Деятельность тайной канцелярии. Канцелярия тайных розыскных дел

Преемниками Петра I было заявлено, что важных и масштабных политических дел в государстве более нет. Указом от 28 мая 1726 году императрица Екатерина I ликвидировала Тайную канцелярию и повелела все ее дела и служителей к первому июля передать князю И. Ф. Ромодановскому (сыну петровского сатрапа) в Преображенский приказ. Там и осуществлялся сыск. Приказ стал называться Преображенской канцелярией. Из политических дел того времени можно назвать процессы Толстого, Девиера и самого Меньшикова. Но Петр II в 1729 году прекратил деятельность и этого органа, князя Ромодановского отправил в отставку. Из канцелярии дела наиболее важные передали в Верховный тайный совет, менее важные отправили в Сенат.

Возобновилась деятельность специальных органов только при Анне Иоанновне.

24 марта 1731 г. при Преображенском генеральном дворе была учреждена Канцелярия тайных розыскных дел. Новая спецслужба была функционально предназначена для выявле­ния и расследования политических преступлений. Канцеля­рия тайных розыскных дел получила право расследования по­литических преступлений на территории всей России, что выразилось в распоряжении отсылать в канцелярию лиц, зая­вивших «слово и дело государево». Все центральные и местные органы должны были беспрекословно выполнять распоряже­ния начальника канцелярии Ушакова, а за «неисправность» он мог оштрафовать любое должностное лицо.

При организации канцелярии тайных розыскных дел, не­сомненно, учитывался опыт работы ее предшественников, и в первую очередь Преображенского приказа. Канцелярия тайных розыскных дел являла собою новый, более высокий этап в организации системы политического сыска. Она была свободна от многих недостатков, присущих Преображенско­му приказу, и прежде всего от многофункциональности. Кан­целярия возникла как отраслевое учреждение, штат которого был целиком сосредоточен на следственно-судебной деятель­ности по борьбе с политическими преступлениями.

Как и исторические предшественники, Канцелярия тай­ных розыскных дел имела небольшой штат - 2 секретаря и чуть больше 20 канцеляристов. Бюджет ведомства составлял 3360 рублей в год при общем бюджете Российской империи в 6-8 миллионов рублей.

Начальником Канцелярии тайных розыскных дел был назначен А.И. Ушаков, имевший опыт работы в Преображен­ском" приказе и Тайной канцелярии. Столь высокий пост он смог получить благодаря демонстрации исключительной пре­данности императрице Анне Иоанновне.

Новое учреждение надежно стояло на страже интересов властей. Средства и способы расследования оставались прежними - доносы и пытки. Ушаков не пытался играть политическую роль, помня о печальной судьбе своих бывших соратников Толстого, Бутурлина, Скорнякова-Писарева, и оставался лишь ревностным исполнителем монаршей воли.

При Елизавете Петровне Тайная розыскных дел канцелярия оставалась высшим органом политического сыска империи. Ее возглавлял тот же Ушаков. В 1746 году его сменил действительный камергер П. И. Шувалов. Он руководил тайной службой, «наводя ужас и страх на всю Россию» (по словам Екате­рины II). Пытки и при Елизавете Петровне оставались основным способом дознания. Составили даже специальную инструкцию «Обряд како обвиняемый пытается». Она требовала, «записав пыточные речи, крепить судьям, не выходя из застенка», что регламентировало оформление дознания.

Все политические дела по-прежнему вершились в столице, но отголоски их доходили и до провинции. В 1742 году в Ярославль сослали бывшего правителя страны герцога Бирона с семьей. Этот фаворит Анны Иоанновны десять лет фактически управлял страной. Установившийся режим так и прозвали - бироновщина. Противников герцога преследовали служители Тайной канцелярии (примером служит дело кабинет-секретаря А. П. Волынского и его сторонников). После смерти императрицы Бирон стал регентом малолетнего царя, но был свергнут в результате дворцового переворота.

Став полновластной «хозяйкой России», Анна Ивановна использовала для политического сыска все известные ранее организационные формы: и постоянные учреждения, и временные комиссии, и розыскные поручения отдельным чиновникам. Но все же она не чувствовала себя в безопасности, даже выписав из Курляндии близких людей, главную роль среди которых играл Э. И. Бирон. Уже 4 марта 1730 г. последовал императорский указ об упразднении Верховного тайного совета и восстановлении Сената «на таком основании и в такой силе», как при Петре Великом . Сенат становится высшим надзорным органом в деле политического розыска. 22 июля в Московской губернии был учрежден Сыскной приказ для ведения «татиных, разбойных и убияственных» дел. Этот полицейский приказ стал первой формальной силовой структурой, созданной императрицей.

24 марта 1731 г. была учреждена Канцелярии тайных розыскных дел, совмещавшей функции оперативного и следственного аппарата по политическим преступлениям. Канцелярия вела также дела об иностранном шпионаже в России. Канцелярия имела статус коллегии и разместилась на генеральном дворе в Преображенском. Штат канцелярии состоял из сенатского секретаря В. Казаринова, нескольких подьячих, сторожей, двух заплечных дел мастеров, одного сержанта, одного капрала и 30 солдат. На нужды канцелярии выделили 3360 руб., столько же, сколько отпускалось Преображенскому приказу .
Начальником Канцелярии тайных розыскных дел был назначен А.И. Ушаков, успевший поработать в обоих петровских сыскных ведомствах. Рабски преданный императрице Анне Иоановне, Ушаков вел два самых громких политических процесса в ее правление – «верховников» Долгоруковых и Голицыных и кабинет-министра А.П. Волынского, попытавшегося положить конец бироновщине. Когда в начале 1732 г. двор во главе с императрицей вернулся из Москвы в Санкт-Петербург, туда же со своей канцелярией, получившей название «Походная канцелярия тайных розыскных дел», переехал и Ушаков. Чтобы не оставлять без присмотра старую столицу, в ней открыли «от оной канцелярии контору», разместившуюся на Лубянке. Во главе московской конторы был поставлен родственник царицы генерал-адъютант С.А. Салтыков, немедленно развернувший бурную деятельность. Только за первые четыре года своего существования руководимая им контора рассмотрела 1055 дел и арестовала 4046 человек. Понимая значение политического сыска для укрепления своей власти, ненавидимой значительной частью населения, Анна Иоановна придала Канцелярии тайных розыскных дел статус выше, чем любой коллегии империи, и подчинила ее лично себе, категорически запретив вмешиваться в ее деятельность любым другим государственным органам. Руководивший Канцелярией Ушаков не был обязан отчитываться в своих действиях даже перед Сенатом, но зато регулярно являлся с докладами к самой императрице.

