Танковое сражение 1941. Битва под Бродами (1941)

Если собрать за круглым столом Военных историков из разных стран и задать им вопрос о том, какое танковое сражение было величайшим в мире, то ответы буду разными... Историк Советской школы, конечно, назовет КУРСКУЮ ДУГУ , там количество танков и САУ по усредненным данным составляло со стороны РККА - 3444 , со стороны Вермахта - 2733 боевых машин. (Хотя цифры у разных исследователей даются с таким разбросом, что даже усреднять вельми не просто, можно только упомянуть, что даже в наших источниках, наши потери в танках разнятся на 100% ).

Израильтянин скажет, что это была Война Судного дня в октябре 1973 года. Тогда на Северном фронте 1200 Сирийских танков атаковали 180 Израильских, и потеряли при этом 800 . А на Южном фронте 500 Египетских вели бой против 240 танков ЦАХАЛ. (Египтянам повезло больше чем Сирийцам, они потеряли всего 200 танков). Потом подоспели сотни Иракских машин (по некоторым данным - до 1500 ) и все завертелось на полную катушку. Всего за время этого конфликта Израильтяне потеряли 810 единиц бронетехники, а Египет, Сирия, Иордания, Ирак, Алжир и Куба - 1775 машин. Но, как я уже говорил выше, данные в разных источниках весьма разнятся.

Ну, а в реале такое сражение было 23-27 июня 1941 года - в районе Дубно, Луцка и Ровно произошла крупнейшая танковая битва в истории Войн. В этом бою шесть Советских механизированных корпусов столкнулись с Германской танковой группой.

Это, действительно, было крупнейшее в мировой истории танковое сражение , длившееся неделю. Больше четырех тысяч танков смешались в огненном вихре... На участке Броды-Ровно-Луцк столкнулись советские 8-й, 9-й, 15-й, 19-й, 22-й и 4-й мехкорпуса и немецкие 11-я, 13-я, 14-я, 16-я и 9-я танковые дивизии.

По усредненным данным из разных источников, соотношение сил было следующим...

РККА:

8-й, 9-й, 15-й, 19-й, 22-й корпуса имели в своем составе 33 КВ-2, 136 КВ-1, 48 Т-35, 171 Т-34, 2.415 Т-26, ОТ-26, Т-27, Т-36, Т-37, БТ-5, БТ-7. Всего - 2.803 боевых машины. [Военно-исторический журнал, N11, 1993]. Западнее Бродов их фланг прикрывал 4-й мехкорпус, который был самым мощным из тогдашних мехкорпусов Красной Армии и всего Мира. В нем было - 892 танка, из них 89 КВ-1 и 327 Т-34. 24 июня 8-я танковая дивизия (325 танков, в том числе 50 КВ и 140 Т-34 - на 22 июня) из его состава была переподчинена 15-му мехкорпусу.

ИТОГО: 3.695 танков

ВЕРМАХТ:

В 4х немецких танковых дивизиях, составляющих костяк танковой группы Вермахта, было 80 Pz-IV, 195 Pz-III (50mm), 89 Pz-III (37mm), 179 Pz-II, 42 BefPz.(командирские), а 28 июня в бой вступила 9-я немецкая танковая дивизия, это еще - 20 Pz-IV, 60 Pz-III (50mm), 11 Pz-III (37mm), 32 Pz-II, 8 Pz-I, 12 Bef-Pz).

ИТОГО: 628 танков

Кстати, советские танки в основном были или не хуже немецких, или превосходили их бронёй и калибром. В прочем, посмотрите ниже сравнительную таблицу. Цифры даны по калибру пушек и лобовому бронированию.

Предваряло эту битву назначение 23 июня 1941 г ., Георгия Жукова , членом Ставки Верховного Главнокомандования. Именно будучи представителем Ставки на Юго-Западном фронте, генерал армии Г. К. Жуков организовал данный контрудар. Причем его положение было весьма удобным. С одной стороны он был представитель Ставки и мог отдать любой приказ, а с другой - за все отвечали М. П. Кирпонос, И. Н. Музыченко и М. И. Потапов.

Противостояли нашим генералам опытные волки войны Герд фон Рундштедт и Эвальд фон Клейст . Первыми нанесли удары по флангам вражеской группировки 22-й, 4-й и 15-й мехкорпуса. Затем были введены в сражение 9-й, 19-й и 8-й мехкорпуса, выдвинутые из 2-го эшелона фронта. 9-м мехкорпусом командовал кстати будущий маршал К.К. Рокоссовский, год назад вышедший из тюрьмы. Он сразу проявил себя знающим и инициативным командиром. Когда он понял, что находящаяся в его подчинении моторизованная дивизия может следовать только... пехом, Рокоссовский, на свой страх и риск забрал из окружного резерва в Шепетовке все машины, а их было почти две сотни, посадил на них пехоту и как мотопехоту двинул их впереди корпуса. Подход его частей к району Луцка спас обострившееся там положение. Они остановили прорвавшиеся туда танки противника.

Танкисты дрались как герои, не жалея ни сил, ни жизни, но плохая организация Высшего командования сводила все "на нет". Части и соединения вступали в бой после 300-400-км марша по частям, не имея возможности дождаться полного сосредоточения сил и подхода общевойсковых соединений поддержки. Техника на марше выходила из строя, и не было нормальной связи. А приказы из штаба фронта гнали их вперед. И все время над ними висела немецкая авиация. Тут, сказывались последствия глупости или предательства ответственных за авиацию на данном ТВД. Перед самой войной большинство прифронтовых аэродромов стали модернизировать, и многочисленную авиацию собрали на нескольких оставшимися годных площадках, причем был приказ поставить самолеты крылом к крылу будто бы для лучшей охраны от диверсантов. На рассвете 22 июня 1941 года такая картина маслом "Юнкерсам" очень понравилась, а наша авиация сильно уменьшилась в количестве.

А диверсантам из полка "Бранденбург" эти меры, кстати, нисколько не помешали. Ну, а фронтовое ПВО было тогда в РККА вообще в зачаточном состоянии. Так что еще до вступления в бой с наземными частями немцев наши танки несли большие потери от авиа налетов. Сколько из 7500 наших самолетов погибли не взлетев, до сих пор является тайной, покрытой мраком. А немецкая ПВО как раз применялась весьма грамотно, хотя не совсем стандартно. Фон Рундштедт и Фон Клейст помнили, как Гудериан придумал выводить в боевые порядки FlaK 88. Хотя броня русских монстров КВ были гораздо толще французских коробок, но зенитки (пусть хоть и не с километра как Рено) вполне смогли остановить русские танки, хотя подбить КВ с первого снаряда не удавалось практически никому.

26 июня 9-й и 19-й мехкорпуса из р-на Луцка, Ровно, а 8-й и 15-й из р-на Броды нанесли удары по флангам немецкой группировки, прорвавшейся к Луцку и Дубно. Соединения 19-го мехкорпуса отбросили 11-й панцердивизион фашистов на 25 км. Однако в результате слабого взаимодействия между собой 9-й и 19-й мехкорпуса и медленной реакции на быстро меняющуюся боевую ситуацию штаба фронта, наши наступающие танки были вынуждены к концу 27 июня остановиться и отойти к Ровно, где танковые бои продолжались до 29 июня. Более успешными были действия 8-го мехкорпуса: 26 июня он, разбив вражеские войска севернее Броды, продвинулся вперед на 20 км. Но тут проснулся Штаб, и в связи с обострившейся обстановкой возле Дубно, 27 июня 8-му мехкорпусу была поставлена новая задача - нанести удар от Берестечко в направлении на Дубно. И тут Советские танкисты повели себя как герои, на голову разгромив части 16-ой панцердивизии, корпус с боями прошел 40 км, освободил Дубно и вышел в тыл 3-го германского моторизованного корпуса. Но командование не смогло обеспечить корпус горючим и боеприпасами, и на этом их наступательные возможности были исчерпаны. К этому времени немецкое командование ввело в сражение на Ровенском направлении дополнительно 7 дивизий.

