Константин бальмонт произведения. Константин бальмонт

Константин Бальмонт

Фейные сказки

Посвящение

Солнечной Нинике, с светлыми глазками, –

Ты позабавишься Фейными сказками,

После блеснёшь мне зелёными глазками, –

В них не хочу я росинок.

Вечер далёк, и до вечера встретится

Много нам: гномы, и страхи, и змеи.

Чур, не пугаться, – а если засветятся

Слёзки, пожалуюсь Фее.

Дорогие читатели!

Вы открыли удивительную книгу, которая позволит совершить фантастическое путешествие по родному миру – волшебной природе, детству, сказкам, чуду. «Фейные сказки» более ста лет назад написал великий русский поэт Константин Дмитриевич Бальмонт для своей четырёхлетней дочки Нины (сам он ласково называл её Ниникой).

В этом собрании стихов он стремился открыть ей красоту родной природы, многообразие таинственного мира, особенности русской души. Хотел научить её представлять, ощущать, слышать окружающий мир. Константин Дмитриевич Бальмонт родился в старинной дворянской усадьбе в 1867 году. Отец Константина – Дмитрий Константинович – был человеком умным и спокойным, никогда в жизни не повышавшим ни на кого голоса. Он любил охоту, и когда наступала осень, со сворой собак пропадал в лесу. Мать будущего поэта – Вера Николаевна – обожала книги, музыку, сама пробовала писать стихи и прозу. Именно мать, как писал впоследствии Бальмонт, ввела его в «мир музыки, словесности, истории, языкознания».

Не меньшую роль в воспитании будущего поэта сыграла чудесная природа родного края. Рядом с усадьбой находился тенистый парк с липовыми аллеями. Этот парк любили все, но особенно маленький рыжеволосый мальчик Костя. Он был тихим ребёнком, не любил участвовать в шумных играх мальчишек и предпочитал часами сидеть в парке. Здесь собирались все его необычные лесные друзья: жёлтые, белые, красные праздничные бабочки, изумрудные жуки-бронзовки, «мохнатые и добрые пчёлы, злые красивые осы с тонкими талиями, огромные полосатые шмели». В траве быстро бегали, поворачивая маленькие головки, серые ящерки, по своим тропам озабоченно тащили ношу муравьи. Мальчик любил беседовать с ними, для каждого находилось ласковое слово. Они же в ответ жужжали, звенели крыльями, стрекотали, будто поддерживали разговор.

Как в мальчике зародился поэтический талант, об этом можно только гадать. Сам Бальмонт вспоминал: «Я начал писать стихи в возрасте десяти лет. В яркий солнечный день они возникли, сразу два стихотворения, одно о зиме, другое о лете. Это было в родной моей усадьбе Гумнищи, в лесном уголке, который до последних лет жизни буду вспоминать как райское, ничем не нарушенное радование жизнью».

Вот так из чудесного мира природы появился поэт Константин Бальмонт. Через всю жизнь он пронёс нежную любовь к своему «милому раю», где провёл много счастливых лет. Благодаря волшебным воспоминаниям детства, так мило, душевно и добродушно прозвучат написанные в 1905 году «Фейные сказки».

Эта книга стихов – одна из самых очаровательных в русской поэзии. Она соединяет и фантазию, и юмор, завораживает живыми и трепетными образами. Не случайно название «Фейные сказки». Феи живут в легендах и сказках, они способны мгновенно являться и исчезать. Лёгкие, изящные, они любят повеселиться, танцуют и поют, и с не меньшей охотой трудятся – мастерят вещи, обладающие чудесными свойствами. «Фейные сказки» К. Д. Бальмонта – своего рода символический образ идеального мира. В начале XX века к этой теме обращались многие поэты. Фея поэтического цикла наделена волшебной силой и властью, она является символом Вечной Женственности – при этом обладает чертами, которые характеризуют её как непоседливую, познающую мир девочку.

