Создание впк в ссср. Некоторые дискуссионные вопросы изучения впк ссср

Неделю назад мною было было тут мимоходом замечено, что тезис о якобы неспособности докоммунистической России к быстрому и успешному развитию оборонной промышленности и об отсутствии в России до 1917 г. крупных инвестиционных средств, направляемых на оборону, опровергается как успешной реализацией в России программ развития военной судостроительной отрасли в 1910-1917 гг, так и стремительным ростом оборонной промышленности в России в годы Первой мировой войны (ПМВ), когда Россия смогла достигнуть феноменального роста военного производства, причем обеспечиваемого в том числе за счет резкого расширения производственных мощностей и быстрого возведения новых предприятий.

Данные мои замечания вызвали здесь многочисленные гневные вопли и типа возражения. Увы, уровень большинства возражений свидетельствует о крайней неосведомленности публики в данном вопросе и о невероятной замусоренности голов всякого рода предрассудками и совершенно замшелыми представлениями, заимствованными из обличительной публицистики и пропаганды.

В принципе этому не стоило бы удивляться. Обличение якобы неспособности гнусного Ancien Régime справиться с нуждами военного производства было раскручено либеральной и социалистической оппозицией еще до февраля 1917 г., дружно поддерживалось генералами, пытавшимися (оказавшись и с красной, и с белой сторон), отмежеваться от «старорежимности», а затем стало общим местом коммунистической пропаганды по вполне понятным причинам. В результате в отечественной историографии это превратилось в общий исторический штамп, практически необсуждаемый и неразбираемый. Казалось бы, прошло почти 100 лет, и можно было надеяться на более объективное освещение это вопроса теперь. Увы, изучение ПМВ (и отечественного ВПК) в России по-прежнему находится на крайне низком уровне, вопросами изучения развития ВПК страны в годы ПМВ никто не занимается, а если эта тема и затрагивается в публикациях, то все сводится к бездумному повторению заученных штампов. Пожалуй, только авторами-составителями недавно изданного сборника «Военная промышленность России в начале ХХ века» (1-й том труда «История создания и развития ОПК России и СССР. 1903-1963») была поставлена под сомнение и подвергнута критике данная мифология.

Можно без преувеличения сказать, что развитие русской военной промышленности в ПМВ остаётся масштабным белым пятном отечественной истории.

Меня в последнее время данная тема весьма занимает, и я даже подумываю над возможностью приступить к ее изучению более серьезно. Тем не менее даже небольшого знакомства с материалами достаточно, чтобы утверждать, и повторить это здесь снова: в годы Первой мировой войны в России был совершен громаднейший скачок в военном производстве, а темпы развития промышленности были настолько высокими, что не повторялись после этого в отечественной истории, и не были повторены ни в один из отрезков советского периода истории, включая ВОВ. Основой этого скачка стало стремительное расширение мощностей военного производства в 1914-1917 гг. за счет четырёх факторов:

1) Расширение мощностей существующих государственных военных предприятий
2) Массированное привлечение к военному производству частной промышленности
3) Крупномасштабная программа экстренного строительства новых казенных заводов
4) Широкое строительство новых частных военных заводов, обеспеченных государственными заказами.

Таким образом, во всех случаях этот рост обеспечивался крупными капиталовложениями (как государственными, так и частными), что делает совершенно нелепыми рассуждения о якобы неспособности России до 1917 г. осуществлять крупномасштабные капиталовложения в ОПК. Собственно, данный тезис, как было замечено, наглядно опровергается еще стремительным созданием и модернизацией судостроительных мощностей под большие кораблестроительные программы перед ПМВ. Но в вопросах судостроения и флота критиканствующая публика находится на совсем уж профанском уровне, поэтому, не имея возможности возразить, быстро переходит на снаряды и т.п.

Основной тезис при этом, что снарядов в России делали мало. При этом в качестве излюбленного аргумента приводятся цифры общего выпуска снарядов в западных странах за весь период ПМВ – включая и 1917 г, и 1918 г. Масштабы раскочергаривания на Западе военной промышленности к 1918 г. и артиллерийских сражений 1918 г. сравниваются с только начавшим развертываться русским военным производством 1915-1916 гг (ибо в 1917 г. русская промышленность покатилась под откос) – и на этом основании пытаются делать какие-то выводы. Интересно, на доказательство чего рассчитывают подобного рода «аргументаторы». Впрочем, как мы увидим ниже, даже на 1917 г. с производством и наличием тех же артснарядов дело в России обстояло не столь уж плохо.

Здесь следует отметить, что одной из причин искаженных представлений о работе русской промышленности в ПМВ являются работы Барсукова, и Маниковского (сиречь частично опять-таки Барсукова) – собственно, отчасти потому, что с тех по ничего нового не появилось по данной теме. Их труды были написаны в начале 20-х гг, выдержаны в духе тех лет и в вопросах связанных с ОПК концентрировались в немалой степени на нехватках боевого снабжения периода 1914-1915 гг. Собственно, сами вопросы развертывания производства вооружения и снабжения отражены в этих работах недостаточно и противоречиво (что понятно по условиям написания). Поэтому взятый в этих работах «страдальчески-обвинительный» уклон некритично воспроизводится уже десятилетия. Более того, и у Барсукова, и у Маниковского встречается немало недостоверной информации (например, о состоянии дел с постройкой новых предприятий) и сомнительных утверждений (типичный пример – завывания, направленные против частной промышленности).

Для лучшего же понимания развития русской промышленности в ПМВ помимо упомянутого сбориника «Военная промышленность России в начале ХХ века» я бы рекомендовал недавно изданные «Очерки по истории военной промышленности» ген. В.С. Михайлова (в 1916-1917 гг начальник военно-химического отдела ГАУ, в 1918 г. начальник ГАУ)

Данный коммент написан в качестве своего рода ликбеза для просвещения широкой публики в вопросах мобилизации и расширения русской оборонной промышленности в период ПМВ и призвавн продемонстрировать масштабы этого расширения. В данном комментарии я не затрагиваю вопросы авиа- и авиамоторостроительной промышленности, а также автомобилестроения, ибо это отдельная сложная тема. То же самое касается флота и судостроения (тоже отдельная тема). Взглянем только на армию.

Винтовки. На 1914 г. в России имелись три казенных оружейных завода – Тульский, Ижевский (фактически комплекс со сталилитейным заводом) и Сестрорецкий. Военная мощность всех трех заводов на лето 1914 г. оценивалась по оборудованию суммарно в 525 тыс. винтовок в год (44 тыс. в месяц) при 2-2,5 сменной работе (Тульский – 250 тыс., Ижевский – 200 тыс, Сестрорецкий 75 тыс.). Реально с августа по декабрь 1914 г. все три завода изготовили всего 134 тыс. винтовок.

С 1915 г. предпринимались форсированные работы по расширению всех трех заводов, в результате чего месячный выпуск винтовок на них с декабря 1914 г. по декабрь 1916 г. был увеличен в четыре раза – с 33,3 тыс. до 127,2 тыс. штук. За один только 1916 г. производительность каждого из трех заводов была удвоена, и фактическая сдача составила: Тульский завод 648,8 тыс. винтовок, Ижевский – 504,9 тыс. и Сестрорецкий – 147,8 тыс., итого 1301,4 тыс. винтовок в 1916 г. (цифры без учета ремонтируемых) .

Увеличение мощностей достигалось расширением станочного и энергетического парка каждого из заводов. Наиболее крупные по масштабу работы были произведены на Ижевском заводе, где станочный парк был практически удвоен, построена новая электростанция. В 1916 г. был выдан заказ на вторую очередь реконструкции Ижевского завода стоимостью 11 млн. руб. с целью доведения его выпуска в 1917 г. до 800 тыс. винтовок.

Масштабное расширение претерпевал Сестрорецкий завод, где к январю 1917 г. был достигнут выход 500 винтовок в сутки, а с 1 июня 1917 г. планировался выход 800 винтовок в сутки. Однако в октябре 1916 г. было принято решение ограничиться по винтовкам мощностью 200 тыс. штук в год, а увеличенные мощности завода ориентировать на выпуск автоматов Федорова темпом 50 штук в сутки с лета 1917 г.

Добавим, что Ижевский сталелитейный завод являлся поставщиком оружейной и специальной стали, а также ружейных стволов. В 1916 г. выпуск сталей по отношению к 1914 г. был увеличен с 290 до 500 тыс. пудов, ружейных стволов – в шесть раз (до 1,458 млн. ед.), пулеметных стволов - в 19 раз (до 66,4 тыс), и ожидался дальнейший рост.

Следует отметить, что немалая часть станков для оружейного производства в России выпускалась станкостроительным производством Тульского оружейного завода. В 1916 г. выпуск станков на нем был доведен до 600 ед. в год, а в 1917 г. предполагалось преобразовать этот машиностроительный отдел в отдельный крупный Тульский казенный машиностроительный завод с расширением мощностей до 2400 станков в год. На создание завода было ассигновано 32 млн. руб. Согласно Михайлову, из 320% роста выпуска винтовок с 1914 г. по 1916 г. лишь 30% увеличения прироста достигалось «форсировкой работы», а остальные 290% были эффектом расширения оборудования.

Однако основной упор в расширении винтовочного производства был сделан на строительство в России новых оружейных заводов. Уже в 1915 г. были санкционированы ассигнования на постройку в Туле второго оружейного завода с годовой мощностью по 500 тыс. винтовок в год, причем в дальнейшем его предполагалось слить с Тульским оружейным с итоговой суммарной мощностью 3500 винтовок в сутки. Сметная стоимость завода (3700 единиц станочного оборудования) составила 31,2 млн. руб, к октябрю 1916 г. ассигнования выросли до 49,7 млн. руб., причем дополнительно было ассигновано 6,9 млн. руб на приобретение у фирмы Remington оборудования (1691 станок) для изготовления еще 2 тыс. винтовок в сутки (!). Итого весь тульский оружейный комплекс должен был давать 2 млн. винтовок в год. Строительство 2-го завода было начато летом 1916 г. и должно быть завершено к началу 1918 г. Реально из-за революции достроен завод был уже при Советах.

В 1916 г. было начато строительство нового казенного Екатеринославского оружейного завода близ Самары мощностью 800 тыс. винтовок в год. При этом на данную площадку планировалось перенести мощности Сестрорецкого оружейного завода, от чего затем отказались. Сметная стоимость определялась в 34,5 млн. руб. Строительство интенсивно велось в 1916 г., к 1917 г. были возведены основные цеха, дальше наступил развал. Советская власть пыталась достроить завод в 20-е гг, но не осилила.

Таким образом, в 1918 г. годовые производственные мощности русской промышленности по выпуску винтовок (без автоматов) должны были составить 3,8 млн. штук, что означало увеличение в 7,5 раз по отношению к мобилизационным мощностям 1914 г. и утроение по отношению к выпуску 1916 г. Это перекрывало заявки Ставки (2,5 млн. винтовок в год) в полтора раза.

Пулеметы. Производство пулеметов оставалось узким местом русской промышленности на протяжении всей ПМВ. Фактически вплоть до самой революции выпуск станковых пулеметов вел только Тульский оружейный завод, увеличивший производство оных до 1200 единиц в месяц к январю 1917 г. Таким образом, по отношению к декабрю 1915 г. рост составил 2,4 раза, а по отношению к декабрю 1914 г. – в семь раз. За 1916 г. выпуск пулеметов почти утроился (с 4251 до 11072 штук), а в 1917 г. ожидалась поставка Тульским заводом 15 тыс. пулеметов. Вместе с крупными заказами по импорту (в 1917 г. ожидалась поставка до 25 тыс. импортных станковых пулеметов и до 20 тыс. ручных пулеметов) это должно было удовлетворить заявки Ставки. В преувеличенных надеждах на импорт предложения частной промышленности о производстве станковых пулеметов были отклонены ГАУ.

Производство ручных пулеметов Madsen организовывалось на строящемся по соглашению с Madsen Ковровском пулеметном заводе. Соглашение об этом с выдачей заказа синдикату в 15 тыс. ручных рулеметов за 26 млн. руб было заключено в апреле 1916 г, контракт подписан в сентябре, а строительство завода начато в августе 1916 г. и велось очень быстрыми темпами. Сборка первой партии пулеметов была произведена в августе 1917 г. К началу 1918 г., несмотря на революционный бардак, завод был практически готов – согласно акту обследования завода от августа 1919 г. (а за полтора года там ничего не изменилось), готовность цехов завода составляла 95%, электростанции и коммуникаций – 100%, оборудования было завезено 100%, смонтировано 75%. Выпуск пулеметов планировался в 4000 штук в первое полугодие работы с последующим выходом на 1000 штук в месяц и с доведением до 2,5-3 тыс.ручных пулеметов месяц при работе в одну мену.

Патроны. На 1914 г. в России производством ружейных патронов занимались три казенных патронных завода – Петроградский, Тульский и Луганский. Максимальная мощность каждого из этих заводов составляла 150 млн. патронов в год при односменной работе (суммарно 450 млн.). Фактически все три завода уже в мирный 1914 г. должны были дать суммарно на треть больше – ГОЗ составил 600 млн. патронов.

Выпуск патронов в значительной мере лимитировался количеством пороха (об этом ниже). С начала 1915 г. предпринимались огромные усилия по расширению мощностей всех трех заводов, в результате чего выпуск русских 3-лин патронов был увеличен с декабря 1914 г. по ноябрь 1916 г. втрое – с 53,8 млн до 150 млн. штук (в это число не входит выпуск в Петрограде японских патронов).. За один 1916 г. суммарный объем выпуска русских патронов был увеличен в полтора раза (до 1,482 млрд. штук). В 1917 г. при сохранении производительности ожидалась дача 1,8 млрд. патронов, плюс поступление примерно такого же числа русских патронов по импорту. В 1915-1917 гг. количество единиц оборудования всех трех патронных заводов возросло вдвое.

Ставкой в 1916 г. предъявлялись явно завышенные требования на патроны – так, на межсоюзной конференции в январе 1917 г. потребность была исчислена в 500 млн. патронов в месяц (в т.ч 325 млн. русских)., что давало расход в 6 млрд. в год, или вдвое выше расхода 1916 г., и это при достаточной обеспеченности патронами частей к началу 1917 г.

В июле 1916 г. был начат строительством Симбирский патронный завод (мощность 840 млн. патронов в год, сметная стоимость 40,9 млн. руб), запланированный к вводу в 1917 г., но введенный из-за развала в действие уже при Советах только в октябре 1918 г. В целом общую предполагавшуюся мощность русской патронной промышленности на 1918 г. можно исчислить до 3 млрд. патронов в год (с учетом выпуска иностранных патронов).

Легкие орудия. Производство легкой и горной 3-дм артиллерии велось на Петроградском казенном и Пермском орудийных заводах. В 1915 г. к производству был подключен частный Путиловский завод (в итоге национализированный в конце 1916 г.), а также частная «Царицынская группа заводов» (Сормовский завод, завод Лесснера, Петроградский металлический и Коломенский). Месячный выпуск орудий обр. 1902 г. в итоге вырос за 22 месяца (с января 1915 г. по октябрь 1916 г.) более чем в 13 раз (!!) – с 35 до 472 систем. При этом, к примеру, Пермский завод увеличил производство 3-дм полевых пушек в 1916 г. в 10 раз по сравнению с 1914 г. (доведя к концу 1916 г. до 100 орудий в месяц), а лафетов к ним – в 16 раз.

Выпуск 3-дм горных и коротких пушек на русских заводах за 22 месяца (с января 1915 г. по октябрь 1916 г.) был увеличен втрое (с 17 до примерно 50 месяц), и плюс с осени 1916 г. начался выпуск 3-дм зенитных пушек. В 1916 г. годовое суммарное производство 3-дм орудий всех типов было втрое выше производства 1915 г.

Царицынская группа, начав производство с нуля и сдав первые шесть 3-дм орудий в апреле 1916 г., уже через полгода (в октябре) давала 180 орудий в месяц, а в феврале 1917 г. было изготовлено 200 орудий, и были резервы для дальнейшего наращивания производства. Путиловский завод, возобновив производство 3-дм пушки только во второй половине 1915 г., вышел к концу 1916 г. на мощности 200 орудий в месяц, а в середине 1917 г. ожидался его выход на 250-300 орудий в месяц. Фактически в связи с достаточностью выпуска 3-дм пушек Путиловскому заводу программа на 1917 г. была дана всего в 1214 орудий обр. 1902 г., а остальные мощности переориентировались на выпуск тяжелой артиллерии.

