Взгляд гештальт-терапевта на базовые эмоции (Л.Черняев). Техника применения метода допуска страданий

Как уже неоднократно отмечалось ранее, пафос стилевого подхода заключался в утверждении возможности объяснения личности за счет анализа особенностей организации ее когнитивной сферы (индивидуально-своеобразных способов анализа, структурирования, категоризации, интерпретации, прогнозирования происходящего). Поэтому каждый когнитивный стиль изначально рассматривался в качестве психологической черты высшего порядка, «снимающей» в себе не только когнитивные, но и мотивационные, эмоциональные и другие личностные характеристики. Более того, некоторые авторы рассматривают когнитивные стили (в частности, ПЗ/ПНЗ) как личностное свойство (Селиванов, 1998).

В связи со сказанным представляет интерес обсуждение двух основных вопросов:

• Действительно ли конкретные стилевые параметры связаны с личностными чертами и особенностями социального поведения?
• Если существует достаточно устойчивая эмпирическая картина такого рода связей, то за счет чего когнитивные стили играют столь существенную роль в организации личности и регуляции деятельности?

Один из самых удивительных результатов в области исследований когнитивных стилей заключается именно в факте существования многочисленных и разнообразных связей стилевых параметров с личностными свойствами. Вдумаемся в эту ситуацию! На операциональном уровне для измерения различных когнитивных стилей используются достаточно простые процедуры, ориентированные на выявление, казалось бы, частных индивидуальных различий в познавательной деятельности (скорости нахождения простой детали в сложной фигуре, величины интерференции словесно-речевых и сенсорноперцептивных функций, опоры на узкие либо широкие категории при понимании происходящего, точности перцептивного сканирования и т.д.). Однако эти частные различия в познавательной деятельности оказываются связанными с широким спектром самых разных психологических характеристик индивидуальности, начиная с сенсомоторики и заканчивая механизмами психологических защит.

На мой взгляд, сам факт такого рода глубокой внедренности когнитивных стилей в личностную организацию является дополнительным аргументом в пользу предположения об особой роли стилевых свойств в регуляции психической активности.

Поразителен в этом смысле контраст с IQ, который на уровне эмпирических исследований связан с незначительным числом личностных черт и особенностей социального поведения. Напрашивается вывод о том, что величина IQ, определяемая по показателям успешности выполнения традиционных психометрических тестов интеллекта, имеет весьма косвенное отношение к регуляции психической жизни человека. С этой точки зрения стилевые параметры выступают более референтным показателем уровня его интеллектуальной зрелости.

Попробуем рассмотреть и систематизировать имеющиеся данные о связи отдельных когнитивных стилей с особенностями личностных свойств и своеобразием социального поведения представителей соответствующих стилевых полюсов.

Полезависимость/поленезависимость. Поленезависимые лица обнаруживают высокую личную автономность, стабильный образ «Я», низкий уровень интереса к другим людям, устойчивость при внушении, критичность, компетентность и отчужденность (Witkin, Goodenough, 1977). Полезависимость, диагностируемая по тесту «Стержень-рамка», по опроснику Кеттелла соотносится с такими личностными чертами, как общительность, жизнерадостность, зависимость от группы (Cooper, Lyne, 1977). В то же время, если по ТАТ предъявляются картинки, изображающие агрессивные сцены, ПЗ более быстро и непосредственно выражают в своих идеях и переживаниях агрессию. У них более выражена склонность к риску как следствие тенденции избегать ситуации неопределенности. По мнению И. Г. Скотниковой, в основе склонности к риску ПЗ лиц лежит стремление как можно быстрее выйти из ситуации неопределенности, которую они не могут переструктурировать или переопределить (Кочетков, Скотникова, 1993).

При выполнении опросника MMPI у ПЗ лиц выше показатели по шкале F, что свидетельствует об их склонности к эксцентричности и преднамеренной симуляции в условиях ответов на заданные вопросы. Характерно, что в группе ПЗ испытуемых отмечается большее количество корреляций между шкалам MMPI по сравнению с группой ПНЗ испытуемых (Либин, 1991). Данный факт является косвенным свидетельством в пользу меньшей артикулированное™ опыта ПЗ лиц.

Сообщается о соотношении ПЗ/ПНЗ с особенностями моральных суждений. Более высокий уровень моральных суждений, связанный с социальной независимостью, моральным мужеством, склонностью принимать моральные решения относительно социального окружения и т.п., обнаруживают ПНЗ лица (Gibbs et al., 1986), особенно если ПНЗ сочетается с внутренним локусом контроля (Guthrie, 1985).

Что касается поведения в психотравмирующих ситуациях, ПНЗ лица используют защиты, предполагающие активную переработку познавательного опыта (изоляцию, интеллектуализацию, проекцию), тогда как для ПЗ лиц типичным является использование защит, связанных с отвержением эмоциогенного содержания (вытеснения, негативизма). Таким образом, по мнению Уиткина, независимые от поля люди обнаруживают большую способность в контроле исполнительных действий и регуляции аффективных состояний.

Весьма противоречивы данные о связи ПЗ/ПНЗ с тревогой. Уиткин в свое время предположил, что более высокий уровень тревога должен быть присущ ПЗ лицам в силу менее развитых навыков контроля и менее совершенных защит. Однако на уровне эмпирических исследований эта гипотеза не смогла получить доказательства (Dargel, Kirk, 1973), в том числе и в условиях контроля IQ (Loo, Cauthen, 1976).

В исследованиях К. Гроота тревожность испытуемых-студентов оценивалась по частоте пульса перед выполнением трех вариантов методики на диагностику ПЗ/ПНЗ. Была получена криволинейная зависимость между уровнем тревожности и показателями выполнения указанных тестов, т.е. поленезависимость соответствует среднему уровню тревожности. Любопытно, что группа полезависимых включала как низко-, так и высокотревожных испытуемых (Groot, 1984).

На мой взгляд, эти результаты демонстрируют эффект «расщепления» полюсов ПЗ и ПНЗ, но уже с точки зрения различий представителей соответствующих субгрупп по показателям уровня тревоги. Средний уровень тревожности, по-видимому, в первую очередь показывает субгруппа «мобильных

ПНЗ» (не исключено, что субгруппа «фиксированных ПНЗ», напротив, будет отличаться высоким уровнем тревожности). Среди ПЗ испытуемых низкий уровень тревожности, вероятнее всего, показывают «мобильные ПЗ», тогда как высокий - «фиксированные ПЗ». Таким образом, невозможность получить теоретически ожидаемую зависимость между ПЗ/ПНЗ и уровнем тревоги обусловлена неадекватной стратегией корреляционного исследования выборки в целом, тогда как при учете четырех стилевых субгрупп связи этого стилевого параметра с тревогой могли бы обозначиться, как можно предположить, более отчетливо.

Доказательством вышесказанному являются результаты исследований Е. В. Головиной, в котором ПЗ/ПНЗ соотносилась с показателями личностной уверенности (последняя измерялась с помощью опросников В. Г. Ромека, В. Б. Высоцкого и шкалы «Принятие себя» из методики социально-психологической адаптации Роджерса и Даймонда) с учетом феномена «расщепления» полюсов данного когнитивного стиля. Факты свидетельствуют, что все три показатели личностной уверенности значимо положительно связаны с дополнительным показателем имплицитной обучаемости при выполнении теста «Включенные фигуры». То есть мобильные ПНЗ и мобильные ПЗ испытуемые - сравнительно с фиксированными ПНЗ и фиксированными ПЗ - чувствуют себя более уверенно, у них выше самооценка, свои знания и умения они оценивают как более эффективные. При этом основной показатель теста «Включенные фигуры» (среднее время нахождения простой фигуры в сложной») значимо связан только с показателем уверенности по опроснику Ромека: ПНЗ лица более уверены в себе (Головина, 2004).

Пожалуй, наиболее ярко этот когнитивный стиль проявляется в сфере общения. Многократно отмечался более высокий уровень потребности в общении у ПЗ лиц, что, в частности, проявлялось в увеличении частоты контактов. ПНЗ дети в детском саду предпочитают одинокие игры. Среди спортсменов, занимающихся групповыми видами спорта, больше ПЗ лиц по сравнению с теми, кто занимается индивидуальными видами спорта. При описании ПНЗ лиц другие люди, как правило, используют «жесткий» язык, оценивая их как требовательных, амбициозных, властолюбивых, нечутких и т.п., тогда как при описании ПЗ лиц - «мягкий» язык, описывая их как дружелюбных, теплых, внимательных и т.п.

Весьма отчетливо своеобразие представителей полюсов данного когнитивного стиля проявляется в особенностях межличностного взаимодействия в условиях учебной деятельности. Так, ПЗ учителя ориентируются на межличностные контакты, любят дискуссионные форму обучения, тогда как ПНЗ учителя сохраняют дистанцию с учениками и предпочитают лекционные формы обучения. Когда полюса когнитивного стиля преподавателя и студента совпадают, они описывают друг друга более позитивно, давая друг другу более высокую оценку («сообразительные», «творческие» и т.п.), т.е. мы в очередной раз имеем подтверждение житейской максимы «нам нравятся те, кто похож на нас».

При опросах подростки и взрослые мужчины предпочитают ПЗ женщин и ПНЗ мужчин. Однако в реальной жизни оценки могут удивительным образом меняться. В одном из исследований выявлялся уровень удовлетворенности брачными отношениями семейных пар при исходной гипотезе, что общение с ПЗ партнером будет более положительно оцениваться другим партнером. Однако оказалось, что мужчины, женатые на ПЗ женах, отличались низкой удовлетворенностью своими брачно-семейными отношениями (Sabatelli, 1983).

Особый интерес представляют данные об эффективности срабаты- ваемости в ситуации решения задач парами, состоящих из представителей разных полюсов данного когнитивного стиля. По данным Г. Уит- кина и Д. Гуднау, наилучших результатов при выработке совместного компромиссного решения добивались пары полезависимых (95% случаев разрешения конфликта), на втором месте оказались гетерогенные пары (82%) и на третьем - поленезависимые пары (65%) (Witkin, Goodenough, 1977). Противоположные данные были позже сообщены П. Н. Ивановым. В эксперименте, в котором один испытуемый описывал графическое изображение, а другой, основываясь на этих описаниях, должен был идентифицировать исходное изображение, самыми эффективными оказались поленезависимые пары (92% правильных опознаний), второе место заняли гетерогенные пары (75%) и третье место - полезависимые пары (56%) (Иванов, 1985).

Следовательно, можно поставить под вопрос представление о ПЗ лицах, как социально эффективных. По-видимому, все социально-полезные качества полезависимых лиц (дружелюбие, тактичность, обаяние и т.д.) нельзя рассматривать как проявление их социальной компетентности, поскольку они скорее являются средством компенсации своей когнитивной несостоятельности. И не будет ли верным обратное утверждение: личностные качества поленезависимых лиц (индивидуалистичность, холодность, эмоциональная замкнутость, критичность и т.д.) являются следствием их когнитивной состоятельности, обнаруживающей себя в способности к более полному и артикулированному отражению происходящего.

Фактически, базовое различие между ПЗ и ПНЗ субъектами заключается в особенностях их информационно-поисковых стратегий: ПЗ используют другого человека как средство разрешения проблемных ситуаций - отсюда повышенная потребность в кооперативных и аттрактивных формах общения, тогда как ПНЗ субъекты опираются на свой собственный опыт, предпочитая самостоятельно анализировать ситуацию и принимать решения.

В ряде исследований обсуждается связь ПЗ/ПНЗ с психотерапевтической практикой (Witkin, 1965; Witkin, Goodenough, 1982). Так, пациент выражают большую удовлетворенность лечением, если психотерапевт имеет сходный с ним когнитивный стиль. Однако сходство стилей не влияет на эффективность лечения. При этом работа с ПЗ пациентами требует большего объема воздействия, так как они либо много говорят не по существу, либо ограничиваются краткими репликами, демонстрируя склонность соглашаться с любой инициативой психотерапевта.

Психотерапевты с ПНЗ стилем предпочитают директивно-инструктивный или пассивно-наблюдательный тип общения с пациентом, тогда как ПЗ психотерапевты - различные формы эмоционального контакта.

Отмечается, что ПЗ/ПНЗ изменяется в ходе психотерапии. Практика показала, что в наибольшей степени изменяют свои установки и тип поведения ПНЗ пациенты (для них выше вероятность смещения к полюсу ПЗ, поскольку они с большей легкостью усваивают поведенческие навыки, типичные для ПЗ людей).

В стилевом подходе всегда подчеркивалось, что разные полюса определенных когнитивных стилей связаны не со степенью психопатологии (и не со склонностью к психопатологии), а с ее формой.

Так, при шизофрении среди депрессивных больше больных с ПЗ стилем, среди параноидальных - с ПНЗ стилем. Характерно, что ПНЗ лица имеют фобию инкорпорации (объединения): они борются за сохранение дистанции между собой и группой, поскольку участие в работе группы, как им кажется, угрожает их самооценке. Напротив, ПЗ лица имеют фобию одиночества, поскольку они считают, что именно изоляция угрожает их самооценке (Witkin, 1965; Witkin, Goodenough, 1982).

Узость/широта диапазона эквивалентности. Узкий диапазон эквивалентности связан с повышенной тревогой, причем тревожность «аналитиков» в первую очередь является следствием их недоверчивости, настороженности, центрированности на собственном «Я»: величина коэффициентов корреляции между показателями «количество групп» и «максимальное число объектов в группе» (при сортировке слов) и фактором L «доверчивость/подозрительность», по Кеттеллу, составляет 0,60 и -0,66 соответственно при Р = 0,01. Следует отметить, что фактор L обычно интерпретируют как склонность к психологической защите (Холодная, 1990).

Далее, у «аналитиков» преобладают эмоции страха, тогда как у «синтетиков» - эмоции гнева (Палей, 1982). Напомним, что тревога и страх относятся к астеническим (пассивным) переживаниям, а гнев - к сте- ническим (активным) переживаниям. Наконец, узкий диапазон эквивалентности положительно связан с фактором самоконтроля (Q 3) и отрицательно - с фактором самодостаточности (Q 2) по опроснику Кеттелла. Иными словами, «аналитики» стараются хорошо выполнять социальные требования и ориентированы на социальное одобрение (Шкуратова, 1994).

Полюс широты диапазона эквивалентости (показатель «количество групп») обнаруживает отрицательную корреляционную связь с уровнем уверенности в себе (по показателям опросника Ромека и Высоцкого): склонность строить целостную картину происходящего с использованием обобщенных категорий является залогом большей личностной уверенности в собственных силах (Головина, 2004).

