Могилу лавра корнилова нашли красные. Генерал в забвении
Атака
1-й и 2-й бригадам приказано в 17 часов атаковать противника и занять город. Конной бригаде обойти город с севера и востока.
До атаки было еще около двух часов, воспользовавшись которыми, генерал Марков обошел все роты, стоявшие на передовом фасе. Задача: занять казармы, для атаки которых направлялись 1-я и 2-я роты, и на левом их фланге 5-я.
- Главное - возможно быстрее к валу, - говорит он. 5-й роте он сказал:
- Сейчас будем брать артиллерийские казармы. Вы атакуете их в лоб, без задержек, без перебежек. Берегите патроны. Вашу атаку поддержат Кубанцы.
Атаке будет предшествовать артподготовка взвода 1-й батареи. Условлено о… 7 выстрелах. Роты нацелились.
Генерал Марков возле 5-й роты. Он смотрит на часы, смотрит влево, в сторону 2-й бригады. Наконец, артиллерийский взвод открыл "беглый" огонь.
- Ну, видно, без нас дело не обойдется, - сказал генерал Марков бывшим с ним и, подбежав к 5-й роте, громко прокричал:
- С Богом! Вперед!
- Вперед! Ура! - скомандовал полковник Зотов.
За 5-й ротой поднялись другие. Красные в первый момент даже прекратили ту редкую стрельбу, которую вели, но когда роты пробежали половину расстояния, опомнились и открыли убийственный огонь. В этом огне захлебнулась атака 5-й роты. Она залегла. Но из поселка бежала вперед цепь кубанцев, а впереди нее генерал Марков, размахивая своей папахой. Подбежав к цепи 5 роты, он закричал ей:
- Вперед! Еще немного и казармы наши! Ура!
Минута, другая, и рота на валу, с которого красные толпами бежали к казармам, вливаясь в улицы между зданиями. По ним открыли огонь. У одного из оставленных красными пулеметов оказался неснятым замок, и прапорщик Гольдшмидт стал поливать бегущих пулеметным огнем. Но на третьей очереди - задержка.
Рота, а с ней и другие, завязали схватку с врагом среди зданий, в которых он пытался задержаться. Ручными гранатами, взятыми на валу, прекращали это сопротивление.
5-я рота вышла на окраину казарм, обращенную к городу, до которого оставалось шагов 400. Она увидела два стреляющих орудия красных. Капитан Чупихин, командир взвода роты, с группой, бросился к ним, но, попав под огонь с флангов, отошел. Казармы были взяты, однако противник, находящийся вправо от них, в огородах, с их живыми изгородями, продолжал оказывать упорное сопротивление. Дальнейшее продвижение Офицерского полка было приостановлено еще и в силу того, что наступление слева 2-й бригады задержалось. Посланные туда один за другим два офицера 5-й роты были убиты. Третьему, прапорщику Гольдшмидту, посчастливилось добраться до командира 2-й бригады, генерала Казановича.
"Между тем прибыл ординарец генерала Маркова и доложил, что им только что взяты артиллерийские казармы, и что генерал просит нас продолжать наступление в связи с его бригадой, которая готовится проникнуть в город. Нежинцев послал приказание своей цепи наступать. Цепь поднялась, но сейчас же снова залегла, будучи не в силах подняться из оврага, по дну которого протекал ручей. Тогда Нежинцев сам пошел поднимать цепи и скрылся в овраге". (Из записок генерал Казановича).
Сам же генерал Казанович, взяв свой резервный батальон, перешел в наступление левее большой дороги и вышел почти на линию Офицерского полка. Наступала ночь.
Далее в своих записках генерал Казанович пишет: "Ко мне подошел полковник Кутепов, командовавший левым участком генерала Маркова, состоявшим из перемешавшихся во время атаки людей Офицерского и Кубанского стрелкового полков. Я спросил, где генерал Марков и получил ответ, что он пошел к своему правому флангу, на участок генерала Боровского. Сказав полковнику Кутепову, что я сейчас атакую окраину города и проникну вглубь его по ближайшей улице, я просил атаковать вслед за мной и правее меня; эту просьбу я просил передать генералу Боровскому и их общему начальнику - генерал Маркову. Полковник Кутепов обещал атаковать, как только я ворвусь в город".
Но атака Офицерского полка не состоялась, так как, судя по запискам генерала Казановича - "ему (полковнику Кутепову) не удавалось двинуть вперед смешанных людей разных полков, бывших на его участке", а генерал Марков - "ничего не знал о моем предприятии и услышал о нем впервые, когда по его телефону передавалось мое донесение в штаб армии".
Записки участников боя для этого момента говорят иное: левофланговые роты полка были готовы к продолжению наступления и недоумевали, не получая приказания, и тем более потому, что стрельба со стороны города совершенно прекратилась. А между тем, как раз в это время, генерал Казанович с 260 человек проник в город до Сенной площади, не встретив никакого сопротивления и, отступил назад, так как не мог установить связь с Офицерским полком, продолжавшим стоять на месте. Генералу Казановичу на обратном пути пришлось пробиваться через линию красных, занявших западную окраину города со стороны Черноморского вокзала, куда левофланговым частям 2-й бригады продвинуться не удалось.
Казалось, успешное предприятие группы с генералом Казановичем могло бы иметь большие положительные результаты в атаке города, если бы его поддержал Офицерский полк. Но генерал Марков ничего о нем не знал. Он решил возобновить атаку утром. Сильная стрельба, поднявшаяся, когда из города пробивался отряд генерал Казановича, застал его, уже отдавшим все нужные распоряжения и отдыхавшим.
- Чорт возьми! Отдохнуть не дадут, - проворчал он, выбегая из дома с плеткой, в папахе, без пояса. Но стрельба скоро стихла.
Атака артиллерийских казарм Офицерскому полку стоила огромных потерь - до 200 человек, но настроение в нем оставалось высоким и уверенным в успехе следующей атаки.
30 марта Генерал Марков, узнав о налете генерала Казановича в город, предложил ему повторить атаку общими силами на рассвете. Но генерал Казанович отклонил это предложение: в его бригаде, в обоих полках, осталось едва по 300 штыков. Убиты были командир Корниловского полка, полковник Нежинцев и его заместитель. Полковник Кутепов получил приказание принять Корниловский полк.
