Истории наркозависимых людей. Истории наркоманов

— ноября 5, 2011 at 15:12

«НАРКОМАНИЯ - НЕ БОЛЕЗНЬ, А ЗЕРКАЛЬНОЕ ОТРАЖЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ В СЕМЬЕ »

История Никиты, Александра Леонидовича и Александры Владимировны

«ЧЕЛОВЕКА УВАЖАЮТ ЗА ТО, ЧТО ОН ДЕЛАЕТ САМ »

Никита

Когда ты становишься сильнее наркомании, ты начинаешь видеть ее причины. Наверное, я начал принимать наркотики, потому что они помогали поддерживать определенный статус в компании и создавали ощущение свободы от родительского контроля. Мне казалось, что если я это делаю, круче меня никого нет. На самом деле, думаю, мое окружение понимало, что я - никто и ничто: шестнадцатилетний мальчик, который строит из себя нечто, не имея за душой ничего, кроме родительского авторитета и денег…

В школьные годы я был дебоширом. Из трех школ меня выгоняли за хулиганство. Я постоянно искал приключения - без них было скучно. Знания давались легко, не надо было особо напрягаться. Я все писал и делал сам, и у меня было ощущение, что так будет и дальше - все в жизни будет даваться легко. Наверное, поэтому и начал расслабляться. В восьмом классе я уже регулярно прогуливал занятия, пиво и сигареты были в порядке вещей. Я знал ребят, которые курили «траву», это тоже казалось чем-то вполне обычным: вот, курят - и ничего.

Я ходил во многие спортивные кружки, но любой спорт бросал при появлении первых трудностей. Теперь понимаю, что, стоило еще немного напрячься - и все бы получилось, но тогда просто говорил: «Мне это не подходит».

В старших классах вместо уроков я ходил в компьютерный клуб. Деньги брал у родителей потихоньку, если пропажа обнаруживалась - пытался свалить вину на домработницу. Родители отправили меня учиться в Англию, но из английской школы я вылетел на четвертый день - за то, что устроил пьянку, напоил учеников водкой и обругал преподавателей. Родители рассердились - в наказание отвезли на дачу. Но надолго я там не задержался.

Мама тогда очень много времени проводила в разъездах и командировках, а отца я всерьез не воспринимал. В моем представлении настоящий мужчина должен был кататься на очень дорогих машинах и сорить деньгами, а папа не соответствовал этому образу.

Я рано научился вбивать клинья между родителями: если папа замечал, что я веду себя неадекватно, и говорил об этом маме, я в ответ наговаривал ей на него все, что приходило в голову, вплоть до того, что он ей якобы изменяет. Мама верила и была ко мне лояльна. С папой такое не проходило, но я всегда находил поддержку у мамы.

Мне многое долго сходило с рук. С 15 лет у меня была своя машина. То есть, она была мамина, но я пользовался ею постоянно. Однажды я взял ее без спроса и попал в аварию. Меня отругали, но особо не наказывали.

Наркотики казались мне самым лучшим, что только может быть, все остальное - пустой тратой времени. Жить было весело: я ходил в казино, в ночные клубы, играл на автоматах. Когда денег стало не хватать, сделал слепок с ключа от сейфа и брал там родительские деньги. У родителей тоже продолжал просить - для отвода глаз. Поводы находились всегда: дни рождения, подарки для друзей и так далее.

В семнадцать лет я поступил в университет и стал встречаться с девушкой. Она была старше. Родителям показалась положительной и понравилась. Они сняли для нас квартиру, давали деньги на еду и вещи. Думаю, моей девушке только это и было нужно. Она сама курила «траву» и прикрывала меня. Чтобы она не возмущалась, когда я подолгу пропадал и оставлял ее одну, я задабривал ее подарками.

В университет я почти не ходил, и вскоре меня выгнали. Семья решила, что я пойду служить в армию и это должно поставить меня на место. Но и в армии не было проблемой достать наркотики. К тому же, я часто отпрашивался из части и ездил в Киев «лечить зубы» - об этом мама договаривалась с командиром части. Я ненавидел зубных врачей, но готов был ходить к ним на прием, лишь бы вырваться в город, забежать к товарищу и разжиться наркотиками. Ни от чего другого я не получал удовольствия. И принимал любые препараты, которые мог достать.

Родителей я тогда воспринимал как сожителей и финансистов. Они были средством достижения моих целей, «лесенкой», по которой я все выше поднимался в своих иллюзиях. То, что они давали, я принимал как должное и постоянно ссорил их между собой, чтобы от каждого получить свой выигрыш. Я знал, что можно поругаться с папой, «подставить» его перед мамой и потом взять у нее денег. Если поссорить родителей не удавалось, и они ополчались против меня вдвоем, я обвинял их в том, что они мало для меня делают, указывал на детей, у которых было больше, чем у меня, внушая мысль, что они меня обидели и чего-то недодали. Я шантажировал их тем, что уйду или выброшусь в окно, потому что они мне надоели. Сейчас я вспоминаю все это с трудом - этого было слишком много.

Я не задумывался тогда над тем, одинок ли я, но чувствовал какую-то пустоту. В глубине души я понимал, что ничего сам по себе не значу, никому не нужен. Даже «друзья» постоянно обманывали меня, «разводили» на деньги.

Я очень быстро набирал дозу. В последнее время, бывало, ездил к «барыгам» по несколько раз в день. Постоянно курил траву, чтобы «прибить» желание уколоться, но становилось только хуже. Под конец принимал героин вместе с метадоном, колол его внутримышечно, от чего мышцы сильно раздувались. Этот путь - от первого выкуренного «косяка» до героина с метадоном - я прошел всего за два с половиной года.

Несколько раз я попадал в аварии - просто засыпал за рулем. Однажды, заснув, остановился прямо посреди дороги. Милиционеры обыскали машину, «изъяли» мобильный телефон, часы, золотую цепочку, зато на шприцы и метадон не обратили внимания.