Ригидность/гибкость познавательного контроля. Лица с ригидным контролем оценивают себя как возбудимых, чувствительных и лабильных, они менее помехоустойчивы (при необходимости запоминать при шуме результаты у лиц с высокой интерференцией ухудшаются, тогда как у лиц с низкой интерференцией могут даже улучшаться). К этому можно добавить, что эффект интерференции положительно связан с нейротизмом (Helode, 1982).

Кроме того, ригидные лица демонстрируют меньше терпения в ситуации препятствия, возникающего по ходу выполнения деятельности и одновременно более высокий уровень стремления преодолеть это препятствие (Wardell, Royce, 1978). Таким образом, данный когнитивный стиль проявляется в условиях «препятствия цели», что позволяет говорить о включенности в его структуру мотивационного компонента.

Нетолерантность/толерантность к нереалистическому опыту. Нетолерантные к нереалистическому опыту лица, по-видимому, в силу своей неготовности принимать информацию, противоречащую их исходным ожиданиям, знаниям и установкам, отличаются более высоким уровнем тревоги. Напротив, чем в большей мере разум отличается открытостью в точки зрения готовности строить объективированные репрезентации эмоционально трудных ситуаций, тем ниже тревожность (цит. по: Ausubel, 1968).

Фокусирующий/сканирующий контроль. Узкие сканировщики в ситуации стресса используют такие психологические защиты, как подавление и отрицание (в виде отказа от принятия травмирующего опыта либо его искажения). Иными словами, в психотравмирующей ситуации наблюдается деструкция ментальных репрезентаций в сторону роста их субъективации. Широкие сканировщики при восприятии эмоциогенной ситуации ориентированы на фиксацию ее объективных деталей, а не на свои субъективные впечатления о ситуации (Gardner, Holzman, Klein, Linton, Spence, 1959).

Импульсивность/рефлективность. В исследовании Дж. Блока, Дж. Г. Блока иД. Харрингтона личностные черты представителей этого когнитивного стиля определялись с учетом четырех стилевых субгрупп (Block, Block, Harrington, 1974). Психологические портреты школьников, полученные на основе результатов опросников, наблюдений и т.д., выглядят следующим образом.

Импульсивные (быстрые/неточные): тревожные, сензитивные, уязвимые, при стрессе ригидны и стереотипны, не склонны к юмору, не популярны среди сверстников, сомневаются в себе.

Быстрые/точные: интеллектуальные, популярные среди сверстников, энтузиасты, уверенные в себе, рациональные, энергичные в решении проблем, независимые.

Рефлективные (медленные/точные): рассудительные, спокойные, тактичные, вызывающие доверие, смышленые и компетентные, находятся в хорошем контакте со сверстниками, послушные, с неохотой отстаивают свои права, с уверенностью смотрят на происходящее.

Медленные/неточные: агрессивны, склонны к соперничеству, плохо предвосхищают последствия, испытывают трудности в сдерживании своих желаний и подчинении нормативным ограничениям, эгоцентричны, относительно живые и раскованные, склонны непосредственно реагировать на конфликты.

Добавим к этому, что по показателям Детского Калифорнийского опросника у медленных/неточных - сравнительно с другими субгруппами - самый низкий уровень способности контролировать свои аффективно-мотивационные состояния и экспрессивное поведение, тогда как у медленных/точных - самый высокий (Block, Block, Harrington, 1974).

Нельзя не заметить, что испытуемые, находящиеся на разных полюсах измерения «когнитивный темп» и имеющие радикально разные его количественные показатели - быстрые/неточные и медленные/неточные - тем не менее, обнаруживают явное сходство, позволяющее отнести их поведение к импульсивному типу. Аналогично, быстрые/точные и медленные/точные, опять же находясь на противоположных полюсах этого измерения, тем не менее, схожи между собой по своим личностным проявлениям, фактически демонстрируя рефлективный (точнее, контролируемый) тип поведения.

По своему психологическому смыслу полюс импульсивности идентичен своего рода «временной близорукости», или недостаточному вниманию к будущему (Jones, 1997), что лишний раз подчеркивает связь этого когнитивного стиля с личностными факторами. В частности, импульсивность как личностная черта в ряде исследований определяется как тенденция выбирать любое непосредственное вознаграждение, отказываясь при этом от более значимого, но отдаленного по времени вознаграждения.

В последние годы интерес к проблеме импульсивности резко возрос в связи с ее трактовкой как источника делинквентного поведения и агрессивности. Однако в большинстве исследований сообщается об отсутствии связи когнитивного стиля импульсивность/рефлектив- ность, измеренного с помощью методики Кагана, с различными поведенческими измерениями импульсивности (естественным темпом обведения кругов, особенностями восприятия времени и т.д.), а также аспектами реального асоциального поведения. Напротив, если импульсивность измеряется как личностная черта с помощью опросников, то связь с проявлениями реального асоциального поведения, как правило, имеет место (цит. по: Wingrove, Bond, 1997).

Более того, отмечается отсутствие связи между измерением импуль- сивности/рефлективности учащихся (по методике Кагана) и оценками их реальной импульсивности учителями (Carrillo-ge-la-Pena,

Otero, Romero, 1993). Столь странные результаты можно объяснить по-разному.

Во-первых, подсчет линейных корреляций между показателями импульсивности/рефлективности и другими поведенческими переменными (в том числе особенностями социального поведения) не раскрывает действительной основы их соотношения в силу существования феномена «расщепления» полюсов стилевой оси. Напомним, что в исследовании Дж. Блока, Дж. Г. Блока и Д. Харрингтона, построенного с учетом четырех стилевых субгрупп школьников, соотношение этого когнитивного стиля с учебным и социальным поведением было радикально иным у представителей одного и то же полюса (Block, Block, Harrington, 1974).

Во-вторых, можно предположить, что импульсивность - это многомерное качество, по-разному проявляющееся на когнитивном, поведенческом и социальном уровнях. При этом, однако, отсутствие прямых соотношений между когнитивно-стилевой и поведенческой импульсивностью может иметь очень простое объяснение: люди, которые знают о своей импульсивности, стараются ее не проявлять.

Конкретная/абстрактная концептуализация. Рассматриваемый когнитивный стиль наиболее ярко обнаруживает себя в различиях социальных ориентаций людей.

О. Харви, Д. Хант и X. Шродер выделили четыре структурных уровня организации понятийной системы в зависимости от степени дифференциации и интеграции понятий, или меры ее «концептуальной сложности» (см. их описание в главе 1). Этим четырем уровням «концептуальной сложности» соответствуют разные социальные ориентации:

I уровень - положительная ориентация на социальные референты (например, авторитет родителей, власть, религиозные или другие конвенциональные ценности), доброжелательность, конформный тип поведения (полюс «конкретности»);

II уровень - отрицательная ориентация относительно тех же самых социальных референтов, сопротивление социальным нормам поведения, активное неприятие авторитетов, проявления агрессии и негативизма (промежуточная позиция на стилевой оси на полюсе «конкретности»);

III уровень - ориентация на дружеские (аттрактивные) отношения с другими людьми как попытка избавиться от чувства одиночества и страха социальной изоляции, развитые навыки манипулирования партнерами по общению (промежуточная позиция на стилевой оси полюса «абстрактности»);

TV уровень - ориентация на собственный внутренний опыт в понимании происходящего, независимость и самодостаточность, оценка других людей на основе учета их компетентности (полюс «абстрактности») (Harvey, Hunt, Schroder, 1961).

Когнитивная простота/сложность. Изучение этого стилевого параметра, как правило, ограничивается сферой общения. Отмечается, что при исследовании студентов когнитивно сложные испытуемые являются в основном экстравертами. Опять же на студенческой выборке было показано, что наибольшую когнитивную сложность имели тревожные и эмоциональные студенты (цит. по: Шкуратова, 1994; Пара- лис, 1988). Аналогично продемонстрирована склонность когнитивно сложных студентов к манипулятивным формам общения, а также коммуникативной и личностной тревоге (Кочарян, 1986).

В то же время имеются данные, согласно которым когнитивно сложные работники рассматриваются коллегами как более способные к пониманию партнеров по общению. Когнитивно сложные оценивают себя и других людей более критично, отмечая больше различий между собой и своими знакомыми. Напротив, когнитивно простые более позитивно оценивают себя и своих знакомых, в большей мере подчеркивая свое сходство с ними (Шкуратова, 1994).

Любопытными представляются результаты исследований, согласно которым между показателями когнитивной простоты/сложности и временем пребывания в домах поддержки для алкоголиков существует криволинейная связь. Так, когнитивно простые лица не могут оставаться в этих домах более 7 недель и уходят оттуда. Однако и «долгожители» (срок пребывания свыше 20 недель) также преимущественно являются когнитивно простыми (Orford, 1974). Ранний уход когнитивно простых лиц автор объясняет их социальной некомпетентностью, следствием чего являются частые межличностные конфликты. «Долгожительство» же объясняется социальной неадекватностью когнитивно простых.

Объяснение, как можно видеть, традиционное, и поэтому противоречивое. В действительности в данном случае можно говорить о феномене «расщепления» полюса когнитивной простоты на поведенческом уровне: по-видимому, существует два разных типах «когнитивно простых» людей: одни - бунтуют против условий жизни в интернате (возможно, это субгруппа «обобщающих»), тогда как другие - смиряются с ними (субгруппа «когнитивно простых»).

По данным А. Л. Южининовой, когнитивно сложные студенты вступают в конфликтные отношения с неприятными им членами студенческой группы в 4% случаев, в то время как когнитивно простые - в 20% (Южанинова, 1990). Не исключено, что низкая конфликтность когнитивно сложных объясняется тем обстоятельством, что часть из них (субгруппа «компартментализаторов») отличается склонностью к манипулятивным формам общения и сокрытию собственных агрессивных состояний.

Таким образом, хотя эмпирически зафиксированные связи между отдельными когнитивными стилями и различными личностными свойствами отличаются пестротой и определенного рода противоречивостью, тем не менее эти связи существуют, более того, выраженность определенных полюсов когнитивных стилей соотносится как с проявлениями личностного роста, так и проявлениями психопатологической симптоматики (Падун, 2009; Dean at al., 2007; Todd et al., 2004; Zhang, 2009).

В этой связи представляется весьма характерным высказывание Г. Уиткина относительно того, что в наборе характеристик, трактуемых как проявление менее или более высокого уровня психологической дифференциации, особую роль играют именно свойства когнитивной сферы. Это обстоятельство, по его мнению, «...частично объясняет, почему исследование когнитивного функционирования в последние годы все в большей мере служит основой для понимания организации и функционирования индивидуальности» (Witkin, Dyk, Faterson, Goodenough, Karp, 1974, p. 383).

Д. Уордел и Дж. Ройс попытались использовать феноменологию когнитивных стилей как основу теории индивидуальности (Wardell, Royce, 1978). На их взгляд, хотя когнитивные стили рассматриваются преимущественно в контексте познания, они тем не менее в снятом виде содержат в себе элементы аффективных состояний. Когнитивные стили, таким образом, выступают как высокоорганизованные черты в том смысле, что именно они определяют способ, которым в индивидуальном поведении связываются познавательные способности и эмоциональные свойства личности. Уордел и Ройс описали три «общих стиля» - рациональный, эмпирический и метафорический, - каждый из которых характеризуется определенным балансом когнитивных и эмоциональных компонентов опыта (см. классификацию стилей Д. Уорделла и Дж. Ройса в главе 3).

Рациональный стиль предполагает одновременное развитие концептуальных способностей (вербальные способности, способность к рассуждению) и эмоциональной независимости (личная автономия, беспристрастность), эмпирический стиль - перцептивных способностей (способность к визуализации, память) и проявлений интро/экстравер- сии (общее сдерживание, социальное сдерживание), метафорический стиль - символических способностей (способность к порождению новых образов и беглость идей) и эмоциональной возбудимости (разнообразие эмоциональных переживаний, тревожность).

В итоге была предложена модель интегрированной индивидуальности, в рамках которой стили рассматриваются как посредники, объединяющие когнитивные и эмоциональные свойства субъекта. Стилевая система выступает в качестве интегратора когнитивной и аффективной сфер, оказывая тем самым влияние на такие свойства индивидуальности, как Образ мира, Образ - «Я» и стиль жизни (Wardell, Royce, 1978) (рис. 14).

По-видимому, эмпирические и теоретически постулируемые связи отдельных стилевых параметров с различными личностными чертами и особенностями социального поведения могут быть объяснены с учетом природы когнитивных стилей, связанной со сформированностью механизма непроизвольного интеллектуального контроля (в виде широты и интенсивности перцептивного сканирования, учета и структурирования контекста, имплицитной обучаемости, подключения к процессу переработки информации системы понятий разной степени обобщенности, оперативного изменения когнитивных схем под влиянием необычной информации, регуляции меры участия аффективного опыта в актах познавательного отражения и т.д.).

Рис. 14.

Таким образом, когнитивные стили как метакогнитивные способности характеризуют, во-первых, способность к построению объективированных ментальных репрезентаций происходящего и, во-вторых, способность к саморегуляции собственных аффективных состояний. Соответственно, мера выраженности стилевых характеристик, как можно предположить, определяет потенциал объективации в оценках, суждениях, позициях и поступках человека - именно поэтому когнитивные стили оказываются связанными со столь широким спектром личностных черт и особенностей социального поведения.

Чаще всего в литературе рассматривается около 10-15 когнитивных стилей (при этом отмечается, что многие из них очевидно коррелируют друг с другом, и различие в терминологии обусловлено подходами различных авторов:

· поленезависимость - полезависимость;

Представители полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатлениям при оценке происходящего и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования ситуации. Представители поленезависимого стиля, напротив, полагаются на внутренний опыт и легко отстраиваются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.

· конкретность - абстрактность;

В основе конкретности-абстрактности лежат такие психологические процессы, как дифференциация и интеграция понятий. Полюс «конкретной концептуализации» характеризуется незначительной дифференциацией и недостаточной интеграцией понятий. Для "конкретных" индивидуумов типичны следующие психологические качества: склонность к черно-белому мышлению, зависимость от статуса и авторитета, нетерпимость к неопределенности, стереотипность решений, ситуативный характер поведения, меньшая способность мыслить в терминах гипотетических ситуаций и т. д. Напротив, полюс «абстрактной концептуализации» предполагает как высокую дифференциацию, так и высокую интеграцию понятий. Соответственно, для «абстрактных» индивидуумов характерна свобода от непосредственных свойств ситуации, ориентация на внутренний опыт в объяснении физического и социального мира, склонность к риску, независимость, гибкость, креативность и т. д.

