Истории освобождения узников концлагерей и военнопленных бойцами вс конр. Освобождение
Киноэпопея была изначально задумана как ответ Западу. Она должна была называться «Освобождение Европы» и состоять из трех фильмов: «Европа-43», «Европа-44» и «Европа-45». Режиссёр Юрий Озеров говорил:
В фильме снимались: Николай Олялин, Лариса Голубкина, Борис Зайденберг, Сергей Никоненко, Михаил Ульянов, Владлен Давыдов, Василий Шукшин, Евгений Буренков, Дмитрий Франько, Юрий Каморный, Бухути Закариадзе, Михаил Ножкин, Иван Переверзев, Владислав Стржельчик, Анатолий Ромашин, Николай Рыбников, Владимир Коренев,Валерий Носик, Эдуард Изотов, Юрий Легков, Всеволод Санаев, Владимир Самойлов, Игорь Озеров, Сергей Харченко, Николай Рушковский, Константин Забелин, Виктор Авдюшко, Владимир Заманский, Клеон Протасов, Александр Афанасьев, Алексей Глазырин, Пётр Глебов, Григорий Михайлов, Пётр Щербаков, Роман Ткачук, Сергей Ляхницкий, Валерий Карен, Виктор Байков, Николай Боголюбов, Владимир Герасимов, Михаил Глузский, Николай Ерёменко-ст., Петр Любешкин, Иван Миколайчук, Лев Прыгунов, Роман Хомятов и др.
Создатели фильма - участники Великой Отечественной войны. Режиссёр Юрий Озеров, служивший в армии с 1939 года, начавший солдатом и демобилизованный майором, был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Оператор Игорь Слабневич, бывший танкист, снимал «Направление главного удара» в тех самых местах, где в 1944 году его Т-34 был подожжён немецким снарядом. Сценарист Юрий Бондарев прошёл путь от солдата до командира артиллерийской батареи. Воевали и сценарист Оскар Курганов, художник Александр Мягков, режиссёр Юлий Кун, редактор Григорий Марьямов…
Озеров выдвинул программу, включающую несколько принципиальных положений. Во-первых, он хотел показать на экране победный этап Второй мировой войны. Во-вторых, рассказать о войне широко и масштабно. И наконец, придерживаться фактов в показе событий и роли исторических лиц, масштабе битв, всех явных и тайных эпизодов войны. Озеров считал, что фашисты и руководство вермахта должны быть показаны серьёзными противниками, как это и было на самом деле.
На съёмках фильма «Освобождение»
Для того чтобы написать сценарий киноэпопеи, Ю. Бондареву, О. Курганову и Ю. Озерову пришлось изучить очень много документов, в том числе хранящихся в Центральном военном архиве и Военно-историческом институте ГДР. Большую пользу авторам принесли беседы с консультантом картины - генералом армии С.М. Штеменко, маршалами И.С. Коневым, К.С. Москаленко. Много часов Озеров провёл в обществе маршала Г.К. Жукова, который охотно смотрел материал, давал ценные советы.
«Освобождение»
Всего в картине действует 51 реальный исторический персонаж. Подбор актёров на роли этих персонажей оказался также непростым делом. Главная проблема заключалась в том, что практически все прототипы героев фильма были ещё живы. Большинство из них занимали высокие посты и весьма интересовались тем, как будут выглядеть на экране.
Нужно было не просто добиться портретного сходства, но и получить согласие самого прототипа (или кураторов съёмочного процесса) на изображение на экране этого прототипа тем или иным актёром.
Впервые со времени XX съезда КПСС в советском кино перед зрителями предстал Иосиф Сталин как Верховный Главнокомандующий. На эту роль Юрий Озеров пригласил Бухути Закариадзе.
Существует мнение, что Сталин как киногерой появился именно в «Освобождении» впервые после XX съезда КПСС. Однако это неверно. Сталина изображали в кино после XX съезда и в других фильмах, ещё до выхода «Освобождения»: его роль исполнял Андро Кобаладзе в фильмах «Правда» (1957), «В дни Октября» (1958) и «На одной планете» (1965).
В этих картинах Сталин показан как близкий соратник Ленина, один из большевистских руководителей - его образ был изображён в соответствии с официальными трактовками истории и оценками роли Сталина периода второй половины 50-х годов и лишён оттенков «культа личности». Однако все эти картины мало известны - как тогда, так и сейчас.
Ещё в процессе написания сценария Юрий Озеров твёрдо намеревался сделать Георгия Константиновича Жукова главным консультантом картины (что, в общем, вполне оправданно).
Однако он не учёл обстановки тех лет. Отставной маршал раздражал как военное, так и партийное руководство, и Жукова консультантом не утвердили (им стал предложенный маршалом Сергей Матвеевич Штеменко). Тем не менее, Жуков передал Юрию Озерову только что законченную первую часть своих мемуаров и активно продолжал сотрудничать с ним во время съёмок.
Книга Жукова подверглась резкой критике высшего генералитета страны - Андрея Антоновича Гречко, Алексея Алексеевича Епишева и Сергея Матвеевича Штеменко, которые с критикой высказывались по поводу некоторых фактов, описанных Жуковым. Это же касалось и «Освобождения», где их раздражение вызвало «чрезмерное преувеличение» роли Жукова в Великой Отечественной войне.
На роль Жукова был приглашён Михаил Ульянов. Этот выбор получил одобрение Жукова, с которым Ульянов, кстати, виделся только один раз, и то мимоходом. Эта роль стала своего рода фирменной для знаменитого актёра; впоследствии он исполнял её не один раз (главным образом, в последующих фильмах Озерова о войне).Актёр поначалу опасался браться за эту работу, понимая, сколь ответственно играть прославленного полководца. Но Озеров сказал, что Жуков одобрил его выбор. Ульянову ничего не оставалось, как согласиться на съёмки.
В эпопее «Освобождение» впервые появился на экране бывший генерал-лейтенант Власов. Огромной удачей для Юрия Озерова было уже то, что ему разрешили эту единственную сцену с Власовым (в лагере Заксенхаузен он беседует с сыном Сталина Яковом Джугашвили, имя и трагедия которого тоже не афишировались в то время). Показ Власова был разрешён с тем условием, что его имя нигде упоминаться не будет: не только в фильме, но и на съёмках. Данный персонаж получил условное наименование «Генерал».
На роль Власова пригласили Юрия Померанцева. Померанцев, участник войны, почти всю жизнь проработал в Алма-Атинском русском драматическом театре им. М. Ю. Лермонтова. Многие зрители знали его по известной комедии Шакена Айманова «Наш милый доктор». Выбор Юрия Померанцева определился случайностью, как часто бывает в кино.
Театр им. Лермонтова находился на гастролях в Москве. Там, на одном из спектаклей, на актёра обратил внимание один из ассистентов режиссёра Юрия Озерова. По мнению самого Померанцева, он не очень похож на Власова. Но он легко мог быть загримирован под него. Съёмку под Москвой эпизода в Заксенхаузене провели в один день.
А вечером, когда актёр торопился на спектакль, Юрий Озеров сказал ему: «Вы, Юрий Борисович, не очень расстраивайтесь, если не найдёте себя в картине. Я не уверен, что этот эпизод не вырежут. Мы с огромным трудом получили даже фотографии Власова из архива МВД». К счастью, эпизод вошёл в фильм. А уже через несколько лет, когда Юрий Чулюкин приступил к съёмкам фильма о генерале Карбышеве («Родины солдат»), с Власовым уже никаких проблем не было. Его имя уже стояло в титрах. И здесь его также сыграл Юрий Померанцев, специально вызванный режиссёром из Алма-Аты.
«Освобождение»
Сценаристы познакомились также с материалами о последних днях Гитлера. В частности, с книгой его личного шофёра «Как я сжёг Гитлера».
Юрий Озеров в поисках исполнителей реальных персонажей сразу начинал с тех, кто уже играл этих персонажей раньше. Незадолго до начала съёмок «Освобождения», в 1967 году, актёр киностудии ДЕФА Фриц Диц сыграл Адольфа Гитлера сразу в двух картинах, в том числе в «Замёрзших молниях», вышедших в советский прокат.
Именно Фрицу Дицу было предложено сыграть роль Гитлера. Но актёру казалось, что он станет заложником одной роли, и уж тем более ему не хотелось стать заложником роли Адольфа Гитлера. Антифашисту Фрицу Дицу роль Гитлера, которую он исполнял также и в театре, в котором работал, порядком поднадоела.
С большим трудом удалось уговорить актёра на съёмки в этом фильме, и он потом даже продолжил свою гитлериану в «Солдатах свободы». Юрий Озеров планировал его участие и в намечаемом им к постановке фильме «Битва за Москву». Однако в этом фильме роль Гитлера вместо умершего в 1979 году Дица сыграл Ахим Петри.
Долго искали исполнителей остальных исторических личностей. В конце концов, на роль Уинстона Черчилля был утвержден Юрий Дуров - клоун и дрессировщик, народный артист СССР, представитель династии Дуровых.
Популярный румынский актёр Флорин Пьерсик, кумир зрителей и исполнитель ролей гайдуков в костюмных лентах (многие из которых выходили в советском прокате), сыграл Отто Скорцени.
Итальянец Иво Гаррани, не похожий внешне на дуче, но уловивший его внутреннюю суть, выступил в роли Бенито Муссолини.
В известном телесериале ГДР «Без борьбы нет победы», шедшем по советскому ТВ, роль полковника Клауса Шенка фон Штауффенберга исполнил Альфред Штруве. Его же пригласили и в «Освобождение». В других немецких ролях заняты известные актёры ГДР, такие как Хеньо Хассе, Зигфрид Вайс, Петер Штурм, Герд-Михаэль Хеннеберг и многие другие
«Освобождение»
В «польских» эпизодах снялись Барбара Брыльска, Даниэль Ольбрыхский, Франтишек Печка, Игнацы Маховский, Адам Пежик, Станислав Микульский, Ян Энглерт и другие. Роль президента США Франклина Делано Рузвельта исполнил Станислав Яськевич.
Для съёмок итальянских эпизодов помогла фирма «Дино де Лаурентис», приславшая отрывки из мемуаров участников Сопротивления.
Прежде чем снимать грандиозную эпопею, нужно было обеспечить материальную базу - и ассистенты режиссёра по реквизиту начали поиски боевой техники времён войны: старых Т-34, давно снятых с вооружения, «яков» и «лавочкиных», пушек, грузовиков. Серьёзные трудности возникали с немецкой техникой, и тогда на одном из заводов был размещён заказ «Мосфильма» - изготовить немецкие танки.
На Львовском ремонтно-механическом заводе были изготовлены 10 «Тигров» и 8 «Пантер».В указанные сроки из ворот завода вышли десять «Тигров» и пять самоходных установок типа «Фердинанд». Министр обороны маршал Родион Малиновский распорядился выделить 100 советских танков, которые перекрасили под немецкие - для съёмок на заднем плане. Всего в съёмках участвовало 150 танков. Подобным образом обзавелись и самолётами. Як-18 выступал в роли всех советских истребителей, и чешские Zlin Z-526 - в роли «Мессершмиттов».
«Освобождение»
В съёмках принимали участие более 3000 солдат. Сами съёмки проходили почти как настоящие сражения: оборудовались штабы, прокладывалась связь, над полем битвы кружили вертолёты (на одном из которых постоянно находился Юрий Озеров). Увязать действия всех родов войск во время боя - это непростая задача, но она была решена.
Событийный ряд первой серии «Огненная дуга» ограничен - здесь все подчинено главному - рассказу о подготовке и проведении Курской операции, впечатляющему изображению грандиозного танкового сражения под Прохоровкой 12 июля 1943 года.
Съёмочная группа Юрия Озерова решила снимать битву в тридцати километрах от Киева, у села Ходасивка. Для того чтобы привести огромную съёмочную площадку в состояние боевой готовности, специальные окопные машины покрыли поле сетью глубоких траншей общей протяжённостью почти в тридцать километров.
«Освобождение»
На командный пункт, где находились режиссёр-постановщик, оператор с ассистентами, военные консультанты и командиры подразделений всех родов войск, сходились - через рации - все нити управления боем. И тут же главная ответственность за координацию действий всех родов войск ложилась на плечи Озерова.
Приходилось решать тысячи вопросов. Как быть с орудием, которое после холостого выстрела не даёт отката? Как зажечь, а потом потушить танк? Эти две проблемы решил инженер-конструктор трюкового реквизита «Мосфильма» Владимир Смирнов - у орудия он предложил слить тормозную жидкость, а в танк поставить газовый баллон, выведя горелки на броню: водитель сам будет регулировать высоту пламени.
