Михаил девятаев и семья. Бред сивой кобылы

В крупном мордовском селе Торбеево до войны большие семьи чем-то редкостным не являлись, и рождение 8 июля 1917 года тринадцатого ребенка в семье Девятаевых мало кого удивило. Никто не знал тогда, что именно Михаил прославит это село, а в доме семьи Девятаевых будет создан его музей, действующий до сих пор.

В 1933 году мальчик окончил семилетку. Вскоре он поступил в речной техникум города Казань, одновременно Михаил занимался в аэроклубе. Учебу он окончил в 1938 году, и некоторое время работал помощником капитана баркаса на Волге. Однако, почти всех мальчишек тех времен манило небо. Поэтому призыв в ряды РККА и направление в Чкаловскую школу военных летчиков он воспринял с радостью.

С первых дней войны М.П. Девятаев находился в действующей армии. Свой первый фашистский бомбардировщик он сбил 24 июня 1941 года в районе города Минск, за что был награжден орденом Боевого Красного Знамени. В сентябре того же года Девятаев во время воздушного боя был ранен осколком в ногу.

Необходимую для операции кровь сдал, в частности командир его авиационного полка В.И Бобров. Судьба свела на жизненном пути Девятаева со многими выдающимися личностями своего времени, и Владимир Бобров - один из них. Прославленный летчик-ас, командир полка, сбивший лично 24 самолета и 18 в составе группы, воспитавший 31 Героя Советского Союза, сам он получил это звание только в 1991 году посмертно. Причиной были неприязненные отношения с высшим руководством ВВС. Именно Бобров в 1944 году помог Девятаеву, списанному по ранению в «тихоходную» авиацию, вновь сесть за штурвал истребителя. Он познакомил его с А.И. Покрышкиным. Вдвоем им удалось добиться перевода Девятаева в полк Боброва в составе дивизии Покрышкина.

Сбив 13 июля 1944 года свой девятый вражеский самолет, Девятаев был сбит сам. Контуженный ударом о стабилизатор своего самолета в момент прыжка с парашютом, летчик был в бессознательном состоянии взят в плен в районе города Львов. Дальше было восемь страшных месяцев в плену.

Направленный в Лодзинский концлагерь пилот, немедленно вступил в подпольную группу и уже 13 август совершил попытку побега через подкоп с группой других военнопленных летчиков. Однако беглецов задержали и приговорили к смерти. От немедленной казни Девятаева спасло то, что у немцев уже крайне не хватала рабочих рук. Смертников отправили в Заксенхаузен, где они должны были умереть на каторжных работах. Сочувствующий коммунистам лагерный парикмахер помог подменить нашивку смертника на нашивку штрафника убитого в лагере украинского учителя Степана Никитенко. Именно под этим именем Михаил Девятаев был отправлен в свой следующий лагерь.

Лагерь на немецком острове Узедом был необычным. Он поставлял рабов для обслуживания испытательного полигона фашистского ракетного центра Пенемюнде. Именно здесь проходили испытания немецких ракет Фау один и два. В остальном это была такая же нацистская машина смерти, как и остальные концлагеря.

Мысль о побеге на самолете возникла у Девятаева практически сразу – на острове был аэродром. На краю летного поля находилась свалка разбитых самолетов, именно по этим обломкам Девятаев и изучал оборудование кабин незнакомых ему прежде машин. Группа, в которую вошел Девятаев, под руководством Ивана Кривоногова планировала побег из концлагеря на лодке через пролив, однако Михаил Петрович убедил их изменить планы. Всего в состав группы вошли десять человек: три офицера – Девятаев, Кривоногов и Емец; шесть солдат и сержантов – Соколов, Немченко, Адамов, Олейник, Кутергин, Сердюков. Десятый участник группы, Николай Урбанович попал в плен еще ребенком.

Помимо военнопленных, в лагере содержалась большая группа уголовников, стремящаяся, как во всех заведениях подобного типа, устанавливать свои блатные порядки. Конфликт с уголовниками форсировал подготовку побега – Девятаев единственный был летчиком, а бандиты отвели ему лишь десять дней жизни.

Восьмого февраля 1945 года, во время обеденного перерыва, Кривоногов ударом заточки в голову убил конвоира. Шинель последнего настолько была залита кровью, что использоваться для побега не могла, и вместо задуманного маскарада с сопровождением заключенных охранником побег пришлось совершать наудачу в лагерной одежде.

Беглецы проникли в бомбардировщик «Хенкель -111», но на самолете отсутствовал аккумулятор. Это устройство удалось найти, доставить и установить на самолет. С первой попытки незнакомая машина взлетать не пожелала, и вторая попытка предпринималась уже на глазах сбежавшихся, но, слава Богу, еще ничего не понявших фашистов. Лишь когда несколько членов группы навалились на штурвал, в самолете, что-то хрустнуло, и он оторвался от земли.

Вслед угнанному самолету был немедленно выслан на истребителе немецкий ас Гюнтер Хоббом, но он потерял беглецов. Другой немецкий ас, Вальтер Даль встретил самолет Девятаева, но сбить его не смог – он возвращался с задания и не имел боеприпасов. Сбить украшенный немецкими крестами самолет сумели только советские зенитчики при пересечении линии фронта. После жесткой посадки «на брюхо» группа Девятаева оказалась в расположении шестьдесят первой советской армии.

