Упразднялась университетская автономия. В статусе автономного учреждения
История термина
Изначально автономией в эпоху античности - называлось даруемое греческим полисам Древним Римом , право жить по своим законам, но под контролем римской администрации. В целом автономия была лишь более узкой частью права на самоуправление даровавшееся Римом под названием «Элефтерия».
Философия
В философии автономия - принцип самостоятельности бытия, направляемого собственным разумом и совестью (Кант); способность личности как морального субъекта к самоопределению на основе собственного законодательства. Противоположна гетерономии субъекта - то есть принятию норм поведения «извне» - без обоснования их необходимости собственным мышлением .
Необходимость автономии была осознана ещё в греческой философии Демокритом и Сократом . Как всеобщий принцип поведения автономия провозглашена Лютером , выступавшим против авторитаризма римско-католической церкви. Проблема автономии была этически осмыслена Шефтсбери , Хатчесоном , а в теоретически последовательной форме Кантом (автономная этика).
Моральная автономия позволяет, сохраняя человеческое достоинство и добродетель, быть свободным от произвольности социальных установлений, диктата власти, моды, мнения других и не терять самообладания перед лицом жизненных трудностей и опасностей.
Психология
Парный термин автономии-гетерономии в психологии и детском психоанализе был введён Жаном Пиаже для разграничения между гетерономией детей и автономией взрослых. По механике действия он основан на контрасте между инфантильной зависимостью и несамостоятельностью детей с одной стороны, и видимой независимостью (или стремлением к независимости) взрослых. Одновременно Пиаже указал на теснейшую взаимосвязь и взаимоперетекание автономии и гетерономии. Например, невротическая зависимость (гетерономия) - указывает на болезненное состояние, при котором взрослый человек, который (по внутренней ренте) должен быть автономным, при этом чувствует себя - гетерономным, то есть зависимым.
АВТОНОМИЯ УНИВЕРСИТЕТОВ - определенная степень самостоятельности вузов в вопросах их жизнедеятельности. Одним из первых добился относительной самостоятельности от центральных и городских властей Болонский университет (Италия), в 1158 году получивший соответствующую хартию от императора Фридриха I Барбароссы. В целом средневековые университеты являлись корпорациями и обладали административной автономией, своей юрисдикцией и уставами, строго регламентировавшими их жизнь. Кроме того, периодически в разных странах происходило сужение университетской автономии. В частности, Франция представляет тип страны, где университеты в большей мере находились под государственно-административным контролем. В США первый независимый от влияния центра университет (Виргинский) появился только в 1819 году.
В России первым опытом автономии университетов оказался Устав Московского университета 1804 года. Ставший образцом для других университетских уставов, он предусматривал внутреннюю автономию, выборность ректора с последующим утверждением, конкурсное избрание деканов и профессоров, особые права советов факультетов в формировании учебных планов. Университеты получили право создавать научные общества и библиотеки, заводить свои типографии и печатать научные труды. Хотя ректор подчинялся попечителю учебного округа, осуществлявшему контроль за всеми вверенными ему учебными заведениями, профессоры университета призваны были курировать гимназии входящих в округ губернских городов, принимать участие в разработке учебных и методических вопросов, контролировать деятельность директоров и преподавателей гимназий. Однако начиная с 1817 года наметился откат системы образования на консервативные позиции. Первым признаком реакции стало преобразование Министерства народного просвещения в Министерство духовных дел и народного просвещения во главе с бывшим обер-прокурором Синода князем А. Н. Голицыным. Стараниями новоиспеченного министра и попечителей учебных округов были «разгромлены» сначала Казанский, а затем Петербургский и Харьковский университеты, лишенные многих академических свобод. В 1819 году назначенный попечителем Казанского учебного округа симбирский губернатор Л. М. Магницкий уволил 11 «неблагонадежных» профессоров Казанского университета и навязал ректору инструкцию о преподавании всех наук в духе Евангелия. Следующей жертвой стал преобразованный в 1819 году из Главного педагогического института Петербургский университет, на который в 1821 году была распространена инструкция Магницкого. Кампанию по «очищению» университета возглавил попечитель С.-Петербургского учебного округа Д. П. Рунич.
