Предисловие.

Собор Святого Иакова - католическая святыня Сантьяго Матамороса в галисийском городе Сантьяго-де-Компостела, где почивают его мощи.

Крупнейший паломнический центр средневекового католичества, конечный пункт на пути Св. Иакова. Историческая часть города, сложившегося вокруг собора, включена в список объектов Всемирного наследия.

История

Мощи Святого Иакова были обретены в Галисии отшельником Пелайо в 814 году, в правление астурийского короля Альфонса II. На месте открытия была воздвигнута временная часовня, которую в IX веке сменили друг за другом два каменных собора.

В 997 году храм сжёг хаджиб Аль-Мансур. Ворота и колокола церкви он увёз с собой в Кордову и передал в Месквиту.

Ныне существующий собор заложил в 1075 году кастильский король Альфонсо VI. Он строился из гранита по образу и подобию тулузской базилики св. Сернина. В 1895 году была опубликована найденная в соборе рукопись - кодекс Каликста, приписываемая перу одноимённого понтифика.

Она содержит ценные сведения о строительстве храма. В 1128 году романский собор - один из самых вместительных в Европе - был освящён.

Достопримечательности

Сами мощи святого почивают в серебряной раке в крипте, уцелевшей от храма времён Альфонса Великого. В 1589 году они были спрятаны от английской «анти-Армады», да так тщательно, что потом отыскать их не удалось.

Мощи были обнаружены только в январе 1879 года; через пять лет их подлинность подтвердил сам папа Лев XIII.

Достопримечательностью собора является подвешенное с потолка кадило, самое большое в мире - размером в человеческий рост. Оно весит 80 кг и приводится в действие путём раскачивания восемью служителями (tiraboleiros) в багряных одеждах. На наполнение этого кадила (известного как ботафумейро) уходит 40 кг угля и ладана.

Собор Святого Иакова

Война, торговля и пиратство -
Три вида сущности одной.
И. Гете. «Фауст»

Беллами, Сэмюэл (Samuel Bellamy) — английский пират, промышлявший в Атлантике в 1716-1717 годах и вошедший в историю морского разбоя как «благородный разбойник», мститель сильным мира сего.

Полагают, что он родился в семье Стивена и Элизабет Беллами в Хиттисли близ Плимута (графство Девон) в феврале 1689 года и был крещен 18 марта того же года. Его мать умерла вскоре после его рождения (похоронена 28 февраля 1689 года), и он, по всей видимости, рос вместе с двумя старшими братьями и тремя сестрами на улицах Плимута. Согласно легенде, после окончания войны за Испанское наследство (1701-1713) Сэм Беллами обосновался в Новой Англии (Северная Америка) на полуострове Кейп-Код, где его невестой стала некая Мария Хэллет.

Корабль Беллами был первым пиратским кораблем, найденным в 1982 году. Американский исследователь Барри Клиффорд (Barry Clifford) обнаружил на дне у полуострова Кейп-Код много исторически ценных пиратских артефактов. На корабле были найдены монеты реалы и песо (1 песо = 8 реалов). Всего, по слухам, 4,5 тонн сокровищ. На оловянной тарелке виден масонский знак. У него служил юный Джон Кинг (John King (pirate)) — самый маленький пират в истории. Ему было меньше 11 лет, он работал подносчиком пороха.

Оспаривает право капитана, так как хотел нападать на все корабли подряд. Решение было принято демократическим голосованем. Уже через год после присоединения он принял командование на себя. Ему не было ещё и тридцати. Он был не таким жестоким, как другие, и не убил Хорниголда, а позволил уйти.

Беллами имел свою сеть шпионов и контрабандистов и выслеживал хорошо вооружённый быстроходный (13 узлов) фрегат-галеру Вайда ("Вида", "Уайда"), построенный в 1715 году для работорговли. Ходил по так называемому «треугольнику»: Лондон — Африка — Америка. Капитан "Вайды" Лоуренс Принс в 1717 прибыл на Карибы и получил золото за африканских рабов. В марте 1717 года во время плавания с острова Ямайка в Англию он был захвачен шайкой Беллами. Великодушный Беллами отдаёт свой корабль торговцам, а сам перебирается на "Вайду". На судне было одно из самых огромных сокровищ за всю историю пиратства. В современном эквиваленте это 6-8 миллионов долларов. "Вайда" могла вместить до 4,5 тонн сокровищ.

Крейсируя у берегов Северной Америки, Беллами и Уильямс захватили два корабля из Шотландии, один — из Бристоля и, наконец, еще один шотландский корабль, следовавший с Барбадоса. Последний приз имел в трюмах сахар и ром, но так сильно протекал, что его команда предпочла пересесть на суда пиратской флотилии.

Взяв курс на Род-Айленд, где у них было много друзей, пираты перехватили недалеко от острова Блок шлюп капитана Бира, возвращавшийся из Бостона в Ньюпорт. В разговоре с пленным капитаном пират (по версии Дефо) якобы сказал: «Черт возьми, ты — подлый щенок, и таковы все, кто подчиняется законам, которые богачи создали для своей безопасности, ибо как же иначе они, трусливые щенки, лишенные храбрости, занимались бы мошенничеством? Будь они все прокляты! Проклятье им, своре хитрых негодяев, и тебе, который служит этой шайке трусливых болванов. Они клевещут на нас, изображают мерзавцами, хотя различие между нами состоит лишь в том, что они грабят бедных под прикрытием закона, а мы грабим богатых под защитой нашей собственной отваги». И далее: «Я — свободный владыка и располагаю такой же властью для ведения войны во всем мире, как и тот, кто держит сто парусных кораблей в море и стотысячную армию в поле».
Беллами довёл количество орудий до 26 или 28, а по другим данным до 50. Такой корабль мог выдержать всё, что угодно. В команде Беллами на равных с белыми служили негры, что было невероятно в эпоху рабства. Чёрный Сэм орудовал от берегов Карибского моря до Флориды. Вскоре он повернул на север к своей возлюбленной Марии Халлет. Он попал в шторм в районе полуострова Кейп-Код. Корабль понесло к берегу и он, налетев на отмель, перевернулся и затонул. Из 146 человек выжили только двое. Это плотник Томас Дэвис, 23 лет, которого оправдали на суде, так как выяснилось, что его завербовали в пираты насильно. Вторым был индеец Джон Джулиан, которого продали в рабство. Сэм погиб. Его карьера продолжалась всего лишь год.

Всего за год, достичь невероятного успеха... и умереть по пути к той, ради которой он стал пиратом, грабил и убивал.
"Смерть разлучает"...

Война, торговля и пиратство -
Три вида сущности одной.
Гете. «Фауст»

Как только люди освоили мореплавание, они начали приспосабливать это свое умение к выгодным делам: перевезти товар или нанести урон вражьей силе. А кое-кто надумал грабить чужие корабли - таких назвали пиратами, что на греческом языке, распространенном в районах, где плавали, означало «разбойники» или «грабители». Красиво пиратов назвал Гомер: «Мужи, промышляющие морем».

Как любая военная операция, морской разбой - дело неверное: то ли с хабаром будешь, а то ли рыб пойдешь кормить. Да и без разбоя на море опасно: штормы, ураганы и т.д. Только пиратам все нипочем: есть такие люди, им рутина - нож острый. Грабить купцов и захватывать рабов собирались огромные орды пиратов. В цитадели европейской цивилизации - Средиземноморье это длилось до рубежа эр, то есть до расцвета Римской империи. А когда римлянам надоело посылать торговые корабли для обогащения пиратов и выкупать людей из рабства (в плен к пиратам попал даже юный Юлий Цезарь, но 50 талантов серебром сохранили Риму будущего героя), они пошли-таки на решительные меры. 500 кораблей, 120 тысяч бойцов и прославленный Гней Помпей во главе были брошены Римом на борьбу с пиратами. Помпей применил остроумный ход: разбил Средиземное море на 30 «участков» и в каждую зону послал по эскадре. Пираты рванули оттуда «на базу» - тогда они базировались в малоазиатской Киликии. За ними пришли все пятьсот кораблей с бесчисленными бойцами, и пираты, говоря их особенным, пиратским языком, «заплясали на реях». Да только спокойно плавалось недолго: заварушки около римской власти породили новых, теперь римских пиратов. Которых - насмешка истории - возглавил Сикст Помпей, сын победителя «прошлых» пиратов Гнея.

