Капитанская дочка краткое содержание читать онлайн. Александр пушкинкапитанская дочка
Береги честь смолоду.
Глава I
Сержант гвардии
– Был бы гвардии он завтра ж капитан.
– Того не надобно; пусть в армии послужит.
– Изрядно сказано! пускай его потужит…
………………………………………………………
Да кто его отец?
Отец мой, Андрей Петрович Гринев, в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если б паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу, – ворчал он про себя, – кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour être outchitel, не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, то есть (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, – и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал. Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю.
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность. Матушка шутить этим не любила и пожаловалась батюшке. У него расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза. Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей и, пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича. Тем и кончилось мое воспитание.
Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась.
Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то, бывало, по целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак, батюшка читал Придворный календарь, изредка пожимая плечами и повторяя вполголоса: «Генерал-поручик!.. Он у меня в роте был сержантом!.. Обоих российских орденов кавалер!.. А давно ли мы…» Наконец батюшка швырнул календарь на диван и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго.
Вдруг он обратился к матушке: «Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше?»
– Да вот пошел семнадцатый годок, – отвечала матушка. – Петруша родился в тот самый год, как окривела тетушка Настасья Герасимовна, и когда еще…
«Добро, – прервал батюшка, – пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим да лазить на голубятни».
Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку и слезы потекли по ее лицу. Напротив того, трудно описать мое восхищение. Мысль о службе сливалась во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни. Я воображал себя офицером гвардии, что, по мнению моему, было верхом благополучия человеческого.
Батюшка не любил ни переменять свои намерения, ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил, что намерен писать со мною к будущему моему начальнику, и потребовал пера и бумаги.
– Не забудь, Андрей Петрович, – сказала матушка, – поклониться и от меня князю Б.; я, дескать, надеюсь, что он не оставит Петрушу своими милостями.
– Что за вздор! – отвечал батюшка нахмурясь. – К какой стати стану я писать к князю Б.?
– Да ведь ты сказал, что изволишь писать к начальнику Петруши.
– Ну, а там что?
– Да ведь начальник Петрушин – князь Б. Ведь Петруша записан в Семеновский полк.
– Записан! А мне какое дело, что он записан? Петруша в Петербург не поедет. Чему научится он, служа в Петербурге? мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон. Записан в гвардии! Где его пашпорт? подай его сюда.
Матушка отыскала мой паспорт, хранившийся в ее шкатулке вместе с сорочкою, в которой меня крестили, и вручила его батюшке дрожащею рукою. Батюшка прочел его со вниманием, положил перед собою на стол и начал свое письмо.
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Итак, все мои блестящие надежды рушились! Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной. Служба, о которой за минуту думал я с таким восторгом, показалась мне тяжким несчастьем. Но спорить было нечего! На другой день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства. Родители мои благословили меня. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Матушка в слезах наказывала мне беречь мое здоровье, а Савельичу смотреть за дитятей. Надели на меня заячий тулуп, а сверху лисью шубу. Я сел в кибитку с Савельичем и отправился в дорогу, обливаясь слезами.
В ту же ночь приехал я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире. Савельич с утра отправился по лавкам. Соскуча глядеть из окна на грязный переулок, я пошел бродить по всем комнатам. Вошед в биллиардную, увидел я высокого барина, лет тридцати пяти, с длинными черными усами, в халате, с кием в руке и с трубкой в зубах. Он играл с маркером, который при выигрыше выпивал рюмку водки, а при проигрыше должен был лезть под биллиард на четверинках. Я стал смотреть на их игру. Чем долее она продолжалась, тем прогулки на четверинках становились чаще, пока, наконец, маркер остался под биллиардом. Барин произнес над ним несколько сильных выражений в виде надгробного слова и предложил мне сыграть партию. Я отказался по неумению. Это показалось ему, по-видимому, странным. Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились. Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр ** гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, а стоит в трактире. Зурин пригласил меня отобедать с ним вместе чем бог послал, по-солдатски. Я с охотою согласился. Мы сели за стол. Зурин пил много и потчевал и меня, говоря, что надобно привыкать ко службе; он рассказывал мне армейские анекдоты, от которых я со смеху чуть не валялся, и мы встали из-за стола совершенными приятелями. Тут вызвался он выучить меня играть на биллиарде. «Это, – говорил он, – необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко – чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!» Я совершенно был убежден и с большим прилежанием принялся за учение. Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам и, после нескольких уроков, предложил мне играть в деньги, по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка. Я согласился и на то, а Зурин велел подать пуншу и уговорил меня попробовать, повторяя, что к службе надобно мне привыкать; а без пуншу, что и служба! Я послушался его. Между тем игра наша продолжалась. Чем чаще прихлебывал я от моего стакана, тем становился отважнее. Шары поминутно летали у меня через борт; я горячился, бранил маркера, который считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом – вел себя как мальчишка, вырвавшийся на волю. Между тем время прошло незаметно. Зурин взглянул на часы, положил кий и объявил мне, что я проиграл сто рублей. Это меня немножко смутило. Деньги мои были у Савельича. Я стал извиняться. Зурин меня прервал: «Помилуй! Не изволь и беспокоиться. Я могу и подождать, а покамест поедем к Аринушке».
Что прикажете? День я кончил так же беспутно, как и начал. Мы отужинали у Аринушки. Зурин поминутно мне подливал, повторяя, что надобно к службе привыкать. Встав из-за стола, я чуть держался на ногах; в полночь Зурин отвез меня в трактир.
Савельич встретил нас на крыльце. Он ахнул, увидя несомненные признаки моего усердия к службе. «Что это, сударь, с тобою сделалось? – сказал он жалким голосом, – где ты это нагрузился? Ахти господи! отроду такого греха не бывало!» – «Молчи, хрыч! – отвечал я ему, запинаясь, – ты, верно, пьян, пошел спать… и уложи меня».
На другой день я проснулся с головною болью, смутно припоминая себе вчерашние происшествия. Размышления мои прерваны были Савельичем, вошедшим ко мне с чашкою чая. «Рано, Петр Андреич, – сказал он мне, качая головою, – рано начинаешь гулять. И в кого ты пошел? Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего: отроду, кроме квасу, в рот ничего не изволила брать. А кто всему виноват? проклятый мусье. То и дело, бывало, к Антипьевне забежит: „Мадам, же ву при, водкю“. Вот тебе и же ву при! Нечего сказать: добру наставил, собачий сын. И нужно было нанимать в дядьки басурмана, как будто у барина не стало и своих людей!»
Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: «Поди вон, Савельич; я чаю не хочу». Но Савельича мудрено было унять, когда, бывало, примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то не хочется. Человек пьющий ни на что не годен… Выпей-ка огуречного рассолу с медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки. Не прикажешь ли?»
В это время мальчик вошел и подал мне записку от И. И. Зурина. Я развернул ее и прочел следующие строки:
«Любезный Петр Андреевич, пожалуйста, пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах.
Готовый ко услугам
Иван Зурин».
Делать было нечего. Я взял на себя вид равнодушный и, обратясь к Савельичу, который был и денег, и белья, и дел моих рачитель , приказал отдать мальчику сто рублей. «Как! зачем?» – спросил изумленный Савельич. «Я их ему должен», – отвечал я со всевозможной холодностию. «Должен! – возразил Савельич, час от часу приведенный в большее изумление, – да когда же, сударь, успел ты ему задолжать? Дело что-то не ладно. Воля твоя, сударь, а денег я не выдам».
Я подумал, что если в сию решительную минуту не переспорю упрямого старика, то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки, и, взглянув на него гордо, сказал: «Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать и делать то, что тебе приказывают».
Савельич так был поражен моими словами, что сплеснул руками и остолбенел. «Что же ты стоишь!» – закричал я сердито. Савельич заплакал. «Батюшка Петр Андреич, – произнес он дрожащим голосом, – не умори меня с печали. Свет ты мой! послушай меня, старика: напиши этому разбойнику, что ты пошутил, что у нас и денег-то таких не водится. Сто рублей! Боже ты милостивый! Скажи, что тебе родители крепко-накрепко заказали не играть, окроме как в орехи…» – «Полно врать, – прервал я строго, – подавай сюда деньги или я тебя взашеи прогоню».
Савельич поглядел на меня с глубокой горестью и пошел за моим долгом. Мне было жаль бедного старика; но я хотел вырваться на волю и доказать, что уж я не ребенок. Деньги были доставлены Зурину. Савельич поспешил вывезти меня из проклятого трактира. Он явился с известием, что лошади готовы. С неспокойной совестию и с безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска, не простясь с моим учителем и не думая с ним уже когда-нибудь увидеться.
Глава II
Вожатый
Сторона ль моя, сторонушка,
Сторона незнакомая!
