Почему сквернословие можно считать культурной катастрофой. Сочинение ЕГЭ

Вокруг русских матов существует масса мифов, не соответствующих действительности. Например, российские лингвисты и историки распространили о мате два мифа: что русские стали материться в ответ на «татаро-монгольское иго» и что матерщина - якобы «порождение славянского язычества».

Предки наши разделяли некоторые слова на:
1. Матерные слова - это слова от матери, т.е. её благовсловение!
2. Бранные слова - это слова используемые на поле брани, чтобы запугать врага!
3. Сквернословие - это то самое нехорошее, чего не стоит говорить!
Все эти пункты были сведены врагами нашей Расы к одному и сейчас означают одно и то же, т.е нехорошие слова!

О вреде мата написано очень много. Давно-давно прочёл статью одного писателя, не помню уже его фамилию. Он с благородным гневом обрушился на мат. Долго и убедительно он доказывал насколько это гадко и мерзко. В заключение он привёл единственный ему известный случай полезности мата.

Перескажу этот случай и я. Едет товарный поезд, но в нём везут людей. Не помню почему, но по ту сторону вагона оказался человек. Он держится из последних сил. Вот-вот сорвётся и погибнет. Мужчины в вагоне пытаются открыть дверь и его втащить. Но дверь заклинило, и она не поддаётся. Мужчины уже выдохлись и мысленно уже смирились с потерей, но продолжают возиться. И тут произошло неожиданное.

Скромненькая тихенькая девчушка как крикнет: «Эх вы, мужики, мать вас, перемать! Ану взялись!». И произошло чудо. В мужчин открылась дикая сила. Мышцы напряглись в едином порыве, дверь отлетела, и человека спасли. Потом в девушку спрашивали, ну как же она решилась такое сказать. А она покраснела, потупилась и от стыда не могла ни слова произнести.

Тут автор попал в точку, сам того не подозревая. Суть в том, что мат и рассчитан для исключительных случаев. В России матерные слова ещё называют бранными. Вот стоишь ты на поле брани израненный, обессиленный и, пошатываясь, опираешься на свой меч. А на тебя прут враги. Для них и даже для тебя исход встречи очевиден. Но ты подымаешь голову, смотришь на них долгим взглядом и говоришь: «Ну подходите, б-ди, так вас перетак-переэтак!!». И происходит чудо. В тебе открывается дикая сила. И засвистел твой меч, как лопасти вертолёта, и покатились головы твоих врагов с изумлённым выражением на лицах. Ты потом и сам удивляешься. Вот, что такое мат, вот зачем он нужен.

Наши предки отлично знали и понимали силу мата. Они пронесли его столетия, а может и тысячелетия, а ведь не дурачки были. Мат как раз и нужен в экстренных, критических ситуациях. Запрет создаёт запас энергии, как аккумулятор, точнее как конденсатор. Потому, что аккумулятор отдаёт энергию медленно, а конденсатор разряжается мгновенно. Этот выплеск энергии и творит чудеса. Любой народ, народец и даже племя имеют запретные слова, слова на которые наложено табу. Это общее свойство людей, точнее, свойство общности людей. Бороться с этим свойством так же глупо, как создавать нового человека. Почему русский мат такой развитый? Да потому, что история наша тяжёлая. Кто знает, может благодаря мату и выжили, и сохранились как народ.

Вот предлагают для борьбы с матом ввести матерные слова в обычный обиход, перестать считать их матерными. И что будет? А вот что. Стоишь ты на поле брани израненный, обессиленный и пошатываясь опираешься на свой меч. А на тебя прут враги. Для них и даже для тебя исход встречи очевиден. Но ты подымаешь голову, смотришь на них долгим взглядом и говоришь: «Ну подходите, б-ди, так вас перетак. А потом ещё переэтак». А чуда не происходит. Нет уже в этих словах энергии. Звучат эти слова как: что-то погода испортилась. Нет у тебя скрытого резерва. И берут тебя тёпленького и насилуют твою жену у тебя на глазах, и уводят твоих детей в рабство. Низведение матерных слов до обычных разряжает народ, делает его вялым и дряблым.

МИФЫ И ПРАВДА О РУССКОМ МАТЕ

Вокруг русских матов существует масса мифов, не соответствующих действительности. Например, российские лингвисты и историки распространили о мате два мифа: что русские стали материться в ответ на «татаро-монгольское иго» и что матерщина - якобы «порождение славянского язычества».

На самом деле славяне никогда не матерились. В том числе у белорусов и украинцев, как и у поляков, до российской оккупации 1795 года самыми скверными ругательствами были только «курва» (продажная девка) и «холера» (болезнь). Ни Киевская Русь, ни ВКЛ, ни Речь Посполитая не сохранили ни одного документа с матом и ни одного распоряжения властей о борьбе с матерщиной, хотя в Московии подобных документов в огромном избытке.

Если бы не российская оккупация, то белорусы (литвины), украинцы и поляки не матерились бы и сегодня. Сегодня, впрочем, поляки все-таки почти не матерятся, а словаки и чехи ВООБЩЕ не матерятся.

И это вполне нормально, ибо большинство народов мира не знают матов - как не знали их и славяне, балты, романцы, германцы. Сексуальная лексика у них крайне скудная (по сравнению с русской), а многие языки вообще при сквернословии не используют сексуальные темы. Например, французское «con» передает с разными артиклями название и мужского, и женского полового органа, а предел сквернословия французов - просто назвать оппонента этим словом. И лишь только в английском языке и лишь в начале ХХ века, и лишь в США - появилось ругательство «mother fucker», аналога которому нет в Европе, и которое было калькой русских матов - его и внесли в язык США эмигранты из России (см. В.Бутлер «Происхождение жаргона в США», 1981, Нью-Йорк).

Таким образом, матерщина - это вовсе не «порождение славянского язычества», ибо славяне-язычники не матерились.

Мифом является и суждение, что «в древней Руси матерились». В Киевской Руси никто не матерился - матерились только в Московии, но она-то как раз Русью и не являлась.

Первые упоминания о странной привычке московитов говорить матами историки находят в 1480 году, когда князь Василий III наравне с сухим законом требовал от московитов перестать материться. Затем Иван Грозный велел "кликать по торгам", чтобы московиты "матерны бы не бранились и всякими б непотребными речами скверными друг друга не укоряли".

Затем немецкий путешественник Олеарий, приехавший в Московию, с прискорбием отметил широчайшую распространенность матерщины: «Малые дети, еще не умеющие назвать ни Бога, ни мать, ни отца, уже имеют на устах непотребные слова».
В 1648 году царь Алексей Михайлович задумал «извести заразу» и дал царский указ, чтобы "песней бесовских не пели, матерны и всякою непотребной лаею не бранилися... А которы люди учнут кого бранить матерны и всяко лаею - и тем людям за такие супротивные христианскому закону за неистовства быти от Нас в великой опале и в жестоком наказаньи".