Пират Средневековья - это викинг. Не только, конечно, но главным образом. Варяги на самом деле были ворюгами: их набеги на прибрежные и «приречные» города и грабеж купцов есть не что иное, как пиратство. «Упаси нас, Господи, от меча норманна», - молилась вся средневековая Европа, называя норманном того же викинга. Бог не упас: викинги завоевали Неаполь и Сицилию, захватили Англию и отобрали у Франции Нормандию. И на Русь княжить явились, хотя тут дело решилось полюбовно.

Не одни викинги влияли на геополитику. История знает поразительный случай - пираты создали целое государство. Братья Арудж и Хайраддин Барбаросса - греки, которые приняли ислам, захватили территорию на Севере Африки и пошли в вассалы к турецкому султану. Нынешний Алжир - только часть владений беев Барбаросса. Через полвека после братьев алжирские пираты отличились еще раз - к ним в плен попал Мигель Сервантес. Кстати сказать, европейские страны вели борьбу с мусульманским пиратством, в том числе и экономическими способами: к примеру, ввели официальное эмбарго на поставку в Алжир корабельного леса.

Русь тоже не отставала от мировой моды. И запорожцы, и донские казаки совершали классические пиратские набеги на крупные города и на караваны. А персидский поход Стеньки Разина известен в песенном изложении - с трагическим для захваченной княжны финалом.

Мудрые и хитрые правители стран использовали пиратов в своих интересах. Так появились государственные пираты - корсары и каперы. Разница между ними простая: корсары грабили в интересах своей страны, а каперы - державы, которая выдала лицензию. Чтобы получить каперскую лицензию, англичанин должен был предоставить справки о своем совершеннолетии, о том, что он является добрым христианином, верит в Бога и регулярно посещает церковь, а также справку о добропорядочном поведении.

Пожалуй, самый известный капер истории - это сэр Фрэнсис Дрейк. Отправленный награбить испанского золота, он нечаянно ввязался в кругосветное путешествие. А по дороге открыл бухту Сан-Франциско, пролив своего имени и много чего еще. Стоимость награбленного в экспедиции добра зашкалила за миллион фунтов стерлингов, и королева Елизавета I посвятила Дрейка в рыцари прямо на борту отшвартовавшейся в Плимуте «Золотой лани». А еще сэр Фрэнсис привез из Нового Света картофель и способствовал его распространению в Европе, за что был отмечен памятником в Германии.

Чем ценнее перевозимые морем грузы, тем больше соблазна их захватить. «Золотой век» пиратства пришелся на эпоху освоения Америки - золото вывозили в метрополии караванами. Отсюда пираты Карибского моря, которым очень подфартило с географией - там множество островов с удобными бухтами. По бухтам вился по ветру «Веселый Роджер» и прятались все эти корсары, каперы, флибустьеры, буканьеры и прочие джентльмены удачи. Устройству их быта и правилам общежития впору завидовать и подражать: важные решения принимались большинством голосов, вышедший на покой (по ранению или болезни) получал помощь из общей кассы, расовая дискриминация напрочь отсутствовала. Во избежание кровавых разборок запрещались игры в кости и карты. Взамен пираты изобрели «бег в мешках» - отраду советских массовиков-затейников.

Не станем умиляться социальному прогрессу: пиратство - это не больше чем пиратство, то есть разбой, убийства, работорговля. «В флибустьерском дальнем синем море» романтика не плавала, туда подпустили ее писатели и поэты. Первооткрывателем пиратской темы стал «папа» Робинзона Даниэль Дефо. Кроме нон-фикшн - «Всеобщей истории пиратства», он писал пиратские романы. За ним последовали «золотые перья» - Вальтер Скотт, Фенимор Купер, Герман Мелвилл, Артур Конан Дойл, Джек Лондон. Вряд ли найдешь человека, не знакомого с «Островом сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона. Только в Советском Союзе роман экранизировали три раза и еще раз отсняли в мультяшном варианте. Тут даже неграмотный узнает про «пятнадцать человек на сундук мертвеца и бутылку рома»! Старая матросская (по Стивенсону) песня породила свою легенду: мол, высадил знаменитый пират (тоже герой многочисленных романов) Эдвард Тич - Черная Борода - взбунтовавшихся подельников на необитаемый остров и выделил им всего одну скромную бутылочку фирменного пиратского напитка. Остров тот назывался «Сундук мертвеца», потому что прятал там Тич свои сокровища, а землекопа убивал.

Литературные пираты типа капитана Блада смешиваются с реальными персонажами морской криминальной истории. О них тоже рассказывают байки. Вот, скажем, легенда о Робере Сюркуфе, французском корсаре и работорговце, пожалуй, самом удачливом пирате в истории. В ответ на вопрос «Куда дел награбленное?» он дерзко ответил: «С собой вожу». Недоверчивые дознаватели ярились напрасно: Сюркуф сказал чистую правду - он отлил из золота якоря.

К началу индустриального века пиратство начало сходить на нет. Белых пятен на картах не осталось, государства отрастили мощные флоты, да и народ цивилизовался понемногу. Под судоходство подвели правовой фундамент и по Женевской конвенции об открытом море 1958 года и Конвенции ООН по морскому праву 1982 года пиратство признали противозаконным деянием. Мир уже было вздохнул с облегчением и тихо посмеивался над консервативной Британией, где забыли отменить должность «блюстителя пиратов». Но рано радовались и зря иронизировали!

Истина должна быть
пережита, а не преподана
Г. Гессе
Весь мир производит,
Америка отбирает и делит
А. Паршев

Моё дитятко золотое,

Давно тебе не писал, хотя много накопилось наблюдений про тебя и Лёву с Миланой.

Неделю назад ты гостил у нас целых два дня. А по дороге домой, запросившись на руки, вдруг и говоришь:

Дедушка, я устал без мамы…

Меня поразил такой оборот мыслей. Говорю:

Как хорошо ты умеешь подбирать слова!

Это не слова…

Ты так чувствуешь?

А сегодня ты идёшь в оперный театр с бабушкой, поэтому я после работы зашёл к вам домой, чтобы тебя и забрать с собой. Ты, как всегда, радостно выбегаешь. … А Миланка стоит в сторонке, навалившись на шкаф, и бормочет:

Максим, твой дедушка пришёл…

Вот так-так!

По дороге к нам видели тётю с лыжными палками, которая повторяла урок «скандинавской ходьбы». Ты:

А зачем ей две палки?

Чтобы быстрее идти…

Ты, немного подумав:

Надо бабушке ходить тоже с двумя палками, а не с одной. … У меня дома есть палки, я ей дам…

Но у неё тогда будут заняты обе руки, и она не сможет тащить сумку из магазина.

Тогда ты будешь ходить со мной в магазин…

Как хорошо и интересно ты наполняешься окружающим миром. А как радостно мир наполняется тобой!

Только что жена пришла из музыкальной школы. Говорит, что ты сегодня сказал при входе вахтёрше:

Как давно мы с Вами не виделись, здравствуйте.

Говоришь не как почти все дети, под нос при виде взрослых, а даже с выражением, будто кланяешься. Зайдя в кабинет к учительнице, вопрошал:

Как Ваша дочка?

Оказалось, хорошо; тогда ты попросил передать ей привет…

Наташа обсасывает всю родню и тебя, да так, что это похоже на самоистязание: четыре дня готовила угощение к своему дню рождения 7 февраля. За день до этого ходила в театр на «Дон Жуана» Моцарта и спать легла в три часа ночи. Восьмого пошла в театр с тобой, а сегодня в музыкальную школу. И все прочие дни пекла для тебя, жарила, парила, ублажала. Она не умеет и не хочет уменьшать объём самопожертвования, остановить её почти невозможно. Если ей помогаешь, то она увеличивает свой вклад на порядок – ещё больше устанет. Ранее я это понял, когда бабушка была чуть моложе и здоровее. Например, если я при совместном визите в непродовольственный магазин предлагал взять в руки её пальто, то она тогда налегке могла оставаться там и до закрытия. Потом даже переставал это делать, чтобы она быстрее покидала магазин. А теперь она ходит везде с палочкой и одна – я ей только мешаю тратить деньги…

Какое удовольствие стало смотреть на тебя, когда ты что-то придумываешь с кубиками, со схемами сборки моделей и даже с любыми инструкциями к приборам. Ты прямо вгрызаешься в эти чертежи, и иногда приходится даже тебя отрывать силой. (Для меня лично любые схемы и чертежи – это формы без содержания). Слово «инструкция» приобрела для тебя магическое значение. Даже Милана его повторяет по делу или просто так, для увеличения словарного запаса.

