Кем приходится хатшепсут тутмосу. Женщина-фараон хатшепсут

1525 год до н. э. – умирает Тутмос II – четвертый фараон XVIII династии, наследник славы Яхмоса, освободителя Египта и созидателя империи. Умерев он оставил двух дочерей от своей единокровной сестры и священной супруги правительницы Хатшепсут и малолетнего сына Тутмоса от наложницы Исиды. Мальчика, вопреки традициям, требующим достижения им 12-ти летнего возраста, нарекли фараоном Тутмосом III.

Хатшепсут не стала препятствовать ранней коронации мальчика, ибо она сама фактически правила страной, но все же добилась не положенного ей при малолетнем, но уже интронированном фараоне титула – правительницы-регента. Скорей всего, могла иметь место борьба партий, в результате которой сошлись на компромиссном варианте – малолетнего Тутмоса объявят фараоном, а вдовствующую Хатшепсут – правительницей-регентом.

До трагедий и Анхесенпаамон еще столетия, до – полтора тысячелетия, но Хатшепсут хватило примеров Нитокрис и Нефрусебек. Почтеннейшая – так переводится ее имя – позаимствовала у своих предшественниц на троне великой страны Та-Кем и положительный, и отрицательный опыт.

В первую очередь она смогла понять, почему положение на троне двух предшествующих цариц Египта было таким шатким. После кончины фараона и в случае отсутствия наследника право вдовы на абсолютную власть формально не оспаривается, но… Священная правительница неминуемо оказывается зажатой в тисках придворных интриг со стороны ближних родственников покойного фараона – родных и двоюродных братьев, занимающих должности верховных жрецов и военачальников. Каждый из них жаждет власти, а путь к ней лежит через женитьбу на правительнице.

Если она откажет всем, враждующие представители царской семьи объединятся против нее одной. Если согласится и принимает предложение одного, то настраивает против себя остальных, в то-же время становясь для нового мужа помехой на пути к абсолютной власти.

Хатшепсут не повторила ошибку Нефрусебек и не вышла замуж повторно. Хотя, в принципе, она имела на это решение в значительной степени больше прав, да и грозило ей это меньшими последствиями – потому как Нефрусебек была просто вдовствующей правительницей-регентом, происходящей из знатного аристократического рода, но не из царской семьи.

Хатшепсут же, как и ее покойный царственный супруг и брат, была дочерью Тутмоса I, его прямой наследницей, как следствие, ее супруг, решись она выйти замуж, мог бы и не получить титула соправителя. Тем не менее Хатшепсут решила, что создавать собственными руками еще одного претендента на трон не следует, хотя риск и невелик. Вместе с тем она организует пышную церемонию, пройдя которую, приобретает титул жены бога. Хатшепсут объявила себя женой бога уже после смерти супруга-фараона. Неслыханно, но происхождение правительницы позволяет ей это.

Стела Хатшепсут

Получив необходимый статус, Хатшепсут заручилась поддержкой жречества. И сделала следующий шаг: на третьем году правления практически без сопротивления жречества, скорей, при его поддержке, против воли армии (тут вновь играет роль ее происхождение) она объявила себя дочерью бога Амона-Ра. Согласно древнеегипетской мифорелигиозной традиции (особенно получившей развитие при XVIII династии и поздней), в момент зачатия наследника, которому в будущем суждено стать фараоном, сам бог Тайного Извечного Солнца – Амон – принимает облик фараона или же (в разных текстах и трактовках) вселяется в его тело и приходит к супруге.

«Имя дочери (долженствующей родиться) должно быть Хатшепсут… Она будет прекрасной царицей надо всей этой страною», – произносит величайший из богов Египта Амон-Ра при расставании с царицей Яхмос – так записано на стеле храма Амона в Дейр эль-Бахри.

В целом царица Египта Хатшепсут традиции не нарушила, хотя раньше этот мифопоэтический образ использовался только в отношении наследников мужского пола, но «тихий переворот» четвертого года правления Хатшепсут уже подготовлен. Она – правительница-регент, жена бога и дочь Солнца. И вот наступает момент кульминации, момент, которого никто не мог ожидать, за исключением части высшего жречества, поддерживающего Хатшепсут. 9-ти летнего Тутмоса III собираются лишить титула фараона, переведя в статус наследника и юного правителя, а Хатшепсут рассчитывают объявить священной правительницей, к тому же имеющей титулы жены бога и дочери Амона-Ра.

Но мудрая царица Хатшепсут понимает, что и со статусом священной правительницы, и со всеми титулами она останется только женщиной на троне, желанной добычей высшей египетской знати, а значит, придется принимать решение: идти по пути Нитокрис, лишаясь реальной власти, делясь ею с многочисленными советниками – представителями царской семьи из жречества и генералитета, или идти по пути Нефрусебек: получить все, но и рисковать всем, в том числе жизнью.

И царица разыгрывает свою главную карту, делает то, чего никто не ожидал. Еще при Тутмосе I ей было дано мужское тронное имя Мааткара – «истина, дух Солнца». Вопреки ожиданиям даже своих сторонников, она не объявила себя священной правительницей с высочайшими сакральными титулами. Она отказалась от них… и объявила себя фараоном Мааткара!

Изумленным жрецам выбора не остается, и они увенчивают голову Хатшепсут не короной священной правительницы и пекторалью жены бога, а двойной короной фараона Египта! Вся полнота власти сильнейшего в то время в мире государства сосредоточивается в руках одной женщины. Теперь власть женщины-фараона Хатшепсут пожизненная, а родственники Тутмоса II не могут претендовать на ее руку и статус соправителя. Женщина-фараон Хатшепсут обезоружила всех своих врагов.

Между тем, мальчик Тутмос III остался единственным полноправным наследником. Хатшепсут планировала позаботиться не только о себе, но и о стране: после ее смерти будет легитимная смена власти, наследник спокойно взойдет на трон и не будет множества претендентов, воюющих тайно или явно друг с другом, приводя Египет к катастрофе, как было после Нитокрис и Нефрусебек.

С течением времени постепенно взрослеющий и отстраненный от власти наследник – талантливый полководец, ученый и политик – превратится в ее злейшего врага, армия и жречество войдут в непрекращающийся десятилетний конфликт с административной аристократией. Но это будет потом, а пока женщина-фараон Хатшепсут одержала блестящую победу, добившись власти, которую не имела ни одна женщина, ни до, ни после нее, включая английских королев и русских императриц XVIII столетия. Победа, открывшая Хатшепсут путь к созиданию.

Величайшие тайны Хатшепсут

Сен-Мут был не только первый придворный архитектор фараона Мааткара. Доподлинно известно, что он был беззаветно влюблен в царицу и что женщина-фараон Хатшепсут в определенной мере отвечала на его чувства. Об этом может говорить хотя бы то, что она позволила Сен-Муту устроить себе гробницу прямо под своей усыпальницей. Но до какой степени глубока была их связь? Этого неизвестно.

Была ли способна царица пойти на такой риск подвергая себя смертельной опасности – стань их связь известной хотя бы среди знати, военного переворота было бы не избежать, да и само жречество смогло бы законно низложить ее за святотатство.

Опыт Клеопатры, рискнувшей всем и потерявшей все из-за любви, говорит о том, на что способна влюбленная женщина…

Но с глубоким сожалением мы вынуждены разочаровать читателя, принимающего версию наиболее смелых историков и египтологов о тайной и безумной страсти и чистой взаимной любви между женщиной-фараоном Хатшепсут и одним из величайших архитекторов, которого на стелах царицы сравнивали с самим великим Имхотепом, строителем пирамиды Джосера и основателем архитектурной науки (как и множества других – прикладных и фундаментальных), обожествленным еще при жизни и объявленным сыном бога Тота.

Двойная корона Хора Нармера, подарив Хатшепсут полную власть, отняла у нее первородное и незыблемое право любой женщины – право на любовь. Платить приходится за все, и ничто не дается даром. Чистая взаимная любовь Сен-Мута и царицы, скорей всего, не выходила за пределы платонических отношений. Это подтверждается множеством фактов. Прежде всего, после смерти Хатшепсут и восхождения Тутмоса III на трон Сен-Мут по-прежнему оставался придворным архитектором и подготовил для нового фараона проекты двух величайших строек: древней плотины на Асуане, остатки которой скрыты под водами современного Асуанского водохранилища, и древнего Суэцкого канала.

Даже тайная, оберегаемая личной охраной Хатшепсут и преданным ей жречеством связь с Сен-Мутом непременно всплыла бы после ее смерти, и на архитектора обрушился бы гнев нового фараона. Но Сен-Мут продолжил служить государству, умер своей смертью и его похоронили со всеми почестями в своем склепе, прямо под усыпальницей своей возлюбленной.

Но ничтожная возможность того, что их связь осталась тайной или же Тутмос пощадил Сен-Мута, остается: все-же фараону необходим был талантливый архитектор. Возможно, его обида на Хатшепсут, узурпировавшую власть и отнявшую у талантливого полководца его законный трон, не распространилась на великого архитектора, виновного только в том, что он любил… Но мы никогда не сможем узнать тайну любви Хатшепсут.

Тутмос III, правивший Египтом в 1479–1425 годах до н. э. и еще при жизни прозванный Мудрым и Воителем, пожалуй, стал одним из величайших, если не величайшим фараоном в египетской истории. Он совершил 17 военных походов, не проиграв ни одной из своих 82 битв. При нем построили Суэцкий канал, но он был засыпан в IX столетии до н. э. великим ассирийским завоевателем Ашшурбанипалом: в первой экспедиции в Египет он рискнул переправлять через канал свое двухсоттысячное войско вплавь – и потерял треть его от стрел метких лучников Та-Кем и крокодилов, терзавших всадников и лошадей, а его десантный флот был попросту раздавлен грозными осадными пентаремами, которые впервые стал строить именно Тутмос III.

Тутмос Воитель захватил Ливию, Нубию и Сирию. Хатти, Вавилон и Индия платили ему колоссальную дань. При нем было совершено первое кругоафриканское морское путешествие, и карты Тутмоса, благодаря знанию астрономии египетскими жрецами, по точности превосходили карты Геродота! Его воины впервые вышли к побережью Тихого океана, за 1200 лет до . Громадные десантно-боевые пентаремы сокрушили десятки форпостов народов моря, в связи с чем , входившие в этот союз, основали в Палестине оседлое государство, отказавшись от пиратства и противостояния Египту, и стали вассалами Тутмоса.

При нем корабли Египта впервые смогли достичь берегов Южной Америки и привезти после походов десятки тонн золота и сакральный наркотик местных племен, использовавшийся и для местного наркоза при операциях, – кокаин, точней, сырье – неочищенную сушеную концентрированную пасту листьев коки. После этого ее находили во многих гробницах жрецов и лекарей, и это является основным доказательством плавания моряков Тутмоса в Южную Америку, потому как кока не растет больше нигде…

Слава Рамзессидов, Нехо II и Анхшеншонка была обеспечена завоеваниями и мирным трудом Тутмоса Мудрого-Воителя. Так что строительству и торговым связям Тутмос, вопреки распространенному мнению, уделял не меньше внимания, чем завоеваниям. Военные походы и строительство, говоря современным языком, стратегически важных объектов утроило египетскую казну, даже по сравнению с удвоенной относительно предшественников казной Та-Кем при Хатшепсут.