В съёмках было задействованы самолёты, орудия, вездеходы, мотоциклы, автомобили… Этого вполне хватило, чтобы показать на экране сражение со всех точек зрения - и крупным планом в ближнем бою, и в перископ командира танкового полка, и с вертолётов, и из наблюдательного пункта командующего.
«Освобождение»
Значительную часть затрат составляли костюмы и вооружение: режиссёр требовал максимальной достоверности (главным художником по костюмам была жена Озерова Диляра). Мундир Иосифа Виссарионовича Сталина изготовил портной, который шил мундиры самому Сталину. Немецкие мундиры, за неимением оригинальных, также были сшиты.
Каски, для экономии веса изготовленные из пластмассы, были произведены на подсобном производстве «Мосфильма». Там же сделали и немецкие ордена. Советское обмундирование было взято со складов, где оно сохранилось со времён Великой Отечественной войны.
В фильме «Прорыв» в действие вводятся новые силы, появляются новые исторические фигуры.
Драматические события, определяющие движение всей мировой истории, центр которых - на советско-германском фронте, развёртываются в разных странах. Американские солдаты с десантных барж и шлюпок высаживаются на юге Италии. В Варшаве два антифашиста подкладывают бомбу в кинотеатр «Аполло», предназначенный «только для немцев».
«Освобождение»
И снова Италия: Муссолини арестован, а затем освобождён Отто Скорцени. В конце фильма «Прорыв» мы попадаем в Тегеран сорок третьего года и присутствуем на исторической конференции глав трех держав, когда решался вопрос об открытии второго фронта. И всё-таки главный интерес авторов сосредоточен на событиях, которые разворачивались осенью 1943 года на берегах Днепра.
Третий фильм эпопеи - «Направление главного удара» - рассказывал о том, как подготовлялась и проводилась стратегическая операция «Багратион», в ходе которой была разгромлена группа армий «Центр». Наши войска вышли к государственной границе СССР.
Снимали эту операцию в Литве (в Белоруссии шло активное осушение болот), у села Побраде, километрах в пятидесяти от Вильнюса. Здесь те же болотистые места, что в соседней Белоруссии, небольшие речки и озера, овраги и рощи, та же скупость красок, строгость природы.
«Освобождение»
Венчают эпический цикл фильмы «Битва за Берлин» и «Последний штурм». Строго говоря, это один большой фильм, поделённый пополам лишь по соображениям производственной и прокатной целесообразности. Не случайно заключительным лентам дан общий эпиграф: «Вечная слава павшим в боях Великой Отечественной войны».
По возможности фильм снимался в местах действительных событий. Берлин - в Берлине, Варшава - в Варшаве, Крымская конференция - в Ливадийском дворце, арест Муссолини - в Италии. Взятие Берлина снималось прямо на улицах немецкого города и именно там, где в апреле сорок пятого года шли последние бои. Озеров успел запечатлеть здания и руины, которые готовились к сносу. Магистрат разрешил снять на их фоне бои, форсирование Шпрее, штурм метрополитена, взятие рейхстага. В кино это называется съёмками «уходящей натуры».
Один из самых сложных в фильме - эпизод затопления берлинского метро, последнее преступление Гитлера, приказавшего открыть шлюзы, чтобы затопить тоннели, где спасались от бомбёжки тысячи стариков, женщин, раненых и детей.
«Освобождение»
Часть этой сцены сняли в Берлине. Но само затопление - в перервинском шлюзе № 11 под Москвой. Сначала шлюз очистили. Потом по эскизам художника А. Мягкова построили в нём станцию «Кайзергоф», опустили на дно шпалы, рельсы, пушку и специально привезённые из Берлина вагон метрополитена образца 40-х годов, фашистские плакаты тех лет и автомат по продаже шоколада. Когда гигантский щит шлюза был поднят, девятиметровая толща воды обрушилась на «станцию»…
Начиная работу над киноэпопеей, Озеров вместе с Мягковым и Слабневичем решили взять за основу принцип документализма, то есть снимать игровые, актёрские сцены «под документ». И, надо отметить, им удалось добиться ощущения достоверности.
Удачно легли в картину немногочисленные куски хроники, они были растянуты на широкий формат и верированы на определённый цвет. Сам по себе этот приём весьма рискован, ибо даже несколько планов «безусловной» хроники, попав в игровой фильм, могут обнаружить его постановочный характер. В «Освобождение» хроника вошла без швов.
Фильм «Освобождение» показывает борьбу штабов, умов, борьбу военных доктрин. В картине пятьдесят одно историческое лицо, и среди них прославленные военачальники - Жуков (М. Ульянов), Рокоссовский (В. Давыдов), Василевский (Е. Буренков), Ватутин (С. Харченко), Антонов (В. Стржельчик), Конев (Ю. Лепков и В. Шукшин), Рыбалко (Д. Франко), Катуков (К. Забелин), Москаленко (Н. Рушковский) и многие другие.
«Освобождение»
С вдохновением сыграл Сталина грузинский актёр Бухути Закариадзе. Исполнитель роли Конева Василий Шукшин рассказывал, как в павильоне «Мосфильма» встал по стойке «смирно» и отдал честь консультант фильма, генерал армии, при виде товарища Сталина - Закариадзе. Кстати, Шукшин заменил прежнего исполнителя роли Конева, того забраковал сам маршал, не найдя с собой достаточного сходства.
«Освобождение» не только реконструирует события, крупнейшие баталии, показывает исторических деятелей. Кроме подлинных исторических персонажей, в фильме действуют герои, вызванные к жизни авторским воображением: капитан Цветаев (Н. Олялин), медсестра Зоя (Л. Голубкина), комбат Орлов (Б. Зайденберг), подполковник Лукин (В. Санаев), полковник Громов (В. Самойлов), сержант Дорожкин (В. Носик), ординарец Сашка (С. Никоненко), лейтенант Васильев (Ю. Каморный), лейтенант Ярцев (М. Ножкин), капитан Неустроев (В. Корнеев)… Это живые, подлинные характеры дали возможность показать войну с разных точек зрения - и глазами солдат, и глазами полководцев, сделать фильм не только событийным, но и психологическим.
Особенно запомнился зрителям капитан Цветаев. Режиссёр взял на эту важную роль молодого актёра Красноярского ТЮЗа Николая Олялина. Конечно, решающее значение сыграл типаж актёра, одного его появления на экране было достаточно, чтобы зритель сказал: да, это - русский солдат.
«Освобождение»
Строгий и решительный командир, прекрасный товарищ, беспощадный к врагам, Цветаев оставил в своём сердце место и для любви. Через всю войну пронёс он трогательную нежность к медсестре Зое (Л. Голубкина), с которой сражался рядом. Их любовь знает горечь разлук, радость коротких встреч, ежеминутную опасность смерти дорогого человека.
Герой Олялина лучше всего раскрывается в азарте боя на Курской дуге, в экстремальной ситуации, когда спасает немецких женщин и детей в затопленном берлинском метро и сам погибает.
Все роли иностранных персонажей в фильме играют зарубежные исполнители. В польских эпизодах - освобождения Люблина и Варшавы - снялись польские артисты Б. Брыльска, Д. Ольбрыхский, В. Глинский. Муссолини играет итальянский актёр Иво Гаррани, немцев - актёры ГДР и Австрии.
Заключительные серии цикла были показаны в 1972 году на Всесоюзном кинофестивале в Тбилиси и получили главный приз. Торжественные премьеры «Освобождения» прошли в 115 странах мира. Интерес к фильму нарастал - число зрителей, посмотревших киноэпопею, приближалось к поистине астрономической цифре - 400 миллионов человек! И это только за один год.
В 1972 году основной авторский коллектив киноэпопеи был удостоен высшей творческой награды - Ленинской премии. Кроме Юрия Озерова премию получили писатель Юрий Бондарев, писатель Оскар Курганов, оператор Игорь Слабневич, художник Александр Мягков.
Станица Цымлянская.
1913 год.
Архивная справка:
«По документам Центра документации новейшей истории Ростовской области установлено, что в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) Цимлянский район был оккупирован немецко-фашистскими войсками с 16 июля 1942 года по 02 января 1943 года» .
Вернемся к событиям декабря 1942-января 1943 гг. Сталинград. Армия немецкого фельдмаршала Паулюса взята в кольцо. Сорвана попытка деблокировать окруженную группировку. На реке Мышкова (примерно по прямой от Волгодонска 110 км и 90 км от Сталинграда) 19-24 декабря 1942 года остановлена танковая группировка Манштейна, разгромлена в ожесточенных боях, остатки которой начали отступать назад на юг . Произошел перелом хода войны Советская армия из отступающей, окрепшая и набравшая опыта в изнурительных боях, начала свой победоносный марш на запад – до самого логова фашистского зверя.
28 сентября 1942 года Сталинградский фронт был преобразован в Донской , командующим которого стал генерал К.К. Рокоссовский. Юго-Восточный фронт переименован в Сталинградский. Его командующим остался А.И. Еременко. В последних числах октября был образован новый, Юго-Западный фронт под командованием генерала Н.Ф. Ватутина. Одновременно с борьбой под Сталинградом советские фронты вели оборону Северного Кавказа. Стратегическая оборонительная операция на кавказском направлении продолжалась более пяти месяцев, с июля по декабрь 1942 года. Перед Ставкой встала проблема объединения усилий всех войск, находившихся на Северном Кавказе, для отражения наступления противника. Было решено реорганизовать Южный и Северо-Кавказский фронты в один Северо-Кавказский фронт с оперативным подчинением ему Черноморского флота и Азовской военной флотилии. Командующим фронтом был назначен маршал С.М. Буденный. Боевые действия войск фронта развернулись в полосе свыше 1 000 км. Для удобства управления фронт был разделен на две оперативные группы : Донскую во главе с генералом Р.Я. Малиновским и Приморскую во главе с генералом Я.Т. Черевиченко. Сталинградская стратегическая наступательная операция началась 19 ноября 1942 года и продолжалась до 02 февраля 1943 года . В рамках ее силами Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов были проведены:
1.- ноябрьская контрнаступательная операция «Уран» по окружению сталинградской группировки противника;
4.- Среднедонская операция «Малый Сатурн»;
Деблокирующий контрудар, немецкой стороной, вначале предполагалось нанести еще 28 ноября. Операцию, получившую кодовое название «Зимняя гроза», удалось начать лишь 12 декабря 1942 года . Созданная ударная группа «Гот», под командованием Манштейна, прорвала внешний фронт окружения советских войск в районе северо-восточнее Котельникова и продвинулась к Сталинграду на 80-90 км, но была остановлена встречным ударом 2-й гвардейской армии Р.Я. Малиновского , спешно перенацеленной на котельниковское направление. Соединиться с окруженными войсками Паулюса ударная группа не смогла (оставалось каких-то 30-40 км до воссоединения немецких войск). В срыве наступления группы Манштейна важную роль сыграли, по крайней мере, три важных решения Ставки ВГК:
- — временный отказ от уничтожения окруженных войск и сосредоточение главных усилий Юго-Западного и Сталинградского фронтов на внешних направлениях,
- — усиление Сталинградского фронта 5-й ударной и 2-й гвардейской армиями,
- — отказ от проведения на Среднем Дону операции «Сатурн» и организации вместо нее операции Юго-Западного и Воронежского фронтов «Малый Сатурн».
Главный удар в операции «Малый Сатурн» наносился не на юг, а на юго-восток. Оборона противника прорывалась на двух участках, после чего усилия развивались в общем направлении на Морозовск. Цель операции – разгром 3-й румынской и 8-й итальянской армий на Среднем Дону, нанесение поражения тормосинской (х. Тормосин) группировке противника, изготовившейся для удара на Сталинград, и выход на тылы основных сил группы «Гот».
Наступление началось 16 декабря 1942 года . Войска Юго-Западного фронта при содействии войск левого крыла Воронежского фронта сравнительно быстро осуществили прорыв оперативной обороны врага и стремительными действиями танковых корпусов расчленили его войска. Уже на 5-йдень операции прорыв был расширен до 340 км по фронту и 250-300 км в глубину. Танковые части прорвались на подступы к Миллерово, Морозовску и захватили ст. Тацинская. Это вынудило противника спешно повернуть на север силы, предназначавшиеся для деблокады окруженных под Сталинградом войск.