Московский священник Яков Кротов отмечает:

«На протяжении и XVII, и большей части XVIII века в Московии спокойно относились именно к матерной брани. Простой пример: около Савинно-Сторожевского Звенигородского монастыря, расположенного в трех километрах от Звенигорода, протекает ручеек, и во всех писцовых книгах, начиная с конца XVI столетия, когда была составлена первая, совершенно нормально писцы фиксировали название этого ручья, протекавшего по земле, которая принадлежала монастырю. Первая буква была "п", вторая половина оканчивалась на "омой". Кто ходил сюда мыться от Звенигорода, за несколько километров? Не совсем понятно. Но, так или иначе, в конце XVIII века, когда проводится генеральное межевание России, составление полной карты Российской империи, по указу Екатерины Великой все названия, которые содержат в себе непристойную лексику, матерные корни, заменяют на более благозвучные. С тех пор переименован и этот звенигородский ручей».

До сей поры на картах Московии-России существовали тысячи топонимов и гидронимов, созданных на основе матерных слов.

Ничего подобного в это время ни в Беларуси-Литве, ни в Руси-Украине тогда не было - там народ матов не знал.

Это обстоятельство вроде бы можно было бы объяснить тем, что белорусы и украинцы никогда не были под Ордой, а московиты в Орде триста лет жили, а потом в ней власть захватили, присоединив Орду к Московии. Ведь раньше советские историки так и считали: что маты московитов явились якобы их ответом на «татаро-монгольское иго».

Например, Владимир Кантор, беллетрист и член редколлегии российского журнала "Вопросы философии" недавно писал:

«Но в России появляется во время татар слово "эбле", которое производное нам, русским людям, понятно, связано с поношением матери и так далее, по-тюркски значило просто жениться. Татарин, захватывая девушку, говорил, что он "эбле" ее, то есть берет ее. Но для любого русского простолюдина, у которого отбирали дочь, жену, сестру, он совершал насилие над женщиной, и в результате это слово приобрело абсолютно характер изнасилования. Что такое матерные слова? Это язык изнасилованных, то есть того низшего слоя, который чувствует себя все время вне зоны действия высокой культуры и цивилизации, униженным, оскорбленным, изнасилованным. И как всякий изнасилованный раб, он готов применить это насилие по отношению к своему сотоварищу, а если получится, разумеется, и к благородному».

На первый взгляд, версия кажется складной. Однако она ошибочна.

Во-первых, нынешние татары Казани (тогда булгары) точно так «изнывали от татарского ига» (ибо Казань была в равной мере вассалом татар, как и Москва), но никаких матов почему-то не родили миру.

Во-вторых, татары Орды не были тюрками, а были смесью тюркских и финно-угорских племен. По этой причине они присоединили к Орде финнов Суздаля-Московии (мордва, мокша, эрзя, мурома, меря, чудь, мещера, пермь) и стремились объединить все уходившие с Волги в Европу финно-угорские народы, в том числе дошли до Венгрии, народ которой считали «своим по праву».

В-третьих, никакого «татарского ига» не было. Москва платила татарам только налог (половину которого себя за труды по его сбору оставляла - на чем и возвысилась) и выставляла свое московское войско для службы в армии Орды. Никогда не было такого, чтобы татары захватывали в жены девушек Московии - это современные выдумки. В рабы - захватывали во время войн, но точно так славян сотнями тысяч в рабы захватывали сами московиты (например, 300 тысяч белорусов были захвачены московитами в рабство в войне 1654-1657 гг.). Но рабыня - это не жена.

Вообще говоря, вся эта версия Владимира Кантора «высосана» из пальца лишь на двух сомнительных основаниях: на наличии в языке тюрок слова «эбле» (жениться) и на мифе про пресловутое «татарское иго». Этого весьма мало, тем более что без объяснения остаются другие главные матерные слова русского языка. А они-то как образовались?

Хотя должен заметить, что эта гипотеза Кантора - уже некий прорыв в теме, ведь раньше советские историки вообще писали, что московиты просто переняли маты у татаро-монголов, мол - те научили московитов материться. Однако ни в языке тюрок, ни в языке монголов никаких матов нет.

Так вот есть два серьезных обстоятельства, полностью опровергающих гипотезу Кантора про происхождение одного из русских матов от тюркского слова «эбле» (жениться).

1. Раскопки академика Валентина Янина в Новгороде привели в 2006 году к открытию берестяных грамот с матами. Они намного древнее, чем приход в Суздальское княжество татар. Что ставит ЖИРНЫЙ КРЕСТ на вообще попытке историков увязать маты московитов с языком татар (тюркским).

Мало того, эти маты на берестяных грамотах Новгорода соседствуют с элементами финской лексики - то есть, люди, их писавшие, были не славянами (колонистами ободритами Рюрика, приплывшими с Полабья и построившими тут Новгород), а местными полуславянизированными колонистами Рюрика финнами (или саамами, или чудью, весью, муромой).

2. Есть в Европе еще один народ, кроме московитов, который матерится уже тысячу лет - и ТЕМИ ЖЕ САМЫМИ РУССКИМИ МАТАМИ.

Это - венгры.

ПРАВДА О ПРОИСХОЖДЕНИИ РУССКИХ МАТОВ

Впервые о венгерских матах российские историки узнали совсем недавно - и были крайне удивлены: ведь венгры - не славяне, а финно-угры. Да и не были ни под каким «татаро-монгольским игом», ибо ушли с Волги в Центральную Европу за века до рождения Чингисхана и Батыя. Например, московский исследователь темы Евгений Петренко крайне обескуражен этим фактом и признает в одной из публикаций, что «это полностью запутывает вопрос происхождения русских матов».

На самом деле это не запутывает вопрос, а как раз и дает полный ответ.

Венгры используют маты, абсолютно аналогичные матам Московии, с самого времени прихода в Европу с Волги.

Ясно, что гипотеза Кантора про происхождение одного из русских матов от тюркского слова «эбле» (жениться) - никак не применима к венграм, ибо тюрки не заставляли их девушек силой вступать в брак. Да и тюрок никаких вокруг венгров в Центральной Европе нет.

Евгений Петренко отмечает, что сербское матерное выражение "ебене слунце в пичку" появилось исторически недавно - всего лет 250 назад, и было перенято сербами у венгров в период, когда Сербия попала из турецкого ига под власть Австро-Венгрии при императрице Марии-Терезе. Венгерские летописи еще средневековья переполнены такими матами, которые больше нигде и ни у кого вокруг (славян, австрияк, немцев, итальянцев и пр., в том числе турок) не существовали. Их сербам тогда несла венгерская колониальная администрация, венгерская армия и венгерская аристократия.