При Николае I перестройка системы образования была завершена «Положением об учебных округах» и «Общим уставом императорских российских университетов» (1835). В университетах и других вузах была отменена выборность ректоров, деканов и профессоров - они теперь назначались Министерством народного просвещения или попечителем учебного округа. Для всех факультетов обязательными предметами стали богословие, церковная история и церковное право. Из учебных планов была исключена философия, а чтение курсов логики и психологии было возложено на профессоров богословия. Университеты, по новому Уставу полностью подчиненные попечителю учебного округа, в значительной степени сокращали свою научную деятельность и фактически превращались из научно-учебных заведений в учебные. Также они лишались научно-методических и учебно-административных функций по отношению к низшим и средним школам возглавляемых ими округов. Отныне все учебные заведения округа находились под жестким надзором попечителя, назначаемого министром просвещения.
В 1863 году был принят новый университетский Устав, возвративший университетам автономию, давший большие права советам, разрешивший открытие научных обществ и даже позволивший университетам выпускать с собственной цензурой научные и учебные издания. Ректоры и деканы вновь стали выборными, профессоров стали опять посылать за границу. Были восстановлены кафедры философии и государственного права, отменены ограничения на прием студентов. Согласно Уставу 1863 года университеты рассматривались не только как вузы, но и как носители науки и просвещения. Расширился объем университетского образования, появилась научная специализация, вводились новые научные дисциплины. Следствием университетской реформы стало создание научных обществ, оказавших огромное влияние на развитие русской науки.
Однако в царствование Александра III обозначился поворот в сторону ликвидации автономных прав университетов. Новый университетский Устав 1884 года не только ликвидировал университетский суд и повысил роль попечителя учебного округа, но и вернул практику назначения ректоров, деканов и профессоров Министерством просвещения. Принятие Устава способствовало изгнанию из стен университетов политически неблагонадежных, хотя и с мировым именем, ученых: М. М. Ковалевского, С. А. Муромцева, В. И. Семевского, Ф. Ф. Эрисмана и др. В феврале - марте 1899 года студенчество в ответ на нападение полиции на шествие в Петербурге впервые прибегло к всероссийской забастовке. В ответ на это циркуляром от 21 июня 1899 года предписывалось введение в учебный процесс практических занятий, а также открытие научных и культуртрегерских кружков. Введение корпоративных объединений стало уступкой студенчеству, а на профессоров и преподавателей «ограниченная автономия» возлагала часть надзорных функций. Возросла и численность академической полиции - инспекторов и педелей (надзирателей).
Следующим шагом по пути введения «ограниченной автономии» стали «Временные правила организации студенческих учреждений в высших учебных заведениях», изданные 22 декабря 1901 года, согласно которым в университетах вводилось студенческое самоуправление в лице курсовых старост и общеуниверситетского старостата. Отказ от принципа «отдаленных посетителей» способствовал созданию студенческих кружков для занятий наукой, литературой и спортом, столовых и библиотек, касс взаимопомощи и попечительств для приискания дополнительных заработков. Впрочем, каждый элемент этой схемы контролировался должностным лицом, преимущественно из профессоров, наделенным широкими полномочиями. Неограниченными полномочиями вмешательства в студенческие дела пользовался ректор. Высшая школа в очередной раз добилась автономии в 1905 году, однако на практике она постоянно нарушалась. Например, в 1911 году в знак протеста против нарушения автономии Московский университет покинули свыше 100 профессоров и преподавателей. В таком виде университетская автономия продержалась до прихода к власти большевиков.
И. Б. Орлов.
Российская историческая энциклопедия. Т. 1. М., 2015, с. 117-119.
Литература:
Вишленкова Е. Профессор Казанского университета: проблема идентичности // Историк среди историков. Сборник воспоминаний и статей. Казань, 2001. С. 85–94; Иванов А. Е. Университетская политика царского правительства накануне революции 1905–1907 годов // Отечественная история. 1995. № 6. С. 93–104; Леонтьев А. А. История образования в России от Древней Руси до конца ХХ в. // Русский язык. 2001. № 33, 34; Суворов Н. Средневековые университеты, М., 1898; Яковкина Н. И. История русской культуры: первая половина XIX века. Лекции. СПб., 1998. С. 14–17, 30–34.
Смотря что понимать под государством. Если поставить вопрос широко и посмотреть, например, как складывались отношения университетов с политической властью в Средние века, когда никакого государства ещё в помине не было, то даже тут не всё просто. Да, первые средневековые университеты возникали не по воле светских владык – они складывались сами собой как сообщества учащихся и учащих, причем кое-где (например, в Болонье) первую скрипку играли именно студенты, а не преподаватели. Привилегии этих сообществ гарантировал Рим, но это не значит, что в Средневековье университеты не сталкивались со злоупотреблениями королей и других светских владык. Коронные власти вмешивались в университетские дела постоянно, особенно в Англии и во Франции, где уже в Средние века сложилась система колледжей: монархи стремились контролировать производство знания в своих владениях, тем более что в XIV – первой половине XV века обе страны вели изнурительную Столетнюю войну. Тьерри Куаме обстоятельно описывает , какие последствия для университетов имело такое вмешательство.
