Потешные. Пехотный полк Петра Первого

Солдаты «потешных полков» Петра I в кружале (кабаке). Впервые в Сети! Публикуется по изданию: Дирин П. Потешные полки Петра Великого. Была ли эта команда началом потешных?

В эти годы начали складываться взгляды Петра I на военное образование. Учитывая собственный опыт, Пётр со своими сподвижниками разработал первую в истории России программу военно-профессиональной ориентации юношей. В детстве, как мы видим, Петр не получил никакого образования, кроме простой грамотности и кое-каких исторических сведений.

Будучи царем, он в то же время находился под опалой с 10 лет и с матерью должен был жить в потешных подмосковных селах, а не в Кремлевском дворце. Такое грустное положение лишало его возможности получить правильное дальнейшее образование и в то же время освобождало от пут придворного этикета. Не имея духовной пищи, но имея много времени и свободы, Петр сам должен был искать занятий и развлечений.

В ноябре 1683 г. Петр начинает формировать Преображенский полк из охочих людей (до последних лет своих Петр помнил, что первым охотником был придворный конюх Сергей Бухвостов). Эти военные «потехи» требуют военных припасов и денежных средств, которые и отпускаются Петру из московских приказов. Не следует думать, что Петр забавлялся с одной дворовой челядью.

Потешные полки Петра I

Военное дело и личность Петра сплачивали разнородные аристократические и демократические элементы в одно общество с одним направлением. Пока это общество забавлялось, – позже оно стало работать с Петром. Несколько позднее, чем организовались военные игры Петра, пробудилось в нем сознательное стремление учиться. Самообучение несколько отвлекло Петра от исключительно военных забав, сделало шире его умственный кругозор и практическую деятельность.

Сын А. С. Матвеева, близкий к Петру, был образованным на европейский лад. У Петра был немец-доктор. Эта привычка и симпатия перешли и к Петру и облегчили ему сближение с иноземцами и их наукой. Тиммерман объяснил Петру, что на этом боте можно ходить против ветра, лавировать (чего русские не умели). Петр заинтересовался и нашел человека (как и Тиммермана – из Немецкой слободы), голландца Карштен-Бранта, который стал учить Петра управлению парусами.

Искусство навигации так увлекло Петра, что стало в нем страстью. Мать согласилась на отъезд Петра, и Петр принялся в Переяславле строить суда с помощью мастеров-голландцев.

Но Петр не интересовался этим и не думал бросать свое ученье и забавы для политики. Подчиняясь воле матери, Петр женился, однако через какой-нибудь месяц после свадьбы уехал в Переяславль от матери и жены к кораблям. Но летом этого 1689 г. он был вызван матерью в Москву, потому что неизбежна была борьба с Милославскими. Лучшее, по этому предмету, исследование мы находим у Погодина («Семнадцать первых лет Петра Великого»).

Не так отнеслась к воцарению Петра его сводная сестра София Алексеевна. Она, еще при жизни Феодора Алексеевича, рассчитывая на наследие Иоанна и на его слабое здоровье, не покидала мысли об участии в правлении. Но признание Петра единодержавным расстроило замыслы Софии. Она ищет средств ослабить Петра и влияние Нарышкиных; средство представляется ей в виде двоевластия.

Преображенское и потешные полки

В продолжении трех суток Петр с матерью ежеминутно ожидали, что их постигнет та же участь. Оставаться долее в Москве было невыносимо. Легко себе представить то нравственное состояние, в котором должен был находиться в это время мальчик-царь. Итак, три с половиною месяца, время бедствий народных и семейных и первый год своего царствования, молодой царь проводит с матерью вне столицы, в Воробьеве.

Потешные войска или история создания полков

Дошло дело и до пушек, не деревянных, какие были в хоромах маленького царевича Петра, а до медных и железных. Конечно, еще раньше, до Воробьева, было у него игрушечное оружие: сабли, пищали, луки и стрелы; но присылались они в хоромы изредка, с большими промежутками и большею частию поштучно7.

Преображенский лейб-гвардии полк

Какие люди входили в состав её? И смотрел ли на нее Петр, как на игру в солдатики, или как на возникновение нового войска? Можно положительно сказать, что да. Эти самые потешные стрельбы, эти воинские упражнения (по всем вероятиям они производились. Преображенском и Семеновском селах, умножились, усовершенствовались в ратном деле и, наконец, положили основание гвардейским полкам.

Значения Семеновского и Преображенского полков для армии Петра 1

Хотя осень приближалась к концу, и переезд в Москву на время прервал его занятия, но в Январе 1684 г., по возвращении в Преображенское, требования его постоянно учащаются и усложняются. Приводим подробный перечень всех предметов вооружения и снаряжения, вытребованных Петром из Оружейной Палаты за первые два года для своих первых потешных.

В селе ж своем Преображенском, в рощах, во всегдашних обучениях тех воинских их солдат потешных не оставил. Он ближе всех стоял к семейству Нарышкиных, и вместе с тем свидетельство его есть первое, наиболее обстоятельное и наиболее правдоподобное об устройстве и образовании потешных.

Семион Зоммер, так угодивший Петру еще в Воробьеве своею стрельбою, судя по наградам, которые он получал, не мог оставаться без участия и в новых потехах. С 1684 года число потешных умножилось. Любо было Петру видеть перед собою преданную дружину; но в ней не доставало порядка, а чтобы завести его, надо было учредить начальство.

