Сияла ночь был полон сад анализ. Сияла ночь
вокал: Вера Пенькова
гитара: Овсей Фол
Сияла ночь. Луной был полон сад.
Сидели мы в гостиной без огней.
Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
Прошли года. Томительно и скучно.
И вот в тиши ночной твой голос вновь,
Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,
***
Это стихотворение было написано 2 августа 1877 года,когда поэт разменял уже шестой десяток. Оно посвящено непосредственно музыке и пению, и поэтому автор относит его к циклу «Мелодии». Стихотворение «Сияла ночь…» было создано поэтом под впечатлением одного музыкального вечера в кругу друзей и посвящено Татьяне Андреевне Берс, в замужестве Кузминской, которой Фет был одно время увлечен, и является произведением-воспоминанием, посвященным одному из самых светлых и счастливых периодов жизни Фета. Он был молод и влюблен, наслаждался жизнью в обществе девушки, которая разделяла его чувства. И память об этих романтических свиданиях легла в основу стихотворения, наполненного радостью и умиротворением, которые, тем не менее, приправлены острым чувством горечи и осознанием того, что вернуть уже ничего невозможно.
Девушка пела на этом вечере, так как была замечательной певицей, профессионально занималась музыкой. Кузминская - сестра жены Л. Н. Толстого - стала прототипом Наташи Ростовой в романе «Война и мир». Подробно история создания описана в мемуарах Т.А. Кузминской (Берс) "Моя жизнь дома и в Ясной Поляне". Вот ее сокращенный вариант: "В одно из майских воскресений собралось довольно много гостей, среди которых были Фет с женой. После обеда мужчины пошли курить в кабинет. Как сейчас помню, я пела цыганский романс, "Скажи зачем". Все вернулись в гостиную. Я думала больше не петь и уйти, но было невозможно, так как все настойчиво просили продолжать. Подали чай, и мы пошли в залу. Эта чудная, большая зала, с большими открытыми окнами в сад, освещенный полной луной, располагала к пению. Марья Петровна подходила ко многим из нас и говорила: "Вы увидите, что этот вечер не пройдет даром говубчику Фет, он что-нибудь да напишет в эту ночь". Пение продолжалось. Было два часа ночи, когда мы разошлись. На другое утро, когда мы все сидели за чайным круглым столом, вошел Фет и за ним Марья Петровна с сияющей улыбкой. Афанасий Афанасьевич подошел и положил около моей чашки исписанный листок бумаги: "Это вам в память вчерашнего эдемского вечера".
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали...
Для Фета любовь есть единственное содержание человеческого бытия, единственная вера. Порыв страсти чувствуется в стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…». В начале стихотворения тихая картина ночного сада контрастирует с бурей в душе поэта: Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней. Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали, Как и сердца у нас за песнию твоей. Природа и любовь взаимосвязаны в стихах Фета. Эти понятия родственны, и они выражают сущность бытия. Когда эти понятия сливаются в единое целое, рождается первозданная красота.
А. А. Фет певец ночи, изнутри осветленной, гармонической, дрожащей мириадами огней.
Стихотворение А. А. Фета послужило прекрасным материалом для романсов многих русских композиторов: Чайковского, Рахманинова… По свидетельству Салтыкова Щедрина, романсы Фета «распевает чуть ли не вся Россия». Поэтический мир стихотворения романтичен и самобытен. Это произведение необыкновенная мощь проникновения в стихию чувства любви.
Любовная лирика А. А. Фета дает возможность глубже понять его общефилософские, а также эстетические взгляды, заглянуть в мир его души и переживаний. Хочется снова и снова обращаться к его мелодичным стихам, наполняться ими, впускать в душу эту немудреную красоту, становиться лучше, богаче и чище.
