Самый засекреченный академик советского союза, яков борисович зельдович. Зельдович яков борисович - белорусские имена в истории

> Яков Зельдович

Биография Якова Зельдовича (1914-1987 гг.)

Краткая биография:

Образование : Физико-математический факультет Ленинградского государственного университета и физико-механический факультет Ленинградского политехнического института

Место рождения : Минск, Минская губерния,Российская империя

Место смерти : Москва, СССР

– советский физик и химик: биография с фото, работа над атомной и водородной бомбами, космология и астрофизика, исследование звезд и квазаров.

Выдающийся советский химик, физик и астрофизик, родился в 1914 году 8 марта в городе Минск. Родители, после его рождения переехали в Петроград, где прожили там до 1941 года. До 1943 года прожили в Казане, а затем переехали в Москву. В 1930 году с осени, в течение одного года Яков Борисович был студентом и лаборантом в Институте Механической Обработки Полезных Ископаемых. В 1931 году был принят на работу лаборантом в ИХФ (Институт химической физики), с которым сотрудничал всю свою жизнь. На работу в этот институт был принят без высшего образования, которое начал получать в стенах этого института благодаря помощи и поддержке своих коллег. Два года, с 1932 по 1934 год, был студентом на заочной формы обучения в ЛГУ, на факультете физико-математическом. Этот факультет он так и не окончил. После этого Яков Борисович посещал дополнительные занятия и семинары в политехническом институте, на факультете физико-механическом. В 1934 году поступил в аспирантуру, через два года обучения в которой, успешно защитил кандидатскую, а еще через три – докторскую диссертацию. В 1938 году был назначен заведующим лабораторией в Химико-Физическом Институте. После начала войны, этот институт перенесли в Казань, а в 43 году его снова вместе с лабораторией вернули в Москву. Два года, с 1946, Яков был заведующим теоретического отдела ИХФ. Также в это время он занимал должность профессора в Московском институте инженерии и физики.

Семнадцать лет с 1948 года он занимался изучением оборонной математики. Трудился над исследованием и созданием атомной и водородной бомбы. В результате был награжден премией Ленина и три раза получал звание Героя Советского Труда СССР. С 1965 год по 86 был заведующим в отделении Института прикладной математики. В 1965 году Яков Борисович был назначен заведующим отделом релятивистской астрофизики ГАИШ МГУ. В 1983 году он становится заведующим отделения в Институте физических проблем Академии Наук СССР. В 1977 Яков стал руководителем научного совета по горению АН. С 1946 года он стал членом Академии Наук, а с 1958 года – академиком. В 1977 году был награжден золотой медалью Курчатова за исследования нейронов.

В начале 1960 годов плотно занялся изучением космологии и астрофизики. Яков Борисович, один из создателей, кто открыл новое направление в астрофизике – релятивистскую астрофизику. Им были разработаны такие теории относительно того, как устроены сверхмассивные звезды, а также компактные звездные системы. Его теории можно применять для описания ядер звезд и квазаров. Он был первым, кто описал эволюцию простых звезд самой различной массы на последних этапах. Яков занимался изучением того, какое будущее ожидает ту или иную звезду, испытание гравитационным коллапсом или же участь превращения в черную дыру. Занимался исследованием черных дыр и процессам им свойственных. Предположил, что такие объекты могут быть источниками, которые излучают рентгеновские волны. В 1962 году доказал, что звезда любого размера и плотности может быть подвержена коллапсу. В 1970 году заключил вывод о том, что черная дыра является источником электромагнитных волн. Данные исследования, которыми занимался Яков Борисович, стали основополагающими в открытии Хокинга об испарении, которое происходит в черных дырах.

Занимаясь изучением науки космология, Зельдович делал упор на проблему, в результате которой появилась бы такая огромная Вселенная. Благодаря помощи сотрудников, которые с ним работали, создал теорию, по версии которой взаимодействует плазма расширяющейся Вселенной и излучение. Также ими была создана теория, по которой предполагалось появление новых галактик, которые образовывались благодаря гравитационной неустойчивости «горячих» возмущений Вселенной. Доказал, что образования высокой плотности имеют плоскую форму. Большинство выдвинутых Яковом Борисовичем предположений, обрели свое подтверждение в ходе экспериментов. За последние годы, ученым удалось открыть огромное множество скоплений во Вселенной, которые окружены галактиками. Также утвердили эффект Зельдовича-Сюняева, по которому говорилось о взаимодействии реликтового радиоизлучения и горячего межгалактического газа, и их свойственных изменениях при взаимодействии.