После смерти Петра I и до восшествия на престол его племянницы полицейская служба практически не развивалась, так как все усилия близких к трону людей сводились к попыткам удержать власть. 23 апреля 1733 г. Анна Ивановна подписала указ «Об учреждении полиции в городах», согласно которому в крупных городах империи создавались полицейские управления. «Реестр губерний: Новгород, Киев, Воронеж, Астрахань, город Архангельский, Смоленск, Белгород, Казань, Нижний Новгород, Тобольск. Провинциальные: Псков, Вологда, Калуга, Тверь, Переславль Рязанский, Коломна, Кострома, Ярославль, Симбирск, Брянск, Орел. Да сверх вышеописанных в городах же Шлиссельбурге и в Ладоге».
Управления возглавляли полицмейстеры в чине капитана – в губернских и поручика – в провинциальных городах. В штате городского управления состояли унтер-офицер, капрал, 8 (в губернских) или 6 (в уездных) нижних чинов, а также 2 канцеляриста. Денежное содержание выплачивалось за счет средств гарнизонов. Для оказания помощи полиции из горожан назначались сотские, пятидесятские, десятские и ночные караульщики. Эти преобразования способствовали развитию петровских начинаний и более плотному взаимодействию населения с полицейскими службами по поддержанию общественного порядка. Выделенные от горожан представители составляли ту низовую общественную прослойку, которая позволяла полиции действительно считаться народной и поддерживать порядок с помощью самого населения. Правда, ограничивалось это пока относительно крупными городами. В малых городах и в сельской местности подобных структур до поры не существовало, что затрудняло заблаговременное выявление и предупреждение «злонамеренных деяний» в отношении государя и его подданных.

В развернувшемся после смерти Анны Иоановны в 1740 г. очередном туре борьбы в верхах за власть руководитель политического сыска сознательно не принял никакого участия, довольствуясь, по словам историка, «ролью беспринципного исполнителя воли любого лица, в чьих руках на данный момент оказывалась власть». Беспощадно расправившись при прежней императрице с противниками Бирона, Ушаков затем вел следствие над этим некогда всесильным временщиком, после того как его свергли фельдмаршал Миних и вице-канцлер Остерман. Когда же вскоре свергли их самих, то оба они также попали на допрос к руководителю Канцелярии тайных розыскных дел. Благодаря подобному конформизму и рабской преданности любому власть предержащему, А.И. Ушаков сохранил свой пост и при Елизавете Петровне , воцарившейся на русском престоле с 1741 г. Дочь Петра Великого оставила в полной неприкосновенности орган политического сыска, который при ней расправился со сторонниками свергнутой Брауншвейгской династии, руководителем башкирского восстания 1755 г. Батыршем и вел целый ряд других процессов по «слову и делу». Эта сфера государственной деятельности не была обделена вниманием новой правительницы, и, несмотря на отмечаемую современниками ее склонность к лени, Елизавета периодически заслушивала доклады Ушакова, а когда тот состарился, отправила ему в помощь брата своего фаворита Л.И. Шувалова, который в конечном итоге и сменил Ушакова на его посту.
На момент восшествия новой императрицы на престол в 1741 г. штат Канцелярии тайных розыскных дел состоял из 14 подчиненных Ушакова: секретаря Николая Хрущева, четырех канцеляристов, пяти подканцеляристов, трех копиистов и одного «заплечных дел мастера» – Федора Пушникова. Еще 14 сотрудников насчитывалось в московской конторе. Объем их работы постоянно расширялся. Подсчет сохранившихся в архивах к началу XIX в. дел этого ведомства показывает, что от эпохи бироновщины осталось 1450 дел, а от времени царствования Елизаветы Петровны – 6692 дела. Помимо политических дел о «первых двух пунктах», этот орган государственной безопасности рассматривал также дела о взяточничестве и злоупотреблениях властей на местах, придворных интригах и ссорах. Выполняла Канцелярия тайных розыскных дел и контрразведывательную функцию.

В начале царствования Елизаветы Петровны произошло событие, сыгравшее значительную роль в истории сыскного дела. Известный вор и разбойник Ванька Каин , добровольно сдавшись властям, предложил свои услуги в розыске и задержании уголовных преступников и беглых. Для проверки заманчивого предложения выделили специальную команду из солдат и полицейских чиновников. Деятельность нового подразделения оказалась настолько эффективной, что о его успехах узнали в Сенате: Ваньку простили и определили доносителем Сенатского приказа. Несколько лет его команда очищала Москву от воров и разбойников – соответственно, росло благосостояние бывшего преступника. В ущерб службе он предался сребролюбию и попустительству; итог закономерен: арест, приговор, каторга.

