Дж.Милль и Туган-Барановский о свободной торговле. Работа Дж.Ст

Вокруг этического наследия английского философа Джона Стюарта Милля ведутся не только споры исторического характера. Его взгляды оказывают влияние на многих современных этиков. Какие же направления этической мысли философа сохранили свое значение и поныне, а какие, подвергшись творческому отрицанию, лишь оказали влияние на дальнейшее развитие этической теории.

Зрелым произведениям Милля присуща большая, чем обычно представляют, "согласованность". Первой известной широкому кругу читателей монографией Милля стала "Система логики". Идея ее создания возникла после выхода в свет в 1828 г. книги Р. Уэттли "Элементы логики", в которой, по мнению Милля, трактуется природа научного исследования и формальной логики. Дж. Милль усматривал связь между интуитивизмом, признающим внеопытные пути открытия истины, и консерватизмом. Для интуитивизма истинно все то, во что мы глубоко верим. Стремясь изгнать интуитивизм из этики, Милль предпринял атаку на самый надежный оплот интуитивистов – математику. Все знание – результат опыта, вывода или индуктивного обобщения. Осуществленный Миллем анализ значения во многом ошибочен и ведет к феноменализму, но замечательно согласуется со стремлением создать эмпирическую логику опыта.

В работе "Утилитаризм" утилитаристская мораль противопоставляется морали теологической и интуитивистской. Дж. Милль отрицает существование как нравственных качеств в природе, так и нравственного чувства в психике человека. Различая далее "закон науки" и "правила практики" у Милля, можно остановиться на "искусстве жизни", в частности, на морали. Первым принципом "искусства жизни" служит польза, а его теоретическим базисом – науки о человеческой природе, т.е. психология и социология. Утвердив необходимость первых принципов, Милль, естественно, пытается доказать истинность принципа "наибольшего счастья" в качестве цели и основания этики.

Действительная трудность состоит в том, чтобы уложить эссе Милля "О свободе" и "О подчинении женщин" в контекст собственного духовного развития философа. Обычно ратующий за авторитеты, стабильность и согласие, Милль здесь защищает разнузданную свободу слова и мысли. В этих колебаниях проявляется его беспокойство по поводу перехода от эпохи христианства к гуманизму. Выступая за свободу мнений, он делает главной мишенью викторианскую нетерпимость к критике христианства и склоняется к религиозному релятивизму.

Дж. Милль настаивает на том, что мерилом добра в человеческих действиях должно считаться не собственное счастье деятеля, а величайшая сумма счастья вообще, хотя бы от такого поведения не происходило никакого счастья для самого лица. Но когда ставится вопрос о доказательствах, на которые опирается это учение, Милль пишет: "Нельзя отыскать другой причины тому, что общее счастие желательно, кроме того что каждый человек желает собственного счастия, насколько оно кажется ему возможным. Так как это факт, то мы имеем все доказательства, допускаемые в этом случае, все, каких только можно требовать – тому, что счастие есть благо: что счастие каждого человека – благо для него самого и что следовательно общее счастие – благо для всего человечества" .

Разумеется, если исходить из того факта, что каждый ищет своего счастья, мы, очевидно, не получим иного мерила для человеческой деятельности, кроме счастья личного. Для того чтобы выйти из этого круга, надо доказать, что человек может и должен иметь в виду не личные, а общие цели. Но как же это доказать, когда Милль не допускает, что у человека могут быть иные цели, кроме личного удовольствия.

Если же сумму счастья сделать мерилом человеческих действий, то следует определить, в чем состоит счастье. Если в нем заключаются всевозможные удовольствия, то мы должны будем, по остроумному замечанию Чичерина, назвать добродетельным человеком того, кто угощает других хорошими обедами. Публичная женщина будет самая добродетельная из всех, ибо она наибольшему числу людей доставляет удовольствие. Против такого воззрения, низводящего человека на степень животного, Милль возражает, говоря о том, что удовольствия бывают разные, материальные и духовные. При сравнении их компетентными судьями могут быть единственно те, которые знают те и другие, а эти люди, по крайней мере в большинстве, утверждают, что духовные удовольствия выше материальных. Следовательно, первые должны быть главным предметом человеческих стремлений.

Этот довод Милль изобрел не сам, а позаимствовал его у моралистов шотландской школы. Однако двойной авторитет не придает этому тезису большей убедительности. По-видимому, это доказательство опирается на опыт; но в опыте намеренно устраняются все противоречащие факты, а берутся единственно те, которые подходят под предвзятую модель. Самая же мысль основана на явном софизме; корень последнего лежит в том двойственном смысле, который придается слову "знать". Оно не означает здесь знакомства с предметами, возбуждающими удовольствие, ибо нельзя сказать, что люди, предпочитающие материальные удовольствия духовным, были незнакомы, например, с семейной жизнью или с отечеством.