Моментами я понимал, что мне совсем плохо и что все это скоро должно закончиться, так уже продолжаться не может. Как корова, которую ведут на забой, я чувствовал приближение смерти. Хотелось попросить помощи у родителей, но не хватало смелости. Помогло то, что один знакомый увидел меня в невменяемом состоянии. Он позвонил родителям. Когда я ненадолго отлучился от машины, а потом вернулся, увидел, что ее грузят на эвакуатор. Рядом стоял отец. Он сказал: «Невменяемые не могут сидеть за рулем!»

После этого они собрали семейный совет. Сказали, что я поеду в Центр «Выбор» на три месяца. Я не очень испугался: в армии мне удалось продержаться год, так что три месяца не казались таким уж большим сроком. Меня стали готовить к поездке. Ехать в Центр надо было трезвым, и родители пригласили нарколога, который делал мне капельницы, чтобы «промыть кровь». Два дня я терпел. На третий решил выйти в подъезд покурить «траву». Отец запретил выходить, тогда я стал драться с ним и с наркологом, который делал капельницы. Меня связали и отправили в «психушку».

Пребывание в психиатрической больнице помню отрывками. Там меня закалывали нейролептиками, и я не знаю, что делал от укола до укола. Помню решетки на окнах и еще - что искал, как оттуда выбраться.

Когда я вышел из больницы, мама сказала: «Здравствуй, Никита». Она не сказала «сыночек», как раньше, а назвала меня по имени, и я понял: что-то изменилось.

В «Выбор» я приехал в стопроцентной уверенности, что это очередная «разводка», что все кончится, как и раньше, ничем: потерплю три месяца, потом снова буду колоться. Первые два дня отходил от нейролептиков (уже в день выписки из «психушки» меня с утра обкололи), нес какую-то околесицу. Потом немного опомнился, стал спрашивать у ребят, сколько они здесь находятся, в каких условиях придется «лежать», и тому подобное. Тогда я впервые подумал, что все не так просто. На третий день стал лить крокодильи слезы: «Я все понял, больше не буду, хочу домой». Леонид Александрович сказал: «Поставь сумку. У тебя два выхода: или начнешь думать, или снова попадешь в дурдом». Этого я не хотел ни за что, решил, что лучше буду «думать». Хотя, как потом выяснилось, это было ничуть не легче, в каком-то смысле - с непривычки - даже труднее.

Первые полтора месяца постоянно врал и спорил на группах, рассказывал небылицы. Ребята хохотали, а я думал, что им это нравится. Потом понял, что они смеются надо мной. Мне говорили, что я иждивенец, не человек, что сижу на шее у родителей, что мужчины себя так не ведут. Когда я пытался поссорить ребят между собой, получал мгновенную ответную реакцию. Я думал, будто говорю то, что думаю, а говорил то, что от меня хотели слышать. Ребята чувствовали вранье, вылавливали во мне эту «гниль» и вытаскивали на поверхность. Они переставали со мной разговаривать. И я чувствовал одиночество.

Потом, когда я стал уже старожилом, я видел, как пытаются врать на группах новички, и всегда было понятно, что они врут, и становилось неинтересно.

У меня накопилось много вопросов, но задавать их я боялся: бывало, задашь один невинный вопрос, а Леонид Александрович вычислит и вытащит из него еще множество вопросов - один другого труднее. И я вскоре понял, что лукавить здесь бессмысленно, надо говорить только правду, потому что ложь видна, и тебе потом больше не верят. Но говорить правду было очень трудно.

Я приноравливался к новым требованиям: начал заниматься спортом, бегал по утрам. Мне стали оказывать доверие. Разрешили работать на компьютере, проверять электронную почту. Я воспользовался этим и написал письмо своей девушке.

Когда через два месяца я спросил Леонида Александровича, какие изменения он во мне видит, он ответил: «Все хорошо, но только ты нас обманул - написал письмо». В первый раз мне сделалось стыдно: ведь мне только начали доверять, и вдруг, в один момент, все развалилось! И впервые я подумал, что вранье никогда ни к чему хорошему не приводит.

Леонид Александрович объяснил, в чем моя главная ошибка: я не понимал, что такое мужчина, как он должен себя вести. И я понял, что если не научусь этому в Центре, то не научусь нигде.

Мне надо было привыкнуть думать и делать одно и то же. Я не мог проспать утром, когда все бегают, а потом рассказывать, как я хочу заниматься спортом. Леонид Александрович говорил: «Если выключить звук и смотреть только на твои движения, становится понятно, что на самом деле ты хочешь спать».

Когда я стал говорить о том, что меня действительно волнует, ребята начали помогать мне разбираться в себе. Именно они сказали, что я отношусь к отцу хуже, чем к маме, и посоветовали подумать над этим. Я замечал ребят, которые мне нравились, приглядывался к ним, старался что-то перенять: у Артема - немногословие и способность много делать, у Максима - умение всегда говорить правду, какой бы она ни была, у Володи - способность быстро исправлять ошибки.

Через полгода Леонид Александрович сказал мне: «Ты сейчас начинаешь с нуля. Это очень хороший результат, потому что раньше ты был в большом «минусе». Скоро я почувствовал, что вышел в «плюс»: я научился общаться с людьми, а не с наркоманами. Со мной стали общаться папа, мама, брат и многие люди, которые раньше воспринимали меня как придаток к родителям. Я научился видеть в людях людей. Я понял, что друзья - не для чего-то, это люди, которые за тебя переживают, готовы поддержать, и которым ты тоже готов помочь.

Я перестал парить в облаках и увидел жизнь в реальном свете. Я понял, что нельзя ничего просить, потому что никто не должен мне ничего давать, и надо самому всего добиваться. Понял, что «не могу» не существует, есть только «не хочу», и его надо преодолеть.

