Сочинение Гоголь Н.В. Язык в поэме «Мертвые души

В “Мертвых душах ” Н.В.Гоголя лирические отступления играют далеко не последнюю роль. В своем реферате я постараюсь рассказать о роли всех лирических отступлений.

Рассуждение о толстых и тонких(1 Глава):

Некоторые отступления посвящены осмеянию «типы мелочей». Так, писатель делит всех чиновников на «толстых» и «тонких», признавая большую приспособленность «толстых» к жизни: «Увы! Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие... виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят». Противопоставляются, конечно, не физические, а психологические свойства людей. Автор рисует на примере «толстых» и «тонких» два типа социального поведения. «Толстые» - приобретатели и накопители, для них важны не наружный блеск и минутные забавы, а серьезная служебная карьера, существенные, крупные приобретения - дома, угодья (варианты этого типа представлены в образах Коробочки, Собакевича, Чичикова); «тонкие» же - транжиры, прожигатели жизни, спускающие, «по русскому обычаю, на курьерских все отцовское добро» (Ноздрев). Мимоходом отмеченная деталь - «по русскому обычаю» - свидетельствует о несколько более добродушном и снисходительном отношении автора к «тоненьким» (транжирам), чем к «толстым» (накопителям). Это подтверждается и общим смыслом обличения Чичикова, в котором соединились самые отвратительные черты современной русской жизни: служение «копейке», безудержная тяга к приобретательству.

Рассуждение об оттенках и тонкостях обращения(3 Глава):

В отступлении об оттенках в обращении в зависимости от богатства Гоголь показывает ту власть, какую имеет богатство над сознанием человека. Это даже не чинопочитание, это преклонение перед рублем, лежащим в чужом кармане. Ту же тему автор продолжает и в конце поэмы. Когда Чичиков возвращается в город и разносится слух, что он «миллионщик», Гоголь говорит о том, какое действие производит даже не сам мешок с деньгами, а лишь слово о миллионе. Только слух о том, что у Чичикова несметные суммы денег, вызывает в каждом стремление подличать и унижаться. Это лирическое отступление не только вносит дополнительные оттенки в образ Чичикова, но рисует нравы целого общества: в России с помещиком, у которого двести душ, говорят иначе, чем с тем, у которого их триста. “Надобно сказать, кто у нас на Руси если не угнались еще кой в чем другою за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться. Пересчитать нельзя всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий; он почти тем же голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком, и с мелким табачным торгашом, хотя, конечно, в душе поподличает в меру перед первым. У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, - словом, хоть восходи до миллиона, всё найдут оттенки…”.

Размышление Чичикова о “славной бабешке”. Думы автора о метком русском слове и о “бойком русском уме”(5 Глава):

В пятой главе писатель славит «живой и бойкий русский ум», его необыкновенную способность к словесной выразительности, что «если наградит косо словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света». На такие рассуждения Чичикова навел его разговор с крестьянами, которые называли Плюшкина «заплатанным» и знали его только потому, что он плохо кормил своих крестьян.

Гоголь среди живых и мертвых находит воплощение различных качеств русского характера. Его Родина - Русь народная, а не поместно-чиновничья. В лирической части «Мертвых душ» автор создает абстрактно-символические образы и мотивы, которые отражают его размышления о настоящем и будущем Руси, - «меткое русское слово», «чудо-дорога», «Русь моя», «птица-тройка». Автор восхищается меткостью русского слова: «Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство…» Меткость выражений отражает бойкий, живой ум русского мужика, который способен одной чертой обрисовать явление или человека. Этот удивительный дар народа отражается в созданных им пословицах и поговорках. В своем лирическом отступлении Гоголь перефразирует одну из таких пословиц: «Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором». Автор убежден, что по творческой силе русскому народу нет равных. В его фольклоре отражается одно из главных качеств русского человека - душевность. Меткое, бойкое слово у мужика вырывается «из-под самого сердца».

В книге Л.Д.Страховой (“Анализ текста, основное содержание, сочинения”(4-е издание)2002 год) сказано, что самые проникновенные строки в “Мертвых душах ” Гоголь посвятил русскому народу. Безграничная любовь писателя к русскому человеку проявляется, в любовании метким русским словом, которое “так замашисто, бойко…”. Лирические отступления не уводят от главной цели, а лишь еще более углубляют ее. Вот за очередным повтором дороги мелькает перед Чичиковым светлый образ неизвестной блондинки. И как бы, между прочим, появляется лирическое отступление о значении мечты, озаряющей жизнь, о видении ”блистающей радости ”, которая хоть раз появиться в жизни человека и оставит в ней неизгладимый след.

Образ будущего не был отчетлив. Писатель не знал, куда несется Русь-тройка. И отсюда в эпическое повествование вливается романтическая струя “лирических отступлений”. Мелочи и дрязги жизни как бы рассеиваются, изображение начинает “светлеть"", синтаксическая конструкция фразы растягивается, становится стремительной и “легкой `" в своем движении, и откуда-то из глубины, как подводное течение, пробивается “музыкальная"" мелодия, переключающая внимания со скучной обыденности на более поэтические предметы и служащая своего рода увертюрой к могучему разливу лирического начала: “А между тем дамы уехали, хорошенькая головка с тоненькими чертами лица и тоненьким станом скрылась, как что-то похожее на виденье, и опять осталась дорога, бричка, тройка знакомых читателю лошадей, Селифан, Чичиков, гладь, и пустота окрестных полей. Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-бедных низменных рядов ее или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится человеку явление, не похожие на все то, что случилось ему видеть дотоле…”. Контраст между “лирической партией” и изображением реальности в “Мертвых душах ” пронзающее резок. Яркий пример этого в V и особенно XI главах, когда лирическое движение, достигнув своего апогея, внезапно резко, почти грубо обрывается. В V главе описание дорожного приключения Чичикова (встреча с хорошенькой блондинкой) переходит в лирическое раздумье о значении мечты, озаряющей жизнь человека. Оно также связано с темой юности.

В книге Н.В.Гоголь “Собрания сочинений в 8 томах» ((том 1)Издательство: Правда, 1984 г.) сказано, что вначале писатель прославляет “живой и бойкий русский ум” и другие духовные качества русского народа.