"Знать", как можно видеть из объяснений самого Милля, означает здесь ощущение известного удовольствия, и притом не в слабой только степени, а высшей против удовольствий другого рода, ибо иначе было бы дано предпочтение последним. Следовательно, по мысли Чичерина, когда говорят, что люди, знающие удовольствия обоего рода, предпочитают духовные, это означает только, что те, которым духовные удовольствия доставляют больше наслаждения, нежели материальные, предпочитают первые. В этом, конечно, нельзя сомневаться, ибо это чистая тавтология.

Но какой же можно вывести отсюда общий закон? Разве то же самое рассуждение не прилагается в совершенно одинаковой степени к людям, предпочитающим материальные удовольствия? На каком же основании примем мы мнение первых, а не последних? Ясно, что на этой почве нет никакой точки опоры для сравнения. Удовольствие есть чисто личное чувство, о котором каждый судит по-своему. Действительно, если величину или качество удовольствия признать единственным мерилом человеческой деятельности, то на основании опыта можно сказать только, что тут все зависит от личного вкуса. Одни предпочитают одно, другие другое, а так как личное удовольствие составляет для человека единственный закон, то очевидно, что каждый будет следовать только своим личным влечениям. Требовать же, чтобы человеку нравилось то, что ему не правится, нелепо.

Б. Н. Чичерин показывает, как самый признаваемый утилитаристами факт, что люди нередко предпочитают чужое удовольствие своему собственному, уничтожает всю их теорию, ибо этим явно доказывается, что личное удовольствие не составляет единственной цели человеческой деятельности. Когда нравственный человек действует по обязанности или из любви к человечеству, он вовсе не имеет в виду то удовольствие, которое он от этого получит. Если бы он поставил себе целью свое собственное удовольствие, то нравственный поступок в его глазах тем самым перестал бы быть нравственным, а вместе с этим исчезло бы и само проистекающее из него удовольствие .

Действительно, нравственное удовольствие существует только там, где оно является не целью, а последствием действия. Как только удовольствие становится целью, оно тем самым уничтожается. Таким образом, попытка вывести стремление к общей пользе из искания личного удовольствия основана на полнейшей путанице понятий. Утилитаризм – не что иное, как замаскированная теория эгоизма, которая с помощью неясности выражений старается превратить личное начало в общее, но через это впадает в еще большие противоречия.

Однако надо подчеркнуть, что Милль был одним из проницательных умов XIX в. Он писал: "Признаюсь, я не обольщаюсь насчет жизненного идеала, предлагаемого теми, кто думает, будто нормальное состояние для человеческого существа – это борьба за преуспевание; будто попирать и подавлять друг друга, расталкивать друг друга локтями и наступать друг другу на пятки – что и составляет существующий тип общественной жизни, – это наиболее желательная участь для человечества или же не что иное, как неприятные симптомы одного из этапов промышленного прогресса... Пока богатство пользуется властью, а стать как можно богаче – всеобщий предмет честолюбивых устремлений, наиболее приемлемо, конечно, чтобы путь к достижению этой цели был открыт для всех без предпочтений и пристрастий. Однако наилучшее состояние для человеческой природы такое, при котором нет бедных и никто не жаждет стать богаче, нет оснований опасаться, что кто-то постарается оттолкнуть вас, чтобы пробиться самому" .

Поскольку Милль исходит из необходимости искать ценности в мире, доступном эмпирическим исследованиям, его можно характеризовать как натуралиста в широком значении этого термина. Попробуем дать определение метаэтического натурализма Милля и его так называемой "натуралистической ошибки". Дж. Мур в "Принципах этики" формулирует понятие "натуралистическая ошибка" именно в борьбе против этической концепции утилитаризма.

При характеристике взглядов Милля можно условно пользоваться понятием "аксиология", хотя в работах Милля эта проблематика включалась в сферу телеологии. Для адекватной интерпретации взглядов Милля необходимо иметь в виду, что общим термином "телеология" у него обозначаются как эпистемологические и логические, так и нормативные проблемы ценности.

Дж. Милль пытался обосновать возможность этики, независимой от религии. Он доказывал правомерность психологического гедонизма. Однако может ли психологический гедонизм, в той или иной его форме, выступать в качестве достаточного обоснования этического гедонизма?

Дж. Милль размышляет над вопросом: формируются ли наши моральные оценки в зависимости от мотивов, которыми руководствуется лицо, совершающее поступок, или же оценка производится, исходя из последствий, вызванных этим поступком?