"Метод привлечения бывших преступников для поимки других преступников был оценен и вошел в арсеналы спецслужб. Во Франции в начале XIX в. одно из подразделений криминальной полиции возглавил бывший каторжник Э.-Ф. Видок, ставший одним из основателей криминалистики. В конце 1940-х – начале 1950-х гг. подобная тактика применялась при ликвидации боевых подпольных групп в Западной Украине. Лидеры среднего звена УПА – ОУН, зарабатывая прощение властей, «сдавали» бывших соратников и принимали личное участие в ликвидации особо опасных боевиков." (Анисимов. "Политический сыск в 18в.")

Из дела камерлакея Александра Турчанинова и его сообщников – прапорщика-преображенца Петра Квашнина и сержанта-измайловца Ивана Сновидова, арестованных в 1742 году, видно, что, действительно, налицо были преступные «скоп и заговор» с целью свержения и убийства императрицы Елизаветы. Сообщники обсуждали, как «собрать партию», причем Квашнин говорил Турчанинову, что он уже подговорил группу гвардейцев. Сновидов же «сказывал, что у него партии прибрано человек с шестьдесят». Был у них и конкретный план действий: «Собранных разделить надвое и ночным временем придти к дворцу и, захватя караул, войти в покои Ея и. в. и Его императорского высочества умертвить, а другою половиною… заарестовать лейб-компанию, а кто из них будет противиться,– колоть до смерти». Ясно была выражена и конечная цель переворота: «Принца Ивана (свергнутого императора Ивана Антоновича) возвратить и взвести на престол по-прежнему».
Считать эти разговоры обычной пьяной болтовней нельзя – среди десяти тысяч гвардейцев было немало недовольных как свержением 25 ноября 1741 года императора Ивана Антоновича и приходом к власти Елизаветы, так и тем, что лейб-компанцы – три сотни гвардейцев, совершивших этот переворот, получили за свой нетрудный «подвиг» невиданные привилегии. Турчанинов, служа лакеем во дворце, знал все входы и выходы из него и мог стать проводником к опочивальне императрицы. А это было весьма важно – ведь известно, что в ночь на 9 ноября 1740 года подполковник К. Г. Манштейн, вошедший по приказу Б. X. Миниха с солдатами во дворец, чтобы арестовать регента Бирона, едва не провалил все дело: в поисках опочивальни регента он заблудился в темных дворцовых переходах. Раскрыть заговор Турчанинова позволила только случайность.
Другой заговорщик – подпоручик Иоасаф Батурин – был человеком чрезвычайно активным, фанатичным и психически неуравновешенным. Он отличался также склонностью к авантюризму и умением увлекать за собой людей. Летом 1749 года Батурин составил план переворота, который предусматривал арест императрицы Елизаветы и убийство ее фаворита А. Г. Разумовского («на охоте изрубить или другим манером смерти его искать»). После этого Батурин намеревался вынудить высших церковных иерархов провести церемонию провозглашения великого князя Петра Федоровича императором Петром III.
Планы Батурина не кажутся бреднями сумасшедшего одиночки. Он имел сообщников в гвардии и даже в лейб-компании. Следствие показало, что он договаривался и с работными людьми московских суконных фабрик, которые как раз в это время бунтовали против хозяев. Батурин и его сообщники надеялись получить от Петра Федоровича деньги, раздать их солдатам и работным, обещая им от имени великого князя выдать тотчас после переворота задержанное им жалованье. Батурин предполагал во главе отряда солдат и работных «вдруг ночью нагрянуть на дворец и арестовать государыню со всем двором». Батурин сумел даже подстеречь на охоте великого князя и во время этой встречи, которая привела наследника престола в ужас, пытался убедить Петра Федоровича принять его предложения. Как писала в своих мемуарах Екатерина II, супруга Петра, замыслы Батурина были «вовсе не шуточны», тем более что Петр утаил от Елизаветы Петровны встречу с ним на охоте, чем невольно поощрил заговорщиков к активности – Батурин принял молчание великого князя за знак его согласия.
Но заговор не удался, в начале зимы 1754 года Батурина арестовали и посадили в Шлиссельбургскую крепость, откуда он в 1767 году, расположив к себе охрану, чуть было не совершил дерзкий побег. Но и на этот раз ему не повезло: заговор его разоблачили и Батурина сослали на Камчатку. Там в 1771 году, вместе со знаменитым Беньовским, он устроил-таки бунт. Мятежники захватили судно и бежали из пределов России, пересекли три океана, но Батурин умер у берегов Мадагаскара. Вся его история говорит о том, что такой авантюрист, как Батурин, мог бы при благоприятном стечении обстоятельств добиться своей цели – совершить государственный переворот.

После 1741 г. безопасность государыни Елизаветы Петровны в первую очередь обеспечивала Канцелярия тайных розыскных дел. Об особой секретности при обеспечении безопасности императрицы свидетельствует тот факт, что практически никто из приближенных не знал, в какой комнате она будет ночевать в той или иной резиденции. Это подтверждает, в частности, художник А. Бенуа. После изучения планов Царскосельского дворца он пришел к выводу, что в нем отсутствовала опочивальня императрицы.
Усиление мер безопасности было предпринято после разоблачения и ареста в 1742 г. камер-лакея А. Турчанинова и прапорщика Преображенского полка П. Квашнина, готовивших ночное убийство Елизаветы. Тогда же был подготовлен маршрут срочной эвакуации государыни из Петербурга в Москву. Через каждые 20–30 верст имелись сменные лошади, расстояние преодолевалось за двое суток. С учетом состояния дорог того времени и езды в тяжелой карете средняя скорость в 30 километров в час впечатляет. Однако Канцелярия тайных розыскных дел была не только органом политического сыска, но выполняла и контрразведывательные задачи. В 1745 г. лейб-медик Елизаветы Г. Лесток, долгое время облеченный личным доверием государыни, один из ее ближайших советников, имевший прямой доступ в покои императрицы, был разоблачен как агент французской, прусской и британской разведок. В 1748 г. его отправили в ссылку сначала в Углич, а затем в Великий Устюг.
В 1756 г. императрица поручила Шувалову и Воронцову расследовать дело о подозреваемых в «шпионстве» французском миссионере Валькруассане и бароне Будберге. В 1761 г. в Канцелярию тайных розыскных дел было передано дело по подозрению генерала Тотлебена (саксонского уроженца) в «сношениях» с пруссаками. В январе 1762 г. велось большое дело о «шпионстве» в русских войсках в Пруссии.