Почему же маты венгров абсолютно идентичны матам московитов?

Ответ может быть только один: ЭТО ФИННО-УГОРСКИЕ МАТЫ.

Напомню, что венгры, эстонцы, финны и русские - это один и тот же финский этнос. Русские, правда, были отчасти славянизированы киевскими попами, насаждавшими у них православие. Но вот исследования генофонда русской нации, проводившиеся в 2000-2006 годах РАН (о чем мы ранее подробно рассказывали), показали, что по генам русские абсолютно идентичны финскому этносу: мордве, коми, эстонцам, финнам и венграм.

Что и не должно удивлять, ибо вся Центральная Россия (историческая Московия) - это земля финских народов, а все топонимы ее - финские: Москва (народа мокша), Рязань (народа эрзя), Муром (народа мурома), Пермь (народа пермь) и т.д.

Единственным «белым пятном» остается вопрос древнего наличия матов в Эстонии и Финляндии. Судя по тому, что берестяные грамоты Новгорода с матами могли с большой вероятностью писаться саамами (а не чудью или муромой), так же населявшими Эстонию и Финляндию, маты должны быть издревле у эстонцев и финнов тоже. Этот нюанс нуждается в уточнении.

С другой стороны, в финно-угорских этносах маты могли родить именно угры. То есть венгры и оставшиеся жить в землях будущей Московии им родственные народы. Угорская группа языков включает сегодня только венгерский язык и обско-угорские хантыйский и мансийский. В прошлом эта группа была куда как более мощной, в том числе, предположительно, включала народ печенегов, ушедших с венграми в Центральную Европу и по пути расселившихся широко над Крымом и в степях Дона (их якобы истребили татары). В самой же Московии главным этносом был мордовский этнос мокша (моксель на его языке), давший название реке Моксва (Moks мокша + Va вода), измененное в киевском языке на более благозвучное славянам «Москва». И этнос эрзя (со столицей Эрзя и государством Великая Эрзя, позже измененной на Рязань). В пермской группе коми и удмуртов выделялось государство Великая Пермия. Все это - историческая территория исконного распространения матов.

Таким образом, нелеп сам термин «русские маты». Ибо они вовсе не русские (в понимании Руси как Киевского Государства), а финские. Оставшиеся в языке туземного финского населения Московии как субъекты своего дославянского языка.

СУТЬ МАТОВ

В чем суть русских матов?

Ясно, что российских исследователей вопроса всегда смущало то обстоятельство, что у русских есть маты, а у славян и других индоевропейцев - их вообще нет. Поэтому в данном вопросе россияне всегда, под спудом некоего «комплекса неполноценности», вместо научного рассмотрения пытались оправдаться или «загладить вину». То славян пытались к матерщине приплести - мол, это славянское язычество такое. Но не вышло - ибо славяне никогда не матерились, а русские - это не славяне. То пытались показать, что русские маты придумали не просто так, а в ответ на иго татар. И это не вышло: у венгров точно те же маты, но никакого «татарского ига» у них не было.

Справедливости ради следует сказать, что русские - это действительно несчастный народ бывших финских этносов, судьба которого на протяжении последней тысячи лет просто ужасна.

Вначале его завоевали в свои рабы младшие князья Киева, которым своих княжеств на Руси Киева просто не досталось. Поскольку тут в будущей Московии никаких славян отродясь не было, князья и их дружины относились к местному финскому населению как к рабам. Именно киевские князья ввели в Московии крепостное право (то есть рабовладельчество), что было дико в Киеве по отношению к крестьянами своего этноса. Напомню, что ни на Украине, ни в Беларуси-Литве никогда до российской оккупации 1795 года крепостного права не было, а кроме Московии крепостное право существовало еще в Европе только в одном месте - в Пруссии, где точно так немцы сделали рабами местных пруссов-инородцев и местных славян.

Затем эти порабощенные Киевской Русью финские земли попадают под власть Орды заволжских татар, столица которых располагалась возле нынешнего Волгограда. Те создавали Империю тюрок и финно-угров, поэтому ментально Суздальские земли тянулись к Орде, а не к индоевропейской Руси Киева и Литве-Беларуси ВКЛ (стране западных балтов). Мало того, княжеская элита земель будущей Московии нашла в Орде весьма удачное обоснование своей рабовладельческой власти над местным финским населением: восточные традиции возводили правителей в ранг Бога, чего никогда не было у европейцев, в том числе у Византии и РПЦ Киева, Русь крестившей.

Эти два главных довода навсегда отвратили Московию от Руси и Киева, создали новый восточный тип государства - полную сатрапию.

Поэтому у финно-русов (московитов) были все основания всех материть: свободно они жили только в своих национальных финских государствах (от которых остались только финские топонимы) до прихода киевских поработителей. А затем настала тысяча лет полного рабства: сначала рабства в составе Киевской Руси, затем то же самое рабство, но уже когда над киевскими поработителями сверху сидели еще татарские поработители, а потом поработители стали именоваться «Московскими Государями». До 1864 года (отмены крепостного права) народ оставался в состоянии порабощенных туземцев, то есть рабов, а аристократия его презирала равно с той же долей презрения, как англичане и французы презирали в XIX веке завоеванных ими негров Африки.

Да, от такого тысячелетнего гнета Киевской Руси, Орды и затем Московии-России с избытком достаточно ненависти в финском народе, чтобы родить маты - как туземный сленг сквернословия в отношении угнетателей.

Но… Мы видим, что эти маты существовали у финно-угров еще до их порабощения соседями с Запада и с Востока. И существуют у венгров, которые весьма удачно сбежали с Волги в Европу, избежав участи своих соплеменников.

Это означает, что маты финно-угров зародились вовсе не как ответ поработителям, а как нечто свое внутреннее, чисто исконное и без какого-то внешнего влияния. Ибо финно-угры матерились ВСЕГДА.

Часть исследователей высказывает такую точку зрения: маты - это часть некоей мистической культуры, в ряду заговоров или проклятий. В том числе некоторые (А. Филиппов, С.С. Дрозд) находят, что ряд матерных ругательств в сути означает не что-то оскорбительное, а пожелание смерти. Например, отправление в «п…», как они пишут, означает пожелание идти туда, откуда родился, то есть - уйти из жизни снова в небытие.

Так ли это? Сомневаюсь.

Была ли у финно-угров в прошлом, в эпоху зарождения матов, такая мистическая культура, в которой бы использовались сексуальные темы матерщины? Лично мне трудно это представить. Да, сексуальные темы присутствуют у всех древних народов - но как символы плодородия. А в нашем случае речь идет совсем о другом. И никакой «мистической культуры» или «языческих культов» тут просто нет.