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Стихотворение создано под впечатлением одного музыкального вечера в кругу друзей, пения Т.А. Кузминской-Берс (Таня Берс, основной прототип Наташи Ростовой в “Войне и мире”, была замечательной музыкантшей и певицей; во всяком случае, читатели “слышат” отзвуки ее пения в некоторых эпизодах толстовского романа и в стихах Фета).
Стихотворение написано шестистопным ямбом, четверостишиями, с чередованием женских и мужских рифм. Длинные строки, с обилием вокализмов (“Ты пела до зари, от слез изнемогая...”), звучат протяжно, как бы поются. Очень выразительно начало: “Сияла ночь” - это оксюморон (ведь ночь - темная, черная), и он подчеркнут инверсией (сказуемое впереди подлежащего). Это необычайная ночь, праздничная, светлая - не от искусственных огней, но от луны. Гостиная - продолжение сада:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Раскрытый рояль, дрожащие струны, раскрытые сердца - метафорическое значение слов явно вытесняет номинативное, рояль тоже имеет душу, сердце.
Лирическое “ты” стихотворения - это, если использовать выражение H.H. Страхова, “преображенная личность” (как и лирическое “я”). Жизненная ситуация переведена в высокий, условный, лирический план (различие реальной ситуации и художественного мира хорошо передает шутливое замечание Толстого, прочитавшего текст вслух: «Дойдя до последней строки: “Тебя любить, обнять и плакать над тобой”, - он нас всех насмешил: “Эти стихи прекрасны, - сказал он, - но зачем он хочет обнять Таню? Человек женатый...”»). Лирическая героиня - земное воплощение Красоты жизни, ее высокого “звука”. “Звук” здесь символичен: важно не просто жить, но жить так, как в эту ночь, жить, “звука не роняя”, и это относится уже к лирическому “я”. А мотив страдания, слез, плача, рыдания обостряет чувство жизни и красоты:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
В стихотворении есть еще одна, очень дорогая для позднего Фета тема - времени и его преодоления (первоначальное заглавие - “Опять”):
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь.
Время психологизируется: выделены моменты истинного бытия, их немного, в отличие от “томительных и скучных” лет. Связь этих моментов оттеняют анафоры, эпифоры и другие виды повторов.
Литература, и даже ее лирический род, не может непосредственно передать пение, музыку, у нее другой “язык”. Но то, как воздействуют музыка и пение на слушателя, именно литература и может передать.
Анализ стихотворения А. А. Фета «Сияла ночь. Луной был полон сад» (учитель русского языка и литературы МБОУ СОШ № 16 г. Невинномысска Ставропольского края Назарова Людмила Васильевна)
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
________________________________________________________________
Лёгкое, как дыхание, свежее, как ветер, трогающее душу стихотворение А. Фета «Сияла ночь…» ярко и искренне передаёт силу любовного чувства, пробуждённого музыкой. У читателя создаётся ощущение трепетного, хрупкого, нереального мира, полного тайн и загадок. Здесь нет ничего конкретного, а предметный мир зыбок и неуловим, как лунный свет: «луной был полон сад», «лучи у наших ног…». Неясен и сюжет: он и она в гостиной; она исполняет дивную песню, он внимает ей. Прошли годы… И вновь в душе лирического героя звучит голос любимой. Но поэту важно передать не только события, но и впечатления, тончайшие переливы чувств, нюансы и полутона. Фет использует для своей поэтической палитры прозрачную акварель, при этом рисуя не красками и даже не словами, а звуками. И эти звуки – пение женщины, аккорды рояля, тревожное биение сердец - отзвуки сильного чувства, не меркнущего спустя «томительные и скучные» годы.
