Воздушно-десантные войска. Подготовка офицерского состава для воздушно-десантных войск

Чеченская эпопея 1994–1996 годов. Внезапно началась она, да и закончилась неожиданно. Это сегодня мы открыто называем ее войной. А тогда мы шли восстанавливать «конституционный порядок». Думали, что все обойдется малой кровью, а самое главное – были уверены, что наши действия правильны и оправданы.

Как все начиналось

Вторая половина января. Наш 119-й полк Тульской дивизии ВДВ находится в самом Грозном, в районе железнодорожного вокзала. Несколько дней назад, когда полк вошел в город, стоял непрерывный гул орудийной пальбы, по улицам рассыпались автоматные очереди. Сейчас позиционное затишье – есть время передохнуть и привести себя в порядок.

Слякотная погода, холод пробирает до костей. Хорошо, что привезли буржуйки – хоть какое-то тепло. Большая проблема с питьевой водой, об элементарном умывании и думать не приходится. Недалеко от вокзала, на разбитом складе, бойцы раздобыли трехлитровые банки виноградного сока, этим пока и спасаемся.

Но, как говорится, человек – это такое животное, которое привыкает ко всему. Привыкли и к холоду, обустраиваем свой быт. За короткое время нашего пребывания здесь стали чувствовать себя почти как дома.

Вчера, около полудня, боевики обстреляли нас из миномета. Мины легли недалеко, в 20–40 м от нашего штаба. Мы успели несколько раз выстрелить в ответ, но безуспешно. Видимо, миномет боевиков был установлен на машине – моментально скрылись из-под обстрела.

Через пару дней обстрел повторился. Создается впечатление, что кто-то корректирует огонь дудаевцев.

В один из дней, во время построения личного состава на инструктаж, над нашими головами раздался оглушительный взрыв. Мина боевиков угодила в окно второго этажа, в комнату командира сводного батальона Глебова и начальника артиллерии Орехова. Через полминуты командир, весь в побелке, выскочил наружу – живой и невредимый. Но там еще оставался младший сержант Савельев из моего взвода. Оказалось, его оглушило сорванной с петель дверью. Главное – живой остался.

Свежие новости: информация и дезинформация

По радио прошло сообщение о том, что «…на днях дудаевцы предприняли попытку захвата железнодорожного вокзала». По словам журналиста: «…боевикам налет удался. В результате чего десантный полк из Наро-Фоминска полностью уничтожен». Мы давно разучились смеяться, но эта журналистская чепуха нас позабавила. Однако уже скоро наше веселье сменилось тяжелыми раздумьями. Это сообщение могли услышать родные и близкие. При мысли о том, что сейчас происходит дома, пальцы сами по себе сжимались в кулак.

Подобные «достоверные» сообщения в СМИ – не редкость. В погоне за очередной сенсацией журналисты выдают информацию, для пущей важности называя ее «только что полученной с передовой». Для большинства граждан России СМИ – единственный источник информации о ситуации в Чечне. И не их вина, что на основе подобной журналистской «дезы» у большинства складывается ошибочное представление о том, что происходит на самом деле. А за все время нашего пребывания на вокзале рядом не было ни одного корреспондента.

Сегодня планируется захват двенадцатиэтажной гостиницы и здания МВД. С рассветом штурмовые группы батальонов Тульского и Рязанского полков начнут выдвижение через наши позиции, и мне необходимо известить свои посты.

Накануне танки прямой наводкой били по гостинице. От здания, казалось, живого места не осталось. Однако едва прекратился обстрел, снайперы и гранатометчики противника возобновили стрельбу из развалин.

Гостиница – самая высокая точка в этом районе Грозного. Цель предстоящей операции – полностью очистить гостиницу от боевиков и посадить туда наших бойцов.

Иду на посты. Снег уже прекратился. На ночном небе проглядывают звезды. Вокруг – непривычная тишина.

Вдруг – топот. Со стороны домов, прилегающих к вокзалу, тянется цепочка людей. Это пошли батальоны, которым предстоит сегодня ночью брать гостиницу. Только батальонами их уже не назовешь, в ротах – чуть больше половины личного состава. Идут молча, слышны лишь отдельные команды офицеров. Вгляделся в сосредоточенные лица проходящих мимо меня бойцов. Из-под касок поблескивают глаза молодых солдат, которых война, кажется, состарила на десяток лет. Мысленно желаю им удачи.

…Утро. По поступившим сведениям гостиницу взяли сразу после рассвета. С нашей стороны потерь нет, несколько человек ранено. Уничтожили два десятка боевиков. Среди них один русский, как выяснилось, родом из Пскова. По сути, идет братоубийственная война. Чертовски противно и обидно…

Дом культуры. Северный берег р. Сунжа. Кому сдаваться?

Произошел забавный эпизод. С передовых постов пришло сообщение: командир одного отряда боевиков предлагает нам переговоры по поводу сдачи в плен. Считая, что боевики решили сдаться, комбат Прусаков отправился на встречу. Местом переговоров выбрали мост через Сунжу.

Через час комбат вернулся обратно. Каково же было наше удивление, когда выяснились результаты переговоров. Оказывается, это командир отряда боевиков предложил нашему комбату сдаться в плен. Переговоры закончились тем, что Прусаков в свою очередь предложил боевикам сложить оружие, предупредив напоследок, что на повторные переговоры не пойдет. На том и разошлись.

Выслушав комбата, его со всех сторон засыпали вопросами:

– Что собой представляет командир боевиков?

– Слабак! Хватка слабая, и рука дрожит.

Утро. Батальон занял исходные позиции в районе моста и ждет сигнала к началу атаки…

Нам предстоит захватить плацдарм и ряд домов на улице Сайханова. По предварительной информации именно здесь расположились опорные пункты противника.

Рассвет наступил, начало операции пришлось перенести на час вперед намеченного срока. В ходе наступления решили разделиться на две группы, которые и пойдут по двум улицам.

Быстрым шагом передвигаемся вдоль тротуаров, противника гак и не встретили. Как правило, артиллерия обрабатывает квартал за кварталом, поддерживая продвижение рот к назначенному опорному пункту. Боевики об этом знали и, вероятно, чтобы не попасть под ураганный огонь, отошли со своих позиций.

Штурмовыми группами командует майор Прусаков. По связи запросил разрешения начать захват квартала. Командир сводного батальона дает разрешение, но предупреждает: «Не торопитесь, не лезьте на рожон. Действовать по обстановке. В случае сильного сопротивления наступление прекратить – дудаевцами займется артиллерия». Однако ничего серьезного нам так и не встретилось.

Беженцы

Все чаще на нашем пути стали появляться местные жители. Попавшие в мясорубку войны люди, как правило, объединяются для совместного выживания в подвалах домов и бомбоубежищах. Выглядят затравленно. Специально выделенные из подразделений офицеры ежедневно проводят поименную проверку. Населению не рекомендуется лишний раз покидать подвалы. Люди питаются консервированными заготовками, запас которых остался еще с довоенного периода. Большая проблема «подвальных сидельцев» – питьевая вода, которую каждый из них добывает как может.

В последние дни все больше беженцев приходит в расположение полка. В основном это жители Грозного, русские по национальности. У многих один вопрос: «Как покинуть Чечню и уехать к родственникам в Россию?» Командир дал указание своему заместителю: организовать доставку беженцев в аэропорт «Северный». Оттуда бортами военно-транспортной авиации планируется отправка беженцев в глубь России.

