Личностная система ценностей в жизни человека.

Семейные традиции -это духовный феномен, присущий процессу создания членами семьи норм и ценностей, не регламентированных юридическими подходами и принимающих статус семейного закона, регулирующего, интегрирующего и организующего жизнь семьи. Семейные законы являются неписанными законами семейной жизни и воспитания.

Необходимость воспитания уважительного отношения к семейным традициям продиктована изменениями в социальной ситуации развития общества, семьи и ребенка: образование ценностно-нормативного вакуума, снижение авторитета старшего поколения, забвение семейных традиций. Для определения критериальных показателей сформированности уважительного отношения к семье, необходимо выделить особенности развития современных семей. Ни одна семья не может быть изолированной клеткой в современных условиях. Семейную жизнь формируют экономические и географические условия, на нее оказывает влияние этническая культура, историческое развитие страны, установившаяся система ценностей и индивидуаьная осведомленность. Общественная микроструктура, которой является семья, создает основной элемент общественной локальной системы и становится элементом локальной системы воспитания. Локальная принадлежность семьи, определенная местом ее проживания, в значительной степени детерминирует качество социальных процессов, которые в ней происходят, выбор ценностей для семьи. Разные условия для развития семьи создают традиционная деревня и промышленный город, меньше -отличия между деревней, находящейся возле города и промышленным районом, малыми и средними городами.

Типичными чертами сельского общества являются: знание жителями друг друга, большая однородность взглядов, интересов, установившихся ценностей и характера выполняемой работы. Соседство выполняет функцию контроля в отношениях к воспитательной деятельности семьи, чем модифицирует форму ее деятельности, и в отношениях к поведению индивида, в отличие от города, где отношения имеют анонимный характер, а индивидуальный заменяет безличностный контроль социальных институтов. Город, в противоположность деревне, характеризует огромное количество различных институтов, люди имеют большую свободу выбора общественных ролей и принадлежности к группам. Природное окружение открывает больше возможностей для реализации сельской семьи, чем городской, где доминирует более богатое содержание культурных и семейных традиций. Спокойный, регулируемый изменениями в природе, ход жизни села отличается от быстрого, ритмичного темпа жизни и работы в городе. Город характеризует большое количество общественных групп, большой уровень подвижности, в то время как в деревне классово-условная структура является более однородной. В структуре и функционировании сельских и городских семей проявляется разница, которая отражается на формировании семейных традиций. Вместе с общественно-экономическими переменами, индустриализацией и урбанизацией возникает разница между общими типами локального общества. Локальная принадлежность семьи характеризуется созданием ее общественно-экономического статуса и влияет на бытовую ситуацию и культурные традиции семьи. Общественный статус семьи определяется типом работы, которую выполняют родители, их образованием, а экономический статус - количеством заработка семьи. Уровень и направленность образования родителей в значительной мере определяет стиль культурной жизни семьи и детерминирует не только объем интересов ее членов, но и умение детей учиться и формирование их планов на будущее. Чем выше уровень образования родителей и более урбанизировано окружение, в котором живет семья, тем более существенно влияние культурного содержания на развитие детей. Значительно влияние таких достижений культуры как кино, театр, средства массовой информации и др.

Общественная позиция родителей и их личная профессиональная и жизненная осведомленность, накопление семейных традиций определяют систему воспитательных методов и средств, которые направлены на детей. Высокий уровень образования родителей и их общественная позиция способствуют достижению высокого уровня подготовки к школьной жизни детей, получению ими высоких оценок, лучшей приспособленности к школьным условиям и жизни в обществе. Дети часто оценивают своих ровесников через призму общественной позиции, достигнутой родителями. Статусу семьи не детерминирует однозначно ее экономический уровень. Высокая образованность родителей и престижная профессия часто не имеют связи с количеством полученных доходов.

Бытовая ситуация в семье характеризуется в основном материальными и жилищными условиями. Бытовые условия семьи могут воздействовать на детей прямо и косвенно. Чаще обращают внимание на тот факт, что низкие доходы ограничивают возможность создания оптимальных условий развития и удовлетворения определенных потребностей детей, которые связаны с их позицией в группе. Значительным элементом бытовой ситуации в семье является факт владения квартирой, он не свидетельствует об эффективности воспитания детей в семье, но является условием для этого. Тяжелые материальные условия ведут к поиску дополнительного заработка, росту конфликтов между мужем и женой, могут вызвать рост агрессивных реакций по отношению к ребенку. Не удовлетворенные общественные потребности подрастающего поколения делают тяжелой адаптацию и общественное функционирование детей во внесемейном окружении. Таким образом, в структуре современной семьи можно выделить следующие составляющие, которые влияют на содержание и сохранение семейных традиций:

Социальный состав семьи;

Количественный состав семьи;

Общественно-правовые отношения, которые объединяют членов семьи;

Внутрисемейные связи и отношения.

На основе данного взгляда на структуру современной семьи можно выделить критерии сформированности и критериальные показатели уважительного отношения к семейным традициям: осознанность; полнота представлений о том, что семейные традиции являются культурными ценностями семьи и законами, которые необходимо соблюдать в целях сохранения единства семьи, уважения членов семьи друг к другу; сформированность эмоционально-мотивационного компонента, проявляющегося в сопричастности ребенка к семейным традициям, истории рода, в наличии положительных эмоциональных проявлений по отношению к членам семьи, в способности к сочувствию, сопереживанию, в готовности ребенка перевести существующие в семье традиции в персональную привычку личности, в проявлении уважительного отношения к традиции как в реальной, так и в вербальной ситуации; активность в решении проблемных ситуаций.

Влияние традиций народной педагогики на развитие нравственной культуры личности младшего школьника

Введение.

Россия – родина для многих, но для того чтобы считаться ее сыном или дочерью, необходимо ощутить жизнь своего народа и творчески утвердить себя в ней, принять русский язык, историю и культуру страны как свои собственные. Настоящий патриот учится на исторический ошибках своего народа, на недостатках его характера и культуры.

Патриотизм – это чувство любви к Родине. Понятие «Родина» включает в себя все условия жизни: территория, климат, природу, организацию общественной жизни, особенности языка и быта.

Духовный и творческий патриотизм надо прививать с раннего детства. Но подобно любому другому чувству, патриотизм обретается самостоятельно и переживается индивидуально. Он прямо связан с личной духовностью человека, ее глубиной. Поэтому, не будучи патриотом, сам, педагог не может и в ребенке пробудить чувство любви к родине. Именно пробудить, а не привязать, так как в основе патриотизма лежит духовное самоопределение.

Родная культура, как отец и мать, должна стать неотъемлемой частью души ребенка, началом, порождающей личность.

Сейчас к нам постепенно возвращается национальная память, и мы по-новому начинаем относиться к старинным праздникам, фольклору, в которых народ оставил самое ценное из своих культурных достижений.

В детских садах разработаны программы по приобщению детей к народной культуре, как своего народа, так и России. Благодаря этому у детей формируются представления о древней русской культуре. На занятиях они знакомятся с изделиями народного искусства, с традиционными праздниками, играми, песнями, потешками, сказками, загадками.

В младшем школьном возрасте детей продолжают знакомить с традициями русского народа, но ребята уже сами могут выделить определенный смысл из произведений русского народного творчества. Поэтому необходимо широко использовать все виды фольклора. Знакомя детей с поговорками, загадками, сказками, мы тем самым приобщаем их к нравственным общечеловеческим ценностям. В пословицах и поговорках метко оцениваются различные жизненные позиции, высмеиваются недостатки, восхваляются положительные качества людей. Особое место в произведениях русского народного творчества занимают уважительное отношение к труду, восхищение мастерством человеческих рук. Благодаря этому, фольклор является богатейшим источником познавательного и нравственного развития детей.

Приобщение детей к нравственным традициям, способствует узнаванию и укреплению национального самосознания, так важного для сохранения самобытности общества, сохранение истории и определяет будущее нашего народа.

Через народное творчество ребенок может развиться, может проявлять свои умения, фантазию, показывать себя в играх, участвуя в различных конкурсах ребенок проявляет себя и развивается. Именно в младшем школьном возрасте ребенок осознает половину информации через игру, а в народных играх столько поучительного, если взять сказки, то они многое могут рассказать ребенку о мире, в котором они живут, об их стране, их предках. Я считаю, что если продолжать знакомить ребенка в школе с русским народным творчеством, то ребенок будет намного лучше развиваться как личность.

Неоценимы музыкально-педагогические достоинства фольклорного материала. Напевы народных песен рождались как естественные проявления психофизических возможностей человека, его природных физиологических возможностей.

Мелодический рисунок народных песен органично связан с рельефом выразительных интонаций человеческой речи, возгласов-кличей. В детских песнях особенно заметна эта непосредственная связь с речевым интонированием. Диапазоны их, как правило, охватывают так называемые примарные тоны детского голоса и складываются из доступных каждому ребенку секундовых, терцовых и квартовых интонаций. «Детские песни построены преимущественно на традиционных, устоявшихся попевках-формулах. Усваивая их с самого раннего возраста, дети постигают народный попевочный словарь, лежащий в основе всего народного музыкального творчества. Выразительные, легко запоминающиеся попевки-формулы не только облегчают восприятие и воспроизведение детьми различных детских песен, но и нередко способствуют возникновению индивидуальных вариантов традиционных фольклорных образцов… Кроме того, традиционные детские песни развивают у детей не только музыкальный слух, но и их легкие, дыхание, голосовой аппарат…» (83, с.6).

Все это справедливо по отношению к детскому фольклору всех народов. Кроме того, язык народной музыки с его самобытной ладовой системой, разнообразными типами ритмической организации прекрасно подготавливает детей к восприятию современной музыки. Вот почему наиболее эффективные методы музыкального развития детей во всем мире основываются на народной песне. Она в «простой и доступной ребенку форме передает высокие ценности искусства и национальной культуры» (46, с.52).

Педагогическая культура, ее сущность и содержание.

Педагогическая культура народа – это та сфера его материальной и духовной культуры, которая непосредственно связана с воспитанием детей. Она проявляется в колыбельных и игровых песнях, игрушках и детской одежде, в подвижных играх, в детском питании и правилах кормления детей, в детском фольклоре и во многих других элементах народной поэзии.

С возникновением воспитательно-образовательных учреждений и формированием науки о воспитании, педагогическая культура включает в себя и государственную систему народного образования, включая подготовку учителей, и педагогическое просвещение масс.

В педагогической культуре получила отражение эволюция педагогических представлений народа с древнейших времен до настоящего времени. В педагогической культуре глубокой древности монопольная роль принадлежала, бесспорно, матери. Уже самый процесс кормления первобытного младенца грудью – значительно более длительный, чем у животного, его тесная физическая близость к матери – были прообразом и началом контактов душевных, первых педагогических влияний.