А. А. Блок сравнил «Фейные сказки» с «душистым букетиком тончайших былинок». В «Фейных сказках», по мнению А. А. Блока, автор «совсем переселяется в детскую душу» – «прозрачный мир, где всё сказочно-радостно и мудро детской радостью и мудростью. Это природный реализм, то истинное отношение к природе, которое знакомо детям и поэтам». Поэтический цикл «Фейные сказки» – это мир причудливой фантазии и искренней веры, стихий и гармонии, близкий каждому – и детям и взрослым, – мир, летящий в чудо. Каждого из нас ведёт в этот мир девиз Бальмонта: «В бесконечности стремленья бесконечность достиженья».

А. Ястребов,

доктор филологических наук, профессор

Е. Азарова

Фейные сказки

Говорили мне, что Фея,

Если даже и богата,

Если ей дари?т лилея

Много снов и аромата, –

Всё ж, чтоб в замке приютиться,

Нужен ей один листок,

Им же может нарядиться

С головы до ног.

Да, иначе быть не может,

Потому что всё в ней нежно,

Ей сама Луна поможет,

Ткань паук сплетёт прилежно.

Так как в мире я не знаю

Ничего нежнее фей,

Ныне Фею выбираю

Музою моей.

Наряды Феи

У Феи – глазки изумрудные,

Всё на траву она глядит.

У ней наряды дивно-чудные,

Опал, топаз и хризолит.

Есть жемчуга из света лунного,

Каких не видел взор ничей.

Есть поясок покроя струнного

Из ярких солнечных лучей.

Ещё ей платье подвенечное

Дал колокольчик полевой,

Сулил ей счастье бесконечное,

Звонил в цветок свой голубой.

Росинка, с грёзой серебристою,

Зажглась алмазным огоньком.

А ландыш свечкою душистою

Горел на свадьбе с Светляком.

Прогулка Феи

Фея в сад гулять пошла,

* * *

Посвящение

Солнечной Нинике, с светлыми глазками, –
Этот букетик из тонких былинок.
Ты позабавишься Фейными сказками,
После блеснёшь мне зелёными глазками, –
В них не хочу я росинок.
Вечер далёк, и до вечера встретится
Много нам: гномы, и страхи, и змеи.
Чур, не пугаться, – а если засветятся
Слёзки, пожалуюсь Фее.

* * *

Дорогие читатели!

...

Фейные сказки

Фея

Говорили мне, что Фея,
Если даже и богата,
Если ей дари́т лилея
Много снов и аромата, –
Всё ж, чтоб в замке приютиться,
Нужен ей один листок,
Им же может нарядиться
С головы до ног.
Да, иначе быть не может,
Потому что всё в ней нежно,
Ей сама Луна поможет,
Ткань паук сплетёт прилежно.
Так как в мире я не знаю
Ничего нежнее фей,
Ныне Фею выбираю
Музою моей.

Наряды Феи

У Феи – глазки изумрудные,
Всё на траву она глядит.
У ней наряды дивно-чудные,
Опал, топаз и хризолит.
Есть жемчуга из света лунного,
Каких не видел взор ничей.
Есть поясок покроя струнного
Из ярких солнечных лучей.
Ещё ей платье подвенечное
Дал колокольчик полевой,
Сулил ей счастье бесконечное,
Звонил в цветок свой голубой.
Росинка, с грёзой серебристою,
Зажглась алмазным огоньком.
А ландыш свечкою душистою
Горел на свадьбе с Светляком.

Прогулка Феи

Фея в сад гулять пошла,
Так нарядна и светла,
Говорит с цветами,
Ей цветы: «Будь с нами.
Фея, будь, как мы, цветок,
Развернись, как лепесток,
Будь рябинкой дикой,
Или повиликой.
Будь анютиным глазком,
Или синим васильком.
Иль ещё малюткой,
Синей незабудкой».
Прилетит на лепесток
Желтокрылый мотылёк,
Хоботком коснётся,
Фея улыбнётся.
Прилетит к тебе пчела,
Прожужжит: «Не бойся зла,
Я лишь пыль сбираю,
Мёд приготовляю».
Покачнув на тыне хмель,
Прогудит мохнатый шмель:
«Ну-ка поцелую
Фею молодую».
А когда придёт закат,
Все цветы проговорят:
«В росах умываться,
Спать приготовляться».
Фея слушала цветы,
Фея нежила листы,
Но, сама причуда,
Прочь пошла оттуда.
«Или я на мотылька
Променяю светлячка?
Не хочу меняться». –
И давай смеяться.
Скрылась в замок под листком,
Забавлялась с Светляком,
Цветиком не стала,
Звонко хохотала.

