Кочевники месопотамии. Кочевники и религия

Редакция 365info c большим интересом и уважением относится к историческому прошлому Казахстана. В данной статье мы предлагаем перевод наиболее интересных, на наш взгляд, выдержек из монографии американского журналиста и путешественника Брюса Чатвина. В своих трудах автор пытается осмыслить жизнь кочевников и их набеги на оседлую цивилизацию в общефилософском смысле, через древний принцип единства и борьбы противоположностей.

В 2017 году мы опубликовали перевод монографии британского деятеля о регионе Центральной Азии, когда она входила в СССР и у власти стоял И. Сталин. В статье прослеживается особо уважительное отношение к кочевникам-тюркам и их образу жизни.

В том же году была напечатана любопытная статья американского политолога российского происхождения , как осуществлялась идеологическая политика Советской власти в Центральной Азии.

Интерес авторов обусловлен их профессиональной деятельностью. Олаф Каро был одним из высших руководителей британской Индии и на Центральную Азию и ее народы смотрел с точки зрения недопущения влияния СССР на полуостров Индостан.

Соломон Шварц имел серьезные идеологические расхождения с большевистской властью, за что подвергался репрессиям и эмигрировал на Запад.

В этой статье мы предлагаем перевод выдержек из монографии американского журналиста Брюса Чатвина. Его работа «Механика кочевых вторжений» была опубликована в знаменитом и авторитетном научно-популярном журнале History Today .

Кочевник – это угроза ценностям, богатствам, отношениям, складывающимся веками в рамках оседлого образа жизни

Все думы ведут к Риму

В одном из первых письменно зафиксированных Западом сообщений говорилось о появлении грозной силы с Востока весной 376 года. Римская разведка донесла командованию о приближении неизвестного народа к границам Римской империи, а именно — к Дунаю. Там же сообщалось, что этот народ уничтожил королевство Эрманарих (Херманарайх, а попросту Страна германцев) в Крыму.

Разведчики отмечали звериный облик воинов, а также особую тактику ведения боя при помощи лучников на лошадях

Римский историк тех лет Аммин Марсел писал, что родина гуннов «близка к океану, схваченному льдом», а также, что «в стране гуннов никто землю не пашет, их руки никогда не трогали плуга… Им неведомы дом, закон и оседлая жизнь. Они кочуют с места на место в своих кибитках.

Спроси любого гунна, откуда он, и он скажет, что зачали его в одном месте, рос он в другом, а возмужал без отцовской руки»

В исторических книгах рассказывается, что беженцы-готы просили римских правителей дать им убежище в пределах империи. Признав власть римского императора, они получили разрешение переправиться через Дунай

«…тысячами, словно хлопья пепла, порожденного извержением Этны…»

Через 2 года готы восстали в битве при Адрианополе и убили императора Рима Валента Второго.

Наши предки Древний Рим не разрушали. Но они так затравили древних варваров-германцев,

что те весь свой страх, гнев и отчаяние выплеснули на римлян. С этого начался распад великой Римской империи.

О кочевых «зверях» и городских «дегенератах»

Возвращаясь к статье Чатвина, следует отметить, что автор рассматривает падение Римской империи как малый эпизод в древней и непрерывной борьбе двух несовместимых, но комплиментарных друг другу систем – кочевничества и оседлого образа жизни.

«…Нашествие гуннов было не первым прецедентом большого кочевого набега на Европу. Римляне называли «невспаханной степью» территории от современной Венгрии до Манчжурии. Там жили киммерийцы, скифы и сарматы, которым временами становилось тесно в степях и они заходили на земли оседлых народов, подвергая их насилию и грабежам.

Древние Месопотамия и Египет периодически страдали от набегов кочевников и считали их бедствием в одном ряду с эпидемией, засухой и наводнением.

Венгерский историк Андреас Альфольди писал, что «…по рекам Дунай и Рейн пролегает «моральный барьер» между варварами и цивилизованными людьми.

Грандиозные римские укрепления, а с ними и Великая китайская стена есть вторичные последствия этого морального раздела».

В более современной трактовке –

конфронтация продолжается, существует барьер между революционной подвижной стихией и оседлой властью…»

Далее Чатвин развивает вышесказанные факты отсылкой к истокам христианской веры и цивилизации. «Противостояние кочевника и оседлого человека есть то же самое, что конкуренция Авеля-пастуха с Каином-агрономом и основателем первого города.

Истинные кочевники – сыновья Исмаила

Древние евреи стали кучковаться вокруг Авеля, что больше бы подошло бедуинам. Иегова счел подношение Авеля в виде первенца из стада более привлекательным, чем плод, поднятый с земли Каином. Братоубийственное преступление Каина рассматривается как типичный преступный акт оседлого человека, за который он был наказан отлучением от семьи и скитанием.

Истинные кочевники – это сыновья Исмаила, дикого человека, «…чья рука восстает против каждого мужа, и рука каждого мужа против него», носитель духа перемещения и завоевания.

Книга Иешуа (Шестая книга Ветхого завета) есть хвалебная песнь идеалам кочевого и боевого образа жизни

Французский путешественник Морье отмечал, говоря о кочевниках Персии, что они презирают городского и сельского жителя, считая его дегенератом, и хвалил стойкость и простоту манер людей, живших в простых палатках, одновременно понося тех, кто нежится в роскоши отдельного строения под защитой городского образования…»

Отмечая древнейшее презрение воина-кочевника к оседлому «человечишке», Чатвин отмечает, что оседлый житель, которого автор называет «гражданином», «презирает кочевника как дикого разрушителя достижений прогресса.

А поскольку

литература сама по себе есть изобретение оседлых людей, и все, что написано о кочевниках, окрашено в черный цвет

Один из древнеегипетских чиновников так писал о кочевниках-бедуинах семито-хамитского происхождения: «…Само имя их смердит хуже птичьего помета…»

Китайский имперский секретарь по делам восточно-гуннских земель так описывал кочевников: «В груди у них бьется сердце зверя… С самых древних времен никто не взирает на них, как на часть человечества».

Власти Рима считали своих граждан людьми, всех извне – животными. Уничтожение готтов гуннами в 340 годы до н. э. римские историки изящно сравнили с медицинским вмешательством salubria medicamenta. Во всех других случаях

вторжение кочевников приравнивалось к чуме, саранче и клубкам ядовитых змей»

Охотник не есть кочевник

Автор статьи попытался проникнуть в образ мышления кочевых народов. «…Во времена монгольских завоеваний в 13 веке наблюдатели уверенно прогнозировали конец света. Монгольский хан был Антихристом, а его конница – легионом гог-магогов.

