Сергей Есенин: ранняя лирика. Сергей Есенин, ранняя лирика: известные стихотворения и их особенности
Сергей Есенин воспринимается и читателями, и критиками прежде всего как певец русской природы. Это одна из ведущих тем его творчества. В стихотворениях Есенина отражается идеальная деревенская Россия, где под любящим взглядом поэта всё оживает и преображается, окрашивается в малиновые, синие, розовые и золотистые тона, обретает покой и гармонию. Недаром А.И. Солженицын был безмерно удивлён, когда посетил родину Есенина и увидел тесную избу, тёмную полоску леса, пустые стылые поля. Так не похож был пейзаж на поэтическую картину:
Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари.
«Выткался на озере…», 1910
«Какой же слиток таланта метнул Творец сюда, в эту избу, в это сердце деревенского драчливого парня, чтобы тот, потрясённый, нашёл столько материала для красоты… которую тысячу лет топчут и не замечают», — писал А.И. Солженицын.
Отличительными чертами поэзии Есенина являются автобиографичность, доверительность, исповедальность интонации, вызывающие сопереживание читателя. Вы уже знаете, что жизнь и творчество поэта были неразрывно связаны. Его ранняя лирика окрашена грустным задумчивым настроением, мечтательностью, свойственной юности, полна любованием природой.
Природа часто воспринимается лирическим героем как храм. Мотивы молитвы, церковных песнопений отчётливо слышатся в его юношеских стихах, сам герой представляется «смиренным иноком», а поэтические образы приобретают религиозную окраску:
По меже, на перемётке,
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в чётки
Ивы — кроткие монашки.
«Край любимый…», 1914
Для создания крестьянской картины мира, где религия играла немалую роль, поэт использует церковнославянскую лексику, благодаря которой его стихи приобретают особую торжественность.
Многокрасочна цветовая палитра есенинских стихов. У Есенина есть любимые цвета. Золотым и жёлтым он пользуется при создании лирических автопортретов. Алый символизирует нежность и юность. Малиновый связан с колокольным звоном. Синий и голубой цвета, по мнению поэта, точнее всего характеризуют Россию. «Россия! Какое хорошее слово… И „роса“, и „сила“, и „синее“ что-то!» — писал Есенин Всеволоду Рождественскому, объясняя свою любовь к этому определению. Цветовые эпитеты в его стихах не столько описывают природу, сколько передают тончайшие оттенки душевного состояния, чувств лирического героя: в зависимости от того, белый, алый или багряно-красный цвет выбран поэтом, мы можем догадаться о его настроении и глубине переживаний. Часто цветопись усилена приёмом отражения, зеркальности:
Слишком я любил на этом свете
Всё, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь!
«Мы теперь уходим понемногу…», 1924
Во многом цветопись у Есенина продолжает фольклорную традицию: в песнях, сказках используются сочетания иконописных красок, поэт лишь добавляет оттенки. Кроме того, народная поэзия повлияла на образный и песенный строй лирики Есенина. Просторечная лексика, лексические повторы, необычные, неточные рифмы, мастерские аллитерации создают напевность есенинских стихотворений.
Постепенно Есенин движется от цветописи к звукописи как выразительному средству. В более поздней лирике именно звуковой строй стиха доминирует над цветом, отсюда романсовость, певучесть его поздних стихотворений.
По воспоминаниям современников, у Есенина была своя классификация образов. Для нас она очень важна: ведь ещё Пушкин призывал судить поэта по законам, им самим созданным. Так вот, Есенин выделял заставочный образ — простое уподобление одного предмета другому, корабельный — «уловления в каком-нибудь предмете, явлении или существе струения, где заставочный образ плывёт, как ладья по воде» и ангелический — «сотворение или пробитие из данной заставки и корабельного образа какого-нибудь окна, где струение являет из лика один или несколько новых ликов».
В поэзии Есенина много необычных, ярких образов, навеянных крестьянской жизнью. Наряду с олицетворением поэтом широко используется метафора — это основные художественные средства, позволяющие показать текучесть образов, взаимосвязь всего живого. Так, в стихотворении «Задымился вечер…» показана неразрывность природы, мира крестьянской избы и покоя в душе лирического героя. Сделано это с помощью взаимосвязанных метафор и олицетворений: «задымился вечер» — «полыхают зори» — «вьются паутины» — «в сердце почивают тишина и мощи». Сам поэт ратовал за свежие, необычные метафоры, которые позволили бы «раздвигать границы зрения словом» и смотреть на мир по-новому.
Очеловечены у поэта и деревья: и берёзка, и клён. Последний — по сути, двойник лирического героя. Есенин «очеловечивает» все предметы вокруг лирического героя. Такой принцип создания поэтического мира называется антропоморфи́змом. В поздней лирике Есенина антропоморфизм становится всё более явным. Из стихотворений исчезает церковнославянская лексика, образы становятся более точными, выверенными, появляются новые цветовые эпитеты, внешне упрощаются метафоры, но сохраняется ёмкость художественного образа.
Источник (в сокращении): Литература: 9 класс: в 2 ч. Ч. 2/ Б.А. Ланин, Л.Ю. Устинова; под ред. Б.А. Ланина. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Вентана-Граф, 2016
Сергей Есенин (в отличие, например, от Блока) не склонен был делить свой творческий путь на какие‑либо этапы. Поэзия Есенина отличается высокой степенью цельности. В ней все – о России. «Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине. Чувство родины – основное в моем творчестве», – говорил поэт. Есенин принес в поэзию русскую природу со всеми ее далями и красками – «изумительными в своей красоте». Но его вклад в русскую литературу связан не столько с новизной тематики (пейзажная лирика – магистральная тема всей поэзии XIX века), сколько со способностью увидеть природу изнутри крестьянского мира. В стихах Есенина все превращается в золото поэзии: и сажа над заслонкой, и квохчущие куры, и кудлатые щенки (стихотворение «В хате»). А неброский среднерусский пейзаж поэту видится так:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных,
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Крестьянская Русь – центральный образ первых сборников Есенина «Радуница» (1916) и «Голубень» (1918). Показательны уже сами названия обеих книг. Радуница – день поминовения умерших, обычно первый понедельник послепасхальной недели. Само слово означает «блестящая», «просветленная». Так называли на Руси и первые весенние дни. Голубая, синяя – постоянные эпитеты есенинской России:
Опять передо мною голубое поле.
Качают лужи солнца рдяный лик.
Водою зыбкой стынет синь во взорах…
Специфическое, «индивидуальное» использование цвета – характерное для всей поэзии начала XX века явление. Если у Блока «синий» – цвет разлуки, печали, недостижимости счастья, то в поэзии Есенина он почти всегда предметно закреплен, более конкретен. Смысловые ассоциации «синих» цветовых определений у Есенина – молодость, полнота светлых чувств, нежность.
«Обаяние и тайна есенинской Руси – в тихо лучащемся отсутствии» (Л. Аннинский). Ключевые образы ранней поэзии – звон и сон (дрема, туман, дымка). Есенинская Россия – это небесный град Китеж. Она тихо дремлет под звон колоколов «на туманном берегу»:
Молочный дым качает ветром села,
Но ветра нет, есть только легкий звон.
И дремлет Русь в тоске своей веселой,
Вцепивши руки в желтый крутосклон.
(«Голубень»).
И хоть сгоняет твой туман
Поток ветров, крылато дующих,
Но вся ты – смирна и ливан
Волхвов, таинственно волхвующих.
(«Тебе одной плету венок…»).