Вспомним женщину-фараона Хатшепсут. По количеству проведенных благих реформ ее царствование превосходило многих фараонов. И не она ли своим мудрым управлением подготовила победы Тутмоса III?

Елена Рерих

Память Мааткара

В середине своего царствования (а вовсе не сразу по восхождении на трон, согласно распространенной версии) Тутмос стер с хронологической стелы картуш фараона Мааткара. Кстати, на вполне законном основании: с точки зрения миропорядка Маат, Хатшепсут была не только узурпатором, но и святотатцем, посягнувшем на Извечную Гармонию. Не избежал мести фараона и Дезер-Дезеру – погребальный храм Хатшепсут. Конечно, Тутмос не посмел совершить кощунство и разрушить великий храм, но осирические статуи Хатшепсут были обезличены, барельефы храма, изображающие основные деяния Мааткара, сбили.

Тутмос лишил ненавистную мачеху-узурпатора не только памяти, но и достойной фараона загробной жизни. Но… мачеху ли? Еще одна тайна Хатшепсут – тайна ее родства с одним из величайших фараонов. Тутмос III Мудрый-Воитель имел еще одно сакральное имя, как и все фараоны. Си-с-Асет-Ра – сын Исиды и Солнца.

Греческие историки поздней античности на свой лад назвали его Сизострисом, при этом по ошибке присвоив этот титул Рамзесу II Великому (который, кстати, имел вовсе другое сакральное имя – Рам-зес-Мери-Амон-Усер-Маат-Ра), объединив военные победы и мирное строительство двух великих фараонов, присвоив Рамзесу походы на Вавилон и Индию, которые совершил Тутмос тремя веками ранее, и датировав царствование Рамзеса XV веком до н. э. – временем правления Тутмоса III.

Эта ошибка не была замечена историками XVII–XIX столетий, вплоть до расшифровки Шампольоном древнеегипетского языка, после чего по переводам стел и барельефов были восстановлены исторические факты.

Надписи на уцелевших барельефах Хатшепсут называли Тутмоса сыном Исиды. Барельефы Тутмоса Мудрого также называют его Си-Асет (сын Исиды), что отражается и в его сакральном имени. Но пресловутой и неизвестной наложницы Исиды, которая, по официальной версии, родила Тутмоса от его отца – Тутмоса II, могло и не существовать вовсе! На храмовых надписях правления Тутмоса II нет никаких упоминаний о «наложнице Асет»! Это ставит множество вопросов, но на некоторые из них можно найти ответ.

Во-первых, Хатшепсут было выгодно объявить Тутмоса III побочным сыном покойного мужа, тем самым подорвав его права на трон, тем более если он в действительности был ее родным сыном. Не менее выгодно было, как ни парадоксально, после смерти Хатшепсут и Тутмосу III отречься от своей матери-отступницы, упоминания о которой он попытался полностью стереть из истории. Ведь Си-Асет означает прежде всего – сын богини Исиды, а не сын неизвестной истории наложницы. Тутмос объявил себя сыном фараона, в которого вошел дух солнечного божества и самой богини Исиды – жены Осириса и матери великого Хора!

Это подтверждается и сакральным интронационным именем Тутмоса: Си-с-Асет-Ра – сын богини Исиды и самого Солнца. Эта тайна разрешима только на уровне гипотез, но все же, скорей всего, Тутмос был сыном царицы и фараона. Сначала Хатшепсут подорвала права наследника, придумав несуществующую наложницу, а после ее смерти новый фараон, воспользовавшись той же легендой, объявил себя сыном богини, а не проклятой узурпаторши, посягнувшей на священные традиции. Но достоверного подтверждения, как, впрочем, и опровержения этой гипотезы нет.

Рамзес II Великий восстановил на своей новой хронологической стеле картуш Хатшепсут, уважая ее как великую правительницу. Он восстановил также картуш Тутанхамона, стертый Эйе, но еретик Эхнатон и сам Эйе – святотатец и цареубийца – были навсегда прокляты. Рамзес восстановил и Священнейший храм, разрушенный землетрясением, но сбитые лица и барельефы так и остались не восстановлены.

Память о мудрой правительнице пережила тысячелетия, Клеопатра и совершили акт поклонения «мудрейшей из женщин» в ее погребальном храме. Скоро он будет полностью восстановлен, включая барельефы и лики осирических статуй фараона Мааткара. Это значит, что женщина-фараон Хатшепсут останется в памяти потомков не только одним из великих правителей Египта, но прежде всего величайшей женщиной.

С.Реутов

Начало царствования Хатшепсут

Царица Хатшепсут. Статуэтка
Автор изображения – Keith Schengili-Roberts

Когда наступила тридцатая годовщина назначения Тутмоса I наследником престола, бывшая в то же время тридцатой годовщиной его коронации, он отправил своего верного архитектора Инени в гранитные каменоломни у первых порогов за двумя обелисками для предстоящих торжеств Хебсед, или тридцатилетнего юбилея. В барке длиной более 200 футов и шириной в одну треть длины Инени спустил огромные обелиски вниз по реке до Фив и поставил их перед пилонами Карнакского храма, им же построенными для царя. На одном из них, стоящем и сейчас у храмовых врат, он начертал царские имена и титулы, но, прежде чем он начал надпись на втором, произошли неожиданные перемены, вследствие чего обелиск так и остался без имени Тутмоса I. Фараон был теперь стариком, и его притязания на престол, успешно поддерживаемые им до того времени, вероятно, потерпели ущерб вследствие смерти его жены, царицы Яхмос, которая одна давала ему серьезное право на корону. Она была преемницей и представительницей древних фиванских князей, сражавшихся с гиксосами и изгнавших их, и существовала сильная партия, считавшая, что одна только эта линия имела право на царские почести. Яхмос родила Тутмосу I четверых детей – двух сыновей и двух дочерей, но оба сына и одна из дочерей умерли в юности или в детстве. Оставшаяся в живых дочь Хатшепсут была, таким образом, единственным отпрыском древней линии, и настолько сильна была легитимная партия, что она заставила царя за много лет перед тем, приблизительно в середине его царствования, назначить ее своей преемницей, несмотря на национальное нерасположение подчиняться правлению Царицы, проявлявшееся в течение всей египетской истории. В числе других детей Тутмос I имел двух сыновей от других жен: один, ставший позднее Тутмосом II, был сыном принцессы Мутнофрет, а другой, позднее Тутмос III, родился от неизвестной наложницы царя по имени Исида. Конец царствования Тутмоса окутан глубоким мраком, и восстановление его не лишено трудности. Следы семейных раздоров, сохранившиеся в письменах на стенах храмов, недостаточны для того, чтобы мы могли спустя 3500 лет проследить запутанную борьбу. Смутный период, последовавший за царствованием Тутмоса I, вероятно, обнимает все царствование Тутмоса II и начало царствования Тутмоса III. Когда горизонт, наконец, проясняется, мы находим Тутмоса III уже давно занимающим престол, если не считать того, что его царствование было прервано вначале на короткое время эфемерным правлением Тутмоса II. Таким образом, хотя царствование Тутмоса III в действительности началось ранее правления Тутмоса II, семь восьмых его протекают после смерти этого последнего, и поэтому обычное счисление лет царствования обоих царей наиболее удобно. Среди смутной борьбы, усеянной романтическими и драматическими эпизодами, проходит жизнь красивой и одаренной принцессы древней линии, Хатшепсут, дочери Тутмоса I. Возможно, что после смерти ее братьев ее повенчали со сводным братом, сыном наложницы, которого мы должны называть Тутмосом III. Когда он был молодым принцем без всякой будущности, не имевшим ни по отцу, ни по матери никаких прав на престол, он был помещен в Карнакский храм как жрец со степенью пророка. С тех пор он успел давно заручиться поддержкой жрецов, ибо после смерти старой царицы Яхмос Тутмос III имел те же права на престол, что и некогда его отец, другими словами, через свою жену. К этому законному праву поддерживавшее его жречество Амона согласилось присоединить божественную санкцию. Было ли то следствие предварительного соглашения с Тутмосом I, или же то был совсем для него неожиданный переворот, но только восшествие на престол Тутмоса III было провозглашено внезапно в храме Амона. В праздничный день, когда среди возгласов толпы выносили из святая святых во двор храма изображение бога, жрец Тутмос III стоял с другими священнослужителями посреди северной колоннады в храмовом зале Тутмоса I. Жрецы обнесли бога с обеих сторон колоннады, как если бы он искал кого-то, и наконец, бог остановился перед молодым принцем, который простерся передним на полу. Бог поднял его и в знак своей воли поставил немедленно на «царское место», где мог стоять только фараон в торжественных случаях во время храмовых служб; Тутмос I, лишь за минуту перед тем возжигавший перед богом фимиам и приносивший ему великую жертву, был, таким образом, смещен с трона его же волей, всенародно и ясно выраженной. Пятикратное имя и титулатура Тутмоса III были немедленно опубликованы, и 3 мая 1501 г. до н. э. он внезапно перешел от обязанностей незаметного пророка Амона во дворец фараонов. Спустя годы, по случаю открытия нескольких новых залов в карнакском храме Амона, он возобновил этот эпизод в памяти собравшихся придворных, причем присовокупил, что вместо того, чтобы ему идти в Гелиополь, он был восхищен на небо, где видел солнечного бога во всей его неизреченной славе и был им надлежащим образом повенчан на царство и одарен царскими именами. Это сообщение о несравненных почестях со стороны бога он велел затем начертать на стене храма, дабы оно всем было ведомо навеки.

Тутмос I, очевидно, не казался опасным, так как ему позволили жить. Тутмос III вскоре сбросил с себя опеку легитимной партии. После тридцати месяцев правления он воздвиг на месте древнего кирпичного храма своего предка Сенусерта III в Семне, у вторых порогов, храм из прекрасного нубийского песчаника, в котором заботливо восстановил древнюю пограничную плиту Среднего царства и возобновил декрет Сенусерта, обеспечивающий приношения храму путем постоянного дохода. При этом он ни одним словом не обмолвился в своей царской титулатуре, стоящей в начале дарственной записи, о каком-либо соправительстве своей жены Хатшепсут. В действительности он не нашел для нее более почетного титула, чем «великая, или главная, царская жена». Но не так легко было отстранить легитимную партию. Назначение Хатшепсут наследницей около пятнадцати лет перед тем и, что было еще более значительно, ее происхождение от древней фиванской фамилии Секененра и Яхмосов являлись очень серьезными фактами в глазах вельмож этой партии. В результате их стараний Тутмос III был вынужден признать свою жену соправительницей и фактически допустить ее к участию в управлении. Вскоре ее сторонники стали настолько сильны, что царь оказался серьезно урезан в своих правах и даже в конце концов отодвинут на задний план. Таким образом, Хатшепсут стала царем – факт невероятный и вовсе не гармонировавший с государственной легендой о происхождении фараона. Она была названа «женским Гором»! Слово «величество» получило женскую форму (т. к. по-египетски оно согласуется с полом правителя), и обычаи двора были изменены и исковерканы так, чтобы они могли подходить к правлению женщины.