В шестой главе Гоголь восклицает; «Забирайте же с собою о путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!.. " Тем самым автор хотел сказать, что все самое хорошее в жизни связано именно с юностью и не нужно забывать об этом, как это сделали описанные в романе помещики, став «мертвыми душами». Они не живут, а существуют. Гоголь же призывает сохранить живую душу, свежесть и полноту чувств и оставаться такими как можно дольше.

Иногда, размышляя о скоротечности жизни, об изменении идеалов, автор сам предстает как путешественник: «Прежде, давно, в лета моей юности...мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприятно, мне не смешно..., и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! О моя свежесть!»

В книге Л.Д.Страховой (“Анализ текста, основное содержание, сочинения”(4-е издание)2002 год) сказано, что поэтизируя юность, писатель призывает забирать “с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет, суровое ожесточающее мужество… все человеческие движения”.

В учебном пособии для студентов педогогичеких институтов по спец. №2101 ”Русский язык и литература” под редакцией В.Н.Аношкиной, С.М.Петрова (Издательство: “Просвещение” 1909 год (“История русской литературы XIX века 1800-1830-е гг.”)) сказано, что “Положительным” и “основательным” людям Гоголь противопоставляет восторженно - энтузиастическое переживание красоты. Способность ощущать романтический прорыв, по Гоголю, прекрасна. Писателю чрезвычайно свойственен апофеоз “пламенной” юности с ее добротой, и “любопытством ” к жизни, свежестью восприятия. В поэме возникает пугающий контраст юности и грядущей старости, духовного очерствения и звучит призыв забирать “с собою в путь, выходя из юношеских лет в суровое ожесточающее мужество… все человеческие движения”. Наряду с изображением “мертвых” душ в поэме возникает, и образ прекрасной человеческой души, образ автора. Богатство и поэзия чувств раскрываются в лирических отступлениях. Это бесконечная тоска по идеалу, грустная прелесть воспоминаний о прошедшей юности, ощущения величия природы, состояния энтузиазма, творческого вдохновения. Лирическое движение переходит от щемящей грусти к почти грозному пророческому пафосу: “И еще, полный недоумения, неподвижно стою я, а уже главу осенило грозное облако, тяжелое грядущими дождями, и онемела мысль перед твоим пространством”.

О двух писателях. О крестьянах, купленных Чичиковым(7 глава):

Гоголь чувствовал живую душу русского народа, его удаль, смелость, трудолюбие и любовь к свободной жизни. В этом отношении глубокое значение имеют рассуждения автора, вложенные в уста Чичикова, о крепостных крестьянах в седьмой главе. Здесь предстает не обобщенный образ русских мужиков, а конкретные люди с реальными чертами, подробно выписанными. Это и плотник Степан Пробка- «богатырь, что а гвардию годился бы», который, по предположению Чичикова, исходил всю Русь с топором за поясом и сапогами на плечах. Это и сапожник Максим Телятников, учившийся у немца и решивший разбогатеть враз, изготавливая сапоги из гнилушной кожи, которые расползлись через две недели, На этом он забросил свою работу, запил, свалив все на немцев, не дающих житья русскому человеку. Далее Чичиков размышляет о судьбах многих крестьян, купленных у Плюшкина, Собакевича, Манилова и Коробочки. Но вот представление о «разгуле народной жизни» настолько не совпадало с образом Чичикова, что слово берет сам автор и уже от своего имени продолжает повествование, рассказ о том, как гуляет Абакум Фыров на хлебной пристани с бурлаками и купцами, наработавшись «под одну, как Русь, песню». Образ Абакума Фырова указывает на любовь русского народа к свободной, разгульной жизни, гуляньям и веселью, несмотря на тяжелую крепостную жизнь, гнет помещиков и чиновников. В лирических отступлениях предстает трагическая судьба закрепощенного народа, забитого и социально приниженного, что нашло отражение в образах дяди Митяя и дяди Миняя, девчонки Пелагеи, которая не умела отличить, где право, где лево, плюшкинских Прошки и Мавры. За этими образами и картинами народной жизни кроется глубокая и широкая душа русского народа.

Для воссоздания полноты образа автора необходимо сказать о лирических отступлениях, в которых Гоголь рассуждает о двух типах писателей. Один из них «не изменил ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям, а другой дерзнул вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи". Удел настоящего писателя, дерзнувшего правдиво воссоздать действительность, скрытую от всенародных очей, таков, что ему, в отличие от писателя-романтика, поглощенного своими неземными и возвышенными образами, не суждено добиться славы и испытать радостных чувств, когда тебя признают и воспевают. Гоголь приходит к выводу, что непризнанный писатель-реалист, писатель-сатирик останется без участия, что «сурово его поприще, и горько чувствует он свое одиночество». Также автор говорит о « ценителях литературы », у которых свое представление о назначении писателя ("Лучше же представляйте нам прекрасное и увлекательное»), что подтверждает его вывод о судьбах двух типов писателей. Все это воссоздает лирический образ автора, который долго будет еще идти рука об руку со «странным героем, озирать всю громадно-несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!»

В книге Л.Д.Страховой (“Анализ текста, основное содержание, сочинения”(4-е издание)2002 год) сказано, что одно из самых значительных лирических отступлений - размышления Гоголя о судьбах писателей. Здесь он высказывает свое писательское кредо. Он защищает писателей, “дерзнувших вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи”. Учесть таких писателей сурова, и горька. Гоголь относит себя к их числу. Как заметил Некрасов, Гоголь “писал не то, что могло бы более нравиться, и даже не то, что было легче для его таланта,… а…то, что считал полезнейшим для своего отечества”.

В учебном пособии для студентов педогогичеких институтов по спец. №2101 ”Русский язык и литература” под редакцией В.Н.Аношкиной, С.М.Петрова (Издательство: “Просвещение” 1909 год (“История русской литературы XIX века 1800-1830-е гг.”)) сказано, что в VII главе Гоголь размышляет о судьбах и путях двух писателей в России. Признавая “сладкое обаяние” романтических произведений, Гоголь, тем не менее, избирает другую судьбу писателя, “дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи, всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров ”(VII). Исследователи отмечают в поэме необычную (даже для Гоголя) активность проявления авторского начала.