Что не сам ли я на тебя зашел,
Что не добрый ли да меня конь завез:
Завезла меня, доброго молодца,
Прытость, бодрость молодецкая
И хмелинушка кабацкая.
Старинная песня
Дорожные размышления мои были не очень приятны. Проигрыш мой, по тогдашним ценам, был немаловажен. Я не мог не признаться в душе, что поведение мое в симбирском трактире было глупо, и чувствовал себя виноватым перед Савельичем. Все это меня мучило. Старик угрюмо сидел на облучке, отворотясь от меня, и молчал, изредка только покрякивая. Я непременно хотел с ним помириться и не знал с чего начать. Наконец я сказал ему: «Ну, ну, Савельич! полно, помиримся, виноват; вижу сам, что виноват. Я вчера напроказил, а тебя напрасно обидел. Обещаюсь вперед вести себя умнее и слушаться тебя. Ну, не сердись; помиримся».
– Эх, батюшка Петр Андреич! – отвечал он с глубоким вздохом. – Сержусь-то я на самого себя; сам я кругом виноват. Как мне было оставлять тебя одного в трактире! Что делать? Грех попутал: вздумал забрести к дьячихе, повидаться с кумою. Так-то: зашел к куме, да засел в тюрьме. Беда да и только! Как покажусь я на глаза господам? что скажут они, как узнают, что дитя пьет и играет.
Чтоб утешить бедного Савельича, я дал ему слово впредь без его согласия не располагать ни одною копейкою. Он мало-помалу успокоился, хотя все еще изредка ворчал про себя, качая головою: «Сто рублей! легко ли дело!»
Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами. Все покрыто было снегом. Солнце садилось. Кибитка ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик стал посматривать в сторону и, наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал: «Барин, не прикажешь ли воротиться?»
– Это зачем?
– Время ненадежно: ветер слегка подымается; вишь, как он сметает порошу.
– Что ж за беда!
– А видишь там что? (Ямщик указал кнутом на восток.)
– Я ничего не вижу, кроме белой степи да ясного неба.
– А вон – вон: это облачко.
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран.
Я слыхал о тамошних метелях и знал, что целые обозы бывали ими занесены. Савельич, согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег – и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, – закричал ямщик, – беда: буран!..»
Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностию, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли шагом – и скоро стали. «Что же ты не едешь?» – спросил я ямщика с нетерпением. «Да что ехать? – отвечал он, слезая с облучка, – невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла кругом». Я стал было его бранить. Савельич за него заступился: «И охота было не слушаться, – говорил он сердито, – воротился бы на постоялый двор, накушался бы чаю, почивал бы себе до утра, буря б утихла, отправились бы далее. И куда спешим? Добро бы на свадьбу!» Савельич был прав. Делать было нечего. Снег так и валил. Около кибитки подымался сугроб. Лошади стояли, понуря голову и изредка вздрагивая. Ямщик ходил кругом, от нечего делать улаживая упряжь. Савельич ворчал; я глядел во все стороны, надеясь увидеть хоть признак жила или дороги, но ничего не мог различить, кроме мутного кружения метели… Вдруг увидел я что-то черное. «Эй, ямщик! – закричал я, – смотри: что там такое чернеется?» Ямщик стал всматриваться. «А бог знает, барин, – сказал он, садясь на свое место, – воз не воз, дерево не дерево, а кажется, что шевелится. Должно быть, или волк, или человек». Я приказал ехать на незнакомый предмет, который тотчас и стал подвигаться нам навстречу. Через две минуты мы поровнялись с человеком. «Гей, добрый человек! – закричал ему ямщик. – Скажи, не знаешь ли, где дорога?»
– Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе, – отвечал дорожный, – да что толку?
– Послушай, мужичок, – сказал я ему, – знаешь ли ты эту сторону? Возьмешься ли ты довести меня до ночлега?
– Сторона мне знакомая, – отвечал дорожный, – слава богу, исхожена и изъезжена вдоль и поперек. Да вишь какая погода: как раз собьешься с дороги. Лучше здесь остановиться да переждать, авось буран утихнет да небо прояснится: тогда найдем дорогу по звездам.
Его хладнокровие ободрило меня. Я уж решился, предав себя божией воле, ночевать посреди степи, как вдруг дорожный сел проворно на облучок и сказал ямщику: «Ну, слава богу, жило недалеко; сворачивай вправо да поезжай».
– А почему ехать мне вправо? – спросил ямщик с неудовольствием. – Где ты видишь дорогу? Небось: лошади чужие, хомут не свой, погоняй не стой. – Ямщик казался мне прав. «В самом деле, – сказал я, – почему думаешь ты, что жило недалече?» – «А потому, что ветер оттоле потянул, – отвечал дорожный, – и я слышу, дымом пахнуло; знать, деревня близко». Сметливость его и тонкость чутья меня изумили. Я велел ямщику ехать. Лошади тяжело ступали по глубокому снегу. Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушаясь в овраг и переваливаясь то на одну, то на другую сторону. Это похоже было на плавание судна по бурному морю. Савельич охал, поминутно толкаясь о мои бока. Я опустил циновку, закутался в шубу и задремал, убаюканный пением бури и качкою тихой езды.
Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть и в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю с ним странные обстоятельства моей жизни. Читатель извинит меня: ибо, вероятно, знает по опыту, как сродно человеку предаваться суеверию, несмотря на всевозможное презрение к предрассудкам.
Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность, уступая мечтаниям, сливается с ними в неясных видениях первосония. Мне казалось, буран еще свирепствовал и мы еще блуждали по снежной пустыне… Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы. Первою мыслию моею было опасение, чтоб батюшка не прогневался на меня за невольное возвращение под кровлю родительскую и не почел бы его умышленным ослушанием. С беспокойством я выпрыгнул из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце с видом глубокого огорчения. «Тише, – говорит она мне, – отец болен при смерти и желает с тобою проститься». Пораженный страхом, я иду за нею в спальню. Вижу, комната слабо освещена; у постели стоят люди с печальными лицами. Я тихонько подхожу к постеле; матушка приподымает полог и говорит: «Андрей Петрович, Петруша приехал; он воротился, узнав о твоей болезни; благослови его». Я стал на колени и устремил глаза мои на больного. Что ж?.. Вместо отца моего, вижу в постеле лежит мужик с черной бородою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении оборотился к матушке, говоря ей: «Что это значит? Это не батюшка. И к какой мне стати просить благословения у мужика?» – «Все равно, Петруша, – отвечала мне матушка, – это твой посаженый отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит…» Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать… и не мог; комната наполнилась мертвыми телами; я спотыкался о тела и скользил в кровавых лужах… Страшный мужик ласково меня кликал, говоря: «Не бойсь, подойди под мое благословение…» Ужас и недоумение овладели мною… И в эту минуту я проснулся; лошади стояли; Савельич дергал меня за руку, говоря: «Выходи, сударь: приехали».
– Куда приехали? – спросил я, протирая глаза.
– На постоялый двор. Господь помог, наткнулись прямо на забор. Выходи, сударь, скорее да обогрейся.
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хозяин встретил нас у ворот, держа фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина освещала ее. На стене висела винтовка и высокая казацкая шапка.
Хозяин, родом яицкий казак, казался мужик лет шестидесяти, еще свежий и бодрый. Савельич внес за мною погребец, потребовал огня, чтоб готовить чай, который никогда так не казался мне нужен. Хозяин пошел хлопотать.
– Где же вожатый? – спросил я у Савельича. «Здесь, ваше благородие», – отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза. «Что, брат, прозяб?» – «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке! Был тулуп, да что греха таить? заложил вечор у целовальника: мороз показался не велик». В эту минуту хозяин вошел с кипящим самоваром; я предложил вожатому нашему чашку чаю; мужик слез с полатей. Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары. Я поднес ему чашку чаю; он отведал и поморщился. «Ваше благородие, сделайте мне такую милость, – прикажите поднести стакан вина; чай не наше казацкое питье». Я с охотой исполнил его желание. Хозяин вынул из ставца штоф и стакан, подошел к нему и, взглянув ему в лицо: «Эхе, – сказал он, – опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?» Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркою: «В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камушком – да мимо. Ну, а что ваши?»
– Да что наши! – отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор. – Стали было к вечерне звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте.
«Молчи, дядя, – возразил мой бродяга, – будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит. Ваше благородие! за ваше здоровье!» – При сих словах он взял стакан, перекрестился и выпил одним духом. Потом поклонился мне и воротился на полати.
Я ничего не мог тогда понять из этого воровского разговора; но после уж догадался, что дело шло о делах Яицкого войска, в то время только что усмиренного после бунта 1772 года. Савельич слушал с видом большого неудовольствия. Он посматривал с подозрением то на хозяина, то на вожатого. Постоялый двор, или, по-тамошнему, умет, находился в стороне, в степи, далече от всякого селения, и очень походил на разбойническую пристань. Но делать было нечего. Нельзя было и подумать о продолжении пути. Беспокойство Савельича очень меня забавляло. Между тем я расположился ночевать и лег на лавку. Савельич решился убраться на печь; хозяин лег на полу. Скоро вся изба захрапела, и я заснул как убитый.