Хатшепсут и Тутмос II

Хатшепсут немедленно предприняла самостоятельные работы и постройку царских памятников, в особенности великолепного храма для посмертной службы по ней в углублении скал, на западной стороне реки, в Фивах. Это храм, известный теперь под именем Дейр-эль-Бахри; в дальнейшем мы будем иметь случай говорить о нем подробнее. Мы не можем установить в настоящее время, ослабили ли себя взаимной борьбой жреческая партия Тутмоса III и партия легитимистов, так что они стали легкой добычей третьей партии, или же счастливый поворот судьбы благоприятствовал партии Тутмоса II. Во всяком случае, приблизительно после пяти лет царствования Тутмоса III и его энергичной жены, Тутмосу II, соединившемуся со старым низложенным царем Тутмосом I, удалось отстранить Тутмоса III и Хатшепсут и завладеть короной. После того Тутмос I и II, отец и сын, начали ожесточенно преследовать память Хатшепсут, стирая ее имя на памятниках и помещая вместо него два своих имени всюду, где только было возможно.

Слухи о распрях в царском доме достигли, вероятно, Нубии, и в день восшествия на престол Тутмоса II он получил известие о серьезном восстании там. Разумеется, фараону было невозможно оставить двор и столицу на произвол врагов в тот момент, когда он едва овладел скипетром. Он был вынужден поэтому отправить армии под начальством своего подчиненного, который быстро дошел до третьих порогов, где подвергался большой опасности скот египтян, живших в долине. Согласно инструкциям, египетский военачальник не только разбил армию, но и убил всех мужчин, которых мог найти. Он взял в плен ребенка мятежного нубийского вождя и несколько других туземцев, которые были затем уведены в Фивы в качестве заложников и прошли перед сидевшим на троне фараоном. После этой кары в Нубии опять наступила тишина, но зато на севере новый фараон должен был идти против азиатских повстанцев вплоть до Нии на Евфрате. По дороге туда или, быть может, на обратном пути ему пришлось предпринять карательную экспедицию в Южную Палестину против хищников-бедуинов. Его сопровождал Яхмос-пен-Нехебт из Эль-Кабы, взявший столько пленников, что он не считал их. Это был последний поход старого вояки, который, как его родственник и земляк Яхмос, сын Эбаны. удалился затем с почетом на покой в Эль-Каб. Величественный храм Хатшепсут, неоконченный и опустелый, покинутый рабочими, был использован Тутмосом II после его возвращения с севера для увековечения памяти о его азиатском походе. На одной из пустых стен он изобразил получение им дани от побежденных, и можно до сих пор еще разобрать в пояснительной надписи слова: «лошади» и «слоны». Возможно, что наступившая в это время смерть престарелого Тутмоса I настолько ухудшила положение слабого и больного Тутмоса II, что он вступил в соглашение с Тутмосом III, жившим в это время, по-видимому, вдали от дел, но, разумеется, искавшим втайне случая восстановить свое положение. Во всяком случае, мы находим их обоих на краткое время в качестве соправителей, но это положение было прервано смертью Тутмоса II. царствовавшего самое большее три года.

Совместное правление Хатшепсут и Тутмоса III

Тутмос III, таким образом, вновь владел престолом, но он не мог один бороться против сторонников Хатшепсут и был вынужден к компромиссу, признав царицу своей соправительницей. Этим дело не кончилось; партия Хатшепсут была столь могущественна, что хотя и нельзя было окончательно низложить Тутмоса III, все же он был вновь отодвинут на задний план, и царица стала играть руководящую роль в государстве. Она и Тутмос III считали годы своего совместного царствования с момента первого восшествия на престол Тутмоса III, как если бы оно вовсе не было прервано коротким царствованием Тутмоса II. Царица принялась энергично за работу, как первая великая женщина, известная в истории. Архитектор ее отца Инени следующим образом определяет положение обоих правителей: после короткой заметки о Тутмосе III как «правителе на престоле того, кто породил его» он говорит:

«Его сестра, Божественная Супруга Хатшепсут, привела в порядок дела Обеих Стран, согласно своим предначертаниям; Египет должен был, склонив голову, работать для нее, совершенного семени бога, происшедшего от него. Носовой канат Юга, причал южан, отменный кормовой канат Северной Страны – такова она, повелительница, чьи замыслы совершенны, удовлетворяющая Обе Области, когда она говорит».

Таким образом, имея, быть может, впервые перед собой подобный пример государственной ладьи, Инени сравнивает Хатшепсут, следуя живой восточной фантазии, с причальными канатами нильской лодки.

Гранитный сфинкс с лицом царицы Хатшепсут

Эта характеристика подтверждается делами царицы. Ее сторонники заняли самые влиятельные должности. Всего ближе к царице стоял Сенмут, заслуживший ее полное благоволение. Он был наставником Тутмоса III, когда тот был ребенком, и ему было теперь доверено воспитание маленькой дочери царицы Нефрура, бывшей в детстве на попечении старого Яхмоса-пен-Нехебт из Эль-Каба. Последний в это время уже не был более способен ни к какому ответственному делу, и поэтому воспитание молодой девушки было поручено Сенмуту. У него был брат по имени Сенмен, также поддерживавший Хатшепсут. Наиболее могущественным из ее сторонников являлся Хапусенеб, бывший одновременно визирем и верховным жрецом Амона. Он был также главой новоорганизованного жречества целой страны, таким образом он соединил в своем лице всю власть административного правительства и всю власть сильной жреческой партии, ставшей на сторону Хатшепсут. Такими новыми силами располагала теперь партия царицы. Престарелый Инени имел своим преемником в качестве хранителя серебряной и золотой сокровищницы вельможу по имени Тутии; некий Нехси был главным казначеем и сотрудником Хапусенеба. Вся государственная машина находилась, таким образом, в руках сторонников царицы. Излишне говорить, что судьба, а также, вероятно, и жизнь этих людей тесно зависела от успеха и господства Хатшепсут, поэтому они усиленно заботились о поддержании ее положения. Они старались всеми способами доказать, что правление царицы было предрешено самими богами с момента ее рождения. В ее храме в Дейр-эль-Бахри, где работы были вновь деятельно возобновлены, они изваяли на стенах длинный ряд рельефов, представляющих рождение царицы. Здесь была изображена во всех деталях древняя государственная легенда, гласившая, что государь должен быть сыном от плоти солнечного бога. Жена Тутмоса I Яхмос изображена в любовном общении с Амоном (преемником солнечного бога Ра в фиванской теологии), который говорит ей при прощании:

«Хатшепсут должно быть имя моей дочери (долженствующей родиться)... Она будет прекрасной царицей надо всей этой страной».

Рельефы, следовательно, показывают, как она была с самого начала назначена волею богов править Египтом; они изображают ее рождение, сопровождаемое всеми чудесами, которыми этикет двора и легковерие народа окружали появление на свет наследника солнечного бога. Художник, производивший работу, настолько слепо держался расхожей традиции, что новорожденное дитя изображено им в виде мальчика, откуда видно, до какой степени появление в данном случае женщины противоречило традиционным формам. К этим сценам были добавлены другие, изображающие коронование Хатшепсут богами и признание ее царицей Тутмосом I в присутствии собравшегося двора в день нового года. Пояснительную надпись к этим сценам они списали из древней летописи XII династии о подобном же назначении Аменемхета III его отцом Сенусертом III. Для того чтобы они могли служить надлежащим напоминанием для всех тех, которые оказались бы склонными восстать против правления женщины, эти надписи составлены партией царицы таким образом, что они изображают Тутмоса I якобы говорящим двору:

«Вы будете возвещать ее слово, вы будете послушны ее велению. Тот, кто будет воздавать ей поклонение, – будет жить; тот, кто кощунственно будет дурно отзываться о ее величестве, – умрет».

На пилоне, построенном Тутмосом I в виде южных врат к Карнакскому храму, он даже был изображен перед фиванскими богами молящимся о благополучном царствовании своей дочери. При помощи таких измышлений старались уничтожить предубеждение против царицы на престоле фараонов.

Экспедиция в Пунт

Первым предприятием Хатшепсут было, как мы уже говорили, продолжение постройки ее великолепного храма у подножия западных фиванских скал, где ее отец и брат вырезали свои имена на месте ее собственного. Здание было задумано совсем иначе, чем большие храмы той эпохи. План был составлен по образцу небольшого ступенчатого храма Ментухотепа II в соседнем углублении скал. Он поднимался из долины тремя террасами до уровня возвышенного двора, примыкавшего к высоким желтым скалам, где была высечена святая святых. Перед этими террасами находились чудные колоннады, которые, рассматриваемые издали, обнаруживают и поныне такое исключительное чувство пропорции и соответственного расположения, что совершенно противоречат обычному утверждению, согласно которому впервые греки познали искусство расположения внешних колоннад, а египтяне умели располагать только колонны внутри здания. Архитектором храма был фаворит царицы Сенмут, а преемник Инени Тутии изваял бронзовые двери, покрытые фигурами из сплава золота и серебра, и другие металлические принадлежности. Царицу особенно занимала планировка храма. Она видела в нем рай Амона, и его террасы казались ей «миртовыми террасами Пунта, изначального жилища богов». Она ссылается в одной из своих надписей на тот факт, что Амон пожелал, «чтобы она устроила для него Пунт в его доме». Для полного осуществления замысла следовало далее насадить на террасах миртовые деревья из Пунта. Ее предки часто посылали туда экспедиции, но ни разу, однако, за деревьями, и в течение долгого времени, насколько хватала память, даже и мирра, необходимая для богослужебных воскурений, переходила из рук в руки путем сухопутной торговли, пока не достигала Египта. Иноземная торговля сильно пострадала в период продолжительного владычества гиксосов. Но однажды, когда царица стояла перед наосом бога, «послышалось повеление с великого трона, оракул самого бога, гласивший, что дороги в Пунт должны быть наследованы, что пути к миртовым террасам должны быть преодолены», ибо так говорит бог:

«Это достославная область Божественной Страны, это воистину, место моих услад; я сотворил его для себя, для увеселения своего сердца».

Царица прибавляет:

«Все было сделано согласно повелению величества этого бога».

Организация и посылка экспедиции были, естественно, поручены царицей главному казначею Нехси, в чьих сундуках должны были храниться богатства, за которыми отправлялась экспедиция. Принеся умилостивительные жертвы божествам воздуха, дабы обеспечить себе благоприятный ветер, флот в составе пяти судов распустил паруса в начале девятого года правления царицы. Путь лежал вниз по Нилу и далее через канал, шедший из Восточной Дельты через Вади-Тумилат и соединявший Нил с Красным морем.