Как мне кажется, наиболее верно суть матов находит московский священник Яков Кротов:

«Один из современных православных публицистов игумен Вениамин Новик опубликовал несколько статей против сквернословия, против матерной ругани. В этих статьях он подчеркивает, что матерная брань связана с материализмом. Тут своеобразная игра словами, с диаматом. "Почему разрядка, а матерная брань, сквернословие, это часто оправдывают как эмоциональную разрядку, должна происходить, - пишет игумен Вениамин, - за счет других людей? Матерщиннику же непременно нужно, чтобы кто-нибудь его слышал. Матерная ругань - есть прежде всего симптом эволюционной недоразвитости. Биологи знают, что в животном мире существует ярко выраженная связь между агрессивностью и сексуальностью, и некоторые "особо одаренные" (саркастически пишет игумен Вениамин) особи используют свои гениталии для устрашения противника. А некоторые не менее одаренные представители семейства гомо сапиенс делают то же самое словесно. Эксгибиционисты просто более последовательны". Это опровержение сквернословия и отпор ему с позиций современного, хорошо образованного человека».

Именно так.

Индоевропейцы не матерились, потому что их праэтнос формировался как более прогрессивный и исключающий в общении обезьяньи повадки «использовать свои гениталии для устрашения противника». А вот праэтнос финно-угров, не являющихся индоевропейцами, формировался иным путем - и использовал обезьяньи повадки.

Вот и вся разница: русские и венгры потому матерятся, что не являются индоевропейцами. И потому, что их предки развивались иначе, чем индоевропейцы - в другой совершенно культурной среде.

Мало того, использование матов в общении обязательно ретроспективно означает, что в далеком прошлом предки русских и венгров эти маты употребляли в качестве иллюстрации ПОСТУПКОВ - то есть у финно-угров был в ходу как ЗНАК ОСКОРБЛЕНИЯ показ гениталий оппоненту. И разные иные непотребные ДЕЙСТВИЯ.

Кажется дикостью? Но это ничуть не большая дикость, чем сам факт почти ПОЛНОГО одобрения матов в России - в первую очередь деятелями культуры. Как, например, относиться к таким высказываниям: ГАЛИНА ЖЕВНОВА, главный редактор объединенной редакции "Губернские известия" делится с читателями: «К мату отношусь положительно. У русского человека есть два способа выпускания пара. Первый - водка, второй - мат. Пусть будет лучше мат».

Почему же у других народов нет «способов выпускания пара» только в виде водки и мата? И чем мат «лучше» водки?

ЧЕМ МАТ ЛУЧШЕ ВОДКИ?

В России не понимают, что мат разрушает основы Общества. Мат, будучи животным поведением «использовать свои гениталии для устрашения противника», уже асоциален. Но ведь матерщина эволюционировала по сравнению с животными: само название «мат» означает оскорбление матери оппонента в сексуальном насилии со стороны говорящего. Чего нет у животных.

Для финно-угров (русских и венгров) это, может быть, своя нормальная местная традиционная форма общения. Но для индоевропейцев это недопустимо.

Каждый из нас был ребенком и знает, что всякая гадость легко проникает именно в детские мозги. Так и маты венгров и русских внедрялись в Европе не через наших взрослых европейцев, а через детей, контактировавших с детьми говорящих матерно этих народов. Уже один этот факт показывает, что матерщина идет в умы людей через развращение наших детей и по сути мало отличается от детской порнографии или совращения малолетних.

Пусть там в России всегда матами общались. Но нам-то зачем им уподобляться? Наши предки этих им чуждых матов не знали.

Весьма плохо, когда сексуальное просвещение детей начинается с познания ими матов и их значения. Именно так было и со мной: меня подростки матам учили и объясняли их значение - были первооткрывателями для меня таинства отношений мужчины и женщины - через маты.

Это нормально? Это абсолютно ненормально.

Поэтому кажется совершенно ошибочным мнение редактора российской газеты о том, что маты лучше водки. Наши дети водки в 10 лет не пьют, а матам учатся. Зачем?

Российские публицисты с гордостью и радостью говорят, что русские маты вполне заменяют вообще любую передачу мысли и понятий. Ольга Квирквелия, руководитель российского просветительского христианского центра "Вера и мысль", католичка, в передаче «Радио Свобода» в феврале 2002 года о мате сказала: «В принципе мат, как хороший мат, настоящий, не тот уличный, который мы сегодня слышим, это просто сакральный язык, которым можно рассказывать действительно абсолютно все. Я увлеклась матом, когда я слышала случайно в Новгородской области, в деревушке, как бабушка дедушке объясняла, как сажать огурцы. Не матерные были только предлоги, понятно идеально. Она не ругалась, она очень ласково, очень дружелюбно объясняла, как правильно сажать огурцы. Это язык, который, к сожалению, нами практически утрачен и превращен в нечто пошлое, гадкое, гнусное и нехорошее. На самом деле это не так. И это отражает очень глубинные пласты сознания».

Я в шоке. Почему бабушка не может рассказывать нормально о посадке огурцов нормальными человеческими терминами, а подменяет их все сексуальными терминами? Это Ольга Квирквелия видит «сакральным языком». Что в нем «сакрального», кроме животного показа своих гениталий?

Она еще говорит о том, что «Это язык, который, к сожалению, нами практически утрачен». Получается, что финно-угорский язык русских и венгров - это и есть язык полных матов, где все понятия заменяются ими?

К сожалению, все плохое и гадкое имеет тенденцию распространятся вокруг, как болезнь. Так Россия принесла свои маты к сопредельным ею завоеванным народам белорусов, украинцев, прибалтов, кавказцев, народов Средней Азии, которые на своем языке говорят, но через слово вставляют финские маты. Так финские «сакральные слова» стали обиходной лексикой далеких узбеков. Мало того, матюкаться стали в США - уже по-английски, и вполне нормально в фильме «Полицейская академия» видеть сюжет, действие которого долго разворачивается на фоне по-русски написанной на телефонной будке надписи из всем знакомых трех букв «х..». Это кто же написал там это? Янки?

А ведь такого больше нигде в мире нет: писать маты на стенах. И даже Высоцкий замечал: в общественных французских туалетах есть надписи на русском языке. Написать мат на стене - это равно животному поведению демонстрации гениталий. Чем «сакральные» восточные соседи и занимаются, как обезьяны. Это эксгибиционизм восточного соседа.

Норма ли это поведения для нас, европейцев, в том числе белорусов и украинцев? Конечно, нет, ибо ничего сакрального, то есть священного, мы этим просто потому выразить не можем, что наши предки матов не знали. Эти маты - нам чужые и чуждые.