Не только предметы ухода за детьми, но и само отношение к воспитанию претерпевают постоянную эволюцию вместе со всем материальным и духовным прогрессом общества. Каждому человеку свойственна инстинктивная, безотчетная любовь к своим детям. Инстинктивность в свою очередь порождает стихийный элемент в воспитании. Процесс воспитания может стать управляемым только при условии, если регулируемо чувство любви к собственным детям, и если оно учитывает интересы других детей, подрастающего поколения народа и страны в целом.

Любовь к детям может рассматриваться не только как сугубо личное чувство, но также как принадлежность большой и малой семьи, рода, племени, народности, народа и страны. Понятие о народной педагогической культуре может быть вполне научным только при условии, если в воспитании подрастающего поколения учитываются интересы всего народа и речь ведется о народном воспитании.

Любовь к детям важнейший компонент педагогической культуры человечества, одновременно элемент педагогической культуры и человека. Педагогическая культура отдельной личности в цивилизованном мире не может измеряться любовью только к собственном мире. Эгоистическая любовь исключительно к своим детям как порождение семейного эгоизма была чужда народному воспитанию. Эволюция общественной жизни расширяет общественный кругозор людей, что влечет за собой повышение уровня и педагогической культуры. Высокий уровень педагогической культуры непременно связан с общественными интересами, предполагает беспокойство за судьбы всего человечества, за его будущее. Поэтому разумная любовь к детям при высокой педагогической культуре всегда деятельная, требующая участия каждого и всех в воспитании и перевоспитании подрастающего поколения, а также самовоспитания. Санкт-Петербургский государственный университет

Описание работы

Семейные традиции -это духовный феномен, присущий процессу создания членами семьи норм и ценностей, не регламентированных юридическими подходами и принимающих статус семейного закона, регулирующего, интегрирующего и организующего жизнь семьи. Семейные законы являются неписанными законами семейной жизни и воспитания.

ЭВОЛЮЦИЯ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ РОССИЯН В 1990-е ГОДЫ

Владимир Пантин, Владимир Лапкин

ПОНЯТИЯ:

Ценности - это обобщенные представления людей относительно наиболее значимых целей и норм поведения, которые определяют приоритеты в восприятии действительности, задают ориентации их действиям и поступкам во всех сферах жизни и в значительной мере формируют “жизненный стиль” общества. Система или совокупность доминирующих ценностей в концентрированном виде выражает особенности культуры и исторического опыта данного общества.

Пытаясь объяснить, что произошло с Россией за последнее десятилетие, одни обращают основное внимание на ошибки государственных лидеров, другие видят причины всех российских невзгод в происках могущественных и многочисленных «врагов», третьи констатируют неготовность страны и ее граждан к начавшимся преобразованиям. Несмотря на кажущуюся резонность этих объяснений, нам они представляются поверхностными, дающими смутное, а порой и искаженное представление об истинных, глубинных причинах кризиса, который переживает Россия. Такие объяснения, как правило, оставляют в стороне все то, что связано с мировоззрением, ценностями и ориентациями россиян. Между тем для большинства российских граждан последние десять лет стали периодом своего рода “ценностной ломки” - глубокой и отнюдь не безболезненной трансформации базисных, основополагающих ценностей, установок, жизненных ориентиров. Рискнем предположить, что именно эта незавершенная до сих пор трансформация определяет многие противоречия и парадоксы современной российской действительности, а непреодоленный кризис ценностных ориентаций обуславливает в конечном счете непреодоленность всех остальных кризисов, характерных для нынешнего российского общества.

На первый взгляд, кажется, что переход к демократии и адаптация к ценностям современного рыночного общества представляют для российских граждан не большую сложность, чем для граждан других посткоммунистических стран, например, государств Восточной Европы. Те, кто разделяет этот взгляд, исходят из того, что российское общество является урбанизированным, индустриальным, а ценности архаичного, традиционного социума в советский период были разрушены вместе с патриархальным бытом и прежними сословиями. Однако при этом в тени остается одно важное обстоятельство, представляющее исключительную особенность советского общества (отсутствовавшую даже в бывших социалистических странах Восточной Европы). Речь идет о глубине социальных разрушений, когда вместе с архаикой были уничтожены и ростки самосознания личности, автономной от государства, а на расчищенном таким образом поле сформировалась совершенно особая, по-своему уникальная система ценностей советского человека. Эта система ценностей существенно отличалась от тех ценностных ориентаций, которые преобладали в странах Западной и Восточной Европы или Латинской Америки, совершавших более или менее успешный переход к демократии и рынку. В отличие от этих стран ценности, господствовавшие в советском обществе, фактически блокировали процессы формирования современного гражданского общества и рыночных отношений. Вот почему переход к демократии и к рынку в России оказался сопряжен с необычайно сложными, противоречивыми и в какой-то мере беспрецедентными процессами в ценностной сфере.

В принципе сдвиги в системе доминирующих ценностей всегда играют важную роль при переходе от авторитарных и тоталитарных режимов к демократии, что показано, в частности, в работах С. Липсета, Р. Даля, Д. Растоу, Н. Лапина, А. Мельвиля и др. Но переход к демократии и рынку еще никогда и нигде не происходил в условиях, когда исходная, господствующая в начале перехода система ценностей так разительно не соответствовала конечной цели этого перехода. Поэтому и промежуточные итоги российских преобразований оказались существенно иными, чем, например, в восточноевропейских странах.

Нам представляется, что изучение основных тенденций и направлений изменения ценностей в российском обществе представляет не только чисто научный, академический интерес, но и имеет немаловажное значение для практической политики. С учетом этого сформулируем основные вопросы, которые мы рассмотрим в данной статье:

* каковы наиболее важные сдвиги в ценностных ориентациях российского общества и его отдельных групп, которые происходили на протяжении 1990-х годов, насколько эти сдвиги способствуют продвижению России к демократии и рынку?

* какими могут быть социально-политические последствия этих сдвигов?

* в каких направлениях происходит и будет происходить в дальнейшем эволюция ценностей постсоветского человека, живущего в условиях переходного общества?

Ответы на рассматриваемые вопросы можно получить с помощью углубленного комплексного анализа многочисленных данных массовых опросов, проводившихся в разное время разными социологическими службами, а также привлекая широкий массив эмпирических данных о взаимосвязи ценностных сдвигов и изменений в социально-политической жизни российского общества. Авторы опираются прежде всего на конкретные социологические исследования (всероссийские массовые репрезентативные опросы) Фонда “Общественное мнение”, проводившиеся в гг., в ряде которых они принимали непосредственное участие. Целью этих исследований было выяснение динамики основных политических и ценностных ориентаций жителей России в период утверждения новых политических и экономических институтов. Кроме того в статье использованы опубликованные результаты исследований, проведенных другими научными центрами и другими специалистами.

ИСХОДНЫЙ ПУНКТ - СОВЕТСКИЕ ЦЕННОСТИ

Начнем с характеристики системы ценностей советского общества, ставшей исходным пунктом эволюции ценностных ориентаций подавляющего большинства жителей современной России. Полное доминирование этой своеобразной системы ценностей накануне перестройки и начала демократических реформ в Советском Союзе объясняется тем, что традиционная культура дореволюционного российского общества (включая дворянскую, крестьянскую, купеческую, городскую мещанскую субкультуры) в советский период была практически полностью уничтожена, а господствующее место не только в идеологии, но и в массовом сознании заняли советские мифы, советские ценности, советские “традиции”.

Важно подчеркнуть, что ценности позднего советского общества не были простым слепком с официальной коммунистической идеологии; во многом они были результатом специфического компромисса между реальными отношениями, существовавшими внутри различных слоев советского общества, идеологическими догмами и патерналистским сознанием, унаследованным от прежней России, но трансформировавшимся в своеобразную “религию тотального государства”. Реальным ядром системы советских ценностей, как показывают отечественные и западные исследования, были не идеи социализма и коммунизма, а представления о государстве как источнике всех социальных благ, всех прав и обязанностей граждан . И речь здесь не о том, что государство действительно играло решающую роль в экономике, политике и, особенно в социальной сфере. Отличительной чертой советского сознания были явно или неявно выраженный миф о государстве - собственнике всех материальных ценностей, всех продуктов прошлого, настоящего и будущего труда своих подданных, о государстве, которое «одаряет» их этими благами в соответствии с заслугами перед ним, а также принципами социальной справедливости и равенства. Поэтому центральной советской ценностью, под которую подстраивались и в соответствии с которой видоизменялись все остальные ценности, было “Государство” с большой буквы, дающее свет и тепло, жизнь и благоденствие .

Весьма прочно укорененная в сознании и ценностной сфере значительной части советского общества особая разновидность государственного патернализма существенно отличалась от “классического” патернализма, известного из истории других стран. Особенностью советского государственного патернализма была полная сращенность важнейших социальных ценностей с представлениями о государстве как единственной силе, способной обеспечить реализацию социальных прав граждан. При этом никакого равноправия, подразумевающего возможность договора между отдельным человеком и государством и даже между обществом в целом и государством не предполагалось: реальным субъектом было только государство, но не отдельный человек или социальная группа. Чиновники и даже высшие руководители могли действовать неправильно, но в сознании советского человека государство было всегда право, потому что в этом сознании царило представление не о реальном, а об идеальном государстве, государстве-отце, государстве-боге.

В соответствии с этим понимались и многие другие важные ценности, приобретавшие специфически советскую окраску. Так, «социальная справедливость» означала прежде всего распределение благ государством в соответствии с заслугами перед ним и занимаемой позицией в иерархии государственных постов, чинов и профессий. «Равенство» выражало не столько равенство всех перед законом (в этом отношении были равные и «еще более равные») или равенство возможностей, как оно понимается в странах Запада, сколько равенство, обеспечиваемое государством при распределении материальных благ и при исполнении обязанностей перед ним - опять-таки с учетом занимаемого положения в советской иерархии. «Порядок» - очень важная ценность для советского и постсоветского сознания - означал прежде всего порядок во всем государстве, устойчивую систему власти, имеющей силу и авторитет , и в гораздо меньшей степени воспринимался как порядок в делах отдельного человека или малой группы людей.