Эта весть быстро облетает ближайшие подвалы квартала. Очень скоро к штабу стали стекаться большие группы людей. Такой наплыв русскоязычных беженцев объясняется тем, что в этом районе города проживают работники железной дороги.

Приходя в расположение нашего подразделения, они начинают с того, что стараются выговориться, выплеснуть накипевшее на душе. Эти рассказы рисуют картину беспредела, происходившего в Чечне до ввода федеральных войск. Большинство беженцев отмечает, что с приходом к власти Дудаева в республике произошли значительные перемены, от которых пострадало в основном русское население. Практически не вводились новые деньги – пользовались прежними купюрами. Старикам не выдавали пенсии. Началось целенаправленное притеснение русских.

Большое распространение приобрела специфичная методика купли-продажи недвижимости: отдельные чеченцы заранее выбирали себе жертву, зайдя в дом русского, с порога сообщали, что покупают у него участок. При этом называли ничтожно малую цену. В случае отказа – угрожали оружием.

Под стволом автомата особо не возразишь – участок или дом могли отобрать насильно. Приходилось соглашаться с «предложенной» ценой и брать столько, сколько дают.

Но самое страшное горе, по словам местных старожилов, – это поджоги домов русских, которые приобрели масштабный характер. Стоило такой семье на короткий срок выехать к родственникам, проживающим, скажем, в Тверской области, на второй-третий день дом поджигался. Семье попросту некуда было возвращаться.

По словам русских беженцев, местная власть на все происходящее смотрела сквозь пальцы. Посредством таких «радикальных мер» осуществлялся негласный геноцид русскоязычного населения.

Во второй половине дня пришла жительница Грозного. Попросила отвести к командиру. Из ее рассказа следовало, что поблизости от нас находятся бандиты. На карте показала места их базирования. Пояснила, что боевики на автобусах приезжают в город с юго-западного направления. Проехав по улицам Сайханова или Павла Мусорова, останавливаются на площади Минутка, откуда группами расходятся по точкам-позициям.

После дополнительного уточнения информации мы провели несколько огневых налетов.

Вообще местные жители нередко указывали дома, где находились боевики. Благодаря такой информации нам удалось сохранить множество солдатских жизней. Мы тоже не оставались в долгу – всегда делились с местными хлебом, продуктами, водой.

К вечеру уже больше половины квартала под нашим контролем. На очередном совещании комбат доложил обстановку. На карте нанесены дома, которые заняты нами полностью. Отдельно отмечаем те дома, где один подъезд занимают наши, другой – дудаевцы. В основном операция идет успешно. Завтра решено очистить другую часть квартала и прилегающие к нему дома. Продолжать наступление решено утром.

По всей видимости, к утру основная часть боевиков отступила. Вдалеке слышны лишь отдельные выстрелы. Несколько групп противника не успели отойти и закрепились в подвалах, из которых огрызаются огнем. Придется их выкуривать.

Комбат принял решение не терять драгоценное время, преследовать отходящего противника по «горячим следам». Часть подразделения оставили в освобожденном от боевиков квартале для охраны, остальные продолжили наступление.

В скором времени батальон, преследующий противника, вышел на окраину города и занял район обороны. Благодаря своевременному решению комбата батальон выполнил задачу в минимальный срок и с наименьшими потерями.

Пижоны и профессионалы

…В конце февраля наше подразделение переместили на новые позиции. Вокруг тихо, стрельбы нет, солнышко припекает. Кажется, что уже и война закончилась. Вдалеке послышался приближающийся гул мотора. Через несколько минут подъехали три БТРа. На броне – бойцы в камуфляже и с масками на лицах. Оказалось, что это омоновцы. Их передислоцировали на наше место, чтобы проводить чистку кварталов.

По повадкам и непривычно чистым камуфляжам омоновцев понятно, что они еще не пробовали настоящего пороха, хотя пытаются выглядеть крутыми профессионалами. Таких чистых и ухоженных бойцов часто показывают по телевидению. Глядя на них, мои ребята прекрасно понимают, что основная тяжесть суровой военной жизни ляжет все же на плечи десантников и матушки-пехоты.

Март 1995 года. Аргун

В начале марта в Грозном царит оживление. В освобожденный город возвращаются жители, несут те немногие пожитки, которые им удалось захватить с собой. В центре города уже бурлит жизнь, появился даже небольшой базар, где торгуют мелким товаром и продуктами. На улицах вновь ездят легковые машины. Все свидетельствует о том, что мирная жизнь налаживается. Однако не стоит забывать, что под видом горожан для проведения диверсий в освобожденный город могут вновь просочиться боевики. Пришло распоряжение на передислокацию нашего десантного батальона под Аргун.

Отъехав от Грозного, почувствовали, что стало как-то легче дышать. Воевать в поле намного легче: знаешь, где свои, а где чужие. На перекрестке километрах в трех от Грозного дорогу на Аргун преграждает самолет. По внешнему виду – учебно-боевой, типа Л-29. Непонятно, как он здесь оказался? Ближайший аэродром – в Ханкале. Кто додумался его сюда притащить? Объехав неожиданное препятствие, сворачиваем на грунтовую дорогу…

На всем протяжении маршрута – отдельные блокпосты, в основном один танк и несколько человек пехоты. Наконец колонна остановилась. Неподалеку – кирпичные постройки, напоминающие мастерские МТС. Два батальона уже заняли опорные пункты вдоль берега реки Аргун. Нашему батальону предстоит после тщательной разведки местности и изучения обстановки форсировать реку и идти на прорыв обороны дудаевцев.

Противник обосновался капитально. В бинокль хорошо видны траншеи, отрытые боевиками «в полный рост», и скрытые подходы к ним. Средства массовой информации уже заявили: «Дудаевцы превратили Аргун в неприступную крепость».

Француз

Наступила весна. Все жарче припекает солнце. Сегодня на завтрак в столовую вместе с подполковником Глебовым пришли два незнакомых нам человека. После непродолжительного разговора выяснилось, что один из них – француз-корреспондент, другой – переводчик.

Появление корреспондента, да еще француза, для нас явилось полной неожиданностью. За все время нашего пребывания в Чечне мы не видели даже российского журналиста, не говоря уж об иностранном. Появлению корреспондента все рады: «Хоть один журналист увидит, что здесь реально происходит», впервые за всю чеченскую кампанию правдивый материал об этой войне появится в прессе, пусть и во французской.

Иностранный корреспондент пробыл у нас неделю. Его переодели в камуфляж, чтобы ничем не выделялся. Особое впечатление на француза произвела стрельба артиллерии. Удивляло его то, что «в таких сложных условиях российский солдат не только хорошо воюет, но и сохраняет ту жизненную активность, которая присуща людям, уверенным в своей правоте». Больше всего журналист изумился, когда в моих руках увидел книгу Скотта Фитцджеральда!

Надо сказать, что с нашими, российскими, журналистами общаться было куда труднее.

Конец марта. Северный берег реки Аргун

Через два дня – наступление. Выполнение основной задачи возлагается на наш батальон. Артиллерия начнет атаку огневым ударом по целям в глубине эшелонированной обороны противника.

Планом операции предусмотрена определенная тактическая хитрость. Предварительно определили расположение опорных пунктов противника, цепью растянувшихся по берегу реки. Создаем видимость предполагаемого прорыва на одном участке, когда 1,5–2 км восточнее разведали брод, где, по нашим данным, оборона противника куда слабее. Там и будет основное направление удара.

