Первые люди. советские генсеки лечились только в ссср
Изменить размер текста: A A
«Лечебно-санитарное управление Кремля».Так называется новая книга кремлевских историков, где впервые, на основании рассекреченных архивных документов, рассказывается о знаменитом некогда «Лечсанупре », о том, как лечили советских вождей. (Авторы - Сергей Девятов , Валентин Жиляев , Ольга Кайкова и другие, под редакцией директора Федеральной службы охраны России Евгения Мурова .) Сегодня - в день смерти Ленина - мы перелистаем именно те страницы, которые посвящены Владимиру Ильичу...
«Температура и пульс в норме»
В марте 1918-го Советское правительство переехало из Петрограда в Москву , центральные органы власти и управления РСФСР разместились в Кремле. И сразу же остро встал вопрос - как организовать медобслуживание руководства государства и кремлевских жителей? На тот момент в Кремле постоянно проживало порядка трех тысяч человек. Но не было даже медпункта - только один зубоврачебный кабинет.
Август-1918-го. В России - разгар гражданской войны, плюс беспрецедентная активность внутренней оппозиции.
30 августа эсерка Фани Каплан стреляла в Ленина. После ранения Владимира Ильича привезли сначала в Кремль, затем - на операцию в Боткинскую больницу. А долечивался вождь в Горках.
К лечению предсовнаркома были привлечены «политически благонадежные» медицинские светила. В их чиле - профессор В.М. Минц, врачи В.Н. Розанов, Б.С. Вейсброд, Н.Н. Мамонов, А.Н. Винокуров , М.И. Баранов . Именно они вместе с управляющим делами Совета народных комиссаров РСФСР В.Д. Бонч-Бруевичем подписывали официальные бюллетени о состоянии здоровья вождя.
Всего с 30 августа по 12 сентября 1918-го их было выпущено 37. (В книге впервые приводятся подлинники этих документов.) В одном из них, от 3 сентября 1918 года, в полночь, зафиксировано: «Самочувствие В.И.Ленина удовлетворительное. Температура 38,2. Пульс – 110; дыхание – 24».
В бюллетене № 37 - на 20 часов 18 сентября 1918 года сообщалось: «Температура нормальная. Пульс хороший… Владимиру Ильичу разрешено заниматься делами». И Ленин тут же сделал приписку: «На основании этого бюллетеня и моего хорошего самочувствия, покорнейшая просьба не беспокоить врачей звонками и вопросами… В. Ульянов (Ленин)».
«Уже в Кремле можно ходить, не затыкая нос»
Даже состояние кабинета вождя мирового пролетариата, не говоря уже обо всем здании рабоче-крестьянского правительства, не выдерживало критики. «В кабинете тов. Ленина, - читаем в заключении санитарной спецкомиссии, - на шкафах, печках и на листах пальм, находящихся в кабинете, масса пыли, и по углам у потолка - затянуто паутиной... В коридоре стоит сломанный железный шкаф с пеплом, пылью, костями из под мяса…»
Ситуация осложнялась тем, что в конце 1918-го – начале 1919-го всю страну охватила эпидемия сыпного тифа. В Кремле создали санпропускник «для вновь прибывших». (Он находился перед въездов в Кремль, у Троицкой башни.) Каждого без исключения, кто пытался войти на территорию, должен был осмотреть врач, затем - обязательные «дезинфекционные процедуры». Для этого создали и «санитарный околоток» в Кремле.
А «Санитарные правила для жителей Кремля» подписал сам Ленин. Этот грозный циркуляр предписывал «соблюдать личную чистоту и в помещениях» и обязывал всех вновь приезжавших в Кремль «вымыться в бане и сдать свои носильные вещи дезинфектору». Игнорирование этих правил грозило немедленным выселением из Кремля и преданием суду «за нанесение общественного вреда»1.
По воспоминаниям Бонч-Бруевича, однажды Ленин сказал ему: «А знаете, я вижу результаты работы санитарно-врачебной организации. Уже в Кремле можно ходить, не затыкая нос там, где раньше совершенно невозможно было пройти».
КСТАТИ
...Плюс сыпнотифозная больница
По состоянию на 17 декабря 1920 г. , Санитарное управление Кремля включало в себя дезинфекционное бюро, баню, прачечную, изоляционно-пропускной пункт. Была и своя кремлевская сыпнотифозная больница - она находилась на Большой Полянке. Только за февраль-май 1920 года в нее было принято 214 человек с общим числом использованных 4479 больничных дней. Из 214 больных умерло 12.
...А отечественные курорты Ильич не любил
Если на отечественные курорты могли поехать и неизвестные «товарищи», то на лечение за границу (об отдыхе там речь вообще не шла) отправляли только очень ограниченный круг высших чиновников партийно-государственного аппарата.
Лечение и отдых государственных мужей за границей, а также приглашение иностранных специалистов в Советскую Россию требовало значительных валютных расходов. Поэтому был создан специальный валютный фонд Центрального Комитета, которым распоряжались исполнительные органы ЦК РКП – ВКП(б) – Политбюро, Оргбюро и Секретариат.
В 1921–1924 годах зарубежные медицинские специалисты неоднократно приглашались в Москву по поводу болезни В.И. Ленина. Ведь Ильич очень критически относился к рекомендациям отечественных медиков. Скептически он был настроен и в отношении восстановительных возможностей отечественных курортов. Поэтому своим близким друзьям и партийным товарищам Ленин рекомендовал исключительно зарубежную медицину. В 1921 году он писал А.М. Горькому :
«Алексей Максимович! …Я устал так, что ничегошеньки не могу. А у Вас кровохарканье, и Вы не едите! Это ей-же-ей и бессовестно и нерационально. В Европе в хорошем санатории будете и лечиться, и втрое больше дела делать. Ей-ей. А у нас ни лечения, ни дела – одна суетня. Зряшная суетня. Уезжайте, вылечитесь. Не упрямьтесь, прошу Вас. Ваш Ленин».
Именно Ленин поставил на Политбюро вопрос «Об отпуске денег Горькому для лечения за границей».
«Мне нужен образ жизни больного»
В весенние дни 1922 года немецкие врачи, осмотрев Ленина, рекомендовали ему продолжительный отдых с «горным воздухом». Владимир Ильич даже написал заявление на отпуск, который ему по предложению секретаря ЦК В.М. Молотова был предоставлен со 2 февраля2, а затем и продлен решениями Политбюро ЦК. Ленин собирался в мае–июне 1922-го поехать в отпуск на Кавказ , искал подходящее место отдыха и вел переписку по этому вопросу в том числе и со своим соратником Г.К. Орджоникидзе .
«(9 апреля 1922) т. Серго ! …Мне надо поселиться отдельно. Образ жизни больного… Либо отдельные домики, либо только такой большой дом, в коем возможно абсолютное разделение… Посещений быть не должно. Прочёл «Спутник по Кавказу»… Вижу, что ни карты, ни подробных описаний в книгах (о чём я Вас просил) мне не надо. Ибо всё дело в осмотре подходящих домов, а этого ни карта, ни книга не дадут. Пошлите толкового, делового человека для осмотра (если не успеется до 7/V, лучше отложить на недельку) и пришлите мне выбор: дома такие-то; верст от железной дороги; верст по шоссе; высота; дождливость. Если нужен ремонт, по телеграфу условимся («ремонт столько-то недель»). Не забывайте и Черноморского побережья и предгорья Северного Кавказа. Вовсе не весело быть за Тифлисом : далеко. Ваш Ленин».