К утру, вся западная окраина города уже была занята красными. Они массой засели в огородах. В казармах части Офицерского полка находились в выдвинутом вперед положении и всего лишь шагах в 400 от окраины города. Влево, через дорогу, уступом назад, стояли части Партизанского полка. В полдень их сменила 4-я рота Офицерского полка. Смена происходила под обстрелом. Позиция 4-й роты оказалась имеющей вид прямого угла с фасами на город, то есть на восток и на Черноморский вокзал - на север. Оба ее фаса обстреливались фланговым огнем. Спасали роту глубокие окопчики, вырытые партизанами.
Вся площадь казарм обстреливалась ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем. Мало скрывал от обстрела валик у казарм, отделявший их от города. Красные вели огонь из окон городских зданий. Шагах в 2000 от казарм, среди огородов, стоял взвод красной артиллерии, безнаказанно обстреливающий казармы. Добровольцы экономили снаряды и патроны. Ответная стрельба велась любителями: прапорщик Дитман вытащил матрац и лежа на нем редко и прицельно стрелял. Пули противника рвали матрац, но стрелок не уходил, пока ему не приказал командир роты.
Полк нес потери. Один снаряд попал в пулемет, окоп, и вывел из строя всю его прислугу. Измаилу, кавказцу, осколком снаряда перебило руку. Сестра милосердия, Шурочка, как все ее называли, немедленно произвела операцию: перочинным ножиком она перерезала сухожилия, на которых еще держалась рука и перевязала раненого. Все поражались ее самообладанию и хладнокровию. Все поражались и огромному самообладанию Измаила: "хорош была рука и нет больше рука. Но есть еще одна", - говорил он, утешая себя примером поручика Федорова Павла, без правой руки управлявшегося с карабином при помощи другой руки и зубов.
У красных замечались приготовления к атаке, но всякий раз они погашались пулеметным и ружейным огнем. Но одна атака все же состоялась, и они сбили 5-ю роту. Генерал Марков подбежал к роте и контратакой восстановил положение.
Возникла новая неприятность: красные выдвинули свои части вдоль южного берега р. Кубань так, что теперь могли обстреливать позиции полка не только во фланг, но и в тыл и, главное, единственная дорога в тыл, более или менее скрытая от наблюдения со стороны Екатеринодара, стала находиться под обстрелом.
После полудня генерал Марков был вызван в штаб армии на совещание, на котором обстановка, сложившаяся для армии, представилась следующей: силы противника во много раз превышают силы Добровольческой армии, и непрерывно продолжают увеличиваться. У противника не менее чем в два раза больше орудий и 2 бронепоезда. У него неистощимый запас патронов и снарядов. Потери, понесенные армией, восполнить некем. Мобилизация казаков, давшая несколько сот человек, свелась к нулю: казаки стали оставлять ряды армии. Замечено и явление: утечка добровольцев.
- Виноват, Ваше Высокопревосходительство! Двое суток не ложился.
Генерал Корнилов высказал свое мнение и решение:
- Положение, действительно, тяжелое и я не вижу выхода, как взятие Екатеринодара. Поэтому я решил завтра на рассвете атаковать по всему фронту. Как ваше мнение, господа?
Все генералы, кроме Алексеева, ответили отрицательно, но и тот предложил отложить штурм на 1 апреля.
- Итак, будем штурмовать на рассвете 1-го апреля, - твердо сказал генерал Корнилов и отпустил генералов.
Вечером этого дня в разговоре с генералом Казановичем, он сказал:
- Конечно, мы можем при этом погибнуть, но лучше, по-моему, погибнуть с честью. Отступление теперь тоже равносильно гибели: без снарядов и патронов это будет медленная агония.
Генерал Марков вернулся на свой участок внешне в бодром настроении, но полковнику Тимановскому и немногим другим он сказал:
- Наденьте чистое белье, у кого есть. Будем штурмовать Екатеринодар. Если не возьмем, а если и возьмем, то погибнем, - но вслед за этим приказал передать в части приказание о подготовке и об обязательном нашитии на головные уборы белых лент.
Для чинов Офицерского полка штурм Екатеринодара представлялся единственным решением.
Атака противника
Наступила ночь, которая скрыла цепи и почти прекратила стрельбу с обеих сторон. На территории казарм бойцы могут чувствовать себя в меньшей опасности, чем днем: могут встречаться, разговаривать. Усилилось движение из казарм в предместье за продуктами питания. Но вместе с тем и обострилось внимание в сторону противника. Два фаса казарм особенно опасны: в сторону города и в сторону огородов.
Третий фас - северный, менее опасен: там огромная голая площадь, находящаяся под обстрелом 4-й роты.
Но вот, на правом фланге полка, в охранении, раздалось несколько тревожных выстрелов. Сообщили - красные наступают и, еще несколько минут, стрельба распространилась влево к казармам и перед ними, принимая все усиливающийся характер. Противник атаковал казармы, и со стороны огородов ворвался в них. Им было захвачено несколько крайних зданий. 1-я, 2-я и 5-я роты отскочили к следующим зданиям и задержали дальнейшее продвижение противника. Бешеная стрельба. Обе стороны засели в зданиях, между которыми "зоны смерти".
Генерал Марков сменяет на правом фланге полка 3-ю роту, перед которой красные не вышли из огородов, резервной 6-й ротой и переводит ее влево к казармам. Проделывается это чуть ли не бегом. Готовится контратака. Наконец...
Контратакующих встречает адский огонь, разрывы ручных гранат. Среди темной ночи - огонь выстрелов. Офицеры залегают. Стреляют по окнам зданий, но на вспышки их выстрелов летят гранаты и пули. Они прижаты к земле. Уже не подняться им. Отползают раненые. Их много. Многие лежат неподвижно. Продолжение атаки уже невозможно. Кое-как по цепи передается: отползать.
Красные не продолжили свою атаку и ограничились занятием части казарм. В Офицерском полку огромные потери, особенно во 2-й роте.
31 марта Рассветало. Ожидаемого возобновления атаки красных не было. Картина ночного боя - ужасна: в "зоне смерти" лежат убитые и десятки раненых. Подобрать их невозможно. Красные стреляют из окон зданий.
К их ружейным выстрелам присоединились орудийные. Снаряды рвутся на территории добровольцев; несутся в тыл. Слышны их разрывы в предместье. Там горят постройки и новые жертвы среди вынесенных и ушедших туда раненых. Летят снаряды и в более глубокий тыл. Но молчит артиллерия добровольцев. И в гуле стрельбы лишь со стороны противника, чувствуют добровольцы "музыку" судьбоносную, роковую. Но воля их еще не сломлена, несмотря на ничтожную их численность. "Будь в армии хотя бы 10 000 человек, давно бы взяли город", - говорили они. Не в первый раз в их разговорах упоминалась цифра 10 000!