В рамках проекта «Теория Динамо» Яков Борисович работал над изучением о происхождении магнитного поля отдельных галактик и звезд. А в последние годы своей деятельности, он плотно занимался изучением и развитием теории, по которой бы объяснялось все рождение Вселенной. Также этому профессору принадлежит школа, которую он самостоятельно создал. Школа направлена на изучение области теории релятивисткой астрофизики.

Он был первым Президентом в Комиссии Космологии МАС с 1970 года по 1973. Также был членом более десяти различных иностранных обществ в области физики, химии и астрофизики. Три раза удостаивался звания Героя Социалистического труда, был Лауреатом ленинской премии. Четыре раза награждался премией СССР. Имеет медаль Тихоокеанского астрономического общества имени Брюс в 1983 году, а в 1984 году был удостоен медали Лондонского королевского общества астронавтов.

Скончался Яков Борисович второго декабря 1987 года в Москве.

Имя трижды героя социалистического труда, академика Якова Зельдовича наверняка было известно многим бывшим советским гражданам. У евреев это имя вызывало гордость за их соплеменника, внесшего огромный вклад во многие области науки и техники, в укрепление обороны страны.

Но подробно о его жизненном пути в науке я узнал, ознакомившись с единственной в Израиле книгой «Знакомый и незнакомый Зельдович», в которой представлены воспоминания его друзей, коллег и учеников, а также архивные документы. Книга хранится у вдовы Я.Б. Зельдовича, Инессы Юрьевны Черняховской. Во время неоднократных бесед с ней я узнал много дополнительных малоизвестных фактов, ознакомился с уникальными фотоснимками, запечатлевшими различные периоды жизни Я.Б.Зельдовича.

«Ни один физик, исключая Ферми, не обладал таким, богатством новых идей, как Зельдович».

Л. Ландау

«А все-таки Яшка гений»

И. Курчатов Яков Борисович

Зельдович родился 6 марта 1914 года в Минске. Отец, Борис Наумович Зельдович, был юристом, членом коллегии адвокатов. Мать, Анна Петровна Зельдович (Кивелиович), переводчица, член Союза писателей. Окончила Сорбонну. В 1924 году семья переехала в Петроград (Ленинград). В 1924 г. Яков Зельдович поступил в среднюю школу, которую окончил в 1930 г. С осени 1930 г. по май 1931 г. учился на курсах и работал лаборантом института механической обработки полезных ископаемых (Механобр). В один из мартовских дней 1931 г. в числе экскурсантов из "Механобра" в Физико-техническом институте был и 17-летний Яша.

Экскурсанты вежливо слушали, а этот юноша вдруг стал задавать вопросы, которые показали, что он владеет термодинамикой, молекулярной физикой и химией на уровне не ниже третьего курса университета. На него обратили внимание сотрудники лаборатории и предложили перейти к ним работать. Так был "найден" Зельдович и началась его научная юность. Яша, ставший вскоре Яковом Борисовичем, совместно с сотрудниками лаборатории профессора С.Рогинского выполнял все работы, на институтских семинарах принимал активное участие в обсуждении и разборе сложных вопросов, написал первую совместную научную работу.

Я.Зельдович занимался самообразованием и с 1932 по 1954 г.г. учился на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского университета, который не окончил.

В 1936 году успешно защитил кандидатскую диссертацию без диплома о высшем образовании. В 1937 г. под руководством Я.Зельдовича был создан отдел высокотемпературной кинетики реакций при взрывных процессах, перед войной - лаборатория физики горения. В те годы основным направлением его работы была теория горения, воспламенения и распространения пламени. Открытие им явления при горении пороха послужило при разработке внутренней баллистики реактивных снарядов "Катюша" и стало основой для создания современных ракет на твердом топливе.

Параллельно Я.Зельдович совместно с Д.Франк-Каменецким разработали с учетом кинетики тонкую теорию скорости распространения пламени в газовых смесях. Механизм горения порохов оказался важным для прикладных задач, разрабатываемых в годы Великой Отечественной войны. Работа продолжалась и в первые послевоенные годы.

Открытие в 1936-1939 г.г. ядерного деления урана сразу же привлекло внимание Юлия Харитона и Якова Зельдовича. По этому поводу Зельдович писал: "Открытие деления урана и принципиальной возможности цепных реакций расщепления предопределило судьбу столетия - и мою в том числе". Совместно с Ю.Харитоном Зельдович опубликовал в 1939-1940 г.г. статью в журнале "Экспериментальная и теоретическая физика", а также две обзорные статьи в журнале "Успехи физических наук", посвященные расщеплению ядер и цепной реакции в уране.