В наших европейских языках достаточно средств выразить любые понятия без матов, как нет матов и в произведениях Льва Толстова. Он «сакральным языком» не пользовался, но создал литературные шедевры мировой культуры и русского языка. Что уже означает, что русский язык ничего не потеряет без этих матов. А только обогатится

Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы стало сквернословие. Оно гнездится не только в группках тусующихся тинэйджеров, и давно уже перестало быть «лингвистической прерогативой» пьяного грузчика в овощном магазине. Матерщина свободно и горделиво льется в коридорах и курилках престижных вузов, со сцены и экрана, со страниц нашей печати. Глубоким анахронизмом стало правило «не выражаться при дамах»: мат ныне неизбирателен по полу, и некоторые «дамы», особенно в нежном возрасте, способны заткнуть за пояс иного бомжа. Обвальное сквернословие вообще, по-видимому, спутник кризисных времен. Историк и мыслитель XVII века дьяк Иван Тимофеев среди пороков и грехов, которые привели к едва не погубившей Россию Смуте, упоминал не только ложь, лицемерие, дерзость клятвопреступлений, потерю любовного союза, ненасытное сребролюбие, безмерное употребление вина и обжорство, но и «зловонное произношение языком и устами матерных скверных слов». Конечно, было бы упрощением, говоря о сквернословии, все сводить к социальным или к идеологическим причинам. Инвективная (оскорбительная) и непристойная (выходящая за рамки принятого) лексика существует во многих языках и культурах. Именно из слов такого рода складывается лексический состав сквернословия, или мата. Это относительно небольшая («грязная дюжина», как говорят англичане) и замкнутая группа слов и выражений, на употребление которых в культурном сообществе накладывается табу. В эту группу входят наименования частей человеческого тела, прежде всего гениталий (так называемая лексика «телесного низа»), физиологических отправлений, полового акта, а также производные от них слова. Сюда же относятся некоторые оскорбительные лексемы наподобие слова, в своем основном значении служащего названием распутной женщины, но чаще используемого все-таки в междометной функции – при выражении всей гаммы человеческих эмоций: гнева, возмущения, изумления и даже восторга. Вокруг русского мата в обыденном сознании сложился целый ряд мифов. Самый устойчивый из них – представление о том, что наиболее циничные ругательства появились в период татаро-монгольского ига и привнесены в русский язык именно ордынцами. Это неверно: корни большинства нецензурных слов имеют общеславянское или даже индоевропейское происхождение. Кстати, имея столь древнюю историю, лексика, которая сегодня входит в зону табуирования, далеко не всегда осознавалась как неприличная. Например, одно из самых распространенных в наши дни ругательств – нецензурный синоним проститутки и производные от него слова свободно проникали в книжные источники еще в конце XVII века. Однако постепенно эти слова стали восприниматься как «срамные» и в 1730 году, как говорят специалисты, были запрещены в книжных источниках чуть ли не специальным указом. Второй миф, в чем-то противоположный первому, – убеждение в особом пристрастии к мату именно русских. Мол, уже в глубокой древности наши предки не могли обойтись без соответствующей лексики даже в ритуальных действиях, даже в свадебных обрядах. Действительно, у восточных славян, как, впрочем, и у других народов, в языческие времена существовал культ плодородия, вера в мистический брак земли и неба как источник урожая. Да, на русских свадьбах пели так называемые корильные песни, в которых содержались ритуальные оскорбления жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в будущей жизни), часто, на наш современный взгляд, непристойные. Естественно, подобные представления и ритуалы по необходимости должны были иметь свой особый словарь – однако тогда входящие в него слова не воспринимались как неприличные. И только по отношению к более поздним временам, когда с принятием христианской культуры на лексику «телесного низа» был наложен запрет, можно говорить о ритуальном сквернословии, которое бытовало еще в прошлом столетии. Например, русский крестьянин, отпугивая нечистую силу, совсем не обязательно осенял себя крестным знамением, но, веря в то, что «черт матюгов боится», мог для «обереги» использовать нецензурную лексику. В наши дни сквернословие существует в разных проявлениях, как бы выступает в нескольких ипостасях. Прежде всего – это привычное сквернословие, свойственное людям с невысоким уровнем культуры. В этом случае матерные слова и выражения для человека, который их употребляет, никак (или почти никак) не отмечены, они входят в обычные словесные ряды их лексико-фразеологического тезауруса (словаря) и используются, можно сказать, автоматически – и как единицы именования соответствующих предметов и действий, и как междометия, выражающие разнообразные чувства, и как балластные наполнители речевого потока (подобно тому, как некоторые другие люди поминутно говорят: вот, так сказать, значит). Привычный мат – это абсолютное и законченное проявление бескультурья. Хотя он и связан с уровнем образования, но не напрямую: я, например, знал крестьян, за плечами которых было два класса церковноприходской школы, но для которых матерное слово было столь же противоестественно, как лень или плохая работа; в то же время мне известны привычно и уныло матерящиеся студенты, инженеры и врачи. Основная среда формирования привычного сквернословия – семья, основная причина – культурный вакуум, царящий в ней. Поэтому сквернословие так устойчиво: ребенок, который ежедневно слышит, как его родители «ласкают» друг друга забористым словом, почти наверное вырастет «матерноговорящим» и передаст эту привычку своим детям. Широко распространено так называемое аффективное сквернословие. Оно связано с выражением какого-либо чувства и обычно является эмоциональной реакцией человека на ситуацию, слова или поведение других людей, даже на собственные действия (кто-то, наверное, легко вспомнит слова, которые он произносит или хочет произнести, когда, изо всех сил ударяя молотком по гвоздю, попадает себе по пальцу). Часто, хотя и не всегда, аффективный мат представляет собой оскорбление. Кстати, существует точка зрения, согласно которой именно возможность снятия сильного психофизического напряжения за счет употребления запретной лексики как раз и является основной причиной ее существования. Причем чем сильнее табу, тем большую эмоциональную разрядку приносит нарушение запрета. Поэтому, дескать, в разных культурах создаются и, естественно, табуируются оскорбления того, что является священным или жизненно важным для данного этноса: у русских это оскорбление матери (в славянских культурах ценится родство по материнской линии), у католиков – Мадонны и т.д. Наиболее оскорбительное выражение, бытующее у чукчей и эскимосов, можно перевести примерно так: «Ты – неумеха». Английский медицинский журнал прошлого столетия писал: «Кто первым на свете обругал своего соплеменника, вместо того чтобы дубиной раскроить ему череп, тем самым заложил основы нашей цивилизации; ведь если вы кому-то наступили на мозоль, он вас или ударит или обругает, то и другое одновременно вряд ли возможно». Хотя последнее утверждение весьма сомнительно, мат как разновидность аффективного поведения реально существует. Но и он, разумеется, находится за пределами «культурной рамки» общения. Кстати, это хорошо понимают и сами носители языка, причем далеко не только самые интеллигентные из них. В результате предпринимаются попытки (это характерно и для детской среды) вытеснить нецензурные слова, заменить их другими. Именно в этом причина распространения слова блин в своеобразной междометной функции: «Вот, блин, опять не получается». И, хотя здесь присутствует явный и нескрываемый фонетический намек на «первоисточник», это все же не грязное ругательство. Еще одно из проявлений сквернословия – намеренный эпатаж, вызов обществу, потуги разрушить общепринятые правила приличия. Диапазон этой разновидности мата весьма широк – от элементарного лингвистического хулиганства, надписей на заборах и в туалетах до манерно-циничных (на публике) выступлений некоторых представителей интеллигенции и, так сказать, произведений искусства – книг, кинофильмов, спектаклей. Да, в текстах великой русской литературы немало строк и строчек, где соответствующие слова даже в академических изданиях стыдливо заменялись отточиями. Но разве есть что-нибудь общее между ними и матом в угоду моде, для создания ореола скабрезной скандальности или просто потому, что иначе говорить не умеют? Мат – это, увы, объективная суровая реальность. Отчетливо осознавая это, должны ли мы занять безучастную позицию? Вряд ли. Ведь сквернословие не только оскорбляет других людей, но и разрушающе действует на самого человека: мат как бы становится частью его менталитета. Человек начинает смотреть на мир сквозь сетку, узлы которой связаны из матерных слов, и мир этот удручающе примитивен, поскольку все многообразие жизни низводится в нем до простейших отправлений. Нет и не может быть каких-то универсальных рецептов излечения от сквернословия. Ясно одно: это возможно только при значительном (на порядок, на несколько порядков) повышении культурного уровня как общества, так и отдельного человека. Не нужно тешить себя иллюзиями: спившегося люмпена или проститутку с площади трех вокзалов никто не научит говорить на другом языке. Но многое можно сделать в микроколлективе – в классе, студенческой аудитории и особенно в семье. Давайте будем нетерпимы к сквернословию – наложим на него полный и не подлежащий обсуждению запрет. С. Виноградов, кандидат филологических наук