Проснувшись поутру довольно поздно, я увидел, что буря утихла. Солнце сияло. Снег лежал ослепительной пеленою на необозримой степи. Лошади были запряжены. Я расплатился с хозяином, который взял с нас такую умеренную плату, что даже Савельич с ним не заспорил и не стал торговаться по своему обыкновению, и вчерашние подозрения изгладились совершенно из головы его. Я позвал вожатого, благодарил за оказанную помочь и велел Савельичу дать ему полтину на водку. Савельич нахмурился. «Полтину на водку! – сказал он, – за что это? За то, что ты же изволил подвезти его к постоялому двору? Воля твоя, сударь: нет у нас лишних полтин. Всякому давать на водку, так самому скоро придется голодать». Я не мог спорить с Савельичем. Деньги, по моему обещанию, находились в полном его распоряжении. Мне было досадно, однако ж, что не мог отблагодарить человека, выручившего меня если не из беды, то по крайней мере из очень неприятного положения. «Хорошо, – сказал я хладнокровно, – если не хочешь дать полтину, то вынь ему что-нибудь из моего платья. Он одет слишком легко. Дай ему мой заячий тулуп».
– Помилуй, батюшка Петр Андреич! – сказал Савельич. – Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьет, собака, в первом кабаке.
– Это, старинушка, уж не твоя печаль, – сказал мой бродяга, – пропью ли я, или нет. Его благородие мне жалует шубу со своего плеча: его на то барская воля, а твое холопье дело не спорить и слушаться.
– Бога ты не боишься, разбойник! – отвечал ему Савельич сердитым голосом. – Ты видишь, что дитя еще не смыслит, а ты и рад его обобрать, простоты его ради. Зачем тебе барский тулупчик? Ты и не напялишь его на свои окаянные плечища.
– Прошу не умничать, – сказал я своему дядьке, – сейчас неси сюда тулуп.
– Господи владыко! – простонал мой Савельич. – Заячий тулуп почти новешенький! и добро бы кому, а то пьянице оголелому!
Однако заячий тулуп явился. Мужичок тут же стал его примеривать. В самом деле, тулуп, из которого успел и я вырасти, был немножко для него узок. Однако он кое-как умудрился и надел его, распоров по швам. Савельич чуть не завыл, услышав, как нитки затрещали. Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком. Он проводил меня до кибитки и сказал с низким поклоном: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей». – Он пошел в свою сторону, а я отправился далее, не обращая внимания на досаду Савельича, и скоро позабыл о вчерашней вьюге, о своем вожатом и о заячьем тулупе.
Приехав в Оренбург, я прямо явился к генералу. Я увидел мужчину росту высокого, но уже сгорбленного старостию. Длинные волосы его были совсем белы. Старый полинялый мундир напоминал воина времен Анны Иоанновны, а в его речи сильно отзывался немецкий выговор. Я подал ему письмо от батюшки. При имени его он взглянул на меня быстро: «Поже мой! – сказал он. – Тавно ли, кажется, Андрей Петрович был еше твоих лет, а теперь вот уш какой у него молотец! Ах, фремя, фремя!» Он распечатал письмо и стал читать его вполголоса, делая свои замечания. «Милостивый государь Андрей Карлович, надеюсь, что ваше превосходительство»… Это что за серемонии? Фуй, как ему не софестно! Конечно: дисциплина перво дело, но так ли пишут к старому камрад?.. «ваше превосходительство не забыло»… гм… «и… когда… покойным фельдмаршалом Мин… походе… также и… Каролинку»… Эхе, брудер! так он еше помнит стары наши проказ? «Теперь о деле… К вам моего повесу»… гм… «держать в ежовых рукавицах»… Что такое ешовы рукавиц? Это, должно быть, русска поговорк… Что такое «дершать в ешовых рукавицах»?» – повторил он, обращаясь ко мне.
– Это значит, – отвечал я ему с видом как можно более невинным, – обходиться ласково, не слишком строго, давать побольше воли, держать в ежовых рукавицах.
«Гм, понимаю… „и не давать ему воли“ – нет, видно, ешовы рукавицы значит не то… „При сем… его паспорт“… Где ж он? А, вот… „отписать в Семеновский“… Хорошо, хорошо: все будет сделано… „Позволишь без чинов обнять себя и… старым товарищем и другом“ – а! наконец догадался… и прочая и прочая… Ну, батюшка, – сказал он, прочитав письмо и отложив в сторону мой паспорт, – все будет сделано: ты будешь офицером переведен в *** полк, и чтоб тебе времени не терять, то завтра же поезжай в Белогорскую крепость, где ты будешь в команде капитана Миронова, доброго и честного человека. Там ты будешь на службе настоящей, научишься дисциплине. В Оренбурге делать тебе нечего; рассеяние вредно молодому человеку. А сегодня милости просим: отобедать у меня».
«Час от часу не легче! – подумал я про себя, – к чему послужило мне то, что еще в утробе матери я был уже гвардии сержантом! Куда это меня завело? В *** полк и в глухую крепость на границу киргиз-кайсацких степей!..» Я отобедал у Андрея Карловича, втроем с его старым адъютантом. Строгая немецкая экономия царствовала за его столом, и я думаю, что страх видеть иногда лишнего гостя за своею холостою трапезою был отчасти причиною поспешного удаления моего в гарнизон. На другой день я простился с генералом и отправился к месту моего назначения.
Гвардия – специальные отборные войска. Первые гвардейские полки (Семеновский, Преображенский) появились в России при Петре I. В отличие от остального состава армии пользовались преимуществами.
.
И денег, и белья, и дел моих рачитель – цитата из стихотворения Д. И. Фонвизина «Послание к слугам моим». Рачитель (книжн., устар.) – человек, заботящийся о чем-либо, ведающий чем-либо.
«Капитанская дочка» представляет собой исторический роман (в некоторых источниках - повесть), написанный А.С. Пушкиным. Автор повествует нам о зарождении и развитии большого и сильного чувства между молодым знатным офицером и дочерью коменданта крепости. Все это происходит на фоне восстания Емельяна Пугачева и создает для влюбленных дополнительные преграды и трудности в жизни.
Роман написан в форме мемуаров. Такое переплетение исторической и семейной хроники придает ему дополнительный шарм и очарование, а также заставляет поверить в реальность всего происходящего.
История создания
В середине 1830-х в России набирали популярность переводные романы. Светские дамы зачитывались Вальтером Скоттом. Отечественные писатели, и среди них Александр Сергеевич, не могли остаться в стороне и ответили собственными произведениями, среди которых были и «Капитанская дочка».
Исследователи творчества Пушкина утверждают, что сначала он работал над исторической хроникой, желая рассказать читателям про ход Пугачевского бунта. Подойдя к делу ответственно и желая быть правдивым, автор встречался с непосредственными участниками тех событий, специально для этого уехав на Южный Урал.
Пушкин долго сомневался, кого же сделать главным героем своего произведения. Сначала он остановился на Михаиле Шванвиче - офицере, который во время восстания перешел на сторону Пугачева. Что заставило Александра Сергеевича отказаться от такого замысла, неизвестно, однако в результате он обратился к формату мемуаров, а в центр романа поставил офицера-дворянина. При этом главный герой имел все шансы перейти на сторону Пугачева, однако долг перед Отечеством оказался выше. Шванвич же из положительного персонажа превратился в отрицательного Швабрина.
В первый раз роман предстал перед зрителями в журнале «Современник» в последнем выпуске 1836 года, причем авторство Пушкина там упомянуто не было. Было сказано, что эти записки принадлежат перу покойного Петра Гринева. Однако в этом романе по соображениям цензуры не была опубликована статья о бунте крестьян в поместье самого Гринева. Отсутствие авторства повлекло за собой отсутствие каких-либо печатных отзывов, однако многие отмечали «всеобщий эффект», который произвела «Капитанская дочка» на тех, кто ознакомился с романом. Через месяц после публикации настоящий автор романа погиб на дуэли.
Анализ
Описание произведения
Произведение написано в форме мемуаров - помещик Петр Гринев рассказывает о временах своей молодости, когда его отец распорядился отправить его служить в армию (правда, под присмотром дядьки Савельича). В дороге с ними случается одна встреча, коренным образом повлиявшая на их дальнейшую судьбу и на судьбу России, - Петр Гринев знакомится с Емельяном Пугачевым.
Доехав до места назначения (а им оказалась Белогорская крепость), Гринев сразу же влюбляется в дочь коменданта. Однако у него есть соперник - офицер Швабрин. Между молодыми людьми происходит дуэль, в результате которой Гриневу наносится ранение. Его отец, узнав об этом, не дает своего согласия на брак с девушкой.