В течение пятнадцати лет начальником Канцелярии тайных розыскных- дел был граф Александр Иванович Шувалов, двоюродный брат Ивана Ивановича Шувалова, фаворита императрицы. Александр Шувалов – один из ближайших друзей юности цесаревны Елизаветы – с давних пор пользовался ее особым доверием. Когда Елизавета Петровна взошла на престол, Шувалову стали поручать сыскные дела. Сначала он работал под началом Ушакова, а в 1746 году заменил заболевшего шефа на его посту.
В сыскном ведомстве при Шувалове все осталось по-прежнему: налаженная Ушаковым машина продолжала исправно работать. Правда, новый начальник Канцелярии тайных дел не обладал галантностью, присущей Ушакову, а даже внушал окружающим страх странным подергиванием мускулов лица. Как писала в своих записках Екатерина II , «Александр Шувалов не сам по себе, а по должности, которую занимал, был грозою всего двора, города и всей империи, он был начальником инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией. Его занятие вызывало, как говорили, у него род судорожного движения, которое делалось у него на всей правой стороне лица от глаза до подбородка всякий раз, как он был взволнован радостью, гневом, страхом или боязнью».
Шувалов не был таким фанатиком сыска, как Ушаков, на службе не ночевал, а увлекся коммерцией и предпринимательством. Много времени у него отнимали и придворные дела – с 1754 года он стал гофмейстером двора великого князя Петра Федоровича. И хотя Шувалов вел себя с наследником престола предупредительно и осторожно, сам факт, что его гофмейстером стал шеф тайной полиции, нервировал Петра и его супругу. Екатерина писала в своих записках, что встречала Шувалова всякий раз «с чувством невольного отвращения». Это чувство, которое разделял и Петр Федорович, не могло не отразиться на карьере Шувалова после смерти Елизаветы Петровны: став императором, Петр III сразу же уволил Шувалова от его должности.

"В 1754 г. порядок проведения розыска в Канцелярии был регламентирован специальной инструкцией «Обряде како обвиняемый пытается», утвержденной лично императрицей. Если подозреваемый на допросе и очной ставке с доносчиком сразу не признавал за собой вины, то для выбивания из него правдивых показаний в первую очередь применяли дыбу и кнут. Дыба представляла собой два вертикально вкопанных столба с перекладиной наверху. Палач связывал длинной веревкой руки допрашиваемого за спиной, второй конец перекидывал через перекладину и тянул за него. Связанные руки выходили из суставов, и человек повисал на дыбе. После этого жертве наносили 10–15 ударов кнутом. Работавшие в застенках палачи были «настоящими мастерами кнутобойного ремесла»: «Они могли класть удар к удару ровно, как бы размеряя их циркулем или линейкой. Сила ударов такова, что каждый пробивает кожу и кровь льется ручьем; кожа отставала кусками вместе с мясом».
Если дыба и кнут не оказывали желаемого воздействия, то «Обряд» рекомендовал использовать следующие «средства убеждения». В документе говорилось: «Тиски, зделанные из железа в трех полосах с винтами, в которые кладутся злодея персты сверху большие два из рук, а внизу ножные два; и свинчивается от палача до тех пор, пока или пови-нится, или не можно будет больше жать перстов и винт не будет действовать. Наложа на голову веревку и просунув кляп и вертят так, что оной (пытаемый. – Прим. авт.) изумленным бывает; потом постригают на голове волосы до тела, и на те места льют холод-ную воду только что почти по капле, от чего также в изумление приходит». Помимо этого, «заплечных дел мастер» «висячего на дыбе ростянет и зажегши веник с огнем водит по спине, на что употребляется веников три или больше, смотря по обстоятельству пытанаго»." (Север. "Спецслужбы Российской империи")

Активное применение указанных мер на практике породило столь сильную ненависть к Канцелярии тайных розыскных дел во всех слоях русского общества, не исключая и правящего, что сменивший Елизавету на престоле Петр III счел за благо «высочайшим манифестом» 21 февраля 1762 г. ликвидировать это учреждение и повсеместно объявить населению. Одновременно запрещалось «ненавистное изражение, а именно «слово и дело», не долженствует отныне значить ничего». Зловещие слова, целых 140 лет звучавшие над Россией, утрачивали свою магическую силу. Известие об этом было с энтузиазмом встречено в российском обществе. Современник событий, писатель и естествоиспытатель А.Т. Болотов так пишет в своих воспоминаниях: «Превеликое удовольствие учинено было и сим всем россиянам, и все они благословляли его за сие дело».
Некоторые дореволюционные историки были склонны приписывать решение об упразднении Канцелярии тайных розыскных дел благородству и великодушию Петра III, однако сохранившиеся документы напрочь разбивают эту легенду. Оказывается, что еще за две недели до обнародования манифеста, вызвавшего такое «превеликое удовольствие» в обществе, новый царь распорядился взамен уничтожаемой Канцелярии тайных розыскных дел учредить при Сенате Особую экспедицию, ведающую вопросами политического сыска. Таким образом, решение Петра III представляло собой типичный лицемерный маневр власти, стремящейся, ничего не меняя по существу, одной лишь сменой вывесок более привлекательно выглядеть в глазах общества. Вместо широковещательно объявленной ликвидации структуры политического сыска на деле происходило ее простое перетекание под вывеску Сената. Все перемены свелись к тому, что сохранивший свои кадры орган политического сыска из самостоятельной организации стал структурным подразделением при высшем государственном органе Российской империи.