Поэтому Петр требует их из солдатских полков и в особенности из Бутырского. Вместе с ним в рядах потешных были и товарищи его из высших слоев общества. Кто были первые потешные? В это же время был окончательно построен потешный городок, и около него сосредоточились воинские упражнения потешных. На кого можно было ему положиться и ждать опоры, как не на потешных? Заметим при том, что Петру нечем было бы содержать потешных солдат из посторонних, чужих людей; да и откуда их брать, как скликать?

Негативного о небольшом «потешном» гарнизоне написано куда больше, чем объективного. Долгое время культивировался односторонний миф о том, что создание гатчинских войск - это следствие подражания Павла прусской армии короля Фридриха, но при этом умалчивалось о постоянном желании Павла походить на своего великого прадеда Петра I. При сравнении «потешных» войск Петра I и Павла всегда подчеркивался различный уровень решаемых ими задач. Полки Петра сыграли решающую роль в борьбе за власть с царевной Софьей, подавили стрелецкий бунт и дали начало первым гвардейским полкам, а павловские батальоны, якобы, существовали только для муштры и парада. Это представление противоречит исторической справедливости.

Желание Екатерины II передать императорский трон своему внуку Александру - в обход Павла - не было секретом: впервые такую идею императрица высказала в 1787 году. В письме от 14 августа 1792 г. к французскому философу Гримму она писала: «Сперва мой Александр женится, а там, со временем, и будет коронован со всевозможными церемониями, торжествами и народными празднествами». В 1793 году после женитьбы Александра слухи возобновились. Через год Екатерина обратилась в Совет с предложением лишить сына престола, ссылаясь на его нрав и неспособность, однако возражения некоторых членов Совета не позволили ей осуществить свой план. Но только на время. М.А. Фонвизин писал в воспоминаниях, что подписанный приказ об отстранении Павла и возведении на престол его сына хранился у канцлера Безбородко, - канцлер должен был опубликовать его 26 ноября 1796 года.

Рост численности гатчинских войск и превращение Гатчины в крепость происходили по мере распространения слухов о лишении Павла права наследования. Гатчинские войска Павел содержал на собственные средства (30000 рублей в год из всех источников поступления), которых постоянно не хватало: только один из его долгов артиллерийской казне к 1795 году исчислялся суммой в 60000 рублей. Доходы гатчинских офицеров представляли собой скромное жалованье, получаемое от Павла. Склонность Павла к прусской военной форме, за которую его постоянно критиковали все, начиная с Суворова, во многом можно объяснить нехваткой средств и постоянной экономией. Стоимость одного только (а иметь надо было несколько) русского гвардейского мундира составляла не менее 120-и рублей, а мундир гатчинского гвардейца, сделанный из недорогого темно-зеленого сукна, стоил не более 22-х рублей.

Какова дальнейшая судьба гатчинских войск после вывода их из Гатчины? Утром 5 ноября 1796 года у Екатерины II случился апоплексический удар. В этот же день Павел прибыл в Зимний дворец, который стал заполняться гатчинскими офицерами, прибывавшими вслед за Павлом, во главе с А.А. Аракчеевым. Сразу же встал вопрос о смене прежней и усилении новой дворцовой охраны. К счастью для Павла, Екатерина была парализована - не могла говорить и отдавать устные приказы. 6 ноября вечером Екатерина скончалась, и Павел стал императором. Произошло и переименование гатчинских войск: теперь они - Собственные Его Императорского Величества Гатчинские войска. К этому моменту в состав Гатчинских войск входило: 6 батальонов пехоты, егерская рота, жандармский полк, драгунский полк, гусарский полк, казачий эскадрон, артиллерийский полк (всего 127 офицеров, исключая нового императора и его сыновей, и 2399 нижних чинов) и озерная флотилия.

7 ноября 1796 года казачий эскадрон гатчинских войск (учрежден в 1793 г., 4 офицера), Донская и Чугуевская придворные казачьи команды приказом Павла были соединены и составили половину лейб Гусарского Казачьего полка. Вторую половину нового полка составили гусарский полк гатчинских войск (учрежден в 1792 г., 8 офицеров) и лейб Гусарский эскадрон. Уже 14 ноября 1796 года новому полку были пожалованы права и преимущества Старой гвардии, а 27 января 1798 года полк был разделен на два самостоятельных полка - лейб-гвардии Казачий и лейб-гвардии Гусарский.

Последовавший приказ от 9 ноября 1796 г. завершил распределение гатчинских войск по существующим и новым гвардейским частям. В состав лейб-гвардии Преображенского полка поступили из Собственных Его Величества Гатчинских войск гренадерский батальон Его Императорского Величества № 1 (12 офицеров) и мушкетерский батальон полковника Аракчеева № 4 (11 офицеров); в состав лейб-гвардии Семеновского полка - мушкетерские батальоны Его Императорского Высочества Александра Павловича № 2 (12 офицеров) и майора Недоброева № 6 (11 офицеров); в состав лейб-гвардии Измайловского полка - гренадерский батальон Его Императорского Высочества Константина Павловича №3 (12 офицеров) и мушкетерский батальон майора Малютина №5(10 офицеров). Из егерских команд, состоящих при лейб-гвардии Семеновском и лейб-гвардии Измайловском полках, и егерской роты гатчинских войск (3 офицера) подполковника Рачинского был сформирован в городе Павловске лейб-гвардии Егерский батальон (с 1806 г. лейб-гвардии Егерский полк). Жандармский (15 офицеров) и драгунский (15 офицеров) полки гатчинских войск были распределены в лейб-гвардии Конный полк. Гатчинские артиллеристы (13 офицеров), команда пушкарей и бомбардирская рота лейб-гвардии Преображенского полка сформировали лейб-гвардии Артиллерийский батальон в составе трех пеших рот и одной конной. Полковник А.А. Аракчеев был произведён в генерал-майоры и назначен комендантом Санкт-Петербурга. В гвардии была установлена жёсткая дисциплина, существовавшая в гатчинских войсках, а в столице введен комендантский час, шлагбаумы, караулы и т.п.

