и за всего мира безумное молчание, еже о истине к царю не смеюще глаголити и неповинных погибели, омрачи Господь небо облаки, и толик дождь пролися, яко вси человецы во ужас впадоша». Семьдесят дней шел проливной дождь. Земля превратилась в сплошное болото, никакие сельскохозяйственные работы не велись. Зерна, хотя и проросли, но колосьев не дали и стояли, как трава. На праздник Успения Богородицы (28 августа) ударил сильный мороз и сковал раскисшую землю. Поэтому не удалось собрать даже корнеплоды. Земля стала выглядеть, как огнем опаленная. Зимой еще настоящего голода не было, поскольку у многих оставались старые запасы, да и купцы привозили продовольствие из южных районов, где холода и дожди не были столь губительными.
Следует, правда, отметить, что начало XVII в. было ознаменовано сильным похолоданием по всей Европе.
В следующем году все повторилось снова. Опять из-за дождей и холодов зерно не вызрело, а многим даже и сажать было нечего, поскольку за зиму все было съедено. Среди простых людей начался страшный голод: питались кореньями, кошками, собаками, всякой падалью. Когда и эта пища кончилась, началось людоедство. Вымирали целыми деревнями. По всем дорогам лежали трупы людей, умерших от голода, тела их пожирали дикие звери и бродячие собаки.
В городах голод был также страшен. Хотя на рынки и привозилось продовольствие, но стоило оно огромных денег, которых у простых людей не было. При этом у многих знатных людей по амбарам и в ямах было припрятано значительное количество зерна и круп. Но они надеялись, что цены подскочат еще выше, и тогда их прибыль будет больше. Излишки были даже у некоторых богатых крестьян, но они боялись привозить в город продовольствие, поскольку по дороге его силой могли отнять толпы голодающих.
Царь Борис, видя народное бедствие, решил занятьем раздачей милостыни в виде денег, сначала только в Мосюк*, потом и в других крупных городах. Однако это только усугубило ситуацию. Прослышав о раздаче денег в столице, туда устремились тысячи голодающих из всех окрестностей. Многие из-за слабости, особенно маленькие дети и старики, дойти не смогли и умерли по дороге. Получившие же ми
лостыню обнаружили, что на нее почти ничего нельзя купить - продовольствие стоило много дороже. Оказавшись в чужом городе без крова, эти люди стали умирать прямо на улицах. Один иностранец рассказывал, как увидел напротив своего дома юношу, который сидел на земле и ел сено. Так продолжалось четыре дня. На пятый несчастный умер в страшных муках. Помочь голодающему иностранец боялся, т. к. жаждущая еды толпа могла его растерзать.
Царю Борису пришлось за счет казны нанять особых людей, которые свозили трупы за город и закапывали в ямы. Число таких ям множилось день ото дня, город же пустел.
На раздаче милостыни нажились только дьяки, которые отправляли своих родственников и знакомых в рваной одежде туда, где проходила выдача денег, и те приносили домой весьма значительные суммы.
Когда денежные субсидии не помогли преодолеть голод, царь Борис попробовал установить контроль над ценами на рынках. Но это привело к тому, что продовольствие вообще перестали привозить. Не помогли и попытки сбить цены продажей дешевого хлеба из казенных запасов. Его стали оптом скупать богатые торговцы и снова перепродавать, но уже по запредельным ценам.
Царь попытался заставить патриарха Иова организовать раздачу милостыни в виде хлеба из патриарших запасов при церквах. Но тот решительно отказался, заявив, что хлеб ему нужен для церковных таинств и для милостыни, но не всем, а только убогим. Борис, естественно, был возмущен, считая, что патриарх обязан во всем поддерживать его, тем более что основные богатства церкви складывались из царских пожертвований.
Не помогло и царское повеление выпекать хлеб определенного веса и размера из казенных запасов и продавать его по фиксированной цене. Пекари, желая нажиться, подмешивали в муку посторонние примеси, добавляли слишком много воды, делая выпечку малосъедобной. Как отметил Ав- раамий Палицын: «По всем градам и по всей России началось великое торжество сребролюбия».
Только одна предпринятая Борисом мера принесла некоторую пользу - голодающим было предложено за хоро