Этим каналом, как вспомнит читатель, регулярно пользовались уже в эпоху Среднего царства. Не считая множества меновых товаров, флот вез большую каменную статую царицы, которую предполагалось воздвигнуть в Пунте. Если она стоит там еще и поныне, то это самая отдаленная от метрополии статуя, когда-либо воздвигавшаяся египетскими правителями. Суда благополучно достигли Пунта, египетский начальник разбил свою палатку на берегу, где он был дружелюбно принят вождем Пунта Переху, сопровождаемым своей совершенно неестественно сложенной женой и тремя детьми.

Прошло столько времени после последнего посещения Пунта египтянами, что эти последние изобразили туземцев кричащими:

«Как вы прибыли сюда, в эту страну, которой народ (египетский) не знает. Спустились ли вы стезею неба, или же вы плыли по воде, по морю Божественной Страны?»

После того как пунтийский вождь был ублаготворен подарками, вскоре завязался оживленный обмен. Корабли вытаскиваются на берег, кидаются сходни, и погрузка быстро подвигается вперед, пока суда не наполнены «весьма тяжело чудесами страны Пунта, всяким благовонным деревом Божественной Страны, грудами миртовой смолы и свежих миртовых деревьев, черным деревом и чистой слоновой костью, зеленым золотом из Эму, киннамоновым деревом, ладаном, притираниями для глаз, павианами, мартышками, собаками, шкурами южных пантер, туземцами и ихдетьми. Ничего подобного не привозилось ни одному царю, когда-либо жившему на севере». После удачного плавания, без несчастных случаев и потери груза, поскольку это нам известно из источников, флот наконец причалил снова к фиванской пристани. Вероятно, фиванцам никогда еще не выпадало на долю такого зрелища, как то, которое теперь доставляло им столько удовольствия, – когда пестрый ряд пунтийцев и странные продукты их отдаленной страны следовали по улицам во дворец царицы, где египетский начальник передал их ее величеству. Обозрев результаты своей великой экспедиции, царица немедленно принесла часть их в дар Амону, вместе с данью из Нубии, которая всегда ставилась радом с Пунтом. Она пожертвовала богу тридцать одно живое миртовое дерево, сплава золота и серебра, притирания для глаз, пунтийских метательных палок, черного дерева, слоновых клыков, живую южную пантеру, специально пойманную для ее величества, много пантеровых шкур и 3300 голов мелкого скота. Большие груды мирры, вдвое выше человеческого роста, были взвешены под наблюдением фаворита царицы Тутии, и огромные кольца менового золота были положены на весы, высотой в 10 футов.

Затем, формально возвестив Амону об успехе экспедиции, отправленной по повелению его оракула, Хатшепсут собрала двор, причем дала своим фаворитам, Сенмуту и главному казначею Нехси, снарядившим экспедицию, почетные места у своих ног, и сообщила вельможам результаты своего великого предприятия. Она напомнила им оракул Амона, повелевшего ей «устроить для него Пунт в его доме, насадить деревья из Божественной Страны в его саду, у храма, согласно его повелению». Она гордо продолжает:

«Это было исполнено... Я устроила для него Пунт в его саду, совершенно так, как он повелел мне... он достаточно велик, чтобы он мог по нему гулять».

Таким образом, великолепный храм был превращен для бога в миртовый сад, расположенный террасами, причем энергичной царице, чтобы осуществить это, пришлось посылать на край известного в то время света. Она записала все инциденты этой замечательной экспедиции в виде рельефов на стене, некогда присвоенной Тутмосом II для записи его азиатской кампании, где они еще и теперь являются одним из первых украшений ее храма. Все ее главные фавориты нашли себе место в этих сценах. Сенмуту было даже позволено изобразить себя на одной из стен молящимся Хатор о царице – честь несравненная!

Заупокойный храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри

Этот единственный в своем роде храм представлял по своей функции завершение нового течения в расположении и архитектуре царской гробницы и молельни, или храма, при ней. Быть может, вследствие того, что их средства получили иное назначение, или вследствие того, что они признали тщету обширных гробниц, неспособных предохранить от посягательства тело строителя, фараоны, как мы видели, постепенно оставили постройку пирамид. Соединенная с заупокойной молельней, расположенной с восточной стороны, пирамида, вероятно, дожила до царствования Яхмоса I, но она постепенно становилась все меньше по размерам и по значению, в то время как шахта и покой под ней и молельня впереди нее оставались сравнительно больших размеров. Аменхотеп I последний следовал древней традиции; он высек в западных фиванских скалах проход в 200 футов длиной, оканчивавшийся склепом, где должно было находиться царское тело. Перед скалой у входа в шахту он построил скромную заупокойную молельню, увенчанную пирамидальной кровлей, о которой мы уже упоминали выше. Вероятно, в целях безопасности Тутмос I затем радикально отделил гробницу от стоявшей передней молельни. Последняя была по-прежнему расположена в долине у подножья скал, но склеп с ведущим к нему проходом был высечен в западных скалах, ограничивающих дикую и пустынную долину, лежащую приблизительно в двух милях по прямому направленно от реки и доступную лишь по вдвое длиннейшей обходной дороге, уклоняющейся на север. Ясно, что предполагалось держать в тайне место погребения царя, чтобы предотвратить всякую возможность его расхищения. Архитектор Тутмоса I Инени говорит, что он один наблюдал за высеканием пещерной гробницы его величества, так что «никто не видел и никто не слышал». Новое расположение было таково, что усыпальница находилась по-прежнему позади молельни, или храма, который, таким образом, продолжал оставаться на востоке от гробницы, но то и другое было теперь разделено промежуточными скалами. Долина, известная нам под названием Долины Царей, быстро наполнилась обширными усыпальницами преемников Тутмоса I. Она продолжала оставаться кладбищем XVIII, XIX и XX династий, и в ней было высечено более сорока гробниц фиванских царей. Сорок одна гробница, доступная теперь, является одним из чудес, привлекающих современных туристов в Фивы, и Страбон говорит о сорока, достойных посещения в его время. Расположенное террасами святилище Хатшепсут было, следовательно, ее погребальным храмом, посвященным также ее отцу. С увеличением числа гробниц в задней долине, на равнине перед нею возникли один за другим храмы для заупокойной службы по отошедшим богам, императорам, некогда управлявшим Египтом. Они были посвящены Амону, как государственному богу, и вместе с тем они носили эвфемистические имена, указывавшие на их заупокойную функцию. Так, например, храм Тутмоса III назывался «Даром Жизни». Архитектор Хатшепсут, Хапусенеб, бывший в то же время ее визирем, высек ее гробницу также в пустынной долине. С восточной стороны ее, сейчас же позади расположенного террасами храма, спускается в скалу на несколько сот футов под большим углом проход, оканчивающийся рядом покоев, из которых один заключал саркофаг, как ее, так и ее отца Тутмоса I. Но, вероятно, вследствие семейных распрей последний выстроил себе, как мы уже видели, собственную гробницу скромных размеров, и, без сомнения, он никогда не воспользовался саркофагом, сделанным для него его дочерью. Как бы то ни было, оба саркофага были расхищены в древности и не заключали никаких останков, когда были открыты в новейшее время.

Египет в правление Хатшепсут

Внимание энергичной царицы к мирным искусствам, ее деятельная забота о развитии богатств империи стали вскоре приносить свои плоды. Кроме огромных коронных доходов из внутренних источников, Хатшепсут получала также дань со своих обширных владений, простиравшихся от третьих нильских порогов до Евфрата. Она заявляла сама:

«Моя южная граница простирается до Пунта... моя восточная граница простирается до болот Азии, и азиаты в моей власти; моя западная граница простирается до горы Ману (заката)... Моя слава постоянно живет среди обитателей песков. Мирра из Пунта была доставлена мне... Все роскошные чудеса этой страны были доставлены в мой дворец за один раз... Мне привезли избранные продукты... кедра, можжевельника и дерева меру... всякое благовонное дерево Божественной Страны. Я получила дань из Техену (Ливии), состоящую из слоновой кости и семисот клыков, имевшихся там, множества пантеровых шкур, пяти футов длины, считая вдоль спины, и четырех футов ширины».

Очевидно, в Азии еще не произошло никаких серьезных волнений из-за того, что на престоле фараонов не было уже больше воина. Поэтому энергичная женщина начала употреблять свои новые богатства на восстановление древних храмов, которые, несмотря на то что уже минули два поколения, не были еще поправлены после того пренебрежения, в котором они находились при гиксосах. Она записала свое доброе дело в храме, высеченном в скале в Бени-Хасане, в следующих словах:

«Я восстановила то, что лежало в развалинах. Я воздвигла то, что оставалось неоконченным, с тех пор как азиаты были в Аваре, в Северной Стране, и среди них варвары, низвергая то, что было сделано, когда они правили в неведении Ра».

Обелиски Хатшепсут

Уже прошло семь или восемь лет с тех пор, как она и Тутмос III вновь овладели престолом, и пятнадцать лет с тех пор, как они впервые захватили его. Тутмос III никогда не был назначен наследником престола, но на долю его жены выпала эта честь; теперь близилась тридцатая годовщина ее назначения, и она могла праздновать свой юбилей. Она должна была поэтому сделать приготовления для постановки двух обелисков, которыми обычно ознаменовывались подобные юбилеи. Об этом сама царица говорит нам:

«Я сидела во дворце. Я вспомнила о том, кто создал меня. Мое сердце побудило меня сделать для него два обелиска из сплава золота и серебра, острия которых сливались бы с небом».

Ее неизменный фаворит Сенмут был призван во дворец и получил приказание отправиться в гранитные каменоломни у первых порогов за двумя гигантскими продолговатыми глыбами для обелисков. Он набрал принудительным образом нужных рабочих и приступил в начале февраля пятнадцатого года правления царицы к работе. В начале августа, спустя ровно семь месяцев, он извлек из каменоломни огромные глыбы; воспользовавшись быстро прибывавшей в то время водой, он спустил их по реке и доставил в Фивы прежде, чем наводнение начало спадать. Царица выбрала затем необычное место для своих обелисков, а именно тот самый перистильный зал Карнакского храма, воздвигнутый ее отцом, где ее муж Тутмос III был назван царем по повелению Амона, несмотря на то, что для этого потребовалось удалить все кедровые колонны ее отца из южной половины зала и четыре из числа находившихся в северной половине, не говоря, разумеется, о том, что пришлось снять потолок, бывший над залом, и разрушить южную стену для пропуска обелисков. Они были богато покрыты сплавом золота и серебра, над чем потрудился Тутии. Хатшепсут говорит, что она отмеривала драгоценный металл целыми мерами, как мешки зерна, и это странное утверждение поддерживается Тутии, свидетельствующим, что по царскому повелению он насыпал в пиршественном зале дворца не менее двенадцати четвериков сплава золота и серебра. Царица с гордостью описывает их красоту:

«Их вершины из наилучшего сплава золота и серебра, какой только можно найти, видимы с обеих сторон реки. Их лучи затопляют Обе Страны, когда солнце восходит между ними, поднимаясь на горизонте неба».

