Ссср была самой читающей страной. Ссср, был ли он самая читающая страна в мире? "Друг! Дай моему брату отца и сына"
Сколько ты стоишь?
Мудрая притча, которая научит уверенности в себе.
Однажды к Мастеру пришел молодой человек и сказал:
— Возьми коня и скачи на рыночную площадь! Мне нужно срочно продать это кольцо, чтобы отдать долг. Постарайся взять за него побольше и ни в коем случае не соглашайся на цену ниже золотой монеты! Скачи же и возвращайся как можно скорее! Юноша взял кольцо и ускакал. Приехав на рыночную площадь, он стал предлагать кольцо торговцам, и те поначалу с интересом разглядывали его товар.
Но стоило им услышать о золотой монете, как они тут же теряли к кольцу всякий интерес. Одни открыто смеялись ему в лицо, другие просто отворачивались, и лишь один пожилой торговец любезно объяснил ему, что золотая монета — это слишком высокая цена за такое кольцо и что за него могут дать разве что медную монету, ну в крайнем случае серебряную.
Услышав слова старика, молодой человек очень расстроился, ведь он помнил наказ Мастера ни в коем случае не опускать цену ниже золотой монеты. Обойдя весь рынок и предложив кольцо доброй сотне людей, юноша вновь оседлал коня и вернулся обратно. Сильно удрученный неудачей, он вошел к Мастеру.
— Мастер, я не смог выполнить твоего поручения, — с грустью сказал он. — В лучшем случае я мог бы выручить за кольцо пару серебряных монет, но ведь ты не велел соглашаться меньше чем на золотую! А столько это кольцо не стоит.
— Ты только что произнес очень важные слова, сынок! — отозвался Мастер. — Прежде чем пытаться продать кольцо, неплохо было бы установить его истинную ценность! Ну а кто может сделать это лучше, чем ювелир? Скачи-ка к ювелиру да спроси у него, сколько он предложит нам за кольцо. Только, что бы он тебе ни ответил, не продавай кольцо, а возвращайся ко мне. Юноша снова вскочил на коня и отправился к ювелиру.
Ювелир долго рассматривал кольцо через лупу, потом взвесил его на маленьких весах и, наконец, обратился к юноше:
— Передай Мастеру, что сейчас я не могу дать ему больше пятидесяти восьми золотых монет. Но, если он даст мне время, я куплю кольцо за семьдесят, учитывая срочность сделки.
— Семьдесят монет?! — юноша радостно засмеялся, поблагодарил ювелира и во весь опор помчался назад.
— Садись сюда, — сказал Мастер, выслушав оживленный рассказ молодого человека. И знай, сынок, что ты и есть это самое кольцо. Драгоценное и неповторимое! И оценить тебя может только истинный эксперт. Так зачем же ты ходишь по базару, ожидая, что это сделает первый встречный?
Давным-давно, во времена моего детства, да и юности, я очень гордилась тем, что Советский Союз, мою Родину, называли самой читающей страной в мире. Не знаю, как там в сравнении с другими странами, но читали мы раньше действительно очень много.
Знакомство с литературой начиналось с раннего детства, когда мне, еще не умеющей складывать черненькие буковки в слова, читала сказки мама. Потом, в начальных классах школы мы с подружками частенько бегали в школьную библиотеку. У нас была очень интересная библиотекарша, женщина уже в годах (или мне так раньше казалось), начитанная, эрудированная. Немножко поговорив с ребенком и выяснив, что того привлекает, она умела всегда посоветовать именно те книги, которые увлекали. Так что мы с удовольствием бегали за книжками.
Из моих любимых книжек детства: Золотой ключик, Конек-Горбунок, Два капитана и т.д.
Книжки были потрепанные, зачитанные до дыр. Хорошо помню, как дома с мамой подклеивали библиотечные книжки, чтобы и другие дети могли их прочитать. Потом началось увлечение приключениями, индейцами, и, конечно, великим Дюма. Книжки были дефицитом. Однокласснику повезло где-то достать «Три мушкетера». Он по очереди давал ее читать, за три дня надо было одолеть толстенный том. Так что для чтения частенько прихватывались и ночи.
Помните «Два капитана»? А «кортик» и «Бронзовая птица»? Люди моего поколения наверняка вспомнят, как зачитывались этими книжками.
Знаете, мы наверное, как герои Купера, «последние из могикан» читающие. К сожалению, большинство молодых людей сейчас не читает совсем. В лучшем случае, специальную литературу или развлекательную. Может быть, причиной послужил технический прогресс: множество телеканалов, Интернет представляют больший интерес, нежели чтение. А жаль... Ведь хорошие книги не только ум развивают, но и душу.
Если вам понравился сайт или данная статья, пожалуйста добавьте этот код в свой блог, сайт, на страницы любимого форума, в социальные закладки, твиттер или просто отправьте ссылку другу. Это будет лучшая награда нам за то что мы делаем.