Все это происходит на фоне развивающегося Пугачевского бунта. Когда дело доходит до крепости, то подельники Пугачева сначала лишают жизни родителей Маши, после чего предлагают Швабрину и Гриневу присягнуть на верность Емельяну. Швабрин соглашается, а вот Гринев из-за соображений чести - нет. Его жизнь спасает Савельич, который напоминает Пугачеву об их случайно встрече.
Гринев воюет против Пугачева, однако это не мешает ему призвать последнего в союзники для спасения Маши, которая оказалась заложницей Швабрина. По доносу соперника Гринев оказывается в тюрьме, и вот уже Маша делает все для его спасения. Случайная встреча с императрицей помогает девушке добиться освобождения возлюбленного. На радость всем дамам, дело заканчивается свадьбой молодых в родительском доме Гринева.
Как уже было сказано, фоном для любовной истории послужило великое историческое событие - восстание Емельяна Пугачева.
Главные герои
В романе можно выделить нескольких главных героев. Среди них:
Петр Гринев, которому на момент повествования только исполнилось 17 лет. По мнению литературного критика Виссариона Григорьевича Белинского, этот персонаж нужен был для беспристрастной оценки поведения другого персонажа - Емельяна Пугачева.
Алексей Швабрин - молодой офицер, служащий в крепости. Вольнодумец, умен и образован (в повести упоминается, что он знает французский и разбирается в литературе). Литературовед Дмитрий Мирский назвал Швабрина «чисто романтическим негодяем» из-за его измены присяге и перехода на сторону повстанцев. Однако поскольку образ прописан неглубоко, сказать о причинах, которые побудили его на такой поступок, сложно. Очевидно, что симпатии Пушкина не были на стороне Швабрина.
На момент повествования Марии только исполнилось 18 лет. Настоящая русская красавица, при этом простая и милая. Способная на поступок - чтобы спасти любимого, едет в столицу встречаться с императрицей. По мнению Вяземского, она украшает роман так же, как Татьяна Ларина украсила «Евгения Онегина». А вот Чайковский, который в свое время хотел поставить оперу по этому произведению, сетовал, что в ней недостаточно характера, а есть только доброта и честность. Того же мнения придерживалась и Марина Цветаева.
С пяти лет приставлен к Гриневу в качестве дядьки, российского аналога гувернера. Единственный, кто общается с 17-летним офицером как с малым ребенком. Пушкин называет его «верным холопом», однако Савельич позволяет себе высказывать неудобные мысли как барину, так и своему подопечному.
Емельян Пугачев
Пугачев - по мнению многих критиков, самая яркая за счет своего колорита главная фигура в произведении. Марина Цветаева в свое время утверждала, что Пугачев заслоняет собой бесцветного и блеклого Гринева. У Пушкина Пугачев выглядит этаким очаровательным злодеем.
Цитаты
«Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась». Гринев .
«Как мужчины странны! За одно слово, о котором через неделю верно б позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнию, но и совестию.» Маша Миронова .
«Струсил ты, признайся, когда молодцы мои накинули тебе веревку на шею? Я чаю, небо с овчинку показалось...» Пугачев .
«Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный.» Гринев .
Анализ произведения
Коллеги Александра Сергеевича, которым он самолично читал роман, делали небольшие замечания относительно несоблюдения исторических фактов, при этом в общем и целом отзываясь о романе положительно. Князь В.Ф.Одоевский, например, отмечал, что образы Савельича и Пугачева выписаны тщательно и продуманы до мелочей, а вот образ Швабрина не доработан, а потому читателям будет сложно понять мотивы его перехода.
Литературный критик Николай Страхов отмечал, что такое сочетание семейной (частично любовной) и исторической хроник характерно для произведений Вальтера Скотта, ответом на популярность которых среди русской знати, по сути, и было произведение Пушкина.
Еще один русский литературовед Дмитрий Мирский высоко оценивал «Капитанскую дочку», подчеркивая манеру повествования - сжатую, точную, экономную, при этом просторную и неторопливую. Его мнение заключалось в том, что в становлении жанра реализма в русской литературе это произведение сыграло одну из главных ролей.
Русский писатель и издатель Николай Греч спустя несколько лет после публикации произведения восхищался тем, как автору удалось выразить характер и тон того времени, о котором тот повествует. Повесть получилась настолько реалистична, что можно было действительно подумать, что автором является очевидец этих событий. Федор Достоевский и Николай Гоголь также периодически оставляли восторженные отзывы об этом произведении.
Вывод
По мнению Дмитрия Мирского, «Капитанская дочка» может считаться единственным полновесным романом, написанным Александром Сергеевичем и опубликованным при его жизни. Позволим себе согласиться с критиком - в романе присутствует все для того, чтобы быть успешным: романтическая линия, закончившаяся женитьбой, - услада для прекрасных дам; историческая линия, повествующая о таком сложном и противоречивом историческом событии, как восстание Пугачева, - больше будет интересна мужчинам; четко выписанные главные персонажи и расставленные ориентиры относительно места чести и достоинства в жизни офицера. Все это объясняет популярность романа в прошлом и заставляет наших современников прочитать его сегодня.
Пётр Гринев жил в Симбирской деревне. Его всему научил стремянной Савильич, пожалованный ему в дядьки. Но ещё Петру выписали француза Бопре, который должен был его учить. Однако Бопре скоро выгнали, за то что он пил и приставал к женщинам.
Сам Пётр был пожалован в Семеновский полк с рождения, но отец на 17 году жизни вместо Петербурга отправил его в Оренбург, служить обычным солдатом.
Вместе с ним отправили Савельича. И перед отъездом отец сказал ему пословицу «береги платье с нову, а честь с молоду».
Они приехали в Симбирск. Савельич отправился по магазинам, а Пётр остался в трактире. Потом он пошёл в биллиардную и там встретил Зурина. Хорошенько выпив, они начали играть в бельярд на деньги. К концу дня оказалось, что Пётр проиграл 100 рублей. На следующий день Савельич был ошарашен тем, что Пётр умудрился задолжать сотню, но деньги отдал. Сразу после этого они уехали из трактира.
По дороге Пётр помирился с Савельичем. Тут ямщик предупредил их не ехать дальше, начинался ветер. Но Петра это не испугало, и они отправились через степь. Через несколько часов их накрыла сильная метель, и они заплутали. Вдруг Пётр увидел черное пятно и приказал ехать к нему. Оказалось человек. Он показал направо и сказал, будто оттуда дымом пахнуло. Туда и поехали.
Петру приснился сон, что он дома и его встречает мать. Она говорит, что отец болен и нужно зайти с ним попрощаться. Пётр заходит и видит в постели бородатого мужика, которому он должен поклониться. Но Петруша отказывается, и тогда мужик достает топор и пытается попасть по Петру. Комната наполняется трупами, и Петруша неожиданно просыпается.
Они наткнулись на дом. Переночевав, Петруша приказал Савельичу отдать проводнику заячий тулуп, как благодарность. Савельич сначала противился, но тулуп всё-таки принес и отдал.
На следующий день они приехали в Оренбург и Пётр понёс письмо отца к старому генералу. Тот прочитал письмо, отправил Петра в Белогорскую крепость служить под командованием капитана Миронова.
Белогорскую крепость, и крепостью назвать нельзя было. Частокол да пушка- вся оборона. Пётр приказал вести к командиру крепости. Но дома его не застал. Там была только его жена, которая рассказала ему про Швабрина Алексея, которого отправили сюда за убийство поручика на дуэли.
Проснувшись на следующий день, Пётр хотел было идти к командиру, но к нему заявился Швабрин, с которым он сдружился. Тут пришел инвалид и пригласил их к капитану обедать. Швабрин пошёл с Петром. Подходя к дому, они увидели, как капитан командует отрядом калек и инвалидов, тренирую их.
За обедом Пётр увидел дочь капитана, Машу. Также он узнал, что капитан с женой живет здесь долго, и что из единственной пушки не стреляли уже два года, потому что Маша боится стрельбы.
Жили они мирно в крепости и скоро такая жизнь начала Петру нравиться. Он сошелся с капитаном и его семьей. Работы почти никакой не было. Поэтому Пётр начал много читать и даже сочинять стихи. Он написал стих Маше и прочитал его Швабрину. Но вместо похвалы услышал только насмешки. Была назначена дуэль. Пётр попросил Игнатьича, инвалида, быть его секундантом.
На следующий день они были в семь за скирдами. Пётр и Алексей приготовились было драться, но тут появился Игнатьич с инвалидами и отвел их к капитану. Там их отчитали и отправили по домам на сух пайке.