Известно, что это стихотворение посвящено Татьяне Берс, сестре жены Л. Н. Толстого, той самой Татьяне, чьё женское обаяние, очаровательная естественность и искренность чувств великий писатель передал в ярком образе Наташи Ростовой. «Сущность Наташи – любовь», - писал Толстой. И Фет увидел это в своей героине: «… ты одна – любовь», «нет любви иной». Мы помним, что в Наташу влюбился Василий Денисов, услышав её проникающее в душу пение. Лирическая героиня стихотворения Фета, не названная по имени, тоже поёт так, что пробуждает всё лучшее в человеке:
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
Что в этой песне? Боль, страдание, жалоба? Почему она пела, «в слезах изнемогая», почему звуки «рыдающие»? Наверное, тот, кто рядом с ней, услышал грустную повесть девичьих обманутых надежд, понял скрытую драму страдающего сердца, и это вызывает у него чувство сопереживания. Не случаен последовательный ряд глаголов в одной строчке: «любить», «обнять» и «плакать»: любовь сначала порождает нежность, а затем жалость и сострадание. «Плакать над тобой», а не с тобой, не о тебе – так мог сказать человек сильный, способный защитить женщину, спасти её от горя и бед.
Стихотворение композиционно делится на две части: светлое воспоминание о былом и унылое настоящее. В нынешнем нет поэзии, нет музыки, нет любви, не верится в будущее. Устала душа, изнемогла от «обид судьбы и сердца жгучей муки». «Тишь ночная» глуха, но вот откуда-то из прошлого доносится чудный голос, поющий ту же почти забытую мелодию: «… ты одна – любовь, нет любви иной». Эти слова повторяются дважды, но в конце стихотворения звучат иначе. Тогда музыка пробудила любовь, сейчас – веру в любовь, в возможность счастья, заставила поверить, что
…жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки…
Не «верить», а возвышенное «веровать», как в святыню, как в Бога. Возрождается душа под воздействием дивных звуков, оживают прежние чувства, возникает уверенность в том, что жизнь продолжается. Снова засиял свет, который лучился, когда она «пела до зари». Заря словно символизирует молодость и силу чувства, а ночь – рыдания, усталость и боль.
Поражает лаконичность описания обстановки, в которой мы слышим чудные звуки: ночь, сад, гостиная, раскрытый рояль. Но «ночь сияла», и что-то ликующее, торжественное мы чувствуем в этом слове; от сияния ложится отсвет на все предметы: на деревья сада, на пол гостиной; свет зарождает сияние и в глазах двоих. Свет любви. Свет души. Мастерство Фета проявляется и в том, что почти от космической картины лунной ночи он постепенно переходит к описанию комнаты, как бы сужая пространство: сад, дом, гостиная – и затем рояль, звуки которого и пробудили у лирических героев сильные чувства. Именно в музыке герой находит отклик своим настроениям и переживаниям. Искусство любви и любовь к искусству едины и неразрывны. Нужно любить, думая не о себе, а о другом, понимать и чувствовать музыку так, чтобы она служила не просто красивым фоном, а пробуждала светлые чувства.
Удивительно певучее и мелодичное стихотворение Фета тем не менее приглушённое, произнесённое чуть ли не шёпотом: ведь чувства так нежны, так интимны. Чарующе тихо звучат стихи благодаря обилию согласных «ш» и «х»: «прошло», «тиши», «слышу», «вздохах этих». Помимо аллитерации поэт использует и ассонанс»: гласные «и», «у» придают стихотворению особую нежность, лёгкость и воздушность: «Что нет об и д с у дьбы и сердца жг у чей м у к и , а ж и зн и нет конца, и цел и нет и ной…». Мелодике звучания способствует и рифма. Пожалуй, именно последние слова строк из третьей строфы являются ключевыми словами: «любовь», «звучных», «вновь», выстраиваясь в словесный ряд: «вновь звучит любовь».
В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» влюблённый в Наташу Денисов называет её волшебницей. Лирическая героиня поэтической миниатюры Фета тоже волшебница: она совершила чудо, пробудив у героя сильное и искреннее чувство, а затем спустя годы возродив его вновь.
Стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…», анализ которого мы проведем, написано во второй период творчества Фета (1870-е годы), когда в настроении его лирического героя исчезает жизнеутверждающая тенденция из-за острого ощущения дисгармонии между идеальным представлением о красоте и влиянием земного «безумного» мира («О, не вверяйся ты шумному...», 1874— 1886).
Точная датировка стихотворения (2 августа 1877) обусловлена тем, что в нем отражено реальное впечатление от пения Т.А. Кузминской (сестры С.А. Толстой — жены писателя). Ее голос казался необыкновенным и Л.Н. Толстому, в связи с чем стал прототипической основой в характеристике центрального женского образа романа «Война и мир» (1863—1869). Наташа Ростова, начав «серьезно петь», даже «знатоков-судей» заставляет молча наслаждаться и «только желать еще раз услыхать» ее («Война и мир». Т. 2, ч. 1, гл. 15).
Стихотворение Фета «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…» включает множество достоверных деталей, позволяющих увидеть сад за окнами, гостиную, рояль, фигуру певицы, поющей всю ночь, «до зари, в слезах изнемогая», о любви. Картину дополняет психологическая конкретика:
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
Это чудное мгновение вспоминается лирическому герою и через много лет. В четырехстрофном стихотворении Фета, как и в послании Пушкина «К****», выделяются две части. В первой — воспроизводится воспоминание, во второй — перед лирическим героем возникает образ возлюбленной, он вновь слышит звучный голос, навевающий думы о жизни и жажду любви. Ощутимость впечатлению придает повтор характеристики переживания, охватывающего его, как тогда, до самозабвения, разгоняя томление и скуку.
Голос — образ из пушкинского стихотворения («Звучал мне долго голос нежный...» — строфа 2), однако у Фета в нем сконцентрировано не только любовное переживание, но и ощущение, не менее дорогое для его лирического героя. Его жизнь озаряет, помимо чувства, стремление к творчеству, восприятие откровений искусства, которое «все раскрыто» («Рояль был весь раскрыт...» — строфа 1) человеку. Начало стихотворения «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…», анализ которого нас интересует, указывает еще на один реминисцентный источник, особенно важный для решения этой темы. В незавершенном произведении Пушкина «Египетские ночи» (1835) импровизация героя, охваченного «чудным огнем» вдохновения, почувствовавшего вдруг «приближение Бога», открывается также мотивом сияния («Чертог сиял. Гремели хором/Певцы...»). В стихотворении Фета «Сияла ночь», свет луны, так же как и сверкание «пышного пира» у Пушкина, затмевается блеском личности — красотой Клеопатры и проявлениями творческого дара певицы. Он возносит слушателей над реальностью, открывает им высшую правду, состоящую в том, что «жизни нет конца», а ее целью является воплощение прекрасного Замысла, Божественной истины. Душевное напряжение лирического героя, вновь услышавшего «вздохи эти звучные», настолько велико, что он готов рыдать, плакать, клясться в верности идеалу («только веровать в рыдающие звуки») и отдать все силы любви.
Художественное создание оказывается центральным предметом в стихотворении, а обрисовать его необычайно трудно, так как оно не оставило материальных следов: пение смолкло на заре. Дрожали струны, бились сердца (строфа 1), хотелось жить (строфа 2), но существование осталось томительным и скучным (строфа 3), музыка «веет», парит над ним, недоступная, как идеал. Можно только передать вызванные ею ощущения: она волнует, вызывает эмоциональный подъем, внутренний трепет, о чем помнится «много лет». Сама судьба препятствует тому, чтобы наслаждение прекрасным продлилось, настает день — иллюзия рассеивается («Ты пела до зари...» — строфа 2).