А вот второе письмо - от 17 апреля 1922 года... «Т. Серго. Посылаю Вам ещё несколько маленьких справок. Они сообщены мне доктором, который сам был на месте и заслуживает полного доверия: Абастуман (курорт в Грузии .- Ред.) совсем, де не годится, ибо похож на «гроб», узкая котловина; нервным не годно; прогулок нет, иначе как лазить, а лазить Надежде Константиновне никак нельзя. Боржом очень годится, ибо есть прогулки по ровному месту, а это необходимо для Надежды Константиновны. Кроме того, Боржом – высота подходящая, Абастуман же высота чрезмерная, больше 1000 метров. Нельзя. Особенно наш доктор предупреждает против ранней поездки, де, будут холода и дождь и сугубо до половины июня. На этот последний счёт я не так боюсь, если дом не протекает и отапливается, ибо при этих условиях холода и дожди не страшны. Жму руку. Ваш Ленин».
Но на Кавказ Ленин так и не поехал - «ввиду осложнения болезни».
БЫЛ СЛУЧАЙ
Предсовнаркома топил... бутафорский камин
В начале 1920-х государственных мужей лечили и в домах отдыха, санаториях, которые создавались на базе дворцов, загородных усадеб и поместий. Ленин дворцов не любил, поэтому ему подыскали не слишком роскошный, но удобный и хорошо сохранившийся особняк бывшего московского градоначальника Рейнбота в Горках. Но и там обстановка для Ленина и Надежды Крупской была непривычная. Ведь супруги привыкли жить в скромных квартирках и дешёвых заграничных пансионах. Они поселились в самой маленькой комнате имения. Надежда Константиновна вспоминала, что рядом с ней была комната большая, в которой «красовались два камина. К каминам мы привыкли в Лондоне , там это в большинстве квартир – единственное отопление.
«Затопите-ка камин», – попросил Ильич. Принесли дров, поискали трубы, их не было. Ну, подумала охрана, у каминов, должно быть, не полагаются трубы. Затопили. Но камины-то, оказалось, были для украшения, а не для топки. Загорелся чердак, стали заливать водой, провалился потолок…»
Советское руководство проходило через Лечебную комиссию
В начале 1920-х годов молодое советское правительство задумалось об организации медицинского обслуживания и отдыха государственных мужей, ведь многие из них были изрядно «потрепаны» гражданской войной, прошли через тюрьмы и ссылки. В Москву пригласили известных немецких медиков, они проводили консультации совместно с московскими специалистами. В начале 1923-го был создан Врачебный консилиум при ЦК РКП, который наблюдал за состоянием здоровья «партийных товарищей». Чуть позже появилась Лечебная комиссия Центрального Комитета РКП(б) (с 1926 г. – Лечебная комиссия Наркомздрава ). Она организовывала лечение руководства в СССР и за границей. Комиссия выдавала денежные пособия, помогала «партийцам», временно потерявшим трудоспособность. В 1923-1924 гг. через нее прошло более 3000 чел. Болели пациенты в основном нервными заболеваниями и туберкулезом.
Дома отдыха детям или членам Политбюро?
Если на имение «Горки» никто кроме Ленина не претендовал, то на дома отдыха для менее именитых «товарищей» рассчитывали еще и беспризорники. В 1921 году врачи рекомендовали серьезно заболевшему А.И. Рыкову , члену Политбюро ЦК РКП(б), заместителю Председателя Совнаркома РСФСР после лечения провести отпуск в Подмосковье . Разместить государственного деятеля решили в совхозе «Липки» (дворец бывшего имения А. Рупперти). В это же время Наркомпрос наметил поселить в этом имении детское воспитательное учреждение для беспризорников. В мае 1921 г. «представители Наркомпроса явились … в совхоз «Липки» для вселения колоний детей в главное здание совхоза, но… «ЦК партии постановил предоставить «Липки» т. Рыкову…» Более сотни беспризорников, приехавших из Петрограда, временно разместили в домах жителей деревни «Липки», а также в совхозной конюшне и коровнике.
Похожий случай произошел в это время в другом месте. В апреле 1921 года секретарь ЦК РКП(б) Е.М. Ярославский направил в Президиум ВЦИК такую записку: «Дачи, отведённые для детей эмигрантов в Тарасовке, отняты у них для Совнаркома».
Что касается «Липок», то их оставили детям на два года, а летом 1923-го для них подыскали другое место. «После ремонта имение вновь стало домом отдыха (государственной дачей), но уже Совета Народных Комиссаров СССР, где и находился на загородном отдыхе А.И. Рыков. В дальнейшем, в середине 30-х годов ХХ столетия, этот объект стал известен как подмосковная государственная дача «Липки», которую изредка посещал И.В. Сталин ».
Не лечение, а мучение!
Советское правительство думало не только о здоровье государственных мужей, но и старалось заботиться о самочувствии простых советских тружеников. На сохранение и развитие отечественных курортов в начале 20-х гг. было выделено два миллиона рублей. Руководство и все трудящееся население РСФСР и других автономных советских республик отправлялись на курорты Кавказских Минеральных Вод. Правда, в первые годы после гражданской войны там «вырисовывается самая безрадостная, если не сказать более, картина состояния лечения больных, среди которых находилось значительное количество рабочих различных местностей Советской России».
Больные вообще часто приезжали на отдых, когда уже кончался срок их отпуска: в течение месяца, а то и двух они «болтались» в дороге. «Счастливчики», которые успели добраться до курорта в срок, получали весьма сомнительное лечение. Ведь «часть медперсонала была набрана с таким хозяйственным расчетом: например, врачи были сами многие больны, лечились и одновременно должны были лечить других. Разумеется, в результате никакой почти медицинской помощи не существовало». Конечно, за деньги можно было найти хорошего врача, но это могли себе позволить далеко не все.
К тому же «больные не доедали, нервничали, наблюдая, когда из их же продуктов на кухне готовится пища для личного потребления, по качеству куда лучше, чем питались они. Все почти лето больные питались манной кашей на воде, которая, по словам больных, прямо «осточертела». … В некоторых санаториях пища готовилась вместе с червями, в грязной посуде, в результате чего получались отравления санаторных больных.… На курортах отдыхающие массами бежали из «здравниц». Причиной такого обращения было то, что среди администрации было много выходцев из буржуазно-белогвардейских кругов. Главное внимание они уделяли личным интересам.
В июне 1922 г. председатель Союза металлистов России С.П. Медведев писал в ЦК РКП(б) И.С. Сталину: «Два дня тому назад я вернулся в Москву из района Кавказских Минеральных Вод…
Прежде всего: там нет ещё ни одной санатории, внутренне оборудованной и обставленной, так чтобы дать находящимся в ней на излечении действительный санаторный покой и врачевание, чтобы совершенно избавить больных от повседневных домашне-хозяйственных неустройств и нехваток... Недостаток постельного белья.... Недостаток вечернего освещения, вследствие отсутствия лампочек. Отсутствие таких несложных предметов, как стакан, чайное блюдечко, ложка, тарелка, нож, вилка и т.п. …Насколько необходимость в этих предметах велика , показывает заметка в местной газете с призывом ко всем едущим на Кавказские Минеральные Воды – «Товарищи, захватывайте все это из дому»».
Любимые курорты высшего руководства СССР
В 1923 г. на курортах Кавказских Минеральных Вод улучшились условия отдыха, лечения и туда поехали известные партийные деятели: Г.Е. Зиновьев , Н.И. Бухарин . К ним присоединились И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов , М.В. Фрунзе . Высокопоставленные чиновники охотились, принимали грязевые ванны.