После задержания трое офицеров были оставлены «до выяснения», остальных же, в том числе и Урбановича, отправили в действующую армию. С войны вернулся только один из них - Адамов. Сам Девятаев подвергался множеству допросов в «СМЕРШ», впоследствии он называл эти допросы «унизительными», но обид на свою страну никогда не высказывал. Захваченный Девятаевым самолет был напичкан научной аппаратурой использовавшейся при проведении испытаний «Фау», что серьезно задержало фашистскую научную программу. Михаил Петрович даже удостоился звания «личного врага» Гитлера. Сведения, переданные советскому командованию об острове Узедом, помогли организовать авиационные налеты советской бомбардировочной авиации и еще больше замедлили ход немецких разработок.

В сентябре 1945 года Девятаев показывал С.П. Королеву расположение немецких объектов на острове Узедом. Это был его существенный вклад в советскую ракетную и космическую программы.

Приехал я в Казань живой и здоровый, а на работу устроиться не могу - как узнают, что был в плену, сразу от ворот поворот. В феврале 1946 года поехал в Мордовию. В Саранске отказали в двух местах. Обратился на механический завод, там мой друг, земляк, солагерник Василий Грачёв работал в автопарке механиком или инженером. Мы с ним вместе 7 классов в Торбееве закончили. Такой толковый парень был. Он попросил за меня, но мне отказали, а его самого, боевого офицера - лётчика, за то, что был в плену, за измену Родине, выгнали с завода и посадили на 10 лет. Он сидел в тюрьме в Ирбите. Там он и сейчас живёт. Стал начальником цеха, потом в профсоюзах работал.

Поехал в Торбеево. Там сразу обратился к своему другу детства Гордееву Александру Ивановичу, третьему секретарю райкома партии. Он очень хорошо принял, позвал к себе в гости вечером. Я рассказал, как в плену был. Он: “Миша, тебе работа будет”. Утром, как договорились, прихожу. “Нет здесь для тебя работы. Здесь Волги нет, давай езжай к себе на Волгу”.

…Потом всё же взяли меня в речной порт, дежурным по вокзалу. Всякое было, пленом этим мне то и дело тыкали. А с 1949 года я уже ходил капитаном на катере. Прошёл обучение на механика, сдал на отлично, а замещение должности не получил. Нас было 13 человек, все получали лишние 100 рублей за замещение должности механика и только мне не дали. Директор затона Павел Григорьевич Солдатов говорит: “Мы тебя по ошибке туда послали. Ты, - говорит, - был в плену, скажи спасибо, что мы тебя держим”.

После XX-го съезда КПСС, когда Хрущев развенчал Сталина, вопрос с бывшими пленными был поставлен так - изменников надо карать, а тех, кто не сам сдался, кто не сотрудничал с немцами, их нужно реабилитировать, а заслуги отметить. Журналистам дали задание - искать среди бывших пленных примечательных людей. Завотделом газеты “Советская Татария” Ян Борисович Винецкий тоже ходил по военкоматам. В нашем Свердловском райвоенкомате ему сказали, что, дескать, есть у нас артиллерист, улетел из плена на немецком самолёте, привёз 9 человек. А Ян Борисович сам был лётчиком, воевал в Испании. Он решил узнать всё подробнее…

Ян Борисович Винецкий написал обо мне большую статью. В “Литературке” обещали под Новый год статью обо мне опубликовать.

Однако, затем её перенесли ко Дню Красной Армии, на 23 февраля. Потом ко мне приехал полковник из журнала ДОСААФ “Патриот”. Оказывается, ещё не верили… 23 марта утром я поехал на железнодорожный вокзал. Там киоскеру даю 10 рублей, беру “Литературоку” и вижу долгожданную статью. Радость какая была.

Начальство сразу зауважало меня. Директор затона вызывает к себе, выражает почтение, говорит, что меня ждёт к телефону министр речного флота СССР Шашков Зосим Алексеевич. А я в то время преподавал на курсах в Аракчино. Там готовили младших специалистов - рулевых, мотористов и так далее. В этот день у меня был последний урок. И пошло, и поехало. Меня перехватил подполковник Георгий Евстигнеев из редакции “Советской авиации”. Мы с ним на транспортном самолёте Ил-14 улетели в Москву, в Министерство Речного Флота.

А в самолёте везли вино. Лётчики, как узнали, кого везут, сразу водку, коньяк стали таскать. В общем, когда приземлились в Москве, мы с Жорой не знаем, что делать, как в таком виде к министру идти. Выходим, спрашивают, где Девятаев. Говорю, он там, в кабине. Ловим такси и к Жоре домой. Утром я проснулся, давай голову мыть холодной водой, думаю, как же я пойду к министру с такой мордой.

Министр всех собрал, рассказал им обо мне, как меня с работы выгоняли за плен и говорит: “Пусть Михаил Петрович в кабинет к любому из вас дверь ногой открывает”. Где только я не был тогда в гостях. Мне деньги дали. Купил подарков, приехал домой в Казань…

Присвоенное в 1957 году Указом Президиума Верховного Совета СССР звание Героя Советского Союза: « …за мужество, отвагу и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны», в кругах, близких к ракетостроению, связывают в основном именно с этими заслугами и личным вмешательством Королева.

Дальнейшая жизнь Михаила Петровича Девятаева была связана с речным флотом СССР. Он возглавлял экипажи первых советских судов на подводных крыльях: «Ракета» и «Метеор». Скончался прославленный герой 24 ноября 2002 года в Казани.

(08.07.1917-24.11.2002) - летчик-истребитель, Герой Советского Союза (1957), гвардии старший лейтенант.