К родителям я почувствовал благодарность: они мне очень помогли, очень многое дали мне в жизни. И даже когда они поступали со мной жестко, отправляли в «психушку» - они меня спасали. Если бы не они, я бы уже умер, как умер тот человек, который дал мне впервые попробовать наркотики. Как умерли те трое ребят, с которыми я начинал курить, потом колоться: один - в двадцать один год, другой - в восемнадцать с половиной, третий - в день своего восемнадцатилетия, отпраздновав знаменательную дату большой дозой и оставив беременную подругу, чей сын родился уже после его смерти (родители уговорили ее родить ребенка, чтобы от их сына осталось хоть что-то на земле).

Мне стыдно было вспоминать, как я ссорил папу с мамой, как я их «подставлял», оскорблял, как я им врал. Я должен был научиться жить совсем иначе.

Вернувшись домой из Центра, я впервые в жизни пошел работать. Сначала - с маминой помощью. Но это был неудачный опыт: меня взяли по протекции, относились как к «маменькиному сынку», не было перспектив роста. Вторую работу я нашел сам - прошел собеседование, потом устроился на стажировку. Через две недели мне дали первое задание. А потом поручили серьезный участок работы. И еще я восстановился в университете, но решил, что буду учиться на заочном, чтобы не оставлять работу.

Помню, как-то мама говорила, что она многого достигла сама, и что если бы жив был ее отец, он бы ею гордился. Я тоже хочу, чтобы мама и папа мной гордились, и стараюсь все делать для этого. Сейчас я считаю своей главной целью учиться и укреплять отношения с людьми. Я уже не бросаю слов на ветер, как раньше: говорю тогда, когда считаю нужным, и делаю то, что надо делать. Меня радует, что папа стал мне другом, и брат - тоже стал другом. И я хотел бы, чтобы мои дети не делали таких ошибок, как я, чтобы они умели слышать других людей и ценить внимание и заботу близких.

У человека должна быть семья, дети и работа. Нужно чем-то постоянно заниматься, обновляться, развиваться, заботиться о своей семье, чтобы близкие гордились твоими результатами. Работа дает уверенность, человек осознает, на что он способен. Любого человека уважают за то, что он делает сам, а не за то, что он чей-то сын. На работе у меня есть убедительный пример: директора моей компании - люди, у которых еще три года назад не было ничего, кроме знаний, с ними они начали работать для людей. И за три года они заработали такой авторитет, какой другие не смогли заработать за всю жизнь. И они сделали это своим трудом, своим отношением к людям.

Бесцветное существование без событий и впечатлений. Примерно так описывают свою прежнюю жизнь бывшие наркоманы. Дни, месяцы и годы имеют лишь две осознаваемые точки: поиск средств на "лекарство" и сам кайф. Бросить наркотики можно. Об этом кричат билборды и многочисленные видеосвидетельства на YouTube. Правда, число зависимых от этого не уменьшается. Каждый год у нас наркоманов по меркам официальной статистики становится больше примерно на 7-15 процентов. Эти цифры, полагают специалисты, можно смело умножать на 6, а то и 7.

Антон

— Я и раньше знал, что у наркоманов может гнить тело. Много раз видел подобные устрашающие видео, но только смеялся, — рассказывает мне голубоглазый молодой парень. Он улыбается, и я вижу, что почти все его передние зубы разрушены. Сказался восьмилетний стаж "дружбы" с наркотиком. Антон познакомился с маком в 16 лет, да так и остался в его цепких объятиях. Осознал, что зависим, когда опустился на самое дно. Друзей растерял, родители выгнали из дому. Нога почернела, передвигаться стало мучительно больно. На теле не осталось живого места — везде гнойные следы уколов. Пришлось ночевать в подъездах и воровать. Много раз Антон мог умереть от передозировки, но все время спасали то "коллеги по цеху", то "скорая". Наверное, судьба его вела, ведь у нас в стране ежегодно по этой причине регистрируется около 100 летальных исходов.

Выход нашелся, когда Антон нос к носу столкнулся с бывшим одноклассником, уже прошедшим курс реабилитации. Сегодня, имея за плечами полтора года, как говорят зависимые, "в чистоте", Антон заново учится жить среди людей. Устроился на свою первую работу — грузчиком в супермаркете. Жизнь меняется со скрипом, но он не унывает, хочет встать на ноги и жениться.

Надежда

Сегодня у нее большие проблемы со здоровьем, а в душе — обида на себя: один лишь опрометчивый поступок стер целых четыре года!

Роковым стал день, когда Надежда узнала, что больна ВИЧ. Она стояла в кабинете у врача рядом с мамой и чувствовала, как пол уходит из-под ног. Казалось, что жизни после диагноза не существует. Примерно после месяца депрессии пошла с подружкой в клуб и там попробовала экстази. Мир стал казаться другим: после недели в офисе пятничные вечера смывали усталость и скуку. Не было ломок, проблем, рядом всегда был кто-то яркий, интересный, мысль о ВИЧ отступила куда-то далеко-далеко, жизнь казалась полной чашей. И тут новый диагноз — рак. С работы уволилась, деньги "на дорогое лечение" стала брать у родителей. Перешла на тяжелые наркотики... Поняла, что нужно лечиться, только когда очнулась на полу в ванной.

Сейчас Надежда учится получать удовольствие от той реальности, которая есть. Уже три года ничего запретного не употребляет, в клубы не ходит, позабыла даже о сигаретах. Говорит, что жизнь интереснее наркотической иллюзии. И очень жалеет, что так поздно это поняла...

Виталий

Его уже нет в живых, наедине с горем осталась его жена и их маленький ребенок. Будучи успешным бизнесменом, Виталий попробовал наркотики в достаточно зрелом возрасте. В 35 казалось, что здравый смысл остановит, если что-то пойдет не так. Спустя полгода сам осознал: уже зависим. Прошел курс лечения в клинике, а затем и реабилитацию. Вернулся домой, наладил отношения с близкими, а вот бизнес заново было сложно отстраивать. Как-то в баре встретил знакомого. Решил разок расслабиться привычным способом. Не выдержало сердце. Утром жена нашла его в машине мертвым...