В 1924 году количество заявок от лиц высшего государственного и партийного руководства на отдых и лечение на курортах Кавказских Минеральных Вод сильно увеличилось. Естественно, к знаменитым «товарищам» было др угое отношение. Для медицинского обслуживания домов отдыха ВЦИК в Кавказских Минеральных Водах был выделен особый врач, оплачиваемый за счёт ВЦИК. По его рецептам отдыхающим «ответственным тов. (в т. ч. более 20 человек, как-то Крупской, Зиновьеву, Бухарину и др.) отпускаются лекарства из аптек курортного Управления». Лекарства для пациентов домов отдыха ВЦИК были бесплатными.
В дальнейшие годы курорты Кавказских Минеральных Вод пользовались особым успехом у высшего государственного и политического руководства Советского Союза.
Правда, беспорядки с организацией отдыха и лечения все-таки продолжались еще в течение 20-х гг. «Персонал санаториев подбирался групповыми учреждениями почти без всякого участия руководителей санаторий. В вопросе о приёме служащих, доминирующим принципом было, взять на службу «своего человека»… В результате – отсутствие квалифицированных работников, спайки в работе персонала». К тому же «санатории жили без доходных и расходных смет. Они авансировались по фактической надобности из групповых управлений. Стало быть, главврачи денег на руках почти не имели».
«Лучше околевать по воле «всевышнего...»
Отсутствие квалифицированных медицинских кадров на советских курортах вынуждало именитых пациентов обращаться за помощью к немецким врачам. В 1928 г. Г.К. Орджоникидзе, председатель ЦКК ВКП(б) и наркомата РКИ СССР в Кисловодске лечил почки, но точный диагноз врачи поставить не могли. Нарком по военным и морским делам К.Е. Ворошилов писал Орджоникидзе: «Узнал, что у тебя ничего не находят, и о том, что ты вскоре возвращаешься. И то и другое меня очень обрадовало. Сегодня получил от тебя письмецо, в котором ты подтверждаешь первоначальные сведения об отсутствии показателей туберкулёза. Я почему-то убеждён, что никакого туберкулёза у тебя и нет. Нашим врачам я и раньше не верил ни на грош, а теперь, после опытов с тобой и сонмом других товарищей, окончательно решил для себя – лучше околевать по воле «всевышнего», чем пользоваться учёными знахарями. Я ни на минуту не допускаю, чтобы немцы не могли обнаружить палочек (имеется в виду коховская палочка, наличие которой говорит о туберкулезе почек. – Ред.), если они в организме присутствуют, очевидно, их не было, и немцы из приличия (поддержать авторитет коллег) копаются, ищут и… зарабатывают на всём деле. Ну, чёрт с ними, пусть зарабатывают, только бы всё обошлось благополучно».
Советские врачи хороши, а немцы лучше
Скепсис по отношению к возможностям отечественной медицины был и у члена Политбюро ВКП(б) Л.Д. Троцкого . В 1924 г. он отправился с женой на Черноморское побережье Кавказа в Сухум.
Но отдых и лечение не помогли. Лев Давыдович испытывал постоянные недомогания, у него была повышенная температура.
Недоверие к возможностям отечественных медиков было как у Л.Д. Троцкого, так и у некоторой части руководителей Советского государства того времени. Лев Давыдович вспоминал о кремлевском враче Л.Г. Левине : «Он лечил Ленина, Сталина и всех членов правительства. Я хорошо знал этого спокойного и добросовестного человека. Как у всякого авторитетного врача, у него установились интимные, почти покровительственные, отношения с высокими пациентами. Он хорошо знает, как выглядят позвоночники господ «вождей» и как функционируют их авторитарные почки. Левин имел свободный доступ к любому сановнику». И, тем не менее, и кремлевский врач Л.Г. Левин, и другие московские медики не могли установить причину затяжной температуры и плохого самочувствия Л.Д. Троцкого. Чтобы не брать на себя ответственность, они настаивали на его заграничной поездке. И Лев Давыдович весной 1926 года выехал на лечение в Германию , но и после этой поездки он не почувствовал себя лучше.
Сталину помогла отечественная медицина
Несмотря на критику отечественных медиков некоторыми именитыми пациентами, советские лекари помочь все-таки тоже могли. Так, например, здоровье Сталина на отечественных курортах улучшалось. Во второй половине 20-х он проводил отпуска в основном на Черноморском побережье Кавказа – в районе Сочи – Мацеста. Сталин жаловался на боли в мышцах рук и ног. Патологических изменений советские медики у него не нашли и рекомендовали курс мацестинских ванн. В августе 1925-го Сталин писал Молотову из Сочи: «Я выздоравливаю. Мацестинские воды (около Сочи) хороши против склероза, переработки нервов, расширения сердца, ишиаса, подагры, ревматизма. Прислал бы сюда свою жену».
На следующий год Сталин опять принимал мацестинские ванны, но уже под более пристальным наблюдением врачей. Доктор медицинских наук Иван Александрович Валединский (впоследствии научный руководитель клинического санатория «Барвиха ») посоветовал ему особым образом принимать процедуры: лежать «под простынёй и одеялом без одежды в течение 15–20 минут, что способствовало приливу крови к коже, к мышцам конечностей, а от этого прилива наступало чувство теплоты в руках и ногах».
При такой методике приёма ванн, эффективность лечения была выше, к тому же их было легче переносить.
По окончании курса лечения Иосиф Виссарионович устроил для врачей субботний обед и так угостил коньячком, что врач Валединский оказался дома только на следующий день в воскресенье.
Если лечением в Сочи Сталин остался доволен, то благоустройство курорта Генсеку ЦК не понравилось. Основным недостатком было отсутствие централизованного водопровода и канализации. Как и на курортах Кавказских Минеральных Вод, простых отдыхающих отвратительно кормили, не хватало постельных принадлежностей, не было врачебного ухода и медикаментов. То же самое наблюдалось и на на курортах Южного берега Крыма .
В Крыму Сталин играл в кегли
Во время пребывания в Крыму высшие руководители СССР отдыхали и лечилось в доме отдыха ВЦИК «Мухалатка». В сентябре 1925-го К.Е. Ворошилов писал об отдыхе в «Мухалатке»:
«…Отдыхаем мы, как следует пролетариям, дорвавшимся до настоящего отдыха. Я и Шкирятич (Шкирятов М.Ф., член ЦКК ВКП (б). – Примеч. КП) по 4-5 часов торчим на море, вдыхая всеми порами прекрасный морской воздух. Погода пока нам неизменно благоприятствует, а мы блаженствуем. Не плохо себя чувствуют и др. т.т. и особенно Коба. Он отдохнул основательно и весел и радостен неизменно. Кроме всего прочего, Коба научился играть в кегли и бильярд. И то и другое ему очень нравиться».
Выражаем благодарность Управлению делами Президента России. Государственному архиву РФ, Российскому Государственному архиву социально-политической истории за предоставленные материалы и помощь в подготовке публикации.
О том, как в советское время лечили политическую элиту, читателям «АиФ» рассказал академик Евгений Чазов, 20 лет возглавлявший 4-е Главное управление Минздрава СССР, а в 1987-1990 гг. - министр здравоохранения СССР.
Инфаркт - на пользу?
«AиФ»: - Евгений Иванович, в СССР правители двигали отечественную медицину, поэтому, когда у Брежнева случился инфаркт, он приказал построить Кардиоцентр. Это так?