А под Острогом части 5-го мехкорпуса и 37-го стрелкового корпуса получили приказ остановить продвижение 11-й немецкой танковой дивизии. Но и немцы бросили на левый фланг советской обороны (в районе Львова) 9-ю панцердивизию. Учитывая полное превосходство Люфтваффе в воздухе, данный маневр фатально разрушил левый фланг обороны советских частей. И самое трагичное то, что к этому времени у советских танков почти не осталось боеприпасов и горючего.

27 июня сводный отряд из 34-й танковой дивизии под командованием бригадного комиссара Н. К. Попеля к вечеру ударил по Дубно, захватил тыловые запасы 11-й танковой дивизии и несколько десятков неповрежденных немецких танков, но 8й мехкорпус не смог придти на помощь и закрепить успех. Отряд Попеля остался отрезанным в глубоком тылу противника, сначала танкисты заняли круговую оборону в районе Дубно и держались до 2 июля, а когда кончились снаряды, уничтожив оставшуюся технику, отряд начал пробиваться из окружения. Пройдя по тылам более 200 км, группа Попеля вышла к своим. Николай Поппель, кстати, прошел всю войну и ушел в отставку в чине генерал-лейтенанта танковых войск.

Трудности же всей советской группировки переросли в катастрофу. Утром 29 июня 13-я панцердивизия продвигалась на восток от Ровно, в то время как советские войска отходили севернее и южнее города, параллельно движению немцев. Советские танки все чаще оставались без топлива, и немецкая пехота уничтожала остатки 12-й и 34-й танковых дивизий. 30-го июня 9-я панцердивизия атаковала остатки 3-й кавалерийской дивизии. Затем она отрезала 8-ю и 10-ю танковые дивизии, завершив их окружение. К этому времени командующий 6-й советской армией приказал всем своим частям отходить на позиции восточнее Львова. А немцы в это время собирали южнее Луцка части 13-й и 14-й панцердивизий, чтобы создать кулак для удара в направлении Житомира и Бердичева.

К 1 июля советские мехкорпуса Юго-Западного фронта были практически уничтожены. В 22-м осталось около 10% танков, в 8-м и 15-м - 15%, в 9-м и 19-м - около 30%. В несколько лучшем положении оказался 4-й мехкорпус под командованием генерала А.А.Власова (того самого) - он сумел отойти с примерно 40% танков.

Прав был Бертольд Брехт, говоря, что хорошие солдаты нужны только плохим генералам, чтобы своей кровью исправлять их ошибки. Общие потери в танках за эти дни составили у РККА порядка 2500 машин. Сюда включены и боевые, и не боевые потери. Причем все танки - и подбитые, и заглохшие, и сожженные - достались немцам. А всего за Великую Отечественную Войну из 131700 танков и САУ, БТВ РККА потеряли 96500 боевых единиц. Немцы, соответственно, из 49500 единиц БТ потеряли 45000 боевых единиц, 75 % из них - на Восточном фронте. Цифры, естественно, взяты из разных источников и точны с учетом дельты до 15%.

Главное это то, что наши танкисты не напрасно горели в танках и проливали свою кровь. Они задержали продвижение немцев минимум на неделю, именно этой недели немцам потом постоянно не хватало.

Штаб Юго-Западного фронта не смог должным образом организовать управление и снабжение самой мощной на тот момент танковой группировки в Мире, и именно в этом причина неудачи этой операции. А вдохновитель и руководитель контрнаступления Генерал армии Г.К. Жуков, после того как танковые корпуса завязли, и стало понятно, что контрнаступление не удается, отбыл в Москву.

Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н.Н.Вашугин по завершении сражения застрелился. Он не он готовил, не планировал и не проводил это сражение, он не нес прямой вины за неудачу, но совесть не позволила ему поступить иначе. После Крымского позора товарищ Мехлис не застрелился, а свалил все на Козлова и Толбухина. После кроваво-неудачного штурма Грозного, где погибли тысячи мальчишек, Паша Мерседес не потянулся за табельным пистолетом. Да... Совесть - это штучный товар.

А нашим Героям Вечная Слава и Вечная память. Войны выигрывают Солдаты.

А теперь прошу прощения за страшные фото, у самого болело сердце, когда их смотрел, но это Правда Истории. И пусть критики, не говорят мне о том, что я сглаживаю острые и неудачные моменты Военной Истории. Правда, уверен, что теперь они же обвинят меня в восхвалении Вермахта.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Попель, Николай Кириллович

Военный комиссар 11-й механизированной (танковой) бригады с 1938 года. Участвовал в Советско-финской войне 1939 года. До 3 июня 1940 года военный комиссар 1-го Ленинградского артиллерийского училища. В начале Великой Отечественной войны бригадный комиссар, замполит 8-го механизированного корпуса. Возглавил подвижную группу 8-го мк в боях за Дубно. Вёл бой в окружении под Дубно, вышел из окружения с частью своих войск.

С 25 августа 1941 года по 8 декабря 1941 года член военного совета 38-й армии. С сентября 1942 года военный комиссар 3-го механизированного корпуса. С 30 января 1943 года до конца войны член военного совета 1-й танковой армии (преобразованной в 1-й гвардейскую танковую армию). После войны написал мемуары. Записью и обработкой воспоминаний генерал-лейтенанта танковых войск Николая Попеля занимался литературный критик Э. В. Кардин. Эти воспоминания выросли в итоге в две книги: "В тяжкую пору" и "Танки повернули на запад" , увидевшие свет, соответственно, в 1959 и 1960 годах.

88-мм зенитная пушка FlaK-18/36/37/41

Из всех артиллерийских систем второй мировой войны наибольшую известность получила, пожалуй, немецкая зенитная пушка Flak 36/37 калибра 88 мм. Однако наибольшую известность эта пушка получила как противотанковое средство. Проект полуавтоматической зенитной пушки калибра 88 мм с высокой начальной скоростью снаряда был разработан на заводах Круппа в 1928 году. С целью преодоления ограничений Версальского договора все работы по изготовлению образцов велись на шведских заводах Бофорса, с которыми у Круппа были заключены двусторонние соглашения. В серию пушка была запущена уже на заводах Круппа в 1933 году, после прихода к власти Гитлера Германия открыто плюнула на Версальский договор.

Прототипом Flak 36 была зенитная пушка Flak 18 такого же калибра, разработанная еще в первую мировою войну и устанавливаемая на четырехколесной буксируемой платформе. Первоначально она проектировалась исключительно как зенитное орудие. Однако обстоятельства сложились так, что несколько орудий Flak 18, направленных в Испанию в составе легиона "Кондор" , немцам пришлось применить для защиты собственных позиций от наступающих танков республиканцев. Этот опыт был впоследствии учтен при модернизации новой пушки, которая выпускалась в двух вариантах Flak 36 и Flak 37. Важным достоинством пушек являлось наличие механизма автоматического выбрасывания стреляных гильз, что позволяло подготовленному персоналу обеспечивать темп стрельбы до 20 выстрелов в минуту. Но чтобы раз в три секунды загружать орудие 15-килограммовым снарядом на каждое орудие необходимо было по 11 человек из которых четверо или пятеро занимались исключительно подачей снарядов. Сколачивание такого большого коллектива в полевых условиях было делом далеко не простым, а получение должности и рукавиц заряжающего - того кто вкладывал снаряд в замок пушки, было высокой честью и доказательством квалификации.