Если речь идёт о государстве, оформившемся в раннее Новое и Новое время, то у него с университетом отношения были очень сложные – стремления ограничить автономию встречаем постоянно : в Испании в 1845 и 1857 годах, в Великобритании в 1850-м, в Румынии в 1864-м и 1898-м, в Италии в 1859-м. Вместе с самоуправлением, атаке подвергались и академические свободы, при том что в ряде стран они были гарантированы университетам национальными конституциями (например, венгерской, принятой в 1848 году). В 1819 году, через четыре года после победы над Наполеоном, по инициативе реакционного австрийского канцлера Клеменса Меттерниха германские государства приняли печально известные Карлсбадские декреты, вводившие жесткую цензуру на территории немецкоязычной Европы и устанавливавшие за университетами строгий правительственный контроль вплоть до увольнения профессоров, если правительства земель подозревали их в пагубном влиянии на студентов.
Современные европейские и американские университеты имеют куда больше свободы. Они получили её в ХХ столетии, причем не в последнюю очередь благодаря протестным движениям 1968 года, под воздействием которых в европейских университетах пошла волна демократических реформ. Но и в современных западных странах университеты не могут чувствовать себя в безопасности. Наглядный пример – атака Виктора Орбана на Центрально-европейский университет в Будапеште, после чего Фонд Сороса заявил о намерении переехать из Венгрии в Австрию.
Так что я бы сказал, что университет, полностью автономный от политической власти, – это утопия, но утопия светлая и благородная, – идеал, к достижению которого можно и нужно стремиться.
Автономия – это самостоятельность вузов в решении вопросов, отнесенных к их компетенции. Какие именно вопросы относятся к компетенции вузов, решает Закон, а в некоторых случаях – постановления Правительства или решения учредителя вуза (в Российской Федерации учредителем государственных вузов федерального значения выступает Министерство образования и науки). Болонский процесс придает принципу автономии вузов чрезвычайно большое значение. Уже в «Великой хартии университетов» (см. Приложение 1.1) находим следующую формулировку: «Университет действует внутри обществ с различной организацией, являющейся следствием разных географических и исторических условий и представляет собой институт, который критически осмысливает и распространяет культуру путем исследования и преподавания. Чтобы отвечать требованиям современного мира, в своей исследовательской и преподавательской деятельности он должен иметь моральную и научную независимость от политической и экономической власти». Упрощая, можно сказать, что реальная автономия вузов имеет место в ситуации, когда учредитель выполняет свои обязательства по финансированию вузов и созданию необходимых условий для их деятельности, а все вопросы, относящиеся к содержанию образования, методике преподавания, штатному расписанию и т.п., вузы решают самостоятельно. При этом учредитель – и не только он - может, разумеется, «заказывать» вузу подготовку специалистов, необходимых для национальной экономики и культуры, что оформляется соответствующим образом (контрактом). Российские государственные вузы, согласно существующему законодательству, наделены автономией в сфере содержания и методики преподавания, в ряде других областей. Однако реально автономия выступает ограниченной. Прежде всего это относится к необходимости следовать в реализации соответствующих учебных программ государственным стандартам высшего профессионального образования (ГОС ВПО), утвержденным Министерством. Только это (плюс государственная же аккредитация) позволяет вузам выдавать выпускникам так наз. диплом государственного образца, единственно признаваемый на всей территории Российской Федерации. Следует оговорить, что ГОС ВПО разрабатываются Учебно-методическими объединениями по отраслям знания (УМО), т.е. представителями научно-педагогической общественности вузов. Но основные параметры ГОС ВПО предлагаются Министерством, а конечная версия, как сказано, также утверждается Министерством; вуз имеет право на внесение изменений в объем преподаваемых дисциплин в пределах 5% (10% по циклам дисциплин). Достаточно жесткая регламентация учебного процесса, обусловленная необходимостью следовать нормам ГОС ВПО, в известной степени затрудняет сотрудничество отечественных вузов с зарубежными, в особенности при реализации совместных образовательных программ.
" onclick="window.open(this.href," win2 return false > Печать
Одной из характерных особенностей именно сферы образования является то, что образовательные учреждения автономны в своей деятельности. Формально это положение распространено на учебные заведения всех уровней образования. Но обычно понятие ”автономии“ используют применительно к высшим учебным заведениям и несколько реже к колледжам и техникумам, т.е. к учебным заведениям среднего профессионального образования. Практически никто не говорит об автономии школ, детских садиков или профессионально-технических училищ. И этому есть достаточно глубокие исторические корни.