Оборотной стороной господства государственного патернализма, как ни парадоксально это выглядит на первый взгляд, стало подспудное формирование так называемого «потребительского эгоизма» или «потребительского индивидуализма» - характернейшей черты постсоветского сознания, о которой подробнее речь пойдет ниже. Это явление получало развитие по мере того, как пресс государственного принуждения по отношению к лояльным советским гражданам становился слабее, а всеобъемлющая зависимость рядового потребителя от государства по-прежнему сохранялась. Если до середины 1930-х годов сохранявшиеся традиционные ценностные установки побуждали большинство людей к хозяйственной самостоятельности, а советское государство искореняло такие побуждения, то в эпоху “развитого социализма” ценностные ориентации советских людей претерпели необратимые изменения, своего рода инверсию : навязанное государством потребительское иждивенчество стало нормой, а стремление к хозяйственной самостоятельности - аномалией. В этих условиях социальные связи между отдельными людьми неизбежно ослабевали; каждый в большей или меньшей мере превращался в потребителя-индивидуалиста, ждущего удовлетворения своих потребностей от государства, и одновременно взваливавшего на него все функции общественного воспроизводства, видевшего в других людях прежде всего конкурентов на потребительском поприще, но не имевшего оснований видеть в них потенциальных компаньонов. Как известно, советское государство по своему пыталось бороться с этим потребительским индивидуализмом, навесив на него ярлык “мещанства” и “потребительства”, активно пропагандируя ценности “советского коллективизма” и “трудового энтузиазма”. Однако по мере того, как общество усложнялось и дифференцировалось , становилось урбанизированным, идеология, рассчитанная на малообразованную массу выходцев из деревни, все чаще и чаще не срабатывала. Официальный “коллективизм” и официальный “энтузиазм” все слабее воздействовали на сознание людей, постепенно превращаясь в миф о героическом прошлом. Аскетизм стал немодным, с 1970-х годов люди в реальной, а не выдуманной жизни все больше руководствовались гедонистическим принципом “красиво жить не запретишь” . В недрах советской системы ценностей, основанной на обожествлении Государства, вызревало ее своеобразное, хотя и не вполне продуктивное самоотрицание.

Важно также иметь в виду, что несмотря на заметные процессы социальной дифференциации, которые происходили в советском обществе в 1970-е - 1980-е годы, в ценностном аспекте вплоть до конца 1980-х гг. оно оставалось все же достаточно однородным; безусловно, “монолитное единство” советского общества было мифом, но вместе с тем совокупность свойственных ему идеальных представлений и ценностей была удручающе бедна. Даже эмигранты, уезжавшие из Советского Союза в страны Запада, как показали авторитетные исследования, проведенные в США в начале 1950-х годов (“Гарвардский проект интервью с эмигрантами”) и в 1980-х гг. (“Проект советских интервью”), во многом разделяли представления о всемогущей роли государства в области обеспечения социальных прав и жизненных стандартов. Тем более это относилось к основной массе населения СССР, зачастую не имевшей другой, помимо господствовавшей в советском обществе, ценностной системы координат и других представлений о возможных взаимоотношениях индивида, общества и государства.

Лишь в конце 1980-х годов началось интенсивное размывание прежней системы ценностей советского общества, переосмысление роли таких ценностей, как личность и государство, свобода, справедливость, демократия, права человека, деньги и т. п. не только на уровне отдельных людей, диссидентов, но и целых социальных (элитных и массовых) групп. Фактически начала меняться сама картина мира, сформировавшаяся в сознании россиян, инициировав те тектонические сдвиги в ценностной сфере, которыми ознаменовались 1990-е годы, те перемены, которые до сих пор еще далеки от своего завершения.

ЭТАПЫ ЭВОЛЮЦИИ

В целом выделяются три основных этапа ценностной эволюции россиян в 1990-е годы, причем для каждого из этих этапов характерны свои преобладающие в данный период процессы. Первый этап охватывает период 1гг., второй этап примерно соответствует периоду 1гг. и третий этап - периоду после 1997 г.

Период 1гг. характеризовался распадом господствовавшей прежде системы идеологизированных советских ценностей, сопровождавшимся подвижками в самых различных направлениях, важнейшими из которых были: система ценностей либеральной демократии, характерная для современного западного общества, “традиционные” ценности в их почвеннической интерпретации; наконец, асоциальные ценности маргинальных и люмпенизированных слоев. В этот период происходило расщепление более или менее однородного в ценностном отношении общества, превращение его в общество разнородное, ценностно гетерогенное. Отметим, что в числе основных причин этих тектонических подвижек было массовое разочарование в возможностях государственного патернализма, ощущение несоответствия происходящего должному. Для этого периода была характерна достаточно высокая политизация большинства россиян, проявлявшаяся, в частности, в возросшем рейтинге таких ценностей, как “свобода” , “демократия” , “права человека” ; напротив, такие идеологизированные советские ценности, как “интернационализм” , “коллективизм” , “энтузиазм” , “борьба” и т. п. в то время стремительно теряли свое значение и отходили на второй план.

В течение этого краткого, но бурного периода происходило формирование и выявление различных, иногда противоречащих, противостоящих друг другу ценностных блоков. Так, с одной стороны, в сознании широких слоев российского населения происходило освоение таких важных ценностей современного (в противоположность традиционному) общества, как “профессионализм” , “личное достоинство” , “свобода выбора убеждений и поведения” , “деловитость” , “, “ и др. С другой стороны, многие ценности советского общества обрели как бы “второе дыхание”, приняв облик ставших теперь популярными “традиционных русских ценностей” (например, “терпеливость” , “выносливость” , “равенство” , “чувство долга” ). В результате сформировались противостоящие друг другу блоки ценностей, которые условно воспринимались как “либерально-рыночные”, “советские”, “традиционные”, “православные” и т. п. Наряду с политическим и социальным размежеванием происходило также ценностное размежевание, достигавшее иногда степени открытого противостояния, раскола. Однако главная особенность этих процессов состояла в том, что различные, в том числе противоречащие друг другу ценности и блоки ценностей (зачастую, даже столь полярные, как “либерально-демократические” и “советские”) нередко сосуществовали в рамках одной и той же социальной группы и даже уживались в сознании одного и того же человека. Эта особенность была выявлена в ходе многочисленных социологических исследований и объяснялась прежде всего чрезвычайно противоречивым характером сложных процессов, которые происходили в обществе.

В ходе второго периода 1гг. наиболее важными стали прежде всего процессы ускоренного ценностного размежевания между элитными и массовыми группами, а также между молодежью и людьми старших возрастов. Если в первый период основное ценностное размежевание наблюдалось между политизированными и довольно многочисленными сторонниками “демократов”, с одной стороны, и их противниками, с другой, то теперь оно отошло на второй план. Элитные и примыкающие к ним группы достаточно укрепили свое положение, что способствовало утверждению в их сознании новых ценностей, соответствующих чрезвычайно выгодным социальным позициям этих групп. В то же время массовые слои российского общества, в значительной мере ощущавшие себя “беспризорными”, брошенными государством на произвол судьбы, осваивали совсем иные ценности, представлявшие собой сложный конгломерат “старого” и “нового”, результат своего рода “адаптации” прежних социально-политических, патерналистских установок к реальности, в которой государство “самоустранилось”.

Исследования Фонда “Общественное мнение”, проведенные в этот период, позволили зафиксировать основную линию ценностного размежевания постсоветского общества, проходящую между “элитообразующими” (директора, предприниматели, управленцы, фермеры и т. д.) и “массовыми” (работники бюджетной сферы, рабочие, рядовые работники села, пенсионеры и т. д.) группами. Это размежевание отражало и продолжает отражать существующие резкие различия в положении элитных и массовых групп, различия личностных ресурсов (уровня образования, квалификации, наличия социальных связей и т. п.) составляющих их индивидов, их “социального капитала”, жизненной стратегии и в конце концов, - что стало дополнительным источником социальных и политических потрясений - конфликтов между субъектами политических, экономических, социальных решений и основной массой населения.

Размежевание массовых и элитообразующих групп охватывает широкий круг базовых ценностей и в большинстве случаев характеризуется солидарной позицией последних. Вместе с тем, была выявлена и сравнительно небольшая группа ценностей (“деньги”, “богатство”, “индивидуализм”, “воля (вольница)”, “законность”, “чувство долга”, “коллективизм”, “справедливость”, “равенство”, “верховенство государственных интересов над интересами личности”) , по отношению к которым элитообразующие группы оказались расколоты. Этот своего рода внутренний конфликт ценностных предпочтений групп, формирующих российскую хозяйственно-политическую элиту, - между ориентирующимися преимущественно на рыночные, либо на административно-государственные механизмы управления - весьма показателен. Он характеризует не только неоднородность российской элиты, но и весьма важные особенности эволюции ее ценностных предпочтений: в частности, отказ от принципа “хозяйственной монополии” (ключевого для прежней советской руководящей элиты) в пользу рыночного принципа конкуренции, как правило, сопровождается заметным снижением чувства социальной ответственности и переориентацией на ценности беззастенчиво-эгоистического потребительства.

Вместе с тем, и в этот период российское общество, рассматриваемое как совокупность массовых социально-демографических групп, в гораздо большей мере сохраняло свою однородность (по крайней мере, в отношении базовых, значимых для большинства населения ценностей), нежели можно было ожидать на основании широко распространенных представлений о присущих ему глубоких расколах. Ценностное ядро массового сознания, освобождаясь от поверхностно-идеологизированной “оболочки”, демонстрировало свою прочность. В известной мере оно противостояло процессам своего размывания и поляризации, эволюционно трансформируясь, но не разрушаясь. Ценностная поляризация общества проявлялась прежде всего в нарастающем размежевании между “отцами” и “детьми” (между старшей - более 55 лет - возрастной группой и молодежью до 25 лет), а также между людьми с высшим образованием и малообразованными (имеющими только начальное образование) россиянами.

При этом важно отметить, что поляризация по возрастному признаку затрагивала ряд ключевых для современного общества ценностей, связанных с новыми, рыночными отношениями и наиболее точно характеризующих особенности адаптации к ним полярных возрастных групп. Так, исследование, проведенное Фондом “Общественное мнение” в 1994 г., показало, что наибольшие различия между крайними возрастными группами наблюдались в отношении к таким ценностям как “труд”, “деньги”, “свобода”, “личное достоинство”, “трудолюбие”, “собственность”, “профессионализм”, “образованность” (таблица):

Ценность

возрастная группа

образование

16-25 лет

свыше 55 лет

начальное

высшее

Права человека

Личное достоинство

Трудолюбие

Собственность

Профессионализм

Образованность

Вера в бога

В отношении большинства других ценностей, в том числе таких, как “семья” , “безопасность” , “демократия” , “богатство” , “законность” , “коллективизм” , существенных различий между возрастными группами не наблюдалось. Это свидетельствует о том, что линии размежевания между “отцами” и “детьми” проходили и до сих пор проходят по строго определенным позициям. Прежде всего речь идет об отношении к труду. К сожалению, ценность “трудолюбия” в ее прежнем смысле в глазах значительной части молодежи подвержена девальвации и сохраняется преимущественно в тех группах, где традиционное сознание устойчиво сопротивляется переменам. С этим фактом, показывающим трудности и противоречия утверждения либерально-рыночных ценностей в сознании граждан России, приходится считаться тем, кто пытается понять психологию новой, “рыночной” генерации россиян: многие ее представители склоняются не к аскетизму и самоограничению во имя интересов дела, во имя накопления капитала, а скорее к “гедонизму”, когда, напротив, обретенный капитал служит прежде всего средством обеспечить себе максимум наслаждения. Разумеется, это не значит, что в России вообще отсутствуют перспективы утверждения отечественного аналога “протестантской этики”, речь идет о том, что процессы, разворачивавшиеся в середине 1990-х годов, не слишком благоприятствовали этому утверждению, и вряд ли такого рода перспективы могут связываться непосредственно с “новым поколением” россиян, которое вступило в трудовую жизнь в середине 1990-х годов. Предстоящий путь будет, по-видимому, гораздо более трудным и длительным.