Кирилл

Он ездит на реабилитацию, как на работу. Остается "чистым" максимум полгода, а затем снова попадает под присмотр специалистов. Сейчас Кирилл в седьмой раз проходит одну и ту же программу. Единственный любимый сын, он никогда не знал ни в чем отказа. Уже в 20 у него появились собственные квартира и машина. Говорит, пропадал на молодежных тусовках. Так и не окончил ни один из трех вузов, куда поступал. Никогда не работал. Сейчас чувствует, что организм дает сбои, но справиться с собой не в силах...

Оксана

Прикладная химия

Говорят, патологоанатом на вскрытии сразу вычисляет зависимого: у того, как правило, уже разложились все органы. И это неудивительно: при внутривенном употреблении частицы наркотика с кровью разносятся по всему телу. Первым делом, говорит заведующий сектором наркологии РНПЦ психического здоровья Владимир Максимчук , страдает головной мозг. Именно здесь находятся все центры регулирования жизненных процессов, здесь расцветает зависимость. Кожа, зубы, сердце, печень, почки — все приносится в жертву в погоне за кайфом. Плюс наркоманы часто страдают нервно-психическими расстройствами и, так сказать, "профессиональными болезнями" — ИППП, гепатитом, ВИЧ.

Но это стереотип, что наркоманы живут не более 10 лет. При грамотном лечении, их век значительно дольше. По словам Владимира Максимчука, если раньше в Беларуси практически не было зависимых старшего возраста — к примеру, в 2000 году зарегистрировали всего 12 человек старше 50 лет, то сегодня их уже 117. Шанс на исцеление имеет каждый. Проблема в том, что не всякий готов идти в государственную клинику либо общественную организацию. Не верят в эффективность лечения, боятся ломки, страшатся постановки на диспансерный учет. По оценкам специалистов, только 5-7 процентов зависимых обращаются за помощью сами, еще 20 процентов приводят родственники. Остальные спасаются кто во что горазд, поэтому официальные данные порой очень далеки от истины.

Такая разная зависимость

На избавление от наркозависимости придется потратить уйму времени. Нужно снять абстинентный синдром в больнице, затем поработать с психологами, пройти курс стационарной реабилитации. И если первый этап займет не более месяца, то второй продлится примерно полгода.

По словам директора местного фонда "Центр здоровой молодежи" Максима Дорогайкина , наркоманы с амфетаминовой зависимостью (в общем числе таких — треть) труднее поддаются лечению, чем те, кто пристрастился к опиоидной группе. Здесь дело в сильнейшей эйфорической памяти, которая формирует непреодолимую тягу. И фантомы этой памяти могут мучить бесконечно долго. Вот и получается, что в клиниках и центрах реабилитации часто одни и те же пациенты. Лечатся — срываются... И едва ли можно предугадать, как отреагирует уже чистый организм на старую дозу сильного наркотика.

Не оглядываясь назад

В РНПЦ психического здоровья мне нарисовали социальный портрет зависимого. Мужчина около 30 лет со средним или средним специальным образованием, разведенный или не женатый, как правило, имеющий судимость. С таким багажом сложно отстраивать жизнь заново. Это все равно что выйти из тюрьмы, считает Максим Дорогайкин, который вот уже семь лет работает с зависимыми. На помощь приходит ресоциализация — курс, направленный на адаптацию бывшего наркомана в социуме. Психологи учат брать на себя ответственность, специалисты помогают в поиске работы. Человек может устроиться на автомобильную мойку, стать фитнес-тренером или даже пройти курс по работе с химически зависимыми людьми и остаться работать в организации. Диспансерный учет? С него снимают, если ты три года находишься в стойкой ремиссии. К примеру, в прошлом году избавились от этого ярлыка 286 человек, а в позапрошлом — 489 (!).

Начать с чистого листа сложно еще и потому, что есть ощущение — прошлое никогда не отпустит. Здесь нужно говорить "нет" каждый день. Многие борются уже не только за себя — за тех, кто идет следом, и дают интервью, принимают участие в съемках социальных роликов, передач. Ведь эта зараза овладевает подростками. Если еще несколько лет назад, по словам Владимира Максимчука, несовершеннолетних наркоманов практически не было на учете, то сегодня — 700 человек.

Цифры

На начало года на диспансерном учете в организациях здравоохранения наблюдались 10115 больных наркоманией. Наиболее проблемный в этом смысле Минск, где проживают чуть больше половины всех зависимых, на втором месте Гомель и Гомельская область. Меньше всего наркоманов регистрируют в Могилевской области: около 400 человек.

Наркотики - это ловушка, в которую многие попадают молодыми. Жажда удовольствий и отсутствие страха перед смертью делают этот соблазн непреодолимым для многих.

С общественной точки зрения, главное, что вам нужно знать о наркоманах, звучит примерно так: они МОГУТ стать другими! Главное — помочь им сделать первый шаг.

К счастью, тысячи наркоманов находят в себе силы завязать и начать новую жизнь.

Вот истории и фото 15 наркоманов, которым удалось взять себя в руки и остановиться:

1. 4 года без метамфетамина и героина.

Bored Panda

«Сегодня (12.06.16) исполняется 4 года, как я не употребляю героин и мет. Я кололась в вену, и чем дальше, тем чаще.

Фото слева сделано 12.06.12, когда меня арестовали и когда я узрела Бога. С Божьей помощью я скоро получу диплом и однажды надеюсь стать тюремным священником.

У меня есть прекрасный 18-месячный ребёночек, и я каждый день благодарю Бога за то, что я вырвалась из того ада! Трезвость реальна!»

2. 10 лет без кристаллического метамфетамина.

Bored Panda

«В 19 лет я считала себя неотразимой. Я весила где-то 45 килограммов. Я воровала деньги у друзей и родных, чтобы купить наркотиков. Я врала и обманывала, я обижала близких людей.

К тому моменту, как я решилась завязать, меня бросили все, кроме отчима. Мне было очень тяжело. Теперь, 10 лет спустя, я готова оставить прошлое в прошлом.