· сглаживание - заострение;

Индивидуальные различия, зафиксированные в этом когнитивном стиле, имеют отношение к особенностям хранения в памяти запоминаемого материала. У «сглаживателей» сохранение материала в памяти сопровождается его упрощением, потерей деталей, выпадением тех или иных фрагментов. Напротив, в памяти «заострителей» происходит выделение, подчеркивание специфических деталей запоминаемого материала. Впоследствии специально подчеркивалось, что данный стилевой параметр обнаруживает себя в условиях восприятия и запоминания последовательности стимулов, характеризуя, таким образом, чувствительность испытуемых к постепенно нарастающим различиям в ряду воспринимаемых воздействий.

· ригидный - гибкий познавательный контроль;

Этот когнитивный стиль характеризует степень субъективной трудности в смене способов переработки информации в ситуации когнитивного конфликта. Ригидный контроль свидетельствует о трудностях в переходе от вербальных функций к сенсорно-перцептивным в силу низкой степени их автоматизации, тогда как гибкий - об относительной легкости такого перехода в силу высокой степени их автоматизации.

· низкая - высокая толерантность к нереалистическому опыту;

Данный когнитивный стиль обнаруживает себя в неопределенных, двусмысленных ситуациях и характеризует меру принятия впечатлений, не соответствующих или даже противоречащих имеющимся у человека представлениям, которые он расценивает как правильные и очевидные. Толерантные субъекты оценивают опыт по их фактическим характеристикам, тогда как нетолерантные субъекты сопротивляются познавательному опыту, в котором исходные данные противоречат их наличным знаниям.

· фокусирующий - сканирующий контроль ;

Этот когнитивный стиль характеризует индивидуальные особенности распределения внимания, которые проявляются в степени широты охвата различных аспектов отображаемой ситуации, а также в степени учета ее релевантных и нерелевантных признаков. Соответственно, одни испытуемые оперативно распределяют внимание на множество аспектов ситуации, выделяя при этом ее объективные детали (полюс широкого, или сканирующего, контроля). Внимание других испытуемых, напротив, оказывается поверхностным и фрагментарным, при этом оно фиксирует явные, бросающиеся в глаза характеристики ситуации (полюс узкого, или фокусирующего, контроля).

· импульсивность - рефлективность;

Люди с импульсивным стилем быстро выдвигают гипотезы в ситуации альтернативного выбора, при этом они допускают много ошибочных решений в идентификации перцептивных объектов. Для людей с рефлективным стилем, напротив, характерен более замедленный темп принятия решения в подобной ситуации, соответственно они допускают мало ошибок при идентификации перцептивных объектов в силу их тщательного предварительного анализа.

· узкий - широкий диапазон эквивалентности;

Представители полюса узкого диапазона эквивалентности (аналитического стиля) склонны ориентироваться на различия объектов, обращая внимание главным образом на их детали и отличительные признаки. Представители полюса широкого диапазона эквивалентности (синтетического стиля), напротив, склонны ориентироваться на сходство объектов, классифицируя их с учетом некоторых обобщенных категориальных оснований.

· когнитивная простота - сложность;

Одни люди понимают и интерпретируют происходящее в упрощенной форме на основе фиксации ограниченного набора сведений (полюс когнитивной простоты). Другие, напротив, склонны создавать многомерную модель реальности, выделяя в ней множество взаимосвязанных сторон (полюс когнитивной сложности).

39)Ассиметрия головного мозга. Проблема обучения леворуких детей.

Асимметрия полушарий головного мозга (греч. asymmetria - недостаток соразмерности) - неравнозначность функций правого и левого полушарий головного мозга. А. п. эволюционно связана с развитием речи - функции, связанной преимущественно с левым полушарием (см. Речь. Мозговая организация). А. п. - явление в значительной мере динамичное. Физиологические "инструменты" динамических изменений А. п. - механизм локальной активации, реципрокного торможения, обратных временных связей. По способу обработки информации полушария существенно различаются: правое полушарие осуществляет полное описание объектов, левое обрабатывает информацию последовательно.

Установлено, что функцией левого полушария является оперирование вербально-знаковой информацией в ее экспрессивной форме, а также чтение и счет, тогда как функция правого - оперирование образами, ориентация в пространстве, различение музыкальных тонов, мелодий и невербальных звуков, распознавание сложных объектов (в частности, человеческих лиц), продуцирование сновидений.
Основное различие между полушариями определяется не столько особенностями используемого материала (вербального или образного), сколько способами его организации, характером переработки информации, т.е. типом мышления. Оба полушария способны к восприятию слов и образов и к их переработке (хотя возможности правого полушария в отношении экспрессивной речи минимальны), но эти процессы протекают в них по-разному.
“Левополушарное” мышление является дискретным и аналитическим, поскольку с его помощью осуществляется ряд последовательных операций, обеспечивающих логически непротиворечивый анализ предметов и явлений по определенному числу признаков. Благодаря этому формируется внутренне непротиворечивая модель мира, к-рую можно закрепить и однозначно выразить в словах или дpyгиx условных знаках, что является обязательным условием социального общения.
“Правополушарное” - пространственно-образное - мышление является симультанным (одновременным) и синтетическим, поскольку создает возможность одномоментного “схватывания” многочисленных свойств объекта в их взаимосвязи друг с другом и во взаимодействии со свойствами других объектов, что обеспечивает целостность восприятия. Благодаря такому взаимодействию образов сразу в нескольких смысловых плоскостях они приобретают свойство многозначности. Эта многозначность, с одной стороны, лежит в основе творчества, а с другой - затрудняет выражение связей между предметами и явлениями в логически упорядоченной форме и даже может препятствовать их осознанию.
Оба полушария функционируют во взаимосвязи, внося" свою специфику в работу мозга в целом.
А. ф. г. м. свойственна только человеку, предпосылки к ее становлению передаются генетически, но сама она, как и тесно связанная с ней речь, окончательно формируется лишь в социальном общении. При этом в зависимости от конкретных условий может сложиться относительное доминирование лево- или право-полушарного мышления, что во многом определяет психологические особенности субъекта.

леворукость - это индивидуальный вариант нормы.

Изучение особенностей левшей осложняется тем, что левши вовсе не являются однородной группой. Существуют различные причины левшества, от которых может зависеть развитие тех или иных качеств у ребенка

Исследованиями доказано, что леворукие дети обладают определенной спецификой познавательной деятельности.

К сожалению, в нашей стране еще нет научно разработанной методики обучения письму леворуких детей, нет и методики их работы на уроках труда (ведь даже ножницы ему нужны другие). Поэтому наши левши учатся выполнять все учебные действия также, как и правши. И все-таки существует ряд рекомендаций, реализуя которые в практике школьного обучения можно облегчить жизнь таким детям.

Родителям и учителям следует создать условия, при которых ребенок никогда, ни в какой форме, ни в какой ситуации не чувствовал бы негативного отношения к своей леворукости; составить рациональный режим дня с часами отдыха, прогулка-ми; и никаких "продленок"

40)Проблема обучения одаренных детей.

ОДАРЕННОСТЬ - значительное по сравнению с возрастными нормами опережение в умственном развитии либо исключительное развитие специальных способностей (музыкальных, художественных и др.). Одаренность детей может быть установлена и изучена только в процессе обучения и воспитания, в ходе выполнения ребенком той или иной содержательной деятельности. Проявления умственной одаренности у ребенка связаны с чрезвычайными возможностями детских лет жизни. Нужно иметь в виду, что в ранние дошкольные годы стремительное умственное развитие происходит у всех детей, оказывая решающий вклад детских лет в становление интеллекта.

Основная трудность выявления в пору детства признаков одаренности состоит в том, что в них непросто выделить собственно индивидуальное, относительно не зависимое от возрастного. Так, наблюдаемая у ребенка высокая умственная активность, особая готовность к напряжению -- это внутреннее условие умственного роста. И не известно, окажется ли оно устойчивой особенностью на последующих возрастных этапах.

В воспитании и обучении одаренных детей могут возникнуть проблемы

Во-первых - дети талантливы без исключения, каждый одарен, по-своему. Такой подход не определяет специфики понятия «одаренность». При таком подходе к обучению и воспитанию происходит поиска путей воспитания и обучения, а также «ключика» открывающего способности ребенка и разработку методов их развития. В этом случае возникает вопрос, почему дети, блиставшие в детстве, в дальнейшее теряют свой талант? Во вторых - одаренность как дар, которым наделены избранные. Тогда актуальной становится задача выявления одаренных детей.

Один из мифов это бытующее мнение об одаренном ребенке, как трудном ребенке. С ними опасаются работать педагоги, родители проявляют озабоченность, а сверстники могу принимать недружелюбно.

Работы с такими детьми обычно строится определенным образом: отдельные классы, спецшколы, индивидуально подобранные программы. Надо понимать, что одаренность это не только необыкновенные способности ребенка, но и возникновение различных проблем в становлении его личности.

Одаренный ребенок в семье - ломаются стереотипные подходы к воспитанию, и требуется больше внимания к нему. Семьи одаренных детей различны по своему отношению к ребенку. Но их всех объединяет желание получить высокие результаты от воспитания своих детей. Самооценка ребенка напрямую зависит от оценки родителей. Страх перед тем, что он не оправдывает ожидание своих близких, оказывает негативное влияние на психику ребенка.

Одаренность это выдающиеся способности, проявляющиеся в любой сфере человеческой деятельности, и не только в академической области. Одаренность это - достижения и возможность достижения. Смысл в том - нужно принимать во внимание способности, которые уже проявились, и которые могут проявиться. Таким образом, с точки зрения психологической науки нужно отметить, что одаренность представляет - сложный психический объект. Теперь вы знаете, кто такие одаренные дети, проблемы, поиски, пути воспитания и обучения очень важны для них, и родители должны подходить к этому вопросу со всей ответственностью.

41)Психологические основы организации групповой работы

В последние 10–15 лет российские и зарубежные ученые-педагоги и учителя-практики проявляют огромный интерес к формам и методам группового, или, как часто его определяют, кооперативного обучения. В настоящее время оно стало одним из наиболее популярных методов в начальных, средних и высших школах.

Далеко не всякое обучение в малых группах считается кооперативным. Для этого, по мнению американских педагогов, во-первых, подавляющая часть классных и внеклассных занятий по предмету или циклу дисциплин (в идеальном варианте по всем предметам учебной программы) должна проводиться в малых группах, в которых присутствует дух единой команды, и каждый член группы несет ответственность за себя, за других и за группу в целом. Во-вторых, предпочтительно, чтобы членство в группе было стабильным и постоянным, а коллективные работы включались в систему контроля и оценки учебных достижений как группы в целом, так и каждого из ее членов. Все это напоминает некогда, в двадцатых-тридцатых годах, бытовавший у нас в стране бригадно-лабораторный метод, впрочем, тоже заимствованный у американцев.

Теоретической основой кооперативного обучения являются работы Ж.-Ж. Пиаже, Л.С. Выготского и других ученых, подчеркивающих особую роль в процессе интеллектуального развития ребенка фактора социального взаимодействия и межличностного общения. Исследования педагогов и психологов показывают, что кооперативная форма обучения благоприятно влияет на развитие речи, коммуникативности, мышления и интеллекта. Кроме того, она приносит более высокие учебные результаты по сравнению с традиционными фронтальными формами и методами.

Первым шагом к групповой работе является самоопределение учащихся. Участник группы должен обрести позицию по отношению к своей работе в группе. Этот процесс должен соориентировать учащихся на достижение определенных результатов. Он должен определить свое место в группе, свои взаимоотношения с другими участниками группы.

По мере втягивания учащихся в процесс самоопределения начинают разворачиваться процессы исследования ситуации и исследования условий задачи, поставленной перед группой.

Учащиеся оценивают возможности друг друга, прикидывают варианты взаимодействия и распределения позиций в группе.

С процессами самоопределения и анализа ситуации тесно переплетен процесс целеполагания и постановки задач групповой работы.

В учебной деятельности целеполагание опирается на понимание задания, его условий. Иными словами, целью групповой работы явялется нахождение (построение) способа решения поставленной задачи.

Т.е., цель – не столько решать и решать, сколько создать способ решения. Именно такое целеполагание делается осмысленным.

42) Структура контрольно-оценочного акта, виды и функции контрольно-оценочных актов. структура контрольно-оценочного акта состоит из четырех взаимосвязанных процессов: потребностно-могавационного, контрольного, оценочного и корректировочного. Она дает четкое представление о сущности процессов самокшпроля и самооценки, лежащих в основе формирования контрольно-оценочной самостоятельности. В процессе формирования контрольно-оценочной самостоятельности младших школьников необходимо осуществлять постепенное увеличение доли самостоятельности учащихся в каждом звене данной структуры.

контрольно-оценочный акт состоит из трёх процессов (взаимосвязанных): контрольного, оценочного и корректировочного и следующих элементов: а) цель контрольно-оценочного акта; б) объект контроля, оценки и коррекции; в) эталон, с которым сравнивается, сличается объект; г) результат контроля; д) критерий оценки; е) оценка в форме развёрнутой характеристики контроля с точки зрения выбранного критерия; ж) отметка; з) средства коррекции; и) результат коррекции как новый объект контрольно-оценочной деятельности.

Рассмотрим виды контрольно-оценочных актов, встречающихся в школьной практике и функции, какие они выполняют. В зависимости от цели учителя эти акты могут быть следующие:

1. Констатирующие, с помощью которых учитель устанавливает факт выполнения учащимися какого-либо задания, наличие чего-либо. В этом случае результат контрольно-оценочного акта выражается в форме бинарной оценки: «есть – нет», «имеется – не имеется», «+» и «-« и т.д. Корректировка в этом случае состоит в выполнении задания, если оно не было выполнено, или в приобретении того, наличие чего не было установлено и т.д.

2. Проверяющие, с помощью которых учитель выясняет, как овладели учащиеся каким-либо знанием, умением, навыком (в том числе и учебным). В этом случае внешний контрольно-оценочный акт состоит из трёх процессов: контрольного, оценочного, корректирующего.

43) Психологические особенности педагогической оценки учащихся.

Одним из главных аспектов взаимодействия педагога с учениками является стимулирование им их учебной деятельности. Как бы ни оценивал учитель учебные успехи учащихся, все его оценки в конечном счете сводятся к системе поощрений и наказаний. Поощрения стимулируют развитие положительных свойств и особенностей психики, а наказания предотвращают возникновение отрицательных.