В то же время линия размежевания между “отцами” и “детьми” затрагивала некоторые вполне определенные ценности современного либерального общества, такие, как “свобода” , “личное достоинство” , “профессионализм” , “собственность” , “деньги” , но не такие, как “демократия” , “законность” , “гарантии политических прав личности (слова, собраний, демонстраций, участие в выборах и др.)” . Дело в том, что в условиях наступившего после 1993 г. разочарования в политике молодежь предпочитала либерально-рыночные, но не политические или связанные с политикой ценности. Такая позиция многих молодых людей проявилась на выборах в Государственную Думу в 1993 и 1995 гг. и отчасти даже на президентских выборах 1996 г., когда представители старшего поколения голосовали гораздо активнее и охотнее, чем молодежь. С одной стороны, подобная реакция на действия политиков понятна, как понятно и то, что молодым людям трудно связать возможность потребления благ либерально-рыночного общества с необходимостью участия в политике для защиты ценностей либерализма и рыночных свобод. Но с другой стороны, факты говорят о том, что либерально-рыночные ценности без их “политической” составляющей не могут закрепиться, надежно укорениться в сознании даже самых, на первый взгляд, продвинутых групп российского общества.

Ценностная поляризация по шкале образования не менее значима, но характер ее несколько иной (таблица). В отношении к большинству ценностей, в том числе и таких, как “труд” , “трудолюбие” , “деньги” существенных различий между группами, различающимися по уровню образования, не наблюдалось. Вместе с тем, линии размежевания в данном случае проходили по важнейшим позициям, характеризующим политическую культуру современного общества: по отношению к “правам человека”, “свободе”, “личному достоинству”, “чувству долга”, “собственности”, “образованности”, “гуманизму”, “профессионализму”. Это еще один пример направления, по которому традиционное сознание (представленное в данном случае позицией россиян с начальным образованием) устойчиво сопротивляется переменам. Одновременно можно сказать, что россияне с высшим образованием как социальная группа проявили себя наиболее подготовленными к освоению либерально-рыночных ценностей. Впрочем, следует оговориться, что наиболее подготовленной эта группа выглядела скорее к освоению ценностей “идеализированной” либеральной демократии, ее “идеологии”, тогда как по степени адаптации к реалиям переходного российского общества со всеми его “несовершенствами” она явно уступала той же новой “рыночной” генерации молодых россиян. Повышенная потребность в самореализации и обостренное чувство социальной неудовлетворенности, характерное для представителей этой группы, формировали ее активно выраженное критическое отношение к действиям власти (при одновременной поддержке курса на преобразования).

Рассмотренные явления вполне соответствуют общей тенденции периода гг., которая состояла в усилении в сознании большинства россиян роли деидеологизированных и деполитизированных ценностей. Эта тенденция была зафиксирована в уже упоминавшемся исследовании Фонда “Общественное мнение”, проведенном в 1994 г., когда обнаружилось, что на первый план устойчиво выходят такие ценности, как “семья” , “безопасность” , “совесть” , “порядок” , “труд” , “права человека” , “деньги” , “законность” , которые отличает деидеологизированность и соответствие реальным жизненным проблемам в условиях современной России. Подобную же тенденцию обнаружила и группа исследователей под руководством в результате сопоставления данных всероссийских опросов, проведенных в 1993 и 1995 гг. Согласно этим данным, в период с 1993 по 1995 гг. среди россиян статистически значимо увеличилась распространенность такой ценности, как “порядочность” , наблюдался рост рейтинга таких ценностей, как “семья” , “успех” , “достаток” . Интересно, что все эти ценности нельзя однозначно отнести ни к “советским”, ни к “западным”, ни к полностью “традиционным”, ни к полностью “современным”; они как бы обозначают проблемы и потребности из числа наиболее важных для российского человека безотносительно к идеологии и культурному типу. В то же время тенденцию к существенному снижению значимости продемонстрировали такие идеологически окрашенные ценности, как “могущество” , “процветание” , “держава” , “демократия” , “порядок” , “мир” , “справедливость” .

Наконец, третий период после 1997 г. был ознаменован противоречивыми процессами ценностной консолидации и ценностного размежевания внутри самих элитных групп, а также оживлением в сознании достаточно широких слоев российского населения ценностных ориентаций, связанных с государственным патернализмом и особой российской версией авторитаризма . В период гг. казалось, что начавший формироваться после 1993 г. “пакт элит”, который резко усилил социальное и ценностное размежевание между элитой и основной массой населения, по крайней мере приведет к политической и ценностной консолидации внутри самой элиты. В рамках “политического класса” России впрямую зашла речь о примирении “красных” и “белых”, о “размывании водораздела между ними”, о том, что коммунисты постепенно “врастают во власть”, превращаются во “внутрисистемную” партию и т. п. Однако кризисный 1998 год обнаружил всю непрочность внутриэлитной консолидации, выявил наличие противостоящих друг другу интересов и ценностей у различных ее представителей: “старых элитных групп” (директора предприятий, относящихся к “застойным” отраслям, председатели колхозов, руководители местных органов власти в депрессивных регионах и др.), с одной стороны, и представителей “новых элитных групп” (предприниматели, директора предприятий, работающих на экспорт, руководители местных органов власти в наиболее “богатых” регионах и т. п.), с другой. “Пакт элит”, долгие годы пребывавший в стадии формирования, так и не обрел легитимных форм, не воплотился в систему действенных политических институтов. Иными словами, сегодняшний конфликт интересов и ценностей, начавшись как конфликт между элитой и основной массой населения, затронул в итоге и сами элитные группы. За фасадом внешнего единства внутри российской элиты вызревал глубокий и непримиримый конфликт ценностей, обнаружившийся в явном виде в гг. как конфликт политический.

В свою очередь, некоторое усиление в сознании представителей массовых групп идей и ориентаций, связанных с государственным патернализмом, обрело формы, заметно отличающиеся от его “классического”, советского варианта, которые можно охарактеризовать скорее как парадоксальное сочетание ценностных ориентаций, условно названных нами “квазиавторитаризмом”. В отличие от классического авторитаризма, основанного на сочетании экономических свобод, невмешательства государства в сферу частных интересов граждан с резким ограничением политических свобод, в сознании немалой части российского населения (в 1997 г. - не менее 20%), идеалом стало сочетание жесткого государственного контроля над экономикой с сохранением политических прав и свобод. Такой “квазиавторитарный” тип ориентаций соединяет в себе взаимоисключающие ценности личной свободы и демократии в политической сфере с ценностью государства как единственной силы, обеспечивающей порядок в экономике и самое ее функционирование. Разумеется, подобный режим, как показывает история, в реальности существовать не может, но в сознании многих российских граждан он является желанным идеалом, который вполне соответствует сочетанию привычной ориентации на “государство-хозяина”, “государство-отца” с некоторыми, на первый взгляд, либеральными предпочтениями в политической сфере (такими, например, как свободные выборы).

Не составляет большого труда предвидеть, в какую сторону будет эволюционировать ценностные ориентации сторонников «квазиавторитаризма», если учесть, что для представителей этой группы наиболее естественна «смычка» с теми, для кого ни экономические, ни политические права и свободы не представляют сколько-нибудь значимой ценности. Сильная авторитарная власть в конкретных условиях сегодняшней России (как, впрочем, и нарастание хаоса при бездействии власти) скорее всего может стать всего лишь прологом к новому пришествию тоталитаризма, при котором государство решительно подавит общественную свободу.

ОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Наиболее общая тенденция, характерная для эволюции ценностей российского общества на всем протяжении 1990-х годов, состоит в том, что доминировавшая прежде система ценностей советского общества подверглась значительным и разноплановым изменениям. Это сделало возможным дрейф ценностных ориентаций в самых разных направлениях, - результатом чего стало значительное ценностное размежевание среди россиян. На основе формирующихся в современном российском обществе различных блоков и систем ценностей, доминирующих в разных социальных группах, складываются определенные модели поведения, в том числе социокультурные типы отношения россиян к политическим и экономическим изменениям. На этой же основе формируются и различные, иногда полярно противоположные оценки причин политического и экономического кризиса в России 1990-х годов. Так, с утверждением о причине кризиса, состоящим в том, что “в России нет условий для хорошей производительной работы” в 1995 г. были согласны 32% опрошенных и столько же, 32% были не согласны с этим. Почти такая же картина наблюдалась по отношению к тезису, в определенной мере противоречащему предыдущему, о том, что “в России разучились работать по-настоящему” (35% согласны и 32% не согласны). В качестве возможных причин российского кризиса фигурировали самые различные, в том числе и такие, как “западные страны проводят политику, направленную на ослабление России” (42% согласны и 15% не согласны) или такие, как “русские оттеснены нерусскими от руководящих должностей, престижных профессий, собственности” (18% согласны, несогласие выражали 38%). Налицо существенно различное восприятие российскими гражданами и самого кризиса, и его причин, особенно, касающихся критической оценки состояния общества, что во многом обусловлено различием ценностных предпочтений. Отметим, вместе с тем, что этнический фактор не обрел популярности в качестве причины кризиса, тогда как настроения ксенофобии имеют существенно большую распространенность.

Социологические исследования позволяют выявить в современном российском обществе ценности дифференцирующие (разделяющие) и ценности интегрирующие (объединяющие) различные социальные группы. В числе наиболее важных ценностей, довольно резко дифференцирующих элитообразующие и массовые группы - “образованность” , “профессионализм” , “личное достоинство” , “трудолюбие” , “права человека” . Среди представителей элитообразующих групп (предприниматели, управленцы, директора, руководители колхозов и совхозов) рейтинг этих ценностей, как правило, существенно выше, чем среди представителей массовых групп (пенсионеры, рабочие, колхозники и др.). Подобный устойчивый отрыв элитообразующих групп от массовых слоев характеризует, стремление российского “истеблишмента” консолидировать общество на приемлемых для этих элит ценностных основах современного общества - образованности, профессионализме, личном достоинстве, трудолюбии, правах человека. Проблема в том, что такому стремлению противостоит пассивное, но весьма устойчивое сопротивление большинства массовых групп, оказавшихся в положении социальных аутсайдеров и не заинтересованных в консолидации общества по правилам, предложенным элитой, и на основе таких ценностных приоритетов, которые не оставляют им надежды на изменение своего сегодняшнего бедственного положения. Вполне вероятно, что этот конфликт ценностей лежит в основе отчетливо выраженного сегодня взаимного непонимания российской власти и рядовых граждан. По своей остроте и возможным социальным последствиям подобный конфликт гораздо более опасен, нежели ценностный разлад между “отцами” и “детьми”, высокообразованными и малообразованными и даже между “бедными” и “богатыми”. В этом смысле невнимание элиты к ценностным приоритетам и ориентациям массовых слоев может привести к дальнейшему углублению социально-политического кризиса, к углублению раскола общества, что чревато новой катастрофой.

