Багровый рассвет приветствует искателя лиловый закат. Решение головоломки с пирамидой в Ордене Истины в Torment: Tides of Numenera

К сожалению, из-за ошибки локализаторов в русскоязычной версии игры Torment: Tides of Numenera невозможно логически решить головоломку с пирамидой, находящейся в Ордене Истины. Дело в том, что в ней были попросту перемешаны все оттенки и цвета, а потому выполнить эту задачу удается лишь с помощью случайного сопоставления одного элемента с другим.

В этом руководстве мы представим цвета сфер на английском языке, ведь некоторым игрокам наверняка не хочется испортить свой игровой опыт, то есть они желают разгадать эту загадку самостоятельно. Еще ниже указана комбинация с нужными ответами.

Правильные названия цветов

На английском языке подсказка, которую можно отыскать в воспоминаниях, звучит следующим образом: «The crimson dawn greets the seeker. The violet dusk sees the search"s end» .

Оригинальные оттенки и их обозначения

Переднее отверстие:

• Извлечь сферу – deep violet
• Вернуть сферу – bright orange

Левое отверстие:

• Извлечь сферу – lurid red
• Вернуть сферу – deep violet

Правое отверстие:

• Извлечь сферу – dull orange
• Вернуть сферу – blazing orange

Заднее отверстие:

• Извлечь сферу – brilliant blue
• Вернуть сферу – cool green

Нижнее отверстие:

• Извлечь сферу – shinning yellow
• Вернуть сферу – indigo

С этой информацией вы не должны будете перепутать цвета и действия, поэтому советуем вам все же в первый раз попробовать решить головоломку самостоятельно.

Как решить головоломку с пирамидой в Ордене Истины?

Для решения этой задачи нужно поменять цвета сферы в определенном порядке от багрового рассвета до темно-фиолетового заката, как указано в подсказке. Для этого нужно вытащить и установить сферы в правильной последовательности.

Существуют две правильные комбинации расстановки сфер. Если вы хотите получить обе награды, то вам стоит использовать их в том же порядке, что в нашем руководстве. При решении сразу же ввести вторую последовательность сфера исчезнет, и вы не сможете использовать первую комбинацию, а, следовательно, лишитесь полезного предмета.

Первая последовательность ответов:

В результате вы получите шифр под названием Танец Острых углов.

Вторая последовательность ответов:

• 2 – извлеките в левом отверстии
• 1 – верните в переднем отверстии
• 3 – извлеките в правом отверстии
• 3 – верните в правом отверстии
• 5 – извлеките в нижнем отверстии
• 4 – верните в заднем отверстии
• 4 – извлеките в заднем отверстии
• 5 – верните в нижнем отверстии
• 1 – извлеките в переднем отверстии
• 2 – верните в левом отверстии

В награду вы получите мощный артефакт Бусы бесконечного времени. Когда вы выполните эту последовательность, сфера пропадет, и вы больше не сможете с ней взаимодействовать.

Описание шифра Танец Острых углов

Этот шифр вы получите при осуществлении первой комбинации, причем сфера никуда не исчезнет, и вы сможете снова ею воспользоваться.

С помощью этого предмета можно призвать оболочку-гуманоида, который будет биться за вас на протяжении 5 раундов. К тому же пользователь получает эффект Phased (Поэтапный), благодаря которому у него на 30 процентов возрастает параметр уклонения и на 3 единицы увеличивается сопротивление к любому урону, кроме межпространственного – оно напротив снижается на 100 процентов.

Описание артефакта Бумы бесконечного времени

При выполнении второй последовательности вы получите эту вещицу, благодаря которой сможете применять умение Innervate (Нервировать). Этот навык считается базовым для героев-нано. С помощью него можно восстановить 6 единичек жизни и убрать негативное состояние.

Багровый рассвет=-

Сквозь туман полночный, рубя морскую гладь,
Драккар наш резво мчится, мы страх должны воздать.
В огне утонет город, и кровью короля
Омыть мечи несет нас на парусах ладья.
Для топоров работа сегодня предстоит.
Мечи из ножен рвутся, последний эль допит.
Ярл пустит кровь рабыне, утихнет гнев Богов
И нам благославление добудет эта кровь!

Так пой же песню скальд,
Разлейте в кружки пиво,
И если умирать -
То умирать красиво!

Припев:

Ваш город давно обречен.
Мы в слёзы не верим, пощады не ждите,
Прощение здесь не причем!