СССР был самой читающей страной в мире
17 комментариев на «СССР был самой читающей страной в мире»
«К сожалению, большинство молодых людей сейчас не читает совсем...» Ну, не всё так грустно. Читают! Во всяком случае, заходя в книжный магазин, я вижу у полок не только людей среднего возраста, но и молодежь. Не подростков, правда, а людей студенческого возраста. Причем у полок с художественной литературой, а не только с учебниками! И на любой книжной ярмарке очень много молодых людей...
А развлекательную литературу и старшие поколения читают — не только младшее. Вот, допустим, детективы — это же развлекательная литература? А с другой стороны, многие детективы давно уже стали классикой — Конан Дойль, Сименон, Агата Кристи... Книги Александра Дюма — тоже «классическое» развлекательное чтение.
Ни «Кортик», ни «Бронзовую птицу» я в детстве не читала — как-то эти книги мимо меня прошли. Но очень хорошо помню книги Носова — от «Веселой семейки» до «Незнайки на Луне», серию Волкова «Волшебник Изумрудного города»... А еще мне безумно нравились «математические» книги Владимира Лёвшина — «Магистр Рассеянных наук», «Три дня в Карликании» и т.д.
согласен с annamarta читают и сейчас не меньше. в мом городе более 30 книжных (причем половина площадью под 300-400кв.метров) и они не разоряются платят немалую аренду значит книги берут и оборот есть (правда в последнее время цены не просто кусаются они заглатывают живьем). у самого библиотека под 1000 книг (по большей части куплены с 200 по 2005 сейчас же стараюсь покупать на распродажах)
к тому же информацию можно получать и из интернета понимаю что для детей СССР это дико, неудобно, опасно для глаз (нужное подчеркнуть) но для детей капитализма более привычно.
Ого! Именно эту книжку, что тут сфоткана о Буратино я впервые прочитала, взяв её в 1 классе одну из первых в школьной библиотеке!. Смутно помню, но помню! Так необычно её увидеть вновь спустя двадцать с лишним лет))
Не знаю, из моих знакомых не думаю чтобы процент читающих по доброй воле, а не от скуки был меньше чем в советские времена. Первой книгой, которую я одолел, была «Незнайка на Луне», потом было много Кира Булычева, другой фантастики, затем моя классическая троица: Куприн, Чехов, Достоевский (брал в библиотеке том за томом, пока не вычитывал всё), Гончаров «Обыкновенная История». Когда начитался отечественного, взял немного почитать украинскую классику (знаю украинский язык), сейчас по доброй памяти купил сборник Франко, стоит, кстати, как два детектива Агаты Кристи, а качество издания превосходное и формат четвертушка. Потом взялся за англичан: Джейн Остен, Уайльд, «Конец Главы» Голсуорси, Арчибальд Джозеф Кронин, Сомерсет Моэм. Последнее что читал - «Гиппопотам» Стивена Фрая.
Извините, что вывалил сюда свою библиографию, но во-первых хочется показать что может читать современный молодой человек и во-вторых самому захотелось вспомнить.
Моей любимой книгой в подростковом возрасте был роман известного
грузинского писателя (ныне незаслуженно забытого) Гурама Панджикидзе,
фанстасмагория о том, что будет, если станет возможной пересадка голов-
ного мозга. Короче, мозг академика с мировым именем пересадили в черепную
\коробку простого парня, как выяснилось впоследствии, связанного с кримина-
лом и что из этого вышло. Книгу перечитывал много раз, но она была не
моя, а библиотечная, а теперь нигде не могу ее найти. Обшарил все элект-
ронные библиотеке — не нашел ни в одной. Спрашивал в букинистических
магазинах — то же самое. Помогите, пожалуйста!
Барух, если ты еще смотришь комменты — ищи писателя на aldebaran.ru
«Спираль» был издан в 1989 г. Больше ничего, нельзя даже найти и скачать
многосерийный фильм, снятый в 1990 г. по этому роману.
Да,библиотеки это был особый мир...Домашнюю собирали по много лет, дополняли постепенно. Ходили в городскую, в детскую, потом в юношескую. Во взрослую.Очень любила в детстве книгу В.Осеевой «Динка». И там были ещё книги-продолжения потом.
1. В.Козлов. Валерка-председатель. На старой мельнице. Копейка. Изд-во. «Детская литература» Л., 1964.
3. Владислав Крапивин. Повести: Тень каравеллы. По колено в траве. Рассказы. (хочу сказать, что «По колено в траве» — это как будто с меня списано — по настроениям, которые у меня были в детстве).
4. Николай Богданов. Чудесники. Пионерские повести. М., «Молодая гвардия», 1967. (Изумительная книга, включающая четыре повести о пионерах разных лет — от послереволюционных до военных включительно: «Партия свободных ребят», «Чудесники», «Пропавший лагерь», «Искатели сбитых самолетов»). До сих пор иной раз перечитываю. Кто не читал, найдет эту книгу и прочтет — не пожалеет.
