаем у Посошкова, - никакое не только великое, но и малое царство стоять не может; купечество и воинству товарищ: воинство воюет, а купечество помогает». Только, добавляет М.Н. Покровский, параллель Посошкова можно бы перевернуть: «в петровской политике роль души приходилась на долю купечества, а воинство было телом, той материальной силой, которая «уготовляла потребности торговому капиталу».

Но, конечно, одного факта существования торгового капитала в Московском государстве «недостаточно, чтобы признать петровскую фабрику порождением именно этого капитала. Необходимо ранее установить, какие именно причины побуждали представителей торгового капитала перейти к организации крупной промышленности, заключались ли эти причины в условиях самого экономического процесса», и далее необходимо выяснить, «достаточны ли были силы торгового капитала для задачи создания крупного производства». Дать утвердительный ответ на эти вопросы невозможно не только для России, но, как мы видели, и для многих западноевропейских государств. Сам по себе торговый капитал был слишком слаб и слишком инертен для создания новой промышленности - без помощи государства и без его поощрения дело не могло обойтись.

Наша промышленная деятельность и раньше развивалась под влиянием потребностей казны. Для казенных надобностей ремесленников вызывали, как мы видели в XVII ст., из провинциальных городов в Москву. В Туле в 1625 г. насчитывалось 33 кузницы, из них 17 казенных. С 1628 по 1677 г. число казенных ремесленников в Туле увеличилось в три раза. Те мастера-иноземцы, о которых мы говорили в предыдущей главе, вызывались на государеву службу, и это, как мы видели, не было одной лишь фразой. Либо они лили пушки, выделывали порох, отыскивали руду, изготовляли селитру для армии, либо они работали для дворцовых нужд, как золотых и серебряных дел мастера, производители стеклянных сосудов, шелковых материй, бумаги. В большинстве случаев заводимые ими предприятия являлись казенными, устраивались на счет государя и мастера, получали от него жалованье, и лишь в немногих случаях мы находим частные заведения (железоделательные Марселиса и Акемы, стеклянное Коэта). Правда, мы упоминали и о таких иностранцах, о которых говорится «кормится у города, у иноземца работой своею», в частности «шьет на иноземцев платье», но это были, по-видимому, мелкие ремесленники, которые работали в новой иноземской (Новонемецкой) слободе на проживающих там «служилых немцев», т.е. военных людей (среди 204 домовладельцев слободы находим в 1665 г. 142 офицера) и прочих иностранцев. Этих ремесленников надо отличать от тех иноземцев, которые должны были заводить новые отрасли промышленности в стране или расширять уже ранее существовавшие.

Петр первоначально шел тем же испытанным путем - создавал казенные предприятия, имея опять-таки в виду нужды казны, которые усилились вместе с реформой армии, получившей внешний вид и строй европейской регулярной армии. Если к этому прибавим, что Петр впервые создал флот в России, то ясно станет, что существовавшая в те времена промышленность не могла удовлетворять нуждам государства.

Отсюда многочисленные указы об учреждении петрозаводского, сестрорецкого и охтенского металлургических и оружейных заводов, об устройстве селитренного завода в Казани, позже в Киевской губернии, в великороссийских и малороссийских городах, о создании полотняных предприятий и вызове с этой целью мастеров из-за границы.

Однако очень скоро он меняет свою политику в том смысле, что той же цели - развития промышленности для казенных надобностей - старается достигнуть при помощи частных предпринимателей. Поэтому казенные предприятия передаются частным лицам. Сознание невозможности для казны вести промышленные предприятия появляется уже гораздо раньше. В 1633 г. вызваны иностранцы, которым поручается производство, ибо казенное не удалось - «учали было в нашем государстве на Москве делать тянутое и волоченое золото и серебро и канитель… и медное дело и то дело учало ставиться дорого и прибыли нашему царскому величеству в это деле было мало». Однако это были лишь единичные случаи. По общему правилу все делалось на казенный счет, и, по-видимому, до Петра иначе поступать невозможно было. Только теперь - хотя и с трудом превеликим - нашлись охотники, частные промышленники. Так, в 1711 г. велено было «полотняные заводы и в новонемецкой слободе купленные дворы, которые ведомы в посольском приказе, с призванными к тому делу мастерами-иноземцами по договорам их, и русских людей, обучившихся тому делу, отдать купеческим людям, которые торгуют в Москве: Андрею Турке, Степану Цынбалыцикову и другим». В следующем году приказано было и суконные предприятия отдавать частным лицам, с тем чтобы казна через пять лет могла уже довольствоваться сукнами русского производства: «Завод суконный размножать не в одном месте, а так, чтобы через пять лет не покупать мундира заморского… а заведши дать торговым людям, собрав компанию».

В регламенте Мануфактур-коллегии 1723 г. уже установлено общее предписание, касающееся промышленности: «Казенные фабрики, уже заведенные, и те, которые будут заведены, передавать партикулярным лицам». Соответственно этому казанская суконная фабрика, основанная в 1714 г., десять лет спустя была передана казанцу гостиной сотни Микляеву с компанейщиками. В это время в этом предприятии числилось 40 станов, 587 человек мастеров и рабочих и оставалось еще 673 половинки сукна на 9287 руб. В 1729 г. петербургские жители Маслов, Солодовников да «бумажный мастер иноземец» сами просили передать им казенный бумажный завод.

В этих случаях образуются компании из лиц, именуемых «содержателями» предприятия. Господствовал взгляд, что следует «учредить компании или общества торговые, дабы общим богатством над привилегиями сильнее было действовать. А таким компаниям надобно, кажется, сочиненным быть из всякого рода людей, т.е. из мещан, купцов и дворян, так как то во многих государствах с великой пользою производят».

Не только в области обрабатывающей промышленности, но и в горном деле правительство стало передавать заводы в руки частных предпринимателей «для пресечения имеющихся в содержании казенных заводов напрасных убытков». И здесь появляются компании содержателей, получающие на определенных условиях казенные предприятия «в собственный их промысел».

Наряду с такого рода предприятиями, которые после «приведения их в доброе состояние» отдавались в содержание «партикулярным людям», появляются и частные, непосредственно учреждаемые отдельными лицами, но со всевозможными поощрениями со стороны правительства, ибо сие дело «сначала не без великого труда, а наипаче не без убытка может произведено быть». «Понеже мы прилежное старание имеем о распространении в государствах наших и пользе общего блага и пожитку подданных наших, купечества и всяких художников и рукоделий, которыми все прочие благоучрежденные государства процветают и богатятся», то Шафирову и Толстому велено (в 1717 г.) «труд приложить, дабы в нашем государстве учредить фабрику или художества всяких материй и парчей», а так как ее «без всяких иждевений и долгого времени завесть и в доброе состояние привесть невозможно», то упомянутым лицам даются всевозможные льготы, как-то: свобода от всех податей, право беспошлинной продажи своих изделий в течение 50 лет, в тех городах, где они «те заводы завесть заблагорассудят, на первое время готовые дворы строением безденежно», в особенности же исключительное право устраивать в России такого рода предприятия.

Однородные преимущества даются и ряду других предпринимателей, как, например, в 1718 г. купцу Павлу Вестову право на исключительное устройство в Москве сахарных заводов на 10 лет, в 1719 г. стольнику Афанасию Савелову и купеческим сыновьям Томилиным привилегии на устройство скипидарных, канифольных и гарпиусных заводов, по которой им предоставлено исключительное право торговли означенными вещами в России и право остатки отпускать беспошлинно за границу. Компании для выделки волочильного и плющильного золота и серебра было разрешено даже «отбирать безденежно как серебро, так и инструменты того, кто будет сверх их компании оное мастерство производить».

Как мы видим, Петр не ограничивается созданием промышлености для нужд армии, но старается насадить и производство разного рода, предметов роскоши, потребляемых при дворе и высшими кругами, чтобы избавить Россию от необходимости привоза этих изделий из-за границы и сохранить звонкую монету в стране. Он покровительствует производству шелка, бархата и парчи - мы упоминали о шелковом предприятии Шафирова, поощряет выделку сахара - мы приводили привилегию сахарозаводчику Вестову. Он создает заводы стеклянные, писчебумажные, табачные. При Петре учреждено было несколько стеклянных заводов, в том числе и существующий поныне Императорский стеклянный завод в Петербурге.

Посетив в 1712 г. в Дрездене бумажную мануфактуру Шухарта, Петр тогда же нанял несколько мастеров и отправил их в Москву для устройства бумажной мельницы. Немец Плейфер в том же году в Москве устроил такое предприятие. Вместе с тем среди посланных за границу для обучения молодых людей находился некий Короткий, которому велено было изучить бумажное производство в Голландии. По возвращении его ему приказано было построить в Москве бумажную мельницу на голландский образец и даны были ученики для обучения бумажному делу. Когда столица была переведена в Петербург, то Петр и здесь устроил бумажную мельницу (Дудоровскую), причем в 1718 г. установлены были цены продаваемой Адмиралтейством бумаги с этой мельницы - «и о том публиковать указами с барабанным боем и в пристойных местах выставить листы дабы о покупке той бумаги его царского величества указ ведали». Вскоре приступили к постройке еще одной бумажной мельницы, но обнаружился недостаток в сырье. Поэтому в 1720 г. предписывалось, чтобы всяких чинов люди, имеющие у себя изношенные полотна, «такие бестряпицы приносили и объявляли в канцелярии полициймейстерских дел, за которые по определению заплачены будут им деньги из кабинета Е. В»…

За потребление табака при Петре уже не грозили кнутом и рванием ноздрей, а старались использовать табак в фискальных целях. В 1716 г. Петр писал в Амстердам некоему Соловьеву: «Понеже у нас в Черкасских городах довольно табака родится, только не умеют строить на такую маниру, как из Голландии отвозят в расход для продажи на Остзей, и для того приищи в Голландии нанять на нашу службу на три года подмастерья или доброго работника… и смотри, чтоб был трезвый, трудолюбивый и не старой человек, а именно, чтоб не более сорока лет, и наняв такового человека, пришли сюда». Характерна и прибавка: «Сколько возможно сие тайно делай, дабы не проведали те, которые сим промышляют и получают богатство, ибо ежели проведают, то отобьют наемщиков», - повсюду эмиграция мастеров была запрещена. Мастер был выписан, и табачное предприятие в том же году устроено; в 1717 г. Меньшиков доносил, что «табачный мастер из нашего табака изрядную пробу учинил».