Военная машина монголов породила в мире такое же беспокойство, что и атомная бомба

По этой причине механика кочевого набега есть нечто большее, чем просто предмет преходящего интереса.

Слово «номад» происходит от греческого nomos – пастбище. Кочевник – это работник на пастбищах, владелец скота и человек, который разводит одомашненный скот. Называть охотника кочевником – значит неправильно понимать значение слова «номад».

Охота – это техника убийства животного, а «номадизм» преследует цель сохранить и приумножить поголовье животных. Психология охотника также отличается от психологии кочевника, как психология кочевника от психологии растениевода-ботаника.

«Номадизм» порожден обширностью территории, на которой можно экономически развернуться, будь то саванна, степь, пустыня или тундра. Там, где есть условия для передвижений растущего поголовья.

Для кочевника постоянное движение есть главный нравственный принцип

Без движения животные умрут. Ботаник же привязан к своему наделу. Если он забросит свой клочок земли, на ней пышным цветом порастут сорняки…»

Территория номадов – это тропа, соединяющая их пастбища

Чатвин сделал один удачный и меткий вывод: «…кочевники никогда бесцельно землю не топтали, как то могут заявлять некоторые хрестоматии. Миграция кочевника – это маршрутизированный вояж животных по предсказуемой последовательности пастбищных угодий.

Миграции кочевников столь же не гибки, сколь не гибки миграции всех диких животных в природе, поскольку оба типа миграции определяют экологические условия. Одомашнивание лишает животное такого инстинкта, как ощущение времени и пространства. Пастух подменяет это ощущение своим наработанным и соответствующим его интересам навыком.

Территория номадов – это тропа, соединяющая их привычные пастбища. Обитатель юрты-кибитки-палатки придает этой тропе такое же эмоционально-ценностное значение, что и оседлый житель придает своему дому и наделу.

Кочевники требуют, чтобы остальной мир уважал их собственность, неправильные миграции могут привести к конфликту интересов между племенами. Кочевники претендуют на безграничное господство над своими тропами, но на практике их жизнь полна просьб дать друг другу право перехода через определенные территории в определенное время года.

Земля не представляет для кочевника никакой ценности после того как он тронулся с места

Таким образом для кочевника наличие официальной государственной границы есть своего рода безумие…»

«Обитатель дома — недочеловек»

Еще несколько интересных наблюдений Чатвина. «Сегодняшние кочевники переживают кризис, находясь в руках оседлых администраторов. Их образ жизни в современном государстве считается анахронизмом.

Кочевники к переменам относятся с сопротивлением и отрицанием. «Проблема племен» остается висящим в воздухе вопросом для многих современных правительств мира также, как это было для правителей древних городов, расположенных вблизи большого Востока.

Доведенная до автоматизма дисциплина ведения пастбищной экономики порождает самые высокие стандарты верности и преданности среди родни. В большинстве номадических культур «человек» — это «тот, кто мигрирует».

Слово «араб» означает «тот, кто живет в палатке», в противоположность слову «хазар», которое значит «обитатель дома». «Обитатель дома», опять же, это недочеловек».

Кочевники и религия

«Кочевники не религиозны. Их мало интересуют ритуалы, церемонии и торжества веры. Миграция сама по себе есть ритуальное представление, некий тип «религиозного» катарсиса, нечто революционное.

Моменты, когда кочевник разбивает лагерь и когда его покидает, обретают сакральный смысл нового старта. Это объясняет агрессивную и насильственную ответную реакцию кочевника на любые блокировки его передвижений.

Если мы предположим, что религия – это реакция на страх и беспокойство, кочевой образ жизни тогда должен удовлетворять основные амбиции человека, чего не дает оседлость.

Парадоксально, но неудивительно, что все великие религии, включая ислам, иудаизм, христианство, буддизм и зороастризм, проповедовались среди оседлых народов, которые когда-то были кочевниками. Церемониалы этих религий пропитаны пасторальной метафоричностью, их процессии и посещение святых мест есть повторение миграций кочевников…»

Рецепт от меланхолии по-гуннски

«Что снискало кочевникам плохую репутацию? Неправильно считать, что «дух передвижения и завоевания» является генетически наследуемой поведенческой моделью, которая в рамках естественного отбора получила высокое развитие среди кочевников.

В книге «Эволюция человека и общества» проф. Дарлингтон предполагает, что инстинкты цыган, равно как и охотников эпохи Палеолита, приспособились к подвижному образу жизни. А также считает, что королевские фамилии Европы, также как и монголы, имели генетически обусловленную адаптацию к лошади. Это

дало их предкам возможность побеждать в войнах, но в условиях «войны моторов» завело их под косилку

Тем не менее, генетический подход к истории показал ошибочность и стал объектом постоянной критики. Невозможно объяснить воинственность монголов с точки зрения генетики. Монголы были охотниками, которые однажды зашли в степи, где обрели искусство верховой езды и скотоводства. Они оставили позади своих «кузенов» – тунгусов и самоедов, которые были и есть самые мирные люди на планете, «тщедушные и робкие дикари, дрожащие от грохота выстрелов», как писал про них английский историк Гиббон .

Другие историки предположили, что россыпи человеческих черепов там, где прошел Чингисхан, или ужасающие рынки рабов в Бухаре только доказывают, что

у человека первичным инстинктом является желание атаковать, доминировать и убивать себе подобных

Инстинктом, зачастую подавляемым институтами цивилизованной жизни и высвобождаемым более естественными условиями номадического варварства. Опять же, этот взгляд в корне неверен.

Вместо этого, возможно, нам надо допустить, что человеческой натуре свойственен «драйв» двигаться по обширной территории. Передвижение в пространстве способствует выработке ощущения душевного и физического благосостояния, в то время как монотонность длительного пребывания в одном месте или регулярного посещения места постоянной работы способствует появлению утомления и ощущения собственной неадекватности.

То, что этнологи называют «агрессией», на деле есть простое проявление гнева в ответ на необходимость прервать путешествие и пребывать в замкнутом месте.

Груднички часто плачут просто потому что им надоедает лежать на одном месте.

Плачущее дитя — крайне редкое явление для кочевого аула

То, как кочевники отчаянно цепляются за свой образ жизни, отражают то удовлетворение, которое человек получает, находясь в состоянии вечного передвижения.