5. Л.Воронкова, К.Воронков. Рожок зовет Богатыря. Государственное Издательство Детской литературы Министерства Просвещения РСФСР. М., 1958.
6. Мелентьев. Солнце над школой. Государственное Издательство Детской литературы Министерства Просвещения РСФСР. М., 1961.
7. Олег Коряков. Приключения Леньки и его друзей. Свердловское книжное издательство. 1963.
8. В.Клепов. Тайна Золотой долины. Четверо из России. (разные издания)
9. Мих. Ильин. Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина. Изд-во «Детская литература». М. 1965.
10. А.Рыбаков. Повести Кортик. Бронзовая птица. Приключения Кроша. Каникулы Кроша. (разные издания).
11. Елена Ильина. Четвертая высота. Изд-во. «Детская литература» М., 1965.
12. Анатолий Алексин. В стране Новогодних каникул. Изд-во. «Детская литература» М., 1966.
13. П.Бажов. Сказы: Малахитовая шкатулка. Повести: Зеленая кобылка. У старого рудника. (разные издания)
Вот лишь малая часть книг детства, которые до сих пор живут в моей домашней библиотеке. А многое мы еще и раздали родственникам и друзьям, у которых были дети. Я перечислил далеко не все, и не стал включать не менее интересные познавательные книги.
Я ЧИТАЛА ОЧЕНЬ МНОГО,КАК БУДТО ВСЕ ХОТЕЛА ПРОГЛОТИТЬ...БИБЛИОТЕКА-САМОЕ ЛЮБИМОЕ БЫЛО МЕСТО И ЧИТАЛА ВЕЗДЕ — И НА УРОКАХ И ПОД ОДЕЯЛОМ...ЧИТАЛА ВСЕ -И ПРИКЛЮЧЕНИЯ И О ВОЙНЕ,О ЛЮБВИ...МНЕ БЫЛО ВСЕ ИНТЕРЕСНО...ТОГДА НЕ БЫЛО ТЕЛИКОВ,ТОЛЬКО РАДИО,А Я ХОТЕЛА ЧИТАТЬ И ЧИТАТЬ...ЖИЛА В СВОЕМ МИРЕ КНИГ...И С ТЕХ ПОР ОСТАЛОСЬ ТАКОЕ ТЕПЛОЕ ЧУВСТВО О ТЕХ ВРЕМЕНАХ...
А как же Крапивин и Железников? По их книгам было поставлено столько фильмов: «Чудак из 5 Б», Чучело, Валькины паруса и тд Еще были очень хорошие книги для детей украинского писателя Всеволода Нестайко (до сих пор перечитываю) и воронежского писателя Добрякова «Вредитель Витька Черенок, Недолгие зимние каникулы, Одиннадцать бестолковых» и тд
Алекс, класс, спасибо, нашла Вильяма Федоровича Козлова на либрусеке, детские приключение, То, что мне надо!!! Огромное спасибо за рекомендации, побежала читать!!!
Все книги у Alex_02 достойны внимания, но с книгой В.Клепова Тайна Золотой долины. Четверо из России связана такая история:. Мне она так понравилась, что взяв однажды ее в библиотеке, я не смогла с ней растаться. При возврате книг солгала, что ее потеряла. Вот такое темное пятно в моей биографии.
Я научилась читать, когда мне было что-то около 5 лет. Конечно, в первое время обходилась домашней библиотекой. Как же я ждала первого класса! Мечтала о школьной библиотеке, ведь дома вся детская литература была уже перечитана! И вот — первый класс, первый визит в школьную библиотеку. Мечтала попасть в это книжное царство! Прихожу — а библиотекарь меня не записывает! Почему? Оказывается, первоклашек записывать не положено. Типа — сначала читать научись! Я стала объяснять, что уже давно читаю, причем очень бегло, но меня никто не слушал. Просто выдворили за дверь. Я огорчилась. Ладно, думаю, на следующий год уж обязательно запишут. Прихожу на следующий год (я уже второклашка). Та же библиотекарша смотрит на меня с подозрением: а что, тебе букваря и «Родной речи» мало? Ну-ка, прочитай мне вслух (дала какой-то текст). Я бойко прочитала. Она вздохнула: причин для отказа нет, придется записывать... И когда я направилась к стеллажу с нормальными книжками, она зашикала на меня и буквально отфутболила к полкам, где лежали тонкие книжки для дошколят, типа «Игрушки» Агнии Барто, сказки про репку и колобка. Я дома в то время читала Тома Сойера и Робинзона Крузо, а мне — сказку про репку и «Наша Таня громко плачет».)))) В общем, не сложилась у меня дружба со школьной библиотекой, а скорее — библиотекаршей, для которой главное было не увеличить число читателей, а уменьшить до минимума. Поэтому и дальше я покрывала свой читательский голод книгами из домашних библиотек своих родственников (потому что свою домашнюю уже знала наизусть) или из районной библиотеки.