Основные тактико-технические данные:

Персонально русский солдат был хорошо обучен и являлся крутым бойцом. Стрелковая подготовка была превосходной - многие из наших солдат были убиты выстрелами в голову. Его снаряжение было простым, но эффективным. Русские солдаты носили форму земельно-коричневого цвета, которая хорошо их маскировала. Их еда была спартанской, в отличие от нашей. Им пришлось столкнуться с нашей профессиональной тактикой немецких панцерных дивизий. То есть с маневренностью, неожиданными атаками, ночными атаками и взаимодействием танков и пехоты.

23 июня 1941 на Западе Украины началось крупнейшее в мировой истории танковое сражение, длившееся неделю. На участке Броды-Ровно-Луцк столкнулись советские 8-й, 9-й, 15-й, 19-й, 22-й мехкорпуса и немецкие 11-я, 13-я, 14-я, 16-я танковые дивизии.

22 июня в этих 5-ти советских корпусах было 33 КВ-2, 136 КВ-1, 48 Т-35, 171 Т-34, 2.415 Т-26, ОТ-26, Т-27, Т-36, Т-37, БТ-5, БТ-7. Всего 2.803 советских танков. То есть более четверти танковых сил, сосредоточенных в 5 западных военных округах СССР. [Военно-исторический журнал, N11, 1993] Стоит также отметить, что западнее Бродов сражался советский 4-й мехкорпус - самый мощный из советских - 892 танка, из них 89 КВ-1 и 327 Т-34. 24 июня 8-я танковая дивизия (325 танков, в том числе 50 КВ и 140 Т-34 - на 22 июня) из его состава была переподчинена 15-му мехкорпусу.

22 июня в противостоявших 4-ти немецких танковых дивизиях было 80 Pz-IV, 195 Pz-III (50mm), 89 Pz-III (37mm), 179 Pz-II, 42 BefPz. Это около шестой части всех немецких танков, выделенных на весь Восточный фронт. Кроме того, с 28 июня в это сражение вступила 9-я немецкая танковая дивизия (на 22 июня - 20 Pz-IV, 60 Pz-III (50mm), 11 Pz-III (37mm), 32 Pz-II, 8 Pz-I, 12 Bef-Pz)

(ниже для различия советские части называются танковыми, немецкие - панцерными. Соответственно советские - стрелковые и мотострелковые (формально - моторизованные), немецкие - пехотные и моторизованные)

23 июня 10-я и 37-я танковые дивизии 15-го мехкорпуса ген-майора И.И.Карпезо атаковали правый фланг немецкой группировки с целью разорвать кольцо вокруг 124-й стрелковой дивизии в районе Милятина. При этом 212-ю мотострелковую дивизию корпуса пришлось оставить в тылу из-за недостатка грузовиков. Болотистая местность и авиаудары Люфтваффе замедлили продвижение танковых дивизий (19-й танковый полк полностью застрял в болоте и не принимал участия в боях этого дня), и немецкая 197-я пехотная дивизия успела организовать сильную противотанковую оборону на своем фланге. Атака небольшого числа Т-34 ввергла немцев в испуг, однако к вечеру подоспела 11-я панцерная дивизия.

24 июня 11-я панцерная дивизия продвигалась в направлении Дубно, преодолев сопротивление 37-й танковой дивизии и нанеся ей тяжелые потери. 10-я танковая дивизия, оборонясь и контратакуя, была остановлена возле Лопатина обороной пехоты немцев. В этот же день в район Бродов был направлен 8-й мехкорпус. По воспоминаниям командира корпуса ген-лейт. Д.И.Рябышева, в пути было потеряно до половины легких танков (т.е. порядка 300 БТ).

25 июня 13-я и 14-я панцерные дивизии взяли Луцк и начали продвижение к Ровно. Они столкнулись с частями 9-го мехкорпуса. В то же время части сильно пострадавшего 22-го мехкорпуса заняли оборонительные позиции под Луцком вместе с 27-м стрелковым корпусом. В район Ровно прибыли 20-я, 35-я, 40-я, 43-я танковые дивизии 9-го и 19-го мехкорпусов. Они должны были атаковать 11-ю панцерную дивизию. С другого направления эту же дивизию должны были атаковать 12-я и 34-я танковые дивизии 8-го мехкорпуса.

26 июня началось советское контрнаступление. Действия мехкорпусов не координировались, к тому же не все части 9-го и 19-го мехкорпусов успели прибыть к месту боев. В сражении участвовали только танковые части при небольшой поддержке мотострелков. Им удалось перерезать дорогу Луцк-Ровно, а части 43-й танковой дивизии взяли Дубно, но лишь после того, как основная часть 11-й панцерной дивизии покинула его, следуя на восток.

Немцы, почувствовав угрозу, развернули 13-ю панцерную дивизию к югу от Луцка, вопреки первоначальному плану движения на восток. Кроме того, немцы направили 75-ю, 111-ю, 299-ю пехотные дивизии для очистки коммуникаций 11-й панцерной дивизии.

15-й мехкорпус пошел на соединение с 8-м мехкорпусом. Тем временем командир 8-го мехкорпуса приказал 34-й танковой дивизии и передовому отряду 12-й танковой дивизии перерезать шоссе, по которому снабжались 11-я и 16-я панцерные дивизии. А со стороны Львова пошла на восток 8-я танковая дивизия 4-го мехкорпуса, дабы присоединиться для контрудара.

27 июня наступление 9-го мехкорпуса Рокоссовского и 19-го мехкорпуса Фекленко стало тормозиться. Их передовые части были почти уничтожены и остальные подразделения были вынуждены отступить. Остатки передовых отрядов мехкорпусов оказались отрезанными на расстоянии порядка 10 километров. На их окончательное уничтожение была брошена 13-я панцерная дивизия, которая прошлась по ним с фланга и затем повернулась на восток в направлении Ровно. Получилось так, что 13-я панцерная вышла в тыл остатков четырех танковых дивизий и в последующие двое суток советские части двигались на восток вслед за немецкой дивизией. 11-я панцерная захватила основную переправу в районе Острога и советское командование было вынуждено собрать все возможные (но небольшие) резервы для блокирования 13-й и 11-й панцерных дивизий.

На южном фланге немецкой группировки советское наступление развивалось несколько успешнее. Там были собраны для удара 12-я и 34-я танковые, 7-я мотострелковая дивизии 8-го мехкорпуса и 14-я кавалерийская дивизия. На пополнение 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса наконец прибыла 8-я танковая дивизия из состава 4-го мехкорпуса. Однако танков в этих частях оставалось лишь около половины от первоначальной численности (порядка 800 танков). 12-я и 34-я танковые дивизии продвинулись примерно на 5 километров, но не смогли прорвать оборону 111-й пехотной дивизии. Затем немцы двинули вперед 13-ю панцерную дивизию и вслед за ней 111-ю пехотную. Они смогли сделать коридор между 9-м и 19-м мехкорпусами, оперировавшими севернее Дубно, и 8-м мехкорпусом, атаковавшим южнее Дубно. 7-я мотострелковая дивизия была атакована с тыла 16-й панцерной, а 75-я пехотная ударила по 12-й танковой, отрезав ее основные части от передовых отрядов.