Как мы видим, все это были отрасли, насаждаемые при помощи иностранцев во всех странах Запада и входившие в железный инвентарь меркантилизма. Многие из них у нас пытались создать уже при Алексее Михайловиче, но успех был тогда лишь кратковременный. Однако всех тех льгот и преимуществ, которыми Петр с этой целью наделял промышленников, было недостаточно. Сплошь и рядом не хватало самого главного - капитала для учреждения предприятия и ведения его. Этим капиталом в значительной мере снабжала предпринимателей казна; от нее же они нередко получали безвозмездно не только строения, но и материалы и инструменты, получали и денежные суммы. Так, например, Щеголин с товарищами в 1720 г. получил строения и инструменты суконного двора вместе с мастеровыми и сверх того деньгами 30 тыс. руб. в беспроцентную ссуду, та же сумма в 30 тысяч выдана Докучаеву также на устройство суконного предприятия в том же 1720 г., в 1744 г. Докучаев получил еще 30 тыс. Суммы в 5 тыс. даны в 20-х годах кожевенному мастеру Риттеру, суконщику Воронину, Исаеву, Павлову для кожевенного завода, Ивану Тамесу, в 3 тыс. - Волкову для устройства коломянкового предприятия, Короткову - на бумажный цех.

Что же касается сумм, вложенных самими предпринимателями, то они не велики. Так, капитал, внесенный в учрежденную графом Апраксиным мануфактуру, составлял около 90 тыс., но из них Апраксин сам внес 10 тыс. и потом еще 10 тыс., остальная сумма была внесена Шафировым, Толстым и различными приглашенными купцами. Но и они получили ссуду от казны в размере 451/2 тыс. руб. В компании Меньшикова капитал составлял всего 211/2 тыс., причем ему самому принадлежало всего 10 тыс., три участника вложили по 3 тыс., один 2 тыс. и один 400 руб. - суммы небольшие. В предприятие, учрежденное Тамесом, только один Микляев поместил 12 тыс., шесть участников, в том числе Тамес, от 41/2 до 3 тыс. каждый, один 2100 руб., один 1600 руб., четверо по 1300, один 1050 и двое 650 и 250 руб.

На основании этого Ланпо-Данилевский приходит к тому выводу, что «большинство долей, вкладываемых в предприятия компанейщиками, не отличались большими размерами, хотя и переведены были в рубли современной нам ценности. Впрочем, добавляет он, даже таких капиталистов было сравнительно немного, да и они чувствовали нужду в правительственных субсидиях». В регламенте Мануфактур-коллегии такая денежная помощь устанавливается как общее правило - в случае надобности коллегия может, с ведома Сената, ссужать всех фабрикантов деньгами на известное время без процентов.

В жалобах на недостаток в капитале и в остановках предприятий за отсутствием оборотных средств едва ли не наиболее ярко выражается тот факт, что необходимого для создания промышленности капитала было недостаточно. Впрочем, раз, как мы видели, в Австрии, Пруссии, в значительной мере и во Франции предприниматели не могли обходиться без денежной помощи казны, то едва ли приходится удивляться тому, что такие затруднения возникали у нас.

Шелковое предприятие графа Апраксина заявляло, например, в 1720 г., что у него капиталов, потребных на производство, не имеется, и шелка нет, причем последнее обстоятельство компания объясняла отсутствием «искусства в купечестве». В особенности такого рода явления обнаружились, когда Мануфактур-коллегия поручила асессору Меженинову осмотреть фабрики. Оказалось, что часть их прекратила свою деятельность «за неимением капитала». Так обстояло дело с предприятиями: парусным Симонова, полотняным Кузнецова, Ворохбина в Корочеве, грека Артина в Нежине. Такой же участи подверглись бумажные предприятия Маслениковых и Титичкина и суконное Голикова с товарищами. На последнем «сукна и каразеи не делается за тем, что из содержателей той фабрики двое померли, а двое за оскудением денег на ту фабрику не дают, за тем де ту фабрику одним им содержать нечем».

Наряду с недостатком в капиталах препятствием к развитию промышленности являлся у нас, как и в Пруссии, Австрии, недостаток в рынке. Несмотря на то что привоз одних товаров был запрещен (например, различных видов шерстяных материй), а других был обложен (по тарифу 1724 г.) высокой пошлиной в 50-75% (например, шелковых тканей, полотна и многих изделий из него), все же русским товарам предпочитали иностранные ввиду более высокого качества и более низкой цены их. В 1727 г. купцы жалуются на это низкое качество русских продуктов, которые «против заморского ничто добротою не будут и весьма площе». Это касалось игл, чулок, суконных, полотняных, шелковых материй. Все они «самые нижние», «ниже против заморских», бархаты «против заморских работою не придут, а ценою продаются из фабрик выше заморских». Точно так же «купорос, черный скипидар, крепкая водка, скорбилы белые, краска, бакан, вохра» не годятся и «заморского ценою вдвое дороже».

Из указа 1740 г. узнаем, что и «сукна мундирные, которые на российских фабриках делаются и на полки употребляются, весьма худы и к носке непрочны», ив 1741 г. было велено комиссии «о доныне деланных на российских фабриках плохих сукнах, отчего оное происходит, обстоятельно исследовать и винных фабрикантов без упущения штрафовать».

В результате в каразейном предприятии Воронина в 1726 г. «станов убавлено 10, и оное учинено для того, что каразей наделано и дежит многое число, а никуды не принимают», в московском чулочном предприятии «призваны были люди, и оные тех чулков никто ничего не купил и о продаже тех чулков от военной канцелярии было публиковано и выставлены листы и по тем публикам для покупки оных чулков охочих людей никого не явилось», почему предприятие «осталось без действа и стояло до 1722 году». В таком же положении находился трухманно-пудренный завод, с которого в 1722 г. «посылано в Стокгольм для продажи 103 пуда, но токмо в продажу там не употреблен и привезен назад и велено продавать трухман дома, но токмо в продаже ничего не были». И в других случаях находим значительные запасы, непроданные. Например, в шелковом предприятии Евреинова за шесть лет было произведено парчи на 40 тыс., из них продана только половина на 18 тыс.; в шляпном предприятии Гусятникова и вощаночном Чиркина почти весь изготовленный товар оставался непроданным.

Наконец, большие затруднения происходили и в снабжении промышленности необходимой ей рабочей силой, «особенно в начале XVIII века, когда мастеров приходилось выписывать из-за границы, а рабочих разыскивать не без труда среди вольного люда, еще мало склонного к оседлому образу жизни и не привыкшего к тяжелой и постоянной работе». При устройстве шелкового предприятия графа Апраксина в 1717 г. был нанят во Франции «дезигнатор узоров» (рисовальщик) де Бурновиль, которому поручено было в свою очередь нанять иностранных мастеров и закупать за границей материалы, и так как он «чинил компанейщикам многие обещания» касательно учреждения «мануфактуры и приведения ее вскоре во изрядное состояние», то «компанейщики… обнадеясь от него пользу получить», вручили ему «над всеми мастеровыми людьми дирекцию». На самом же деле Бурновиль нанял за границей «мастеровых людей мало искусных и к тому же набрал непотребных всяких к тому делу мужска и женска полу… притом же везли и бездельную их рухлядь на наемных и почтовых подводах», чем он, как и покупкой сырья, «зело дорогою ценою», «приключил убытки компании». А затем «вместо плода и действа в Москве у мануфактур бывши, Бурновиль близь города гулял по городу цугом и только возмущал мастеровыми людьми» и - что всего хуже - не обучал русских своему мастерству «заказывал французам русских учеников учить»). Вследствие этого предприятие долго стояло, а затем стали делать метарии «самоучкою». Так как выяснилось, что «ежели он у того дела будет, то ни в чем добра ждать невозможно», то компания «усмотрела то его непотребство… велела, выдав ему на Москве жалованье, которое надлежало, хотя он того и не заслужил, отпустить сюда, а здесь дали ему паспорт, для проезду до отечества его».

Так печально кончилось дело с иностранцем, собственные же подданные являлись народом «диким, не ученом и совершенно непонятном к мануфактурному делу», как заявляли в 1727 г. предприниматели; нередко в предприятиях имелись беглые рабочие и стояли «праздные станы за неимением работных людей, которые приходят на ту фабрику с пашпортами после летней деловой поры» - так что летом работа невозможна.