Евгений Чазов: - Не совсем. Инфаркт у Брежнева случился ещё в молодости, когда он работал в Молдавии секретарём республиканского ЦК. В середине 1970-х я и мои коллеги часто посещали его на даче в Заречье - у него тогда возникли проблемы со здоровьем. Визиты происходили утром и заканчивались чаепитием, которое организовывала супруга Брежнева. Однажды он вспомнил о перенесённом инфаркте. Стали обсуждать современные методы лечения, и разговор перешёл на проблемы здравоохранения в целом. Я рассказал ему о нашем предложении создать специальную кардиологическую службу - уже в то время смертность от сердечно-сосудистых заболеваний занимала одно из первых мест. Внимательно выслушав, он удивился, что Минздрав никак не может решить этот вопрос. И уже через неделю эти предложения с визой Брежнева обсуждались на всех уровнях власти. А то, что никто из советских лидеров никогда не ездил лечиться за границу, действительно правда. С одной стороны, наверное, не хотели, чтобы иностранцы узнали о состоянии их здоровья. А с другой - считали, что у нас и так всё есть: высокий уровень медицины, выдающиеся специалисты, признанные во всём мире. Более того, был даже определённый запрет на приглашение в страну иностранных спецов. Из 19 лидеров различных стран, которых я лечил, только трое - Брежнев, Андропов, Черненко (я уж не считаю Хрущёва) - были советскими. А остальные - руководители иностранных государств.
Чего только не писала про меня пресса тогда... Например, что якобы я убил Брежнева, Андропова и Черненко, чтобы во власть прошёл Горбачёв. Но в медицине решения по наиболее сложным случаям принимаются коллегиально. Так вот в лечении тех, кого я «убивал», участвовало множество академиков. И на заседании Академии медицинских наук я продемонстрировал ту самую статью и сказал: «Уважаемые коллеги, сидящие здесь 12 академиков, оказывается, уголовники, убийцы. Так заявила «Правда». Все загалдели. Президент академии написал письмо в газету: «Вы что, создаёте новое «дело врачей»?» И «Правда», замечу, опубликовала это письмо вместе с извинениями.
В моде заморские медики?
«AиФ»: - Но начиная с Бориса Ельцина наши лидеры предпочитают лечиться у заграничных специалистов. Это ведь вы приглашали к нему американского кардиохирурга Майкла Дебейки?
Е. Ч.:
- Первым был Андропов. Когда в конце жизни у него возникли серьёзные проблемы со здоровьем, он попросил устроить консилиум с участием иностранных специалистов. Мы пригласили профессора Рубина из Нью-Йоркского центрального госпиталя, известного в мире специалиста по почкам. И он подтвердил все наши диагнозы и правильность лечения. А Ельцин-то оперировался у нас. В России, кстати, делал операции и Черномырдин. Я действительно попросил своего друга Дебейки приехать к Ельцину. Он Ельцину понравился. Но ельцинское окружение его вердиктом не удовлетворилось и решило пригласить для консультации ещё и немецких специалистов. Те, как увидели нас с Майклом, занервничали. Я в Германии почётный член двух университетов, меня там все знают, и вдруг их прислали контролировать меня и выдающегося нашего кардиохирурга и академика Рената Акчурина, с которым мы должны были оперировать. Немцы в течение всей операции сидели молча, буквально вжавшись в стену. Как только мы вышли из операционной, Майкл сразу начал аплодировать сам себе. Он действительно провёл операцию блестяще. Сердце даже не пришлось искусственно запускать - оно само восстановилось и «завелось». А первым из наших, кого оперировал Дебейки, был великий математик Мстислав Келдыш. Тогда я обратился к Дебейки как к автору метода лечения, который требовался при таком диагнозе, как у Келдыша. Но это уже другая история.
P. S. Чем отличается сегодняшняя медицина от той, что была полвека назад? Как спасли маршала Жукова? Об этом и многом другом читайте в продолжении интервью академика Е. Чазова в следующих номерах.
Материал подготовили: Юлия Борта, Савелий Кашницкий, Дмитрий Скуржанский, Виталий Цепляев, Лидия Юдина
Подготовил: Сергей Коваль
В №1 за 2016 год читатели "Родины" уже познакомились с интересными подробностями быта кремлевских вождей из новой книги "Медицина и власть. Лечебно-санитарное управление Кремля", подготовленной творческим коллективом Центра по связям с прессой и общественностью ФСО России. На очереди журнальный вариант одной из глав издания, посвященный организации отдыха советской элиты.
"Не стесняйтесь денежными условиями..."
Вопросы специального медицинского обслуживания и организации отдыха особенно остро встали перед большевиками после окончания Гражданской войны - в 1921 году. В недалеком прошлом большинство руководящих работников РСФСР были профессиональными революционерами; многие из них прошли через подполье, тюрьмы и ссылки. Эти высокопоставленные пациенты, по мнению врачебных консилиумов, обладали целым букетом хронических заболеваний. Поэтому лечение и отдых представителей высшего руководства занимало важное место в деятельности Наркомата здравоохранения и Управления Санитарного надзора Кремля.
Постепенно, в течение нескольких лет, высшие органы партийной и советской власти создали в этой области определенную систему, которая затем постоянно реформировалась и совершенствовалась. Рабочим подразделением аппарата ЦК, выполнявшим решения по направлению на лечение и отдых ответственных товарищей, стало УД - Управление делами ЦК РКП(б) (с 1925 г. ВКП(б)). Так, с участием представителей УД на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) 1 января 1921 г. обсуждалось "Предложение Землячки о порядке направления больных на курорты Советской Республики" 1 . Обязанности по медицинскому обеспечению высшего советского государственного и партийного актива согласно положению, утвержденному 26 апреля 1921 г. наркомом здравоохранения Н.А. Семашко, были возложены на Санитарное управление Кремля и домов ВЦИК.
В середине 1921 г. при УД была создана курортно-санаторная комиссия ЦК. Отныне возникавшие проблемы, как правило, решались быстро и положительно через высшие партийные инстанции - Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК. Так, 6 марта 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) опросом по телефону обсудило предложение Ленина "Об отпуске т. Рудзутаку". Постановили: "Обязать т. Рудзутака немедленно выехать в санаторию и до съезда не выезжать оттуда, соблюдая режим строжайше. Обязать тов. Войцика организовать немедленно усиленное питание и лечение для т. Рудзутака в одной санатории получше. Секретарь ЦК (В. Молотов)" 2 .
В конце февраля 1922 г. Политбюро приняло решение о проведении срочного медосмотра высшего руководства страны. Для этого в Москву пригласили виднейших медиков из Германии. 1 марта полпред РСФСР в Германии Н.Н. Крестинский получил срочную шифротелеграмму: "Берлин. Крестинскому. ЦК поручает Вам добиться немедленного выезда в Москву для осмотра группы ответственных товарищей двух врачей Кремперрер (Клемперера. - Авт.) и Церстер (Ферстера. - Авт.). Не стесняйтесь денежными условиями. Сталин, Молотов" 3 .
Дзержинского - в Крым, Сталина - на Кавказ
Немцы приехали и обнаружили у большевиков множество различных заболеваний. 10 апреля 1922 г. нарком здравоохранения Н.А. Семашко направил служебную записку в Политбюро (орфография документа сохранена): "В результате обследования Консилиумом германских врачей наших ответственных партийных товарищей предлагаю Политбюро принять следующее постановление:
2. Обязать т.т. Туманова, Яковлева, Сергушева, Размирович, Сахарова, Сапронова, Дзержинского, Хотамского, Ибрагимова, Малашкина, Яковенко, Кривова, Михайлова, Самойлова, Бокий и Андреева (цифра 16 карандашом. - Авт.) отправиться в мае мес. в Крым; т.т. Павловича, Сулимова, Галкина, Минькова, Карпинского, Эльцина, Розовского, Волина, Горбунова, Соколова, Юровского, Уншлихта, Киселева, Сокольникова, Сталина, Каменева, Кутузова, Фрумкина, Ягоду, Шляпникова, Фомина, Соловьева, Мещерякова, Седого, Богданова, Карклина, Смидовича, Сольца, Преображенского, Сыромолотова, Антонова-Авсеенко, Хинчука, Анинста, Бубнова (цифра 34 карандашом. - Авт.) в мае мес. на Кавказ. Наркомздраву обеспечить им благоприятные условия лечения из кредитов, отпускаемых ЦК для лечения партийных товарищей...
