Анализ элегии вечер. Анализ стихотворения В
«Вечер» Жуковского В.А.
Излюбленные жанры произведений Жуковского — элегия и баллада. Оригинальное творческое дарование поэта раскрылось в элегии “ ” (1806), опубликованной в журнале “Вестник Европы”. В пей глубоко и полно отразился внутренний мир личности поэта, его психологический облик, своеобразие переживания чувств радости и утраты. Элегия знаменовала становление романтического биографизма как особого способа воссоздания лирического “я” автора или воображаемого персонажа. Весь окружающий мир воспринимается поэтом-романтиком в сфере личного опыта, в индивидуальной форме передачи особых душевных состояний.
“Вечер ” — элегия нового типа творчества, в ней облик автора определяется в сфере эмоциональных переживаний лирического героя. Поэт-певец осознает себя другом сел и противником городской формы цивилизации, он горько сожалеет о распавшемся дружеском круге, о смерти одного из самых близких друзей. Он опасается, что “почестей исканье” и “суетная честь приятным в свете слыть” могут заглушить воспоминание о дружбе и любви. К концу стихотворения он предсказывает особую судьбу поэту, в которой содержится намек на его избранническую роль романтика:
Мне Рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы Природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Жуковский воспевает мирную жизнь, лишенную внешних конфликтов. В созданном им пейзаже как бы присутствует воспринимающий его красоту персонаж, предельно чутко и тонко откликающийся на самые разнообразные проявления природного ландшафта. Именно этот природный мир, вызывающий в лирическом “я” прихотливые и изменчивые переживания и настроения, составляет собственно содержание элегии. “Вечер” — по сравнению с сенти-менталистской элегией — являет собой новый и по методу, и по приемам психологического рисунка тип романтического текста: сменяющие друг друга воспоминания, мысли, настроения и чувства призваны выразить неповторимый в своем внутреннем содержании новый душевный опыт, особенно достоверный в размышлениях о скоротечности юности, о потерях на жизненном пути человека. В отличие от поэтов XVIII в. в задачу Жуковского входит прежде всего передача реакций лирического “я” в их особо утонченной, индивидуально своеобразной форме:
Как спит с прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам
И гибкой ивы трепетанье!
Движение природы в смене явлений раннего вечера поздними сумерками призвано обосновать смену настроений поэта. Переживание поэтом-созерцателем прекрасной природы вызывает меланхолические воспоминания о дружбе, о счастье “юных дней”, об умерших друзьях, о своем призвании и о личной судьбе в целом. Не изображение летней ночи определяет задачу поэта, а попытка подвести итог своих скорбных размышлений, связанных с ощущением близящейся смерти. Текст элегии поэтому лишен бытовой конкретности: реальные образы действительного мира Жуковский заменяет условными: соловей — мифологическая “Филомела”, пахарь — “оратай”, колокольня — “башня”, общение друзей — “Вакхов пир”. Романтизм, как и сентиментализм и классицизм, оперирует условными образами и понятиями. В этом заключалась преемственность эстетического опыта людей XVIII и XIX вв.
В этой элегии Жуковский достигает особой выразительности за счет прямого описания чувств и стремлений лирического “я” как одухотворенных существ, которые могут действовать и вступать во взаимоотношения друг с другом, а также через отождествление жизни человека и природы.
Элегия “Вечер ” принадлежит к типу элегий-медитаций, то есть вдумчивых, размеренно неторопливых размышлений, когда лирические темы и мотивы постепенно превращаются в плавно льющийся поток, охватывающий нюансы и оттенки изображаемого и выражаемого. И это не случайно, так как в “Вечере” авторская субъективность требует для своего обнаружения особой свободы и интенсивности, утверждая новый подход к миру лирических переживаний. Можно говорить о рождении в этом произведении романтических принципов новой поэзии XIX — начала XX в.
Жуковский выступает в этом произведении как создатель романтического пейзажа, которому свойствен сумрачный колорит угасающего дня, закатного часа. Наполненность природы “эфирными явлениями”: дуновениями, веяниями, дыханием воздушной струи — становится отныне пейзажной темой русской поэзии. Идеальное бытие природы вне вещественной конкретики — одно из открытий Жуковского-романтика, предваряющее поэтику А. Блока.
В стихотворении "Вечер" Жуковского соединяется с необычайной выразительностью формирование восторженного по своей сути образа с твердостью отображения, с легкой и искренней поэзией. Не ученик, проявляющий свои способности, а мэтр, уверенной рукой изображающий мир так, как он ему видится и откликается в его сердце, - подобное представление стихотворца возникает перед теми, кто читает данную элегию, получившую бесконечную жизнь в сознании не одного поколения.