шую плату заняться строительной деятельностью. Желающих нашлось немало. В итоге в Кремле в кратчайшие сроки был надстроен верх у колокольни Ивана Великого, возведены каменные палаты для некоторых приказов, царский дворец на «взрубе» у Москвы-реки и другие постройки.
В целом же за два года и четыре месяца, во время которых свирепствовал голод, в одной только Москве умерло более 100 тыс. человек. Большая их часть была похоронена в трех скудельницах на окраине. Но даже эта цифра вряд ли точна, поскольку учет умерших никто не вел.
В то время любое стихийное бедствие расценивалось как кара небесная за какое-то прегрешение. Поскольку голод обрушился на всю страну, то многие стали поговаривать, что его причина в царе Борисе. Именно он несчастлив как государь и в чем-то провинился перед Богом. Теперь тот карает за его преступления весь русский народ. Обстановка накалилась настолько, что малейшая искра могла зажечь пламя всеобщей ненависти к царю. Вполне вероятно, что в соседней Речи Посполитой об этом хорошо знали и готовили поджигателя. Ведь Гришка Отрепьев бежал туда в самый разгар московского голода.
Голод имел и другие крайне опасные последствия. Многие голодающие бежали на юг, где стихия была не столь сурова и какой-то урожай удавалось собрать. Беглецы образовывали свободные военизированные поселения, не подчиняющиеся царской администрации. К вольным людям присоединились и холопы опальных бояр, которых было запрещено кому бы то ни было брать на службу. Это были холопы Романовых, Черкасских, Сицких, Шестуновых, Репниных, воспринявшие от своих господ ненависть к царю Борису. Можно предположить, что именно среди них Гришка Отрепьев нашел самую горячую поддержку (сам он когда-то служил у Романовых и Черкасских) и с их помощью начал свою авантюру, ведь среди боярских холопов было много людей умных и хорошо образованных. Многие ин них были умелыми воинами, поскольку постоянно сопровождали хозяев в военных походах.
Во время голода ряды беглецов постоянно пополнялись холопами, которых хозяева не желали кормить и без всяких
документов выгоняли на улицу. Из-за денежных штрафов никто не смел их брать на новую службу. Бегство на юг было для них единственной возможностью спастись от голодной смерти. Правда, некоторые из них объединялись в шайки и грабили богатых путников по дорогам.
Только летом 1603 г. царь Борис осознал всю опасность оставленных на произвол судьбы холопов. В августе 1603 г. он издал указ, по которому господа обязаны были выдать отпускную грамоту выгоняемому из своего дома холопу. Если те по какой-то причине этого не делали, то холоп мог обратиться в Холопий приказ и там получить все необходимые бумаги, позволявшие ему либо жить свободно, либо наниматься на новую службу.
Но было уже поздно. «Умножилось разбойство по всей земле Русской. Даже под Москвой нельзя было спокойно проехать по своим делам. Особенно знаменитой стала шайка разбойников под руководством Хлопа, свирепствовавшая в 1603 г. Царь Борис был вынужден даже послать против него отряд стрельцов под руководством окольничего И.Ф. Басманова. Неподалеку от столицы состоялась ожесточенная битва, в ходе которой окольничий был убит. Однако Хлопу не удалось победить, он был схвачен и повешен. Только некоторым его соратникам удалось убежать на Украину к казакам.
Движение Хлопа стало предвестником новых, более масштабных антиправительственных выступлений на юго-западе в следующем, 1604 г. Их возглавил самозванец Гришка Отрепьев, назвавшийся именем давно умершего царевича Дмитрия.