14 апреля 1801 года государь Александр Павлович в Сенате объявил о ликвидации Тайной экспедиции (орган политического розыска в 1762-1801 гг.). Следствие по политическим делам было передано в учреждения, которые ведали уголовным судопроизводством. С этого момента дела политического характера должны были рассматриваться местными судебными учреждениями на тех же самых основаниях, «каковые и во всех уголовных преступлениях наблюдаются». Судьбу дворян окончательно решал Сенат, а для лиц «простого звания» судебные решения утверждали губернатор. Император также запретил пытки при допросах.

Из политического сыска

Очевидно, что даже самое демократическое государство не может обойтись без специальных органов, своего рода политической полиции. Всегда найдётся определённое число людей, которые будут покушаться на государственный строй, часто с подачи внешних сил (т. н. «пятая колонна»).

Губная реформа 1555 передала «разбойные дела» областным старостам. «Обыск» тогда считался главным в судопроизводстве, при этом большое внимание уделяли розыску. В 1555 году вместо временной Боярской избы, которая расследовала разбойные дела, было создано постоянное учреждение – Разбойная изба (приказ). Её возглавляли бояре Д. Курлятев и И. Воронцов, а затем И. Булгаков.

В законодательных актах 17 столетия уже известны политические преступления, выражающиеся в оскорблении царской власти и стремлении к её умалению. К этой же категории были близки преступления против церкви. На них реагировали не с меньшей быстротой и жестокостью. Тогда же появились указания на то, что дела велись скрытно, допрос шёл «очи на очи», или «на один». Дела были тайные, их не предавали широкой огласке. Часто дела начинались с доносов, которые были обязательными. Доносы (изветы) носили специальное название «изветов по государевому делу или слову». Следствие обычно вели воеводы, которые доносили о результатах в Москву, где эти дела велись в Разряде и других приказах, специальных органов ещё не было.

Первой «спецслужбой» стал Приказ тайных дел при царе Алексее Михайловиче, он занимался розыском «лихих людей». В Уложении Алексея Михайловича имеется раздел посвященный преступлениям по «слову и делу». Этим делам посвящена вторая глава Уложения: «О государевой чести, и как его государское здоровье оберегать». В 1-й статье этой главы говорится об умысле на «государское здоровье» «злого дела», то есть речь идёт о покушении на жизнь и здравие государя. Во 2-й статье речь идёт об умысле на то чтобы «государством завладеть и государем быть». Следующие статьи посвящены государственной измене. Во второй главе Уложения была установлена обязанность каждого «извещать» власти о всяком злом умысле, заговоре, за неисполнение этого требования грозила смертная казнь «без всякой пощады».

До правления Петра Алексеевича на Руси не было специальных полицейских органов, их работу выполняли учреждения военного, финансового и судебного характера. Их деятельность регламентировалась Соборным Уложением, Указными книгами Разбойного, Земского, Холопьего приказов, а также отдельными указами царя и Боярской думы.

В 1686 году был учреждён Преображенский приказ (в подмосковном селе Преображенском). Он был своего рода канцелярией Петра Алексеевича, созданной для управления Преображенским и Семёновским полками. Но одновременно стал выполнять роль института для борьбы с политическими противниками. В итоге это стало его главной функцией. Преображенским приказом это учреждение стали называть с 1695 года, с этого же времени он получил функцию охраны общественного порядка в Москве и отвечал за наиболее значимые судебные дела. С 1702 года он получил название съезжей избы в Преображенском и генерального двора в Преображенском. Преображенский приказ находился под непосредственным контролем царя и управлялся его доверенным лицом князем Ф. Ю. Ромодановским (а после смерти Ф. Ю. Ромодановского - его сыном И. Ф. Ромодановским).

Пётр учредил в 1718 году и Тайную канцелярию, она просуществовала до 1726 года. Тайная канцелярия была создана в Петербурге для расследования дела царевича Алексея Петровича и выполняла те же функции, что и Преображенский приказ. Непосредственными начальниками Тайной канцелярии были Пётр Толстой и Андрей Ушаков. Впоследствии оба учреждения слились в одно. Располагалась Тайная канцелярия в Петропавловской крепости. Методы у этих органов были весьма жестокие, людей пытали, держали месяцами в колодках и железе. Именно в эпоху Петра слова – «Слово и дело», заставляли трепетать любого человека, будь это бродяга, или царский придворный. Никто не был застрахован от действия этих слов. Любой, самый последний преступник крикнуть эти слова и подвергнуть аресту невинного, часто высокопоставленного и уважаемого человека. Ни чин, ни возраст, ни пол – ничто не могло избавить от пыток человека, за которым было сказано «государево слово и дело».

При Петре же в Российском государстве появилась и полиция. Началом создания русской полиции можно считать 1718 год, когда был издан указ об учреждении в столице должности генерал-полицмейстера. Надо сказать, что в отличие от Европы, в России возникает деление – были созданы органы общей полиции и политической. Полиция при Петре I получила весьма широкие полномочия: вплоть до внешнего облика людей, их одежды, вмешательства в воспитание детей. Интересно, что если до Петра Алексеевича на Руси было запрещено носить иностранную одежду, стричь голову по-иностранному, то при нём ситуация изменилась в обратную сторону. Все сословия, кроме духовенства и крестьянства, должны были обязательно носить иностранную одежду, брить бороды и усы.