Анализ "Вечера" Жуковского: образ природы
Равно как и в предыдущих стихотворениях, то же самое явление незаметно ослабевающего света, знакомые очертания преображаются в бездонный полумрак. «Включается» луна, и возникает немыслимое, в дневное время нереальное: чуть заметная золотая тропа лунного блеска на водной глади. Само изображение природы динамично, она находится в движении - взять хотя бы строчку "ручей, виющийся по светлому песку". Дневная действительность заменяется ночной зыбучестью, и, следовательно, совсем другой стала интонация ощущений, отличным стал объект размышлений.
Размышления поэта
Он думает о том, что в окружающем мире все находится в гармонии, ибо череда времен года пребывает в собственном цикле, и в этой непрерывной периодичности цветения и угасания воплощена бесконечность. Но что касается человека, то с ним поступили нечестно: он не бессмертный, уникальный как индивидуум, обречённый на абсолютное вымирание. Он будто куда-то неодолимо устремлен. Но каково намерение такого поспешного влечения в загадочную перспективу? И что оно сулит ему, кроме гробовой доски над тлеющим прахом? Кому останутся столь ослепительные, безумные чувства, являющиеся украшением людского бытия, эти мучительные страдания, любовь, от которой бушевал мир, трепетали царства, появлялись новые направления перед обществом?
Проблематика
В элегии "Вечер" Жуковский осветил не только собственные внутренние думы и не только то, что тревожило русскую интеллигенцию, склонную к постижению жизни в мечтательном, меланхоличном духе. Это дает нам понять, что он обнажил проблему общечеловеческого масштаба. Вопрос о значении существования, о собственной смерти и вечности, о призвании человека стоял практически перед каждым думающим во все века. Вклад элегии "Вечер" Жуковского в том, что в ней он высказал подобную гуманистическую проблему первым в литературе на уровне весьма необыкновенной, возвышенной поэзии с гигантской передающейся силой.
Если делать анализ "Вечера" Жуковского, то тут целая система поэтических средств подчинена естественному проявлению чувств и идей поэта. Все использованные художественные тропы помогают создать впечатление неустойчивости. Картина плавно перемещается с помощью метафорических описаний. Круг может быть крупным или небольшим, высеченным аккуратно или прерывисто, трясущейся рукой. В этой элегии он соединяется с дефиницией не из материальной среды, а из совершенно другой: божественный круг - это понятие моральное или философское. Песни могут быть грустными или радостными, позитивными или негативными, исполненными профессионально или же несуразно. Тут же огненные песни использованы фигурально, как воодушевляющие, свободные, восхваляющие не только поэзию, искусство, но и независимость.
Средства выразительности
Читатель не только ощущает природу, ведь лирический лунный вечер стал для него признанием. Молодой поэт показывает все оттенки личных терзаний. Тишина в данном стихотворении - тишина настоящая и потому внутренняя. Она будет любимым образом в "Вечере" Жуковского (анализ это показывает). И не увядание, не исчезновение, а этот изумительный символ тишины свяжет человека с природой в стихотворениях.
Перед нами поэтическое творение, полное трепетной страсти (свободный ямб, высокопарные вопросы, усугублённые единоначалием «когда» и «как»). Лексика возвышенного слога, без какой-либо манерности - все эти признаки говорят о том, что это шедевр великого мастера пера.
Немного об авторе
Жуковский заслуженно считается «поэтическим Колумбом России», приоткрывшим ей «Новый Свет романтизма в литературе». В начале 19-го столетия русский романтизм являлся новым течением, пришедшим к нам из поэзии Западной Европы. Романтизм зародил новую проблематику, символы, настроение, поэтические приемы изображения. Помимо всего прочего, романтизм установил новое, восторженное мироощущение. Проводником всего особенного и вдохновляющего, что вмещает в себя данное направление, и стал Жуковский.
Тема стихотворения
Тема стихотворения "Вечер" Жуковского пропитана особенной атмосферой романтизма, в которой проявляются эмоции, размышления, настроения, чувства его лирического персонажа. Их можно отметить и в балладах, и в сердечной поэзии. Однако очевидно, что в большей степени выразительно подобные восторженные лейтмотивы присутствуют в описании пейзажей, к таковым принадлежит и элегия «Вечер».
В ней создается необычная поэтическая природа, которая является открытием для поэзии России. Отличие стиха заключается в том, что отображение пейзажа в элегии не столько показывает действительную картину, сколько демонстрирует внутренний настрой героя. Наиболее типично для стихотворений молодого поэта и меланхолический дух. Данный жанр всегда пропитан тоской, сопряженной с личными душевными терзаниями человека, с его идеологическими раздумьями.