В 1939 г. Я.Зельдович защитил докторскую диссертацию. Ему было 26 лет. В 1941 году Институт химической физики (ИХФ) был эвакуирован в Казань, где Зельдович работал в области реактивной техники. А к концу 1942 года И.Курчатов, выполняя указания правительства, привлек лучших физиков-ядерщиков для создания ядерного оружия. Одним из первых был привлечен Зельдович, и вместе с ним Ю.Харитон, И.Кикоин, А.Алиханов. На первый план выдвигалась атомная проблема.

Весной 1943 года Яков Зельдович был удостоен Сталинской премии за работы по теории горения и детонации. Присуждение такой награды не в составе коллектива, а индивидуально, было тогда случаем исключительным. Ему шел только 29-й год. После войны вместе с ИХФ Я.Зельдович вернулся не в Ленинград, а в Москву. Здесь велась начатая еще со знаменитых статей 1938-1940 г.г. работа с Ю.Харитоном, и его научные интересы переместились в теорию ядерной физики.

В 1946 году Академия наук СССР отмечала свое 220-летие. В Москву приехали супруги Жолио-Кюри, Лэнгмюр, Хиншельвуд, Оже и другие именитые гости. Яков Борисович, получивший в те дни свой первый Орден Трудового Красного Знамени, был для гостей одним из главных центров притяжения. Все хотели хотя бы кратко пообщаться с восходящей звездой в науке.

В 1947 г. Я.Зельдович был избран членом-корреспондентом АН СССР. Вот что писал Лев Ландау до выборов в АН СССР (отзыв был направлен в президиум Академии): "Я.Б.Зельдович несомненно является одним из талантливейших физиков-теоретиков СССР. Особенно следует отметить большой цикл его работ в области теоретического исследования процессов горения. Эти работы являются лучшими и важнейшими в этой области не только в СССР, но и во всей мировой литературе...

Следует отметить, что научная деятельность Зельдовича еще далеко не достигла своей высшей точки. Наоборот, его работы показывают непрекращающееся научное развитие".

С 1947 г. по 1963 г. Я.Зельдович жил на объекте (в Энске, известном теперь как "Арзамас-16"), работая над атомной проблемой в числе создателей первой советской атомной бомбы. Награды и избрание в академические учреждения, разумеется, воспринимались с удовлетворением. Но, как вспоминает академик В.Гольданский о наступлении в 1947-1948 г.г. трудного и подлого времени, вслед за постановлениями ЦК ВКП(б) по литературе и искусству в науке проводились суды чести над учеными Клюевой и Роскиным, арестованы были академики Парин и Парнас.

Суды чести, превращающиеся в "товарищеские суды Линча", намеревались провести и в ИФХ, а в качестве подсудимых избрали Я.Зельдовича и О.Лейпунского. Они должны были каяться в космополитизме и в том, что пытались протащить как открытую публикацию какую-то свою работу по порохам, которая была спешно загрифована. Но Яков Борисович решительно отказался признать вину. Этот постыдный факт ускорил уход Я.Зельдовича из ИХФ и переход его работать в Энск. 6 февраля 1948 г. Сталин утвердил постановление СМ СССР "О плане работ КБ-11...", в котором был такой пункт: "Обязать т. Семенова направить 10 февраля 1948 г. на объект 550 (КБ-11) сроком на один год группу работников теоретического отдела института химической физики во главе с начальником теоретического отдела т. Зельдовичем".

А менее чем через год после успешного советского атомного взрыва (29 августа 1949 г.) он в числе первых ученых-ядерщиков был увенчан первой звездой Героя Социалистического Труда. Тогда же он был удостоен Сталинской премии (согласно официальной формулировке - "как руководитель работ по построению общей теории атомной бомбы"). Вскоре начались работы по выяснению возможностей в создании водородной бомбы.

Работали две группы: одна в физическом институте, возглавляемая Зельдовичем и Харитоном, вторая в ФИАН СССР под руководством И.Тамма, А.Сахарова и В.Гинзбурга. Итоговый отчет о проведенной работе подписали И.Тамм, А.Сахаров и Я.Зельдович. Авторство концепции конструирования двухступенчатой водородной бомбы Я.Зельдович разделил с А.Сахаровым. Успешные испытания транспортабельной водородной бомбы было проведено в ноябре 1955 г. И ни о каком заимствовании у американцев не могло быть и речи. Яков Зельдович был удостоен Сталинской премии "за исключительные заслуги перед государством при выполнении спецзадания Правительства" и награжден второй медалью Героя Социалистического Труда. Атомная монополия США была ликвидирована.