Великий голод, начавшийся в 1601 году, был спровоцирован серьезными климатическими отклонениями. Лето 1601 г. было холодным и сырым, дожди не прекращались в течение 10--12 недель. Хлеба на полях не созрели. Из-за нужды и голода крестьяне начали уборку незрелого хлеба, а в сентябре начались морозы. В некоторых местах заморозки отмечались еще раньше - в конце июля и середине августа. (Корецкий В.И. Формирование крепостного права. С. 118--121.) С наступлением холодов дожди сменились обильными снегопадами. Крестьянские поля и огороды покрыли глубокие снежные сугробы. С октября морозы и снежные метели усилились. Замерз Днепр в среднем течении и верховьях, "и ездили по нем яко середь зимы". В стужу земледельцы раскладывали костры на полях, разгребали сугробы снега и пытались спасти остатки урожая. (ПСРЛ. Т. 32. С. 188.)

После суровой зимы наступила теплая весна 1602 г. Озимые хлеба там, где поля были засеяны старыми семенами, дали всходы. Но в середине весны, как записал летописец из Южной Белоруссии, грянул "великий, страшный мороз" и побил хлеб и прочие посадки "на цвету". (ПСРЛ. Т. 32. С. 188.) Потеряв озимые, жители деревни пытались заново засеять поля, используя "зяблую рожь", спасенную из-под снега. Однако, новые посевы не взошли - вместо ржи "родилося былие: хто сеял сто мер жита, и он собрал едину меру...". (Цит. по: Корецкий В.И. Формирование крепостного права... С. 126)

Весной 1603 г. зелень на полях не погибла. Лето выдалось сухое и жаркое. Год был благоприятным для сельскохозяйственных работ. Но крестьяне давно израсходовали запасы хлеба. У них не было семян, им нечего было есть.

Судя по записям очевидцев того времени, Я. Маржарет и К. Буссова, владевших поместьями в центральных уездах и осведомленных насчет хлебной торговли, цены на хлеб возросли в 25 раз. (Маржарет Я. Записки. С. 188; Буссов К. Московская хроника. С. 97.) Не только малоимущие, но и средние слои населения не могли покупать такой дорогой хлеб. Исчерпав запасы продовольствия, голодающие принялись за кошек и собак, а затем стали есть траву, липовую кору. Не редкими бывали даже случаи каннибализма. Голодная смерть косила население по всей стране. Трупы валялись по дорогам. В городах их едва успевали вывозить в поле, где закапывали в большие ямы. (И. Масса "Краткое известие о Московии в нач. XVII в.", М., 1937.)

Некоторые современники пытались определить общее число жертв "великого голода" в России. Но даже правительство не имело точных данных о количестве умерших по всей стране. "Счисление" умерших систематически проводилось лишь в пределах столицы. Специально выделенные команды ежедневно подбирали трупы на улицах и хоронили в огромных братских могилах. Царь Борис велел обряжать мертвецов в казенные саваны, и, по-видимому, приказные вели счет холсту, отпущенному из казны. "И за два лета и четыре месяца, - записал Авраамий Палицын, - счисляющие по повелению цареву погребоша в трех скудельницах 127 000, толико во единой Москве". Близкую цифру - 120 тыс. - сообщает и Яков Маржарет. (Сказание Авраамия Палицына. С. 106; ПСРЛ. Т. 14. С. 55; Маржарет Я. Записки. С. 188).