24 декабря 1942 года в наступление перешли войска Сталинградского фронта на котельническом направлении . Теперь судьба окруженной 6-й немецкой армии Паулюса была предрешена. В проведенной с 10 января по 2 февраля 1943 года операции «Кольцо» она была расчленена, уничтожена и пленена. Катастрофические потери немецкой армии отразились на общей стратегической обстановке и до основания потрясли всю военную машину нацистской Германии, подорвали доверие к ней ее сателлитов. Красная Армия прочно захватила инициативу в свои руки. Одержанная победа в корне изменила весь дальнейший ход вооруженной борьбы не только на советско–германском фронте, но и на всех других фронтах второй мировой войны. Было положено начало коренному перелому в войне . Фронт стратегического наступления Красной Армии все более расширялся. Создавались благоприятные условия для последующих наступательных операций на Верхнем Дону и Северном Кавказе, на курском и других направлениях. Началось массовое изгнание агрессора с оккупированной им земли. И хотя до полной победы оставалось еще долгих 2,5 года, в конечном исходе войны уже никто не сомневался. Пусть простят меня читатели за такое длинное вступление, но оно необходимо в контексте понимания событий того времени. Участников боев, увы, осталось совсем мало. Для современной молодежи Великая Отечественная война сравнялась с войной с Наполеоном. Учебники Истории постоянно переписываются в угоду политической конъюктуре. Поэтому познавательный процесс исторического рассказа приходится совмещать с ликбезом провала памяти нашего развития. Таким методом приходится удалять из нашего сознания «Иванов не помнящих родства».
В основу повествования будут положены события рассказанные командиром 2-го мотострелкового батальона майором Фалюта Артем Васильевич в 1967 году . Даты, которые будут указанны в процессе повествования и официальной архивной справки в начале статьи, различаются. Где истина – это тема отдельного расследования. И так по порядку:
6-й мех.корпус, 54-я мех.бригада .
14-й танковый корпус сформирован в мае 1942 года. В ноябре 1942 г. преобразован в 6-й механизированный корпус (2-го формирования).
Корпусом командовали:
- — генерал-майор танковых войск Радкевич Николай Николаевич (19.05.1942-30.09.1942);
- — генерал-майор танковых войск Богданов Семен Ильич (26.09.1942–25.02.1943).
Военный комиссар, замполит – бригадный комиссар,
- — полковник Семенов Сергей Петрович (до 01.1943);
- — полковник А.А. Шибаев (до 04.1944).
Состав 6-го мех. корпуса:
- — 51 мех. бригада, командир — полковник И.Б. Михайлов (11 -12.1942):
а) — 76 танковый полк, командир – полковник Д.Я Клинфельд (до 09.1943).
- — 54 мех. бригада, командир — полковник И.В. Студеникин (11.1942-01.1943):
Замполит – подполковник Дроздов (11.1942-05.1945).
Начальник штаба – подполковник Г.И. Маремьянов (11.1942-01.1943):
а) – 79 танковый полк, командир – майор В.П. Рязанцев (до 10.1943).
- 55 мех. бригада, командир – подполковник А.Ф. Пашков (11.1942-01.1943):
а) – 80 танковый полк, командир – подполковник Гольдберг (до 07.1943).
- 24 гв. танковая бригада (бывший 52-й гв. танковый полк), командир – подполковник В.П. Карпов (03-09.1943).
- — 77 танковый полк, командир – подполковник В.П. Карпов (до 03.1943).
- — 78 танковый полк, командир – подполковник М.Г. Фещенко (до 03.1943).
- — 417 истребительно-противотанковый артиллерийский полк, командир – майор А.Г. Спасский (до 01.1943).
- — 1447 самоходный артиллерийский полк, командир – майор Ф.В. Гайдаш (03-12.1943).
- — 379 тяжелый самоходный артиллерий полк, командир – майор П.Ф. Сидоренко (06.1944-04.1945).
- — 285 минометный полк, командир – подполковник С.С. Беленький (до 05.1945).
- — 763 зенитный артиллерийский полк, командир – подполковник Н.П. Голев (до 05.1945).
- – 409 отдельный гвардейский минометный дивизион, командир – капитан Н.А. Колупаев (11.1942-11.1943).
- — 11 отдельный гвардейский минометный дивизион, командир – майор И.Г. Мороз (05.1944-05.1945).
- — 63 отдельный мотоциклетный батальон, командир – капитан А.С. Антосов (до 02.1943).
- — 41 отдельный броне автобатальон, командир – капитан Н.А. Штыкой (до 12.1942).
- — 86 отдельный ремонтно-восстановительный батальон.
- — 80 отдельный саперный батальон, командир – капитан А.В. Турецков (до 12.1943).
- — 388 отдельный батальон связи, командир – майор А.А. Матинев (01-04.1943).
- — 46 отдельный медико-санитарный батальон:
- командир – военврач 3 ранга Г.Н. Мишихин (11-12.1942);
- командир – военврач 3 ранга Н.К. Огородников (12.1942-09.1943).
- — 56 отдельная инженерно-минная рота.
- — 29 рота подвоза.
- — 14 полевой хлебозавод.
Директивой Генерального Штаба от 17.01.1943 г. и приказом НКО СССР № 14 от 19.01..1943 г. преобразован в 5-й гвардейский механизированный корпус.
Приказом НКО СССР № 42 от 27.01.1943 г. присвоено почетное наименование Зимовниковский. Указом ПВС СССР от 04.06.1945 г. награжден орденом Кутузова II степени за ликвидацию окруженной группировки противника юго-восточнее Берлина.
Так подробно, 6-й мех. корпус я раскрыл специально, личный состав которого принимал участие в освобождении нашей местности, переправ через реку Дон у станицы: Цымлянской и у хутора Красный Яр и других. В 27 официальных захоронениях Цымлянского района (в границах 1941-1945 гг.) проходят по спискам примерно 1 500 чел., имена которых еще надо восстановить. Бои, в районе сегодняшнего нахождения Волгодонской АЭС (июль 1942 — январь 1943 гг.), были жестокими. По журналам безвозвратных потерь (г.Подольск, Центральный архив Минобороы), «списки погибших» возрастут многократно. Это тема отдельного расследования. Местным органам власти, к сожалению, это все не интересно. Ни на одном захоронении (из 27 по району) нет «Паспорта воинского захоронения», где подробно, в доступной форме и бесплатно (!) любой гражданин мог получить информацию о погибших в поисках своих родственников.
Одно из последних строений станицы Цымлянской, так называемая Парамоновская мельница.
В начале 90-х годов прошлого столетия еще была под крышей.
Разрушена не войной, а варварами 21 века.
Станица Хорошевская.
Лето 2007 г.
История освобождения станицы Цымлянской .
«Уважаемые товарищи, Ваше письмо получил. Спасибо за то, что вспомнили. Отвечаю на Вашу просьбу и шлю Вам мои воспоминания. Да, действительно, станицу Цымлянскую освобождала наша 54 механизированная бригада 6-го механизированного корпуса, который входил в состав войск Южного фронта. Командующий Еременко, член военного совета Хрущев. После освобождения г.Зимовники, корпус был переименован в 5-й гвардейский Зимовниковский мех. корпус, а бригада в 11 гвардейскую механизированную бригаду. Корпусом командовал генерал-майор Богданов Семен Ильич, начальником штаба был полковник Шабаров. 54 мех. бригадой командовал полковник Студеникин Иван Васильевич, начальником штаба был подполковник Маримьянов. Комиссаром бригады был полковник Дроздов Ф.Н. Состав бригады: три мотострелковых батальона, танковый полк, артиллерийский дивизион, инженерная рота, минометный дивизион и тылы. Действительно и то, что батальон, которым я командовал, наступал непосредственно на ст.Цымлянскую и освободил ее. Командный состав батальона:
Командир батальона — майор Фалюта Артем Васильевич, начальник штаба – капитан Петров, командир противотанковой батареи – ст. лейтенант Ивус Иван Филиппович (сейчас проживает в г.Ашхабаде), командир минометной батареи – ст. лейтенант Соболь Иван (сейчас проживает: Кировоградская область, г.Глинск). Фамилии остальных офицеров сейчас не помню. Короткая пред. история: 54 механизированная бригада была сформирована на Урале в Верхнем Уфалов в сентябре м-це 1942 года. Личный состав бригады в основном состоял из состава береговой обороны Тихоокеанского флота. Прибывшие из Дальнего Востока носили морскую форму, когда их переобмундировывали в армейскую форму, они этому сильно сопротивлялись. Было решено оставить им только тельняшки. В октябре месяце, бригада прибыла в Костеровские танковые лагеря под Москвой, где и прошла короткую боевую подготовку. В ноябре месяце, бригада в составе корпуса, отбыла на фронт под Сталинград. Корпус начал свои боевые действия от станции Абгонерово 24-го декабря 1942 года. Задачей корпуса было разбить группу Манштейна, не допустить противника к окруженной группировке в Сталинграде. Как известно, группа Манштейна, имела задачу деблокировать войска в Сталинграде, и, она представляла из себя грозную силу. В ее составе было три танковые дивизии и остатки шести других пехотных дивизий. Поэтому задачу на ее разгром имел не только наш корпус, а войска всего Южного фронта. Первый свой удар по противнику корпус, частью сил, нанес под деревней Джутово Второе. Утром, на рассвете, танки с десантом на них, с ходу нанесли удар по румынской дивизии и в коротком, но стремительном бою разгромили ее. Далее, войска корпуса, преследуя отходящего противника, устремились в направлении г. Котельниковский и, южнее его, на Дубовское.. Во взаимодействии с 7 танковым корпусом под командованием генерала П.А. Ротмистрова, к вечеру третьего дня, г. Котельниковский был взят. 54 мех. бригада сосредоточилась на его южной окраине. В канун Нового года, бригада получила задачу преследовать отходящего противника в направлении ст. Цымлянская. Главные силы корпуса в это время наносили удар в направлении Дубовское. В течение 2-х дней бригада успешно преследовала отходящего противника, вела ожесточенные бои на отдельных рубежах, и, к концу дня 3-го января (1943г.) заняла село (кажется) Красный Яр на левом берегу реки Дон (тот Красный Яр, который сейчас находится под водой, напротив Волгодонской АЭС – прим. ред.).
Бой за станицу Цымлянскую.
Одна из последних фотографий Свято-Никольского трехпрестольного храма станицы Цымлянской.
На площади перед храмом стоит памятник И.В.Сталину.
1937 год.
Наша попытка с ходу овладеть станицей успеха не имела. Противник подтянул резервы и создал прочную оборону в плавнях перед мостом через р. Дон и остановил наше наступление. В течение 2-х дней, неоднократные наши атаки в направлении Цымлянской успеха не имели, и, только на 3-й день утром, противник начал отходить за Дон в Цымлянскую. Преодолевая завалы в плавнях, батальон устремился к переправе, подойдя к которой, мы, вначале услышали сильные два взрыва, а потом увидели две большие черные воронки в середине моста. Мост был взорван. Переправа через реку могла быть только по льду. Насколько лед был прочен, мы не знали, но когда попробовали, то оказалось, что около берега лед крепкий, а какой в середине реки неизвестно. Скорость течения Дона в то время была значительная. Противник в это время открыл сильный пулеметный огонь с противоположного берега и со стороны Цымлянской. Перед нами была открытая, широкая площадь льда р. Дон, пули пулеметных очередей ударялись об лед, рикошетируя, свистели над нашими головами.
Фото Св.-Никольского храма в 1949г.
Подъехал командир бригады, полковник Студеникин, что делать? Раздумывать некогда, было принято решение: рассредоточиться на 5-6 шагов друг от друга, цепью, вперед на Цымлянскую. Когда дошли до середины реки, убитых было только двое, мы пошли быстрее и перешли реку. Сильный бой был на берегу реки у почты, но противник начал от берега отходить. Для пробы крепости льда, я послал одну автомашину, приказал шоферу открыть дверцы кабины, в случае провала выскакивать из машины. Машина прошла и не провалилась, вслед за ней проехал я на броневике в готовности тонуть, но на мое счастье, броневик тоже прошел, только связной, находившийся на запасном колесе броневика, был ранен в ногу. После боя, командир нашей бригады, мне рассказал, что он наблюдал с берега за нашей переправой и, когда пошла по льду автомашина, а в особенности броневик, то ему казалось, что он слышит стук своего сердца, и так продолжалось до тех пор, пока броневик не прошел до противоположного берега. Наш благополучный проход предрешил то, что он послал после нас легкие танки, тем же путем, и, с тем же риском. Во время нашей переправы противник все время вел огонь с высокого берега и колокольни церкви, угол наклона был большим, поэтому его огонь был малоэффективным. С выходом на берег, я сдал раненного связного местным жителям для оказания ему помощи, а сам поспешил к боевым порядкам батальона. Противник отошел от берега и занял оборону в центре станицы, используя разрушенные дома и недостроенный фундамент крупного предприятия (видимо это был фундамент консервного завода).