В книге Н.В.Гоголь “Собрания сочинений в 8 томах» ((том 1)Издательство: Правда, 1984 г.) сказано, что VII главе включены размышления о разных трудностях, судьбах и миссии русских писателей, об отношениях верхушки общества с народными массами.

О бунте крестьян селения Вшивая-Спесь(9 Глава):

Русский человек - мастер на все руки. И не случайно Гоголь обращает внимание на бунтарские качества крепостных крестьян - это доказывает, что в русском человеке живет неудержимое стремление к свободе. Верный правде жизни, Гоголь не прошел мимо народных бунтов.

Крепостное право губительно действует на трудовой народ. У крестьян появляется тупая покорность, безразличие к собственной судьбе. В поэме показаны забитые мужики дядя Митяй и дядя Миняй, загнанный Плюшкиным Прошка в огромных сапогах, глупая девчонка Пелагея, пьяницы и лентяи Петрушка и Селифан. Автор сочувствует тяжелому положению крестьян. Он не умолчал о народных бунтах. Чиновники и Плюшкин вспомнили, как недавно за пристрастие заседателя Добряжкина к деревенским бабам и девкам казенные крестьяне селений Вшивая спесь и Задирайлово стерли земскую полицию с лица земли. Губернское общество сильно тревожится при мысли о возможности бунта беспокойных крестьян Чичикова при их переселении в Херсонскую область.

Повесть о капитане Копейкине(10 Глава):

Повесть о капитане Копейкине появляется в поэме совершенно неожиданно, едва ли не в форме анекдота, забавного недоразумения. Прослышав об афере Чичикова с мертвыми душами, чиновники губернского города NN строят различные предположения о том, кто же такой Павел Иванович. “Вдруг почтмейстер, остававшийся несколько минут погруженным в какое-то размышление, вследствие ли внезапного вдохновения, осенившего его, или чего иного, вскрикнул неожиданно: "Это, господа, сударь мой, не кто иной, как капитан Копейкин!”. Свой рассказ почтмейстер предваряет репликой о том, что “это, впрочем, если рассказать, выйдет презанимательная для какого-нибудь писателя в некотором роде целая поэма”. Этой репликой Гоголь прямо указывает на то, что далее последует самостоятельное, не связанное с историей о мертвых душах повествование. Сюжет “Повести о капитане Копейкине”, занявшей в поэме всего шесть страниц, прост и одновременно энергичен, события следуют одно за другим, готовя неожиданную, на первый взгляд, развязку. Рассказ о том, как капитан Копейкин, потерявший на войне с французами руку и ногу и не имеющий средств к существованию, попытался получить помощь от государства, промаялся в приемной вельможи-генерала в безнадежном ожидании царской милости, попытался настоять на своем праве получить положительную “резолюцию” и был выслан по месту жительства, заканчивается сообщением, что “появилась в рязанских лесах шайка разбойников, и атаман-то этой шайки был, сударь мой, не кто иной...”. Центральное место в сюжете занимает описание бесконечных посещений капитаном приемной вельможи, первое из которых сопровождалось “чуть ли не восторгом” от сознания близости заслуженного “пенсиона”, а последнее имело следствием непреклонное решение самому найти “средств помочь себе”, о которых и сообщает почтмейстер. В “Повести о капитане Копейкине” использованы и другие элементы композиции. Гениальный мастер портрета, Гоголь полностью игнорирует этот художественный прием применительно и к капитану (увечья Копейкина, по-моему, нельзя считать портретными деталями: у них другое предназначение), и к генерал-аншефу, но гротескно описывает швейцара: “Один швейцар уже смотрит генералиссимусом: вызолоченная булава, графская физиогномия, как откормленный жирный мопс какой-нибудь; батистовые воротнички, канальство!”.

“Русь! Русь!...”.Дорога. Рассказ о Кифе Мокиевиче и его сыне(11 Глава):

Образ Руси в авторских отступлениях пронизан лирическим пафосом. Автор создает образ идеальный, возвышенный, притягивающий «тайной силой». Он не даром говорит о «чудном, прекрасном далёке», из которого смотрит на Россию. Это эпическая даль, даль «могучего пространства»: «у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..» Яркие эпитеты передают мысль об удивительной, неповторимой красоте России. Автор поражен и далью исторического времени. Риторические вопросы содержат утверждения об уникальности русского мира: «Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» Герои, изображенные в повествовании о похождениях Чичикова, лишены эпических качеств, это не богатыри, а обычные люди с их слабостями и пороками. В эпическом образе России, созданном автором, для них не находится места: они исчезают, подобно тому, «как точки, значки, неприметно торчат среди равнин невысокие города».исчезают, подобно тому, «как точки, значки, неприметно торчат среди равнин невысокие города». В финале поэмы Гоголь создает гимн дороге, гимн движению - источнику «чудных замыслов, поэтических грез», «дивных впечатлений». «Русь-тройка» - емкий символический образ. Автор убежден, что у России великое будущее. Риторический вопрос, обращенный к Руси, пронизан верой в то, что дорога страны - дорога к свету, чуду, перерождению: «Русь, куда же несешься ты?» Русь-тройка возносится в другое измерение: «кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг» «и мчится вся вдохновенная Богом». Автор верит, что Русь-тройка летит по пути духовного преображения, что в будущем появятся настоящие, «добродетельные» люди, живые души, способные спасти страну.

В конце своей поэмы Гоголь отвечает на возможные обвинения «со стороны так называемых патриотов», требующих, чтобы все сказанное о России, было одинаково похвальным, хорошим, возвышенным, притчей о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче, обвиняя «думающих не о том, чтобы не делать дурного, а том, чтобы не говорили, что они делают дурное». Гоголь объясняет, почему он считает необходимым показать зло и обличить пороки. Рассказ о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче, разоблачает тех писателей, которые не желают рисовать суровой действительности, которые «превратили в лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нем, понукая и кнутом, и всем, чем попало» Одновременно Гоголь говорит и о «ценителях литературы », у которых свое представление о цели писательского труда («Лучше же представляйте нам прекрасное, увлекательное»). Гоголь заранее разочарован в своих читателях: «Но не то тяжело, что будут недовольны героем, тяжело то, что живет в душе неотразимая уверенность, что тем же самым героем... были бы довольны читатели».