Участник Великой Отечественной войны с первого дня. Воевал в составе 237 иап и 298 (104 гв.) иап, был командиром звена. Сбил 9 самолетов противника. 13 июля 1944 г. в воздушном бою над Львовом был сбит и попал в плен. Находился в заключении в лагерях Лодзи, Заксенхаузена и на о. Узедом. 8 февраля 1945 г. угнал с аэродрома Пенемюнде He-111H-22 и вывез на нем еще 9 человек.

В 1957 г. стал первым капитаном теплохода на подводных крыльях "Ракета". Затем водил по Волге "Метеоры". Почетный гражданин Республики Мордовия, городов Казани, Вольгаста и Циновичи (Германия).

Мордвин.

Член КПСС с 1959 года. Был тринадцатым ребенком в семье. Когда ему исполнилось 2 года, от тифа умер отец. В 1933 году окончил 7 классов средней школы и поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум.

Из-за недоразумения с документами ему пришлось учиться в речном техникуме, который он окончил в 1938 году. Одновременно учился в Казанском аэроклубе.

В 1938 году Свердловским РВК Казани призван в РККА. В 1940 году окончил Оренбургское военное авиационное училище летчиков им. К. Е. Ворошилова.

Направлен служить в Торжок.

Позже переведен в Могилев в 237-й истребительный авиационный полк (Западный ОВО). Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Уже на второй день на своем И-16 участвовал в воздушном бою. Боевой счет открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Ju-87. Затем защищал небо Москвы.

В одном из воздушных боев в районе Тулы в паре с Я. Шнейером сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения.

Девятаев совершил вынужденную посадку и оказался в госпитале.

Недолечившись, сбежал на фронт в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа. 23 сентября 1941 года при возвращении с задания Девятаев был атакован "мессершмиттами". Одного из них сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию.

Он служил в ночном бомбардировочном полку, затем в санитарной авиации.

Только после встречи в мае 1944 года с А. И. Покрышкиным он вновь стал истребителем.

Вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В. Боброва на отражение налета вражеской авиации.

В неравном воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолет подожжен.

В последний момент покинул падающий истребитель с парашютом.

С тяжелыми ожогами захвачен в плен. Допрос следовал за допросом.

Затем его на транспортном самолете отправили в разведотдел абвера в Варшаву.

Не добившись от Девятаева никаких ценных сведений, немцы отправили его Лодзинский лагерь для военнопленных.

Позже переведен в лагерь Новый Кенигсберг.

Здесь, в лагере с группой товарищей Девятаев начал готовить побег. По ночам подручными средствами - ложками и мисками - они рыли подкоп, на листе железа оттаскивали землю и разбрасывали ее под полом барака (барак стоял на сваях). Но когда до свободы уже оставалось несколько метров, подкоп обнаружила охрана.

По доносу предателя организаторов побега схватили.

После допросов и пыток их приговорили к смерти.

Девятаев с группой смертников был отправлен в Германию в лагерь смерти Заксенхаузен (под Берлином).

Но ему повезло: в санитарном бараке парикмахер из числа заключенных заменил его бирку смертника на бирку штрафника (№ 104533), убитого охранниками учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко.

В группе "топтунов" разнашивал обувь немецких фирм. Позже при помощи подпольщиков был переведен из штрафного барака в обычный.

В конце октября 1944 года его в составе группы из 1500 заключенных отправили в лагерь на остров Узедом, где находился секретный полигон Пенемюнде, на котором испытывалось ракетное оружие.

Так как полигон был секретным, для узников концлагеря был только один выход - через трубу крематория.

В январе 1945 года, когда фронт подошел к Висле, Девятаев вместе с заключенными Иваном Кривоноговым, Владимиром Соколовым, Владимиром Немченко, Федором Адамовым, Иваном Олейником, Михаилом Емецом, Петром Кутергиным, Николаем Урбановичем и Дмитрием Сердюковым начал готовить побег. Был разработан план угона самолета с аэродрома, находившегося рядом с лагерем.

Во время работ на аэродроме Девятаев украдкой изучал кабины немецких самолетов.

С поврежденных самолетов, валявшихся вокруг аэродрома, снимались таблички от приборов.

В лагере их переводили и изучали.

Всем участникам побега Девятаев распределил обязанности: кто должен снять чехол с трубки Пито, кто убирать колодки от колес шасси, кто снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто подкатывать тележку с аккумуляторами.

Побег был назначен на 8 февраля 1945 года. По пути на работу на аэродром заключенные, выбрав момент, убили конвоира.

Чтобы немцы ничего не заподозрили, один их них одел его одежду и стал изображать конвоира.

Таким образом удалось проникнуть на стоянку самолетов.

Когда немецкие техники отправились на обед, группа Девятаева захватила бомбардировщик He-111H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт. Чтобы немцы не увидели его полосатую арестантскую одежду, пришлось раздеться догола.

Но взлететь незамеченными не удалось - кто-то обнаружил тело убитого охранника и поднял тревогу.

В сторону "хейнкеля" со всех сторон бежали немецкие солдаты.

Девятаев начал разбег, но самолет долго не мог взлететь (позже обнаружилось, что не были убраны посадочные щитки). При помощи товарищей Девятаев что есть силы тянул штурвал на себя. Только в конце полосы "хейнкель" оторвался от земли и на малой высоте пошел над морем. Опомнившись, немцы послали в погоню истребитель, но обнаружить беглецов ему не удалось.

Девятаев летел, ориентируясь по солнцу.

В районе линии фронта самолет обстреляли наши зенитки.

Пришлось идти на вынужденную. "Хейнкель" совершил посадку на брюхо южнее населенного пункта Голлин в расположении артиллерийской части 61-й армии. Особисты не поверили, что заключенные концлагеря могли угнать самолет.

Беглецов подвергли жесткой проверке, долгой и унизительной.