«На сиё-то собственное войско... и полагал он всю надежду и потому поместил их в старинную гвардию и порядочно перемешал с нею; а чрез самое сие и подсёк он ей все крылья; ибо если б восхотелось ей что-нибудь дурное затеять, так, будучи перемешана с новыми сими войсками, не могла на то отважиться. А самое сие развязало вкупе государю руки к давно замышляемой им с гвардиею великой реформы», - писал современник - сочинитель А.Т. Болотов.

Отношение к вливанию гатчинских войск в гвардейской среде было различным. Для уже существовавших пехотных и кавалерийских гвардейских полков это стало досадным недоразумением в их полковой истории, а для вновь образованных (артиллерийского и егерского батальонов, казачьего и гусарского полков) вливание гатчинцев явилось проявлением монаршего расположения.

10 ноября 1796 года все войска из Гатчины и Павловска вступили в Петербург. По прибытии на площадь Зимнего дворца войска прошли церемониальным маршем перед императором, который сообщил им, что они поступают в гвардию. Портупей-прапорщики, подпрапорщики и штандарт-юнкера были произведены в офицеры, обер-офицеры сохранили свои чины, штаб-офицерам присваивалось звание полковников. Звание гвардейского офицера было выше на один чин (с 1731 по 1798гг.).

Ещё один современник Саблуков писал: «Новые пришельцы из гатчинского гарнизона были представлены нам. Но что это были за офицеры! Что за странные лица! Какие манеры! Легко представить впечатление, которое произвели эти грубые бурбоны на общество, состоявшее из офицеров, принадлежавших к лучшим семьям русского дворянства». Можно добавить, что будущий генерал Саблуков в 1796 году был только поручиком гвардии, а его отец был главой государственного казначейства: через него проходили миллионы рублей, отпускаемые на содержание екатерининских фаворитов, и только 10000 рублей от казны выделялись наследнику престола. Естественно, что Саблуков-старший был снят с должности одним из первых, - вряд ли мемуарам его сына можно полностью доверять.

После коронации Павла - 7-го апреля 1797 года - все гатчинские офицеры, переведенные в гвардию, снова были отмечены: на этот раз они получили имения.

Подводя итог вышеизложенному, можно сказать, что наличие гатчинских войск помогло Павлу мирным путем осуществить законное право наследования и на некоторое время обезопасить себя от заговора гвардии. Но, как часто бывает в истории, сделав свое дело, гатчинские войска перестали интересовать новоиспеченного императора.

Павел I жестко укреплял дисциплину в армии. В екатерининское время аресты, исключения из службы были единичными, - при Павле же военные подверглись небывалым репрессиям. В течение 1797-1800 годов семь фельдмаршалов, более трехсот генералов и более двух тысяч офицеров уволились сами или были уволены со службы. Гатчинские офицеры не стали исключением. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года, в результате гвардейского заговора, император был убит. Но очень немногие из 127-и гатчинских офицеров к этому моменту оставались на действительной службе.

23 офицера были направлены в лейб-гвардии Преображенский полк, из них 16 (4 генерала, 5 полковников) были уволены по прошению или отставлены от службы. Служило только семеро: в самом полку - генерал-майоры В. Аристов и К. Коль (оба уволены в марте 1801 г.), полковники П. Григорьев и И. Лыщов (уволены в сентябре 1801 г.); в других полках - генерал-майор Н. Лавей-ко (Шеф Алексопольского Мушкетёрского полка, умер в 1808 г.), генерал-майор Н. Попов (комендант г. Риги, отставлен в мае 1801 г.), генерал-лейтенант О. Ротгоф (комендант г. Астрахани, уволен по болезни в 1815 г.).

Также 23 офицера были направлены в лейб-гвардии Семёновский полк: из них 9 (в том числе 3 генерала и 3 полковника) покинули службу к 1801 г., один умер. В самом Семеновском полку оставалось служить только трое. Б. Палицын - майор Тенгизского мушкетерского полка - погиб в сражении под Пултуском 14-го декабря 1806 года. Генерал-майор и Шеф Софийского мушкетерского полка И. Сукин был убит в сражении под Фридпандом 2-го июня 1807 года. Генерал-майоры И. Ферм (Шеф Новгородского мушкетерского полка) и И. Мамаев (Шеф Фанагорийского гренадерского полка) были уволены, соответственно, в ноябре 1802-го и в августе 1801 года. Генерал-лейтенант Е. Глазов уволен в июле 1801 г., генерал-лейтенант А. Певцов (Шеф Екатеринбургского мушкетерского полка) отставлен от службы в октябре 1808 года. Ещё три генерал-майора закончили службу позже, в том числе А. Ратков - командир гвардейской инвалидной бригады, имеющей прямое отношение к Гатчине.