Пётр пробрался в дом капитана и поговорил с Машей. Он узнал, что Алексей сватался к ней, но она ему отказала. Тогда стало ясно, почему он так дурно о ней отзывался. На следующий день к Петру пришёл Швабрин и позвал его на пустырь драться. Благодаря урокам Бопре в фехтовании, Пётр смог спокойно сражаться. Но внезапно он услышал свое имя и обернулся. В этот миг он почувствовал укол в грудь и упал без сознания.
Пётр очнулся на 5 сутки и увидел перед собой Машу Миронову. Она была с ним все это время. Он быстро шел на поправку. Пётр сделал предложение Маше, на которое она согласилась с одним условием, чтобы родители Петруши одобрили брак. Пётр отослал письмо. Через некоторое время пришёл ответ отца. Он строго запрещал Петру жениться и ругал его за его дуэль. Петруша подумал, что это Савельич обо всем доложил отцу и обругал слугу. Но выяснилось, что Савельич был предан Петру как никто другой. Мария, узнав об отказе родителей, также воспротивилась женитьбе. Пётр удалился ото всех дома. Он только ходил на службу. Но вдруг произошло одно событие.
Документ о том, что появились мятежники, которых возглавляет Пугачев. Был получен приказ, готовится к атаке бунтовщиков. Вычистили старую пушку и стали готовить оружие. Отправили разведчика в соседнее село узнать, что да как. Но по возвращению его самого посадили под арест.
Тут же поймали башкирца, который развозил листовки. На совете решили пытать его, но ничего не получилось, т.к. у башкирца не было языка, и ушей с носом. Тогда решили готовиться к сражению, а Машу отослать подальше в Оренбург, для сохранности.
С утра пришёл Игнатьич и сказал, что видели бунтовщиков поблизости. Пётр спросил, успела ли Маша уехать? Но было поздно, крепость была окружена со всех сторон. Все собрались на валу, перед воротами. К крепости подъехали несколько всадников и сказали сдаваться. На что в них выстрелили. На крепость пошла атака. В войско выстрелили из пушки. Попали в центр и бунтовщики остановились, но рванули с новой силой. Защитники пошли в атаку. Но были смятены. Крепость пала.
Мятежники начали суд над побежденными. Капитана, который отказался перейти на сторону врага, повесили вместе с Игнатьичем. Настала очередь Петра. Неожиданно услышали голос Савельича, который умолял Пугачева помиловать Петрушу. Петра развязали и отпустили. Народ начал присягать на верность новому царю. В одной избе нашли жену капитана и молодой казак убил её саблей.
Петр пошел искать Машу. Оказалось, что она у попадьи. Петруша испугался, ведь там был и Пугачев. Он тихонько позвал попадью и спросил, что с Машей. Она рассказала, что та лежит на печке и больна. Но Пугачев её не тронул. Тогда Пётр отправился домой. Около дома его ждал Савельич. Он рассказал, что Пугачев – это провожатый, которому Пётр подарил заячий тулуп.
Постояв немного на улице, Петра окликнул один казак и сказал, что его зовет Пугачев. Когда Пётр пришёл он увидел человек 10 вместе с Пугачевым за столом. Все они пили и пели песни. После того как все разошлись, начался разговор с глазу на глаз. Пугачев спросил, пойдет ли Пётр к нему на службу и верит ли он, что тот настоящий царь? На что тот, ответил, что не верит ему и на службу не пойдет. Пораженный такой искренностью Пугачев отпустил Петра на все четыре стороны. Пётр придя домой, поел и лег спать в надежде на следующий день
Пугачев вышел на крыльцо, перед которым собрались все в крепости. Он начал разбрасывать монеты, и не обошлось без потасовки. Потом он вскочил на коня и хотел уже уехать, но к нему подошёл Савельич с листком бумаги. Оказалось, это был список вещей, которые украли у Гринева бунтовщики. Пугачев бросил листок в лицо Савельича и уехал.
За главного в крепости остался предатель Швабрин. И Пётр, навестив больную Машу, решил скорее ехать в Оренбург, чтобы предупредить всех. Неожиданно к ним подскакал казак с лошадью и тулупом. Их прислал Пугачев. Савельич поворчал и они поехали.
Пётр, подъезжая к Оренбургу, увидел, что его начали укреплять. Он сразу отправился к генералу крепости, которому все рассказал. Тот пригласил его на чай и военный совет вечером. На совете из военных был только генерал и Петруша, остальные же были просто чиновниками. На нем они решали, как поступить: оборонительно или наступательно. Пётр предложил атаковать Пугачевское войско. Чиновники настаивали поступить подкупательно. Но генерал решил остаться за стенами крепости и ждать.
Началась долгая осада Оренбурга. Войско Пугачево возросло раз в 10 с момента взятия Белогорской крепости. Осада была долгой и скучной. И в одной из вылазок Пётр встретил казака из Белогорской крепости. Он передал ему письмо от Маши. В нем говорилось, что Швабрин насильно пытается взять её в жены, и она просит Петра помочь ей.
Пётр отправился сразу же к генералу и попросил его дать ему роту солдат. Но генерал отказал, сказав, что это неблагоразумно. Тогда Пётр решился на другой поступок.
Пётр собрался и поскакал в Белогорскую крепость, и вместе с ним увязался Савельич. Пётр был на коне, а у Савельича была кляча. Пётр проскакал патруль, отбившись от мужиков, но Савельича схватили, тогда Пётр помчался его выручать, но его тоже поймали. Мужики повели их к Пугачеву.
Он сразу узнал Гринева и спросил, по какому поводу тот его навестил. Пётр не отвечал, по приказу Пугачева все ушли, кроме двух человек: старика с синей лентой и рыжего без носу. Они оказались советниками Пугачева. Пётр прямо рассказал, что едет в крепость спасть девушку от Швабрина. Но советники засомневались в правдивости его слов, и сказали, что Пётр вражеский лазутчик. Но Пугачев им не поверил, и они сели ужинать все вместе. После Петра отвели в приказную избу, где уже был Савельич.
На следующий день Пугачев вместе с Гриневым и Савельичем поехали в Белогородскую крепость. По пути Пугачев рассказал сказку про ворона, который жил триста лет и питался падалью, и орла, который жил тридцать три года и питался свежей кровью.
В крепости их встретил Швабрин и был удивлен, что Пётр с Пугачевым. Пугачев приказал вести его к девушке, которую Алексей держал взаперти. Тот пытался отнекиваться, но в конечном счете они нашли Машу и освободили её. Она был бледна и полумертва от голода. Пугачев хотел было женить её с Петром, но Петруша попросил его просто отпустить их на свободу. На что Пугачев согласился.
Петру Пугачев стал нравиться. Он хотел вырвать его из этой разбойной среды и спасти от наказания, но не мог. Маша простилась с родителями, с крепостью, со знакомыми, и они уехали из этой крепости навсегда.
Ехали они быстро, потому что был у них пропуск подписанный Пугачевым, но их остановил отряд гусар, подвластный императрице. Отрядом командовал Зурин. Тот самый Зурин, которому Петр проиграл в бильярд 100 рублей. Пётр объяснил ему, что да как. На что тот, посоветовал Петру отправить Машу к родителям в деревню, а самому остаться и бороться против врага. Так Петруша и поступил.
Когда уехала Маша, Пётр принялся с усердием сражаться с бунтовщиками, которые разбегались при виде одного войска. Скоро узнали, что Пугачева одолели под Оренбургом, но он снова собрал войско и взял Казань и Симбирск. Отряд с Петром отправили на поиски Пугачева. Вскоре пришло известие, что Емельяна пленили и вскоре казнят. Пётр был грустен из-за того, что Емелю казнят.
Он был рад скорой встрече с Машей, но в день отъезда его арестовали по приказу высшего начальства, которое узнало о его делах с Пугачевым.
Петра посадили в тюрьму и допрашивали. У него узнавали, почему он один остался в живых, хотя всех остальных офицеров крепости убили. Пётр рассказывал всю правду. Но когда его спросили про поведение Пугачева а Белогорской крепости, то Пётр промолчал, боясь упомянуть Машу Миронову. Это очень не понравилось судьям, которые уже были на стороне Петра. Тогда вызвали обвинявшего Петра в предательстве. Им оказался Швабрин. Он был худ и болен. Он рассказал о том, как Пугачев ездил с Петром по крепостям, и добавил много лжи про Петра. Тогда Петрушу отправили под арест и больше не вызывали.
Дома Машу приняли хорошо. Она понравилась родителям Петра своей добротой и чистотой. Когда же отец узнал об аресте Петра, он был возмущен, что офицера из знатного рода обвиняет помощи бунтовщику.
Маша собралась в Петербург, чтобы как-нибудь помощь Петру. Она смогла попасть в сад, в котором гуляла императрица и там встретила, как она думала, одну из прислужниц Елизаветы. Она рассказала ей про Петра Гринева и сказала, что он не предавал императрицу. На следующий день Машу позвали во дворец. Она встретилась с императрицей, которая оказалась той дамой, прогуливающийся в саду. Елизавета написала письмо отцу Гриневу и велела освободить Петра.