Затем отправили в штрафные батальоны.

В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. Его не брали на работу.

В 1946 году, имея в кармане диплом капитана, с трудом устроился грузчиком в Казанском речном порту. 12 лет ему не доверяли.

Он писал письма на имя Сталина, Маленкова, Берии, но все без толку. Положение изменилось, только в конце 50 годов. 15 августа 1957 года М. П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1957 году он стал одним из первых капитанов пассажирских судов на подводных крыльях "Ракета". Позже водил по Волге "Метеоры", был капитаном-наставником.

Уйдя на пенсию, он активно участвовал в ветеранском движении, создал Фонд Девятаева, оказывал помощь тем, кто в ней особо нуждался.

Награжден орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 и 2 степеней, медалями.

Почетный гражданин Республики Мордовия, городов Казани (Россия), Вольгаста и Циновичи (Германия).

В Торбеево открыт музей Героя. Умер 24 ноября 2002 года. Похоронен на аллее Героев Арского кладбища Казани.

(8. 7. 1917 - 24. 11. 2002)

Д евятаев Михаил Петрович - легендарный советский летчик. Родился 8 июля 1917 года в поселке Торбеево (ныне пгт в Мордовии) в семье крестьянина. Мордвин. Член КПСС с 1959 года. Был тринадцатым ребенком в семье. Когда ему исполнилось 2 года, от тифа умер отец. В 1933 году окончил 7 классов средней школы и поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум. Из-за недоразумения с документами ему пришлось учиться в речном техникуме, который он окончил в 1938 году. Одновременно учился в Казанском аэроклубе. В 1938 году Свердловским РВК Казани призван в РККА. В 1940 году окончил Оренбургское военное авиационное училище летчиков им. К.Е.Ворошилова. Направлен служить в Торжок. Позже переведен в Могилев в 237-й истребительный авиационный полк (Западный ОВО).

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Уже на второй день на своем И-16 участвовал в воздушном бою. Боевой счет открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Ju-87. Затем защищал небо Москвы. В одном из воздушных боев в районе Тулы в паре с Я.Шнейером сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения. Девятаев совершил вынужденную посадку и оказался в госпитале. Недолечившись, сбежал на фронт в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа.

23 сентября 1941 года при возвращении с задания Девятаев был атакован?мессершмиттами?. Одного из них сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию. Он служил в ночном бомбардировочном полку, затем в санитарной авиации. Только после встречи в мае 1944 года с А.И.Покрышкиным он вновь стал истребителем.

Командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Девятаев М.П. в воздушных боях сбил 9 вражеских самолетов. Вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В.Боброва на отражение налета вражеской авиации. В неравном воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолет подожжен. В последний момент покинул падающий истребитель с парашютом. С тяжелыми ожогами захвачен в плен.

Допрос следовал за допросом. Затем его на транспортном самолете отправили в разведотдел абвера в Варшаву. Не добившись от Девятаева никаких ценных сведений, немцы отправили его Лодзинский лагерь для военнопленных. Позже переведен в лагерь Новый Кенигсберг. Здесь, в лагере с группой товарищей Девятаев начал готовить побег. По ночам подручными средствами - ложками и мисками - они рыли подкоп, на листе железа оттаскивали землю и разбрасывали ее под полом барака (барак стоял на сваях). Но когда до свободы уже оставалось несколько метров, подкоп обнаружила охрана. По доносу предателя организаторов побега схватили. После допросов и пыток их приговорили к смерти.

Девятаев с группой смертников был отправлен в Германию в лагерь смерти Заксенхаузен (под Берлином). Но ему повезло: в санитарном бараке парикмахер из числа заключенных заменил его бирку смертника на бирку штрафника (№104533), убитого охранниками учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко. В группе?топтунов? разнашивал обувь немецких фирм. Позже при помощи подпольщиков был переведен из штрафного барака в обычный. В конце октября 1944 года его в составе группы из 1500 заключенных отправили в лагерь на остров Узедом, где находился секретный полигон Пенемюнде, на котором испытывалось ракетное оружие. Так как полигон был секретным, для узников концлагеря был только один выход - через трубу крематория. В январе 1945 года, когда фронт подошел к Висле, Девятаев вместе с заключенными Иваном Кривоноговым, Владимиром Соколовым, Владимиром Немченко, Федором Адамовым, Иваном Олейником, Михаилом Емецом, Петром Кутергиным, Николаем Урбановичем и Дмитрием Сердюковым начал готовить побег. Был разработан план угона самолета с аэродрома, находившегося рядом с лагерем. Во время работ на аэродроме Девятаев украдкой изучал кабины немецких самолетов. С поврежденных самолетов, валявшихся вокруг аэродрома, снимались таблички от приборов. В лагере их переводили и изучали. Всем участникам побега Девятаев распределил обязанности: кто должен снять чехол с трубки Пито, кто убирать колодки от колес шасси, кто снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто подкатывать тележку с аккумуляторами. Побег был назначен на 8 февраля 1945 года. По пути на работу на аэродром заключенные, выбрав момент, убили конвоира. Чтобы немцы ничего не заподозрили, один их них одел его одежду и стал изображать конвоира. Таким образом удалось проникнуть на стоянку самолетов. Когда немецкие техники отправились на обед, группа Девятаева захватила бомбардировщик He-111H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт. Чтобы немцы не увидели его полосатую арестантскую одежду, пришлось раздеться до гола. Но взлететь незамеченными не удалось - кто-то обнаружил тело убитого охранника и поднял тревогу. В сторону?хейнкеля? со всех сторон бежали немецкие солдаты. Девятаев начал разбег, но самолет долго не мог взлететь (позже обнаружилось, что не были убраны посадочные щитки). При помощи товарищей Девятаев что есть силы тянул штурвал на себя. Только в конце полосы?хейнкель? оторвался от земли и на малой высоте пошел над морем. Опомнившись, немцы послали в погоню истребитель, но обнаружить беглецов ему не удалось. Девятаев летел, ориентируясь по солнцу. В районе линии фронта самолет обстреляли наши зенитки. Пришлось идти на вынужденную. ?Хейнкель? совершил посадку на брюхо южнее населенного пункта Голлин в расположении артиллерийской части 61-й армии.