Общая картина ценностного размежевания общества разительно меняется при переходе от профессиональных групп к социально-демографическим, различающимся по уровню образования, возрасту и уровню доходов. Ценности, которые существенно дифференцируют российское общество на уровне профессиональных групп, при социально-демографической градации, как правило, обретают качество интегративности. Так, из общего числа 59 ценностей, использованных в исследовании Фонда “Общественное мнение”, только 10 дифференцируют социально-демографические группы. При этом лишь пять из их числа можно счесть действительно общественно значимыми: это “демократия” , “справедливость” , “деньги” , “равенство” и “терпеливость” . Именно в отношении этих ценностей наблюдается размежевание между основными социально-демографическими группами населения России, именно на основе этих ценностей сплотить российское общество в настоящее время невозможно.

Описанным дифференцирующим общество тенденциям противостоят, однако, противоположные, олицетворяемые ценностями, интегрирующими различные профессиональные, элитные и массовые группы. Характерно, что соответствующие ценности, - среди которых, в числе наиболее значимых, “семья”, “безопасность”, “свобода”, “духовность”, “гуманизм” , - по самой своей природе несут мощный заряд общественной консолидации и стабильности, который имело бы смысл использовать силам, заинтересованным в общественно-политическом согласии. Особенно это относится к первым трем ценностям, которые имеют достаточно высокий и устойчивый рейтинг среди российских граждан и которые являются вместе с тем важнейшими ценностями современного общества.

Можно проследить еще несколько сквозных тенденций, характерных для процессов трансформации ценностной сферы россиян на всем протяжении бурных 1990-х годов. Во-первых, отметим как общую тенденцию деидеологизацию ценностных предпочтений. Рядовой “среднестатистический” человек в современной России по своим ценностным ориентациям предстает прежде всего деидеологизированным прагматиком, находящимся в сложной переходной ситуации и пытающимся сочетать самые различные, на первый взгляд, несочетаемые ценностные установки. На первый план в настоящее время выходят прежде всего ценности, которые связаны не столько с устойчивыми и идеологически окрашенными нормами и принципами поведения в стабильном обществе, сколько являются отражением наиболее острых, кричащих проблем современной России. Особо следует выделить усиление роли таких ценностей, как материальный достаток и стабильность жизни. Так, опрос, проведенный Фондом “Общественное мнение” в апреле 1998 г., показал, что в ряду ценностей индивидуальной жизни “материальный достаток, благоустроенное жилье, хорошие бытовые условия” занимает второе место (61%) после “собственного здоровья, здоровья близких” (76%), а “стабильность жизни, отсутствие потрясений” - третье место (33%). По мере ухудшения материального положения значительного числа россиян и усиления нестабильности их жизни эти основополагающие ценности выходят на первый план, отодвигая “идеологизированные” ценности на задворки сознания.

Все это не означает, что советские или какие-либо иные идеологизированные ценности вообще утрачены, они лишь отошли на второй или третий план и пребывают в латентном состоянии. Какой-либо острый политический кризис может снова привести к их активизации в сознании части населения. И все же основная масса россиян пока что не склонна во главу угла ставить идеологию и идеологизированные ценности - ни либерально-демократические, ни консервативные, ни коммунистические, ни какие-либо иные.

Во-вторых, сквозной для всех 1990-х годов является тенденция формирования и развития так называемого “потребительского индивидуализма” или “адаптационного индивидуализма”, которая в свое время отмечалась и . Согласно этим и другим авторам, индивидуализм, характерный для постсоветского человека, это не индивидуализм западного общества, предполагающий наличие гражданского общества, развитой системы социальных связей, культуры участия и т. п. Постсоветский индивидуализм - это прежде всего не вполне адекватная реакция на прежний, во многом насаждавшийся сверху коллективизм, и оборотной его стороной является распад социальных связей, слабость гражданского общества, отсутствие солидарности в отстаивании своих социальных и политических прав. В отличие от консолидированного западного общества российское общество атомизировано, причем это состояние характеризует все его основные социальные группы, включая и политическую элиту, охваченную непрерывной внутренней борьбой за власть и не способную защищать не только общенациональные, но и собственные групповые интересы.

Наконец, в-третьих, для всех 1990-х годов характерна принципиальная незавершенность формирования единой непротиворечивой системы ценностей, которую разделяло бы подавляющее большинство российского общества. Существующие блоки старых и новых ценностей не образуют целостного единства, часто они более или менее явно конфликтуют между собой, не давая сформироваться устойчивому “ядру” новой системы ценностей. Ценностные конфликты наблюдаются не только между различными профессиональными и социально-демографическими группами, но и внутри основных социальных групп российского общества. Ни одна из этих групп не является однородной по своим ценностным ориентациям, которые часто выглядят непоследовательными и противоречивыми. Благодаря этой непоследовательности и противоречивости обнаруживаются заметные колебания внутри элитных и массовых групп. Одним из проявлений этой неустойчивости может стать смена политических предпочтений - от приверженности демократическим правам и свободам к поддержке режима “сильной руки”.

НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ И ПРОГНОЗЫ

Итак, российское общество, его элита и основная масса граждан пребывают в состоянии неопределенности и вариативности выбора между различными направлениями ценностной эволюции. Среди этих направлений следует отметить русский и советский традиционализм , умеренный (“просвещенно-патриотический”) прагматизм, радикальный западнический либерализм и “асоциальный индивидуализм” . Что касается традиционализма в ценностной сфере, то формально сторонниками ориентации России преимущественно на “традиционные русские ценности” является немалая часть (от трети до половины) российского населения. В то же время анализ показывает, что в сознании многих сторонников “традиционных русских ценностей” наблюдается характерное переплетение русского (“соборность” , “воля, вольница” , “вера в бога” ) и советского (“коллективизм” , “энтузиазм” , “равенство” , “гарантии социальных прав личности” ). Некоторые ценности, например, “терпеливость” , “гостеприимство” или “верховенство государственных интересов над интересами личности” вообще затруднительно однозначно отнести только к традиционным русским или только к советским ценностям. Поэтому, на наш взгляд, можно говорить о русском и советском традиционализме как двух различающихся, но чрезвычайно близких ценностных ориентациях, сторонники которых в совокупности составляют от 30 до 40% населения России.

Сторонников преимущественной ориентации России на западные ценности, открыто провозглашающих это, довольно мало - всего несколько процентов российских жителей. В то же время доля россиян, для которых наряду с другими наиболее важными являются такие традиционные ценности западного общества, как “неприкосновенность частной собственности” , “невмешательство государства в частную жизнь граждан” , “деловитость” и др., составляет от 10 до 15%. Примерно столько же или немного меньше сторонников развития России по пути как можно более точного воспроизведения западных образцов демократии и рынка. В связи с этим доля сторонников радикального западничества, которая была максимальна в начале 1990-х гг., а затем стала уменьшаться, в настоящее время составляет, по-видимому, не более 5-10% от числа жителей России.

Сторонников умеренного (“просвещенно-патриотического”) прагматизма, для которых оптимальной является ориентация России как на западные, так и на традиционные русские ценности, гораздо больше, чем сторонников радикального западничества: их доля составляет примерно 40-45% от числа российских жителей. Для большинства из них предпочтительным является такое развитие России, которое учитывало бы в полной мере ее особенности, историческую и национальную специфику, но при этом позволяло стране оставаться открытой, использовать западные институты и западный опыт для улучшения жизни российских граждан.

Что же касается явных и открытых сторонников ценностей, непосредственно связанных с асоциальным индивидуализмом, то их число оценить достаточно трудно. Тем не менее, по косвенным данным, их доля не так уж мала и составляет, как можно полагать, не менее 10-15% населения России. Все же сторонники асоциального индивидуализма, как и радикального западничества, в общем оказываются в меньшинстве, и ключевое ценностное противостояние, которое выливается также в противостояние социально-политическое, в современной России происходит между “традиционалистами” и “умеренными прагматиками”.

В связи с этим, если руководствоваться наблюдавшимися до настоящего времени тенденциями ценностного размежевания, то в ближайшие годы ситуация в России будет складываться достаточно драматично. Если российской элите не удастся консолидироваться в ценностном и политическом плане на более широкой, чем раньше основе, учитывающей положение, интересы и ценности массовых слоев, страна будет двигаться от кризиса к кризису, один из которых раньше или позже может стать для нее роковым. В этом случае большинство населения может поддержать “квазиавторитарный” режим, который сначала ликвидирует экономические свободы, а затем, по мере обретения всей полноты господства в экономике, ограничит или уничтожит вовсе политические права и свободы граждан. При таком сценарии ценностная консолидация элиты и массовых слоев станет вполне возможной, но ценой ее будет уничтожение наиболее либеральной и наиболее современной части российского общества, как это уже было после 1917 г.

Однако фатальной неизбежности такого варианта развития событий (основанного на своего рода ценностной “контрреформации” - попытке обеспечить доминирование советских или неосоветских ценностей за счет дискредитации ценностей либеральных) нет. Если наиболее здравомыслящие и наименее ослепленные сиюминутными интересами элитные или околоэлитные группы смогут мобилизовать значительную часть российского населения, ориентированную на ценности умеренного, просвещенного-патриотического прагматизма, исход ближайших и более отдаленных событий, включая выборы, вполне может быть другим.

ПРИМЕЧАНИЯ

Lipset S. M. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy // American Political Science Rev., 1959, № 53.

Dahl R. A. Polyarchy. Participation and Opposition. New Haven and London: Yale Univ. Press, 1971.

Rustow D. A. Transitions to Democracy: Toward a a Dynamic Model // Comparative Politics, v.2, No.3, 1970.

Динамика ценностей населения реформируемой России (отв. ред. ,). М.: Эдиториал УРСС, 1996.

Мельвиль А. Политические ценности и ориентации и политические институты // Россия политическая (под общей ред. Л. Шевцовой). М.: Моск. Центр Карнеги, 1998, с.136-194.

Всероссийские опросы Фонда “Общественное мнение”, проводившиеся по выборке, репрезентирующей профессиональную, социально-демографическую и расселенческую структуру взрослого населения России, представляли собой исследования двух типов. Опросы типа “Монитор”, проводившиеся в гг., включали постоянную составляющую - блок регулярно повторяющихся вопросов об отношении респондентов к наиболее важным социально-политическим изменениям, происходящим в России после 1991 г., а также переменную - несколько десятков сгруппированных по особым тематическим блокам вопросов, имевших целью выяснить наиболее важные идейно-политические и ценностные предпочтения представителей различных профессиональных и социально-демографических групп российского населения. Тем самым оказывалось возможным, с одной стороны, проследить динамику основных социально-политических ориентаций жителей России, а с другой стороны - сопоставить их с меняющимися ценностными предпочтениями. Особенностью опросов этого типа было то, что, в целях более полной репрезентации некоторых малых, но весьма важных при изучении переходного общества профессиональных групп (включающих предпринимателей, руководителей государственных предприятий , работников государственного аппарата управления и др.), в соответствующих случаях базовая выборка дополнялась специальными направленными выборками, что позволяло получить чрезвычайно ценную, уникальную информацию о процессах, происходящих в российском обществе.