3. Обязать т.т. Мещерякова, Черлюнчикевича, Шкирятова, Смирнова Н.А. (цифра 4 карандашом. - Авт. ) немедленно выехать для лечения в санаторий в Риге.
4. Обязать ЦК выдавать из своего фонда усиленное питание т.т., упомянутым в списке консилиума немецких врачей.
5. Проведение всех этих мер возложить на врача ЦК т. Рамонова в медицинской части и т. Войцеха - по хозяйственной части. Общее наблюдение возложить на т. Семашко" 4 .
В тот же день постановлением СНК РСФСР (пункт 1 протокола N 863) в распоряжение тов. Семашко на санаторное лечение ответственных работников было выделено "...из резервного фонда СНК триста шестьдесят миллиардов руб. по последнему параграфу сметы НК Здравоохранения" 5 .
В отдельных случаях выделение определенной денежной суммы на операцию и последующее лечение решал секретарь ЦК. Так, 24 ноября 1922 г. к Сталину по поводу лечения своей жены З.И. Лилиной обратился член Политбюро, председатель Исполкома Коминтерна и Петроградского губсовета Г.Е. Зиновьев: "З.И. Лилина серьезно заболела. Врачи требовали поездки за границу для операции - она наотрез отказалась из-за расходов. Операция (очень тяжелая) сделана в Питере. Теперь профессорам, больнице и пр. нужно заплатить (все - очень дорого) минимум пятьсот (500) зол. руб. Достать деньги должен был я. Но у меня ничего нет. Я не получал и не получаю никогда ни из газет, ни из Коминтерна и т.п. - только из СПБ Совета совсем небольшую ставку. Оставаться в долгу у хирургов, больниц и пр. тоже невозможно. Ввиду этого положения очень прошу помочь из средств, к-рые, кажется, у ЦК имеются на такие случаи - если это только возможно. Буду ждать пары слов в ответ. С ком. прив. Г. Зиновьев". Резолюция на документе: "Т. Рискину или т. Ксенофонтову. Удовлетворить. Секр. ЦК Сталин. 24 XI". Внизу письма помета: "Выдано 28 XI один миллион руб." 6 .
Все включено
В октябре 1923 г. УД заключило с Наркомздравом соглашение о предоставлении мест больным партработникам в лучших санаториях страны. Соглашением предусматривалось размещение находящихся на лечении партийных работников, по возможности, в отдельных помещениях, их доставка с вокзала (пристани) и обратно автомобилями, обеспечение разнообразным питанием не менее 5000 калорий в сутки, снабжение постельным бельем, проведение медицинских консультаций лучшими врачами-специалистами 7 . Места предоставлялись исключительно для заболевших наиболее активных и перегруженных работой членов РКП, по квалификации не ниже членов губкомов и обкомов 8 .
4 июля 1924 г. на заседании Секретариата ЦК РКП(б) рассматривался вопрос о курортно-санаторном лечении партработников. Отныне основная работа по отдыху большевистской элиты была сосредоточена в Лечебной комиссии ЦК партии. Комиссия работала три раза в неделю в составе "Председателя, члена ЦКК т. С.И. Филлера и членов т.т. А.Н. Поскребышева, И.К. Ксенофонтова, а также врача ЦК т. Погосянц Э.Д. и представителя Организационно-распределительного отдела ЦК т. Е.Я. Евгеньева". На каждом заседании рассматривались в среднем 80-100 заявлений, но удовлетворить все просьбы возможности не было. Ближнему кругу обычно не отказывали - вот прошение молодого сталинского секретаря Бориса Бажанова, который в 1928 г. сбежит в Иран, а затем на Запад: "Зав. Бюро Секретариата ЦК РКП т. Назаретяну. Ввиду крайнего переутомления прошу предоставить мне полуторамесячный отпуск с выдачей пособия и отправкой на время отпуска с женой в дом отдыха "Марьино". В ЦК работаю 2 года. Ни отпуском, ни пособием за это время не пользовался. Пом. Секретаря ЦК Бажанов. 10 декабря 1923 г." Резолюция на документе: "Согласен. И. Сталин" 9 .
В январе 1925 г. Курортная (Лечебная) комиссия была выведена из подчинения Управления делами и официально переименована в Лечебную комиссию ЦК с переподчинением Секретариату ЦК. В том же году условия отдыха ответственных товарищей стали лимитировать более жестко. Доселе сроки курортных поездок и основания для них зачастую были весьма экзотичны. Так, старшая сестра Ленина 10 апреля 1924 г. получила за подписью заведующей Кремлевской больницей А.Ю. Канель любопытную справку: "Удостоверяем, что тов. Елизарова Анна Ильинична страдает начальной формой артерио-склероза с участием сосудов почки. Нуждается в систематическом лечении при условии покоя в течение не менее трех месяцев". 22 апреля на основе этой справки Секретариат ЦК за подписями Сталина и Молотова постановил: "Дать отпуск тов. Елизаровой трехмесячный, с сохранением содержания и оплатой лечения" 10 .
Все хорошее когда-либо кончается, и 29 мая 1925 г. на заседании Оргбюро было постановлено: "...установить месячный отпуск для ответственных работников ЦК - увеличение срока допустить лишь в случаях заключения врачебной комиссии с соответствующим постановлением Секретариата ЦК" 11 .
О здоровье Троцкого
Во второй половине 1926 г. было принято постановление Оргбюро ЦК ВКП(б), по которому Лечебная комиссия ЦК упразднялась, а взамен для обслуживания партактива СССР учреждалась Лечебная комиссия Наркомздрава, то есть при ведомстве энергичного наркома Семашко. Отныне число советских руководителей, которые должны были отдыхать и лечиться на высоком уровне, неуклонно сокращалось. Главным критерием в те годы, да и в последующие, стала занимаемая должность, а не заслуги в прошлом.
Впрочем, исключения были всегда. Когда Л.Д. Троцкий был выведен в октябре 1926 г. из Политбюро ЦК ВКП(б), разрешение на очередной отпуск ему давал уже Совнарком СССР. В протоколе заседания СНК СССР от 1 марта 1927 г. записано: "Предоставить Председателю ГКК (Государственный Концессионный Комитет. - Авт.) тов. Троцкому, согласно заключению врачей, отпуск на два месяца" 12 . Этот пункт протокола был принят на основании удостоверения, выданного консультацией профессоров при Санитарном управлении Кремля. В заключении специалистов было отмечено, что при обследовании Троцкого наблюдались:
"1. ...подъемы температуры при умственном и физическом напряжении достигают почти ежедневно до 37.0, с быстрыми ремиссиями при обильном потоотделении. При подъеме температуры самочувствие резко ухудшается и замечается общая слабость...
4. Наличие слабоположительной туберкулинной реакции указывает с несомненностью на скрытую туберкулезную инфекцию, но вся клиническая картина настоящего заболевания и анамнестические данные последних лет не дают достаточных оснований для диагноза активного туберкулезного процесса..." 13 .