«На горизонте город» - раздался с мачты крик,
А значит очень скоро святой настанет миг.
Из тех, кто правит миром, лишь Один нам судья.
И в нашей песне смерти содрогнулась ладья!
Сквозь стражу городскую мы пробивали путь.
Мы викинги, а значит, назад не повернуть!
И вот ворота пали. Под трели тетивы,
и лязг горячей стали, победу взяли мы!

Так празднуй с нами скальд,
Разлейте в кружки пиво,
И если умирать -
То умирать красиво!

Припев:
Время настало, в страхе бегите
Ваш город давно обречен.

Прощение здесь не причем!
Волкам улыбнулась удача, небо окрасит багровый рассвет.
Сегодня мы стали богаче, и наших врагов больше нет!

Но праздновать победу не многим суждено.
Теперь друзьям погибшим на небе пить вино.
О доблести и силе узнают сыновья,
Каких мужей достойных рождает мать Земля!
Проводим в путь последний сородичей своих,
Сложив костер священный, чтобы очистить их.
Пусть Один принимает на небе сыновей.
Возьми же их Валхалла, открой врата скорей!

Грусти же с нами скальд,
Пусть струны арфы плачут,
И если умирать -
Красиво, не иначе!

Припев:
Время настало, в страхе бегите
Ваш город давно обречен.
Мы в слёзы не верим, пощады не ждите.
Прощение здесь не причем!
Волкам улыбнулась удача, небо окрасит багровый рассвет.
Сегодня мы стали богаче, и наших врагов больше нет! - = Crimson Dawn = -

Through the mist of midnight , chopping sea surface ,
Drakkar our frisky rushes fear we must give .
In the fire drowned the city, and blood king
Wash swords carries us to sail boat .
For axes will work today .
Swords from the scabbard torn, last el dopit .
Jarl bleed slave , anger subsides Gods
And we will produce this blessing blood!

So sing the same song scald ,
Pour beer mugs ,
And if you die -
Then die beautifully !

Chorus:

Your city is doomed long .
We do not believe in tears , no mercy wait
Forgiveness is not being !

" On the horizon, the city " - came from the mast cry
So very soon there will be a holy moment.
Of those who rule the world , only one judge us .
And in our song of death shook the rook !
Custody through the city we punched way.
We are Vikings , and thus do not turn back !
And the gate fell . Under trills bowstring
and the clang of hot steel, we took the victory !

So celebrate with us scald ,
Pour beer mugs ,
And if you die -
Then die beautifully !

Chorus:
The time has come , run in fear
Your city is doomed long .

Forgiveness is not being !
Wolves lucky , the sky turned purple dawn.
Today we have become richer , and our enemies no more!

But do not celebrate many destined .
Now friends perished in the sky to drink wine .
About valor and strength learn sons
Which creates decent husbands mother Earth!
Spend in the way of his last relatives ,
Adding the sacred fire to clear them .
Let One takes in heaven sons.
Take them as Valhalla , open the gates quickly!

Sadness as the world scald ,
Let harp cry
And if you die -
Beautiful, nothing else!

Chorus:
The time has come , run in fear
Your city is doomed long .
We do not believe in tears , do not expect mercy .
Forgiveness is not being !
Wolves lucky , the sky turned purple dawn.
Today we have become richer , and our enemies no more!

Виталий Винтер

Жара сводила с ума, а раскалённый жёлтый мяч солнца, словно сговорившись с облаками, нестерпимо сиял в полуденном безоблачном небе. Подхорунжий Вовка Щербаков вытер рукавом затёртой камуфляжной куртки мокрое лицо, попытался осторожно перевалиться на другой бок и тут же зашипел не хуже яйца на сковородке. Пыльная, выжженная земля вокруг, похоже, раскалилась, как та самая сковорода, только вместо яиц на ней жарилась побелевшая от зноя трава да высушенные до желтизны колючки вперемешку с толстыми стеблями амброзии, а в качестве желтков подгорала пара погранцов Тмутараканского войска.