Опросы второго типа, проводившиеся еженедельно в гг. по стандартной общероссийской выборке, включали около 20-30 вопросов каждый и были посвящены различным, время от времени повторявшимся темам, а также выяснению отношения респондентов к наиболее актуальным событиям текущей политической, экономической, культурной жизни. В результате сопоставления и анализа ответов респондентов на различные вопросы получалась динамичная и “многомерная” картина их политических и ценностных ориентаций.

См.: Левада Ю. “Человек советский” пять лет спустя // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения, 1995, № 1; Левада Ю. Возвращаясь к феномену “человека советского”: проблемы методики анализа // Там же, 1996, № 5; Левада Ю. Теперь мы больше думаем о семье, чем о государстве // Сегодня, 1995, 24 января ; Milar J. R. (ed.). Politics, Work and Daily Life in the USSR. A Survey of Former Soviet Citizens. Cambridge, Cambridge Univ. Press, 1987.

Ближе всего к этому идеальнотипическому образу “государства-отца” реальное советское государство подошло в конце 1940-х - начале 1950-х годов; с эпохи Хрущева в свете “реального социализма” этот идеальный образ стал блекнуть и размываться.

Inkeles A., Bauer R. The Soviet Citizen: Daily Life in a Totalitarian Society. Cambridge, Harvard Univ. Press, 1959; Milar J. R. (ed.). Op. cit.

Среди наиболее значимых ценностей, формирующих это размежевание отметим “права человека”, “личное достоинство”, “образованность”, “профессионализм”, “трудолюбие”, “гостеприимство”, “деньги” .

Ментальность россиян. (Специфика сознания больших групп населения России). Под общей ред. . М.: Имидж-Контакт, 1997, с.74-75.

Пантин порядок // Политические исследования, 1997, № 3.

Ценности постсоветского человека // Человек в переходном обществе. Социологические и социально-психологические исследования. М., ИМЭМО РАН, 1998, с.2-33.

В этом плане весьма показательными являются результаты массового международного опроса, проведенного по инициативе фирмы ROPER весной 1997 г. среди жителей США, Восточной Европы (Чехия, Венгрия, Польша), Казахстана и России. Согласно его результатам, наиболее важной индивидуальной ценностью и у граждан России, и у граждан США является “безопасность семьи” ; в десятку наиболее важных индивидуальных ценностей и у жителей США, и у жителей России входит также “свобода в действиях, мыслях” (США - 7-е место, Россия - 10-е место) (см. Голов А. Индивидуальные ценности и потребительское поведение в России и в США // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения”, 1997,№ 6, с.32-33).

Клямкин социология переходного общества // Политические исследования, 1993, № 4.

Дилигенский и общественная психология // Власть, 1998, № 3.

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Потребности и мотивы характеризуют направленность личности. Наряду с ними к направленности личности относятся также интересы, ценностные ориентации, мировоззрение.

Интересы. Потребности испытываются человеком двояко: с одной стороны, как своеобразные эмоциональные переживания действительных нужд, неотложно требующих своего удовлетворения, с другой стороны, как осознание потребностей в форме тех или других представлений. Это осознание потребностей явилось условием формирования интересов как качественно особых черт личности.

Интересы выражают специальную направленность личности на познание определенных явлений окружающей жизни и вместе с тем более или менее постоянную склонность человека к определенным видам деятельности.

Интерес – это тенденция личности, заключающаяся в направленности или сосредоточенности ее помыслов на определенном предмете. Интерес проявляется в направленности внимания, мыслей, помыслов; потребность – во влечениях, желаниях, воле. Потребность вызывает желание обладать предметом, интерес – ознакомиться с ним. Интерес – мотив, который действует в силу своей осознанной значимости и эмоциональной привлекательности. Когда интересы не получают пищу или их нет, жить скучно.

Особенностями интересов являются: 1) сосредоточенность личности на довольно узком круге областей знания и видов деятельности; например, интерес к медицине вообще и к ее специальной отрасли – хирургии – в частности; интерес к технике вообще и к электронике или автоматике в частности и т.д.; 2) большая, чем обычно, конкретизация целей и операций деятельности, которые интересуют человека; 3) расширение и углубление знаний человека в данной специальной области и развитие у него соответствующих практических навыков и умений; 4) активизация не только познавательных процессов, но и творческих усилий человека в данной области.

Интересы всегда характеризуются своеобразным эмоциональным удовлетворением, побуждающим человека к длительному занятию соответствующей деятельностью. Вместе с тем, в большинстве случаев интересы связаны с развитием и совершенствованием знаний и навыков, с продвижением человека вперед в интересующей его области.

Часто природу интересов понимают неправильно, сводят ее к внешней занимательности, к любопытству. Между тем всякий действительный интерес обязательно содержит в себе следующие три стороны:

1) знания, которыми человек обладает в интересующей его области;

2) практическую деятельность в этой области;

3) эмоциональное удовлетворение, которое человек испытывает от применения этих знаний.

Чувство удовлетворения обязательно присутствует во всяком истинном интересе, но не само по себе, а как органически связанное с данной областью знаний и практики.

Для характеристики личности большое значение имеют:

1. Содержание и характер интересов. Различают интересы глубокие и поверхностные, сильные, целиком захватывающие человека и побуждающие его к серьезной деятельности, к преодолению препятствий на его пути, и слабые, связанные с пробуждением инициативы и творческой активности человека; “созерцательные”, в которых человек больше удовлетворяет свою любознательность, пользуясь достижениями других людей.

2. Устойчивость или, наоборот, легкая переключаемость интересов иногда на прямо противоположные виды деятельности.

3. Узость или многогранность интересов, когда у одного человека интересы сосредоточены в какой-либо небольшой специальной области, а у другого, наоборот, обнимают разнообразные отрасли знаний и виды деятельности.

Для образования интересов существенное значение имеет как начальный этап – возникновение ситуативного интереса, так и дальнейшее его развитие. С одной стороны, особенности объекта, их яркость, сила влияют на возникновение внимания, с другой – такие особенности индивида, как впечатлительность, чувствительность, подвижность нервных процессов, также влияют на активность отражения. В дальнейшем интерес поддерживается как наличием определенных предпосылок способностей, так и стимулированием, положительным отношением, поощрением.

Высокий уровень развития интереса возможен лишь в результате многократного повторения определенной деятельности, определенной ситуации, но это повторение должно сопровождаться эмоциональным подкреплением – как организуемым со стороны, так и образующимся в зависимости от “сознания” успеха, от удовлетворения определенного вида потребностей.

Ценностные ориентации. Ориентация человека на определенные ценности возникает в результате их предварительной положительной оценки. Однако об ориентации на ту или иную ценность можно говорить только тогда, когда человек “запланировал” в своем сознании (или подсознании) овладение этой ценностью. А это человек делает, учитывая не только свои потребности, но и свои возможности. Для отдельных индивидов путь формирования ценностной ориентации может быть направлен не от потребности к ценностям, а иметь прямо противоположную направленность. Перенимая от окружающих людей взгляд на нечто как на ценность, достойную того, чтобы на нее ориентироваться в своем поведении и деятельности, человек может тем самым закладывать в себе основы новой потребности, которой раньше у него не было.

Мировоззрение. Мировоззрение представляет собой понимание человеком самых общих основ и закономерностей природы и общественной жизни, связанное с осознанием им своих обязанностей перед обществом.

Характерные для данного человека мировоззрение и убеждения являются ведущими мотивами его деятельности, придавая ей определенную целенаправленность. Эти взгляды и убеждения обусловливают поведение человека и выбор им своего жизненного пути. Они всегда формируются и развиваются в связи с условиями его общественной жизни и вместе с тем под влиянием господствующих в данном обществе идей и научных теорий.

Мировоззрение конкретного человека всегда определяется исторической эпохой и общественным сознанием этой эпохи. В общественной жизни всегда сначала изменяются материальные условия жизни общества, производительные силы и производственные отношения, и лишь затем в соответствии с ними изменяются также общественные идеи и теории. Возникнув на базе назревших задач развития материальной жизни общества, эти идеи овладевают сознанием людей, становятся основой их активного отношения к жизни и через их деятельность сами воздействуют на материальную жизнь общества.

Мотивы, интересы, ценностные ориентации, мировоззрение составляют направленность личности, которая проявляется в системе отношений человека к себе, другим.

Базовые ценности общества формируются исходя из целей и задач, которые стоят перед ним в определенный исторический период и отображают фундаментальные общественные потребности, сменяющие друг друга в социально-историческом времени и пространстве. Различают следующие базовые ценности.

Изобилие . Для поддержания целей самосохранения, продления рода и сохранения человеческого вида каждый член общества должен есть, одеваться, иметь жилище, семью и т.д. Какой уровень удовлетворения этих потребностей считать нормальным? Ведь само стремление к самосохранению (как и другие цели жизнедеятельности) бесконечно, и в отсутствие других целей и ценностей как бы хорошо ни жил человек ему захочется жить еще лучше. Поэтому какая ориентация будет у членов общества - будут ли они стремиться к дальнейшему улучшению условий жизни или ограничиваться необходимым - зависит от того, как сформулирована категория Изобилия в обществе.

Близкой по содержанию ценностью является категория Свободы, обозначающая возможность поступать согласно собственному волеизъявлению, которое не детерминировано внешними условиями и направлено на максимально возможное удовлетворение прежде всего естественных потребностей.

Справедливость . Это категория, отражающая существующее (или несуществующее) положение вещей как должное, соответствующее сущности и правам человека, или наоборот, как то, что противоречит им и потому должно быть устранено. Справедливость оценивает не просто какое-либо отдельное явление в целом, а соотношение нескольких явлений с точки зрения распределения благ между людьми, в частности соотношение роли отдельных людей (социальных групп) в жизни общества и их социального положения.

Категории Справедливости близка по содержанию категория Равенства, означающая необходимость одинакового положения людей в обществе. Базовые ценности Равенства и Справедливости регламентируют в основном процессы распределения материальных и духовных благ, т. е. относятся в большей степени к сфере потребления.

Добро . Это базовая ценность общества, регламентирующая поведение членов общества, их взаимоотношения, но не так жестко и формально, как категории Справедливости и Равенства, а пользуясь для выражения таким инструментом, как общественное мнение и социальные санкции, определяя свои принципы в дихотомии "хорошего" и "плохого". Естественно, весь комплекс этических норм, определяемых рассматриваемой социальной ценностью, не может появиться сам по себе. Его разработка, систематизация и внедрение в сознание членов общества - задача сложная, требующая много времени. Этой категории тождественно понятие Благо. В философии оно является наиболее общим понятием для обозначения положительной ценности, предмета или явления, удовлетворяющих определенную человеческую потребность, отвечающих интересам, целям и устремлениям людей. Различают естественные блага - результат природных процессов (например, плодородие почвы) и общественные блага - продукты социальной деятельности. В зависимости от того, какие потребности удовлетворяются, различают блага материальные и духовные.