Когда-то для твоего папы мы накупили гору кубиков, которые, однако, его мало интересовали. Потом я эти кубики специально обклеил разноцветной бумагой для имитации разных геометрических форм (квадрат, треугольник), чтобы Саша складывал из них разные фигуры животных и пр., но…не тут-то было. Его совсем не интересовала возможность придать кучке кубиков новое содержание, и их постигла обычная участь нелюбимых игрушек.

Мы с тобой уже трижды встречались для заучивания стихотворения Ф.И. Тютчева «Зима недаром злится…», которое ты должен прочесть мамочке на день рождения 27 февраля. Идёт дело с трудом. Ты соглашаешься повторять за мной, если после этого у тебя есть возможность посмотреть мультики «Ну, погоди!» или что-то другое. Без какой-либо выгоды трудно тебя быстро уговорить. Если же ты посмотрел мультики сначала, то стихов не будет и потом.

Милый мой,

Трудновато было захотеть писать для тебя; вероятно, дело в том, что нет уж былой хорошей самопишущей ручки – всё больше случайные, по форме, содержанию, да и по цвету чернил. Где-то под Новый год захотел даже купить себе пишущий прибор с ручками, и дорогой, но красивых или оригинальных среди них не встретил. Ограничился лишь набором ручек, но пишу теперь совсем другой, которая удобней помещается между пальцами.

Тем для бесед с тобой вроде бы хватает – из книг, телевидения, Интернета. Но такого материала, чтоб тебе не наскучил, давненько не попадалось. Не хватало зацепочки или, точнее, того, что обычно приводило в действие спусковой крючок повествования. И это случилось только что при просмотре «Вестей» (20-00). Какой-то щелкопёр отправился в Вологду на поиски тамошнего «знаменитого» масла, которое, якобы, знает каждый россиянин. Да, знает, но только название… Я не могу купить этот шедевр здесь уже 40 лет, с тех пор, как узнал о его существовании. Пару раз в столицах пробовал его – вот и весь мой опыт потребления. Что же мешает теперь производить вологодское масло не только для заграницы, дипломатов и депутатов, будто всё ещё живём в СССР? Где обещанная предприимчивость буржуазии? Способна ли она что-нибудь предпринимать кроме банального воровства государственных средств и накоплений бедняков? Сейчас ты перешёл на шоколад и сладкие творожки, а 2-3 года назад ел ложками масло русское типа «Крестьянского». Всё же чаще его удавалось заменять для тебя новозеландским или другим импортным, где содержание жира 82,5%.

Теперь, оказывается, начальство за кулисами своей официальной деятельности решило Вологодский завод «пустить с молотка», якобы, за его убыточность, естественно, за бесценок. Врать оно не разучилось – и это при 35-миллионой прибыли за прошлый год!

Информационная ложь, обман, подкуп, банкротства, увольнения с работы трудящихся, захваты, наезды – неполный перечень основных методов существования бизнеса в этой, и не только, стране. Гёте когда-то писал: «Война, торговля и пиратство – три вида сущности одной». Сказано точно, но этот перевод сделан ещё в советское время. Наверное, сегодняшний переводчик из либералов то же самое без стеснения мог бы представить хоть так: «Война, торговля, выживание сильнейшего – три главных пути свободы к американской мечте о всеобщей гармонии». Его бы никто и не осудил. Ведь на кощунственную ложь опускаются (для либералов это как раз возвышение ) даже в школьных учебниках. Никуда не деться, если министр образования – чуть не главный либерал. А если вспомнить либералов из Минкульта?

Продолжаю следующим утром.

Обман населения приобретает невиданные размеры и формы. Враждебные России политики могут его называть и «иным видением», и не вовремя настигшим «отсутствием нужной информации». Западные СМИ могут врать о чём угодно и сколько угодно – «народ» всё «слопает», не задумываясь – особенно, если одна и та же ложь или «мнение» раздаётся с разных сторон и континентов. Когда обман становится явным и для «отставших» в психическом развитии, извинения вряд ли последуют. Это и есть «диалог с позиций силы» с прочим миром. Запад обвинил Россию то в крушении Боинга над Украиной, то в гибели беглого олигарха Березовского, то в усилении волн миграции беженцев с Ближнего Востока, то в бомбёжках сирийских оппозиционеров. Как всегда, и доказательств никаких (теперь это называется «информационным вбросом»). Только лишь бред или провокационный волюнтаризм западных политтехнологов. Реально никто не помогает России бороться с ИГИЛ. Тот самый французский авианосец, что пару месяцев назад устремился к берегам Сирии, стрельнув несколько раз по мирному населению и правительственным войскам Сирии, уже через несколько дней предпочёл без лишнего шума удалиться к своим настоящим союзничкам из НАТО. А недавно американские лётчики разбомбили в Сирии (как и осенью 2015 года в Афганистане) госпиталь «Врачей без границ» - были очередные жертвы среди персонала. Других вылетов они давно не делают – разве что подбросить каким-нибудь тайно обожаемым террористам вооружений и продовольствия. Что же это, как не шизофрения, которая стает нормой среди западных политиков и военных?

Три недели назад Госдеп США заявил, что у него нет информации о том, что Турция занимается снабжением и лечением боевиков ИГИЛ – хотя об этом знает уже весь обывательский мир, а вот ЦРУ почему-то молчит и молчит. Может, у них отрицательные галлюцинации?

Недавно в Мюнхене была конференция по безопасности, посвящённая угрозе Третьей мировой войны. И что? А ничего! Подлинное усиление России хуже мировой войны для Запада (естественно, главные заводилы при этом рассчитывают уцелеть), который не желает понимать российские реалии и задачи в той же Сирии. Это был диалог с глухими засланцами Запада, общий смысл высказываний которых можно выразить заклинаниями министра иностранных дел Британии: «Перестаньте бомбить сирийскую оппозицию». Правда, фактов представить не сумел, хотя стало общеизвестным, что самые матёрые террористы охотно в последнее время натягивают на себя тогу оппозиционеров режиму Асада. Все остались «при своих».

Я НЕ СЛУШАЛ, О ЧЁМ ОНИ ГОВОРЯТ.

Я ЗНАЮ: СМЫСЛ ВЕЩЕЙ НЕ В ВЕЩАХ – В УСТРЕМЛЕНИИ

А. Экзюпери

Историки пишут, что и Первая мировая война началась при тайных усилиях Англии именно с целью ослабить мощнейшую страну Европы Россию. Но, давай, и под Англией понимать не народ как таковой, а кучку олигархов, которые рассчитывали уцелеть в бойне. Причём эта влиятельная «кучка» и в других «демократических» странах может не считаться с мнением большинства населения. Дойдёт ли до того, что войны будут вестись не с «народом», а с той самой «кучкой»? Может, тогда и войн не будет?

Как известно, после Первой мировой войны, большевики, подкормленные и направляемые Западом, устроили в России революцию. В результате коммунистической агрессии – полное политическое поражение и исчезновение старой России. Хотя ту, Первую мировую, русские, на самом деле, всё-таки выиграли, и даже Турция готовилась к капитуляции. Но историю уже писали комиссары коммунистического Интернационала, и знать правды о той войне в XX веке нам было не дано…

Англия и США наряду с Германией подготовили (читай: финансировали) Февральскую и Октябрьскую революции в России. Мы это уже обсуждали. Англосаксы сегодня снова задумали переворот в нашей стране . Не слишком ли часто они приходят без приглашения народа? Или им достаточно собственных интересов для вмешательства в дела других государств?