Я не просто бывшая наркоманка на реабилитации. Осенью я получу диплом бакалавра по бухучёту.

Я так многого добилась по сравнению с периодом 10-летней давности! Я - целый, сильный и классный человек, и я чертовски собой горжусь».

3. 6 лет без кокаина и героина.

Bored Panda

«Когда я только начал употреблять наркотики, мне казалось, что они улучшают мою жизнь, делают её приятнее. Но когда я стал употреблять с утра, только проснувшись, я понял, что стал наркоманом. Я знал, что пора завязывать, но не мог.

Под наркотой вечно кажется, что тебе всё равно ни за что не удастся вернуться к нормальной жизни. На самом деле это возможно - хотя и не просто.

Так, как было, уже не будет, но можно жить полноценной, осмысленной жизнью. У меня получается. Теперь у меня другие приоритеты.

Не то чтоб я раньше был эгоистом или мудаком, но теперь я больше думаю о других и иначе воспринимаю человечество в целом. Жизнь значит для меня больше, чем раньше».

4. 826 дней без героина.

Bored Panda

«11 июня 2014 года меня посадили на 36 дней за неуважение к суду. Без лишних подробностей скажу, что была в деструктивных отношениях, из-за чего моя дочь переехала жить к моей матери. Она для меня - весь мир, поэтому я впала в депрессию и искала поддержки у своего парня.

В ответ он предложил мне героин. После 8 месяцев ежедневного употребления и нескольких слабых попыток спрыгнуть я сказала судье, который вёл дело об опекунстве над моей дочкой, что употребляю наркотики и что мне нужна помощь.

Он посадил меня за неуважение, чтобы закрыть меня от наркоты, а тем временем искал мне место в реабилитационном центре. Из тюрьмы я отправилась в лучший РЦ штата.

Спрыгнуть было очень трудно, но теперь вся та жизнь кажется мне дурным сном».

5. 6 месяцев без метамфетамина и героина.

Bored Panda

«Сегодня моя жизнь другая. В принципе, на это и была вся надежда. Не на лучшую жизнь, потому что я не верил, что мне когда-нибудь станет лучше… всего лишь на другую.

Вот как выглядит полгода тяжёлого труда и серьёзных намерений. Наконец-то я знаю, что такое счастье и спокойствие. Я помогаю другим, рассказываю им свою историю и предлагаю решение.

Таким образом я превращаю весь прошлый негатив в позитив. Если вы хотите завязать, пожалуйста, найдите в себе силы измениться. Оно того стоит, я вам гарантирую».

6. 6 лет без метамфетамина.

Bored Panda

«Я храню эту фотку, чтобы напоминать себе, до чего я докатилась. Я чувствовала себя побеждённой.

А теперь я смотрю на вторую фотку и думаю: “Ого, у меня получилось”. Сегодня я праздную свою жизнь! 6 лет свободы от метамфетаминовой зависимости!

Если вы до сих пор живёте в этом кошмаре, знайте: надежда есть. Вы тоже можете справиться с этим и жить прекрасной жизнью. НИКОГДА не бывает слишком поздно. Простите себя и поймите, что вы достойны!

Я люблю свою жизнь, люблю своих друзей и близких, которые всегда были рядом и поддерживали меня!»

7. 6 лет без опиатов.

Bored Panda

«Я жёстко торчал лет пять - до 2009-го, когда меня арестовали за вождение в нетрезвом виде. То был последний вечер, когда я употреблял опиаты.

Я нашёл своё полицейское фото на одном из этих вымогательских сайтов, что пишут: “заплатите нам, и мы уберём ваше фото”. Я сравнил его с сегодняшней фоткой… я даже и не подозревал тогда, что так ужасно выгляжу!

Абстиненция была чистым адом… Я просто взял и завязал всухую, даже отказался от ежедневной дозы метадона.

Первую неделю я провёл в тюрьме. Остальное время - дома у мамы, свернувшись калачиком. Мне потребовался где-то месяц, чтобы слезть, и первые 11 дней я не спал.

Если вы пытаетесь завязать, не сдавайтесь. Поверьте, вы просто не помните, как это классно - просыпаться и не париться, где б достать наркоты, чтобы не мучиться».

«В 1992 году я попал в неврологическое отделение одной из Архангельских больниц, мне тогда было 15-ть лет и тогда я ещё ни разу не пробовал каких-либо одурманивающих веществ, кроме алкоголя. В этой больнице я впервые попробовал марихуану и некоторые вещества из группы бензодиазепинов, мне их предложил сосед по палате.

Честно говоря, тогда я не смог оценить то наслаждение, которое испытал. Но позднее в этом же отделение появился паренёк, с которым мы периодически баловались циклодолом и марихуаной, тогда я ещё не понимал, к чему это может привести, и на славу отрывался, в моей голове не возникало и мысли о том, что сегодняшний кайф через некоторое время обернётся мукой, безысходностью, депрессией и позднее ломками.

После того, как я выписался из стационара, контакт с тем человеком, что был так щедр со мной, был потерян, и я лишь изредка вспоминал о кайфе, но не упускал любой возможности вновь что-нибудь употребить, будь то радедорм, или релашка или барбитураты; я обманывал врачей, приходя к ним и рассказывая всякие байки. Так продолжалось до 1995 года, именно тогда я впервые испытал действие винта - этот наркотик поработил меня полностью, уже в первый раз я испытал страх перед тем, что меня может отпустить это необычайное наслаждение, я лежал на кровати и боялся пошевелиться, думал: «Вот сейчас я пошевелюсь, и на этом всё удовольствие будет исчерпано…» - При мысли об этом я начинал беспокоиться, в моей душе поселялась суета.

И так продолжалось изо дня в день. А когда действие проходило, у меня начинались галлюцинации, но не какие-нибудь «страшилки», а абсолютно реальные сцены, которые могут произойти в жизни. Мне слышалось, как на кухне отец обсуждает меня со своей женой и обсуждает как раз то, что сейчас со мной происходит, я подходил к кухне, и оказывалось, что она пуста.