Разумеется, Россия Есенина, так же как и Россия Тютчева, Некрасова, Блока, – это лишь поэтический миф. Для молодого Есенина она – воплощение рая. Однако постепенно этот образ осложняется. Примечательны переклички есенинского образа Руси с блоковской Россией. У обоих поэтов рядом с «Россией‑тайной», «светлой женой» – другая, «гугнивая матушка Русь», гулящая, нищая и бесприютная:
Сторона ль моя, сторонка,
Горевал полоса…
Только лес, да посолонка,
Да заречная коса…
Оловом светится лужная голь.
Грустная песня, ты – русская боль.
Но, вопреки всему, чувства лирического героя неизменны: «Тебе одной плету венок, / Цветами сыплю стежку серую» и «…не любить тебя, не верить – / Я научиться не могу».
В стихотворении «За темной прядью перелесиц…» лирический герой прямо отождествляет себя с родиной:
И ты, как я, в печальной требе,
Забыв, кто друг тебе и враг,
О розовом тоскуешь небе
И голубиных облаках.
Это очень показательные строки. Две России – «земная» и «небесная» – уживаются в душе поэта, хотя его тоска – о голубой Руси, небесном граде Китеже. Лирический герой Есенина – «вечно странствующий странник», «в лазурь уходящий». А родина потому и любима смертной любовью, что она – оставленная. Мотив покинутого отчего дома – один из ведущих в лирике Есенина.
В качестве специфических черт лирического героя есенинской поэзии обычно выделяют следующие:
– максимальная приближенность биографии героя к биографии автора (автобиографические мотивы – в основе большинства стихов Есенина);
– естественность тона, исповедальная открытость лирического героя («стихи – письмо от Есенина», – определял эту особенность Ю. Тынянов);
– ощущение героем кровной, смертной связи со всем живым в мире («понятен мне земли глагол»);
– открытость героя миру, благодарное его приятие, но при этом – тоска о «нездешних нивах» и о «той, что в этом мире нет».
Послеоктябрьская лирика
«Последний поэт деревни». Несмотря на необыкновенную цельность есенинского художественного мира, на протяжении творческого пути поэта стиль его «словесной походки» менялся. «В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по‑своему, с крестьянским уклоном», – писал поэт в автобиографии («О себе», 1925 г.). «Крестьянский уклон» заключался в том, что Есенин, как и другие поэты, писавшие о крестьянстве (Н. Клюев, П. Орешин, С. Клычков), ожидал от революции освобождения крестьян, превращения России в великую Крестьянскую Республику – благословенную страну Хлеба и Молока. В 1917–1919 гг. Есенин, почти перестав писать лирику, создает цикл революционных поэм: «Иорданская голубица», «Небесный барабанщик», «Инония» и др. – «Новый Завет новой мужицкой эры». Однако очень скоро стало ясно, что ожидания Есенина не оправдались. Весной 1920 г. в Константинове (поездки на родину обычно бывали «урожайными» на лирику) Есенин пишет единственное стихотворение – «Я последний поэт деревни…»:
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
Если бы мы не знали наверняка, что стихотворение написано ранней весной, когда лист на деревьях едва проклевывается, если бы не было доподлинно известно, что написано оно в Константинове, где нет никаких мостов, – его вполне можно было бы принять за зарисовку с натуры. Но это не пейзаж, а созданный средствами пейзажной живописи образ прощания и с вымирающей – деревянной – деревней, и с ее последним поэтом – еще живым, но уже почувствовавшим, что время его миновало:
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья‑кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой последний час!
Есенин будто заказывает панихиду по дорогому его сердцу обреченному миру, сам ее в одиночку «справляет», и делает это именно в том Храме, где богослужение можно совершать в любой час и на всяком месте – в храме Природы. Через традиционный для его поэзии «древесный» образный знак («все от дерева – вот религия мысли нашего народа», – считал поэт) выражает он свою самую глубокую боль. Это боль от погибели того быта, где все связано с «деревом», а главное – от вымирания рожденного этой «религией» искусства. Поэтому «скромный» мост, который «последний поэт деревни» строит в песнях, – это «дощатый», из дерева слаженный мост. Поэтому и знаком гибели становится хрип «деревянных» часов луны. Поэтому и служки храма – деревья, «кадящие» осенней листвой. И даже необходимая в обряде поминального действа свеча, как и все, что сплотилось в обреченном протесте против неживых ладоней железного гостя, – свеча живая, из телесного воска сотворенная:
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
Есенин стал «последним поэтом» не только деревни, но и всей Руси уходящей, той Руси, миф о которой существовал на протяжении веков. «Мне очень грустно сейчас, история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого» (из письма Есенина, август 1920 г.).
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
<…>Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной аллилуйя.
(«Сорокоуст», 1920 г.)
Год 1920‑й – переломный в творчестве Есенина. Мотивы покинутого дома осложняются у него конфликтом «Русь Советская» – «Русь уходящая». Сам поэт – в «узком промежутке» между ними: «Язык сограждан стал мне как чужой. В своей стране я словно иностранец».
Литературовед Алла Марченко назвала героя лирики Есенина последних лет «разговаривающим Есениным». Стихи 1924–1925 гг. удивительно многоголосы. Сам поэт не знает ответа на вопрос «куда несет нас рок событий?», поэтому он дает право голоса многим своим героям – матери, деду, сестрам, землякам:
Я слушаю. Я в памяти смотрю,
О чем крестьянская судачит голь.
«С Советской властью жить нам по нутрю…
Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»
Как мало надо этим брадачам,
Чья жизнь в сплошном картофеле и хлебе.
(«Русь уходящая»).
Любовная лирика. «Заметался пожар голубой, / Позабылись родимые дали. / В первый раз я запел про любовь, / В первый раз отрекаюсь скандалить». Это строки знаменитого стихотворения из цикла «Любовь хулигана» (1923). Действительно, в раннем творчестве Есенина (до начала 1920‑х гг.) стихи о любви были редкостью. Показательно для его поэтического мира стихотворение 1916 г. «Не бродить, не мять в кустах багряных…». Здесь любимая неотделима от природного окружения: у нее «сноп волос овсяных» и «зерна глаз»: «С алым соком ягоды на коже, / Нежная, красивая была / На закат ты розовый похожа / И, как снег, лучиста и светла». Ушедшая возлюбленная, что была «песня и мечта», не исчезла бесследно – она растворилась в окружающем мире:
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше.
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.
Далеко не все стихи цикла «Любовь хулигана» относятся к лучшим творениям Есенина. Скорее – отдельные образы, строфы, строчки:
Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда‑то я звал дорогой.
Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была…
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?
(«Вечер черные брови насопил…»).
Любовь – центральная тема «Персидских мотивов» и так называемого «зимнего цикла» (конец 1925 г.). Высокий эмоциональный накал, душевная обнаженность, безоглядная удаль – отличительные черты есенинской любовной лирики. В передаче стихии любовного чувства поэт глубоко индивидуален:
Милая, ты ли? та ли?
Эти уста не устали.
Эти уста, как в струях,
Жизнь утолят в поцелуях.
Милая, ты ли, та ли?
Розы ль мне то нашептали?
Есенинские стихи о любви подчеркнуто музыкальны. Кажется, что и все очарование знаменитого «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» из «Персидских мотивов» именно в удачно найденной повторяющейся строчке – музыкальной теме всего стихотворения.
В одном из ранних стихотворений Есенин изобразил расставание с любимой как прощание с собственной тенью:
Где‑то в поле чистом, у межи,
Оторвал я тень свою от тела.
Неодетая она ушла,
Взяв мои изогнутые плечи.
Где‑нибудь она теперь далече
И другого нежно обняла.
<…>Но живет по звуку прежних лет,
Что, как эхо, бродит за горами…
(«День ушел, убавилась черта…»)
Обычно редко обращают внимание на то, что в стихах Есенина любимая, как и образ России, – лишь эхо, отзвук, тень, мечта:
Светит месяц. Синь и сонь.
Хорошо копытит конь.