Вовка с надеждой обвёл взглядом спокойную и словно стеклянную поверхность моря, на которой играли золотые блики солнечных лучей, наслаждающихся отсутствием волн. Бриза, который развеял бы тягучую жару, к сожалению, не предвиделось. А из безоблачных светло-голубых небес смотрели вниз, на его страдания, не мигая, неподвижные искорки имперских спутников и орбитальной платформы. Запроливная империя была единственным союзником островной Республики, да и то только потому, что ей было выгоднее поддерживать их, чем пытаться договориться с Чёрным Халифатом. У имперцев западные рубежи северного средиземноморья считались спокойными – почти что курортом. Не то что ядерный рубеж с Поднебесной, возникший в самом начале этого безумия после оккупации Дальнего Востока ханьцами. Теперь по кордонной линии восточнее Новосибирска раскинулись обширные ядерные пустоши, отсёкшие захваченные территории от имперской метрополии. Туда без надобности ни те, ни другие не суются. Болтают, что Камчатку, ставшую также очередным островом, Поднебесная захватить не успела – те смогли договориться и перейти под руку британско-амерской Федерации. А переоценивать свои возможности, окружая себя со всех сторон врагами, в очередной реинкарнации Поднебесной, видимо, не стремились и спустили потерю лакомого куска, вытянутого прямо из пасти, на тормозах – заключив до поры до времени договоры о замирении с наглыми северными янки. И так отхватили порядочный кусок – включая затопленные территории.

Вовка вновь оглядел пустынные воды перед собой. Возле берега вода казалась особенно тёмной от обилия разросшихся в последнее время водорослей, занявших огромные площади. Поговаривали, что во многих местах возле берега они создали ковёр, который поглощает солнечный свет. Из-за этого рыба почти пропала, а на винтах ходить в море стало довольно проблематично. В последнее время всё стало проблематичным, что поделаешь – три десятка лет назад, во времена Потопа, цивилизация рухнула на колени, а сейчас, похоже, окончательно ложится в полузатопленную могилу. Всего стало не хватать: начиная с медикаментов и заканчивая водой, продовольствием. Да уж, но другой жизни подхорунжий, если честно, и не помнил даже. Ему, как и многим, с самого детства приходилось бороться, чтобы выжить.

Всё-таки, набравшись смелости, Вовка осторожно перевалился на бок и оглянулся, не скрывая раздражения, на выжженную жёлтую степь, начинавшуюся позади их позиций. Она раскинулась до горизонта – тая в вязком душном тумане, словно мираж, захламлённая ажурными, ржавыми столбами электропередач и парой ветряков с неподвижными, густо посечёнными осколками лопастями. Всё стояло на своих местах. Не хватало только одного – самого главного. Вот уже пятые сутки Щербаков и его напарник Сашка загорали на этом берегу, а по плану их ещё вчера до полудня должны были сменить. Однако БМП со сменщиками так и не появлялась. Облизав потрескавшиеся губы, он осторожно подёргал прицепленную на ремне флягу. Та слабо булькнула – развеяв его наивные мечты о лишнем глотке воды. Воды осталось на самом донышке, всего на пару глотков, и их придётся экономить – достать ещё можно было только на базе. Хотя, казалось бы, море рядом – воды завались, но опреснительные таблетки – дорого, а копать колодец без толку – кругом одни солончаки. Потому до самых гор никто и не селится – пустыня.

Вовка тяжело вздохнул и снова уставился в сторону моря. Было просто невыносимо жарко, скучно, и зверски хотелось курить. Только табак запретили больше года назад… Ставка очередного гетмана чудила по полной – выдавая идиотские приказы один за другим. Так и в этот раз – курение объявили не модным, ухудшающим и без того хлипкую экосистему, пороком, усугубляющим выбросами углекислого газа парниковый эффект и растапливающим остатки ледников. Типа они в такую жару ещё где-то остались. Да ещё напарник достался… Вовка криво посмотрел на своего соседа по несчастью и ещё острее почувствовал жизненную несправедливость, просто заскворчавшую где-то у него внутри от палящего со всех сторон жара. Напарник сладко посапывал метрах в пяти под дистрофически сморщенными жёлтыми кустиками, устроив голову на тубусе реактивного пехотного огнемёта «Шмель».

Они были совершенно разные с виду, худой и быстрый, загорелый дочерна, общительный Сашка и высокий, мускулистый и кареглазый Вовка, отлично ладили и понимали друг друга с полуслова.

«Всё-таки пофигистический народ эти с материка, – подумал подхорунжий. – Дрыхнет без задних ног, и нет ему дела до пропавшей смены и оставшихся паре глотков воды». Сам он родился на Острове и был местным, что, в принципе, не играло в Войске никакой роли, но у него было всё же какое-то особое чувство гордости за свою непокорённую землю.