И все же спокойствие природы, затихающей в сумеречном безмолвии, радостно для Жуковского. Его герой открывается природе и не пытается дать ей отпор, не понимает существование в общем как что-то агрессивное его сознанию. Таким образом как бы звучит лейтмотивом согласие с могуществом Бога, признание его, объединённого с природой.
Крик о вероятности близкой кончины, завершающий элегию, не несет уныния. Растворение является общим мировым правилом. Как лучи небесного светила растворяются в вечерней мгле, сливаясь с тускнеющим естеством, так и люди увядают и все равно продолжают жить в наших воспоминаниях.
Краткое содержание "Вечера" Жуковского - это раздумья лирического персонажа о собственной участи, память о тех, кто был дорог для него. Однако благодаря чему, невзирая ни на что, вечер отраден для стихотворца? Он наблюдает момент гармонии в природе, когда дуновение ветра и плеск воды находятся в едином порыве. Такое уникальное по красоте изображение вечера летом, наполненное яркими художественными тропами, не оставит безразличным и безучастным и современного человека.
Особенность поэзии Жуковского
В русской литературе впоследствии появится множество стихотворений, изображающих образ вечерней природы средней полосы России. Все они весьма отличаются, поскольку созданы различными стихотворцами, у всякого из которых было собственное духовное видение, исключительное и индивидуальное. Но поэзия Жуковского всегда будет являться золотым ресурсом русской лирики, ведь для любого человека его стихотворения - это дорога к познанию мироздания и себя самого. Анализ "Вечера" Жуковского поможет погрузиться в лирический мир поэта.
Первое стихотворение поэта «Вечер» стало высшим лирическим вкладом в этот период. В нем запечатлелось особенное свойство творчества Жуковского, что делает его новым и в то же время весьма знакомым для большинства людей, — это по-настоящему индивидуальное, жизненное начало.
В ней сочетается с особенной отчетливостью создание романтического по своей сути образа с уверенностью изображения, с мягким и проникновенных лиризмом. Не ученик, пробуждающий свои силы, а мастер, твердой рукой рисующий мир таким, каким он его видит, - такой образ поэта предстает перед читателем этой элегии, получившей долгую жизнь в сознании ряда поколений.
Уж вечер… Облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает.
…Луны ущербный лик истает из-за холмов
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!
К протекшим временам лечу воспоминаньем…
Как и в предшествовавших элегиях – то же самый эффект постепенно гаснущего света, привычные контуры изменяются глубокими тенями. «Включается» луна – и появляется необычное, днем невозможное: бледная золотая дорожка лунного света на воде. Дневная явь сменяется ночной зыбкостью – и соответственно иной стала тональность чквств, иным стал предмет раздумий.
Вопрос следует за вопросом – и все они клонятся к познанию одной проблемы:в природе нет несправедливости, потому что смена весны, лета, осени, зимы в своем кругообороте, в постоянной повторяемости цветения и умирания запечатлена вечность. Но по отношению к человеку изначально заложена несправедливость: дитя природы, лучшее ее создание – он не вечен, он неповторим как личность, он обречен на полное исчезновение. Он словно куда-то властно увлечен. Но куда, зачем, какова цель этого торопливого стремления в таинственное будущее? И что оно обещает человеку, кроме могильной плиты над истлевшим прахом? Куда уйдут эти яркие, сильные чувства, украшавшие человеческое существование, эти жгучие слезы разочарований, эти страсти, от которых закипал мир, колебались царства, открывались новые перспективы перед человечеством?
О братья! о друзья! где наш священный круг?
Где песни пламенны и Музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
Где клятвы, данные Природе,
Хранить с огнем души нетленность братских уз?
И где же вы, друзья?.. Иль всяк своей тропою,
Лишенный спутников, влача сомнений груз,
Разочарованный душою,
Тащиться осужден до бездны гробовой?..
В этой элегии молодой русский поэт заговорил не только о своих сокровенных раздумьях и даже не только о том, что волновало русских интеллигентов, склонных к осмыслению жизни в раннеромантическом, элегическом духе. Жуковский поднял проблему общечеловеческого плана. Вопрос о смысле бытия, о личной смерти и бессмертии, о назначении человека стоял буквально перед всеми мыслящими людьми – во все времена и у всех народов. Заслуга Жуковского в том, что эту всечеловеческую проблему он изложил впервые в русской литературе на уровне вполне оригинальной, высокой поэзии с громадной заражающей силой.