28 июня 13-я панцерная дивизия достигла района Ровно, однако у нее не было пехотной поддержки, поскольку немцы бросили пехоту в район Дубно. 9-й и 22-й мехкорпуса смогли, отойдя от Дубно, занять оборонительные позиции севернее и юго-восточнее Луцка. Тем самым создался "балкон", задержавший группу армий "Юг" на ее пути к Киеву. Считается, что в результате этого Гитлер решил изменить стратегическое решение и направить дополнительные силы на юг, сняв их с московского направления.

28 июня части 12-й и 34-й танковых дивизий сражались западнее Дубно, однако основные танковые части пытались отойти.

Тем временем в район Острога прибыл 5-й мехкорпус (на 22 июня - 1070 танков, без КВ и Т-34. По другим данным, под Острогом сражались только 109-я мотострелковая дивизия и танковый полк 5-го мехкорпуса) которому удалось остановить продвижение 11-й панцерной дивизии. В этот же день оборону южнее Бродов усилили части 37-го стрелкового корпуса. Но и немцы бросили на левый фланг советской обороны (в районе Львова) 9-ю панцерную дивизию. Этот маневр полностью разрушил левый фланг обороны советских частей.

К этому времени у советских танков почти не осталось боеприпасов и горючего.

Трудности переросли в катастрофу 29 июня. Утром 13-я панцерная продвигалась на восток от Ровно, в то время как советские войска отходили севернее и южнее города, параллельно движению немцев. Советские танки все чаще оставались без топлива, и немецкая пехота уничтожала остатки 12-й и 34-й танковых дивизий.

30-го июня 9-я панцерная дивизия атаковала остатки 3-й кавалерийской дивизии. Затем она отрезала 8-ю и 10-ю танковые дивизии, завершив их окружение. К этому времени командующий 6-й советской армией приказал всем своим частям отходить на позиции восточнее Львова. А немцы в это время собирали южнее Луцка части 13-й и 14-й панцерных дивизий, чтобы создать кулак для удара в направлении Житомира и Бердичева.

К 1 июля советские мехкорпуса Юго-Западного фронта были практически уничтожены. В 22-м осталось около 10% танков, в 8-м и 15-м - 10-15%, в 9-м и 19-м - около 30%. В несколько лучшем положении оказался 4-й мехкорпус под командованием генерала А.А.Власова (того самого) - он сумел отойти с примерно 40% танков.

Однако по сравнению с другими советскими фронтами Юго-Западный сумел своими механизированными частями нанести существенный урон немцам.

В заключение приведу цитату из воспоминаний о тех событиях офицера 11-й панцерной дивизии - в то время старшего лейтенанта Хайнца Гудериана. Ныне он генерал-майор в отставке.

"Персонально русский солдат был хорошо обучен и являлся крутым бойцом. Стрелковая подготовка была превосходной - многие из наших солдат были убиты выстрелами в голову. Его снаряжение было простым, но эффективным. Русские солдаты носили форму земельно-коричневого цвета, которая хорошо их маскировала. Их еда была спартанской, в отличие от нашей. Им пришлось столкнуться с нашей профессиональной тактикой немецких панцерных дивизий. То есть с маневренностью, неожиданными атаками, ночными атаками и взаимодействием танков и пехоты.

Что касается русской тактики в приграничных сражениях. По нашему впечатлению, русские роты и взводы были предоставлены сами себе. У них не было кооперации с артиллерией и танками. Совершенно не применялась разведка. Не было радиосвязи между штабами и подразделениями. Поэтому наши атаки часто были для них неожиданными."

Как считает полковник Гланц - ожесточенные, хотя и не приведшие к успеху советские контратаки задержали немецкую группу армий Юг по крайней мере на неделю. Тем самым это помогло вынудить Гитлера перенаправить часть сил группы армий Центр с московского направления на усиление украинского. Полковник Гланц также указывает, что пограничные сражения на Западе Украины также показали, что германские танкисты не являются непобедимыми. Это дало многим советским командирам, например Рокоссовскому, дорогостоящий, но полезный опыт ведения танковой войны.

Большое спасибо полковнику Гланцу за подробное освещение этой битвы в книге "Начальный период войны".

В первые недели Великой Отечественной войны, когда немецкие танковые клинья групп армий «Центр» и «Север» замкнули клещи около Минска и рвались к Смоленску и Пскову (нацеливаясь на Москву и Ленинград), на нашем Юго-Западном фронте, отражавшем удары немецкой группы армий «Юг», развернулось грандиозное танковое сражение. Крупнейшее в истории Второй мировой войны и первое танковое сражение Великой Отечественной произошло 22 июня - 10 июля 1941 г. и явилось ярким свидетельством высокой наступательной активности советских войск, их стремления вырвать инициативу из рук врага, которую он захватил в результате неожиданного нападения.

Это сражение мало освещено в мемуарной литературе, а в военно-исторических трудах упоминается обычно как «бои под Бродами» или просто «приграничные бои». Тем не менее, оно было отнюдь не рядовым событием и не частной операцией. Сражение развернулось в нескольких западных областях Украины, в огромном пятиугольнике между городами Луцк, Ровно, Острог, Каменец, Броды с центром в Дубно. Во встречных боях сошлись около 2500 советских и немецких танков. Его исход оказал существенное влияние на срыв планов германского командования по «молниеносному» сокрушению Красной армии на юге. Прорыв немецких войск с ходу к Киеву был сорван. Окружение и уничтожение войск Юго-Западного фронта и захват промышленных районов Украины в намеченные сроки не состоялись.

В данной работе сражение рассматривается с точки зрения первоначальных решений советского и немецкого верховных командований, определивших ход и результаты первой танковой битвы. Мы хотим, насколько это возможно, показать общий ход сражения, столкновение замыслов и планов, оперативно-тактических решений и инициатив советских и немецких командиров соединений и частей, принимавших участие в битве.

План нападения Германии на СССР и план обороны советской стороны были отработаны и утверждены в окончательных вариантах почти одновременно и это не случайно. Совпадение по времени объясняется постоянно возраставшей напряженностью в мире, вызванной успехами Германии в начале Второй мировой войны.

В декабре 1940 - январе 1941 гг. в Москве советское руководство проводило совещание с военачальниками и оперативные игры, а несколько раньше в Берлине аналогичное совещание и игры провело нацистское руководство Германии. Итогом их и явились упомянутые выше планы.

В немецком плане «Барбаросса» (директива № 21) сформулирована общая цель: «Основные силы русских, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в операциях, посредством глубокого быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено».

Немецкие стратеги в соответствии с военной доктриной «блицкрига» делали главную ставку на применение танковых и механизированных соединений. Группе армий «Юг», действующей южнее Припятских болот, ставилась задача: «…посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине еще до выхода последних к Днепру. С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев…»

По свидетельству Ф. Паулюса, одного из авторов плана, участника совещания и руководителя игр, в окончательный вариант действий на Украине вошли две поправки. Гитлер потребовал окружить русских охватом с севера, а Гальдер - предписывал танковым клиньям воспрепятствовать русским отход и создание обороны западнее Днепра.

На основе этих предписаний штаб группы армий «Юг» (командующий фельдмаршал фон Рундштедт) разработал план наступления (схема 1).

Схема 1. План немецкого наступления севернее (Группа армий «Центр») и южнее (Группа армий «Юг») Припятских болот.