Особисты не поверили, что заключенные концлагеря могли угнать самолет. Беглецов подвергли жесткой проверке, долгой и унизительной. Затем отправили в штрафные батальоны. В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. Его не брали на работу. В 1946 году, имея в кармане диплом капитана, с трудом устроился грузчиком в Казанском речном порту. 12 лет ему не доверяли. Он писал письма на имя Сталина, Маленкова, Берии, но все без толку. Положение изменилось, только в конце 50 годов.

В 1957 году он стал одним из первых капитанов пассажирских судов на подводных крыльях?Ракета?. Позже водил по Волге?Метеоры?, был капитаном-наставником. Уйдя на пенсию, он активно участвовал в ветеранском движении, создал Фонд Девятаева , оказывал помощь тем, кто в ней особо нуждался.

Награжден орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 и 2 степеней, медалями. Почетный гражданин Республики Мордовия, городов Казани (Россия), Вольгаста и Циновичи (Германия). В Торбеево открыт музей Героя.

Сочинения:
1.Полет к солнцу. - М.: ДОСААФ, 1972.
2.Побег из ада. - Казань: Татарское кн. изд., 1988.

То, что произошло 8 февраля 1945 года можно смело назвать удивительным чудом и примером невероятного многократного везения. Судите сами.

Лётчик-истребитель Михаил Девятаев смог разобраться с управлением совершенно незнакомого ему вражеского бомбардировщика, за штурвалом которого он до этого никогда не сидел.

Угнать сверхсекретный самолёт могла бы помешать охрана аэродрома, но у неё это не вышло.

Взлётную полосу немцы могли просто перегородить, но не успели этого сделать.

Огонь зениток ПВО, прикрывающих военную базу и аэродром, мог пресечь попытку побега мгновенно, но этого не произошло.

Летящую на восток крылатую машину могли перехватить немецкие истребители, но им это сделать тоже не удалось.

И в завершении героического перелёта Хейнкель-111 с германскими крестами на крыльях могли сбить советские зенитчики - они стреляли по нему и даже подожгли, но удача в тот день была на стороне отважных беглецов.

О том, КАК ЭТО БЫЛО сейчас расскажу подробнее.

После войны Михаил Девятаев в своей книге «Побег из ада» вспоминал об этом так: «Как выжил, не знаю. В бараке — 900 человек, нары в три этажа, 200 гр. хлеба, кружка баланды и 3 картофелины - вся еда на день и изнурительная по тяжести работа».

И он бы сгинул в этом страшном месте, если бы не первый случай судьбоносного везения - лагерный парикмахер из числа заключённых заменил Михаилу Девятаеву его нашивку смертника на лагерной робе. Накануне в нацистских застенках умер узник по имени Григорий Никитенко. В мирной жизни он был школьным учителем в киевской Дарнице. Его нашивной номер, срезанный парикмахером, не просто спас жизнь Девятаеву, но и стал его пропуском в другой лагерь с более «лёгким» режимом - у городка Пенемюнде, который был расположен на острове Узедом в Балтийском море.

Так пленный лётчик старший лейтенант Михаил Девятаев превратился в бывшего учителя Григория Никитенко.

Разработкой германских ракет Фау руководил талантливый инженер Вернер фон Браун , ставший впоследствии отцом американской космонавтики.

Военную базу Пенемюнде, расположенную на западной оконечности острова Узедом немцы называли "Заповедником Геринга" . А вот у заключённых было другое название для этой местности - «Остров дьявола» . Каждое утро узники этого дьявольского острова получали наряды на работу. Тяжелее всех приходилось аэродромной бригаде: военнопленные таскали цемент и песок, замешивали раствор и заливали им воронки от налётов британской авиации. Но именно в эту бригаду рвался «учитель из Дарницы Никитенко». Он хотел быть поближе к самолётам!

В своей книге он вспоминал об этом так: «Рёв самолётов, их вид, их близость с громадной силой всколыхнули мысль о побеге».

И Михаил начал готовить побег.

На свалке подбитых и неисправных самолётов Девятаев изучал их фрагменты, пытался вникнуть в конструкцию незнакомых бомбардировщиков, внимательно осматривал приборные панели кабин. Михаил старался понять - как запускаются двигатели и в какой именно последовательности надо включать оборудование - ведь счёт времени при захвате пойдёт на секунды.

И вот тут Девятаеву в очередной раз повезло. Причём подфартило весьма курьёзно : благородный немецкий пилот, пребывая в добром расположении духа и в хорошем настроении, САМ показал дикому варвару и недочеловеку КАК арийские небожители запускают моторы у летающей машины.