Свет такой таинственный,
Словно для единственной –
Той, в которой тот же свет
И которой в мире нет.
(«Вижу сон. Дорога черная…»)
Благодарное приятие – основной тон в отношении лирического героя к жизни – проявляется и в отношении к женщине – подруге, любимой. Он умеет проститься и расстаться с любимой светло, с благодарностью, без истерической натуги:
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне
Как о цветке неповторимом…
(«Цветы мне говорят – прощай…»)
Любимая!
Я мучал вас,
У вас была тоска
В глазах усталых…
(«Письмо к женщине»)
Даже в одном из самых «кабацких», насыщенных вульгаризмами стихотворений («Излюбили тебя, измызгали – / Невтерпеж. / Что ж ты смотришь так синими брызгами? / Иль в морду хошь?») все написано, кажется, ради двух финальных строк:
К вашей своре собачьей
Пора простыть.
Дорогая, я плачу,
Прости… прости…
(«Сыпь, гармоника. Скука…»)
Особенности поэтического стиля. Литературоведы обычно отмечают следующие черты поэтики Есенина:
1) Песенно‑фольклорное начало. На фольклорные источники своей поэзии не раз указывал сам Есенин. Это прежде всего песенная мелодичность. Не случайно до сих пор Есенин остается поэтом, которого поют больше, чем кого‑либо другого. Ритмический рисунок есенинского стиха сходен с ритмикой народных песен и частушек:
Эх, береза русская!
Путь‑дорога узкая.
Эту милую, как сон,
Лишь для той, в кого влюблен,
Удержи ты ветками,
Как руками меткими.
От народной же песни в поэзии Есенина – обилие
повторов и кольцевые обрамления:
Свет вечерний шафранного края,
Тихо розы бегут по полям.
Спой мне песню, моя дорогая,
Ту, которую пел Хайям.
Тихо розы бегут по полям…
– а также постоянные эпитеты и система сквозных лирических образов (клен, черемуха, яблоня, сад, осень), переходящих из стихотворения в стихотворение.
2) Специфическая образность. «Не я выдумал этот образ, он… основа русского духа и глаза». Каждый есенинский образ («сказочный оборотень», по словам поэта) заключает в себе определение какой‑то, не всегда легко, с ходу понятной поэтической мысли. В большинстве случаев «фигуральности Есенина», как правило, практически непереводимы на язык понятий. Для того чтобы глубже понять мысль поэта, необходимо учитывать весь контекст его творчества. Так, строка «все пройдет, как с белых яблонь дым» из знаменитого «Не жалею, не зову, не плачу…» скажет гораздо больше, если знаешь, что яблоня у Есенина – это и реальное дерево, и образ души поэта:
Хорошо под осеннюю свежесть
Душу‑яблоню ветром стряхать…
<…>Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Словесный образ Есенина отражает «узловую завязь природы и человека». Отсюда – два любимых художественных приема поэта – олицетворение и метафора, которые нередко совмещаются в одном образе:
Изба‑старуха челюстью порога
Жует пахучий мякиш тишины.
(«О красном вечере задумалась дорога…»)
Вижу сад в голубых накрапах,
Тихо август прилег ко плетню.
Держат липы в зеленых лапах
Птичий гомон и щебетню.
(«Эта улица мне знакома…»)
Своеобразное открытие Есенина – «олицетворение наоборот», когда происходящее с миром природы отождествляется с состоянием человека. Целиком на таком приеме построено стихотворение «Отговорила роща золотая…» «Роща золотая» – это и сам поэт, и его поэзия. Для Есенина поэзия – прекрасный сад (роща), где слова – листья, а образы – яблоки, стряхиваемые с души, когда нальются соком. Для поэта человек, поэзия и природа – одно нерасчленимое целое. Лирический герой Есенина часто наделяет себя «портретными» признаками деревьев (чаще всего – клена), цветка, листа: «Сам себе казался я таким же кленом, / Только не опавшим, а вовсю зеленым…»; «Я милой голову мою / Отдам, как розу золотую…»
3) Особенности цветовой и световой палитры. Преобладающие цвета в лирике Есенина – синий, голубой, розовый, золотой, серебряный. Часто краски приглушены, смягчены, а пейзаж словно подернут дымкой:
Несказанное, синее, нежное,
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя – поле безбрежное –
Дышит запахом меда и роз.
Пейзаж Есенина, как правило, не внешний, с точно схваченными деталями, а внутренний – пейзаж души лирического героя. Интересно, что сторонник изобразительной точности в поэзии Иван Бунин бранил Есенина за пейзажные «неточности» и даже упрекал его в «незнании природы».
Любимые есенинские эпитеты – «синий» и «голубой» – постоянные характеристики матери‑родины, Руси и юности поэта: «Стережет голубую Русь / Старый клен на одной ноге…»; «Май мой синий, июнь голубой!»
Показательно, что в поэме «Черный человек» и последнем – «зимнем» – цикле стихов преобладают в основном два цвета – черный и белый:
Снежная равнина, белая луна,
Саваном покрыта наша сторона.
И березы в белом плачут по лесам.
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
Леднёв А. В
Поэма «Анна Снегина»
Эта поэма, написанная в 1925 г., по признанию поэта, «лучше всего, что я написал». Жанр поэмы определяют как лиро‑эпический: внутренний, лирический сюжет произведения неразрывно связан с рассказом о том, что «случилось, что стало в стране». Образцом для подражания Есенину послужил роман в стихах «Евгений Онегин», мотивы которого слышны в «Анне Снегиной» (дворянская тема, первая любовь героев, «разность» между автором и героем поэмы Сергеем). В основе сюжета – реальные события: два приезда Есенина на родину в 1918 и 1924 гг. (в поэме действие происходит в 1917 г. и в 1923 г.); прообразом главной героини стала знакомая Есенина, помещица Л. И. Кашина.
В центре лирического сюжета поэмы – встреча «знаменитого поэта» со своей первой любовью летом 1917 года:
Здравствуйте, мой дорогой!
Давненько я вас не видала.
Теперь из ребяческих лет
Я важная дама стала,
А вы – знаменитый поэт.
Какой вы теперь не такой!
Я даже вздохнула украдкой,
Коснувшись до вас рукой…
<…>Мы вместе мечтали о славе…
И вы угодили в прицел,
Меня же про это заставил
Забыть молодой офицер…»
Определяющими в развитии лирического сюжета поэмы являются строчки: «И в сердце хоть прежнего нет, / По‑странному был я полон / Наплывом шестнадцати лет…». Встреча Сергея с Анной происходит в драматические дни: назревает революция, на фронте гибнет муж Анны (а Сергей – «первый в стране дезертир» – жив и здесь):
Теперь я отчетливо помню
Тех дней роковое кольцо…
Но было совсем не легко мне
Увидеть ее лицо.
Выше уже отмечалось «многоголосие» поздней лирики Есенина. Это в полной мере относится и к поэме, где события 1917–1923 гг. даются глазами самых разных людей: мельника, его жены, криушинских мужиков. Показательно, что и начинается поэма с рассказа возницы о том, как в Радове «скатилась со счастья вожжа»: криушане убили старшину их деревни. С тех пор «то радовцев бьют криушане, то радовцы бьют криушан». Убийца старшины – Петр Оглоблин (фамилия «говорящая») – нынешний вождь криушан. Именно он зовет Сергея в «помощники», чтобы ехать «к Снегиной… вместе… Просить». Происходящее оценивается автором не прямо, а через характеристики персонажей (например, того же Прона: «Оглоблин стоит у ворот / И спьяну в печенки и в душу / Костит обнищалый народ») и через предметные детали. В тот визит с землей ничего не получилось: Сергей увел Прона из дома, где получили похоронку. Осенью этого же года «первым описывать барский дом» поехал брат Прона Лабутя, член Совета и «герой» войны, которому дается такая убийственная характеристика: «Мужик – что твой пятый туз: / При всякой опасной минуте / Хвальбишка и дьявольский трус». (Пятый туз – лишний туз в шулерской колоде).