Его замысел: охватывающим ударом от Припятских болот на Киев, а затем поворотом на юг вдоль Днепра, окружить основные силы Юго-Западного фронта, перерезав при этом коммуникации Южного фронта, и вспомогательным ударом на Львов (и далее) замкнуть советские войска в кольцо на правобережной Украине. Выход к Киеву планировался в 3–4 дня, окружение в 7–8 дней.

Особо тщательно выбиралась полоса наступления для танковых и моторизованных дивизий на направлении главного удара. Немецких генералов привлекли районы Ровно - Луцка - Дубно, где леса вдоль р. Горынь перемежались ровными полями, а равнина простиралась на юго-запад, от Ровно и Дубно, и на северо-запад, к Луцку. С юга эта достаточно открытая и вполне пригодная для действий танков местность защищалась лесами, а на севере - Полесской (или Припятской) болотистой низменностью с почти полным бездорожьем. Не удивительно, что главный удар немцев, первоначально запланированный на Львов, был передвинут в эту полосу. По ней проходили главные дороги от границы на Новоград-Волынский, Ровно и далее на Житомир и Киев.

Группа армий «Юг» развернулась по линии Люблин - устье Дуная (780 км). На рубеже Влодава - Перемышль находились 6-я и 17-я полевые армии фельдмаршала Рейхенау и генерала Штюльпнагеля, а также 1-я танковая группа (1-я тгр) генерала Клейста. На границу с Чехословакией и Венгрией выдвигался венгерский корпус. Еще три армии (11-я немецкая, 3-я и 4-я румынские) занимали рубеж вдоль рек Прут и Дунай (схема 2).

6-й армии Рейхенау и 1-й тгр Клейста ставилась задача: во взаимодействии с 17-й армией атаковать русских от Влодавы до Крыстынополя и через Владимир-Волынский, Сокаль, Дубно прорваться к Днепру. Поэтому Рундштедт сосредоточил ударные танковые и мотодивизии на участке Устилуг - Сокаль - Крыстыонополь, создав здесь, на стыке 5-й и 6-й советских армий, трех и даже пятикратное превосходство в силах и средствах. Немецкая 6-я полевая армия имела 12 дивизий, танковая группа Клейста - 3 моторизованных корпуса (3-й, 14-й и 48-й), включавших 5 танковых дивизий (9-ю, 11-ю, 13-ю, 14-ю и 16-ю) и 4 моторизованных (16-ю, 25-ю, СС «Викинг» и СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер»). Всего в группе армий «Юг» насчитывалось 57 дивизий, их поддерживал 4-й воздушный флот генерала Дёра (1300 самолетов).

Ночью 18 июня Рундштедт начал выдвигать дивизии в выжидательные и исходные районы, которые для пехотных дивизий находились в 7 - 20 км от границы, а для танковых - в 20–30 км. Выдвижение закончили 21 июня. Исходные позиции располагались ближе к границе и занимались в ночь на 22 июня. Немцы успели выйти на них к 3 часам утра.

Вечером 21 июня командиры изготовившихся немецких соединений получили условный пароль: «Сказание о героях. Вотан. Некар 15» - сигнал к нападению, переданный в 4 часа утра, В ночь с 21 на 22 июня командир 48-го мотокорпуса доносил Рундштедту: «Сокаль не затемнен. Русские оборудуют свои доты при полном освещении. Они, кажется, ничего не предполагают…»

22 июня 1941 г. в 4.00 Рундштедт нанес одновременный артиллерийский и авиационный удары и в 4.15 двинул пехотные дивизии. Около 9 часов Клейст начал вводить в бои танковые дивизии. Гальдер 22 июня записал в дневнике: «Наступление наших войск явилось для противника полной неожиданностью… части (советские. - Авт. ) были захвачены врасплох в казарменном положении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом; передовые части, внезапно атакованные, запрашивали командование, что им делать… После первоначального „столбняка“… противник перешел к боевым действиям…» (Ф. Гальдер. Военный дневник. Т. 3, кн. 1).