В детско-юношескую библиотеку записалась в 1 классе,когда хорошо научилась читать, и стала постоянной читательницей.Сколько замечательных произведений было прочитано:Валентина Осеева «Динка»,"Динка прощается с детством", «Васёк Трубачёв и его товарищи»,"Отряд Трубачёва сражается".Николай Носов «Приключения Незнайки и его друзей».Анатолий Рыбаков"Кортик","Бронзовая птица","Приключения Кроша",Каверин «Два капитана»,Беляев «Старая крепость»,Елена Ильина «Четвёртая высота», Многие произведения перечитывала!
А моя самая любимая книга «4 танкиста и собака».
СССР был самой читающей страной мира. Книги, журналы, газеты печатались миллионными тиражами. Ни одна страна не могла похвастаться такими цифрами. Но парадокс – в Советском Союзе книга входила в разряд дефицита. Классики литературы были не в почете, частично из–за своей доступности, частично благодаря школе. Классикам марксизма–ленинизма и книгам “колхознозаводского” жанра с читателями повезло еще меньше. У людей пользовалась спросом другая, легкая литература. Но такие наиболее востребованные книги выходили недостаточными тиражами…
Дефицит породил моду на такой феномен, как коллекционирование книг. Не для чтения, нет, а для того, чтобы обладать. Модным стало иметь много книг для создания имиджа интеллектуала и просто домашнего интерьера. Зачастую по велению моды стояли в квартирах советских граждан ряды томов классиков, которые никто не читал, стояли для красоты и престижа. Этот «книжный голод» также выдавался за тягу народа к чтению.
Зимой 1975 года были подведены итоги всесоюзного эксперимента по обмену макулатуры на дефицитную литературу. О том, как граждане самой читающей страны мира снабжали себя духовной пищей,— обозреватель "Власти" Евгений Жирнов.
"Друг! Дай моему брату отца и сына"
Много лет назад в киножурнале "Фитиль", которому официально было разрешено бичевать отдельные недостатки, возникающие в ходе социалистического строительства, появился сюжет против, как тогда выражались, "блатовства".
Клиент, пообедав в ресторане, предлагает официанту вместо денег расплатиться записками к людям, распределяющим дефицитные товары. В числе прочих он пишет такую записку: "Друг! Дай моему брату отца и сына". В то время никому не требовалось объяснять, что речь шла о романах отца и сына Дюма, каждый из которых стоил на черном рынке от 25 до 70 рублей.
Прилично изданную — в коленкоровой обложке и на хорошей бумаге — трилогию Дюма-отца о мушкетерах, стоившую по номиналу не больше червонца, только при большой удаче можно было добыть за 120-150 рублей. И это при том, что средняя зарплата по стране тогда была 160.
На одной шестой части суши покупка популярных книг всегда была непростой задачей. Причем вне зависимости от их литературных достоинств. Учительница литературы в школе с гордостью рассказывала нам, как зимой, в мороз она выстояла ночь в огромной очереди возле книжного магазина, чтобы купить только что вышедшую "Молодую гвардию" Александра Фадеева.
Предметом спекуляции являются также антикварные книги и книги старых изданий, скупаемые спекулянтами в букинистических магазинах, у владельцев частных коллекций и лиц, похищающих книги в государственных библиотеках и читальных залах. При этом спекулянты, изучая конъюнктуру книжного рынка, используют несовершенство системы оценки книг в букинистических магазинах и отсутствие единых каталогов-прейскурантов на некоторую литературу.
Для отдельных лиц спекуляция книгами превращается в основное занятие и становится источником обогащения. Житель гор. Ленинграда Бобков, нигде не работая, на протяжении нескольких лет нажил более 10 тыс. рублей, скупая в букинистических магазинах города и у частных лиц старые и антикварные книги и перепродавая их по более высоким ценам в другие магазины.
Сочинения представителей чуждой советскому народу пустой, безыдейной поэзии Ахматовойи Мандельштама и белогвардейского писателя Булгакова были изданы с таким расчетом, чтобы тиража хватило только для идейно выдержанных клиентов закрытых распределителей
Спекуляции книгами способствуют серьезные недостатки в издательской деятельности и организации торговли книгами. До настоящего времени в книготорговой сети не изжита порочная практика сокрытия литературы от свободной продажи. В магазине #139 "Новинка" Москниготорга в 1974 году были обнаружены укрытые 51 том "Большой советской энциклопедии", в магазине #52 "Светоч" — 200 экземпляров книги А. Яковлева "Цель жизни", 25 — шеститомника В. Маяковского, 375 экземпляров сказок Г. Х. Андерсена и другие книги, всего на сумму более 5,7 тыс. рублей.
В магазинах гор. Минска укрывались от продажи книги Г. Жукова "Воспоминания и размышления", А. Иванова "Тени исчезают в полдень", А. Тимкова "Дзержинский" и другие. Аналогичные факты выявлены в книжных магазинах и других городов.