Около 8 часов генерал Марков был вызван к телефону. Разговор у него был коротким и, отойдя от телефона, он крикнул: "Коня!" Мгновенно вскочив на него, он поскакал в Штаб генерала Корнилова, сказав несколько слов полковнику Тимановскому. На лице у него можно было прочесть лишь какую-то срочную и серьезную озабоченность. Полковник Тимановский сохранял свое обычное спокойствие, но никому не сказал ни слова из того, что передал ему генерал Марков.
Смерть генерала Корнилова
Восьмой час утра. Генерал Корнилов, несмотря на обстрел фермы артиллерийскими снарядами, несмотря на уговоры уйти с фермы, не хотел ее оставить. Снаряды рвались вокруг. Вот глухой разрыв. Ферма в дыму, в пыли...
Генерал Корнилов убит.
Короткий разговор у начальника штаба, генерала Романовского, с генералом Деникиным, который во все дни боев у Екатеринодара, находился при штабе.
- Вы принимаете командование армией?
- Да! - без колебания ответил генерал Деникин.
Немедленно генералу Алексееву в станицу Елизаветинскую было послано донесение:
"Доношу, что в 7 час. 20 м. в помещении штаба снарядом был смертельно ранен генерал Корнилов, скончавшийся через 10 минут. Я вступил во временное командование войсками Добровольческой армии".
31 марта 7 час. 40 мин. N 75/т. Генерал-лейтенант Деникин".
Приехавший генерал Алексеев обратился к генералу Деникину:
- Ну, Антон Иванович, принимайте тяжелое наследство. Помоги вам Бог!
Сейчас же был написан приказ по армии:
Неприятельским снарядом, попавшим в штаб армии, в 7 час. 30 мин. 31 сего марта, убит генерал Корнилов.
Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести ее позора.
Все дела покойного свидетельствуют, с какой непоколебимой настойчивостью, энергией и верой в успех дела отдался он на служение Родине.
Бегство из неприятельского плена, августовское выступление, Быхов и выход из него, вступление в ряды Добровольческой армии и славное командование ею - известно всем нам.
Велика потеря наша, но пусть не смутятся тревогой наши сердца, и пусть не ослабеет воля к дальнейшей борьбе. Каждому продолжать исполнение своего долга, памятуя, что все мы несем свою лепту на алтарь Отечества.
Вечная память Лавру Георгиевичу КОРНИЛОВУ - нашему незабвенному Вождю и лучшему гражданину Родины. Мир праху его!
В командование армией вступить генералу ДЕНИКИНУ.
Генерал от инфантерии Алексеев".
Смерть Вождя решено было временно скрыть от армии.
Генерал Марков недолго задержался в штабе и скакал обратно к Екатеринодару. У дороги на берегу Кубани стоял взвод Инженерной роты, который видел обстрел фермы. Командир взвода, увидев генерала Маркова, пошел к нему навстречу, держа руку под козырек. Генерал Марков попридержал коня.
- Ваше Превосходительство! Генерал Корнилов убит?
- Убит! Но об этом никому ни слова, - ответил генерал Марков и пришпорил коня.
Прибыв в свой штаб, генерал Марков сообщил о смерти Вождя генералу Боровскому, полковнику Тимановскому и другим, кому находил нужным, но не для передачи этого известия в части. Туда посылались нужные распоряжения, которые до чинов доходили в форме: "генерал Марков приказал..." Это действовало успокаивающе.
Но томительно протекали часы. Мучили тревожные предчувствия. Однако, перекидываясь своими мыслями, офицеры говорили лишь о предстоящей новой атаке города. Ничего иного они не могли допустить. Да и повторное приказание - нацепить на головные уборы белые ленты, подтверждало их мысль. Ее не нарушала даже возможность атаки противника, встретить которую они готовы. Наступала ночь.
А между тем, старшими начальниками получен приказ из штаба армии: осада города снимается, армия отходит, но предварительно, с наступлением полной темноты Офицерский полк должен провести демонстрацию атаки. Наступила ночь.
Стрельба красных постепенно стихала. И вот в полной темноте и тишине, вдруг в центре Офицерского полка, в расположении казарм, раздались пулеметные очереди и ружейная стрельба, и понеслось громкое "ура". Красные по всему фронту открыли в ответ бешеную стрельбу, которая заглушала огонь полка. Уже последний прекратил и стрельбу, и "ура", но красные не скоро успокоились. А в это время части полка постепенно снимались с передовых участков и уходили в тыл к заводам.
У кожевенного завода под прикрытием арьергарда построился весь полк. По предместью продолжали рваться снаряды, разрушавшие и поджигавшие дома. Полк тронулся по дороге к ферме - штабу армии. Было около 20 часов.
Не доходя до фермы, полк занял фронт лицом на Екатеринодар, седлая обе дороги - большую и идущую вдоль берега реки Кубани.
В таком положении полк стоял долго. В цепях негромкие разговоры. Тема: смерть генерала Корнилова. О ней многие узнали только теперь. Новость неожиданная, заслонившая все остальное. Ведь с личностью генерала Корнилова связывались все надежды на освобождение Родины. Вспомнили тут и событие, имеющее всего лишь годичную давность: отречение Императора; и тогда говорили: теперь все погибло! И действительно: Россия погибла. И вот теперь новый удар.
- Куда мы теперь пойдем?
- Куда?! - громко произнес кто-то. - Да куда глаза глядят! - но тотчас же поправился: - Начальство знает куда!
В темноте вдоль цепи проходят начальники. Неожиданно для разговаривающих на эту тему, около них генерал Марков.
- Да, генерал Корнилов убит! Мы почти окружены. Дальнейшее все будет зависеть от нас. Этой ночью мы должны оторваться от противника. Отход без привалов. В полном порядке, - четко и твердо сказал генерал Марков и пошел дальше.
Какое-то новое направление сознанию и мыслям дал офицерам генерал Марков сказанными им фразами. Значит - не все погибло, если будем в полном порядке. Воля генерала Маркова стала снова ясно ощущаться всеми, и все увидели выход из положения в подчинении этой поле.