Пётр ещё в 1715 году широко раскрыл двери для политического доноса и добровольного сыска. Он объявил, что тот, кто истинный христианин и верный слуга государю и отечеству, тот без сомнений может донести письменно или устно о важных делах самому государю или караульному в его дворце. Сообщалось, какие доносы будут приняты: 1) о злом умысле против государя или измене; 2) расхищении казны; 3) о восстании бунте и пр.

Попасть в застенки тайной канцелярии было весьма легко и по пустяку. Например, один малоросс, будучи проездом через город Конотоп, пил с солдатом в кабаке. Солдат предложил выпить за здоровье императора. Однако многие простые люди знали царей, бояр, слыхали про заморских королей, но понятие «император» было для них новым и чуждым. Малоросс вспылил: «На кой мне нужен твой император?! Много вас таких найдётся! Чёрт тебя знает, кто он, твой император! А я знаю праведного моего государя и больше знать никого не хочу!» Солдат бросился доносить начальству. Кабак оцепили, всех бывших в нём арестовали. Сначала их отправили в Киев в Малороссийскую коллегию, а затем в Петербург, в Тайную канцелярию. Так было открыто громкое дело о «поношении императора». Обвиняемого, Данила Белоконника, трижды допросили на дыбе, и трижды он дал одинаковые показания. Он не ведал, что оскорбляет государя. Думал, что солдат пьёт за какого-то боярина, которого кличут «императором». А вот свидетели путались в показаниях. В момент происшествия они были пьяны, никто толком ничего не помнил, в показаниях путались. На дыбе они кричали то, что им вздумается. Пятеро погибли от «неумеренной пытки», других сослали на каторгу, и только двое были отпущены, после пыточного застенка. Самого «преступника» отпустили, но перед этим били батогами, «для того, что никакой персоны такими непотребными словами бранить не надлежит».

Многие попадали в застенки по пьяному делу, говоря всякие глупости, свойственные пьяному человеку. Воронежский подьячий Иван Завесин любил выпить, был отмечен в мелком жульничестве. Однажды подьячий сидел за служебную провинность под арестом в воронежской губернской канцелярии. Он отпросился навестить родственника, но его не застал и с конвойным направился в кабак. Хорошо приняв, вошли в надворный суд. Там Завесин спросил чиновника: «Кто ваш государь?» Тот ответил: «Наш государь – Пётр Великий…», Завесил в ответ и брякнул: «Ваш государь – Пётр Великий… а я холоп государя Алексея Петровича!» Завесин проснулся утром в воеводском подвале в кандалах. Его отвезли в Москву, в Тайную канцелярию. На допросе он сообщил, что пьяным делается невменяемым. Навели справки, его слова подтвердились. Однако его для порядка ещё попытали, а затем приговорили к 25 ударам кнута.

В начале царствования Екатерины I Преображенский приказ получил название Преображенской канцелярии, при этом сохранив прежний круг задач. Так он просуществовал до 1729 года. Его курировал Верховный тайный совет. Преображенская канцелярия была ликвидирована, после ухода в отставку князя Ромодановского. Наиболее важные дела были переданы в ведение Верховного тайного совета, менее важные - в Сенат.

Надо отметить, что с правления Петра II серьёзно изменился социальный состав «политических». При Петре Алексеевиче это были в большинстве своём люди из низших сословий и социальных групп: стрельцы, старообрядцы, бунтовщики из крестьян, казаков, просто случайные люди. Вроде женщин, которых в настоящее время называют «бесноватыми» (кликуши, юродивые) - они в припадке кричали всякие глупости, которые использовали для начала «политических» дел. После Петра I в застенки попало значительное количество военных, людей более или менее близких к «элите». Это объясняется тем, что шла жесткая борьба различных придворных группировок.

Содержали людей в застенках в весьма суровых условиях. По некоторым данным, смертность доходила до 80%. Ссылка в далёкую Сибирь считалась «счастливым случаем». По сообщениям современников, место «предварительного заключения» представляло собой яму (подземелье), фактически без доступа дневного света. Прогулка колодникам не полагалась, испражнялись прямо на земляной пол, который чистили раз в год, перед Пасхой. Кормили один раз в день, утром бросали хлеб (на одно заключенного не более 2 фунтов). В большие праздники давали мясные отходы. Иногда давали еду от подаяний. Более сильные и здоровые отнимали пищу у слабых, истощённых, измученных пытками, приближая их к могиле. Спали на соломе, которая почти не отличалась от другой грязи, т. к. её меняли раз в несколько месяцев. О казённой одежде, стирке и помывке и речи не было. Это сопровождалось регулярными пытками.

Анна Иоанновна в 1731 году учредила Канцелярию тайных и розыскных дел под руководством А. И. Ушакова. Это учреждение отвечало за проведение следствия по преступлению «первых двух пунктов» Государственных преступлений (которые относились к «Слову и делу государеву»). 1-й пункт сообщал, «ежели кто каким измышлениям учнет мыслить на императорское здоровье злое дело или персону и честь злыми и вредительными словами поносить», а 2-й говорил «о бунте и измене».

В эпоху дворцовых переворотов и борьбы с политическими противниками при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне Канцелярия тайных и розыскных дел стала весьма влиятельным учреждением. Все органы государственного управления должны были немедленно выполнять её распоряжения, в неё же отсылались все подозреваемые и свидетели.

С начала 1741 года застенки Тайной канцелярии прошли курляндцы, «немцы», ставленники Бирона или просто иностранцы, которым не повезло. Их обвиняли во всевозможных преступлениях, от государственной измены до простых краж. Для толпы иностранцев даже пришлось приглашать переводчиков. Застенки прошли две волны иностранцев. Сначала Миних сверг Бирона, в опалу попали его сторонники и их круг. Затем власть получила Елизавета Петровна и расправилась с приближенными Анны Иоанновны, включая Миниха.