Начались уличные бои, мы несли потери в людях, продвигаясь медленно вперед, отвоевывая дом за домом. После отдачи соответствующих приказов и организации взаимодействия, я вынужден был включиться в бой, используя единственную боевую машину – броневик. На броневике я спустился на нижнюю улицу, заехал во фланг немцев, откуда открыл сильный пулеметный огонь. Немцы начали отходить, но на моем пути оказалась целая полоса противотанковых мин, разбросанных в шахматном порядке. Маневрируя между ними, мы проехали их и устремились вперед. В это время подошли два наших легких танка, которые помогли сломить сопротивление немцев. Немцы не ожидали, что могут появиться танки, поэтому они начали поспешно отходить. Благодаря стремительному нашему продвижению вперед по нижней улице, немцы не успели воспользоваться автомашиной с прицепом, на котором были десантные лодки. Мы автомашину захватили, а немецкие солдаты, отстреливаясь, убегали в гору. В это время, из крайнего дома, ко мне подошел молодой парень, лет 15-ти. с немецкой винтовкой и заявил: «Я захватил немца, вот его винтовка». «А где он сам?» — спросил я. «Там, в сарае». Я забрал немца на броневик, а парню отдал винтовку и сказал: «Продолжай бить немцев»! Когда я вернулся к боевым порядкам батальона, то фундамент завода был уже очищен от противника, и шло преследование его по улице, поднимающейся в гору. Пленный немец, который был у меня на броневике, сослужил мне хорошую службу: он разминировал улицу и дорогу, где попадались противотанковые мины. Одна из наших автомашин все-таки подорвалась на них. К вечеру, с наступлением темноты, ст. Цымлянская была полностью очищена от противника и, уже в темноте, я имел возможность расставить боевое охранение за станицей. К этому времени, 3-й наш батальон, не менее успешно перешел через Дон, разгромил противника на правом берегу и овладел хутором Потайной. Первый мотострелковый батальон овладел юго-восточной окраиной станицы. Как потом мне говорили в штабе бригады, один наш танк провалился на Дону и затонул. Надо особо отметить, то положение, что во время боя за Цимлянскую и после него, нам оказывали большую помощь, местные жители станицы. Например, надо отдать должное этому молодому парню, который не побоялся вступить в единоборство с вооруженным врагом, разоружил его и сдал нам. В момент ожесточенного боя за его родную станицу, не спрятался в яму, в подвал, хату, а вышел в открытую помогать нашей Советской Армии, и, с честью, с этим справился. Его, если он живой, вот сейчас надо было бы найти. Я сдал раненого связного местным жителям для оказания ему помощи, так как с нами еще не было санчасти, они охотно его приняли, обогрели, накормили и оказали помощь. Вечером, после утомительного боя, местные жители охотно приняли бойцов и командиров на квартиры, обогрели, накормили и даже угостили знаменитым цимлянским вином. Спасибо жителям Цымлянской: за заботу и теплое отношение к воинам Советской Армии! Освобождение ст. Цымлянской обошлось нам не без крови, на улицах станицы только с нашего (2-го) батальона, погибло 11 человек, это были бойцы, беззаветно преданные нашей Родине, они не жалея своей жизни, разили врага и, погибли смертью храбрых на улицах Вашего города. Вечная им Слава! В нашем батальоне было много отважных бойцов и командиров, они отличились в боях не только при бое за Цымлянскую, но во многих боях за другие станицы и хутора Дона почти до самого Ростова. Особо необходимо отметить вторую стрелковую роту и ее командира. Рота наступала на центр станицы, ее бойцы, несмотря на сильный огонь противника, цеплялись за отдельный дом, забор, укрытие, продвигались вперед. Она же первая прошла по льду через Дон. Надо также отдать должное командиру минометной батареи ст. лейтенанту Соболь Ивану, он вопреки всем правилам, установил минометы прямо на мостовой улицы и начал обстрел консервного завода, чем значительно помог выбить немцев из укрытий, кроме этого его минометы вели обстрел возвышенностей за станицей по путям отхода противника. Так закончились бои за ст. Цымлянскую. 54 бригада в станице находилась три дня, после чего получила приказ и отбыла в Дубовское. Далее ее путь лежал по станицам Дона в направлении Ростова. После освобождения ст. Манычская, бригада и корпус были выведены в резерв фронта».
Бывший командир 2-го мотострелкового батальона, майор Фалюта Артем Васильевич. 1967 год.
Мирные жители возвращаются в станицу Цымлянскую. Январь 1943 г.
P.S. Вот так описывает эти события очевидец.
Надо не забывать и другое:
В освобождении «правого берега» Дона и Цымлянского района принимала активное участие 33 гв. стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Утвенко Александра Ивановича .
В освобождении «левого берега» Дона: хуторов Соленовский, Мокро-Соленый, Сухо-Соленый (Шостый), Просторный, Добровольский (где сейчас находится Волгодонское поселение Красный Яр), ст.Романовская и других принимала участие 24 гв. стрелковая дивизия генерал-майора Кошевого Петра Кирилловича и другие воинские части 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Малиновского Родиона Яковлевича из состава Сталинградского фронта.
По датам: 24 гв. стр. дивизия освободила 30 декабря 1942 года ст. Кумшацкую (сейчас это г.Цимлянск) и ст. Романовскую , в этот день между станицей Кумшацкой и х.Соленым дивизия переправилась по ледовой переправе на правый берег Дона (по ней проходил главный путь бегства вначале румын, а потом и немцев из-под Сталинграда).
31 декабря части дивизии освободили х.Морозов, ст. Камышевскую и ворвались в ст.Николаевскую . Здесь же встретили и Новый 1943 год. 01 января 1943 года Сталинградский фронт был переименован в Южный. Развивая успех, гвардейские части дивизии в упорных боях освободили Мариинскую (06.01.1943 г.), Богоявленскую (08.01.43 г.), Костырочный, после чего дивизия была выведена в резерв и сосредоточилась в станице Николаевской.
Приказ о призыве по мобилизации в освобожденных районах.
Действующая армия.
Январь 1943 г.
Многое за человека уже решено. Кто-то рождается во дворцах и с детства обеспечен богатством и облечён властью. Кто-то рождается в семье музыкантов, с пелёнок вращается в кругах богемы и постигает музыкальную грамоту. А кто-то рождается в семье лентяев, любителей алкоголя, и всё, что он может вынести доброго от родственников, - это дурные привычки и нехорошие наклонности. Может ли человек противостоять злой судьбе и кардинально изменить свою жизнь? История Александра поможет ответить на этот вопрос.
Александр родился в семье, где в почёте был алкоголь. Оба деда, отец и дядя не представляли свою жизнь без обилия спиртного. В такой среде рос мальчик. То, что было нормой для его родственников, стало и для него обыденным, нормальным. К тому же Александр был единственным ребёнком в семье и рос во вседозволенности. Поэтому он с детства не терпел никаких ограничений и делал практически всё, что ему заблагорассудится.
Мальчик рос обособленно от родителей, с учителями были проблемы, да и с товарищами возникали трудности в общении. Саша хотел как-то выделяться. Но методы, которыми он старался этого добиться, нравились далеко не всем. Тогда парень пробовал найти себя в спорте. Однако в 14 лет в результате несчастного случая Саша сломал руку. Из-за болезни возникла пауза в занятиях. И Александр с компанией ровесников начал распивать алкоголь.
Довольно быстро спиртное стало неотъемлемой частью жизни молодого человека. Пока организм был крепкий, похмелье долго не мучило, и ум не сильно был затуманен, что сохраняло некую здравость мышления. Так Саша неплохо окончил школу и поехал продолжать образование в Санкт-Петербург.
Зависимость - болезнь, которая приходит постепенно. Неумение решать психологические проблемы заставляет убегать от себя. Человек начинает с приёма веществ, которые кажутся ему безобидными. На деле - это просто подготовка к следующему шагу вниз. Если ты употребляешь алкоголь - ты уже в зоне наркотического риска.
Студенческая жизнь тоже располагала к частому приёму горячительных напитков. Однажды Александру друзья предложили попробовать лёгкие наркотики. Саша вспоминает, что боялся наркотиков, не хотел стать наркоманом, но состояние алкогольного опьянения, в котором он в тот момент находился, притупляло чувство страха. Как можно отказаться? За кого меня будут считать? Как ко мне будут относиться друзья? Что, мне слабо, а им нет? И студент, стеснявшийся, что у него в отличие от других, ещё нет этого опыта, продемонстрировал товарищам свою взрослость… Постепенно приём наркотиков вошёл в систему. Но молодой человек не боялся. Он был уверен, что бросит в любой момент, когда только захочет.
Саша осознал опасность произошедшего лишь через две недели, когда ребята не смогли достать очередную дозу наркотиков. В первый раз он почувствовал, что такое ломка: не спишь ночами, рвота, болит печень, кружится голова, ощущение, как будто разваливается всё тело… Парень даже удивился. Если организм так реагирует на слабые наркотики, то что тогда ждать от тяжёлых препаратов? Но остановиться молодой человек уже не мог, хотя желание «завязать» периодически приходило ему в голову. Однако пока были деньги, планы задуматься об этом всерьёз всегда откладывались на завтра.
Со временем у Саши уменьшилась ценность собственной жизни. Жажда употребить была гораздо сильнее инстинкта самосохранения. В одну малюсенькую комнату забивалось по несколько наркоманов, по рукам ходили одни и те же шприцы. Александр почти точно знал, что некоторые из них ВИЧ-носители. Но это было уже неважно. Даже в этой ситуации Саша оправдывал себя. Мол, есть конченые наркоманы, а я не такой, я просто раб временного стечения обстоятельств…
В наркотическом дурмане прошли четыре года. В них были островки относительного спокойствия, когда парень ездил домой навестить родителей. Чтобы не травмировать мать, сильные наркотики он заменял на менее действенные таблетки и алкоголь. Но продержаться долго на таком заменителе он тоже не мог, организму требовалась более сильная химия.
После учащающихся ломок из-за сложности вовремя найти дозу молодой человек, наконец, осознал беду и начал делать первые попытки избавиться от зависимости. Саша перешёл на алкоголь, надеясь им заменить тягу к наркотикам. Но результата не было - Александр опять срывался. И если вначале Саша отрицал свою проблему, то затем пришло осознание: «Я не могу жить без наркотиков, но и не могу сам бросить!» К тому времени его доза была уже большой. Молодой человек чувствовал, как слабеет организм, как в теле еле теплится жизнь… Ему оставалось надеяться только на чудо, и лишь это поддерживало его.
Саша стал молиться. Когда-то в детстве он запомнил пару молитв, которые ему записала на бумажке незнакомая бабушка, пожелавшая поучаствовать в жизни паренька. И теперь молодой человек начал молиться этими словами каждый день. Он обращался к Богу с просьбой о помощи, так как сам остановиться уже не мог.
И Господь ответил - Саша встретился с бывшими товарищами, с которыми он и начал путь наркомана. В то время они уже прошли лечение по программе «12 шагов» в одном из христианских центров и не употребляли в течение года. Друзья поделились с Александром своим опытом. Саша выслушал, да и только. Но когда его поймали на краже, ему пришлось вспомнить совет друзей. Чтобы не «загреметь» в тюрьму, парень был вынужден отправиться на программу освобождения в один из христианских центров. На тот момент его целью было просто пересидеть некоторое время в центре, а потом вернуться к наркотикам. Он был уверен, что его никто уже не переубедит, ведь алкоголь и наркотики дают ложную убеждённость в своей сверхмудрости. «Я все знаю! Что мне нового могут открыть другие люди?» - думал Саша. На третьей неделе пребывания в центре Александр начал осознавать: кем он был, как он живёт…
Чтобы разрешить застарелые психологические проблемы, группы Анонимных алкоголиков и Анонимных наркоманов используют программу «12 шагов». Она включает в себя поэтапное описание и обсуждение в группе своего прошлого и настоящего, ошибок и побед. Это помогает избавиться от тех чувств, которые давно мучают и разрушают зависимого человека.
После пребывания в центре он продолжал ходить на группы. Саша ещё не осознавал полной победы, но был рад, что не употребляет и его не ломает. Наркоманы знают, как ценно это чувство. Он мог спокойно спать, есть, ходить, жить…
Александр бросил наркотики, но не до конца оставил прежний образ. Алкоголь и наркотики парень стал замещать чифиром и энергетиками, а ночи проводил в клубах…
«Но Высшая сила подталкивала меня бороться с такой жизнью. И я поддался ей», - вспоминает Александр. Поэтому он продолжил свои занятия по программе «12 шагов» и с Божьей помощью обрёл свободу. Если раньше у него был выбор - уколоться или напиться, то теперь молодой человек узнал другую жизнь. Саша видел, куда ему двигаться, как жить… Это для него было большим достижением - настоящей внутренней свободой.
Когда-то в юности, поддавшись иллюзии свободы, он потерял её. Наркотики и алкоголь отняли у него право распоряжаться собственной жизнью, право быть здоровым…
Людям, оказавшимся в плену зависимости, нужно понять, что они не одни. Зависимость - это не конец! Всё ещё можно поправить. Неведомый, непостижимый, но любящий Бог рядом!