В результате Петру приходилось прибегать к тем же мерам, как на Западе, - снабжать предприятия принудительной рабочей силой. Как и на Западе, рабочих набирали из беглых, бродяг, нищих, преступников. Игольной компании Томилина в 1717 г. велено было брать на работу «из бедных и малолетних, которые ходят по улицам и просят милостыню», в предприятии Милютина набираются «убогие люди», из указа 1736 г. видно, что за недостатком рабочих брали «солдатских детей». Указом 1719 г. велено «для умножения полотняной фабрики тонких полотен (Андрея Турки с товарищи) отсылать к ним для пряжи льну баб и девок таких, которые будут в Москве из Приказов, также из других губерний по делам за вины свои наказаны… И для караула к тем бабам, чтоб они не бегали, дайте им в компанию из отставных солдат, сколько человек заблагорассудите». Спустя два года эта мера сделана общей: женщины, оказавшиеся виновными в некоторых преступлениях и проступках, предоставлялись на усмотрение Берг- и Мануфактур-коллегии, которые и должны были отсылать их на компанейские фабрики на несколько лет или даже пожизненно.

Но так как этих несвободных элементов было недостаточно, то приходилось пользоваться трудом беглых крестьян, и Петр в 1722 г. запретил возвращать их законным владельцам, «чьи бы они ни были… понеже интересенты фабрик объявляют, что затем в фабриках их чинится остановка». И еще годом раньше, в 1721 г., последовал известный указ, имевший крупное значение, ибо он предоставлял «важное право наравне с дворянами как шляхетству, так и купецким людям к тем заводам деревни покупать невозбранно, с позволения берг и мануфактур-коллегии, токмо под такою кондицией, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно». А к этому прибавлено: «Для того как шляхетству, так и купечеству тех деревень особо без заводов отнюдь никому не продавать и не закладывать и никакими вымыслы ни закем ни крепить… А ежели кто будет заводы заводить токмо для лица малые, чтоб ему тем у кого деревни купить и таковых вымышленников до той покупки отнюдь не допускать и… штрафовать отнятием всего движимого и недвижимого имения». Петр, как видно, и сам сознавал, к каким последствиям может привести такая мера; он боится, как бы купцы не стали покупать и продавать крестьян без заводов или устраивать небольшие заводы только для виду, чтобы иметь повод для покупки крестьян. И все же обстоятельства заставляют его решиться на создание такого особого вида крепостного состояния.

Из этого, однако, еще вовсе не следует, что «отношения труда к капиталу в нашем крупном производстве вылились в совершенно другие формы, чем на Западе» и «вместо капиталистической промышленности, развивающейся в это время на Западе, у нас возникло крупное производство, основанное на принудительном труде». Как мы уже упоминали, и в Западной Европе широко применялся принудительный труд бродяг и нищих, преступников и детей-сирот, и там встречается, например в Австрии, пользование трудом крепостных крестьян. И если покупки деревень к мануфактурам мы там не находим, то все же имелись прикрепленные к ним рабочие, которые не могли уйти из предприятия, иногда даже продавались вместе с ним. Разница лишь в степени, но отнюдь не принципиальная.

А к этому нужно прибавить, что и по отношению к промышленникам Петр применял меры принуждения - и для них учреждение предприятий и ведение их являлось такой же государственной повинностью, как для рабочих и крестьян работа на них. И те и другие, как и при первых Романовых, делали «государево дело». Отсюда требование «заведши торговым людям (завод суконный), собрав компанию; буде волею не похотят, хотя в неволю», - как читаем в указе 1712 г. А годом раньше при передаче полотняных заводов Андрею Турке с компанией: «А буде они оный завод радением своим умножать и учинят в нем прибыль, и за то они от него великого государя получат милость; а буде не умножат и нерадением умалят, и за то на них и которые будут с ними в товарищах взято будет штрафу по 1000 руб. на человека». Русских людей «принуждали строить компании» и строго наблюдали за «порядочным содержанием их». Так, в 1718 г. «велено директору Ивану Тамесу производить в Москве полотняную мануфактуру компанейским коштом, в которую компанейщики определены иные по их прошению, а другие по имянному указу».

И в этом отношении Петр являлся не единственным: Фридрих Великий еще полвека спустя грозил промышленникам военным постоем и другими крутыми мерами, если они сокращали производство и отпускали рабочих или отказывались дать работу присланным им по распоряжению короля людям, и путем такого принуждения достигал своей цели. Все это входило в воспитательную систему меркантилизма. «Понеже наш народ, - мотивирует Петр свою политику, - яко дети, неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают, которым сперва досадно кажется, но когда выучатся потом благодарят». И он находит, что «явно из всех нынешних дел не все ль неволею сделано и уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел». В регламенте Мануфактур-коллегии последней предписывается относительно лиц, которые пожелают «мануфактуры и фабрики заводить, в начале смотреть о пожитках и достоинстве и потом не токмо скорое решение учинить, но и всякие способы показать, коим образом с тою мануфактурою наилучше ему поступать и в доброе и неубыточное состояние привести». А в следующем 1724 г. по поводу учреждения компании для торга с Испанией читаем: «Всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут, того ради и коммерц-коллегия для сей новости дирекцию над сим и управление должна иметь, как мать над дитятем, во всем, пока в совершенство придет».

Начало добычи Петром 1 полезных ископаемых

И до Петра Первого о том ведали, что стране нужен свинец и порох, железо и сталь, – иначе прочности в государстве не будет. Но Петр это понимал практичнее и чувствовал глубже своих венценосных предков.

Тула, Урал, Устюжна и подмосковные заводы не справлялись с потребностями государства. Пушек, ружей и всякого другого вооружения недоставало. Не хватало и опытных мастеров литейного дела. Добыча металла в Заонежье велась первобытными способами, способы литья пушек и якорей были крайне ненадежными.

В январе 1702 года Петр предписывал датскому дворянину Андрею Андреевичу Бутенанту «вылить тотчас сто пушек чугунных, самых добрых без всяких изъянов ядром по 12 фунтов, да по тысяче ядер ко всякой пушке и с Олонца поставить в Новгород не позже марта 1702 года».

В марте того же года через адмирала Головина Бутенанту последовал от Петра второй заказ: изготовить для строившихся фрегатов 100 пушек и к каждой по 200 ядер, по цене чугунные пушки по 13 алтын и 2 деньги за пуд, ядра 8 алтын и 2 деньги за пуд...

Бутенант не справился с заданием Петра. И тогда, учреждая Рудный приказ – своего рода министерство металлургии, Петр сказал:

– Наше русское государство перед иными землями преизобилует потребными металлами и минералами, будем их искать и добывать...

В 1702 году, когда Петр пробирался с войском от Нюхчи к Онежскому озеру и дальше по Свири и Ладоге к невским берегам, он распорядился строить горные заводы около Повенца и в устье реки Лососинки, где впоследствии возник Петрозаводск. Поводом к указаниям Петра строить заводы послужили материалы исследования, проведенного группой иноземных и русских рудознатцев и следопытов, исходивших вдоль и поперек лесные окрестности Онежского озера.

Строительство первого горного завода в устье Лососинки

По указу Петра в феврале того же 1702 года несколько человек были направлены в Заонежье «для поиску серебряных и медных руд». История сохранила имена тех наемных иноземцев и русских людей – открывателей, благодаря которым было совершено в здешних местах большое и славное дело. Вот их имена:

Патрушев Иван – дозорщик, Головачев Иван – подьячий, Блюэр Иоган – пробирный мастер, Вульф Мартын – плавильный мастер, Циммерман, Шмиден и Цехариус – горные мастера; рудокопатели Михайло да Гаврило, толмачи Самойло Печь и Андрей Христофоров, ученики Савва Абрамов, Сергей Щелкунов, Осип Карачаров и Свешников Иван...

Следовало бы запечатлеть на бронзовой доске имена тех, кто разведал эти места, кто способствовал возведению завода на Лососинке, получившего название Петровского завода.

В ту далекую пору в устье Лососинки находилась одна водяная мельница и несколько рыбацких шалашей.

Петр повелел Меншикову возглавить строительство завода.

Русский рудознатец Яков Власов, прибывший из Москвы, сумел так быстро завершить первоначальную постройку, что в декабре того же года на Петровском заводе была отлита изрядных размеров пушка.

Яков Власов, оказавший способности рудознатного умельца, в свое время был отправлен на год в Саксонию учиться горному и строительному мастерству. Учение пошло впрок. В Москве и на подмосковных заводах он прошел испытания. Оружейный приказ пожаловал его званием мастера заводского дела.

Петровский завод начал работать и продолжал строиться, расширяясь по замыслу Петра. Частный завод датского дворянина Андрея Бутенанта Петр отобрал в казну.

Не прошло и года, как на Лососинке, впадающей в Онежское озеро, возникли четыре домны; с завода поступали в военное ведомство пушки осадной артиллерии, гаубицы, мортиры, бомбы и ядра. Ковалось железо, пригодное для сабель, шпаг, кортиков и гвоздей.

В помощь рабочим-мастеровым ежемесячно, в порядке трудовой повинности, прибывало около тысячи крестьян. Литых пушек и кованых изделий для военных надобностей изготовлялось столько, что в зимнюю пору до Петербурга и Архангельска требовались обозы числом до четырех тысяч подвод. Летом отправка производилась на судах.

На случай нападения со стороны шведов Петровский завод на Лососинке был окружен земляным крепостным валом с заряженными пушками. Нападений на завод не было, но бдительность Петра нельзя считать излишней.

Вылазки шведских военных отрядов нарушали покой жителей Севера, и особенно в районе Олонца.

Вошел в легенду один бесподобный пример героизма местного населения.

Олонецкий поп Иван Окулов собрал около тысячи добровольцев, вооруженных кто чем мог, – слава богу на медведей один на один хаживали, – и, став во главе такого партизанского отряда, выгнал из Заонежья шведских грабителей и перешел пограничный рубеж. Тогда олонецкие мужики в схватках с солдатами Карла Двенадцатого перебили четыреста человек, захватили ружья и знамена. Узнав об этом происшествии, Петр, любитель иногда сказать шутливое слово, сообщил воеводе Борису Шереметеву:

– Слыхал ли кто такое диво, что мой поп учит? «Отворите двери в рай, – но добавляет: – и купно в Шведскую область».