Вся система художественных средств здесь подчинена адекватному выражению чувств и мыслей романтика. Вся совокупность метафор и эпитетов способствует созданию эффекта струения, зыбкости. Пейзаж остраняется при помощи определений преимущественно переносного значения. Так, круг может быть большой или маленький, вырезанный ровно или неровно, неверной, дрожащей рукой. Здесь же он сочетается с определением не из физической сферы, а из совсем иной: священный круг – это понятие нравственное или общеидеологическое. Песни могут быть унылые или веселые, приятные или раздражающие, исполненные мастерски или неуклюже. Здесь же пламенные песни взяты в переносном значении – как зажигательные, вольнодумные, политические славословия не только в честь муз, поэзии, творчества, но и свободы. И это в крепостнической России в 1806 году. И в тот момент, когда реакционный союз трех монархов (Пруссии, Австрии и России) пытался сокрушить французскую армию, еще не утратившую ореол освободительницы европейских народов!
Перед нами лирический шедевр, полный взволнованной патетики (вольный ямб, риторические вопросы, усиленные анафорами слов «как», «когда»). Лексика высокого стиля, лишенная при этом всякой жеманности, - все это свидетельствует о том, что перед нами произведение большого мастера.
Василия Андреевича Жуковского по праву считают «литературным Колумбом Руси», открывшим ей «Америку романтизма в поэзии» В начале XIX века романтизм в России был новым направлением, которое пришло к нам из западноевропейской литературы. Романтизм принес с собой новые темы, образы, настроения, мотивы, художественные приемы изображения. Более того, можно сказать, что романтизм определил новое - романтическое - отношение к жизни. Проводником всего того нового и необычного, что нес в себе романтизм, и явился в России Жуковский.
Все, что создает Жуковский, проникнуто особыми романтическими мотивами, в которых находят отражение чувства, мысли, настроения, переживания его лирического героя. Их можно выделить и в балладах, и в любовной лирике, но, пожалуй, наиболее отчетливо эти романтические мотивы проявляются в пейзажной лирике, к которой относится стихотворение «Вечер» 1806 года.
Здесь создается особый лирический пейзаж, которые стал открытием для русской литературы Особенность его состоит в том, что изображение природы в стихотворении не столько рисует реальную картину, сколько отражает душевное состояние, настроение лирического героя Наиболее характерно для лирики Жуковского элегическое настроение и связанные с ним элегические мотивы. Элегия всегда проникнута грустью, связанной как с интимными переживаниями человека, так и с его философскими размышлениями о мире.
Таково и стихотворение Жуковского «Вечер» - первая оригинальная элегия поэта, ставшая высшим поэтическим достижением его раннего творчества. В ней воплотилось особое качество поэзии Жуковского, делавшее ее одновременно новой и очень близкой для многих людей, - это ее глубоко личное, биографическое начало. Такого в русской поэзии еще не было.
Белинский очень верно подметил, что до Жуковского русский читатель даже не подозревал, что «жизнь человека могла быть тесно связана с его поэзией», а произведения становились «лучшею биографией его». В элегии «Вечер» действительно отразилась жизнь поэта, его чаяния и размышления о своей участи.
В пейзаже, при всей его романтической элегичности, легко угадываются реальные приметы родных для поэта мест - Мишенского и Белева:
Как солнца за горой пленителен закат -
Когда поля в тени, а рощи отдаленны
И в зеркале воды колеблющийся град
Багряным блеском озаренны...
Отсюда интимность переживаний поэта, выраженных в стихотворении, а в событиях его жизни - источник основных мотивов этой элегии. За три года до ее создания умер ближайший друг Жуковского Андрей Тургенев - ему было всего 22 года! Эта смерть потрясла поэта, заставила задуматься о быстротечности жизни, о преследующих человека утратах. Отсюда мотив тоски и памяти об ушедшем:
Сижу задумавшись; в душе моей мечты;
К протекшим временам лечу воспоминаньем...
О дней моих весна, как быстро скрылась ты,
С твоим блаженством и страданьем!
Где вы, мои друзья, вы, спутники мои?
Ужели никогда не зреть соединенья?
Один - минутный цвет - почил, и непробудно,
И гроб безвременный любовь кропит слезой...
И все же покой природы, замирающей в вечерней тишине, отраден для поэта Лирический герой растворен в природе и не противостоит миру, не осознает жизнь в целом как нечто враждебное его душе. Отсюда мотив примирения и смирения перед величием Божества, растворенного в природе:
Мне рок судил брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы
Природы, Дышать над сумраком дубравной тишиной
И, взор склонив на пенны вод,
Стихотворение «Вечер» (Жуковский), анализ которого мы проведем, — первая в русской литературе оригинальная романтическая элегия. Жуковский стал известен как переводчик произведений европейских поэтов: в начале 1800-х годов он пробовал себя в разных лирических жанрах (ода, гимн, басня, элегия), но толчком к пробуждению его вдохновения становилось творчество других авторов. Так, перевод элегии английского предромантика Т. Грея «Сельское кладбище» (1801—1802) стал этапным произведением не только для Жуковского, но и в русской поэзии в целом.