Ещё говориться, что Пётр был освобожден и проживает сейчас в какой-то губернии около какого-то помещика в добре и здравии. На этом повесть и заканчивается.
Обновлено: 2018-01-15
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
В этой статье мы опишем произведение А.С. Пересказ по главам этого короткого романа, опубликованного в 1836 году, предлагается вашему вниманию.
1. Сержант гвардии
Первая глава начинается с биографии Петра Андреевича Гринева. Отец этого героя служил, после чего вышел в отставку. Было 9 детей в семействе Гриневых, однако восемь из них в младенчестве умерли, и Петр остался один. Отец записал его еще до рождения в Петр Андреевич до наступления совершеннолетия числился в отпуске. Дядька Савельич служит воспитателем мальчика. Он руководит освоением русской грамоты Петрушей.
К Петру через некоторое время выписан был француз Бопре. Он обучил его немецкому, французскому языкам, а также различным наукам. Но Бопре воспитанием ребенка не занимался, а лишь пил и гулял. Отец мальчика вскоре обнаружил это и прогнал учителя. Петра на 17-м году отправляют на службу, однако не в то место, куда он надеялся попасть. Он едет в Оренбург вместо Петербурга. Это решение определило дальнейшую судьбу Петра, героя произведения "Капитанская дочка".
1 глава описывает напутствие отца сыну. Он говорит ему о том, что необходимо беречь честь смолоду. Петя, приехав в Симбирск, знакомится в трактире с Зуриным, ротмистром, который научил его играть в бильярд, а также споил его и выиграл у него 100 рублей. Гринев как будто вырвался впервые на свободу. Он ведет себя, подобно мальчишке. Зурин утром требует положенный выигрыш. Петр Андреевич для того, чтобы показать свой характер, заставляет Савельича, протестующего этому, выдать деньги. После чего, ощущая укоры совести, Гринев покидает Симбирск. Так заканчивается в произведении "Капитанская дочка" 1 глава. Опишем дальнейшие события, произошедшие с Петром Андреевичем.
2. Вожатый
Александр Сергеевич Пушкин рассказывает нам о дальнейшей судьбе этого героя произведения "Капитанская дочка". 2 глава романа называется "Вожатый". В ней мы впервые знакомимся с Пугачевым.
Гринев в пути просит Савельича его простить за глупое поведение. Вдруг в дороге начинается буран, Петр со своим слугой сбиваются с пути. Они встречают одного человека, который предлагает их проводить к постоялому двору. Гринев, едущий в кабинке, видит сон.
Сон Гринева - важный эпизод произведения "Капитанская дочка". 2 глава подробно описывает его. В нем Петр приезжает в свою усадьбу и обнаруживает, что отец при смерти. Он подходит к нему, чтобы взять последнее благословение, однако вместо отца видит неизвестного мужика с черной бородой. Гринев удивлен, однако мать его убеждает, что это его посаженый отец. Размахивая топором, вскакивает чернобородый мужик, мертвые тела заполняют всю комнату. Человек при этом улыбается Петру Андреевичу, а также предлагает тому благословение.
Гринев, уже находясь на рассматривает своего провожатого и замечает, что он и есть тот самый человек из сна. Это среднего роста сорокалетний мужчина, худощавый и широкоплечий. В черной бороде его уже заметна проседь. Глаза у мужчины живые, в них ощущается сметливость и тонкость ума. Довольно приятное выражение имеет лицо вожатого. Оно плутовское. Острижены его волосы в кружок, а одет этот человек в татарские шаровары и старый армяк.
Вожатый беседует с хозяином на "иносказательном языке". Петр Андреевич благодарит своего спутника, дарит ему заячий тулуп, наливает стакан вина.
Старый товарищ отца Гринева, Андрей Карлович Р., посылает из Оренбурга Петра на службу в расположенную в 40 верстах от города Белогорскую крепость. Именно здесь продолжается роман "Капитанская дочка". По главам пересказ дальнейших событий, происходящих в ней, следующий.
3. Крепость
Крепость эта напоминает деревушку. Распоряжается всем здесь Василиса Егоровна, разумная и добрая женщина, жена коменданта. Гринев следующим утром знакомится со Швабриным Алексеем Ивановичем, молодым офицером. Этот человек невысокого роста, отменно некрасивый, смуглолицый, очень живой. Он один из главных героев произведения "Капитанская дочка". 3 глава - место в романе, где этот персонаж впервые появляется перед читателем.
Из-за дуэли перевели Швабрина в эту крепость. Он рассказывает Петру Андреевичу о здешней жизни, о семье коменданта, при этом нелестно отзываясь о его дочери, Маше Мироновой. Подробное описание этого разговора вы найдете в произведении "Капитанская дочка" (3 глава). Комендант приглашает Гринева и Швабрина на семейный обед. Петр видит по дороге, как проходят "учения": взводом инвалидов руководит Миронов Иван Кузьмич. На нем "китайчатый халат" и колпак.
4. Поединок
Важное место занимает в композиции произведения "Капитанская дочка" 4 глава. Рассказывается в ней следующее.
Семья коменданта очень нравится Гриневу. Петр Андреевич становится офицером. Он общается со Швабриным, однако общение это приносит герою все меньше удовольствия. Колкие замечания Алексея Ивановича о Маше особенно не нравятся Гриневу. Петр пишет посредственные стихи и посвящает их этой девушке. Швабрин резко высказывается по их поводу, при этом оскорбляя Машу. Гринев его обвиняет во лжи, Алексей Иванович вызывает Петра на дуэль. Василиса Егоровна, узнав об этом, приказывает арестовать дуэлянтов. Палашка, дворовая девка, лишает их шпаг. Через некоторое время Петру Андреевичу становится известно, что к Маше сватался Швабрин, но получил от девушки отказ. Он понимает теперь, почему Алексей Иванович злословил по адресу Маши. Вновь назначена дуэль, на которой Петр Андреевич получает ранение.
5. Любовь
За раненым ухаживают Маша и Савельич. Петр Гринев делает девушке предложение. Он отправляет письмо родителям, в котором просит благословения. Швабрин навещает Петра Андреевича и признает свою вину перед ним. Благословения отец Гринева ему не дает, он уже знает о произошедшей дуэли, и рассказал ему об этом вовсе не Савельич. Петр Андреевич считает, что это сделал Алексей Иванович. Без согласия родителей не хочет выходить замуж капитанская дочка. Глава 5 повествует об этом ее решении. Не будем подробно описывать разговор между Петром и Машей. Скажем лишь, что решила избегать в дальнейшем Гринева капитанская дочка. Пересказ по главам продолжается следующими событиями. Петр Андреевич перестает посещать Мироновых, падает духом.
6. Пугачевщина
Уведомление о том, что разбойничья шайка под предводительством Емельяна Пугачева орудует в окрестностях, приходит коменданту. нападает на крепости. Пугачев вскоре добрался и до Белогорской крепости. Он призывает коменданта сдаться. Иван Кузьмич решает выслать дочь из крепости. Девушка прощается с Гриневым. Однако мать ее уезжать отказывается.
7. Приступ
Атакой крепости продолжается произведение "Капитанская дочка". Пересказ по главам дальнейших событий следующий. Ночью казаки уходят из крепости. Они переходят на сторону Емельяна Пугачева. Шайка его атакует. Миронов с немногочисленными защитниками пытается обороняться, однако силы двух сторон неравны. Захвативший крепость устраивает так называемый суд. Казни на виселице предают коменданта, а также его товарищей. Когда доходит очередь до Гринева, Савельич умоляет Емельяна, бросившись в ноги к нему, пощадить Петра Андреевича, предлагает тому выкуп. Соглашается Пугачев. Жители города и солдаты дают Емельяну присягают. Убивают Василису Егоровну, выведя на крыльцо раздетую, а также ее мужа. Петр Андреевич покидает крепость.
8. Незваный гость
Очень беспокоится Гринев о том, как живет в Белогорской крепости капитанская дочка.
Содержание по главам дальнейших событий романа описывает последующую судьбу этой героини. Прячется девушка у попадьи, которая говорит Петру Андреевичу, что Швабрин на стороне Пугачева. Гринев узнает от Савельича, что Пугачев - провожатый их по дороге в Оренбург. Емельян зовет Гринева к себе, тот приходит. Петр Андреевич обращает внимание на то, что все ведут себя как товарищи друг с другом в стане Пугачева, не оказывают при этом предпочтения предводителю.
Каждый хвастается, высказывает сомнения, оспаривает Пугачева. Люди его поют песню о виселице. Расходятся гости Емельяна. Гринев говорит ему наедине, что царем его не считает. Тот отвечает, что удача будет удалому, ведь когда-то и Гришка Отрепьев правил. Емельян отпускает Петра Андреевича в Оренбург несмотря на то, что тот обещает бороться против него.