Сразу же возник новый вопрос: кто же теперь поведет армию? И называли два имени: генерал Деникин и генерал Марков. За полтора месяца похода Офицерский полк не видел генерала Деникина:
- Он был в обозе. Его не знают; и как можно ему довериться? Генерал Марков! Вот единственный Генерал, завоевавший к себе полное доверие, абсолютную преданность, любовь, исключительный авторитет. Только он должен стать во главе армии! Он ковал славу Офицерскому полку, он вел к победам; его знает и ему доверяет вся армия!
- Но, ведь, генерал Корнилов еще в Ольгинской оставил своим заместителем генерала Деникина? - были возражения, хотя и не твердые.
На это нашли контрвозражения:
- Марков был правой рукой Корнилова, его шпагой, мечом... Марков водил части в бой; ему негласно подчинялись все.
Вопрос о заместителе генерал Корнилова казался офицерам не разрешенным, хотя все останавливались на генерале Маркове.
Время шло и тянулось томительно и тревожно долго. Но время от времени внимание всех привлекали отдаваемые распоряжения.
Наконец - тихая команда: "Строиться!"
К одной из колонн полка подъехал генерал Марков и, как бы отвечая на волнующий всех вопрос, сказал:
- Армию принял генерал Деникин. Беспокоиться за ее судьбу не приходится. Этому человеку я верю больше, чем самому себе.
И этого было достаточно, чтобы все успокоились новым назначением.
13 апреля 1918 года в боях с красноармейцами за Екатеринодар (Краснодар) от взрыва гранаты погиб организатор Добровольческой армии Лавр Георгиевич Корнилов.
Участник Гражданской войны Роман Гуль в книге «Ледяной поход» объясняет гибель Корнилова свойственной генералу беспечностью. Несмотря на предупреждения соратников, предводитель Белого движения отказывался переносить штаб в безопасную локацию. Корнилов скончался, получив осколочные ранения и множественные переломы.
Учёные не прекращают споры о значении деятельности Корнилова, ведь генерал вошёл в историю как личность весьма неординарная. Современники отзывались о нём как о выдающемся военачальнике, интеллектуале и талантливом географе, однако при этом почти все они отмечали его резкость и вспыльчивость, что мешало его политической карьере. Некоторые генералы называли Корнилова «русским Бонапартом» и видели в нём спасителя России.
- Лавр Корнилов в Москве, 1917 год
- Wikimedia Commons
Учёный, разведчик, командир
Корнилов получил блестящее образование, закончив Сибирский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба. Его географические описания, составленные по результатам походов по Центральной Азии, Ирану и Афганистану, до сих пор представляют научную ценность. Корнилов знал восемь языков и считался превосходным переводчиком.
Военная служба Корнилова началась в 1892 году в артиллерийской бригаде Туркестанского военного округа. Через четыре года он поступил в академию Генштаба и в 1898 году закончил её с серебряной медалью. Огромный вклад Корнилов внёс в развитие русской военной разведки. В частности, он составил подробное описание британских колониальных войск («Отчёт о поездке в Индию», 1905 год).
Боевое крещение подполковник Корнилов получил в Русско-японской войне (1904—1905 годы) в битве под Мукденом. Он организовал успешный прорыв русской бригады из японского окружения. За этот подвиг он получил звание полковника, орден Святого Георгия IV степени и Георгиевское оружие (наградное холодное оружие в Российской империи — RT ).
В Первой мировой войне Корнилов также проявил необычайную отвагу и находчивость. С августа 1914 года он командовал 48-й пехотной дивизией, которая сражалась с австро-венгерскими войсками в Галиции и Карпатах. За невероятное мужество это соединение прозвали Стальной дивизией.
При этом руководитель 8-й армии (Юго-Западный фронт) генерал Алексей Брусилов отмечал, что Корнилов показал себя излишне жёстким командиром. Потери в его дивизии он охарактеризовал как «чудовищные». По его словам, генерал не жалел ни себя, ни подчинённых. В то же время Брусилов признавал, что солдаты и офицеры относились к Корнилову с большим уважением.
Иную оценку Корнилову давал в своих мемуарах Деникин. Он называл Лавра Георгиевича талантливым, справедливым и отважным генералом. Деникин считал, что главные достоинства Корнилова состояли в умении «воспитывать войска» и «высоком соблюдении военной этики в отношении соседних частей и соратников». Эти профессиональные качества в сочетании с личной храбростью, как полагал Деникин, помогли Корнилову обрести колоссальный авторитет в офицерском корпусе.
- Солдаты царской армии отправляются на фронт
- РИА Новости
Из союзника в «мятежники»
Судьбу Корнилова, как и многих офицеров царской армии, . В гуще событий Лавр Георгиевич оказался в марте 1917 года, когда император Николай II назначил его командующим войсками Петроградского военного округа.
После отречения государя Корнилов отвечал за безопасность , находившейся под стражей. По воспоминаниям современников, генерала тяготила возложенная на него миссия, хотя императрица Мария Фёдоровна со своей стороны отзывалась о нём положительно.
В конце апреля 1917 года Корнилов покинул Петроград и принял командование 8-й армией на фронте, однако серьёзных успехов русские войска не добились. В июле 1917 года Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим Русской армии, сменив на этом посту Брусилова. Это была вершина его карьеры.
Между тем в результате июльских волнений 1917 года второй состав возглавил бывший военный министр, член Партии социалистов-революционеров Александр Керенский. 36-летний политический лидер осознавал опасность растущей анархии и потому искал опору в армейских кругах. Своим союзником он сделал Лавра Корнилова, который выступал за скорейшее восстановление порядка в вооружённых силах.
В должности Верховного главнокомандующего Корнилову в считаные недели удалось повысить боеспособность войск с помощью жёстких карательных мер, включая расстрелы дезертиров. При этом он осознавал, что необходимо принять комплексную программу развития армии и государства. В противном случае, прогнозировал Корнилов, будет неизбежна .
Первоначально Керенский видел в генерале союзника, но первые же успехи Лавра Георгиевича вызвали у председателя Временного правительства опасения за свою власть. 8 сентября 1917 года Керенский обвинил Корнилова в измене и организации мятежа. Правительство лишило генерала должности Верховного главнокомандующего и предоставило председателю чрезвычайные полномочия.
- Председатель Временного правительства Александр Керенский
- РИА Новости
В ответ Корнилов призвал народ и армию сплотиться ради «спасения России» и отправил верные ему части в Петроград. Сам генерал остался в Ставке, находившейся в Могилёве. Бывший Верховный главнокомандующий попытался склонить на свою сторону генералитет, но открыто в его поддержку выступил только Деникин.