Он ещё раз тяжело вздохнул, проглатывая несправедливость. Задумался и устало улыбнулся. Тоже мне расстройство и проблема. Правда, если вдуматься, и проблемой это было назвать трудно – просто мелкие неприятности. Много лет прошло с тех пор, как всё рухнуло, и над обломками того, что называли цивилизацией, сомкнулись солёные волны – равнодушно бьющиеся о новые, ставшие ещё теснее для многих берега. После того как растаяли ледники, уровень моря поднялся, и оно затопило половину городов, а устье Днепра до Днепрогэса стало чуть ли не морским заливом. Исчезли, а если точнее, опустились на дно Чёрного и Азовского морей бывшие Херсонская, Запорожская и Николаевская области, часть Донецкой и Одесской областей. Новая Одесса возродилась на обновлённом побережье, но и перенос не смог помочь ей возродить свободный и богатый город-порт. И ныне она лежит в руинах после череды десантов и попеременного захвата враждующими государствами. Остров тоже потерял часть низменных территорий: ушла на дно низменность к северу, исчезла лежавшая за Керченским проливом Кубань, Ростов ушёл на дно, словно его и не было, а устье Дона, разлившись, соединилось с Каспийским морем, увеличившимся вдвое и раскинувшим, словно жадные руки, новообразованные заливы, бывшие не так давно руслами крупных рек. Да, кто ещё помнит такие города, как Лондон и Венеция, а также полностью исчезнувшую Данию с Голландией? Все эти названия и ему самому, за неполных три десятка прошедших лет, почти ничего не говорили – только равнодушные строки в истрёпанных, вдвое, а то и втрое старших его самого учебниках, да невнятные и тревожные детские воспоминания. Старого мира больше нет, а жить нужно сейчас… Или хотя бы попробовать жить дальше, как они тут на Острове пытаются не одно десятилетие. Правда, кто им даст в мире и спокойствии жить дальше?! В сошедшем с ума и жаждущем крови мире?!

Он вспомнил детство и рассказы тех, кто пережил кошмар Потопа и десятилетий непрекращающихся, до сегодняшнего дня, войн. Жизнь на Острове чаще всего коротка и бесшабашна. Люди, умудрившись пережить очередную стычку, каких всегда случалось немало, становились сызмальства словно существами особой породы – привыкая не бояться ни Бога, ни Дьявола и жить только сегодняшним днём. Если остались руки-ноги целыми, а голова ещё на плечах – о чём можно мечтать?! Что-то изменить в завтрашнем дне всё равно не суждено. Многие пытались что-то изменить, но жить при этом просто забывали и уходили в небытие. Остров превратился в один монолитный клан – войсковое братство, подчиняющееся в отношении тех, кто приходил извне, только одному правилу: если есть сомнения – следует уничтожить. Целей сам будешь, а уж потом прав был или нет – на небесах разберут.

Как-то быстро всё пошло ко дну – неизбежно и монотонно, как течение самого времени. После скорого развала экономики и агрохозяйства начались волнения. Череда войн и конфликтов между Новороссийской Федерацией и обеими Незалежными друг от друга и здравого смысла Украинами унесли куда больше народа, чем сама климатическая катастрофа. Вовкин напарник был откуда-то из-за залива. Спрашивать, от какой из враждующих сторон явилось пополнение, в Островной Республике было не принято. Главное – беженцы шли охотно в Войско и помогали отбиваться от бесконечных десантов Чёрного Халифата. Но и без того было понятно, с кем он бился там. Теперь-то за заливом вроде стало поспокойней, но только после того, как «чёрные» надавали обоим западным гособразованиям по полной программе у Новой Одессы – перетопив оставшийся флот и высадив десант. Чтобы выбить окопавшийся там десант, пришлось, скрепя сердце, договариваться друг с другом и – о кощунство! – просить помощи у злых имперцев, а те просто-напросто попросили посодействовать своих союзников – федералов с востока. Но ничего с того хорошего не вышло. После помощи сразу стали орать, что имперцы с союзниками только о том и мечтают, как захапать соседские проблемы и территории в свой рвущийся от них карман. И всё началось сызнова, хотя, по правде говоря, и не прекращалось уже который десяток лет.