Недавно я приобрёл книгу , которая даёт и даст ещё не один раз подсказки на тему лжи и правды в политике и истории страны. Вот, что там есть: «с. 62. Теория, будто бы революцию делают голодные – неправильна, её нужно сдать в архив. Революцию делают сытые, если им два дня не дать есть. … Таковая была февральская революция в Петрограде в 1917 году. Два дня не стало хлеба, и упала царская власть. … Но если людям не давать два месяца есть, то они бунтовать не будут: они будут лежать при дорогах обессиленными скелетами и, протягивая руки, молить о хлебе. Или же есть друг друга будут…»

И сегодня о перевороте грезят не нищие, а олигархи, которым президент мешает творить беззаконие и воровать, уменьшив аппетиты. Уголовный преступник, недавно вышедший из тюрьмы, и сверхбогач (назначенный быть таковым в 90- годы усилиями США?) Ходорковский, организатор многочисленных убийств в стане конкурентов и блюстителей закона, эмигрант, проживающий в Израиле, заявляет о желании быть президентом России - конечно, через государственный переворот в союзе с беспринципной Англией, вечной покровительницей врагов нашей страны. Если это вдруг станет реальностью, то случится полный закат России и окончательная победа Реформации.

Несколько дней назад мне подарили книжечку (сам бы я вряд ли захотел её купить) диалогов с выдающимися еврейскими деятелями России , олигархами и лидерами в различных отраслях жизни России. Среди главных собеседников обожаемого либеральными обывателями писателя затесался и Виктор Суворов, бывший супершпион. Вероятно, ты с ним уже познакомился по книгам самостоятельно. Глава названа Веллером, дословно повторившим слова интервьюируемого, весьма претенциозно: «Война стала для нас началом конца»!

Сегодня с этим я уже не могу согласиться.

Во-первых, для кого «для нас»? Англичан, немцев или американцев? Или он себя ещё россиянином считает? Что за подмена?

Во-вторых, даже мне (его бывшему поклоннику) стало ясно теперь, что Суворов с первой своей публикации выступал не в качестве независимого частного лица (каковым, например, являюсь я, избежавший ласки властей и богачей, а значит, и славы), а в роли тайного агента британских спецслужб.

В-третьих, между Второй мировой войной и крушением СССР было не 50 дней, а 50 лет. Авария на Чернобыльской АЭС в 1986 году, осуществлённая Горбачёвым «за тридцать сребреников», сыграла в этом куда большую роль – когда Западу уже надоело ждать развала СССР от … его же собственной победы в войне. Государства рушатся не только и не столько вследствие заклинаний врагов, но после смерти главного героя эпохи или диктатора; в случае с СССР, даже убийство Сталина не сыграло фатальной роли для государства, как бы этого ни хотелось либеральствующим диссидентам, находящимися на подкормке у Запада.

Суворов докопался в архивах до того, что стал открыто писать, как именно демократы из США в начале 1941 года подталкивали Сталина к решению первым объявить войну Германии (что западными политологами всегда приписывалось злой единоличной воле коварного советского вождя). Для этого даже построили в апреле 1941 года завод в Басре (Ирак) по производству самых мощных грузовиков марки «Студебеккер» - для тягания пушек и переброски пехоты. Да, мало ли на что Запад подбивал Сталина, полагая его сначала новичком в геополитических вопросах? А он выбрал оптимальную для СССР модель выживания.

Та самая реформаторская парочка взялась обсуждать и книгу Гитлера «Моя борьба». Лично я её никогда не читал и не хотел, хоть она издавалась в России пару десятков лет назад и свободно продавалась даже в букинистическом магазине. Оказывается, нашествие на Восток Гитлера не сильно занимало, а главное в жизни для него было – изничтожить Францию. … Но вот и такой пассаж сладкой беседы влюблённых друг в друга титанов популярности: «с. 146. Гитлер объявил в этой книге, что главной угрозой Германии является мировое еврейство. Против евреев – половина книги. … То есть Советский Союз – это где-то уже там месте на пятнадцатом…»

Ну, не слишком ли? С виду всё умно, но оба явно всё ещё хотят пролезть в игольное ушко читательского доверия: СССР перед войной был едва ли не передовым отрядом международного сионизма, и не только в лице большинства народных комиссаров, прикрывавшихся лозунгами коммунизма. Отсюда повышенная агрессивность Гитлера. О массовом переселении в столицы бывших местечковых евреев, в том числе из-за черты так называемой оседлости, писал А. Трехлебов и О. Платонов . Есть и свидетельства депутата Госдумы старой России В.В. Шульгина, проникшего инкогнито в 1926 году на территорию СССР и посетившего Киев, Ленинград и Москву. Вот несколько цитат о том, кто правил в первой стране социализма: «с. 42. Я решил, что в стране СССР всего безопаснее быть похожим на еврея». «с. 135. Я на минуточку остановился на Большой Васильевской, которая нынче называется Красноармейской, где был наш клуб, «русских националистов». В 1919 году членов этого клуба, не успевших бежать из Киева, большевики расстреливали «по списку». Где-то нашли старый список ещё одиннадцатого года и всех, кого успели захватить, расстреляли. С этого и пошла молва, что «жиды расстреливают русских по алфавиту», и это сыграло немаловажную роль в дальнейшем. Состав киевской чрезвычайки в то время состоял почти исключительно из евреев, это доказано документально, личный состав чрезвычайки напечатан со всеми фамилиями».

Мы с тобой в части IV «Бесед» уже знакомились с деяниями великого исследователя Севера Папанина, в молодости своей «работавшего» в Крымской ЧК бок о бок и под руководством таких известных людоедов как Землячка и Бела Кун, и о которых оставил очень трогательные воспоминания. Бедный Папанин, он принял слуг дьявола за ангелов! Но почитаем ещё о странных образах новой, Советской России: «с. 149. Такой кровавой ерунды, какую устроили русские социалисты под еврейским руководством, - [Киев] ещё не видывал». «с. 219. - В Париже сколько евреев?

А почём я знаю!

А вот здесь [в Москве] чуть ли не все, которые уцелели в России!».

«с. 243. Первое, что бросилось в глаза в этой [людской] реке, это её национальная окраска. Огромное количество евреев. … Впечатление было ещё, может быть, более резкое, чем Крещатик в Киеве. Может быть, потому, что в Москве особенно подчёркивалась эта еврейская струя».

Вот так. И вряд ли стоит удивляться, что крупным деятелям еврейского народа и сегодня посвящаются целые книги. К ним даже не слишком подходит термин «деятели», они настоящие титаны: кому ещё под силу организовать своё государство в государстве?.. Посмотрим, чем ещё удивят Гулливеры либерально-потребительского толка (Ходорковский, Макаревич, Соловьёв и пр.) неторопливо-молчаливых россиян, которыми и Запад начал опять пугать детей на планете…

Солнышко моё,

Ты с бабушкой купил мне новую ручку. Может, она и оживит мои дневниковые записи?

Сегодня праздник, по телевидению активно жмут на все клавиши и струны, какие есть.

С утра нашёл в Интернете информацию об американском искателе сокровищ Берте Уэббере, который в последней трети XX века нашёл в водах Доминиканской Республики гигантский клад золота и серебра, монет и изделий из драгметаллов и камней. Искал я сведения про его открытие специально, потому что по телевидению вчера видел, как мелькнула знакомая с виду монета из числа его находок. Она мне напомнила те самые «испанские» монеты, клад которых нашли в Москве (!) в 1970 году. Оказалось: да, походит. Вот испанская монета из клада Берта Уэббера:

Для того, чтобы мне не повторяться, отсылаю тебя на наш сайт www..koob.ru, где есть моя статья . Я написал её на одном дыхании за пару дней осенью прошлого года – настолько захватывающей мне показалась собственная идея о том, что «испанские» монеты 17 века есть, на самом деле, монеты Великой Русско-Монгольской Империи. Дальнейшая жизнь покажет, прав я или нет.

Через три дня у твоей мамы день рождения. Весь февраль мы при нечастых встречах учим стихотворение Тютчева «Зима недаром злится». Дело в том, что найти хорошие стихи про маму не так-то просто. Вот, и в том году ты тоже учил под моим руководством стихи для мамы, которые мне добыла одна медсестра в Интернете. А нынче я решил, что стихи Тютчева о межсезонье тоже могут сыграть свою поздравительную роль. А именно этого автора я выбрал после того, как взял выдающуюся мысль этого поэта-гражданина: «Россию спасёт её история».

Он очень любил Россию, но не так, как либералы: они её обожают за то, что у неё ещё много можно украсть и остаться безнаказанными. Эти последние слетелись два месяца назад на Гайдаровский форум в Москве, и, выбирая изысканно-туманные формулы речи, призывали народ к бунту, революции. И это тоже «любовь», которая отбрасывает их не только в стан оппозиционеров, но в скопище врагов России и позволяет считать самыми настоящими агентами западных государств. Прав Достоевский: «Если кто-то погубит Россию, то это будут не коммунисты, не анархисты, а проклятые либералы».