Утро. 5 часов 20 минут. Прохладно. Через несколько минут воздух сотрясется от разрывов снарядов и начнется отсчет жизней и смертей. Доложил начальнику артиллерии дивизии о готовности дивизиона и… дана команда на открытие огня. Артиллерийский залп разорвал предрассветную тишину.

Вторая половина дня. По поступающей информации, передовые подразделения достигли железнодорожного полотна. Батальон вклинился в оборону противника на 3–4 км. Все это время артиллерия не прекращает работу: ведение залпового огня сменяется «беглым по цели». Данные из штаба дивизии подтвердили, что наш утренний маневр удался полностью, дудаевцы явно не ожидали удара с этого направления и стали поспешно уходить. Из радиоперехвата противника: «Мы не ожидали, что их здесь будет так много, около двух тысяч. Мы отступаем…» «Две тысячи…» – откуда нас столько? Видимо, желая оправдать свой отход с позиции, полевой командир боевиков намеренно завысил количество личного состава нашего батальона.

Через два дня

Наконец мы достигли предместья Аргуна. Район обороны: от восточной окраины города до н.п. Джалка. Штаб дивизии – в здании местного предприятия. Вернувшийся с совещания командир сообщил присутствующим офицерам: «Обстановка складывается благополучно. По всей видимости, активных и крупномасштабных действий уже не будет. Остатки бандформирований отошли в горные районы, и конец всей кампании – дело нескольких дней».

Первая половина апреля 1995 года. В ожидании вывода

Пролетело около двух недель. По группировке прокатился слух о нашем скором выводе. По вечерам бойцы все чаще перечитывают затертые письма из дома. У большинства солдат и офицеров возникают вопросы: «Когда все это кончится? Кому все это нужно, а главное – ради чего?» Наконец пришел приказ: завтра в 6.00 колонна должна убыть на станцию погрузки – Червленная. Весть быстро облетела всех. Подъем назначили на три часа.

Домой!

… 5 часов 45 минут. Рассвет. Колонна дивизиона, рыча моторами, стоит в ожидании батальона. Из-за поворота показалась головная машина, на которой развевается красный флаг. Путь предстоит неблизкий – до станции около 40 км.

Маршрут пролегает через Аргун. Колонна идет по центральной улице. Во дворах бегают дети. Женщины вышли из домов. Сидя на корточках и щелкая семечки, они провожают нас любопытными взглядами. После утомительной езды по равнине колонна уперлась в подножие хребта. Машины, включив пониженные передачи, начали подъем. Между двух массивных горных хребтов простирается бескрайняя равнина. Вершины гор укутаны снегом, тогда как у их подножия зеленеют луга и поля. Завораживающая картина.

Погрузку запланировали в два эшелона. В первый загружается батальон, а во второй – дивизион и подразделения обеспечения.

Последний салют

Уладив дела на станции, сел на скамейку в ожидании эшелона. На вокзале царит обычная суматоха. Идет бойкая торговля. Все вокруг так обыденно и спокойно. Кажется, и войны не было вовсе. Только воинские эшелоны с техникой напоминают о том, что война рядом – за хребтом.

Прибежал дежурный и доложил о приближении эшелона. Покидая станцию Червленная, дали салют из сигнальных ракетниц – в воздухе расцвел букет из разноцветных огней.

Это салют в честь того, что мы уезжаем с сознанием выполненного долга. А самое главное – это салют в память о наших ребятах, погибших в Чечне. Тех двадцати погибших солдат и сержантов полка, которые никогда не вернутся домой. Это салют и тем ребятам, которые еще долго будут залечивать раны.

Прощай, Чечня! Спасибо, что на многое открыла нам глаза, показала, в каком положении находятся наша страна и ее Вооруженные Силы.

От нас хотели быстрой победы. Но как может поруганная, оплеванная и униженная армия хорошо воевать?

В Чечне спецназ ВДВ хорошо знают. Один только слух о его появлении заставлял боевиков бросать позиции и поспешно уходить. Во время первой чеченской Дудаев обещал заплатить огромную сумму тому, кто сумеет взять в плен хотя бы одного бойца 45-го полка. Но премия так и оказалась невостребованной — ни один спецназовец, ни живой, ни мертвый не попал в руки врага.

45-й полк — одна из самых молодых частей российской армии, он сформирован на базе 218-го и 901-го батальонов специального назначения, в этом году справившего десятилетний юбилей. В годы "холодной войны", когда войска готовили к "драке на полную катушку", с использованием оружия массового поражения, армейский спецназ должен был решать соответствующие задачи. Эти подразделения предназначались для глубинной разведки и диверсий (прежде всего против ядерных объектов) в тылу противника. А в случае необходимости они могли обеспечивать высадку десанта на вражеской территории. Несмотря на то, что Спецназ ВДВ создавался уже после завершения "холодной войны", он вполне подготовлен для решения подобных задач в интересах Воздушно-десантных войск. Но это — только одна сторона медали.

Несмертельное оружие
Со времени ввода советских войск в Афганистан, наши Вооруженные силы непрерывно участвуют в различных войнах и конфликтах. Так, что к моменту начала формирования 45-го полка, разведчиками ВДВ был накоплен богатейший боевой опыт. И этот опыт вместе с переосмысленными зарубежными наработками (немало было позаимствовано у британской SAS, в том числе и девиз "Побеждает сильнейший"), был полностью реализован при создании новой части. Так что основная задача Спецназа ВДВ — решение любых задач в условиях локальных конфликтов. В этом смысле 45-й полк — уникальная, единственная в Вооруженных силах России часть, которая располагает для этого всем необходимым. Кроме двух батальонов специального назначения, в его состав входят отряд беспилотных летательных аппаратов, отряд психологических операций, и особый отряд, укомплектованный лишь офицерами, прапорщиками и контрактниками, предназначенный для решения сверхсложных и особенно ответственных задач. В том числе и антитеррористических. Этакая "мини-Альфа" для уничтожения террористов на объектах министерства обороны.
Цель психологических операций — дезориентировать, деморализовать противника, подорвать веру в победу, принудить его к прекращению сопротивления. Кроме того, объектом психологических операций может быть население района боевых действий, нейтрально или враждебно настроенное. Значение психологического воздействия на неприятеля было велико на всем протяжении военной истории, но особенно оно возросло в наш информационный век. Тем более в конфликтах "низкой интенсивности", где нет линии фронта, а определение людей по принципу "свой — чужой", может быть весьма условно. Это прекрасно понимают, например, американцы, которые ежегодно тратят на "несмертельное оружие" в несколько раз больше, чем на ядерное вооружение. И такой подход себя оправдывает. Взять хотя бы действия войск США в Панаме и на Гаити, где силы психологических операций сыграли решающую роль.
Российские Вооруженные силы серьезно отстали от Запада в этих вопросах. Тем более ценен уникальный опыт подразделения психологической борьбы, созданного в рамках 45-го полка.
Помимо походной типографии, и техники со звукоусилительной аппаратурой, отряд психологических операций располагает телевизионной станцией, способной транслировать и ретранслировать программы в радиусе 10 км. Есть небольшая студия, где можно смонтировать и озвучить телепрограмму. Все оборудование размещено в кунгах ГАЗ-66, что обеспечивает высокою мобильность и оперативность работы. Таким образом, отряд обладает серьезными возможностями влиять на общественное мнение в зоне боевых действий.