Для дальнейшего расширения артпроизводства в конце 1916 г. было начато строительство мощного Саратовского казенного орудийного завода с производительностью в год: 3-дм полевых пушек – 1450, 3-дм горных пушек – 480, 42-лин пушек – 300, 48-лин гаубиц – 300, 6-дм гаубиц – 300, 6-дм крепостных пушек – 190, 8-дм гаубиц - 48. Стоимость предприятия определялась в 37,5 млн. руб. Из-за революции февраля 1917 г. постройка была остановлена в начальной стадии.

Таким образом, при ежемесячной потребности на 1917 г., заявленной Ставкой в январе 1917 г., в 490 полевых и 70 горных 3-дм пушек, русская промышленность фактически уже вышла к тому времени на ее обеспечение, а в 1917-1918 гг., по всей видимости, значительно превзошла бы эту потребность. С вводом в строй Саратовского завода можно было ожидать выхода суммарно минимум примерно на 700 полевых пушек и 100 горных пушек в месяц (при оценке выбытия 300 орудий в месяц по расстрелу без учета боевых потерь)..

Следует добавить, что в 1916 г. Обуховским заводом было начато освоение 37-мм траншейной пушки Розенберга. Из первого заказа в 400 новых систем от марта 1916 г. 170 пушек были поставлены уже в 1916 г., сдача остальных намечалась на 1917 г. Нет сомнений, что за этим последовали бы новые массовые заказы на эти пушки.

Тяжелые орудия. Как мы все знаем, производство тяжелой артиллерии в России в ПМВ есть излюбленная тема всех обличителей «старого режима». При этом намекается, что гнусный царизм ничего здесь не смог организовать.

К началу войны производство 48-линейных гаубиц обр. 1909 и 1910 гг. велось на Путиловском заводе, Обуховском заводе и Петроградском орудийном заводе, а 6-дм гаубиц обр. 1909 и 1910 гг. – на Путиловском и Пермском заводах. После начала войны особое внимание уделено было также выпуску 42-лин пушек обр. 1909 г., под которое были произведены расширения Обуховского и Петроградского заводов, а также начат массовый выпуск их на Путиловском заводе. В 1916 г. на Обуховском заводе были начаты выпуском 6-дм пушка Шнейдера и 12-дм гаубица. Путиловский завод всю войну был ведущим производителем 48-лин гаубиц, выйдя на выпуск до 36 этих орудий в месяц к осени 1916 г., и должен был наращивать их производство в 1917 г.

Выпуск тяжелой артилерии нарастал очень быстро. В первом полугодии 1915 г. было изготовлено всего 128 орудий тяжелой артиллерии (причем все - все 48-лин гаубицы), а во втором полугодии 1916 г. – уже 566 тяжелых орудий (включая 21 гаубицу 12-дм), иными словами в расчетных коэффициентах Маниковского выпуск за полтора года вырос в 7 раз (!). При этом в это число, видимо, не входит поставка сухопутных орудий (включая 24 гаубицы 6-дм) для Морского ведомства (преимущественно Крепости ИПВ). В 1917 г. должно было продолжаться дальнейшее наращивание производства. В первую очередь 42-лин пушек, выход которых на всех трех заводах-производителях в 1917 г. должен был составить оценочно 402 единицы (против 89 в 1916 г). Всего же в 1917 г., не случись революции, ГАУ (без Морведа) промышленностью оценочно должно было быть поставлено до 2000 тяжелых орудий русского производства (против 900 в 1916 г.).

Только один Путиловский завод на освоем основном производстве по программе 1917 г. должен был дать 432 48-лин гаубицы, 216 42-лин пушек и 165 гаубиц 6-дм для армии плюс 94 гаубицы 6-дм для Морведа.

Дополнительно с национализацией Путиловского завода было решено создать при нем особый завод тяжелой артиллерии для производства 6-дм и 8-дм гаубиц с объемами выпуска до 500 гаубиц в год. Строительство завода было осуществлено ударными темпами за 1917 год, несмотря на революционный хаос. К концу 1917 г. завод был практически готов. Но тут началась эвакуация Петрограда, и решением ГАУ от 14 декабря новый завод подлежал первоочередной эвакуации в Пермь. Большую часть оборудования предприятия в конечном счете удалось доставить на Пермский завод, где оно составило основу мощностей Мотовилихи по выпуску тяжелых орудий на следующие десятилетия. Однако немалая часть была рассеяна по стране в обстановке гражданской войны 1918 г. и утеряна.

Вторым новым центром выпуска тяжелой артиллерии должен был стать вышеупомянутый Саратовский казенный орудийный завод с годовой программой по тяжелым орудиям: 42-лин пушек – 300, 48-лин гаубиц – 300, 6-дм гаубиц – 300, 6-дм крепостных пушек – 190, 8-дм гаубиц - 48. Из-за революции февраля 1917 г. постройка была остановлена в начальной стадии.

В числе других рассматривавшихся к 1917 г. мероприятий по усилению выпуска тяжелой артиллерии, были выдача заказа на 48-лин гаубицы частной «Царицынской группе заводов», а также освоение в 1917 г. выпуска 12-дм гаубиц и новых «легких» 16-дм гаубиц на строившемся с 1913 г. при участии Vickers Царицынском заводе по выпуску морской тяжелой артиллерии (РАОАЗ), чья постройка велась в годы ПМВ вяло, но первая очередь которого ожидалась в июле 1916 г. ко вводу весной 1917 г. Выдвигался также проект производства там с 1918 г. 42-лин пушек и 6-дм гаубиц (заметим, что выпуск 42-лин пушек и 6-дм гаубиц и был в итоге освоен на «Баррикадах» Советами в 1930-1932 гг).

Со вводом в строй гаубичного завода на Путиловском заводе и первой очереди Царицынского завода русская промышленность достигла бы в 1918 г. годового выпуска минимум 2600 тяжелых артсистем, а более вероятно – и больше, с учетом того, что, видимо, в 1917-1918 гг. были бы предприняты серьезные усилия по расширению выпуска 48-лин гаубиц. И это без учета Саратовского завода, возможность ввода которого до 1919 г. мне представляется сомнительной.

Фактически это означало, что заявки Ставки 1916 г. на тяжелую артиллерию могли быть покрыты русской промышленностью уже к концу 1917 г., а массированный выпуск 1918 г. мог быть обращен, наряду с покрытием потерь, на резкое (фактически многократное по многим артсистемам) увеличение штатов ТАОН. Добавим к этому, что в 1917-начале 1918 гг. еще около 1000 тяжелых артсистем должно было быть получено по импорту (и это без учета возможных новых заказов за рубежом). Итого суммарно русская тяжелая артиллерия даже за вычетом потерь могла достичь численности 5000 орудий к концу 1918 г., т.е. быть сопоставимой по численности с французской.

Отметим, что при этом в России (в основном на Обуховском заводе, а также на Пермском) продолжалось весьма масштабное производство мощной крупнокалиберной морской артиллерии (от 4 до 12 дм), осваивался выпуск 14-дм корабельных орудий и несмотря на ПМВ полным ходом продолжалась реконструкция Пермского завода для организации на нем выпуска в год 24 корабельных орудий калибров 14-16 дм.

И, к слову, маленький штришок для любителей порассуждать о том, что флот де перед ПМВ объедал армию, а несчастная армия страдала от нехватки пушек. Согласно «Всподданейшему отчету по Военному министерству за 1914 г.», на 1 января 1915 г. в сухопутной крепостной артиллерии состояло 7634 орудия и 323 полуподовые мортиры (за 1914 г. в сухопутные крепости подано 425 новых орудий), а запас снарядов крепостей составлял 2 млн. штук. В артиллерии приморских крепостей состояло еще 4162 орудия, а запас снарядов составлял 1 млн. штук. No comments, как говорится, но похоже история реального величайшего русского попила перед ПМВ еще ждет своего исследователя.

Артиллерийские снаряды калибра 3 дм. Рассужения о снарядах есть любимая тема критиков русского ВПК в ПМВ, при этом как правило сведения о снарядном голоде 1914-1915 гг. совершенно неправомерно переносятся на более поздний период. Еще меньшая осведомленность проявляется в вопросе о производстве снарядов тяжелой артиллерии.

Производство 3-дм снарядов перед ПМВ осуществлялось в России на пяти казенных (Ижевском сталелитейном, а также Пермском, Златоустовском, Олонецком и Верхнетуринском горного ведомства) и 10 частных заводах (Металлический, Путиловский, Николаевский, Лесснер, Брянский, Петроградский механический, Русское общество, Рудзский, Лильпоп, Сормовский), а до 1910 г. – и двух финских заводах. С началом войны снарядное производство претерпело быстрое расширение, как путем увеличения производства на упомянутых заводах, так и путем подключения новых частных предприятий. Всего к 1 января 1915 г. заказы на 3-дм снаряды были выданы 19 частным предприятим, а к 1 января 1916 г. – уже 25 (и это без учета организации Ванкова)

Основную роль в снарядном производстве по линии ГАУ сыграли Пермский завод, а также Путиловский завод, объединивший в итоге вокруг себя ряд других частных предприятий (Русского общества, Русско-Балтийского и Коломенского). Так, Пермский завод при годовой расчетной мощности 3-дм снарядов в 500 тыс единиц уже в 1915 г. дал 1,5 млн. снарядов, а в 1916 г. – 2,31 млн. снарядов. Путиловский завод со своей кооперацией изготовил за 1914 г. всего 75 тыс. 3-дм снарядов, а в 1916 г. – 5,1 млн. снарядов.

Если в 1914 г. вся русская промышленность изготовила 516 тыс. 3-дм снарядов, то в 1915 г. – уже 8,825 млн по данным Барсукова, и 10 млн. по данным Маниковского, а в 1916 г.- уже 26,9 млн. выстрелов по данным Барсукова. «Всеподданейшие отчсеты по военному министерству» приводят еще более значительные цифры подачи 3-дм снарядов русского производства в армию – в 1915 г. 12,3 млн. снарядов, а в 1916 г. - 29,4 млн. выстрелов. Таким образом, годовой выпуск 3-дм снарядов в 1916 г. практически утроился, а месячное производство 3-дм снарядов с января 1915 г. по декабрь 1916 г. выросло в 12 раз!

Особо следует отметить известную организацию уполномоченного ГАУ Ванкова, которая сорганизовывала большое количество частных предприятий на выпуск снарядов и сыграла выдающуюся роль в мобилизации промышленности и раскрутке снарядного производства. В общей сложности к производству и кооперации Ванковым было привлечено 442 частных завода (!). С апреля 1915 г. организация Ванкова получила заказы на 13,04 млн. 3-дм гранат французского образца и 1 млн. химических снарядов, а также 17,09 млн. запальных стаканов и 17,54 млн. детонаторов. Выдача снарядов началась уже в сентябре 1915 г., до конца года изготовила 600 тыс. снарядов, а в 1916 г. организация Ванкова изготовила около 7 млн. снарядов, доведя выпуск до 783 тыс. в декабре 1916 г. К концу 1917 г. было изготовлено ею 13,6 млн. 3-дм снарядов всех типов.

Ввиду успешности работы организации Ванкова ей в 1916 г. было выдано заказов дополнительно на выпуск 1,41 млн. тяжелых снарядов калибром от 48 лин до 12 дм, а также 1 млн. снарядов (57, 75 и 105 мм) для Румынии. Организация Ванкова в кратчайший срок поставила новое для России производство тяжелых снарядов из сталистого чугуна. Как известно, именно массовый выпуск снарядов сталистого чугуна в значительной мере способствовал разрешению снарядного кризиса во Франции. Начав выпуск таких снарядов в России в конце 1916 г., организация Ванкова практически полностью выполнила заказы по отливке всех заказанных тяжелых снарядов к концу 1917 г. (хотя ввиду развала обработано было только около 600 тыс. из них).

Наряду с этим продолжались усилия по расширению выпуска 3-дм снарядов и на казенных предприятиях. На 1917 г. было запланировано довести выпуск 3-дм снарядов на Ижевском заводе до 1 млн в год, кроме того, 1 млн. 3-дм снарядов в год планировались к выпуску на новом строящемся крупном Каменском казенном сталелитейном заводе (о нем ниже).

Добавим, что за границей было заказано 56 млн. выстрелов к русским 3-дм орудиям, из которых 12,6 млн. по данным «Всеподданейшего отчета» поступило в 1916 г. (обращает внимание, что Барсуков вообще дает по многим позициям более низкие цифры, чем «Отчеты»). В 1917 г. ожидалось поступление 10 млн. снарядов «моргановского» заказа из США и до 9 млн. канадского заказа.

Оценочно в 1917 г. ожидалось получение до 36 млн. 3-дм выстрелов от русской промышленности (с учетом организации Ванкова) и до 20 млн. по импорту. Такое количество превышало даже самые максимальные возможные пожелания армии. Здесь следует отметить, что на почве снарядного кризиса начала войны русское командование в 1916 г. было охвачено чем-то вроде психопатии в плане запасания снарядами. За весь 1916 г. русской армией, по разным оценкам, было израсходовано 16,8 млн. снарядов калибра 3 дм, из которых 11 млн. – в пять летних месяцев наиболее интенсивных боев, и не испытывая особых проблем с боеприпасами. Напомним, что при таком расходе реально Военному ведомству в 1916 г. было поставлено уже до 42 млн. снарядов. Летом 1916 г. ген. Алексеев в записке требовал на будущее подачи 4,5 млн. снарядов на месяц. В декабре 1916 г. Ставка сформулировала потребность в 3-дм снарядах на 1917 г. откровенно завышенной цифрой 42 млн. штук. Упарт в январе 1917 г. занял более разумную позицию, сформулировав требования подачи на этот год 2,2 млн. снарядов в месяц (или 26,6 млн. всего). Маниковский, впрочем, и это считал завышенным. В январе 1917 г. Упарт заявлял, что годовая потребность в 3-дм снарядам «удовлетворяется с избытком» и что к 1 января 1917 г. в армии имелся запас 3-дм выстрелов в 16,298 млн штук - иными словами фактический годовой расход 1916 г. В течение первых двух месяцев 1917 г. подавалось на фронт примерно по 2,75 млн. 3-дм выстрелов. Как мы видим, практически все указанные расчеты с лихвой покрывались бы в 1917 г. только русским производством, и скорее всего к 1918 г. русская легкая артиллерия подошла бы с откровенным затовариванием боеприпасами, а при сохранении и хотя бы ограниченном наращивании темпов производства и поставок к концу 1918 г. склады бы вообще ломились бы от огромных запасов 3-дм снарядов.

Тяжелые артиллерийские снаряды. Основным производителем тяжелых снарядов сухопутной артиллерии (калибра более 100 мм) до ПМВ были Обуховский завод, Пермский завод, а также три других указанных выше завода горного ведомства. На начало войны четыре горных завода (включая Пермский) имели в работе уже 1,134 млн (!) снарядов калибров 42 и 48 лин и 6 дм (без учета более тяжелых), еще 23,5 тыс. снарядов имело в заказе Русское общество. С началом войны были сделаны экстренные заказы еще на 630 тыс. выстрелов тяжелой артиллерии. Таким образом утверждения о якобы малом количестве выпуска тяжелых снарядов до войны и в начале войны сами по себе есть абсурдный миф. В ходе войны выпуск тяжелых снарядов нарастал лавинообразно.

С началом войны началось расширение выпуска тяжелых снарядов на Пермском заводе. Уже в 1914 г. завод дал 161 тыс. тяжелых снарядов всех видов (вплоть до 14 дм), в 1915 г. – 185 тыс., в 1916 г. – 427 тыс., в том числе выпуск 48-лин снарядов был с 1914 г. учетверен (до 290 тыс). Уже в 1915 г. выпуск тяжелых снарядов велся на 10 казенных и частных заводах с постоянным расширением выпуска.

Дополнительно с 1915 г. был начат массовый выпуск тяжелых снарядов (вплоть до 12 дм) на группе Путиловских заводов – в 1915 г. сдано 140 тыс. снарядов, а в 1916 г.- уже около 1 млн. В 1917 г., несмотря на начавшийся развал, группой изготовлено 1,31 млн. тяжелых снарядов.

Наконец, организация Ванкова изготовила за год с конца 1916 г. по конец 1917 г. более 600 тыс. готовых тяжелых снарядов, освоив новый для России выпуск снарядов из сталистого чугуна.