Одной из основных причин книжного дефицита, способствующего спекуляции, является издание малыми тиражами литературы, пользующейся повышенным спросом у населения, а также крайне растянутые сроки переиздания классиков отечественной и мировой литературы и лучших произведений советских и зарубежных писателей.
В то время как спрос на книги растет, в книготорговой сети не находит сбыта значительное количество литературы, которая впоследствии частично списывается в макулатуру или уценивается. В некоторых издательствах имеют место параллелизм и дублирование выпуска отдельных изданий.
В 1971 году издательствами "Музыка" и "Советский композитор" одновременно была выпущена книга Успенского о древнерусском певческом искусстве, В 1970 году Политиздат, "Советская Россия" и "Советский писатель" под разными названиями выпустили одни и те же очерки Л. Иванова о совхозах Омской области.
Органы внутренних дел принимают меры по пресечению фактов спекуляции книгами. Вместе с тем МВД СССР считало бы необходимым поручить Государственному комитету Совета министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли осуществить дополнительные мероприятия, направленные на устранение книжного дефицита в стране и условий, способствующих спекуляции и иным злоупотреблениям в книготорговой сети".
Все, что мог обещать Госкомиздат, так это установить "более строгий контроль за распространением художественной литературы, по тем или иным соображениям выпускаемой малыми тиражами" (как известно, по указанию ЦК КПСС небольшими тиражами были изданы сборники сочинений М. Булгакова, О. Мандельштама, А. Ахматовой, И. Северянина и др.).
Все остальное было не во власти издательских чиновников. В ЦК были вынуждены констатировать:
"По расчетам Госкомиздата СССР, для сколько-нибудь заметного удовлетворения населения художественной и детской литературой в десятой пятилетке требуется дополнительно около 300 тыс. тонн типографской бумаги. Отдел пропаганды ЦК КПСС считает возможным согласиться с этим мнением.
Ограниченные резервы мощностей бумажной промышленности при медленных темпах ее развития не позволяют рассчитывать на увеличение внутренних ресурсов для удовлетворения потребности населения в книгах и в десятой пятилетке".
Графиня де Мусоро
В конце зимы 1975 года были подведены предварительные итоги эксперимента, который проводили Госснаб и Госкомиздат. По мнению руководства Союзглаввторсырья, результаты были вполне обнадеживающими:
"В целях повышения заинтересованности населения в сдаче макулатуры в октябре 1974 года в десяти городах страны — Москве, Ленинграде, Киеве, Алма-Ате, Горьком, Новосибирске, Свердловске, Кемерове, Красноярске и Донецке — был начат эксперимент по продаже населению художественной литературы за сданную макулатуру.
Начиная с 20-х годов (на фото) популярная литература легко находила своего читателя с помощью книжного спекулянта
Во всех десяти городах достигнут значительный рост объема заготовки макулатуры от населения. В Москве в сравнении с соответствующим периодом прошлого года заготовка от населения увеличилась на 25,3 тыс. тонн, или 34%, в Ленинграде — на 8 тыс. тонн, или 28%, Свердловске — 1,6 тыс. тонн, или 41%, а в Кемерове, Горьком и Новосибирске — более чем в два раза.
Итоги за шесть месяцев эксперимента, несмотря на недостатки как в организации сбора макулатуры, так и в выпуске и продаже книг, показывают, что эксперимент вполне себя оправдал. Ни одна из ранее действовавших форм сбора макулатуры у населения не давала таких результатов. Продажа книг в обмен за макулатуру изменяет отношение населения к использованной бумаге, о чем свидетельствует состав макулатуры, поступающей на приемные пункты.
И действительно, если в первые месяцы на приемные пункты поступали исключительно старые журналы, газеты, книги, потерявшие товарный вид, то в настоящее время наряду с этой макулатурой поступают аккуратно сложенная оберточная бумага, пакеты из-под сыпучих продуктов, коробки из-под мелкой галантереи и кондитерских изделий и т. д. Газета "Кузбасс" писала: "В людях появилось пристальное внимание к макулатуре как к ценности".
Поэтому эта форма в дальнейшем должна получить самое широкое развитие, что поможет довести в ближайшие годы объем сбора макулатуры у населения до 1500 тыс. тонн и значительно превысит уровень сбора, достигнутый в зарубежных странах".
Эксперимент продолжили, но больше всего обрадовались этому спекулянты из городов, не охваченных книжно-макулатурным обменом. Они покупали в столице талоны, выкупали "Графинь де Мусоро", как они называли произведения отца и сына Дюма, и прочую макулатурную литературу. И если в Москве "Виконт де Бражелон" обходился им в 30-35 рублей, то в областных городах его сбывали уже за 70-80 рублей. Но это была отнюдь не вершина рентабельности.