В лейб-гвардии Измайловский полк было распределено 22 офицера, из них 11 (4 генерала, 2 полковника) были уволены до 1801 года. В самом полку оставалось 6 офицеров, в том числе и командир полка генерал-лейтенант П. Малютин, уволенный со службы по болезни в 1808 году. Шефом Белозерского мушкетерского полка являлся генерал-майор А. Седмерацкий (умер в 1807 г.). Петр Эссен впоследствии был возведён в графское достоинство и состоял в чине генерала от инфантерии (умер в 1840 г.). Павел Башуцкий также дослужился до генерала от инфантерии, был сенатором и членом генерал аудиториата.

Все три офицера из егерской гатчинской роты стали генералами. Генерал-лейтенант А. Рачинский состоял Шефом лейб-гвардии Егерского батальона до июня 1800 г., после чего перешел на гражданскую службу; генерал-майор И. Лехнер умер в январе 1801 г.; генерал-майор И. Миллер был шефом 7-го Егерского полка, в Отечественной войне 1812 г. командовал тульским ополчением, уволен по ранению в декабре 1813 года. В состав лейб-гвардии Конного полка поступило 30 гатчинских офицеров-кавалеристов. К марту 1801 года только семеро продолжали службу, в полку оставался один полковник Л. Безобразов (уволен в сентябре 1802 г.). П. Цорн закончил службу генерал-лейтенантом в ноябре 1820 года.

12 офицеров были распределены в лейб Гусарский Казачий полк. Пятеро из них к марту 1801 года оставались на службе; в своих полках служили только двое: генерал-майор А. Болотников - командир лейб Гусарского полка (уволен в ноябре 1801 г.) и ротмистр лейб Казачьего полка (уволен в марте 1804 г.). А. Кологривов (умер в 1825 г.) дослужился до генерала от кавалерии. Из нижних чинов путь от вахмистра до генерал-лейтенанта Донского войска прошёл И.Е. Ефремов - герой Отечественной войны 1812 г., кавалер ордена св. Георгия 3-ей и 4-ой степени, в 1815 г. назначенный командиром лейб-гвардии Казачьего полка.

И, наконец, из 13 офицеров-артиллеристов к марту 1801 г. остались на службе семеро, многие из них сделали блестящую карьеру. Генерал от артиллерии П. Капцевич (умер в 1840 г.) был командиром корпуса внутренней стражи. Генерал-лейтенант И. Гессе (умер в 1816 г.) был комендантом Москвы. Генерал-лейтенант И. Сивере состоял начальником артиллерийских гарнизонов Южного округа (уволен в 1831 г.). Генерал-лейтенант П. Апрелев (умер в 1830 г.) состоял членом Совета военного министра. Генерал-майор Н. Котлубицкий был адъютантом Павла I, позднее Шефом 7-го артиллерийского батальона (уволен в сентябре 1802г.).

Итак, к марту 1801 года в Петербурге оставалось не более 20 офицеров из гатчинских войск: дорога к перевороту была свободна. Хотя события могли развиваться совсем иначе: 39 офицеров стали генералами, и если бы не многочисленные отставки, то в марте 1801 года расклад сил в гвардии и армии был бы другим.

Биографии некоторых гатчинских офицеров помещены в военной энциклопедии под редакцией В.Ф. Новицкого (издание И.Д. Сытина, 1911-1916 гг.). Но самыми известными офицерами гатчинских войск стали, безусловно, А.А. Аракчеев и П.М. Капцевич, чьи портреты висят в Военной галерее героев Отечественной войны 1812 г. в Эрмитаже.

Не получил никакого образования, кроме простой грамотности и кое-каких исторических сведений. Забавы его носили ребячески-военный характер. Обстановка жизни сообщила ему несколько тяжелых впечатлений. Будучи царем, он в то же время находился под опалой с 10 лет и с матерью должен был жить в потешных подмосковных селах, а не в Кремлевском дворце. Такое грустное положение лишало его возможности получить правильное дальнейшее образование и в то же время освобождало от пут придворного этикета. Не имея духовной пищи, но имея много времени и свободы, Петр сам должен был искать занятий и развлечений. Можно думать, что мать никогда не стесняла любимого единственного сына и что воспитатель Петра, князь Борис Голицын, не следил за каждым его шагом. Мы не видим, чтобы Петр особенно подчинялся материнскому авторитету в своих вкусах и занятиях, чтобы Петра занимали другие. Он сам выбирает себе товарищей из тесного круга придворных и дворовых служителей царицына двора и сам с этими товарищами ищет себе потех. Отрочество Петра отмечено самодеятельностью, и эта самодеятельность шла в двух направлениях: 1) Петр предавался по-прежнему военным забавам, 2) Петр стремился к самообразованию.