Понимание мгновенности бытия, бессилия искусства, недостижимости идеала обусловливает трагическую ноту в настроении лирического героя. Ее передает образ слез (в слезах изнемогает певица — строфа 2, плачут над ней слушатели, впитывая «рыдающие звуки» — строфы 2,4). Однако в переживании нет безысходности, так как плач выдает волнение, сопутствующее интенсивной жизни духа. Трагичность снимается и философской оценкой происходящего, в отличие от материальных «целей» («и цели нет иной» — строфа 4), приносящих обиды, жгучие муки, погружение в область прекрасного освобождает от всевластия судьбы, приобщает к вечности. Ощутимость такому философскому выводу придает то, что в контексте стихотворения он предстает итогом размышлений над рождающимся на глазах произведением искусства. Человек способен прорваться к миру идеала, обрести истинную жизнь, вызывающую слезы восторга.
Звучание текста выявляет органичность оценки и эмоциональную доминанту. Вывод возникает на пике восходящей интонации: с третьей строчки второй строфы начинается перечисление последствий художественного впечатления (четырехкратное повторение союза «и»). В душе, благодаря ему, пробуждается жажда жизни и любви. Над ней не властны годы. Она возрождается при первых звуках голоса, снова побеждающего ночную тишину. Музыка заглушает (даже если звучат ноты тихие, как вздохи) гром решений судьбы, несущих обиду и муку:
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки...
Союз «а» соединяет высказывания, показывая, что восходящей интонации нет конца, как и жизни, несмотря на препятствия и противоречия:
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки...
Дополнительно к союзам в начале строчек появляются еще четыре «и» в середине, выявляющие открытость, незаконченность мысли, являющейся субъективно выбранным фрагментом обобщения.
В завершение подъема появляется мотив любви, чувство и становится смысловым итогом. Оно обращено к той, кто побуждает дрожать и возноситься сердца людей, совершает волшебные превращения в лирическом герое:
Тебя любить, обнять и плакать над тобой !
Значение слова усилено повтором, восклицанием, смысловым акцентом — проявления чувства переполняют душу, что выражается в новом нанизывании признаков.
Интонационные средства выразительности, таким образом, способствуют проявлению наиболее значимых аспектов в содержательном плане. Связь со смысловым наполнением стиха заметна и на фоническом уровне. Инструментовка стихотворения дополняет важные для создания впечатления детали: «Рояль был весь раскрыт», «струны в нем дрожали», «Ты пела до зари», слушатели были восхищены «песней» (в оригинале «песнию»). Музыка звучит в стихотворении, благодаря ассонансам на «о» (ночь, луной, полон,— слова, образующие в первой строчке внутреннюю рифму, созвучны мужским рифмам строф 2—4, где звучат самые значимые слова — любовь, тобой), «а» (женские рифмы строф 1—2), «у» (женские рифмы в четверостишиях 3—4), сквозным повторам «и» (лучи, зари, жить, томительных, обид, жизни и, главное, ключевое слово в четверостишиях 2 и 4 — любить), «е» (мужская рифма первого четверостишия: огней — твоей, пела, лет, веет, двукратное нет, веровать). Послушайте эти ноты, создающие эмоциональную атмосферу стихотворения, сами, прочитав его вслух, и убедитесь в их внесмысловой значимости. Даже если не пытаться связать их с содержательной стороной, нельзя не заметить, что в них действительно «веет» (строфа 3) музыка.
Благодаря мастерству поэта, наполнившего ею многостопные, тягучие строчки стиха, произведение воспринимается как песня о любви. Ее красота создается фоническим повтором сочетания гласных с сонорными «л» и «н», заметным уже в первых строчках:
Сияла но чь. Луной был полон сад. Лежали
Лу чи у на ших ног в гостиной без огней .
Он задает тон, его отзвуки слышатся и в дальнейшем:
Что ты одна — лю бовь, что не т лю бви иной ...
…
Тебя лю бить, обня ть и пла кать над тобой.
…
А жизни не т кон ца, и цели не т иной ...