9. Разлука
Емельян дает Петру распоряжение сказать губернатору этого города о том, что скоро пугачевцы прибудут туда. Пугачев, покидая оставляет Швабрина комендантом. Савельич пишет список разграбленного добра Петра Андреевича и отправляет его Емельяну, однако тот на него в "припадке великодушия" и дерзкого Савельича не наказывает. Он даже жалует шубой со своего плеча Гринева, дает ему лошадь. Маша тем временем болеет в крепости.
10. Осада города
Петр едет в Оренбург, к Андрею Карловичу, генералу. Военные люди отсутствуют на военном совете. Здесь лишь чиновники. Более благоразумно, по их мнению, оставаться за надежной каменной стеной, чем на открытом поле испытывать свое счастье. За голову Пугачева предлагают назначить чиновники большую цену и подкупить людей Емельяна. Урядник из крепости привозит Петру Андреевичу письмо от Маши. Та сообщает о том, что Швабрин вынуждает ее стать его супругой. Гринев просит генерала помочь, предоставить ему людей для того, чтобы очистить крепость. Однако тот отказывает.
11. Мятежная слобода
Спешат на помощь девушке Гринев с Савельичем. Люди Пугачева останавливают их в пути и ведут к предводителю. Он допрашивает Петра Андреевича о его намерениях в присутствии наперсников. Люди Пугачева - сгорбленный, тщедушный старик с голубой лентой, надетой через плечо по серому армяку, а также высокий, дородный и широкоплечий мужчина лет сорока пяти. Гринев говорит Емельяну, что приехал для того, чтобы спасти от притязаний Швабрина сироту. Пугачевцы предлагают и с Гриневым, и со Швабриным просто решить проблему - повесить их обоих. Однако Петр Пугачеву явно симпатичен, и он обещает женить его на девушке. Петр Андреевич утром едет в крепость в кибитке Пугачева. Тот в доверительной беседе рассказывает ему, что он хотел бы отправиться на Москву, однако товарищи его - разбойники и воры, которые сдадут предводителя при первой же неудаче, спасая собственную шею. Емельян рассказывает калмыцкую сказку про ворона и орла. Ворон жил 300 лет, но клевал при этом падаль. А орел предпочел голодать, но падали не есть. Лучше однажды напиться живой крови, считает Емельян.
12. Сирота
Пугачев в крепости узнает, что девушка терпит издевательства от нового коменданта. Швабрин морит ее голодом. Емельян освобождает Машу и хочет обвенчать ее сейчас же с Гриневым. Когда Швабрин рассказывает, что это дочь Миронова, Емельян Пугачев решает отпустить Гринева и Машу.
13. Арест
Солдаты на пути из крепости берут под арест Гринева. Они принимают Петра Андреевича за пугачевца, ведут к начальнику. Им оказывается Зурин, который советует Петру Андреевичу отправить Савельича и Машу к родителям, а самому Гриневу - продолжить сражение. Он следует этому совету. Войско Пугачева разбито, однако сам он не пойман, ему удалось в Сибири собрать новые отряды. Емельяна преследуют. Зурину приказывают взять под арест Гринева и отправить под караулом в Казань, предав следствию по делу Пугачева.
14. Суд
Петр Андреевич подозревается в том, что он служил Пугачеву. В этом не последнюю роль сыграл Швабрин. Петра приговаривают к ссылке в Сибирь. У родителей Петра живет Маша. Они очень к ней привязались. Девушка отправляется в Петербург, в Царское Село. Здесь она встречает императрицу в саду и просит помиловать Петра. Рассказывает о том, как он попал из-за нее к Пугачеву, капитанская дочка. Кратко по главам описанный нами роман завершается следующим образом. Гринева освобождают. Он присутствует на казни Емельяна, который кивает головой, узнав его.
По жанру историческим романом является произведение "Капитанская дочка". Пересказ по главам не описывает всех событий, мы упомянули лишь основные. Роман Пушкина очень интересен. Прочитав оригинал произведения "Капитанская дочка" по главам, вы поймете психологию героев, а также узнаете некоторые подробности, нами опущенные.
В 1836 году Александром Сергеевичем Пушкиным была написана повесть «Капитанская дочка», которая явилась историческим описанием пугачевского восстания. В своём произведении Пушкин основывался на реальных событиях 1773-1775 годов, когда под предводительством Емельяна Пугачева (Лжецаря Петра Фёдоровича) яицкие казаки, взявшие себе в услужники беглых каторжников, воров и злодеев, начали крестьянскую войну. Петр Гринёв и Мария Миронова – персонажи вымышленные, но в их судьбах очень правдиво отражено горестное время жестокой гражданской войны.
Свою повесть Пушкин оформил в реалистичной форме в виде записок из дневника главного героя Петра Гринева, сделанных через годы после восстания. Лирика произведения интересна подачей – Гринев пишет своё дневник в зрелом возрасте, переосмыслив всё пережитое. На момент восстания, он был молодым дворянином, верным своей Императрице. На бунтовщиков он смотрел, как на дикарей, которые с особой жестокостью воюют против русского народа. В ходе повествования видно, как бессердечный атаман Пугачёв, десятками казнящий честных офицеров, со временем волею судьбы завоевывает расположение в сердце Гринева и обретает в его глазах искорки благородства.
Глава 1. Сержант гвардии
В начале повести главный герой Петр Гринев рассказывает читателю о своей молодой жизни. Он – единственный выживший из 9 детей отставного майора и бедной дворянки, жил в барской семье среднего достатка. Воспитанием молодого барина фактически занимался старый слуга. Образование Петра было низким, поскольку отец его, отставной майор, нанял в качестве гувернера французского парикмахера Бопре, ведущего аморальный образ жизни. За пьянство и развратные действия его выгнали из имения. А 17-летнего Петрушу отец решил по старым связям отправить на службу в Оренбург (вместо Петербурга, куда он должен был пойти служить в гвардию) и прикрепил к нему для присмотра старого слугу Савельича. Петруша расстроился, ведь вместо гулянок в столице его ждало унылое существование в глуши. Во время остановки в пути молодой барин завел знакомство с повесой-ротмистром Зуриным, из-за которого под предлогом обучения втянулся играть в бильярд. Затем Зурин предложил играть на деньги и в результате Петруша проиграл целых 100 рублей – большие деньги на то время. Савельич, будучи хранителем барской «казны», против того, чтобы Петр платил долг, но барин настаивает. Слуга возмущается, но деньги отдаёт.
Глава 2. Вожатый
В конце концов, Петр стыдится своего проигрыша и обещает Савельичу больше не играть на деньги. Впереди их ждёт длинная дорога, и слуга прощает барина. Но из-за неблагоразумия Петруши они опять попадают в беду – надвигающийся буран не смутил молодца и он приказал ямщику не возвращаться. В итоге они сбились с пути и чуть не замерзли. На удачу им повстречался незнакомец, который помог заблудившимся путникам выйти к постоялому двору.
Гринёв вспоминает, как тогда ему, уставшему с дороги, приснился в кибитке сон, названный им пророческим: он видит свой дом и мать, которая говорит, что отец при смерти. Затем он видит незнакомого мужика с бородой в кровати отца, а мать говорит, что он её названный муж. Незнакомец хочет дать «отцовское» благословение, но Петр отказывается и тогда мужик берется за топор, и вокруг появляются трупы. Петра он не трогает.
Они подъезжают к постоялому двору, напоминающему воровское пристанище. Незнакомец, замерзший в стужу в одном армяке, просит у Петруши вина, и тот угощает его. Между мужиком и хозяином дома состоялся странный разговор на воровском языке. Петр не понимает смысла, но всё услышанное кажется ему очень странным. Уезжая из ночлежки, Петр к очередному недовольству Савельича отблагодарил провожатого, пожаловав ему заячий тулупчик. На что незнакомец раскланялся, сказав, что век не забудет такой милости.
Когда Петр добирается, наконец, до Оренбурга, сослуживец его отца, прочитав сопроводительное письмо с наказом держать молодца «в ежовых рукавицах», отправляет его служить в Белгородскую крепость – ещё большую глушь. Это не могло не расстроить Петра, уже давно мечтавшего о гвардейском мундире.
Глава 3. Крепость
Хозяином Белгородского гарнизона был Иван Кузьмич Миронов, но заправляла всем фактически его жена - Василиса Егоровна. Простые и душевные люди сразу понравились Гриневу. У немолодой четы Мироновых была дочь Маша, но пока их знакомство не состоялось. В крепости (которая оказалась простой деревушкой) Петр знакомится с молодым поручиком Алексеем Ивановичем Швабриным, которого сослали сюда из гвардии за дуэль, закончившуюся смертью противника. Швабрин, имея привычку нелестно отзываться об окружающих, частенько язвительно говорил о Маше, дочери капитана, выставляя её полной дурочкой. Затем Гринев сам знакомится с дочерью командира и ставит под сомнение высказывания поручика.