Они возвышались так высоко над залом Тутмоса I, с которого была снята крыша, что царица сочла нужным высечь длинную клятву, где зовет всех богов в свидетели того, что каждый обелиск сделан из одного куска. Это были, поистине, величайшие обелиски, когда-либо воздвигавшиеся в Египте до того времени; они имели девяносто семь с половиной футов в высоту и весили каждый около 350 тонн. Один из них стоит еще и поныне, вызывая всеобщее удивление современных посетителей Фив. Хатшепсут в то же время воздвигла два еще больших обелиска в Карнаке, но они теперь погибли. Возможно, что она также поставила два других в своем ступенчатом храме, следовательно, в общем шесть, ибо она повествует в нем о перевозке по реке двух больших продолговатых глыб и изобразила это на рельефе, представляющем обелиски лежащими во всю длину огромной баржи, которую тащат тридцать галер, заключающих в общем около 950 гребцов. Но эта сцена может относиться к двум первым обелискам, когда их спускал по реке Сенмут.

Кроме обелисков, воздвигнутых в шестнадцатом году ее правления, мы узнаем о другом предприятии Хатшепсут того же года из рельефа в Вади-Магхаре, на Синайском полуострове, куда неутомимая царица послала горную экспедицию, которая возобновила там работу, прерванную вторжением гиксосов. Работы на Синайском полуострове продолжались под ее эгидой до двадцатого года ее царствования. В промежутке между этой датой и концом двадцать первого года, когда мы находим Тутмоса III единоличным правителем, великая царица, по-видимому, умерла. Если мы затратили некоторое время на описание ее сооружений и экспедиций, то это потому, что эта женщина жила в эпоху, когда военное дело представлялось невозможным для ее пола и великие дела могли совершаться ею лишь в области мирных искусств и предприятий. Как ни была она велика, ее правление было несомненным несчастьем, ибо падало на то время, когда египетское могущество в Азии еще недостаточно окрепло, и Сирия была готова каждую минуту к восстанию.

Уничтожение памяти о Хатшепсут после её смерти

Тутмос III не отнесся рыцарски к ее памяти. Он слишком много вытерпел. В то время, когда он горел желанием вести свои войска в Азию, он должен был заниматься таким детским делом, как курение фимиама перед Амоном по случаю возвращения экспедиции царицы из Пунта, или же его неустанной энергии давали выход... в сооружении заупокойного храма царицы в западной фиванской долине. Принимая во внимание время, когда он жил, мы не должны слишком порицать его отношение к умершей царице. Вокруг ее обелисков, в зале ее отца в Карнаке, он велел построить каменную стену, закрывшую ее имя и сведения о том, что она воздвигла их, на их базе. Он всюду стер ее имя, и на всех стенах ступенчатого храма были уничтожены как ее изображения, так и ее имя. Все ее сторонники, без сомнения, бежали. В противном случае с ними скоро бы покончили. На рельефных сценах в том же храме, где Сенмут, Нехси и Тутии считали такой честью для себя фигурировать, их изображения и их имена были безжалостно уничтожены долотом. Царица пожаловала Сенмуту три статуи в фиванских храмах, и на всех их его имя было стерто; в его гробнице и на надгробной плите его имя исчезло. Статуя визиря Хапусенеба подверглась той же участи. Равным образом, побывали в гробнице Тутии и уничтожили там его имя. Не избежала того же и гробница Сенмена, брата Сенмута, а имя одного из их единомышленников, похороненного в соседней гробнице, было стерто настолько хорошо, что мы не знаем, кто это был. По приказанию царя побывали даже в отдаленном Сильсиле, с тем чтобы поступить та к же и с гробницей «главного управителя» царицы. И эти поврежденные памятники стоят по наше время мрачными свидетелями великой мести царя. Но в великолепном храме Хатшепсут ее слава все еще живет, и каменное ограждение вокруг карнакских обелисков обрушилось, являя взору гигантские каменные иглы, возвещающие современному миру о величии Хатшепсут.

В пустынной долине Дейр Эль-Бахри, неподалёку от Фив, расположен один из самых замечательных памятников древнеегипетской архитектуры – погребальный храм царицы Хатшепсут. Храм является главной частью целого комплекса, включающего также храмы Ментухотепа II и Тутмоса III.

Царица Хатшепсут

Хатшепсут – одна из пяти полновластных повелительниц Египта за всю его историю. Она принадлежала к XVIII династии и царствовала в начале XV в. до н. э.

Хатшепсут была дочерью Тутмоса I, а после его смерти стала женой своего родного брата, фараона Тутмоса II. Она пользовалась большим влиянием при дворе, будучи верховной жрицей Амона и фактически соправительницей мужа.

Новый фараон правил менее 4 лет. После его смерти на трон взошёл его сын от наложницы, 12-летний Тутмос III, а Хатшепсут стала регентшей. Однако уже через 18 месяцев при поддержке жречества она отстранила юного фараона от власти и стала править самостоятельно. Тутмоса III отправили в храм для получения образования.

Забегая вперёд, отметим, что это невольное заключение и обучение в храме будущего великого фараона впоследствии обернулись для Египта немалыми благами.

Постройка храма

Царице пришлось немало потрудиться, чтобы убедить всех в легитимности её правления. Жрецы распространили легенду о том, что её отцом был Амон, приходивший к её матери Яхмес в облике Тутмоса I. В благодарность за поддержку жречества Хатшепсут восстановила множество храмов, разрушенных завоевателями-гиксосами, и даровала жреческим общинам немалые привилегии.

Внешняя политика Хатшепсут не отличалась значительной активностью. Ей приходилось направлять войска для подавления восстаний в египетских азиатских владениях, но масштабных походов Хатшепсут не проводила.

Значительным достижением стало восстановление разрушенных торговых связей со страной Пунт (вероятно, в нынешнем Сомали). Хатшепсут организовала масштабную морскую экспедицию в Пунт, которая вернулась с большим количеством ценных товаров – золота, благовоний, слоновой кости, ценных пород дерева, рабов и шкур экзотических животных.

Эпоха правления Хатшепсут стала временем небывалого подъёма Египта, роста экономической и торговой деятельности. Но главное, чем прославилась женщина-фараон, стала грандиозная по масштабам строительная деятельность. Больше неё строил разве что Рамзес II Великий, но многие учёные оспаривают это, поскольку Рамзес II нередко стёсывал с построек имена предшественников и высекал своё имя.

По приказу Хатшепсут по всей стране возводились новые святилища и восстанавливались старые, они украшались новыми росписями и замечательными рельефами. Гигантские гранитные обелиски, установленные в этот период, превосходили своей высотой все аналогичные сооружения предшественников царицы. Но самым выдающимся памятником эпохи Хатшепсут стал Джесер-Джесеру, Священнейший из священных, поминальный храм царицы, возведённый невдалеке от окраины Фив.

«Парфенон» Древнего Египта

Храм Хатшепсут, являющийся главной частью комплекса Дейр-эль-Бахри, строился 9 лет. Храм частично высечен в скале¸ ширина его по фасаду составляет около 40 метров.

Строительство храма осуществлялось под руководством Сенмута, которого учёные считают самым выдающимся архитектором Египта со времён Имхотепа, строителя первой пирамиды. Сенмут руководил всеми царскими работами, был главным советником Хатшепсут и воспитателем её дочери Нефрура.

Сенмуту удалось идеально вписать храм в скальный ландшафт. Монументальное строение включает три последовательно возвышающиеся террасы, прорезанные пандусом, ведущим к главному святилищу. Террасы украшают колоннады из белого песчаника. Своей монументальностью и вместе с тем стройностью колонны напоминают гораздо более поздние дорические. На каждой террасе некогда были сооружены пруды и высажены деревья.

К началу пандуса вела аллея, вдоль которой были установлены сфинксы, изображавшие Осириса с лицом Хатшепсут, и росли мирровые деревья, вывезенные из Пунта. Аллея тянулась от границы обрабатываемых полей и пустыни, начало её было отмечено величественным пилоном.

Портики всех ярусов украшены замечательными стенными росписями и рельефами. Росписи портика нижнего яруса рассказывают о доставке каменных блоков по Нилу, походах, строительных работах. Нередко встречаются изображения сокола и змеи. Это Гор и Уаджет, покровители Верхнего и Нижнего Египта. Тем самым зрителям внушалась мысль о неразрывном единстве страны. На террасе стояли многочисленные статуи Хатшепсут как в парадном одеянии, так и в обычном женском облегающем платье.

Рельефы второго яруса рассказывали об экспедиции в Пунт и других деяниях царицы. Вдоль лестницы находились изваяния кобр с соколами на спине, напоминающие о единстве Египта. По сторонам террасы расположены святилища Анубиса, одного из судей царства мёртвых, и Хатхор, олицетворявшей красоту, женственность, материнство и плодородие. Портики обоих святилищ насчитывают по 12 колонн, за которыми начинаются подземные залы.

На верхней террасе проводились главные религиозные церемонии. По сторонам её находятся святилища родителей царицы, Тутмоса I и Яхмес, в центре яруса располагается главный храм всего комплекса, посвящённый Амону-Ра.

Центральный храм ансамбля состоит из множества вырубленных в скале помещений, в которых находились многочисленные изваяния царицы, изображавшие её в виде сфинксов и в антропоморфном стиле. Огромные статуи Хатшепсут, установленные у входа, были видны от самого Нила. Стенные росписи изображали религиозные обряды и сцены встреч царицы с богами-покровителями. Подземные залы были богато украшены ценными материалами, а главный вход затворяла дверь из чёрной меди с инкрустациями из золота и серебра.

Всего, по подсчётам археологов, в храме было установлено около 200 статуй. Однако храм недолго радовал прихожан своей красотой. После смерти Хатшепсут Тутмос III, желая отомстить за своё отстранение от власти, приложил немало усилий, чтобы уничтожить память о царице. Её изображения были частично стёрты, статуи сброшены с пьедесталов и закопаны неподалёку. Лишь много веков спустя археологам удалось частично восстановить первоначальный облик храма.

Тем не менее, Тутмос III велел соорудить свой погребальный храм здесь же, рядом с творением Сенмута.

Храмовый ансамбль Дейр-эль-Бахри производит впечатление завершённости и гармоничности, что дало основание многим исследователям считать его одним из красивейших зданий древнего мира. За уникальность архитекторского решения и совершенство линий храм Хатшепсут иногда ставят в один ряд с шедевром древней архитектуры – афинским Парфеноном.

В истории Древнего Египта самой могущественной считается XVIII династия. Её правление относится к периоду Нового царства (1550-1070 гг. до н. э.). Этот временной интервал включает в себя также XIX и XX династии, но именно при первой из этих трёх династий произошли расцвет и могущество древней цивилизации, возникшей на берегах Нила. Почему же именно XVIII династия стала главенствующей? Этим она обязана выдающимся фараонам, правившим страной в тот далёкий период.