Останавливаясь на характеристике проблемы моральной обязанности важно отметить взгляды Милля на психологические детерминанты справедливых поступков. Не менее важными являются ведущиеся в современной этике споры о соотношении справедливости и полезности, участники которых часто обращаются к Миллю. По мнению многих критиков, среди которых имеются и сторонники утилитаризма, проблема взаимоотношения справедливости и полезности не получила своего окончательного разрешения в теориях Бентама и Милля.

В последние десятилетия среди представителей утилитаризма четко определились два течения: сторонники утилитаризма действия и сторонники утилитаризма правила. Оба направления указывают на Милля как на своего предшественника. Эти претензии обоснованы. Первоначальным объектом оценки у Милля является поступок, действие, рассматриваемое через призму ценности его результатов. Однако конечным объектом оценки оказывается действующий человек, которому приписывается моральная ценность на основе уже проведенной оценки совокупности его действий.

Дж. Милль в трактовке свободы воли исходил из идеи "неправильности языка", поскольку видел источник дискуссии о проблеме свободы воли не в общей теории универсума, а в том способе, каким утверждения о свободе воли соотносятся с самосознанием личности. Согласно теории свободы воли, некоторые человеческие проявления свободны от необходимости, а определенные черты характера не порождены действием причин, общим состоянием универсума. Сам Милль пережил духовный кризис, который он связывал с доктриной необходимости. Это состояние духа (беспомощность, бессилие, подвластность бесконтрольным внешним силам) он определял как фатализм. Однако Милль не считал, что теория необходимости обязательно ведет к фатализму, хотя это и совпадает с индивидуальными ощущениями. Он полагал, что и те, кто признает теорию необходимости, и те, кто ее отрицает, ошибаются в одном и том же, а именно язык, на котором изложена эта доктрина, определяет их ошибку. Дж. Милль был убежден: мысль о том, что доктрина необходимости якобы обрекает личность на фатализм, связана с применением к действию и волнению идей, включенных в обычное словоупотребление слова "необходимость".

Если брать "обычный язык", то чувство фатализма возникает неизбежно. На самом же деле, как считает Милль, идея необходимости вполне сочетается с инстинктивным сознанием свободы. Он заменяет двузначную формулу "А есть причина В" трехзначной: 1) настоящие мотивы; 2) характер и диспозиции индивида; 3) эффект того способа, каким индивид будет действовать. Дж. Милль считал, что эта триада позволяет оставлять открытым вопрос о том, какое количество действующих условий в ней участвует, и оттеняет контрдействия причин.

В своем понимании языка Милль придерживается мнения, что значение слов рождается в определенной ситуации, в которой слово используется. Значение термина, следовательно, неведомо, его еще требуется найти. Поэтому, согласно Миллю, попытка дать терминам оторванное от старого, традиционного новое употребление обречена на провал. По Миллю, магические заклинания метафизики вытекают из попытки понять слово "необходимость" в метафизическом контексте тем же путем, что и его понимание в обычном словоупотреблении. Если разорвать эту связь, то прояснится отсутствие нового технического языка, который мог бы продуцировать метафизическую магию. Однако остается нерешенным вопрос: почему люди так привязаны к магии метафизики?

В книге "Утилитаризм" Милль исходит из концепции опытного происхождения нравственных чувств и принципов. Развивая утилитаристскую этику Бентама, согласно которой ценность поведения определяется доставляемым им удовольствием, Милль признает не только эгоистические, но и бескорыстные стремления. В общественной жизни люди должны учитывать взаимные интересы, что дисциплинирует их эгоизм. Развитое нравственное чувство обнаруживается поэтому в стремлении к достижению "наибольшей суммы общего счастья".

Итак, представители утилитаристской этики (Бентам, Милль) исходили из того, что моральны те действия, поступки, линия поведения индивида, которые приносят наибольшую пользу (добро) наибольшему числу людей. Понятие пользы (добра) в утилитаристской этике связывается только с результатом определенных действий или поступков. Соответственно в утилитаризме не обращается особого внимания на процесс выбора средств для достижения этого результата. Утилитаристская этика телеология на, поскольку наше действие, подвергаемое моральным оценкам, и результат этого действия уже отчасти обусловлены нашими целями и ценностями. Свобода выбора фактически связана только с имеющимися альтернативами в выборе средств. В такой ситуации мы действуем исходя из соображений эффективности или некоторых других принципов, не выводящих нас за рамки целерациональности.

• Милль Дж. Утилитаризм // Его же. Рассуждения и исследования политические, философские и исторические: в 3 ч. СПб., 1864. Ч. 2. С. 342–343.
• Чичерин Б. Н. Наука и религия. М., 1999. С. 127.
• Mill J. S. Principles of Political Economy. L, 1929. (Цит. по: Фромм Э. Революция надежды // Его же. Душа человека. М., 2004.)