Объяснение Анны с Сергеем – кульминация в развитии лирического сюжета:
Я помню –
Она говорила:
«… вас
Оскорбила случайно…
Жестокость была мой суд…
Была в том печальная тайна,
Что страстью преступной зовут…»
Спустя многие годы Сергей узнает причину отказа «девушки в белой накидке»:
«Конечно, до этой осени
Я знала б счастливую быль…
Потом бы меня вы бросили,
Как выпитую бутыль…
Поэтому было не надо…
Ни встреч… ни вообще продолжать…
Тем более с старыми взглядами
Могла я обидеть мать».
Одна из причин разразившейся революции, а потом и гражданской войны – пропасть между «белой» и «черной» костью, Россией дворянской и крестьянской. Она оказалась непреодолимой и для Сергея с Анной, несмотря на то чувство, что их связывало: «лирике» помешал «эпос». Судьбы героев оказываются неотделимы от судьбы их родной страны.
Композиция поэмы, как и многих лирических стихов Есенина, построена по кольцевому принципу.
Далекие, милые были,
Тот образ во мне не угас…
Мы все в эти годы любили,
Но мало любили нас, –
так заканчивается первая глава. В заключительной главе, после того, как Сергей получил от Анны «беспричинное письмо» с лондонской печатью, в этих стихах изменено всего одно слово. В любые, даже самые «суровые и грозные годы», внутреннее (мир души, чувства) – главное для человека. Это неуничтожимо, вечно. Об этом – финальные стихи поэмы:
Мы все в эти годы любили,
Но, значит, любили и нас.
Мотивы ранней лирики С.Есенина.
Всего 20 лет было Есенину, когда появилась первая книга его стихов. Сборник "Радуница" вышел в ноябре 1915 года с датой на обложке - 1916 год. Как в геологическом разрезе видим мы в этом сборнике различные пласты, резко очерченные, не перемешанные между собой, соприкасающиеся лишь своими поверхностями: наслоения впечатлений различных периодов жизни, начиная с отроческих лет.
Значительная часть сборника "Радуница" - это стихи, идущие от жизни, от знания крестьянского быта. Главное место в них занимает реалистическое изображение деревенской жизни. Наиболее характерное из них - стихотворение "В хате":
Пахнет рыхлыми драчонами
У порога в дежке квас,
Над печурками точеными
Тараканы лезут в паз.
"В хате", 1914
Зарисовки крестьянского быта встречаются и в других стихах сборника. Старый дед беспрерывно хлопочет по хозяйству: чистит ток, убирает сорную траву, роет канаву:
Старый дед, согнувши спину,
Чистит вытоптанный ток
И подонную мякину
Загребает в уголок.
Девушка собирается выходить замуж:
Я надену красное монисто,
Сарафан запетлю синей рюшкой,
Позовите, девки, гармониста,
Попрощайтесь с ласковой подружкой.
"Девичник",1915
На кладбище совершается поминальный обряд:
Заслонили ветлы сиротливо
Косниками мертвые жилища.
Словно снег, белеется коливо -
На помин небесным птахам пища.
"Поминки", 1915
Весенняя толчея царит на ярмарке ("Базар")... Эти стихотворения отличаются правдивостью, точными бытовыми деталями. Они говорят о том, что Есенин не проходил мимо реальной жизни, любовался ее пестрыми картинами.
С чем отлично был знаком Есенин с ранних лет, что навсегда запало в его душу - это картины родной природы, среди которой провел он детство и юность:
Край любимый! Сердцу снятся.
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Самая сильная сторона сборника "Радуница" как раз и заключалась в лирическом изображении русской природы, которую так хорошо видел и глубоко чувствовал поэт. Сила есенинской лирики заключается в том, что в ней чувство любви к родине всегда выражается не отвлеченно и риторично, а конкретно, в зримых образах, через картины родной природы. Часто пейзаж не вдохновляет. Поэт с болью восклицает:
Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь.
Сенокос нескошенный,
Лес да монастырь.
У Есенина много печальных и безрадостных картин, которые правдиво отражали состояние деревни в ту пору. И тем сильнее любовь к этому бедному краю:
Черная, потом пропахшая выть,
Как мне тебя не ласкать, не любить?
..................................
Оловом светится лужная голь...
Грустная песня, ты - русская боль.
Но любовь Есенина к родине порождалась не только грустными картинами нищей крестьянской России. Он видел ее и другой: в радостном весеннем убранстве, с пахучими летними цветами и травами, с бездонной синевой небес, с прихотливо извилистыми реками, веселыми рощами, с малиновыми закатами и звездными ночами. И поэт не жалел красок, чтобы ярче передать богатство и красоту русской природы:
Опять раскинулся узорно
Над белый полем багрянец...
В темной роще на зеленых елях
Золотятся листья вялых ив.
"Мечта", 1916
В разнообразные тона окутана Россия в стихах Есенина:
Ярче розовой рубахи
Зори вешние горят.
Позолоченные бляхи
С бубенцами говорят.
Пейзаж Есенина - не мертвые безлюдные картины. Пользуясь словами Горького, можно сказать, что в него всегда "вкраплен человек". Этот человек - сам поэт, влюбленный в родной край. Есенин приближает к нам природу, олицетворяя ее: "Черемуха машет рукавом", а в зимнюю стужу "Словно белой косынкой подвязалась сосна". Он пишет:
Я навек за туманы и росы
Полюбил у березки стан,
И ее золотистые косы,
И холщевый ее сарафан.
В то же время Есенин переносит явления природы на человека, широко пользуется этим приемом для его характеристики.
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Изображение человека в общении с природой дополняется у Есенина еще одной весьма заметной особенностью - любовью ко всему живому. В стихах Есенина животные наделены человеческими чувствами. Они как бы "родня" человека: "И зверье, как братьев наших меньших, Никогда не бил по голове", - писал Есенин. С необычайной любовью и жалостью писал он о животных. Его "Песнь о собаке", которую он читал Горькому, глубоко тронула писателя. В очерке "Сергей Есенин" Горький вспоминал: "Я сказал ему, что, на мой взгляд, он первый в русской литературе так умело и с такой искренней любовью пишет о животных". Об этом можно судить и по стихотворению "Корова":
Сердце неласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную думу
О белоногом телке.
"Корова", 1915
Это стихи человека, любящего все живое, смотрящего на мир, как на единое целое. В таком взгляде были отголоски очень древнего представления о человеке и природе, надолго удержавшегося в сознании крестьянства. Эти традиционные представления оказались непреходящими по своей этической значимости.
Таковы наиболее характерные мотивы раннего творчества Есенина, прозвучавшие в его первом сборнике "Радуница" и других стихотворениях 1910-х годов. Многие из них получат свое дальнейшее развитие в последующем творчестве поэта.
Есенин выступил с лирикой, в которой звучали крестьянские мотивы, тогда, когда в русской поэзии уже существовала давно сложившаяся традиция выражения крестьянского самосознания. Тяжкий труд, горькая жизнь и надежда на счастье многократно отозвались в стихах русских поэтов.
Значимость произведений Есенина определяется позицией лирического "я", его соотнесенностью с природой, со всей окружающей стихией бытия. С другой стороны, природная сущность - не фон, не второстепенный элемент общей композиции. Она - последнее духовное пристанище поэта.