Дата и место
23-30 июня 1941, район городов Дубно (ныне райцентр Ровенской области), Луцк (областной центр Волынской области), Броды (райцентр Львовской области).
Действующие лица
Советским Юго-Западным фронтом, развернутым на основе Киевского особого военного округа (КОВО), командовал генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос (1892-1941; участвовал в Гражданской войне под командованием Н. Щорса, командовал полком, 1935 комбриг, 1939 г. . комдив, в марте следующего года в ходе войны с Финляндией во главе 70-й стрелковой дивизии успешно обошел по льду Финского залива Выборгский укрепленный район, поспособствовав взятию Выборга, того же года генерал-лейтенант, командующий Ленинградского военного округа, весной 1941 генерал полковник, командующий КОВО); начальником штаба фронта был грамотный штабист генерал-майор Максим Алексеевич Пуркаев (1894-1953, с 1939 начштаба КОВО, осенью 1941 командующий 3-й ударной армии, в августе 1942 – апреле 1943 командующий Калининского фронта, в 1943- 1945 командовал Дальневосточным фронтом и Дальневосточным военным округом). Немалую негативную роль в планировании сроков и направлений контрудара сыграли представитель Ставки Георгий Константинович Жуков и корпусной комиссар Николай Николаевич Вашугин (1900-1941; с 1920 до 1941 гг. Прошел путь от комиссара полковой школы к члену военного совета Киевского особого военного округа, в июне 1941 г.. был членом военного совета Юго-Западного фронта, после провала советского контрудара застрелился).
Мехкорпуса, что наносили контрудары, руководили: 9-м – в будущем один из лучших советских полководцев Константин Константинович (Ксавериевича) Рокоссовский (1896-1968), 15-м – генерал-майор Игнатий Иванович Карпезо (1898-1987), 8-м – генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев (1894-1985), 19-м – генерал-лейтенант Николай Владимирович Фекленко (1901-1951), 22-м – генерал-майор Семен Михайлович Кондрусьов (1897-1941). Мощным 4-м мехкорпусом, что сдерживал атаки немецкой 17-й армии западнее Брод, командовал один из лучших советских командиров начала войны и в будущем командир РОА генерал-майор Андрей Андреевич Власов (1901-1946), среди командиров танковых дивизий следует отметить одного из лучших в будущем советских танковых командиров полковника Михаила Ефимовича Катукова (1900-1976).
Немецкой группой армий «Юг» командовал опытный и консервативный фельдмаршал Герд фон Рундштедт (1875-1953; 1939 командовал группой армий «Юг» в войне с Польшей, 1940 гг. – Группой армий «А», которая сыграла главную роль в разгроме Франции, в ходе операции «Барбаросса» с июня по ноябрь 1941 главнокомандующий группы армий «Юг», в ноябре 1944 – марте 1945 нанес союзникам поражение под Арнемом, несмотря на первоначальные успехи проиграл битву в Арденнах), советским танковым командирам противостоял во главе 1-й танковой группы генерал-полковник Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст (1881-1954; успешно действовал против Польши, 1940 командовал первой в истории танковой армией – танковой группой «Клейст», 1942 гг. участвовал во 2-й битве за Харьков, с ноября 1942 командовал группой армий «А» на Кавказе, после 1945 обвинен в военных преступлениях, умер в советской тюрьме). Корпусами командовали: 3 м моторизованным – генерал от кавалерии Эберхард фон Макензен (1889-1969), 48-м танковым – один из лучших немецких танковых командиров Второй мировой войны генерал танковых войск Вернер Кемпф (1886-1964).
Предпосылки события
С самого начала войны ход боевых действий на южном участке советско-германского форнту имел несколько иной характер, чем в центре и на севере. Это было обусловлено заметным преимуществом сил советского Юго-Западного фронта над немцами в артиллерии, большой в танках и заметной – в авиации. На 22 июня советская сторона уступала людьми, однако фронт в ходе боевых действий получал подкрепления. Ударной силой Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) на данном фронте были 8 мехкорпусов КОВО. Под Дубно – Луцк – Броды, или на Львовском направлении, были 6 из них, которые имели на своем вооружении 3,7 тыс. Танков и 760 бронеавтомобилей. Мехкорпуса были не слишком хорошо оснащены автомобильным транспортом – имели до 9,8 тыс. Автомобилей. С немецкой стороны в битве могли быть задействованы части 5 танковых дивизий, имели в своем составе 728 танков, 84 штурмовых орудия. Значительно уступая численно, немцы имели определенное преимущество в танках на направлениях главного удара.
22 июня в 3.30 начались бои по всей линии фронта. Днем немецкая 11-я танковая дивизия успешно прорвала советскую оборону на стыке 5-й и 6-й армий и начала продвижение на Дубно и Острог, что создало серьезную угрозу окружения 5-й армии. Штаб фронта под давлением М. Вашугина и представителя Ставки Г. Жукова увидели единственный выход – мощные контрудары.
Ход события
На рассвете 24 июня 24-й танковый полк 20-й танковой дивизии полковника М. Катукова из состава 9-го мехкорпуса с ходу атаковал части 13-й немецкой танковой дивизии, захватив около 300 пленных.
На Радзехув выдвинулся 15-й мехкорпус генерал-майора И. Карпезо. В ходе столкновений с немецкой 11-й танковой дивизией, от действия авиации и за технических неисправностей часть танков мехкорпуса было сразу потеряно. 19-й мехкорпус генерал-майора Фекленко вечером 24 июня вышел к реке Иква в районе Мельничная. 43-я танковая дивизия мехкорпуса рвалась в район Ровно, но понесла тяжелые авиаударов. Советский 15-й мехкорпус, истощенный форсированными маршами и частично обескровлен, не сумел взять Радзехув и остановить немцев. То же касается и действий 22-го мехкорпуса генерал-майора С. Кондрусьова, что атаковал врага западнее Луцка. 72% танков и автомашин мехкорпуса было потеряно еще на марше. Комкор погиб в бою, корпус был фактически обескровленный. За первые три дня войны немцы продвинулись на некоторых участках фронта на 100 км вглубь советской обороны. 24 июня 19-я танковая и 215-я мотострелковая дивизии 22-го мехкорпуса перешли в наступление севернее шоссе Владимир-Волынский – Луцк. Атака оказалась неудачной, поскольку танки дивизии напоролись на немецкий противотанковую оборону. Корпус потерял более 50% танков и начал разрозненно отходить в район Рожища. Сюда же отошла и 1-я противотанковая артбригада К. Москаленко, к тому успешно обороняла шоссе.
Со стороны Луцка и Дубно утром 25 июня по левому флангу танковой группы фон Клейста наносили удар советские 9-й и 19-й мехкорпуса, что отвергли части 3-го моторизованного корпуса немцев юго-западнее Ровно. 43-я танковая дивизия 19-го мехкорпуса прорвала оборонительные позиции заслонов немецкой 11-й танковой дивизии и в 6 часов вечера ворвались на окраину Дубно. Но через отступление соседей оба фланга 43-й дивизии оказались незащищенными и она отступила. Немецкая 11-я танковая дивизия, поддержанная левым флангом 16-й танковой дивизии, в это время вышла в Острог, продвинувшись в глубокий тыл советских войск.
С юга, из района Брод, на Радзехув и Берестечко продолжал свой трудный наступление 15-й мехкорпус. 37-я танковая дивизия мехкорпуса 25 июня форсировала реку Радоставка и продвинулась вперед. 10-я танковая дивизия столкнулась с немецкой противотанковой обороной и вынуждена была отойти. Соединение корпуса подверглись массированному налету немецкой авиации, во время которого был тяжело ранен комкор И. Карпезо. Немецкие пехотные части начали охватывать с флангов позиции корпуса.
8-й мехкорпус, осуществив с начала войны марш 500 км и оставив на дороге от поломок и ударов авиации до половины танков и артиллерии, вечером 25 июня оказался в районе Буска, к юго-западу от Бродов. Утром 26 июня мехкорпус вошел в Броды с задачей наступать на Дубно. Утром 26 июня 12-я танковая дивизия генерал-майора Т. Мишанина атаковала и до 16 часов захватила город Лешнев. К концу дня дивизии 8-го мехкорпуса продвинулись в направлении Берестечко на 8-15 км, потеснив части 57-й пехотной и 16-й танковых дивизий противника, отошли и закрепились за рекой Пляшивка. Осознав угрозу правому флангу своего 48-го моторизованного корпуса, немцы перебросили в этот район 16-ю моторизованную дивизию, 670-й противотанковый батальон и батарею 88-миллиметровых пушек. К вечеру противник уже пытался контратаковать части мехкорпуса, который ночью на 27 июня получивший приказ выйти из боя.
4-й мехкорпус Власова использовался частями в жестоких боях на различных направлениях против немецкой армии Штюльпнагеля. 27 июня командующий 5-й армии М. Потапов по распоряжению военсовета Юго-Западного фронта принял решение утром начать наступление 9-го и 19-го мехкорпусов на левый фланг немецкой группировки между Луцком и Ровно в сходящимся, на Млинов и 36- го стрелкового корпуса на Дубно. Части 15-го мехкорпуса должны были выйти в Берестечко и вернуть на Дубно.
Однако немцы снова оказались быстрее – за ночь 26-27 июня они переправили через реку Иква пехотные части и сосредоточили против 9-го мехкорпуса 13-ю танковую, 25-ю моторизованную, 11-ю пехотную и части 14-й танковой дивизии. Обнаружив перед собой свежие части, К. Рокоссовский наступления не стал. В то же время под Луцком начали наступление немецкие 298-я и 299-я дивизии при поддержке танков 14-й дивизии. На это направление РККА пришлось перебросить 20-ю танковую дивизию, стабилизировало положение до начала июля. 19-й мехкорпус М. Фекленко также не смог перейти в наступление, отступая на Ровно, а затем на Гощу под ударами 11-й и 13-й дивизий панцерваффе. На отступлении и под ударами авиации было потеряно часть танков, автомашин и орудий мехкорпуса. 36-й стрелковый корпус был ослаблен боями и в атаку перейти также не смог. С южного направления в 2 часа дня 27 июня смогли перейти в наступление только поспешно организованные сводные отряды 24-го танкового полка подполковника П. Волкова и 34-й танковой дивизии под командованием бригадного комиссара М. Попеля, которые и добились крупнейшего в ходе битвы успеха.
Удар в направлении Дубно стал для немцев неожиданностью – смяв оборонительные заслоны, группа М. Попеля к вечеру вошла на окраину Дубно, захватив тыловые запасы 11-й танковой дивизии и несколько десятков неповрежденных танков (которые впоследствии пришлось оставить). За ночь немцы перебросили к месту прорыва части 16-й моторизованной, 75-й и 111-й пехотных дивизий и закрыли прорыв, прервав пути снабжения группы Попеля. Попытки частей 8-го мехкорпуса прорвать немецкую оборону не удались, корпус сам перешел к обороне. На левом фланге, прорвав оборону 212-й моторизованной дивизии 15-го мехкорпуса, около 40 немецких танков вышли в штаб 12-й танковой дивизии. Командир дивизии генерал-майор Т. Мишанина отправил им навстречу резерв – 6 танков КВ и 4 Т-34, которым удалось остановить прорыв, подведя немецкие танки и не понеся при этом потерь – немецкие танковые пушки их броню пробить не смогли. 8-й мехкорпус сумел организованно отойти на рубеж Золочевский высот, прорвав немецкие заслоны. К утру 5 июля дивизии корпуса закончили сосредоточение в Проскурове. 29 июня 15-м мехкорпуса было приказано измениться частями 37-го стрелкового корпуса и отойти на Золочевского высоты в районе Белый Камень – Золочев – ляцкой. Отряд М. Попеля остался отрезанным в глубоком тылу противника. Заняв круговую оборону в районе Дубно до 2 июля, после чего, уничтожив технику, оставшуюся отряд успешно вышел к своим. Больше советское танковое побоище закончилось.
Последствия происшествия
Результатом контрударов стала задержка на неделю наступления 1-й танковой группы и срыв планов противника быстро прорваться в Киев и окружить армии Юго-Западного фронта на Львовском выступе. Немецкое командование сумело отбить контрудар и нанести поражение мехкорпуса Юго-Западного фронта, не прекращая своего наступления. Советская сторона безвозвратно потеряла до 2,5 тыс. Танков, группа фон Клейста потерпела на порядок меньших, но все равно большие потери – в ее составе на момент окончания этих боев насчитывалось до 320 боеспособных танков, однако выбывшие из строя машины быстро ремонтировались. Существует сведения безвозвратных потерь группы фон Клейста на 4 сентября 1941 – 186 машин, большая часть которых была потеряна под Дубно – Луцк – Броды. Человеческие потери обеих сторон в этом сражении точно неизвестны. Юго-Западный фронт потерял во всех боях в период 22 июня – 5 июля 165,5 тыс. Человек убитыми и пленными, до 658 тыс. Ранеными. Немецкая группа армий «Юг» (без румын и венгров, которые действовали вместе с ней) за тот же период потеряла 5,5 тыс. Убитыми и пропавшими без вести, 17,2 тыс. Ранеными.
Историческая память
В советское время одна из крупнейших танковых сражений в истории была совершенно забыта (установлен, например, на выезде из Дубно танк-памятник ИС-2 не имеет никакого отношения битвы). В 1990-х гг. Интерес к событию оживился как в Украине, так и в России, прежде всего благодаря ученым, историкам-любителям, группам поиска, краеведам и др. Сегодня в Украине – хорошо известная любителям отечественной истории битва, присутствует во всех учебниках и общих трудах, касающихся Второй мировой войны. Однако каких-то заметных мероприятий по чествованию памяти павших в битве не производится.