Правила, которые определяют распределение богатства, таковы, которыми их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разных странах... Общество может подчинить распределение богатства любым правилам, которые оно считает наилучшими; но какие результаты проистекут из действия этих правил - это должно быть открыто, подобно любым другим физическим или отвлеченным истинам, посредством наблюдения или исследования.

В случае бартера покупка и продажа сливаются в один одновременный акт... Эффект применения денег, их полезность состоит в том, что они разрешают разделить этот единый акт на две операции, из которых одна осуществляется теперь, а другая - хотя бы и через год, в любое удобное время... И вполне может случиться, что в определенное время общая склонность продавать без задержки, совместится с настолько же распространенной склонностью по возможности воздерживаться от покупок. Именно так всегда и происходит в периоды, которые называют периодами перепроизводства.

Политэконом еще довольно долго будет заниматься главным образом условиями существования и прогресса, характерными для общества, основанного на частной собственности и личной конкуренции, и что главной целью стремлений при нынешнем состоянии человеческого развития является не ниспровержение системы частной собственности, но ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества принимать участие в приносимых ею выгодах.

Вопросы для проверки знаний

1. Как аргументирует Т. Мальтус свой «закон народонаселения»? Есть ли признаки проявления этого закона в современном мире?

2. В чем сущность теории «третьих лиц» Т. Мальтуса?

3. Какой вклад в развитие политической экономии сделал Ж.-Б.Сей?

4. Каким видел Дж. Ст. Милль идеальное общественное устройство?

План семинарского занятия

1. Экономическое учение Т. Мальтуса.

2. Экономическое учение Ж.-Б. Сэя.

3. Экономическое учение Дж. Ст. Милля.

Темы рефератов и устных сообщений

1. Экономические взгляды Т. Мальтуса.

2. Критика Ж.-Б. Сэя в теории Мальтуса.

3. Ж.-Б. Сэй как популяризатор идей А. Смита.

4. Дж. Ст. Милль и его экономическая методология.

5. Взгляды Мальтуса на улучшение судьбы и увеличение счастья низших классов общества.

6. Теория фонда заработной платы.

7. Отношение К. Маркса к идеям Ж.-Б. Сэя, Т. Мальтуса.

а) А. Смит; б) В. Петти; в) Ж.-Б. Сэй; г) Дж. Ст. Милль.

2. Т. Мальтус считал, что количество средств существования возрастает:

а) в геометрической прогрессии;

б) в арифметической прогрессии;

в) пропорционально приросту населения

3. Закон рынков утверждает, что:

а) «подавляющее большинство всех благ, являющихся предметом желаний, доставляется трудом»;

б) «Всякий продукт с момента своего создания открывает рынок сбыта для других продуктов на всю величину своей стоимости»;

в) «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты...»

4. В программе реформирования буржуазного общества Дж. Ст. Милль предложил:

а) переход от предприятий с наемным трудом к кооперативным производственным ассоциациям;

б) ограничение имущественного неравенства путем ограничения прав наследников;

в) выведение земли из сферы безусловного действия принципа частной собственности;

г) все предыдущие ответы верны.

Литература

1. Белоусов В., Ершова Т. История экономических учений: Учебное пособие. - Ростов-на- Дону: Феникс, 1999. – Раздел II, т.4.

2. Всемирная история экономической мысли: В 6 т. От Смита и Рикардо до Маркса и Энгельса / Под ред. Черновицкого В.Н. - М.: Мысль, 1988. – Т.2.

3. История экономических учений: Учеб. пособие /Под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой. - М.: ИНФРА-М, 2001. – Раздел I, гл. 5,6.

4. Історія економічних учень: Навч.- метод. посібник /За ред. Корнійчук Л.Я.. – К.: КНЕУ, 2001. –Раздел II, т.4.

5. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика: в 2-х т. Пер с англ. - М.: Республика, 1992.- Т.1.- Гл.5.

6. Мальтус Т. Опыт о законе народонаселения // Антология экономической классики: В 2-х т.: Пер. с англ. - М.: Эконов, 1993. - Т.2. – 486с.

7. Милль Дж. С. Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии: В 3-х т. Пер с англ. - М.: Прогресс, 1980. – Т.1.

9. Ядгаров Я. История экономических учений: Учебник. – М.: Инфра- М., 1997. – Раздел II, тт.7,8

ТЕМА 4. Критическое направление политической экономии. экономические учения западноевропейских социалистов-утопистов

Главным идеологом либерального реформизма выступил ученик и последователь Рикардо, последний крупный представитель клас­сической школы Джои Стюарт Милль (1806-1873).