Подводя итоги выпуска тяжелых снарядов в России до революции, нужно обратить внимание, что Барсуков, на которого любят ссылаться, приводит очевидно неверные данные по выпуску тяжелых снарядов в 1914 г. – якобы всего 24 тыс. 48-дм снарядов и 2100 гранат 11-дм, что противоречит всем известным данным и его же сведениям о выпуске снарядов по отдельным заводам (такие же неправильные данные у него и по 3-дм снарядам). Приводимые таблицы в издании Маниковского еще более бестолковы. Согласно же «Всеподданейшему отчету по Военному министерству за 1914 г», с 1 августа 1914 г. по 1 января 1915 г. только в действующую армию было фактически подано 446 тыс выстрелов для 48-лин гаубиц, 203,5 тыс. выстрелов для 6-дм гаубиц, 104,2 тыс выстрелов для 42-лин пушек, и это не считая снарядов других типов. Таким образом, оценочно только в последние пять месяцев 1914 г. было выпущено минимум 800 тыс. тяжелых снарядов (что совпадает с данными по заделу на начало войны). Документ 1915 г. «Свод сведений о снабжении армии артиллерийскими снарядами» в «Военной промышленности России» дает выпуск примерно 160 тыс. тяжелых сухопутных снарядов в последние 4 месяца 1914 г., хотя неясно из текста, насколько эти данные полны.

Есть подозрения, что у Барсукова также занижено производство снарядов тяжелой артиллерии в 1915-1916 гг. Так, согласно Барсукову, в 1915 г. в России было изготовлено 9,568 млн. снарядов всех типов (включая 3 дм) и еще 1,23 млн снарядов получен из заграницы, а в 1916 г. – изготовлено 30,975 млн снарядов всех типов и еще около 14 млн. получено из-за границы. Согласно же «Всеподданейшим отчетам по Военному министерству», в 1915 г. в действующую армию было подано более 12,5 млн. снарядов всех типов, а в 1916 г. – 48 млн. снарядов (включая 42 млн 3-дм). У Маниковского цифры по подаче в армию снарядов в 1915 г. сопадают с «Отчетом», однако цифра подачи за 1916 г. меньше в полтора раза – он дает всего 32 млн. снарядов, включая 5,55 млн. тяжелых. Наконец, согласно другой таблице Маниковского, в 1916 г. в войска было подано 6,2 млн. тяжелых снарядов и плюс 520 тыс. выстрелов для французских 90-мм пушек.

Если по 3-дм снарядам цифры у Барсукова более-менее «бьются», то по снарядам более крупных калибров при принятии на веру цифр Барсукова образуются явные несообразности. Приводимая им цифра выпуска 740 тыс. тяжелых снарядов в 1915 г. при выпуске минимум 800 тыс за пять месяцев 1914 г. совершенно несообразна и противоречит всем известным данным и очевидным тенденциям – и данным того же Маниковского о подаче в армию 1,312 млн. тяжелых снарядов в 1915 г. По моему мнению, выпуск тяжелых снарядов в 1915-1916 гг. у Барсукова занижен примерно на 1 млн. выстрелов (видимо, за счет неучета продукции каких-то заводов). Есть также сомнения о статистике Барсукова по 1917 г.

Впрочем, даже если принять на веру цифры Барсукова, то в 1916 г. в России было изготовлено 4 млн. тяжелых снарядов, а в кризисном 1917 г., несмотря на всё – уже 6,7 млн. При этом, по данным Барсукова выходит, что выпуск 6-дм гаубичных снарядов в 1917 г. увеличился по отношению к 1915 г. в 20 раз (!) – до 2,676 млн., а 48-лин гаубичных снарядов – в 10 раз (до 3,328 млн). Фактическое увеличение, на мой взгляд, было несколько меньшим, но тем не менее, цифры впечатляют. Таким образом, Россия только с 1914 по 1917 г. изготовила от 11,5 млн (оценка Барсукова) и до порядка минимум 13 млн. (моя оценка) тяжелых снарядов, и еще до 3 млн. тяжелых снарядов было получено по импорту (с 90-мм). В реальном исчислении все это означало, что русская тяжелая артиллерия достаточно быстро преодолела «снарядный голод», а в 1917 г. начала складываться ситуация переизбытка боеприпасов тяжелой артиллерии – так, 42-лин пушки в действующей армии имели на январь 1917 г. по 4260 выстрелов на ствол, 48-лин и 6-дм гаубицы к сентябрю 1917 г. – до 2700 выстрелов на ствол (при том, что немалая часть – более половины - громадного выпуска снарядов этих типов 1917 г. так и не попала уже в войска). Даже массовое развертывание выпуска тяжелой артиллерии в 1917-1918 гг. вряд ли изменило бы эту ситуацию. Наиболее показательно, что даже крайне завышенные и неоправданные требования Ставки от декабря 1916 г. на 1917 г. – 6,6 млн снарядов 48-лин и 2,26 млн снарядов 6-дм – были по 6-дм перекрыты фактическим выпуском этого провального 1917 г.

Впрочем, как было отмечено, фактически производство только раскочегаривалось, результаты чего проявились именно в 1917 г. Скорее всего, без революции можно было ожидать дачи в 1917 г. до 10 млн. тяжелых снарядов. Шло расширение производства тяжелых снарядов на Путиловской группе, а также рассматривалась возможность загрузки организации Ванкова массовым производством 48-лин и 6-дм гаубичных снарядов по окончании выполнения ею заказа на 3-дм гранаты. Судя по темпам выпуска этих тяжелых снарядов организацией Ванкова в 1917 г., успехи здесь также могли бы быть очень значительными.

Наконец, под массовый выпуск тяжелых снарядов рассчитывался наиболее крупный из реализуемых в ПМВ проектов русского ОПК – большой сталелитейно-снарядный казенный завод в ст. Каменской Области Войска Донского. Первоначально завод был спроектирован и санкционирован строительством в августе 1915 г. как сталелитейный по выпуску оружейной стали и оружейных стволов с проектной производительностью в год 1 млн. ружейных стволов, 1 млн. снарядов 3-дм, и более 1 млн. пудов «спецсталей». Сметная стоимостью такого производства была в 49 млн. руб. В 1916 г. проект завода был дополнен созданием на нем мощнейшего в России казенного снарядного производства с планируемым выходом в год 3,6 млн 6-дм снарядов, 360 тыс. 8-дм снарядов и 72 тысячи 11-дм и 12-дм снарядов. Общая стоимость комплекса достигла 187 млн. руб., оборудование было заказано в США и Великобритании. Строительство было начато в апреле 1916 г., к октябрю 1917 г. велось сооружение основных цехов, но из-за развала доставлена только небольшая часть оборудования. В начале 1918 г. постройка была окончательно остановлена. Оказавшись в эпицентре Гражданской войны, недостроенный завод был расхищен и фактически ликвидирован.

Ещен один сталеделательный казенный завод строился с 1915 г. в Луганске с проектной производительностью 4,1 млн. пудов оружейных сталей в год.

Минометы и бомбометы. Производство минометного и бомбометного вооружения до начала ПМВ в России отсутствовало и развернулось широким фронтом начиная с 1915 г., в основном за счет поделючения частных предприятий по линии ЦВПК. Если в 1915 г. было сдано 1548 бомбометов и 1438 минометов (без учета импровизированных и устаревших систем), то в 1916 г. - уже 10850 бомбометов, 1912 минометов и 60 окопных мортир Эрхардта (155 мм), а выпуск боеприпасов для минометов и бомбометов возрос с 400 тыс. до 7,554 млн. выстрелов, то есть почти в 19 раз. К октябрю 1916 г. потребности войск в бомбометах были покрыты на 100%, а в минометах – на 50%, и ожидалось полное покрытие к 1 июля 1917 г. В итоге к концу 1917 г. бомбометов в армии было вдвое против штата (14 тысяч при штате 7 тысяч), минометов малых калибров – 90% штата (4500 при штате 5 тысяч), минометов крупных калибров для ТАОН - 11% (267 единиц) от запроектированной громадной потребности в 2400 систем. В боеприпасах для бомбометов был достигнут явный переизбыток, в связи с чем их выпуск в 1917 г. сворачивался с переориентацией на производство мин для минометов, в которых была нехватка. В 1917 г. ожидалось изготовление 3 млн. мин.

На 1917 г. предусматривалась переориентация производств с бомбометов на минометы (в 1917 г. по Барсукову произведено 1024 миномета, но есть подозрения, что его данные по 1917 г. явно неполные, что подтверждается его же данными по наличию систем в войсках), а также наращивание выпуска систем крупных калибров (так, на Металлическом заводе начался выпуск 155-мм окопных мортир собственного производства – сдано за год 100 единиц, осваивался также выпуск 240-мм минометов). Еще 928 бомбометов, 185 минометов и 1,29 млн. единиц боеприпасов к ним было до конца 1917 г. получено по импорту (данные, возможно, тоже неполные).

Ручные гранаты. Производство ручных гранат велось до начала ПМВ в незначительных количествах для крепостей. Выпуск гранат в России в основном силами мелкой частной промышленности в 1915-1916 гг. нарастал в колоссальных количествах, и вырос с января 1915 г. по сентябрь 1916 г. в 23 раза – с 55 тыс. до 1,282 млн. штук. Если в 1915 г.. было изготовлено 2,132 млн. гранат, то в 1916 г. – уже 10 млн. Еще 19 млн. гранат было в 1915-1916 гг. получено по импорту. В январе 1917 г. была заявлена потребность поставки армии в месяц 1,21 млн ручных гранат (или 14,5 млн на год) что вполне покрывалось достигнутым уровнем русского производства.

Винтовочных гранат было изготовлено в 1916 г. 317 тысяч и ожидалась поставка в 1917 г. до 600 тысяч. В январе 1917 г. было заказано также 40 тысяч мортирок Дьяконова и 6,125 млн выстрелов к ним, но из-за начавшегося развала массовый выпуск так и не был налажен.

Порох. К началу ПМВ порох для военного ведомства вырабатывался на трех казенных пороховых заводах – Охтенском, Казанском и Шосткенском (Черниговской губ.), максимальная производительность каждого из которых оценивалась в 100 тыс. пудов пороха в год., а для морского ведомства – также на Шлиссельбургском частном заводе мощностью до 200 тыс. пудов. На заводах и складах запасы пороха составляли 439 тыс. пудов.

С началом войны начались работы по расширению всех четырех заводов – так, мощности и количество занятых на Охтенском заводе были увеличены втрое. К 1917 г. мощность Охтенского завода была доведена до 300 тыс.пудов, Казанского – до 360 тыс. пудов, Шосткенского – до 445 тыс пудов, Шлиссельбургского – до 350 тыс. пудов. Одновременно начиная с 1915 г. рядом со старым Казанским заводом был сооружен новый Казанский пороховой завод мощностью еще 300 тыс. пудов, начавший работу в 1917 г.

В 1914 г. еще до войны Военным ведомством начато строительство мощного Тамбовского казенного порохового завода мощностью до 600 тыс. пудов в год. Завод обошелся в 30,1 млн. руб и начал работу в октябре 1916 г., однако из-за развала 1917 г., только-только приступил к функционированию. Одновременно для выполнения заказов Морского ведомства в начале 1914 г. был начат строительством частный завод Барановского (Владимирский) проектной мощностью 240 тыс. пудов. в год. После начала войны заказанное в Германии оборудование пришлось перезаказывать в США и Великобритании. Завод Барановского был введен в действие в августе 1916 г., хотя продолжал оборудоваться, и до конца 1917 г. произвел 104 тыс. пудов пороха. В конце 1916 г. завод был национализирован.

Производство бездымного пороха (с учетом Шлиссельбургского завода) в 1914 г. составило 437,6 тыс. пудов, в 1915 г. – 773,7 тыс., в 1916 г. – 986 тыс. пудов. Благодаря реконструкции к 1917 г. мощности были доведены до 2 млн. пудов, однако отдачу от этого ввиду революции получить уже не успели. До этого основные потребности приходилось покрывать импортом, составившим 2 млн. пудов бездымного пороха в 1915-1916 гг (200 тыс в 1915 г. и 1,8 млн. в 1916 г.).

Летом 1916 г. была начата постройка Самарского казенного порохового завода мощностью 600 тыс. пудов сметной стоимостью 30 млн. руб, на американском оборудовании, причем в числе прочего целиком был куплен пироксилиновый завод американской фирмы Nonabo. Практически все оборудование прибыло в Россию, но в 1917 г. строительство резко затормозилось и в 1918 г. сошло на нет, а оборудование в итоге уже при Советах было распределено между «старыми» пороховыми заводами. Таким образом, в 1918 г. суммарные мощности порохового производства в России могли достичь 3,2 млн. пудов в год, усемирившись по сравнению с 1914 г., что позволяло фактически освободиться от импорта. Этого количества пороха была достаточно для производства 70 млн. зарядов для 3-дм снарядов и 6 млрд. патронов. Следует также добавить, что рассматривалась возможность выдачи заказов на освоение производства порохов частным химическим заводам. Замечу, что в начале 1917 г. общая потребность на последующие полтора года войны (до 1 июля 1918 г.) определялась в 6,049 млн пудов бездымного и 1,241 млн. пудов дымного пороха.

Кроме того, в 1916-1917 гг. было осуществлено строительство Ташкентского казенного хлопкоочистительного завода стоимостью 4 млн. руб начальной мощностью 200 тыс. пудов очищенного материала в год с перспективами последующего резкого расширения.

Взрывчатые вещества. Выпуск тротила и снаряжение боеприпасов Военного ведомства до ПМВ вели Охтенский и Самарский заводы взрывчатых веществ. С началом войны мощности обеих заводов были расширены многократно. Охтенский завод дал 13,95 тыс пудов тротила в 1914 г., но его тротиловое производство было сильно повреждено взрывом в апреле 1915 г. Самарский завод увеличил выпуск тротила с 1914 по 1916 гг. вчетверо – с 51,32 тыс. пудов до 211 тыс. пудов, а тетрила в 11 раз – с 447 до 5187 пудов. Снаряжение снарядов на обоих сзаводах возросло в этот период в 15-20 раз – так, по 3-дм снарядам на каждом с 80 тысяч до более чем 1,1 млн. ед. Тяжелых снарядов Самарский завод в 1916 г. снарядил 1,32 млн, и плюс 2,5 млн. ручных гранат.

Шлиссельбургский завод Морского ведомства давал к 1916 г. до 400 тыс. пудов тротила, Грозненский завод морского ведомства – 120 тыс. пудов, кроме того к выпуску тротила были подключены 8 частных заводов. Пикриновая кислота до ПМВ выпускалась на двух частных заводах, а уже в 1915 г. – на семи, причем в России был разработан синтетический способ получения пикриновой кислоты из бензола, освоенный двумя заводами. На двух заводах было освоено производство тринитроксиола и двух – динитронафталина.

Общее количество предприятий по выпуску ВВ для ГАУ возросло с четырех к началу ПМВ до 28 на январь 1917 г. Общая их мощность на январь 1917 г. составляла 218 тыс. пудов в месяц, в т.ч. 52 тыс пудов тротила, 50 тыс пудов пикриновой кислоты, 60 тыс. пудов аммиачной селитры, 9 тыс пудов ксилола, 12 тыс пудов динитронафталина. Это означало утроение по сравнению с декабрем 1915 г. Фактически в ряде случаев мощности были даже избыточными. В 1916 г. Россия выработала всего 1,4 млн. пудов ВВ, а импортировала 2,089 млн пудов ВВ (в т.ч. 618,5 тыс. пудов тротила) и 1,124 тыс. пудов аммиачной селитры. В 1917 г. ожидался перелом в пользу собственного производства, а в 1918 г. оценочно должен был быть достигнут объем русского производства ВВ не менее 4 млн. пудов без учета аммиачной селитры.

Еще до ПМВ ГАУ было спланировано строительство Нижегородского завода взрывчатых веществ. Постройка была начата в начале 1916 г. при сметной стоимости 17,4 млн. руб и плановом выходе в год 630 тыс пудов тротила и 13,7 тыс пудов тетрила. К началу 1917 г. были возведены основные сооружения и начат завоз оборудования. Из-за развала все приостановилось, однако позднее при Советах завод уже был введен в действие.

Осенью 1916 г. была санкционирована постройка также Уфимского завода взрывчатых веществ стоимостью 20,6 млн. руб и производительностью в год 510 тыс пудов тротила и 7 тыс пудов тетрила и снаряжательной мощностью в год 6 млн 3-дм. и 1,8 млн тяжелых снарядов, а также 3,6 млн ручных гранат. Из-за революции дальше выбора площадки дело не пошло.