Природа в стихах Есенина живее, сочнее, многокрасочней, чем она теперь, настоящая. У него она не обессилена, не обескровлена и не отравлена, горло ее еще не сдавили каменными, т.е. бесчувственными руками. Есенин, как никто, пристально разглядел этот момент ее доживания, ее предсмертного яркого пылания и со всею страстью запечатлел его, потому что знал: завтра будет совсем иное, завтра из нее выбьют душу, живой огонь, впрягут его в оглобли бытовых надобностей и удобств. Как безутешно рыдало его сердце, когда он видел, как несут топить в прорубь лишних щенят, как на глазах коровы треплется по ветру шкура ее теленка, как режут под горло лебединые шеи колосьев и от живых растений остаются избитые, искромсанные кости, как тысячи пудов конского мяса (когда-то прекрасных скакунов) отдают за железное чудовище - паровоз. Расчет и алчность побеждает стихию, буйство сил и яркость цветения сковывает железобетонная необходимость.
Одна-единственная и последняя отрада для Есенина - природа. Кажется, он не предъявил ей ни одной претензии, не высказал ни одного осуждающего слова. Она для него осталась последним прибежищем, храмом, за порогом которого он оставлял все свои раздражения, слепой гнев и горькие обиды. Сама природа - нечто бессловесное и без расчета прекрасное, что не может нанести обид, что ничего не требует взамен за любовь к ней. Природа стала для него материнским домом, она заменила все остальное, к чему не лежала душа - и прежде всего город. Но природа - это и не деревня, к которой он тоже в общем посторонен. Деревня вначале у Есенина неприглядная, бедная: ветхая избенка, бедность, горе и гнет, нужда и голод, не слышно веселых песен, плачет вьюга у ворот и т.д. Самая светлая картина деревни - стихотворение "Село" (из Тараса Шевченко) 1914 года: тут белеют хаты, цветут сады, кругом поля и лес, "полный сказок и чудес", на горе красуются палаты, а "в небе темно-голубом Сам бог витает над селом" Характерно, что село это не рязанское, не реальное, а украинское и даже литературное, по памяти взятое из Шевченко. А потом он часто видит деревню издали, извлекает ее приметы из собственных ностальгических воспоминаний, она является ему как бы сквозь дымку, сквозь пелену отработанных книжных слов. Если город - это каменная пещера, капилище соблазнов, зла и пороков ("Забудь, что видел, и беги!"), то перед деревней он шапку снимает с поклоном, он будто в молитве обращается к ней:
О будь мне матерью напутною
В моем паденье роковом.
"Природа, деревня, Русь - на этой осевой линии выстраиваются лучшие, цветные чувства Есенина, из них, как из мрака, возникает его утопическая Ирония. Однако после возвращения из Америки он снова, как и в ранних стихах, видит свою неприглядную, свою обиженную и обманутую деревню. Поднимая в праздник 1 Мая первый бокал за Совнарком, второй - за рабочих, третий бокал он пьет "За то, чтоб не сгибалась в хрипе Судьба крестьян". Свобода обернулась удушием, песня радости - хрипом. Приехали... "Душа моя устала и смущена от самого себя и происходящего, - пишет он Клюеву. - Нет тех знаков, которыми бы можно было передать все, чем мыслю и отчего болею". Опьянение революцией оборачивалось тяжким похмельем реального социализма".
Есенин всегда находит такое слово, которое погружает нас внутрь природных стихий - полыхающая заря, напористый ветер, бескрайняя весна, самозабвенное пенье соловья, бушующее цветенье и т.п. Он не живописует природу, глядя на нее со стороны, на расстоянии, а весь растворяется в красках и звуках, увлекая и нас за собой в эти стихии: "Сад полышет, как пенный пожар", "Рыдалистая дрожь неотлетевших журавлей", "Несказанное, синее, нежное", "отговорила роща золотая" и т.д. Он любит не статичные, отвердевшие краски, а как бы всполохи, текучесть всего и вся, живую природную динамику, выражая через нее этапы человеческой жизни. Часто употребляя отглалольные существительные, он добивается того, что вся природа у него живет, источает душу, льется музыкой, полыхает красками. Он умеет удивить, озадачить словом, но таким словом, которое привлекает тем, что стоит за ним (березь, цветь, мреть, стынь, бель и т.п.), а не самим собою, как у футуристов. Язык Есенина близок древнерусскому, той его поре, когда слово как бы прирастало к предмету и явлению и несло в себе живое неутраченное представление.
Стилистические особенности поэзии С.Есенина.
Лирика Есенина переносит нас на деревенское приволье. Это неисчерпаемая в своей красоте жизнь природы. В ранних стихах мы встретили много таких зарисовок, которые можно назвать как бы маленькими лирическими этюдами или картинами деревенской жизни: "В хате", "Пороша", "Береза" и др. А некоторые юношеские опыты (как, например, "Моя жизнь") носят и просто подражательный характер.
Но не такого рода произведения определяют лирический облик поэта. Очень скоро Есенин обретает свое необыкновенное, как выразился о нем А.Серафимович, "изображения тончайших переживаний, самых нежнейших, самых интимнейших". В его стихах и любовь к родному краю, и нежное чувство природы, выраженное удивительно свежими и точными сравнениям, и ликующее чувство любви к этой красоте вокруг, и грусть, что красота так скоротечна, и, наконец, желание как бы раствориться во всей неповторимой прелести мира, куда только один раз в жизни приходит человек.
В более поздние годы Есенин своей игре в словесную живопись, своим приемам яркой образности захотел придать форму целой теории. В брошюре "Ключи Марии" (1918), в статье "Быт и искусство" (1921) Есенин доказывал, что в основе всякого искусства лежит прежде всего образ, который и составляет суть русского народного творчества. В те годы, когда будущий поэт еще учился в спас - клепиковской школе, он познакомился со "Словом о полку Игореве". Позже в Москве Есенин прочитал три тома известного труда русского ученого-фольклориста А.Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу". "Слово о полку Игореве" с юных лет произвело огромное впечатление на Есенина. Оно, "Слово", стало для поэта не только источником художественного наслаждения, предметом для подражания, но доказательством яркости образного мышления нашего народа. "Поэтические воззрения" Афанасьева явились неисчерпаемым кладезем поэтических легенд, поверий, облеченных в удивительные и смелые образные формы. В лирических стихах Есенина обращает на себя внимание одухотворенность мира. Предмет, который он рисует, и прежде всего природа, всегда движется. Отсюда обилие отглагольных форм. К примеру, месяц сравнивается с кудрявым ягненочком, "гуляет" в голубой траве. Рога месяца, отразившегося в затихшем озере, "бодаются" с осокой. Если взглянуть на озеро "с тропы далекой", то покажется, что "вода качает берега". Полынь не пахнет, а "веет запахом", сад не цветет, а "колышет, как пенный пожар" и т.д.
Такое восприятие окружающего мира, звезд, цветов, деревьев как чего-то одушевленного, движущегося и превращающегося одно в другое, такое представление, выраженное в поэтических образах, Есенин тоже, конечно, почерпнул в народных сказках, поверьях, мифологии.
Вся система образов Есенина зиждется на этом чувстве движения и превращений, совершающихся в мире, зиждется на чувстве единства человека с природой, со всем живым на земле. Однако, мысль о том, что мир и человек находятся в дороге, подводили поэта к другой мысли - о конце этого движения, о смерти. Уже в "Подражанье песне" поэт - пятнадцатилетний юноша, - рассказывая о прекрасной девушке (она поила коня "из горстей в поводу"), заканчивает свое стихотворение сценой, как эту девушку несут мимо его окон хоронить. Такова правда жизни у Есенина: красивое, как и вся жизнь, скоротечно, непрочно. Горький акцент сопровождает лирику Есенина на всем его пути: "Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть".