Простую и эффективную схему книготорговли разработал Вольдемар, как звали в моем родном городе одного из самых крупных книжных дельцов. Он создал сеть обмена книгами, изданными в местных издательствах. Просто взял выходивший в то время журнал "Филателия СССР", где коллекционеры печатали предложения об обмене марками, и послал письма по указанным адресам с просьбой помочь установить контакты с местными книголюбами. И машина завертелась.
Вольдемар покупал в местной типографии "Трех мушкетеров" по 5 рублей вместо 1 рубля 70 копеек по номиналу. А затем рассылал их по городам и селам, получая взамен "Королев Марго", детективы и другие книги, которые у него с руками отрывали минимум по 25 рублей.
Бизнес рос и расширялся. Милиция боролась с ним обычными методами. К месту, где по субботам шла торговля книгами, не чаще раза в месяц подъезжали милицейские патрули. "Спикули" прикидывались покупателями, а стражи порядка грузили в машины бесхозную литературу. Размеры этого своеобразного налога не слишком душили бизнес, так что до начала перестройки все оставалось без изменений.
Заплатив 25 копеек за билет беспроигрышной лотереи, советский читатель получал книжку, которую не купил бы ни за какие деньги.
Все кончилось, когда Вольдемар закупил огромную партию "Цусимы" Новикова-Прибоя практически на все оборотные средства. И тут оказалось, что в условиях гласности и самостоятельности предприятий это же произведение на такой же плохой бумаге и без предварительного объявления выпустили еще пять издательств.
В конце 80-х приказала долго жить и макулатурная литература. Издательская свобода добила и ее. А вскоре из самой читающей страна превратилась в самую смотрящую фильмы и сериалы. И новое поколение сограждан абсолютно не понимает, как можно было отдать большую часть зарплаты за какие-то книжки отца и сына.
Сделано в СССР - ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Здесь каракули младшего брата, там пятно от эскимо, а на соседней странице -- забытый гербарий еще из семидесятых. Но эта вещь -- милее всех фантазий Маленького Принца, ценнее миелофона Алисы Селезневой и дороже, чем электронный пес Рэсси.
Старые советские книги - именно с них начиналось детство, полное приключений и чудесных открытий. О них - уютных, добрых и удобных - фильм «Детская литература после войны» из цикла программ «Сделано в СССР».
link
СССР, несомненно, был одной из самых читающих стран на планете. Практически на любом снимке советского общественного транспорта разглядишь пассажира с газетой в руке.
Тиражи книг заметно превосходили нынешние. Если сейчас серьезное исследование покидает типографию в количестве 1000-2000 экземпляров, то в СССР и 50 тысяч не были пределом. Тиражи тонких детских книжечек достигали миллиона или двух. В 1988 году в СССР напечатали в общей совокупности 1 миллиард 150 миллионов книг художественной направленности, тогда как в России 2008 года – только 304 миллиона.
Впрочем, книжный рынок нельзя измерять исключительно объемом тиражей. Так, в 1988 году в СССР вышло 10 с половиной тысяч наименований художественных книг, а в России образца 2008 года – уже 31 тысяча. Современная Россия уверенно опережает СССР по ассортименту книг в области искусства, медицины и спорта, образования и культуры, экономики. Конечно, мы серьезно уступаем СССР в области технической и сельскохозяйственной литературы, но в естественнонаучной сфере почти сравнялись.
При кажущемся изобилии витрины книжных магазинов в Советском Союзе выглядели опрятно, но бедненько. Мало кого интересовали сборники решений партийных съездов и «Малая Земля» незабвенного Леонида Ильича. «Преобладали бодрая сельхозпоэзия и производственная проза местного розлива, хотя встречались и кое-какие проверенные авторы из стран народной демократии. Память не сохранила их имен; похоже, все они имели удивительное свойство забываться в ту же секунду, когда случайный посетитель магазина стыдливо отводил глаза от полок», – резюмирует Р.Арбитман. За приличные книги для домашней библиотеки разворачивалась настоящая война. Мы выяснили, какими путями в простые семьи попадала действительно стоящая литература.
Макулатура в обмен на книги
В 1974 году в Советском Союзе стартовал эксперимент по обмену макулатуры на книги. За каждые 20 килограммов сданного бумажного «хлама» в пункте приема сырья клиенту выдавали специальный талончик, который затем «отоваривали». За классический двухтомник приходилось отдавать уже 40 килограммов бумаги. «Понятно, разумеется, что тот, кто не хотел сдавать макулатуру, мог купить эти талончики у юрких старикашек, которые сдавали макулатуру тоннами. То есть макулатурные талоны были чем-то вроде суррогатной валюты. Мы, кстати, в детстве, под видом пионеров, выполняющих поручение пионерской дружины, шерстили дома на предмет макулатуры, которую потом сдавали, а талончики продавали», – делится воспоминаниями один из популярных российских блогеров.