В 1915-1916 гг. был построен специальный Троицкий (Сергиевский) снаряжательный завод близ Сергиева Посада. Стоимость 3,5 млн руб, мощность 1,25 млн. ручных гранат в год, а также выпуск капсблей и запалов. Построено также шесть снаряжательных мастерских по снаяряжению ручных гранат и мин для минометов и бомбометов.

Для получения бензола (для выработки толуола и пикриновой кислоты) в 1915 г. в Донбассе в короткий срок были построены Макеевский и Кадиевский казенные заводы, а также принята программа постройки 26 бензольных частных заводов, из которых к началу 1917 г. были введены 15. На трех из этих заводов получался также толуол.

В Грозном и Екатеринодаре к концу 1916 г. были по контракту с ГАУ организованы частные производства по извлечению мононитротолуола из бензинов мощностью соответственно 100 и 50 тыс. пудов в год. В начале 1916 г. был пущены также Бакинский и Казанский заводы по получению толуола из нефти, мощностью соответственно 24 тыс. (в 1917 г. планировалось увеличить до 48 тыс.) и 12 тыс. пудов толуола. В итоге выпуск толуола в России вырос с нуля до 28 тыс. пудов в месяц к маю 1917 г. Затем в Баку была начата постройка трех частных заводов этого назначения (включая Нобеля), введенных в строй в 1917 г.

Для выпуска синтетического фенола (для выработки пикриновой кислоты) были в 1915-1916 гг. построены четыре завода, давших 124,9 тыс. пудов в 1916 г.

До ПМВ серная кислота вырабатывалась в России в объеме 1,25 млн. пудов в месяц (из них 0,5 млн пудов в Польше), при этом ¾ сырья импортировалось. В течении года с декабря 1915 г. было введено в строй 28 новых частных заводов про производству серной кислоты с увеличением месячного производства в России с 0,8 млн до 1,865 млн. пудов. Добыча серного колчедана на Урале была утроена за полтора года с августа 1915 г.

Азотная кислота вырабатывалась в России из чилийской селиты, объем ежегодного импорта которой составлял 6 млн. пудов. Для выработки азотной кислоты из русских материалов (аммиака) этого была развернута целая программа и в 1916 г. построен опытный казенный завод в Юзовке производительностью 600 тыс. пудов аммиачной селитры в год, по образцу которого планировалась к строительству сеть заводов, из которых успели построить два в Донбассе. Осенью 1916 г. была также санкционирована постройка в Грозном крупного завода цианамида кальция для получения связанного азота.

В 1916 г. было начато строительство крупного Нижегородского завода азотной и серной кислот с выходом 200 тыс. пудов азотной кислоты в год. На реке Суне в Олонецкой губернии был в 1915 г. начат постройкой Онежский завод по получению азотной кислоты по дуговому способу из воздуха. Стоимость этого предприятия составляла нехилую сумму 26,1 млн. руб. К 1917 г. произведена лишь часть работ и из-за развала все остановлено.

Интересно, что главным мотивом ускорения работ по сооружению и модернизации пороховых производств и производства ВВ с 1916 г. являлось откровенное желание избавиться от импорта порохов и ВВ (а также материалов по их производству) «к новому Берлинскому конгрессу» в условиях возможного противостояния бывшим союзникам. Особенно это касается налаживания производдства азотной кислоты, которое прямо связывалось руководством ГАУ с возможностью британской морской блокады в случае конфронтации при будущем мирном урегулировании.

Отравляющие вещества. Освоение выпуска ОВ в России форсированным путем началось летом 1915 г. Первым делом на двух заводах в Донбассе было уже к сентябрю налажено производство хлора, и его выпуск к осени 1916 г. составлял 600 пудов в сутки, что покрывало заявки фронта. Параллельно в Финляндии велась постройка казенных хлорных заводов в Варгаузе и Каяне стоимостью 3,2 млн. руб. суммарной мощностью также 600 пудов в сутки. Из-за фактического саботажа строительства со стороны финского Сената заводы были закончены только к концу 1917 г.

В 1915 г. в короткий срок в Донбассе был построен Глобинский военно-химический казенный завод, сперва выпускавший хлор, но в 1916-1917 гг. переориентированный на выпуск в год 20 тыс. пудов фосгена и 7 тыс. пудов хлорпикрина. В 1916 г. построен и в начале 1917 г. введен Казанский казенный военно-химический завод стоимостью 400 тыс. руб и с выходом в год 50 тыс. пудов фосгена и 100 тыс. пудов хлора. Под производство фосгена были ориентированы еще четыре частных завода, два из которых начали давать продукцию в 1916 г. Хлорпикрин выпускался на 6 частных заводах, хлористый сульфурин и хлористый ангидрид – на одном заводе, хлорное олово – на одном, цианистый калий – на одном, хлороформ - на одном, хлористый мышьяк – на одном. Всего выпуском отравляющих веществ в 1916 г. занималось уже 30 заводов, а в 1917 г. ожидалось подключение еще 11, включая обеих финских хлорных. В 1916 г. было снаряжено 1,42 млн. химических 3-дм снарядов.

Можно еще отдельно написать про производство трубок и взрывателей, оптики, предметов снабжения и пр., но в общем там мы везде видим всю ту же тенденцию – совершенно феерические масштабы расширения военного производства в России в 1915-1916 гг., массовое подключение частного сектора, строительство новых крупных современных казенных предприятий, давших бы возможность еще более грандиозного расширения выпуска в 1917-1919 гг. с реальными перспективами полного избавления от импорта. Михайлов определял сметную стоимость Большой программы строительства военных заводов в 655,2 млн. руб, фактически с учетом ряда других предприятий она была не менее 800 млн. руб. При этом проблем с выделением этих средств не испытывалось, а строительство крупных военных предприятий велось во многих случаях ударными темпами.

Краткие выводы:

1) Россия добилась колоссального и до сих пор недооцениваемого скачка военного производства в 1914-1917 гг. Рост военного производства и развитие ОПК в 1914-1917 гг. были, вероятно, наиболее масштабными в отечественной истории, превосходя в относительных цифрах любые скачки военного производства в советский период (включая ВОВ).

2) Многие узкие места в снабжении и военном производстве были успешно преодолены и к 1917, а тем более 1918 г. русская промышленность готова была в изобилии снабдить русскую армию почти всем необходимым.

3) Разогнанные объемы военного производства и реальные перспективы его дальнейшего наращивания позволяли в 1918 г. русской армии выйти на параметры обеспечения по основным видам сухопутного вооружения (в первую очередь артиллерии), сопоставимые с армиями западных союзников (Франции).

4) Рост военного производства в России в 1914-1917 гг. обеспечивался огромной по масштабам мобилизацией частной и казенной промышленности, а также наращиванием производственных мощностей и строительством новых предприятий, с колоссальнейшим объемом государственных инвестиций в военное производство. Многие из построенных либо начатых в указанный период военных предприятий составили основу отечественного ОПК в своих специализациях на межвоенный период и даже далее. Российская империя продемонстрировала высокие способности инвестированию в военную промышленность и реальные возможности гигантского увеличения мощностей и возможностей РПК в кратчайшие сроки. Таким образом, приписывать такие возможности только Советской власти нет никаких оснований, кроме религиозных. Советская власть скорее продолжала традиции организации и развития русской военной промышленности позднеимперского периода, нежели принципиально превосходила их.

Ряд публицистов периода «перестройки» (конец 1980- начало 1990-х годов) обвиняли военно-промышленный комплекс (ВПК) во всех бедах советской экономики, в том, что чрезмерное наращивание военных расходов привело в конечном счете к крушению экономической системы, а затем и к распаду СССР. Что же представлял собой советский ВПК и какую роль он играл в экономике СССР?

Советская оборонная промышленность как совокупность обособленных и взаимосвязанных видов военного производства начала создаваться в 1920-1930-е годы (на базе построенных ранее оборонных предприятий). Военно-промышленный комплекс СССР как постоянно действующая система взаимосвязей субъектов экономической и социально-политической структуры советского общества, связанных с обеспечением военной безопасности страны, сформировался в послевоенные годы, в условиях холодной войны.

Наивысший пик «милитаризации» экономики в СССР пришелся, что вполне естественно, на годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.). Коренным образом изменилась структура промышленного производства. По приблизительным подсчетам, предметы военного потребления составляли около 65-68% всей произведенной в СССР промышленной продукции в годы войны. Основными производителями ее были наркоматы военной промышленности: авиационной, вооружения, боеприпасов, минометного вооружения, судостроительной и танковой промышленности. Вместе с тем, обеспечением военных заказов занимались и другие базовые отрасли тяжелой промышленности: металлургия, топливная и энергетическая, а также наркоматы легкой и пищевой промышленности. Таким образом, развитие экономической структуры ВПК в военные годы носило характер тотальной милитаризации.

Одной из главных задач в первые послевоенные годы для СССР стало восстановление экономики страны. Для ее решения в условиях экономической разрухи следовало изыскать новые источники восстановления и развития приоритетных отраслей народного хозяйства. Согласно официальной советской пропаганде, этот процесс должен был быть рассчитан на «внутренние ресурсы», на избавление страны от экономической зависимости от враждебного капиталистического окружения.

Между тем, эта зависимость к концу войны оставалась очень значительной. Проведенный советскими экономистами анализ соотношения импорта важнейших видов оборудования и материалов и отечественного их производства за 1944 г. показал, что, к примеру, импорт металлорежущих станков составлял 58%, универсальных станков - до 80%, гусеничных кранов (их отечественная промышленность не изготовляла) - 287%. Аналогичным было положение с цветными металлами: свинец - 146%, олово - 170%. Особенные затруднения возникли с необходимостью развития отечественного производства товаров, прекращенных поставками по ленд-лизу (по многим видам сырья, материалов и продовольствия удельный вес этих поставок колебался от 30 до 80%).

В первые послевоенные годы одним из важнейших источников ресурсов стал вывоз материалов и оборудования так называемых «особых поставок» - трофейного, а также по репарациям и соглашениям из Германии, Японии, Кореи, Румынии, Финляндии, Венгрии. Созданной еще в начале 1945 г. Комиссией по возмещению ущерба, нанесенного гитлеровскими захватчиками, была произведена общая оценка людских и материальных потерь СССР за годы войны, разработан план военного и экономического разоружения Германии, обсуждалась проблема репараций в международном масштабе.

Практической деятельностью по вывозу оборудования занимался Особый Комитет при СНК СССР, а также специальные комиссии из представителей хозяйственных ведомств. Ими составлялись списки предприятий и оборудования, лабораторий и НИИ, подлежавших «изъятию» и отправке в СССР в счет репараций. Постановлением СНК «О демонтаже и вывозе в Советский Союз оборудования с японских электростанций, промышленных предприятий и железных дорог, расположенных на территории Маньчжурии», руководство этой работой было возложено на уполномоченного Особого Комитета при СНК М.З.Сабурова. К 1 декабря 1946 г. в СССР прибыло 305 тыс. тонн оборудования из Маньчжурии общей стоимостью 116,3 млн. долларов США. Всего же за два года работы Особого Комитета в СССР было вывезено около 1 миллиона вагонов различного оборудования с 4 786 немецких и японских предприятий, в том числе с 655 предприятий военной промышленности.

К лету 1946 г. в СССР насчитывалось около двух миллионов военнопленных - огромный резерв рабочей силы. Труд военнопленных широко применялся в советском народном хозяйстве (особенно в строительстве) в годы первой послевоенной пятилетки. При этом наибольший интерес у советской стороны вызывали германские разработки в области новейших видов оружия массового поражения. Немецкие технические заделы и труд специалистов активно использовался на начальных стадиях отечественного ракетостроения, атомного проекта, в военном судостроении.

Восточноевропейские страны также сыграли роль поставщиков стратегического сырья на раннем этапе создания атомной промышленности в СССР, особенно в 1944–1946 гг. По мере того, как были разведаны месторождения урана, советские власти пошли по пути создания совместных акционерных обществ по их разработке, под видом горнорудных компаний, в Болгарии, Чехословакии, Румынии. Для разработки Буковского месторождения в Болгарии в начале 1945 г. было создано советско-болгарское горное общество под руководством НКВД СССР. Месторождение стало главным источником сырья для первого советского ядерного реактора.

Страны восточного блока продолжали оставаться важнейшим источником урана вплоть до начала 50-х годов. Как сказал в своем выступлении Пленуме ЦК партии от 3 июля 1953 г. «куратор» военной промышленности от ЦК Н.А.Булганин, государство было «хорошо обеспечено урановым сырьем», причем много урана добывалось на территории ГДР - «может быть, не меньше, чем имеют в своем распоряжении американцы».

Главным ресурсом послевоенного восстановления и наращивания экономической мощи СССР являлся мобилизационый потенциал централизованной плановой экономики по сосредоточению сил и средств на наиболее приоритетных с точки зрения руководства страны направлениях. Одним из традиционных рычагов мобилизации оставалась налоговая политика государства. На исходе войны, в IV квартале 1945 г., государство, казалось бы, дало послабления населению, снизив военный налог на 180 млн.руб., но одновременно был организован военный заем (по подписке крестьян) на 400 млн.руб. Цены на продовольствие были повышены в сентябре 1946 г. в 2–2,5 раза. В 1948 г. размер сельхозналога вырос по сравнению с 1947 г. на 30%, а в 1950 г.- в 2,5 раза.

Одним из ресурсов экономической мобилизации был массовый принудительный труд. Система лагерей НКВД стала основой создания атомной и других отраслей военной промышленности. Помимо заключенных соотечественников, в конце 40-х годов широко использовался труд военнопленных, а также применялась система организованного набора рабочей силы из различных слоев населения. Своеобразной полу-принудительной формой был труд военных строителей и специалистов, значение которого особенно возросло после отмены системы массовых лагерей в середине 50-х гг.

В первые послевоенные годы невозможно было сохранять численность вооруженных сил и размеры оборонного производства в масштабах военного времени, и потому был проведен ряд мероприятий по сокращению военного потенциала. С июня 1945 г. до начала 1949 г. была проведена демобилизация армии. В целом к концу 1948 – началу 1949 г. Советская Армия была сокращена с более чем 11 млн. до 2,8 млн. человек.

В первые послевоенные годы руководством страны был провозглашен также курс на перестройку промышленности на гражданское производство. После реорганизации системы управления в мае 1945 г. количество оборонных наркоматов сократилось, и военные производства сосредоточились в наркоматах вооружения, авиационной, судостроительной промышленности, сельскохозяйственного и транспортного машиностроения (в марте 1946 г. они были переименованы в министерства).

Проведение в жизнь политики сокращения военного производства и увеличения выпуска гражданской продукции началось уже с конца 1945 г. и находилось под личным контролем заместителя Председателя Государственного Комитета Обороны (позднее - Председателя Бюро совета министров) Л.П.Берии, который в годы войны сосредоточил в своих руках контроль над промышленностью. Однако его указания о проведении «конверсии» предприятий на гражданское производство были довольно противоречивыми. С одной стороны, он раздавал грозные указания директорам предприятий, которые привыкли работать в чрезвычайных военных условиях и с трудном переходили на гражданское производство. Вместе с тем, Берия распоряжался сохранять и наращивать производство широкой номенклатуры изделий военного назначения - порохов, взрывчатых веществ, химических боеприпасов и т. д.

В 1946–1947 гг. был значительно сокращен выпуск ряда видов обычных вооружений - танков и самолетов. Руководители оборонной промышленности сопротивлялись политике «конверсии»: министры Д.Ф.Устинов, М.В.Хруничев, М.Г.Первухин и другие атаковали вышестоящие инстанции, вплоть до самого Сталина, просьбами о сохранении «уникальных» военных производств и о наращивании выпуска новых видов оборонной продукции. Попытки демилитаризации промышленности привели к ухудшению состояния и без того разрушенного войной индустриального сектора экономики. В течение 6–9 месяцев с начала перестройки промышленности выпуск гражданской продукции лишь в незначительной степени возмещал снижение военного производства. Это приводило к уменьшению общего объема производства, ухудшению качественных показателей, сокращению численности рабочих, Только во втором квартале 1946 г. размеры военной продукции стабилизировались, гражданской - возросли, и началось постепенное увеличение объема производства.

Согласно официальным источникам, послевоенная перестройка промышленности завершилась уже в 1947 г., о чем свидетельствуют следующие цифры:

По официальным данным, военная продукция составляла в 1940 г. 24 млрд.руб., в 1944 г.- 74 млрд., в 1945г.- 50,5 млрд., в 1946 г.- 14,5 млрд., в 1947 г. сохранился уровень 1946 г. Однако к этим цифрам нужно относиться с известной долей условности: они скорее показывают общую динамику, чем достоверны в абсолютном выражении, поскольку цены на военную продукцию снижались неоднократно, начиная с 1941 г.