Глава 4. Поединок
По своей натуре добрый и благодушный Гринев всё теснее начал дружить с комендантом и его семьей, а от Швабрина отдалился. Дочь капитана Маша, не имела приданного, но оказалась очаровательной девушкой. Колкие замечания Швабрина не нравились Петру. Окрыленный мыслями о молодой девушке тихими вечерами он начал писать к ней стихи, содержанием которых делился с другом. Но тот высмеивал его, и ещё пуще начинал унижать достоинство Маши, уверяя, что она придёт ночью к тому, кто подарит ей пару сережек.
В итоге друзья поссорились, и дело дошло до дуэли. Василиса Егоровна, жена коменданта, узнала о поединке, но дуэлянты сделали вид, что помирились, решив отложить встречу на следующий день. Но утром, только они успели обнажить шпаги, Иван Игнатьич и 5 инвалидов вывели под конвой к Василисе Егоровне. Отчитав, как следует, она их отпустила. Вечером Маша, растревоженная вестью о дуэли, рассказала Петру о неудачном сватовстве к ней Швабрина. Теперь Гринев понял его мотивы поведения. Дуэль всё же состоялась. Уверенный фехтовальщик Петр, наученный хоть чему-то путному гувернером Бопре, оказался сильным противником для Швабрина. Но на дуэли появился Савельич, Петр на секунду замешкался и в итоге получил ранение.
Глава 5. Любовь
Раненного Петра выхаживали его слуга и Маша. В итоге дуэль сблизила молодых людей, и они воспылали взаимной любовью друг к другу. Желая жениться на Маше, Гринёв шлёт родителям письмо.
Со Швабриным Гринев помирился. Отец Петра, узнав о дуэли и не желая слышать о женитьбе, пришёл в ярость и прислал сыну гневное письмо, где угрожал переводом из крепости. В недоумении, как отец мог узнать о дуэли, Петр набросился с обвинениями на Савельича, но тот и сам получил письмо с недовольством хозяина. Гринев находит лишь один ответ – о дуэли сообщил Швабрин. Отказ отца в благословении не меняет намерений Петра, но Маша не согласна тайно выходить замуж. На время они отдаляются друг от друга, а Гринев понимает, что несчастная любовь может лишить его разума и привести к распутству.
Глава 6. Пугачевщина
В Белгородской крепости начинается беспокойство. Капитан Миронов получает приказ от генерала подготовить крепость к нападению бунтовщиков и разбойников. Емельян Пугачев, назвавший себя Петром III, бежал из под стражи и наводил ужас на окрестности. По слухам он уже захватил несколько крепостей и подбирался к Белгороду. Рассчитывать на победу с 4 офицерами и армейскими «инвалидами» не приходилось. Встревоженный слухами о захвате соседней крепости и казни офицеров, капитан Миронов решил отправить Машу и Василису Егоровну в Оренбург, где крепость крепче. Жена капитана высказывается против отъезда, и решает не оставлять мужа в трудную минуту. Маша прощается с Петром, но уехать из крепости ей не удаётся.
Глава 7. Приступ
У стен крепости появляется атаман Пугачев и предлагает сдаться без боя. Комендант Миронов, узнав о предательстве урядника и нескольких казаков, примкнувших к клану повстанцев, не соглашается на предложение. Он наказывает жене переодеть Машу в простолюдинку и отвести в хату попа, а сам открывает огонь по мятежникам. Бой заканчивается захватом крепости, которая вместе с городом переходит в руки Пугачёва.
Прямо у дома коменданта Пугачёв учиняет расправу над теми, кто отказался дать ему присягу. Он приказывает казнить капитана Миронова и поручика Ивана Игнатьича. Гринев решает, что он не будет присягать разбойнику и примет честную смерть. Однако тут к Пугачёву подходит Швабрин и шепчет что-то на ухо. Атаман решает не просить присяги, приказывая повесить всех троих. Но старый верный слуга Савельич бросается в ноги к атаману и тот соглашается помиловать Гринёва. Рядовые солдаты и жители города принимают присягу верности Пугачёву. Как только закончилась присяга, Пугачёв решил отобедать, но казаки вытащили из комендантского дома, где грабили добро, за волосы нагую Василису Егоровну, которая голосила по мужу и кляла каторжника. Атаман приказал убить её.
Глава 8. Незваный гость
Сердце Гринева не на месте. Он понимает, что если солдаты узнают, что Маша здесь и жива, ей не избежать расправы, тем более что Швабрин принял сторону повстанцев. Он знает, что любимая скрывается в доме у попадьи. Вечером пришли казаки, присланные отвести его к Пугачеву. Хоть Петр и не принял предложения Лжецаря о всяческих почестях за присягу, разговор между мятежником и офицером состоялся доброжелательный. Пугачев помнил добро и теперь даровал в ответ Петру свободу.
Глава 9. Разлука
Наутро Пугачев при народе подозвал к себе Петра и сказал, чтобы тот отправился в Оренбург и сообщил о его наступлении через неделю. Савельич стал хлопотать о разграбленном имуществе, но злодей сказал, что пустит его за такую наглость самого на тулупы. Гринев и его слуга покидают Белогорск. Пугачев назначает Швабрина комендантом, а сам отправляется на очередные подвиги.
Петр и Савельич идут пешком, но их догнал один из шайки Пугачева и сказал, что его величество жалует им коня и тулуп, да полтину, но он её, мол, потерял.
Маша слегла и лежала в бреду.
Глава 10. Осада города
Приехав в Оренбург Гринев сразу доложил о деяниях Пугачева в Белгородской крепости. Собрался совет, на котором все кроме Петра проголосовали за оборону, а не нападение.
Начинается долгая осада – голод и нужда. Петр на очередной вылазке в стан противника получает от Маши письмо, в котором она молит спасти её. Швабрин желает на ней жениться и держит в плену. Гринёв идёт к генералу с просьбой дать пол роты солдат на спасение девушки, на что получает отказ. Тогда Петр решается в одиночку выручить любимую.
Глава 11. Мятежная слобода
По дороге в крепость Петр попадает в караул Пугачева и его ведут на допрос. Гринев честно обо всем рассказывает о своих планах смутьяну и говорит, что он волен сделать с ним, что угодно. Советники-головорезы Пугачева предлагают казнить офицера, но тот говорит, «миловать, так уж миловать».
Вместе с разбойничьим атаманом Петр едет в Белгородскую крепость, в дороге они ведут беседу. Мятежник говорит о том, что хочет идти на Москву. Петр в сердце жалеет его, упрашивая сдаться на милость государыне. Но Пугачев знает, что уже поздно, и говорит, будь что будет.
Глава 12. Сирота
Швабрин держит девушку на воде и хлебе. Пугачев милует самовольца, но от Швабрина узнает, что Маша – дочь неприсягнувшего коменданта. Сначала он в ярости, но Петр своей чистосердечностью и на этот раз добивается благосклонности.
Глава 13. Арест
Пугачев даёт Петру пропуск во все заставы. Счастливые влюбленные едут в родительский дом. Они спутали армейский конвой с пугачевскими изменниками и попали под арест. В начальнике заставы Гринев узнал Зурина. Он рассказал, что едет домой жениться. Тот отговаривает его, заверяя остаться на службе. Петр и сам понимает, что его зовет долг. Он отправляет Машу и Савельича к родителям.
Боевые действия подоспевших на выручку отрядов разбили разбойничьи планы. Но Пугачева не могли поймать. Потом пошли слухи, что он свирепствует в Сибири. Отряд Зурина отправляют на подавление очередной вспышки. Гринёв вспоминает несчастные деревни, разграбленные дикарями. Войскам приходилось отбирать то, что люди смогли сберечь. Пришло известие, что Пугачев пойман.
Глава 14. Суд
Гринев по доносу Швабрина был арестован, как изменник. Он не смог оправдаться любовью, боясь, что Маша тоже подвергнется допросам. Императрица, учитывая заслуги отца, миловала его, но приговорила к пожизненной ссылке. Отец был в ударе. Маша решилась ехать в Петербург и просить Императрицу за любимого.
Волею судьбы Мария встречается ранним осенним утром с Императрицей и рассказывает ей всё, не зная, с кем говорит. Тем же утром за ней в дом светской дамы, где устроилась на время Маша, прислали извозчика с приказом доставить дочь Миронова во дворец.
Там Маша увидела Екатерину II и узнала в ней свою собеседницу.
Гринева освободили от каторги. Пугачева казнили. Стоя на плахе в толпе он увидел Гринева и кивнул.
Воссоединенные любящие сердца продолжили род Гринёвых, а в их Симбирской губернии под стеклом хранилось письмо Екатерины II с помилованием Петра и похвалой Марии за ум и доброе сердце.