Бог может вывести к желанной свободе - свободе быть истинно счастливым!
Вы когда-нибудь сидели в подземной тюрьме? В унылой, надежно запертой подземной тюрьме, забытые всеми и обреченные на медленное скатывание с катушек, в подвале нашего замка Гладд’эм? Я берусь утверждать, что не сидели. Правителю положено знать своих узников.
Так уже получилось на этот раз, что правитель и сам загремел в казематы. Виной тому отчасти моя недальновидность, отчасти высшие силы, которым я, видимо, нанес некую обиду, а то зачем бы им захотелось отомстить мне, посадив на долгий паек из минимального продуктового набора?
Блеймир! – позвал я, и джинн явился.
Так я проверял его присутствие, хотя это было ни к чему, просто от скуки. Блеймир делил со мной мою нехитрую комнату. Его дом – серебряную табакерку с резной крышкой – отобрали тюремщики, а джинн не может призвать свои хваленые мистические силы, пока его дом в руках врага. Он не ест, не пьет и не спит, и все его удовольствие – свернуться кольцом в углу под потолком и думать свои джинновские думы.
“Я здесь, Гахал!” – без слов подтвердил дух примерно в триста пятьдесят шестой раз, нависая надо мной преданным голубоватым облачком. Блеймир - первый джинн, заключенный в подвал. Это абсурд. Но какой-то из моих предков поставил на окна защиту от астральных существ, и я теперь проклинал его за это. Защита, как мне удалось выяснить, безупречно действовала даже с обратной стороны.
Я вспомнил также остальных, кому не повезло.
Когда я короновался и был предательски захвачен грязными руками заговорщиков, рядом со мной находились ключник и волшебник. Так всегда полагается, если вы хотите стать всенародно избранным королем, а не жалким самозванцем. Табба, хранитель ключей, держал зелье, которое я должен был выпить. Он был преданным товарищем и успел выпить его сам в последний момент, иначе бы его убили на месте. Вы должны понять, к чему приводит употребление зелья персоной, не принадлежащей к королевской крови. Бедный Ваттан, придворный волшебник, до сих пор служит колодой, на которой точным ударом топора прекращаются мирские страдания непокорных узников. В общем-то, сбежать он от смерти сумел, но она теперь повсюду вокруг него и непосредственно на нем. Мне из окошечка видно многое, что творится на дворе. Казни, казни, похоронные марши.
Насчет Таббы все туманно: он стал свиньей и может еще где-то бегать, либо быть давно зажаренным. Обратно превратиться в человека ему в данный момент не по силам – единственное существо, способное это сделать, находится в темнице со своим джинном. Куда уж свинье думать о чем-то поверх своих свинских потребностей?
Не стоит, однако, считать, будто я наплевал на мучения товарищей и прохлаждался в каземате долгими месяцами, только сегодня решив запланировать побег. Нет, каждый клочок тюрьмы был осмотрен еще в самые первые дни, а на протяжении всего остального срока я лишь дожидался удобного момента. Удача, казалось, витала где-то в далеких сферах, не желая спускаться в мои руки. Ни подкараулить стражника, ни присвоить ложку и выскоблить ее ручкой тоннель, ни разбить головой прутья решетки. И от Блеймира не больше помощи, чем от той же самой ложки. Нынешние заправилы могут запросто разломать его дом-шкатулку, едва станет известно о попытке побега, и джинн мигом испарится.
Я проводил дни обычным способом: находил завтрак, поглощал его, приводил рога в порядок, затем спал (наша порода умеет спать хоть круглые сутки) с кратким перерывом на ужин, который волосатая рука брезгливо перебрасывала через дверь – при этом оловянная тарелка громыхала по полу, а ее содержимое большей частью вываливалось в грязь. Иногда – было бы желание – я разглядывал панораму в окошке, но там было не слишком много видно, лишь землю замкового двора и стоящие на ней орудия казни.
Возможно, проторчи я там еще пару месяцев, то испробовал бы какую-нибудь отчаянную попытку, которая закончится нанесением мне тяжких телесных повреждений и водворением на плаху от греха подальше; или я бы просто тихо сошел ума. Но помощь пришла раньше.
Звук, круто изменивший мою незамысловатую жизнь, донесся с той стороны. В окно – прутья решетки, если точнее – кто-то легонько постукивал. Тихий звон вывел меня из дремоты. Прозвучало мое имя. Половина сознания требовала от любых пришельцев убираться в ад и не мешать досматривать цветной сон, но другая половина моего существа, более разумная, приказала телу встать и подойти к окну, поприветствовать гостя.
- Твои дела не очень, - констатировал он быстрым и грустным голосом.
Я протянул ладонь, и на нее уселось мое спасение в образе Эрика. Он сложил крылья и свесил ноги, глядя куда-то в сторону. Верный признак ощущения вины.
Тебя давно не было, - упрекнул я его.
- Я вижу это по тому, как все изменилось. Что ты делаешь в подвале, Гахал?
- Заключен в тюрьму, недоволен данным обстоятельством, - сказал я.
Эрик нахмурился, его острое лицо стало до смешного серьезным.
- Я могу помочь тебе, если это в моих силах, - предложил он, а затем поднял голову, и я последовал его примеру.
Над нами кольцом висел Блеймир.
- Привет, Блеймир, - сказал Эрик. – Гахал, никто не заметит, что ты беседуешь с эльфами?
Я поспешил опровергнуть это подозрение, после чего спросил об изменениях снаружи. Новостей было немного. Правит Мертвая голова, налоги растут, улицы не убираются, народ голодает, казни каждый день.
- На Ваттане, разумеется, - мрачно добавил я. – А то мы не видели.
Солдаты узурпатора нынче позволяют себе неслыханные вещи. “Темная паутина лжи и беззакония повисла над городом”, как говорил классик по несколько иному поводу. О Таббе ничего не слышно.
- Я могу принести тебе отмычку какую-нибудь, - сказал Эрик. – Ключи не подниму.
Отмычку? Ага, прекрасная идея.
- Эрик, а что сейчас в моей комнате?
- Там сидит Изергуль. Мертвая голова сидел до него. Но его выгнали привидения, так я слышал.
Я даже улыбнулся. В шкафу на самом деле жила пара очень скверных духов, я с ними почти примирился, но другие… Приятно сознавать, что и на злодеев есть управа. Плюс, эта диспозиция давала мне шанс на успех. Я описал Эрику, как выглядит Альвагарт.
Блеймир тоже встрял в разговор, делая сложные фигуры руками и нервно вращая глазами. Таким способом он просил узнать, где его дом. Эрик подобрал ноги (моя ладонь уже начала уставать) и собрался улетать.
- Следи, чтобы там не было заклятий от эльфов, - предупредил я.
- Айя, мессир, - небрежно ответил он, пролетая через решетку.
О своей незаметности он и сам позаботится. Настроение выросло до разумных значений. Но мы не спали, ощущая тревогу за летающего посланника. Блеймир по природе своей не спал, а я из солидарности.
Тревога оказалась ложной. Эрик воротился к обеду, отягощенный Альвагартом, которого он нес в свернутом виде в обеих руках.
- Шкатулка в покоях Головы, - сообщил запыхавшийся эльф. - Там вредные чары, я только в окно посмотрел.
Он потер ладони, когда я избавил их от груза. Альвагарт намотался на мое запястье и потеплел от радости: месяцами не видеть своего хозяина - то еще испытание.
- Спасибо, Эрик, - сказал я.
- Служу королевскому роду, - сообщил тот и снова улетел.
Вот все и поменялось; Гахал стал выше своих тюремщиков! Самозванцев - на колья, а стражника, несущего ужин, ждет веселый сюрприз.
- Сегодня мы начинаем новую жизнь, Блеймир, - объяснил я джинну, который светился ярче обычного. Он бы даже обрадовался, если не один момент…
- Мой дом, - напомнил Блеймир. Не словами, конечно: где это видано, чтобы джинн говорил? Но его квадратный жест я уже наизусть выучил.
Считается, что джинны произошли от демонов, оставшихся в Джерме много лет назад и порвавших связь с Фуавуном. Должно быть, сами они давно забыли, для чего. Потеряв силу адского пламени, демоны заметно изменились и деградировали, забыв дар речи и часть мозгов, но от стремления иметь связь с домом так и не смогли избавиться. Просто у каждого джинна вместо давно забытой родины есть красивый предмет, служащий ему церемониальным жильем. Настолько сильна эта странная связь, что разрушение дома мгновенно уничтожает его жильца.
Я заставил джинна прекратить поток жалоб на бедственное положение, не имея никакого желания воспринимать свежую порцию цветовой азбуки. В данный момент меня интересовала умственная полноценность Альвагарта. Обычная веревка, которую вы, возможно, видели у себя на родине, способна только молча лежать, свернувшись колечком. Альвагарт по сути своей тоже веревка, и мог запросто свихнуться, забыть все свои навыки, пылясь без дела на полке кабинета.
“Нужно открыть замок”, сосредоточенно подумал я, подкрепив мысль тихим шепотом для пущего эффекта. Вроде бы сработало, потому что Альвагарт на глазах сделался твердым, стиснул мое запястье, и свисающий конец его вытянулся, как штык. Затем, будто вспомнив, изменил цвет на тускло-серый и окончательно стал проволокой. Я решил отнести эту задержку на отсутствие практики.
Итак, я вставил проволочного Альвагарта в замок и он там активно заворочался. Блеймир тоже подплыл ближе, светясь и выпучив кофейные глаза. Похоже, дверь не открывали лет сто. Хотя я точно помню, что меньше. В камере находится все, что мне нужно для жизни – голый пол, менять нечего, она вся пропитана заклинаниями. Когда организм накапливал всякий шлак, достаточно было отрыгнуть роговую капсулу через окошечко в коридор: это была моя единственная месть зловещей тюремной машине.
Чудилось, что открытие двери поднимет шумную тревогу и привлечет к себе внимание всего замка, наполненного бандитами и прихвостнями бандитов, но к моему счастью, тишину ничто не нарушило. Это не значит, что Мертвая голова становится забывчив, потому что бесшумный сигнал все равно мог сработать, и тогда меня будут ждать непосредственно на месте действия. Пускай злодей успеет протереть ковровую дорожку и встать за дверью с топором наготове, меня это не волновало. Сегодня руки не будет связывать такой пустяк, как коронация и всякие зелья. Я убью его без помощи посторонних.
Коридор за дверью вел направо, во внутренний двор, и налево, в главные галереи. Я впервые за многие дни был на свободе, один среди опасных злодеев, узурпаторов трона и нежити. Блеймир начал менять окраску, борясь с желанием немедленно рвануть наверх и произвести репатриацию жилища.
- Сначала займемся делом, дружище, - втолковал ему я, рассматривая дверь, ведущую во двор. Джинн выразил скромное возмущение, но выбора у него не осталось.
Я не рассчитывал легко выйти во двор, и был прав. Дверца сразу показалась мне подозрительной хотя бы тем, что была не заперта, а просто прикрыта. Как хорошо, что я способен немного чувствовать наложенные проклятья, если они не слишком тонкие. Очень похоже на работу недалекого ума одного из помощников главного дворника Мертвой головы. Стоит мне только прикоснуться к деревяшке, как весь замок затрясется, словно килийская пальма под натиском голодающих.
Джинна, однако, никто в расчет не брал. Вот она, заносчивость! Я уже говорил, что они за это… ах да, говорил.
- Блеймир, возьми вон ту колоду, да, которая рядом с топором и заляпана кровью!
Мой синий друг подлетел туда, обернувшись шариком, и с великим пыхтением поднял щербатую колоду. Две секунды, и он снова рядом, а теперь – возвращение наших домов.
Шкатулка, по слухам, сделанная великим Мастером и принадлежавшая исполнителям при высочайшем дворе нашей достойной повелительницы Королевы Крыс. Да, мой друг Блеймир умеет выбирать себе жилье! Вы ведь знаете, что для джинна историческая ценность реликвии то же самое, что для людей денежные богатства. В этом смысле Блеймир богач из богачей. Но этот факт вовсе не делает его гордым. Нет, он совсем не брезгует таким низким занятием, как нанесение побоев, несовместимых с жизнью.
Нельзя было надеяться, что Голова забудет, чью шкатулку он присвоил, и не поставит защиту от джинна. Стоит ли зайти к Изергулю и вежливо попросить его вернуть комнату? В полной сохранности, со всеми книгами и редкими зельями в банках, сушеными травами под потолком, и если обнаружится недостача, заставить лично добрать...
Всем нам нужно место, где жить, к этому все сводится.