Солдаты "потешных полков" Петра I в кружале (кабаке). Картина А. Рябушкина, 1892

С 1683 г. вместо "потешных ребяток" около Петра видим "потешные полки" ("потешные", ибо стояли в потешных селах, а не потому, что служили только для потехи). В ноябре 1683 г. Петр начинает формировать Преображенский полк из охочих людей (до последних лет своих Петр помнил, что первым охотником был придворный конюх Сергей Бухвостов). В отношении этого потешного полка Петр был не государем, а товарищем-соратником, учившимся наравне с прочими солдатами военному делу. С разрешения, конечно, матери и с одобрения, быть может, Б. Голицына (даже, быть может, с некоторым его содействием) Петр, как говорится, и днюет, и ночует со своими потешными. Предпринимаются маневры и небольшие походы, на Яузе строится потешная крепость (1685 г.), названная Пресбургом, словом, практически изучается военное дело не по старым русским образцам, а по тому порядку регулярной солдатской службы, какой в XVII в. был заимствован Москвой с Запада. Эти военные "потехи" требуют военных припасов и денежных средств, которые и отпускаются Петру из московских приказов. Правительство Софьи не видит для себя никакой опасности в таких "потехах марсовых" и не мешает развитию потешных войск. Оно испугалось этих войск позже, когда из потешных выросла солидная военная сила. Но растил Петр эту силу беспрепятственно. Не следует думать, что Петр забавлялся с одной дворовой челядью. Вместе с ним в рядах потешных были и товарищи его из высших слоев общества. Стоявший вне придворного этикета, Петр мешал родовитых людей и простолюдинов в одну "дружину", по выражению С. М. Соловьева, и из этой дружины бессознательно готовил себе круг преданных сотрудников в будущем. Военное дело и личность Петра сплачивали разнородные аристократические и демократические элементы в одно общество с одним направлением. Пока это общество забавлялось, – позже оно стало работать с Петром.

Несколько позднее, чем организовались военные игры Петра, пробудилось в нем сознательное стремление учиться. Самообучение несколько отвлекло Петра от исключительно военных забав, сделало шире его умственный кругозор и практическую деятельность. Лишенный правильного образования, Петр, однако, рос в кругу, далеко не вполне невежественном. Нарышкины из дома Матвеева вынесли некоторое знакомство с западной культурой. Сын А. С. Матвеева, близкий к Петру, был образованным на европейский лад. У Петра был немец-доктор. Словом, не только не было национальной замкнутости, но была некоторая привычка к немцам, знакомство с ними, симпатия к Западу. Эта привычка и симпатия перешли и к Петру и облегчили ему сближение с иноземцами и их наукой. Сближение это произошло около 1687 г. таким образом: в предисловии к Морскому Регламенту сам Петр рассказывает, что кн. Я. Долгорукий привез ему в подарок из-за границы астролябию, и никто не знал, как сладить с иностранным инструментом; тогда нашли Петру знающего человека, голландца Франца Тиммермана, который объяснил, что для употребления астролябии нужно знать геометрию и иные науки. У этого-то Тиммермана Петр "гораздо с охотою пристал учиться геометрии и фортификации". В то же время он нашел в селе Измайлове старый английский бот, валявшийся в амбаре. Тиммерман объяснил Петру, что на этом боте можно ходить против ветра, лавировать (чего русские не умели). Петр заинтересовался и нашел человека (как и Тиммермана – из Немецкой слободы), голландца Карштен-Бранта, который стал учить Петра управлению парусами. Сперва учились на узенькой Яузе, а потом – в селе Измайлове на пруде.

"Дедушка русского флота". Франц Тиммерман показывает Петру I ботик. Картина Г. Мясоедова, до 1911

Искусство навигации так увлекло Петра, что стало в нем страстью. К изучению этого дела он отнесся очень серьезно. В 1688 г. недовольный тем, что негде плавать под Москвой, он переносит свою забаву на Переяславское озеро (в 100 с лишком верстах от Москвы на север). Мать согласилась на отъезд Петра, и Петр принялся в Переяславле строить суда с помощью мастеров-голландцев. В это время он ничего не хотел знать, кроме математики, военного дела и корабельных забав. Но ему уже шел 17-й год, он был очень развит и физически, и умственно. Его мать вправе была ждать, что достигший совершеннолетия сын обратит внимание на государственные дела и устранит от них ненавистных Милославских . Но Петр не интересовался этим и не думал бросать свое ученье и забавы для политики. Чтобы остепенить его, мать его женила (27 января 1689 г.) на Евдокии Федоровне Лопухиной, к которой Петр не имел влечения. Подчиняясь воле матери, Петр женился, однако через какой-нибудь месяц после свадьбы уехал в Переяславль от матери и жены к кораблям. Но летом этого 1689 г. он был вызван матерью в Москву, потому что неизбежна была борьба с Милославскими.

Важную роль в формировании российской императорской армии сыграли так называемые потешные полки Петра 1. Что это такое было за мероприятие, трудно понять вне контекста общеисторической ситуации в нашей стране. Кроме того, следует учитывать и личностный фактор, а именно характер правителя, который заботился о создании войска по европейскому образцу.

Характеристика эпохи

Потешные полки кратко о которых следует говорить исключительно в контексте анализа внешнеполитической и внутриполитической ситуации в нашей стране, стали первым важным шагом в реформаторской деятельности нового царя. Следует учитывать, что в конце 17-го века Россия была уже самой крупной державой в Европе, и поэтому ее правители, естественно, заботились о том, чтобы выйти на мировой уровень развития во всех сферах жизни общества. Эта тенденция наметилась уже при первых Романовых, она продолжилась в годы правления в 1682-1689 гг. Но лишь при ее брате этот реформаторский курс обозначился особенно отчетливо. Показателен тот факт, что он начал свою деятельность именно с преобразования военной сферы. Дело в том, что на кону стоял вопрос о завоевании нашей страной выхода к Балтийскому морю.