На что способен спецназ
Но ядром 45-го полка являются, разумеется, спецназовские подразделения. В этом смысле часть не возникла на пустом месте. Сведенные в нее 218-й и 901-й батальоны специального назначения, уже имели за плечами значительный опыт, и блестящие победы. Так бойцы 218-го батальона осуществили операцию "принуждения к миру", которая, собственно и положила конец кровавому приднестровскому конфликту. 901-й батальон был расквартирован в Сухуми перед самым началом грузино-абхазской войны, и сразу же оказался в самом эпицентре развернувшихся событий. Десантники обеспечивали эвакуацию беженцев — главным образом отдыхающих, застигнутых войной.
Но, к счастью, спецназовцы имеют возможность проявить себя не только в столь драматической обстановке. Несколько лет подряд на международных соревнованиях спецназа, которые проходят в Болгарии, бойцы 45-го полка занимают первое место, далеко оставляя позади и "зеленых беретов", и команду SAS.

Кузница универсальных солдат
Основной контингент батальонов спецназа — солдаты-срочники. Если несколько лет назад офицеры полка имели возможность выбирать из призывников лучших, то сегодня ситуация изменилась. Для спецназа ВДВ установлена квота — до 10% процентов направляемых в полк призывников могут иметь судимость. Офицеры полка констатируют, что по сравнению с прошлыми годами, призывники все менее соответствуют необходимому для службы в спецназе уровню. Еще совсем недавно практически все новобранцы имели спортивные разряды, то сегодня таких единицы. Раньше чуть не каждый третий имел высшее или средне-техническое образование. А нынче рекрут с законченным средним — уже подарок.
Но даже из столь проблемного материала в полк делают в полном смысле этого слова суперсолдат. Прежде всего, новобранец проходит здесь ряд психологических тестов и физических испытаний, чтобы определить его степень готовности к службе в спецназе. В зависимости от его личностных особенностей определяют его будущую воинскую специальность. Например, люди спокойные, уравновешенные и психологически устойчивые, флегматики, как нельзя лучше подходят для работы снайпером или сапером. Часть новобранцев отсеивают сразу же — они попадают в подразделения обеспечения, или переводятся в другие части.
Затем начинается обучение. Сказать, что служба в спецназе "не мед", это, в общем, почти ничего не сказать. Марш броски сменяются ночной стрельбой, перетекающей в тактические занятия, которые завершаются фасадным альпинизмом, или, скажем саперной подготовкой. Такой ритм выдерживают также не все. В результате через полгода в спецназовских ротах остается не более 40% "молодых": кто-то сам начинает просить о переводе в другую часть, кого-то отчисляет командир. Возникшие вакансии заполняют за счет лучших бойцов десантных дивизий. И к исходу первого года службы из зеленых "салаг" получаются грамотные бойцы, способные выполнить любую задачу, в совершенстве владеющие оружием, средствами связи и подрывной техникой.
Нужно сказать, что, несмотря на огромные нагрузки, желающих попасть в 45-й не становится меньше. Во-первых, молодым парням здесь попросту интересно. Во-вторых, престиж службы в спецназе ВДВ очень высок. И, в-третьих, здесь нет "дедовщины" в ее классическом виде. Офицеры полка убеждены, что человеческое достоинство и самоуважение — необходимые качества спецназовца, в силу специфики своей службы обязанного брать на себя ответственность и проявлять инициативу. А человек сломанный, психологически подавленный, для разведки — балласт. И, наконец, сам факт службы в 45-ом отдельном является прекрасной рекомендацией для поступления на службу в иные силовые ведомства на работу в службу безопасности или охранную структуру.

От Чечни до Сокольников
Драгоценный боевой опыт, накопленный полком, как это у нас обычно водится, почти не востребован. Но командование полка решает этот вопрос самостоятельно. Благо, в отряде психологических операций есть своя типография — спецназовцы печатают собственные наставления и методички. Кроме того, на базе полка возник некий учебный центр, где проходят подготовку не только десантники.
Сегодня, когда полномасштабные боевые действия в Чечне прекратились, роль спецподразделений, способных эффективно проводить рейдовые, поисковые и другие разведывательные мероприятия, многократно возрастает. Следовательно, вывод 45-го полка из Чечни в обозримом будущем не предвидится.
Сейчас спецназовцы действуют в составе сводного отряда дислоцированного в горной части республики у селения Хатуни. Это место, где соединяются Веденское и Шароаргунское ущелье, имеет очень большое значение. Потому велика ответственность, и широк спектр задач, решаемых сводным отрядом. В его состав помимо бойцов Спецназа ВДВ, входят подразделения ФСБ, спецназ МВД, Внутренних войск и Минюста. У всех свои функции в рамках общей задачи. Боевое слаживание начинается еще при подготовке к плановой замене, на базе 45-го полка. Основной упор делается на тактико-специальную и огневую подготовку, а также на вопросы обеспечения жизнедеятельности. Нагрузки весьма значительны — за три месяца подготовки бойцы теряют от 5 до 8 кг веса, при том, что получают усиленное питание.
Известно, что СОБРам и ОМОНам на Кавказе очень часто приходиться выполнять не свойственные им задачи. Как показывает опыт "Хатунинского" отряда сотрудники милицейских спецподразделений, после совместных занятий со своими коллегами-десантниками, успешно действуют в нештатных, "немилицейских" ситуациях. Кроме этого, познакомившись и подружившись еще до приезда в Чечню, детально отработав все аспекты предстоящих операций, люди действуют как единая команда. Вне зависимости от ведомственной подчиненности.
Часть подразделений полка дислоцирована в Сокольниках в казармах Преображенского полка. Но не только это обстоятельство заставляет спецназовцев бороться за высокую честь официально именоваться "Преображенским полком".
Как известно, Преображенский полк был первым полком регулярной армии России. И 45-й — тоже, в некотором смысле, первый полк Вооруженных сил будущего, которые еще только предстоит создать. Это и абсолютно новый, комплексный, подход к решению задач, и совершенно иное отношение к личному составу, не как к расходному материалу, а как к профессионалам, имеющим огромную ценность. Известно, что Петр I рассматривал своих "потешных" как костяк будущей русской армии. Отдельный разведывательный полк ВДВ, подобно старому Преображенскому полку, стал кузницей опытных офицерских кадров спецназа. Многие из прошедших его школу служат сегодня в "Альфе", "Вымпеле", "Омеге", в других спецподразделениях МО, МВД, ФСБ, ФПС. Но наряду с этим, офицеры, прослужившие в полку несколько лет, не хотят переводиться в другие части, даже, несмотря на то, что возможности карьеры в полку сильно ограничены. Ведь для многих он — самая настоящая семья, разорвать связь с которой, они не могут и не хотят.
В части сложился особый психологический климат, ведущие ценности которого — абсолютный профессионализм, корпоративность, можно даже сказать семейственность в самом хорошем смысле этого слова. Лучше всего это видно на примере ушедших в запас. Те из них, кто сумел неплохо устроиться в жизни, взяли на сегодня на себя материальное обеспечение воюющих в Чечне. Благодаря их "спонсорству" спецназовцы экипированы, наверное, лучше всех в группировке: куртки и брюки из мембранных тканей, легкие теплые спальники, удобные непромокаемые ботинки, современная оптика и приборы ночного видения, средства связи.
Но ветераны полка помогают не только деньгами. Был и такой случай: к зиме 1999 г. подошло время заменять бойцов, воюющих на Кавказе с момента вторжения мятежников в Дагестан. Но менять было собственно некем. В "межвоенный период" полк был сокращен на один батальон, и большая часть личного состава была в Чечне. Ситуация сложилась критическая: не пошлешь ведь на войну только что призванных и необученных солдат?
Тогда, ушедшие в запас ветераны полка, решили "тряхнуть стариной" и помочь родному полку. Оставив престижные, высокооплачиваемые места, заключив полугодичные контракты, и сформировав свою особую группу, они отправились на Кавказ. Первым делом для них стал бой под Зандагом, где "ветеранская" группа заняла важную высоту и в течении четырех часов отражала ожесточенные атаки противника. Благодаря ветеранам, полк получил возможность доукомплектоваться и качественно подготовить замену.
За все десять лет своего существования спецназ ВДВ не выходит из войн. Приднестровье, Абхазия, Дагестан, обе Чеченские кампании, Босния, Косово — не один вооруженный конфликт не обходиться без участия бойцов 45-го отдельного. За это время было всякое: и вымпел министра обороны "за мужество и воинскую доблесть" и пять героев России из числа бойцов полка. Были, как не странно, и моменты, когда в адрес части звучали различные обвинения.
Но, не смотря ни на что, полк был, есть и остается подлинной элитой Российской Армии. И во вторую кампанию спецназ ВДВ проявил себя наилучшим образом. Десятки уничтоженных банд и обнаруженных баз боевиков, сотни стволов оружия, килограммов взрывчатки и наркотиков, изъятых с тайных складов — все это вошло в послужной список Отдельного разведывательного. Эта боевая единица ныне живет и развивается исключительно благодаря энтузиазму, и даже "донкихотству" его офицеров. Результат их трудов — прекрасно функционирующий боевой организм, универсальный инструмент для решения сложнейших задач. Настоящий полк будущего.