Близость Есенина к традициям устной народной поэзии сказалась в том, что у него, особенно в ранний период, ощутима перекличка с Алексеем Кольцовым. Можно напомнить такие стихи, как "Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха...", "Гой ты, Русь, моя родная...", "Хороша была Танюша, краше не было в селе...", "Девичник" и др. Образ девушки в стихотворении "Не бродить, не мять в кустах багряных..." тоже напоминает русских девушек у Кольцова. Даже излюбленный есенинский образ русского озорного удальца восходит к кольцовскому "Удальцу". Наконец, самый характер поэзии невольно приводит на память слова Белинского о "простолюдине-самоучке", ставшем большим русским поэтом. Белинский писал, что Кольцов "и по своей натуре, и по своему положению был вполне русский человек. Он носил в себе все элементы русского духа, в особенности страшную силу в страдании и в наслаждении, способность бешено предаваться и печали и веселию и, вместо того, чтобы падать под бременем самого отчаяния, способность находить в нем какое-то буйное, удалое, размашистое упоение...".
Сегодня стало общеизвестной истиной, что поэтика Есенина близка народной песне. Но в стилистике Есенина можно различить целый ряд слоев, сравнительно быстро сменявших один другого. Одним из наиболее ранних стилистических слоев было тяготение к древнерусской, архаической речи (например, "Песнь о Коловрате"). Есенин привлекает для построения образов древнерусские названия, связанные с охотой, рыбной ловлей, земледелием, воинским делом. Так, например, облака еще мальчик Есенин сравнивает с птицеловными сетями ("облачные вентери"), он использует как изобразительное средство такие древние слова, как "лонешный" (т.е. прошлогодний), "пыжня" (т.е. мелкий кустарник на поле), "дикомысть" (т.е. певчая птица). Тяготением к архаике можно объяснить и сокращение гласных (например, "гленище" вместо "голенище"). Или, например, то, что одно время Есенин в ряде прилагательных ("жолтый", "чорный" и др.) "е" переводит на древний лад в "о".
Еще одна группа стилистических приемов Есенина связана с установкой на романтизацию деревенского бытия и со стремлением выразить красоту сильного лирического чувствования (например, чувства восхищения природой, влюбленности в женщину, любви к человеку, к жизни), красоты бытия вообще. Эти образы чаще всего носят зрительный, красочный характер. Есенин словно направляет на изображаемый предмет ярчайший спектр самых чистых и сильных тонов. Если Есенин говорит о том, что и его коснулся новый свет, то "все равно остался я поэтом золотой бревенчатой избы". Вообще "золотой" и "синий" - самые любимые цвета поэта. Золотой блеск переливается в его стихах, переходя от солнца к соломе, волосам, молодости, жизни, женщине и т.д.:
"сердце станет глыбой золотою",
"Эх ты, молодость, буйная молодость,
золотая сорвиголова",
"Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть на жаль".
Синее струится во всем: "синий май", "несказанное, синее, нежное...", " Предрассветное. Синее. Раннее...", "воздух прозрачный и синий..." и т.д. Золотое становится "желтым", синее - голубым и "черным". Цвета характеризуют предмет, смешиваются, играют.
Народно-фольклорная струя в поэтике Есенина и в советский период занимает важнейшее место, стилистически определяя собой целый ряд произведений 1925 года, как "Песня" ("Есть одна хорошая песня у соловушки..."), "Клен ты мой опавший, клен заледенелый...", "Сыпь, тальяночка, звонко, сыпь, тальяночка, смело!.." и др.
Мотив прощания с юностью и сокрушения о загубленной молодости, занимающий столь существенное место в есенинской лирике, не составляет ее личной особенности. Тут есть немалая доля фольклорной традиции. Она общая для Кольцова, Никитина и Есенина.
Правильнее говорить не столько о непосредственном влиянии Кольцова на Есенина, сколько о сближении поэтики обоих на общей основе народной песни.
В таком же плане мы можем найти созвучие у Есенина с Некрасовым, потому что в иных картинах деревни у Есенина открывается тот же мир грустной, бедной, мужицкой России. Именно такими словами Герцен когда-то характеризовал и поэзию Кольцова. Ведь в изображении Есениным деревни есть не только идеализация, но и глубокое постижение ее радостей и болей, ее внутренней поэзии. И это рождено величайшим сочувствием, любовью к людям, к природе.
Наряду с народно-фольклорным в поэтике Есенина явственно развивается также то, что можно назвать пушкинским началом. Оно близко и родственно традиции народной поэзии. Что же называется пушкинской традицией в русской лирике?
Ее народность. Ее полноту, многосторонность изображения; в ней ясность и красота душевного мира русского человека. Мир пушкинской лирики обнимает множество состояний человеческой души - от тончайших настроений безотчетной грусти до ликующей радости жизнеутверждения; этот мир от лирики природы до политических стихов - весь освещен любовью к человеку, к народу, к родине. И все это заключено в форму кристаллически прозрачную, сжатую, понятную широчайшему кругу читателей.
Много красоты и богатства таится в глубоко человечной лирике Есенина. Удивительна способность поэта раскрывать читателю прелесть самой жизни, заражать его великой любовью к родине, которую он умеет вложить решительно во все, что изображает: и в березку, и в поле, и в сноп соломы. Есенин - замечательный певец русской природы. У каждого поэта можно выявить его главный пафос. Это сокровенное у Есенина, составляющее внутренний, движущий пафос его поэзии, определивший ее народность, - любовь к родине. Она была источником поэтического вдохновения. На множество ладов тема родины, Руси, варьируется в стихах Есенина, и свое стихотворение "Русь советская" этот поэт заканчивает такими строками, исполненными щемящей до боли сыновней любви:
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, -
Я буду воспевать.
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названием кратким "Русь".
Есенинское чувство родины жило в поэте не просто как стихийное чувство, оно осознавалось им как главная черта его творчества. И.Розанов рассказывал о своих содержательных воспоминаниях, что поэт в 1921 году говорил ему: "Обратите внимание... что у меня почти совсем нет любовных мотивов. "Маковые юбилеи" можно не считать, да я и выкинул большинство из них во втором издании "Радуницы". Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине. Чувство родины - основное в моем творчестве".
Существенные стилевые особенности лирики С.Есенина нередко трактуются в духе русского национального характера. Исходя из посылки о том, что в русской душе уживается противоположные стихи: умиротворение и разрушение, строит свои интересные замечания Мишель Нике. Исследователь выдвигает в качестве основных есенинских начал "тишину" и "буйство". Каждая из этих категорий в разные годы творчества получает у поэта емкое философское наполнение.
"Тишина", в смысле покоя, безмятежного состояния, умиротворенности, и слова тишь, тихий, встречаются около 90 раз в поэтических произведениях, чаще всего в описании пейзажа и определении душевного состояния поэта (связанного, как правило, с природой). Есенинская тишина имеет и запах, и форму, она осязательная и живая: поэт будет "грустить в упругой тишине" ("Опять раскинулся узорно...", 1916), "Изба-старуха челюстью порога // Жует пахучий мякиш тишины" ("О красном вечере задумалась дорога..." (1916)). В тишине поэт внемлет песне, в ней отчетливее выступают все звуки: "тишина поет" ("Отчарь"). Тишина- естественное состояние природы, в ней происходит тайная ее жизнь: "Тихо льется с кленов листьев медь" ("Не жалею, не зову, не плачу...", 1921). Поэт-странник бредет "Под тихий шелест тополей" ("Без шапки, с лыковой котомкой..." (1916)). Вода ("Тихо дремлет река" [Ночь, 1911-1912]), лес, долина, солнце, ветер, вечер, закат ("Златое затишье"), осенний месяц - все излучает "тихий свет", все наполнено "нездешним светом": "Тихий сумрак, ангел теплый, Напоен нездешним светом" ("Даль подернулась туманом...", 1916). Сами предметы (они же одушевленные) окутаны тишиной: "Тихо дремлют в тумане плетни" ("Гаснут красные крылья заката..." ). Родной край - как и вообще есенинская Россия - покоится в тишине и дреме: "О край дождей и непогоды, Кочующая тишина" , "тих мой край после бурь, после грох" ("Несказанное, синее, нежное...", 1925). Душа Есенина наполнена этой тишиной: "В сердце почивают тишина и мощи" ("Задымился вечер...", 1912). Тишина - идеал, к которому стремится поэт: "Я хочу быть тихим и строгим. Я молчанью у звезд учусь" ("Песни, песни, о чем вы кричите?.." ). И радость - тихая, не громкая: "тихая радость - Все любя, ничего не желать" ("Закружилась листва золотая...", 1918), Наконец, смерть представляется как уход в иной мир, где тоже царит тишина: "Мы умираем, Сходим в тишь и грусть" (1924). "Тайная тишина" приобретает эсхатологический смысл: "Мы теперь уходим понемногу // В ту страну, где тишь и благодать" (1924). Тишина - атрибут "отчего дома", "отчего рая", о котором тоскует поэт и который есть и "отчий край".