Начало формирования

В довольно непростых условиях прошло детство Петра 1. Потешные полки сыграли большую роль в формировании его личности и определении направления его деятельности. Будучи еще совсем ребенком, он увлекся военными играми с соседскими мальчиками. Вместе с ними он устраивал импровизированные военные сражения и баталии, которые постепенно перерастали в сложные и серьезные маневренные учения. Когда количество солдат стало достаточным, чтобы сделать самостоятельные военные формирования, будущий император задумался о создании отдельных подразделений.

Возникновение подразделений

Потешные полки Петра 1, дата основания которых относится к 1691 году, появились в очень непростой период в истории России, однако сыграли определяющую роль в будущих военных кампаниях императора. Царь всецело им доверял именно потому, что они были его собственным детищем. Сам он принимал активное участие в их формировании, подбирал бойцов, заботился о том, чтобы у них были талантливые руководители. Он сам непосредственно вникал во все подробности и планировал учения. Названия потешных полков Петра 1 связаны с двумя селами, где происходил набор солдат (Преображенское и Семеновское). Именно так он и назвал свои военные подразделения, которым в очень скором времени предстояло стать основой русской армии, одержавшей столько блистательных побед в западном и восточном направлениях.

Иностранное влияние

Два потешных полка Петра 1 сформировались во многом при участии иноземцев. Одним из ближайших сподвижников нового царя был швейцарец который принимал активное участие во всех предприятиях царя, во всем его поддерживал и до конца своей жизни был его правой рукой. Известно, что именно он привил еще совсем молодому Петру любовь к флоту и армейским утехам. Лефорт принимал активное участие в возникновении полков. Значение его влияния состоит в том, что он привнес свой европейских опыт в организацию отрядов солдат будущего императора.

Участие Гордона

Потешные полки Петра 1 стали основой русской армии. Сам правитель понимал необходимость заимствования иностранного опыта, поэтому активно использовал советы и знания своих иностранных друзей. Рядом с местом формирования полков располагалась Немецкая слобода, которую он часто посещал. Здесь он завел множество знакомств, и многие ее жители впоследствии стали его сотрудниками. Большое значение в преобразовательной деятельности будущего императора сыграл П. Гордон. Он обладал обширными познаниями в военной сфере, сам много учился, был прекрасным теоретиком. В момент противостояния Петра с Софьей (в 1689 г.) он перешел на сторону первого. Гордон сыграл важную роль в организации полков. Он был очень талантливым руководителем, держал войска в образцовом порядке, обладал незаурядными военными способностями. Его опыт сыграл важную роль в создании внутренней структуры этих подразделений.

Деятельность Меньшикова

Потешные полки Петра 1 создавались не только под влиянием иностранного опыта, но также и силами ближайших друзей Петра Алексеевича. Главная заслуга в этом, безусловно, принадлежит А. Меньшикову, который изначально был правой рукой царя и, как и Лефорт, участвовал во всех его предприятиях. Он также сыграл важную роль в формировании полков. Известно, что он занимался набором бойцов, а также сам лично принимал участие во всех импровизированных затеях царя. Он не был образован, как Гордон, однако очень расторопен, смекалист и умен, кроме того, обладал незаурядными организаторскими способностями, которые очень скоро выдвинули его в число виднейших военно-политических деятелей Он сам прошел эту военную службу в полках, поэтому ни одно значительное мероприятие будущего императора не проходило без его участия.

Первые боевые действия

Потешные полки Петра 1 стали костяком русской армии. Они участвовали в знаменитых правителя в 1695 году. Это был важный этап в приобретении ими боевого опыта, который и позволил им стать основой новых войск. Многие отличились в этих сражениях, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что царь особенно заботился об их организации и подготовке. С тех пор потешные полки Петра 1 стали находиться на особом статусе в русской армии. Их значение определялось тем, что они стали той основой, которая определила дальнейшие военные реформы преемников императора. Можно говорить о том, что правитель в буквальном смысле сам создал эти войска и подготовил их по европейскому образцу.

Значение

Потешные полки Петра 1 сыграли определяющую роль в образовании новой российской армии. Они послужили образцом для организации войска новой, императорской России. В этом смысле они приобрели не только военно-техническое, но и глубоко символическое значение как военные подразделения, которым было суждено стать опорой императорской власти в нашей стране. Эти два полка пользовались особым почетом как костяк российской императорской армии.

Участие царя

Феномен потешных полков в исторической науке еще связан и с тем очень показательным и любопытным фактом, что Петр Алексеевич сам прошел в них военную службу от низшего ранга до звания капитана. Таким образом, он сам, как говорится, протянул вместе со своими детскими товарищами солдатскую лямку. Разумеется, это сыграло большую роль в том обстоятельстве, что оба потешных полка были безгранично ему преданы и стали опорой его усиливающейся власти.

Место в контексте реформ

В рамках преобразовательной деятельности Петра Алексеевича создание потешных полков, как уже упоминалось выше, стало одним из первых шагов в годы его самостоятельного правления. Это является весьма показательным фактом, поскольку это определило дальнейший курс реформ царя. Все преобразования императора, по сути, были подчинены военным нуждам: ведь почти все его царствование прошло в войне со Швецией (1700-1721 гг.). Поэтому создание потешных полков было еще и весьма показательным фактом, что сразу, уже в конце 17-го века, обозначило тенденцию к реформам. Тот факт, что Петр Алексеевич начал свое правление именно с создания потешных полков, армии нового образца, как бы предопределило то обстоятельство, что основным курсом его реформ будет военная сфера.