Вскоре корниловские войска потерпели поражение, и генерала вместе с другими «мятежниками» арестовали. Одновременно с этим Керенский распорядился выпустить из тюрем участников антиправительственных акций июля 1917 года (демонстранты в основном были большевиками).
7 ноября 1917 года большевики, опираясь на рабочих и солдатских депутатов, захватили власть. Крах правительства Керенского позволил освободить Корнилова и верных ему офицеров. Соответствующий приказ 2 декабря 1917 года отдал исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего Николай Духонин. На следующий день он был убит революционными матросами в Могилёве.
Корнилов в свою очередь отправился на Дон, где вместе с Деникиным создал Добровольческую армию. В феврале 1918 года белые войска под предводительством генерала начали поход против красноармейцев, контролировавших значительную часть Кубани. Этот манёвр стал для Корнилова последним.
Корнилова похоронили 15 апреля в немецкой колонии Гначбау, но белым офицерам не удалось скрыть этот факт от большевиков. Красноармейцы раскопали могилу и доставили тело генерала в Краснодар. В городе над ним надругалась толпа, а красные командиры изрубили его шашками.
- Генерал Лавр Корнилов (слева) и лидер партии эсеров Борис Савинков
- РИА Новости
«По природе был монархистом»
Советская историография оценивает деятельность Лавра Корнилова в негативном ключе. Утверждается, что он якобы мечтал установить в России «власть помещиков и буржуазии», а попытка свержения Керенского трактуется как «мятеж». Также советские историки игнорировали научные и военные заслуги генерала перед государством.
Современные исследователи склоняются к тому, что Корнилов отличался консервативными взглядами и сожалел о крахе империи. Цель его «мятежа» заключалась в том, чтобы установить временную военную диктатуру до созыва Учредительного собрания.
Историки также считают, что Корнилов стал жертвой политических амбиций Керенского. Но по иронии судьбы председатель Временного правительства не смог удержать власть без союза с генералом, которого он предал.
В беседе с RT профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор исторических наук Александр Кобринский заявил, что личность Корнилова заслуживает уважения. Его судьба — это пример самоотверженности русского офицера.
«Мне кажется, что Лавр Георгиевич по природе был монархистом. Но с другой стороны, он не мог не видеть грандиозных ошибок, которые совершала монархия в те годы. Поэтому в революцию он выступал за республиканский строй. Корнилов, безусловно, достойный человек, горячий патриот, но политиком он оказался слабым. Он не смог собрать в кулак генералов и предложить чёткую программу, которая была нужна народу», — отметил Кобринский.
- Проверка корниловского полка во время Первой мировой войны
- Wikimedia Commons
Как отметил в комментарии RT доктор исторических наук Дмитрий Журавлёв, Корнилов прекрасно осознавал, что революция ведёт страну в пропасть. Однако его нерешительность и отсутствие чётких требований к Временному правительству привели к поражению «мятежа» и захвату власти большевиками.
«Некоторые генералы называли Корнилова «русским Бонапартом». Но Лавр Георгиевич не проявил должной амбициозности и не потребовал у Керенского всей полноты власти. Это была его роковая ошибка. Сложно сказать, каким бы он был правителем. Как политик он был слишком наивным, но однозначно могу сказать, что Корнилов понимал нужды людей и обладал здравым умом, который был так необходим в той тяжелейшей обстановке», — подчеркнул Журавлёв.
«Корниловские поминовения пройдут 17 апреля в Краснодаре. Их цель - привлечь внимание общественности к трагическим событиям истории Родины, почтить память всех, кто погиб в годы Гражданской войны.» По традиции поминовения приурочены к смерти лидера Белого движения на юге России Лавра Корнилова. Он был убит при штурме Екатеринодара 13 апреля (по старому стилю 31 марта) 1918 года. «Неприятельская граната попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли», - так описывал смерть генерала Корнилова в книге «Очерки русской смуты» Антон Деникин. В тот же день по приказу принявшего командование генерала Деникина Добровольческая армия начала отступление от Екатеринодара.
Факт гибели командующего особой огласке старались не предавать, чтобы не спровоцировать панику в спешно отступавших частях Добровольческой армии. После панихиды в станице Елизаветинской гроб с телом генерала был доставлен в немецкую колонию Гначбау, в 50 верстах от Екатеринодара, где 15 апреля на рассвете состоялось тайное погребение Лавра Корнилова.
Когда наступавшие отряды Красной Армии заняли колонию, в тот же день, в пятом часу вечера, могила была раскопана, и труп доставлен в Екатеринодар для опознания. Уже по пути следования телеги с телом Корнилова, сопровождаемой красноармейцами, к центру города собралась возбужденная толпа. У гостиницы на Соборной площади, где размещался военный отдел облисполкома, разыгрались дикие сцены. Разъяренные люди учинили глумление над трупом, истязали его; по требованию толпы покойника хотели выставить на балкон гостиницы, а затем попытались подвесить к дереву, но веревка, словно не выдержав кощунства, оборвалась...
После тело Лавра Корнилова положили на дроги и повезли за город, при этом, по воспоминаниям очевидцев, сопровождавшие повозку «настолько были обозлены, что труп рубили саблями». На городской скотобойне его облили керосином и сожгли. Сожжение продолжалось трое суток, дабы уничтожить дотла… Так Екатеринодар стал свидетелем безжалостного, бесчеловечного самосуда, но - впервые - самосуда над покойником! Толпа мстила мертвому за гибель родных и близких; их души содрогнулись бы от этой мести. Минул год, и столица Кубани вновь была во власти белых. 13 апреля в ознаменование годовщины со дня гибели генерала Корнилова в Екатеринодаре состоялись поминальные мероприятия. Основная церемония проходила за городом, на ферме у обрыва над Кубанью, где во время боев размещался корниловский штаб. Сюда к часу дня собрались толпы народа: люди шли из города пешком, ехали на извозчиках, на английских грузовиках, специально предоставленных в этот день «для бесплатного пользования публики». Прибыли войска, командование Добровольческой армии во главе с Деникиным, руководители краевого правительства. Были возложены венки, пел войсковой хор. А в небе над фермой кружил аэроплан, и пилот бросал цветы... На следующий день в здании Первого кубанского реального училища была открыта выставка, посвященная памяти Лавра Георгиевича Корнилова. А в кубанских газетах объявлено о сборе материалов для будущего «военно-исторического музея генерала».