Переложение создания английского поэта было настолько убедительным и проникновенным, что благодаря ему в лирике на русском языке утвердилось преобладание субъективно-психологического начала. Важное значение в активизации этого процесса имело внимательное отношение к родным реалиям и особенностям национального сознания.
Жанр элегии был избран не случайно. В 1800-е годы становится очевидным, что природа элегии близка Жуковскому в связи с ее выразительными возможностями. Это произведение достаточно объемное, чтобы в нем лирический герой мог исповедально; от первого лица изложить свои философские размышления. Свободная композиция позволяла выстроить богатый ассоциативный ряд, показать мысль в развитии. Хотя в первых элегиях Жуковского видны следы различных литературных веяний, заметно, что поэт осознанно совершает эстетический выбор: его неповторимый стиль формируется в русле философского романтизма.
В элегии «Вечер» лирический герой предается раздумьям «На лоне дремлющей Природы». Еще до того как он призывает «Музу благодатну», чтобы она оживила пейзаж, видный ему на берегу «пенистых вод», выявляется доминанта в его настроении. Это происходит благодаря использованию фонических средств выразительности. Ассонансы, придающие музыкальность начальным строчкам стихотворения, выделяют слова, созвучные ключевому слову «гармония»:
Ручей , вию щий ся по светлому песку,
Как тихая твоя гармония прия тна!
С каким сверкание м катишься ты в реку!
Приди, о Муза благодатна...
Уравновешенность света и тьмы (гармония — от греч. «соразмерный, слаженный», согласованность, стройность в сочетании компонентов), движения и покоя, жизни и смерти, сменяющих друг друга в вечном круговороте,— та особенность природы, которая дорога лирическому герою, чей внутренний мир дисгармоничен, так как он остро ощущает разрыв между идеалом и действительностью. Пейзаж предваряет выражение сокровенных чувств (23 четверостишия условно разделены на две почти равные части: 11 и 12 строф), но и в нем можно найти проявления настроя, обусловившего своеобразие романтизма Жуковского. Его лирический герой погружен в меланхолическую задумчивость, готов предаваться созерцанию, не обращая внимания на то, как проходит время. Его пленяют подробности, заметные только внимательному наблюдателю, он довольствуется зрелищем каждодневных картин, находя в мгновенном вечный смысл. Обыденность пробуждает философские размышления, сочетание меланхолии (от греч. «черная желчь», уныние, тоска, грустное настроение) и углубленных раздумий является отличительной особенностью лирического героя, обусловливая своеобразие философского романтизма Жуковского.
В первой части стихотворения «Вечер» (11 четверостиший) обрисован летний пейзаж. У него были прототипические черты (окрестности села Мишенского Белевского уезда Тульской губернии, где поэт провел детство), но лирический герой стремится найти в реальности приметы романтического «пленительного» идеала. Он указывает на подробности, заметные чуткому наблюдателю, чтобы воспеть каждую из них, возвысив ее красоту, «сверкание», согласованность с иными деталями пейзажа. В стихотворении перечисляется все то, что он слышит и видит, «Простершись на траве под ивой наклоненной» (строфа 7),— ручей, река, поля, рощи, отражение в воде построек, стада, лодка рыбака, кусты, плуги пахарей, заканчивающих дневную работу, облака, кусты, тростник, пение соловья, крик коростеля, кукареканье петуха. Картина детализирована и объемна, динамику ей сообщает изменение освещения сначала она видна на закате, «Когда поля в тени», холмы кажутся «златыми», «в зеркале воды» видны багряные отблески, и ручей кажется сверкающей лентой, осеняющей Музу вместе с «венком из юных роз» (строфы 1—2). Затем небо «угасает», наступает ночь, несущая покой, тишину, прохладу. Слышнее становятся журчание ручья, «плесканье струй», шорох тростника. Но молчание природы продолжается недолго — раздается «Глас петела» (петуха), пробуждающего крестьян, ему вторит коростель, а в лесу слышно мелодичное «стенанье Филомелы» (условно-поэтическое название соловья — от греч. «люблю песню», имя героини мифа, превращенной в птицу). Новое светило встает из-за холмов, разгоняя сумрак и тени. Снова озаряется берег, ручей «осыпан искрами», в нем появляется отражение дубрав.