Интересующиеся историей высшего образования могут обратиться к журнальному варианту книги ”История средневекового университета“.
Отметим только, что университет, как автономное сообщество преподавателей и студентов, независимое от государственной и (или) городской власти, обладающее правами самоуправления, определения содержания обучения, проведения исследований, присуждения повсеместно признаваемых ученых степеней, возник в Европе в эпоху раннего средневековья (а может быть и еще раньше, история на этот счет ”высказывается“ достаточно осторожно) и, как институт, сохранился до наших дней с минимальными изменениями.
Обратимся к недавнему прошлому нашей страны. В российских вузах принцип автономности восходит к университетскому уставу 1804 г., хотя его основные положения были реализованы еще при создании Московского университета (1755 г.). Университетская автономия по Уставу 1863 г. предполагала:
Выборность ректора Университетским Советом (Университетский Совет составляли под председательством ректора все ординарные и экстраординарные профессора Университета) на четыре года из ординарных профессоров Университета и утверждение в сем звании Высочайшим приказом;
Выборность проректора сроком на три года из Профессоров с утверждением Министром Народного Просвещения, выборность Инспектора из лиц, окончивших полный университетский курс, с утверждением бессрочно также Министром;
Право Советов Университетов по представлениям факультетов и на основании их удостоверения утверждать в звании Действительного Студента и в ученых степенях;
Право возводить в звание почетных членов лица, известные покровительством наукам, или прославившиеся своими дарованиями и заслугами, и выдать им дипломы на сие звание, с утверждения Попечителя;
Освобождение университетов от платежа весовых денег за отправляемые по делам их письма и посылки, когда последние весом не более пуда, от употребления гербовой бумаги и от платежа крепостных и иных пошлин по совершаемым от имени их актам и вообще по всем касающимся до них делам;
Наличие в университетах своей собственной цензуры для тезисов, рассуждений и иных учено-литературного содержания сочинений и сборников, ими издаваемых;
Возможность издания университетами периодических трудов ученого содержания и иметь собственные типографии и книжные лавки, на общем основании.
Эти принципы в той или иной степени отражались в университетских уставах 1835 и 1863 гг. Устав 1884 г. поставил университеты в полную зависимость от государства, лишив их большинства прав, но в 1905 г. принципы автономности были вновь возрождены. В некотором смысле сейчас наблюдается очень похожая картина последовательного ограничения прав учебных заведений со стороны государства. Уместно напомнить в этой связи, с чем было связано возрождение университетской автономии в 1905 г.
Обоснование необходимости предоставления высшим учебным заведениям широкой независимости осознавалось государственными деятелями еще в XIX в. и даже раньше. Она очень четко была изложена Н.Сперанским, который писал: ”Раз государство хочет обеспечить обществу те бесконечные материальные и моральные благодеяния, которые приносит культура истинной науки, оно не может не считаться с особою природой этих столь чуждых собственной его природе учреждений.
Государство, дающее на них общественные средства, должно наложить на себя ряд самоограничений. Собственно говоря, его участие в управлении подобною научною высшей школой желательно лишь в тех пределах, в каких оно необходимо, чтобы предотвратить опасность потери внутренней свободы, которая грозит всегда коллегиям, поставленным вне всякого общественного контроля. Помимо же этого государственная власть без опасения погубить душу дела не может налагать на университетскую жизнь никаких правительственных стеснений“.
Современные законодательные акты также реализуют принципы автономии вузов, которая предусматривает минимальное вмешательство государственных органов в их деятельность на современном уровне понимания допустимой степени такого вмешательства. Эти принципы автономии распространены в настоящее время на все учебные заведения, а не только на университеты. Правда, степень автономии, хотя измерить ее довольно сложно, представляется все же несколько меньшей, нежели в XIX в.
Автономия учебных заведений выражается в том, что для осуществления образовательного процесса, как основной цели своего создания, учебное заведение самостоятельно подбирает и расставляет кадры, формирует (выбирает) программы обучения, осуществляет образовательную, научную, финансовую, хозяйственную и иную деятельность в пределах, определенных законодательством Российской Федерации и своим уставом.
Экономический аспект автономии состоит в том, что учебное заведение самостоятельно:
Формирует внутреннюю структуру управления, создает структурные подразделения (кроме филиалов);
Формирует кадровый состав работников;
Реализует различные виды уставной деятельности, в том числе предпринимательской;
Распоряжается доходами, полученными от осуществления самостоятельной деятельности;
Арендует и сдает в аренду имущество, в том числе переданное ему учредителем;
Учреждает организации различных типов;
Привлекает для обеспечения своей деятельности различные финансовые источники за исключением кредитных ресурсов;
Реализует производимую продукцию, результаты работы, оказывает услуги и др.