Эти тайные засланцы зовут к бунту, а сами во время оно уедут в «отпуск» куда-нибудь в Доминикану или уж сразу в США. Таких бунтовщиков было немало в 1993 году в Москве. У них и тогда была задача – «раскачать лодку» и смыться. Такое уж лицо у либералов, оно же и зад.

Война, торговля и пиратство –

Три вида сущности одной.

И. Гете. «Фауст»

Даже малые дети, наверное, знают, что археологи ищут в земле остатки ушедшей жизни человечества. Осколки камня, которыми охотились и воевали, обрабатывали шкуры и жали урожай.

Невзрачные обломки грубой глиняной посуды. Бесформенные развалины, бывшие когдато стенами домов. Более эффектные внешне открытия случаются редко: обыденная жизнь и ее атрибуты во все времена многократно превышали количество праздников и необычайных предметов. И все же… Во всех археологических экспедициях, в которых мне приходилось участвовать (а их было более десятка – в Молдавии, на Украине, на Кавказе и даже в Летнем саду, в самом сердце невской столицы), к раскопу всегда наведывались жители близлежащих окрестностей, если, конечно, в пределах горизонта ктото жил. Некоторое время гости тихонько стояли на краю ямы, в которой копошились покрытые пылью трудяги. И когда ктото разгибал ноющую спину и нетвердой походкой направлялся к жестяному молочному бидону за глотком теплой, безвкусной воды, завязывался короткий и как бы шуточный разговор – всегда один и тот же:

– Здравствуйте. Копаете, значит? И как, много золота нашли?

Сначала меня это веселило. Потом раздражало. И только много позже я понял, что этот сакраментальный вопрос был продиктован не алчностью, не невежеством и даже не совсем любопытством. Просто в каждом из нас, даже самом циничном и ожесточенном годами рутинной, изматывающей борьбы за выживание, сидит неистребимый романтик с огромными голубыми глазами. И ему совсем не важно, что можно купить на то золото, о котором он спросил: само звучание слова «сокровища» отдается гдето внутри аккордом столь сладостным и тонким, что низменные материи далеки от них, как земная поверхность от источника музыки сфер…

Я видел нестерпимо сияющие глаза ребятишек, толпившихся у невских парапетов в дни регаты «Катти Сарк»: сквозь отражения пестрых парусов в глазах этих плескалась та же романтическая голубизна неповторимого оттенка теплых тропических морей. А в знакомый аккорд вплетались обертона звенящего вантами пассата и змеиного шипения распоротой килем тяжелой волны, клекота неупокоенных моряцких душ в поднебесье и заклинаний много повидавшей диковинной птицы, бормочущей над ухом в ночи:

– Пиастрры! Пиастрры! Пиастрры!

Потому и привлекает тема пиратов «классического» периода на самом исходе кровавого века двух мировых войн, и наверняка еще будет привлекать многие поколения подрастающих романтиков с огромными голубыми глазами: таинственные клады, дальние моря, паруса, звон шпаг, волевые мужчины и их царственно возвышенные дамы сердца, возведенные в рыцарское достоинство сэр Френсис Дрейк и сэр Генри Морган… Феерическая легенда, сотканная Байроном, По, Саббатини и многими, многими другими, одухотворена и гармонична как раз настолько, чтобы побуждать свернутые за нашими спинами крылья к полету, а стоящий за нею силуэт Последнего Кредитора с косой ровно настолько призрачен и не страшен, чтобы кровь пиратских жертв представлялась не более чем клюквенным соком. И даже антагонисты «благородных разбойников», с черными повязками, деревянными ногами и патологически злобным нравом, со времен Стивенсона, Сю и Конан Дойля вполне вписываются в общую картину: в конце концов, «хорошие парни» побеждают «плохих парней», а добродетель, как и положено, торжествует. В рассуждении возвышенных движений души, которых так не хватает в наше прагматическое время (впрочем, какое время не прагматично?), весь этот миф прекрасен и необходим, и грешно было бы мне, который и сейчас не упустит случая насладиться хорошим «пиратским» романом, пытаться его развенчать. Однако книга, которую вы сейчас держите в руках, совсем иного свойства. И в нашем предисловии речь тоже пойдет совсем о другом.

Обычно представление о феномене пиратства устойчиво связано с XVI – XVIII веками – тем временем, которое чуть выше было названо «классическим». Однако в действительности его возникновение теряется в глубине веков. Само слово «пират» прочно вошло в лексикон древнегреческих обывателей века за четыре до нашей эры, но у него были предшественники, а пиратскими актами не брезговали еще герои греческих мифов – Минос, Одиссей, Геракл, Ясон… Пиратское ремесло уже тогда было столь же обыденно, как землепашество или скотоводство, отличаясь от них разве что большей степенью риска, а в бюджете (как мы бы теперь сказали) многих средиземноморских городовгосударств нередко играло даже более существенную роль: тот же минойский Крит, к примеру, во многом жил за счет морского разбоя.

Более того, в римских Дигестах (сборниках законов), в одном из законов, который дошел до римского права еще от времен древнегреческого мудреца Солона, перечисляются три морские «специализации» – мореходы, купцы и пираты. Добавим от себя: не просто три равноправные профессии, а три ипостаси одного морского дела, и быть ли в открытом море дичью или охотником, зависело исключительно от обстоятельств и в античности, и, как мы увидим далее, в «просвещенные» века.

Как бы эксцентрично это ни звучало, именно пиратству обязаны древнегреческие цивилизации своим торговым и техническим расцветом на море, так же, как сухопутным набегам и войнам – развитием военной техники, полководческого искусства и политических систем. Ведь необходимость уберечь свои жизни и имущество толкала мореходов к усовершенствованию судов и оружия, освоению новых торговых путей и развитию искусства навигации, разработке принципов картографии и разнообразных экономических дисциплин. А это неизбежно приводило к бурному развитию мореплавания и торговли. И тут напрашивается аналогия с «санитарами леса» – волками, которые объективно способствуют выживанию и процветанию множества видов»жертв».

И точно так же, как чрезмерное увеличение численности волков превращает их из блага в бедствие, чрезмерно возросшее могущество пиратов делало их вместо стимула развития его тормозом. Тогда государство устраивало на них облаву, наподобие той, которую учинил Гней Помпей на Сицилии, и количество «санитаров моря» на какоето время входило в разумные рамки. Так эти два процесса взаимного регулирования и чередовались из века в век, пока полезное начало морского разбоя не исчерпалось окончательно – а признано это было всегото немногим более века тому назад!

Наконец, помимо прогрессивной и «санитарной» составляющих, помимо все еще близкой многим идеи грабить награбленное, пиратство до самых последних времен его официального признания было связано с работорговлей. «Охотиться должно как на диких животных, так и на тех людей, которые, будучи от природы предназначены к подчинению, не желают подчиняться. Такого рода война по природе своей справедлива». Эти слова принадлежат, ни много ни мало, отцу европейской позитивистской науки – Аристотелю, хотя некогда пираты обратили в рабство его собственного учителя – Платона, и выкупить того удалось только после долгих хлопот.

Правда, к началу эпохи Великих географических открытий европейское пиратство постепенно утратило свою роль одного из основных поставщиков «живого товара» на мировые рынки: к услугам морских государств Европы оказались необъятные охотничьи угодья Гвинеи, то есть, практически все западное побережье Африки. Португальские, а потом голландские, английские, французские официальные экспедиции охотников за рабами быстро вытеснили пиратов из этого прибыльного сектора торговли. И все же на продаже захваченных транспортов с черными невольниками им удавалось урывать неплохие куски, не говоря уже о традиционной практике выкупов за знатных белых пленников. Другая сторона этой темы несколько неожиданна – беглые и захваченные на транспортах негрырабы оказались обильным источником пополнения числа самих пиратов. При этом команды пиратских кораблей, частично состоявшие из негров, отличались особой стойкостью в бою: бывшим рабам было за что мстить, а в случае пленения их ожидала участь куда более горькая, чем виселица.