Мы, представители оседлой цивилизации, вытравливаем свои фрустрации посредством пеших прогулок. Средневековая церковь ввела институт пешего паломничества как способ лечения мрачного настроения, которое может привести к срыву и убийству».

И действительно, в археологическом материале кочевников X- XIV вв. имеются привозные вещи, а в погребениях кочевников находят монеты, что говорит о товарно-денежном обращении.

Предметы роскоши иноземного производства встречаются редко и главным образом в богатых погребениях. Они могли попасть в степь в результате торговли, грабежа, набегов на города. Примером богатых погребений с восточными вещами являются погребение Пески 2 (№ 462), где была обнаружена ткань с арабскими буквами, погребения Афанасьевка 7 (№ 594) и Вороная 4 (№ 607), где были найдены украшения с арабскими надписями, погребение Праздничный (№ 510) с мечом, на котором также имелись арабские буквы. Византийские вещи были обнаружены в Таганче (№ 803). Наиболее сложные индивидуальные ювелирные украшения также попадали в степь посредством торговли.

Из Руси в кочевые степи привозились шиферные пряслица, найденные в погребениях Поросья (№ 705-706), гончарные сосуды типа Б II, найденные в Поросье (№ 714, 715, 721) и на Донце (№ 459), шлемы IV и V типов. Из мордовских земель в степь занесены были сюлгамы, как отмечалось выше, встречающиеся в Нижнем Поволжье главным образом в погребениях золотоордынского периода.

Несомненно привозными были шелковые и парчовые ткани 779 . Статистика погребений с тканями этого типа очень показательна (см. табл. 24).

Таблица 24

Следует отметить малое общее количество погребений с шелковыми и парчовыми тканями. Основная масса населения степей их не получала. В первые три периода число погребений с шелковыми и парчовыми тканями крайне незначительно: всего четыре погребения, что составляет 3% всех погребений I, II и III периодов. Несколько увеличивается доля погребений с привозными тканями в золотоордынский (IV) период (44 погребения, что составляет 16% всех погребений этого периода). Но средний процент погребений с импортными тканями незначителен (6%).

Привозные ткани составляли предметы роскоши, употреблялись богатой, аристократической прослойкой номадов. Среди богатых женских погребений могилы с шелковыми и парчовыми тканями встречаются чаще. Они составляют 34% среди погребений разряда Жа (с золотом) и только 14% среди погребений разряда Жб (без золота). Среди мужских погребений шелковые и парчовые ткани встречаются реже. Они составляют 7% среди погребений разряда Ма, 6% среди погребений разряда Мб и 1 % среди погребений разряда Me. Среди не определенных по полу погребений могилы с шелковыми и парчовыми тканями составляют 10% всех богатых погребений (разряда?а) и только 1% всех бедных (разряда?б).

Важным показателем развития торговли в кочевой степи являются находки монет в погребениях номадов. Они показывают степень охвата торговлей различных слоев кочевников (табл. 25).

Количество кочевнических могил с монетами очень незначительно (6% всех погребений). В I, II, III периоды число погребений с монетами составляло только 4%. Несколько увеличивается доля погребений с монетами в золотоордынский (IV) период (57 погребений, что составляет 20% всех погребений этого периода). Известно, что в домонгольские периоды начиная с XI в. в Восточной Европе наступила безмонетная эпоха, и монет было в обращении очень мало. Если учесть, что в золотоордынское время в городах, расположенных в непосредственном соседстве с кочевой степью, чеканилось очень много монет, а на территории половецкой степи много случайных находок джучидских монет, то отмеченное увеличение доли погребений с монетами в IV период нужно признать очень незначительным.

Таблица 25

В I-III периоды распределение весьма малочисленных погребений с монетами показывает, что в торговлю втянут был преимущественно богатый слой кочевников: все монеты приходятся на разряды Ма, Мб и Жа. В IV период погребения с монетами составляют примерно одинаковую долю и в богатых, и в бедных группах. Таким образом, табл. 24 и 25 показывают:

во-первых, ограниченное проникновение товарно-денежных отношений в кочевую степь, не способное разрушить натуральное хозяйство;
во-вторых, некоторое оживление торговли в IV (золотоордынский) период, что сказалось в увеличении привозных вещей (шелк, парча);
в-третьих, связь с торговлей (главным образом с торговлей предметами роскоши - шелк, парча) богатых слоев кочевников;
в-четвертых, большее вовлечение в торговые связи и денежные отношения социальных низов кочевников именно в IV (золотоордынский) период по сравнению с предыдущими.

Таким образом, в золотоордынский период наблюдается, с одной стороны, увеличение числа привозных вещей, с другой - сравнительно большее вовлечение в сферу действия товарно-денежных отношений средних, а возможно, и бедных слоев общества. Но все же денежное обращение очень мало затрагивало бедные слои кочевников, а мелкий розничный торг в степях не развился совсем. Это объясняет тот факт, что среди монет XIII-XIV вв., найденных в погребениях кочевников, очень мало медных (табл. 26).

Погребений с медными монетами среди всех погребений IV периода насчитывается только 5, что составляет 2%. Среди погребений с монетами IV периода погребения с медными монетами составляют только 10%.

Таблица 26

В культурном слое золотоордынских городов медные монеты попадаются очень часто, а дирхемы встречаются сравнительно редко. Это свидетельствует о развитом городском мелком торге. Слабое развитие экономических связей с городами в области мелкой розничной торговли обусловило малое проникновение медных монет в кочевую периферию золотоордынских городов. Даже в ближайшем соседстве с золотоордынскими городами находок медных монет мало, а в памятниках кочевников они почти совсем пропадают.

В какой отрезок времени золотоордынской эпохи (IV периода) и в каких именно областях кочевой степи торговые связи развивались более успешно? Обратимся к табл. 27.

Таблица 27

Проникновение монет в среду кочевников отмечается в Поволжье, Поднестровье, Нижнем Поднепровье и Северо-Западном Кавказе. В этих же районах имеются скопления кладов и отдельных находок джучидских монет 780 . Совсем нет кочевнических погребений с монетами в Поросье, хотя там обнаружено довольно много погребений IV периода. На территории Киевщины, в близком соседстве с черными клобуками, в XIV в. денежное обращение существовало, однако проникновения денег в кочевническую среду не было. Иначе обстоит дело с донецкими степями и степями Южного Приуралья. Здесь не было почти денежного обращения в XIV в. и, естественно, нет и погребений с монетами.