Эта книга стихов – одна из самых очаровательных в русской поэзии. Она позволит совершить фантастическое путешествие по родному миру – волшебной природе, детству, сказкам, чуду. "Фейные сказки" более ста лет назад написал великий русский поэт Константин Дмитриевич Бальмонт для своей четырехлетней дочки Нины.

Константин Бальмонт
Фейные сказки

Посвящение

Солнечной Нинике, с светлыми глазками, –
Этот букетик из тонких былинок.
Ты позабавишься Фейными сказками,
После блеснёшь мне зелёными глазками, –
В них не хочу я росинок.
Вечер далёк, и до вечера встретится
Много нам: гномы, и страхи, и змеи.
Чур, не пугаться, – а если засветятся
Слёзки, пожалуюсь Фее.

Дорогие читатели!

Вы открыли удивительную книгу, которая позволит совершить фантастическое путешествие по родному миру – волшебной природе, детству, сказкам, чуду. "Фейные сказки" более ста лет назад написал великий русский поэт Константин Дмитриевич Бальмонт для своей четырёхлетней дочки Нины (сам он ласково называл её Ниникой).

В этом собрании стихов он стремился открыть ей красоту родной природы, многообразие таинственного мира, особенности русской души. Хотел научить её представлять, ощущать, слышать окружающий мир. Константин Дмитриевич Бальмонт родился в старинной дворянской усадьбе в 1867 году. Отец Константина – Дмитрий Константинович – был человеком умным и спокойным, никогда в жизни не повышавшим ни на кого голоса. Он любил охоту, и когда наступала осень, со сворой собак пропадал в лесу. Мать будущего поэта – Вера Николаевна – обожала книги, музыку, сама пробовала писать стихи и прозу. Именно мать, как писал впоследствии Бальмонт, ввела его в "мир музыки, словесности, истории, языкознания".

Не меньшую роль в воспитании будущего поэта сыграла чудесная природа родного края. Рядом с усадьбой находился тенистый парк с липовыми аллеями. Этот парк любили все, но особенно маленький рыжеволосый мальчик Костя. Он был тихим ребёнком, не любил участвовать в шумных играх мальчишек и предпочитал часами сидеть в парке. Здесь собирались все его необычные лесные друзья: жёлтые, белые, красные праздничные бабочки, изумрудные жуки-бронзовки, "мохнатые и добрые пчёлы, злые красивые осы с тонкими талиями, огромные полосатые шмели". В траве быстро бегали, поворачивая маленькие головки, серые ящерки, по своим тропам озабоченно тащили ношу муравьи. Мальчик любил беседовать с ними, для каждого находилось ласковое слово. Они же в ответ жужжали, звенели крыльями, стрекотали, будто поддерживали разговор.

Как в мальчике зародился поэтический талант, об этом можно только гадать. Сам Бальмонт вспоминал: "Я начал писать стихи в возрасте десяти лет. В яркий солнечный день они возникли, сразу два стихотворения, одно о зиме, другое о лете. Это было в родной моей усадьбе Гумнищи, в лесном уголке, который до последних лет жизни буду вспоминать как райское, ничем не нарушенное радование жизнью".

Вот так из чудесного мира природы появился поэт Константин Бальмонт. Через всю жизнь он пронёс нежную любовь к своему "милому раю", где провёл много счастливых лет. Благодаря волшебным воспоминаниям детства, так мило, душевно и добродушно прозвучат написанные в 1905 году "Фейные сказки".