Священника Окулова Петр наградил золотой медалью, подарил ему новую рясу и двести целковых. Мужики-партизаны получили по два рубля и по новому кафтану. А кроме того, на такой же случай, Петр приказал вооружить их солдатскими тесаками...

Продолжались и шпионские происки Карла Двенадцатого.

Пишущему эти строки довелось в Каргополе скопировать документ, свидетельствующий о бдительности и вездеуспеваемости Петра:

«1708 года апреля в восьмой день.

По указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя Русии самодержца память Устьмошским земским судейкам Федору Лебедчикову с товарищем и земскому старосте Ивану Злобину и того стану всем крестьянам. В нынешнем 708 году апреля в первый день в присланном великого государя указу из Вотского походу за подписанием Римского и Российского государств светлейшего князя Ижорские земли и генерального губернатора и кавалера Александра Даниловича Меншикова в Каргополь к коменданту Степану Ивановичу Хвостову написано:

В нынешнем воинском в Польше будучи в походе, известно его царскому величеству учинилось, что король Швецкой взял во Гранску печати нашей Российской слова, которыми печатаны на словенском языке в Амстердаме, от иноземцев привезены во Гранск через мастера того книгопечатания Илью Копиевского. Намерен теми печатать некоторые прелестные листы и посылать со оным для возмущения народа в его, великого государя, Российские городы «шпигов» русских людей, которых несколько в разные времена из полков, забыв страх божий и верности своей крестное целование и учиня многие воровские измены ему, великому государю, – к неприятелю ушло.

Того ради, по получении сего указу, надлежит приказать немедленно каргопольским всем жителям и служивым людям накрепко со всякою осторожностью того смотреть и когда такие «шпиги» с помянутыми возмутительными листами где – или такие листы явятся, велеть тех воров имать, также у кого-либо те письма явятся, у них потому брать и о том разыскивать и тех воров пытать, а призвав себе каргопольских бурмистров и знатных градских жителей, объявить им, дабы они того прилежно смотрели, и буде где прежпомянутые «шпиги» и те прелестные письма у них явятся – имали б и приводили в Приказную палату, и ежели кто ведает, о том бы извещали, по опасению за утайку – смертной казни. Против сего же в Каргополе и в Каргопольском усаде обретающихся монастырей властям и по церквам о том с подтверждением приказать – дабы они накрепко же и прилежно пристерегали и где ежели с такими возмутительными листами явятся – имали бы и приводили в Каргополь и о том по тому же разыскивать и писать велено в поход чрез нарочных гонцов или чрез почты немедленно. А тех пойманных «шпигов» держать за крепким караулом до указу, устьмошским земским судейкам Федору Лебедчикову с товарищем и старосте Ивану Злобину и всем крестьянам вышеобъявленный великого государя указ ведать и на стану и в волостех усматривать с великим прилежанием, и буде где прежде помянутые «шпиги» или прелестные письма у них явятся, и вам бы их имать и в крепости к розыску приводить в Приказную палату и объявлять коменданту Степану Ивановичу Хвостову не замолчав... А буде вы, судейки, староста и крестьяне, усматривать того с прилежанием и имать и в Приказную палату приводить не учнете и обыщется про то – или кто известит мимо вас, и вам за то по вышеобъявленному великого государя указу быть в смертной казни.

А у подлинного списка с указу великого государя закрепа устьмошского судейки Василия Попова».

Шведские разведчики проникали в глубь Севера, а в пограничной местности отряды шведов совершали грабительские налеты на поморское население. Не случайно впоследствии олонецкий комендант и начальник горных заводов Олонецкого края Виллим Иванович Геннин с тревогой доносил графу Федору Апраксину о том, что шведский майор Энберг и с ним двести солдат стоят у русских рубежей, да еще набирает войско и строит суда. Кроме того, проникнув в пределы расположения Лопских погостов, шведские разведчики опрашивали местных жителей: сколь далеко Кемский городок, где и сколько порогов на реке Выге ч далеко ли до заводов...

«Я истинно опасаюсь, – писал в заключение Геннин, – что швед рекою до Кемского городка пойдет и разорит нашего ведения поморцев, такоже и архангелогородского ведения городок Кереть... Того ради помышляю, чтобы вы изволили писать вице-губернатору архангелогородскому, дабы он послал несколько людей под мою команду с провиантом в Кемь и Кереть, понеже у наших лопских мужиков хлеба ни горсти нет, сами питаются сосновой корой...»

Роль Виллима Геннина в русской металлургии

Под охраной крепостной артиллерии, в условиях военного времени, дни и ночи непрерывно и усиленно работал Петровский завод. Особенно, по тем временам, блестящего расцвета достиг завод на Лососинке, когда Петр Первый назначил комендантом Виллима Геннина, прочно вошедшего в историю русской металлургии.

Путешествуя в составе «Великого посольства» в 1697–1698 годах, Петр набирал за границей опытных мастеров и отправлял морем через Архангельск в Москву.

Виллим Геннин появился в России в юношеском возрасте и стал видным деятелем под благотворным влиянием окружавшей его среды и самого Петра, умевшего ценить и выращивать умных помощников.

Дядя Виллима Геннина, амстердамский профессор, порекомендовал русскому царю взять в Россию своего племянника, как подающего надежды в литейном деле.

На первых порах Петр поручил Виллиму Геннину обучать дворянских детей артиллерийской стрельбе. Жалованье было 67 рублей в год. Убедившись в его способностях, Петр стал повышать Виллима в чинах: поручик, капитан, майор, а в 1710 году, при взятии Выборга, Геннин становится подполковником.

Через год Петр доверяет ему достраивать литейный двор в Петербурге и строить зелейные (пороховые) заводы.

В 1713 году Геннин получает назначение быть комендантом-начальником Олонецких и Повенецких заводов.

Петр не ошибся в его назначении.

Талантливый организатор производства, пользовавшийся доброй славой среди рабочих, Геннин сумел вернуть многих кузнецов и литейщиков, ранее бежавших с Петровского завода.

В первую очередь он учредил в Петрозаводской слободе школу, по сути дела школу рабочего ученичества, где дети и подростки изучали арифметику, геометрию, рисование, артиллерию и инженерное искусство. На завод прибывали новые партии рабочих с тех малых частных заводов, которые перестали существовать.

Производя опыты смешения руд, Геннин усовершенствовал качество металла отливаемых пушек и вскоре достиг таких, казалось тогда, недосягаемых успехов, что во время пристрелки, при самых сильнейших зарядах, из тысячи орудий дали трещину только три.

Петр Первый при неоднократных посещениях завода на Лососинке не мог не восхищаться механизацией, которую умно и спешно осуществлял Геннин.

Работали специально устроенная вододействующая машина, пушечно-сверлильная, самодувные печи. Тяжелые молоты и прочие приспособления обработки металла приводились в действие с помощью водонапорной силы.

Мастерские представили собою отдельные цехи: доменный, кузнечный, молотовый, якорный, токарный, ствольный, замочный, станочный, проволочный, жестяный, пильный, прядильный, сверлильный, ефесный (изготовлявший рукоятки к палашам и кортикам), столярный и другие.

О своих успехах Геннин в ту пору писал в Адмиралтейство графу Апраксину:

«Ныне выдумал я и сделал новую машину водяную: стоя точу пушки 24-х фунтовые по 2 вдруг, да третью сверлит, почитай без людей. Только к оной машине надобно три человека, а прежде сего на работе у оного точения и сверления было 40 человек. Такой машины нигде нет и не слышно. Пожалуй, милостивый мой государь, не положи в забвение моего трудишку, а я воистину в деле государевом великое радение имею денно и нощно...»

О своей заслуге изобретатель напомнил еще раз в следующем письме Апраксину, видимо с целью, чтобы дошло до слуха Петра:

«Через выдуманные мною машины государю прибыль 5000 рублёв в год приходит. А иной бы немчин взял за строение таких машин 5000 р. и лет десять у того дела работал».

Кроме различного калибра пушек, ядер, ружей, якорей и прочего военного и корабельного снаряжения, Геннин строил на Олонецкой верфи речные суда и добывал смолу по заказам Адмиралтейства.

Завод разрастался: ежедневно в мастерских трудилось восемьсот человек. Этому способствовало повеление Петра желающим крестьянам с «черных» государевых земель свободно переселяться в заводские поселки, строить на занимаемой земле свои дома и работать на заводах. И все-таки с ростом производства людей на заводах стало недоставать. В уездах, откуда черпалась Геннином рабочая сила, набирать уже некого было.

В марте 1715 года Виллим Геннин обращается к Апраксину с просьбой:

«Помилосердствуй, отец мой, от беды: истинно никоими мерами невозможно все припасы сделать и отправить в Петербург, а тем более к Архангельскому городу. Они в Петербурге думают, что можно лить пушки и якоря делать так скоро, как лить свинцовые пули... Повели прибавить для нужных работ Белозерский ближний усад, а государь может вам вместо оного другой уезд к адмиралтейству определить...»

Заказы Петра Геннину казались непомерно высокими, невыполнимыми. В сентябре того же года Петр поторапливал его:

«Без потеряния времени требую приготовить 837 пушек разных калибров и 718 якорей...»