За проливом к западу расстилались земли, как было принято величать их на Острове, – «несостоявшихся государств». Которые, как говорил его сотник: «И дать людям жить не способны, и умереть никак не могут», – всё время, цепляясь за образы разнообразных внешних врагов, не дающих им нормально существовать. Напарник Сашка был ещё менее многословным, но как-то раз коротко сказал ему: «Нельзя оживить то, чего никогда и не было». Единственные со...

По решению правообладателя книга «Багровый рассвет» представлена в виде фрагмента

Жара сводила с ума, а раскалённый жёлтый мяч солнца, словно сговорившись с облаками, нестерпимо сиял в полуденном безоблачном небе. Подхорунжий Вовка Щербаков вытер рукавом затёртой камуфляжной куртки мокрое лицо, попытался осторожно перевалиться на другой бок и тут же зашипел не хуже яйца на сковородке. Пыльная, выжженная земля вокруг, похоже, раскалилась, как та самая сковорода, только вместо яиц на ней жарилась побелевшая от зноя трава да высушенные до желтизны колючки вперемешку с толстыми стеблями амброзии, а в качестве желтков подгорала пара погранцов Тмутараканского войска.

Вовка с надеждой обвёл взглядом спокойную и словно стеклянную поверхность моря, на которой играли золотые блики солнечных лучей, наслаждающихся отсутствием волн. Бриза, который развеял бы тягучую жару, к сожалению, не предвиделось. А из безоблачных светло-голубых небес смотрели вниз, на его страдания, не мигая, неподвижные искорки имперских спутников и орбитальной платформы. Запроливная империя была единственным союзником островной Республики, да и то только потому, что ей было выгоднее поддерживать их, чем пытаться договориться с Чёрным Халифатом. У имперцев западные рубежи северного средиземноморья считались спокойными – почти что курортом. Не то что ядерный рубеж с Поднебесной, возникший в самом начале этого безумия после оккупации Дальнего Востока ханьцами. Теперь по кордонной линии восточнее Новосибирска раскинулись обширные ядерные пустоши, отсёкшие захваченные территории от имперской метрополии. Туда без надобности ни те, ни другие не суются. Болтают, что Камчатку, ставшую также очередным островом, Поднебесная захватить не успела – те смогли договориться и перейти под руку британско-амерской Федерации. А переоценивать свои возможности, окружая себя со всех сторон врагами, в очередной реинкарнации Поднебесной, видимо, не стремились и спустили потерю лакомого куска, вытянутого прямо из пасти, на тормозах – заключив до поры до времени договоры о замирении с наглыми северными янки. И так отхватили порядочный кусок – включая затопленные территории.

Вовка вновь оглядел пустынные воды перед собой. Возле берега вода казалась особенно тёмной от обилия разросшихся в последнее время водорослей, занявших огромные площади. Поговаривали, что во многих местах возле берега они создали ковёр, который поглощает солнечный свет. Из-за этого рыба почти пропала, а на винтах ходить в море стало довольно проблематично. В последнее время всё стало проблематичным, что поделаешь – три десятка лет назад, во времена Потопа, цивилизация рухнула на колени, а сейчас, похоже, окончательно ложится в полузатопленную могилу. Всего стало не хватать: начиная с медикаментов и заканчивая водой, продовольствием. Да уж, но другой жизни подхорунжий, если честно, и не помнил даже. Ему, как и многим, с самого детства приходилось бороться, чтобы выжить.

Всё-таки, набравшись смелости, Вовка осторожно перевалился на бок и оглянулся, не скрывая раздражения, на выжженную жёлтую степь, начинавшуюся позади их позиций. Она раскинулась до горизонта – тая в вязком душном тумане, словно мираж, захламлённая ажурными, ржавыми столбами электропередач и парой ветряков с неподвижными, густо посечёнными осколками лопастями. Всё стояло на своих местах. Не хватало только одного – самого главного. Вот уже пятые сутки Щербаков и его напарник Сашка загорали на этом берегу, а по плану их ещё вчера до полудня должны были сменить. Однако БМП со сменщиками так и не появлялась. Облизав потрескавшиеся губы, он осторожно подёргал прицепленную на ремне флягу. Та слабо булькнула – развеяв его наивные мечты о лишнем глотке воды. Воды осталось на самом донышке, всего на пару глотков, и их придётся экономить – достать ещё можно было только на базе. Хотя, казалось бы, море рядом – воды завались, но опреснительные таблетки – дорого, а копать колодец без толку – кругом одни солончаки. Потому до самых гор никто и не селится – пустыня.