Царь Борис Годунов старался помочь преодолеть голод щедрой раздачей денег и хлеба бедным, но это только усугубило бедствие, потому что, узнав про милость государя, толпы народа хлынули со всех сторон в Москву; сюда шли и те, которые смогли бы прокормиться на местах. Нужда в столице еще больше усилилась, и Борис решил прекратить эту раздачу. В стране царила спекуляция. Борис издал строгий приказ, адресованный землевладельцам, о продаже хлеба за полцены. Как писал Конрад Буссов, царь Борис воззвал к "князьям, боярам и монастырям, чтобы они приняли близко к сердцу народное бедствие, выставили свои запасы зерна и продали их несколько дешевле, чем тогда запрашивали...". Царские посыльные отправились во все концы страны, чтобы отписать в казну старый хлеб, хранившийся на полях в скирдах. Конфискованный хлеб отправляли в казенные житницы. Чтобы предотвратить массовую гибель бедноты, Годунов приказал "во всех городах открыть царские житницы и ежедневно продавать тысячи кадей за полцены". (Петрей П. История о великом княжестве Московском. М., 1867. С. 193; Буссов К. Московская хроника. С. 98.)

Долгожданный урожай (1604) положил конец голоду, но его последствия оказались чрезвычайно разрушительными для всей нации. Голод ожесточил население городов и деревень. Страшные разбои стали обычным явлением. Разбойничьи шайки составлялись преимущественно из холопов, отпущенных своими господами во время голода. (Владимир Богуславский "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.) В такой обстановке в 1602-1603 гг. в России произошли вооруженные народные выступления.

В 1601 г. Борис Годунов снова разрешил переход крестьян во всей России, кроме Московского уезда, но лишь от мелких владельцев к мелким.

Первые три года царствования Годунова прошли спокойно, но с 1601 г. пошли неудачи. Наступил страшный голод, который продолжался до 1604 г. и во время которого погибло много народу. Масса голодного населения разбрелась по дорогам и стала грабить. Стали ходить слухи, что царевич Дмитрий жив. Все историки согласны в том, что в появлении самозванца главная роль принадлежала московскому боярству. Может быть, в связи с появлением слухов о самозванце стоит опала, постигшая сначала Бельского, а затем и Романовых, из которых наибольшей популярностью пользовался Федор Никитич. В 1601 г. они все были отправлены в ссылку, Федор Никитич был пострижен под именем Филарета. Вместе с Романовыми были сосланы их родственники: кн. Черкасские, Ситские, Шестуновы, Карповы, Репины. Вслед за ссылкой Романовых стали свирепствовать опалы и казни. Годунов, очевидно, искал нитей заговора, но ничего не находил. А между тем озлобление против него усиливалось. Старое боярство (бояре-князья) понемногу оправлялось от гонений Грозного и становилось во враждебные отношения к царю неродовитому.

Голод 1601-1603 годов - страшное бедствие, обрушившееся на Россию на пороге XVI- XVII вв. в результате невиданных стихийных бедствий, следствием к-рых стало массовое разорение деревни, сельскохоз. производство к-рой целиком зависело от погодных условий. Похолодание климата пришлось во 2-м тысячелетии н. э. как раз на 2-ю пол. XVI- нач. XVII в., и крестьяне по всему Европ. континенту сталкивались с одними и теми же явлениями: сокращением продолжительности тёплых летних сезонов, проливными дождями, сильными морозами и обильными снегопадами. Обычно на каждое десятилетие приходилось 2-3 холодных и дождливых лета. Как правило, плохие годы чередовались с хорошими, и земледельцы покрывали потери следующим урожаем. Но когда бедствия губили урожай на протяжении 2 лет подряд, мелкое крестьянское производство разорялось.

Во время холодного лета 1601 длительные дожди помешали созреванию хлебов, а ранние морозы усугубили несчастье. Крестьяне использовали незрелые, «зяблые», семена, чтобы засеять озимь, и потому на озимых полях хлеб либо вовсе не пророс, либо дал плохие всходы. Хилые посевы, на которые тем не менее земледельцы возлагали свои последние надежды, были погублены морозами в 1602, и уже в 1603 крестьянам нечем было засевать свои поля. Наступил неслыханный голод, продолжавшийся 3 года. «Уже весною 1601 года “хлеб был дорог”. Через год рожь стали продавать в 6 раз дороже. Затем эта цена возросла еще втрое. Не только малоимущие, но и средние слои населения не могли покупать такой хлеб. Исчерпав запасы продовольствия, голодающие принялись за кошек и собак, а затем стали есть траву, липовую кору. Голодная смерть косила население по всей стране. Трупы валялись по дорогам. В городах их едва успевали вывозить в поле, где закапывали в большие ямы».