Было это так, цитирую воспоминания Михаила Петровича: «Случай помог проследить операции запуска. Однажды мы расчищали снег у капонира, где стоял "Хейнкель". С вала я видел в кабине пилота. И он заметил моё любопытство. С усмешкою на лице - смотри, мол, русский зевака, как легко настоящие люди справляются с этой машиной, - пилот демонстративно стал показывать запуск: подвезли, подключили тележку с аккумуляторами, пилот показал палец и отпустил его прямо перед собой, потом пилот для меня специально поднял ногу на уровень плеч и опустил - заработал один мотор. Следом - второй. Пилот в кабине захохотал. Я тоже еле сдерживал ликование — все фазы запуска "Хейнкеля" были ясны»…

Работая на аэродроме, узники стали примечать все подробности его жизни и распорядка: когда и как заправляют самолёты, как и в котором часу меняется охрана, когда экипажи и обслуга идут обедать, какой самолет удобнее всего для захвата.

После всех наблюдений Михаил остановил свой выбор на Хейнкеле-111 с именным вензелем на борту «Г.А.» , что означало «Густав-Антон» . Этот «Густав-Антон» чаще других взлетал на задания. И что ещё было хорошо в нём - после приземления его сразу же заправляли снова. Этот самолёт узники стали называть не иначе как "наш "Хейнкель" .

7 февраля 1945 года команда Девятаева решилась на побег. Пленники мечтали: "Завтра в обед хлебаем баланду, а ужинаем уже дома, среди своих".

На следующий день, после полудня, когда техники и обслуга потянулись на обед, наши начали действовать. Иван Кривоногов ударом стального прута обезвредил охранника. Пётр Кутергин снял с бездыханного часового шинель с фуражкой и одел их на себя. С винтовкой наперевес этот переодетый вахтман повёл "пленных" в направлении самолета. Это чтобы охрана на сторожевых вышках ничего не заподозрила.

Пленники вскрыли люк и проникли в самолёт. Внутренность Хейнкеля Девятаеву, привыкшему к тесной кабине истребителя, показалась огромным ангаром. Тем временем, Владимир Соколов и Иван Кривоногов расчехлили моторы и сняли с закрылков струбцинки. Ключ зажигания был на месте…

Вот как этот тревожный момент описывал Михаил Девятаев: «Нажал на все кнопки сразу. Приборы не зажглись… аккумуляторов нет!... «Неудача!» - резануло по сердцу. Перед глазами проплыла виселица и болтающиеся на ней 10 трупов»…

Но к счастью, парни быстро раздобыли аккумуляторы, подтащили их на тележке к самолёту, и подключили кабель. Стрелки приборов сразу качнулись. Поворот ключа, движение ноги - и один мотор ожил. Еще минута - и закрутились винты другого движка. Оба мотора ревели, но никакой заметной тревоги на лётном поле пока не было видно - потому как все привыкли: "Густав-Антон" летает много и часто. Самолёт стал набирать скорость и, разгоняясь, начал стремительно приближаться к краю взлётной полосы. Но удивительное дело - он почему-то не мог оторваться от земли!... И чуть было не рухнул с обрыва в море. За спиной у пилота возникла паника - крики и удары в спину: "Мишка, почему не взлетаем!?"

А Мишка-то и сам не знал почему. Догадался только спустя несколько минут, когда развернулся и пошёл на вторую попытку взлёта. Виной всему был триммеры! Триммер - это подвижная, с ладонь шириною плоскость на рулях высоты. Её немецкий лётчик оставил в положении "посадка". Но как за несколько секунд в незнакомой машине найти механизм управления этими триммерами!?

А в это время ожил аэродром, на нём началась суета и беготня. Лётчики и механики выбежали из столовой. Все, кто был на поле, ринулись к самолёту. Ещё немного - и начнётся стрельба! И тогда Михаил Девятаев закричал друзьям: «Помогайте!» . Втроём, вместе с Соколовым и Кривоноговым, они навалились на штурвал…

… и у самой кромки балтийской воды Хейнкель таки оторвал хвост от земли!

Вот оно - очередное счастливое везение отчаянных парней - истощённые узники-доходяги подняли в воздух тяжёлую многотонную машину! Кстати, управление триммером Михаил таки отыскал, но только чуть позже - когда самолет нырнул в облака и стал набирать высоту. И сразу же машина стала послушной и лёгкой.

С момента удара по голове рыжего охранника до ухода в облака прошла всего 21 минута…

Двадцать одна минута натянутых нервов.

Двадцать одна минута борьбы со страхом.

Двадцать одна минута риска и отваги.

Конечно же, за ними послали погоню и подняли в воздух истребители. На перехват, в том числе, взлетел истребитель, пилотируемый известным воздушным асом - обер-лейтенантом Гюнтером Хобомом , обладателем двух «Железных крестов» и «Немецкого креста в золоте» . Но, без знания курса удравшего Хейнкеля обнаружить его можно было только лишь случайно, и Гюнтер Хобом беглецов не нашёл.

Остальные воздушные охотники так же вернулись на свои аэродромы ни с чем. В первые часы после угона немцы были уверены, что секретный самолёт угнали британские военнопленные, и поэтому основные силы перехватчиков бросили в северо-западном направлении - в сторону Великобритании. Так что Судьба в очередной раз благоволила Девятаеву и его товарищам.

Интересная и весьма опасная встреча произошла над Балтикой. Угнанный Хейнкель шёл над морем на юго-восток - к линии фронта, в сторону советских войск. Внизу двигался караван кораблей. А его сверху сопровождали истребители. Один Мессершмитт из охранения покинул строй, подлетел к бомберу и сделал возле него красивую петлю. Девятаев даже смог заметить недоумённый взгляд немецкого летчика - тот удивился тому, что Хейнкель летел с выпущенными шасси. Михаил к тому времени ещё не разобрался - как их убирать. Да и опасался, что при посадке могут возникнуть проблемы с их выпуском. «Мессер» не стал сбивать странный бомбардировщик либо из-за неимения на это приказа, либо из-за отсутствия связи с главным командованием. Так что, это было очередное в тот день благоприятное стечение обстоятельств для экипажа Михаила Девятаева.