Сергей СМИРНОВ

История продолжается...
В целях сохранения боевых традиций в сентябре 2005 года полку передано Боевое Знамя, почётное наименование и государственная награда расформированного 119-го гвардейского парашютно-десантного ордена Александра Невского полка. С того времени полк стал именоваться 45-м отдельным гвардейским ордена Александра Невского разведывательным полком.
1 февраля 2008 года 45-й отдельный разведывательный полк переформирован в 45-й отдельный гвардейский ордена Александра Невского полк специального назначения.
В августе 2008 года подразделения полка принимали участие в операции по принуждению Грузии к миру. Офицер полка Герой России Анатолий Лебедь за мастерство и мужество, проявленные в этой операции, был удостоен ордена Святого Георгия IV степени.
20 июля 2009 года в соответствии с Указом Президента РФ от 18 декабря 2006 года № 1422 полку вручено Георгиевское знамя как официальный символ и воинская реликвия, олицетворение чести, славы и боевых традиций.
В апреле 2010 года батальонная тактическая группа 45-го полка выполняла боевую задачу по обеспечению безопасности граждан Российской Федерации, в том числе членов семей военнослужащих и гражданского персонала, на территории Киргизской Республики.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении заданий командования, более двух тысяч военнослужащих удостоены государственных наград. 10 военнослужащим полка присвоено звание Героя Российской Федерации. Это подполковник Гриднев Вадим Алексеевич, старший лейтенант Ермаков Виталий Юрьевич (посмертно), капитан Жидков Дмитрий Васильевич (посмертно), рядовой Лайс Александр Викторович (посмертно), капитан Лебедь Анатолий Вячеславович, подполковник Непряхин Андрей Анатольевич, подполковник Паньков Вадим Иванович, полковник Романов Алексей Викторович, капитан Румянцев Алексей Викторович (посмертно), майор Яценко Пётр Карлович (посмертно).
Разведчики 45-го отдельного гвардейского ордена Александра Невского полка специального назначения верны славным боевым традициям Воздушно-десантных войск и своему девизу: «Побеждает сильнейший!»

В апреле 2011 г. Указом Президента РФ 45-й отдельный гвардейский ордена Александра Невского полк специального назначения ВДВ первым в новейшей истории России награждён орденом Кутузова. Этой высокой награды полк удостоен за успешное выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом личным составом мужество и героизм.

Как все начиналось

Это было тогда. Мы вернулись. Но вновь и вновь встают в памяти события тех дней. Не дает покоя мысль, что наши усилия, напряжение силы, воли, нервов, смерть товарищей – все это никому не было нужно. Страшно сознавать, что, опираясь на святые слова о долге и чести перед Родиной, офицерской чести, нас сделали пешками в чужой игре.
Вторая половина января. Наш 119-й полк Тульской дивизии ВДВ находится в самом Грозном, в районе железнодорожного вокзала. Несколько дней назад, когда полк вошел в город, стоял непрерывный гул орудийной пальбы, по улицам рассыпались автоматные очереди. Сейчас позиционное затишье – есть время передохнуть и привести себя в порядок.

Через пару дней обстрел повторился. Создается впечатление, что кто-то корректирует огонь дудаевцев.

Свежие новости: информация и дезинформация

И не их вина, что на основе подобной журналистской «дезы» у большинства складывается ошибочное представление о том, что происходит на самом деле. А за все время нашего пребывания на вокзале рядом не было ни одного корреспондента.

Иду на посты. Снег уже прекратился. На ночном небе проглядывают звезды. Вокруг – непривычная тишина.

Дом культуры. Северный берег р. Сунжа. Кому сдаваться?

Выслушав комбата, его со всех сторон засыпали вопросами:
– Что собой представляет командир боевиков?
– Слабак! Хватка слабая, и рука дрожит.

Утро. Батальон занял исходные позиции в районе моста и ждет сигнала к началу атаки…

Беженцы

После дополнительного уточнения информации мы провели несколько огневых налетов.

Пижоны и профессионалы

Март 1995 года. Аргун

Как оказалось, очутился он у нас случайно – заблудился в пути и попал в расположение российских войск. Однако, судя по его настроению, эта превратность судьбы корреспондента не очень-то расстроила: «У вас здесь поближе к передовой, а мне это как раз и надо». Как выяснилось в ходе разговора, Северный Кавказ – далеко не первая «горячая точка», куда его закидывала журналистская профессия. Неоднократно бывал в Афганистане. А перед приездом в Чечню посетил Югославию, где, по его словам, насмотрелся на произвол, бесчинства и нарушения прав человека.
Иностранный корреспондент пробыл у нас неделю. Его переодели в камуфляж, чтобы ничем не выделялся. Особое впечатление на француза произвела стрельба артиллерии. Удивляло его то, что «в таких сложных условиях российский солдат не только хорошо воюет, но и сохраняет ту жизненную активность, которая присуща людям, уверенным в своей правоте». Больше всего журналист изумился, когда в моих руках увидел книгу Скотта Фитцджеральда!
Надо сказать, что с нашими, российскими, журналистами общаться было куда труднее.

Конец марта. Северный берег реки Аргун

Через два дня

Первая половина апреля 1995 года. В ожидании вывода

Домой!

Последний салют

Прощай, Чечня! Спасибо, что на многое открыла нам глаза, показала, в каком положении находятся наша страна и ее Вооруженные Силы.
От нас хотели быстрой победы. Но как может поруганная, оплеванная и униженная армия хорошо воевать?

Сегодня либеральные политики и общественные деятели стремятся идеализировать постперестроечные 1990 е годы, как «время безграничной свободы и творчества». Нынче многое забыто из того, что происходило тогда.