В книге Л.Д.Страховой (“Анализ текста, основное содержание, сочинения”(4-е издание)2002 год) сказано, что в лирических отступлениях Н.В.Гоголя разворачивается величественный образ Родины, той России, перед которой, ”косясь, постараниваются и дают ей дорогу другие народы государства ”. Здесь Гоголь- сатирик уступает место проникновенному лирику. Финал поэмы преисполнен глубокого смысла и символического обобщения. Образ Руси все более расширяется, наполняется ”непостижимой, тайной силой”. Знаменитая ”птица тройка"" воплощает могучие, неисчерпаемые силы России, олицетворяет сущность русского национального характера.

Мотив дороги, движения, пути не раз возникает в “Мертвых душах ”. “Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове “дорога”. Он органически сливается с раздумьями автора о судьбах России, природе творчества, о тайнах человеческого бытия ”.

Образ дороги тесно связан с общей идеей поэмы. Он служит символом движения, развития, стремления к нравственному совершенствованию. В лирических отступлениях отразилась страдающая душа великого русского писателя, его мысли и чувства, его идеалы. Идеалом Гоголя была бессмертная душа человеческая. Духовный мир человека невозможно воссоздать эпически. Духовный мир описывает иной род литературы - лирика. Именно поэтому Гоголь называет “Мертвые души ” поэмой, именно потому такую своеобразную роль играют в ней лирические отступления.

Держи, держи, дурак! ?кричал Чичиков Селифану"".

Лирические отступления основаны на иных поэтических законах, нежели аналитическая связь поэмы с её неторопливостью и обстоятельностью описаний. Гоголь как бы сразу, с “высоты птичьего полета ”, обозревает огромную жизнь: ”Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу (…).Открыто, пустынно и ровно все в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города…”. Поэтическая мысль становится всеобъемлющей, “озирает” всю громадно ”несущуюся жизнь”.

А в книге Н.В.Гоголь “Собрания сочинений в 8 томах» ((том 1)Издательство: Правда, 1984 г.) сказано, что последняя, одиннадцатая глава заключается восторженным гимном России, ее необъятным просторам и возможностям, величию ее будущего.

Столь интенсивное возрастание лирической линии произведения, усиление ее патетически возвышенного пафоса доводит до предельного обострения контрасты произведения, подчеркивающие конфликт крепостнической действительности с великим предназначением и возможностями страны! Сочетания сатирической и лирической стихии подчеркивает контрасты действительности. Поэтические излияния-обращения писателя к России, которую он видит из своего прекрасного далека, прерываются вмешательством грубой инородной силы, представленной в подчеркнутой сниженной прозаичности Чичикова, а также в окрике скакавшего навстречу фельдъегеря с усами в аршин. Однако читатель обостренно чувствует позади мертвых душ и души живые. Масштабы поэмы “Мертвые души” огромны. И общий пафос произведения, его гражданская и патриотическая направленность высказаны в лирических воззваниях автора к России, к ее будущему. Поэтично эта устремленность выражена в замечательном образе - символе птицы- тройки, мчащейся в необъятную даль. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься. Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит это наводящее ужас движение? И что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах!.. Чудным звоном заливается колокольчик, гремит и становится ветром разорванный в куски воздух, летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постараниваются и дают ей дорогу другие народы и государства”.

В книге Н.В.Гоголь “Собрания сочинений в 8 томах» ((том 1) Издательство: Правда, 1984 г.) сказано, что поразительные по глубине смысла и художественной силе лирические отступления Гоголя включены в ткань его произведений по принципу контраста, рядом с изображением обычного и прошлого. Писатель искал выхода. Без выхода из душной атмосферы гнета, накопительства и горя человеческого, вне обращения к идеалу, который оставался умозрительным, можно было бы увязнуть в отчаянии. И эти лирические воззвания напоминали о гуманной жизненной цели писателя, раскрывали сокровенный, перспективный смысл повествования.

На эту существенную функцию лирических отступлений Гоголя обращали внимания его современники, в частности А.И.Герцен. Сразу же после выхода в свет поэмы он записывает в своем дневнике: “Тут, переходя от Собакевича к Плюшкиным, обдает ужас; с каждым шагом вязнете, тонете глубже. Лирическое место вдруг оживит, осветит…”.

Современники Гоголя хорошо осознавали значение его лирических обращений. Не случайно еще при жизни писателя они привлекали пристальное внимание, вызывали самые противоречивые оценки и споры.

Лирическое дарование автора Некрасов видит не только в “Мертвых душах”, но и во многих других его произведениях - “Невский проспект”, ”Старосветские помещики”. Утверждение его вполне обоснованно, хотя с ходом времени изменился характер лирического начала Гоголя, а во многом и его функция, как в художественной структуре, так и в содержании произведений.

Сам Гоголь не раз ссылался на две решающие особенности своего дарования. С одной стороны - способность выпукло рисовать пошлость, отрицательное и действительности. С другой - он с движением времени все настойчивее подчеркивал силу своего лирического дарования, раскрывающего, что он любит, к чему стремится. В “Мертвых душах ” лирическое начало не только выполняет стилевую функцию, но и становится основной сферой воплощения идеала и положительных сторон жизни.

Определив как главную свою задачу в “Мертвых душах” изобразить русского человека со всем его разнообразием, писатель указывал: “Я думал, что лирическая сила, которой у меня был запас, поможет мне изобразить так эти достоинства, что к ним возгорится любовью русский человек, а сила смеха, которого у меня также был запас, поможет мне так ярко изобразить недостатки, что их возненавидит читатель, если бы даже нашел их в себе самом» (“Авторская исповедь”).

В произведениях Гоголя лирические отступления составляют необходимое начало, играют важную стуктурообразную роль, непосредственно возвещают читателю о ведущих авторских идеях и стремлениях. Поэтому так болезненно относился автор “Мертвых душ” к отрицательным высказываниям по поводу лирических отступлений.