О том, что самолёт перелетел линию фронта, беглецы догадались по трём важным наблюдениям.

Во-первых, внизу на земле потянулись бесконечные обозы, колонны советских машин и танков.

Во-вторых, пехота на дорогах, завидев немецкий бомбардировщик, разбегалась и прыгала в кювет.

И в-третьих, по Хейнкелю ударили наши зенитки. И ударили весьма точно: среди экипажа появились раненые, а правый двигатель самолёта загорелся. Горящую машину, своих товарищей и себя заодно спас Михаил Девятаев - он резко бросил самолет в боковое скольжение и тем самым сбил пламя . Дым исчез, но двигатель был повреждён. Нужно было срочно садиться.

Беглецы-из-Ада приземлились на весеннее поле в расположении одного из артиллерийских дивизионов 61-й армии. Самолет днищем пропахал большую часть поля, но всё-таки приземлился удачно. И в этом удачном приземлении на тающее февральское поле на неосвоенной ещё до конца машине с одним только исправным двигателем есть очень большая заслуга… ангела-хранителя Михаила Девятаева. Без Высших Сил тут явно не обошлось!

Вскоре бывшие узники услышали: «Фрицы! Хенде хох! Сдавайтесь, иначе пальнём из пушки!». Но для них это были очень дорогие и милые сердцу русские слова. Они ответили: «Мы не фрицы! Мы свои! Из плена мы... Свои мы…».

Наши солдаты с автоматами, в полушубках, подбежав к самолету, были ошеломлены. К ним вышли десять скелетов в полосатой одежде, обутые в деревянные башмаки, забрызганные кровью и грязью. Страшно худые люди плакали и постоянно повторяли одно только слово: «Братцы, братцы…»…

В расположение своей части артиллеристы понесли их на руках, как детей, ведь беглецы весили по 40 килограммов...

Вы можете себе представить, что именно творилось на дьявольском острове Узедом после дерзкого побега! В эти минуты на ракетной базе в Пенемюнде царил страшный переполох. Герман Геринг, узнав о ЧП в своём секретном «Заповеднике», топал ногами и орал: "Виновных повесить!".

Головы виновных и причастных уцелели только благодаря спасительной лжи начальника подразделения по испытаниям новейшей техники Карла Хайнца Грауденца. Он заявил прибывшему с инспекцией Герингу: "Самолет догнали над морем и сбили".

Ещё раз повторю - первое время немцы полагали, что Хейнкель-111 угнали британские военнопленные. Но правда вскрылась после срочного построения в лагере и тщательной поверки: не хватало 10 русских заключённых. И только через день после побега служба SS выяснила: один из бежавших вовсе не школьный учитель Григорий Никитенко, а лётчик Михаил Девятаев из дивизии Александра Покрышкина.

За угон секретного самолёта Heinkel-111 с радиоаппаратурой для полигонных испытаний баллистических ракет Фау-2 Адольф Гитлер объявил Михаила Девятаева своим личным врагом.

Британцы два года, начиная с 1943-го, бомбили остров Узедом и его объекты, но всё дело в том, что чаще всего они «воевали» с ложным аэродромом и бутафорскими самолётами. Немцы перехитрили наших союзников - они искусно маскировали настоящий аэродром и ракетные установки передвижными колёсными платформами с деревьями. Благодаря фальшивым рощам секретные объекты базы Пенемюнде сверху выглядели как перелески.

Последняя ракета Фау-2 с заводским номером 4299 взлетела со стартовой площадки №7 14 февраля 1945 года.

Больше германские ракеты с базы Пенемюнде в воздух не поднимались.

Главная заслуга Михаила Петровича Девятаева перед нашей Родиной заключается в том, что он внёс большой вклад в развитие советского ракетостроения.

Во-первых, (как вы уже знаете) угнанный им самолет Хейнкель-111 имел уникальную аппаратуру контроля полётов ракет Фау-2.

И во-вторых, он несколько раз показывал базу Пенемюнде самому Сергею Павловичу Королёву - будущему генеральному конструктору советских ракет. Они вместе ходили по острову Узедом и осматривали его былые секреты: пусковые установки Фау-1, стартовые площадки Фау-2, подземные цеха и лаборатории, брошенное немцами оборудование, остатки ракет и их узлы.

В 50-е годы прошлого века Михаил Девятаев испытывал на Волге речные суда на подводных крыльях. В 1957 году он одним из первых в Советском Союзе стал капитаном пассажирского судна типа "Ракета" . Позже водил по Волге "Метеоры" , был капитаном-наставником. Уйдя на пенсию, активно участвовал в ветеранском движении, часто выступал перед школьниками, студентами и рабочей молодёжью, создал свой Фонд Девятаева, и оказывал помощь тем, кто в ней особо нуждался.

P.S.

Михаи́л Петро́вич Девята́ев - гвардии старший лейтенант, лётчик-истребитель, Герой Советского Союза,один из первых капитанов теплоходов на подводных крыльях - «Ракета» и «Метеор».

Совершил побег из немецкого концлагеря на угнанном им бомбардировщике.

Михаил Петрович Девятаев родился 8 июля 1917г. в крупном мордовском селе Торбеево Пензенской губернии в семье крестьянина и был 13-м ребёнком в семье. По национальности мокшанин. Член КПСС с 1959 года. В 1933 году окончил 7 классов, в 1938 году - Казанский речной техникум, аэроклуб. Работал помощником капитана баркаса на Волге.