В целом процесс сокращения военного производства коснулся в основном быстро устаревавших вооружений образцов минувшей войны, которые не требовались в прежних количествах. В 1946–1947 гг. удельный вес гражданской и военной продукции стабилизировался. Уже с 1947 г. началось уменьшение планов по производству гражданских изделий в ряде министерств оборонного профиля (судостроительной, авиационной промышленности), а с 1949 г.- резкий рост военных заказов. В течение первой послевоенной пятилетки была почти полностью обновлена номенклатура «специзделий», т. е. продукции военного назначения, что подготовило почву для начавшегося в 50-е годы перевооружения армии и флота.

К примеру, в конце 40-х годов был разработан перспективный план производства бронетанковой техники вплоть до 1970 г. После невыполнения программы производства танков в 1946–1947 гг., резкого падения их выпуска в 1948 г., начиная с 1949 г. намечалось постоянное и неуклонное наращивание продукции этой отрасли. В связи с войной в Корее, с 1950 г. резко увеличились объемы производства авиационной техники.

Уже в 1946 г. Советом министров был принят ряд постановлений о развитии новейших вооружений, решения о разработках в области реактивной и радиолокационной техники. Возобновилось законсервированное во время войны строительство военных кораблей: была принята десятилетняя программа военного судостроения, запланировано строительство 40 военно-морских баз. Принимались чрезвычайные меры по созданию советской атомной бомбы. Все это объяснялось прежде всего необходимостью ликвидировать отставание в военной области от США, которые становились главным противником СССР в разгоравшейся в эти годы холодной войне.

Наряду с традиционными оборонными министерствами для руководства новыми программами в СССР были созданы чрезвычайные органы при СНК (с марта 1946 г.- Совете министров СССР): Специальный комитет и Первое Главное управление (по атомной проблеме), Комитет № 2 (по реактивной технике), Комитет № 3 (по радиолокации). Чрезвычайный, мобилизационный и экспериментальный характер этих программ вызвал необходимость концентрации ресурсов различных ведомств в специальных надминистерских органах управления.

В целом «демилитаризация» была скорее побочной линией послевоенной перестройки промышленности; главным стратегическим направлением ее развития стало освоение и наращивание новейших видов вооружений. План развития народного хозяйства СССР на 1951–1955 гг. по военным и специальным отраслям промышленности предусматривал значительный, из года в год возраставший объем поставок всех видов военной техники, причем особое внимание уделялось подготовке мощностей для производства новых видов военной техники и стратегического сырья, восполнению специальных производственных мощностей, переключенных после окончания войны на другие отрасли народного хозяйства.

По шести оборонно-промышленным министерствам (авиапромышленности, вооружения, сельскохозяйственного машиностроения, транспортного машиностроения, промышленности средств связи, автотракторной промышленности) в среднем выпуск военной продукции за пятилетку должен был возрасти в 2,5 раза. Однако, по некоторым видам военной техники намечался существенно больший рост: по радиолокационной и бронетанковой технике - в 4,5 раза. В более значительных масштабах возрастало производство атомных «изделий», которое планировалось отдельно даже от всех других видов военной продукции. Для ликвидации «узких мест» и диспропорций в народном хозяйстве и для создания новых отраслей по производству вооружений - реактивной техники и средств радиолокации - в плане намечался объем капитальных вложений по основным отраслям оборонной промышленности в сумме 27 892 млн. рублей.

Более того, в начале 50-х годов этот план неоднократно подвергался корректировке в сторону повышения. В марте 1952 г. были заметно увеличены размеры капитальных вложений по военным и оборонно-промышленным ведомствам. Корректировка планов вообще была характерной чертой советской плановой системы. В рассматриваемый период в стране началась своего рода военно-промышленная революция, сопровождавшаяся ростом военных расходов, расширением оборонных программ и одновременным усилением влияния профессиональной военной элиты на процесс принятия решений по вопросам обороны. С начала 50-х годов увеличились планы производства различных видов обычного вооружения модернизированных образцов - танков, артсамоходов, самолетов; началось форсированное перевооружение армии.

Согласно официальным данным, численность Вооруженных Сил СССР увеличилась в начале 50-х годов почти до 6 млн. человек. По недавно рассекреченным сведениям из архивов, количественный состав центрального аппарата Военного министерства на 1 сентября 1952 г. возрос по сравнению с довоенным показателем - на 1 января 1941 г.- на 242%: 23 075 человек против 9 525. Раскручивание новой спирали гонки вооружений было связано прежде всего с обострением международной обстановки в конце 40-х - начале 50-х годов (Берлинский кризис, создание НАТО, война в Корее и т. д.).

Несмотря на новый рост военных программ СССР в начале 50-х годов, к этому времени военно-промышленный комплекс еще не набрал тот политический вес, который позволил бы ему определяющим образом влиять на политику советского руководства. В 1953–1954 гг. устойчивый курс на развертывание военного противостояния с Западом сменился противоречивым периодом в экономической и военной политике. В 1954–1958 гг. имело место снижение военных расходов и рост доли сектора потребления в валовом национальном продукте.

Ряд историков связывал курс на восстановление прав гражданского потребителя с реформистскими замыслами Г.М.Маленкова, возглавившего в эти годы Совет министров СССР, другие - с деятельностью Н.С.Хрущева, ставшего Первым секретарем ЦК КПСС в сентябре 1953 г.

В отличие от роста военных программ в предшествующие 1950–1952 гг., вторая половина 1953 и 1954 годы были уже отмечены сдвигом в сторону гражданского производства и потребителя. К примеру, план изыскательских и проектных работ по Военному министерству на 1953 г. первоначально составлял 43 225 млн. рублей, а затем был снижен до 40 049 млн., т. е. более чем на 3 млн.руб. План по военным и специальным отраслям промышленности на 1954 г. был также скорректирован в сторону уменьшения: рост продукции в 1954 г. по сравнению с 1953 г. вместо 107% по плану и 108,8% по заявке Военного министерства был уменьшен до 106,9%.

При оценке динамики валового национального продукта следует учитывать снижение с 1 января 1953 г. оптовых цен на военную продукцию на 5%, а также рост гражданской продукции. Снижение объемов выпуска валовой продукции ряда министерств в 1953 г. и по проекту плана 1954 г. объяснялось также уменьшением выпуска изделий оборонного назначения и ростом выпуска изделий широкого потребления, которые имели более низкие оптовые цены. В целом выпуск изделий широкого потребления в 1953 и 1954 гг. значительно превышал объем производства, предусмотренный для этих лет по пятилетнему плану 1951–1955 гг.

Тенденция к сокращению военных расходов сохранилась и в последующие годы, когда усилилось влияние Хрущева в высшем руководстве, вплоть до установления его единовластия летом 1957 г. За период 1955–1958 гг. военные расходы СССР были снижены в целом на миллиард рублей. К середине 1957 г. численность армии и флота уменьшилась на 1,2 млн. человек - примерно до 3 млн. человек, за счет объявленной Хрущевым программы сокращения традиционных видов Вооруженных Сил (в частности, планов Сталина по развертыванию обычных морских сил и вооружений) и сдвига приоритетов в сторону ракет, электроники и ядерных вооружений.

По некоторым западным оценкам, в течение первых трех лет правления Хрущева доля военных расходов в валовом национальном продукте (ВНП) страны уменьшилась с 12 до 9%, в то время как доля сектора потребления возросла с 60 до 62% ВНП. В 1959 г. рост затрат на производство новейших вооружений переломил эту тенденцию, и военные расходы СССР снова возросли до уровня 1955 г., хотя из-за быстрого роста валового национального продукта в этот период процент военных расходов в ВНП оставался прежним. После 1959 г. их доля в ВНП начала медленно, но неуклонно возрастать. Военные расходы вновь заняли приоритетное место в экономической политике советского руководства. По западным оценкам, во временной интервал с 1952 по 1970 гг. периодом наиболее высоких темпов роста военных расходов СССР стали 1961–1965 гг., когда средние темпы их роста достигла 7,6%.

При этом львиную долю военных расходов составляли расходы на производство и эксплуатацию новейших вооружений и их систем, а не на содержание войск. Эта тенденция преимущественного роста затрат на военную технику становилась в условиях научно-технической революции все более явной.

Период конца 50-х - начала 60-х годов характеризовался поисками новых принципов организации управления народным хозяйством СССР, в том числе и оборонной промышленностью. К моменту предпринятой Н.С.Хрущевым реорганизации управления народным хозяйством в 1957–1958 гг. основные программы производства вооружений были сосредоточены в министерстве среднего машиностроения (атомная программа), министерстве оборонной промышленности (переименованном в 1953 г. из министерства вооружения), министерстве радиотехнической промышленности (созданном в 1954 г.), а также в министерствах авиационной и судостроительной промышленности. В конце 50-х система отраслевых министерств была упразднена, предприятия оборонной промышленности, подобно другим секторам экономики, были переданы в ведение местных советов народного хозяйства. Для организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию вооружений создавались Государственные комитеты по авиационной технике, по оборонной технике, по судостроению и по радиоэлектронике, по использованию атомной энергии.

В целом реформа Хрущева привела к известной децентрализации и установлению связей между оборонными и гражданскими предприятиями, расширению географических и социальных рамок советского ВПК. По мнению Н.С.Симонова, предприятия по серийному производству оборонной продукции включались в систему региональных экономических связей, выходили из состояния производственно-технологической замкнутости. Местные органы хозяйственного управления получили возможность размещать на них заказы, отвечавшие местным потребностям. Предприятия ОПК стали проявлять даже тенденцию к экономической самостоятельности, что проявлялось в установлении реальных договорных отношений с заказчиком - Министерством обороны - по вопросам ценообразования.

Вместе с тем, в условиях децентрализации управления оборонной промышленностью усилилась координирующая роль важнейшего государственного органа надминистерского уровня - воссозданной в декабре 1957 г. Комиссии по военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета министров СССР. Ее возглавляли поочередно крупнейший руководитель советского ВПК Д.Ф.Устинов, В.М.Рябиков, Л.Н.Смирнов. Комиссия стала главным органом управления оборонной промышленностью в период 60 - 80-х годов.

Возвращение к министерской системе после смещения Н.С.Хрущева в конце 1964 г. способствовало усилению централизованного планового начала в управлении «оборонкой». Началось очередное «собирание» предприятий военного профиля в централизованные бюрократические отраслевые министерства. В частности, в 1965 г. было создано министерство общего машиностроения, в котором сосредоточились работы по ракетно-космической технике (ранее эти разработки были разбросаны по предприятиям ряда министерств). В результате реформы 1965 г. окончательно сформировалась так называемая «девятка» оборонно-промышленных министерств, в которых в основном сосредотачивались военные производства (министерства авиационной промышленности, оборонной промышленности, общего машиностроения, радиопромышленности, среднего машиностроения, судостроительной промышленности, химической промышленности, электронной промышленности, электротехнической промышленности). К ним примыкали также 10 министерств-смежников, также занимавшихся производством продукции военного и гражданского назначения.

Экономическая структура ВПК фактически являла собой несущую конструкцию всей социально-экономической системы СССР. По данным на конец 80-х годов, предприятия ВПК производили 20–25% валового внутреннего продукта (ВВП), поглощая львиную долю ресурсов страны. В «оборонке» были сосредоточены лучшие научно-технические разработки и кадры: до ¾ всех научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) производились в сфере ВПК. Предприятия оборонного комплекса производили большую часть гражданской продукции: 90% телевизиров, холодильников, радиоприемников, 50% пылесосов, мотоциклов, электроплит. Около 1/3 населения страны проживало в зоне размещения предприятий оборонной промышленности.

При этом в сфере ВПК оказались сосредоточенными лучшие научно-технические кадры и достижения. ВПК стал своего рода «локомотивом» советской экономики.

При анализе динамики военных расходов СССР можно оброатиться к данным, приведенным в книге «Отечественный оборонно-промышленный комплекс», написанной представителями «оборонки» в 2005 г. Авторы выделяют к качестве ключевого для анализа «первый тридцатилетний период в истории холодной войны», поскольку «он отражает динамику наших усилий по ликви-дации военно-технологического отставания СССР (а затем и всего блока СВД) от блока НАТО во главе с США, которое за-кончилось в начале 70-х гг.». Кроме того, к началу завершающего этапа холодной войны (1976-1990 гг.) система управления оборонным комплексом страны приобрела, по мнению авторов книги, совершенно новое качество: был осуществлен «переход от планированного развития по от-дельным видам вооружения и военной техники к долгосроч-ному программно-целевому планированию в соответствии с задачами Вооруженных сил СССР».

Согласно отчетным данным Министерства обороны СССР, приведен-ным в 1989 г., когда началась разработка Госпланом СССР проекта «Программы конверсии оборонных отраслей промышленности на период до 1995 г.», военные расходы СССР в 1944–1972 гг. составили следующие значения (в млрд руб.): 1944 г. – 13,7 млрд руб., 1946 г.- 7,3, в 1949 – 7,9, в 1950 - 8,3, в 1952 – 10,9, в 1956 – 11,7, в 1957–1959 – по 11,3 млрд. в год, в 1961 – 11,8, в 1962 – 12,9, в 1966 – 15,8, в 1967 – 16,7, в 1970 – 23,2, в 1972 – 26,2 млрд. руб.

Авторы книги обращают внимание на сравнительно невысокие зна-чения ежегодного абсолютного прироста расходов на оборо-ну (в среднем на уровне 1,5-2 млрд руб. в год). В то же время в конце 70-х гг. ежегодный прирост расходов на оборону США составлял, по их данным, от 7,3 до 12,2 млрд долл., а в период наибольшего обо-стрения советско-американских отношений в начале 1980-х годов они доходили до 28 млрд долл. в год.

При этом, как указано в книге, средний годовой темп роста расходов на оборону за период ликвидации отставания СССР от США со-ставил у нас 3,6%, в то время как среднегодовые темпы развития народного хозяйства в целом за шесть послевоенных пятилеток, по дан-ным из книги Н.К. Байбакова «От Сталина до Ельцина», состави-ли порядка 11,8% (с 22,5% в четвертой пятилетке до 5,7% в девя-той). «Отклонения от среднего значения темпов роста расходов на оборону» отражают, по мнению авторов книги, влияние событий холодной войны, что показано ими на следующем графике:

По мнению авторов, в четвертой пятилетке (1946 - 1950 гг.) отрицательные «выб-росы» объясняются перестройкой народного хозяйства СССР на мирный лад и только в конце пятилетки и в течение следую-щей имели место положительные «выбросы», связанные с созданием в СССР ядерной и ракетной ин-дустрии.

В седьмой (1961 - 1965 гг.) и восьмой (1966- 1970 гг.) пятилетках «выбросы» объясняются «необходимостью укрепления нашей противовоздушной обороны и началом раз-работок систем противоракетной обороны (ПРО) в ответ на достижение США к 1964 г. двадцатикратного преимущества в ракетно-ядерных вооружениях. И только к началу девятой пя-тилетки (1971 - 1975 гг.) СССР достиг примерного паритета с США в ракетно-ядерных вооружениях, что позволило сосре-доточиться на форсированном создании систем ПРО и на стро-ительстве атомных подводных лодок нового поколения».

При сравнении средних темпов роста расходов на оборону по пятилеткам с аналогичными показателями роста национально-го дохода, выяснилось, что всегда (кроме восьмой пятилетки) первые не превышали последних: в четвертой пятилетке - 5,6% против 22,5%; в пятой пятилетке - 6,9% против 17%; в шестой пятилетке - 0,3% против 10,9%; в седьмой пятилетке - 4,9% против 6,5%; в восьмой пятилетке - 10,0% против 7,8% и в девятой пятилетке - 5,6% против 5,7%.

Завершающий 15-летний этап холодной войны, совпавший с началом одиннадцатой пятилетки развития народного хозяй-ства СССР (1976 г.), как считают авторы, отличался стабильностью темпов роста расходов на оборону в период с 1976 по 1985 г. (5,0-5,3%) на фоне некоторого замедления темпов роста национального до-хода в этот же период (4,3 - 3,6%). Однако в двенадцатой пяти-летке (1986- 1990 гг.) расходы на оборону по среднегодовым темпам роста у нас уменьшились до 1,6% против 2,4% по на-родному хозяйству в целом.