В апреле 1992 года неподалеку от места гибели Лавра Корнилова установили памятный знак, а в сентябре того же года - памятник. Он напоминает современникам о событиях, оставивших в истории Кубани кровавую борозду, о человеке, у которого нет могилы, а пепел его давно развеян... На месте гибели генерала 13 апреля 2013 года был открыт памятник скульпторов А. Корнаева и В. Пчелина. - В этот день казаки отдадут дань памяти всем погибшим в годы братоубийственной войны, возложат цветы и венки, - рассказала Виктория Левина, помощник атамана Екатеринодарского отдела ККВ. - Отслужит поминальную литию настоятель Свято-Покровского храма войсковой священник протоиерей Иоанн (Гармаш). Памятный митинг соберет представителей администрации, казачества и общественности. Среди них - заместитель главы администрации Краснодарского края, атаман Кубанского казачьего войска казачий генерал Николай Долуда, глава города Владимир Евланов. В поминовениях примут участие казаки с Дона, Ставрополья и Тамани, из Майкопа и ближнего зарубежья, а также более 100 учащихся казачьих классов.
В программе также работа казачьих куреней, полевая кухня, спортивные состязания и выступления творческих коллективов.
Марина Аванесова
В краевом центре разрушается уникальный памятник истории - дом, где погиб русский военачальник Лавр Корнилов.
В Краснодарском филиале "Российской газеты" раздался звонок писателя, автора романа "Наш маленький Париж", лауреата Госпремии Виктора Лихоносова.
Может быть, ваша газета поможет?! - произнес Виктор Иванович в телефонную трубку.
И рассказал о делах, в которые трудно верилось.
Роковой выстрел
Корнилов погиб 13 апреля 1918 года во время обстрела штаба белых артиллерией красноармейцев. Снаряд пробил крышу домика на высоком берегу Кубани под Екатеринодаром. Командующий Добровольческой армией сидел за столом в маленькой комнатке: взрывной волной его отбросило, и он получил серьезное ранение. И вскоре умер на поляне у обрыва к реке, куда генерала перенесли соратники.
По мнению многих ученых, этот роковой выстрел изменил многое: останься первый главком Добровольческой армии в живых, неизвестно, как бы повернулась судьба страны.
Лихоносов еще в начале 90-х годов прошлого века начал бить тревогу по поводу состояния дома, выдержавшего попадание снаряда, десятилетия забвения и, как ни парадоксально, рискующего быть утраченным безвозвратно. Причем уже после получения в 1995 году статуса памятника истории, что произошло, кстати, не без участия писателя. Однако с тех пор никакого ремонта, а тем более реставрации дома, имеющего общенациональное значение, так и не было. Куда только не обращался Виктор Иванович! Писал письма губернаторам, в том числе неоднократно - Александру Ткачеву, получал обнадеживающие ответы, однако дело стояло.
Голгофа у обрыва
Этот дом на окраине сейчас выглядит ужасно, в чем убедились корреспонденты "РГ". Последний приют генерала находится по пути на мусорную свалку, недалеко от станицы Елизаветинской. Внут- ри - печальное зрелище: грязные коридоры захламлены старыми вещами; здесь проживают обита-тели нескольких коммунальных квартир.
Войдя в комнату, где был ранен генерал, знакомимся с пожилой хозяйкой.
О Корнилове ничего рассказать не могу. Историю не знаю, не читала, - признается Вера Шаповал. - К нам часто приходят какие-то люди, смотрят, но с ними общается муж - он здесь родился и знает больше.
Стены давно облупились, покрылись пылью и копотью. На улице обращаем внимание на новенькую яркую адресную табличку с рекламой фирмы по установке жалюзи, прикрепленной к фасаду: на почти заброшенном здании она смотрелась довольно нелепо.
А потом сталкиваемся с еще одной непонятной вещью. Оказывается, есть и посвященный военачальнику мемориал. Но он установлен... в нескольких километрах от этого дома (средства на него в свое время собрали наши зарубежные соотечественники).
Надпись на скромной стеле гласит: "На этом месте погиб генерал Корнилов". Остается лишь гадать, с чьей подачи памятник (трагедия-то, на самом деле, произошла не здесь) - будто специально - установили так, чтобы никто не смог до него добраться. Мемориал находится в стороне от дороги, рядом с заброшенной свалкой, его постоянно разрисовывают местные вандалы.
А на территории самого "домика Корнилова", как выяснилось, как-то хотели построить частные гаражи, но общественности удалось отстоять его. Историки, краеведы не раз призывали сделать это место по-настоящему мемориальным: перенести сюда памятник Корнилову, организовать музей, благоустроить двор. Увы, их призывам до недавнего времени никто не хотел внимать.
Набат услышан
Отчаявшись добиться хоть какой-нибудь помощи со стороны властей в этом деле, Виктор Лихоносов снова взялся за перо. И опубликовал в литературно-историческом журнале "Родная Кубань" под рубрикой "Русская трагедия" пронзительное исследование: оно посвящалось ситуации, в которой оказался последний приют знаменитого русского генерала Корнилова.
Последняя публикация в "Родной Кубани" стала криком души писателя. И он наконец был услышан.
Судьбой маленького саманного домика на окраине кубанской столицы лично занялся мэр Краснодара Владимир Евланов. В своем кабинете в городской администрации на днях он собрал заинтересованных людей. Состоялся очень откровенный разговор, посвященный будущему "дома Корнилова". На нем присутствовали и журналисты "Российской газеты".
Решение о создании здесь мемориального комплекса уже принято, - сказал Владимир Евланов. - Его внесут в перечень важных исторических объектов, планируется создать туристический маршрут к мемориалу. И сейчас мы должны решить, как комплекс будет выглядеть.
Первый атаман возрожденного Кубанского казачьего войска, а ныне депутат Законодательного собрания края Владимир Громов считает, что медлить нельзя.
Нам история не простит, если мы потеряем дом генерала Корнилова, - считает Громов. - В Америке, например, в музее лежит небольшой кусочек доски с надписью: "От гроба генерала Лавра Корнилова", а мы здесь все еще не отремонтировали то место, где он погиб. Комплекс должен быть сосредоточен вокруг этого здания. Главное, чтобы мемориал не стал каким-нибудь "новоделом".
Виктор Лихоносов надеется, что на сей раз дом-памятник удастся наконец вытащить из плена забвения.