В 1938 году Свердловским РВК города Казань призван в Красную Армию. Окончил в 1940 году Первое Чкаловское военное авиационное училище лётчиков им. К. Е.Ворошилова.

В действующей армии с 22 июня 1941 года. Боевой счёт открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Junkers-87. Вскоре отличившихся в боях вызвали из Могилёва в Москву. Михаил Девятаев в числе других был награждён орденом Красного Знамени.

10 сентября 1941 года сбил Junkers-88 в районе севернее Ромен (на Як-1 в составе 237 истребительного авиационного полка).

23 сентября 1941 года при возвращении с задания Девятаев был атакован немецкими истребителями. Одного он сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию. Он служил в ночном бомбардировочном полку, затем в санитарной авиации. Только после встречи в мае 1944 года с А. И. Покрышкиным он вновь стал истребителем.

13 июля 1944 года сбил FW-190 в районе западнее Горохова (на Аэрокобре в составе 104 Гвардейского истребительного авиационного полка, в тот же день был сбит и попал в плен).

Вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В. Боброва на отражение налёта вражеской авиации. В воздушном бою в районе Львова самолёт Девятаева был подбит и загорелся; в последний момент лётчик покинул падающий истребитель с парашютом, но при прыжке ударился о стабилизатор самолёта. Приземлившись в бессознательном состоянии на захваченной противником территории, Девятаев попал в плен.

После допроса Михаила Девятаева перебросили в разведотдел абвера, оттуда - в Лодзинский лагерь военнопленных, откуда вместе с группой военнопленных-лётчиков он 13 августа 1944 года совершил первую попытку побега. Но беглецы были пойманы, объявлены смертниками и отправлены в лагерь смерти Заксенхаузен. Там с помощью лагерного парикмахера, подменившего нашивной номер на лагерной робе, Михаилу Девятаеву удалось сменить статус смертника на статус «штрафника». Вскоре под именем Степана Григорьевича Никитенко он был отправлен на остров Узедом, где в ракетном центре Пенемюнде шли разработки нового оружия Третьего рейха - крылатых ракет «Фау-1» и баллистических ракет «Фау-2».

8 февраля 1945 года группа советских военнопленных из 10 человек захватила немецкий бомбардировщик Heinkel-111 и совершила на нём побег из концлагеря на острове Узедом (Германия). Пилотировал его Девятаев. Немцы выслали вдогонку истребитель, пилотируемый обладателем двух «Железных крестов» и «Немецкого креста в золоте» обер-лейтенантом Гюнтером Хобомом, однако без знания курса самолёта найти его можно было только случайно. Самолёт был обнаружен воздушным асом полковником Вальтером Далем en , возвращающимся с задания, но приказ немецкого командования «сбить одинокий « Хейнкель» он выполнить не мог из-за отсутствия боеприпасов. В районе линии фронта самолёт обстреляли советские зенитные орудия, пришлось идти на вынужденную посадку. «Хейнкель» сел на брюхо южнее деревни Голлин (ныне предположительно Голина (Старгардский повят) в гмине Старгард-Щециньски, Польша) в расположении артиллерийской части 61-й армии. В итоге, пролетев чуть более 300 км, Девятаев доставил командованию стратегически важные сведения о засекреченном центре на Узедоме, где производилось и испытывалось ракетное оружие нацистского рейха, точные координаты стартовых установок «Фау-2», которые находились вдоль берега моря. Доставленные Девятаевым сведения оказались абсолютно точными и обеспечили успех воздушной атаки на полигон Узедом.

Девятаев и его соратники были помещены в фильтрационный лагерь. Двухмесячную проверку, которую ему пришлось пройти, он впоследствии характеризовал как «длительную и унизительную», ходили даже слухи о том, что он пятнадцать лет сидел в тюрьме. После завершения проверки продолжил службу в рядах РККА.

В сентябре 1945 года его нашёл С. П. Королёв, назначенный руководить советской программой по освоению немецкой ракетной техники, и вызвал на Пенемюнде. Здесь Девятаев показал советским специалистам места, где производились узлы ракет и откуда они стартовали. За помощь в создании первой советской ракеты Р-1 - копии «Фау-2» - Королёв в 1957 году смог представить Девятаева к званию Героя.

В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. В 1946 году, имея диплом капитана судна, устроился дежурным по вокзалу в Казанском речном порту. В 1949 стал капитаном катера, а позже одним из первых, кто возглавлял экипажи самых первых отечественных судов на подводных крыльях - «Ракета» и «Метеор».

Михаил Девятаев до своих последних дней жил в Казани. Работал, пока позволяли силы. Летом 2002 года, во время съёмок документального фильма о нём, приехал на аэродром в Пенемюнде, поставил свечи своим товарищам и встретился с немецким пилотом Г. Хобомом.

Михаил Девятаев скончался 24 ноября 2002 г. в Казани, похоронен в Казани на участке Арского кладбища, где расположен мемориальный комплекс воинов Великой Отечественной войны.

В 1957 году, благодаря ходатайству Главного конструктора баллистических ракет Сергея Королёва и после публикации статей о подвиге Девятаева в советских газетах, Михаилу Девятаеву 15 августа 1957 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I и II степеней, медалями.

Почётный гражданин Республики Мордовия, а также городов: российской Казани и немецких Вольгаста и Цинновица.

Память о герое:

Посмотреть документальные фильмы о М.П.Девятаеве - Побег с Узедома и

Главная » Глаголы » Михаил девятаев и семья. Бред сивой кобылы