По нашему мнению, наибольшую «непроизводительную» нагрузку для советской экономики представляли не расходы на «внутренние» нужды советского ВПК, а расходы на военную, экономическую, идеологическую «помощь» зарубежным старанам. Советский ВПК стал важнейшим поставщиком вооружений для стран «третьего мира» и «социалистического лагеря». В начале 80-х годов СССР 25% вооружений и боевой техники, производившейся в стране, экспортировалось за рубеж. Размер военных поставок в течение многих лет считался особо секретной информацией, которая была частично открыта для российской общественности только в начале 90-х годов. На протяжении послевоенного периода СССР участвовал в вооруженных конфликтах и войнах в более чем 15 странах (путем отправки военных специалистов и контингентов, а также поставок вооружений и военной техники с целью оказания фактически безвозмездной »интернациональной помощи», в том числе:

В целом к началу 80-х годов СССР стал первым в мире поставщиком вооружений (по объему поставок), опередив в этом отношении даже США. Советский ВПК вышел за рамки одного государства, превратившись в важнейшую силу в мировой экономике и международных отношениях. Другое дело, что военные поставки шли в основном «в долг» (и эти долги большинство стран нам так и не вернули) и явились важнейшим фактором подрыва экономики СССР.

После провала в военно-промышленной политике в 1990-е годы, в течение последних двух лет стали постепенно воссоздаваться исторические традиции комплексного управления военно-промышленными делами, система государственного оборонного заказа. Наметилась тенденция к возрождению былого величия отечественного ВПК, который во многом сохранил свой научно-технический и производственный потенциал и может стать основой для прогрессивного развития российской экономики на современном мировом уровне науки и техники.

Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996. С. 152

По документам из фондов Российского государственного архива экономики (РГАЭ).

Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 5446. Оп. 52. Д. 2. Л. 45–116 (Далее - ГАРФ).

Там же. Л. 31.

По документам РГАЭ.

См.: Soviet Military Policy. P . 21–22.

См.: Безбородов А.Б. Власть и ВПК в СССР середины 40-х - середины 70-х годов // Советское общество: будни холодной войны. М.- Арзамас, 2000.- С. 108.

См.: Симонов Н.С. Указ. соч. С. 288–291.

Залещанский Б. Реструктуризация предприятий ВПК: от консерватизма к адекватности // Человек и труд. 1998. № 2. С. 80–83.

Отечественный военно-промышленный комплекс и его историчес-кое развитие // Под ред. О.Д. Бакланова, О.К. Рогозина. - М., 2005. С. 31.

Там же. С. 32–33.

План
Введение
1 Структура
2 География ВПК
3 ВПК и развитие технологий
4 Оценки и мнения

Список литературы Введение Военно-промышленный комплекс СССР (ВПК СССР) - постоянно действовавшая система взаимосвязей субъектов экономической и социально-политической структуры советского общества, связанных с обеспечением военной безопасности СССР. Сформировался в послевоенные годы, в условиях холодной войны . На развитие военно-промышленного комплекса в СССР шло более ⅓ всех материальных, финансовых и научно-технических ресурсов страны . 1. Структура В разных исторических условиях состав учреждений, ответственных за формирование советского военно-промышленного комплекса, был различным. В 1927 году, кроме Наркомата по Военным и Морским делам СССР и Главного Управления Военной промышленности ВСНХ СССР, выполняющими «оборонные» функции считались: ОГПУ, Наркомат Путей Сообщения, Наркомат Торговли, Наркомат Почты и Телеграфа, Наркомат Труда, Особое Техническое Бюро, местные учреждения Воздушно-Химической обороны. Единым центром их стратегического и оперативного управления являлся Совет Труда и Обороны при СНК СССР. Тридцать лет спустя, в 1957 году, кроме Министерства Обороны СССР и Министерства Оборонной промышленности СССР, непосредственно выполняющими «оборонные» функции считались: Министерство авиационной промышленности СССР, Министерство судостроительной промышленности СССР, Министерство радиотехнической промышленности СССР, Министерство среднего машиностроения СССР, КГБ при СМ СССР, Государственный Комитет по использованию атомной энергии, Главное Управление государственных материальных резервов, Главное инженерное управление Государственного комитета по внешнеэкономическим связям, Главспецстрой при Госмонтажспецстрое, организация п/я № 10, ДОСААФ, ЦК «Динамо» и Всеармейское военно-охотничье общество. Центрами их стратегического и оперативного управления являлись Совет обороны СССР и Комиссия по Военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР . 2. География ВПК Советский военно-промышленный комплекс имел обширную географию. В самых разных уголках страны шла интенсивная добыча сырья необходимого в производстве атомного и ядерного оружия, производство стрелкового и артиллерийского вооружения, боеприпасов, выпуск танков, самолётов и вертолётов, кораблестроение, велись научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы :

До развала Советского Союза добыча урановой руды велась во многих республиках (РСФСР, УССР, Казахская ССР, Узбекская ССР). Закись-окись урана выпускали предприятия городов Жёлтые Воды (Украина, Днепропетровская область), Степногорска (Казахстан, Акмолинская область, Целинный горно-химический комбинат), Чкаловска (Таджикистан, Худжандская область). Из довольно многочисленных месторождений урановой руды в России в настоящее время разрабатывается только одно - в районе города Краснокаменска в Читинской области. Здесь же, на Приаргунском горно-химическом производственном объединении, выпускается и урановый концентрат. Обогащение урана ведётся в Зеленогорске, Новоуральске, Северске и в Ангарске. Центрами по наработке и выделению оружейного плутония являются Железногорск (Красноярский край), Озёрск и Северск. Ядерные боеприпасы собираются в нескольких городах (Заречный, Лесной, Саров, Трёхгорный). Крупнейшими научно-производственными центрами ядерного комплекса являются Саров[Прим. 1] и Снежинск. Наконец, утилизация ядерных отходов - ещё одна отрасль специализации Снежинска. Советские атомные и водородные бомбы проходили испытания на Семипалатинское полигоне (современный Казахстан) и на Новоземельском полигоне (архипелаг Новая Земля). Предприятия авиационной промышленности имеются практически во всех экономических районах страны, однако наиболее мощно они сконцентрированы в Москве и Подмосковье. Среди крупнейших центров отрасли можно выделить Москву (самолёты серий МиГ, Су и Як, вертолёты серии Ми), Арсеньев (самолёт Ан-74, вертолёты серии Ка), Иркутск и Комсомольск-на-Амуре (самолёты Су), Казань (самолёт Ту-160, вертолёты Ми), Люберцы (вертолёты Ка), Саратов (самолёты Як), Таганрог (гидросамолёты А и Бе), Улан-Удэ (самолёты Су и МиГ, вертолеты Ми). Авиационные двигатели выпускают предприятия Калуги, Москвы, Рыбинска, Перми, Санкт-Петербурга, Уфы и других городов. Производство ракетно-космической техники является одной из наиболее важных отраслей ВПК. Крупнейшие научно-исследовательские и конструкторские организации отрасли сосредоточены в Москве, Подмосковье (Дубна, Королёв, Реутов, Химки), Миассе и Железногорске. Москва и Подмосковье также являются важными центрами по выпуску ракетно-космической техники . Так, в Москве создавались баллистические ракеты, долговременные орбитальные станции; в Королёве - баллистические ракеты, искусственные спутники Земли, космические корабли; авиационные ракеты класса «воздух-поверхность», в Жуковском - зенитные ракетные комплексы средней дальности, в Дубне - противокорабельные сверхзвуковые ракеты, в Химках - ракетные двигатели для космических систем (НПО «Энергомаш»). Ракетные двигательные установки производят в Воронеже, Перми, Нижней Салде и Казани; различные космические аппараты - в Железногорске, Омске, Самаре. Уникальное стартовое оборудование для ракетно-космических комплексов изготовляют в Юрге. Баллистические ракеты выпускают предприятия Воткинска («Тополь-М»), Златоуста и Красноярска (для подводных лодок). Крупнейшим российским космодромом является космодром «Плесецк» в Архангельской области. На космодроме с 1966 года было произведено более полутора тысяч запусков различных космических аппаратов. Кроме того, он одновременно является и военным полигоном. Ведущие центры управления космическими полетами расположены в Подмосковье; в Королёве находится знаменитый Центр управления полетами (ЦУП). Системы артиллерийского вооружения и запасные части к ним выпускают предприятия Волгограда, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Перми («Град», «Ураган», «Смерч»), Подольска и других городов. Своим стрелковым оружием всемирно известны Ижевск, Ковров, Тула (автомат АК-74, снайперская винтовка СВД, гранатомет АГС «Пламя», гладкоствольное оружие), Вятские Поляны. Разработка уникального стрелкового оружия ведется в Климовске. Среди основных центров бронетанковой промышленности можно назвать Нижний Тагил (танки Т-72 Т-90) и Омск (танки Т-80УМ), Волгоград (бронетранспортёры), Курган (боевые машины пехоты) и Арзамас (бронемашины). Военное судостроение по сегодняшний день сосредоточено в Санкт-Петербурге (подводные лодки, атомные ракетные крейсеры), Северодвинске (атомные подводные лодки), в Нижнем Новгороде и Комсомольске-на-Амуре. Производство боеприпасов в основном сосредоточено на многочисленных заводах Центрального, Волго-Вятского, Поволжского, Уральского и Западно-Сибирского районов. Химическое оружие производилось в СССР еще с 1920-х гг. Длительное время его выпускали предприятия Березников, Волгограда, Дзержинска, Новочебоксарска и Чапаевска. В настоящее время исключительно сложной проблемой для Российской Федерации является уничтожение гигантского арсенала накопленного химического оружия. Основными базами хранения химического оружия являются Горный (Саратовская область), Камбарка и Кизнер (Удмуртия), Леонидовка (Пензенская область), Марадыковский (Кировская область), Почеп (Брянская область), Щучье (Курганская область).

Список литературы:

Именно в этом городе были созданы первые советские атомная и водородная бомбы

Вооружаем армию, чтобы не воевать.

Д.О. Рогозин

Военно-промышленный комплекс (ВПК) - часть промышленного комплекса страны (группы стран), специализирующейся на научной разработке и производстве вооружения, военной техники, обеспечения ими Вооружённых сил и других вооружённых формирований государства.

На развитие ВПК решающее воздействие оказывают внутренняя и внешняя политика страны, её военная политика, военнополитическая обстановка в мире, регионе, а также экономические и научно-технические возможности страны (группы стран).

История формирования и развития Военно-промышленного комплекса в России в XX веке

Идея создания военно-промышленных комитетов в России была сформулирована в мае 1915 года. В июле 1915 года состоялся 1-й съезд Военно-промышленных комитетов. В августе того же года был принят нормативно-правовой акт, закреплявший за комитетами функции содействия правительственным учреждениям в деле снабжения армии и флота необходимым снаряжением и довольствием путём планового распределения сырья и заказов, своевременного их исполнения и установления цен.

Для координации действий местных комитетов в Петрограде был создан Центральный Военно-промышленный комитет, который образовал в своём составе ряд секций по отраслям. Были созданы секции: механическая, химическая, по снабжению армии, вещевая, продовольственная, санитарная, по изобретениям, автомобильная, авиационная, перевозок, угольная, нефтяная, торфяная и лесная, мобилизационная, крупных снарядов, станков и др.

К началу 1916 года было создано 220 местных Военно- промышленных комитетов, объединённых в 33 областных, позднее их число возросло.

Председателем Центрального Военно-промышленного комитета был сначала Н.С. Авдаков, а затем А.И. Гучков.

Основной задачей Военно-промышленных комитетов стало централизованное получение правительственных заказов на поставку военного снаряжения и размещение их на промышленных предприятиях.

Военно-промышленные комитеты стали посредником между государством и частной промышленностью. Правительством Военно- промышленным комитетам было предоставлено отчисление в 1 % от всех казённых заказов, размещённых при участии военно- промышленных комитетов, что составило значительные суммы.

До Февральской революции 1917 г. Военно-промышленные комитеты получили от казны заказы на сумму около 400 000 000 руб., но выполнили менее половины.

В марте 1918 года после 4-го съезда Военно-промышленных комитетов их предприятия и часть аппарата были преобразованы в Народно-промышленные комитеты, которые упразднили в октябре 1918 г.

В СССР военно-промышленный комплекс как совокупность обособленных и взаимосвязанных видов военного производства начал создаваться в 1920-е - годы.

В 1927 году, кроме Наркомата по Военным и Морским делам СССР и Главного Управления Военной промышленности Высшего совета народного хозяйства СССР, выполняющими «оборонные» функции считались:

• ? Объединённое государственное политическое управление при Совете народных комиссаров СССР;
• ? Особые технические бюро;
• ? Наркомат путей сообщения;
• ? Наркомат торговли;
• ? Наркомат почты и телеграфа;
• ? Наркомат труда;
• ? местные учреждения воздушно-химической обороны.

Единым центром их стратегического и оперативного управления

являлся Совет Труда и Обороны при Совете народных комиссаров СССР.

В 30-е годы ВПК СССР был способен снабдить Вооружённые силы современным по тому времени вооружением и военной техникой, а во время Великой Отечественной войны явился одним из решающих факторов победы советской армии.

После Великой Отечественной войны состав учреждений, ответственных за формирование советского ВПК преобразовывался.

В 1957 году, кроме Министерства обороны СССР и Министерства оборонной промышленности СССР, непосредственно выполняющими «оборонные» функции считались:

• ? Министерство общего машиностроения;
• ? Министерство среднего машиностроения;
• ? Министерство авиационной промышленности;
• ? Министерство судостроительной промышленности;
• ? Министерство радиотехнической промышленности;
• ? Комитет государственной безопасности;
• ? Государственный Комитет по использованию атомной энергии;
• ? Главное Управление государственных материальных резервов;
• ? Главное инженерное управление Государственного комитета по внешнеэкономическим связям;
• ? Главсспецстрой при Госмонтажспецстрое;
• ? Организация п/я № 10;
• ? ДОСААФ;
• ? ЦК «Динамо»;
• ? Всеармейское военно-охотничье общество;

Центрами их стратегического и оперативного управления являлись Совет Обороны СССР и Комиссия по Военно- промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР .

Советский военно-промышленный комплекс имел обширную географию. В самых разных уголках страны шла интенсивная добыча сырья необходимого в производстве атомного и ядерного оружия, производство стрелкового и артиллерийского вооружения, боеприпасов, выпуск танков, самолётов и вертолётов, кораблестроение, велись научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы:

• S Предприятия авиационной промышленности имеются практически во всех экономических районах страны, однако наиболее мощно они сконцентрированы в Москве и Подмосковье. Среди крупнейших центров отрасли можно выделить Москву (самолёты серий МиГ, Су и Як, вертолёты серии Ми), Люберцы (вертолёты Ка), Саратов (самолёты Як), Казань (самолёт Ту-160, вертолёты Ми), Таганрог (гидросамолёты А и Бе), Иркутск и Комсомольск- на-Амуре (самолёты Су), Арсеньев (самолёт Ан-74, вертолёты серии Ка), Улан-Удэ (самолёты Су и МиГ, вертолёты Ми). Авиационные двигатели выпускают предприятия Калуги, Москвы, Рыбинска, Перми, Санкт- Петербурга, Уфы и других городов.
• S Производство ракетно-космической техники является одной из наиболее важных отраслей ВПК. Крупнейшие научно-исследовательские и конструкторские организации отрасли сосредоточены в Москве, Подмосковье (Дубна, Королёв, Реутов, Химки), Миассе и Железногорске. Москва и Подмосковье также являются важными центрами по выпуску ракетно-космической техники. Так, в Москве создавались баллистические ракеты, долговременные орбитальные станции; в Королёве - баллистические ракеты, искусственные спутники Земли, космические корабли; авиационные ракеты класса «воздух- поверхность», в Жуковском - зенитные ракетные комплексы средней дальности, в Дубне противокорабельные сверхзвуковые ракеты, в Химках - ракетные двигатели для космических систем (НПО «Энергомаш»). Баллистические ракеты выпускают предприятия Воткинска («Тополь-М»), Златоуста и Красноярска (для подводных лодок). Ракетные двигательные установки производят в Воронеже, Перми, Нижней Салде и Казани; различные космические аппараты
• - в Железногорске, Омске, Самаре. Уникальное стартовое оборудование для ракетно-космических комплексов изготовляют в Юрге.
• S Системы артиллерийского вооружения и запасные части к ним выпускают предприятия Волгограда, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Перми («Град», «Ураган», «Смерч»), Подольска и других городов.