"Отец" американской водородной бомбы Э.Теллер неоднократно говорил и писал в предисловии к книге по физике, что для России удачей было то, что к моменту работ по ядерной бомбе у нее были такие выдающиеся ученые, как Я.Б.Зельдович и Л.В.Альтшулер.

А.Д.Сахаров писал: "С самого начала советских работ над атомной (позже термоядерной) проблемой Зельдович был в эпицентре событий. Его роль была совершенно исключительной". Сахаров отмечал важную роль Ю.Харитона, руководителя группы И.Курчатова и подчеркивал: "Эта проблема целиком захватила и Якова Борисовича". В 1957 г. Я.Зельдович был удостоен Ленинской премии.

В 1958 году Я.Б.Зельдович был избран действительных членом (академиком) Академии наук СССР. Накануне И.Курчатов писал в Академию наук: "Я.Б.Зельдович является ученым, в котором нуждается Академия наук. Его избрание в число действительных членов Академии, несомненно, будет способствовать дальнейшему улучшению и оживлению работы по наиболее актуальным и важным темам для нашей Родины".

Многие авторы отмечают, что в 60-е годы был распространен сбор подписей под различными протестами и о сложном положении, в котором оказывался человек, когда к нему обращались с просьбой подписать подобное письмо. Такого рода кампания по сбору подписей в поддержку протеста против проведения в СССР ядерных испытаний в атмосфере проводилась в 1962 году в Университете Тарту, где проходило совещание по проблемам астрофизики. Зельдович, не ожидая пока к нему обратятся за подписью, ушел, сказав, что не будет одной и той же рукой подписывать документы по разработке зарядов для ядерных испытаний и петицию против проведения испытаний.

Он и Ю.Харитон, И.Тамм, А.Сахаров искренне полагали, что ядерное равновесие может быть единственным средством сохранить мир. Покинув объект и расставшись с секретной тематикой, Зельдович на обращение бывшего коллеги, соседа по даче, обратившегося за консультацией, деликатно, но решительно ответил: "Ради Бога, избавьте меня от этого! Я так хочу "стерилизоваться"! Ну, на кой черт мне эти бомбы - китайские американские... Будь они все неладны!"

Руководство атомного ведомства страны высоко ценило Зельдовича. Когда в конце 1965 г. он уходил из оборонной тематики, вопрос - отпустить его или нет - болезненно решался в ЦКИ, его уход рассматривался как большая потеря. Ю.Харитон высказывался по этому поводу: "...уверен, что если бы Сахаров и Зельдович продолжали свою деятельность в области оборонной тематики, они бы выкопали бы что-то существенное".

Е.Славский, много лет возглавлявший министерство среднего машиностроения, на вопрос о его отношении к Я.Зельдовичу восторженно говорил: "Зельдович же сверхталант! Вот это та-а-лант! Какой умница! Какой величайший человек!"

Математик А.Мышкис вспоминает, как однажды в 60-е годы в беседе с Яковом Борисовичем зашла речь о еврейской проблеме, и Зельдович рассказал ему о группе молодых людей, которые пытаются возродить еврейские национальные обычаи, вплоть до одежды, соблюдения субботы и т.д. На высказанное собеседником сомнение в разумности этого, последовало умеренное утверждение о праве людей на такое поведение. Вообще Зельдович со вниманием относился к национальным чувствам людей.

Проблема нараставшего в стране антисемитизма, явно поощрявшегося свыше, очень волновала Якова Борисовича и доставляла немало огорчений. Чувствуя, что в высших эшелонах власти молчаливая политика лишь усугубляет положение, Зельдович и А.Фрумкин обращались по этому поводу к Андропову, встречались в ЦК с Трапезниковым, просились на прием к Суслову и Зимянину, но тщетно.

Антисемитские настроения явно проглядывались как подоплека к конфликту с переизданием книги Я.Зельдовича и И.Яглома "Высшая математика для начинающих", изданной в 1982 году. На мою просьбу к Инессе Юрьевне рассказать, как Яков Борисович относился к Израилю, она привела такой факт. Когда Израиль одержал победу над арабскими войсками в Шестидневной войне в 1967 г., Зельдович рано утром направился к даче Ландау и обратился к нему через открытое окно со словами: "Наши победили!"