Образ в литературе

Создание потешных полков привлекло внимание не только ученых-историков, но также и писателей. Например, известный советский автор А. Н. Толстой в своем романе «Петр I» уделил достаточно много внимания тем детским и юношеским годам будущего императора, в которые он как раз и занимался обустройством нового войска.

ПОТЕШНЫЕ

Во–первых, это «потешные войска!». Еще в 1682 году в Москве, у Кремлевского дворца, была сделана площадка для военных игр 10–летнего Петра.

Ребенок этих лет упоенно командовал взрослыми, на несколько лет старше, парнями, отданными ему для развлечений. Военные команды, пальба, ружейные приемы - все это доставляет ему нешуточное наслаждение, Петр все больше втягивается в игру.

С высылкой Нарышкиных в Преображенское туда перемещается и «потешное войско». Само слово «потешное» имеет смысл уточнить - войско создается и впрямь для потехи царя, но оружие–то у него совсем не «развлекательное». Разделившись на «враждующие армии», потешное войско палит друг по другу не настоящими пулями и ядрами, конечно. В ружьях холостые заряды, и летит в противника только пыж (который может, впрочем, и ушибить, и обжечь). Пушки заряжаются пареной репой или горохом. Не ядро и не граната, но на несколько десятков метров летит раскаленная липкая масса, которая вполне может попадать в глаза или в уши, сбивать с ног и контузить.

В 1685 году на Яузе построен военный лагерь, который Петр велел называть «стольным городом Пресбургом» (или Прешбургом). С тех пор одна «потешная армия» берет город, а другая отбивается по всем правилам воинского искусства. Как было до этого времени, не знаю, но вот с этого года в «потешных войсках» вполне определенно появляются убитые.

«Потешные» нападают и на мирное население. Они истово, как и полагается военным людям, исполняют приказы, когда им приказывают навести заряженные репой пушки на купеческий караван или на знатного боярина со свитой, приехавшего увещевать Петра, уговаривать его прекратить безобразие. Это не моя выдумка! Несколько раз по прямому приказу Петра «потешные» нападали на подданных семьи Романовых и на будущих подданных самого Петра. На тех, кто спустя несколько лет будет ему присягать.

И позже, повзрослев, он будет бросать свою «потешную» армию на население собственной страны - и в 1687, и в 1690, и 1694 годах. В этом пункте Алексей Толстой пишет чистейшую правду: когда стал «потешным» генералом Фёдор Зоммер, из Пушкарского приказа привезли 16 самых настоящих орудий и

«стали учить потешных стрелять чугунными бомбами - учили строго: Фёдор Зоммер даром получать жалование не хотел. Было уже не до потехи. Много побили в полях разного скота и перекалечили народу».

Совершенно справедливое описание, основанное на исторических источниках.

Сюрреалистическая картина: солдаты в металлических касках на голове и с ружьями наперевес гоняются за деревенским стадом, палят из пушек по крестьянам, убирающим урожай! А тем не менее картина это совершенно реальная, причем жаловаться на материальные расходы и даже на убийства некому. Ведь во главе безобразия - сам царь!

С 1686 года - в «потешные» зачисляются и взрослые люди, из «потешных» формируются батальоны. В 1687–м создаются целые «потешные полки» - Семёновский и Преображенский. Пётр еще не единственный царь, а «второй» - но он уже главнокомандующий небольшой армией.

Иные из историков ставят в большую заслугу Петру, что он сделал в армии более длительные маневры, особенно истово готовил и тренировал солдат… Но это вовсе не были маневры в строго военном смысле этого слова; речь шла скорее о любимой игрушке, с которой Петр был не в силах расстаться.

Уже после переворота 1689 года, сделавшего Петра полноправным царем, и перевалив на третий десяток, Петр продолжал развлекаться точно так же. 2 июня 1690 года ему сильно опалило лицо при «потешном штурме» Семёновского двора. 4 сентября того же года возле Преображенского происходила «примерная» битва: лучший стрелецкий полк, состоявший из конных и пеших стрельцов, должен был драться против Семеновского полка и конных царедворцев. В этот день воевали до полной темноты, было много раненых и обожженных.

В октябре 1691 состоялся «великий и страшный бой у генералиссимуса Фридриха Ромодановского, у которого был стольный город Пресбург». В этот день очень отличились рейтары ротмистра Петра Алексеева, которые, в конце концов, и взяли в плен «вражеского генералиссимуса Ромодановского». Что под именем Петра Алексеева скрывался царь, читателю уже понятно.

По словам самого Петра, «день тот был равен судному дню», а ближний стольник царя, князь Иван Дмитриевич Долгорукий, «от тяжкие своейя раны, паче при изволении Божием, переселился в вечные кровы, по чину Адамову, идеже и всем нам по времени быти». Сколько еще туда переселилось народу родом и чином помельче и поплоше, неизвестно. Тех, о ком не будет писать и даже не узнает царь. Известно только, что раненых и убитых было много.

Осенью 1694 года организован знаменитый Кожуховский поход - движение двух «неприятельских армий» под деревню Кожухово, близ Симонова монастыря. Это были «русская армия» под командованием Фёдора Юрьевича Ромодановского и «польская армия», которой командовал Иван Иванович Бутурлин. В обе армии мобилизовали множество служилых людей, не очень–то обращая внимания на их возраст, состояние здоровья и уж тем более - желание.