По свидетельству Я. Маржарета, «в сии три года случались злодейства, почти невероятныя.... Я сам видел ужасное дело: четыре женщины... быв оставлены мужьями, решились на следующий поступок: одна пошла на рынок и, сторговавши воз дров, зазвала крестьянина на свой двор, обещая отдать ему деньги, но лишь только он сложил дрова и явился в избу для получения платы, женщины удавили его и спрятали тело в погреб, чтобы не повредилось: сперва хотели съесть лошадь убитого, а потом приняться за труп. Когда же преступление обнаружилось, они признались, что умерщвленный крестьянин был уже третьею жертвою». От недостатка пищи случалось, что дети поедали своих родителей, а родители - детей; «от голода помирало великое множество народа, причём иногда у мёртвых во рту находили навоз». Скоро разразилась холера, от к-рой в одной только Москве погибло более 100 тыс. чел. Царь Борис Годунов старался помочь преодолеть голод щедрой раздачей денег бедным, но это только усилило бедствие: узнав про милость государя, «толпы народа хлынули со всх сторон в Москву; сюда шли и те, которые смогли бы прокормиться на местах. От этого, разумеется, нужда в столице еще усилилась, а Борис, видя, что вследствие предпринятой им раздачи денег народ со всего Государства стремится на явную смерть в Москву, решил прекратить эту раздачу, что повело к еще большим бедствиям», т. к. деньги теряли цену день ото дня: на казенную копейку не мог теперь прокормиться даже 1 чел. По всему гос-ву были разосланы правительств. агенты для выявления хлебных запасов. Немало хлеба, проданного по твёрдым ценам из гос. житниц, попало в руки спекулянтов. Страшной нуждой старались воспользоваться многие алчные люди, припрятав в закромах хлеб в ожидании ещё большего повышения цен. По словам И. Массы, «даже сам патриарх [Иов], имея большой запас хлеба, говорил, что не хочет еще продавать его в ожидании цены». Чтобы пресечь деятельность спекулянтов и мошенников, было казнено нескольких столичных пекарей, наживавшихся на выпечке хлеба, но ничего не помогало: повторный неурожай свёл на нет все усилия властей. Голод стал стихать лишь к 1604, когда Борис Годунов догадался начать скупать хлеб в отдал`нных областях России, где его хватало, и продавать затем за половинную стоимость в Москве и др. городах гос-ва. По словам С. М. Соловьёва, «бедным же вдовам, сиротам и особенно немцам отпущено было большое количество хлеба даром». А чтобы дать работу скопившимся в Москве людям, царь развернул большое стр-во в столице: он приказал снести деревянные палаты Ивана Грозного в Кремле и возвести каменные. Долгожданный урожай (1604) положил конец голоду, но его последствия оказались чрезвычайно разрушительными для всей нации: «Кроме общего обеднения, нравственность народа, и без того подорванная доносами и другими мероприятиями Годунова, пала от ужасной нужды и сопровождавших ее безурядиц до крайней степени. Страшные разбои стали обычным явлением. Разбойничьи шайки составлялись преимущественно из холопов, отпущенных своими господами во время голода; немало было также голодных и бесприютных холопов из бывших слуг опальных бояр - Романовых и других пострадавших с ними; холопы эти… не взводили поклепов на своих господ, и мстительный Борис запретил всем принимать их к себе. Вынужденные крайней нуждой, они или прямо поступали в шайки разбойников, или двигались большими толпами в смежную с Литвою область, в Северскую Украину, которая и без того была наполнена беспокойными и ненадежными для Государства людьми,так называемыми Севрюками: еще Грозный Царь позволил уходить сюда всем преступникам, осужденным на смерть, с тем, чтобы заселить эту пограничную полосу воинственным населением, способным выдержать первое нападение Татар или Поляков».