Я кололся «винтом» 3-4 дня в неделю и за эти дни терял по нескольку килограммов веса — с меня падали штаны. После нескольких суток без сна я ложился спать и отсыпался - спал примерно сутки, потом пару дней отъедался, после чего всё начиналось по новой. А какие мысли крутились тогда в моей голове, это не передать словами, именно впервые употребив «винт», я понял: «Я в полном дерьме, и теперь я уже бессилен…».

В 1996 году я впервые попал на лечение в один Московский центр, но и после этого всё продолжалось. И уже к концу года я дошёл до такого состояния, что боялся выйти из дома: меня преследовал страх, - дикий страх. И я не знал, чего я боюсь, просто когда нужно было выйти из комнаты, я не мог этого сделать, будто кто-то невидимый держал меня за ноги, у меня неоднократно возникали суицидальные мысли, и спасибо моим друзьям за то, что они уберегли меня от этого шага. Когда страх был особенно силён, я прибегал к помощи алкоголя и снотворных средств - иногда это помогало. Я не раз клялся родителям и друзьям в том, что вот вчера это было в последний раз, но всё начиналось вновь, и когда я давал клятвы, обязующие меня отказаться от наркотиков, то я говорил правду и действительно был полон решимости и желания завязать, но болезнь брала верх. И вот уже летом 97 года, после продолжительной детоксикации, я поехал проходить реабилитацию в Норвегию, где провёл чуть больше месяца и вернулся в Россию. После возвращения из Норвегии я оставался трезвым более 3-х месяцев, а потом опять срыв и опять детоксикация, и опять срыв. Именно этот срыв вывернул меня наизнанку, именно тогда я увидел и почувствовал самого себя и разглядел лицо своей болезни, я почувствовал дно…

С этого момента началась новая эпоха моей жизни и, хоть я и продолжал употреблять наркотики и даже подсел на героин, причём очень плотно, это было уже карабканье вверх. И в январе 1998 года я попал с тяжёлым абстинентным синдромом в реанимационное отделение — это была уже настоящая героиновая ломка, и, наверное, после этого я полностью созрел, кроме того, у меня обнаружили гепатит. Что-то на 180 градусов перевернулось в моей душе, мне просо захотелось жить. Кроме того, меня окружали люди, которые сочувствовали мне, выслушивали меня и поддерживали, с их помощью мне удалось выкарабкаться. И теперь я благодарен этим людям за их доброту и терпение.

У меня нет готового рецепта исцеления от наркомании, но я точно знаю, что если люди не будут оставаться безучастными к больным этим недугом, то у наркоманов будет гораздо больше шансов выжить, именно выжить, ибо наркотики рано или поздно убивают!!! Надеюсь, что моя история, хоть немного, да прольёт свет на эту болезнь и на чувства тех людей, которые страдают этим заболеванием!

И мне хотелось бы призвать каждого, кто посетит эту страничку: » Не стойте в стороне и объединяйтесь!!! Всё вместе мы сможем противостоять этой беде и сможем победить!!! Не бывает чужих детей, братьев, сестёр!!!”

Артем

“Винт” - сильнейший наркотик, приводящий к быстрой умственной деградации. Знакомые “героинщики ” называли тех, кто “сидит на винте”, «кончеными «.

По теме

1. Постарайтесь успокоиться. Зависимость – очень серьезная проблема, но все же с нею можно бороться, и эффективность лечения современными методами достаточно высокая. К тому же, наркотик наркотику рознь. Зависимость от

Нехотя я начинаю свой рассказ, из-за собственных побуждений я решил публиковать его анонимно. Этот рассказ можно считать автобиографическим, это в буквальном смысле было со мной в период моего “выживания” из цикла моей “жизни”. Данную тему, которую я буду рассматривать ниже, я считаю очень актуальной не только в моей родной стране Украине, но и в других странах мира.

Всё началось примерно год назад. Я ещё не достиг своего совершеннолетия, и мне было всего-навсего 17 лет. У меня была хорошая компания, я назову лишь часть её, потому что они считаются ключевыми персонажами моего рассказа, на них этот год и будет построен. Это обычные весёлые ребята – Артём, Максим, Саша и Вова. Меня же зовут Андрей. Мы живём в небольшом городке населением приблизительно 100 тыс. человек.

Тёплым августским днём наша компания решила поехать на дачу к другу Владу. Мы часто туда ездили отдыхать, так как его дача была очень близко от города, и она была практичнее всех остальных. За неделю до этого Я с Вовой размышлял и разговаривал на разные темы, не помню уже, как мы заговорили о лёгких наркотиках, но мы точно поставили себе цель попробовать их, когда приедем на дачу к Владу.

На моё, да и не только моё удивление, найти марихуану не составило труда. Мы позвонили всего-навсего одному бывшему однокласснику, и он сказал, что конечно поможет нам в нашем нелёгком деле. После этого наша компания была на седьмом небе от счастья.

Приехав на дачу к Владу, мы сломя голову побежали курить эту самую травку, которую купили через своего бывшего одноклассника. Не буду говорить весь процесс, но могу с достоверной точностью сказать, что было приятное ощущение, по крайней мере, мы так думали. Нам понравился эффект марихуаны и мы решили изредка пробовать её ещё.

Настал сентябрь, время учёбы. Саша уехал в другой город учиться на врача, Вова собирался покорять новые вершины и был готов к отбытию в конце сентября, в новый для него как минимум на четыре года дом – в Польшу. Мы же с Артёмом и Максимом учились в нашем городе, поэтому мы были, друзьями не разлей вода. В сентябре мы курили марихуану уже довольно часто, нам помог пристраститься к этому более сильно одногруппник. Я не буду называть его имени, но именно он, приехав к нам в город, попросил у меня достать ему марихуану. Оказывается этот человек, уже употреблял этот лёгкий наркотик довольно давно, да и не только лёгкий. Я же естественно не мог отказать ему, и решил помочь. Именно этот одногруппник послужил началом моего пристрастия. Так как, помогая ему, я узнал, где можно достать марихуану.