Эта книга стихов – одна из самых очаровательных в русской поэзии. Она соединяет и фантазию, и юмор, завораживает живыми и трепетными образами. Не случайно название "Фейные сказки". Феи живут в легендах и сказках, они способны мгновенно являться и исчезать. Лёгкие, изящные, они любят повеселиться, танцуют и поют, и с не меньшей охотой трудятся – мастерят вещи, обладающие чудесными свойствами. "Фейные сказки" К. Д. Бальмонта – своего рода символический образ идеального мира. В начале XX века к этой теме обращались многие поэты. Фея поэтического цикла наделена волшебной силой и властью, она является символом Вечной Женственности – при этом обладает чертами, которые характеризуют её как непоседливую, познающую мир девочку.

А. А. Блок сравнил "Фейные сказки" с "душистым букетиком тончайших былинок". В "Фейных сказках", по мнению А. А. Блока, автор "совсем переселяется в детскую душу" – "прозрачный мир, где всё сказочно-радостно и мудро детской радостью и мудростью. Это природный реализм, то истинное отношение к природе, которое знакомо детям и поэтам". Поэтический цикл "Фейные сказки" – это мир причудливой фантазии и искренней веры, стихий и гармонии, близкий каждому – и детям и взрослым, – мир, летящий в чудо. Каждого из нас ведёт в этот мир девиз Бальмонта: "В бесконечности стремленья бесконечность достиженья".

А. Ястребов,

доктор филологических наук, профессор

Е. Азарова

Фейные сказки

Фея

Говорили мне, что Фея,
Если даже и богата,
Если ей дари́т лилея
Много снов и аромата, –
Всё ж, чтоб в замке приютиться,
Нужен ей один листок,
Им же может нарядиться
С головы до ног.
Да, иначе быть не может,
Потому что всё в ней нежно,
Ей сама Луна поможет,
Ткань паук сплетёт прилежно.
Так как в мире я не знаю
Ничего нежнее фей,
Ныне Фею выбираю
Музою моей.

Наряды Феи

У Феи – глазки изумрудные,
Всё на траву она глядит.
У ней наряды дивно-чудные,
Опал, топаз и хризолит.
Есть жемчуга из света лунного,
Каких не видел взор ничей.
Есть поясок покроя струнного
Из ярких солнечных лучей.
Ещё ей платье подвенечное
Дал колокольчик полевой,
Сулил ей счастье бесконечное,
Звонил в цветок свой голубой.
Росинка, с грёзой серебристою,
Зажглась алмазным огоньком.
А ландыш свечкою душистою
Горел на свадьбе с Светляком.

Прогулка Феи

Фея в сад гулять пошла,
Так нарядна и светла,
Говорит с цветами,
Ей цветы: "Будь с нами.
Фея, будь, как мы, цветок,
Развернись, как лепесток,
Будь рябинкой дикой,
Или повиликой.
Будь анютиным глазком,
Или синим васильком.
Иль ещё малюткой,
Синей незабудкой".
Прилетит на лепесток
Желтокрылый мотылёк,
Хоботком коснётся,
Фея улыбнётся.
Прилетит к тебе пчела,
Прожужжит: "Не бойся зла,
Я лишь пыль сбираю,
Мёд приготовляю".
Покачнув на тыне хмель,
Прогудит мохнатый шмель:
"Ну-ка поцелую
Фею молодую".
А когда придёт закат,
Все цветы проговорят:
"В росах умываться,
Спать приготовляться".
Фея слушала цветы,
Фея нежила листы,
Но, сама причуда,
Прочь пошла оттуда.
"Или я на мотылька
Променяю светлячка?
Не хочу меняться". –
И давай смеяться.

Родился 15 июня 1867 года в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии, в дворянско-помещичьей семье.

В 1886 году поступил на юридический факультет Московского университета, но его не окончил.

В 1890 году в Ярославле на собственные средства издал "Сборник стихотворений", практически не замеченный публикой.