Пионерам открывали далеко не в каждой квартире, но бабушки без сожаления расставались со старыми газетами. Особенной популярностью пользовались картонные коробки. Их приходилось выпрашивать в магазине, но такое вторсырье сразу давало много веса. Пункты приема работали по разному графику: в Ленинграде – с 13 до 21 часа, в Ашхабаде – с 9 до 19 часов. В рамках «макулатурной» серии в СССР успели издать 117 наименований книг. Среди них – произведения Дюма, Верна, Сабатини, Тынянова, Купера, Киплинга, Экзюпери, Родари, Штильмарка, Драйзера, Фейхтвангера, Сенкевича. Большим спросом пользовались детективы, приключенческие и исторические романы. Один житель Киева решил собрать все книги Мориса Дрюона о французских королях, для чего отправил в пункт вторсырья полные собрания сочинений Ленина и Горького.
Татьяна Дервиз рассказывает о случаях, которые имели место в Ленинграде: «…человек на такси привозит 100 кг редких дореволюционных изданий, но в плохом состоянии, и радостно получает взамен талон на “Королеву Марго”». На книжках, выдаваемых в обмен на макулатуру, печатался знак с «елочкой», означавший, что том изготовлен из вторичных материалов. Государство заявляло, что 60 килограммов макулатуры спасают от вырубки одно дерево. В рамках плановой экономики подобные акции решали сразу несколько проблем – они помогали беречь ресурсы, снабжали граждан качественной литературой, очищали антресоли от ненужного мусора. Вадим Костров, отвечавший в ЦК КПСС за типографии, свидетельствует, что в СССР регулярно сталкивались с дефицитом древесного сырья: лучший лес отправлялся на шпалы и крепи для шахт, а уж только потом наступала очередь бумажной промышленности.
Черный рынок
Дефицит качественной литературы подстегивал спекуляции. Многие интеллигенты тратили на книги чуть ли не половину зарплаты. Так, за «Альтиста Данилова» и «Мастера и Маргариту» в начале восьмидесятых просили по 35 рублей. В каждом крупном городе возникала стихийная книжная «толкучка». В Горьком (современном Нижнем Новгороде) она располагалась у стен Печерского монастыря. Книгу Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» приходилось в разговорах называть «Таинственным островом». В Москве любители редких книг собирались на Кузнецком Мосту. За сборник Мандельштама из серии «Библиотека поэта» в центре столицы просили 250 рублей. Двухтомник Цветаевой оценивался в 50 рублей. Сборники Агаты Кристи «уходили» за 30-40 целковых. У Андрея Вознесенского не зря родились проникновенные строки:
Попробуйте купить Ахматову.
Вам букинисты объяснят,
что черный том ее агатовый
куда дороже, чем агат.
В 1976 году на Кузнецком неожиданно для всех появились братья Вайнеры, желавшие полюбопытствовать, пользуется ли популярностью их очередной роман «Эра милосердия». Часто на рынок приходили алкоголики, которые под важным предлогом («трубы горят») расставались с ценными книгами за относительно небольшие деньги. Иногда здесь появлялись сотрудники КГБ. Но главным местом паломничества книголюбов стали Ленинские горы. Милиция гоняла спекулянтов, но они продолжали собираться недалеко от метро. Местные продавцы налаживали связи с республиканскими издательствами, чтобы первыми получать редкие издания.
Книжный бум в СССР совпал с относительным ростом доходов населения, и в 1970-е годы семейная библиотека стала поводом для гордости наряду с наборами чешского хрусталя, югославской стенкой и финской сантехникой. «Это смотрелось не только показателем культурности (или, по крайней мере, тяги к ней) и достойным украшением интерьера, но еще и свидетельством сноровки, хватки хозяев, умевших доставать дефицитные книги. А дефицитным было практически все художественное, все, кроме завалившей склады и прилавки партийно-пропагандистской нуди, с бессчетными разоблачениями империализма, сионизма и прочих вражеских “измов”», – пишет о феномене домашних библиотек М.Немченко. И доставали! Например, роскошная 12-томная серия Дюма в красном переплете ценилась до безумия дорого: за одну книжку просили по 300, а то и по 500 рублей.
Л.Светлаков пишет, что книги из цеха в цех перевозились в сопровождении милиционеров, но часть тиража все равно разворовывалась. Рабочие выносили из типографии переплет и листы текста, а дома сшивали их по ночам.
Поездки в дальние края
Идеологический прессинг на окраинах Советского Союза был заметно слабее, чем в центре, и республиканским издательствам разрешалось выпускать произведения иностранных авторов. Фицджеральда, Ремарка и подобных им писателей охотно печатали в среднеазиатских республиках. Туристы и альпинисты часто возвращались оттуда, нагруженные книгами, или отправляли домой увесистые посылки. Появилось устойчивое выражение «среднеазиатский Дюма», и выпущенный под южным солнцем томик «Королевы Марго» неожиданно всплывал в Ленинграде или Киеве.