Усилия учеников в учебной деятельности оцениваются педагогом прежде всего с помощью выставляемых отметок. Отметка сочетает в себе свойства поощрения и наказания: хорошая отметка является поощрением, а плохая – наказанием. В условиях российской системы образования используется пятибалльная система отметок: 5 («отлично»), 4 («хорошо»), 3 («удовлетворительно»), 2 («неудовлетворительно»), 1 («очень плохо»). На деле эта система давно превратилась в четырехбалльную, поскольку единицу за учебные неуспехи уже не выставляют, она используется только в качестве наказания за плохое поведение. Таким образом, в отметочной системе остались три формально положительные оценки и одна отрицательная. Но и среди положительных оценок каждая имеет свои психологические особенности. Негативная сторона столь узкого диапазона отметок состоит в том, что у него сокращаются возможности служить средством поощрения. В самом деле, полностью безошибочно и качественно выполненную работу можно оценить только оценкой «отлично». Если же ученик получает «хорошо», для него это сигнал о том, что какие-то ошибки и недочеты в его работе все-таки имеются, т. е. четверка уже несет в себе некую отрицательную для ученика информацию. Другое дело, если ранее он чаще получал тройки: тогда четверка будет означать, что работа выполнена лучше его обычного уровня, и это может заставить ученика поверить в свои силы и простимулировать его к дальнейшей работе по предмету.

Надо отметить, что большей стимулирующей силой обладают именно средние значения отметок, а не крайние: троечника больше простимулирует четверка, а не пятерка, отличника, скорее, заставит приложить больше усилий тройка, а не двойка. Троечник, получив пятерку, может утратить смысл дальнейшего самосовершенствования, так как оценки выше все равно нет, четверка же дает понять, что ему еще есть «куда расти» и он имеет возможность добиться большего. Двойка же уничтожает стремление ребенка к улучшению своих результатов, так как ее трудно исправить на привычную высокую оценку, а тройка субъективно воспринимается как оценка, после которой вполне можно добиться отличной успеваемости, если постараться.

Кроме отметок самих по себе, стимулирование учебной деятельности детей осуществляется и другими способами. Побудители должны быть разнообразными и использоваться в зависимости от того, могут ли они удовлетворить актуальные на данный момент потребности ребенка. Стимулы могут быть следующих видов: органические – связанные с удовлетворением органических потребностей ребенка (вкусное, сладкое, приятное физически); материальные – приобретение в собственное пользование желанных, интересных и привлекательных для ребенка вещей; моральные – удовольствие от сознания выполненного долга, от оказания помощи людям, от соответствия своих поступков высоким нравственным ценностям; социально-психологические – повышение внимания, уважение, отведение престижной и значимой роли; индивидуальные – что-то личное, существенное для ребенка, имеющее для него особое значение.

Действие различных стимулов на ребенка ситуационно и личностно опосредовано: восприятие и оценка им тех или иных стимулов как значимых обусловлены тем, в какой ситуации это происходит. Один и тот же стимул может по-разному повлиять на дальнейшую деятельность и успехи в ней в зависимости от того, был ли он значим для данного ученика в данный момент или нет. Если от получения высокой оценки зависят какие-либо другие важные события в его жизни, она может стать сильным стимулом к достижению успеха. Если же от нее мало что зависит в жизни и деятельности ребенка, она скорее всего не станет существенным стимулом к деятельности. Под личностной опосредованностью воздействия стимулов понимается зависимость результатов этого воздействия от индивидуальных особенностей учащегося, его психического состояния в данный момент времени. На него будут сильнее действовать стимулы, касающиеся удовлетворения наиболее актуальных на тот момент потребностей. Эмоционально возбужденный человек может воспринимать значимость стимулов несколько иначе, чем спокойный. Эти особенности восприятия стимулов касаются и педагогических оценок.

Педагогическая оценка играет важную стимулирующую роль в мотивации индивидуального поведения при возникновении потребности в интеллектуальном и личностном развитии. Эта оценка должна обеспечить максимум мотивированности ребенка в учебной деятельности с учетом следующих обстоятельств:

1) знания учителем необходимого и достаточного множества разнообразных стимулов, которые влияют на стремление ребенка к успехам в учении и воспитании;

2) знания подлинных мотивов участия детей в данных видах деятельности;

3) знания индивидуальных различий в мотивации учения и воспитания;

4) знания ситуативных факторов, которые воздействуют на мотивацию усвоения информации, формирование умений и определенных качеств личности у детей.

Педагогические оценки, рассматриваемые как поощрения и наказания, должны быть уравновешенными. С одной стороны, они должны активизировать развитие у ребенка положительных свойств, с другой – препятствовать возникновению у него отрицательных качеств личности и неправильных форм поведения. В зависимости от индивидуальных особенностей ребенка, его возраста, ситуации и ряда других факторов соотношение и характер педагогических оценок, используемых в качестве поощрений и наказаний, должны меняться, чтобы не снижалась их эффективность.

Под эффективностью педагогической оценки понимается ее стимулирующая роль в обучении и воспитании детей. Педагогически эффективной считается такая оценка, которая создает у ребенка стремление к самосовершенствованию, приобретению знаний, умений и навыков, выработке у себя ценных положительных качеств личности, социально полезных форм культурного поведения. Мотивация ребенка к интеллектуальному и личностно-поведенческому развитию может быть внешней и внутренней (см. 2.2). Внутренняя мотивация учебно-воспитательной деятельности считается более сильной, чем внешняя, поэтому и более эффективной педагогической оценкой будет та, которая создает и поддерживает у ребенка внутреннюю мотивацию учения и воспитания. Эффективность педагогической оценки напрямую зависит и от индивидуальных особенностей ребенка: действенной будет та оценка, которая соотносится с тем, что больше всего его интересует, и для соблюдения этого условия необходимо хорошо знать систему интересов и потребностей ребенка, их ситуативную иерархию, динамику изменения со временем.

Когда говорят о социально-специфическом характере педагогической оценки, имеют в виду два обстоятельства. Во-первых, в условиях различных культур в системе обучения и воспитания предпочтение отдается разным видам педагогических оценок: в обществе западно-европейского и североамериканского типов наиболее действенны материальные стимулы, в традиционных исламских обществах – морально-религиозные, в Японии – социально-психологические. Во-вторых, социально-специфический характер педагогической оценки проявляется в том, что она может быть различна по своей эффективности в зависимости от социальной ситуации, в которой дается.

Следует помнить, что личная значимость для ребенка того или иного вида получаемой педагогической оценки может со временем меняться, поскольку по мере взросления и от ситуации к ситуации у него изменяется иерархия потребностей и ранее значимые оценки утрачивают стимулирующую роль, а вместо них на первый план выходят другие, более соответствующие возрастному развитию ребенка. Наконец, существуют индивидуальные различия между детьми, в силу которых важный для одного ребенка стимул может вообще не быть сколько-нибудь действенным стимулом для другого.

Из вышесказанного следует, что наиболее действенными способами повышения персональной значимости педагогической оценки являются:

1) систематическое изучение и учет индивидуальных интересов и потребностей ребенка;

2) актуализация тех потребностей и интересов, которые соответствуют имеющимся в распоряжении педагога стимулам;

3) варьирование характера педагогических оценок с целью избежания привыкания к ним ребенка;

4) применение педагогических оценок значимыми для ребенка людьми, которых он уважает и кому доверяет.

Выделяется несколько видов педагогических оценок, образующих разные классификации: оценки могут быть предметными и персональными, материальными и моральными, результативными и процессуальными, количественными и качественными. Предметные оценки касаются того, что делает или уже сделал ребенок, – содержания, предмета, процесса и результата деятельности, но не самого ребенка. Персональные оценки, напротив, относятся к личности, отмечают индивидуальные качества, старания, умения, прилежание и т. п. Материальные педагогические оценки включают разные способы материального стимулирования детей за успехи в деятельности: деньгами, привлекательными вещами и др. Моральные педагогические оценки содержат в себе похвалу или порицание, характеризующие действия ребенка с точки зрения их соответствия принятым нормам морали. Результативные педагогические оценки относятся к конечному результату деятельности, акцентируют внимание в основном на нем, не беря в расчет способы достижения этого результата и другие особенности деятельности. Процессуальные оценки, напротив, относятся к процессу деятельности, подчеркивают, как был достигнут полученный итог, что лежало в основе побуждения, направленного на достижение соответствующего результата. Количественные педагогические оценки соотносятся с объемом выполненной работы, числом решенных задач, сделанных упражнений и т. п. Качественные оценки касаются качества выполненной работы, точности, аккуратности, тщательности и других аналогичных показателей ее совершенства.

44) Анализ современных теорий обучения: развивающее (Давыдов), проблемное (Занков, Матюшкин), программированное (Скиннер, Краудер).

1. развивающее (Давыдов)

Система развивающего обучения Эльконина-Давыдова противопоставлена ими традиционной системе обучения, прежде всего по принципиальному направлению познания, познавательной деятельности школьника. Существующее обучение преимущественно направлено от частного, конкретного, единичного к общему, абстрактному, целому; от случая, факта к системе; от явления к сущности. Развивающееся в ходе такого обучения мышление ребенка названо В. В. Давыдовым эмпирическим.

В технологии Эльконина-Давыдова обучение путем решения учебных задач является основным методом. Решить задачу теоретически – значит решить ее не только для данного частного случая, но и для всех однородных случаев. При этом большую роль играет моделирование способов решения задачи в предметной, графической или знаковой форме.

В технологии Эльконина-Давыдова обучение – это коллективная мысленная деятельность, деловое общение детей.

Позиция учителя: «к классу не с ответом, а с вопросом», учитель ведет к известным ему целям обучения, поддерживает инициативу ребенка в нужном направлении.

Позиция ученика: «субъект познания»; за ним закрепляется роль познающего мир (в специально организованных для этого условиях).

2. проблемное (Занков, Матюшкин)

Проблемная ситуация и учебная проблема являются основными понятиями проблемного обучения, которое рассматривается не как механическое сложение деятельности преподавания и учения, а как диалектическое взаимодействие и взаимосвязь этих двух деятельностей.

Проблемное преподавание определяется как деятельность учителя по созданию системы проблемных ситуаций, изложению учебного материала с его (полным или частичным) объяснением и управлению деятельностью учащихся, направленной на освоение новых знаний – как традиционным путем, так и путем самостоятельной подготовки учебных проблем и их решения.

Проблемное учение – это учебно-познавательная деятельность учащихся по усвоению знаний и способов деятельности путем восприятия объяснений учителя в условиях проблемной ситуации, самостоятельного (или с помощью учителя) анализа проблемных ситуаций, формулировки проблем и их решения посредством выдвижения предложений, гипотез, их обоснования и доказательства, а также путем проверки правильности решения.

А.М.Матюшкин характеризует проблемную ситуацию как, «особый вид умственного взаимодействия объекта и субъекта, характеризующийся таким психическим состоянием субъекта (учащегося) при решении им задач, который требует обнаружения (открытия или усвоения) новых, ранее субъекту неизвестных знаний или способов деятельности» . Иначе говоря, проблемная ситуация – это такая ситуация, при которой субъект хочет решить какие-то трудные для себя задачи, но ему не хватает данных, и он должен сам их искать.

Проблемные ситуации можно подразделять по нескольким основаниям: по области научных знаний или учебной дисциплине (физике, математике и т.п.); по направленности на поиск недостающего нового (новых знаний, способов действия, выявления возможности применения известных знаний и способов в новых условиях); по уровню проблемности (очень острые противоречия, средней остроты, слабо или неявно выраженные противоречия); по типу и характеру содержательной стороны противоречий (например, между житейскими представлениями и научными знаниями, неожиданным фактом и неумением его объяснить и т.п.).

3. программированное (Скиннер, Краудер).

Программированное обучение - это обучение по заранее разработанной программе, в которой предусмотрены действия как учащихся, так и педагога (или заменяющей его обучающей машины). Идея программированного обучения была предложена в 50-х гг. ХХ в. американским психологом Б. Скиннером для повышения эффективности управления процессом учения с использованием достижений экспериментальной психологии и техники.

Объективно программированное обучение отражает применительно к сфере образования тесное соединение науки с практикой, передачу определенных действий человека машинам, возрастание роли управленческих функций во всех сферах общественной деятельности. Для повышения эффективности управления процессом учения необходимо использовать достижения всех наук, имеющих отношение к этому процессу, и прежде всего кибернетики - науки об общих законах управления. Поэтому развитие идей программированного обучения оказалось связанным с достижениями кибернетики, которая задает общие требования к управлению процессом учения. Реализация этих требований в обучающих программах базируется на данных психолого-педагогических наук, изучающих специфические особенности учебного процесса. Однако при разработке этого типа обучения одни специалисты опираются на достижения только психологической науки (одностороннее психологическое направление), другие - только на опыт кибернетики (одностороннее кибернетическое). В практике обучения - типично эмпирическое направление, при котором разработка обучающих программ основывается на практическом опыте, а из кибернетики и психологии берутся только отдельные данные.

В основу общей теории программированного обучения положено программирование процесса усвоения материала. Данный подход к обучению предполагает изучение познавательной информации определенными дозами, являющимся логически завершенными, удобными и доступными для целостного восприятия.

Сегодня под программированным обучением понимается управляемое усвоение программированного учебного материала с помощью обучающего устройства (ЭВМ, программированного учебника, кинотренажера и др.) (рис. 1). Программированный материал представляет собой серию сравнительно небольших порций учебной информации ("кадров", файлов, "шагов"), подаваемых в определенной логической последовательности.

45) Компьютеризация обучения.

В узком смысле - применение компьютера как средства обучения, в широком - многоцелевое использование компьютера в учебном процессе. Осн. цели К.о.: подготовить подрастающее поколение к жизни в информатизованном обществе, повысить эффективность обучения путём внедрения средств информатизации.

Различают два направления компьютеризации (информатизации) обучения: овладение всеми способами применения компьютера в качестве средств учебной деятельности; использование компьютера как объекта изучения. Идеи применения компьютера как средства обучения возникли в 50-х гг. 20 в. в рамках программированного обучения. В 1959 в школе № 444 г. Москвы под руководством С.И. Шварцбурда был начат эксперимент по изучению старшеклассниками программирования и основ вычислительной техники. Были разработаны и внедрены в школе факультативные курсы "Основы программирования", "Основы ЭВМ", "Основы кибернетики" и другие. В учебно-производственных комбинатах осуществлялась профессиональная подготовка школьников по специальности "оператор-программист". По мере совершенствования технических характеристик самого компьютера и его программного обеспечения, расширения его дидактических возможностей утвердилась идея о принципиально новых свойствах компьютера как средства обучения. Компьютер позволяет строить обучение в режиме диалога, реализовать индивидуализированное обучение, опирающееся на модель учащегося, его "историю обучения". Изменилась оценка роли и места компьютера в учебном процессе. К началу 90-х гг. были созданы десятки тысяч различных обучающих систем, их общепринятой классификации не существует. Мн. авторы выделяют следующие типы систем: тренировочные; наставнические, проблемного обучения; имитационные и моделирующие; игровые программы.