Джеймс Милль дал сыну блестящее образование, которое поз­волило Миллю-младшему проявить свои уникальные способности

4 Рассел Б. История западной философии. Н.: Издательство Новосибир­ского университета, 1997. С 712-713.

Во многих сферах. Творчество Дж.Ст. Милля оставило заметный след в целом ряде отраслей знания - в логике {«Система логики», 1843), философии {«Утилитаризм», 1863), политологии («0свободе», 1859), политической экономии. К этому надо добавить успешную 35-лет­нюю карьеру чиновника и несколько лет членства в британском пар­ламенте.

Основные экономические сочинения Дж.Ст. Милля: «Очерки по некоторым нерешенным проблемам политической экономии» (1844) и «Принципы политической экономии с некоторыми ее приложениями к социальной философии» (1848) - книга, семь раз переиздававшаяся при жизни автора и служившая общепризнанным учебником политичес­кой экономии почти до конца XIX в. 5

В «Принципах...» Милль попытался обобщить теоретическое на­следие классической школы в духе рикардианской традиции и одно­временно отреагировать на то новое в экономике и идеологии, с чем пришлось столкнуться уже самому автору. Его интерпретация клас­сической политэкономии содержала немало новых моментов, отно­шение которых к рикардианству и позднейшим тенденциям в эконо­мической мысли до сих пор остается предметом дискуссий. Однако главная особенность и важнейший источник оригинальности Мил-ля-экономиста заключаются в том, что экономику вообще и ее ри-кардианское толкование в частности он рассматривал в широком об­щественном контексте. Закономерным следствием такого подхода были и его либерально-реформистские идеологические установки.

Свою социально-экономическую программу Милль строил, опи­раясь на комбинацию принципов, почерпнутых из классической по­литической экономии и бентамовского утилитаризма, и переосмыс­ливая эти принципы на основе собственных методологических под­ходов. У классиков он заимствовал понимание труда как источника богатства в сочетании с приверженностью крынку и конкуренции, у Бентама - индивидуализм в сочетании с установкой на благосостоя­ние для максимального числа людей. Ключевая теоретико-методо­логическая новация самого Милля состояла в разграничении законов производства и законов распределения.

«Законы иусловия производства богатства имеют характер истин, свойственный естественным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ничего такого, что можно было бы изменить... Нравится это лю­дям или нет, но удвоенное количество труда не взрастит на данной пло­щади урожай в удвоенном количестве, если в процессах возделывания

5 Милль Дж.Ст. Основы политической экономии. Т. 1-3. М.: Прогресс, 1980-1981.

земли не произойдет неких улучшений. Нравится это людям или нет, но непроизводительный расход отдельных лиц будет pro tanto (пропорцио­нально, соответственно) вести к обеднению общества, и только произ­водительный расход отдельных лиц обогатит общество. Мнения или желания, которые могут существовать по этим вопросам, не властны над природой вещей...

Иначе с распределением богатства. Распределение всецело являет­ся делом человеческого учреждения... зависит от законов и обычаев об-щества. Правила, которые определяют распределение богатства, та­ковы, какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разных странах... Общество может подчинить рас­пределение богатства любым правилам, какие оно считает наилучши­ми; но какие практические результаты проистекут из действия этих правил - это должно быть открыто, подобно любым другим физичес­ким или отвлеченным истинам, посредством наблюдения или исследо­вания» .

Именно выводя распределение богатства за рамки предмета «чи­стой», незаинтересованной науки, Милль санкционировал возмож­ность и целесообразность социально-экономического реформирова­ния и одновременно намечал как его направленность, так и его пре­делы. Кроме того, Милль разграничивал статическую часть теории, дающую одномоментную картину экономики, и ее динамическую часть, характеризующую процессы долгосрочного экономического развития. Ядро рикардианской теории он относил к «статике», тем самым оставляя себе значительный простор в интерпретации тенден­ций общественного прогресса. Наконец, не отказавшись от утилита­ристского образа человека как максимизатора полезности, Милль четко ограничил сферу применения такого подхода: бентамовская философия касается только деловой (business) части общественных учреждений, распространять ее на все человеческие дела - ошибка.

Такое смещение акцентов привело Милля к переоценке рикар-дианского пессимизма в отношении «динамики» капитализма. Сле­дуя закону народонаселения Мальтуса и теории ренты Рикардо, он допускал - вслед за Рикардо - возможность «стационарного состоя­ния», при котором отсутствие стимулов остановит процесс накопле­ния капитала. Однако для Милля эта перспектива не казалась столь мрачной, какдля Рикардо. Напротив, он верил, что в «стационарном состоянии» ослабление экономических стимулов будет сопровождать-ем усилением стимулов к моральному совершенствованию человече­ского общества.« Только в отсталых странах мира, - отмечал М илль, -

"Там же. Т. 1. С. 337-339.