Красота . Это категория еще более высокого порядка . Она регламентирует не столько поведение членов общества и их взаимоотношения, сколько их отношение к жизни, к окружающему миру, делая это с помощью понятий о красивом и некрасивом, о прекрасном и безобразном. Категория Красоты в отличие от категории Добра, которая регламентирует только поведение человека, оставляет ему большие возможности для самовыражения, сохраняя в то же время его ориентацию на цели и задачи, значимые для общества. Категория Красоты отражает эмоциональную сторону общественного сознания. Еще один важный аспект рассматриваемой ценности состоит в том, что эта категория дает своеобразную "униформу" членам общества (стиль архитектуры, одежды, создание образцов прекрасного), объединяет их и противопоставляет окружающему миру. Это делает членов одного общества внешне похожими и отличает их от членов других обществ.

Судьба . Эта категория является разновидностью данной ценности (или близко к ней стоящей). Судьба - понятие, выражающее религиозно-идеалистическое представление о сверхъестественной силе, божественном промысле, предопределяющем все события в жизни людей. Представление о судьбе как божественном предопределении присуще всем современным религиям, однако в некоторых из них эти идеи сочетаются со свободой воли человека (например, православие и католицизм).

Истина . Это высшая базовая ценность общества. По природе она настолько абстрактна, что не имеет прямого отношения к поведению и деятельности, а регламентирует в основном познавательную сферу, способность человека к мышлению и интуитивному пониманию, а также поддерживает и закрепляет другие социальные ценности посредством Веры и Знания.

Таким образом, все базовые ценности общества присутствуют в каждой социальной общности, тесно взаимосвязаны. Однако эта взаимосвязь иерархическая, соподчиненная, при которой одни ценности существеннее влияют на другие. На наш взгляд, базовые ценности и их попеременное доминирование соответствуют основным социальным сословиям и попеременному доминированию в обществе этих сословий. Так, категория Истины соответствует в большей степени духовной аристократии и в целом религиозным эпохам (иррационально-интуитивное начало); категория Красоты более соответствует светской аристократии и героическим эпохам в целом (рационально-эмоциональное начало); категория Справедливости более соответствует "третьему сословию" и буржуазным эпохам в целом (рационально-мыслительное начало); категория Изобилия более соответствует люмпенизированным и маргинальным слоям и пролетарским эпохам в целом.

В наши дни слишком много людей знают всему цену,
​но не понимают своих Истинных ценностей
Энн Ландерс

Жизнь человека невозможна без системы ценностей — устойчивых представлений о целях, к которым он стремится ради собственного и общего блага. Согласитесь, сочетание этих слов - «система ценностей» - само по себе может вызывать ощущения чего-то важного и фундаментального. Такие впечатления посетили и меня, когда я впервые услышала о системе ценностей. Долгое время я ассоциировала это выражение с внешними, социальными стандартами, как совокупность общепринятых морально-нравственных норм, позволяющих развиваться обществу в определённом направлении. Как я поняла позже, для меня ценности представляют не только систему или свод правил, привнесенных «извне», а лично сформированное, собственное понимание жизни и её нравственных оснований. Из всего многообразия ценностей в основном выделяют 3 категории: материальные, социально-политические и духовные. И скорее всего, мои размышления здесь будут касаться духовных, индивидуальных ценностей человека, способствующих формированию особенностей его внутреннего мировоззрения.

Личностные ценности являются куда более мощным регулирующим механизмом в нашей жизни, чем они могут показаться на первый взгляд. Они направляют человека на пути его развития, обусловливают специфику характера, его поведение и род деятельности независимо от того, осознаём мы это или нет. Частично они передаются нам от родителей и индивидуально закладываются уже с самого детства, тем самым определяя наши идеалы, цели, интересы, вкусы, поведение; практически всё, кем мы являемся на данный момент и есть совокупность различных ценностей и «антиценностей». Всё то, что мы познаём и субъективно воспринимаем в жизни через книги, общение, фильмы, взаимодействие с людьми - всё это преобразуется в самосознании в субъективный опыт и далее - в ценностную основу, благодаря которой формируется субъективный взгляд на мир, целостное мировоззрение. Ценностями становятся предпочитаемые и значимые для нас личностные качества, проявления, события, представления . Понятие «антиценности» я взяла в кавычки потому, что это не противоположность и не противопоставление имеющимся ценностям. Под «антиценностями» я подразумеваю лишь совокупность других ценностей, взглядов, действий или привычек, ослабляющих основные, приоритетные для человека ценности, или тормозящие его развитие в желаемом направлении. О них я расскажу чуть позже, а пока продолжим. Система наших ценностей складывается из «мелочей»: из тех психических состояний, которые мы ежедневно предпочитаем, из привычек и шаблонов мышления, благодаря которым мы воспринимаем и оцениваем окружающий мир через различные фильтры. Кроме того, от ценностных ориентаций каждого из нас зависит то, какое мы оказываем воздействие на процесс формирования общества в целом. Есть такое выражение: «Каковы ценности, таковы и общество, и личность».

Только представьте себе, если бы каждый человек попытался искренне взвесить свою жизнь и пересмотреть свои текущие ценности, допуская/осознавая свою сопричастность к процессам и тенденциям, которые сейчас происходят в мире. Многим сложно признать, что для урегулирования разрушительных и агрессивных тенденций нынешнего времени необходимы усилия от каждого из нас — уделять внимание и гармонизировать собственные слабости и деструктивные состояния. Мне кажется, что после этого многие проблемные ситуации в разных странах решились бы мирным путём. Но сегодня мы живём пока в обществе потребительских ориентаций, которое не так часто волнуют вопросы коррекции существующих межличностных отношений на созидательные и гуманные. К сожалению, людям ещё кажется, что окружающий мир и все ситуации, которые нас прямым образом не касаются, существуют отдельно, и мы мало что можем сделать, чтобы изменить его.

Действительно ли это так? Разве ценности одного человека не влияют на существующую систему ценностей целого общества? Эти вопросы меня стали волновать ещё в юности, когда я училась осознавать собственную индивидуальную систему ценностей в качестве первичного этапа в определении моего жизненного предназначения.

В возрасте 15-ти лет мне стало ясно, что круг интересов моих сверстников ограничивается лишь получением удовольствия от жизни и бесполезной тратой своих сил и времени. Уже тогда в моём сознании стал зарождаться поиск более широкого смысла дальнейшего существования. Но прежде чем найти себе применение в жизни, мне важно было узнать многое о себе: каков мой внутренний мир, что в жизни доставляет радость, почему меня что-либо не устраивает, к чему я стремлюсь и какие идеалы меня вдохновляют. В то время книжные магазины были переполнены эзотерической литературой, практикумами по саморазвитию, психологии и массой информации о том, что представляет собой человек и какие возможности есть у каждого из нас. Книги становились моим источником вдохновения, в них я находила ответы на многие волнующие вопросы и пыталась узнать себя лучше. В тот период я понимала, что ни работа, ни успех, ни отношения в паре не смогут обеспечить те внутренние процессы самораскрытия, благодаря которым и появляются неподдельные состояния радости, любви к жизни и к людям, внутренней и внешней гармонии.

Я видела людей, которые жили «не своей» жизнью и были несчастливы: они ходили на нелюбимую работу, женились, растили детей, потом разводились и страдали не потому, что искренне желали такой жизни, а потому что так жить было принято, так происходило у всех. Возможно, одной из причин тому была не их собственная, а чужая система ценностей — так жили их родители, так «должны» были жить и они. Без создания собственной ценностной основы, человек зачастую сталкивается с тем, что вынужден либо соглашаться, либо противодействовать и сопротивляться тем требованиям, которые пропагандирует общество, которые авторитетны и значимы для многих, но не для него самого.

Долгие годы мне было не под силу понять и принять выборы и жизненные принципы встречающихся мне людей, что вынуждало испытывать массу различных непозитивных состояний: осуждение, высокомерие, критицизм, неприязнь, разочарование в себе и в других. И только гораздо позже стало ясно, почему мне было сложно понимать поведение, действия и предпочтения других людей — причина была скрыта именно в различии наших систем личностных ценностей, в приоритетности отдельных целей и взглядов на жизнь. А ведь сколько на базе такого автоматического неприятия возникает деструктивных непозитивных состояний, ссор и тяжёлых конфликтов!

Увидеть себя со стороны в подобных проявлениях мне помогла одна история, которую мне посчастливилось услышать от своего хорошего знакомого, вызвавшая в то время ряд осмыслений и размышлений по этому поводу.

Он рассказал один случай, произошедший с ним. Однажды мой знакомый спешил на одну очень особенную для него встречу и немного опаздывал. Он признался, что хотя внешне держался спокойно, внутренне переживал по этому поводу, потому что считает пунктуальность важной чертой человеческого характера. По дороге ему пришлось заехать на АЗС, чтобы заправить машину. Сразу же он предупредил диспетчера о том, что опаздывает и попросил обслужить его как можно быстрее. Через несколько минут к нему подошёл молодой заправщик и уточнил о количестве желаемого топлива. «Полный бак. И ещё, я очень опаздываю. Пожалуйста, не могли бы вы меня поскорее обслужить» - ответил мой знакомый. Наблюдая за тем, как молодой заправщик медленно всё делал, его охватила волна возмущения и негодования. Для того чтобы уравновесить себя и выйти из состояний нарастающего негатива, он стал искать мотивации для оправдания нерасторопности этого парня. И вот что он понял тогда для себя. В личностной системе ценностей этого молодого заправщика такие качества, как алертность, пунктуальность, мобильность, сопереживание, содействие и прочие, не являлись настолько значимыми для него самого, чтобы он их мог и хотел проявлять к другим людям. Кто знает, возможно сама специфика работы на заправке с огнеопасными веществами, не подразумевающая суеты, определила поведение молодого работника: он ответственно относился к своим обязанностям и обслуживал без лишней спешки. С другой стороны, он мог не спешить, если не был рад своей работе; обычно восприятие времени при таком виде деятельности меняется и каждый час тянется в ожидании окончания смены. Мой знакомый в тот момент ощущал ценность времени совсем по-другому: каждая минута была важна, ведь одна за другой были запланированы важные встречи и совещания. И опоздание в среде его знакомых расценивалось как неуважение и безответственность.