Вовка тяжело вздохнул и снова уставился в сторону моря. Было просто невыносимо жарко, скучно, и зверски хотелось курить. Только табак запретили больше года назад… Ставка очередного гетмана чудила по полной – выдавая идиотские приказы один за другим. Так и в этот раз – курение объявили не модным, ухудшающим и без того хлипкую экосистему, пороком, усугубляющим выбросами углекислого газа парниковый эффект и растапливающим остатки ледников. Типа они в такую жару ещё где-то остались. Да ещё напарник достался… Вовка криво посмотрел на своего соседа по несчастью и ещё острее почувствовал жизненную несправедливость, просто заскворчавшую где-то у него внутри от палящего со всех сторон жара. Напарник сладко посапывал метрах в пяти под дистрофически сморщенными жёлтыми кустиками, устроив голову на тубусе реактивного пехотного огнемёта «Шмель».

Они были совершенно разные с виду, худой и быстрый, загорелый дочерна, общительный Сашка и высокий, мускулистый и кареглазый Вовка, отлично ладили и понимали друг друга с полуслова.

«Всё-таки пофигистический народ эти с материка, – подумал подхорунжий. – Дрыхнет без задних ног, и нет ему дела до пропавшей смены и оставшихся паре глотков воды». Сам он родился на Острове и был местным, что, в принципе, не играло в Войске никакой роли, но у него было всё же какое-то особое чувство гордости за свою непокорённую землю.

Он ещё раз тяжело вздохнул, проглатывая несправедливость. Задумался и устало улыбнулся. Тоже мне расстройство и проблема. Правда, если вдуматься, и проблемой это было назвать трудно – просто мелкие неприятности. Много лет прошло с тех пор, как всё рухнуло, и над обломками того, что называли цивилизацией, сомкнулись солёные волны – равнодушно бьющиеся о новые, ставшие ещё теснее для многих берега. После того как растаяли ледники, уровень моря поднялся, и оно затопило половину городов, а устье Днепра до Днепрогэса стало чуть ли не морским заливом. Исчезли, а если точнее, опустились на дно Чёрного и Азовского морей бывшие Херсонская, Запорожская и Николаевская области, часть Донецкой и Одесской областей. Новая Одесса возродилась на обновлённом побережье, но и перенос не смог помочь ей возродить свободный и богатый город-порт. И ныне она лежит в руинах после череды десантов и попеременного захвата враждующими государствами. Остров тоже потерял часть низменных территорий: ушла на дно низменность к северу, исчезла лежавшая за Керченским проливом Кубань, Ростов ушёл на дно, словно его и не было, а устье Дона, разлившись, соединилось с Каспийским морем, увеличившимся вдвое и раскинувшим, словно жадные руки, новообразованные заливы, бывшие не так давно руслами крупных рек. Да, кто ещё помнит такие города, как Лондон и Венеция, а также полностью исчезнувшую Данию с Голландией? Все эти названия и ему самому, за неполных три десятка прошедших лет, почти ничего не говорили – только равнодушные строки в истрёпанных, вдвое, а то и втрое старших его самого учебниках, да невнятные и тревожные детские воспоминания. Старого мира больше нет, а жить нужно сейчас… Или хотя бы попробовать жить дальше, как они тут на Острове пытаются не одно десятилетие. Правда, кто им даст в мире и спокойствии жить дальше?! В сошедшем с ума и жаждущем крови мире?!

Он вспомнил детство и рассказы тех, кто пережил кошмар Потопа и десятилетий непрекращающихся, до сегодняшнего дня, войн. Жизнь на Острове чаще всего коротка и бесшабашна. Люди, умудрившись пережить очередную стычку, каких всегда случалось немало, становились сызмальства словно существами особой породы – привыкая не бояться ни Бога, ни Дьявола и жить только сегодняшним днём. Если остались руки-ноги целыми, а голова ещё на плечах – о чём можно мечтать?! Что-то изменить в завтрашнем дне всё равно не суждено. Многие пытались что-то изменить, но жить при этом просто забывали и уходили в небытие. Остров превратился в один монолитный клан – войсковое братство, подчиняющееся в отношении тех, кто приходил извне, только одному правилу: если есть сомнения – следует уничтожить. Целей сам будешь, а уж потом прав был или нет – на небесах разберут.

Главная » Словарный запас » Багровый рассвет приветствует искателя лиловый закат. Решение головоломки с пирамидой в Ордене Истины в Torment: Tides of Numenera