У Ромодановского, в «русской армии», были полки Семёновский, Бутырский и Преображенский, восемь рейтарских рот, три роты гранатчиков, две роты даточных людей, названные Нахалов и Налетов, и 20 рот стольничьих (то есть поверстанных на «потеху» придворных). В «польской армии» было около 7500 человек - роты стрельцов и состоящие из дьяков и подьячих, то есть из приказных, оторванных от дела и тоже погнанных на «потеху». Всего же число участников «потехи» приближается к 30 тысячам.

«Польский король» засел в крепости - военном лагере, сделанном в чистом поле, а Ромодановский её брал. Бомбардир Пётр Алексеев опять, разумеется, совершил славные подвиги - взял в плен стрелецкого полковника. Потеряв крепость, «польский король» засел в новом укрепленном лагере и «отбивался зело отчаянно», пока Ромодановский не вынудил его сдаваться. Одним словом, бой был долгий и жестокий, почти «взаправдашний», и на этот раз мы знаем, что «убито с 24 персоны пыжами и иные случаи, и ранено с 50», как сообщает об этом Борис Куракин.

Известно и то, что Пётр был очень доволен «потехой»… а мнение родных и близких погибших для развлечения царя, конечно же, никого не интересовало.

Одновременно с «потехами» на суше шли и «потехи» на воде: уже весной 1691 года царь собственноручно сделал и спустил на Москву–реку яхту, а осенью уехал на Переяславское озеро. Лев Кириллович Нарышкин и Борис Александрович Голицын специально ездили за Петром - чтобы он лично принял персидского посла. 1 мая на Переяславской верфи спустили первый корабль, а в июле весь двор выехал в Переяславль и пробыл там до сентября (после чего Петр тут же начал новую сухопутную «потеху»).

Получается, что Петр уже взрослым проводил в «потешных войсках» и в корабельных «потехах» большую часть года… И возникает невольный вопрос: что же это?! Неужели затянувшаяся игра в солдатики, где вместо оловянных фигурок участвуют настоящие люди и течет настоящая кровь? В конце концов, «потешное войско» вело самые настоящие бои, в которых были раненые и убитые… А ведет их, организует, сначала мальчик лет 12, 15, а вскоре и молодой мужчина 20, 22 лет…

Или тут речь идет о какой–то маниакальной любви к армии? К её атрибутике в виде команд, оружия, приказов, разбойничьих песен, походов, трупов в придорожной пыли?!

Или Пётр попросту не чувствует себя уверенно в царском дворце - не готов, не воспитан… да не хочет, наконец! А в армии, тем более в созданной своими руками армии, ему комфортно, уютно…

Эти предположения, по крайней мере, позволяют объяснить, почему многолетней игрой Петра стала именно армия в ее «потешном» варианте и почему эта игра исчезла с началом постоянных походов. Поначалу ведь вообще трудно было различить, где «потешный» поход, а где настоящее дело. Скажем, 1 мая 1684 года Петр выступает в свой «второй морской поход» в Архангельск. По смыслу это всего–навсего поездка царя в Архангельск, посмотреть на иностранные корабли, и только. Но Петр движется с частью своей «потешной армии», и уж конечно, с ее командным составом. Ромодановский назначен адмиралом, «польский король» Бутурлин - вице–адмиралом, контр–адмиралом - Гордон.

Плавный переход от «потешной войны» к войне самой настоящей очень хорошо виден на примере Азовских походов - в 1–м Азовский поход в 1695 году выступало еще самое настоящее «потешное войско». Поместное войско и казаки посланы были в низовья Днепра, для отвлечения турок, вел их боярин Борис Шереметев. А Семеновский, Преображенский, Лефортов полки, городовые стрельцы и полк Гордона двинулись на Азов, в низовья Дона. Шли так же весело и лихо, как в «потешных походах». Пётр отписывал Апраксину: «Шутили под Кожуховом, а теперь под Азов играть идем»; и в другом месте: «про твое здоровье пьем водку и ренское, а паче пиво». Азов оказался мало похож на Прешбург, и дело под Азовом получилось далеко не «потешным», решительно ни с какой точки зрения, - но это ведь уже второй вопрос. Главное - Петр и под Азов отправился развлекаться.

Все войны Петра прямо вытекают из его «потешных» войн и походов и переплетаются с потехой. До конца своих дней он обожал армию и очень часто находился в ней под псевдонимом «Пётр Михайлов», «Петр Алексеев», «капитан–бомбардир» и так далее. Принципиальной разницы между реальной действующей армией и «потешной армией» он никогда не делал.

Ни один человек, который хотел иметь с Петром хорошие отношения, не мог уклониться от участия в его войнах, а в юности - в «потешныхвойнах». Исключения, пожалуй, - это его родные дядья, братья Натальи Кирилловны. Но и страшный глава Преображенского приказа, Юрий Федорович Ромодановский, и Франц Лефорт, и Борис Голицын - все они, как миленькие, командовали «потешными» армиями.

По–видимому, «потешные войска» - это не только место развлечений, но и своего рода царский клуб - место, где он отыскивает себе подходящих людей, общается с ними неофициально, «без мундиров». Где создаются репутации и выстраиваются иерархии, вынашиваются планы и готовятся назначения. Но интересна все–таки эта анонимность самого царя! Что–то стоит за ней?!

А кроме того, у царя Петра был и еще один клуб…