В нач. XVII в. Россия впервые пережила масштабный голод в условиях закрепощения крестьян, когда было ликвидировано даже право перехода крестьян от одного владельца к другому. Это создало особые трудности для мелкого крестьянского производства. На протяжении предыдущего столетия «Юрьев день играл роль своего рода экономического регулятора. При неурожае крестьяне немедленно покидали помещиков, отказывавшихся помочь им, и уходили к землевладельцам, готовым ссудить их семенами и продовольствием. В условиях закрепощения небогатые поместья превращались в своего рода западню: крестьянин ни подмоги не получал, ни разрешения уйти прочь. Законы Годунова открыли двери ловушки. В то же время они мешали предприимчивым дворянам переманить к себе от соседей многих крестьян, на подмогу которым у них не было средств. Дворяне противились любым уступкам в пользу крепостных. Их бесчинства достигли таких масштабов, что при повторном издании закона о восстановлении Юрьева дня в 1602 году власти внесли в него пункт против помещичьего самоуправства: “Сильно бы дети боярские крестьян за собой не держали и продаж им никоторых не делали, а кто учнет крестьян грабить и из-за себя не выпускать, и тем от нас быти в великой опале”. Все эти угрозы не могли испугать дворян, коль скоро дело касалось доходов. Без крестьян мелкого помещика ждала нищенская сума. А о каких-либо серьезных санкциях против дворянской массы, составлявшей социальную опору крепостнического государства, не могло быть и речи. Попытки облегчить положение голодающей деревни, как видно, не удались. В 1603 году закон о Юрьеве дне не был подтвержден. Борис Годунов признал неудачу своей крестьянской политики. Знать оценила меры царя, всецело отвечавшие ее интересам. Зато в среде мелкого дворянства популярность династии Годуновых стала быстро падать. Это обстоятельство немало способствовало успеху самозванца. Борису не удалось завоевать народные симпатии». Голод ожесточил население городов и деревень, стал катализатором граждан. войны в стране и явился одной из причин падения династии.

История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты Нефедов Сергей Александрович