Но важнейшим фактором, сформировавшим главные черты того пиратства, которое мы сейчас воспринимаем как «классическое», было, конечно, открытие Америки. Когда в океанские просторы стали робко проникать новоявленные морские государства – Голландия, Англия и Франция, мир уже был целиком поделен между сверхдержавами тех времен: Испанией и Португалией. На законных основаниях другие страны претендовать на создание заморских колоний не могли: такое положение вещей было освящено буллой самого Папы. Захватить силой? Тоже сомнительно: те же колонии нескончаемым потоком поставляли серебро и до той поры редкое в Европе золото в сокровищницы испанской и португальской корон, так что война с этими монстрами была обречена на провал по чисто экономическим причинам. Единственным выходом из этого замкнутого круга было санкционированное пиратство «по национальному признаку».

Так расцвел знаменитый институт каперства, нацеленный на подрыв экономической мощи и колониального всесилия испанцев и португальцев. И в очень скором времени большая часть европейских пиратов, сориентировавшись в обстановке, переместилась в Карибское море и к африканским берегам. Стали возникать пиратские базы на Тортуге, Провиденсе, Мадагаскаре, и уже к середине XVII века карибские пираты стали достаточно сильны, чтобы не только нападать на испанские казначейские галеоны, но и захватывать целые города на Панамском и Дарьенском перешейках. В истории пиратства начался «золотой век».

В европейских странах – претендентах на равноправное членство в «морском клубе» такое положение вещей вызывало двоякие чувства. С одной стороны, даже после гибели Великой Армады Испания оставалась безусловным хозяином морских просторов, поэтому правительство Англии, например, старалось не лезть на рожон и официально открещивалось от «своих» пиратов. С другой стороны, для реализации колониальных устремлений новичков разбойные нападения на испанские транспорты продолжали оставаться чрезвычайно полезными. К тому же, уменьшились опасности судоходства в европейских водах, а в среде буржуазии громкие пиратские походы против «золотых городов» Новой Испании вызывали настоящие приливы патриотизма, иногда даже несколько горячечного.

Да, в общественном мнении конкретный живой пират формально оставался одиозной личностью, даже если само государство прекращало по отношению к нему судебное преследование. Но сами пиратские подвиги, со всей их кровью и грязью, не только случались далеко от родного порога, но и очень сильно подогревали чувство национальной гордости. Не случайно именно в XVI – XVII веках в Англии начинают печатать книги небывалого доселе жанра – путевые дневники и воспоминания пиратов, которые неизменно пользовались определенным читательским спросом. И, наконец, в 1678 г. в Голландии, а вскоре и в ряде других стран Европы, появилось сочинение, положившее начало обширному семейству книг по истории пиратства – «Пираты Америки» А. Эксквемелина.

До сих пор достоверно неизвестно, какое имя зашифровано было в этой анаграмме. Однако все историки сходятся на том, что под псевдонимом «А. Эксквемелин» скрывался французский врач, волею судеб ставший буканьером на Тортуге и принимавший непосредственное участие в знаменитых панамских походах Генри Моргана. Вернувшись в 1674 г. в Европу, Эксквемелин занялся врачебной практикой в Амстердаме, а на досуге записал то, что счел интересным из своих наблюдений за природой, нравами и обычаями Карибского моря, из своего опыта буканьера и участника пиратских вылазок, перемежая этнографию и натуралистику пространными жизнеописаниями карибских пиратов. Именно эта книга не только сохранила в истории, но и сильно выделила из общего ряда пиратов XVII века имена Л’Оллонэ и Рока Бразильца, увековечила живые подробности экспедиций Моргана.

«Пираты Америки» вызвали в Европе фурор. В считанные месяцы книгу перевели и переиздали в Германии, Испании, Англии, Франции. Характерно для того времени, что переводчики редактировали «Пиратов» в духе своих национальных пристрастий; в результате, если голландский текст живописал зверства испанцев в Новом Свете, то в его испанском варианте испанцы выставлялись невинными овечками, а английские пираты, и особенно сам Морган, являли собой кровавых чудовищ. Нас с вами это обстоятельство могло бы не особенно интересовать, если бы английский перевод книги не был сделан… с испанского. Но случилось именно так, и это обстоятельство определенным образом повлияло на формирование всего «пиратского» жанра.

В 1724 г. на полках лондонских книжных лавок появилась книга, которой была уготована двусмысленная судьба «серого кардинала» литературы о пиратах – «Всеобщая история пиратов» капитана Чарлза Джонсона. В ней излагались биографии десяти карибских пиратов 1710х годов. Как и «Пираты Америки», книга пользовалась колоссальным успехом у читателей: вскоре увидели свет второе и третье издания, дополненные новыми биографиями, а в 1728 г. появился второй том «Всеобщей истории», повествующий о пиратах Индийского океана.

Многие детали стиля «Истории» говорят о том, что ее автор взял за образец сочинение Эксквемелина. Та же злободневность, поскольку речь в книге шла о событиях нескольких недавних лет. Тот же слегка суховатый, а временами нарочито бесстрастный язык стороннего наблюдателяхрониста. То же обилие мелких бытовых деталей – а в конце книги, для вящего сходства, даже вшитое в ткань изложения пространное «Описание», повествующее о природных и географических особенностях островов СанТоме и Принсипи: бесспорно любопытное, но, в отличие от «Пиратов Америки», почти никакого отношения к основному тексту не имеющее. Наконец, впечатляющие картины зверств английских пиратов (а все главные герои «Истории» – англичане), что продолжало традицию, заложенную, как мы уже знаем, легкой рукой испанского переводчика Эксквемелина. И все же то, что придавало книге Джонсона особую ценность в глазах современников и еще более ценно сегодня, было несомненной авторской находкой: опора на документальные свидетельства.

Вряд ли где еще широкой публике могла представиться возможность прочитать письмо капитана торгового судна с подробным описанием жестокого боя, который он вел с двумя пиратскими кораблями. Или подлинный текст речи, с которой королевский судья обратился к захваченному пирату, прежде чем объявить тому смертный приговор. Местами «История» Джонсона даже напоминает некий статистический отчет, с такой скрупулезностью перечисляются в ней данные о захваченных пиратами кораблях: тип, название, фамилия капитана, количество пушек, численность команды. Доступа к такого рода сведениям Эксквемелин, по понятным причинам, иметь не мог. Зато в его книге есть то, чего нет у Джонсона: опыт очевидца и непосредственного участника описанных событий.

Чарлз Джонсон таким очевидцем не был, и живые подробности того, о чем писал, мог черпать только из воспоминаний других людей. Отсюда проистекают, повидимому, те многочисленные мелкие неточности и лакуны, которыми страдают части текста, не основанные на документах. Отсюда же некоторый туман в описаниях мест действия: автор часто плоховато представляет себе, кто, куда и относительно чего перемещается. Но не в этом главный недостаток «Истории пиратов» с точки зрения историка: по прошествии десятилетий постепенно стало выясняться, что многие детали в описании характеров, не говоря уже о диалогах, Джонсон… попросту выдумал! Апофеозом недобросовестности автора оказалось то, что биографии женщинпиратов Мэри Рид и Энн Бонни были вымышлены им с начала и почти до конца. Такие вещи, как известно, плохо укладываются в головах профессиональных историков. И «Всеобщая история пиратов» ушла в тень.

Совсем игнорировать ее было, конечно, невозможно: рядовому читателю и через сто, и через двести лет после написания этой книги гораздо важнее было ощутить себя в плену ее странно обыденных в своей жестокости событий, чем дотошно выяснять достоверность той или иной детали. К тому же, очень и очень многие сведения, содержащиеся в «Истории», не только не пострадали от вмешательства авторской фантазии, но и отсутствуют во всех остальных источниках. И если бы эти сведения были изъяты из исторического обихода, на их месте образовались бы ничем не восполнимые зияющие пустоты. Поэтому профессионалы, занимающиеся историей пиратства (а такие появились уже к концу 1700х годов), выбрали соломоново решение. Сведения (а иногда и мифы) из «Истории пиратов» используются во всех книгах на эту тему уже два с половиной века. Сама «История пиратов» как источник этих сведений не упоминается почти нигде. Так по собственной своей недобросовестности Чарлз Джонсон стал «серым кардиналом» истории пиратства.

Впрочем, в недобросовестности, как я уже говорил, упрекали капитана Джонсона только историки, и посвоему они, конечно, правы. Но абсолютна ли эта правота? Ведь, даже не говоря более об определенном лукавстве представителей исторической науки, следует признать за «Историей» и несомненную литературную ценность.