Одной из примет постигшей нас духовной и культурной катастрофы стало сквернословие. Если раньше матерщина была, главным образом, специфическим языком преступников, пьяниц и других опустившихся лиц, то теперь мат все глубже проникает во все социальные и возрастные слои общества, нам все более пытаются навязать, что русский язык вообще невозможен без мата.

Постараемся показать исторические корни сквернословия и развенчать некоторые мифы, возникшие вокруг него.

Начнем с того, что мат — явление древнее и присущее почти всем народам. О «гнилом слове» писал еще апостол Павел. В IV веке святитель Иоанн Златоуст говорил: «Егда кто матерными словами ругается, тогда у Престола Господня Мати Божия данный Ею молитвенный покров от человека отнимает и Сама отступает, и который человек матерно избранится, себя в той день проклятию подвергает, понеже мать свою ругает и горько ее оскорбляет. С тем человеком не подобает нам ясти и пити, аще не отстанет от онаго матерного слова». Запомним эти слова святителя, к ним мы еще вернемся.

В чем же феномен матерной брани? Почему слова, обозначающие в основном медицинские термины, при «переводе» на матерный язык становятся нецензурным сквернословием? Почему они вообще применяются, часто не по прямому назначению? Во всех языках и культурах матерная лексика обозначает одно и то же. Это относительно небольшая («грязная дюжина», как говорят англичане) и замкнутая группа слов. В эту группу входят наименования частей человеческого тела, прежде всего гениталий, физиологических отправлений, полового акта и производные от них слова.

Епископ Варнава (Беляев) пишет, что срамословие — «наследие чисто языческое. Оно всецело коренится в фаллических культах Древнего Востока, начиная с глубин сатанинских (см.: Откр 2, 24) и темных бездн разврата в честь Ваала, Астарты и прочих и кончая классическими наследниками Хама». Культы древнего Вавилона, земли Ханаанской, в которых практиковалось принесение в жертву младенцев, служение разврату, блуду, ритуальная проституция, и дали соответствующую терминологию ритуальных заклинаний, которые легли в основу матерной брани.

Произнося нецензурные слова, человек (пусть даже невольно) призывает бесовские силы и участвует в изуверском культе. Известно, что народы, населявшие Ханаан, были завоеваны евреями и беспощадно истреблены по повелению Божию. И это вовсе не необъяснимая жестокость, а праведный гнев Божий, наказание за чудовищное растление и поклонение греху.

Одним из распространенных мифов является утверждение о том, что матерщину на Русь занесли монголы и татары. Смешно полагать, будто жили раньше чистые, высокоморальные кривичи и родимичи, не знавшие сквернословия, а потом пришли испорченные монголы и научили их нецензурной лексике. Нет, корни сквернословия — языческие заклинания, и на Руси они были еще до монголов. У восточных славян, как и у других народов, в языческие времена существовал культ плодородия, вера в мистический брак земли и неба. На русских языческих свадьбах пели так называемые корильные песни, в которых содержались ритуальные оскорбления жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в семейной жизни). С помощью матерной брани язычник-славянин отпугивал также нечистую силу, думая, что бесы боятся матюгов.

Уже после Крещения Руси за сквернословие строго наказывали. В указе царя Алексея Михайловича 1648 года подчеркивается недопустимость сквернословия в свадебных обрядах: чтобы «на браках песней бесовских не пели и никаких срамных слов не говорили». Здесь же упоминается и о святочном сквернословии: «А в навечери Рождества Христова и Васильева дня и Богоявления... чтобы песней бесовских не пели, матерны и всякою непотребною лаею не бранилися». Считалось, что матерным словом оскорбляется, во-первых, Матерь Божия, во-вторых, родная мать человека и, наконец, мать-земля.

Существовало представление, что матерная брань наказывается стихийными бедствиями, несчастьями и болезнями. Еще при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче за сквернословие наказывали розгами на улицах. Нелишне будет вспомнить, что за нецензурную брань в общественном месте даже по Уголовному кодексу СССР полагалось 15 суток ареста.

Мы несем ответственность за каждое праздное слово, особенно за скверное. Ничто не проходит бесследно, и, оскорбляя мать другого человека, посылая проклятия ему самому, мы тем самым навлекаем беду на себя. Вспомним слова святителя Иоанна Златоуста: «Который человек матерно избранится, себя в той день проклятию подвергает».

За срамословие Бог попускает на человека различные беды, напасти и болезни. В медицине есть род психического заболевания (правда, плохо изученного), когда человек, может быть, даже далекий от грязной брани, страдает необъяснимыми припадками. Больной вдруг начинает помимо своей воли изрыгать потоки нецензурной брани, часто очень изощренной. Иногда хулит святых и Бога. Для верующего человека все очевидно. В духовной практике это называется одержимостью, или беснованием. Бес, находящийся в одержимом, заставляет его произносить страшные ругательства и хулу. Из практики известно, что такого рода беснование может случиться по попущению Божию даже с детьми.