Его дополняет слияние гласных с полугласным, певучие сочетания звуков выделяются на контрастном фоне вибрирующих, взрывных, шумных согласных. Не стоит искать прямой зависимости смысла от звучания текста, но очевидно, что музыкальными средствами можно выразить то, что не передать словами. В эмоциональной окраске стихотворения Фета «Сияла ночь», анализ которого нас интересует, проявляется доминирование стремления лирического героя к красоте, невзирая на его несоответствие законам земного мира, конечного, томительного, обрекающего на обиду и жгучую муку того, кто пытается за ними разглядеть сияние вечного идеала.
Сочинение
Поэзия Афанасия Афанасьевича Фета (Шеншина) - одна из признанных вершин русской лирики. Фет принадлежит к числу наиболее читаемых поэтов. В личности поэта удивительным образом сошлись два абсолютно разных человека: огрубелый, проживший тяжелую жизнь практик и вдохновенный, неутомимый певец любви и красоты. Поэзия Фета музыкальна. Многие стихи его написаны в традиции романса. И стихотворение, о котором пойдет речь в данной работе - не исключение. «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...» - популярный во времена поэта романс, положенный на музыку. Тематически лирика Фета ограничена красотой природы и женской любовью, но темы в его произведениях и не играют существенной роли. Стихи Фета - собрания невероятно выразительных образов.
Стихотворение «Сияла ночь, Луной был полон сад. Лежали...» написано о Татьяне Берс (в замужестве Кузьминская), сестре Софьи Андреевны Толстой. Фет однажды вечером услышал пение Татьяны Берс и сказал ей: «Когда вы поете, слова летят на крыльях». Восхищенный вдохновенным пением, поэт создал свое стихотворение, очень лиричное, выразительное и нежное:
Сияла ночь, Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней. Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали, Как и сердца у нас за песнею твоей.
Это стихотворение отличается удивительно нежным ритмом и вдохновенными, тонкими и точными образами. Точность и внимательность Фета к деталям - его несомненный талант. Для этого стихотворения, как и для всей поэзии Фета, характерна звукопись. Обратим внимание на первую строфу. Здесь преобладают мягкие, переливистые и словно бы льющиеся «л»: «сияла ночь», «луной был полон сад», «лежали лучи...», после чего идет переход к раскатам «р»: «рояль... раскрыт», «струны..., дрожали». Ощущается переход от плавности к нарастанию эмоционального напряжения. Удивительная способность писать звуками и придает стихам Фета столь музыкальное звучание.
В основе стихотворения - образы ночи, луны и рояля. Тьма, свет и музыка - вот в чем основа этого произведения. На второй план выходит образ певицы, ее голос. В этом стихотворении чувствуется единство человека с окружающим миром.
Лунная ночь, сад - немыслимы без рояля и голоса певицы. Так же, как и в других условиях уже не существовало бы той Татьяны Берс, которой восхищался поэт. Удивительно образные стихи Фета завораживают своей игрой, своими красками и точно подобранными словами.
У Фета в этом стихотворении природа соседствует с чувствами: «Тебя любить, обнять и плакать над тобой». Тихая картина ночного сада сменяется контрастным образом - бурей в душе поэта: «Рояль был весь раскрыт...». Стихотворение построено на противопоставлении. «Томительная и скучная» жизнь противопоставляется «сердца жгучей муке». Цель жизни для поэта - в едином порыве души. В этом произведении толчком для душевной бури стало пение Татьяны Берс. В этом стихотворении, как и во всей лирике, Фет создает свой собственный мир - мир любви, красоты и контраста - тихой ясной природы с душевными терзаниями.
Хотелось бы сказать, что стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад, Лежали...» поражает своей чистотой и проникновенностью. Его строки пронизаны восхищением, преклонением и страстью поэта к своему миру, миру творчества, и всему тому, что способствует слиянию творчества с реальностью, рождению новых стихов. Мне кажется, что это стихотворение никого не сможет оставить равнодушным, оно способно проникнуть в сердце и затронуть самые потаенные струны в душе.