Известность к поэту приходит после выхода в 1894 году сборника "Под северным небом" и нескольких последующих, особенно книг стихов "Будем как солнце" и "Только любовь" (оба - 1903), упрочивших за поэтом славу одного из ведущих мастеров символизма.

Между 1905 и 1913 годами Бальмонт находится за границей по политическим причинам: живет в Париже, много путешествует.

В мае 1913 года поэт возвращается в Россию. Февральскую революцию 1917 года Бальмонт приветствовал, большевистский переворот отрицал как акт насилия и подавления личности.

В июне 1920 года Бальмонт выехал за границу и поселился в Париже со статусом эмигранта.

*****

Бальмонт, Константин Дмитриевич — современный русский поэт. Род. в деревне Гумнищи, Владимирской губ., в дворянской семье. По окончании гимназии поступил на юридический факультет Московского университета, но был исключен за участие в студенческом движении. В детстве и юности Б. проявил сильную неуравновешенность характера и пытался кончить жизнь самоубийством. Общественные интересы и революционные настроения очень скоро выветрились и уступили место эстетизму и индивидуализму. Б. стал одним из вождей русского символизма (см.). Короткий рецидив революционных настроений в 1905 и издание в Париже сборника революционных стихотворений "Песни мстителя" превратили Б. на несколько лет в вынужденного полит. эмигранта. В Россию вернулся в 1913, после царского манифеста. На империалистическую войну Б. откликнулся шовинистически. В 1920 опубликовал в журнале Наркомпроса "Художественное слово" стихотворение "Предвозвещение", восторженно приветствующее Октябрьскую революцию. Вскоре после этого, выехав по командировке советского правительства за границу, Б. перешел в лагерь белогвардейской эмиграции.

Сам Б. в одном из предисловий так охарактеризовал этапы своего творчества:

"Оно началось с печали, угнетения и сумерек. Оно началось под Северным небом, но силою внутренней неизбежности, через жажду безграничного, Безбрежного, через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины подошло к Радостному Свету, к Огню, к победительному Солнцу". В автобиографической заметке Б. очертил грани своей среды: "Я родился в деревне, люблю деревню и Море, вижу в деревне малый Рай, город же ненавижу, как рабское сцепление людей, как многоглазое чудовище. Однако в великих городах есть великая свобода, и отравы пьянящие, которые уже вошли в душу и которые, ненавидя, люблю".

Первые поэты, которых читал ребенком и подростком Б., были — Никитин, Кольцов, Некрасов и Пушкин. Первые сборники стихов Б. — "Сборник стихотворений" [Ярославль, 1890] и "Под северным небом" — продолжали традицию эпигонов Некрасова и хранили отпечаток несомненного влияния Haдсона. Гуманизм, гражданская скорбь, самоотречение, — характерные мотивы этих книг. Б. отрицает "красоту богов Эллады" и противопоставляет ей единственную подлинную красоту "любви, печали, отреченья и добровольного мученья за нас распятого Христа".

Но уже в следующих сборниках — "В безбрежности" и "Тишина" Б. решительно разорвал с традициями народнической поэзии и примкнул к пионерам символизма (см.). Мотив упоения "загадочными снами" "на алмазном покрове снегов, под холодным сияньем луны", встретившийся уже в "Под северным небом" ("Без улыбки, без слов"), стал господствующим в двух последующих книгах. Б. утверждает бесстрастие как первую ступень выделения и самоутверждения самоценной личности. Его душа "холодна", мечты — "безмолвны", он — "дух бесстрастный", его сердце "только в себя невозвратно влюблено".

Он зовет "за пределы предельного", "от грани тесной в мир чудесный, к неизвестной красоте". Таков был первый этап индивидуализма Б.