С учётом истории развития компьютерного обучения следует различать два вида обучающих систем - традиционные и интеллектуальные. Осн. особенности интеллектуальных обучающих систем: управление учебной деятельностью с учётом всех её особенностей на всех этапах решения учебной задачи, начиная от постановки и поиска принципа решения и кончая оценкой оптимальности решения; обеспечение диалогового взаимодействия, как правило, на языке, близком к естественному. В интеллектуальных обучающих системах индивидуализированное обучение осуществляется на основе динамической модели учащегося. Системы этого вида позволяют обеспечить распределение управляющих функций между компьютером и учащимся, передавая последнему по мере формирования учебной деятельности новые обучающие функции и обеспечивая тем самым оптимальный переход от учения к самообучению. В отличие от традиционных компьютерных систем, которые функционируют на основе заложенного алгоритма, интеллектуальная обучающая система в соответствии с заложенной системой правил организует управление учебной деятельностью как эвристический процесс.

К.о. оказывает существенное воздействие на все компоненты учебного процесса. Значительное влияние компьютера на содержание обучения обусловлено, с одной стороны, тем, что для учащегося стало доступным многое из того, что ранее считалось посильным лишь для специалиста высокой квалификации. Это стало возможным благодаря возможностям компьютера в наглядном представлении учебного содержания; применению компьютерных средств, реализующих идеи искусственного интеллекта, в частности экспертных систем, обеспечивающих усвоение разнообразных декларативных и процедурных знаний; предоставлению учащимся доступа к большим объёмам необходимой им информации, в т.ч. и непосредственно относящейся к решаемой ими задаче. С другой стороны, компьютер позволяет включать в содержание обучения различные эвристические средства, прежде всего стратегии поиска решения задач. Важное значение имеет и то, что компьютер создаёт реальные предпосылки для создания интегрированных учебных предметов, разработки содержания профессионального обучения с учётом реальных производственных процессов, делает объектом изучения учащегося его собственную учебную деятельность.

Использование компьютера в учебных целях вносит значительные изменения в деятельность учащегося. Он освобождается от необходимости выполнения рутинных операций, имеет возможность, не обращаясь к педагогу, получить требуемую информацию, в т.ч. и относящуюся к способу решения поставленной им самим конкретной учебной задачи; избавляется от страха допустить ошибку; получает возможность приобщения к исследовательской работе.

Второе направление К.о., связанное с применением компьютера в качестве объекта изучения, в своём развитии также претерпело существенные изменения. В 60-х гг. в СССР цели компьютерной грамотности на уровне школьного обучения сводились преимущественно к знанию возможных применений компьютера и не предполагали умения практически пользоваться им для решения задач. В начале 70-х гг. практическое владение ЭВМ связывалось с обучением школьников программированию. В этом направлении накоплен значительный опыт и созданы предпосылки К.о. Со 2-й половины 70-х гг. изменился подход к определению сущности компьютерной грамотности, пересмотрена образовательная ценность различных видов знаний и умений. Осн. акцент делается на решение задач с помощью компьютера и рациональное использование математического обеспечения.

Важными компонентами компьютерной грамотности школьников являются знания о применении ЭВМ в различных сферах производства, культуры, образования, а также о тех изменениях в деятельности человека, которые с ним связаны. Важная цель компьютерной грамотности - умение обращаться с автоматизированными информационными системами (электронными банками данных). С конца 80-х гг. предмет изучения расширяется до основ информационной культуры, где большое внимание уделяется новым информационным технологиям.

Использование компьютера в качестве средства обучения выявило необходимость пересмотра мн. теоретических положений дидактики и педагогической психологии. Так, экспертные системы, позволяющие довести учащегося до правильного решения задачи любой сложности, а также гипертекстные обучающие системы, предоставляющие учащемуся значительные возможности в выборе последовательности изучения учебного материала, требуют внесения корректив в соответствующие принципы обучения.

Следует иметь в виду, что К.о. не решает все проблемы обучения, компьютер не может и не должен вытеснить из учебного процесса педагога, новые информационные технологии обучения не могут полностью заменить традиционные технологии. Компьютеризация обучения способствовала развитию дистанционного обучения.

46) Психологические аспекты анализа урока.

Оцениванию подлежат следующие психологические компоненты образовательной деятельности:
Мотивация учеников и учителя. Степень общей активности учеников. Психодинамические характеристики учебной ситуации с точки зрения интенсивности воздействий, темпа и ритма, однообразия или разноообразия этих воздействий. Эмоциональный фон и эмоциональная окраска отдельных временных отрезков урока. Обоснованность чередования напряженности - расслабленности. Преднамеренная и непреднамеренная активизация тех или иных психических функций. Дифференцированность нагрузки на учащихся с учетом индивидуально-психологических особенностей каждого из них. Наличие психологической гармонии или дисгармонии (контрастов) во взаимодействии участников учебного процесса.
Характеристика класса как малой социальной группы, преобладающая атмосфера взаимоотношений, оценок и норм в классе, наличие позитивных и негативных группировок по отношению к учителю и ученикам.
Содержание познавательной деятельности, последовательность и непротиворечивость учебного материала, система логических действий и психологических механизмов познания - анализ, синтез, сравнение, обобщение, абстракция, индуктивный и дедуктивный способы и т. д.
При анализе управления вниманием учащихся на уроке необходимо ответить на следующие вопросы:
1. Как стимулируется интерес к содержанию урока? 2. Как создается установка быть внимательным? 3. Как раскрыта практическая значимость изучаемого на уроке материала? 4. Как используются внешние особенности наглядного материала для привлечения внимания (яркость, новизна, структурирование и пр.)? 5. Как организовано изложение материала (яркость, образность, эмоциональность речи, смена интонаций, новизна речевых форм)? 6. Как организована смена видов деятельности на уроке? 7. Как учитываются возрастные особенности внимания школьников? 8. Как формируется цель деятельности на уроке? 9. Как выбирается темп ведения урока? 10. Как организуется активность учащихся на уроке? 11. Как учитываются индивидуальные особенности в уровне развития внимания учащихся? 12. Как организована деятельность детей, у которых наблюдаются выраженные недостатки внимания: концентрации, устойчивости, переключения? 13. Как используются учителем сосбственные индивидуальные особенности в организации внимания учеников?
При анализе урока с точки зрения обеспечения качественного восприятия материала необходимо ответить на следующие вопросы:
1. Как создается установка на восприятие преподаваемого материала? 2. Как контролируется и учитывается точность и полнота формирующихся в сознании учащихся образов? 3. Как учитывается фон восприятия при изложении материала? 4. Как используется прошлый опыт учеников при организации восприятия нового материала? 5. Как организуется совместная деятельность школьников при решении перцептивных задач? 6. Как организовано обучение перцевтивным действиям? 7. Как учитываются индивидуальные различия в составе и степени сформированности перцевтивных действий? 8. Как учитываются возрастные особенности восприятия? 9. Как учитываются закономерности развития восприятия? 10. Как учитываются различные виды восприятия? 11. Как учитываются процессуальные характеристики восприятия?
При анализе урока применительно к развитию мнемических особенностей учащихся необходимо ответить на следующие вопросы:
1. Формировалась ли на этом уроке установка на запоминание? 2. Какими приемами акцентировалось внимание учеников на подлежащем запоминанию? 3. Учитываются ли индивидуальные различия развития мнемических способностей конкретных учеников? 4. Как учитываются средние показатели запоминания с организации учебной деятельности (объем кратковременной памяти 7 +-2)? 5. Как учитывается соотношение видов памяти по характеру психической активности (эмоциональная, двигательная, наглядно-образная, словесно-логическая)? 6. Как организуется материал для заучивания; дозировка по объему, распределение по времени, структурирование, языковое оформление? 7. Как учитываются эффекты проактивного и ретроактивного торможения, реминисценция? 8. Как организуется повторение?
При анализе урока с точки зрения учета закономерностей функционирования и развития мышления необходимо ответить на следующие вопросы:
1. Степень подготовленности урока с точки зрения создания у учащихся целей умственной деятельности. 2. Соответствуют ли управляющие действия учителя на уроке закономерностям мыслительной деятельности учеников? 3. Какие средства используются при формировании интереса к изучаемому материалу в плане его опосредованного и обобщенного познания? 4. В какой мере формируются у учащихся на уроке общие приемы мыслительной деятельности (анализ, синтез, абстракция, сравнение, обощение)? 5. Обучаются ли школьники в ходе урока приемам логической смысловой обработки материала? 6. Происходит ли в процессе объяснения (и ответа учащихся) выделение главного в содержании изучаемого материала? 7.Используется ли на уроке установление связей между изучаемым материалом и личным опыом учащихся? 8. Вызывает ли изучаемый материал эмоциональное отношение учащихся, связывается ли содержание урока с мотивацией учебной деятельности школьников? 9. Используется ли на уроке коллективная мыслительная деятельность учащихся (мозговой штурм, разбор проблемной ситуации и т. п.)? 10. Учитывается ли учителем темп, гибкость, самостоятельность мышления? 11. В какой мере на уроке формируются элементы творческого мышления? 12. Используются ли индивидуализированные формы заданий? 13. Какова общая оценка степени активности мышления классса в целом и конкретных учащихся в отдельности?
При анализе степени включенности в учебную деятельность воображения учащихся необходимо ответить на следующие вопросы:
1. Была ли создана на уроке творческая атмосфера, позволяющая в рассуждениях выходить за пределы постулированной данности? 2. Предпринимались ли попытки осмысления материала с опорой на представления образов материального мира? 3. Как учитывались особенности пространственных представлений при чтении чертежей, схем, карт и т. п.? 4. Присутствуют ли в изложении материала обращения к процессам агглютинации, схематизации, гиперболизации, подчеркивания, типизации, попытки рассмотреть предметы и явления в новых сочетаниях и связях? 5. Прибегают ли участники учебного процесса к построению аналогий, какие приемы при этом используются? 6. Присутствует ли активизация фантазии школьников, побуждение увидеть необычное в привычном?