Выше, в главе III, мы отмечали, что численность населения одних территорий кочевых степей в IV (золотоордынский) период увеличивается, а других - резко сокращается. Особенно резкое сокращение населения отмечается в IV период в Поросье, откуда кочевое население уходит. И именно здесь нет погребений с монетами, несмотря на наличие в этих районах или по соседству денежного обращения. Очевидно, откочевка населения из этого района способствовала общему упадку экономической жизни кочевников Поросья.

При всей ограниченности проникновения монет в среду кочевников взаимосвязь города и окружавших его степей была важным фактором золотоордынской истории. Поэтому существенным представляется то наблюдение, что в XIII в. монеты регистрируют в степи наибольшее развитие торговли в Поднестровье. В XIV в. развитие денежных отношений у кочевников Поднестровья приостанавливается. В XIV в. проникновение монет в среду номадов усиливается в поволжских степях. В Поволжье были наиболее благоприятные условия для того слоя монгольской аристократии, которая сочетала кочевое хозяйство с эксплуатацией городского ремесла и торговли, а также активно участвовала в государственном управлении. В Поволжье кочевая степь окружала небольшие островки торгово-ремесленного и сельскохозяйственного населения. Поэтому Поволжье, где располагались кочевья Токты, одерживает в конце XIII в. верх в соревновании за первенство в Золотой Орде над улусом Ногая, расположенным в Поднестровье. Трудно сказать, что послужило причиной победы Токты над Ногаем. Это требует анализа классовых сил, боровшихся на рубеже XIII-XIV вв. 781 Возможно, что в Поволжье были более благоприятные условия для сосуществования кочевой степи и городов с их аграрной периферией. В Поднестровье золотоордынские сельскохозяйственные и городские поселения образуют замкнутый массив оседлого населения - так называемые «кодры». Эта территория была окружена степью. В Поволжье степь «омывала» каждый населенный пункт, каждый малый островок оседлости, превращая сосуществование кочевого и оседлого населения в своеобразное срастание двух укладов, своеобразный «симбиоз».

Следует отметить еще один очень важный факт. И учет погребений с монетами, и регистрация находок кладов и отдельных монет показывают, что денежное обращение в обширных степях Казахстана совершенно отсутствовало. Здесь известно только одно кочевническое погребение с монетами 782 . Даже в непосредственном соседстве с городами по нижней Сыр-Дарье в степи нет находок монет. Очевидно, отмеченная выше связь между гузской степью и гузскими городами Приаралья (выраженная в сходстве керамики) была связью генетической. Здесь не происходило массового превращения в сравнительно короткий срок части кочевого населения в городское, как в Поволжье в результате строительства новых городов. Здесь, в степях низовьев Сыр-Дарьи, города выросли как следствие длительного экономического развития полукочевого -- полуоседлого населения. Кочевники-скотоводы вышли из этого же архаического полуоседлого - полукочевого населения в результате экономического развития и перехода от пастушества к сезонным перекочевкам хозяйств, экономически достаточно развитых. Не случайно, что печенеги, бывшие именно такой, исключительно кочевой, группой в составе гузов, являлись какой-то привилегированной группой в гузском племенном союзе 783 . Действительно, превращение в настоящих кочевников, образование кочевых хозяйств, где не пастухи кочуют со стадами, а вся семья, род, все хозяйство, шло прежде всего в среде экономически мощных групп скотоводов, обладавших большим количеством скота. Разумеется, кочевая масса состояла не только из одних богатых семей. В силу общинно-родовых связей кочевыми становились род или большая патриархальная семья 784 .

В Поволжье связи между золотоордынскими городами и половецкой степью не носили генетический характер, хотя в значительной части население городов было тюркским, половецким, в прошлом, очевидно, кочевым. Генетические связи были заглушены новой, совершенно чуждой кочевым половцам синкретической культурой золотоордынского города, которая нивелировала различия многоплеменного населения золотоордынских городов. Но в Поволжье между городом и степью существовала другая связь, которой не было в Приаралье: здесь происходило, хотя и слабое и ограниченное, не разрушавшее натуральной основы кочевого хозяйства, проникновение монет в среду номадов, вовлечение их в сферу товарно-денежных отношений.

779 О драгоценных тканях у тюркоязычных кочевников южнорусских степей упоминается в «Слове о полку Игореве»: «...помчаша красныя девкы половецкыя, а с ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты. Орьтъмами и япончицами и кожухы начашя мосты мостити по болотом и грязивым местом, и всякими узорочьи половецкыми» («Слово о полку Игореве». М.-Л, Изд.во АН СССР, 1950, стр. 13).
780 Г. А. Федоров-Давыдов. Клады джучидских монет. НЭ, 1960, I, стр. 130, рис. 5; его же. Находки джучидских монет. НЭ, 1963, IV, рис. 1.
781 Мы предполагаем дать этот анализ во второй части нашего исследования «Кочевой феодализм в Золотой Орде».
782 А. X. Маргулан. Раскопки погребения воина XIV в. близ Караганды в долине р. Нуры. «Тр. НИАЭ АН Каз. ССР», т. 7. Алма-Ата, 1959.
783 Об этом говорит прежде всего наиболее распространенная в науке этимологическая расшифровка племенного имени «печенег» как «шурин», «свояк» (А. М. Щербак. Знаки на керамике и кирпичах из Саркела - Белой Вежи. МИА, 1959, № 75, стр. 369). Известно1, что у кочевых племен (в частности, у монголов) поставлять девушек для ханского рода было определенной привилегией некоторых племен, которые тем самым становились «свояками» ханского дома (см. В. В. Бартольд. Соч., т. I. М, ИВЛ, 1963, стр. 533).
784 Исследователи отмечали застойность родового архаического строя у печенегов - «ятуков», оставшихся на старых землях после откочевки основных масс на запад (см. С. П. Толсто в. Города гузов. СЭ, 1947, № 3, стр. 87, 90; С. Г. Кляшторный. Древнетюркские рунические надписи. М, «Наука», 1964, стр. 178).

Обратим внимание еще на один существенный феномен восточного средневековья – на кочевников. О деструктивной их роли, проявлявшейся в безжалостных набегах на земледельцев и истреблении населения захваченными ими городов, выше было достаточно сказано. Теперь необходимо к этому добавить участие кочевников в торговле, особенно в обеспечении торговых операций. Роль транзитной торговли, включая мореплавание, была необычайно большой уже в древности. Именно благодаря ей возвысились и расцвели финикийские города, она же постоянно способствовала развитию многих других торговых центров, начиная с Вавилона. Торговые связи по Великому шелковому пути или по трансаравийской дороге вдоль моря соединяли европейские страны с Индией и Китаем и способствовали не только торговым, т.е. товарным, контактам, не только обмену вещами и раритетами, что само по себе очень важно, но и обмену достижениями культуры, идеями, нововведениями, открытиями, даже формированию основ религии, как то было с исламом.