Император Петр III упразднил Канцелярию и одновременно запретил «Слово и дело государево». Политическими делами должен был заниматься только Сенат. Но при самом Сенате учредили Тайную экспедицию, которая занималась политическим розыском. Формально учреждение возглавлял генерал-прокурор Сената, однако практически всеми делами ведал обер-секретарь С. И. Шешковский. Екатерина II решила сама опекать столь важное ведомство и подчинила Тайную экспедицию генерал-прокурору, а её московское отделение – генерал-губернатору П. С. Салтыкову.

Император Александр I отменил тайную экспедицию, но в 1802 году было создано Министерство внутренних дел. В 1811 году из него было выделено Министерство полиции. Но оно ещё не было централизовано, полицмейстеры и уездные исправники подчинялись губернатором. А губернаторы по одним вопросам контролировались МВД, по другим – Министерством полиции. В 1819 году министерства объединили.

Кроме того, при Александре Павловиче в 1805 году был учрежден Особый секретный комитет для политического сыска (Комитет высшей полиции). В 1807 году он был преобразован в Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, которые касались нарушения общего спокойствия. Комитет лишь рассматривал дела, следствия вела общая полиция.

Восстание «декабристов» привело к тому, что Николай I учредил 3 июля 1826 года III Отделение собственной его Величества канцелярии. Это была политическая полиция, которая напрямую подчинялась царю. III Отделению подчинили Отдельный жандармский корпус учреждённый в 1827 году. Империя была разделена на 7 жандармских округов. Руководителем этой структуры был А. Х. Бенкендорф. III Отделение отслеживало настроения в обществе, его шеф делал доклады царю. Из около 300 тыс. осуждённых на ссылку или заключение с 1823 по 1861 год только примерно 5% были «политическими», большинство из них было польскими повстанцами.

В 1880 году, посчитав, что III Отделение не справляется с возложенной на него задачей (террористическая угроза резко возросла), его упразднили. Общее руководство корпусом жандармов было возложено на Министерство внутренних дел. В системе МВД стал работать Департамент полиции, при нём учредили Особый отдел для борьбы с политическими преступлениями. Одновременно в Москве и Петербурге стали работать отделения по охране порядка и общественной безопасности (охранные отделения, т. н. «охранка»). К началу 20 столетия сеть охранных отделений создали по всей империи. Охранные отделения пытались выявить революционные организации, пресечь готовящиеся ими акции: убийства, грабежи, антиправительственную пропаганду и пр. Активом охранных отделений были агенты, филёры и секретные сотрудники. Последних внедряли в революционные организации, некоторые даже были в руководстве. Охранные отделения действовали и за рубежом, где существовала мощная сильная революционная эмиграция. Однако это не спасло Российскую империю. В декабре 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия, началась история советских спецслужб.

6 марта 1762 года Петр III упразднил Тайную канцелярию – первую секретную службу в отечественной истории. Ее называли "русской инквизицией", под ее юрисдикцию попадали даже те, кто отказывался выпить за здоровье монарха.

На собственной крови

В январе 1718 года царь Петр I ждал возвращения блудного сына Алексея, бежавшего в австрийские владения. Отправляясь из Неаполя в Петербург, Алексей благодарил отца за обещанное «прощение». Но государь не мог поставить свою империю под угрозу, даже ради благополучия собственного сына. Еще до возвращения царевича в Россию, специально по делу Алексея была создана Тайная канцелярия розыскных дел, которая должна была вести дознание о его «измене».
После завершения дела Алексея, которое привело к гибели наследника, Тайная канцелярия, в отличие от «майорских канцелярий», не была ликвидирована, а стала одним из важнейших государственных органов, подчиненных лично монарху. 25 ноября 1718 года кабинет-секретарь Алексей Макаров известил Толстого и генерала И. И. Бутурлина: «Понеже его величество для слушания розыскных дел канцелярии вашей изволил определить один день в неделе, а именно – понедельник, и для того изволите о том быть известны». Петр нередко лично посещал заседания канцелярии и даже присутствовал при пытках.

Если следователям при допросе казалось, что подозреваемый «запирается», то за беседой следовали пытки. К этому эффективному методу в Петербурге прибегали не реже, чем в подвалах европейской инквизиции.
В канцелярии действовало правило – «сознающегося – пытать трижды». Под этим подразумевалось необходимость тройного признания вины обвиняемого. Чтобы показания были признаны достоверными, их надлежало повторить в разное время не менее трех раз без изменений. До указа Елизаветы от 1742 года, пытка начиналась без присутствия следователя, то есть, еще до начала расспросов в пыточной камере. У палача было время «найти» с жертвой общий язык. Его действия, естественно, никто не контролирован.
Елизавета Петровна, как и ее отец, постоянно держала дела Тайной канцелярии под полным контролем. Благодаря докладу, предоставленному ей в 1755 года мы узнаем, что излюбленными способами пыток были: дыба, тиски, сдавление головы и поливание холодной водой (наиболее тяжелая из пыток).