рост производства - все еще важная цель: что экономически необходи­мо в наиболее развитых странах - так это лучшее распределение» 1 .

Милль остро чувствовал изъяны современного ему общественного порядка - именно в этом следует искать истоки его реформизма. В до­бавлении к третьему изданию «Принципов...» (1852) он писал: «...если бы пришлось делать выбор между коммунизмом со всеми его возможно­стями и нынешним состоянием общества со всеми присущими ему стра­даниями и несправедливостью; если институт частной собственности необходимым образом несет с собой как следствие такое распределение продуктов труда, какое мы видим ныне - распределение, находящееся почти в обратной пропорции к труду, так что наибольшая доля доста-етсялюдям, которые вовсе никогда не работали, несколько меньшая доля тем, работа которых почти номинальна, и так далее, по нисходящей.,! то все затруднения коммунизма, большие или малые, были бы не боле\ " чем песчинкой на весах»*.

Но такая оценка ситуации не ставила Милля в ряды борцов про­тив частной собственности. По его мнению, «принцип частной собст­венности еще никогда не был подвергнут справедливому испытанию... Общественное устройство современной Европы берет начало из распре­деления собственности, которое было результатом не справедливого раздела или приобретения посредством усердия, а завоевания и насилия... Законы собственности все еще не приведены в соответствие с теми принципами, на которых зиждется оправдание частной собственнос­ти. Законы эти обратили в собственность вещи, которые никак не сле­довало делать собственностью, и установили безусловную собствен­ность на такие вещи, на которые должны существовать лишь ограни­ченные права собственности*".

После критического рассмотрения рецептов общественного пе­реустройства, предложенных в современной ему социалистической литературе, Милль сделал вывод, что «....политэконом еще довольно долго будет заниматься главным образом условиями существования и прогресса, характерными для общества, основанного на частной собст­венности и на личной конкуренции, и что главной целью стремлений при нынешнем состоянии человеческого развития является не ниспроверже­ние системы частной собственности, но ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества участвовать в приносимых ею выгодах» 10 .

"Там же. Т. 3.

"Там же. Т. 1.С. 349.

№ Там же. С. 360-361.

В позитивной программе реформирования буржуазного общест­ва, по Дж.Ст. Миллю, наиболее характерны несколько пунктов:

а) переход от предприятий с наемным трудом к кооперативным
производственным ассоциациям; эту перспективу Милль связывал с
постепенным перетоком капитала в руки самих рабочих;

б) ограничение имущественного неравенства путем ограничения
прав наследников. Определив собственность как право человека «на
свои способности, на то, что он может произвести с их помощью, и
на что бы то ни было, что ему удастся выручить за произведенные им
товары путем честного обмена», Милль заключил, что «право насле­
дования в отличие от права оставления наследства не входит в поня­
тие частной собственности»^ , Оправданность передачи собственно­
сти по наследству он признавал только в отношении детей, да и то
лишь в пределах их «умеренного обеспечения», рекомендуя устанавли­
вать предел тому, что человек «может обрести просто по милости дру­
гих, без какого-либо применения своих способностей»^ ! ;

в) выведение земли из сферы безусловного действия принципа част­
ной собственности. Наследуя критическое отношение Смита и Рикар-
до к земельным собственникам, Милль был гораздо решительнее в
своих выводах: «Когда говорят о «неприкосновенности собственности»,
следует всегда помнить, что земельной собственности не свойственна
такая же неприкосновенность, как другим видам собственности. Зем­
ля не создана человеком. Она изначальное достояние всех людей. Ее при­
своение всецело является вопросом общей целесообразности» . В отно­
шении земли, не предназначенной для возделывания, Милль не ви­
дел «ни одного веского довода в пользу того, чтобы она вообще являлась
частной собственностью» 14 .

Джон Стюарт Милль (1806-1873) - английский философ-позитивист, экономист, политический мыслитель и государственный деятель. Его мировоззрение сформировалось под влиянием идей Рикардо, Беркли, Юма, Гумбольдта, Бентама, Конта. Последнему он посвятил свое сочинение «Огюст Конт и позитивизм» (1865). Наряду с работами но индуктивной логике и методам исследования Милль большое внимание в своем творчестве уделял социально-политическим вопросам.