Далеко не всегда, вопреки принятым представлениям, этот обмен был равновеликим, эквивалентным. Как раз наоборот, чаще всего влияли одни, а воспринимали чуждое влияние другие. Однако это не мешало тому, что в конечном счете свою выгоду от обмена имели все стороны. Именно это всегда и поддерживало транзитную торговлю, побуждало тех, кто в нее вовлечен, включая многочисленных посредников, активизировать свою деятельность и решительно преодолевать все препятствия, коль скоро они возникали. Торговля и дороги, пересекавшие страны и континенты, были такой же животворной кровеносной системой в масштабах всей ойкумены, что и рыночно-частнособственнические связи, пусть даже в их оскопленной восточной модификации, для каждого из социополитических организмов, для любого отдельного государства.

Однако этим роль транзитной торговли не ограничивается. Уже упоминалось, что благодаря торговле в отдаленные регионы, будь то Тропическая Африка или Юго-Восточная Азия, проникали не только сами по себе идеи, в том числе религиозно-культурные, в частности исламские, но и живые носители этих идей, ревностно пропагандировавшие их и энергично способствовавшие их распространению и практическому воплощению. Ведь именно следствием транзитной торговли как таковой было создание и в Тропической Африке, и в Юго- Восточной Азии городов и портов, становившихся анклавами ислама. А так как ислам всегда отличался и воинственностью, и прозелитичностью, то естественно и логично его стремление выйти за пределы анклавов и добиться большего, что и было реализовано в упомянутых регионах, чему, впрочем, способствовала и объективная ситуация. Для Африки – это практически полный вакуум политической власти, а для юговосточноазиатских стран – ее слабость. Созданная по индо-буддийской институционально ослабленной модели и при отсутствии той варно-кастово-общинной альтернативы, которая в самой Индии сохраняла удовлетворительный баланс сил, в Юго-Восточной Азии, за немногими исключениями типа Сиама, она плохо работала. Этим объясняется не только ее слабость, но и безболезненная, почти незаметная замена исламской структурой в Индонезии и Малайе. То же могло бы произойти и на Филиппинах, если бы не испанцы.

Еще одна важная функция транзитной торговли – влияние ее на отсталые этнические общности, на племена и народы, едва только вступившие на путь формирования государственности, лишь начавшие воспринимать цивилизованный образ жизни. Средневековый период истории был отмечен приобщением новых территорий и целых регионов с населяющими их многочисленными племенами к цивилизации и государственности. Включение их в сферу торговых путей или зон, в обслуживание торговых операций как раз и являлось толчком для ускорения упомянутого процесса. Это хорошо видно на примере арабов. Трансаравийская торговля создала благоприятные условия как для приобщения к ней бедуинов, которые со своими верблюдами служили посредниками при перемещении товаров, так и для обогащения шейхов бедуинских племен, уже вставших на путь формирования у них протогосударственных образований. При этом та же торговля способствовала возникновению и расцвету ряда арабских городов, таких как Мекка, которые в середине I тыс. стали крупными торговыми центрами и быстрыми темпами шли по пути формирования протогосударственных структур.

Если продолжать далее, то легко сформулировать и более важный вывод. Созданный арабами, пророком Мухаммедом, на рубеже VI–VII вв. ислам также является следствием и итогом транзитной торговли и всего, с нею связанного, включая распространение вдоль торговых путей различного рода идей и иных культурных ценностей и достижений. Транзитная торговля дала весомый толчок развитию арабов и подготовила условия для возникновения ислама, а ислам в форме воинственного религиозно-цивилизационного импульса преобразил весь Ближний Восток, в некотором смысле всю ойкумену.

Здесь важно оговориться. Транзитная торговля способствовала всему процессу не только и не столько непосредственно, т.е. как само по себе важное в жизни народов явление, но также и опосредованно, через определенный народ, а именно через арабов, прежде всего через арабских кочевников, бывших наиболее динамичной и энергичной частью арабской этнической общности. И это вплотную сталкивает нас с непростой проблемой кочевников. Как и транзитная торговля, кочевники существовали задолго до средневековья. Уже на рубеже II–I тыс. до н.э. они были хорошо известны соседним земледельческим странам как люди, которые жили особым, отличным от земледельческого образом жизни и вели свое специфическое животноводческое хозяйство.

Специальное изучение кочевых племен показало, что в условиях изолированного от земледелия хозяйства, даже при сохранении спорадических контактов с земледельцами, в первую очередь торговых, кочевники в своем развитии не продвигаются далее протогосударственных структур, племенных протогосударств, да и эти последние следует считать результатом не раз упоминавшегося уже процесса трибализации под воздействием опять-таки контактов с соседними государствами. Это в целом касается всех кочевников и может быть продемонстрировано на примере и бедуинов Аравии, и кочевников Великой евразийской степи, и тем более кочевых племен африканской саванны. Иное дело, когда некое племя кочевников оказывается поблизости от мощного и постоянного источника цивилизующего воздействия и по какой-то причине начинает активно контактировать с этим источником. Здесь может быть несколько близких друг к другу вариантов:

• 1) киданъский , когда сильное кочевое племя складывается на окраинах могущественной империи, многое у нее заимствует, но при этом стремится сохранить свою самобытность;
• 2) тюркский , когда воинственные кочевники решительно меняют места своего обитания, а затем привычный образ жизни, вторгаясь в зону существования земледельцев и подчиняя их себе;
• 3) монгольский , своего рода компромиссный, когда под внешним воздействием создается сильное воинственное государство, которое вторгается в зону существования земледельцев, подчиняя себе одно земледельческое государство за другим, но пытаясь при этом хоть сколько-нибудь сохранить свою самобытность.

В конечном счете все три варианта приводят к одному и тому же результату, смысл которого до предела прост и очевиден. Покидая привычные места своего обитания и вступая в тесный контакт с земледельцами, тем более становясь правителями завоеванных земледельческих стран, кочевники слезают с коней и перестают быть кочевниками, во всяком случае в лице своих потомков. Иными словами, кочевники остаются таковыми, пока и поскольку они обитают в своих привычных кочевьях. Уйдя оттуда и вторгаясь в зону обитания земледельцев, они исчезают с лица земли именно как кочевники. Таким образом, говоря о кочевниках, мы имеем в виду лишь тех, кто остается в кочевьях.