Между тем неурожайное лето не предвещало ничего хорошего и заводам. Обычно хлеб заготовляли в Белозерском уезде, в Крохине, Бадоге и других волостях. Неурожай заставил мужиков прекратить продажу скудных прошлогодних запасов. Геннин просит Апраксина воздействовать через бурмистров и «силой покупать у белозеров хлеб, заглядывая в мужицкие амбары, иначе рабочие с заводов разбегутся...».

В самом деле, среди рабочих началось брожение. Некоторые стали искать лучшей жизни, пытались укрыться бегством, а затем устроиться на других заводах.

Пойманных беглецов возвращали на завод. Они должны были отработать штраф в размере двух рублей. И комендант – начальник завода объяснял такие меры:

– Понеже их кнутом содержать невозможно, а вешать грех, быть таковым под штрафом. И теми штрафами многих я удержал на месте, и стало в государеве деле пушечного литья и других припасов отправление доброе...

Но «доброму отправлению» помех было еще и еще немало. Когда Виллиму Геннину стало известно, что из приписанных к его заводу заонежских погостов крестьяне отправляют ходоков-жалобщиков в Петербург, он, пользуясь правом распоряжаться людьми, как ему заблагорассудится, писал Апраксину:

«А ныне слышно стало мне, что Олонецкого уезду заонежских погостов мужики многие без моего ведома пошли в Петербург к царскому величеству и к вашему сиятельству на меня бить челом. Поволь приказать таким учинить наказание, бить их кнутом и прислать сюда скованными, дабы впредь не своевольничали».

Петр высоко ценил Геннина, был доволен итогами его работы.

За первое трехлетие, докладывал Геннин Адмиралтейству, при его бытности изготовлено пушек и всяких железных припасов на 181 232 рубля, да казне прибыли от кабацких и прочих сборов 28 927 рублей – огромные по тем временам суммы. Солдатская фузея – кремневое ружье, выпущенное Петровским заводом, ценилось в сорок пять алтын, шпага, качеством стали не уступавшая немецкой золингенской, стоила двадцать алтын.

Петрозаводские пушки в изобильном количестве гремели и громили врагов на суше и на море. Но Петру хотелось большего: побывав несколько раз на заводе, он решил отправить Виллима Геннина на металлургические заводы в Германию, Голландию, Англию и Францию посмотреть, как и что там делается, и привезти оттуда модели и планы.

Отправляя Геннина за границу, Петр, в присутствии приближенных, наградил его своим эмалевым портретом в золотой оправе с бриллиантами и сказал:

– Вот человек, Виллим Иванович, так его возвеличаем, Геннин, во младости появился в России и здесь обрел себе вторую родину, стал верным сыном ее. Помните, какие пушки у нас были в сражениях? Забыли? Скажу: из трехсот, бывало, уходило на разрыв шестьдесят три, да совсем негодных тридцать шесть. Единое достоинство у тех олонецких пушек было, что шведы, захватив их у нас, стрелять из них робели, как бы самих не побило... А якори? Как закинем, глядишь – двух лап и нет. А что содеял Виллим Иванович? Он соединил разные материи ископаемых руд и произвел металл не хуже шведского. Теперь и пушки не лопаются, и якори, не ломаясь, удерживают корабли... Надеюсь, Виллим Иванович не праздно проведет время в чужих землях...

Надо полагать, Геннин справился с поручением Петра.

Когда Геннин вернулся из поездки за границу, Петр приказал ему возглавить на реке Сестре строительство плотины и оружейного Сестрорецкого завода.

Петербург тогда уже прочно основался.

Миновали трудные боевые годы, Россия вышла победительницей. В 1721–1722 годах Геннин по-прежнему руководил заводами Олонецкого края и одновременно строил Сестрорецкий.

В скором времени первенство от олонецких заводов перешло к Сестрорецкому.

Большинство мастеровых – 457 человек – были переведены из Заонежья на новый усовершенствованный завод.

Однажды предприимчивый государь вызвал Виллима Геннина во дворец, положил перед ним карту России и, прочеркнув ногтем линию от Москвы к верховьям Волги, сказал:

– Польза была бы и Москве, и Петербурху, и прочим местам, если бы связать каналом и шлюзами реку Москву с Волгой. Опричь тебя некому поручить такое дело. Действуй усмотрительно. А заводы теперь обойдутся и без тебя...

Выполняя поручение Петра, Геннин с группой помощников в лето прошел, тщательно изучая трассу будущего канала, через Яузу на Клязьму, с Клязьмы на Яхрому и к селу Рогачеву...

Проект Геннина предусматривал на этом пути сто двадцать три шлюза.

– Сия работа будет зело велика, – докладывал Геннин Петру.

– Не токмо велика, но и непосильна, – согласился с ним Петр, рассмотрев представленный проект.

Зимой в семьсот двадцать втором году Виллим Геннин, в генеральском звании, щедро и многократно отмеченный наградами, по приказу Петра отправился на Урал разбирать склочное дело между Татищевым и Никитой Демидовым. Но это меньше всего входило в его компетенцию. Задержался он на Урале на двенадцать лет. Строил заводы и с помощью лучших заонежских умельцев обучил уральских рабочих мастерству литейного производства.

В конце своей жизни, спустя уже десять лет после смерти Петра, Геннин составил полезную книгу, в рукописи она называлась «Абрисы о горных заводских строениях и о прочих куриозных вещах». Целый век труды Геннина изучались по рукописным спискам. Затем сокращенно печатались в «Горном журнале» в 1828 году. И полностью изданы в 1937 году. Итоговый документ деятельности опытного строителя и металлурга не лишен исторического и практического интереса.

Так голландец по происхождению, Виллим Геннин, выросший в России, стал деятельным слугой Петра Первого и оставил по себе добрую память.

С именем Геннина непосредственно связано создание в России первого лечебного санатория. Но об этом поведаем в следующем фрагменте повествования...

В наследие Петру Великому от Московского государства достались слабо развитые зачатки промышленности, насаждаемые и поддерживаемые правительством, плохо развитая торговля, связанная с плохим устройством государственного хозяйства. Были унаследованы от Московского государства и его задачи – завоевать выход к морю и вернуть государство в его естественные границы. Пётр быстро приступил к решению этих задач, начав войну со Швецией и решив вести её по-новому и новыми средствами. Возникает новая регулярная армия, строится флот. Всё это, конечно, требовало огромных финансовых затрат. Московское государство при возрастании государственных нужд покрывало их новыми налогами. Пётр тоже не чуждался этого старого приёма, но рядом с этим поставил и одно новшество, которого не знала Московская Русь: Пётр заботился не только о том, чтобы брать с народа всё, что можно взять, но подумал и о самом плательщике – народе, о том, где ему взять средства на уплату тяжёлых податей.

Путь к поднятию народного благосостояния Пётр увидел в развитии торговли и промышленности. Трудно сказать, как и когда у царя появилась эта мысль, но вероятно, это произошло во время Великого посольства, когда Пётр наглядно увидел техническое отставание России от ведущих европейских государств.

В то же время желание удешевить содержание войска и флота естественно наводило на мысль, что было бы дешевле производить всё то, что нужно для экипировки и вооружения армии и флота. А так как фабрик и заводов, которые могли бы выполнить эту задачу, не было, то возникала мысль, что их надо построить, пригласив для этого знающих иностранцев и отдав им в науку «своих подданных» , как тогда выражались. Эти мысли были не новыми и известны ещё со времён царя Михаила, но осуществить её мог только человек с железной волей и несокрушимой энергией, каким был царь Пётр.

Поставив себе цель вооружить народный труд лучшими народными приёмами производства и направить его на новые, более доходные промыслы в области ещё не тронутых разработкой богатств страны, Пётр «перебрал» все отрасли народного труда. Во время Великого посольства царь изучил все стороны европейской жизни, в том числе, и техническую. За границей Пётр усвоил основы экономической мысли того времени – меркантилизма. Своё экономическое учение меркантилизм основывал на двух положениях: первое – каждый народ, чтобы не обеднеть, должен сам производить всё, что ему нужно, не обращаясь к помощи чужого труда, труда других народов; второе – каждый народ, чтобы богатеть, должен как можно больше вывозить из своей страны произведённую продукцию и как можно меньше импортировать иностранную продукцию.

Сознавая, что Россия не только не уступает, но и превосходит другие страны обилием природных богатств, Пётр решил, что государство должно взять на себя развитие промышленности и торговли страны. «Наше русское государство, - говорил Пётр, - передъ иными землями преизобилуетъ и потребными металлами и минералами преблагословенно есть, которые до настоящаго времени безъ всякаго прилежанія исканы» .

Таким образом, осознав значение торговли и промышленности и усвоив на Западе идеи меркантилизма, Пётр приступил к реформированию этих сфер, принуждая к этому подданных, хотя бы и насильственным методом.

Меры по развитию промышленности

По всей России была предпринята геологоразведка рудных богатств и тех мануфактурных промыслов, которые могли бы при поддержке развиться в крупные предприятия. По его приказу по всей стране разъезжались знатоки разных ремёсел. Были открыты месторождения горного хрусталя, сердолика, селитры, торфа, каменного угля, о котором Пётр сказал, что «сей минералъ, если не намъ, то нашимъ потомкамъ весьма полезенъ будетъ» . Братья Рюмины открыли завод в Рязанском крае по добыче каменного угля. Иностранец фон Азмус разрабатывал торф.

Пётр также усиленно привлекал к делу иностранцев. В 1698 году, когда он возвращался из своего первого заграничного путешествия, за ним следовало множество нанятых им ремесленников и мастеров. В одном только Амстердаме он нанял около 1000 человек. В 1702 году по всей Европе был опубликован указ Петра, приглашавший на промышленную службу в Россию иноземцев на очень выгодных для них условиях. Русским резидентам при европейских дворах Пётр велел разыскивать и нанимать на русскую службу знатоков разных производств и мастеров всякого дела. Так, например, французский инженер Леблон – «прямая диковинка» , как называл его Пётр – был приглашён на жалование в 45 тысяч рублей в год при даровой квартире, с правом выехать домой через пять лет со всем приобретённым имуществом, не платя никаких податей.