Здоровьем своим "большие вожди" во второй половине 1920-х гг. стали интересоваться активнее. По медицинской тематике в 1926 г. на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) было обсуждено 45 вопросов, в 1927-м - 35; в 1928-м - 38; в 1929-м - 53 14 . Санитарное управление Кремля стало выпускать служебные бюллетени "О состоянии здоровья ответственных работников", которые по особому списку рассылались узкому кругу высшего руководства. На первый план выдвигали задачу по качественному медицинскому обслуживанию закрепленного контингента. 1 ноября 1928 г. Санитарное управление Кремля реорганизовалось в Лечебно-санитарное управление Кремля (Лечсанупр).
Ближние и дальние дачи
Для оперативного отдыха советских вождей стали активно использоваться уцелевшие в годы революции подмосковные усадьбы. Так, после ремонта в 1923 г. бывшее имение А. Рупперти стало домом отдыха (государственной дачей) Совнаркома СССР, где находился на загородном отдыхе его председатель с 1924 по 1930 г. А.И. Рыков. В середине 1930х гг. этот объект стал известен как подмосковная государственная дача "Липки", которую изредка посещал Сталин. Если дачу в Волынском в подразделениях государственной охраны за ее близкое расположение от Московского Кремля называли "Ближней", то дачу в Липках офицеры охраны именовали "Дальней", - это историческое наименование закрепилось и в среде политического и военного руководства страны. Необходимо заметить, что дом отдыха ЦИК Союза ССР "Волынское" - бывшее имение Кноппов, находился на правом берегу реки Сетунь, а более известная государственная дача в Волынском - "Ближняя", в которой почти два десятка лет прожил Сталин (с декабря 1933 по март 1953 г.), была построена архитектором М.И. Мержановым на левом берегу этой небольшой речушки.
Самым активным образом для отдыха партийной и советской элиты использовались курортные места Кавказа и Крыма, где регулярно бывали практически все члены Политбюро. Не забывали и о загранице - лечиться предпочитали в Германии, с которой после договора в Рапалло 1922 г. советская сторона развивала отношения во многих сферах. В зарубежье поближе, в ставших независимыми Эстонии и Латвии, известных читателям советских газет своей матерой антисоветской политикой, не кто-нибудь, а персонально ЦК РКП(б) содержал два своих дома отдыха - в Риге и Ревеле (Таллине).
Дом отдыха ЦК РКП(б) на Рижском взморье успешно работал три сезона (1921-1923) и пользовался заслуженным успехом у представителей советского партийно-государственного актива. В то же время было признано, что он обходится государству очень дорого. Это и явилось основной причиной его закрытия, равно как и Дома отдыха в Ревеле, которому суждено было проработать только сезон 1922 года.
Автором идеи обзавестись собственной базой отдыха на Рижском взморье стал известный своими авантюрными замашками большевик Яков Ганецкий. 16 мая 1921 г. полпредство РСФСР в Латвии направило в ЦК РКП(б) такую вот записку:
"Уважаемые товарищи. Согласно Вашему указанию, я подготавливаю в Риге на взморье дачу - дом отдыха для приезжающих ответственных товарищей. Приезжать могут товарищи исключительно с разрешения ЦК. Порядок устанавливается следующий. Секретарь ЦК дает данному товарищу записку к заведующему отделом виз Наркоминдела т. Шанцеву приблизительно следующего содержания: Товарищ... командируется с согласия т. Ганецкого в гор. Ригу на (1 месяц и две недели и т.п.) Секретарь ЦК (...).
Все товарищи, едущие в Ригу, должны обязательно иметь с собою постель.
Прилагаю при сем приблизительную смету по содержанию дома отдыха, из коего явствует, что для 30 человек на четыре месяца будет стоить 2.760.000 руб., а для 50 чел. - 4.600.000 руб. Здесь имеются в виду пятисотенные купюры царского образца. Прошу Вас указанную сумму присылать мне в Ригу через НКВТ в 2-3 приема. Точный отчет о деятельности дома отдыха и о расходах будут присылаться Вам ежемесячно.
С коммунистическим приветом Ганецкий.
Наем и обслуживание дома отдыха обойдется в месяц приблизительно
Итак
16 июля из Москвы в Ригу пришел положительный ответ из ЦК: смету Ганецкого утвердили точно в запрошенном им объеме - 500-рублевые николаевские купюры совершили скорое путешествие в Латвию на радость отдыхающим большевикам 16 .
Впоследствии опыт устройства советских лечебно-оздоровительных учреждений за рубежом был не забыт и использован после войны во второй половине 1940-х годов.
* В сопоставимых ценах февраля 2016 года эта сумма соответствует 540 000 рублей.
Примечания
1. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 103. Л. 11.
2. Там же. Оп. 3. Д. 277. Л. 2.
3. Там же. Оп. 84. Д. 406. Л. 9.
4. Там же. Оп. 112. Д. 318. Л. 26.
5. Там же. Л. 28, 30-31.
6. Там же. Оп. 82. Д. 41. Л. 66.
7. Там же. Д. 94. Л. 11.
8. Там же. Оп. 82. Д. 94. Л.16.
9. Там же. Оп. 120. Д. 1. Л. 31.
10. Там же. Оп. 112. Д. 533. Л. 140-141.
11. Там же. Д. 665. Л. 210.
12. Там же. Оп. 113. Д. 269. Л. 239.
13. Там же. Л. 240-240 об.
14. Политбюро ЦК РКП (б) - ЦК ВКП (б). Повестки дня заседаний. 1919-1952: Каталог / Т. 1. 1919-1929. М., 2000.
15. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 53. Л. 74-75.
16. Там же. Л. 97-98.
Во что превращается их партия, коммунисты увидели сразу. К примеру, уже в 1921 году на пленуме ЦК видный коммунист Л. Красин выразил это в числах: «Источником всех бед и неприятностей, которые мы испытываем в настоящее время, является то, что коммунистическая партия на 10 процентов состоит из убежденных идеалистов, готовых умереть за идею, и на 90 процентов из бессовестных приспособленцев, вступивших в нее, чтобы получить должность».
А В.И.Ленин в своей известной в то время работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» писал: «Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать».
Ленин был чистым фанатиком марксизма, которому ничего, кроме победы пролетариата (победы его ленинских идей), не было нужно. Ленин был абсолютно безразличен к еде, одежде и к развлечениям, и его вообще-то хорошо характеризует вот такая записка:
«23 мая 1918 г.
Управляющему делами Совета Народных Комиссаров
Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу
Ввиду невыполнения Вами настоятельного моего требования указать мне основания для повышения мне жалования с 1 марта 1918 г. с 500 до 800 руб. в месяц и ввиду явной беззаконности этого повышения, произведенного Вами самочинно по соглашению с секретарем Совета Николаем Петровичем Горбуновым в прямое нарушение декрета Совета Народных Комиссаров от 23 ноября 1917 г., объявляю Вам строгий выговор.
Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин)».
Сталин был похож на Ленина, но его фанатизм распространялся не на Маркса, а на конкретный советский народ - Сталин фанатически служил ему. Он не был аскетом, но ему просто ничего лишнего не было нужно. Очень долгое время он с семьей жил чрезвычайно скромно, и жене его не всегда хватало денег даже на такую жизнь. У них не было поваров; когда после смерти жены Сталину готовила обед домработница, то обед состоял из щей на первое, каши с отварным мясом из щей на второе и компота на десерт. Либо ему обед приносили из столовой полка, охранявшего Кремль. Из сохранившейся переписки того времени видно, с какой радостью дети Сталина воспринимали посылки с фруктами, которые отец им высылал, когда отдыхал и лечился на Кавказе.