Не последнее место среди них занимала женщина-фараон Хатшепсут. Её правление продолжалось 22 года с 1490 по 1468 гг. до н. э. Она была дочерью фараона Тутмоса I и царицы Яхмос. В юном возрасте стала верховной жрицей бога Амона. Вышла замуж за своего родного брата Тутмоса II, который стал править Египтом после смерти отца Тутмоса I. Но новый правитель оказался абсолютно безвольным человеком. Он умер на 4-м году правления, передав власть своему 12-летнему сыну Тутмосу III.

Голова Хатшепсут в Каирском музее, женщина-фараон изображена с накладной бородой

В наши дни трудно понять родственные переплетения и дворцовые приоритеты того далёко времени. Надо лишь знать, что Хатшепсут считалась главной царской женой, а Тутмос III родился от наложницы Исиды. То есть главная царская жена приходилась ему мачехой. Вначале она стала регентом при венценосном ребёнке, а через полгода при поддержке жрецов бога Амона была провозглашена фараоном.

Помимо жрецов эту женщину поддержала вся египетская знать. А вот что касается законного наследника, то его не уничтожили физически, а отправили на постоянное место жительства в жреческий храм. Там мальчику дали хорошее образование и подготовили к восшествию на престол после смерти мачехи. Отсюда получается, что переворот был чисто символическим. Ребёнку не сделали ничего плохого, лишь вежливо попросили отойти в сторону и ждать своего часа.

На стене внутри Красного святилища справа изображена священная ладья бога Амона-Ра, крайний слева стоит Тутанхамон III, а далее Хатшепсут. Она приветствует своего сакрального отца

Чем же прославилась женщина-фараон Хатшепсут за 22 года своего правления? Она зарекомендовала себя блестящим военачальником, расширила торговые связи Египта, поставив коммерцию на широкую ногу, и стала инициатором создания величественных архитектурных памятников. Государство при ней заметно разбогатело, что создало базу для будущей успешной завоевательной политики.

В то далёкое время очень большое внимание уделялось внешности. Фараон должен был выглядеть по-царски и соответствовать своему высокому статусу. На голову владыки возлагали корону, и обязательным атрибутом считалась накладная борода. Поэтому царица, несмотря на свой слабый пол, ходила с накладной бородой. С этим священным атрибутом царской власти правительница была запечатлена на многих изображениях.

Эту египетскую царицу называют не только женщиной-фараоном, но и женщиной-воительницей, так как она лично возглавила два военных похода в Нубию. Неизвестно, участвовала ли она в боях, но, скорее всего, только руководила своим войском. В эти походы она брала пасынка Тутмоса, чтобы приучить его к военному делу. Помимо Нубии грозная правительница занималась военными вопросами на Синайском полуострове и на юге Палестины. На скале в районе Второго порога Нила имеется древняя надпись, восхваляющая царицу и военный поход, который она лично возглавляла.

Алебастровый сосуд для благовоний, принадлежащий царице. На его стенках начертаны её имя и титулы. Этому сосуду 3,5 тыс. лет

Большое внимание Хатшепсут уделяла торговле с другими странами. При ней были налажены торговые отношения с таким государством как Пунт. Находилось оно на южном побережье Красного моря и представляло собой в то время сильную державу. Египтяне везли в Пунт бусы, браслеты, металлическое оружие и меняли всё это на самый ценный товар – ароматическую смолу, полученную из миррового дерева. Использовали такую смолу в Египте в храмовых обрядах, мумификации и изготовлении парфюмерии.

Египетские женщины втирали в кожу ароматное масло мирры и молодели на глазах. У самой царицы был именной парфюм, точно так же как у современных знаменитостей. До наших дней сохранился маленький алебастровый сосуд. На его стенках начертаны имя и титулы женщины-фараона, а внутри остались благовония, которыми та пользовалась 3,5 тыс. лет назад.

Успешные военные походы и поставленная на широкую ногу коммерческая деятельность заметно усилили государство. А когда народ сыт и богат, то можно заняться архитектурой. Этот вид деятельности при царице Хатшепсут был чрезвычайно продуктивным. Её по праву называют фараоном-строителем. Вначале она восстановила все памятники, разрушенные завоевателями гиксосами, а затем занялась возведением новых величественным сооружений.

Поминальный храм в долине Дейр эль-Бахри. Вырубили это заупокойное святилище прямо в скалах

Наиболее активно строительство велось в Фивах – современный Луксор, 700 км на юг от Каира. Этот город считался центром политической поддержки правительницы. В нём было возведено много архитектурных творений, но самым выдающимся стал поминальный храм в долине Дейр эль-Бахри, возведённый на 3-х скальных террасах. Вырубили это заупокойное святилище прямо в скалах, а на все работы ушло 9 лет. В храме находится множество скульптур и изображений, посвящённых женщине-фараону Хатшепсут.

В древности этот храм называли Священным из священных. Зрительно он как бы выступает из подножья горы, подчёркивая тем самым свою архитектурную необычность. А место для данного сооружения было выбрано чрезвычайно удачно. Рядом находился храм бога Амона-Ра, поэтому никто не трогал даров и не нарушал покой заупокойного святилища. Внутри на стенах были нанесены изображения, демонстрирующие право на трон Хатшепсут. Можно сказать, что это архитектурное творение являлось орудием пропаганды.

Скульптуры в поминальном храме

При мудрой повелительнице в самом центре Карнакского храма (храмовый комплекс, посвящённый богу Амону, расстраивался со времён Среднего царства) было возведено Красное святилище из чёрного и красного гранита для ладьи бога Амона. Были также установлены 2 пары огромных гранитных обелисков. Их вершины покрывал электрум – сплав серебра с золотом. По понятиям того времени это был эзотерический громоотвод. Он ловил первые лучи Солнца и направлял энергию светила прямо в центр Карнакского храма. Оттуда она должна была нести счастье всему Египту.

В наши дни остался один обелиск из красного гранита. Его высота достигает 30 метров, и он считается самым высоким в Египте. Были построены и другие архитектурные сооружения по всей стране, что указывает на размах строительных работ во время правления женщины-фараона Хатшепсут.

При царице обелисков было четыре, в наши дни остался один. Его высота составляет 30 метров

Умерла великая египетская царица в 1468 году до н. э. Похоронили её в Долине царей, но вплоть до 2007 года было неизвестно, где находится мумия этой выдающейся женщины. Нашли её абсолютно случайно в Египетском музее в Каире, где она лежала несколько десятилетий и считалась мумией кормилицы царицы, а не её самой. Истину помог установить анализ ДНК.

Его провели 26 июня 2007 года. Образцом послужила ДНК бабушки великой царицы. В результате этого мумия была идентифицирована как женщина-фараон Хатшепсут. Так были найдены останки правительницы Древнего Египта, которая в своей деятельности не только не уступала мужчинам, но и во многом превосходила их.

Хатшепсут (1490/1489-1468 до н. э., 1479-1458 до н. э. или 1504-1482 до н. э.) - женщина-фараон Нового царства Древнего Египта из XVIII династии. До воцарения носила то же имя (Хатшепсут, то есть «Находящаяся впереди благородных дам»), которое не было изменено при восшествии на престол. Осталась в истории как строитель, хороший военачальник и умный политик.

Хатшепсут закончила восстановление Египта после нашествия гиксосов и воздвигла множество памятников по всему Египту. Она является одной из первых известных женщин в мировой истории, а также, наряду с Тутмосом III, Рамсесом II, Эхнатоном, Тутанхамоном и Клеопатрой VII, одним из самых известных египетских правителей. Помимо Хатшепсут, среди полновластных правителей до завоевания Александром Македонским можно встретить всего четырех женщин - Мернейт (Меритнейт), Нитокрис (Нейтикерт) в конце Древнего царства, Нефрусебек (Себекнефрура) в конце Среднего царства и Таусерт в конце XIX династии. В отличие от Хатшепсут, все они приходили к власти в критические периоды египетской истории.

Согласно цитате египетского жреца-историка III века до н. э. Манефона по Иосифу Флавию, она правила 21 год и 9 месяцев, однако Секст Юлий Африкан приводит эту же цитату, в которой сообщается, что Хатшепсут правила все 22 года. В сохранившихся выдержках из «Анналов Тутмоса III», летописи придворного военного хрониста Танини, первая кампания Тутмоса III в качестве единоличного правителя (в ходе которой произошла знаменитая битва при Мегиддо) относится к весне 22-го года номинального правления фараона, что наглядно подтверждает сведения Манефона.

Распространённые в научной литературе длинная и средняя хронология древнеегипетской истории датируют правление Хатшепсут соответственно 1525-1503 до н. э. и 1504-1482 до н. э. Принятая в современных исследованиях краткая хронология относит правление царицы Хатшепсут к 1490/1489-1468 до н. э. или 1479-1458 до н. э. Разница в 10 лет объясняется тем, что правление Тутмоса II в царских списках оценивается в 13/14 лет, но практически не отображено в материальных памятниках, на основании чего его длительность сокращают до 4 лет (соответственно, промежуток времени между восхождением на престол Тутмоса I и Хатшепсут можно оценивать в 25 или 14 лет).

Царица Хатшепсут была дочерью третьего фараона XVIII династии Тутмоса I и царицы Яхмес (Яхмос). Таким образом, она приходилась внучкой основателю Нового царства фараону Яхмосу I. При жизни отца Хатшепсут стала «Супругой Бога» - верховной жрицей фиванского бога Амона.

Хатшепсут имела всего одну родную сестру Нефрубити, а также трёх (или четырёх) младших сводных братьев Уаджмоса, Аменмоса, Тутмоса II и, возможно, Рамоса, - сыновей её отца Тутмоса I и царицы Мутнофрет. Уаджмос и Аменмос, два младших брата Хатшепсут, умерли ещё в младенчестве. Поэтому, после смерти Тутмоса I она вышла замуж за своего сводного брата Тутмоса II (сына Тутмоса I и второстепенной царицы Мутнофрет), жестокого и слабого правителя, правившего всего неполных 4 года (1494-1490 до н. э.; Манефон насчитывает целых 13 лет его правления, что, скорее всего, ошибочно). Таким образом, была сохранена преемственность царской династии, так как Хатшепсут была чистых царских кровей. То, что Хатшепсут впоследствии стала фараоном, специалисты объясняют довольно высоким статусом женщины в древнеегипетском обществе, а также тем, что престол в Египте переходил по женской линии. Кроме того, обычно считается, что такая сильная личность, как Хатшепсут, достигла значительного влияния ещё при жизни своего отца и мужа и фактически могла править вместо Тутмоса II.