Для лирического героя в природе близко проявление жизни, неяркой, «туманной», «дремлющей», отвечающей его задумчивости и мечтательному настроению. Он благодарный зритель вселенской мистерии (от греч. «тайна, таинство», в античности тайные религиозные обряды, в средневековье — представления во время религиозных праздников; в переносном значении — разворачивающееся в воображении читателя действо, имеющее скрытый, таинственный смысл), готовый восхищаться каждым новым действующим лицом. Его восторг передается восходящей интонацией:
Как тихая твоя гармония приятна!
С каким сверканием катишься ты в реку!
и т.д.
Словесные средства выразительности дополняют впечатление, обрисованное интонационным возвышением: ручей — воплощение гармонии, закат пленителен, растения пахнут, как благовонный дым (фимиам — от греч., благовонное вещество для курения во время религиозных обрядов), плеск воды «сладок», ветерок напоминает об эфире (от греч., верхний лучезарный слой воздуха, где обитают боги) Главным в пейзаже является стремление лирического героя найти возможность для того, чтобы высветить неповторимую прелесть природы. Не случайно само понятие выделено в тексте, благодаря написанию с заглавной буквы («На лоне дремлющей Природы» — строфа 2). Он не ограничивается объективными качествами, придавая основное значение личностным заметкам. Среди них выделяются свойства, понимание которых доступно ему одному. Прежде всего, это слияние противоположностей: тумана и блеска, тишины и гула («И рева гул гремит звучнее над водами...» — строфа 4), начала и конца (пловцы «веслами струи согласно рассекают», а рыбак складывает свои сети, закончив работу; оратаи, пахари, оставляют «глыбистые бразды», а вслед за этим «С полей... съезжают» (строфы 4—5). Разные явления плавно перетекают, переливаются одно в другое. Лирический герой замечает и единство чувственных впечатлений: тростник колышется чуть слышно, «веянье эфира по водам» и вовсе незаметно, от ветра только трепещут листы ивы, а в то же время петух громким вскликом «уснувши будит селы», тишину нарушают «дикий крик» коростеля и «стенанье Филомелы», запах сливается «с прохладою» (строфы 8—9); среди сумрака душевного мелькают «волшебные лучи» поэтических откровений.
Природа как воплощение истинной жизни предстает антитезой того, как ощущает себя лирический герой в мире людей. Параллель с умиротворенностью и гармонией в пейзаже он может провести, только вспоминая о «протекших временах». В настоящем он полон сожаления о потерях и дум о безнадежности, «ущербности» своего существования. Во второй части стихотворения «Вечер» Жуковского, анализ которого нас интересует, (последние 12 четверостиший) развивается характерная для элегии лирическая медитация (от лат., «сосредоточенное размышление»). Она начинается на фоне того, как «Луны ущербный лик встает из-за холмов» (строфа 11). Это последнее впечатление от природы, после которого взгляд лирического героя обращается в глубь души. Оно предваряет печальные выводы о человеческом бытии. Только в юности в нем заметны смысл, священное содержание, пылкость чувств, одушевление мечтами о высоком: свободе, искусстве, слиянии со всей вселенной. Антитеза прошлого и современности создается с помощью романтического максимализма в их характеристике. Они разделены непреодолимой преградой, весна прошла, скрылась, погибла, вместе с ней иссяк источник радостей, наслаждений, жизненных сил, творческих стремлений. «Песни пламенны и Музам, и свободе» стихли, круг друзей распался, каждый, испытав разочарование, идет «своей тропою, «Тащиться осужден до бездны гробовой» без надежды на избавление, как будто брошенный в ад:
Столкновение с внешним миром разрушило иллюзии, но не поколебало представлений лирического героя о священном идеале. Главной для него осталась жизнь души. О ее радостях не заставят забыть «суетные» блага, «красавиц взор, иль почестей исканье». Все, в чем заметен след реальности, несовершенно, только идеальным стремлениям он готов посвятить свои дни, риторический вопрос предстает утверждением этой мысли:
Ужель красавиц взор иль почестей исканье,
Иль суетная честь приятным в свете слыть
Загладят в сердце вспоминанье
О радостях души...
(строфы 17—18)
В стихотворении «Вечер» Жуковского содержится характеристика идеала лирического героя, того, чем живет душа, что он противопоставляет Року, судьбе («пусть всяк идет вослед судьбе», «Мне Рок судил» — строфы 18— 19). Этот безысходный конфликт не требует бунта против действительности (как, например, у М.Ю. Лермонтова), но ведет к отказу от нее. Он выбирает рай, пусть и воображаемый, хранит воспоминания и мечты «в сердце» («Но в сердце любит незабвенных...» — строфа 18), оставаясь верен своему предназначению. В обрисовке того, что составляет содержание идеала, важную роль играет природа:
Мне Рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы Природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной
И взор склонив на пенны воды...