Битва за Дубно-Луцк-Броды (известно также под названиями битва за Броды , танковое сражение под Дубно-Луцком-Ровно , контрудар мехкорпусов Юго-Западного фронта и т. п.) - одно из крупных танковых сражений истории с 23 по 30 июня 1941-го. В нем приняло участие пять мехкорпусов РККА (2803 танков) Юго-Западного фронта против четырех немецких танковых дивизий (585 танков) вермахта группы армий «Юг», объединенных в Первую танковую группу. Впоследствии в бой вступили еще одна танковая дивизия РККА (325) и одна танковая дивизия вермахта (143). Таким образом, во встречном танковом бою сошлись 3128 советских и 728 немецких танков (+ 71 немецкое штурмовое орудие) .

Предшествующие события

«г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления.»

Действия сторон в контрударах с 24 по 27 июня

24 июня 19-я танковая и 215-я мотострелковая дивизии 22-го мехкорпуса перешли в наступление к северу от шоссе Владимир-Волынский - Луцк с рубежа Войница - Богуславская. Атака оказалась неудачной, лёгкие танки дивизии напоролись на выдвинутые немцами противотанковые орудия. 19-я тд потеряла более 50 % танков и начала отходить в район Торчина. Сюда же отошла и 1-я противотанковая артбригада Москаленко . 41-я танковая дивизия 22-го мк не участвовала в контрударе.

К утру 26.06.1941 г. обстановка была следующей. 131-я сд, отступив ночью из Луцка, занимала фронт от Рожище до Луцка, за её позиции отходили через Рожище войска 19-й тд, 135-й сд и 1аптбр. Луцк занимала немецкая 13-я тд, 14-я тд находилась у Торчина. Далее от Луцка до Торговицы зияла дыра, которую в течение дня должны были заткнуть танковые дивизии 9-го МК, находившиеся утром в р-не Олыка-Клевань. Немцы подвели к Торговице 299-ю пд. От Торговицы до Млынова занимал оборону по реке мотострелковый полк 40-й тд 19-го МК РККА. У Млынова занял оборону стрелковый полк 228 сд 36-го СК РККА, против него действовала немецкая 111-я пд. Танковые полки 40-й тд и пехотный полк 228 сд находились в лесу у Радова в резерве. В районе Погорельцы действовал мотострелковый полк 43-й тд, в районе Младечного стрелковый полк 228 сд. Против них занимала р-н Дубно-Верба немецкая 11-я тд. Далее от Сурмичей до Судобичей зияла дыра, 140-я сд 36-го СК ещё не вышла на этот рубеж. Далее от Судобичей до Кременца обороняется 146-я сд 36-го СК. И в районе Кременца - 14-я кд 5-го КК.

С утра 26.06 немецкие дивизии продолжили наступление. Немецкая 13-я тд с утра отбрасывает части 131 мд за перекрёсток дорог Луцк-Ровно и Рожище-Млынов, и поворачивает на Млынов. Позиции у Луцка передаются 14-й тд. Танковые дивизии Рокоссовского должны были выйти в район прорыва 13-й тд во второй половине дня, а пока дорога оказалась открытой. Двигаясь по ней, 13-я тд во второй половине дня вышла в тылы 40-й тд, которая вела бои с 299 пд у Торговицы и 111-й пд у Млынова. Этот прорыв привёл к беспорядочному отходу 40-й тд и полка 228 сд к Радову и севернее.

11-я тд наступает двумя боевыми группами, танковая группа отбрасывает пехоту 43-й тд и полк 228 сд к Крылову и Радову, занимает Варковичи. Немецкая мотобригада 11-й тд, двигаясь через Сурмичи, встречает юго-восточнее Липы походные колонны 140-й сд, которые не выдерживают внезапного столкновения и в беспорядке отходят к югу, к Тартак. 43-я танковая дивизия 19-го мехкорпуса силами 79 танков 86-го танкового полка прорвала оборонительные позиции заслонов немецкой 11-й танковой дивизии и к 6 часам вечера ворвалась на окраину Дубно, выйдя к реке Икве. Из-за отступления на левом фланге 140-й дивизии 36-го стрелкового корпуса, а на правом 40-й танковой дивизии оба фланга 43-й тд оказались незащищёнными, и части дивизии по приказу командира корпуса начали после полуночи отходить от Дубно в район западнее Ровно. С юга, из района Топоров, на Радехов наступал 19-й тп 10-й тд 15-го мехкорпуса генерала И. И. Карпезо с задачей разгромить противника и соединиться с частями 124-й и 87-й стрелковых дивизий, окруженных в районе Войницы и Милятина. 37-я танковая дивизия мехкорпуса в первой половине дня 26 июня форсировала реку Радоставка и продвинулась вперед. 10-я танковая дивизия столкнулась с противотанковой обороной у Холуева и вынуждена была отойти. Соединения корпуса подверглись массированному налёту немецкой авиации, во время которого был тяжело ранен командующий генерал-майор Карпезо. 8-й мехкорпус генерала Д. И. Рябышева , совершив с начала войны 500-километровый марш и оставив на дороге от поломок и ударов авиации до половины танков и часть артиллерии , к вечеру 25 июня начал сосредотачиваться в районе Буска , юго-западнее Бродов.