У Тутмоса II и Хатшепсут в качестве главной царской жены была дочь Нефрура, носившая титул «Супруги Бога» (верховной жрицы Амона) и изображавшаяся в виде наследника престола, и, возможно, Меритра Хатшепсут. Отдельные египтологи оспаривают то, что Хатшепсут была матерью Меритры, но более вероятным представляется обратное - поскольку имя Хатшепсут носили только эти две представительницы XVIII династии, оно может указывать на их кровное родство. Изображения Нефруры, воспитателем которой был фаворит Хатшепсут Сенмут, с накладной бородкой и локоном юности часто трактуются как доказательство того, что Хатшепсут готовила себе наследницу, «новую Хатшепсут». Однако наследником (а позже и соправителем Тутмоса II) всё же считался сын её мужа и наложницы Исиды, будущий Тутмос III, женатый сначала на Нефруре, а после её ранней кончины - на Меритре.

После восхождения на престол Хатшепсут была провозглашена фараоном Египта под именем Мааткара Хенеметамон со всеми регалиями и дочерью Амона-Ра (в образе Тутмоса I), тело которой было создано самим богом Хнумом. Власть царицы, опиравшейся, прежде всего, на жречество Амона, была легитимизирована с помощью легенды о теогамии, или «божественном браке», во время которого сам бог Амон якобы снизошел с небес к земной царице Яхмес для того, чтобы, приняв облик Тутмоса I, зачать «свою дочь» Хатшепсут. Кроме того, в церемониальных надписях утверждалось, что царица была избрана наследником египетского престола ещё при жизни своего земного отца, что не соответствовало действительности. Впоследствии официальная пропаганда постоянно использовала легенду о божественном происхождении Хатшепсут для оправдания её пребывания на престоле.

Приняв титулатуру фараонов, Хатшепсут стала изображаться в головном уборе хат с уреем, с накладной бородкой. Первоначально статуи и изображения Хатшепсут представляли её с женской фигурой, но в мужских одеждах, а в позднейших аналогах её образ был окончательно трансформирован в мужской. Прообразом таких изображений Хатшепсут можно считать немногие сохранившиеся статуи царицы Нефрусебек, для которых также характерна комбинация мужского и женского канона. Тем не менее, в надписях на стенах храмов царица продолжала называть себя прекраснейшей из женщин и отказалась от одного из царских титулов - «Могучий бык».

Так как фараон в Египте был воплощением Хора, он мог быть только мужчиной. Поэтому Хатшепсут часто надевала на официальных церемониях мужские одежды и искусственную бороду, однако далеко не в обязательном порядке: отдельные статуи царицы вроде выставленных в Музее Метрополитен продолжают изображать её в прежнем виде - в обтягивающей женской одежде, но в накидке-немесе и без накладной бороды.

Женщина — фараон — строитель

Правление Хатшепсут ознаменовало собой небывалое процветание и возвышение Египта. Из всех сфер своей государственной деятельности Хатшепсут проявила себя прежде всего как фараон-строитель. Больше неё строил только Рамсес II Мериамон (который, между прочим, наносил своё имя и на монументы предшественников). Царица восстановила множество разрушенных завоевателями-гиксосами памятников. Кроме того, она сама активно вела строительство храмов: в Карнаке было воздвигнуто т. н. «Красное святилище» Хатшепсут для церемониальной ладьи бога Амона; рельефные изображения на стенах святилища, недавно полностью восстановленного из разрозненных блоков, посвящены соправлению Хатшепсут и Тутмоса III, а также легитимизации её единоличной власти. Здесь же, в Карнаке, по приказу царицы были установлены гигантские гранитные обелиски, воздвигнут VIII пилон в храме Амона, сооружено святилище Амона-Камутефа, значительно расширен храм супруги Амона - богини Мут. Два обелиска Хатшепсут (высотой 29,56 м) рядом с пилоном храма Амона-Ра в Карнаке были самыми высокими из всех построенных раннее в Египте, пока их не заложил каменной кладкой Тутмос III (до наших дней сохранился один из них).

Всё же наиболее известным памятником архитектуры времени Хатшепсут является прекрасный храм в Дейр-эль-Бахри в отдалённой западной части Фив, носивший в древности название Джесер Джесеру - «Священнейший из священных» - и строившийся на протяжении 9 лет - с 7-го (предположительно, 1482 до н. э.) по 16-й (1473 до н. э.) год правления царицы. Его архитектором был Сенмут (?), и, хотя храм во многом повторял находящийся рядом храм фараона Среднего царства Ментухотепа I, его величественные колонны поражают воображение и в наши дни. В своё время этот храм был во многом уникален, демонстрируя безупречную гармонию архитектурного комплекса за 1000 лет до возведения Парфенона в Афинах.

Джесер Джесеру состоял из трёх крупных террас, украшенных портиками с белоснежными известняковыми протодорическими колоннами. Террасы храма в центре были разделены массивными пандусами, ведущими наверх, к святилищу храма; они были украшены многочисленными ярко расписанными осирическими пилястрами царицы, её коленопреклоненными колоссальными статуями и сфинксами, многие из которых хранятся в собраниях Египетского музея в Каире и музея Метрополитен в Нью-Йорке. К первой из террас вела длинная аллея полихромных песчаниковых сфинксов царицы, обсаженная завезёнными из Пунта мирровыми деревьями. Сфинксы находились с двух сторон дороги шириной приблизительно в 40 метров, ведущей от нижней террасы храма к границе пустыни и орошаемых полей долины Нила, где был воздвигнут гигантский пилон.

Помимо самой царицы, комплекс в Дейр-эль-Бахри был посвящён Амону-Ра, обожествленному отцу Хатшепсут Тутмосу I, проводнику в загробный мир Анубису и Хатхор Иментет - повелительнице некрополей Западных Фив и великой защитнице умерших. Перед самим храмом был разбит сад из экзотических деревьев и кустарников, вырыты Т-образные бассейны.

Уникальные рельефы храма в Дейр-эль-Бахри, потрясающие высочайшим уровнем своего исполнения, повествуют об основных событиях царствования Хатшепсут. Так, на стенах портика нижней террасы изображена доставка обелисков царицы из Асуана в Карнак и ритуальные сцены, связанные с идеей объединения Верхнего и Нижнего Египта. Рельефы второй террасы повествуют о божественном союзе родителей Хатшепсут - бога Амона и царицы Яхмес и о знаменитой военно-торговой экспедиции в далекую страну Пунт, снаряжённой царицей на 9-м году правления. Идея единства Обеих земель встречается ещё раз на перилах пандуса, соединяющего вторую и третью террасы храма. Нижние основания этой лестницы украшены скульптурными изображениями гигантской кобры - символа богини Уаджит, - хвост которых поднимался вверх по верхней части перил. Голову змеи, олицетворяющую покровительницу Нижнего Египта Уаджет, своими крыльями обрамляет сокол Хор Бехдетский, бог-покровитель Верхнего Египта.

По краям второй террасы расположены святилища Анубиса и Хатхор. Оба святилища состоят из 12-колонных гипостильных залов, расположенных на террасе, и внутренних помещений, уходящих вглубь скалы. Капители колонн святилища Хатхор были украшены позолоченными ликами богини, устремлёнными на запад и восток; на стенах святилища изображена сама Хатшепсут, пьющая божественное молоко из вымени священной коровы Хатхор. Верхняя терраса храма была посвящена богам, даровавшим жизнь Египту, и самой Хатшепсут. По сторонам центрального двора третьей террасы расположены святилища Ра и родителей Хатшепсут - Тутмоса I и Яхмес. В центре этого комплекса расположено святилище Амона-Ра, Святая Святых, самая главная и самая сокровенная часть всего храма Дейр-эль-Бахри.

Вблизи Дейр-эль-Бахри, также к западу от Фив, Хатшепсут приказала соорудить особое святилище в Мединет Абу на месте священного холма Джеме, под которым упокоился в начале времён змей Кематеф, воплощение созидательной энергии Амона-Ра. Однако Хатшепсут вела активное строительство храмов не только в Фивах, но и во всем Египте.

Известны скальный храм, воздвигнутый царицей в будущем Спеос Артемидосе в честь львиноголовой богини Пахет, а также храм богини Сатет на острове Элефантина; кроме того, архитектурные фрагменты с именем царицы обнаружены в Мемфисе, Абидосе, Арманте, Ком Омбо, Эль-Кабе, Гермополе, Кусе, Хебену. В Нубии по приказу царицы были воздвигнуты храмы в крепости Среднего царства Бухен, а также в ряде других пунктов - в Саи, Дакка, Семнэ и Каср Ибриме, при этом многие из памятников Хатшепсут, возможно, пострадали во время единоличного правления Тутмоса III.

Военные походы царицы Хатшепсут

При Хатшепсут Египет процветал в экономическом плане. Устанавливались классические рабовладельческие отношения, велась активная торговля. Около 1482/1481 до н. э. ею была снаряжена экспедиция в составе 210 матросов и пяти кораблей под начальством Нехси в страну Пунт, известную также как Та-Нечер - «Земля Бога». Местонахождение страны Пунт точно не установлено (скорее всего, побережье Восточной Африки в районе Африканского Рога - современного полуострова Сомали). Контакты с Пунтом были прерваны в эпоху Среднего царства, однако они были жизненно необходимы, так как Пунт был основным экспортёром миррового дерева. В ходе экспедиции египтяне закупили в Пунте древесину чёрного дерева, мирровое дерево, разнообразные благовония, в том числе ладан (тишепс, ихмет, хесаит), чёрную краску для глаз, слоновую кость, ручных обезьян, золото, рабов и шкуры экзотических животных. Рельефы храма в Дейр эль-Бахри представляют все подробности этой кампании. Художники детально изобразили флот Хатшепсут, особенности ландшафта Пунта с лесами благовонных деревьев, экзотическими животными и домами на сваях. Также на стенах храма изображена сцена признания правителями Пунта (царём Пареху и царицей Ати) формальной власти Хатшепсут.

Долгое время считалось, что Хатшепсут как женщина не могла проводить военных походов, а её правление было предельно мирным, что якобы вызвало недовольство армии. Однако новейшие исследования доказали, что она лично возглавляла один из двух совершённых во время её правления военных походов в Нубию, а также контролировала Синайский полуостров, Финикийское побережье, Южную Сирию и Палестину. В частности, ведение военных кампаний царицей подтверждает надпись в Тангуре - победная реляция, высеченная на скале в районе Второго порога Нила. Более того, возможно, Хатшепсут командовала египетскими войсками в ряде походов против мятежных сирийских и палестинских городов. Известно, что Хатшепсут допустила своего пасынка Тутмоса к военной службе, что открыло ему путь как первому великому воителю в истории.

Смерть фараона Хатшепсут

Хатшепсут умерла около 1468 г. до н. э. Поскольку она ещё далеко не достигла преклонного возраста, выдвигались версии как естественной кончины, так и насильственной смерти царицы. Однако проведённый в 2007 анализ мумии, идентифицированной как Хатшепсут, показал, что на момент смерти ей было приблизительно 50 лет и скончалась она исключительно от болезней (рак костей и печени, усиленный диабетом)

Существуют две гробницы, принадлежащие Хатшепсут, но ни в одной из них не было найдено мумии царицы. Долгое время считалось, что мумия Хатшепсут либо была уничтожена, либо её перенесли в другое место захоронения в последние годы правления Рамессидов, когда разграбление гробниц стало массовым явлением, и мумии выдающихся правителей Нового царства перезахоронялись жрецами во главе с Херихором.