Очень часто люди, находящиеся в духовном помрачении, слышат голоса, которые произносят поток матерной брани и богохульства. Несложно догадаться, кому принадлежат эти голоса. Матерную брань издревле называют языком бесов.

Приведу пример того, как действует так называемое «черное слово», то есть выражения с упоминанием черта.

Один человек очень любил употреблять это слово к месту и не к месту. И вот приходит он как-то домой (а посередине его комнаты стоял стол) и видит, что под столом сидит тот, кого он так часто поминал. Человек в ужасе спрашивает его: «Зачем ты пришел?» Тот отвечает: «Ведь ты меня сам постоянно зовешь». И исчез. Это не какая-нибудь страшилка, а совершенно реальная история.

Как священник могу привести немало подобных случаев даже из своей небольшой практики.

Дьявол, к сожалению, не персонаж фильмов ужасов, а реальная сила, которая существует в мире. И человек, употребляющий матерные, скверные, черные слова, сам открывает двери своей души этой силе.

Привыкший сквернословить находится уже в зависимости от своей вредной привычки. Как говорит апостол, творя грех, раб есть греха. Кто думает, что он независим от своей привычки сквернословить, пусть попробует хотя бы два дня не употреблять мат, и поймет, кто в доме хозяин. Бросить ругаться не легче, чем бросить курить. Недавно в известном ростовском салоне красоты случилось ЧП: уволились сразу три женщины-парикмахера. Причина заключалась в том, что директор запретил им материться на рабочем месте. Вынести этот запрет молодые женщины были не в силах.

Помимо того что матерщина духовно вредит, она культурно обедняет человека. Если убрать из языка иного сквернослова все матюги, которые чаще всего употребляются для связи слов и не имеют никакого смысла, то мы увидим, насколько беден его лексикон. Употребляя скверные слова, матерщинник часто подсознательно хочет заглушить в себе голос совести, стыд, чтобы дальше уже было легче совершать постыдные поступки.

Мат оскверняет человека, убивает его душу. В компании матерщинников возникает ложный стыд сказать искреннее, доброе слово. Такая компания глумится не только над словами «любовь», «красота», «добро», «милость», «жалость», она пресекает саму возможность открытого, чистого взгляда.

Каждому молодому человеку, употребляющему матерную брань, следует задать себе вопрос: будет ли ему приятно, когда его маленькие сын или дочь станут при нем ругаться матом? В американских семьях существует очень интересный обычай. Когда дети приносят с улицы бранные слова и спрашивают об их значении, то родители, как правило, разъясняют все честно, но потом в обязательном порядке заставляют ребенка вымыть рот с мылом, ведь мерзкие слова пачкают и сознание, и душу, и слух, и произносящий их рот. Неплохо бы и нам ввести для своих детей подобный обычай.

Однажды мы с супругой отдыхали в подмосковной деревне Фенино. И там повстречали маленького мальчика, который только недавно начал говорить. Ему было года три. И вот в его ничтожном словарном запасе уже присутствовала матерная брань. Что же будет дальше?

Часто молодые люди ругаются матом, чтобы показаться взрослее, мужественнее, сильнее. Слышал шутку. Прапорщик отчитывает солдат: «Ну что вы материтесь как дети?» В каждой шутке, как известно, только доля шутки.

Подросток, изощренно бранясь, хочет скрыть свою внутреннюю слабость, инфантильность. И вместо того чтобы делом доказать, что он уже взрослый, надевает на себя броню грубости и неприступности. Вот какой я крутой — и ругаюсь, и курю, и пью. А выглядит смешно и по-детски. Тому, кто и правда силен, не нужно доказывать это всему миру. По-настоящему независимый человек — не тот, кто живет по закону стада: куда все, туда и я. Сильный человек не позволяет вредной привычке господствовать над ним. Если вы ругаетесь в присутствии девушек и сами позволяете им ругаться, какие же вы после этого мужчины?

Но как же, скажете вы, по телевидению мы сейчас часто слышим матерные слова? Не все, что на TV, правильно и хорошо. То, что показывают, нужно обязательно фильтровать. Современное телевидение коммерческое, и ничего случайного там показывать не будут. Это либо реклама (явная или скрытая), либо проплаченный заказ. Голова нам дана не только чтобы втыкать в уши MP-3 плеер, но и чтобы думать, анализировать, а не слепо за кем-то идти. Зачем нам нужно плясать под дудку тех, кто хочет, чтобы мы превратились в тупое, обкуренное стадо баранов, жующих жвачку попсы?

Когда встречаешь человека, использующего мат, поневоле задумываешься: а все ли у него в порядке с головой? Потому что так часто упоминать в разговорной речи половые органы и половой акт может только больной, сексуально озабоченный человек.

Игумену Савве (Молчанову), который окормляет очень много военных, один армейский чин рассказал, что он долго не мог избавиться от страсти сквернословия. Искоренил он эту привычку таким образом. Как только у него вырывалось «гнилое слово», он брал это на заметку, находил в казарме удобное местечко и делал 10 поклонов. И порок сквернословия был совершенно им оставлен. Очень хорошо молодым людям последовать этому примеру.

В современном мире, кажется, нет таких людей, которые не использовали бы хоть изредка нецензурную лексику в своей речи. Но раньше употребление бранных слов считалось явным признаком бескультурья, и поэтому редко можно было бы услышать нецензурные слова от умных, культурных, воспитанных людей, нежели сейчас. Автор данного для анализа текста задумывается над проблемой того, является ли сквернословие культурной катастрофой.

Виноградов размышляет над тем, что каждый человек, независимо от его умственного и духовного развития, может позволить в своей речи под воздействием эмоций употреблять бранные слова, но также отмечает, что именно привычное сквернословие свойственно людям с низким уровнем культуры.

В произведении А. Н. Островского "Гроза", Дикой- образец сквернословия. Он со всеми разговаривает грубо, употребляя в речи нецензурные слова. И важно отметить, что это человек, чье духовное развитие на очень низком уровне.

Так же в комедии Д. И. Фонвизина "Недоросль" госпожа Простакова- грубая, невежественная, некультурная женщина.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

• По тексту С.Виноградова «Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы...»(Проблема влияния сквернословия на человека)

Берегите здоровье друг друга.
У Природы мы - малая часть.
Вы кому-то ответили грубо -
Чью-то жизнь сократили сейчас.
А. Дементьев

Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы стало сквернословие. Оно гнездится не только в группках тусующихся тинэйджеров и давно уже перестало быть “лингвистической прерогативой” пьяного грузчика в овощном магазине. Матерщина свободно и горделиво льется в коридорах и курилках престижных вузов, со сцены и экрана, со страниц нашей печати.