Удивительно, но пока нам не удалось встретить никого из населения замка. Мы дошли по лестнице до окованной железом двери, ведущей в замковые коридоры, так и не напоровшись на живых существ. Не может ли быть, что замок по какой-то причине оставили без присмотра, или же наоборот, готовят особенно зубодробительный сюрприз? Мой ответный подарок им запомнится надолго!
Намереваясь исполнить мечту Блеймира, я собрался преодолеть несколько шагов до двери и выйти, наконец, в высшее общество. И тут она открылась сама.
Джинны очень сильны. А Блеймир к тому же был заметно раздражен препятствиями на пути к вожделенной свободе и груз свой метнул очень хорошо.
- Не до смерти! – взвыл я под аккомпанемент хрустнувших костей.
Я сжал кулаки и свирепо глянул на джинна, а тот побледнел, признавая ошибку, но у лучших из нас иногда чувства берут верх над разумом. Ругать его не было смысла, и я обратился к стражнику, придавленному Ваттаном. Гнусный прихвостень был еще жив и цеплялся за мятую тарелку с отбросами, которую нес мне на ужин. Выплюнув пару сгустков крови и зубов, он тщетно пытался сконцентрировать взгляд на моей персоне. Я нагнулся и показал ему кулак.
- Мы… хозяин всегда… - прохрипел стражник, - прибьет тебя… Иди.
Произнеся свое благословение, он прекратил подавать признаки жизни.
Мы с Блеймиром поднялись по служебной лестнице, дабы не привлекать излишнего шума, потом я заново опробовал свои навыки метания Альвагарта на охраннике в верхнем коридоре. Когда он прекратил булькать и улегся отдыхать, путь ничто не преграждало! Следовало искать заклинания, настроенные на меня. Таковые бывает непросто обнаружить, но я схитрил: пропустил запрос через Блеймира. Даже некоторые великие маги не додумались бы до такого.
Я был очень доволен, когда нашел подходящий магический замок на пороге моей комнаты. Любопытно, что он должен был сработать при появлении не конкретно принца Гахала, владыки Гладд’эм, а просто любого существа с рогами. Очень интересный ход мыслей. Очевидно, если потревожить силовую линию, то Мертвая голова схватит в одну руку шкатулку, а в другую магический шар, и будет угрожать разрушительной коллизией, выводя, таким образом, джинна из игры.
Честно говоря, комната не убежит, не лучше ли проверить тронный зал…
“Герой прорывается к покоям Главного Злодея, по дороге сминая орды врагов, ступая по лужам крови… Злодей распахивает двери и страшно орет: Я ждал тебя! Ты в ловушке! Сейчас я тебя уничтожу! ... – Нет, это я тебя уничтожу! – возражает Герой, и враг, устыдившись, истекает горючими слезами и добровольно глотает заранее припасенный яд … Занавес.”
К черту тронный зал! Все мое преимущество в скорости и внезапном нападении, нечего корчить из себя шпиона.
А вот перед покоями Головы висела странная аура, состава которой я не смог распознать. Туман, мерцающие в нем зелено-желтые блестки. Долой таинства, когда сталкиваешься с неведомым – бери в руки надежную, сильную магию, как отбойным молотком сносящую все тонкие преграды. Дверь слетела с петель… внутри было пусто, как в карманах у нищего. Несколько пентаграмм, чернильница, черные свечи, ну еще пара черепов – и все.
Обхитрил сам себя. Иди в тронный зал, герой.
Никаких гадостей на входе. Пустынный зал дышал тишиной и прохладой, хотя тонкий неприятный запашок давал о себе знать. Никаких заклинаний, скрытых фокусов или засады у дверей, ничего необычного, если не считать того, что на деревянном троне восседал Мертвая голова.
Его настоящее имя было проклято и забыто, осталось лишь прозвище – Голова, за раздутую от водянки башку, большую, чем у всех прочих. Голова равно хорошо владел мечом и магией, хотя каждым в отдельности не виртуозно, и участвовал в нескольких битвах, пока шальной демон не разделил его на две части топором. Голова вступила в сделку с дьяволом и вернулась назад с легкой гнильцой, приклеилась обратно к телу (тоже уже не первой свежести), и в результате Мертвая голова получил вторую часть своего прозвища. В общем, был изгнан с позором, но от власти не отступился.
Он пришел, - сообщил маслянистый голос, принадлежавший не злодею, а массивной картине на стене, справа от входа. Раньше ее не было. Изображенный там волшебник с бородкой и тростью презрительно смотрел в мою сторону.
- Знаменитые первые слова, - сказал ему я, косясь на мертвеца. В руках самозванца были зажаты скипетр и держава – оба обладающие волшебной властью. Он наслаждался своей жалкой пародией на силу, развалившись на троне и молча глядя на меня, даже не соизволив заговорить. Не умер ли в очередной раз?
- Он вернет тебя в подвал, но по горло в бетоне, - захихикал чародей на картине, накручивая бородку. Я перевел взгляд на него, на Голову и обратно.
- Кто тут главный? Из вас двоих. Я думал, тот, кто на троне.
- Верно.
- У него же ноги парализованы, - догадался я.
Голова усмехнулся при этих словах и отложил державу, оставив скипетр. Потом свободной рукой порылся где-то сбоку от трона и достал крупный, тяжелый предмет.
- Одно неверное движение, и она рванет, - предупредил нарисованный маг. Тоже мне, переводчик нашелся. Я наклонил голову и сделал выпад в сторону. Маг поспешно убрался, вереща от злобы, когда кончик рога царапнул его по ногам.
Блеймир отскочил в сторону и зарябил как сумасшедший – он прекрасно узнал свой дом. На крышке шкатулки была укреплена дурно выглядящая серая масса.
Мой наставник Фэфал любил повторять одно:
- Настоящий правитель должен иметь хороший Древний Меч, могучий артефакт работы выдающегося кузнеца, но не базарный мусор. Гахал, одними рогами ты ничего не добьешься. Где твой меч?
- Ты знаешь, - отвечал я, - что артефакты под ногами не валяются, а рога всегда при мне.
- Так иди, прибей какого-нибудь вампира и отбери у него. И во имя всего сущего, на кой тебе эта дурацкая веревка?
Он изменил мнение, когда упомянутая веревка внезапно связала ему руки за спиной и на всевозможные проклятья и заклятия отвечала полным равнодушием. Мне понадобилось полчаса, чтобы убедить Альвагарт развязаться: он довольно злопамятное существо.
Сейчас хитрое оружие было наготове в моей правой руке. Жаль, что учителя давно нет в живых, он бы оценил...
Мертвая голова поднялся в воздух вместе с троном и пошел на таран. Сама судьба подсказала отскочить в сторону, чтобы не быть размазанным по стене. Злодей вернулся в воздух и принялся ожесточенно носиться по всему залу, пытаясь зайти со спины и смять внезапным броском. Летал он неплохо, не заботясь нисколько о параличе ног, и надежной возможности бросить веревку без риска промахнуться не оставалось.
- Давай же, сдохни, - невнятно бормотал он, брызгая ядовитой слюной и пытаясь проткнуть меня скипетром. Безумец. Блеймир скорбно парил возле дверей, мерцая.
Улучив момент, я все-таки метнул Альвагарта, он удачно зацепился и обвился вокруг шеи Головы. Тот даже не почувствовал веревки и продолжал пикировать на летающем троне. Бросившись лицом вниз, я услышал свист над головой, и волосы встали дыбом. Терпение мое лопнуло.
Оттолкнувшись ногами от пола, я подпрыгнул и врезал пятками по Мертвой голове, прошептав небольшое заклинание для гибкости. Не скажу, что это прошло даром. Меня чуть не припечатало к стене потерявшим управление троном. Склизкая голова почти прижалась к моей, стараясь обслюнявить, шершавый язык выполз в надежде обхватить и задушить меня.
Я отстранил налитые кровью глаза безумца и вылез из-под рухнувшего трона, потирая больное колено, и одновременно ругаясь на Блеймира. Всего лишь небольшое движение пальцев и взрывная серая масса торопливо уползла прочь с крышки шкатулки. Позади одиноко шлепнулась на пол голова Головы. Альвагарт, сделав с запозданием свое дело, удовлетворенно прополз ко мне и обвился вокруг подставленной ладони.
- Он даже не применил ни одного заклинания, - сказал я неизвестно кому. Оба возможных слушателя были слишком заняты: Блеймир изображал радугу в обнимку со шкатулкой, переводчик на картине оскорбленно повернулся спиной.
Он был сумасшедшим, - объяснил чей-то голос под потолком.
Эрик пробрался в вентиляционное отверстие над дверью.
- Я понял, что ты его пришиб, когда заклятие от эльфов на двери исчезло, - сказал он, закладывая головокружительный вираж и усаживаясь на мне между рогов. – Сколько же там вони будет…
- Что?
- Да у него оживленные мертвецы были в слугах, - пояснил Эрик. – Вот они все и сдохли.
И он затянул королевский гимн, прищелкивая в нужных местах длинными пальцами.
Я не знал, смеяться ли мне или плакать масляными слезами.
Власовское движение принципиально отличалось от других коллаборационистских формаций тем, что по духу и идеологии было совершенно противоположно и чужородно нацизму.
В этом материале, который я хотел бы представить вниманию читательской аудитории, будет рассказано о некоторых малоизвестных страницах истории Русской Освободительной Армии (ВС КОНР). А именно - об участии ее солдат и офицеров в освобождении нескольких тысяч военнопленных и узников концлагерей, многих из которых они спасли от смерти. Те эпизоды, о которых будет рассказано ниже, наглядно и убедительно свидетельствуют о том, что солдаты и офицеры РОА считали нацизм таким же своим врагом, как и большевизм, а их сотрудничество с немцами было во многом вынужденным и виделось им единственно возможным выходом в сложившейся для них трагической ситуации, единственной возможностью победить большевизм.
Но как только железная немецкая рука разжалась и власовцы обрели относительную свободу действий, почувствовав поле для маневра - они повели свою самостоятельную игру, в последний месяц войны противостоя не только большевикам, но и нацистам.
Это лишний раз подчеркивает тот факт, что Власовское движение принципиально отличалось от многих других коллаборационистских формаций тем, что по духу и идеологии было совершенно противоположно и чужородно нацизму. Его вполне уместно охарактеризовать как "латентную Третью силу". Благородство власовцев, проявленное ими во время спасения военнопленных и узников концлагерей в последние дни войны, является дополнительным подтверждением этого вывода.
Из мемуаров полковника ВС КОНР Андрея Георгиевича Нерянина (Алдана) "Армия обреченных" :
"7-го апреля была закончена выработка плана передислокации частей Мюнзингена и Хойберга в район г. Рид. Выступление было назначено в ночь на 13-ое апреля, но после перенесено, и движение началось из Хойберга 18-го, а из Мюнзингена - 17-го апреля. Марш частей совершался в ночное время, по 28–32 клм. в ночь. Из-за отсутствия обоза продовольствия при частях не было, и они должны были получать его из немецких складов по пути следования. Движение совершалось по трем маршрутам, с постепенным уклонением к юго-востоку, в обход с юга озер, расположенных юго-западнее Мюнхена (озеро Аммерзее, Штамбергезее) так, чтобы в случае необходимости резко повернуть на юг к Альпам.
Как уже сказано, формальным основанием похода ставилась задача выхода в район гор. Рид, куда подойдет с фронта и 1-ая дивизия. Негласным же мотивом похода была идея сбора всех частей в одно место (или, во всяком случае, быть ближе друг к другу, затем, порвав с немцами, повернуть на юг в горы, на соединение с казаками, вместе с ними занять все горные проходы и вступить в переговоры с англо-американским, точнее, с американским, командованием по вопросу дальнейшего использования частей РОА для борьбы против советских войск).
Намечалось, что, как только будут принято решение о повороте в Альпы, то сразу придется войти в столкновение с немецкими частями и, разоружая их, вооружить 2-ую дивизию, офицерскую школу и бригаду. У местного населения в это же время взять необходимое количество продовольствия и транспорта. Для подготовки казаков к такому принципиальному решению, к ним был послан ген. Жиленков с группой офицеров из так называемого Казачьего Управления, находящегося при главном Штабе РОА. Жиленков выехал к казакам 22-го апреля (когда части уже были на походе), но ему доехать до места не удалось.
О марше безоружных частей РОА, с женщинами и детьми, при явной недостаче питания, надо говорить отдельно. Из состава запасной бригады осталось на месте (в Мюнзингене) более 2000 человек, которые, благодаря общему истощению, не могли следовать походным порядком.
По пути следования везде был виден явный развал немецких частей. В любом лесу, в населенных пунктах части РОА подбирали брошенные немцами винтовки, автомашины, панцер-фаусты, патроны и т. д. В частях по-прежнему плохо обстояло дело с продовольствием и обмундированием. Складские чинуши никак не хотели выдавать продовольствие и обмундирование без «по-настоящему оформленной» накладной, хотя на другой или на третий день эти склады взрывались или сжигались.