Анри Барбюс так описывает жилье и быт Сталина в начале 30-х годов.
«Тут в Кремле, напоминающем выставку церквей и дворцов, у подножия одного из этих дворцов стоит маленький трехэтажный домик.
Домик этот (вы не заметили бы его, если бы вам не показали) был раньше служебным помещением при дворце; в нем жил какой-нибудь царский слуга.
Поднимаемся по лестнице. На окнах - белые полотняные занавески. Это три окна квартиры Сталина. В крохотной передней бросается в глаза длинная солдатская шинель, над ней висит фуражка. Три комнаты и столовая обставлены просто, как в приличной, но скромной гостинице. (Постановлением СНК от 1 декабря 1917 г. Ленин определил, что для наркомов «квартиры допускаются не свыше 1 комната на члена семьи».)
Столовая имеет овальную форму; сюда подается обед - из кремлевской кухни или домашний, приготовленный кухаркой. В капиталистической стране ни такой квартирой, ни таким меню не удовлетворился бы средний служащий. Тут же играет маленький мальчик. Старший сын Яша спит в столовой - ему стелют на диване; младший - в крохотной комнатке, вроде ниши. Покончив с едой, человек курит трубку в кресле у окна.
Одет он всегда одинаково. Военная форма? - это не совсем так. Скорее намек на форму - нечто такое, что еще проще, чем одежда рядового солдата: наглухо застегнутая куртка и шаровары защитного цвета, сапоги. Думаешь, припоминаешь… Нет, вы никогда не видели его одетым по-другому - только летом он ходит в белом полотняном костюме. В месяц он зарабатывает несколько сот рублей - скромный максимум партийного работника (полторы-две тысячи франков на французские деньги).».
По воспоминаниям начальника его охраны на 1927 г., дача Сталина не имела ни удобств, ни прислуги (Сталин провел постановление о том, что дачи партработников не могут быть больше, чем в 3-4 комнаты. Тем не менее «жертвы сталинизма» Рудзутак, Розенгольц, Межлаук, Карахан, Ягода и др. к моменту своего ареста успели построить дворцы в 15—20 комнат16.), и он с семьей приезжал туда на выходные с приготовленными дома бутербродами.
Со временем его быт был усовершенствован, что было вызвано скорее необходимостью приема иностранных гостей, но его безразличие к быту сохранилось: он не имел практически никаких личных вещей, даже лишней пары обуви или какой-то одежды. (Полковник Н. Захаров в 1953 г. был начальником отдела управления правительственной охраны и описывал имущество Сталина после его смерти. Спустя почти 50 лет Захаров вспоминал с удивлением: «Когда открыл гардероб Сталина, то подумал, что я богаче его. Два френча, шинель, ботинки, 2 пары валенок - новенькие и подшитые, новенькие ни разу не обуты. Все!»).
При таком вожде и его соратники подбирались соответственно, особенно тогда, когда он в идейной борьбе с Троцким не имел еще подавляющего преимущества.
Прямой противоположностью Сталину в этом вопросе был Троцкий. Этому требовались результаты победы в материальном виде. Если ездить - то в поезде царя, если жить - то во дворце, если есть - то только еду личного повара, если проститутки - то только высшего света. Взял власть - гуляй всласть! Правда, сам Троцкий называл это скромно «заботой о товарищах„. Само собой, что благодаря этой «заботе“ среди товарищей Троцкого и его идейных союзников никогда не переводились мерзавцы.
Генрих Ягода фото
Такие вот сравнения. Нет ни единого намека, что Сталин или Молотов, или Каганович хоть раз в жизни провели вечер в ресторане. А вот, скажем, сторонник Троцкого Г.Ягода, фактически возглавлявший органы госбезопасности страны (ОГПУ), в честь десятилетия своей организации снял в Москве все самые дорогие рестораны. У этого павиана, кстати, при обыске, кроме обилия бархата, была найдена и огромная коллекция17 крайне дефицитной тогда во всем мире порнографии. (По статье 1821 тогдашнего Уголовного кодекса за ввоз порнографии в страну судом могло быть дано до 5 лет лишения свободы.). Это к вопросу, куда он направлял деньги, выделяемые на разведку.
Никогда ни Сталин, ни его соратники не лечились и не отдыхали за границей. Но будущие «жертвы сталинизма» предпочитали лечиться только на заграничных курортах. К примеру, Н. Крестинский, о котором мы еще вспомним позже, выехав в 1922 г. за границу расширять воздушные проходы в носу, несколько месяцев провел на немецких курортах и на Рижском взморье, привезя чемоданы барахла и разом израсходовав всю сумму, планировавшуюся на десятки действительно больных революционеров. В том же году за границу ездил и И.Смилга, тоже в будущем «жертва сталинизма». Вернувшись, не смог отчитаться о 2000 рублях золотом, поэтому написал просто: «Не экономил на еде».
В этом плане интересна стенограмма судебного заседания по делу так называемого «правотроцкистского блока», проходившего 2-12 марта 1938 г., о котором несколько подробнее ниже. Из допросов подсудимых (и на это не обращается никакого внимания) следует, что они, сторонники Троцкого, практически все, включая личных врачей, свои отпуска проводили за границей, естественно, за государственный счет. Это, кстати, интересный момент, который показывает, как и с помощью чего противники Сталина вербовали себе сторонников.
А И Рыков фото
Один из подсудимых М.А. Чернов работал в наркомате торговли Украины. Летом 1928 г. его по служебным делам вызывает находящийся на отдыхе в Крыму нарком внешней торговли СССР, в те годы соратник Сталина А.И. Микоян. Заметьте: нарком СССР отдыхает всего лишь в Крыму. Здесь Чернову посчастливилось встретиться с тогдашним главой СССР - А.И. Рыковым. А.И. Рыков, который также был подсудимым на упомянутом процессе, в перекрестном допросе с Черновым по этой встрече показывал:
«Я с Черновым виделся и старался убедить его в правильности моей тогдашней контрреволюционной деятельности, собирался сделать его своим сторонником, но нашел готового сторонника в лице Чернова». Материальный результат вербовки лично для Чернова был практически немедленным: его тут же переводят на работу в Москву и почти сразу направляют «на лечение» в Германию за государственный счет и валюту. Заметьте, это сразу после 1927 г., когда в СССР был голод, а единственным источником валюты был экспорт зерна.
И тем не менее валюта для Чернова немедленно нашлась. Но ему мало, и он сообщает: «Я позвонил секретарю Рыкова Нестерову о том, что я еду за границу и мне по валютным делам, по вопросу повышения валюты, нужно поговорить с Рыковым…» Глава СССР нахала, но уже своего сторонника, естественно, принимает, дает валюту и задание антисталинского толка.19. То есть быть антисталинистом было материально очень выгодно даже тогда, когда Троцкий был выслан за границу.
Но в те годы, при Сталине, с алчными приспособленцами пытались бороться. В партии регулярно проходили чистки, то есть на открытых партийных собраниях в присутствии беспартийных регулярно обсуждался деловой и моральный облик коммунистов, и если выяснялось, что это приспособленец, пролезший в партию за должностью или иными благами, то такого изгоняли и из партии, и из должности. Однако труднее было с высокопоставленными работниками, оценить деятельность которых обычные люди не способны, а на эти должности мерзавцы стремились со страшной силой.
Это очевидно, и думаю, что это и доказывать нет необходимости: откуда иначе в партии коммунистов в 90-х годах взялись все эти горбачевы, шеварднадзе, ельцины, яковлевы, кравчуки и прочие шушкевичи? В Великую Отечественную войну на фронтах и в партизанских отрядах сложил голову практически каждый второй коммунист, но коммунисты отстояли и дело строительства Коммунизма, и Советский Союз, и весь мир спасли от нацизма.