Инквизиция "по-русски"

Тайная канцелярия выполняла, в том числе функции, схожие с делами европейской инквизиции. Екатерина II в своих воспоминаниях даже сравнивала эти два органа «правосудия»: «Александр Шувалов не сам по себе, а по должности, которую занимал, был грозою всего двора, города и всей империи, он был начальником инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией».
Это были не просто красивые слова. Еще в 1711 году Петр I создал государственную корпорацию доносителей – институт фискалов (один-два человека в каждом городе). Церковные власти контролировались духовными фискалами, которых звали «инквизиторы». Впоследствии это начинание легло в основу Тайной канцелярии. В охоту на ведьм это не превратилось, но религиозные преступления в делах упоминаются. В условиях России, только пробуждающейся от средневекового сна, были свои наказания за заключение сделки с дьяволом, особенно с целью причинения вреда государю. Среди последних дел Тайной канцелярии фигурирует процесс о купце, который объявил уже почившего тогда Петра Великого антихристом, а Елизавете Петровне пригрозил костром. Дерзкий сквернослов был из среды староверцев. Отделался он легко – его высекли кнутом.

Серый кардинал

Настоящим «серым кардиналом» Тайной канцелярии стал генерал Андрей Иванович Ушаков. «Он управлял Тайной канцелярией при пяти монархах, - отмечает историк Евгений Анисимов, - и со всеми умел договариваться! Сначала он пытал Волынского, а потом Бирона. Ушаков был профессионалом, ему было все равно, кого пытать». Он был выходцем из среды обедневших новгородских дворян и знал, что такое «борьба за кусок хлеба». Он вел дело царевича Алексея, склонил чашу в пользу Екатерины I, когда после смерти Петра решался вопрос о наследии, выступал против Елизаветы Петровны, а потом быстро вошел в милость правительницы. Когда в стране гремели страсти дворцовых переворотов, он был столь же непотопляем, как и «тень» французской революции – Жозеф Фуше, который во время кровавых событий во Франции успел побывать на стороне монарха, революционеров и пришедшего им на смену Наполеона. Что показательно, оба «серых кардинала» встретили свою кончину не на эшафоте, как большинство их жертв, а дома, в постели.

Истерия доносов

Петр призывал своих подданных доносить обо всех непорядках и преступлениях. В октябре 1713 года царь написал грозные слова «о преслушниках указам и положенным законом и грабителем народа», для доноса на коих подданные «без всякого б опасения приезжали и объявляли о том самим нам». В следующем году Петр показательно во всеуслышание пригласил неизвестного автора подметного письма «о великой пользе его величеству и всему государству» явиться к нему за наградой в 300 рублей – огромной по тем временам суммой. Процесс, приведший к настоящей истерии доносов, был запущен. Анна Иоанновна, по примеру дяди, обещала «милость и награждение» за справедливое обвинение. Елизавета Петровна давала крепостным свободу за «правый» донос на помещиков, укрывавших своих крестьян от ревизии. Указ 1739 года ставил в пример донесшую на мужа жену, за что ей досталось 100 душ из конфискованного поместья.
В этих условиях, доносили все и на всех, не прибегая к каким-либо доказательствах, основываясь лишь на слухах. Это стало главным инструментом работы главной канцелярии. Одна неосторожная фраза на пирушке, и судьба несчастного была предрешена. Правда, кое-что охлаждало пыл авантюристов. Исследователь вопроса о "тайной канцелярии" Игорь Курукин писал: "В случае запирательства обвиняемого и отказа на дачу показаний, неудачливый доносчик мог сам попасть на дыбы или провести в заточении от нескольких месяцев до нескольких лет".
В эпоху дворцовых переворотов, когда мысли о свержении власти возникали не только у офицеров, но и лиц «подлого звания», истерия достигла своего апогея. Люди начали доносить на самих себя! В "Русской старине", опубликовавшей дела Тайной канцелярии описывается случай солдата Василия Трескина, который сам пришел с повинной в Тайную канцелярию, обвинив себя в крамольных мыслях: «что дело невеликое государыню уязвить; и ежели он, Трескин, улучит время видеть милостивую государыню, то он мог бы заколоть ее шпагою».

Шпионские игры

После удачной политики Петра Российская империя была интегрирована в систему международных отношений, а вместе с этим усилился интерес иностранных дипломатов к деятельности петербургского двора. В Российскую империю начали пребывать тайные агенты европейских государств. Дела о шпионаже также попали в юрисдикцию Тайной канцелярии, но на этом поприще они не преуспели. Например, при Шувалове Тайная канцелярии знала лишь о тех «засыльных», которых изобличили на фронтах Семилетней войны. Самым знаменитым среди них был генерал-майор русской армии граф Готлиб Kурт Генрих Тотлебен, который был уличен за переписку с неприятелем и передачу ему копий «секретных ордеров» русского командования. Но на этом фоне в стране удачно проворачивали свои делишки такие известные «шпионы», как французский Жильбер Ромм, который в 1779 году передал своему правительству подробное состояние русской армии и секретные карты; или Иван Валец, надворный политик, передавший в Париж сведения о внешней политике Екатерины.

Последний столп Петра III

При вступлении на трон Петр III хотел было реформировать Тайную канцелярию. В отличие от всех своих предшественников он не вмешивался в дела органа. Очевидно, сыграла роль его неприязнь к учреждению, в связи с делами прусских доносчиков времен Семилетней войны, к рядам которых он принадлежал. Результатом его реформирования стало упразднение Тайной канцелярии манифестом от 6 марта 1762 года из-за «неисправленных в народе нравов». Иначе говоря, орган был обвинен в не решении поставленных перед ним задач.
Упразднение Тайной канцелярии часто считают одним из положительных итогов правления Петра. Однако этот неосторожный ход привел императора лишь к его бесславной кончине. Временная дезорганизация карательного ведомства не позволила заранее выявить участников заговора и способствовала распространению порочивших императора слухов, которые теперь некому было пресекать. В итоге 28 июня 1762 года был успешно осуществлен дворцовый переворот, в результате чего император потерял трон, а затем и жизнь.

Главная » Времена в английском языке » Деятельность тайной канцелярии. Канцелярия тайных розыскных дел