В то же время Пётр предпринимал меры по усиленной подготовке русских молодых людей, посылая их на учёбу за рубеж.

При Петре значительно увеличивается число мануфактур, которые становились техническими школами и практическими училищами. С приезжими иностранными мастерами договаривались, «чтобы они изъ россійскихъ учениковъ при себе имели и мастерству своему обучали, поставя за то цену награждёнія и время, во сколько выучать» . В ученики на фабрики и заводы принимались люди всех свободных сословий, а крепостные – с отпускной от помещика, но с 1720-х годов стали принимать и беглых крестьян, но только не солдат. Так как добровольно поступавших было мало, то Пётр время от времени указами производил наборы учеников для обучения на мануфактурах. В 1711 году «государь указалъ прислать изъ церковниковъ и изъ служекъ монастырскихъ и изъ детей ихъ 100 человек, которые были бы летъ по 15 или 20, и умели бы писать, чтобы итти имъ въ ученіе къ мастерамъ разныхъ делъ» . Такие наборы повторялись и в последующие годы.

Для военных нужд и для добычи металлов Петру особенно были нужны горные и железоделательные заводы. В 1719 году к олонецким заводам, где плавили железо, лили пушки и ядра, Пётр велел набрать 300 человек учеников. На уральских заводах тоже возникли горные школы, куда набрали в ученики грамотных солдатских, подьяческих и поповских детей. В этих школах хотели учить не только практическому знанию горного дела, но и теории, арифметике и геометрии. Ученикам платили жалование – полтора пуда муки в месяц и рубль в год на платье, а тем, у кого отцы зажиточные или получают жалованье более 10 рублей в год, тем ничего от казны не выдавали, «пока не начнут учить тройного правила» , тогда и им выдавали жалованье.

На основанную в Петербурге фабрику, где изготовлялись позументы, тесьма, шнуры, Пётр определил в выучку мастерам-французам молодых людей из новгородских посадских и бедных дворян. Он часто посещал эту фабрику и интересовался успехами учеников. Старшие из них должны были каждую субботу после обеда являться во дворец с образцами своей работы.

В 1714 году была основана шёлковая фабрика под руководством некого Милютина, самоучки, изучившего ткацкое шёлковое дело. Нуждаясь в хорошей шерсти для суконных фабрик, Пётр подумал о введении правильных приёмов овцеводства и для этого приказал составить правила – «регулы, как содержать овец по шленскому (силезскому) обыкновению» . Тогда в 1724 году в Силезию были посланы майор Кологривов, двое дворян и несколько человек русских овчаров изучать овцеводство.

Кожевенное производство было издавна развито в России, но способы обработки были довольно несовершенные. В 1715 году Пётр издаёт указ по этому поводу: «Понеже юфть, которая употребляется на обувь, весьма невыгодна есть к ношенію, ибо делается съ дегтемъ и когда мокроты хватитъ, то распалзывается, и вода проходитъ; того ради оную надлежитъ делать съ ворваннымъ саломъ и инымъ порядкомъ, чего ради посланы изъ Ревеля мастеры къ Москве для обученія того дела, для чего повелевается всемъ промышленникамъ (кожевенникамъ) во всемъ государстве, дабы отъ каждаго города по несколько человекъ ехали въ Москву и обучались; сему обученію даётся срокъ два года» . Несколько молодых людей были отправлены в Англию на кожевенные заводы.

Правительство не только входило в промышленные нужды населения и заботилось об обучении народа промыслам, оно вообще взяло под свой надзор производство и потребление. Указами его величества предписывалось не только какие товары производить, но и в каком количестве, какого размера, какого материала, какими орудиями и приёмами, а за неисполнение всегда грозили жестокие штрафы вплоть до смертной казни.

Пётр очень ценил леса, нужные ему для надобностей флота, и издал строжайшие лесоохранительные законы: леса, годные на корабельное дело, было запрещено рубить под страхом смертной казни.

Не довольствуясь распространением одного практического обучения технике, Пётр заботился и о теоретическом образовании путём перевода и распространения соответствующих книг. Был переведён и напечатан «Лексикон о коммерции» Жака Савари («Савариев лексикон»). Правда, за 24 года было продано всего 112 экземпляров этой книги, но это обстоятельство не пугало царя-издателя. В списке книг, напечатанных при Петре, можно найти немало руководств к обучению разным техническим знаниям. Многие из этих книг прошли строгую редакцию самого государя.

30 августа 1723 года Пётр был за обедней в Троицком соборе и дал здесь приказание вице-президенту Синода, преосвященному Феодосию, что «три экономическіе на немецкомъ діалекте книги перевести на словенскій языкъ и, переведши сперва оглавленія, предложить оныя къ разсмотренію его императорскаго величества» .

Обыкновенно те заводы, которые были особенно нужны, т.е. горные и оружейные, а также суконные, полотняные и парусные фабрики устраивались казной и затем передавались частным предпринимателям. На устройство мануфактур второстепенной для казны значимости Пётр охотно выдавал в ссуду довольно значительные капиталы без процентов и приказывал снабжать инструментами и рабочими частных лиц, устраивавших фабрики на свой страх и риск. Из-за границы выписывались мастера, сами фабриканты получали большие привилегии: освобождались с детьми и мастерами от службы, были подсудны только суду Мануфактур-коллегии, избавлялись от податей и внутренних пошлин, могли беспошлинно привозить из-за границы нужные им инструменты и материалы, дома же их освобождались от военного постоя.

Создание компанейских предприятий

Заботясь о наиболее прочной постановке промышленных предприятий в смысле обеспечения их достаточным капиталом основным и оборотным, - Пётр очень поощрял компа-ейское устройство фабрик по образцу устройства западноевропейских компаний. В Голландии компанейские предприятия приносили тогда огромный доход участникам, успехи Ост-Индской компании в Англии и французской для торговли с Америкой были тогда у всех на языке. В Голландии Пётр хорошо познакомился с компаниями тех времён и живо устроил все выгоды такого устройства промышленности и торговли. Ещё в году ему подавались проекты об устройстве компаний в России. В основе компанейская организация не была чужда русскому быту. Ещё московское правительство, отдавая на откуп разные свои доходные статьи, отдавало их всегда нескольким лицам с тем, чтобы каждый поручался за другого. Артели русских промышленников севера издавна являлись компаниями людей, соединивших для общей цели средства и силы отдельных людей и деливших барыши по расчёту долей, или паёв, внесённых каждым участником в артель. В 1699 году Пётр издал указ, чтобы торговым людям торговать так, как торгуют в иных государствах.

Как ни отвлекала Петра война, он время от времени продолжал настаивать на учреждении компаний, напоминая об этом при каждом удобном случае, принуждая к этому и силой.

В указе 1724 года Пётр предписывает образец, какому должны следовать в своём устройстве компании, повелевая «учинить определенныя доли пайщиковъ съ примеру остъ-индской компаніи» . По примеру западноевропейских правительств, Пётр предлагает привлекать к участию в компанейских предприятиях людей состоятельных, «капитальных», невзирая на их происхождение и положение. На помощь деньгами и материалами правительство шло всегда с большой готовностью, и многие компании получили в помощь довольно крупные суммы. Ссужая компанейцев большими деньгами, часто передавая в их пользование готовое мануфактурное обзаведение, казна становилась в положение банкира крупной промышленности и тем приобретала право строго следить за деятельностью компаний. Это вмешательство в частную предприимчивость правительство не только «принуждало» своих подданных «строить компании», но и строго наблюдало за их «порядочным содержанием». Ни одно переустройство, даже самое мелочное, в хозяйстве компании не могло быть сделано без соответствующего «доношения» в Мануфактур- и Берг-коллегию. От фабрикантов требовалось ежегодно доставлять в Мануфактур-коллегию образцы своих изделий. Правительство устанавливало вид, форму, цены на те товары, которые поставлялись в казну, и запрещало продавать их в розницу. Правительство удостаивало наград исправных фабрикантов и подвергало строгим взысканиям нерадивых. Так это и писалось в указах при передаче какого-либо завода в частные руки: «буде они (компанейщики) оный заводъ раденіем своимъ умножать и учинять въ немъ прибыль, и за то они отъ него, великаго государя, получать милость, а буде не умножать и нераденіемъ умалять, и за то на нихъ взято будетъ штрафу по 1000 рублей на человека» . Неудачливых фабрикантов правительство даже просто «отрешало» от фабрик.

О том, как устраивались в своей деятельности компании, сохранились лишь отрывочные сведения. Входили в компании не только люди, которые могли участвовать в деле личным трудом, но и «интересанты», т.е. такие, которые давали только деньги, с тем, чтобы получать на них определённый доход. В проектах тех времён (ещё в 1698 году) шла уже речь о таком устройстве компаний, при котором всякий «партикулярный» человек, внёсший в неё определённый капитал, путём покупки известного количества «порцей, или акціевъ» , мог быть членом компании. Но раньше 1757-1758 годов в России не образовалось ни одной акционерной компании. Дела в компаниях велись «по купеческому обыкновенію, по своему благоизобретенію, съ общаго совету, старостой присяжнымъ и несколькими вы-борными – кого къ какому делу заблагоразсудятъ выбрать» .