В дальнейшем я заметил, что с его психикой что-то не то. Его диалект и поведение были просто неприемлемы. Этот человек был как животное, да и вёл себя так же. Жаль, что я поздно понял, что это не просто так. И что причиной всего этого поведения послужила марихуана.

Под конец сентября Вова должен был уезжать. И вот последний его день в нашем городе и мы уже в состоянии наркотического опьянения провожаем его. Мы не увидим его ещё долго, разве что только по скайпу. Все мы не заметили или не придали тому особого внимания, что мы уже довольно сильно сидим на марихуане. Это для нас было в некотором смысле ещё баловство. Всё это время мы брали марихуану лишь у своего бывшего одноклассника. Но потом ему надоело, он понял, над какой пропастью весит, мы же этого не понимали. Он дал нам номер некого человека по имени Пётр, кто же знал что это также наш знакомый?

И вот уже ноябрь, мы попросту прокурили весь октябрь. В ноябре мы уже сильно сидели на марихуане. Мы знали, как доставать марихуану не только у Петра, но и у многих людей, которых как личность мы даже не знали. Мы попали в этот круговорот, не осознавая, что происходит, мы звонили и звонили людям, которые могли нам достать этот яд.

Ещё большим для меня шоком было то, что мой лучший друг Вова изменился. По скайпу он рассказывал мне не очень приятные для моих ушей рассказы. Он сказал, что приехав в Польшу, а точнее в город Краков, город студентов. Он нашёл себе компанию, которая ближе ему по душе, это компания наркоманов. За те два месяца, что он был там, он уже крепко подсел на метамфетамин, курил различную химию, пробовал ЛСД и многое другое. Всего за два месяца он скинул больше чем 10 килограмм, всего за два месяца этот человек изменился навсегда. Это уже был не тот Вова, которого я знал, это был не тот Вова, который с энтузиазмом ехал учиться на программиста и в планах строил себе счастливое будущее. Это был просто не Вова, из его уст звучали слова: “ А зачем мне доживать до старости? ”. Я был просто ошарашен. Я понял, что потерял друга, он уже не будет таким как прежде. Я очень сильно хотел ему помочь, но что я мог сделать, если я нахожусь в тысяче километров от него, да и тогда ему было плевать. Самое страшное то, что он рассказывал, как это можно достать прямо в центре города в магазинах, что даже есть сайт, который он мне показывал, где можно купить отраву в амулетах, а ведь это страна Евросоюза…

Настал декабрь. Мы уже не видели ни какого мероприятия без марихуаны. Мы строили планы как, где и сколько будем брать. Большим для меня шоком оказался некий факт. Мы брали марихуану уже у многих людей, но я не мог даже подумать, что при продаже травки рядом со мной будет стоять милиционер из ОБНОНа(Отряд по Борьбе с Незаконным Оборотом Наркотиков), и что именно он окажется лучшим другом того кто ту самую травку и продаёт. В декабре всё изменилось, изменился в первую очередь Я, жестокость начала владеть мной, что послужило причиной первого шва на моей ноге. Всё чаще и чаще Я, Андрей и Максим начали курить травку. В конце декабря должен был приехать Вова и привезти своих польских гостинцев, естественно это были не простые гостинцы.

По приезду Вовы я понял, что это вообще не тот человек, с которым я прощался всего три с половиной месяца назад. Но и мы уже были не теми людьми, которыми были раньше. Вова стал разъезжать по Украине к своим друзьям, чтобы понюхать матамфетамина. Он сильно подсел и уже не мог жить без дозы.

Настал новый год, съехались все друзья кроме Максима, он решил остаться дома из-за финансовых проблем. Все, кроме двух людей курили с нами марихуану. У Вовы же с собой был так же первитин, который Я, Вова и Артём успешно пустили по ноздрям. Два дня в наркотическом угаре мы бегали по дачному участку и в лесу. Уже тогда я начал задумываться, правильно ли мы проживаем свою жизнь…

Время летело, Вова снова поехал в Польшу, я думаю, не стоит говорить, сколько раз мы с ним курили марихуану. Да и вообще не стоит говорить, как часто мы делали это в январе. Одно скажу, что уже в январе была очень неприятная ситуация с ОБНОНом, нас поймали с поличным, не важно как. Это неплохо ударило по нашим кошелькам, нам пришлось отдать немало, хотя и немного денег. И мы с Артёмом просто клялись, что мы больше не будем курить. Да только куда там? Уже через неделю мы звонили одной личности, с которой мы познакомились чисто случайно, его зовут Сергей, и он также продавал нам марихуану.

Мы стали курить так часто, что уже терялись в днях. Нас удивила новость о том, что наш друг Саша, который неоднократно курил с нами, начал точить на нас зуб. Просил друга Максима проделать аферу, чтобы милиция сделала обвал на гараже, там, где мы часто любили покуривать травку. Мы были удивлены этому, это даже нас шокировало. Естественно после того как мы это узнали, мы не сообщали Саше, что знаем правду, мы просто от него отдалились. Этот человек начинал гнить в моральном смысле. Саша курил, нюхал, и даже ел галлюциногенные грибы, и сам осуждал нас. Этот человек живёт по принципу хамелеона, когда он рядом с нами он может себе позволить покурить и даже сесть после этого за руль. Но при девушке он совсем не тот человек, он осуждает нас, рассуждает какие мы плохие, и он говорит это не из-за простого прикрытия, он говорит это искренне. Этот человек, который утопает в своей лжи, он пытается обмануть самого себя и этим обманывает других. Он скрывает много информации от своей девушки, которую ей категорически запрещено знать. И самое главное, что в периоды его осуждения, когда он пытается донести нам что наркотики плохо, когда он сам находиться на обычной передышке не более того. Он считает, что лучше пить, пить как не в себя. Заливаться отравой, пить огненную воду и курить сигареты. Этот человек обманывает сам себя и травит свой организм. Я же, слушая и анализируя его, понимал, что оба варианта не подходят и нужно решить проблему в целом. Да только начать было очень сложно.