"В контексте каждого стихотворения и в контексте всего поэтического творчества Есенина обыденный смысл "тишины" стушевывается, наполняется нездешними оттенками, походит на мистическое безмолвие, отличное от аскетического молчания и связанное с библейской традицией".
Идеал тишины не имеет для Есенина охранительного или реставрационного оттенка. Духовное значение умиротворенности, преобладающее в этом слове, освещает (и освящает) лирику Есенина, его мечту о "Голубой Руси" и его представление о "прекрасной, но нездешней, Неразгаданной земле" ("Не напрасно дули ветры...", 1917).
С тишиной борются буйные силы - душевные и внешние. Образ деревенского озорника, разбойника, бродяги и вора, впоследствии "забияки и сорванца", московского озорного гуляки (1922) проходит, как любовь к тишине, через всю есенинскую лирику. Но "буйная молодость", годы "буйных безумных сил" не возводятся в норму или идеал: поэт ими не наслаждается, а жалеет об утраченной тишине как о потерянном рае: "Ведь и себя я не берег // Для тихой жизни, для улыбок" ("Мне грустно на тебя смотреть...", 1923). Буйство, хулиганство осознаются как темная, черная сила (воплощенная в "Черном человеке" для ее изживания): "Но краше кротость и стихший пыл" ("Твой глас незримый...", 1916)
Даже в "Инонии" - поэме о "просветлении бытия"- голос вьюг сменяется тихой песней, которая "под шепот речки" капает с гор "каплями незримой свечки". Буйство - не самоцель: оно сокрытие, щит душевной драмы. Сам Есенин осмысляет его как способ привлечь к себе внимание.
Такое понимание буйства отличает Есенина от других крестьянских поэтов, для которых оно ближе к разинщине или бакунизму (П.Орешин, А.Ширяевец), тогда как его тяга к тишине роднит его с "потаенным садом" и тихими песнями С.Клычкова. Тишина - не безглагольность. Метафизическое восприятие тишины спасло в Есенине поэта: "Если не был бы я поэтом, То, наверно, был мошенник и вор" ("Все живое особой мечтой...", 1922). Но тяга к тишине не смогла удержать его мятущейся души, устремившейся "В ту страну, где тишь и благодать":
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Начало XX века в русской литературе было ознаменовано появлением целой плеяды разнообразных течений, веяний, поэтических школ. Самыми выдающимися, оставившими значительный след в истории литературы течениями стали символизм (В. Брюсов, К. Бальмонт, А. Белый), акмеизм (А. Ахматова, Н. Гумилев, О. Мандельштам), футуризм (И. Северянин, В. Маяковский, Д. Бурлюк), имажинизм (Кусиков, Шер-шеневич, Мариенгоф). Творчество этих поэтов по праву называется лирикой серебряного века, то есть второго по значимости периода расцвета русской поэзии. Однако наряду с вышеперечисленными авторами в историю искусства того времени вошли и другие, не принадлежавшие к какой-либо определенной школе, самобытные и яркие поэты, и в первую очередь -- Сергей Есенин, чье творчество стоит особняком в пестром и многообразном мире поэзии начала века.
Сложная и интересная судьба поэта, множество путешествий, смена мест и образа жизни в сочетании с творческим подходом к осмыслению действительности обусловили богатство и разнообразие тем и мотивов лирики Есенина. Детство и юность его прошли в селе Константиново, на берегу Оки, в крестьянской семье; основной темой ранней лирики Есенина "закономерно становится описание природы, родных картин, пейзажей, проникнутых теплотой, близких с детства, знако мых, любимых. При этом многие явления природы поэт олицетворяет, видит в них живое, разумное начало, приписывает растениям качества животных:
« Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Клененочек маленький матке
Зеленое вымя сосет.»
Такая образность, яркость метафор и сравнений будет характерна и для последующего творчества Есенина, но в ранней лирике она носит свежий, радостный, новаторский характер, что придает стихам особую трогательность и выразительность. Родная природа для поэта -- вечный источник восхищения и вдохновения, описание самых простых и будничных сцен в его восприятии становится волшебным, сказочным, манящим (“Береза”, “Пороша”). Так же трогательно, как к пейзажам вообще, Есенин относится к каждому конкретному элементу родного быта, будь то ветка дерева, заглядывающая в окно, домашняя утварь или даже животное: множество стихов Есенина посвящено именно животным (“Коровка”,- “Лисица”, “Сукин сын”). Юношеское восприятие жизни у поэта -- светлое, радостное; в ранних стихах появляется и тема любви (“Выткался на озере алый цвет зари...”), воспринимаемая с той же жизнерадостностью и свежестью. Любовь для Есенина в этот период -- какое-то романтическое, хрупкое состояние души, его возлюбленная -- не девушка, а видение, символ: лирический герой описывает в основном не ее, а свои чувства и переживания, причем по-юношески романтично и трогательно:
«…Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.»
Характерно, что любовь и природа в ранней лирике Есенина взаимосвязаны, неразделимы. Все многообразие мотивов описания природы (пейзажные зарисовки, стихи о животных, бытовые сцены) перерастает в одну, глобальную, важную для понимания всей лирики Есенина тему -- тему Родины; одним из первых в ее осмыслении поэтом стало стихотворение “Гой ты, Русь, моя родная”. Поэт признается в любви Родине и фактически ставит ее выше рая, выше небесной жизни:
« Если крикнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте родину мою”.»
В стихотворении появляются религиозные, христианские мотивы, в основном связанные с церковной атрибутикой. (“Хаты -- в ризах образа”, “Пахнет яблоком и медом по церквам твой кроткий Спас”.) Поэт представляет себе Русь только христианской, этот мотив получает развитие и в стихотворении “Запели тесаные дроги” (1916 г.):
« И на известку колоколен
Невольно крестится рука.
В этом же стихотворении поэт применяет характерную цветопись:
О Русь -- малиновое поле
И синь, упавшая в реку...»
Описывая родную деревню, Есенин обычно использует синий, голубой, зеленый цвета (сам поэт говорил: “...Россия! Роса и сила и синее что-то...”).
Переезд в Москву, скандальная жизнь, несколько наигранное поведение, эпатаж обусловили расхождение, двойственность тем Есенина: с одной стороны, именно эпатажная лирика (“Я нарочно иду нечесаный...”), с другой -- воспоминания о родном селе, жизни в нем как о самом светлом периоде. Тема Родины получает развитие в стихотворениях “Письмо матери”, “Русь советская”, “Русь уходящая”, “Возвращение на Родину”. Революционные преобразования, произошедшие в деревне, поэт воспринимает с долей трагизма; ведь ушедшие времена невозвратимы, невозвратима и светлая, беззаботная жизнь; Есенин чувствует утрату связи с родным краем, где теперь “поют агитки Бедного Демьяна”:
« Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.»