Сборник "Горящие здания" открывает новый и важнейший этап. В этой книге Б. "вполне удается найти самого себя". Мотивы этой книги разрабатываются и в следующих — "Будем как Солнце" , "Только любовь" , "Литургия Красоты" . Преклонение перед гармоническим пантеистом Шелли (см.) сменяется преклонением перед извращенно-демоническим Бодлером (см.). Эстетический аморализм становится евангелием Б. "Поэт нежности и кротости... пожелал стать певцом страстей и преступлений" (В. Брюсов). В страстности, солнечности, аморализме Б. много напускного, искусственного. Как герой его поэмы "Безумный часовщик", Б. "бросил чувства в область раздвоенья": сверхчеловечество, культ страсти, демонизм боролись с рецидивами кроткой грусти, но Б. в очень значительной степени удалось победить эти рецидивы.

"Поверхностность чувства, торопливость образов, изменчивость, хаотичность, безумие настроений, иллюзионизм, ослепительность внешности, подделка красоты красивостью" — основные черты поэзии зрелого Б. по словам К. Чуковского, очень удачно вскрывшего чисто городское происхождение всех этих типично-импрессионистических особенностей, но не понявшего специфически буржуазно-интеллигентского характера урбанизма Б. Б. нарочито заостренно, претенциозно, порой карикатурно декларировал свое сверхчеловечество. "Я хочу быть первым в мире, на земле и на воде", — гордо провозглашал он в одном стихотворении. "Кто равен мне в моей певучей силе?" — спрашивал он в другом и отвечал: "Никто, никто". "Хочу быть дерзким, хочу быть смелым" — гремел он в третьем. Знаменитая солнечность Б. — лишь выражение его ницшеанских устремлений. В то же время Б. призывает "мгновения сжигать", провозглашая: "Только мимолетности я влагаю в стих". Б. требует всегда разнообразных "...новых снов хотя бы безобразных, мучительных миров". В сонете "Уроды" Б. славит "бедных уродов — кривые кактусы, побеги белены и змей и ящериц отверженные роды", славит "чуму, проказу, тьму, убийство и беду, Гоморру и Содом". Б. восторженно приветствует, как "брата", Нерона. Эти черты побудили друга Б., А. И. Урусова, назвать "Горящие здания" — "психиатрическим документом". Вместе с тем Б. утверждает мистический порыв от земли в потусторонний мир. Он объявляет "пять чувств" "дорогою лжи" и противопоставляет им "восторг экстаза, когда нам истина сверчхувственно дана".

В Б. "бессознательная жизнь... преобладает над сознательной" (В. Брюсов), и стихию (огонь, ветер и т. д.) Б. особенно охотно славит потому, что в ней нет сознания. Он обращается не к "мудрым", а к "мечтателям". Эта эволюция Б. от расплывчатого народничества к импрессионизму, эстетизму, индивидуализму, аморализму была выражением обуржуазивания определенных кругов разночинной интеллигенции (см. "Символизм"). Из всей плеяды поэтов-символистов Б. особенно полно воплотил тип эстетического импрессионизма, художественного идеолога капитализировавшейся интеллигенции 90-х гг.

Осенью 1905 Б. напечатал в большевистской газете "Новая жизнь" несколько стихотворений, воспевающих рабочего как "надежду всей России" и очень резко обличающих тех, "кто не верит в победу сознательных, смелых рабочих". Впоследствии Б. вспоминал, что в этот период он "был со многими, был многими". Этот порыв от эстетического индивидуализма к общественности оказался и неудачным и недолговечным. Революционные стихи Б. тяжелы, топорны, крикливы, искусственны. Брюсов справедливо указывает, что Б. на поприще гражданского поэта оказался неловким, растерянным и жалким. Б. очень скоро вернулся к привычному антиобщественному эстетизму.

Лучшие стихотворения Б. относятся к 1900—1903. В. Брюсов отметил, что с книги "Только любовь" начался "спуск вниз", а в 1911 справедливо признал, что Б. "конечно, уже сказал свое последнее слово", что "вряд ли он что-нибудь прибавит к тому вкладу, который сделал в сокровищницу русской поэзии".

Дальнейшие книги Б. полны однообразных перепевов старых мотивов, скатываются к поверхностному и утомительному стилизаторству.