На вопрос “Что такое сквернословие?” отвечают по-разному. Одни утверждают, что это порок, недостаток, позорящее человека свойство. Другие считают, что это болезнь, как алкоголизм или курение.

Думается, что оба ответа верны, так как одно вытекает из другого. Алкоголизм, курение, сквернословие сначала, когда можно еще не закурить, не выпить, не сказать, не произнести, - порок. Но незаметно и сквернословие становится болезнью.

Человек уже не может построить элементарного предложения, не употребив плохих слов. Вседозволенность речи оборачивается болезнью интеллекта, сознания. Часто такой человек, попадая в “приличное общество”, старается больше молчать, чтобы ненароком не сказать грубого слова.

Так ли опасно распространение сквернословия? Нужно ли об этом громко заявлять? Да, ибо сквернословие принимает угрожающие черты и формы, оно охватило почти все возрасты; ругательства стали заменителями пауз.

А если я не сквернословлю, то в чем тогда опасность для меня?

Все, наверное, знают, что если, не куря сами, мы просто вдыхаем запах чужой сигареты, то тем самым уже вредим себе. Так и скверные слова, нами не произносимые, но слышимые, незаметно и глубоко проникают в нас, в наше подсознание.

Несколько фактов о сквернословии:

История возникновения матерных слов уходит в глубину тысячелетий. Только вот значение их изменилось, как и употребление. Во времена язычества произносить эти слова-заклинания имел право только жрец на праздниках, когда имитировалось зачатие сущего мира. И ни одному человеку не могло прийти в голову даже мысленно произнести такое слово, не то что вслух. Тогда люди знали, какой мощной, поистине космической энергией были наделены эти слова, какую опасность несли, будучи употреблены без надобности.

И в древней Руси мат являлся не чем иным, как заклинанием, формулой против нечистой силы. Русский крестьянин, отпугивая нечистую силу, совсем не обязательно осенял себя крестным знамением, но, веря в то, что “черт матюгов боится”, мог для “обереги” использовать нецензурную лексику. Через матерную брань люди вступали в общение с нечистой силой, как бы настраиваясь на их волну, призывая их в свою жизнь.

Но все знали, что бранить детей нельзя матом, они будут мучимы бесами. Материться в доме нельзя: бесы будут жить в этом жилище. Также нельзя было ругаться в лесу: леший может обидеться, на берегу реки или озера - оскорбится водяной.
На Руси до середины XIX века сквернословие не только не было распространено даже в деревне, но очень долго являлось уголовно наказуемым. Позднее сквернословящего человека подвергали публичной порке.

При Петре I была выпущена книга "Юности Честное Зеркало", где писалось, что приличным поведение людей может быть признано лишь с полным воздержанием от бранной ругани.

Самым важным и научно подтверждённым является то, что мат опасен для здоровья, он не только способствует снижению интеллекта, провоцирует преступления, создавая иллюзию вседозволенности, обворовывает нас духовно, унижает и оскорбляет, но и, впитывая в себя словесную грязь, калечит людские судьбы, приводит к раннему старению и преждевременной смерти.

Д октор биологии академик медико-технических наук Петр Горяев опытным путем установил, что ДНК реагирует на нашу речь! Ругается человек матом, и его хромосомы корёжатся и гнутся, гены меняются местами. Воздействие брани равносильно радиационному облучению в 10-40 тысяч рентген: рвутся цепочки ДНК, распадаются хромосомы. Вот так постепенно потомству передаётся программа самоликвидации.

Другой ученый – доктор биологии Иван Борисович Белявский, 17 лет занимался проблемой взаимосвязи между словом и сознанием человека. С математической точностью он доказал, что не только человек обладает энергетикой, но и каждое его слово несет энергетический заряд. И это самое слово воздействует на наши гены, либо продлевая молодость и здоровье, либо приближая болезни и раннюю старость.

Единственный путь, ведущий к здоровью каждого человека,– это изменение отношения человека к самому себе. У того, кто сквернословит, есть 2 пути: первый – зная, что это плохо, продолжать нецензурно выражаться, тем самым включить программу самоуничтожения. И второй путь - путь духовного роста, самосовершенствования, путь красоты.

И всегда помните:

Слово может согреть, окрылить и спасти,

Осчастливить и льды протаранить,

Слово может нам тысячи бед принести,

Оскорбить и безжалостно ранить!

А поэтому скажем себе сурово:

«Чтобы не было в жизни ненужных бед,

Надо думать, ребята, над каждым словом,

Ибо слов невесомых на свете нет!»

Э. Асадов

О скверном и святом

Что в сердце нашем самое святое?
Навряд ли надо думать и гадать -
Есть в мире слово самое простое
И самое возвышенное – Мать!

Так почему ж большое слово это,
Пусть не сегодня, а давным-давно,
Но в первый раз ведь было кем-то, где-то
В кощунственную брань обращено?

Тот пращур был и тёмный и дурной,
И вряд ли даже ведал, что творил,
Когда однажды взял и пригвоздил
Родное слово к брани площадной.

И ведь пошло же, не осело пылью,
А поднялось, как тёмная река.
Нашлись другие. Взяли, подхватили
И понесли сквозь годы и века...

Пусть иногда кому-то очень хочется
Хлестнуть врага словами, как бичом,
И резкость на язык не только просится,
А в гневе и частенько произносится,
Но только мать тут всё-таки при чём?

Пусть жизнь сложна, пускай порой сурова.
И всё же трудно попросту понять,
Что слово "мат" идёт от слова "мать",
Сквернейшее от самого святого!

Неужто вправду за свою любовь,
За то, что родила нас и растила,
Мать лучшего уже не заслужила,
Чем этот шлейф из непристойных слов?!

Ну как позволить, чтобы год за годом
Так оскорблялось пламя их сердец?!
И сквернословам всяческого рода
Пора сказать сурово наконец:

Бранитесь или ссорьтесь как хотите,
Но не теряйте звания людей.
Не трогайте, не смейте, не грязните
Ни имени, ни чести матерей!

Эдуард Асадов


***
...................................

Войны любой ужасней

народа разложенье.

Кому ещё не ясно:

мы гибнем без сраженья!

И головы на плахи

врагам мы подставляем;

язык свой, как неряхи,

мы матом оскорбляем.

Мат разлагает всех:

ходячий смертный грех;

он ходит по Руси,

иконы выноси!

Завёл в болото он,

с ним бесов легион.

Народ мой в мате тонет

Главная » Глаголы » Почему сквернословие можно считать культурной катастрофой. Сочинение ЕГЭ