Еще одной культовой точкой на карте для книжных собирателей в 1970-е годы стал Кишинев. Вероятно, на относительной свободе издания сказался тот факт, что Леонид Брежнев некоторое время работал в Молдавии на руководящих постах. Издательство «Лумина» освоило серию «Мир приключений». В Кишиневе издавали Майн Рида и Стивенсона. Качество бумаги хромало, как и в других региональных издательствах, но на черном рынке всю продукцию отрывали с руками. Именно Молдавия и Средняя Азия поставляли в центр романы об авантюристке Анжелике. Виктор Мясников пишет, что Госкомиздат ограничивал подобный «коммерческий» выпуск 80 изданиями в год, и тогда шли на хитрость: «Фенимор Купер мог идти как детский писатель или зарубежный классик, а сборники отечественных детективов приурочивались, например, к очередному юбилею советской милиции и шли по темплану общественно-политической литературы».
Иногда книжки поэтов Серебряного века попадались и в русской глубинке, куда тоже отправлялись страждущие. «Никогда не забуду огромный и оттого недешевый том Хлебникова, выловленный в селе Тепловка Новобурасского района Саратовской области: продавщица, выбивая чек, смотрела на меня с сочувствием, как на инвалида», – вспоминает Р.Арбитман. По стране плавали «…кишиневский Грэм Грин и петрозаводский Жюль Верн, алма-атинский Артур Конан Дойл и кемеровский Карел Чапек, минский Курт Воннегут и ижевский Федор Достоевский». Многие обзаводились дефицитными изданиями за границей. Редкие книги – «Поющие в терновнике», «Американская трагедия» – попадали в магазины «Советская книга», находившиеся в странах социалистического лагеря, либо в торговые точки советских военных городков.
Подписка на книжные серии
Верным способом удовлетворить книжный голод считалась подписка на многотомные издания. С 1967 по 1977 год в СССР выходила «Библиотека всемирной литературы», включавшая в себя 200 томов. Тираж в 300 тысяч экземпляров (затем увеличенный почему-то именно до 303 тысяч) казался небольшим для огромной страны, и среди книголюбов ходили легенды, что две сотни томов кто-то обменял на «Москвич». Сейчас на интернет-аукционах коллекционную серию БВЛ можно приобрести за 60-70 тысяч рублей.
«Библиотеку всемирной литературы для детей» выпускали с 1976 по 1987 год, в серии было 50 томов. На миллионную Самару в 1975 году выделили всего 200 подписок, и родители, желавшие разнообразить кругозор своих детей, начинали дежурить у дверей книжных магазинов за три дня. В 2015 году некогда раритетную серию предлагают за 10 тысяч рублей. С 1936 выходила «Библиотека приключений», в просторечии книги этой серии называли «рамочками» из-за узнаваемого оформления.
В книжных магазинах оформляли подписку и на собрания сочинений отдельных авторов. Сергей Мнацаканян вспоминает, как в 1989 году стоял в очереди за пятитомником Пастернака. По этому случаю Книжную лавку писателей на Кузнецком Мосту осаждали литераторы. «Заняли места в очереди и писатели, представлявшие так называемые «патриотические силы». Они язвительно переспрашивали друг друга, видимо, стесняясь своего присутствия в этой очереди за пятитомной подпиской на чуждого им «русскоязычного» поэта, что это за овощ такой — «пастернак», не то сельдерей, не то патиссон, но все равно стояли. Очевидно, их волновали не писания Бориса Леонидовича, а рыночная стоимость подписки». Александра Бараш называет подписные серии среди ярких пятен своего детства: «…синий Конан Дойль, черный Стивенсон, желтый Карел Чапек, их стройная соразмерность украшала верхние полки; на первой – плескалось солярисом живое море “научной фантастики”». Вячеслав Глазычев среди любимых серий юности вспоминал полученных по подписке Тургенева и Диккенса.
Ради талантливых произведений выписывали толстые литературные журналы, вырывали из них нужные страницы, собирали несколько номеров и подшивали. Состоящий из отдельных «тетрадок» роман занимал почетное место на книжной полке. Часто редакция ведомственных журналов принималась печатать детективные сочинения, и число подписчиков мгновенно росло. Так, сугубо нишевый журнал «Человек и закон» печатал популярного писателя Юлиана Семенова, и люди спешно пролистывали сухие статьи в поисках имени любимого литератора.
Книжный дефицит, сопровождавший жителя Советского Союза вплоть до последних лет перестройки, давно исчез как явление. Домашние библиотеки, яркая черта советской повседневности 1960-1980-х годов, все чаще оказываются на помойках. Мокнут под дождем Чехов и Стендаль. В «продвинутых» подъездах жильцы организуют полочки по обмену книг. Литератор Дмитрий Бавильский в одном из своих произведений замечает: «Кому сейчас нужен Диккенс в 30 томах?» Современные школьники уже не разделят восторга 12-летнего пионера, обменявшего 20 килограммов макулатуры на «Трех мушкетеров».
Павел Гнилорыбов,
историк-москвовед, координатор проекта «Моспешком»