Сам Бальмонт чрезвычайно высоко ценил свой поэтический талант. "Имею спокойную убежденность, — писал он, — что до меня в целом не умели в России писать звучных стихов". "Предо мною другие поэты — предтечи", — восклицает он в программном стихотворении. Большое мастерство Б. не подлежит сомнению.

Еще в 1892 А. И. Урусов указал Б. на "преклонение перед звуковой музыкальностью" как на основное свойство его дарования. Б. — "мастер внутренней рифмы" (В. Жирмунский). Б. более чем кто бы то ни было был верен завету Верлена: "Музыки, музыки прежде всего". Музыкальности, певучести подчинены все остальные элементы стиха Б. Звуковая виртуозность Б. не всегда сочетается с чувством меры. Его звукоподражания и аллитерации порою своей нарочитостью напоминают пародии ("Челн томления").

Эта гегемония музыкальности вытекает из импрессионизма, из культа "мимолетностей", из любви к туманным и изменчивым настроениям. Асоциальность и нелюбовь к земному породили склонность к отвлеченным словам. Неологизмы Б. — тоже обычно абстрактные слова. Даже пытаясь воссоздать народные былины, Б. не может не злоупотреблять отвлеченными понятиями.

Б. насквозь лиричен, эпос никогда не удавался этому типичному импрессионисту.

Владея многими языками, Б. перевел собрание сочинений Шелли, Уитмена, много произведений Эдгара По, Кальдерона, Уайльда, Гауптмана. Большая часть этих переводов испорчена крайним субъективизмом Б. и чрезмерно вольным обращением с оригиналом.

Библиография: I. Критические статьи Б. собраны в книге "Горные вершины" . Б. принадлежит теоретический этюд "Поэзия как волшебство" , подражающий работам Pене Гиля (см.), "Трактат о слове", "Теория инструментовки", но испорченный мистицизмом и обилием произвольных домыслов. Полное собр. стихотворений в 10 тт., М., 1908—1913. Несколько томов собрания стихов вышли в изд. Пашуканиса (М., 1917—1918) и в изд. "Творчество" (1920—1921). Автобиография Б. в "Книге о русских поэтах", под ред. М. Гофмана, 1909 и "Русская литература XX в.", под ред. С. Венгеpова, т. I, М., 1914—1917.