Среди спектра привлекательных черт характера Я.Зельдовича отмечается его исключительная преданность своим учителям и старшим товарищам, к тем, кого он превзошел и с кем оказался в одной "весовой категории". Здесь следует назвать академиков А.Иоффе, Н.Семенова, Л.Ландау, Я.Френкеля. Яков Борисович был одним из немногих физиков, отважившихся спорить с самим Ландау, и очень гордился, если ему удавалось сделать работу, в чем-то поправляющую или развивающую результаты учителя. Начав работу в области астрофизики и космологии, он неоднократно в докладах и статьях отмечал определяющую роль автора основополагающих работ Александра Фридмана.

Отдавал должное работам Г.Гамова о горящей Вселенной. Своим учителем и старшим товарищем Зельдович считал Ю.Харитона, который был на десять лет старше. Вместе они проработали более 40 лет. В 1984 г. отмечали двойной юбилей Харитона и Зельдовича, Учителя и Ученика, двух соавторов классических работ по теории деления урана, двух трижды Героев Социалистического Труда, глубоко уважающих друг друга людей. В 70 лет казалось, что годы не властны над Яковом Зельдовичем. Многие годы совместной работы сблизили Я.Зельдовича и А.Д.Сахарова. Яков Борисович относился к Андрею Дмитриевичу с большим уважением. Об этом можно судить и по многим деталям научных публикаций.

Правда, своими мыслями, связанными с общественной активностью Сахарова, Яков Борисович не особенно делился. Не исключается, что у него было другое мнение на этот счет. Порой встречаются публикации, в которых Зельдовича упрекают в конформизме, в нежелании принимать участие в борьбе с проявляемыми уродливыми общественными явлениями. Отсюда противопоставления Сахарова и Зельдовича не как ученых, а по их отношению к общественной деятельности. Яков Борисович был бесконечно увлечен физикой, поглощен ею. С другой стороны, он прекрасно понимал, что в царящей в СССР обстановке особого толку от "политики", не будет, а вот мешать, отвлекать от науки - она безусловно будет. Я.Зельдович считал, что человек, посвятивший себя науке, сделавший ее целью своей жизни, не должен, не вправе раздваиваться, растрачивать свою энергию. В то же время в официальных осуждениях Сахарова, в отличие от ряда других академиков, Зельдович участия не принимал и категорически отказывал в подписи антисахаровских писем. Он относился к Сахарову как к уникальному во всех отношениях феномену природы.

В конечном счете, важна оценка самого А.Сахарова, содержавшаяся в некрологе Зельдовичу: "Теперь, когда Яков Борисович Зельдович ушел от нас, мы, его друзья и коллеги в науке понимаем, как много он сделал сам, и как много он давал тем, кто имел счастье разделять с ним жизнь и работу". Дочь Андрея Дмитриевича пишет: "При несходстве характеров, темпераментов и некоторых взглядов на жизнь, папу и Якова Борисовича роднило нечто высшее - это и было основным стержнем их взаимной привязанности - талант от Бога и безоглядное служение физике...

Они очень ценили этот талант друг в друге". В своей книге "Воспоминания" А.Д.Сахаров уже после смерти Зельдовича писал: "Все наносное, мелочное отпало, остались его результаты поистине необъятной работы".

Сам Я.Зельдович в тяжелые застойные времена помог и буквально спас многих людей, о чем, разумеется, не распространялся. Он был реалистом и считал, что в существовавших условиях более эффективен метод "тихой дипломатии", т.е. личных обращений "наверх", а не публичных выступлений. В этом отношении он нашел взаимопонимание с академиком П.Л.Капицы (некоторые их письма сейчас опубликованы). Ему необходимо было понимать пределы своих возможностей, существовавшие независимо от его заслуг и реалий. А возможности эти были ограничены. Он нередко не мог взять на работу тех сотрудников, которых хотел (если этому мешали их анкетные данные или, например, отсутствие прописки). Случалось, что обращения Я.Зельдовича "наверх" получали отказ в довольно бесцеремонной и даже оскорбительной форме...

Я.Зельдович был человеком априорно доброжелательным. У него было немало друзей, несколько близких, хотя он всегда "держал" дистанцию, вместе с тем он имел врагов. Не противников в дискуссиях или научных взглядах - в таких случаях отношения с Зельдовичем не осложнялись, а именно врагов из-за зависти, антисемитизма и т.д. Отношение Якова Борисовича не было ни христианским всепрощением, ни ветхозаветным "око за око, зуб за зуб", ни промежуточным. В этих случаях он просто выбрасывал таких деятелей из своей жизни, не желая тратить на них время и силы, когда оставалось много хорошего еще несделанного.