Разве не могло случиться так, что «фактологический подлог», сделанный автором, был продиктован не его злой волей, а какимито более уважительными обстоятельствами? Чтобы по справедливости ответить на этот вопрос, следовало сначала разобраться, что за человек капитан Чарлз Джонсон. Но когда стали разбираться, выяснилось, что такого человека… попросту нет.

Когда было установлено, что в архивных списках Морского министерства Великобритании капитан Чарлз Джонсон не числится, многие исследователи резонно предположили, что и в этом автор «Истории» пошел по стопам своего предшественника – А. Эксквемелина, и, тоже будучи в прошлом пиратом, выпустил книгу под псевдонимом. Такая гипотеза объясняла исключительную осведомленность Джонсона в подробностях из жизни морских разбойников 1710х годов, но зато оставляла открытым как вопрос о его честности, так и то, каким образом бывший пират мог получить доступ к документам. Загадка личности Чарлза Джонсона оставалась загадкой до 1932 года, когда американский литературовед Джон Мур опубликовал статью, посвященную анализу «Истории пиратов».

Джон Мур предположил, что за псевдонимом «капитан Джонсон» скрывался английский писатель Даниель Дефо – всемирно известный автор «Робинзона Крузо». Для подтверждения своей гипотезы ему пришлось проделать огромную работу. Ученый нашел документы, из которых следовало, что в конце 1710х – начале 1720х годов, когда писалась «Всеобщая история пиратов», Дефо живо интересовался кораблестроением и мореплаванием. В эти годы он активно писал на пиратские темы и выпустил несколько книг, хотя и менее документальных, нежели «История», но посвященных тем же людям и основанных на тех же источниках. Проведя текстологический анализ некоторых произведений Даниеля Дефо и нескольких глав из «Истории пиратов», Мур показал, что в ряде случаев их тексты абсолютно идентичны, а жизнеописание пирата Джона Гоу, которое появилось в третьем издании «Истории», было простой переработкой памфлета Дефо, изданного несколькими месяцами раньше.

Нет ничего удивительного и в том, что писатель опубликовал «Историю» под псевдонимом. Из сотен книг и статей, написанных после 1710 года, только два произведения он выпустил в свет под настоящим именем, а из всех своих работ (их насчитывается более 500) – лишь около десятка.

В настоящее время гипотеза Джона Мура стала общепризнанной за пределами России. Однако в нашей стране по сей день попадаются книги, в том числе известных и уважаемых авторов популярных книг по истории пиратства, где «История пиратов» капитана Чарлза Джонсона представлена как сочинение, из которого Даниель Дефо черпал фактический материал для своих произведений на пиратскую тему. Прелесть ситуации заключается в том, что коекто из авторов при этом сдержанно, но недвусмысленно укоряет Дефо в плагиате. Будем надеяться, что теперь, когда книга, наконец, издается на русском языке, подобные недоразумения уйдут в прошлое.

Хотя Даниель Дефо и «вышел» на пиратскую тему достаточно случайно, само обращение к ней было совершенно закономерным: здесь как бы слились воедино две параллельно текущие стороны его жизни. Об одной из этих сторон так или иначе знают все, ибо кто же еще в школьные годы не читал какогонибудь из изданий «Робинзона Крузо», а значит, и предисловия к нему? Блестящий и весьма плодовитый сатирик, опубликовавший первый политический памфлет в 23 года, а последний – на семьдесят первом году жизни, за считанные месяцы до смерти, неоднократно подвергавшийся за свое творчество арестам, штрафам, а однажды даже приговоренный к стоянию у позорного столба. Издатель еженедельного «Обозрения» и газеты «Политический Меркурий», журналист и редактор. Автор многочисленных сочинений по истории Великобритании и первой беллетризованной биографии царя Московии Петра I. Наконец, создатель 18 романов, первый же из которых, опубликованный, когда Дефо было уже 59 лет, обессмертил его имя…

Вторая сторона его деятельности известна нашему читателю меньше. Готовившийся к принятию духовного сана 18летний Даниель отказывается от этой карьеры и начинает заниматься самого разного рода торговлей, в том числе связанной с импортом и экспортом товаров в Америку (вот откуда, оказывается, тянется первая ниточка его заинтересованности проблемами морских коммуникаций). Летом 1685 г. участвует в восстании герцогапротестанта Монмута, а через три года связывается с Вильгельмом Оранским – претендентом на английский престол, и даже попадает в состав его свиты во время поездки герцога в Ирландию в июне 1690 г. Затем наступает первый крах на коммерческой почве: в 1692 г. Дефо, занимавшийся к тому времени страхованием судов, разоряется изза их участившейся гибели (идет война за Пфальцкое наследство); сумма долгов составляет 17 000 фунтов. Теперь все его коммерческие проекты будут связаны с сушей.

На пятом десятке лет, пережив серию штрафов и тюремных заключений, связанных и с острым пером, и с коммерческими неудачами, Дефо приходит к прямому сотрудничеству с правительством. В конце 1704 г. его освобождают из тюрьмы, долги его выплачивает корона, а сам памфлетист становится пропагандистом и осведомителем – сначала при правительстве тори, а с 1715 г. при новом правительстве вигов. Такое изменение статуса не только не помешало его плодовитости как памфлетиста, о чем уже упоминалось выше, но и помогло, видимо, выступить в новом качестве сочинителя романов.

Часть из них долгие годы лежала в ящике стола: «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс», роман, опубликованный в 1722 году, датирован, к примеру, 1683 годом! А если посмотреть на тематику крупных произведений Дефо в целом, то лишний раз убеждаешься, как превратно бывает расхожее мнение о «специализации» писателей. Широко известен анекдот о королеве Виктории, которая, придя в восторг от «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла, затребовала все его сочинения и получила кипу математических трактатов. Анекдот есть анекдот: у Кэрролла хватало и стихотворных сборников, и рассказов, и даже романов. Но широко известна и любима лишь детская сказка. Чтото в этом роде случилось и с Дефо.

Если искать аналогии его творческим пристрастиям, первым приходит на ум… Владимир Гиляровский. «Дядя Гиляй», певец московских трущоб и корифей русской журналистики, живо интересовался обитателями мира грузчиков, извозчиков, воров и попрошаек. Дефо точно так же интересовал мир лондонских проституток (вспомним ту же «Молль Флендерс»), жуликов и авантюристов. И… пиратов. Положение правительственного осведомителя, надо полагать, предоставляло ему все возможности для сбора необходимой информации, а инстинкт человека пишущего не позволял пренебречь таким кладезем сюжетов и тем. Потому «Робинзон Крузо» и два его продолжения, практически неизвестных читающей публике России, стоят в его творчестве особняком, как «Алиса» и «Алиса в Зазеркалье» у Кэрролла. Зато добрая половина крупных произведений Дефо связана с пиратской темой, причем все они были написаны после 1718 года: «Король пиратов», героем которого был Генри Эвери (опубликован в 1719 г.), «Жизнь и пиратские приключения капитана Синглтона» (1720), «История полковника Джека» (1722), «Новое кругосветное путешествие» (1724), «Четырехлетние странствия» (1726), «Мадагаскар, или Дневник Роберта Друри» (1729)… Конечно же, сюда следует включить и «Историю пиратов»; и… «Робинзона Крузо».

Последнее может показаться несколько странным, хотя в «Робинзоне» и есть эпизод, в котором герой попадает в плен к пиратам. Чтобы рассеять недоумение, а заодно попытаться объяснить внезапный интерес Дефо к деятельности пиратов (возникший спустя полтора десятилетия после того, как писатель мог в последний раз сталкиваться с ее последствиями), придется снова сменить тему разговора.

Откуда вообще брались пираты в XVI – XVIII веках? Как обычно, здесь можно найти несколько источников и несколько причин. Если присмотреться к периодам взлетов и падений пиратской активности, выяснится, что всплески ее приходятся на окончание крупных войн между морскими державами Европы. Дефо в «Истории пиратов» очень точно об этом говорит. Действительно, люди с авантюрной жилкой, не слишком озабоченные чистотой своих перчаток, во время очередной войны получали прекрасную возможность законным образом удовлетворить и свою страсть к приключениям, и жажду наживы, получив каперское свидетельство. Когда война кончалась, большинство из них, войдя во вкус, но не имея более законных оснований к морскому разбою, начинала заниматься им незаконно. Через какоето время правительству приходилось в очередной раз браться за показательную чистку пиратских гнездовий. (Как раз об одном таком периоде, которому суждено было стать последним в истории пиком массированной пиратской активности в Карибском море и у берегов Африки и Индии, и рассказывает «Всеобщая история пиратов».)