Создание новых мануфактур

Некоторые мануфактуры, возникшие при Петре, были довольно крупные. Широкой постановкой дела, отличным оборудованием, большим составом рабочих и постановкой технической части отличались Петровские заводы в Олонецком крае, основанные Меншиковым и руководимые Геннингом.

Особенно большими размерами и многолюдством отличались также казённые горные заводы. К девяти пермским заводам было приписано 25 тысяч крестьян. Для управления пермскими и уральскими заводами возник целый город, названный в честь царицы Екатеринбург. Здесь, на Урале, ещё в XVII веке пытались что-то копать, что-то добывать, но дальше нахождения разных «диковин» не шли и медь, железо, серебро – всё покупали, преимущественно у шведов. Только со времени Петра начинается здесь настоящая работа. В 1719 году была издана «Берг-привилегия», по которой всякому давалось право всюду искать, плавить, варить и чистить металлы и минералы при условии платежа «горной подати» в 1/10 стоимости добычи и 32-х долей в пользу владельца той земли, где найдены залежи руды. За утайку руды и попытку препятствовать нашедшему устроить разработку виновных грозила конфискация земли, телесное наказание и даже смертная казнь «по вине смотря». В 1702 году верхотурские заводы, построенные государевой денежной казной и городовыми уездными людьми, были отданы на выкуп Никите Демидову. Но Урал первое время ещё не мог соперничать с олонецкими заводами, которые были ближе к Петербургу и месту военных действий. Лишь после того, как установился мир, Пётр уделяет больше внимания Уралу и посылает туда полковника Геннинга, поставившего на ноги всё производство олонецких заводов. К концу царствования Петра на всех его заводах выплавлялось ежегодно около 7 миллионов пудов чугуна и свыше 200 тысяч пудов меди. Началась также разработка залежей золота и серебра.

После горных заводов обширностью отличались оружейные – Тульский и Сестрорецкий. Эти оружейные заводы поставляли ружья, пушки и холодное оружие на всю армию и освободили казну от необходимости покупать вооружение за границей. Всего при Петре было отлито более 20 тысяч пушек. Появились первые скорострельные орудия. На петровских заводах даже применяли, как движущую силу, «огненные» машины – так назывались тогда прародители паровых двигателей. На казённой парусной фабрике в Москве работало 1162 рабочих. Из частных фабрик обширностью отличалась суконная фабрика Щеголина с товарищами в Москве, имевшая 130 станов и занимавшая 730 рабочих. На казанской суконной фабрике Микляева работало 740 человек.

Рабочие в эпоху Петра

Рабочие фабрик петровского времени происходили из самых разнообразных слоёв населения: беглые крепостные, бродяги, нищие, даже преступники – все они по строгим указам забирались и отправлялись «в работу» на фабрики. Пётр терпеть не мог «гулящих» людей, не пристроенных ни к какому делу, приказывалось хватать их, не щадя даже иноческого чина, и отправлял на фабрики. Вольнонаёмных рабочих было очень мало, потому что вообще вольных людей в России того времени было немного. Сельское население было несвободно: часть была в крепости у государства и не смела покидать тягло, частью владели помещики, городское население же было очень немногочисленно и в значительной части тоже оказывалось прикреплённым к тяглу, связанным в свободе передвижения, и потому поступало на фабрики только своего города. При учреждении фабрики, фабриканту давалась обыкновенно привилегия свободно нанимать русских и иноземных мастеров и учеников, «платя им за труды достойную плату» . Если фабрикант получал устроенную казной фабрику, то ему передавались вместе с фабричными строениями рабочие.

Часты были случаи, когда для снабжения фабрик, а особенно заводов, рабочими руками, к фабрикам и заводам приписывали сёла и деревни крестьян, как это ещё практиковалось в XVII веке. Такие приписанные к фабрике работали на неё и в ней по распоряжению владельца. Но в большинстве случаев фабриканты должны были сами искать себе рабочих путём найма. Это было очень трудно, и на фабрики попадали обыкновенно отбросы населения – все те, кому больше некуда было деться. Рабочих рук не хватало. Фабриканты постоянно жаловались на недостаток рабочих и, прежде всего, тем, что рабочих нет. Рабочие были так редки и потому, что выделка была тогда по преимуществу ручная, и выучиться ей было не всегда легко. Искусный, знающий своё дело рабочий очень поэтому ценился, фабриканты переманивали таких рабочих друг у друга и хорошо обученных рабочих не отпускали ни в каком случае. Выучившийся на фабрике мастерству обязывался не покидать обучившей его фабрики десять или пятнадцать лет, смотря по уговору. Опытные рабочие подолгу жили на одном месте и безработными становились редко. За «подзывание» рабочих людей с одной фабрики на другую до истечения урочного срока работы был назначен по закону очень большой штраф с виноватого фабриканта, сманенный же рабочий возвращался к прежнему хозяину и подвергался телесному наказанию.

Но всё это не избавляло фабрики от безлюдья. Тогда правительство Петра решило, что работы на фабриках могут исполняться тем же путём, как и сельские работы в имениях частных землевладельцев, т.е. при помощи крепостного труда. В 1721 году последовал указ, в котором говорилось, что хотя прежде «купецким людям» было запрещено покупать деревни, теперь же многие из них пожелали заводить различные мануфактуры как компаниями, так и поодиночке. «Того ради позволяется для размноженія такихъ заводовъ, какъ шляхетству, так и купецкимъ людямъ, к темъ заводамъ деревни покупать невозбранно съ позволения Берг- и Мануфактур-коллегіи, токмо подъ такой кондиціей, дабы те деревни всегда были уже при техъ заводахъ неотлучно. И для того какъ шляхетству, такъ и купечеству техъ деревень особо безъ заводовъ отнюдь никому не продавать и не закладывать и никакими вымыслами ни за кемх не крепить и на выкупе такихъ деревень никому не отдавать, разве кто похочетъ для необходимыхъ своихъ нуждъ те деревни и съ теми заводы продать, то такимъ продавать съ позволенія Берг-коллегіи. А ежели кто противъ сего поступитъ, то онаго всего того лишить безповоротно…» После этого указа все фабрики быстро обзавелись крепостными рабочими, и это так понравилось фабрикантам, что они стали добиваться закрепления за фабриками и свободных рабочих, работавших у них по вольному найму. В 1736 году, т.е. уже после смерти Петра, они получили и это, и по указу все те мастеровые, которые во время издания указа находились на фабриках, должны были «вечно» с семьями оставаться крепкими фабрике. Фабриканты и при Петре были уже судьями над своими рабочими. С 1736 года это им предоставил закон.

Крепостные рабочие не всегда получали денежное жалованье, а только корм и одежду. Рабочие вольнонаёмные, конечно, получали жалованье деньгами, на казённых фабриках обыкновенно помесячно, а на частных сдельно. Кроме денег, вольнонаёмным шли ещё и харчи. Размеры денежных жалований и хлебных дач были невелики. Труд рабочих всего лучше оплачивался на шёлковых фабриках, хуже – на бумажных, ещё хуже – на суконных, и всего менее платили на полотняных. На казённых мануфактурах, в общем, плата была выше, чем на частных.

Работа на некоторых фабриках была точно и обстоятельно установлена компанейскими регламентами. В 1741 году был по закону установлен четырнадцатичасовой рабочий день.

Рабочие во всём зависели от фабрикантов. Правда, закон предписывал им «порядочно содержать мастеровыхъ и учениковъ и чинить имъ награжденье по достоинству» , но эти правила плохо соблюдались. Фабриканты, купив деревню к фабрике, часто записывали в рабочие и гнали на фабрику всех «полных работников», так что на земле оставались только старики, женщины и малолетние. Часто задерживалась уплата жалованья рабочим, так что они «приходили в скудость и даже страдали болезнями» .

Качество продукции

Товары, производимые русскими фабриками, не отличались высотой качества и обработки. Только грубые солдатские сукна были относительно хороши, да всё то, что нужно было для воинского снабжения, до пушек включительно, но товары чисто промышленные, которые искали себе сбыта в народе, были плохи.

Таким образом, большинство русских фабрик производили, по отзывам торговцев, товар плохого качества, который не мог рассчитывать на скорый сбыт, особенно при наличии иностранной конкуренции. Тогда Пётр, чтобы поощрить своих фабрикантов и дать их товарам хоть какой-нибудь сбыт, стал налагать большие пошлины на иностранные фабрикаты. Согласно с усвоенным им учением меркантилизма, Пётр был убеждён, что его фабриканты терпят «отъ привозимыхъ изъ-за границы товаровъ; напримеръ, одинъ мужикъ открылъ краску баканъ, я велелъ испробовать её живописцамъ, и те сказали, что она уступитъ одной венеціанской, а съ немецкою равна, а иной и лучше: наделали изъ-за границы; жалуются и иные фабриканты…» До 1724 года Пётр издавал время от времени распоряжения, запрещавшие ввоз то отдельных иноземных товаров, которые начинали вырабатывать в Россию, то целых групп как «манифактурных», так и «металлических продуктов». Время от времени запрещалось и внутри России вырабатывать какое-нибудь полотно или шёлковую ткань кому бы то ни было, кроме одной только что открывшейся фабрики, конечно, с прямой целью дать ей возможность стать на ноги и приучить к своему производству потребителя.

В 1724 году был издан общий тариф, строго покровительственный своей промышленности, частью даже прямо запретительный по отношению к заграничным товарам.