В.Гинзбург, вспоминая историю послевоенного периода, когда директору Института химической физики Н.Семенову говорили о проблемах создания теории ядерных сил, он сразу же отвечал: "Ну что ж, тогда давайте поручим это Я.Б.Зельдовичу, и он все их решит за пару месяцев".

Из воспоминаний о Я.Зельдовиче становится ясным, почему многие участники атомного проекта СССР стали называть его "Главным теоретиком атомной бомбы" (по аналогии с возникшими в СМИ названиями: "Главный теоретик космонавтики" для М.В.Келдыша и "Главный конструктор" для С.П.Королева).

В последние 25 лет жизни нашего героя астрофизика и космология занимали центральное место в мыслях Зельдовича и его учеников. Он был всемирно признанным лидером в этой области - за исключительную ясность и конкретность физического мышления, за интеллектуальную смелость как физика-теоретика. С присущей ему скромностью он писал в "Автобиографическом послесловии" к двухтомнику "Избранные труды" изданном в 1985 г.: "По-видимому, все же в целом деятельность моя - научная и пропагандистская - была полезна.

Астрономы приняли меня в свои ряды. С астрономическими работами связано избрание меня в Национальную академию США и в Королевское общество, золотые медали Общества астрономов Тихоокеанского побережья и Королевского астрономического общества. Большой честью для меня было поручение прочесть доклад о современной космологии на XIII Генеральной ассамблее международного Астрономического Союза, которая состоялась в Греции.

Это был первый выезд в капиталистическую страну". Яков Борисович придавал большое значение научному общению с иностранными учеными. Но выезжать ему разрешили только в 1967 году, и только в социалистические страны. Первая его поездка была в Венгрию. Как вспоминают ее участники, Яков Борисович был, что называется, в ударе. Многие не знавшие его прежде были буквально очарованы не только глубиной и широтой его познаний, но и энергией, блестящим остроумием и находчивостью в дискуссиях.

Любопытный эпизод приводит физик В.Фортов. Однажды на конференции по высоким давлениям, развязав дискуссию на тему "нецитирования" одной из работ Я.Зельдовича по пористым адиабатам, один американец откровенно признал: "Что же делать? Придумаешь что-то стоящее, а оказывается, это сделал и опубликовал Зельдович!" "В наш научный и технологический век, - писали американские астрофизики К.С.Торн и В.Д.Арнетт, - Я.3ельдозич является одной из тех редких ценностей, которые стремится заполучить каждый университет и исследовательское учреждение".

Неизменный интерес вызывали симпозиумы с его участием. Примечательны записки американского физика Дж. Д. Вассербурга, озаглавленные "Сторонний взгляд на великого ученого и человека". В ходе встречи в рамках двухстороннего американо-советского сотрудничества в космосе, он прослушал доклад и Я.3ельдовича, "качество и глубина которого были потрясающими". При следующей встрече, которая носила научно-политический характер, продолжает Вассербург, "у меня сложилось впечатление о нем, как о человеке, целиком посвятившем себя науке и глубинному понимаю законов природы...

Зельдович был всеми признанным эрудитом, его ощущение интеллектуальной мощи исходило из его способности чувствовать научные проблемы принципиального значения... Его бывшие студенты, включая эмигрировавших в США, говорят об ауре творчества и порядочности, исходившей от него. Даже те из них, кто недолго общался с Яковом Зельдовичем, были озарены опытом этого общения. Он был Человеком с большой буквы. Я не знаю никого в моем окружении, кого я мог бы назвать Человеком с большой буквы, чрезвычайно уважаемым и даже достойным восхищения".

Интересна история торжественной аудиенции, прошедшей у Папы Римского Иоанна-Павла Второго. Было это в начале ноября 1986 г. Международное агентство по космонавтике, собравшееся в итальянском городе Падуе, обсуждало планы будущих исследований. Папа Римский пригласил все делегации в Ватикан, где понтифику в присутствии кардиналов и послов представляли научные результаты. Зельдович был в составе советской делегации. В конце презентации каждому участнику разрешалось пожать Папе руку или поцеловать кольцо. Когда очередь дошла до Зельдовича, он преподнес главному католику экземпляр двухтомника своих избранных трудов и громко сказал: - Когда я был моложе, я думал, что наука и космология в состоянии объяснить происхождение Вселенной. Теперь я не столь уверен! Папа тепло поблагодарил его, взял книгу и положил ее под левую руку так, что лишь одно слово из названия - "Вселенная" - оставалось видным. Как символично!