К сожалению, на Кубани до сих пор остаются по-настоящему непризнанными те, кто действительно боролся за Россию, - утверждает он. - Возрождение этого места призвано исправить допущенные серьезные исторические ошибки. Очень хочется, чтобы к созданию мемориального комплекса подключились лучшие архитекторы и художники, те, кто знает нашу историю и не допустит недостоверности, а не случайные люди, которых интересует только выгода.
Возвращение истории
Пока договорились о создании рабочей группы. В планах на ближайшее будущее - привести в порядок и сам дом, и часовенку, рядом проложить хорошую дорогу, сделать автобусную остановку. Есть задумка построить отдельное здание для казаков, которые станут присматривать за мемориалом.
Но до сих пор нет даже эскизов будущего мемориального комплекса, да и никто не знает, что будет с жильцами (их восемь), которые по-прежнему проживают в ветхих помещениях.
Пока же здесь есть лишь адресная табличка, на которой кто-то дописал маркером: "В этом доме 31 марта ст. ст. (13 апреля нов. ст.) 1918 года был смертельно ранен генерал Лавр Георгиевич Корнилов".
Наталья Корсакова, старший научный сотрудник Краснодарского государственного историко-археологического музея:
Генерал Корнилов был героем Первой мировой войны, бежал из плена, солдаты его буквально носили на руках. Поэтому больно видеть, в каком состоянии сейчас находится последний приют генерала. А ведь именно это место первым делом хотят увидеть туристы, приезжая в наш город. Стыдно такую разруху показывать. За рубежом к таким местам относятся с уважением, а наша печальная история с мемориалом длится уже несколько лет.
Недавно в краевом архиве нашла доклад "О передаче в ведение начальников инженеров Кубанского казачьего войска участка фермы - места упокоения генерала Корнилова для постоянного надзора за исправным состоянием памятника". Он был написан в 1919 году генерал-майором Вячеславом Науменко. В документе подробно написано, как должен выглядеть домик Корнилова и прилежащая к нему территория. При строительстве мемориального комплекса просто необходимо учитывать эти записи. Могила российского патриота должна стать святым местом. Здесь автор предлагает сделать мемориал. Первое, что предлагается, - установить часовню. Она должна стоять возле домика, который станет музеем. Говорится и о создании красивой аллеи - от главной дороги к берегу Кубани, к месту, где и умер генерал. Известно, что этот план очень понравился дочери Корнилова Наталье.
То есть еще в 1919 году стоял вопрос, не решенный по сей день: как должно выглядеть место, где умер генерал Корнилов?
У нас в городе не так много исторических мест, интересных для туристов, а об уникальном уголке на окраине Краснодара, увы, и вообще знают больше за рубежом, чем на родине. Безотлагательно надо провести реконструкцию и подготовить все необходимые документы для создания нового туристического маршрута к мемориалу. Уверена, что он будет пользоваться большой популярностью.
Справка "РГ"
Лавр Георгиевич Корнилов родился в семье потомственного казака 30 августа 1870 года в станице Каркалинская Семипалатинской области. Начал военную службу в Туркестанском военном округе, участвовал здесь также в исследовательских и разведывательных экспе-дициях. Отличился в Мукденском сражении в феврале 1905 года во время русско-японской войны. Проявил героизм и полководческие таланты на полях сражений Первой мировой войны в сражениях в Галиции и Карпатах. После Февральской революции 1917 года за пять с половиной месяцев прошел путь от командира корпуса до командующего Петроградским военным округом, а затем Верховного главнокомандующего. Один из главных участников неудавшегося так называемого "Корниловского мятежа", организаторы которого потребовали доведение войны до победы и созыв Учредительного собрания.
Участвовал в Гражданской войне, был главнокомандующим Добровольческой армией, вождем Белого движения на Юге России. Корнилов - кавалер орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степеней, ордена Святой Анны 2-й степени, ордена Святого Станислава 3-й степени, обладатель Знака 1-го Кубанского (Ледяного) похода (посмертно).
"Домик Корнилова" представляет сегодня печальное зрелище.
По мнению историков, останься генерал в живых, неизвестно, как бы повернулась судьба страны.
План
Введение
1 Гибель генерала и его похороны добровольцами
2 Извлечение тела генерала большевиками из могилы и глумление над ним
3 Легенда об исчезновении тела генерала Корнилова и ее опровержение
4 Расследование акта вандализма после взятия Екатеринодара В. С. Ю. Р
5 Память
6 Оценки материалов Особой комиссии относительно событий связанных с расследованием судьбы тела генерала Корнилова
7 Реакция на события. Последствия осквернения тела Корнилова
8 Недостаточная освещенность проблемы
9 Библиография
Список литературы
Введение
Судьба тела генерала Корни́лова - совокупность событий и обстоятельств, включающих в себя историю гибели генерала Л. Г. Корнилова во время Гражданской войны в России, его тайного захоронения добровольцами, последовавшего акта Красного террора - извлечения из могилы и надругательства над трупом большевиками и красноармейцами при участии и попустительстве представителей советской власти и командования Красной армии, а также воздания почестей и сохранения памяти генерала Корнилова в последующем.
1. Гибель генерала и его похороны добровольцами
31 марта (13 апреля) 1918 г. во время неудачного штурма Екатеринодара погиб Главнокомандующий Добровольческой армии Генерального штаба генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов.
Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин, сменивший убитого на посту Главнокомандующего Добровольческой армии, писал впоследствии в «Очерках Русской Смуты»:
Неприятельская граната попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли.
Тело убитого главнокомандующего было отвезено добровольцами за 40 вёрст от города, в немецкую колонию Гначбау, где оно было 2 (15) апреля 1918 тайно предано земле одновременно с телом погибшего днем ранее его боевого товарища и уважаемого им человека - командира Корниловского полка Генерального штаба полковника М. О. Неженцева. Хоронили скрытно, в поле, в полукилометре от колонии. Чтобы не привлекать внимания посторонних, место захоронения было добровольцами сравнено с землей и хранилось в тайне - карты местности с координатами могил взяли с собой три офицера Корниловского ударного полка. По тем же соображениям старшие командиры Добровольческой армии прощались с Главнокомандующим, намеренно проходя место захоронения стороной, чтобы лазутчики красных не смогли точно определить этого места. И, тем не менее, местные жители все же обратили внимание на то, как «кадеты зарывают кассы и драгоценности».
В тот же день Добровольческая армия, командование которой принял генерал А. И. Деникин, оставила немецкую колонию Гначбау.