Тем, кому сегодня по двадцать лет, не помнят ни «шоковой терапии» Егора Гайдара, ни бандитских перестрелок на улицах, ни колоссального унижения нашей страны. И мало что знают об одном из самых страшных событий того «демократического периода» - Первой чеченской войне.
Мы хотим напомнить нашим читателям о самом трагическом событии той войны - штурме Грозного в январе 1995 года. Рассказать о том, какой увидел эту войну, за которой впоследствии закрепятся эпитеты «странная» и «проданная», офицер разведки ВДВ.

Война до войны
Чеченская война началась для многих из нас задолго до 12 декабря. Наши группы работали в Чечне ещё с осени. Собирали разведданные, создавали агентурные «кусты», делали и другие вещи, о которых говорить ещё не пришло время. Во всяком случае, все маршруты предстоящего движения войск были нами досконально изучены. Мы знали каждый бугорок, каждый кустик. Знали поименно всех полевых командиров, зоны ответственности подчинённых им групп, их вооружение, численность.

Понятно, что работать на территории, которую контролировали дудаевцы, было крайне непросто. Хотя бы потому, что наши ребята преимущественно славяне, и в Чечне их было за версту видать. А на оппозицию, как тогда называли противников Дудаева, положиться было можно далеко не всегда - в её рядах было немало дудаевских шпионов.
Забегая вперёд, скажу, что нам было невыносимо обидно, что вся информация, собранная нами «потом и кровью», оказалась совершенно невостребованной. А ведь она могла бы сохранить тысячи мальчишеских жизней, бесцельно загубленных.

Вначале работали только отдельные группы, а в конце ноября весь полк перебросили в Моздок. Чистое поле, зимняя грязь, взбитая, как миксером, сотнями гусениц, смог от тысяч движков, и всё новые и новые самолёты садятся, выгружают технику и людей. Полная неразбериха, неустроенность. Но это как обычно. Не понравилось другое - слишком уж велик был хаос. Бросалась сразу в глаза неподготовленность, неукомплектованность ряда частей, отсутствие эффективного управления.
Началась работа. Мы действовали, по преимуществу, в интересах северной и западной группировок. В самые первые дни кампании одна наша группа обнаружила чеченские «Грады» в боевой готовности, по направлению движения наших войск. Сообщили. Наверху усомнились и выслали ещё группу, на «вертушках», доразведать. Первое сообщение подтвердили, запросили добро на ликвидацию этих «Градов» НУРСами. Командование отвечает: «Подождите, вопрос решается».

Вертолёты не могли долго находиться под огнём - развернулись и ушли. Потом насчитали в одном из них двенадцать пробоин. Ну, а «духи» дали залп по колонне наших десантников. Были большие потери, в том числе среди офицеров штаба ВДВ. Только после этого поступил приказ уничтожить «Грады». Как будто боевики стали бы дожидаться, когда их накроют. Отстрелялись и тут же ушли.
«Подождите, вопрос решается» - это приходилось слышать в Чечне постоянно. Только мы затем ждать то перестали, чего же ребят задаром гробить. Действовали на свой страх и риск.
Новогодний штурм Грозного, если, конечно, всё произошедшее можно назвать «штурмом», оказался для нас полной неожиданностью. Как и для всех частей. У меня есть основания предполагать, что приказ об операции был «спущен» с самого верха - вопреки очевидной неготовности войск.
Наше подразделение было разбито на два отряда. Тот, в котором находился я, должен был присоединиться к северной, «рохлинской» группировке. Третьего января мы были в Толстом-юрте, на базе корпуса.

Что в действительности происходило в городе, мало кто знал, слухи передавались самые противоречивые. Было точно известно, что штаб корпуса расположился на Консервном заводе, и нам надлежало туда выдвигаться. Нам выделили в качестве проводника офицера корпусного штаба. В город мы входили уже ближе ко второй половине дня. В Толстом-юрте нас уверяли, что маршрут нашего движения абсолютно безопасен, контролируется войсками, и можно двигаться походной колонной.

Вошли мы, действительно, довольно спокойно, но эта часть города не контролировалась никем. А уж нашими - это точно. Улицы абсолютно вымершие, особых разрушений нет, но стёкла большей частью побиты. Над городом чёрные столбы дыма и огни подожжённых нефтяных скважин. И отсветы этих огней на осколках оконных стекол, уцелевших в рамах. Зрелище зловещее, чувство такое, что город за нами следит из этих разбитых окон. Время от времени на дороге попадаются трупы, пока только чеченские. Натыкаемся на несколько изуродованных, догорающих легковушек и тела убитых боевиков.

Тут наш проводник начал впервые выказывать некоторую неуверенность. Пытаемся выйти на связь с войсками, уже находящимися в городе. Ничего не получается - на всех обговоренных частотах молчание. Проводник вроде определился, и мы двинулись дальше. Из центра города доносятся непрерывные звуки стрельбы, они то приближаются, то вновь удаляются. Время от времени начинает работать наша тяжёлая артиллерия - «гостинцы» пролетают над нами и рвутся где то впереди. На одном из перекрёстков натыкаемся на сгоревшую БМП и свежие лужи крови около неё. Ещё через квартал проводник заявляет, что окончательно заблудился, и предлагает вернуться на исходную. Пока разворачиваемся, по одному из наших БТРов бьют из гранатомета. Откуда то с верхних этажей. Отвечаем, естественно, шквалом огня. Бойцы осматривают окрестные здания, никого не находят.

Тут мы узнаём, что БТР повреждён, а двое наших ребят тяжело ранены. Вновь пытаемся выйти на связь, и опять безрезультатно. Принимаем решение вернуться в Толстой-юрт, переночевать, найти более толкового проводника и с рассветом вновь двинуться в город.
Проводника, разумеется, не нашли, даже первый куда то пропал. И мы пошли в город по протоптанной тропке. По дороге нас обгоняют пять БМПэшек, идут очень уверенно. Спрашиваем их: куда, мол, ломитесь? А они нам: «Только вперёд, давайте, спецы, жмите за нами!» Да, нет, ребята, шибко вы шустрые. Куда нам за вами? И точно, под вечер мы наткнулись на них. Стоят все пять БМП - рядком, прокопчённые. У каждой в борту по дырке.
Тут нагоняют машины с медикаментами. Они тоже на Консервный, и дорогу знают. Пошли вместе. Но торопиться не стали. Бойцы спешились, идут по тротуарам, на соседние окна смотрят. Около завода нас атаковали. Пробивались с боем. Дошли, правда, без потерь.

Слоёный пирог
Здесь, на Консервном заводе, нам примерно стала ясна ситуация в городе. На Новый год наши части вошли (именно - вошли) в Грозный, заняли ряд объектов. На некоторых закрепились, с других были выбиты и уничтожены. Уже примерно было известно о судьбе несчастной Майкопской бригады. Город напоминал слоеный пирог - «слой» наш, «слой» их. Причем достаточно условно, потому что «слои» находились в непрестанном движении.

Чувствовалось, что противник серьезно подготовился: оборудованные позиции, установленные фугасы, пристрелянные участки улиц, «привязанные» миномёты. Иногда ощущалась работа серьёзных профессионалов. Так, например, наши саперы обнаружили и обезвредили целый «букет» управляемых фугасов, инициируемых с помощью обычной телефонной сети - набирается нужный номер и происходит подрыв. В те времена такое было ещё в диковину.