Народ не воспринимает Есенина как поэта, а ведь Есенин называет себя “последним поэтом деревни”. Автор усиливает ощущение трагизма прямыми сравнениями, подчеркивающими смену идеалов:
« Воскресные сельчане
У волости, как в церковь, собрались...
(“Русь советская”) »
« И вот сестра разводит,
Раскрыв, как Библию, пузатый “Капитал”...
(“Возвращение на Родину”) »
Любовь -- это одно из необходимых условий человеческого счастья, и понимание человеком сущности счастья обычно с возрастом изменяется, так же как и понимание любви. В ранних стихах Есенин описывает счастье как состояние души человека, видящего родной дом, любимую девушку и мать:
« Вот оно, глупое счастье
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихий закат.»
«...моя тихая радость --
Все любя, ничего не желать.
(Тогда же.) »
Однако со временем поэт приходит к более глубокому, философскому пониманию сути счастья и смысла человеческой жизни. В лирике появляются философские мотивы. Стихотворения последних лет отражают мысли Есенина о прожитой жизни (вероятно, поэт предчувствовал свой конец): он не сожалеет о прошедших временах, принимает с философским спокойствием и мудростью тот факт, что “Все мы, все мы в этом мире тленны”. Подлинными шедеврами Есенина являются стихотворения “Отговорила роща золотая...” и “Не жалею, не зову, не плачу...”. Смысл их и основные идеи сходны:
« Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком...»
« Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.»
Сходство проявляется даже в образах; поэт чувствует, что молодость безвозвратно прошла, пути в прошлое нет, и каждый человек когда-нибудь покинет этот мир, как когда-то в него пришел. Это гармоничное, спокойное восприятие жизни Есенин передает опять же через образы природы, причем символические: “роща” -- это вся жизнь героя, его судьба; юность всегда ассоциируется с голубым или сиреневым цветами (“души сиреневая цветь”), старость -- кисти рябины, а вся жизнь передается через образное сравнение:
« Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне. »
И последнее, предсмертное стихотворение поэта тоже относится к философской лирике, оно как бы завершает, ставит точку в конце короткого, но бурного творческого пути:
« В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей. »
(“До свиданья, друг мой, до свиданья”)
Действительно, Есенин прожил недолгую, но очень яркую жизнь, во многом трагичную; надолго поэтов, творивших после революции, пришлись тяжелые испытания, в первую очередь -- гнетущая проблема выбора, решить которую было для многих очень непросто. И Есенину, называвшему себя “последним поэтом деревни”, было необычайно сложно продолжать творить в условиях цензуры, слежки, недоверия. Но даже за такой короткий срок поэт успел так много понять, осмыслить и выразить это в поэтической форме, что литературное наследство, оставленное им, многогранное, сочетающее в себе множество мотивов, образов, тем, идей, остается памятником таланту русского крестьянского поэта, “последнего поэта деревни”, Сергея Александровича Есенина.
Главной темой лирики Есенина всегда была любовь к России. Причем не абстрактное восхищение красотами природы, свойственное городским жителям, а теплая, живая любовь к деревне, к сельской природе. Его ранняя лирика носит религиозный характер, и огромную роль играют в ней по-своему осмысленные библейские образы. Россия предстает землей обетованной, освященной свыше, пользующейся прямым покровителем Бога:
Земля моя золотая! Осенний светлый храм!
Христианство в ранней лирике Есенина носит народный характер. Традиции идут скорее не от
Библии, и не от книжной культуры Православия, а от православия народного. Чисто формально используются мотивы и образы, характерные для полуапокрифического жанра “духовных стихов”, да и для народного фольклора вообще.
Народное православие с самых древних времен причудливо переплелось с язычеством. В каждом нищем-бродяге может жить сам Христос, и его можно пожалеть, как брата:
И может быть пройду я мимо И не замечу в тайный час. Что в елях – крылья херувима, А под пеньком – голодный Спас.
Вся природа, как и характерно для языческого сознания, предстает одушевленной, мистически преобразованной, антропоморфной. О язычестве раннего Есенина говорит и название его первой книги “Радуница”. Радуница – это церковный праздник поминовения усопших, восходящий к дохристианскому празднованию в честь Рода, божества-предка. Богородица сливается с образом богини-матери, земли, творящей силы природы. Спас также предстает чуть ли не языческим божеством.
Лирический герой ранней лирики Есенина – откровенный язычник:
Счастлив, кто в радости убогой. Живя без друга и врага. Пройдет проселочной дорогой, Молясь на копны и стога.
И природа, на которую он молится, одушевляется, наделяется качествами, свойственными только человеку, а сам человек растворяется в ней и теряет личные качества. Стихи Есенина – это заклинание природы, они переполнены прямыми обращениями:
Зеленая прическа, Девическая грудь, О тонкая березка. Что загляделась в пруд?
Ранняя лирика Есенина очень гармонична. В ней присутствует целостная, стройная картина мира, позволяющая сказать о природе нечто такое, чего до него в литературе еще не говорили.
Очень важна для поэзии Есенина связь с народным творчеством. Он использует песенно-частушечные размеры:
Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновые меха. Выходи встречать к околице, красотка, жениха, и это придает его лирике особенную музыкальность. Ранняя лирика Есенина в художественной форме выражает мироощущение простого русского крестьянина, но не исчерпывается им. а повествует об общечеловеческих ценностях – любви к родной природе, родной стране, к близким людям.
Есенин – это один из наиболее читаемых в наше время поэтов, он остается всегда современным, потому что близок к народу.
(Пока оценок нет)
Другие сочинения:
- Лишь тот блаженство знал, кто страстью Сердце нежил, А кто не знал любви, тот все равно Что не жил. В. Шекспир Художественная сила лирики С. Есенина в том, что за ней стоит его человеческая судьба, полная драматизма и противоречий. В Read More ......
- Все стихи С. Есенина, от певучих и нежных стихов о стране “березового ситца” до тревожных раздумий о судьбах России в “суровые грозные годы”, каждый образ, каждая строка согреты чувством безграничной любви к родине: – Но более всего – Любовь к Read More ......
- У Сережи есть свой голос красивый. Он любит Россию по-своему, как никто другой. И воспевает Ее по-своему. Березы, месяц, ржаные поля, озера – Вот его песня. И поет он ее всем своим существом. А. Андреев За темную гряду леса садилось Read More ......
- Многие считают, что Маяковский обладал “громким голосом” трибуна революции, был поэтом общественным по преимуществу, как он сам написал: “Себя смирял, становясь на горло собственной песне”. Все это и так, и не так. Голос был действительно громкий, рост – высокий, подбородок Read More ......
- Разрыв поэта и действительности – важнейшая особенность ранней лирики В. Маяковского. Поэт стремиться отдать себя людям, чувствует, что “я” для него мало, он выступает новых истин, но оказывается не нужным, одиноким, так как окружающий его мир бесчеловечен, жесток и духовно Read More ......
- С. А. Есенин и В. В. Маяковский – великие русские поэты начала 20 века. Это поэты-вехи, культовые поэты. Их творчество во многом создало “лицо” того непростого времени, по их произведениям во многом мы судим о людях тех лет. Стихи Есенина Read More ......
- Лермонтов считал себя литературным “сыном” Пушкина, но, как мы видим, он представлял собой нечто совершенно новое для русской литературы. Возможно, он так и остался единственным в своем роде, потому что ничего, хотя бы отдаленно напоминающего его музу, в русской литературе Read More ......
- Творчество Есенина, без сомнения, является особой вехой в истории русской литературы начала 20 века. Родился будущий поэт в селе Константинове Рязанской губернии. Естественно, что тема родной земли, природы стали основными в его творчестве. Однако Есенин очень часто обращался и к Read More ......