Сопоставив эти положения с соответствующими положениями, например, Университетского устава 1863 г., нетрудно увидеть их безусловную преемственность с поправкой на время. Есть некоторые различия в части распоряжения доходами от осуществляемой деятельности, но об этом речь пойдет дальше.
Наличие такой автономии существенно ограничивает возможности воздействия на образовательное учреждение со стороны государственных органов управления образованием. Учебное заведение формально выступает как некая в значительной степени замкнутая единица, автономно функционирующая и самоуправляемая по большинству направлений осуществляемой деятельности.
Доступными для управленческого воздействия остаются всего три направления , три фактора, которые могут быть изменены органами управления образованием, посредством чего может быть изменено и положение (состояние) образовательного учреждения.
К таким факторам относятся следующие:
Общие условия функционирования учебного заведения, включающие правовое пространство, систему налогообложения, установление отношений собственности;
Объем выделяемых общественных ресурсов и основные направления их использования, показатели численности учащихся, обучающихся за счет этих ресурсов;
Контроль за соблюдением условий лицензии (аккредитации).
Еще больше ”образовательная“ автономия была усилена тем, что законодательство обязывало учредителя строить свои взаимоотношения с ним на договорной основе. Фактически этим положением признавалось равноправие учебного заведения и его учредителя в построении взаимоотношений после того, как заведение создано. На практике такой договор предусматривал принятие обеими сторонами на себя определенных обязательств. В частности, учредитель принимал на себя обязательства:
По определенному финансированию деятельности учреждения, научно-исследовательских работ и развития материально-технической базы учебных заведений;
По финансированию отдельных программ и (или) проектов из централизованных фондов Учредителя;
По представлению интересов учебного заведения в органах государственной власти и управления;
По оказанию консультативных и методических услуг, обеспечению справочно-информационными материалами и т. д.
Можно даже утверждать, что эти взаимные обязательства превращали учредителя в партнера по совместной с учебным заведением деятельности, сводя к минимуму функции администрирования.
Одновременно образовательному учреждению учредитель может предоставить (но может и не предоставить!) определенные права по использованию закрепленного имущества и земельных участков, по самостоятельному использованию прибыли, полученной от осуществления уставной деятельности, по привлечению дополнительных источников финансирования уставной деятельности. Кроме того, учебное заведение может быть поставлено перед необходимостью участвовать в формировании централизованных фондов Учредителя.
Последнее обстоятельство, кроме подтверждения определенных отношений с учредителем, является еще одним свидетельством против статуса учебного заведения как некоммерческой организации. Если учебное заведение ставится перед необходимостью перечислять часть своих доходов в централизованные фонды учредителя, то оно может это сделать только за счет прибыли, остающейся в его распоряжении после уплаты налогов. Понятно, что такое перечисление не является расходованием средств, необходимым для обеспечения образовательной деятельности данного учебного заведения. Больше всего это похоже на извлечение прибыли и ее распределение между учредителями (в данном случае одним учредителем). Тем не менее, практика создания и использования централизованных фондов в органах управления образованием существует, средства в них образовательными учреждениями отчисляются.
На первом этапе принятия образовательного законодательства (в 1992 г.) автономия образовательного учреждения базировалась также на предоставленном праве самостоятельного распоряжения всеми бюджетными и внебюджетными средствами, а также достаточно широкими правами по распоряжению переданным в оперативное управление государственным и муниципальным имуществом. Изменения, внесенные в образовательное и бюджетное законодательство, и особенно-разрабатываемые поправки к бюджетному законодательству заметно сокращают пределы автономии образовательных учреждений и организаций. Причем направлены эти ограничения, в основном, на усиление государственного управления в сфере распоряжения ресурсами, бюджетными средствами и государственным имуществом.
Серьезным шагом на пути развития автономии в сфере образования стало законодательное установление еще одной формы образовательной организации-автономного учреждения. Судя по основным его характеристикам, установленным Федеральным законом Российской Федерации ”Об автономных учреждениях“, а также оценкам положений этого закона, содержащихся в некоторых работах , возможности автономного учреждения в части распоряжения имуществом и доходами от своей деятельности и, соответственно, степень его автономности от учредителя будет заметно выше, нежели у ”обычных“ образовательных учреждений. Правда, говорить об этом пока приходится лишь в предположительном ключе.