В духе гумбольдтовского сочинения «О границах деятельности государства» в 1848 г. он написал работу на политико-экономическую тему - «Основы политической экономии и некоторые аспекты их применения в социальной философии». В этом произведении Милль ставит вопрос о том, на какие именно аспекты жизни общества должно распространяться вмешательство правительства, помимо тех, которые неизбежно входят в рамки его компетенции. Главная цель сочинения - показать, как защищаться от злоупотреблений правительственной власти по отношению к индивидууму и большинству народа. По Миллю, «единственной защитой от политического рабства является сдерживание (обуздание) правящих лиц путем распространения образования, активности общественного духа среди управляемых» .

Исходная позиция Милля отлична от позиции Бентама. По его мнению, индивиду от природы присущи добродетель и потребность ее реализации. В общественной жизни люди учитывают взаимные интересы, дисциплинируя свой эгоизм, развивая нравственное чувство альтруизма (т. е. чувство благожелательного отношения к другим) до уровня осознания личного и общественного счастья.

Однако в современном обществе, где развиты коллективистские начала и народ облечен властью, воля большинства часто превращается в тиранию для меньшинства индивидуумов, и «народная власть может иметь побуждения угнетать часть народа». Подобно Токвилю он пытается установить принципы, на которых должны основываться отношения общества к индивидам. В сочинении «О свободе» (1854), защищая идеалы либерализма, Милль настаивал на полном невмешательстве государства в частную жизнь граждан. Он выделил три вида индивидуальной свободы, которые не имеют никакого отношения к интересам общества:

• 1) свобода совести (абсолютная свобода мысли, чувства, мнения);
• 2) свобода выбора преследования той или иной цели, свобода устраивать свою жизнь сообразно своему личному усмотрению;
• 3) свобода действовать сообща с другими индивидуумами в реализации общих целей, не вредных другим людям.

По мысли Милля, «только то общество свободно, в котором все эти виды индивидуальной свободы существуют абсолютно и безразлично одинаково для всех его членов» .

Будучи утилитаристом, Милль тесно связывал идею индивидуальной свободы с главной целью общества - достижением блага и счастья, что, в свою очередь, есть условие для совершенствования личности. В отличие от Бентама, который идентифицировал счастье с удовольствием, Милль понимает счастье как «существование наивозможно свободное от страданий, наивозможно богатое наслаждением». Индивидуальное счастье он связывает с общественным счастьем. «Утилитариантский принцип,- пишет он в работе « Ути л и та ри а н и з м »(1861), - ставит для человека целью не личное его величайшее счастье, а величайшую сумму общего счастья всех» . Размышляя теоретически о средствах реализации утилитарианских принципов, Милль отвергает позицию Локка, Монтескье и Мэдисона, согласно которой формы правления «не создаются, а сами возникают». Такая позиция, по его мнению, ориентирует на пассивное приспособление к стихийно возникающим формам правления и препятствует разумному их выбору.

В книге «Представительное правление» (1861) Милль, рассматривая проблему выбора лучшей формы правления, ставит вопрос о том, в какой мере можно организовать демократический строй и правильно оценить его истинность и ложность. По Миллю, хорошая форма правления та, «которая наиболее соответствует интересам данного общества», при которой каждый гражданин не только имеет голос управления страной, но и активно сам участвует в исполнении конкретной общественной функции (местной, общей). Такой формой правления может быть только представительное правление как орган управления всего народа или его значительной части, который через посредство периодически избираемых ими депутатов пользуется высшей контролирующей властью

Джон Стюарт Милль родился 20 мая 1806 г. в Лондоне, в районе Пентонвилль. Его отец, Джеймс Милль, был выдающимся историком, философом и экономистом. Мать мальчика звали Гэрриет Бёрроу. Следуя наставлениям социальных реформаторов, Иеремии Бентама и Френсиса Плейса, отец все свои силы направляет на воспитание сына. Джона намеренно ограждают от всяческого общения со своими сверстниками. Всё дело в том, что отец, ярый последователь Иеремии Бентама, стремился вырастить гения, который продолжит дело утилитаризма после Бентама и его самого. Милль-младший действительно был очень умным мальчиком. Ещё в возрасте трёх лет ему дают уроки греческого языка, и к восьми он уже читает басни Эзопа, «Анабасис» Ксенофонта и труды Геродота. Он также знакомиться с трудами Лукиана, Диогена Лаэртского, Изократа и шестью диалогами Платона. Джону преподают арифметику и читают расширенный курс истории. В восьмилетнем возрасте Милль-младший изучает латынь, эвклидову геометрию и алгебру, и уже вполне способен самостоятельно обучать своих младших братьев и сестёр. Взявшись за работы известных греческих и латинских авторов, Джон свободно читает труды Платона и Демосфена в оригинале.