(строфа 19)
Упоминание о сумерках и созерцании «пенистых вод» обращает к началу элегии («Склонись задумчиво на пенистые воды/И, звуки оживив, туманный вечер пой...» — призыв к Музе во втором четверостишии), обусловливая кольцевой характер композиции, а также акцентируя в сознании читателя суть созданного в первых строфах образа природы. Она для лирического героя — образец гармонии, в связи с чем очевидно, что, выражая восхищение тишиной и умиротворенностью «мирных сел», он свидетельствует свою приверженность гармоническому идеалу. Не случайно в «дубравной тишине» слышнее становятся лирные звуки. Цевница (свирель) поэта слышна «в тихий утра час» вместе с голосами птиц и свирелью пастухов. Звуки сливаются, вторят друг другу, но природа не может утешить ее почитателя в одиночестве, ответить на волнующие его вопросы. В его душе царят дисгармония, сожаление о прошлом, ощущение разрыва между идеалом и действительностью, вызывающие грусть и уныние. Переживание усугубляется мыслью о болезни и смерти друзей (строфа 16), ожиданием и своего конца (строфа 23).
«Жизнь скоротечная» (строфа 20) противопоставлена бессмертию искусства. Раздумье о нем (строфы 20—22) возвышает душу, рассеивает меланхолию, подобно созерцанию восхода солнца. Это зрелище завершает картину природы, после туманного вечера и лунной ночи наступает утро, навевая мысли о возрождении, о победе света над тенями и тьмой. Однако вдумчивое отношение к впечатлениям жизни не позволяет лирическому герою остановиться на каком-то одном выводе. Финал стихотворения вносит философскую ноту в исповедальное излияние.
Философия — это наука об основных закономерностях природной, общественной и личностной жизни. Само слово (от греч. «люблю мудрость») показывает, как далеки друг от друга представления философа-рационалиста и художника, весь внутренний мир которого подчинен не разуму, а чувству, эмоциям. Лирический герой Жуковского отличается тем, что в его чувствах отсутствует поверхностность, он пытается определить содержание каждого из них, исходя из своих знаний о человеческой природе, задумывается о месте явления в мироздании. Так возникает тенденция к углублению, т. е. к философскому осознанию выраженных в лирике чувств. В стихотворении «Вечер» (Жуковский), анализ которого нас интересует, не только появляется видная до мельчайших деталей (сети рыбака, плуги пахарей, «рощи отдаленны», «Последняя в реке блестящая струя», «гибкой ивы трепетанье») картина природы, но и выражены вызванные этим зрелищем эмоции, а также излагаются мысли, на которые оно наводит. Пейзаж возникает на фоне размышления, выявляющегося в полной мере только в завершение элегии. В нем пристально вглядывающийся наблюдатель ищет доказательства своей мысли о несоответствии устройства общества потребностям личности, выражая его с эмоциональной открытостью и непосредственностью. Таким образом, в философской лирике поэт не иллюстрирует обоснованность рациональных выводов, а воспроизводит богатство и разнообразие процессов во внутреннем мире.
Помимо получения знаний о том, что интересует лирического героя, читатель испытывает сходные с его эмоциями ощущения, сопереживает ему в его напряженном поиске ответов на жизненно важные для него вопросы. Благодаря их обобщенности, фундаментальности (именно такие проблемы волнуют поэтов, обращающихся к философской лирике), они имеют не меньшее значение и для воспринимающего. В элегии Жуковского пейзажный и психологический планы сливаются, как и впечатления, звуки, краски, что выделяет доминанту в субъективно-личностном восприятии природы и человека. Лирический герой стремится выразить суть своего видения мира, передавая его с помощью смысловых, образных, звуковых возможностей поэзии.
Помимо ассонансов, слышных уже в первых строфах, затем пронизывающих весь текст (в словах «оратаи», «умирает», «покой», «под ивой наклоненной» и др.), использована аллитерация с сонорным «л». В четверостишиях первой части она сочетается с повтором звука контрастной окраски — «р», например в строфе 11:
Л уны ущер бный л ик встает из-за холмов...
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыбл ется твой бл еск на сумраке лесов!
Как бл едно бр ег ты озлатило!