Мы начали чисто из интереса делать отметины на балке гаража, на которой лежала крыша. Продолжая обманывать себя что марихуана это лёгкий наркотик который не вызывает зависимости мы посещали гараж. Мы курили не только в гараже, мы считали гараж местом релакса, в котором можно было отдохнуть душой. Думая что мы курим в гараже не так часто, мы не задумывались не о чём. Да только отметки на балке продолжали расти. Не прошло даже года, как мы насчитали более 75 отметин. Но это был только гараж.

После переезда Максима в другой район, он встретил своих старых знакомых, и угадайте что, они тоже курили марихуану. Максим стал плохо учиться и не посещать институт. Его квартира стала маленьким наркопритоном, куда его знакомые часто заскакивали, чтобы просто покурить. Это зашло настолько далеко, что Максим впускал людей каждый день. И они за его кров давали ему наркотики. Этот человек с большими перспективами в жизни, хотя и немного фантастическими, стал употреблять очень часто. Этот человек, который мог развивать свой потенциал, ведь он был не глупым, попросту стал обычным торчком. Ему стало плевать на всё, в первую очередь на родителей, хотя он сам того и не осознавал. Он так сказать связался с плохой компанией, хотя и мы, его друзья, были не очень хорошими людьми.

Также очень сильно начал настораживать меня друг Артём. Хотя я и считаю его очень хорошим человеком, но он сильно подсел. Он уже не видит смысла бросать это дело когда либо. Он утверждает, что это не вредит вовсе. Самое страшное, что именно Я с Артёмом, стал употреблять чаще всех. В нашей голове стала одна мысль, как бы нам покурить этот яд. Где бы нам достать денег и все в этом духе. Мы с ним очень похожи, пусть даже общий интерес у нас всего-навсего один – это покурить марихуану. Но на самом подсознании, наши мыслительные волны идут на одной и той же частоте. Артём доверяет мне, часто слушает меня, и это его огромная ошибка. Мои мысли бывают светлыми, но я уверен, что в данной стадии мной овладел животный инстинкт. И он даёт мне понять, что подсел я очень сильно.

На мысль о том, что нужно бросать курить марихуану меня натолкнула одна ситуация. Будем говорить что именно Саша, сам того не осознавая помог мне. Я сидел дома, читал книгу и ждал своего бывшего одноклассника, который должен был мне привезти домой нечто новое, на что я уже тогда успел изрядно подсесть. Это был спайс, его можно было достать легко и дёшево. Но вдруг раздался звонок, мне позвонил Саша и предложил пойти развеяться. Я не мог отказать. И вот я стою на улице и общаюсь с Сашей и Максимом. Они покидают меня всего на пять минут и идут в магазин, я не пошёл, потому что курил сигарету. И мне снова позвонили, это был мой одноклассник. Даже не раздумывая, я кинул своих лучших друзей и ушёл.

Наблюдая за бывшим одноклассником, который что только не пробовал. Я понял, что этот человек попросту отброс общества. Его друзья такие же, как он. И сам того не замечая я оказался в этой компании. Осуждая всех, Сашу, Вову, Максима и даже Артёма, я забыл про самого себя. Ведь я в первый раз предложил покурить Вове, именно я неоднократно предлагал своим друзьям покурить этого яда. И именно я, никто другой, оказался в этой компании. В компании, в которой не пробовали, скорее всего, только иглу, да и то не факт, именно я звал своих лучших друзей в эту компанию…

И я, стоя над этой пропастью, осознал, что я не хочу такой жизни. Я со своим огромным потенциалом сижу на спайсе и марихуане, которую курю почти каждый день. И это моя жизнь? Я не хочу прожить её так. Смотря на всех людей, которые курят не первый год, я не вижу в их будущем ничего кроме иглы. Неоднократно я слышал из уст людей то, что они хотят попробовать даже иглу. А ведь всё начиналось с обычной шалости, так всегда происходит. Мы считаем, что мы не другие, но всё равно наступаем нате же грабли что и все. Смотря на людей, которые с особым трудом могут связать несколько слов. Которые пишут слова с невероятными ошибками, у которых на уме только одно достать денег, чтобы вмазаться. Даже в моем кругу общения были люди, которые воровали. Сдавали кучу вещей в ломбард, и спускали все на наркотики. Их мозг, грубо говоря, стал атрофированным. И после того как я понял что это начинается и со мной. Меня постигло озарение. Весь этот год пролетел перед глазами, и я, проанализировав, понял, что это не моя жизнь, а жить чужой жизнью я не хочу.

В первую очередь я хочу заметить, что виноваты правоохранительные органы, так как всего за год, я узнал много схем. Скорее всего, ни для кого не будет секретом, что сами правоохранительные органы и продают нам эту отраву, хотя и не все. Достать наркотики в наших городах не составляет труда. Вы просто живёте своей жизнью, проходите мимо опрятных людей, но сами того не подозреваете что они наркоманы. Вы занимаетесь в спортзалах или различных секциях, и даже не осознаете что рядом с вами также наркоманы. Мы стали закрывать на это глаза. Даже преподаватели могут часто употреблять, знаю несколько таких. И как бы плохо это не звучало, но даже отделение ОБНОН которое должно заниматься борьбой с наркотиками, курили рядом с нашими друзьями. Не буду также врать, что частично виновата власть. Молодёжи нечего делать, она сходит с ума от безделья. У нас в стране нет никаких бесплатных развлекательных комплексов, музеев, разных секций и так далее. Что им ещё остаётся делать? Власти разграбили нас. Но если не бороться с наркотиками, грабить будет нечего. Разве мы хотим увидеть будущее поколение больных и тупых людей? Нужно что-то предпринимать, и уже сейчас. Иначе потом будет поздно…

Текст большой поэтому он разбит на страницы.

Главная » Полезно знать » Истории наркозависимых людей. Истории наркоманов