С Своим стрелковым оружием всемирно известны Ижевск, Ковров, Тула (автомат АК-74, снайперская винтовка СВД, гранатомёт АГС «Пламя», гладкоствольное оружие), Вятские Поляны. Разработка уникального стрелкового оружия ведется в Климовске.

С Основными центрами бронетанковой промышленности являлись Харьков (танки Т-54, Т-64, Т-80УД, бронетягачи МТ-ЛБ), Нижний Тагил (танки Т-55, Т-62, Т-72) и Омск (танки Т-80), Волгоград (бронетранспортёры), Курган (боевые машины пехоты) и Арзамас (бронемашины).

С Военное судостроение по сегодняшний день сосредоточено в Санкт-Петербурге (подводные лодки, атомные ракетные крейсеры), Северодвинске (атомные подводные лодки), в Нижнем Новгороде и Комсомольске-на-Амуре.

С Производство боеприпасов в основном сосредоточено на многочисленных заводах Центрального, Волго-Вятского, Поволжского, Уральского и Западно-Сибирского районов.

С Химическое оружие длительное время выпускали предприятия Березников, Волгограда, Дзержинска, Новочебоксаровска и Чапаевска. Основными базами хранения химического оружия являются Г орный (Саратовская область), Камбарка и Кизнер (Удмуртия), Леонидовка (Пензенская область), Марадыковский (Кировская область), Почеп (Брянская область), Щучье (Курганская область).

С Атомные вооружения. До развала Советского Союза добыча урановой руды велась во многих республиках (РСФСР, УССР, Казахская ССР, Узбекская ССР). Закись- окись урана выпускали предприятия городов Жёлтые Воды (Украина, Днепропетровская область), Степногорска (Казахстан, Акмолинская область, Целинный горнохимический комбинат), Чкаловска (Таджикистан, Худжандская область). Из довольно многочисленных месторождений урановой руды в России в настоящее время разрабатывается только одно - в районе города Краснокаменска в Читинской области. Здесь же, на Приаргунском горно-химическом производственном объединении, выпускается и урановый концентрат. Обогащение урана ведётся в Зеленогорске, Новоуральске, Северске и в Ангарске. Центрами по наработке и выделению оружейного плутония являлись Железногорск, Озёрск и Северск (в настоящее время выработка на них оружейного плутония прекращена). Ядерные боеприпасы собираются в нескольких городах (Заречный, Лесной, Саров, Трёхгорный). Крупнейшими научно- производственными центрами ядерного комплекса являются Саров и Снежинск (утилизация ядерных отходов - ещё одна отрасль специализации Снежинска). Советские атомные и водородные бомбы проходили испытания на Семипалатинском полигоне (современный Казахстан) и на Новоземельском полигоне (архипелаг Новая Земля).

На базе военно-промышленного комплекса были созданы отрасли высоких технологий - авиакосмическая, атомная энергетика, телерадиотехника, электроника, биотехнология и другие .

В конце 1980-х годов предприятия оборонного комплекса производили 20-25% валового внутреннего продукта (ВВП) страны. В «оборонке» были сосредоточены лучшие научно-технические разработки и кадры: до 3/4 всех научно-исследовательских и опытноконструкторских работ (НИОКР) производилось в сфере оборонной промышленности. Предприятия оборонного комплекса производили большую часть гражданской продукции: 90% телевизоров, холодильников, радиоприёмников, 50% пылесосов, мотоциклов, электроплит. Около 1/3 населения страны проживало в зоне размещения предприятий оборонно-промышленного комплекса .

В целом к началу 1980-х гг. СССР стал первым в мире поставщиком вооружений (по объему поставок), опередив в этом отношении даже США. Советский ВПК вышел за рамки одного государства, превратившись в важнейшую силу в мировой экономике и международных отношениях.

«Непомерная военная нагрузка» Советского Союза нередко упоминается как несомненный факт, причем цифры называются поразительные: военные расходы СССР якобы исчислялись, по данным Горбачёва (1990 г.) - в 20% от валового национального продукта (ВНП) .

Эта оценка значительно превосходит данные официальной закрытой и открытой статистики, согласно которой военные расходы СССР были сравнительно скромны: в 1968 - 16,7 млрд, рублей (2,6% от ВНП уровня 1980 г.), 1975-1976 - 17,4 млрд. (2,8%), 1980-1984 - 17,1 млрд. (2,7%), 1987-20,2 млрд. (3,2%) .

По мнению секретаря ЦК КПСС О.Д. Бакланова, отвечающего за ВПК, источником данных Горбачёва был Институт США и Канады. В то время Горбачёв остро нуждался в аргументах, оправдывающих сокращение военных расходов, чтобы использовать эту проблему в борьбе с консервативной оппозицией внутри ЦК. Его внешняя политика, основанная на «ассиметричных уступках» Западу в вопросе разоружения, к тому моменту не встречала понимания в высших политических кругах СССР .

Во время апрельских переговоров 1987 г. по вопросу о ракетах меньшей и средней дальности Горбачёву пришлось даже исключить военных представителей СССР из процесса обсуждения, чтобы те не сорвали невыгодный для СССР компромисс.

Тем временем уступки стали носить откровенно унизительный характер. Договоры предусматривали масштабные по сравнению со странами НАТО сокращения вооружений: СССР должен был вывести из эксплуатации и уничтожить 1500 ракет средней дальности, в то время, как США - 35О .

В этих условиях Горбачёв должен был либо скорректировать внешнеполитический курс, либо, чтобы избежать обвинений в капитулянтстве, - доказать, что гонка вооружений наносит нашей экономике огромный ущерб. Для этого и были использованы данные Института США и Канады.

Однако позже выяснилось, что доля военных расходов в СССР составила в 1989 г. 7,9% от ВНП (в США за тот же год 5,5%), в 1990 - 6,9% (в США - 5,2%). (Военные расходы США рассчитаны по базе данных Стокгольмского института мира, ВНП США в 1980-1990 гг. - по данным Бюро экономического анализа Департамента торговли США).

По более поздним подсчетам, доля военных расходов в ВНП СССР в 1985 и 1986 гг. составляла 8,4% и 8,1% соответственно .

Величины военных расходов СССР и США, таким образом, были вполне сопоставимы.

При этом в статистике для США не учитывалась конверсионная продукция ВПК, в то время как для СССР этот показатель учитывался и сильно влиял на сравнение. В советском ВПК 45% работников занимались выпуском гражданской продукции, треть инновационных разработок специалистов ВПК носили гражданский характер.

В чём же все-таки причина экономического кризиса СССР 1980- х? По мнению российского политолога, эксперта Российского совета по международным делам Н. Мендковича, в 1985-1989 гг. Советский Союз столкнулся с проблемой внешнеторгового баланса, вызванного в том числе падением мировых цен на нефть. Вместе с хаотичным увеличением капиталовложений в экономику и повышением доходов населения, опережающим рост ВНП, это вызвало бюджетный дефицит, который приходилось компенсировать наращиванием денежной массы и иностранными кредитами. Разумеется, эти бюджетные проблемы не были единственной причиной распада СССР, однако они внесли ощутимый вклад в негативные процессы конца 1980-х.

Советская военная мощь образца 80-х

Объявленная Горбачевым на апрельском Пленуме ЦК КПСС 1985 года политика «перестройки», реализация которой должна была придать СССР больший динамизм развития («ускорение»), а также некоторый либерализм в политической системе при условии сохранения коммунистической идеологии была абсолютно правильно понята Западом как начало процесса распада Советского Союза и всей мировой коммунистической системы, в первую очередь Организации Варшавского Договора. Естественно, что «перестройка» на ура была встречена на Западе.

Начались многочисленные вояжи советского лидера по всему миру с разного рода мирными инициативами, которые сыпались как из рога изобилия. «Мирные инициативы» были восприняты Западом как признание слабости советской политической системы. Накопленный трудом всех поколений советских людей мощнейший в мире военный потенциал бездарно сокращался под восторженные аплодисменты Запада. Договор по РСМД 1987 года стал ярким образчиком горбачевской политики. Конечно, надо было сокращать непомерно раздутые военные машины СССР и США, но сделать это надо было со строгим учетом собственных интересов, прежде всего на перспективу. Сиюминутная бездарная политика по РСМД в стиле «если завтра война», как будто Запад не сегодня, так завтра развяжет войну в Европе, как нельзя лучше иллюстрирует полную некомпетентность Горбачева и его соратников в оценке стратегического положения в мире. «Перестройка» ударила по армии с такой силой, что она не может оправиться до сих пор.

Возьмем 1989 год. Это последний год «перестройки» в стиле Горбачева, за которым последовали сильнейшая эрозия коммунистической идеологии, по сути, ее обвал, и как следствие, уже неуправляемые центробежные тенденции внутри страны, начавшиеся с прибалтийских республик. Поэтому год 1989-й можно считать последним более-менее «полноценным» годом существования СССР. Конец 80-х - начало заката советской сверхдержавы. Экономика практически полностью развалена, политическая система дышит на ладан, в стране свирепствует карточная система, армия, как может, пытается отбиваться от наскоков демократической «перестроечной» прессы, обвиняющей вооруженные силы страны во всех смертных грехах, начиная от Афганистана и кончая «дедовщиной». Одна за другой сдаются стратегические позиции страны, рушится Берлинская стена, ГДР вливается в ФРГ (Горбачев - лучший немец года), Восточная Европа переживает сезон «бархатных революций», ширится поток в СССР посылок с «гуманитарной помощью» со всего мира, в том числе и кусочки шоколадок со следами зубов сытых западных детей. Страна, пожалуй, не испытывала такого унижения со времен заключения Брестского мира в 1918 году, заключенного большевиками в угоду сохранения собственных позиций в раздираемой гражданской войной России. Но Советская Армия все еще пыталась сохранить хотя бы видимость боеспособности, которая удавалась ей все труднее и труднее.

Если взять технический арсенал Вооруженных сил, то здесь наблюдалось более-менее терпимое положение благодаря огромным запасам вооружений и боевой техники, накопленных за десятилетия. Мощный оборонный потенциал все еще держался на плаву, несмотря на резкое сокращение военных заказов со стороны государтсва и простаивания по этой причине огромных производственных мощностей. Конструкторские бюро по разработке вооружений пытались доводить до требуемых кондиций новые образцы оружия и техники порой на основе лишь голого энтузиазма. Что представляла собой советская военная машина конца 80-х? В декабре 1988 года на Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке было объявлено о сокращении советских вооруженных сил на 500 тысяч человек, а также на 10 тыс. танков и 8,5 тыс. артиллерийских систем в период 1989-90 годов. 7 апреля 1989 года в Лондоне Горбачев сообщил, что численность советских вооруженных сил по состоянию на 7 января 1989 года составляла 4258 тыс. человек, в том числе 1596 тыс. в сухопутных войсках, 437,5 тыс. - в ВМФ, остальные в РВСН, Войсках ПВО, ВВС, силах оперативного и материального обеспечения. В эти цифры не входили пограничные войска КГБ и внутренние войска МВД, которые, по американским данным, составляют примерно 430 тыс. человек. Вскоре стало известно, что СССР тратит на военные расходы 74,3 млрд. рублей, из них более 32 млрд. на закупку оружия и боевой техники (ранее СССР признавал расходы на оборону в примерно 17 млрд. рублей). Впрочем, и горбачевские цифры далеко не в полной мере отражают истинный уровень военных затрат, абсолютное большинство которых проходили по совершенно другим статьям (данное издание не преследует исследование методов определения истинных расходов СССР на оборону. - Л.Н.).

Наиболее мощным компонентом обороны страны являлась все еще мощная стратегическая триада - ракетные войска стратегического назначения, ракетные подводные крейсеры стратегического назначения ВМФ и дальняя стратегическая авиация ВВС. В стране сохранялся мощный комплекс по разработке и производству ядерного оружия. Количественно триада в 1989 году состояла из 1390 ПУ МБР, из которых 812 были оснащены РГЧ ИН (общее количество боеголовок составляло более 6000 единиц), 926 БРПЛ на 61 РПК СН (около 3000 боеголовок, из которых 2500 оснащены РГЧ ИН) и 162 тяжелых стратегических бомбардировщика, из них 72 - носители КР большой дальности Х-55 (примерно 1000 ядерных боеприпасов). Таким образом, суммарный стратегический потенциал состоял примерно из 10 тыс. ядерных боеголовок, чем обеспечивалось примерное равенство с США в области стратегических наступательных вооружений.

80-е годы благодаря огромному заделу работ в предшествующее десятилетие стали временем осуществления огромного качественного рывка в техническом оснащении стратегических сил. Парк МБР еще в 1981 году достиг своего наивысшего потолка в 1398 ракет с 6420 ядерными боеголовками, из них 308 самых мощных в мире МБР РС-20 (SS-18 Satan - “Сатана”), оснащенных каждая 10 боеголовками индивидуального наведения мощностью по 500 кт. Следующим этапом развития РВСН стала разработка и принятие на вооружение мобильных комплексов стратегических ракет - РС-22 железнодорожного (боевые железнодорожные боевые комплексы, или сокращенно БЖРК, 1987 год) и РС-12М «Тополь» (РТ-2ПМ) с грунтовым базированием на мощных семиосных транспортно-пусковых установках на шасси МАЗ-547В (1985 год). В конце 80-х насчитывалось уже более 50 ПУ ракет РС-22, по боевым характеристикам аналогичных американским МХ, и более 250 ПУ ракет РС-12М. РС-22 в нескольких ракетных базах имели обычное стационарное базирование на высокозащищенных шахтных ПУ, «Тополя» в это время размещались только на мобильных ПУ. Парк мобильных МБР является наиболее современным компонентом РВСН и до настоящего время не имеет аналогов в мире.

В 80-х годах интенсивно развивался морской компонент стратегических сил. С 1980 года в строй вступают гигантские подводные атомоходы (тяжелые РПК СН) проекта 941 «Акула», известные на Западе как «Тайфуны». Лодка длиной 170 м и шириной 25 м имеет подводное водоизмещение в 44500 т, что является рекордным показателем в мире (крупнейшие американские ПЛАРБ имеют подводное водоизмещение 18700 т). С 1996 года в боевой состав флота вводятся последние представители серии РПКСН проекта 667 - 667БДРМ «Дельфин» (код НАТО - Delta-4). В 1989 году ВМФ располагало шестью «Акулами» и четырьмя «Дельфинами», которые явились достойным ответом на восемь американских «Огайо».

Качественное обновление, хотя и не в таких масштабах, претерпевали и стратегические ВВС. Основным боевым самолетов дальней авиации продолжал оставаться тяжелый турбовинтовой бомбардировщик Ту-95, парк которых с 1984 года начал пополняться новой модификацией Ту-95МС, оснащаемой, в зависимости от типа комплектации, 6 или 12 КР большой дальности Х-55 - аналогов американских AGM-86В «Томагавк». Но, несомненно, в 80-х годах самым большим событием для ВВС дальнего действия стало принятие на вооружение новейших тяжелых стратегических ракетоносцев типа Ту-160 с изменяемой геометрией крыла, ставших крупнейшими боевыми самолетами во всей истории мировой авиации. Его максимальный взлетный вес, составляющий 275 т, значительно превосходит массу американского визави В-1В - 180 т, масса боевой нагрузки - соответственно 45 и 22 т. Новые самолеты начали поступать в ВВС в 1987 году и шли на перевооружение тяжелого бомбардировочного авиаполка, базировавшегося в Прилуках (Украина). Первоначальный план закупок 100 Ту-160 в связи с нахлынувшей в страну «перестройкой» уже в середине 80-х годов стал представляться уже нереальным. В конце 80-х годов количество самолетов этого типа, как опытных, так и боевых, вряд ли превышало 10-15 единиц, но само создание Ту-160 говорило о достижении Советским Союзом нового качественного уровня развития своей военной авиапромышленности.

Американская триада также претерпевала значительные качественные изменения. В 1982 году на вооружении наземного компонента состояли 1053 ПУ МБР, из них 450 «Минитмен-2» (девять эскадрилий), 550 «Минитмен-3» (11) и 53 «Титан-2» (шесть). Боевое применение стратегических наступательных сил осуществляется по решению президента США, которое доводится до комитета начальников штабов (КНШ) - высшего органа управления вооруженными силами страны. Последний со своего основного командного центра (ОКЦ КНШ расположен в подземной части Пентагона) или с запасного (ЗКЦ находится в предгорьях Голубых гор, в 90-95 км от г. Вашингтон) или с воздушного командного пункта на основе решения президента и общего оперативного плана использования вооруженных сил дает команду САК ВВС США о боевом применении МБР и стратегической авиации. Командный пункт САК расположен в подземной части здания штаба САК на авиабазе Оффут (штат Небраска). Он имеет автономную систему жизнеобеспечения и функционирует круглосуточно. Воздушный КП САК развернут на специальных самолетах ЕС-135, которые базируются на авиабазе Оффут и поочередно (по одному) несут круглосуточное дежурство в воздухе, имея на борту оперативную группу. В мирное время ее возглавляет дежурный генерал.