Такое сочетание позволяет обрисовать пейзаж как слияние гулких, как рев стад, проявленных признаков с чуть слышными, едва заметными, кричащих, искрящихся — с зыбкими, волшебными. В состоянии души лирического героя фоническая антитеза характеризует пропасть между блаженством и страданьем (строфа 12), наслаждением и разочарованием (строфы 12, 14), которые довелось ему испытать. Будущее также двойственно: это и возр ождение, и могил а. Завершая размышление вопросом «...долго ль?.. Как узнать?..», поэт оставляет читателя в меланхолии, соответствующей и настроению лирического героя.
При таком разнообразии содержательных аспектов и средств выразительности важно отметить, что придает единство стихотворению. Строфа элегии сохраняется на протяжении всего объемного текста, представляя собой четверостишие разностопного ямба (три строчки — шестистопного, последняя — четырехстопного) с перекрестной рифмовкой. Композиционная стройность обусловлена повтором мотивов (задумчивости, тишины), эпитетов (эпитет «тихий» повторен шестикратно), образов (блеск, сумрак, отражение в воде, журчание ручья). Главное, картина природы и лирическое излияние предстают продолжающими друг друга этапами достижения единой художественной цели, состоящей в выражении философского мироощущения. Обращение к мудрой углубленности характерно для произведений романтизма, что позволяет авторам возвысить человеческую личность.
Основные мотивы лирики Жуковского нашли дальнейшее продолжение в его медитативной элегии (элегии-размышлении) «Вечер» (1806) - самой известной из его ранних элегий.
Тема стихотворения - размышления лирического героя о своей судьбе; воспоминания о тех, кто был ему близок, переплетаются с поэтическими картинами природы:
Уж вечер… облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает.
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклоненной,
Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой,
Поток, кустами осененный.
Как слит с прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам
И гибкой ивы трепетанье!
Сколько эпитетов поэт нашел для угасающего дня - «последний», «потухший»; глаголы - «померкнуть», «умирать», «угасать» - и все в 4 строчках, но все описание исполнено невыразимой гармонии. Удивительно яркие краски: «светлый песок», «златые холмы», «багряный блеск» - все доставляет зрителю покой и радость.
Поэтическая картина природы не только возрождает воспоминания:
О братья! о друзья! где наш священный круг?
Где песни пламенны и музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
Где клятвы, данные природе,
Хранить с огнем души нетленность братских уз?
И где же вы, друзья?..
А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть?
но и пробуждает мысли и о собственной судьбе, о собственном поэтическом пути:
Мне рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
Часы сей жизни скоротечной.
Личное местоимение под конец заменяется словом «юноша», в воображении поэта рисуется «тихая могила», и сам поэт видит себе как бы со стороны:
Так, петь есть мой удел… но долго ль?.. Как узнать?..
Ах! Скоро, может быть, с Минваною унылой
Придет сюда Альпин в час вечера мечтать
Над тихой юноши могилой!
Но и сама картина природы не статична, она в движении, на смену мягкому вечеру приходит солнечный восход:
Кто, в тихий утра час, когда туманный дым
Ложится по полям и холмы облачает
И солнце, восходя, по рощам голубым
Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров,
В дубраве упредить пернатых пробужденье
И, лиру соглася с свирелью пастухов,
Поет светила возрожденье!
Настроение лирического героя меняется при первых лучах зари: «Так, петь есть мой удел… Но долго ль?» Различные лирические мотивы стихотворения не просто переплетаются, а мягко переходят один в другой, создавая единый лирический поток, раскрывающий внутренний мир лирического героя. Поэтический пейзаж (где античная филомела и русский коростель прекрасно уживаются) привлекал не просто изобразительной точностью, но и выразительностью реалистических деталей:
Луны ущербный лик встает из-за холмов…
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!
Читатель не просто чувствовал природу, поэтический лунный вечер был для него откровением. Жуковский передает все нюансы душевных переживаний. Тишина в «Вечере» - тишина реальная и тишина душевная. Как заметили исследователи, она станет впоследствии одним из излюбленных образов поэта. И не «угасание», «не умирание», а этот прекрасный образ тишины объединит человека и природу в элегиях Жуковского.
Читатель не мог не почувствовать удивительной музыкальности стиха («ЛуНЫ ущербНЫй Лик»; «зыбЛЕтся… бЛЕск на сумраке ЛЕсов»; «БЛЕдно БРЕг»), плавности шестистопных ямбов. «..Продолжительные переходы звуков предшествуют словам его и сопровождают его слова, тихо припеваемые поэтом только для пояснения того, что хочет он выразить звуками. Бессоюзие, остановка, недомолвка - любимые обороты поэзии Жуковского», - тонко заметил Н. Полевой.
Читайте также другие статьи о жизни и творчестве В.А. Жуковского.