Он рассказал мне эту историю в качестве собственного примера для нахождения оправдательных мотиваций в сложных ситуациях во взаимоотношениях с людьми. Конечно, причин такого поведения молодого заправщика могло быть много и самых разнообразных: концентрация и ответственность, аккуратность и спокойствие, а возможно, плохое настроение, самочувствие или другие проблемы в жизни. Но дело не в этом. Данная история подтолкнула меня вспомнить множество подобных ситуаций из собственной жизни, где внутренние и внешние конфликты с людьми возникали по таким же причинам: различие во взглядах, представлениях, воспитании, целях, убеждениях, точке зрения, внутренних качествах. Мне не удавалось принять людей такими, какими они имеют полноценное право быть. Это право свободы выбора, определение собственных потребностей, приоритетов, взглядов и убеждений, наделяющих каждого из нас индивидуальностью в самовыражении. У меня возник интерес: как же влияет система ценностей на специфику восприятия себя и других? Почему мы склонны негативно относиться к людям с отличной от нашей системой ценностей?

Как я писала выше, значимость тех или иных вещей для человека определяется целым набором представлений, которые он смог для себя выстроить под влиянием многих факторов: наследственность, воспитание, культура, религия, круг общения, сфера деятельности и многое другое. Из этих обширных сфер жизнедеятельности ценности, словно фильтры, позволяют выбрать человеку самое главное: важное они делают «видимым» и воспринимаемым, а не важное — наоборот. Например, если для человека не имеют большого значения чистота, порядок, аккуратность, то он не будет замечать в другом человеке неопрятность или неряшливость. Либо абсолютно наоборот: обладая излишней педантичностью, взыскательностью и предвзятостью к людям, человек видит разные детали в других, не соответствующие его представлениям, что вызывает в нём непонимание и возмущение. Важные для себя навыки и качества человек автоматически «навешивает» на других, полагая, что они в той же мере значимы для них и в итоге сталкивается с результатом собственных заблуждений в качестве разочарования и порицания поступков этих людей.

Взаимодействуя с кем-либо, мы автоматически сравниваем и сопоставляем наши и его собственные ценности. Также этот процесс может происходить и наедине с собой, когда наш выбор начинает колебаться в сторону той или иной ценности. Например, такое качество, как лень, часто проявляется, как внутренний конфликт между двумя ценностями: в одну сторону «тянет» ценность, побуждающая к достижению поставленных целей, а в другую — получение удовольствия от приятного времяпровождения. Первая ценность побуждает ежедневно заниматься изучением иностранного языка (давно поставленная цель), а другая — заняться уборкой, посмотреть фильм или пообщаться с друзьями, что тоже кажется важным и необходимым.

Бывает так, что люди нечётко понимают свои личностные ценности. Им только кажется, что для них значимы «правильные», общепринятые морально-нравственные нормы и качества: доброжелательность, тактичность, деликатность, уважение, толерантность и прочие. Но чаще всего, это не реальные, а «потенциальные» ценности, инициированные подсознательным желанием «быть лучше». И только на практике становится понятно, что на самом деле значимо и ценно для человека, а что является лишь его желанием быть таковым. Есть люди, которые любят искусно давать «полезные» советы другим, а сами поступают противоположным образом. Именно в этом кроется одна из причин неудовлетворённости собой и окружающей жизнью - человек не осознает свою реальную систему ценностей или ошибается, надумывая и приписывая себе определённые особенности и свойства. Как следствие, в таких случаях происходит несогласованность или несоответствие внешних действий и внутренних представлений о самом себе, что и приводит к чувству разочарования. Чтобы суметь понять свои личностные качества, необходимо сознательно изучать их в себе, анализировать и применять на практике, чтобы лучшие из них становились нашими хорошими привычками, а надуманные отсеивались.

Но что же нам мешает так жить? А причина кроется в так называемых «антиценностях». Сами по себе «антиценности» нельзя назвать чем-то «плохим», это часть нашей жизни - они очень разные и у каждого свои. К примеру, для одного человека просмотр фильмов - это «антиценность», потому что он их смотрит много и часто, соответственно «страдают» другие сферы его жизни; для другого человека просмотр фильмов - это ценность, позволяющая ему переключиться и расслабиться после работы, снять накопившееся напряжение.

К собственным «антиценностям» я отношу такие вредные привычки и качества, которые мешают мне достигать своих целей. В первую очередь это - лень, жалость к себе, поверхностность, импульсивность и несдержанность, двуличие и заискивание, раздражительность, осуждение и другие всевозможные непозитивные проявления и слабые стороны, которые ещё необходимо изменить в себе.

Чаще всего люди в той или иной мере знают о своих недостатках, наблюдают их в себе, проявляют, а потом мучаются и сожалеют об этом. Либо не видят причин в себе, а ссылаются на несправедливость жизни или отдельных людей по отношению к ним. И так происходит изо дня в день, пока человек не поймёт, что именно мир «антиценностей» становится магнитом для притяжения несчастья, разочарований и неблагоприятных ситуаций в его жизни.

К 30-ти годам меня стал волновать вопрос: что такое быть правильным, достойным человеком. Какую жизнь я хотела бы видеть вокруг себя? Какие ценности для меня значимы сейчас? Отстранившись на время от внешних социальных общепринятых ценностей, я открыла собственные качества, навыки, цели, приоритеты - всё то, благодаря чему я могу осознавать себя полноценной личностью. Безусловно, все ценности друг с другом взаимосвязаны и произрастают одна из другой. Например, желание быть хорошей дочерью, подругой, женой и матерью, а также быть доброй, мудрой, умной, сильной женщиной, живущей среди таких же людей, являются составляющими потребностями и предпосылками для постижения более глобальной ценности - достичь идеального человеческого образа, который мне удалось представить для себя. Это - образ совершенного человека, олицетворяющего мудрость, великодушие, знание, созидательную силу доброты и любви. Конечно, этот процесс никогда не прекращается и, становясь лучше, мы видим (понимаем), что можно быть ещё лучше и так длится вечно. Здесь важно понять, что главным является сам этот процесс - а не конечный результат. Процесс постоянного изменения и трансформации психических состояний, идеалов, потребностей в желаемом направлении; нужно научиться принимать и радоваться своим достижениям, пусть даже это будут совсем маленькие шаги.

Сейчас я стараюсь с особой чуткостью относиться к значимым для меня вещам, интересам, увлечениям и внутренним процессам; стараюсь наблюдать за тем, какие «антиценности» во мне проявляются и мешают развиваться дальше. Причём окружающие люди являются нашими хорошими помощниками в самонаблюдении. Если что-либо в нашем поведении вызывает в другом человеке непонимание и непозитивное отношение, то это первый признак присутствия в нас какого-то несоответствия в нашей системе взглядов, требующего внутренней гармонизации. Благодаря практике осознанной жизни, которой я сейчас стараюсь учиться, в моём окружении стало появляться всё больше людей со схожими интересами и ценностями. И такие мудрые высказывания: «Подобное притягивается подобным», «Что посеешь, то и пожнёшь», «Мы сами заслуживаем тот мир, в котором мы живём» стали подтверждаться на практике в моей жизни. Тогда я поняла, что каждый из нас несёт персональную ответственность за то, в каком обществе он живёт. Пока нам будет «интересно» проявлять недовольство, испытывать страхи, лениться, ставить собственные интересы выше потребностей других - мы будем пребывать в обществе, способном отражать подобные желания или нежелания. Многочисленные внутренние конфликты, страдания, ссоры, которыми наполнена жизнь многих людей, рано или поздно вынуждают признать собственное несовершенство, в результате чего и возникает главная цель - стать человечнее и выстраивать с людьми неподдельные гармоничные отношения на основе понимания, доброты, любви и терпения. Ведь человек - это не просто биологический вид. Это - высокое звание, которое еще нужно заслужить.

Их можно коротко выразить следующим образом:

• Саморазвитие и самосовершенствование . Способность уделять время и внимание раскрытию внутреннего потенциала, своих благородных сторон. Понимание и адекватная оценка своих недостатков с целью их изменения.
• Ответственность. Ответственность за свою жизнь, решения, за свои успехи или ошибки. Осознание сопричастности ко всему происходящему в своей жизни и в мире.
• Осознанность. Способность быть наблюдателем за своими психическими состояниями и мотивами поведения; сопровождать сознательностью свои актуальные состояния, действия, течение своей жизни.
• Воля и разумность. Преодоление трудностей для достижения поставленных целей, благодаря понимаю и анализу ситуаций для их разумного урегулирования.
• Конструктивность и самовзыскательность. Привычка активно искать решения, а не жаловаться. Собственное исполнение тех требований, какие предъявляются другим.
• Оптимизм и позитивное мышление. Умение быть счастливой, уверенной в успехе. Благодарность и умение прощать чужие ошибки. Радость за успехи других людей.
• Открытость и честность. Способность и желание быть Собой, «дарить» лучшую часть своего внутреннего мира другим без двуличия, наигранности и закрытости.
• Доверие к жизни. Восприятие любых ситуаций, процессов, как необходимых, справедливых и целесообразных. Понимание причинно-следственных взаимосвязей.
• Вера в людей. Умение видеть недостатки людей, но при этом всегда и находить их сильные стороны и таланты. Желание радовать и вдохновлять других.
• Альтруизм и забота о других. Искреннее желание быть полезным другим. Содействие, сопереживание, созидательное участие в жизни людей и общества.
• Человечность. Высшее достоинство человека. Обладание наилучшими качествами, которые способны изменить не только собственную жизнь, но и мир в целом.

Вышеперечисленные ценности-цели - это только лишь часть целого ансамбля качеств и достоинств, которые мне бы хотелось развить в себе наравне с другими жизненными ценностями: быть заботливой женой, хорошим другом, тактичным собеседником; заниматься творческими проектами, быть здоровой и финансово независимой и так далее.

Наша система ценностей довольно часто может коренным образом меняться, но мы не всегда это понимаем, улавливаем и можем контролировать. На мой взгляд, это происходит, когда человек готов и открыт к этим изменениям. Пересмотр старых ценностей и формирование новых у многих людей сопровождается сложными психическими процессами, связанными с перестройкой восприятия. В моём случае радикальные изменения в личностной системе ценностей на данном этапе произошли благодаря изучению книг по психологии человека и ииссиидиологии. Оба этих направления помогли расширить привычные границы восприятия собственного существования и узнать о глубоких взаимосвязях каждого из нас с окружающей действительностью.

Для себя я провела прямую аналогию с тем, как мои жизненные ценности определили моё направление в жизни, а также мировосприятие. Наши собственные ценности произрастают изнутри в зависимости от зрелости, потенциала, устремлений, планов на будущее и от многих других факторов. Я убедилась, что духовные ценности, как сад нашей души, собираются по крупицам, зёрнам, которые долго вызревают и только потом дают плоды, приносящие истинный вкус глубокого счастья. Но в нас также есть наши «антиценности», которые мы определяем как недостатки и несовершенства. И ценности, и «антиценности» образуют диапазон наших интересов от самых обыденных, бытовых до самых высоконравственных. А в пользу чего мы делаем выбор, то и определяет путь становления себя как личности. И сейчас я глубоко уверена в том, что если для меня важно видеть вокруг себя здоровых, радостных, благородных и благодарных людей, то начинать прежде всего необходимо с себя, с поддержания у себя тех ценностей, которые хотелось бы видеть у других.

Главная » Части речи » Личностная система ценностей в жизни человека.