Константин Дмитриевич Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 года в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии. Отец, Дмитрий Константинович, служил в Шуйском уездном суде и земстве, пройдя путь от мелкого служащего в чине коллежского регистратора до мирового судьи, а затем до председателя уездной земской управы. Мать, Вера Николаевна, урожденная Лебедева, была образованной женщиной, и сильно повлияла на будущее мировоззрение поэта, введя его в мир музыки, словесности, истории.
В 1876-1883 годах Бальмонт учился в Шуйской гимназии, откуда был исключен за участие в антиправительственном кружке. Продолжил свое образование во Владимирской гимназии, затем в Москве в университете, и Демидовском лицее в Ярославле. В 1887 году за участие в студенческих волнениях был исключен из Московского университета и сослан в Шую. Высшего образования так и не получил, но благодаря своему трудолюбию и любознательности стал одним из самых эрудированных и культурных людей своего времени. Бальмонт ежегодно прочитывал огромное количество книг, изучил, по разным сведениям, от 14 до 16 языков, кроме литературы и искусства увлекался историей, этнографией, химией.
Стихи начал писать в детстве. Первая книга стихов «Сборник стихотворений» издана в Ярославле на средства автора в 1890 году. Молодой поэт после выхода книжки сжег почти весь небольшой тираж.
Решающее время в формировании поэтического мировоззрения Бальмонта - середина 1890-х годов. До сих пор его стихи не выделялись чем-то особенным среди поздненароднической поэзии. Публикация сборников «Под северным небом» (1894) и «В безбрежности» (1895), перевод двух научных трудов «История скандинавской литературы» Горна-Швейцера и «Истории итальянской литературы» Гаспари, знакомство с В. Брюсовым и другими представителями нового направления в искусстве, укрепили веру поэта в себя и свое особое предназначение. В 1898 году Бальмонт выпускает сборник «Тишина», окончательно обозначивший место автора в современной литературе.
Бальмонту суждено было стать одним из зачинателей нового направления в литературе - символизма. Однако среди «старших символистов» (Д. Мережковский, З. Гиппиус, Ф. Сологуб, В. Брюсов) и среди «младших» (А. Блок, Андрей Белый, Вяч. Иванов) у него была своя позиция, связанная с более широким пониманием символизма как поэзии, которая, помимо конкретного смысла, имеет содержание скрытое, выражаемое с помощью намеков, настроения, музыкального звучания. Из всех символистов Бальмонт наиболее последовательно разрабатывал импрессионистическую ветвь. Его поэтический мир - это мир тончайших мимолетных наблюдений, хрупких чувствований.
Предтечами Бальмонта в поэзии являлись, по его мнению, Жуковский, Лермонтов, Фет, Шелли и Э. По.
Широкая известность к Бальмонту пришла достаточно поздно, а в конце 1890-х он был скорее известен как талантливый переводчик с норвежского, испанского, английского и других языков.
В 1903 году вышел один из лучших сборников поэта «Будем как солнце» и сборник «Только любовь». А перед этим, за антиправительственное стихотворение «Маленький султан», прочитанное на литературном вечере в городской думе, власти выслали Бальмонта из Петербурга, запретив ему проживание и в других университетских городах. И в 1902 году Бальмонт уезжает за границу, оказавшись политическим эмигрантом.
Помимо почти всех стран Европы Бальмонт побывал в Соединенных Штатах Америки и Мексике и летом 1905 года вернулся в Москву, где вышли два его сборника «Литургия красоты» и «Фейные сказки».
На события первой русской революции Бальмонт откликается сборниками «Стихотворения» (1906) и «Песни мстителя» (1907). Опасаясь преследования поэт вновь покидает Россию и уезжает во Францию, где живет до 1913 года. Отсюда он совершает поездки в Испанию, Египет, Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию, Индонезию, Цейлон, Индию.
Вышедшая в 1907 году книга «Жар-птица. Свирель славянина», в которой Бальмонт развивал национальную тему, не принесла ему успеха и с этого времени начинается постепенный закат славы поэта. Однако сам Бальмонт не сознавал своего творческого спада. Он остается в стороне от ожесточенной полемики между символистами, ведущейся на страницах «Весов» и «Золотого руна», расходится с Брюсовым в понимании задач, стоящих перед современным искусством, пишет по-прежнему много, легко, самозабвенно. Один за другим выходят сборники «Птицы в воздухе» (1908), «Хоровод времен» (1908), «Зеленый вертоград» (1909). О них с несвойственной ему резкостью отзывается А. Блок.
В мае 1913 года, после объявления амнистии в связи с трехсотлетием дома Романовых, Бальмонт возвращается в Россию и на некоторое время оказывается в центре внимания литературной общественности. К этому времени он - не только известный поэт, но и автор трех книг, содержащих литературно-критические и эстетические статьи: «Горные вершины» (1904), «Белые зарницы» (1908), «Морское свечение» (1910).
Перед Октябрьской революцией Бальмонт создает еще два по-настоящему интересных сборника «Ясень» (1916) и «Сонеты солнца, меда и луны» (1917).
Бальмонт приветствовал свержение самодержавия, однако события, последовавшие вслед за революцией, отпугнули его, и благодаря поддержке А. Луначарского Бальмонт получил в июне 1920 года разрешение на временный выезд за границу. Временный отъезд обернулся для поэта долгими годами эмиграции.
В эмиграции Бальмонт опубликовал несколько поэтических сборников: «Дар земле» (1921), «Марево» (1922), «Мое - ей» (1923), «Раздвинутые дали» (1929), «Северное сияние» (1931), «Голубая подкова» (1935), «Светослужение» (1936-1937).
Умер 23 декабря 1942 года от воспаления легких. Похоронен в местечке Нуази ле Гран под Парижем, где жил последние годы.