Соотношение сатирической и лирической стихии в “Мертвых душах” с развитием действия приобретает все более напряженный эмоциональный характер. Свойственный Гоголю и в предшествующих произведениях принцип контрастности отличается последовательно нарастающей обостренностью. Чем глубже раскрывается неприглядность помещичьего существования, а также бесчеловечность приобретательства Чичикова, тем с большей силой нарастает волна лирических авторских обращений, тем патриотичнее и многозначительнее они звучат. С развитием событий в произведении расширяется и смысловая сущность этих лирических отступлений.

Как мы видим в разных книгах лирические отступления описываются по-разному: в одной книге рассматривают структуру, в другой как Гоголь сам относился к ним, а в третей как к ним относились его современники, но все, же лирические отступления занимают значительное место в поэме Гоголя «Мертвые души» и помогают Гоголю создать полную картину действительности России, превращая книгу в настоящую «энциклопедию русской жизни» середины XIX столетия. Именно отступления, где писатель не только рисует сцены быта различных слоев русского населения, но и высказывает свои думы, мысли и надежды, позволяют воплотить авторский замысел, «Вся Русь явилась» в этом произведении полно. Они примечательны с точки зрения поэтики. В них угадываются начинания нового литературного стиля, который позднее обретет яркую жизнь в прозе Тургенева и особенно в творчестве Чехова.

Фев 10 2014

Язык в поэме «Мертвые души» Гоголь с восхищением говорил о страницах своей поэмы о величии, мощи, красочности и меткости русского слова. Гоголь продолжил развитие русского литературного языка в направлении намеченным Пушкиным. Любовь Гоголя к народной речи образной и меткой, боль от пренебрежительного отношения к ней со стороны правящих верхов продиктовали автору Все права защищены и охраняются законом © 2001-2005 олсоч. ру «Мертвые души» слова полные презрения в адрес читателей из высшего светского круга. В поэме Гоголь использовал словесные богатства русского языка, его гибкость и выразительность. Многие слова, выражения, найденные Гоголем в народной речи, введенные в литературу, были органически усвоены литературным языком.

Бесконечно богат и разнообразен словарный состав. Слова из разных сфер быта обильно представленные в русской речи были Гоголем широко использованы. Гоголь до тонкости знал профессиональный всех слоев русского общества.

Словарный материал брал для того, чтобы создать яркую картину, создать живой резко запоминающийся типичный . Так словарь псовой охоты отражен в главе о Ноздреве, ибо он не отделен от Ноздрева. Так же как название различных видов снеди совершенно необходимо в главах о Коробочке и о Собакевиче. Большую роль в «Мертвых душах» играет прямая речь многочисленных персонажей. Речь каждого из персонажей индивидуальна.

Мастерство Гоголя проявляется в умение Гоголя обнажить в богатство и многообразие его значений. Как употребляется слово «хватить». «Чичиков увидел, что старуха хватила далеко»; «Чичиков хватил в сердцах стулом об пол»; «Натура топором хватила раз – вышел нос, хватили другой раз, вышли губы». Сатирически выразительны у Гоголя фамилии.

Они определяют действующих лиц по отрицательным признакам: Собакевич, Свиньин, Трепакин, и др. Особенно значительную роль играют в поэме пословицы и поговорки. Они искусно разбросаны по всей поэме. Гоголь великий мастер передавать диалоги. Диалог у него всегда очень точно рисует характер людей, ведущих между собой беседу.

Достаточно вспомнить беседу Чичикова с Собакевичем. Они стремятся обмануть один другого. В обличении и осмеянии большую роль играют сравнения.

Они всегда свежи, образы, выразительны. Певческий концерт сравнивается со сворой псов во дворе Коробочки. Необыкновенна и разнообразна в поэме авторская речь.

Она окрашена юмором, часто переходит в гневное сатирическое обличение. Здесь она приобретает патетический характер. Появляются такие слова как «очи», «зреть», «озирать». Белинский восхищался богатством, разнообразием и общностью языка и отмечал, что «Гоголь не пишет, а рисует. Его изображения дышат живыми красками действительности.

Видишь и слышишь их. Каждое слово, каждая фраза резко, определенно, рельефна выражает у него мысль».

Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Язык в поэме «Мертвые души» . Литературные сочинения!

Гоголь с восхищением говорил о страницах своей поэмы о величии, мощи, красочности и меткости русского слова.
Гоголь продолжил развитие русского литературного языка в направлении намеченным Пушкиным. Любовь Гоголя к народной речи образной и меткой, боль от пренебрежительного отношения к ней со стороны правящих верхов продиктовали автору «Мертвые души» слова полные презрения в адрес читателей из высшего светского круга. В поэме Гоголь использовал словесные богатства русского языка, его гибкость и выразительность. Многие слова, выражения, найденные Гоголем в народной речи, введенные в литературу, были органически усвоены литературным языком.
Бесконечно богат и разнообразен словарный состав. Слова из разных сфер быта обильно представленные в русской речи были Гоголем широко использованы. Гоголь до тонкости знал профессиональный язык всех слоев русского общества. Словарный материал писатель брал для того, чтобы создать яркую картину, создать живой резко запоминающийся типичный образ. Так словарь псовой охоты отражен в главе о Ноздреве, ибо он не отделен от Ноздрева. Так же как название различных видов снеди совершенно необходимо в главах о Коробочке и о Собакевиче.
Большую роль в «Мертвых душах» играет прямая речь многочисленных персонажей. Речь каждого из персонажей индивидуальна. Мастерство Гоголя проявляется в умение Гоголя обнажить в слове богатство и многообразие его значений. Как употребляется слово «хватить». «Чичиков увидел, что старуха хватила далеко»; «Чичиков хватил в сердцах стулом об пол»; «Натура топором хватила раз – вышел нос, хватили другой раз, вышли губы».
Сатирически выразительны у Гоголя фамилии. Они определяют действующих лиц по отрицательным признакам: Собакевич, Свиньин, Трепакин, и др.
Особенно значительную роль играют в поэме пословицы и поговорки. Они искусно разбросаны по всей поэме. Гоголь великий мастер передавать диалоги. Диалог у него всегда очень точно рисует характер людей, ведущих между собой беседу. Достаточно вспомнить беседу Чичикова с Собакевичем. Они стремятся обмануть один другого. В обличении и осмеянии большую роль играют сравнения. Они всегда свежи, образы, выразительны. Певческий концерт сравнивается со сворой псов во дворе Коробочки. Необыкновенна и разнообразна в поэме авторская речь. Она окрашена юмором, часто переходит в гневное сатирическое обличение. Здесь она приобретает патетический характер. Появляются такие слова как «очи», «зреть», «озирать».
Белинский восхищался богатством, разнообразием и общностью языка и отмечал, что «Гоголь не пишет, а рисует. Его изображения дышат живыми красками действительности. Видишь и слышишь их. Каждое слово, каждая фраза резко, определенно, рельефна выражает у него мысль».