В эти дни 1-ая дивизия, походным порядком, при явном или двусмысленном недружелюбии фронтовых немецких частей, особенно СС"овцев, медленно продвигалась на юго-запад, в направлении Праги. В одном месте части дивизии проходили расположение СС"овцев в боевом порядке, в готовности к немедленному действию. В другом месте произошла небольшая стычка частей дивизии с немцами. В то же время были случаи, когда немецкие солдаты говорили: «Русские, куда вы идете? Неужели вам хочется еще воевать? Вы только затягиваете неизбежный конец…»
В походе к частям РОА присоединялись военнопленные красноармейцы из различных рабочих команд и ОСТ"овские рабочие. Присоединялись они, главным образом, не потому, что разделяли идеи РОА, а только потому, чтобы «быть вместе со своими русскими». Там, где в лагерях военнопленных была еще немецкая охрана, части РОА разгоняли ее и освобождали пленных. Недалеко от Ландсберга (зап. Мюнхена) была освобождена большая группа заключенных, бывших военнопленных красноармейцев, которую немцы под сильным конвоем вели куда-то на восток. На ст. Каплиц (Чехия) были освобождены 800 человек кацетников (русские, поляки, французы, бельгийцы и др.), которые под сильной охраной следовали поездом по железной дороге. В районе Швайниц (Чехия) части 2-ой дивизии вели перестрелку с СС"овцами, в результате которой были убитые с обеих сторон. Части 2-ой дивизии взяли здесь много оружия. Наиболее красочным показателем отношения частей РОА к немцам являются боевые действия частей 1-ой дивизии в Праге, когда они пришли на помощь восставшим чехам."
Из мемуаров члена НТС Павла Васильевича Жадана " Русская Судьба":
"В марте 1945 года, когда немцы закрыли лагерь Санкт-Йоханн, я уехал в штаб Второй дивизии РОА к генералу Трухину. В то время прокурором при суде дивизии был Евгений Иванович Гаранин, человек большого личного обаяния, впоследствии - видный работник и член Совета НТС. Я был назначен защитником при суде.
В апреле 1945 года Вторая дивизия тронулась из района Хойберга у швейцарской границы, где она была расквартирована, в Чехию для соединения с Первой дивизией и другими частями Вооруженных сил КОНР (Комитета Освобождения Народов России). Дивизия шла часть пути походным порядком, ночами, часть - по железной дороге.
В первые дни мая дивизия перешла границу Чехии, двигаясь в направлении Ческе-Будейовице. В городке Ческы-Крумлов и соседних селах дивизия была расквартирована. Штаб разместился недалеко от железнодорожного вокзала. Евгений Иванович с женой и я занимали небольшой дом в селе в двух-трех километрах от вокзала. В этом же селе разместились В.И.Алексеев и другие члены Союза. Трухин передал командование дивизией генералу Меандрову, а сам поехал встречать Власова, который с Первой дивизией находился в районе Праги.
7 мая с севера пришел поезд с заключенными. Среди них были русские, которые, увидев власовских солдат, просили дать им что-нибудь поесть. Солдаты Второй дивизии, после непродолжительного объяснения с немецкой охраной, разоружили ее и выпустили всех кацетников из вагонов. Изголодавшиеся и неделю не мывшиеся люди разбрелись по ближайшим чешским селам. Чехи охотно кормили их и старались помочь, чем могли.
Много кацетников пришло в село, где жили Гаранины и я. Поблизости жили белградцы В.Бодиско и его жена. Как-то раз жена вдруг прибежала ко мне сообщить, что три кацетника, которые пришли к ним просить хлеба, знают меня. Я пошел к Бодиско. Во дворе стояли три оборванных человека с лицами, черными от паровозного дыма (их везли в открытых вагонах). Присмотревшись, я узнал в одном из них Алика Шермазанова. Догадался, что и второй тоже член Союза. Третьего не мог узнать. Он, чуть не со слезами на глазах крикнул: «Павел, а меня не узнаешь?» Это был Павлик Сенкевич. Мы расцеловались, несмотря на их протесты, что они слишком грязные.
Я повел их к себе. Попросил хозяйку-чешку приготовить хороший обед. При ее содействии Гаранин и я собрали белье для несчастных ребят, которые отказались входить в дом, так как на их одежде была уйма вшей, и терпеливо ждали во дворе, пока хозяйка грела воду для купания. Выкупавшись и переодевшись во все чистое, ребята сожгли свою кацетную одежду и с жадностью набросились на обед. Чтобы они не заболели, я убрал еду со стола, выдавая им каждые полчаса понемногу."
Отрывок из биографии командира 2-й дивизии ВС КОНР Григория Зверева
"18 апреля Зверев вместе с дивизией вошел в состав Южной группы ВС КОНР генерал-майора Трухина. 18-20 апреля находился с дивизией на марше в направлении на Меминген и ж\д станцию Бухлое. 25 апреля по ж\д проследовал на Линц, куда дивизия полностью прибыла 29 апреля. Затем двигался по маршруту Линц - Райнбах. На маршруте санкционировал разоружение своими подчиненными СС конвоя и освобождение транспорта советских военнопленных, которые были распущены. Для обеспечения соотечественников продовольствием и сухим пайком разрешил пользоваться складами Вермахта, которые по пути разбирались солдатами 2-й дивизии на фоне немецких бегущих частей."
Отрывок из биографии генерал-майора и начальника 1-й обьединенной Офицерской школы ВС КОНР Михаила Меандрова (из биографического справочника Кирилла Александрова "Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова, 2-е издание"):
"18 апреля во главе школы (входившей в Южную группу ВС КОНР генерал-майора Ф.И. Трухина) Меандров выступил на погрузку в р-н Мюнхена для следования в Чехию. Обеспечил поддержание подчиненными строгого порядка и дисциплины на всем маршруте следования. В период 27 апреля - 1 мая школа достигла Линца и вместе с другими частями Южной группы разгрузилась здесь для дальнейшего продвижения на север, по маршруту Линц - Каплице - Будвайс. С 3 мая в р-не Рейнбаха. 6 мая санкционировал освобождение курсантами прибывших в спецэшелоне на ж\д станцию в Каплице узников из нацистских концлагерей (около 800 чехов, русских, поляков, французов и бельгийцев). Охранявшие эшелон военнослужащие СС были внезапно разоружены власовцами (буквально еще утром в этот день охрана СС расстреляла около 40 наиболее слабых з\к). Приказал оказать з\к медицинскую помощь, организовать им питание из довольствия школы и затем распустить освобожденных."
Примечание к этому эпизоду из биографии Меандрова с цитатой из мемуаров офицера РОА Кузнецова М.Б. "Записки капитана":
"Французы и бельгийцы перешли под опеку французского представителя МКК в Каплице, практически все остальные з\к ушли навстречу войскам США. "Они так и не поняли, кто мы такие и почему не радуемся предстоящей встрече с Красной армией. Бог с ними! Люди-политики - и те не разбирались в этом и не хотели разбираться"."
На обоих фото - Офицерская школа Восточных добровольческих войск, влившаяся впоследствии в Офицерскую школу ВС КОНР
Из книги Кирилла Александрова "Армия генерала Власова":
"На морально-политическое состояние чинов дивизии сильно влияли известия о боях в Праге и активном участии в них 1-й пехотной дивизии. Эхо Пражского восстания докатилось и до южной Чехии. На всякий случай «для защиты от местных жителей» к группе офицеров связи Вермахта во главе с полковником Герре начальник оперативного отдела штаба полковник Нерянин приставил взвод автоматчиков в качестве личной охраны. Очень возможно, что большая угроза для немецких офицеров к тому моменту исходила не столько от чехов, сколько от самих власовцев. Герре называл атмосферу, царившую 6-8 мая в населенных пунктах Каплице, Страконице, Разбоден «состоянием мятежа». Выполняя приказ Главнокомандующего, власовцы активно продолжали «самовооружаться», так как к этому представлялись практически неограниченные возможности.
У населенного пункта Тргови Свины произошла короткая стычка между власовцами из 2-й пехотной дивизии и эсэсовцами, в результате которой были убитые с двух сторон. Здесь власовцы захватили у эсэсовцев часть оружия. На железнодорожной станции в Каплице курсанты офицерской школы освободили железнодорожный состав концентрационного лагеря, выпустив на свободу 800 заключенных русских, поляков, французов и бельгийцев."
А вот этот эпизод хотелось бы отметить отдельно.
На эту интереснейшую и уникальную в своем роде историю, сильно рвущую привычные шаблоны, я наткнулся при чтении мемуаров пропагандиста и капитана ВС КОНР, одного из главных авторов знаменитого "Пражского Манифеста" (его еще называют "Власовский Манифест") Николая Троицкого-Яковлева "Ты, мое столетие". В его мемуары был вставлен небольшой фрагмент из мемуаров его друга, соратника и сослуживца по ВС КОНР Александра Крафта (Вронского), с которым и произошел данный случай.
Эта история о том, как начальник 1-го отделения общевойсковой разведки штаба ВС КОНР Александр Крафт (Вронский) вместе с поручиком Копацким, капитаном Дубовцом (командиром батальона охраны штаба ВС КОНР) и взводом автоматчиков командира Морозюка (входивших в батальон охраны штаба) спасли от смерти около 250 заключенных концлагерей, половину из которых составляли евреи.
Капитан Крафт-Вронский чуть не удостоился за этот поступок звания "Праведника мира", получить которое помешала только его природная скромность. Думаю, что об этом случае не знают даже многие из тех, кто увлекается историей РОА и русского антикоммунизма. Тем интереснее им будет о нем прочитать.
Из мемуаров Николая Троицкого-Яковлева "Ты, мое столетие" :
Николай Троицкий-Яковлев:
"До конца войны остаётся три недели. И столько же – до конца Власовской армии. Но покуда она жива, живёт и чувство долга перед собратьями по нацистской неволе. Вот рассказ капитана А.Ф. Вронского, начальника 1-го отделения общевойсковой разведки штаба ВС КОНРа."
Александр Крафт-Вронский: "Случай этот – давнишний, ему уже минуло шестьдесят лет. Я гораздо старше, потому прошу простить, если что-то запамятовал.
Дело было в начале 1945 года, за несколько дней до подписания акта о капитуляции Германии. Штаб РОА, 3-й полк подполковника Головинкина 2-й дивизии Зверева, часть бригады полковника Койды и ещё какие-то небольшие подразделения уже несколько дней стояли в ожидании приказа о дальнейших действиях в 15–20 километрах юго-западнее Крумау. Насколько мне помнится, это крайняя южная часть Баварии.
Штаб со своим “войском” расположился чуть поодаль западной околицы немецкой деревушки. “Квартировались” кто в палатках, кто на повозках, а кто и под повозками. Кто-то ухитрился пристроиться у хозяев. А наш разведотдел в полном составе оккупировал большой сарай, одиноко, словно сирота, стоявший в поле между деревней и рощей. Нам повезло: спали на сене, под крышей.
Ещё по прибытии на место нашей временной дислокации я обследовал близлежащие окрестности и обнаружил за рощей довольно глубокую балку, протянувшуюся с севера на юг. По дну её была проложена одноколейка. Подумал сначала – заброшенная железнодорожная ветка. Но нет, рельсы накатаны. Однако никто из нас ни разу не слышал шума проходящих составов, хотя сарай наш не далее чем в четверти километра от полотна.
Разгадка не заставила долго ждать. Через день или два, спустившись утром с сеновала на свет Божий, я встретил поручика Копацкого и предложил составить мне компанию пройтись подышать свежим весенним воздухом (Александр был помощником капитана Гая, начальника отделения агентурной разведки). “Сходим в рощу”. Неспешно прогуливаясь, дошли до балки и удивились, когда увидели на краю двух немецких офицеров. Решили подойти. Капитан и лейтенант двинулись навстречу. Мы обменялись приветствиями. Представились. Капитан тоже не ожидал встретить здесь военных, да ещё из штаба Власовской армии.
В свою очередь словоохотливый немец сообщил, что сопровождает эшелон с заключёнными концлагерей. А вынужденная остановка случилась из-за того, что ночью, километрах в двух впереди, был взорван путь как раз перед другим таким же эшелоном. (Надо думать, партизаны или антифашисты хотели освободить узников). Теперь капитан ждёт окончания ремонтных работ и приказа продолжить движение.
За разговором мы подошли к краю балки. Паровоз, пять вагонов, возле каждого товарного – солдаты с винтовками, некоторые с автоматами. Капитан, направив бинокль в сторону первого эшелона и убедившись, что тот ещё не тронулся, продолжил вводить нас в курс дела:
– В первом вагоне я с лейтенантом и охрана. Во втором – продовольствие и кухня. В третьем – 120 евреев, в четвёртом и пятом – примерно столько же славян.