С промышленностью и торговлей случилось то же, что и со всеми реформами Петра, начатыми им с 1715-1719 годов: задуманные широко и смело, они приводились в жизнь исполнителями вяло и нудно. Сам Пётр, не выработав себе общего определённого плана, да за свою, полную тревог военного времени, жизнь и не привыкший работать планомерно и последовательно, много торопился и начинал иногда с конца и середины дело, которое следовало бы вести бережно с самой основы, и потому отдельные стороны его реформ вяли, как скороспелые цветы, а когда он умер – реформы остановились.

Развитие торговли

На торговлю, на лучшую постановку и облегчение торгового дела со стороны государства Пётр обратил внимание тоже очень давно. Ещё в 1690-х годах он был занят беседами о коммерции со знающими иноземцами и, конечно, торговыми европейскими компаниями заинтересовался не менее, нежели промышленными.

Указом Коммерц-коллегии в 1723 году Пётр приказал «посылать в чужіе края детей торговыхъ людей, чтобъ никогда меньше 15 человекъ въ чужихъ краяхъ не было, и когда которые обучатся, брать назадъ а на ихъ место новыхъ, а обученнымъ велеть здесь обучать, понеже всехъ посылать невозможно; чего ради брать изо всехъ знатныхъ городовъ, дабы везде сіе велось; а въ Ригу и Ревель послать человекъ 20 и раздать капиталистамъ; сіе обое число изъ посадскихъ; къ тому же коллегіи трудъ иметь обучать коммерціи определенныхъ изъ дворянских детей» .

Завоевание морского берега, основание Петербурга с прямым назначением ему быть портом, учение меркантилизма, воспринятое Петром, - всё это заставляло его думать о коммерции, о её развитии в России. В первые 10 лет XVIII века развитию торговли с Западом мешало то, что множество товаров были объявлены государственной монополией и продавались только через правительственных агентов. Но эту меру, вызванную крайней нуждой в деньгах, и Пётр не считал полезной, и потому, когда военная тревога несколько успокоилась, он снова обратился к мысли о компаниях торговых людей. В июле 1712 года он дал распоряжение Сенату – «немедленно потщиться въ купецкомъ деле лучшій порядокъ сделать» . Сенат стал пробовать устроить компанию купцов для торговли с Китаем, но московские купцы «во взятіи онаго торга въ компанію отказали» . Ещё 12 февраля 1712 года Пётр приказывал «учинить коллегіум для торговаго дела исправленія, чтобъ оную въ лучшее состояніе привесть; къ чему надобно одинъ или два человека иноземцевъ, которыхъ надобно удовольствовать, дабы правду и ревность въ томъ показали съ присягою, чтобы лучше правду и ревность въ томъ показали съ присягою, чтобы лучше порядокъ устроить, ибо безъ прекословія есть, что ихъ торги несравнительно лучше есть нашихъ» . Коллегия составилась, вырабатывала правила своего существования и действий. Коллегиум работал сначала в Москве, потом в Петербурге. С учреждением Коммерц-коллегии все дела этого её прототипа были переданы новому ведомству торговли.

В 1723 году Пётр приказал составить компанию купцов для торговли с Испанией. Предполагалось устроить также компанию для торговли с Францией. Были посланы для начала русские казённые суда с товарами в порты этих государств, но этим дело и кончилось. Торговые компании не прививались и стали появляться в России не ранее половины XVIII века, да и то под условием больших привилегий и покровительства со стороны казны. Русские купцы предпочитали торговать самолично или через посредство приказчиков в одиночку, не вступая в компании с другими.

С 1715 года возникают первые русские консульства за границей. 8 апреля 1719 года Пётр издал указ о вольности торговли. Для лучшего устройства речных торговых судов Пётр запретил строить староманерные суда, разные дощаники и струги.

Основу торгового значения России Пётр видел в том, что природа судила ей быть торговой посредницей между Европой и Азией.

После взятия Азова, когда создавался азовский флот, предполагалось всё торговое движение России направить к Чёрному морю. Тогда было предпринято соединение водных путей Центральной России с Чёрным морем двумя каналами. Один должен был соединить притоки Дона и Волги Камышинкой и Иловлей, а другой подходил бы к небольшому Иван-озеру в Епифанском уезде, Тульской губернии, из которого с одной стороны вытекает Дон, а с другой – река Шаш, приток Упы, впадающей в Оку. Но прутская неудача заставила оставить Азов и отказаться от всех надежд на овладение черноморским побережьем.

Утвердившись на балтийском побережье, основав новую столицу Санкт-Петербург, Пётр решил соединить Балтийское море с Каспийским, пользуясь реками и каналами, которые предполагал построить. Уже в 1706 году он велел соединить реку Тверцу каналом с Цной, которая, образуя своим расширением озеро Мстино, выходит из него с названием реки Мсты и впадает в озеро Ильмень. Это было начало знаменитой Вышневолоцкой системы. Главным препятствием соединения Невы и Волги являлось бурное Ладожское озеро, и Пётр решил для обхода его неприветливых вод построить обходной канал. Пётр предполагал соединить Волгу с Невой, прорыв ещё водораздел между реками Вытегрой, впадающей в Онежское озеро, и Ковжей, впадающей в Белоозеро, и таким образом, наметил сеть осуществлённой уже в XIX веке Мариинской системы.

Одновременно с хлопотами о соединении сетью каналов рек Балтики и Каспия, Пётр принимал решительные меры к тому, чтобы движение внешней торговли оставило прежний привычный путь к Белому морю и Архангельску и взяло новое направление в Петербург. Правительственные меры в этом направлении начались с 1712 года, но протесты иноземных купцов, жаловавшиеся на неудобство житья в новом городе, как Петербург, немалая опасность плавания в военное время по Балтийскому морю, дороговизна самого пути, по-тому что датчане брали пошлину за проход судов, - всё это заставило Петра повременить с крутым переводом торговли с Европой из Архангельска в Петербург: но уже в 1718 году он издал указ, позволяющий в Архангельске только торговлю пенькой, всю же хлебную торговлю предписывалось двинуть на Петербург. Благодаря этим и другим мерам такого же характера, Петербург становился значительным местом отпускной и привозной торговли. В заботах о поднятии торгового значения своей новой столицы Пётр ведёт переговоры со своим будущим зятем, герцогом гольштинским, относительно возможности прорыть канал от Киля в Северное море, чтобы быть независимым от датчан, и, пользуясь замешательствами в Мекленбурге и военным временем вообще, думает прочнее основаться около возможного входа в проектируемый канал. Но этот проект был осуществлён значительно позже, уже после смерти Петра.

Предметом вывоза из русских портов были преимущественно сырые продукты: пушной товар, мёд, воск. С XVII века стали особенно ценить на Западе русский строевой лес, смолу, дёготь, парусное полотно, пеньку, канаты. Тогда же пошли усиленно на вывоз продукты скотоводства – кожа, сало, щетина, со времён Петра за границу пошли продукты горного промысла, по преимуществу железо и медь. Особенным спросом пользовались лён и пенька; торговля хлебом была слабая по причине бездорожья и правительственных запретов отпускать хлеб за границу.

Взамен русского сырья, Европа могла бы снабжать нас продуктами своей обрабатывающей промышленности. Но, покровительствуя своим фабрикам и заводам, Пётр почти запретительными пошлинами сильно сократил ввоз в Россию заграничных фабрикатов, допуская только такие, которые совсем не производились в России, или только такие, которые нужны были русским фабрикам и заводам (это была политика протекционизма)

Пётр отдал дань и свойственному его времени увлечению торговать со странами дальнего юга, с Индией. Он мечтал об экспедиции на Мадагаскар, а индийскую торговлю думал направить через Хиву и Бухару в Россию. В Персию был отправлен послом А.П.Волынский, и ему Пётр поручил узнать, нет ли какой реки в Персии, которая протекала бы из Индии через Персию и впадала бы в Каспийское море. Волынский должен был хлопотать, чтобы шах направил всю торговлю Персии шёлком-сырцом не через города турецкого султана – Смирну и Алеппо, а через Астрахань. В 1715 году с Персией был заключён торговый договор, и астраханская торговля очень оживилась. Сознавая всю важность Каспия для своих широких планов, Пётр воспользовался вмешательством в Персию, когда там мятежни-ки перебили русских купцов, и занял берег Каспийского моря от Баку и Дербента включительно. В Среднюю Азию, на Амударью, Пётр отправил военную экспедицию под начальством князя Бековича-Черкасского. Чтобы там утвердиться, предполагалось разыскать старое русло реки Амударьи и направить её течение в Каспийское море, но эта попытка не удалась: изнеможённый трудностью пути по выжженной солнцем пустыне, русский отряд попал в засаду, устроенную хивинцами, и был весь истреблён.

Результаты преобразований

Таким образом, при Петре было положено основание русской промышленности. В оборот народного труда поступило множество новых производств, т.е. количественно увеличивались и качественно улучшались источники народного благосостояния. Это улучшение достигалось путём страшного напряжения народных сил, но только благодаря этому напряжению страна оказалась в состоянии вынести тяготу беспрерывно двадцать лет длившейся войны. В будущем, начавшаяся при Петре усиленная разработка национальных богатств вела к обогащению и экономическому развитию России.

Внутренняя торговля при Петре тоже значительно оживилась, но, в общем, продолжала иметь всё тот же караванно-ярмарочный характер. Но и эта сторона хозяйственной жизни России была всколыхнута Петром и выведена из того покоя косности и непредприимчивости, какой отличалась в XVII веке и ранее. Распространение коммерческих знаний, появление фабрик и заводов, общение с иноземцами, - всё это давало новый смысл и направление русской торговле, заставляя её оживляться внутри и, тем самым, становится всё более и более деятельной участницей мировой торговли, усваивать её принципы и правила.

Главная » Методики обучения » Заводы построенные при петре 1. Формирование промышленности при Петре I