Сюжет “Мертвых душ” Н. В. Гоголю подсказал А. С. Пушкин, отметив основным достоинством его то, что “можно вместе с героем изъездить всю Русь”. Именно это и оценил Н. В. Гоголь и построил свою поэму как бесконечное путешествие Чичикова. Если читать поэму...

На моем столе книга, о которой мы можем сказать, что она средняя по объему, то есть не фолиант, не многотомное сочинение, но и не маленькое. Название довольно странное - «Мертвые души». Я мысленно переношу себя в те далекие сороковые годы конца 19 века,...

Прореха на человечестве. Н. Гоголь Николай Васильевич Гоголь - талантливый писатель-са¬тирик. Особенно ярко и самобытно проявился его дар в поэме «Мертвые души» при создании образов помещиков. Характе¬ристики героев полны сарказма, когда Гоголь описывает...

Пушкин отдал Гоголю свой сюжет, из которого сам хотел сделать что-то вроде поэмы. Это был сюжет «Мертвых душ». Гоголь изображает большой губернский город и имения помещиков этой губернии. Крупным планом в поэме нарисованы образы помещиков, этих «хозяев...

Как много у нас того, что нужно глубоко ценить и на что взглянуть озаренными глазами. Н.В. Гоголь Русская классическая литература – литература оригинальная, самобытная. Оригинальность ее состоит прежде всего в том, что она ставила и разрешала острые...

I. Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, подчеркнув тем самым равноправие лирического и эпического начал: повествования и лирических отступлений (см. Белинский о пафосе «субъективности» в плане «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»). И. Два основных типа лирических отступлений в поэме: 1. Отступления, связанные с эпической частью, с задачей показать Русь «с одного боку». 2. Отступления, противопоставленные эпической части, раскрывающие положительный идеал автора. 1. Отступления, связанные с эпической частью, служат средством раскрытия характеров и их обобщения. 1) Отступления, раскрывающие образы чиновников. - Сатирическое отступление о толстых и тоненьких типизирует образы чиновников. С общей проблемой поэмы (омертвением души) соотносится антитеза, на которой строится это отступление: именно физические качества являются главными в человеке, определяющими его судьбу и поведение. Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые все увивались около дам; некоторые из них были такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских... Другой род мужчин составляли толстые или такие же, как Чичиков, т. е. не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие. Эти, напротив того, косились и пятились от дам и посматривали только по сторонам, не расставлял ли где губернаторский слуга зеленого стола для виста... Это были почетные чиновники в городе. Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят. (глава I) - Образы чиновников и Чичикова раскрываются также в отступлениях: - об умении обращаться: Надобно сказать, что у нас на Руси если не угнались еще кой в чем другом за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться... у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот,- словом, хоть восходи до миллиона, все найдутся оттенки. Автор рисует образ некоего условного правителя канцелярии, в котором доводит чинопочитание и понимание субординации до гротеска, до перевоплощения: Прошу посмотреть на него, когда он сидит среди своих подчиненных,- да просто от страха и слова не выговоришь! гордость и благородство, и уж чего не выражает лицо его? просто бери кисть да и рисуй: Прометей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. (глава III) - о миллионщике: Миллионщик имеет ту выгоду, что может видеть подлость совершенно бескорыстную, чистую подлость, не основанную ни на каких расчетах... (глава VIII) - о лицемерии: Так бывает на лицах чиновников во время осмотра приехавшим начальником вверенных управлению их мест: после того как уже первый страх прошел, они увидели, что многое ему нравится, и он сам изволил наконец пошутить, то есть произнести с приятною усмешкой несколько слов... (глава VIII) - об умении вести разговоры с дамами: К величайшему прискорбию, надобно заметить, что люди степенные и занимающие важные должности как-то немного тяжеловаты в разговорах с дамами; на это мастера господа поручики и никак не далее капитанских чинов... (глава VIII) 2) Группа лирических отступлений обобщает характеры помещиков, возводит частные явления в явления более общие. - МАНИЛОВ: Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы. (глава II) - жена МАНИЛОВА ЛИЗА (о пансионах): А хорошее воспитание, как известно, получается в пансионах. А в пансионах, как известно, три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни, фортепьяно, для доставления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов. Впрочем, бывают разные усовершенствования и изменения в методах, особенно в нынешнеее время; все это более зависит от благоразумия и способностей самих содержательниц пансиона. В других пансионах бывает таким образом, что прежде фортепьяно, потом французский язык, а там уже хозяйственная часть. (глава II) - Говоря о КОРОБОЧКЕ, Гоголь использует прием нескольких ступеней обобщения: 1) см. отступление о помещицах типа Коробочки в теме «Средства раскрытия характеров в «Мертвых душах». 2) сравнение помещицы с «аристократической сестрой ее»: Может быть, станешь даже думать: да полно, точно ли Коробочка стоит так низко на бесконечной лестнице человеческого совершенствования? точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома... (глава III) 3) Дается очень широкое обобщение через кажущийся алогизм: Впрочем, Чичиков напрасно сердился: иной и почтенный, и государственный даже человек, а на деле выходит совершенная Коробочка. Как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилишь; сколько ни представляй ему доводов, ясных как день, все отскакивает от него, как резинный мяч отскакивает от стены. (глава III) - НОЗДРЕВ: Может быть, назовут его характером избитым, станут говорить, что теперь нет уже Ноздрева. Увы! несправедливы будут те, которые станут говорить так. Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане; но легкомысленно непроницательны люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком. (глава IV) - зять Ноздрева МИЖУЕВ: Белокурый был один из тех людей, в характере которых на первый взгляд есть какое-то упорство... А кончится всегда тем, что в характере их окажется мягкость, что они согласятся именно на то, что отвергали, глупое назовут умным и пойдут поплясывать как нельзя лучше под чужую дудку,- словом, начнут гладью, а кончат гадью. (глава IV) - СОБАКЕВИЧ: Родился ли ты уж так медведем или омедведила тебя захолустная жизнь, хлебные посевы, возня с мужиками, и ты через них сделался то, что называют человек - кулак?.. Нет, кто уж кулак, тому не разогнуться в ладонь! А разогни кулаку один или два пальца, выйдет еще хуже. Попробуй он слегка верхушек какой-нибудь науки, даст он знать потом, занявши место повиднее, всем тем, которые в самом деле узнали какую-нибудь науку. (глава V) - Лишь ПЛЮШКИН - явление нетипичное. Лирическое отступление в VI главе построено на отрицании, обобщение дается как бы от противного: Должно сказать, что подобное явление редко попадается на Руси, где все любит скорее развернуться, нежели съежиться. 3) Кроме того, выделяются отступления на житейские темы, близкие к эпической части по пафосу и языку и служащие также средством обобщения: - о еде и желудках господ средней руки: Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей. Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра и какой бы обед сочинить на послезавтра... (глава IV) - об ученых рассуждениях и открытиях: Наша братья, народ умный, как мы называем себя, поступает почти так же, и доказательством служат наши ученые рассуждения. (глава IX) - о человеческой странности: Поди же сладь с человеком! не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет... (глава X) Из проведенного анализа видно, что в произведениях Гоголя мы имеем дело не с традиционной типизацией, а скорее, с обобщением, универсализацией явлений. 2. Отступления, противопоставленные эпической части, раскрывающие положительный идеал автора. 1) Лирические отступления о России (Руси), связывающие воедино темы дороги, русского народа и русского слова. - отступление о метко сказанном русском слове в V главе (см. «Народные образы, образ народа, народность «Мертвых душ»). - о бурлаках (образ народа): И в самом деле, где теперь Фыров? Гуляет шумно и весело на хлебной пристани, порядившись с купцами. Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами, высокими, статными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь... и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки и не понесется гусем вместе с людьми бесконечным долом. Там-то вы наработаетесь, бурлаки! и дружно, как прежде гуляли и бесились, приметесь за труд и пот, таща лямку под одну бесконечную, как Русь, песню. (глава VII) - о птице тройке (орфография автора): Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?.. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?.. Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и косясь постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства. (глава XI) Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух... покрепче в дорожную шинель, шапку на уши, тесней и уютней прижмешься к углу!.. А ночь? небесные силы! какая ночь совершается в вышине! А воздух, а небо, далекое, высокое, там, в недоступной глубине своей так необъятно, звучно и ясно раскинувшееся!.. Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!.. (глава XI) - о Руси и ее богатырях: Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства... Открыто-пустынно и ровно все в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря и до моря, песня? Что в ней, в этой песне?.. Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!.. (глава XI) 2) Лирические отступления на философские темы, приближающиеся по языку к лирическим отступлениям, связанным с положительным идеалом. - о противоречивости жизни: Коробочка ли, Манилова ли, двойственная ли жизнь или нехозяйственная - мимо их! Не то на свете дивно устроено: веселое мигом обратится в печальное, если только долго застоишься перед ним; и тогда Бог знает что взбредет в голову. Попадись на ту пору вместо Чичикова какой-нибудь двадцатилетний юноша, гусар ли он, студент ли он, или просто только что начавший жизненное поприще,- и Боже! чего бы ни проснулось, ни зашевелилось, ни заговорило в нем!.. (глава V) Нынешний же пламенный юноша отскочил бы с ужасом в сторону, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!.. (глава VI) - о старости: Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно! (глава VI) III. Кроме того, можно выделить ряд отступлений, раскрывающих взгляды автора на художественное творчество: - О двух типах писателей. По мотивам этого отступления было написано стихотворение Некрасова «Блажен незлобливый поэт» (на смерть Гоголя). Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своей действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры... Нет равного ему в силе - он Бог! Но не таков удел, и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно пред очами и чего не зрят равнодушные очи,- всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога, и крепкою силою неумолимого резца дерзнувшего выставить их выпукло и ярко на всенародные очи! Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ... (глава VII) - С проблемой метода связано отступление о портрете героев во И-ой главе. Оно построено на антитезе: романтический герой (портрет) - обыкновенный, ничем ни примечательный герой. Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ, и портрет готов; но вот эти все господа, которых много на свете, которые с вида очень похожи между собою, а между тем, как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей,- эти господа страшно трудны для портретов. Тут придется сильно напрягать внимание, пока заставишь перед собою выступить все тонкие, почти невидимые черты, и вообще далеко придется углублять уже изощренный в науке выпытывания взгляд. (II глава) - В лирическом отступлениии о языке художественного произведения декларируется принцип демократизации языка, автор выступает против его искусственного «облагораживания». Виноват! Кажется, из уст нашего героя излетело словцо, подмеченное на улице. Что ж делать? таково на Руси положение писателя! Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь. (глава VIII) См. также «Женские образы в «Ревизоре и «Мертвых душах». - О выборе героя: А добродетельный человек все-таки не взят в герои. И можно даже сказать, почему не взят. Потому что пора наконец дать отдых бедному добродетельному человеку, потому что праздно вращается на устах слово: добродетельный человек, потому что обратили в рабочую лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нем, понукая и кнутом и всем, чем ни попало; потому что изморили добродетельного человека до того, что теперь нет на нем и тени добродетели, и остались только ребра да кожа вместо тела... потому что не уважают добродетельного человека. Нет, пора наконец припрячь и подлеца. Итак, припряжем подлеца! (глава XI) Гоголь утверждает на роль главного действующего лица антигероя (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»). - О творческих планах, о положительном идеале: Но... может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе небранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения. И мертвыми покажутся перед ними все добродетельные люди других племен, как мертва книга перед живым словом!.. Но к чему и зачем говорить о том, что впереди? Неприлично автору, будучи давно уже мужем, воспитанному суровой внутренней жизнью и свежительной трезвостью уединения, забываться подобно юноше. Всему свой черед, и место, и время! (глава XI) См. также о замысле «Сюжет и композиция «Мертвых душ». - Автор осознает свою высокую миссию: И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И далеко еще то время, когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы, и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей... (глава VII) IV. В отличие от Пушкина, у Гоголя нет автобиографических отступлений, кроме поэтического «О моя юность, о моя свежесть!», но и оно носит общефилософский характер: Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность. (глава VI) V. С точки зрения принципа художественного обобщения лирические отступления «Мертвых душ» можно разделить на два типа: 1. От частного автор восходит к общенациональному. ...но автор любит чрезвычайно быть обстоятельным во всем и с этой стороны, несмотря на то, что сам человек русский, хочет быть аккуратен, как немец. (глава II) Таков уж русский человек: страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше... (глава II) Так как русский человек в решительные минуты найдется, что сделать, не вдаваясь в дальние рассуждения, то, поворотивши направо, на первую перекрестную дорогу, прикрикнул он [Селифан]: «эй вы, други почтенные!» - и пустился вскачь, мало помышляя о том, куда приведет взятая дорога. (глава III) Тут много было посулено Ноздреву всяких нелегких и сильных желаний; попались даже и нехорошие слова. Что ж делать? Русский человек, да еще и всердцах! (глава V) Селифан почувствовал свою оплошность, но так как русский человек не любит сознаться перед другим, что он виноват, то тут же вымолвил он, приосанясь: «А ты что так расскакался? глаза-то свои в кабаке заложил, что ли?» (глава V) Гость и хозяин выпили по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия по городам и деревням... (глава V) На Руси же общества низшие очень любят поговорить о сплетнях, бывающих в обществах высших... (глава IX) Что означало это почесыванье? и что вообще оно значит?.. Многое разное значит у русского народа почесывание в затылке. (глава X) См. также отступления о Плюшкине, Собакевиче. - Россия в «Мертвых душах» - особый мир, живущий по своим собственным законам. Широкие просторы ее порождают широкие натуры. ...она [губернаторша] держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девицу, свеженькую блондинку с тоненькими стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, все что ни есть: и горы, и леса, и степи, и лица, и губы, и ноги. (глава VIII) И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «черт побери все!» - его ли душе не любить ее? (глава XI) 2. Через общерусское, национальное лежит путь к универсальному. Многие явления жизни осознаются автором как общечеловеческие (см. философские отступления). Глобальное обобщение историко-философского плана находим в лирическом отступлении о судьбах человечества: И во всемирной летописи человечества много есть целых столетий, которые, казалось бы, вычеркнул и уничтожил как ненужные. Много совершилось в мире заблуждений, которых бы, казалось, теперь не сделал и ребенок. Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, тогда как перед ним весь был открыт прямой путь, подобный пути, ведущему к великолепной храмине, назначенной царю в чертоги! (глава X) Все универсальные обобщения так или иначе связаны с сюжетообразующим мотивом дороги (см. «Сюжет и композиция «Мертвых душ»). VI. Поэма Гоголя построена на тематическом и стилистическом противопоставлении эпического и лирического начал. Часто эта антитеза специально подчеркивается Гоголем, и он сталкивает два мира: И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!.. «Держи, держи, дурак!» - кричал Чичиков Селифану. «Вот я тебя палашом! - кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин.- Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!» И, как призрак, исчезнула с громом и пылью тройка. Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! (глава XI) Вообще, говоря о стилистическом своеобразии лирических отступлений, можно отметить черты романтической поэтики. - концептуально: в противопоставлении молодости и старости. См. лирические отступления на философские темы. - в художественных средствах (гиперболы, космические образы, метафоры). См. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ». - голос автора, поэта-романтика, с его напряженной, эмоциональной интонацией слышен и в отступлении о дороге: Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!.. (глава XI) VII. Композиционная роль лирических отступлений. 1. Некоторые главы открываются отступлениями: - отступление о юности в VI главе («Прежде, давно, в лета моей юности...»). - отступление о двух типах писателей в VII главе («Счастлив писатель...»). 2. Отступления могут завершать главу: - о «метко сказанном русском слове» в V главе («Выражается сильно российский народ...»). - о «почесыванье в затылке» в X главе («Что означало это почесыванье? и что вообще оно значит?») - о «птице тройке» в конце первого тома («Эх, тройка, птица тройка, кто тебя выдумал?..»). 3. Отступление может предварять появление нового героя: отступление о юности в VI главе предшествует описанию деревни Плюшкина. 4. Переломные моменты в сюжете также могут быть отмечены лирическими отступлениями: - Описывая чувства Чичикова при встрече с губернаторской дочкой, автор вновь напоминает читателю о делении людей на толстых и тонких. Нельзя сказать наверно, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви,- даже сомнительно, чтобы господа такого рода, то есть не так чтобы толстые, однако ж и не то чтобы тонкие, способны были к любви; но при всем том здесь было что-то такое странное, что-то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить... (глава VIII) - рассуждения об умении господ толстых и тонких развлекать дам автор включает в описание еще одной романной сцены: разговора Чичикова с губернаторской дочкой на балу. ..люди степенные и занимающие важные должности как-то немного тяжеловаты в разговорах с дамами; на это мастера господа поручики и никак не далее капитанских чинов... Здесь это замечено для того, чтобы читатели видели, почему блондинка стала зевать во время рассказов нашего героя. (глава VIII) 5. К концу поэмы число лирических отступлений, связанных с положительным идеалом, увеличивается, что объясняется замыслом Гоголя построить «Мертвые души» по образцу «Божественной комедии» Данте (см. «Сюжет и композиция «Мертвых душ»). VIII. Язык лирических отступлений (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»).

“Русь, куда же несешься ты? дай ответ.
Не дает ответа...”
Н.В.Гоголь

Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:

Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..

Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, - часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет... А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади...”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, - читает он и начинает представлять: “А! Вот он... вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения... и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов...”.

Главная » Обучение за рубежом » Сочинение Гоголь Н.В. Язык в поэме «Мертвые души