Отец полагал, что сыну будет полезно изучать поэзию и самостоятельно писать стихи. Самой ранней пробой пера Джона стало продолжение «Иллиады». В свободное от учёбы время мальчик зачитывается популярными в то время романами «Дон Кихот» и «Робинзон Крузо». В двенадцать лет он изучает схоластическую логику, руководствуясь оригинальными трудами Аристотеля. Ещё через год Джон знакомится с политической экономией. Вместе с отцом, он изучает работы Адама Смита и Дэвида Рикардо, дорабатывая их классический взгляд на факторы производства. Благодаря ежедневным занятиям с сыном, Джеймс Милль в 1821 г. заканчивает работу над «Элементами политической экономии». Когда мальчику исполняется четырнадцать, его на целый год отправляют во Францию, в семью Самуэля Бентама, брата Иеремии Бентама. Красивые горные пейзажи и живая натура французов пришлись Джону по душе. Однако об учёбе он не забывает, и всю зиму посвящает урокам химии, зоологии и логики в Монпелье. В Париже он останавливается в доме Жана-Баптиста Сея, друга своего отца. Во время своего пребывания там, Милль знакомится со многими ведущими представителями либеральной партии и выдающимися личностями, в том числе и с Генри Сен-Саймоном.

Однако столь усиленные, чрезмерные занятия нанесли значительный ущерб душевному здоровью мальчика. В 20 лет он переживает серьёзный нервный срыв. Но, во многом благодаря увлечению «Мемуарами Жана-Франсуа Мармонтеля» и поэзей Уильяма Вордсвота, депрессия вскоре отступает. В начале 1820-х г.г. мальчик встречает Августина Конта, основателя позитивизма и социологии, с которым долгое время будет вести переписку. Позитивная философия Конта способствует полному отвержению бентамизма Миллем, а позже – и отрицанию англиканских религиозных принципов. Следствием этого является отказ Джона от поступления в Оксфорд или Кембридж. Вместо этого, Милль-младший работает с отцом в Ост-Индийской компании, на которую будет трудиться до 1858 г. В 1865-1868 г.г. он будет почётным ректором Сент-Эндрюсского университета. В это же время он является членом Парламента по округам Сити и Вестминстер, активно выступая за ослабления гнёта на Ирландию. В 1866 г. Милль возглавляет в Парламенте борьбу за права женщин. Однако его заслуги как политического деятеля этим не ограничиваются: он также усердно трудится над социальными реформами, выступая за создание профсоюзов и сельскохозяйственных кооперативов.

Научные труды

Трактат Милля «О свободе» касается природы и предела власти, которую общество может оправданно иметь над индивидуумом. Одним из самых значимых достижений Милля было предложение теории принципов причинения вреда, которая утверждает, что человек имеет право действовать сообразно своим желаниям, до тех пор, пока это не причиняет вреда окружающим. Он также утверждает, что свободный дискурс является необходимым условием интеллектуального и социального прогресса. Согласно Миллю, высказывать ложные мнения позволительно в двух случаях. В первом случае, человек охотнее откажется от своего ложного мнения в том случае, если будет вовлечён в процесс обмена идеями. Во втором же, если человека заставлять пересматривать и заново подтверждать свои убеждения в процессе дебатов, это поможет избежать превращения ложных мнений в убеждение.

Важным вопросом Милль считал положение женщин в обществе, а потому много усилий прилагал для расширения их прав. Его деятельность смело можно назвать одним из самых ранних примеров феминизма. В своей статье «Порабощение женщин» он рассуждает о роли женщине в браке и о необходимых в ней изменениях. По Миллю, утверждению женщины как полноценного члена общества мешают три фактора: социальная и половая конституция, образование и замужество. Эта статья является одной из первых феминистических работ, написанных автором мужского пола. По мнению Милля, угнетение женщин является пережитком прошлого и в значительной мере задерживает прогресс человечества.

В своём труде «Утилитаризм» Милль формулирует свой знаменитый «принцип величайшего счастья», согласно которому, в пределах разумности, человек всегда должен действовать так, чтобы принести как можно большее счастье как можно большему кругу людей. Главным вкладом Милля в теорию утилитаризма являются доводы в пользу разделения удовольствий по качественным признакам. Взгляды его отличаются от идей Бентама в том, что последний считал все формы счастья одинаковыми, в то время как Милль утверждал, что интеллектуальные и моральные удовольствия стоят выше физических форм радостей. Согласно Миллю, счастье обладает большей ценностью, чем удовлетворение. Подтверждением разницы между счастьем высшим и низшим он называет то, что люди, испытавшие обе его формы, склоняются к предпочтению одной формы другой.4 баллов . Всего получено оценок: 4.

Главная » Части речи » Дж.Милль и Туган-Барановский о свободной торговле. Работа Дж.Ст