И, в целом, боевики ощущали себя значительно увереннее, чем наши войска. У них была лучше связь, действия более слаженные, и моральный перевес был также на их стороне.
У нас, на «севере», ситуация была наиболее благоприятная. Генерал Лев Рохлин осуществил разведку Петропавловского шоссе, по которому корпус должен был входить в город, обнаружил, что его уже ждут. И что идти по этому шоссе равносильно самоубийству. Он сымитировал движение по шоссе силами одного батальона, а корпус провёл «огородами», застав врасплох и уничтожив значительную «духовскую» группировку. Корпус закрепился на Консервном заводе, а его авангард пробился к Больничному городку, расположенному в непосредственной близости от «президентского дворца».

Достижения корпуса этим исчерпывались, поскольку и Консервный завод, и Больничный городок были, фактически, блокированы боевиками, которые контролировали коммуникации, связывающие корпус с Толстым-юртом. Это мы пробились, потому как шли аккуратно, «по взрослому». Большая же часть армейских машин, двигающихся по Петропавловке или же по улице Лермонтова, уничтожалась. И закрепившиеся части тоже несли очень большие потери от огня снайперов и минометных обстрелов. Тем не менее командование никак не могло прийти в себя, реально взвесить обстановку и начать действовать трезво.

Нет, всё: «Вперёд, на президентский дворец!» Как будто это какой то необыкновенно важный стратегический объект. Уже разведбат таким образом положили, такую же судьбу и нам уготовили. Но наши отцы-командиры упёрлись: «Не пойдём мы штурмовать этот дворец, наши люди - не пушечное мясо, а спецы высокого класса, и уложить их в нелепых атаках мы не позволим».
Нам поставили другую задачу. Освободить совместно с СОБРом от дудаевцев Петропавловское шоссе. Для работы мы выбрали ночное время: темнота, как известно, - друг спецназовца. Технически это выглядело примерно так: целый день за кварталом, который предстояло зачищать, наблюдали, отслеживая каждую мельчайшую деталь. Ночью начинали действовать.
Первыми выдвигались сапёры: снимали, если есть, чеченские растяжки и устанавливали свои, перекрывая возможные пути отступления дудаевцев и пути подхода подкреплений. Потом группа незаметно просачивалась в здание, чаще всего через какое нибудь «нештатное» отверстие, вроде пролома в стене. На некоторое время затихали, пытаясь определить по звукам местонахождение в доме чеченцев, потом потихонечку начинали двигаться, уничтожая «духов» с помощью бесшумного и холодного оружия.

Прекрасно показали себя винтовка «Винторез», автомат «Вал» и пистолет ПСС - весь бесшумный комплекс. «Духи», как правило, не понимали, что происходит - падали люди, пропадала связь. Чаще всего бесшумным оружием дело и ограничивалось. Ну а если чего, то шли в ход и гранаты, и всё остальное, по полной программе.
За две ночи мы очистили Петропавловку, потом и улицу Лермонтова. Блокада была прорвана, корпус получил возможность отвезти раненых, подвести боеприпасы, продовольствие, подкрепления. И собрать силы, чтобы вновь двинуться вперёд. Кроме того, наши действия имели серьёзный психологический эффект. Так было, например, когда мы чистили вместе с морпехами кварталы перед Совмином. Еще днём мы приметили один подвал, где чечены кучкуются и пьянствуют.

Мы не стали врываться в подвал с ковбойской стрельбой. Просто расставили заряды пластида, рванули и засыпали их. Так они подняли такой вой в радиоэфире: мол, погибаем! После чего дудаевцы из всех остальных домов удрали сами. Нам и чистить их не пришлось.
Перелом
Несмотря на страшные потери, на неразбериху и отчаянное сопротивление, наши войска всё же довольно быстро оправились и взяли ситуацию под контроль. Рождество оказалось переломным моментом освобождения Грозного. После улицы Лермонтова мы штурмовали многоэтажку института нефти и газа, что у Больничного городка. Оттуда и из других близлежащих домов чеченские снайперы «доставали» «рохлинских» пехотинцев. В иные дни потери от огня снайперов достигали до тридцати человек.
Ещё в Моздоке мы проигрывали сценарии различных ситуаций, и у нас была неплохая «заготовка» - снайперская группа. То есть, своих штатных снайперов мы свели в одну группу, чтобы массированным их применением на небольшом участке подавлять снайперов противника.

Как ни странно, но снайперская война оказалась для многих командиров полной неожиданностью, к которой они не были готовы. Причём главную проблему создавали даже не столько сами снайперы, сколько неудачные попытки борьбы с ними. Когда, например, один «деятель» отправил пехотную роту «поймать вот того снайпера», и шесть бойцов этой роты подорвались на растяжках в развалинах. Или когда вызывали огонь «Градов» и «Ураганов», чтобы «накрыть этого гада». Да и вообще, само количество «духовских» снайперов, думаю, было преувеличено. В ситуации, подобной грозненской, прицельный выстрел с хорошей позиции почти всегда результативен.

Опыт всех предшествующих войн показывает, что со снайпером бороться лучше всего может другой снайпер. Так же и у многоэтажки. Группа наших снайперов поработала два дня и две ночи, и дудаевцы притихли. А затем мы многоэтажку у них отбили. А восьмого числа наши понесли большие потери - несколько человек накрыли миномётным огнём. И по всей вероятности, свои.
На следующий день я сам чудом остался в живых. Мы выдвигались на новый рубеж. Двигались небольшими группками - человека по три. Перебежим через открытое пространство, соберёмся в какой нибудь подворотне или в глухом дворе - и снова вперёд. Следом за мной шёл радист. Слышу, вскрикнул. Вернулся к нему, он сидит среди битого кирпича и охает - ногу вывихнул. Пока снимал с него ботинок, вправлял вывих - впереди взрыв.

Пока дошли - видим, воронка… Ребята были увешаны взрывчаткой и «Шмелями», и всё это сдетонировало от разрыва мины. Если бы радист не споткнулся, то мы бы оказались вместе с ребятами.
В Чечне в первую кампанию наш полк потерял семнадцать человек - потери для спецназа огромные. И вдвойне обидно, что в основном от огня своих же. Каждый раз, планируя операцию, мы были перед дилеммой: предупреждать все остальные войска, находящиеся в этом районе, что мы будем работать, или не предупреждать. Предупредишь - обязательно информация будет у «духов», и они или «свалят», или подготовятся к встрече. Не предупредишь - могут обстрелять свои же. А иной раз обстреляют, даже если предупредишь, как это случилось на улице Лермонтова.
Оповестили всех, что будем работать и чтобы к нам не совались ни при каких обстоятельствах. В одном доме тихо не получилось - пошли в ход гранаты. Тут, откуда ни возьмись, танк выстрелил по дому. Один наш боец погиб, один ранен, один контужен.
Наёмники
Честно говоря, ожидать чего то другого было трудно. Всё было как нельзя хуже - взаимодействие, связь, подготовка бойцов, да и зачастую - командиров. Как будто не было Афгана и множества других горячих точек. «Духи» были вооружены и экипированы ничуть не хуже, чем мы, а иногда даже лучше. В этой связи я не могу не вспомнить один эпизод.
Во время уличных боёв в городе, недалеко от подвала, где мы разместились, я наткнулся на довольно подозрительного типа. Он буквально скатился на меня с забора. Мы отскочили друг от друга и подняли автоматы. Он был одет в армейский камуфляж, бушлат, черную «менатеповскую» шапочку (банк «Менатеп» отправил нам гуманитарную помощь - новогодние подарки, в т. ч. и эти шапочки), армейский же бронежилет с карманами для магазинов. И лицо славянское. Я был без знаков различия, разумеется, без шеврона, в маске. Немая сцена. А потом дурацкий диалог: «Ты за кого?» - «А ты?» - «Я за наших» - «И я за наших» - «За каких, наших?» - «За своих».