|

следующая лекция ==> Дееспособность граждан. Разновидности дееспособности. Эмансипация. Признание гражданина недееспособным и ограниченно дееспособным Введение 1.Этапы становления значения термина «стиль» и стилевого подхода в психологии 1.1 Теоретические источники стилевого подхода в изучении интеллектуальной деятельности 1.2 Индивидуальные способы категоризации (теория когнитивного темпа Дж. Кагана) 1.3 Отличительные признаки когнитивных стилей 2.Психологическая характеристика основных когнитивных стилей 2.1 Полезависимость/поленезависимость 2.2 Узкий/широкий диапазон эквивалентности 2.4 Ригидный/гибкий познавательный контроль 2.5 Толерантность к нереалистическому опыту 2.6 Фокусирующий/сканирующий контроль 2.7 Сглаживание/заострение 2.8 Импульсивность/рефлективность 2.9 Конкретная/абстрактная концептуализация 2.10 Когнитивная простота/сложность 3.Проблема взаимосвязи когнитивных стилей. Противоречия «множественной» и «унитарной» позиций в изучении когнитивных стилей Заключение Список литературы Введение Одной из острейших проблем психологии, безусловно, является проблема индивидуальных психических различий между людьми. Психика - это, в сущности, некоторый абстрактный объект, который может быть изучение и описание на уровне общих закономерностей организации и функционирования. Однако феномен индивидуального субъекта заключается в том, что закономерности индивидуального поведения не тождественны закономерностям поведения вообще. Соответственно, понятийный аппарат, созданный в рамках общей психологии, не может быть механически перенесен на понимание механизмов психической деятельности конкретного индивидуума. Поэтому понятия и подходы, которые позволяли выявить и описать механизмы индивидуальной специфики психической деятельности, всегда вызывали особый интерес в научном психологическом сообществе. Неудивительно, что появление понятия «стиль» в системе психологических категорий вызвало своего рода профессиональный ажиотаж, связанный с ростом надежд на углубление наших знаний о природе человеческого интеллекта. В данной работе рассматривается история, современное состояние и перспективы стилевого подхода в психологии познания, связанного с изучением стилевых характеристик познавательной сферы личности (когнитивных стилей). Когнитивные стили - это индивидуально-своеобразные способы переработки информации, которые характеризуют специфику склада ума конкретного человека и отличительные особенности его интеллектуального поведения. Многое из того, что происходило и происходит в области исследований стилей, можно объяснить исключительно сильным чарующим влиянием самого слова «стиль». Стилевой подход является ярким примером той ситуации в науке, о которой можно сказать, что «вначале было слово»: в течение многих десятилетий результаты стилевых исследований интерпретировались через призму некоторого исходного, своего рода романтического смысла, который вкладывался в понятие «стиля». Ведь что такое стиль? Стиль - это свидетельство некоторой уникальности, выделенное из множества других людей, это тот шарм, наличие которого безоговорочно характеризует обладателя стиля (в одежде, манере поведения, художественном мастерстве либо научном творчестве) как человека с высоким уровнем душевной организации. Действительно, найти свой стиль и уметь его поддерживать - это свидетельство таланта и личного мужества, это всегда знак индивидуальности. Говорят, что данное ребенку имя впоследствии оказывает влияние на его характер. Безусловно, это чистейший предрассудок. В словосочетании «познавательный стиль» содержательный акцент всегда был смещен на слово «стиль». Поэтому вначале придется, вкратце остановиться на этимологии и основных этапах становления этого понятия как психологической категории. С точки зрения своей исходной этимологии слово «стиль» (stylos - греч.) означает палочку для писания на восковых досках с острым и тупым концами (тупым концом стирали неверно написанное). Любопытно, что уже в своем исходном метафорическом значении стиль - это возможность одновременного участия в деятельности двух противоположных по смыслу качеств, в равной мере необходимых для ее успеха. В энциклопедических словарях обычно выделяются два - опять же противостоящих друг другу - аспекта значения этого слова: 1) стиль как индивидуально-специфический способ (манера, приемы) поведения, т. е. характеристика процесса деятельности; 2) стиль как совокупность отличительных черт творчества определенного автора, т. е. характеристика продукта деятельности. Впоследствии значение слова «стиль» формировалось как междисциплинарное понятие, поэтому проводились исследования «стиля эпохи», «художественного стиля», «стиля научного мышления» и т. д. Таким образом, понятие стиля изначально являлось многозначным. Для психологии, чей категориальный аппарат отличается недостаточной содержательной строгостью, а схемы интерпретации результатов психологических исследований часто несут в себе элементы субъективизма и произвольности, было весьма рискованно привлекать в свой понятийный арсенал такой полисемантический термин, как «стиль». Тем не менее, дело было сделано: одно из множества маленьких отделений в ящике Пандоры было открыто, и понятие стиля стало активно завоевывать свои позиции в психологической науке. 1.Этапы становления значения термина «стиль»и стилевого подхода в психологии Можно выделить три этапа становления значения термина «стиль» и соответственно стилевого подхода в психологии. На первом этапе стиль рассматривался в контексте психологии личности для описания индивидуально-своеобразных способов взаимодействия человека со своим социальным окружением. Впервые термин «стиль» появился в психоаналитических работах Альфреда Адлера (1927). Он говорил о существовании индивидуальных стратегий поведения, которые вырабатываются личностью для преодоления комплекса неполноценности. Для этого человек бессознательно прибегает к разным формам компенсации своих физических и психических дефицитов в виде формирования индивидуального жизненного стиля. Компенсации могут быть адекватными (в виде успешного преодоления чувства неполноценности за счет реализации стремления к превосходству в социально приемлемой и одобряемой форме) и неадекватными (в виде гиперкомпенсации за счет одностороннего приспособления к жизни в результате чрезмерного развития какой-либо одной личностной черты либо невротического ухода в болезнь, симптомы который человек использует для оправдания своих недостатков и неудач). Гордон Олпорт (1937) применял понятие стиля для описания экспрессивного аспекта поведения, характеризующего диспозиции личности (ее мотивы и цели). Стиль - это способы реализации мотивов и целей, к которым предрасположена личность в силу своих индивидуальных особенностей (поэтому «стилем» являются любые личностные черты, начиная с избирательности восприятия и заканчивая мерой общительности). Сформированность стиля, по Олпорту, - это свидетельство способности личности к самореализации, что соответственно предполагает высокий уровень психической организации «Я». Как можно видеть, в этих работах с помощью термина «стиль» констатировался сам факт существования индивидуальных различий, которые более уже не рассматривались в качестве досадных случайных издержек психологического исследования. Дальнейшее развитие стилевых представлений на этом этапе было связано с направлением «Новый взгляд» (New Look), в рамках которого индивидуальные различия (в первую очередь в познавательной сфере) впервые стали предметом специального изучения. Так, было экспериментально показано, что индивидуальные «ошибки» восприятия - это не просто индивидуальные различия, но, скорее, следствие действия некоторых базовых психологических факторов, в частности, в виде явления «перцептивной защиты». Индивидуально-своеобразные формы перцептивной защиты свидетельствовали о наличии «внутри» субъекта особых потребностно-мотивационных состояний, которые оказывали влияние на индивидуально-своеобразные характеристики восприятия объектов и явлений. Например, дети из бедных семей (сравнительно с детьми из обеспеченных семей) при оценке физической величины монеты преувеличивали ее размер, причем тем в большей степени, чем выше ее денежный номинал. Таким образом, на данном этапе понятие стиля имело скорее качественное значение; при этом внимание исследователей акцентировалось на важности индивидуализированных аспектов поведения. Характерно, что стиль, трактуемый как личностное свойство, рассматривался в качестве проявления высших уровней психического развития индивидуальности. Второй этап стилевого подхода приходится на 50-60-е годы XX века и характеризуется использованием понятия стиля для изучения индивидуальных различий в способах познания своего окружения. В работах ряда американских психологов на первый план выходит исследование индивидуальных особенностей восприятия, анализа, структурирования и категоризации информации, обозначенных термином «когнитивные стили» (см.: Gardner,Holzman, Klein, Lipton, Spence, 1959; Kagan, 1966; Witkin, ltman, Raskin, Karp, 1971; и др.). В отечественную психологическую литературу термин «когнитивный стиль» (cognitive style) перешел из англоязычной литературы в виде термина-кальки, хотя точный перевод английского слова cognitive на русский язык соответствует слову познавательный. Однако термины «познавательный» и «когнитивный » не являются синонимами применительно к современному понятийному строю отечественной психологии. «Познавательный » - имеющий отношение к процессу отражения действительности в индивидуальном сознании в виде познавательного образа (сенсорного, перцептивного, мнемического, мыслительного), т. е. этот термин адресуется тому, что отображено в познавательном образе. «Когнитивный» - имеющий отношение к психическим механизмам переработки информации в процессе построения познавательного образа на разных уровнях познавательного отражения, т. е. этот термин адресуется тому, как строится познавательный образ. Строго говоря, в рамках второго этапа стилевого подхода речь шла об индивидуальных различиях в способах переработки информации о своем окружении, или собственно когнитивных стилях как об определенной разновидности познавательных стилей, под которыми - в более широком смысле слова - следует понимать индивидуально-своеобразные способы изучения реальности. Особое место, как в зарубежной, так и в отечественной психологической науке отводится исследованию познавательных, а если быть точнее, стилей деятельности, изучать которые учёные начали в 60-х годах XX века. Но знать о них важно и нужно не только специалисту, но и обычному человеку, ведь благодаря этому можно повысить свою личную эффективность и добиться больших успехов практически в любой области жизнедеятельности. Что такое когнитивный стиль? Когнитивный стиль является совокупностью относительно устойчивых процессуальных особенностей познавательной деятельности, характеризующихся уникальностью способов получения и интерпретации информации, а также способов воспроизведения информации и методов контроля. Когнитивные стили служат отражением типичных особенностей интеллектуальной деятельности, и понимаются как такие формы интеллектуально активности, которые качественно отличаются от традиционно описываемых особенностей познавательных процессов. В психологической литературе можно найти свыше десятка всевозможных когнитивных стилей, однако мы рассмотрим несколько наиболее распространённых. Полезависимость и поленезависимость Первое появление этих стилей в области науки датируется 1954 годом, и связано с именем американского психолога Г. Уиткина, изучавшего соотношения проприорецептивных и зрительных ориентиров в перцептивной деятельности. Эксперименты, проведённые Уиткином, показали, что часть людей воспринимает поступающие данные посредством зрительных впечатлений, а часть – посредством проприорецпетивных, т.е. основанных на положении тела. Первую тенденцию назвали полезависимостью, а вторую – поленезависимостью. Впоследствии поленезависимость стали рассматривать в качестве навыка преодоления видимого поля, его структурирования и вычленения в нём отдельных элементов. А в полезависимости все элементы видимого поля связаны между собой, причём детали отделить от пространственного фона практически невозможно. Так, если человек может быстро и правильно обнаруживать фигуры среди других, значит, он является поленезависимым, а если обнаруживает их медленно и с трудом, то – полезависимым. По мере изучения, навык успешного выделения отдельных деталей из их многообразия стали связывать с некоторыми интеллектуальными, главным образом, невербальными способностями. Основываясь на этом, учёные пришли к выводу, что существует более общая особенность когнитивного стиля, которую назвали «способностью преодоления организованного контекста». Исходя из того, насколько она выражена, начали разделять два подхода к полю – активный (аналитический) и пассивный (глобальный). Отсюда следует вывод, что полезависимость и поленезависимость отражают специфику выполнения задач перцептивного характера. Для полезависимости характерно то, что ориентиром для человека служат внешние источники информации, и, следовательно, он наиболее подвержен влиянию контекста в процессе выполнения перцептивных задач, что сопряжено с рядом трудностей. А в случае с поленезависимостью, человек ориентирован на внутренние источники данных, по причине чего менее подвергается воздействию контекста и выполняет перцептивные задачи с большей лёгкостью. Рефлексивность и импульсивность Данные когнитивные стили в 1976 году выделил другой психолог – Н. Коган, в процессе исследования интеллектуальной деятельности человека в , для которых характерны условия неопределённости, и где для выбора нужно рассмотреть несколько альтернатив. Импульсивный человек всегда быстро реагирует на проблемные ситуации, а также находит и принимает способы решения без тщательной оценки. Рефлексивный человек, наоборот, реагирует несколько замедленно, а решения принимает только после тщательной оценки и рассмотрения всех плюсов и минусов. Кроме того, рефлексивные люди склонны применять более эффективные способы решения задач и успешнее реализуют освоенные стратегии деятельности применительно к новым ситуациям. Ригидность и гибкость Эти когнитивные стили связаны с тем, легко или трудно человеку менять виды деятельности и переключаться с одной информационной базы на другую. Если переключаться человеку трудно, то его познавательный контроль будет негибок и узок. Понятие «ригидность» было введено психологом Р. Кэттеллом в 1935 году с целью обозначения постоянного повторения одних и тех же движений, образов и мыслей во время переключения с одной формы деятельности на другую. Кэттелл выявил существенные различия в том, как данный феномен проявляется на практике. А определить принадлежность человека к ригидному или гибкому когнитивному стилю можно посредством , когда тестируемому нужно называть цвета, которыми написаны слова, данные цвета обозначающие, но при этом цвет, которым написано слово, и цвет, который оно обозначает, отличаются друг от друга. Узость и широта Здесь подразумевается узость и широта диапазона эквивалентности. Такие когнитивные стили характеризуют индивидуальные особенности в масштабе, используемом человеком при оценивании различий и сходств объектов. Одни люди при произвольной классификации могут разделять объекты на множество групп с небольшим объёмом объектов (это узкий диапазон), а другие – на меньшее количество групп с большим объёмом объектов (это широкий диапазон). Основой этих различий является, главным образом, уровень «чувствительности» к установленным различиям и ориентированность на установление различий разных типов. Человек с узким диапазоном эквивалентности опирается на физические свойства объектов, а человек с широким диапазоном – на скрытые дополнительные свойства. Некоторые отечественные специалисты характеризуют первый стиль как аналитический, а второй – как синтетический. Также установлена связь аналитического и синтетического когнитивных стилей с . Уровень толерантности к нереалистическому опыту Под толерантностью подразумевается терпимость к чему-либо. В качестве стилевой характеристики здесь она характеризует возможность человека принимать впечатления, которые не соответствуют или даже противопоставляются имеющимся у него представлениям. Нетолерантные люди склонны сопротивляться такому опыту, т.к. оно расходится с их знанием о том, каким «должен быть» порядок вещей, а толерантные люди, напротив, открыты этому опыту. Главным показателем толерантности можно назвать продолжительность периода, во время которого человек воспринимает какое-либо явление. По большому счёту, речь здесь идёт о навыке принятия информации, которая не соответствует имеющимся у человека установкам, и восприятия внешнего воздействия таким, каким оно является в действительности. Когнитивная простота и когнитивная сложность С точки зрения теории, основой когнитивной простоты и когнитивной сложности можно назвать теорию личностных конструктов Д. Келли. Преобладание кого-либо стиля можно определить посредством измерения простоты или сложности комплекса личностных конструкций в процессе толкования, прогнозирования и анализа окружающей реальности, основывающихся на организованном конкретным образом субъективном опыте. Под конструктами здесь следует понимать двухполюсную субъективно-измерительную шкалу, которая играет роль способа установления сходств или различий в процессе восприятия. Диагностируются данные стили при помощи разработанного Д. Келли метода репертуарных решёток. Помимо рассмотренных выше когнитивных стилей, которые можно считать основными, можно выделить также и некоторые другие, например, образно-действенный стиль интерпретации информации, обусловленный ведущей ролью головного мозга; вербально-логический стиль интерпретации информации, в котором ведущая роль отводится , и некоторые другие. Для диагностирования каждого из стилей специалистами применяются всевозможные тестовые методики. ВАШ КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ: Несмотря на то, что, как и было сказано, для установления ведущего когнитивного стиля человека используется масса различных методик, есть особые тестовые материалы, позволяющие с максимальной точностью определить, к какому когнитивному стилю относится тот или иной человек. Сегодня вы и сами можете проверить, как работают такие материалы, и заодно установить свой собственный когнитивный стиль. Именно этим мы и предлагаем вам заняться – приглашаем вас пройти наш курс по самопознанию (найти его вы сможете ), и узнать много нового не только о нюансах своего восприятия, но и о других особенностях вашей личности. Желаем вам удачи и успехов! Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится рассмотрению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интенсивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х гг. (Г. Уиткин и др. [Н. WitKin et all, 1967]) и несколько позже — отечественными (В. А. Колга, 1976; Е. Т. Соколова, 1976; М. А. Холодная, 1998, 2002, и др.). Правда, понятие о когнитивных стилях возникло не вдруг. Уже в отдельных работах 1920-1930-х гг. были обозначены близкие феномены, например «жизненный стиль» у А. Адлера, «ригидность» у Р. Кеттелла и «ригидность контроля» у Дж. Струпа, представления о соотношении первой и второй сигнальной систем у И. П. Павлова. Когнитивный стиль - это собирательное понятие для относительно устойчивых способов познавательной деятельности, познавательных стратегий, заключающихся в своеобразных приемах получения и переработки информации, а также приемов ее воспроизведения и способов контроля. Таким образом, когнитивные стили — тоже в некотором роде стили деятельности, поскольку они характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности (научения), включающей восприятие, мышление и действия, связанные с решением познавательных задач преимущественно в ситуации неопределенности (Г. Клаус, 1987; М. Пецольд [М. Petzold, 1985]). Как пишет Г. Клаус (1987), выраженность когнитивных стилей меняется на протяжении онтогенетического развития, но остается удивительно постоянной у каждого конкретного человека, если сравнивать его показатели с уровнем той возрастной группы, к которой он относится. Американский психолог Д. Озбел (D. Ausubel, 1968) выделил 20 особенностей интеллекта, среди которых — склонность к приобретению новых знаний или детализация уже имеющихся, жесткость или гибкость мышления при решении задач, предпочтительное запоминание определенной информации и др. Наряду с распространенным пониманием стиля как операциональной характеристики способов реализации индивидом своих мотивов и источника экспрессии поведения в когнитивной психологии возникает объяснение стилевого феномена в контексте изучения особенностей переработки информации человеком. Идею о существовании устойчивых различий в способах восприятия и мышления сформулировал в 1951 г. Дж. Кляйн (Klein), а термин «когнитивный стиль» предложил американский психолог Р. Гарднер (Gardner, 1959). Новый этап стилевых исследований начинается работами Г. Уиткина (WitKin, 1949), основной заслугой которого считают обогащение гештальтистских представлений о поле и полевом поведении идеей индивидуальных различий. Когнитивный стиль, связанный с различными аспектами функционирования познавательной сферы, считается стабильной индивидуальной характеристикой способов взаимодействия человека с информационным полем (WitKin et al., 1974a, b). Наиболее пристальное внимание уделяется изучению таких параметров, как зависимость - независимость от поля (WitKin, 1949), импульсивность - рефлексивность (Kagan, 1966), аналитичность - синтетичность, или концептуальная дифференцированность (Gardner, 1959), узость - широта категоризации (Pettigrew, 1939), когнитивная сложность - простота (Bieri, 1955). Однако уже первые результаты ясно показали, что исследователи имеют дело с психологической реальностью, анализ природы которой не может быть ограничен пониманием стиля только как когнитивной переменной. Распространение когнитивной интерпретации на все многообразие стилевых характеристик является таким же неоправданным, как и отождествление «стиль = человек» (ЛибинА. В. Стиль - это человек? // Стиль человека: психологический анализ. М.: Смысл, 1998. С. 7). В зарубежной и отечественной литературе можно встретить упоминание около полутора десятков различных когнитивных стилей, в том числе: По типу восприятия: полезависимость — поленезависимость; По типу реагирования: импульсивность — рефлексивность; По особенностям когнитивного контроля: ригидность — гибкость; По диапазону эквивалентности: узость — широта; По сложности: когнитивная простота — когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту; По типу мышления: аналитический — синтетический; По доминирующему способу обработки информации: образный — вербальный, по локусу контроля: экстернальный — интернальный. Полезависимость — поленезависимость. Впервые эти стили были введены в научный обиход американскими учеными под руководством Г. Уиткина (Н. A. Wit-Kin, D. R. Goodenough, 1982; Н. A. Wimcin et al, 1967,1974) в связи с изучением соотношения в перцептивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров. Суть эксперимента заключалась в том, что испытуемый, помещенный в затемненную комнату и сидящий на изменяющем свое положение кресле, должен был привести в вертикальное положение светящийся стержень, находящийся внутри светящейся рамки, которая также меняла свое положение. Было выявлено, что одни испытуемые, чтобы оценить вертикальное расположение стержня, используют зрительные впечатления (ориентация на положение рамки), а другие — проприорецептивные ощущения (ориентация на положение своего тела). Тенденция опираться на внешнее видимое поле получила название полезависимости, а тенденция контролировать зрительные впечатления за счет проприорецепции — поленезависимости. У первых восприятие предъявлявшихся фигур на определенном фоне искажалось из-за недостаточного обособления и дифференцирования частей в образе восприятия, у вторых было адекватным в связи со способностью вычленять стимулы из контекста. Таким образом, способ пространственной ориентации связан со способностью вычленять отдельную деталь или фигуру из целостного пространственного контекста (сложной фигуры). Поэтому поленезависимость стала рассматриваться как умение преодолевать видимое поле и структурировать его, выделять в нем отдельные элементы. Полезависимость означает противоположное качество познавательной деятельности, когда все элементы видимого поля оказываются жестко связанными, а детали трудноотделимыми от пространственного фона. В результате появились и методы диагностики полезависимости — поленеза-висимости, например тест включенных (встроенных) фигур в различных модификациях. Быстрое и правильное обнаружение фигуры характеризует поленезависимость, а медленное и ошибочное — полезависимость. В дальнейшем способность успешно выделять какую-либо деталь из сложного изображения оказалась связанной с рядом интеллектуальных, и прежде всего — невербальных способностей. На основании этого был сделан вывод о существовании более общей особенности когнитивного стиля, получившей название «способности преодолевать организованный контекст». В зависимости от ее выраженности стали говорить об аналитическом, активном и глобальном, пассивном подходам к полю. В первом случае у человека проявляется стремление реорганизовать его, расчленить на отдельные элементы. Так, когнитивные стили полезависимости — поленезависимости стали восприниматься как отражающие особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации, он склонен игнорировать менее заметные черты анализируемого объекта, что создает ему большие трудности при решении перцептивных задач. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации (знания и опыт), поэтому он в меньшей степени подвержен влиянию внешних ориентиров, более склонен выделять в ситуации ее существенные, а не более заметные черты. Но и на этом трансформация представлений Г. Уиткина об этих стилях не закончилась. Последняя его трактовка сводится к следующему: это глобальная доминирующая тенденция личности ориентироваться при решении проблемы либо на других людей (полезависимость), либо на самого себя (поленезависимость). Указанные стили он рассматривал как проявление индивидуальности в мотива-ционно-смысловой сфере. Поленезависимые склонны к активному научению; они любят структурировать материал и используют мнемонические стратегии для эффективного запоминания и воспроизведения информации; предпочитают изучать общие принципы, довольно легко их усваивая (А. Фернхем ). Полезависимые учащиеся склонны к пассивному научению, используя предложенную им организацию материала. Поленезависимость связана с высоким показателем невербального интеллекта (образным мышлением), более высокой обучаемостью, успешностью решения задач на сообразительность, легкостью смены установок, с автономностью, стабильностью образа Я, более объективными подходами к проблемам, устойчивостью к внушению, критичностью, более высокой моральностью. Однако поленезависимые хуже ладят с людьми, склонны ими манипулировать, менее позитивно оценивают их и себя, труднее разрешают конфликты. Группа, состоящая из одних поленезависимых, редко приходит к соглашению по спорным вопросам. Работая в паре, поленезависимые берут на себя руководство работой даже в том случае, если по инструкции им отведена подчиненная роль. По данным Г. Уиткина (WitKin et al., 1977), полезависимые студенты более успешны в области искусства и гуманитарных дисциплин, чем в сфере точных наук. Они предпочитают также и более неформальные методы обучения, присущие по-лезависимым учителям. Поленезависимые же педагоги навязывают свою структуру организации преподаваемого материала, предпочитая более формальные модели его подачи. Поэтому с полезависимыми студентами у них может возникнуть несовместимость. Г. Виткин и др. (WitKin et al., 1974b) установили, что полезависимые более конформны, а поленезависимые активнее ищут информацию и оказываются более осведомленными. Полезависимые люди более расположены к психогенным расстройствам, менее моральны (среди лиц, совершивших криминальные деяния, преобладают полезависимые), более внушаемы, чувствительны к социальным воздействиям, сильнее нуждаются в поддержке со стороны окружающих, лучше ассимилируют противоречивую информацию, более «удобны» в общении, так как им свойственна теплота и сердечность (В. Крозье ). Согласно М. А. Гулиной (1987), полезависимость связана с низкой тревожностью. В исследовании монозиготных и дизиготных близнецов установлено, что на полезависимость — поленезависимость влияет генотип (С. Д. Бирюков, 1988; М. С. Егорова, 1981; Н. Ф. Шляхта, 1991). В то же время У. Ларсен (W. Larsen, 1982) выявил, что поленезависимость увеличивается с возрастом и с повышением уровня образования человека и оформляется как стилевая особенность к 17 годам. Затем ее уровень стабилизируется, а к старости даже снижается (Н. WitKin, D. Goodenough, 1982). Существенно, однако, то, что при этом место каждого человека на шкале поле-зависимости — поленезависимости оставалось постоянным (Г. Уиткин и др. ). Это было выявлено в результате лонгитюдного (на протяжении 14 лет) исследования, проведенного с привлечением 30 испытуемых мужского пола. Рефлексивность — импульсивность. Эти стили были выделены Д. Каганом (J. Kagan, 1965, 1966) при изучении интеллектуальной деятельности, когда в условиях неопределенности надо было принять решение и требовалось осуществить правильный выбор из некоторого множества альтернатив. Импульсивные люди хотят быстрого успеха, отчего склонны быстро реагировать на проблемную ситуацию. Однако при этом гипотезы выдвигаются и принимаются ими без тщательного продумывания, поэтому часто оказываются неверными. Для рефлексивных людей, напротив, характерно замедленное реагирование в такой ситуации, решение принимается на основе тщательного взвешивания всех «за» и «против». Они стараются не допускать ошибок, для чего собирают больше информации о стимуле перед ответом, используют более продуктивные способы решения задач, успешнее применяют приобретенные в процессе обучения стратегии деятельности в новых условиях (Д. Каган с соавторами . Kagan et al., 1966]; Р. Олт ; Д. Мак-Кинни ; В. Нейсле ; Д. Денни ). Импульсивные хуже, чем рефлексивные, справляются с заданиями на решение проблем, где не указаны альтернативы ответов (Каган . Kagan, 1965]). В задачах на распознавание стимулов рефлексивные используют более консервативные стратегии, чем импульсивные, и поэтому оказываются более точными. Но при решении задач повышенной сложности импульсивные тоже начинают использовать консервативные стратегии (М. Фридрих [М. Fridrich, 1986]). Рефлексивные, как правило, менее чувствительны к вознаграждению (поощрению за правильные ответы). Поощрение же импульсивных ведет к задержке ответа. Следовательно, степень импульсивности при поощрении уменьшается (Малдонадо . Maldonado, 1984]). При изучении точных наук рефлексивные лучше справляются с заданиями в условиях низкого контроля в противоположность импульсивным, которые более эффективны при высоком контроле (Е. Туманн [Е. Thumann, 1982]). Рефлексивные более поленезависимы, чем импульсивные. У них выше устойчивость внимания (а по данным М. А. Гулиной , — и его концентрация), они эффективнее используют обратную связь, имеют лучшую зрительную и слуховую кратковременную память. Согласно М. А. Гулиной, такие люди более доминантны. Но они и тревожнее, особенно в отношении качества своей деятельности, боятся ошибок. Импульсивные обладают меньшим самоконтролем, низкой концентрацией внимания, но большим его объемом (М. А. Гулина). Многие авторы считают, что рефлексивность предпочтительнее импульсивности. Так, академическая успеваемость, как правило, выше именно у рефлексивных (Р. Олт, Мак-Кинни, Нейсле). По данным В. Н. Азарова (1982,1988), для импульсивных характерна опора на перцептивно-рельефные признаки (цвет, величина элементов) и большая выраженность (по сравнению с рефлексивными) невербального интеллекта, а для рефлексивных — опора на количество элементов (признаков), т. е. аналитичность на уровне восприятия, и большая выраженность вербального интеллекта. Это дает основание отождествлять или, по крайней мере, сближать импульсивных с людьми, у которых преобладает первая сигнальная система, а рефлексивных — с теми, у кого преобладает вторая сигнальная система (по И. П. Павлову). Импульсивность связана с высокой активированностью и слабой нервной системой, т. е. имеет не только возникшую в жизни, но и природную обусловленность. Указания В. Н. Азарова об ориентации импульсивных на цвет совпали с данными, полученными в исследовании Д. Катца (J. Katz, 1971), проведенном с привлечением в качестве испытыемых детей, и в работе Е. Т. Соколовой (1980), где обследовались взрослые. Т. Н. Брусенцова (1984) отмечает, что стиль рефлексивность — импульсивность проявляется лишь в тех случаях, когда обучение достаточно трудное, а как подчеркивает С. Мессер, обнаруживается он лишь в ситуации неопределенности. При исследовании близнецов получены доказательства, что этот стиль формируется под влиянием среды (Н. Ф. Шляхта, 1991). Выявлено, что рефлексивность возрастает с возрастом (Д. Каган, ), а импульсивность уменьшается по мере овладения субъектом сканирующими стратегиями (С. Мессер). Показано также, что та или иная стратегия зависит от типа решаемых задач, причем эта гибкость увеличивается с возрастом. Поэтому высказывается мнение, что скорее надо говорить об интраиндивидуальных различиях в каждом возрастном диапазоне, чем о стабильности проявления данного стиля в течение всей жизни. Ригидность — гибкость (флексибильность) познавательного контроля. Этот стиль связан с легкостью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного информационного алфавита на другой. Трудность смены или переключения ведет к узости и негибкости познавательного контроля. Термин ригидность был введен Р. Кеттеллом для обозначения явлений персеверации (от лат. perseveratio — «упорство»), т. е. навязчивого повторения одних и тех же мыслей, образов, движений при переключении с одного вида деятельности на другой. Исследователем были выявлены значительные индивидуальные различия в проявлении данного феномена. Диагностируются эти стили с помощью словесно-цветового теста Дж. Струпа. Конфликтная ситуация создается ситуацией интерференции, когда один процесс подавляется другим. Испытуемый должен называть цвет, которым написаны слова, обозначающие цвета, при этом цвет написания слова и тот, который словом обозначается, не соответствуют друг другу. Л. П. Урванцев и А. П. Конин (1991) выявили большую флексибильность у мальчиков по сравнению с девочками, а также у учащихся школы-интерната по сравнению с учащимися обычной школы. Узкий — широкий диапазон эквивалентности. Эти когнитивные стили показывают индивидуальные различия в масштабе, который используется человеком для оценки сходства и различия объектов. Одни люди при свободной классификации объектов разделяют их на множество групп с малым объемом (узкий диапазон