Член Национальной Академии наук США, профессор Принстонского университета П.Дж. Пиблс, который неоднократно встречался с Зельдовичем, отмечает: "Сразу бросается в глаза одна его особенность - глубокое понимание жизни во всех ее проявлениях. Скоро становится также ясно, что Зельдович - это человек, увлеченный наукой, щедрый в оказании помощи другим и выдающийся физик. В течение всей моей карьеры в астрофизике я всегда знал, что если Зельдович не наступает мне на пятки, то только потому, что он мчится далеко вперед". В 1985 году журнал "Вопросы философии" опубликовал статью Я.Зельдовича "Социальное общечеловеческое значение фундаментальной науки", в которой автор ратует за государственную поддержку "фундаментальной науки", отмечает значимость ее для удовлетворения духовных потребностей человека.

Духовные потребности, подчеркивает автор, не сводятся к восприятию искусства, музыки, красоты природы. Знание и понимание устройства природы также являются важнейшей потребностью человека. Автор останавливается на роли фундаментальной науки в рождении науки прикладной, призывая сохранять уважение и восхищение самой фундаментальной наукой, которая является замечательным творением человеческого разума и, в свою очередь совершенствует и разум и душу человека.

В их числе 30 монографий и учебников, среди которых хочется выделить книги "Высшая математика для начинающих" (М. 1960) и "Высшая математика для начинающих физиков и техников" (М. 1982), в которых отражается забота автора о подрастающем поколении.

В 1982 г., американский физик Дж. А. Уилер, один их разработчиков ядерного вооружения США, астрофизик и космолог, на симпозиуме, посвященном Д.Р.Вильсону, сказал: "Архимед и Галилей не были последними среди тех, кто обеспечил прорыв в своей науке из нужд обороны большого сообщества. Вильсоны и Зельдовичи наших дней - через их математические предсказания и проверки, которые прошли эти предсказания - создали стандарт для своих коллег по науке во всем мире".

Подтверждением этому была Международная конференция по горению и детонации, состоявшаяся в 2004 году и посвященная 90-летию Якова Борисовича, на которой российский академик А.Мержанов сказал, что "в теории горения невозможно выполнить исследование, которое так или иначе не было бы связанно с именем Зельдовича". Яков Борисович был исключительно скромен. В графе "социальное происхождение" писал "служащий". Его доминантой были не только знания, но и активная совесть: совесть научная (выступления против неверных научных взглядов, безукоризненная щепетильность в вопросах авторства и др.), совесть гражданская (когда нужны прикладные направления работы), совесть человеческая (активная помощь людям, несправедливо ущемленным обстоятельствами и др.).

Академику П.А.Капице принадлежат слова о том, что науку надо делать весело и легко - ведь это часть жизни. Это в полной мере относится к Якову Борисовичу, который обладал большим талантом быть естественным во всех проявлениях многогранной своей жизни - в науке, в дружбе, в юморе - везде! Он великолепно владел пером - это видно и по книгам и обзорам, был в курсе новинок художественной литературы, читал на французском языке Золя и Гюго, был в восхищении от Франсуазы Саган и цитировал её. Зельдович испытывал слабость к Ильфу и Петрову, часто удачно и кстати используя их образы и выражения.

Любил Пастернака. На одном из собраний Зельдовича попросили высказаться на философскую тему "О форме и содержании", он ограничился одной фразой:

"Формы должны быть такими, чтобы хотелось взять на содержание".

В его научных статьях часто можно встретить цитируемые поэтические строки. Свои литературно-художественные симпатии Яков Борисович защищал так же энергично и последовательно, как и научные убеждения. Он горячо отстаивал выдвижение писателя Чингиза Айтматова в действительные члены АН СССР.

Он был избран иностранным членом лондонского Королевского общества, Германской академии естествоиспытателей "Леопольдина" (ГДР), Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США, Венгерской академии наук, почетным членом ряда физических обществ и университетов. Награжден многими почетными медалями.

Скончался Я.В.Зельдович 2 декабря 1987 года в Москве. Рудольф Мессабуэр хотел выдвинуть Зельдовича на Нобелевскую премию и колебался лишь в выборе науки - по химии или по физике. Об этом говорили ряд видных ученых Западной Европы и США. По новизне и блеску своих идей и по значимости полученных результатов Я.Зельдович был, бесспорно, представителем ученых нобелевского масштаба и в физике, и в химии. В 1995 году COSPAR учредил медаль им. Я.Б.Зельдовича. Своими выдающимися достижениями Я.Б.Зельдович навсегда вписал свое имя в историю науки.