2. Извлечение тела генерала большевиками из могилы и глумление над ним
Утром следующего дня, 3 апреля, в окрестностях Екатеринодара, занимаемых во время штурма позициями добровольцев, появились большевики, первым делом бросившиеся искать якобы «зарытые кадетами кассы и драгоценности». Во время этих розысков большевики обнаружили свежие могилы, после чего, по приказу советского командующего Сорокина ими были выкопаны оба трупа. Увидев на одном из них погоны полного генерала, красные решили, что это и есть тело генерала Корнилова и, закопав тело полковника Неженцева обратно в могилу, тело бывшего Верховного Главнокомандующего Русской армии, в одной рубашке, накрыв брезентом, отвезли в Екатеринодар на повозке колониста Давида Фрука, где после надругательств и глумлений оно было сожжено. Как пишет генерал Деникин, общей уверенности в том, что найдено именно тело Лавра Георгиевича не смогла поколебать даже оставшаяся в Гначбау в связи с болезнью и попавшая в плен к войскам Сорокина сестра милосердия Добровольческой армии, которую большевики привезли в Особый отдел для опознания останков, в ответ на предъявлении ей большевиками тела убитого белого главнокомандующего для опознания, ставшая уверять, что это не он, несмотря даже на то, что узнала генерала. Но нашлись и такие люди, которые подтвердили большевикам обратное.
Въехав в Екатеринодар, повозка с телом Лавра Георгиевича направилась на Соборную площадь - во двор гостиницы Губкина, где проживали командующие Северо-Кавказской красной армии Сорокин, Золотарёв, Чистов, Чуприн и другие. Двор гостиницы был наполнен красноармейцами, которые ругали генерала Корнилова. Следует отметить, что в дни окончившегося гибелью генерала Корнилова штурма Екатеринодара добровольцами, в осажденном городе проходил съезд Советов. В ходе съезда была организована Кубанская советская республика и избран ВЦИК и СНК республики, в котором подавляющее большинство (10 из 16-ти членов) принадлежало большевикам. По итогам съезда Кубанская советская республика была объявлена частью РСФСР.
Сорокин и Золотарев распорядились сделать фотографии тела погибшего генерала. После фотографирования останков Корнилова Сорокин и Золотарев приказали сорвать с тела китель и принялись при помощи своих ординарцев вешать тело на дереве и наносить по нему яростные удары шашками. Только после того, как пьяные красные командиры искромсали тело генерала, последовал их приказ отвезти тело на городские бойни.
Генерал Деникин цитирует в «Очерках Русской Смуты» материалы Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков:
Отдельные увещания из толпы не тревожить умершего человека, ставшего уже безвредным, не помогали. Настроение большевицкой толпы повышалось. Через некоторое время красноармейцы вывезли на своих руках повозку на улицу. С повозки тело было сброшено на панель. Один из представителей советской власти, Золотарев, появился пьяный на балконе и, едва держась на ногах, стал хвастаться перед толпой, что это его отряд привез тело Корнилова, но в то же время Сорокин оспаривал у Золотарева честь привоза Корнилова, утверждая, что труп привезен не отрядом Золотарева, а темрюкцами. Появились фотографы, и с покойника были сделаны снимки, после чего тут же проявленные карточки стали бойко ходить по рукам. С трупа была сорвана последняя рубашка, которая рвалась на части, и обрывки разбрасывались кругом. «Тащи на балкон, покажи с балкона», - кричали в толпе, но тут же слышались возгласы: «Не надо на балкон, зачем пачкать балкон. Повесить на дереве». Несколько человек оказались уже на дереве и стали поднимать труп. «Тетя, да он совсем голый», - с ужасом заметил какой-то мальчик стоявшей рядом с ним женщине. Но тут же веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все пребывала, волновалась и шумела.
Вскоре с балкона был отдан приказ толпе замолчать, и, после того, как голоса стихли, находившийся на балконе представитель советской власти стал доказывать, что привезенный труп, без сомнения, принадлежит генералу Корнилову, у которого был один золотой зуб. Советский представитель призывал собравшихся лично удостовериться в этом: «Посмотрите и увидите». Тот факт, что на покойнике в гробу были генеральские погоны также был доводом чиновника. В могиле, прежде чем дойти до трупа, обнаружили много цветов, «а так простых солдат не хоронят», - заключил он в завершение своей речи.
После того, как была речь оратора с балкона закончилась, снизу с площади стали раздаваться крики с призывами тело генерала разорвать на клочки. Лишь спустя 2 часа красное командование отдало приказ увезти труп за город и сжечь. Тело было к этому моменту уже совершенно неузнаваемо и представляло собой бесформенную массу, обезображенную ударами шашек и бросанием об землю. Тем не менее и по дороге на городские бойни глумление продолжалось: к трупу подбегали отдельные лица из толпы, вскакивали на повозку, наносили удары шашкой, бросали камнями и землей, плевали в лицо. При этом воздух оглашался грубой бранью и пением хулиганских песен.
Даже в советской историографии обращение большевиков с телом убитого генерала называется словом глумление , а о допустившем осквернение и сожжение тела советском командующем И. Сорокине упоминается с явным осуждением.
По прибытии на городские бойни тело убитого бывшего Верховного Главнокомандующего Русской армии сняли с повозки и, в присутствии высших представителей большевистской власти, прибывших к месту зрелища на автомобилях, стали жечь, обложив предварительно соломой. Когда огонь уже начал охватывать обезображенный труп, подбежали солдаты и стали штыками колоть тело в живот, потом подложили ещё соломы и опять жгли. В течение одного дня не удалось окончить этой работы: на следующий день большевики продолжали жечь останки генерала, жгли и растаптывали ногами. Позже собранный пепел был развеян по ветру. Посмотреть на это зрелище собрались из Екатеринодара все высшие командиры и комиссары, бывшие в городе.
Имеются сведения - значится в материалах Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков - что один из большевиков, рубивших труп генерала Корнилова, заразился трупным ядом и умер.
Через несколько дней большевистские власти устроили шутовскую процессию «похорон Корнилова»: по городу прошествовала шутовская процессия ряженых в сопровождении толпы народа. Это должно было изображать похороны Корнилова. Городские жители по этому поводу были обложены «контрибуцией на помин души»: останавливаясь у подъездов, ряженые звонили и требовали у людей денег «на помин души Корнилова».
3. Легенда об исчезновении тела генерала Корнилова и ее опровержение