Как правило, для них характерны динамичность, легкость на подъем и, пусть не всегда в равной степени, варварство и кровожадность, готовность к полному уничтожению не сдавшегося противника. В наименьшей степени это касалось, насколько можно судить, исламизованных воинов, таких как арабы или тюрки, которые, опять-таки не в одинаковой мере, но были уже ограничены в своих действиях нормами великой религиозной идеи. Что же касается монголов или варварских народов, принимавших участие в Великом переселении народов на рубеже древности и средневековья, то они, особенно монголы, религиозно-цивилизационных запретов не знали и не признавали. При всей такого рода разнице кочевники были носителями определенного заряда жизненной энергии (можно именовать это привычным термином пассионарность , которая больше ни у кого никогда и не встречалась) и связанной с этим некоторой способности к переменам, восприятию нового. Но нового отнюдь не в смысле генеральной структуры отношений, а прежде всего в смысле обновления образа жизни, особенно в кризисной, критической для него ситуации. Внеся свой заряд жизненной энергии, арабы под зеленым знаменем ислама вдохнули новые жизненные силы в древние ближневосточные цивилизации. Тюрки проделали почти то же самое с одряхлевшей арабо-исламской цивилизацией спустя полтысячелетия. Менее всего сказанное относится к монголам, ибо вся жизненная энергия монгольского этноса была отдана жестокому разрушению созданного другими, так что здесь можно было бы говорить лишь о возвращении к прошлому, к доцивилизационному прошлому... Но даже монголы, кардинально изменив облик и судьбы многих народов, сыграли немалую роль в обновлении мира.

Словом, факт остается фактом. Кочевники отличаются от земледельцев высокими уровнями энергии и динамики. Они активны и полны тем и другим, способными проявляться от случая к случаю. Проявление этой жизненной энергии везде, включая Африку, находило свое выражение в подчинении земледельцев кочевникам. Неудивительно, что по меньшей мере часть этой энергии была успешно использована той самой транзитной торговлей, услуги которой были необходимы и земледельцам, и кочевникам. Словом, выход на передний план феноменов транзитной торговли и кочевников – один из значимых моментов Востока в период средневековья.

Есть люди - патриоты территории, на которой они обитают. Для них понятие «сосед» - священно, для них власть на этой территории - высшая. Назовем таких людей «огородниками». И есть люди, не зависящие от территориальных объединений. Это - «кочевники».

В Азии говорят так: «Если у узбека или туркмена появляются деньги, он покупает или строит себе красивый хороший большой дом. Если у татарина или казаха появляются деньги, он покупает себе самый дорогой джип и носится на нем по степи».

У кочевников и огородников совершенно разное восприятие мира. Эти два типа людей живут в разных условиях и формируются по-разному.

Огородник напрягается два раза в году, во время сева и уборки. Все остальное время он лежит на спине, плюет в потолок и предается пьянству, тупости и прочим не позитивным занятиям. Но когда приходит сев или уборка, огородник надрывается изо всех сил. То есть он живет в режиме безделья, сменяющегося авральным, запредельным напряжением. Такой образ жизни неизбежно отражается на характере огородника.

Кочевник занят 365 дней в году - он ни на один день не может оставить без внимания стада. Я говорю не о каком-нибудь там деревенском пастушке, у которого десять коров, и он, как правило, умственно отсталый, их пасет. Представьте себе, как живут пять-шесть пастухов, которые гоняют по степи две-три тысячи голов скота. Такая деятельность накладывает отпечаток на всю жизнь кочевника.

Кочевники смотрят на огородников с превосходством, потому что огороднику некуда деться, а кочевник всегда может уйти. Кочевник считает себя выше любой власти, потому что над ним никого нет. Если пришла власть, неугодная кочевнику, он просто развернет свои стада и уйдет на другую территорию.

Ему плевать на эту власть. Если же пришла власть, неугодная огороднику, он все равно подчинится ей. Потому что уже власти абсолютно наплевать на то, нравится она огороднику или нет, а у него нет выбора - он привязан к своей земле.

Можно у кочевника отобрать его стада, но если он сохранит хоть пару баранов - у него через год-два появятся новые стада. И любое имущество он сможет восстановить.

Жена для огородника - это хозяйка. Хозяйка не только дома и огорода, но и его самого. Ведь женщина занята 365 дней в году, она не может оставить дом без своей работы. При этом мужчина-огородник занят только два раза в году, а все остальное время предается пьянству, тупости и безделью. Значит, все это остальное время он задавлен своей деятельной женой.

Жена для кочевника - это партнер. Когда кочевье перемещается, впереди, где самая опасная территория, идут вооруженные взрослые мужчины, по бокам идут молодые юноши, а позади - дети и старики, которые, тем не менее, представляют какую-то ударную силу.

А женщины и маленькие дети идут всегда в середине. Но вот кочевье останавливается на временную стоянку. Взрослые мужчины и молодые юноши разъезжаются во все стороны, дозорами. Дети и старики становятся вокруг кочевья. А женщины должны поставить юрты, приготовить пищу, чтобы накормить дозорных, которые вернутся, и детей и стариков, которые их охраняют. Это - партнерство, и положение женщины-партнера отличается от положения женщины - хозяйки огорода.

С другой стороны, каждая женщина у кочевников прекрасно понимает, что если она потеряет мужа, она потеряет все - имущество, свободу, возможно, и жизнь. А любой мужчина прекрасно понимает, что если он потеряет женщину, его жизнь очень усложнится. Ему придется какое-то время обходиться без еды, потому что нельзя одновременно и самого себя охранять, и готовить пищу, придется обходиться без комфорта, без юрты, без тепла. Кочевая жизнь формирует совершенно другой тип отношений между мужчиной и женщиной.

Для огородников брат - это соперник. Либо с братом надо поделить отцовский огород, либо его надо выгнать вон, чтобы оставить огород себе одному. Брат для кочевника - это напарник, тот, кто всегда первым придет на помощь. Это накладывает отпечаток на общность людей.

Разный образ жизни формирует совершенно разное отношение к действительности.

Например, для кочевника что-то украсть - это доблесть, гениальная тема, а для огородника - это кошмар, ужас, преступление. Точно так же уничтожение того, кто на тебя покушался, кочевники сочтут доблестью, а огородники - преступлением.

Как относятся друг к другу кочевники и огородники?