Семен Киперман,

Хайфа Еженедельник «Секрет»

АКАДЕМИК ЯКОВ БОРИСОВИЧ ЗЕЛЬДИН

Он протянул мне серую трубку диаметром около 12 мм, длиной 50 см, похожую на итальянскую макаронину спагетти, и сказал: «Было бы очень занятно измерить, с какими скоростями горит эта штука в середине и по краям. Мы сейчас изучаем скорости горения таких порохов при давлениях в десятки атмосфер. Представляется, что центральная часть трубки должна выгорать медленнее, чем края. Вы уже получали рентгеновские снимки пули в полете. Нельзя ли использовать вашу технику для изучения явлений при горении пороха?»

Так запомнилась одна из первых встреч с Яковом Борисовичем Зельдовичем в Казани, в январе или феврале 1943 года. Шли бои за Сталинград, великая битва на Курской дуге еще только готовилась. В то время мы провели успешные опыты по рентгенографированию явлений при взрыве небольших зарядов. Яков Борисович внимательно следил за развитием этой работы.

Спустя три года произошла встреча на другом меридиане. Зельдович был назначен руководителем теоретического отдела. Время показало, насколько правильным было такое решение. Широко образованный физик, отлично знающий газодинамику и физику взрыва, живой как ртуть, очень активный и деятельный, Яков Борисович на протяжении двух десятилетий являлся душой и символом нашего теоретического отдела. Он отлично разбирался не только во всех теоретических вопросах, связанных с созданием соответствующего оружия, но и в подавляющем большинстве экспериментальных работ, многие из которых были начаты по его инициативе. Он ставил перед экспериментаторами актуальные, еще не решенные проблемы и часто сам предлагал способы и методы их решения.

Яков Борисович оказался «виновником» приезда к нам еще одного отличного физика-теоретика, обладающего высоким изобретательским потенциалом,- Евгения Ивановича Забабахина.

В 1944 году, окончив с отличием Военно-воздушную академию им. Жуковского, Забабахин был зачислен в адъюнктуру академии. Руководитель его диссертационной работы профессор Д. А. Венцель предложил тему «Исследование процессов в сходящейся детонационной волне». Готовая диссертация была направлена в Институт химической физики Академии наук СССР. Там она попала в руки Якова Борисовича. Зельдович сразу увидел, что работа Забабахина вплотную примыкает к нашим задачам. Весной 1948 года капитан Е. И. Забабахин приехал в институт. Вскоре он стал одним из сильнейших сотрудников теоретического отдела. Очень велик его вклад в развитие вопросов прикладной ядерной физики и решение ряда научных задач, связанных с созданием различных типов ядерного оружия. В 1968 году он был избран действительным членом Академии наук СССР.

Интуиция, знание, талант... Без этих трех слагаемых невозможно творчество в науке. За два десятилетия совместных работ мы убедились - Яков Борисович в полной мере обладал теми редкими качествами, которые позволяют искать и находить правильные решения в сложнейших физических или физико-химических ситуациях.

С разрешения Ю. Б. Харитона приведу такой случай. На совещании, посвященном решению сложной технической проблемы, долго не могли найти правильного решения. Предложения выступающих отвергались одно за другим. Но вот появился Яков Борисович. На доске возникла цепочка формул, и за считанные минуты задача была решена. Это было похоже на колдовство. Когда все разошлись и в кабинете остались только Юлий Борисович и Игорь Васильевич, Курчатов сказал: «А все-таки Яшка - гений...» Трудно определить, где граница между талантливостью и гениальностью. Может быть, такой границы вовсе нет...

В начале 50-х годов, после проведения ответственного опыта большая группа ученых ожидала, когда будут обсчитаны осциллограммы и другие записи приборов. Игорь Васильевич сказал: «Жалко, здесь нет Яшки. Он бы вынул из кармана свою маленькую логарифмическую линейку, передвинул движок и рамку несколько раз вправо и влево и выдал бы нам все необходимые цифры». В те далекие времена логарифмическая линейка была главным расчетным инструментом теоретиков и экспериментаторов.

Яков Борисович был особенно нетерпим ко всякого рода лженаукам. У нас хранится его открытое письмо от 18 января 1963 года, адресованное экспериментаторам. В начале 60-х годов широко дискутировалась так называемая машина Дина, использующая для своей работы гравитационные силы. Письмо было составлено в связи с объявлением о семинаре, посвященном машине Дина.