5.15. Голод 1601–1603 годов

5.15. Голод 1601–1603 годов

В контексте демографически-структурной теории введение крепостного права привело к перераспределению ресурсов в пользу дворянства и государства и к уменьшению ресурсов народа – то есть к сокращению экологической ниши. С точки зрения теории, создавшаяся ситуации была аналогична ситуации 1560-х годов – только тогда средства существования у народа отнимало государство, а теперь это делали дворяне с позволения государства. Разница состояла в том, что в 1560-х годах общество находилось в состоянии Сжатия, и у крестьян было мало земли; они не могли предоставить государству требуемые у них ресурсы. Теперь же, после катастрофы, земли было достаточно и крестьяне в принципе могли увеличить запашку, чтобы удовлетворить разумные требования помещиков. Но были ли эти требования разумными? Мелкие помещики имели лишь несколько крестьянских дворов, и тем не менее им нужно было каждый год снаряжаться в поход. Степан Рахманов был по тем временам богатым помещиком, у него было 13 крестьянских дворов. В Тульском уезде средний помещик имел 4 двора – что оставалось делать этому нищему воину? Мелкие и средние помещики были вынуждены отнимать у крестьян весь прибавочный продукт, не оставляя им никаких запасов. В случае большого неурожая такое положение было чревато страшным голодом – а ведь большой неурожай случался на Руси каждые 6–7 лет. Лето 1601 года выдалось холодным и сырым, уже в начале сентября выпал снег, и крестьяне смогли собрать лишь малую часть урожая – а то, что собрали, – это была «зяблая», недозревшая и помороженная рожь. В прежние времена, когда у крестьян были запасы хлеба, один неурожай не смог бы вызвать голод. Теперь же сразу начались большие волнения, и под впечатлением этих волнений уже в ноябре 1601 года правительство издало указ о крестьянском выходе. Указ разрешал крестьянам уходить от бесхлебных провинциальных дворян, но не позволял уходить из монастырей, из дворцовых имений и от богатых московских дворян. Адрес грядущей беды был обозначен очень точно: правительство понимало, что крестьяне мелких провинциальных помещиков не имеют запасов, что им грозит голод. Голод еще не начался – но царь понимал, что грядущий голод будет следствием политики закрепощения. Годунов пытался спасти крестьян, отменив (хотя бы на время) крепостное право, разрешив им уходить от своих хозяев. Дело в том, что в стране был хлеб: во-первых, неурожай был не повсеместным; к примеру, на Вологодчине в тот год урожайность ржи была сам-3,6, почти как обычно. Во-вторых, сохранение запасов хлеба на случай голода было давней традицией, поэтому у помещиков побогаче, у монастырей, у некоторых крестьян были многолетние запасы хлеба. В Иосифо-Волоколамском монастыре были запасы хлеба на 3 года, в Кирилло-Белозерском монастыре – на шесть лет. «Запасов хлеба в стране было больше, чем могли бы его съесть все жители в четыре года… – свидетельствует Исаак Масса, – у знатных господ, а также в монастырях и у многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть его погнила от долголетнего лежания, и они не хотели продавать его… Многие богатые крестьяне, у которых были большие запасы хлеба, зарыли его в ямы и не осмеливались продавать…» «Царь снарядил розыск по всей стране, не найдется ли запасов хлеба, – пишет Конрад Буссов, – и тогда обнаружили несказанно много скирд зерна в 100 и больше сажень длиной, которые 50 и больше лет простояли не вымолоченные в полях, так что сквозь них росли деревья». Авраамий Палицын говорит, что и после голода в полях стояли старые скирды хлеба.

Таким образом, при всех своих масштабах, голод имел избирательный характер – он поразил в первую очередь крепостных, принадлежавших мелким провинциальным помещикам, у которых их хозяева отнимали весь прибавочный продукт, и которые поэтому не имели запасов зерна.

Годунов обращался с призывами к владельцам хлеба, требовал, чтобы хлеб продавали по более дешевой цене, но царь не мог настоять на выполнении своих распоряжений. Богатые помещики ожидали дальнейшего повышения цен, а бедные помещики, в свою очередь, не отпускали своих крестьян. «Те дети боярские отказчиков бьют и в железа куют», – свидетельствует один их документов того времени. Указ 1602 года, подтверждавший право выхода, признавал, что дети боярские силой держат за собой крестьян. Голодная смерть крестьянина была выгоднее для помещика, нежели его уход со всей семьей и имуществом. Холопов прогоняли со двора, чтобы они не просили хлеба, но при этом не давали им вольной – чтобы потом, если холоп выживет, предъявить на него свои права.

Повышение цен началось сразу же после неурожая, весной 1601 года четверть ржи в центральных районах стоила 30–32 деньги, а осенью – 60–70 денег. В феврале 1602 года цена достигла одного рубля (то есть 200 денег). Весной неожиданно грянувший мороз погубил посевы озимых – нужно было пересевать поля. Но у многих крестьян не оказалось запасов семенного зерна, и пересев производился «зяблыми семенами». Минимальный посевной запас семян старых урожаев мог бы спасти крестьян – теперь же наступила катастрофа. «Зяблые семена» не взошли, разразился страшный голод. Осенью 1602 года цена ржи достигла 3 рублей за четверть, и у многих крестьян попросту не было зерна для посева озимых. В 1603 году погода была хорошая – но поля стояли пустыми, и голод продолжался. Таким образом, катастрофа не была следствием «трехлетних проливных дождей», как полагают некоторые авторы – в действительности дожди шли лишь один год и вызвали один неурожай (1601 года). Но поскольку у закрепощенных крестьян не было минимальных хлебных запасов, то один неурожай породил страшный трехлетний голод. Причина катастрофы была не только в погодных условиях; катастрофа была в значительной степени следствием введения крепостного права.