Работы над первой гробницей царицы начались ещё в её бытность главной царской женой Тутмоса II. Ранняя гробница царицы расположена в скалах Вади Сиккат Така эль-Зейд, к югу от храма в Дейр-эль-Бахри. Однако она не могла устраивать Хатшепсут, ставшую фараоном, поэтому работы над ней прекратились, а в скалах Долины царей была вырублена основная гробница Хатшепсут - KV20. Она была обнаружена в 1903 Говардом Картером. Первоначальный замысел царицы состоял, видимо, в том, чтобы соединить гробницу с поминальным храмом в Дейр-эль-Бахри грандиозным туннелем, однако в силу непрочности известняковых пород от этой идеи отказались. Тем не менее, рабочие уже успели начать работу над ходом, который был впоследствии превращён в обширную погребальную камеру, куда из гробницы KV38 была перенесена и мумия отца царицы Тутмоса I.

Нам не известно, была ли сама царица когда-либо погребена в великолепном кварцитовом саркофаге, который был найден в этой гробнице пустым. Тутмос III вернул мумию деда в её первоначальное место погребения, и считается, что он мог перенести и мумию мачехи. Фрагменты деревянного позолоченного саркофага, возможно, принадлежавшего Хатшепсут, были обнаружены в 1979 среди обрывков пелён и остатков погребального инвентаря в незавершённой гробнице последнего фараона XX династии Рамсеса XI (KV4).

В марте 2006 года на лекции в Музее Метрополитен один из ведущих специалистов в современной египтологии доктор Захи Хавасс заявил, что мумия царицы обнаружена на третьем этаже Египетского музея в Каире, где она находилась уже несколько десятилетий. Эта мумия, одна из двух найденных в небольшой гробнице в Долине царей (KV60) и вывезенная в Каир в 1906 году, считалась до последнего времени мумией женщины по имени Сат-Ра (Ситре), кормилицы царицы, но не её самой. Косвенными доказательствами принадлежности мумии женщине-фараону являются обнаруженные в гробнице Сат-Ра трон, настольная игра сенет и ушебти с именем Хатшепсут.

Другой претенденткой на мумию Хатшепсут считалась мумия неизвестной царицы Нового царства, найденная в 1990 году в гробнице KV21. Деревянный ящик-канопа с внутренностями царицы Хатшепсут был обнаружен в 1881 году во вскрытом тайнике с царскими телами в Дейр эль-Бахри. Его принадлежность царице XVIII династии также оспаривается, поскольку он мог принадлежать и знатной женщине периода XXI династии, имя которой также звучало как Хатшепсут.

По распоряжению Захи Хавасса вблизи музея в 2007 году разместили генетическую лабораторию, в которой учёным из разных стран мира предстояло проверить предположения о том, какая из мумий действительно принадлежит царице Хатшепсут. В результате проведённого каирскими учёными анализа ДНК мумий 26 июня 2007 года мумия из гробницы Сат-Ра была официально идентифицирована как тело Хатшепсут. Выбирая из изобилия сохранившихся мумий представителей XVIII династии (например, однозначно идентифицирована мумия племянника и пасынка царицы Тутмоса III), учёные остановились на бабушке Хатшепсут Яхмос Нефертари, чей генетический материал и был сравнён с ДНК из мумии её внучки.

Выводы анализа ДНК подтвердило томографическое сканирование, доказавшее, что зуб, ранее найденный в маленькой деревянной шкатулке с изображением картуша Хатшепсут, как раз и является недостающим зубом из челюсти мумии KV60. Это открытие было объявлено «важнейшим в Долине Царей после находки гробницы Тутанхамона».

Гонения после смерти царицы Хатшепсут

Устоявшимся является представление, что Тутмос III, выступающий в поход против Сирии и Палестины, вышедших из повиновения Египту тремя годами ранее, в 1472 до н. э., приказал уничтожить все сведения о покойной Хатшепсут и все её изображения в отместку за лишение его власти, поэтому долгое время об этой царице практически ничего не было известно. В частности, огромные золочёные обелиски в Карнаке были заложены каменной кладкой или попросту засыпаны песком, многие изображения царицы из храма в Дейр-эль-Бахри уничтожены или закопаны поблизости, даже само имя Хатшепсут было исключено из официальных храмовых списков фараонов Египта. Имя Хатшепсут вырезалось из картушей и заменялось именами Тутмоса I, Тутмоса II и Тутмоса III, что было для древнего египтянина равносильно проклятию. Подобным образом фараоны начала XVIII династии стирали все надписи, принадлежавшие к периоду ненавистных гиксосских царей, Эхнатон преследовал имена, включающие имя Амона (исключая имя бога даже из картушей собственного отца Аменхотепа III), а Хоремхеб, в свою очередь, уничтожал имя самого «Отступника из Ахетатона».

Однако, существует альтернативная точка зрения на преследование памяти о Хатшепсут: возможно, все эти действия были необходимы молодому фараону Тутмосу III только для того, чтобы доказать легитимность своего правления. Эту гипотезу частично подтверждают и недавние исследования, проведённые различными группами египтологов, возглавляемых Чарльзом Нимсом и Питером Дорманом. Эти исследователи, изучив повреждённые изображения и надписи, пришли к выводу, что памятники времён Хатшепсут могли быть повреждены после 42-го года (1448 до н. э.) правления Тутмоса III, а не 22-го, как считалось ранее, что опровергает общеизвестную теорию о мести Тутмоса III своей мачехе-узурпатору.

Таким образом, представляется вполне возможным, что Тутмос III, следуя совету приближенных, был вынужден ликвидировать следы правления Хатшепсут в силу весьма консервативной иерархической политической системы Древнего Египта, которая допускала до управления государством только мужчин - в воззрениях египтян, сам факт нахождения женщины на престоле мог нарушать «установленный свыше» принцип космической справедливости маат. Косвенным подтверждением этой теории является также то обстоятельство, что Сенмут мог впасть в немилость ещё при жизни Хатшепсут, а его гробница могла быть повреждена ещё до восхождения на престол пасынка Хатшепсут.

Дискутируя относительно причин посмертных гонений на женщину-фараона, отдельные египтологи даже отказывают им в системности, выдвигая гипотезу о том, что её картуши могли пострадать в результате атонистического религиозного переворота Эхнатона: часть царского имени царицы, Хенеметамон, включала в себя имя Амона, следовательно, подлежала запрету и уничтожению. Сети I, восстанавливавший памятники XVIII династии, повреждённые при «царе-еретике», в силу традиции на место стёртых картушей мог вписывать имена не самой царицы, а её ближайших родственников.

В свете продолжающейся дискуссии относительно отношений Тутмоса III и Хатшепсут особое значение приобретает недавнее открытие девяти золотых картушей, включающих как имя Хатшепсут, так и имя Тутмоса, близ одного из обелисков у храма Хатшепсут в Луксоре.

Интерес к личности царицы Хатщепсут

Долгое время неординарная личность Хатшепсут была практически неизвестна ни научному миру, ни широкой общественности (хотя существует версия, что она нашла своё отображение в средневековой арабской исторической традиции, приводившей историю вымышленной древнеегипетской царицы Далуки, иногда ошибочно отождествляемой с Клеопатрой VII). Однако благодаря историческим и археологическим исследованиям перипетии жизненного пути Хатшепсут стали привлекать к ней широкий интерес. Начиная с XIX века, в её описаниях доминировали две противоположные тенденции, представлявшие её или правителем, опередившим своё время, или корыстолюбивым узурпатором. Вокруг её имени строились разнообразнейшие немыслимые теории, одна из которых утверждала, что Хатшепсут тождественна доброй египетской царевне, подобравшей из Нила корзинку с младенцем Моисеем и воспитавшей мальчика. Другим интересным моментом, касающимся Хатшепсут, является гипотеза Иммануила Великовского, согласно которой эта египетская правительница отождествляется с библейской царицей Савской, а экспедиция в Пунт - с посещением посольством царицы царя Соломона.

Для академической науки разгоревшаяся в конце XIX - начале XX века дискуссия относительно личности женщины-фараона примечательна решением так называемой «проблемы Хатшепсут». Первоначально считалось, что Хатшепсут была старшей сестрой и женой Тутмоса III. Эта точка зрения базировалась на заблуждении, что замена имени одного царя именем другого обязательно свидетельствует о прямой последовательности их правления. Путаница с картушами Хатшепсут, заменёнными Тутмосом III не только своими картушами, но и картушами её отца и мужа, приводила к объяснению этих процессов междоусобицами между стареющим Тутмосом I и Тутмосом II с одной стороны, и Тутмосом III и Хатшепсут, - с другой.

Эту точку зрения отстаивал немецкий египтолог Курт Зете, утверждавший, что Хатшепсут и Тутмос III вместе сначала свергли Тутмоса I, а затем, вернув престарелого царя, отстранили от власти Тутмоса II. Таким образом, Хатшепсут представлялась амбициозным узурпатором, лишившим власти даже своего отца, а построения относительно наследования Тумосидов выглядели следующим образом: Тутмос I - Тутмос III - Тутмос III и Хатшепсут (соправители) - Тутмос III, отстранивший Хатшепсут, - Тутмос I и Тутмос II - Тутмос II (после смерти старшего Тутмоса) - Тутмос III и Хатшепсут - Тутмос III (единолично). Такая громоздкая схема, насчитывающая четыре государственных переворота за двадцать лет, была подвергнута решительной критике швейцарского учёного Эдуарда Навилля, который, опираясь на новые археологические открытия, предложил собственную теорию, объяснявшую проблему Хатшепсут. Эдуард Мейер усовершенствовал теорию Навилля, что позволило ей впоследствии стать общепринятой.

Несмотря на очевидную несостоятельность своей теории, Курт Зете не собирался отказываться от неё и лишь несколько ревизовал её, упростив до следующей цепи наследований: Тутмос I - Тутмос II и Хатшепсут - Хатшепсут и Тутмос III - Тутмос I и Тутмос II - Тутмос II - Хатшепсут и Тутмос III - Тутмос III. Несмотря на то, что и эта гипотеза грешила воскрешением Тутмоса I и Тутмоса II, якобы вернувшихся из политического небытия в разгар правления Хатшепсут, её придерживались многие видные египтологи, в том числе Борис Александрович Тураев и Джеймс Генри Брэстед. «Проблема Хатшепсут» была окончательно решена Уильямом Ф. Эджертоном, который пришёл к выводу, что если бы правление Хатшепсут действительно было прервано эфемерным правлением её мужа и отца, повреждённые ими картуши Хатшепсут непременно были бы восстановлены после её возвращения на престол.

Главная » Транскрипции » Кем приходится хатшепсут тутмосу. Женщина-фараон хатшепсут