А в 1991 году 18 миллионное стадо членов КПСС не только дало уничтожить СССР, но даже не отстояло ту собственность, которая создавалась на их же членские взносы. Почему? Нет другого ответа: потому что к 1991 году в КПСС не было уже не только 10, но и 1 процента коммунистов, а все мало-мальски руководящие должности в партии и стране занимали либо безвольные приспособленцы, либо отпетые негодяи. Вот что значит для партии нахождение у власти.
Но такая ситуация была и смертью Коммунизма, поскольку была тупиковой для него. При Коммунизме власть принадлежит всем гражданам в равной мере, и Коммунизм принципиально невозможен, если власть принадлежит партии, то есть, части этих граждан, пусть даже эта часть и является коммунистической. И вот это надо ясно себе понимать: коммунист Сталин ни в коей мере не мог признать удовлетворительной ситуацию, при которой власть в стране принадлежала партии, он мог только терпеть эту ситуацию до поры до времени. И такая пора настала в середине 30-х годов, примерно через 20 лет после того, как коммунисты пришли к власти в России.
Хозяйственный подвиг
За эти 20 лет коммунисты совершили в России управленческий подвиг, которого в истории мира никогда не было. Они нищую, аграрную Россию, в которой 85% населения едва кормило себя в деревне, разрушенную в ходе Первой мировой и длящейся до конца 1920 года Гражданской войны, отстроили и вывели по экономическому благосостоянию на второе, после США, место в мире.
ГЛАВА 3. ПОЛЫ ПАРКЕТНЫЕ
– Наслышан, наслышан о ваших научных успехах, – повторил несколько раз новый Генеральный секретарь, тряся Шефу руку.
– Вот и статью о вашей клинике прочел в последнем выпуске любимого журнала. Теперь верю, что сможете мне помочь, – продолжил Кремлевский Легочник, правда, без особой уверенности в голосе.
Ведь помнил он своего предшественника – КаГэБиста, да и конец его скоропостижный, наступивший неожиданно для всех. А тогда был одним из его личных консультантов и заверял о хорошей перспективе еще на пару лет правления…
«Вот и не сбылись надежды, – пришла Легочнику другая мысль в голову. – Но с другой стороны, тот страдал почками, и вряд ли личный консультант-терапевт мог ему помочь. А я совсем иное дело – с моими легкими ему все карты в руки. Он ведь первый в стране специалист – терапевт и пульмонолог! Всего сорок четыре года, а уже в Академии наук!».
От этой мысли лицо Кремлевского Легочника повеселело, и он в очередной раз вспомнил, как неожиданная кончина КаГэБиста оказалась ему на руку: в разброде и растерянности от свалившегося сверху мора на членов партийного руководства, Политбюро в спешке так и не нашло другого кандидата на управление страной.
«Теперь он (имея в виду Шефа) все силы приложит, чтобы оправдать оказанное ему высокое доверие, – мысленно рассуждал новый глава СССР, – и не станет, как от КаГэБиста в прошлый раз, открещиваться, что, мол, почки – это не его профиль… Вон сколько всего наизобретал для астматиков… Не будет же центральная пресса печатать, что попало»…
Ну, а Шеф, стоя перед ним навытяжку, пытался найти приемлемый ответ, позволяющий получить отсрочку по времени, теперь уже с сожалением думая о своей популярности:
«И зачем я только согласился на это интервью? И статья-то никчемная, и пользы-то от нее, в общем-то, никакой. Страна должна знать своих героев», – с раздражением вспомнил он слова заместителя редактора, пристроившего свою дочурку в аспирантуру на его кафедру.
«А сколько потом пришлось отбиваться от писем больных трудящихся! Вот теперь думай, как лучше от статьи этой откреститься!».
Но подумал одно, а сказал другое – пришли все-таки на язык спасительные фразы:
– Обязательно вам поможем! Не только свои, но все новейшие зарубежные методы будем применять. Не все у нас еще есть. Конечно, был бы у меня свой институт (тут он изобразил на лице глубокое сожаление), не только свои, но и все мировые достижения в здравоохранение бы внедрили! Но что сделаешь на базе обычной московской городской больницы?
– В перспективе и это можно решить, – покровительственно улыбнулся Шефу его новый подопечный. – По результатам вашей работы примем нужное решение в правительстве. Думаю, пока все, что считаете нужным, внедряйте здесь, в Кремлевском Управлении. А сможете меня подлечить, рассмотрим и ваше предложение по институту…
Выходя из приемной Кремлевского Легочника, Шеф мысленно представлял себя директором будущего института пульмонологии в Москве, надеясь, что тот под его опекой протянет еще хотя бы пару лет. Да и Легочник надеялся на это, наивно полагая, что в Кремлевском Управлении его пользуют самые выдающиеся врачи. Но забегая вперед, скажем: зря надеялся. Ведь недаром среди выпускников московских медицинских ВУЗов ходила поговорка: «В Кремлевской клинике полы паркетные, а врачи – анкетные». Но «правильная» анкета, как оказывается часто, еще не гарантия правильного лечения…
К слову сказать, и сам Шеф был типичным «врачом анкетным»: практически всю ординатуру он просидел в кафедральной лаборатории, проводя биохимические исследования. И забегая на обходы в свои палаты, думал вовсе не о лечении астматиков, а о досрочной защите будущей диссертации. Так же – досрочно – проскакал и из ассистентов в профессора – заведующего кафедрой, а затем и в члены-корреспонденты. Поэтому-то и некогда было ему, торопливому, постигать врачебную науку. Бывало, на своих ежемесячных обходах и впросак попадал, но при этом всегда весьма искусно выкручивался. Как-то, будучи в глубоком раздумье, начал выслушивать пациента сквозь толстенную больничную пижаму, не замечая, что тот еще не успел раздеться. А когда заметил, не сконфузился, а с покровительственной улыбкой объявил, указывая на свой стетоскоп: это новая модель – все слышно даже через одежду. Ну, а окружающие в палате только рты разинули от удивления. Тут уж ничего не скажешь: Шеф всегда так успешно мог все поставить с ног на голову, что заслужил в своем кругу прозвище «дипломат». Но тут я, читатель, немного отвлекся. Так что вернемся к рассказу о Кремлевском Легочнике…
На следующий день с появлением Шефа в Кремлевском Управлении начался аврал: во все концы света – от Швейцарии и Германии до Японии и Австралии отсылались десятки факсов. Запросы эти направлялись медицинским и фармацевтическим фирмам, ведущим ученым – иммунологам, фармацевтам, биохимикам и прочим с одной целью: получить самую свежую информацию о новейших методах лечения, самых эффективных лекарственных препаратах и медицинской технике, чтобы закупить все необходимое для скорейшего лечения Кремлевского Легочника. От имени правительства СССР в Москву для консультации пригласили самых авторитетных ученых. Разослали приглашения и стали ждать ответов…
Ждать особенно долго не пришлось: кто же откажется от оплаченной поездки в эту таинственную страну – Россию, где по Красной площади зимой бродят медведи, а народ питается исключительно блинами с икрой да запивает все это водкой. Да и фирмы, производящие лекарства и медицинскую технику, оперативно выслали каталоги и прайс-листы. Через пару месяцев все было согласовано и закуплено, а в Москве в личных апартаментах генсека в Кремлевском Управлении собрался представительный консилиум. А как он проходил и чем закончился, Доктору поведал его коллега по аспирантуре – .