Огородник для кочевника - пьяница, лентяй, бездарь, земляной червь и вообще недочеловек. Это ресурс, который можно использовать как раба, или просто грязь под ногами, если его использовать нельзя. Кочевник для огородника - свободный человек, на которого смотрят с завистью, ненавистью и страхом.

В качестве примера я приведу телефонный разговор во время одного из конфликтов на юге страны:

Я - мэр города.

Ты, червяк земляной, слушай меня внимательно, - говорит Кочевник и излагает свою позицию. Кочевник не может общаться иначе, потому что для него любой огородник - это раб, независимо от того, какой пост тот занимает.

У страны, в которой мы с вами живем, России, есть своя специфика, особый менталитет.

Обратите внимание, что русские - единственный народ, который для своего названия использует прилагательное. Все остальные народы используют существительные - «англичанин», «француз», «немец», «шотландец» и так далее.

В давние времена было существительное «русич».

Неправильно думать, что прилагательное «русский» произошло от него - это абсолютно разные слова.

Этимология этих слов очень проста, и она очень многое объясняет.

Сколько времени существовала государственная структура на территории России, в ней всегда было очень четкое деление - на правителей и народ, который к правителям отношения не имел. Когда-то приехали веселые ребята, выходцы из области Рус, что в южной Швеции. Они называли себя «русы». Эти пришельцы захватили власть, стали править местным народом и продавать его, как скот, в рабство. У меня всегда вызывало недоумение - почему князья продавали в рабство свой народ, ведь так никто из правителей нигде не поступал. Разгадка проста - это был не их народ. Русы - завоеватели земли. Русич - это потомок руса.

Тысячелетия, века рабства наложили на жителей страны свой отпечаток. Когда вы смотрите на человека, у вас в голове сразу щелкает, и вы на уровне подсознания определяете - холоп он или барин, хозяин или раб. И люди привыкли только к двум моделям поведения - хозяина или раба, третьего не дано.

Ведь прошло всего сто пятьдесят лет, только семь поколений сменилось после отмены крепостного права.

И в двадцатом веке в течение семидесяти лет мы пребывали в системе «холоп-барин». Там, где есть жесткое сословное деление, всегда существует противопоставление, а единения нет и быть не может.

Если мы посмотрим на народы, у которых такого жесткого сословного деления не было, или оно было очень давно и уже забыто, мы увидим совсем другую модель поведения.

Справка

Вадим Вадимович Шлахтер - один из ведущих психологов-практиков России, автор оригинальных психологических методик, кандидат психологических наук, член-корреспондент Балтийской педагогической академии. С 2002 по 2005 год В.В. Шлахтер был Председателем Ученого Совета ШЭЛ. Тренинги Вадима Шлахтера, разработанные в 1993-2006 годах, посвящены развитию интуиции, пробуждению резервных возможностей психики, подготовке к действиям в экстремальных ситуациях. Сегодня тренинги по методикам Вадима Шлахтера проводятся в разных странах и городах мира. Ученики и последователи МАСТЕРа готовят сегодня выдающихся спортсменов, бойцов войск специального назначения, топ-менеджеров, офицеров. Тренинги Вадима Шлахтера - своеобразный путь силы, встав на который обычный человек обретает экстраординарные способности.

Здравствуйте, дорогие читатели – искатели знаний и истины!

Мировой истории потребовались сотни лет, чтобы населяющие Землю народы поселились там, где живут сейчас, однако даже сегодня далеко не все люди ведут оседлый образ жизни. В сегодняшней статье мы хотим рассказать вам о том, кто такие кочевники.

Кого можно назвать кочевниками, чем они занимаются, какие народы к ним относятся – все это вы узнаете ниже. Также мы покажем, как живут кочевники на примере быта одного из самых известных кочевых народов – монгольского.

Кочевники – кто это?

Тысячелетия назад территория Европы и Азии не была испещрена городами и селами, люди целыми племенами перемещались с места на место в поисках плодородных, благоприятных для жизни земель.

Постепенно народы расселялись на определенных участках вблизи водоемов, образовывая населенные пункты, которые позже объединялись в государства. Однако некоторые народности, в особенности древние степные, продолжали постоянно менять место проживания, так и оставаясь кочевниками.

Слово «кочевник» происходит от тюркского «кош», что в переводе значит «деревня по дороге». В русском языке есть понятия «кошевой атаман», а также «казак», которые по этимологии считаются родственными ему.

По определению кочевники – это люди, которые вместе со стадом несколько раз в год перемещались из одного места на другое в поисках еды, воды, плодородных земель. У них нет постоянного местожительства, конкретного маршрута, государственности. Люди образовывали этнос, народ или племя из нескольких семейств, во главе которого стоял вождь.

Интересный факт выявили в ходе исследований — уровень рождаемости у кочевников ниже по сравнению с оседлыми народами.

Главным родом занятий кочевников является животноводство. Средство их существования – животные: верблюды, яки, козы, лошади, крупнорогатый скот. Все они питались подножным кормом, то есть травой, поэтому практически каждый сезон народ должен был уходить со стоянки на новую территорию, чтобы найти другое, более плодородное пастбище и повысить благосостояние племени в целом.

Если говорить о том, чем занимались кочевники, то род их деятельности не ограничивается разведением скота. Они также были:

• земледельцами;
• ремесленниками;
• торговцами;
• охотниками;
• собирателями;
• рыболовами;
• наемными рабочими;
• воинами;
• грабителями.

Кочевники нередко устраивали набеги на оседлых животноводов, стараясь отвоевать у них «лакомые» кусочки земли. Что любопытно, они довольно часто побеждали, потому что были выносливее физически благодаря более суровым условиям жизни. Многие крупные завоеватели: монголо-татары, скифы, арии, сарматы – были из их числа.

Некоторые народности, к примеру цыгане, зарабатывали на жизнь искусством театра, музыки, танца.

Великий русский ученый Лев Гумилев – востоковед, историк, этнолог и сын поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой – изучал жизнь кочевых этнических групп и написал трактат «Изменения климата и миграции кочевников».

Народы

С точки зрения географии по всему миру можно выделить несколько крупных кочевнических участков:

• ближневосточные племена, разводящие коней, верблюдов, ослов – курды, пуштуны, бахтияры;
• пустынные арабские территории, в том числеСахара, где в основном используют верблюдов – бедуины, туареги;
• восточноафриканские саванны – масаи, динка;
• высокогорья Азии – тибетские, памирские территории, а также южноамериканские Анды;
• аборигены Австралии;
• северные народности, которые разводят оленей – чукчи, эвенки;
• степные народы центральной Азии – монголы, тюрки и другие представители алтайской языковой группы.