эквивалентности), другие же на малое число групп, но с большим числом объектов (широкий диапазон эквивалентности). В основе такого несовпадения лежит не столько способность видеть разницу, сколько степень «чувствительности» к выявленным различиям, а также ориентированность на фиксацию таковых разного типа. Так, для узкого диапазона эквивалентности характерна опора на явные физические особенности объектов, а для широкого диапазона — на их скрытые дополнительные признаки. Ряд отечественных авторов первый стиль называют «аналитическим», а второй — «синтетическим» (В. А. Колга, 1976). Демонстрирующие первый, пользуясь более мелкими единицами шкалы, дают более точные оценки объектов или ситуации. Те же, кому свойствен синтетический стиль, пользуясь более грубой шкалой, выносят более общие оценки этих объектов и ситуаций. Аналитикам в большей мере присущи поленезависимость, рефлексивность, у них более гибкий контроль. Синтетичность означает преимущественную ориентацию на общие моменты в объектах, а не на их специфику. В умственной деятельности это приводит к выдвижению разнообразных вариантов решения задачи. В то же время ряд авторов полагают, что наибольшая успешность интеллектуальной деятельности достигается при совмещении аналитичности и синтетичности. Экспериментальные исследования и повседневная практика обучения (в школе и вузе) отчетливо показывают, что учащиеся резко дифференцируются в отношении умения создавать пространственные образы и оперировать ими. Эта дифференциация носит устойчивый характер, что проявляется в специфике овладения целым рядом учебных предметов, в профессиональной направленности людей, их интересах, склонностях. В психологии накоплен значительный экспериментальный материал, свидетельствующий о наличии у людей стойких индивидуальных различий, связанных с их особенностями ориентации в пространстве, установления пространственных отношений и оперирования ими в процессе решения задач. В работах Е. Н. Кабановой-Меллер (1934,1956), Б. Г. Ананьева и его сотрудников (1960, 1970, 1972), Б. Ф. Ломова (1959), Ф. Н. Шемякина (1940,1959) и других показано, что при создании и оперировании пространственнными образами учащиеся пользуются различными приемами. Одни при предъявлениии наглядного изображения (с целью создания по нему образа) детально фиксируют все его конкретные особенности, постепенно воссоздают образ из отдельных деталей, объединяя их в единое целое. Другие схватывают в представлении сначала общий контур объекта и лишь затем мысленно наполняют его соответствующими деталями, придающими образу структурную определенность, законченность, четкую конфигурацию. Эти особенности проявляются у одного и того же учащегося при работе с различными видами наглядности (чертежом, рисунком, географической картой), при выполнении разных учебных заданий, что свидетельствует об их устойчивости, индивидуальном своеобразии. Отмеченные особенности в создании пространственных образов выявлены не только у школьников, но и у конструкторов, проектировщиков, художников. Интересные данные получены в исследованиях В. А. Моляко (1972), Б. М. Ребуса (1965), М. Оливковой и других. Ими обнаружено, что конструкторы различаются не только манерой создания пространственных образов (более «аналитической» или «синтетической»), но и выбором опорных элементов. Отмеченные особенности одни авторы объясняют преимущественным преобладанием первой и второй сигнальной системы (М. Н. Борисова, 1954; Б. Б. Коссов, 1956, и др.), другие - формированием индивидуальных механизмов пространственного различения, узнавания (М. О. Шехтер, 1969), третьи - особенностями строения и функционирования зрительной системы, обеспечивающей построение образа (В. П. Зинченко и др.) (И. С. Якиманская, 1976, с. 70, 71. 73). В общении аналитик стремится подчеркнуть различие между собой и другими людьми, что приводит к ограничению его круга, избирательности, затруднениям во взаимопонимании. Тот, кому свойствен синтетический стиль, лучше идентифицирует себя с другими, что способствует созданию широкого круга общения. Выявлена связь этих когнитивных стилей с личностными особенностями. «Аналитичность» сопровождается повышенной тревожностью, она положительно связана с фактором самоконтроля по Р. Кеттеллу и отрицательно с фактором самодостаточности. «Аналитики»» стараются хорошо выполнять социальные требования и ориентированы на социальное одобрение. Аналитичный стиль оказывается эффективным при следующей программе обучения — низкий темп предъявления учебной информации, большое число повторений, малая вариативность учебных заданий, акцент на произвольное запоминание и саморегуляцию функционального состояния (см.: Колга [ред.], 1986; Клаус, 1984). А. И. Палеем (1982,1983) выявлена связь между качественными особенностями эмоциональности, ее модальностной структурой и когнитивным стилем деятельности (аналитичность — синтетичность). Были обнаружены две тенденции в эмоционально-когнитивных связях. Первая — сочетание аналитичности с отрицательной эмоциональностью пассивно-оборонительного рода. Это значит, что чем выше оценки человека страха и печали (дистресса), тем более он склонен к операциям обособления, дифференциации, подчеркиванию специфических признаков объектов. Вторая тенденция — сочетание синтетичности с отрицательной эмоциональностью активно-экстернального рода. Иными словами, чем выше оценки гнева, тем больше человек ориентирован на операции объединения, установления общности, сходства. Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. toleran-tia — «терпение») означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как стилевая характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответствующих или даже противоположных имеющимся у человека (например, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Нетолерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М. А. Холодная, 1998). Основным показателем толерантности служит длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически речь идет об умении принимать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внешнее воздействие таким, какое оно есть на самом деле. Когнитивная простота — когнитивная сложность. Теоретической основой этих когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж. Келли (2000). Выраженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности системы личностных конструкций при интерпретации, прогнозировании и оценке действительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт — это двухполюсная субъективно-измерительная шкала, выполняющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установление различий). Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж. Келли метод репертуарных решеток. Когнитивная сложность, по некоторым данным, связана с тревожностью, догматизмом и ригидностью, меньшей социальной адаптированностью. Дж. Адамс-Вебер (J. Adams-Weber, 1979) установил, что когнитивно-сложные субъекты точнее находят соответствие между выявленными конструктами и конкретными людьми и успешнее делают выводы о системе представлений человека после краткой беседы с ним. Стили атрибуции. Стили атрибуции, или объяснения, — это характерный способ интерпретации событий. При негативном стиле человек склонен объяснять отрицательные события устойчивыми внутренними причинами (например, отсутствием способностей). Если инидивидуум верит, что он недостаточно способный и обречен на неудачу, то станет прилагать меньше усилий для достижения нужного ему результата. При положительном стиле атрибуции успехи объясняются своими способностями, а неудачи — случайностью (М. Ross, G. Fletcher, 1985). Эмоционально неустойчивые женщины и женщины-экстраверты объясняют неблагоприятные события внутренними причинами чаще, чем женщины с противоположными свойствами темперамента. Однако на выборке мужчин эта закономерность не выявлена (У. Rim, 1991). Экстернальность — интернальность, или локус контроля. (От лат. locus — «местоположение»). Одни люди склонны считать, что способны управлять событиями (внутренний локус контроля, интернальность), другие полагают, что от них мало что зависит, так как все с ними происходящее объясняется внешними неконтролируемыми факторами (внешний локус контроля, экстернальность). Понятие локуса контроля предложено Д. Роттером (D. Rotter, 1966) в качестве устойчивой характеристики человека, формирующейся в процессе его социализации. Люди с внутренними локусом контроля более уверены в себе, последовательны и настойчивы в достижении цели, склонны к самоанализу, общительны, спокойнее и доброжелательнее, популярнее и независимее. Они в большей мере находят в жизни смысл, у них очевиднее выражена готовность к оказанию помощи (К. Муздыбаев, 1983; Л. Липп с соавторами ; С. Шварц, Г. Клау-зен ). Поскольку интерналы в своих неудачах винят прежде всего себя, они испытывают больший, чем экстерналы, стыд и вину (У. Фейрес [Е. Phares, 1976]). Подростки с внутренним локусом контроля позитивнее относятся к учителям и к представителям правоохранительных органов (П. Хевен . Склонность же к внешнему локусу контроля сочетается с неуверенностью в своих способностях и стремлением отложить реализацию намерений на неопределенный срок, тревожностью, подозрительностью, агрессивностью. Такие люди испытывают большие трудности в принятии решения, если оно имеет для них серьезные последствия. Для них в большей мере угрозу составляет напряжение, поэтому они более уязвимы и подвержены «выгоранию» (В. И. Ковальчук, 2000). Отмечается большая стрессоустойчивость лиц с внутренним локусом контроля (С. В. Субботин, 1992; Дж. Роттер ). Локус контроля влияет на мотивацию к учению. Люди с внутренним локусом убеждены, что успешное освоение программы зависит только от них самих и что для этого у них достаточно способностей. Поэтому, весьма вероятно, они будут хорошо учиться в школе и вузе. Они более восприимчивы к обратной связи в процессе обучения и склонны к устранению собственных недостатков. Они больше интересуются своей карьерой и работой, чем люди с внешним локусом контроля. Вообще люди с внутренним локусом контроля организованнее: могут бросить курить, в транспорте пользуются привязными ремнями, используют противозачаточные средства, сами решают семейные проблемы, зарабатывают много денег и отказываются от минутных удовольствий ради достижения стратегических целей (М. Findley, H. Cooper, 1983; Н. Lefcourt, 1982; P. Miller et al., 1986). В то же время Л. И. Анциферова (1994) высказывает мнение, что хотя интер-нальность и связана с ощущением себя субъектом, управляющим своей жизнью, контролирующим ее события и склонным к активному, преобразующему стилю поведения, по природе своей она ведет к ограничению спонтанности (свободного выражения чувств, эмоций, проявлений импульсивного поведения). Было обнаружено, что с возрастом у мальчиков усиливается интернальность, а у девочек — экстернальность (Н. Kulas, 1988). У взрослых, по данным А. К. Ка-натова (2000), во всех возрастных периодах уровень субъективного контроля несколько выше, чем у женщин того же возраста. Кроме того, по информации этого автора, следует, что с возрастом уровень субъективного контроля (интернальность) снижается. И это неудивительно. С опытом люди все больше начинают понимать, что не все в их жизни зависит только от них. Внутренний локус контроля является социально одобряемой ценностью. Он всегда входит в идеальный Я-образ. Поэтому интернальность имеет для мужчин большую значимость, чем для женщин (К. Муздыбаев, 1983; А. В. Визгина и С. Р. Пантелеев, 2001). Согласно Л. А. Головей (1999), экстернальность — интернальность влияет на профессиональное самоопределение школьников. Учащиеся с превалированием экстернального контроля в ситуации выбора профессии руководствуются эмоциональной ее привлекательностью. Не соотносят свои склонности с этим выбором и предпочитают такие профессиональные сферы, как человек — человек, человек — художественный образ. Среди экстерналов чаще, чем среди интерналов, встречаются лица с низким уровнем контроля. По опроснику Кеттелла они обнаруживают высокую возбудимость (фактор D), чувствительность (фактор /), напряженность (фактор QIV) и непосредственность (фактор N). На основании этих данных Л. А. Головей делает вывод, что у экстерналов процесс самоопределения является пассивным, незрелым, что связано с эмоциональными особенностями, с незрелостью таких структур самосознания, как рефлексия, самоконтроль и саморегуляция, с незрелостью мотивационной сферы. Профессиональное самоопределение интерналов отличается большей самостоятельностью, осознанностью и адекватностью. Диапазон выбора профессии у них гораздо шире, чем у экстерналов, и более дифференцирован. Мотивы и эмоции более устойчивы. Интерналы активны в достижении цели. По опроснику Кеттелла они характеризуются низким нейротизмом (фактор С), самоконтролем (фактор QUI), общительностью (фактор Л), избирательным контактом с окружающими (фактор L) и тенденцией к нормативному поведению (фактор G). Таким образом, подростки с интернальным контролем более уравновешены эмоционально, самостоятельны, активны в достижении цели, имеют определенные и стабильные установки на будущее, более высокий уровень самоконтроля. В различных профессиях люди с внутренним локусом контроля добиваются больших успехов, чем те, кто отличается внешним локусом. Так, страховые агенты, считающие, что неудачи можно контролировать, продают больше страховых полисов. Они почти в два раза реже бросают эту работу в течение первого года (М. Seligman, P. Schulman, 1986). У людей, имеющих внутренний локус контроля, больше шансов увлечься своей работой и получать от нее удовлетворение, а также быть преданным своей организации. Менеджеры с внутренним локусом контроля менее подвержены стрессам, чем их коллеги с внешним локусом контроля, выполняющие ту же работу. Такие же данные получены относительно бухгалтеров (Daniels, Guppy, 1994). Д. Миллер (D. Miller, 1982) обнаружил, что руководители характеризуются более высокими показателями внутреннего локуса контроля, чем неруководители. Руководители же, у которых уровень внутреннего локуса контроля высокий, стремятся внедрять много нововведений в производство, идут на значительный риск и принимают решение сами, не приглашая экспертов. Сопоставление индивидов с разными типами когнитивного стиля дает сложную картину различий между ними также и в результатах выполнения некоторых видов деятельности. Так, люди с аналитическим стилем лучше выполняют тесты на идентификацию понятий, а лица с неаналитическим стилем - прочие вербальные тесты (Coop, Brown, 1970). Найдены значимые связи когнитивного стиля с различиями в запоминании и узнавании случайно предъявляемых слов, а также с успешностью решения некоторых проблем (Davis, Klausmeier, 1970). Ряд исследователей считают, что от когнитивного стиля зависит успеваемость учащихся, так как он влияет на то, какого рода содержание лучше, предпочтительнее усваивается учащимся и какое содержание отбрасывается, игнорируется (Coop, Brown). От когнитивного стиля зависит также, какие методы обучения облегчают приобретение знаний и умений, а какие затрудняют. Все же данные разных исследователей по вопросу о связи когнитивного стиля с успешностью в разных видах деятельности не совпадают. Это, возможно, отчасти зависит от неадекватности применяемых понятий. Нельзя не отметить, что ни в одном из исследований когнитивного стиля (имеются в виду зарубежные исследования. - Е. И.) не выясняются причины принятия человеком определенного когнитивного стиля. Неясно, что лежит в основе индивидуальных различий между людьми по исследуемой динамической характеристике - социальный опыт или некоторые природные свойства. Более того, несовпадение результатов разных исследователей по вопросу о связи когнитивного стиля с личностными и интеллектуальными качествами людей создает впечатление случайности вариаций когнитивного стиля между людьми и непостоянства его проявлений у одного и того же человека (ShoiiKsmith, 1969) (Акимова М. К. Изучение индивидуальных различий по интеллекту // Вопросы психологии. 1977. № 2. С. 178, 179). Выделяют также стили: вербально-логический (абстрактный стиль переработки информации, обусловленный ведущей ролью левого полушария) и образно-действенный (конкретный стиль переработки информации, который обусловлен преобладанием (ведущей ролью) правого полушария). По мнению Д. М. Вордела и Дж. Ройса (D. M. Wardell, J. R. Royce, 1978), когнитивные стили связаны с эмоциональной сферой, поэтому их целесообразно делить на когнитивные, аффективные и когнитивно-аффективные. В основу такой дифференциации положены три фактора: Рационализм: опора на логически последовательный взгляд на внешний мир; Эмпиризм: учет внешнего опыта; Метафоризм: преобразование опыта знаниями, имеющими символическую природу и включающими механизмы инсайта. Рядом авторов (М. Петцольд [М. Petzold, 1985]; Г. Никель [Н. №ске1 et al, 1985]) делаются попытки интегрировать с помощью кластерного анализа разные когнитивные стили. При этом меняют и их название. Так, указанные авторы объединили когнитивные стили в три группы — формальные, тематические и смешанные — и дали им название концептуальных. Главная » Времена в английском языке » Взгляд гештальт-терапевта на базовые эмоции (Л.Черняев). Техника применения метода допуска страданий Главное Презентация "Охрана окружающей среды" презентация к уроку по английскому языку (8 класс) на тему IV История плоской земли, или почему земля плоская Основные сведения Школа на балаклавском проспекте физико математическая Три формы неправильных глаголов Основные единицы речевого общения