Кацетников – русских, поляков, сербов и других – везли из шталага III-А под Люккенвальде (это километрах в сорока южнее Берлина), а вагон с евреями прицепили где-то по пути, сейчас не вспомню, в каком, он сказал, месте.
– Капитан, куда же вы их везёте?
Он также охотно, не моргнув глазом, будто речь шла о перевозке скота на бойню, ответил:
– Расстреливать.
Уже после войны мне рассказывали, что эта ветка была проложена в 1942 году для перевозки смертников в альпийское межгорье. Там людей расстреливали из пулемётов, а трупы заваливали землёй, камнями, всем, что попадало под лемеха постоянно дежуривших бульдозеров. Очередная партия несчастных накрывала предыдущую, и так – каждую ночь. Это место нацисты называли “баварским наполеоном”. Знают ли что-нибудь об этом в нынешней Германии?..
Капитан и лейтенант, извинившись, на минуту отошли, чтобы отдать какое-то распоряжение подошедшему унтер-офицеру. Я воспользовался моментом и, не долго раздумывая, приказал Копацкому под любым предлогом отлучиться и передать капитану Дубовцу, командиру батальона охраны штаба, чтобы тот немедленно прислал взвод автоматчиков, которые должны незаметно подобраться к эшелону. Благовидный предлог был быстро найден, и когда немцы вернулись, я достал пачку сигарет и предложил им закурить. В это время Александр стал хлопать по карманам, якобы ища свою трубку. Заметив это, капитан вытащил шикарный портсигар и любезно раскрыл перед Копацким. Тот изобразил смущение, вежливо поблагодарил (он превосходно знал немецкий), но “извините, не могу изменить привычке и, если позволите…”. Я развёл руками, вопросительно взглянул на немца, и мы милостиво отпустили поручика за трубкой. “Я быстро!” – и он, действительно, очень быстрым шагом скрылся за кустами.
А мы продолжали беседовать. Когда разговор зашёл о довольствии, я сказал, что с этим у нас туговато, однако терпимо. “Вот только с кофе, который я обожаю…”. Капитан прямо-таки просиял и тут же крикнул оказавшемуся неподалёку повару. Тот щёлкнул каблуками и отправился выполнять приказ, а капитан с гордостью: “Мы будем пить не просто кофе, не эрзац, – мы будем пить настоящий кофе!”.
Это было весьма кстати. Теперь и Александр успеет, и автоматчикам хватит времени взять под прицел охрану эшелона. Впрочем, и чашечка кофе не помешает перед совсем не обязательно благоприятным для меня исходом затеянной опасной игры. Возвратился запыхавшийся Копацкий. Без трубки. “Не знаю, наверно где-то потерял”. Ему пришлось без видимого удовольствия, но с невидимым наслаждением выкурить дорогую сигарету. Мимо нас по тропинке по-над балкой проехала на велосипеде миловидная немка, на самом деле – Ада, подруга командира взвода автоматчиков Морозюка. Это значило, автоматчики на месте.
Развязка близилась. При мне, конечно, был пистолет, но я им никогда не пользовался, да и раньше-то в “ворошиловских стрелках” не значился. А этот немец в таких делах, видимо, поднаторел, наверняка выстрелит первым. И не промахнётся…
За кофе, за вкусными бутербродами я начал разговор издалека.
– Знаете, капитан, будем откровенны. До конца войны – не месяцы, не недели, а дни. И он предрешён: Германия капитулирует.
Мы-то, власовцы, погибнем. Мы уже обращались к американскому командованию за защитой. Они ответили, что это компетенция их правительства. А оно, по всей видимости, поступит в соответствии с решениями Ялтинской конференции. То есть нас, как ярых врагов Сталина, выдадут Советам. Мы обречены. А вы, солдаты и офицеры германской армии, станете военнопленными, и американцы в скором времени распустят вас по домам. Так стоит ли в это скорбное для нас всех время (я намеренно подчеркнул – для нас), стоит ли брать на душу грех и отправлять на тот свет две с половиной сотни людей? Не кажется ли вам, капитан, что заключённых есть смысл освободить?
Он, казалось, пропустил мимо ушей мою тираду. Поговорили ещё о чём-то. Снова закурили. И тут капитан с присущей воспитанным немецким офицерам корректностью заявил, что имеет желание говорить. С надменной усмешкой он изрёк примерно следующее:
– Что касается нееврейских заключённых, можно было бы обратить внимание на изложенные вами соображения. Однако я с ними не согласен. Это, во-первых. А во-вторых, я – солдат и должен выполнить приказ. Что же касается евреев, то даже если моему эшелону не удастся добраться до места назначения, я прикажу перестрелять их всех до единого на том месте, где мы сейчас стоим.
Потом, помолчав и подумав немного, отрезал:
– Будут расстреляны и остальные.
Тянуть дальше было некуда. Я незаметно дал знак Копацкому. Он, извинившись, зашёл за куст и начал расстёгивать штаны, делая вид, что хочет помочиться. Это был сигнал Морозюку занять огневые позиции. А я обратился к немцу:
– Господин капитан, я не могу согласиться с вашим решением и намерен ему воспрепятствовать. Вы можете меня застрелить, но тогда и вы, и вся ваша команда будут перебиты моими автоматчиками. Их более сорока, и вы окружены. Предлагаю покинуть эшелон. Вы можете оставить себе личное оружие.
Капитан растерялся, схватил бинокль…
– Бинокль не нужен, вы и так можете видеть моих людей, направившими автоматы на охрану.
Он, наконец, понял, что проиграл.
– Надеюсь на ваше офицерское слово. Вы позволите мне взять мотоцикл с коляской и немного продуктов?
Я не возражал. Тогда он дал команду охране сложить оружие. Мог ли я ещё несколько секунд назад предполагать, что всё окончится так скоро и без кровопролития… Теперь наши ребята контролировали положение, и я попросил капитана приказать открыть двери вагонов. Он упрашивал подождать хотя бы четверть часа, пока его группа не скроется в лесочке на западной стороне балки – боялся мести заключённых. Но я настоял, надеясь, что наши не допустят произвола.
Смертники из двух последних вагонов, видимо, уже почувствовали, что пришло освобождение, и когда двери отперли, сдержать их исступление не было никакой возможности. Нескольких солдат избили, а троих, особенно издевавшихся над несчастными, забили до смерти.
А из третьего вагона не вышел никто. У них не было сил. Немецкие вагоны меньше наших, а ведь 120 этих бедняг, как выяснилось, пробыли без еды в своём узилище на колёсах больше недели. Получая только по полчашки воды и не имея возможности справить нужду, кроме как в собственное исподнее…
Вот, казалось бы, и вся история. Однако спустя почти двадцать лет она получила неожиданное продолжение. В 1964 году, когда я уже жил в Америке, меня без всякого предупреждения посетили два господина из Вашингтона и предложили работу в одном из переводческих бюро. Я ещё раньше знал, что эта контора придана агентурной и контрразведке, активно работающим против СССР, потому отказался, сославшись на семейные обстоятельства.
А когда прощались, один из этих господ, еврей, говоривший по-русски, поинтересовался, получил ли я орден за тот баварский эпизод моей биографии. Я просто растерялся и спросил, откуда им это известно, и как вообще они на меня вышли. Оказалось, про тот случай рассказал им Копацкий, который работает у них вот уже шестой год, но он не знает, что я сменил фамилию. Зато и о той, и о теперешней моих фамилиях прекрасно осведомлен полковник Поздняков, знающий меня и по РОА, и по Германии, и по Америке. Он тоже сотрудничает с ними, через него-то они меня и нашли.
Этот господин оставил анкету, которую я должен был заполнить и отослать по соответствующему адресу. Тогда об этом не позаботился, а теперь жалею. И не потому, конечно, что не стал израильским орденоносцем. В беседах с друзьями и знакомыми, когда допускаю какой-нибудь выпад (справедливый, на мой взгляд) против Израиля, а такое иногда бывает, меня сразу же суют в антисемитский котёл. А имей я такой орден, мог бы вынуть его из кармана и показать спорщикам: “А это что?! Выкусите!”.
Николай Троицкий-Яковлев:
"Уверен, случай этот не мог не сохраниться в воспоминаниях спасённых людей или их родственников. Но заказывать кадиш в память капитана Вронского, слава Богу, ещё рано. Пусть пока пожелают они доброго здоровья Александру Филипповичу Крафту, этому доброму жизнелюбивому человеку, живущему теперь в Сиракузах, на северо-западе штата Нью-Йорк.
А заодно не пройдут мимо сетований о. Димитрия в одной из его статей о военном исходе: “Особенно досадно читать выпады против представителей второй волны и Власовского движения со стороны евреев, очевидно, не знающих, что и те, и другие сделали немало в Германии для их спасения. Военнослужащие-евреи во Власовской армии служили под видом армян, грузин, персов, арабов и ещё неизвестно под каким прикрытием – это удавалось благодаря немецким офицерам-балтийцам, не сочувствовавшим гитлеровской власти. Так было, и это когда-нибудь подтвердят историки”…"
И в завершении хотелось бы рассказать об освобождении первым полком 1-й дивизии РОА под командованием бывшего офицера марковского полка Русской армии полковника Андрея Архипова нескольких сотен заключенных пражской тюрьмы Панкрац, среди которых были десятки евреев (батальоном полка, освобождавшим узников, командовал бывший штабс-капитан марковского полка Русской армии Всеволод Григор).
Из книги Кирилла Алексадрова "Армия генерала Власова":
"В 1.00 7 мая Буняченко приказал Архипову атаковать силами 1-го полка центр города. В 5.00 7 мая полк Архипова при поддержке двух танков, двух орудий ПТО и полковой артиллерии перешел мосты Ирасека и Палацкого через Влтаву и начал штурмовать опорные пункты немцев в южной и центральной частях города. Два батальона 1-го полка, преодолевая упорное огневое сопротивление противника, продвинулись иа площадь Лобковица на Виноградах и дальше в район Вршовице и Панкрац. Во время боев 7 мая, по приказанию Архипова, из тюрьмы Панкрац были освобождены несколько сотен заключенных, в том числе - десятки евреев, предназначенных СД к уничтожению."
Зисман А. И. "О генерале Давиде Драгунском". Письмо в редакцию журнала "Новое Русское Слово", 24 января 1960 г. (цитата приводится из книги Кирилла Александрова "Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова, 2-е издание)
"Еврей, А.И. Зисман, скрывавшийся вместе с женой в Праге в период немецкой оккупации в семье участника Белого движения капитана А. В. Крылова, погибшего при бомбардировке в конце войны, зимой 1960-го вспоминал об этом так: "Делегация скрывавшихся евреев пришла в отель "Беранек", где остановился полковник Архипов. Он принял нас очень любезно, выслушал нашу благодарность за освобождение евреев из тюрьмы Панкрац и прилежащих концлагерей и сказал: "Я сделал то, что подсказало мне мое русское - православное сердце. Вместо благодарности - молите Бога и приложите все свои усилия, чтобы мы победили. Наша победа - ваша победа. Наше поражение сулит вам горе и гонения. Будьте здравы и благополучны!" (...) Имя этого человека навсегда должен помнить каждый чех, каждый еврей, скрывавшийся или находившийся в концлагере под Прагой.
В Прагу вошла советская моторизированная пехота, танки, а за ними сразу части "СМЕРШ" и ГПУ. Начались аресты. Арестованы были и сотни евреев, вышедших из укрытий. Узнав о том, что в городе Колине в 60 км от Праги находится штаб советской танковой дивизии, командир которой советский генерал-еврей Давид Драгунский, мы делегацией отправились к нему (примечание - Драгунский на тот момент был полковником, а не генералом, звание генерал-майора он получил в 1949 году) . Принял он нас высокомерно и на нашу просьбу об освобождении арестованных СМЕРШ и ГПУ евреев, лично нам известных и за которых мы ручаемся, ответил: "Мы без причины никого не арестовываем". Если они остались живы, значит, сотрудничали с немцами. Если бы они не сотрудничали, их бы уже давно не было в живых. Все ясно!"
Так мы и ушли от этого советского генерала Давида Драгунского. А ГПУ тем временем делало свое гнусное дело и несколько десятков евреев расстреляло."
На мой взгляд, нам, русским, не отравленным ядом ордынства, евразийства и советской пропаганды, было бы очень полезно знать и помнит о том, что в нашей трагической истории были и такие герои тоже.
Солдаты и офицер 1-го полка 1-й дивизии РОА, 7 мая в р-не Праги Панкрац
Роман Вольнодумов