С момента основания такого рода войск форма ВДВ ни чем не отличалась от одежды ВВС РККА или батальонов авиа особого назначения. В набор одежды солдата разведки СССР входило:

Кожаный или серо-голубой холщовый шлем.
Молескиновый комбинезон (мог быть как кожаный, так и серо-голубой холщовый).
Воротник комбинезона был оснащен голубыми петлицами, куда нашивались знаки различия.

Уже в сороковых годах военная форма для воздушной разведки была изменена на авизентовые куртки с брюками. Штаны имели огромные накладные карманы. Зимняя одежда у десантников СССР утеплялась овчинным обмундированием: коричневым или темно-синим воротником из меха, который застегивался на молнии.

Военная одежда сил была разделена на 4 группы:

летняя форма одежды на каждый день для сержантов, солдат;
летняя повседневная одежда сержантов, курсантов ВДВ, солдат;
летняя повседневная одежда курсантов, где петлицы и погоны указывали на род войск;
зимняя одежда для сержантов, курсантов, военных строителей, где петлицы, погоны и знак на рукаве – по роду войск.

К тому же военная форма в СССР должна была учитывать и климатические особенности той местности, где находились войска. Например, в финской войне зимняя одежда солдата была дополнена:

шапками-ушанками,
телогрейками,
ватными штанами,
белыми маскировочными халатами и капюшонами.

Остальная военная одежда в СССР, например, для стрелковых подразделений, выглядела, как простая буденовка и сапоги. Еще к холщовым шлемам у десантников были большие очки для пилотов. Такой атрибут был выдан в связи с тем, что им часто приходилось спускаться с парашютом. Если хорошо приглядеться к фото или кино материалам тех времен, то можно увидеть, что даже парадная одежда могла состоять из шлемов и очков, и парашютного комбинезона.

Военная форма офицера СССР имела фуражку с ремешком на подбородке для прыжков с парашютом, простые красноармейцы пилотки прятали за пазуху. Специальной обуви для прыжков не предназначалось, поэтому валенки часто спадали с ног при раскрытии парашюта. Офицерская обувь предполагала еще и существование меховых унт.

Обычная форма ВДВ в России отличалась от других войск только голубыми петлицами, у офицеров вокруг них была золотистая окантовка. Кант на петлицах у политработников, сержантов или рядовых был черным цветом, это считалось неким офисным вариантом. Еще офицеры отличались голубыми кантами на воротнике и верхнем крае обшлагов, боковыми простроченными швами на галифе. Фуражки с голубыми кантами и красными звездами или темно-синие пилотки с красными звездами из эмали – все это было характерно именно для руководящего состава ВДВ.

При существовании Советского Союза ВДВ Украины ни чем не отличались по своей военной форме от Российских войск, на территории всего СССР действовал один единственный шаблон. После распада державы Украине пришлось «перерисовать» не только смысл самого рода войск, но и форму разведки. До последнего времени ВДВ этих двух стран можно было различить только по разным нашивкам, где изображены гербы разных стран. Украина на своей форме изображает тризубец на желто-голубом фоне.

Устаревшие образцы формы ВДВ

Зимняя форма ВДВ офицера раньше была укомплектована темно-синей двубортной шинелью, потом цвет был сменен на обычный серый, ушанками. Полевая одежда войск не отличалась от других подразделений на момент войны, поэтому зимой для всех были белые маскировочные комбинезоны, а летом расцветка менялась на камуфляж .

Специальное обмундирование десантникам выдавалось непосредственно перед высадкой, позже форма заменялась на обычную, можно сказать, офисную, а одежда спецназа изымалась. Как только были введены погоны, ВДВ стали ходить с авиационными знаками отличия. Для рядовых и сержантов вводились голубые погоны с черной окантовкой, а лычки – кирпично-красного цвета. Парадная форма всегда отличалась синим кантом, фуражки – голубым околышем. Эта же форма была характерна и для ВДВ Украины на момент нахождения в составе СССР и военных действий по одну сторону.

Новая форма ВДВ в России

А теперь попутешествуем по 2014 году вместе с Министром Обороны России Сергеем Шойгу. Не так давно он гостил у одной легендарной мотострелковой бригады , известной еще с Чеченской войны. В 2014 году солдаты этого подразделения были переведены на Югру, а новая форма приобрела новый современный вид, поэтому теперь военным в таком обмундировании не страшны никакие морозы. Новая одежда была испытана предельно низкими температурными режимами, пронизывающим и холодным ветром.

Сергей Шойгу нанес визит, дабы вручить награды, действие происходило на открытой местности, и военным необходимо было пройти маршем перед самым высшим руководством России. Сначала форма была доставлена в качестве экспериментальной, но уже в конце 2014 года она была утверждена в 9 вариантах.

Форма в новом исполнении 2014 года может комбинироваться по-разному:

для прохладной погоды достаточно будет надеть куртку с подкладкой,
для ветряных условий под куртку рекомендуется надеть кофту,
в дождливую погоду спецназ ВДВ может надеть нательную флисовую рубашку с водозащитным комбинезоном.

В период фазы активного обучения или марш бросков ВДВ ходит в своем обычном обмундировании. На теоретических занятиях бойцы носят более легкую форму одежды, офисную.

Форма ВДВ России в 2014 году прошла целый ряд изменений: уши на шапке-ушанке стали более длинными, легко перехлестываются сзади и застегиваются при помощи липучки, это достаточно важно и удобно для подбородка. На шапке есть верхний клапан, который может при надобности превращаться в козырек от солнца. Верхняя одежда тоже претерпела множество изменений, например, куртку можно разобрать на несколько элементов. Она стала неким конструктором, который можно трансформировать от обычной ветровки до теплого бушлата.

Вся полевая форма 2014 года состоит из 16 предметов, которые легко вмещаются в рюкзак. В зависимости от времени года рюкзак может быть легким или тяжелым. В новой полевой обуви валенки заменили теплыми сапогами с вставками. Также добавился зимний жилет десантника, не стесняющий движений. Ко всему комплекту прибавили и теплый шарф-манишку, и удобную балаклаву. Комбинезоны разведки изготовлены из непромокаемого материала.

Дембельская и парадная форма ВДВ

Форма, в которой десантник уходит на дембель и есть парадная. Она достаточно отличается от обычной полевой и вообще от всей остальной одежды других войск. Разведку ВДВ, которая уже закончила срочную службу, видно издалека, этой формой можно действительно гордиться. Она считается самой красивой и модной среди остального военного обмундирования.

Разведка на дембеле выглядит примерно так: бравый красавец в тельняшке с голубыми полосами и синем берете, кителе с голубыми нашивками, с множеством всех возможных украшений.

9 мая , ко дню победы , этого года бойцы и офицеры ВДВ были представлены уже в новой полевой экипировке, их достойным видом было еще раз подчеркнуто, как руководство заботится о здоровье и удобстве своих солдат. Подготовка настоящей будущей разведки должна проходить в самых разных климатических условиях, поэтому одежда должна всегда соответствовать этим главным требованиям.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них

Главная » Для начинающих » Воздушно-десантные войска. Подготовка офицерского состава для воздушно-десантных войск