Последние наиболее многочисленны и представляют наибольший интерес хотя бы потому, что некоторые из них сохранили кочевой образ жизни. К ним относились народности, показавшие свое могущество: хунны, тюрки, монголы, китайские династии, маньчжуры, персы, скифы, предшественники нынешних японцев.

Китайские юани – валюта Поднебесной – названа так благодаря кочевникам рода Юань.

Также к ним относились:

• казахи;
• киргизы;
• тувинцы;
• буряты;
• калмыки;
• авары;
• узбеки.

Восточные народы вынуждены были выживать в суровых условиях: открытые ветра, засушливое лето, сильные заморозки в зимнее время года, бураны. Вследствие этого земли были неплодородны, и даже взошедший урожай мог погибнуть от погодных условий, поэтому люди в основном разводили животных.

Кочевники современности

Сегодня азиатские кочевники сосредоточены в основном в Тибете и Монголии. Возрождение кочевничества было замечено после распада СССР в бывших союзных республиках, но сейчас этот процесс сходит на нет.

Все дело в том, что государству это невыгодно: трудно контролировать передвижения людей, а также получать налоговые сборы. Кочевники, постоянно меняя местопребывание, занимают большие территории, которые экономически более целесообразно сделать сельскохозяйственными угодьями.

В современном мире стало популярно понятие «неокочевников» или «номадов». Оно обозначает людей, которые не привязаны к определенной работе, городу и даже стране и путешествуют, меняя местожительство несколько раз в год. К ним обычно относят актеров, политиков, гастарбайтеров, спортсменов, сезонных рабочих, фрилансеров.

Род занятий и быт кочевников Монголии

Большинство современных монголов, обитающих за пределами города, живут традиционно — точно так же, как и их предки еще несколько столетий назад. Основная их деятельность – животноводство.

Из-за этого они перемещаются два раза каждый год — летом и зимой. В зимнее время люди селятся на высокогорных долинах, где строят загоны для скота. Летом спускаются ниже, где попросторнее и достаточно подножного корма.

Современные жители Монголии обычно в своих перемещениях обычно не уходят за пределы одного региона. Также утратило значимость понятие племени, в основном решения принимают на семейном собрании, хотя к главным тоже обращаются за советом. Люди живут небольшими группами в несколько семей, селясь неподалеку друг от друга.

Голов домашних животных в Монголии в двадцать раз больше, чем людей.

Из домашних животных разводят овец, быков, крупный и мелкий рогатый скот. На немногочисленную общину часто набирается целый табун лошадей. Своеобразным транспортом является верблюд.

Овец разводят не только ради мяса, но и ради шерсти. Монголы научились делать тонкую, толстую, белую, темную пряжу. Грубая используется для возведения традиционных домов, ковров. Из тонких светлых нитей изготавливают более деликатные вещи: шапки, одежду.

Теплую одежду изготавливают из кожаного, мехового, шерстяного материала. Предметы быта вроде посуды или утвари из-за постоянных перемещений не должны быть хрупкими, поэтому он производятся из дерева или даже кожи.

Семьи, живущие у гор, лесов или водоемов, занимаются также растениеводством, рыбным промыслом, охотой. Охотники ходят с собаками на горных козлов, кабанов, оленей.

Жилище

Монгольский дом, как вам уже, возможно, известно из предыдущих наших статей, называется .

Большинство населения живет именно в них.

Даже в столице, Улан-Баторе, где высятся новостройки, на окраинах есть целые кварталы с сотнями юрт.

Жилище состоит из деревянного каркаса, который обтягивается войлоком. Благодаря такой конструкции жилища легкие, практически невесомые, поэтому их удобно перевозить с одного места на другое, а за пару часов три человека могут с легкостью его разобрать и снова собрать.

Слева в юрте располагается мужская часть – здесь живет хозяин дома и хранятся инструменты для разведения животных и охоты, например лошадиная упряжка, оружие. Справа – женская часть, где располагаются принадлежности для кухни, средства для уборки, посуда, вещи детей.

В центре располагается очаг – главное место в доме. Над ним находится отверстие, откуда выходит дым, оно же является единственным окном. В солнечный день дверь обычно оставляют открытой, чтобы в юрту проникало больше света.

Напротив входа расположена своеобразная гостиная, где принято встречать почетных гостей. По периметру стоят кровати, шкафы, тумбы членов семьи.

Часто в жилищах можно встретить телевизоры, компьютеры. Обычно здесь нет электричества, но для решения данной проблемы сегодня используют солнечные панели. Водопровод тоже не проведен, и все удобства находятся на улице.

Традиции

Каждый, кому довелось близко познакомиться с монголами, отметит их невероятное гостеприимство, терпение, выносливый и неприхотливый характер. Эти черты отразились также в народном творчестве, который представлен в основном эпосом, воспевающим героев.

Многие традиции в Монголии связаны с буддийской культурой, откуда берут начало многие обряды. Также здесь распространены шаманские ритуалы.

Жители Монголии суеверны по своей натуре, поэтому их жизнь соткана из череды защитных обрядов. Особенно они стараются защищать детей от нечистых сил с помощью, например, особых имен или одежды.

Монголы любят отвлекаться от повседневности во время праздников. Событие, которого ждут люди целый год – Цаган Сар, буддийский Новый год. О том, как его празднуют в Монголии, вы можете почитать .

Другой крупный праздник, продолжающийся не один день – Надом. Это своеобразный фестиваль, во время которого проводятся разные игры, конкурсы, соревнования по стрельбе из лука, скачки.

Заключение

Подводя итог, еще раз отметим, что что кочевники – это народы, которые сезонно меняют место жительства. В основном они занимаются разведением крупного и мелкого скота, чем и объясняются их постоянные перемещения.

В истории существовало множество кочевых групп практически на всех материках. Самыми известными кочевниками современности являются монголы, быт которых мало изменился за несколько столетий. Они все так же живут в юртах, занимаются животноводством, а летом и зимой перемещаются внутри страны.

Большое спасибо за внимание, дорогие читатели! Надеемся, что вы нашли ответы на свои вопросы и смогли лучше узнать про быт современных кочевников.

И подписывайтесь на наш блог — мы будем присылать вам новые увлекательные статьи на почту!

До скорых встреч!

Главная » Глаголы » Кочевники месопотамии. Кочевники и религия