При создании и развитии систему управления САК ВВС США основными принципами считались: высокая оперативность, устойчивость, надежность, гибкость и скрытность управления. Парк МБР в 80-х годах пополнился новыми ракетами МХ (Peasеkeeper - «Страж мира»), разработка которой в 70-х годах вызывала большую озабоченность в СССР, особенно проект их размещения на мобильных ПУ, курсирующих в подземных железнодорожных туннелях. Этот тип базирования был исключен конгрессом США как чрезвычайно дорогостоящий и сложный в техническом отношении, а также как не отвечающий критерию «стоимость/эффективность». В результате новые ракеты разместили в высокозащищенных шахтных ПУ, в которых ранее размещались МБР «Минитмен-3». После доработки эти шахты могли выдержать взрыв ядерной боеголовки в непосредственной близости от ПУ.

ВМС пополнились 8 ПЛАРБ типа «Огайо». Всего в американском флоте насчитывалось 40 подводных атомоходов с 672 ПУ БРПЛ, 640 из них были оснащены РГЧ ИН. Количество боеголовок в морской составляющей триады достигло 5780, или составило 55% всего ядерного арсенала американских стартегических сил. В ВВС поступили все 100 новейших бомбардировщиков В-1В (поставки осущетсвлялись в 1984-88 годах). Парк стратегической авиации в общей сложности насчитывал 588 самолетов, из которых 161 - носители крылатых ракет большой дальности AGM-86В. Основным самолетом САК оставался В-52 (в боевых частях насчитывалось около 260 В-52, остальные находились на консервации, но в соответствие с методикой подсчета Договоров по ОСВ-1 и ОСВ-2 они признавались как боеготовые - непонятно, почему американцы согласились считать боеготовыми самолеты, с которых снимали оборудование и агрегаты на запчасти).

В отношениях стратегических сил СССР и США, как видим, сохранялся статус-кво благодаря урегулированию их количественных и качественных параметров потолками, взаимно согласованных в переговорах по ограничению вооружений. Сохранение боевых возможностей стратегических систем СССР и США обеспечивали мощные ядерные комплексы обеих стран, к которым относятся конструкторские бюро и лаборатории по разработке ядерных боеприпасов, заводы по производству оружейного плутония и ядерных зарядов, шахты и разрезы по добыче урановой руды (горнорудные производственные комбинаты), и естественно, ядерные испытательные полигоны. Кратко рассмотрим структуру отечественного ядерного комплекса этого периода.

Разработкой ядерного оружия, как уже неоднократно отмечалось, занимался ВНИИ технической физики (бывший ЛИПАН, больше известный как Институт ядерной энергии им. И. Курчатова), расположенный в Челябинске-70, и ВНИИ экспериментальной физики (бывшее ОКБ-11 Ю.Б. Харитона), в настоящее время преобразованный в федеральный ядерный центр в Арзамасе-16. Предприятия по обогащению урана находились в Ангарске, Красноярске и Свердловске (Верх-Нейвинск). Производством оружейного плутония занимались химкомбинат «Маяк» в Челябинске-40 и Челябинске-65 (в его составе находились пять промышленных реакторов), Сибирский химкомбинат вблизи Томска (два реактора) и Красноярский горнохимический комбинат, также известный как Атомград (три реактора). Добыча уранового сырья была возложена на Прикаспийский горнометаллургический комбинат на полуострове Мангышлак в Западном Казахстане, Забайкальский горнохимический комбинат в Желтых Водах близ Кривого Рога на Украине. Последние дни доживали ядерные испытательные полигоны в Семипалатинске (Казахстан) и на Новой Земле (Белое море), попавшие под беспощадный огонь протестов пацифистов и экологов всего мира.

Именуемые на языке военных как силы общего назначения другие компоненты вооруженных сил (сухопутные войска, ВВС и ПВО, ВМФ и другие) также проходили значительную техническую модернизацию на новые системы оружия и боевой техники, разработка которых началась в 70-х годах или даже раньше (как правило, это оружие и техника третьего или четвертого поколения в зависимости от вида оружия). Огромный задел перспективных разработок и мощная оборонная промышленность, несмотря на весьма чувствительные удары политики Горбачева и его всевозможных мирных инициатив в целом, быть может, по инерции, продолжали обеспечивать потребности армии и флота в вооружениях, запчастях и прочих материальных средствах, но их объемы, конечно, не могли сравниться с тем валом, который обеспечивала «оборонка» в более благополучные времена. Как известно, наиболее ощутимо «перестройка» ударила по моральному климату в армии и ее социальному положению в обществе, которые общеизвестны.

Сухопутные войска являются наиболее многочисленным видом вооруженных сил любого государства, имеющего армию (исключение составляют США, где с начала 90-х годов самым многочисленным видом вооруженных сил стал флот, опередив сухопутные войска). Советские сухопутные войска состояли из нескольких родов, основными из которых являлись мотострелковые, танковые и воздушно-десантные дивизии, части армейской авиации и войсковой ПВО. Уже подчеркивалось, что на 80-е годы пришлись на время принятия на вооружение нового поколения высокоэффективной боевой техники и оружия. В частности, это основные боевые танки типов Т-80Б, Т-64Б и Т-72Б, боевые машины пехоты БМП-2 и БМП-3, боевые машины десанта БМД-2 и БМД-3, новые системы самоходной артиллерии 2С5, 2С7, 2С9, 2С19, реактивные системы залпового огня (РСЗО) «Смерч», бронетранспортеры БТР-80 и другие.

Резко возросли боевые возможности войсковой ПВО благодаря поступлению таких систем как ЗРК «Бук», С-300В в противосамолетном и противоракетном вариантах, переносные ЗРК «Игла», зенитные ракетно-пушечные комплексы 2К22 «Тунгуска», современные средства обнаружения воздушных целей и наведения на них средств поражения.

ВВС и войска ПВО страны также переходили на технику и оружие нового поколения. В их составе в 1989 году насчитывалось более 500 истребителей МиГ-29, около 200 Су-27, более 200 МиГ-31, около 250 штурмовиков Су-25, более 800 фронтовых бомбардировщиков Су-24. С 1984 года в авиацию ПВО поступают новые самолеты дальнего радиолокационого обнаружения и управления А-50, разработанные на базе транспортного самолета Ил-76. Наземный компонент ПВО усилился за счет массированного поступления новых ЗРК С-300П и ПМ, способных сбивать низколетящие крылатые ракеты и высотные скоростные цели. По американским данным, в 1989 году боевое дежурство несли уже порядка 1500 ПУ комплексов С-300.

Силы общего назначения ВМФ пополнили такие мощные боевые корабли как тяжелые атомные крейсеры проекта 1141 «Киров» (три единицы), ракетные крейсеры пр. 1164 «Слава» (три), БПК нового поколения типа «Удалой» и эсминцы типа «Современный». Продолжал набирать мощь подводный флот - вводились в строй атомные субмарины таких типов как «Антей», «Гранит», «Барс», «Щука-Б», имевших весьма высокие тактико-технические характеристики. Но основным событием конца 80-х для советского флта стали ходовые испытания первого авианосца в истории отечественного флота - тяжелого авианесущего крейсера (ТАВКР) пр. 1143.5 «Тбилиси» (ныне «Адмирал Флота Советского Союза Николай Кузнецов»). В 1989 году на палубе этого авианосца были совершены первые в истории советского ВМФ взлеты и посадки корабельных вариантов истребителей МиГ-29 (МиГ-29К) и Су-27 (Су-33), штурмовика Су-25 (Су-25УТГ). Успешное освоение морскими летчиками палубы ТАВКР открыло новую страницу в истории отечественного флота.

Оборонная промышленность конца 80-х была наиболее мощным сектором советского машиностроения (на него приходилось 60% физического объема производства). На ВПК работало более 35 млн. людей. Этот гигантский «айсберг» («Архипелаг ВПК») был скрыт от народа разного рода «почтовыми ящиками» (закрытыми городами). Индустрия вооружения структурно состояла из таких мощных отраслей как общего (космическая) и среднего машиностроения (ядерная), авиационной, судостроительной, приборостроения, бронетанковой, артиллерийско-стрелкового вооружения, боеприпасов и других. «Китами» космической индустрии являлись такие гиганты как Южный машиностроительный завод №586 (другие его названия - «Южмаш», или НПО «Южное») в Днепропетровске (Украина), который, кроме ракет-носителей космических аппаратов выпускал и МБР, завод им. Хруничева и Тушинский машзавод в Москве и целый ряд других, оснащенных первоклассным технологическим оборудованием и высококвалифицированными кадрами. Мощным ударом по космическому машиностроению стало свертывание программы «Энергия-Буран», на реализацию которой изначально был нацелен практически весь космический комплекс (об этом речь ниже).

Авиационная промышленность в конце 80-х по своему технологическому уровню достигла передовых позиций в мире. Производством лучших в мире истребителей МиГ-29 занимались Московское авиационное производственное объединение (МАПО) им. Дементьева (выпуск одноместных боевых машин МиГ-29А и С) и Горьковский авиазавод (производство двухместных учебно-боевых самолетов МиГ-29УБ). Последний выпускал также перехватчики МиГ-31. Серийное производство Су-27 было налажено на Комсомольске-на Амуре АПО им. Гагарина (одноместные для ВВС и ВМФ), и Иркутском АПО (двухместные учебно-боевые Су-27УБ). Штурмовики Су-25 собирались на Тбилисском авиазаводе, фронтовые бомбардировщики Су-24 - на Новосибирском АПО им. Чкалова. Десятками в год Ташкентское АПО выпускало тяжелые транспрортные самолеты Ил-76. Ростовский и Арсеньевский вертолетные заводы готовились к выпуску боевых вертолетов нового поколения Ми-28 и Ка-50 соответственно.

Кораблестроение в СССР традиционно концентрировалось в таких городах как Северодвинск, Комсомольск-на-Амуре и Горький (производство атомных и дизельных лодок), Николаев - авианесущие и ракетные крейсера, Ленинград - атомные крейсеры, БПК, эсминцы, атомные лодки некоторых типов, Владивосток, Хабаровск и других. Крупнейшими из них были Северное машиностроительное предприятие (ПО «Севмаш»), Черноморский сукдостроительный завод и завод им. 61 коммунара в Николаеве, Амурский судостроительный завод в Комсомольске-на-Амуре и судостроительный завод им. Жданова («Северная верфь») в Ленинграде. В 80-х годах кораблестроительная промышленность достигла пика своего развития и могла ежегодно обеспечивать строительство одного ТАВКР типа «Тбилиси», 4-5 атомных подлодок, 4-5 эсминцев и БПК, сдавать флоту ежегодно до 30 боевых коарблей различных классов. Была достигнута широкая кооперация и интеграция заводов отрасли и смежных с ними предприятий. Например, в строительстве ТАВКР «Тбилиси» было задействовано почти 2000 предприятий и организаций 20 отраслей промышленности.

Высочайшего уровня достигла разработка современных вооружений. Впервые СССР создал системы, которые по своим боевым возможностям и уровню технологического совершенства не только соответствовали последним достижениям науки и техники в мире, но и начинали опережать уровень разработок оружия на Западе. Конструкторские бюро обладали лучшими научными и инженерными кадрами страны, обеспечивавшими столь высокий уровень отечественных военных технологий. Созданием стратегических ракет в 80-х годах занимались Московский институт теплотехники (МИТ), создавшего такие виды оружия как МБР РС-12М «Тополь», РС-22, БРПЛ РСМ-52 для тяжелых РПК СН типа «Акула». КБ Южного машзавода им. Янгеля разрабатывало модификации самых мощных в мире МБР РС-20. КБ им. Макеева занималось разработкой БРПЛ на жидком топливе.

Разработку оперативно-тактических и тактических ракет нового поколения для сухопутных войск осуществляло Коломенское КБ машиностроения (комплексы «Ока» и «Точка»), управляемые ракеты класса «воздух-воздух» являлись полем приложения сил МКБ «Вымпел», ОКБ «Новатор» разрабатывало мобильные ЗРК для сухопутных войск, МКБ «Факел» специализировалось на создании ЗРК для войск ПВО страны, и ряд других. Разработкой авиатехники 80-х занимались такие всемирно известные организации как ОКБ им. А. Туполева (ныне АНТК им. А. Туполева), создавшего такие самолеты как Ту-160 и Ту-22М3, им. Микояна (ОКБ «МиГ» им. А. Микояна) - истребители МиГ-29 и МиГ-31, им. Сухого (АХ «Сухой») - Су-27 и Су-25, им. Яковлева - Як-141, им.Антонова - Ан-72, Ан-74, Ан-124 «Руслан», Ан-225 «Мрия» и ряд других. Высочайший уровень советских боевых самолетов был убедительно продемонстрирован на выставках авиационной техники в Фарнборо (1988 год) и Ле-Бурже (1989).

Продолжало оставаться на передовых позициях и советское танкостроение. КБ по разработке современных танков находились в Ленинграде (КБ Кировского завода - Т-80), Нижнем Тагиле (Т-72), Харькове (Т-64). Разработкой и производством БМП занимался Курганский машиностроительный завод, в 80-х годах удостоенный ордена Красной Звезды за большие производственные успехи (выпускал в год до 2000 БМП). Создание других видов сухопутных вооружений также отвечало самым высоким мировым стандартам. Проектирование надводных кораблей в основном было возложено на Северное и Невское проектно-конструкторские бюро (Ленинград), а подводных атомоходов - на такие организации как ЦКБ-18 «Рубин», СКБ-143 «Малахит», ЦКБ-112 «Лазурит». В целом уровень советских военно-морских вооружений также был поднят на весьма высокий уровень. «Перестройка» не успела подкосить начавшийся взлет отечественных военных технологий.

Несмотря на отставание от Запада в таких областях как разработка современной электронной техники, особенно цифровой, систем связи и управления советский ВПК удачно компенсировал слабые стороны своих разработок лучшей продуктивностью технических решений и более высокой, чем на Западе, степенью учета реальных боевых условий, в которых эти системы должны были применяться. Да и отставание в системах обнаружения, связи и управления не был столь большим, как это пытались представить на Западе.

Чтобы не прослыть голословным, достаточно привести следующие факты. СССР нисколько не отставал в точности наведения своих стратегических ракет (технологический уровень отечественных РГЧ ИН был на уровне американских). МиГ-31 стал первым в мире боевым самолетом, оснащенным РЛС с фазированной антенной решеткой с электронным управлением лучом, которым в настоящее время оснащен только новейший американский бомбардировщик В-2В «Спирит» (приведены серийные самолеты). В средствах ПВО советские ЗРК С-300П, С-300В, «Тор» и «Бук» практически на голову превосходили своих западных оппонентов или вообще не имели аналогов в мире. Советские дизельные и атомные лодки последних проектов по такому фактору как уровень шумов впервые не уступили американским субмаринам.

Читатель со стажем наверняка помнит скандал вокруг японской фирмы «Тошиба», продавшей СССР высокоточные шлифовальные станки для точной обработки крупных заготовок, которые, как утверждали США, нашли применение именно на обработке гребных винтов новых типов советских подводных лодок, в том числе семилопастных, резко уменьшивших уровень их шумов. «Перестройка», к счастью, не смогла полностью развалить отечественный ВПК - так добротно он был создан за прошедшие десятилетия. Но она ударила по новейшим разработкам ВПК второй половины 80-х, в результате чего научно-технический уровень наших вооружений в настоящее время фактически держится на заделе 70-х. Но военные технологии, как любая другая отрасль техники, непрерывно совершенствуется. То, что сейчас является достаточно современным и отвечающим последним требованиям за счет непрерывной модернизации, завтра исчерпает свой конструктивный ресурс и станет устаревшим. Загублены целые военные программы, имеющие стратегический характер для обеспечения обороноспособности государства. Яркий пример тому - провал разработки истребителя пятого поколения, но об этом позже.

Главная » Времена в английском языке » Создание впк в ссср. Некоторые дискуссионные вопросы изучения впк ссср