Второй источник сегодня может показаться достаточно неожиданным: матросы и даже офицеры захваченных пиратами судов. Но обратимся снова к сухой статистике, приводимой Дефо на страницах этой книги. В главе «Жизнь капитана Инглэнда», в списке судов, захваченных этим пиратом с 25 марта по 27 июня 1719 г., читаем: «Орел»… 17 человек команды… 7 сделались пиратами; «Шарлотта»… 18 человек… 13 сделались пиратами; «Сара»… 18 человек… 3 сделались пиратами; «Бентворт»… 30 человек… 12 сделались пиратами; «Олень»… 2 человека, и оба сделались пиратами; «Картерет»… 18 человек… 5 сделались пиратами; «Меркурий»… 18 человек… 5 сделались пиратами; «Робкий»… 13 человек… 4 сделались пиратами; «Элизабет и Кэтрин»… 14 человек… 4 сделались пиратами». Получается, что пиратскую вольницу, вместе с маячившей в перспективе петлей, предпочитал каждый третий, и даже немного больше!

Можно много говорить здесь о социальной обстановке, провоцировавшей такие решения, но это увело бы нас далеко в сторону, да и отмечалось уже не раз. Можно привести еще несколько источников пополнения пиратских рядов. И все же важнее, на наш взгляд, вопросы «кто?» и «почему?» перевести в другую плоскость. Ведь «триединство» морских профессий купца, морехода и пирата никто не отменял, оно не только сохранилось с античных времен, но и обрело четвертую ипостась: первопроходца новооткрытых земель. И Новый Свет с его золотом, индейцами, пионерами и флибустьерами оказался тем клапаном, через который из стареющей Европы вырвались на волю люди с одним и тем же общим качеством: те, кого Лев Николаевич Гумилев назвал «пассионариями». Именно здесь могло найтись применение их неуемной энергии, а уж направить ее на разрушение или созидание, зависело от обстоятельств.

Один из таких людей, чье имя частенько упоминается на страницах «Истории пиратов», и послужил поводом для столь далекого, казалось бы, отступления от темы. Английский капер Вудс Роджерс, потомственный морской капитан, сначала посылал каперов в рейды против французских кораблей, а когда английское правительство перестало требовать с каперов 20 процентов стоимости добычи, и сам собрался на охоту. Возглавив флотилию из двух фрегатов, в сентябре 1708 года он направился в Тихий океан и после краткой остановки у островов Хуан Фернандес, захватив по пути несколько испанских и французских кораблей, в мае 1709 года неожиданно напал на порт Гуаякиль и разграбил его. В январе 1710 г. захватил манильский галеон – несбыточную мечту подавляющего большинства карибских пиратов, причем был ранен мушкетной пулей в верхнюю челюсть, но всего через три дня попытался захватить еще один галеон. Во время этого боя осколок выбил у Роджерса кусок пяточной кости и срезал больше половины ноги под лодыжкой. Второй лакомый кусок захватить не удалось. Однако уже захваченного добра с лихвой хватило, чтобы окупить экспедицию. В октябре 1711 г. корабли вернулись в Англию, а в 1712 г. вышла в свет книга Роджерса «Морское путешествие вокруг света», основанная на дневниковых записях. Некоторые исследователи считают, что книгу отредактировал… Даниель Дефо. Но к этому эпизоду мы вернемся чуть погодя.

В 1713 – 1715 гг. Роджерс перевозил рабов из Африки на Суматру, а в конце 1717 г. по просьбе плантаторов с Багамских островов был провозглашен первым королевским губернатором острова НьюПровиденс – главной карибской базы пиратов тех лет. Появившись на Багамах в июле следующего года, он сумел принудить часть пиратов сложить оружие в обмен на королевскую амнистию, остальных разогнал, а коекого и повесил. Пираты стали обходить НьюПровиденс стороной. Однако метрополия не оказывала деятельности губернатора никакой поддержки, и в 1721 г. Роджерс отправляется за помощью в Лондон. Денег на защиту острова (теперь уже от испанцев) он получить не сумел, разорился и попал в долговую тюрьму. В должности губернатора его восстановили только в 1728 г., а через четыре года Вудс Роджерс умер на НьюПровиденсе.

К сожалению, мне доподлинно неизвестно, насколько тесным было знакомство Дефо с Вудсом Роджерсом. Но то, что такое знакомство было и длилось долгие годы, у меня не вызывает никаких сомнений. Выше уже упоминалось о том, что Дефо, как полагают, редактировал книгу Роджерса. А ведь в этой книге говорится, в частности, об остановке у островов ХуанФернандес, и о пирате, высаженном товарищами на один из островов и подобранном капитаном Роджерсом. Пирата этого звали Александр Селкирк, и через несколько лет он стал известен всей Англии, а потом и всему миру, под именем Робинзона Крузо.

После поездки Роджерса в Лондон в 1721 году в распоряжении Дефо оказывается достаточно материалов о пиратах Карибского моря, чтобы написать целую серию книг. И все эти пираты – из числа «обиженных» губернатором НьюПровиденса в 1718 г., о чем Дефо всякий раз обязательно упоминает в их жизнеописаниях из «Всеобщей истории». Конечно, окончательное суждение о связи этих двух людей можно будет вынести только после обстоятельного исследования темы. Но мне думается, что уже сейчас можно смело утверждать: интерес Дефо к жизни и деятельности пиратов, ряд его романов, открывающийся бессмертным «Робинзоном», «Всеобщая история пиратов» с ее уникальными историческими данными – все это лишь отраженный свет пассионарности капитана Вудса Роджерса.

Но отдадим должное и автору. Не будем говорить о романах – тому свое время и свое место. Что же касается «Всеобщей истории пиратов», в этой книге престарелый бунтарь и осведомитель сумел донести до нас то, что больше никому не удавалось. Пусть временами в его голове смешивались сухие протокольные факты и собственные буйные фантазии, стремление к созданию достоверной картины событий и старческая склонность к написанию дидактических «жизненных опытов» (но ведь в этом смысле библейская «Книга Премудрости Соломона» ничем не отличается, скажем, от третьего тома «Робинзона»!). Дефо сделал главное: зафиксировал на века обыденное пиратство. Читая Эксквемелина, мы можем вообразить, что вся пиратская жизнь состояла из захвата городов, караванов золота, гигантских флотилий во многие сотни абордажных сабель. На страницах «Истории пиратов» мы видим истину: «трудовые будни» с регулярными чистками днищ, захватами мелких суденышек и хождением в блокированный порт за лекарствами; с судовыми проститутками, захваченными вместе с пиратами и потому ставшими историческим мифом, и бытовым грабежом продовольствия; с низложением капитанов и паническим бегством от военных патрульных кораблей… Все это несет в себе неповторимый аромат подлинности, а изложено так, что прослойки авторской дани Воображению не только его не перебивают, но непостижимым образом оттеняют и обогащают. И странное дело: работая над переводом, я все язвил про себя, величая «Историю пиратов» «производственным романом». А огромные голубые глаза того, кто сидит внутри, отчегото разгорались все ярче и ярче…

Текст «Всеобщей истории пиратов» издается на русском языке в том же объеме, в котором книга впервые появилась на лондонских прилавках в 1724 году. Разъяснения некоторых культурных реалий, краткие биографические справки и прочее, что, по мнению переводчика, могло представлять интерес для читателя, дано в примечаниях (частично они помещены внизу страниц, частично в конце каждой главы). Географические названия, морские термины, старинные меры веса, длины и пр., а также денежные единицы для удобства пользования выделены в специальные приложения.

Переводчик приносит искреннюю и глубокую благодарность Е. Н. Мальской – за огромную техническую помощь при подготовке перевода; академическому директору «Эдукацентра» Е. В. Кисленковой – за действенную помощь в критической ситуации; сотруднице РНБ им. М. Е. СалтыковаЩедрина, историку М. А. Говорун – за помощь в работе со справочной литературой и поисках изобразительных материалов; кандидату исторических наук С. В. Лобачеву – за предоставленные материалы, частично использованные при подготовке этой книги.

Главная » Упражнения » Предисловие.