Р. Г. Скрынников и Р. Крами объясняют голод 1601–1603 годов глобальными климатическими изменениями: похолоданием XVI века, пик которого пришелся на 1591–1620 годы. Действительно, средняя летняя температура уменьшилась на протяжении столетия на 0,8 градуса. Однако, как отмечалось выше, изменение температуры практически не коррелирует с частотой больших неурожаев. В частности, используя те же материалы, которые использовал Р. Г. Скрынников, можно указать на то обстоятельство, что значительное похолодание отмечалось также в 1526–1530 и в 1639–1643 годах, но в это время не отмечалось неурожаев и голода. Р. Крами, склонный объяснять всю динамику населения в XVI–XVII веках влиянием неурожаев и эпидемий, в то же время вынужден признать, что эти факторы не влияли на устойчивый рост населения в XVII веке (после Смуты).

«В то время, по воле божией, по всей московской земле наступили такая дороговизна и голод, что подобного не приходилось описывать ни одному историку… – свидетельствует Исаак Масса. – Так что даже матери ели своих детей… ели также мякину, кошек и собак… И на всех дорогах лежали люди, помершие от голода, и тела их пожирали волки и лисицы…» Борис Годунов распорядился выдавать в Москве милостыню голодающим, это вызвало приток в столицу населения из окрестных областей. Ресурсы казны вскоре иссякли, и, не получив помощи, голодающие умирали на улицах столицы. Авраамий Палицын сообщает, что в Москве в трех скудельницах было похоронено 127 тысяч погибших от голода. Один из свидетелей голода писал, что «вымерла треть царства Московского голодной смертью». Голодающие не имели иных средств к существованию, кроме разбоя; они собирались в отряды, нападали на дома богатых крестьян и на помещичьи усадьбы. «…Из-за ужасной дороговизны и голода начались столь страшные, бесчеловечные и в некоторых местностях никогда неслыханные убийства», – свидетельствует К. Буссов. Поэтому крестьяне, имевшие излишки хлеба, предпочитали прятать зерно в ямы, и даже в Москве хлеб на рынок, опасаясь нападений, вывозили тайком. С осени 1602 года «разбоями» были охвачены многие районы страны, сохранились сведения о посылке карательных отрядов во Владимир, Волоколамск, Вязьму, Можайск, Медынь, Ржев, Коломну. Летопись говорит, что царь Борис не мог справиться с «разбойниками»: «посылаша многожда на них и ничево им не можаху сотворити». «И бысть велие насилие, – писал очевидец событий, – много богатых домов грабили и разбивали и зажигали…» Многие исследователи считают это стихийное повстанческое движение первой вспышкой начинавшейся гражданской войны.

Таким образом, демографическая катастрофа 1601–1603 годов находит следующее объяснение в рамках демографически-структурной теории. Кризис 1568–1571 годов привел к резкому уменьшению численности крестьянства, что в соответствии с неомальтузианской концепцией обусловило резкое уменьшение ренты и налогов и перераспределение ресурсов в пользу крестьянства и в ущерб государству и элите. Под давлением элиты государство осуществило закрепощение крестьян; это позволило помещикам увеличивать ренту по своему произволу. Мелкие помещики, вынуждаемые необходимостью ежегодно снаряжаться на войну, стали отнимать у своих крестьян весь прибавочный продукт, не оставляя запасов на случай голода. Поэтому неурожай 1601 года вызвал страшный голод, который в первую очередь поразил помещичьих крестьян. В итоге можно утверждать, что катастрофа 1601–1603 года и последовавшая за ней гражданская война в конечном счете были следствием кризиса 1568–1571 годов.