С утра 26 июня мехкорпус вошёл в Броды с дальнейшей задачей наступать на Дубно. Разведка корпуса обнаружила немецкую оборону на реке Иква и на реке Сытенька , а также части 212-й моторизованной дивизии 15-го мехкорпуса, накануне выдвинутой из Бродов. Утром 26 июня 12-я танковая дивизия генерал-майора Мишанина преодолела реку Слоновку и, восстановив мост, атаковала и к 16 часам захватила город Лешнев . На правом фланге 34-я танковая дивизия полковника И. В. Васильева разгромила вражескую колонну, взяв около 200 пленных и захватив 4 танка. К исходу дня дивизии 8-го мехкорпуса продвинулись в направлении Берестечко на 8-15 км, потеснив части 57-й пехотной и мотобригаду 16-й танковой дивизий противника, отошедших и закрепившихся за рекой Пляшевка. Танковый полк 16-й тд продолжил наступление в направлении Козин. Немцы направляют в р-н боёв 670-й противотанковый батальон и батарею 88-мм орудий. 212-я мсд РККА не получала приказа на поддержку удара 8-го МК. К вечеру противник уже пытался контратаковать части мехкорпуса. В ночь на 27 июня мехкорпус получил приказ выйти из боя и начать сосредоточение за 37-м ск.

Bundesarchiv B 145 Bild-F016221-0015, Russland, Brennender T-34.jpg

Горящий Т-34 в поле под Дубно.

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Действия сторон в контрударах с 27 июня

Командующий 5-й армией генерал-майор М. И. Потапов ещё в разгар боёв предыдущего дня, не зная о прорыве 13-й тд у Луцка, отдаёт приказ танковым дивизия 9-го МК, находившимся на тот момент в р-не Новосёлки-Олыка, прекратить движение на запад и повернуть на юг на Дубно. Корпус завершил манёвр только к 2-м часам ночи на 27 июня, заняв исходные для атаки позиции по реке Путиловка. 19-му мехкорпусу утром того же дня также поступил приказ возобновить контрудар со стороны Ровно на Млынови Дубно . Части 15-го мехкорпуса должны были выйти к Берестечко. 26-27 июня немцы переправили через реку Икву пехотные части и сосредоточили против 9-го и 19-го мехкорпусов 13-ю танковую, 299-ю пехотную, 111-ю пехотную дивизии.

Наступление 9 МК захлебнулось после того, как 299 пд, наступая в направлении Острожец- Олыка, атакует открытый западный фланг 35-й тд у Малина. Отход этой дивизии на Олыку поставил под угрозу окружения 20-ю тд, ведущую бои с мотопехотной бригадой 13-й тд в Долгошеях и Петушках. С боями 20-я тд прорывается на Клевань. Танковые дивизии 19 МК не смогли перейти в наступление, и с трудом отбивали атаки танкового полка разведбата и мотоциклетного батальона 13-й тд врага на Ровно. Наша 228 сд, имевшая на 25.06 четверть боекомплекта, после двух суток боёв оказалась без боеприпасов, в полуокружении у Радова при отступлении на Здолбунов подвергалась ударам разведподразделений 13-й и 11-й тд и 111-й пд, при отступлении брошена вся артиллерия. Дивизию от разгрома спасло только то, что 13-я тд и 11-я тд наступали по расходящимся направлениям и не стремились уничтожить эту дивизию. При отступлении и под ударами авиации была потеряна часть танков, автомашин и орудий 19-го мехкорпуса. 36-й стрелковый корпус был небоеспособен и не имел единого руководства (штаб лесами пробирался к своим дивизиям из-под Мизоча), поэтому в атаку перейти также не смог. В р-н Дубно от Млынова подходила 111-я пд. Под Луцком начала наступление 298-я пехотная дивизия немцев при поддержке танков 14-й танковой дивизии.

Предполагалась организация наступления с южного направления, на Дубно, силами 8-го и 15-го мехкорпусов с 8-й танковой дивизией 4-го мехкорпуса. В 2 часа дня 27 июня перейти в наступление смогли только наспех организованные сводные отряды 24-го танкового полка подполковника Волкова и 34-й танковой дивизии под командованием бригадного комиссара Н. К. Попеля . Остальные части дивизии к этому времени только перебрасывались на новое направление.

Наступление 15-го мк оказалось неудачным. Понеся большие потери от огня противотанковых орудий, его части переправиться через реку Островку не смогли и оказались отброшенными на исходные позиции по реке Радоставка . 29 июня 15 механизированному корпусу было приказано смениться частями 37-го стрелкового корпуса и отойти на Золочевские высоты в районе Бялы Камень - Сасув - Золочев - Ляцке. Вопреки приказу, отход начался без смены частями 37-го ск и без уведомления командира 8-го мк Рябышева , в связи с чем немецкие войска беспрепятственно обошли фланг 8-го мехкорпуса. 29 июня немцы заняли Буск и Броды , удерживаемые одним батальоном 212-й моторизованной дивизии. На правом фланге 8-го корпуса, не оказав сопротивления, отошли части 140-й и 146-й стрелковых дивизий 36-го стрелкового корпуса и 14-й кавалерийской дивизии.

См. также

Напишите отзыв о статье "Битва за Дубно - Луцк - Броды"

Примечания

Источники

Литература

• Былинин С. Танковое сражение под Бродами - Ровно 1941. - М.: Экспринт, 2004. - 47 с. - (Фонд военного искусства). - ISBN 5-94038-066-2
• Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою. История автобронетанковых войск Красной Армии в 1940-1941 годах. - М.: АСТ, 2005. - 830 с. - (Неизвестные войны). - ISBN 5-17-024760-5
• Жаркой Ф. М. Изд. 4-е: МВАА. - СПб. , 2015.
• Исаев А. В. Дубно 1941. Величайшее танковое сражение Второй мировой. - М .: Яуза, 2009. - 189 с. - (Великие танковые сражения). - ISBN 978-5-699-32625-9 .
• Исаев А. В. От Дубно до Ростова. - М.: Транзиткнига, 2004. - 710 c. - (Военно-историческая библиотека). - ISBN 5-17-022744-2
• Исаев А. В., Кошкин И. В., Федосеев С. Л. и др. Танковый удар. Советские танки в боях. 1942-1943. - М.: Эксмо, 2007. - 448 с. - (Военно-исторический форум). - ISBN 978-5-699-22807-2
• Попель Н. К. Танки повернули на запад. - М .: АСТ, 2001. - 480 с. - (Военно-историческая библиотека). - ISBN 5-17-005626-5 .
• Рокоссовский К. К. Солдатский долг. - М.: Воениздат, 1988. - 367 с. - (Военный мемуары). - ISBN 5-203-00489-7
• Рябышев Д. И. Первый год войны. - М.: Воениздат, 1990. - 256 с. - (Военные мемуары). - ISBN 5-203-00396-3

Ссылки

• Дриг Е. . Механизированные корпуса РККА. Сайт памяти К. Черепанова. Проверено 7 июня 2012. .
• . . (укр.)

Отрывок, характеризующий Битва за Дубно - Луцк - Броды

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег"т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег"ь ложись спать. Еще вздг"емнем до утг"а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.

Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг"ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.

Главная » Времена в английском языке » Танковое сражение 1941. Битва под Бродами (1941)