Кто такой строганов при александре 1. Строганов павел александрович

) Другие источники : ЭСБЕ

Строганов , граф Павел Александрович , генерал-лейтенант, генерал-адъютант, сенатор, один из деятельнейших членов "негласного" или "неофициального комитета" при Александре I, родился 7 июня 1772 г. в Париже, где в то время жили его родители - гр. Александр Сергеевич, впоследствии президент академии художеств, и Екатерина Петровна, урожденная княжна Трубецкая, известная красавица. Крестным отцом новорожденного был Император Павел I, тогда еще наследник, пребывавший в то время также в Париже. В 1779 г. семилетний С. вместе с родителями переехал в Петербург, куда вскоре прибыл и его воспитатель, знаменитый впоследствии монтаньяр Жильбер Ромм. Так как к этим годам мальчик совершенно не говорил по-русски, то первой заботой его воспитателя было самому научиться языку и научить ему и своего воспитанника. Вскоре между родителями С. произошла размолвка, кончившаяся отъездом в Москву его матери, увлекшейся известным фаворитом Екатерины II, Корсаковым. Чтобы скрыть от мальчика семейную драму, Ромм вместе с ним отправился в продолжительное путешествие по России. Во время этой первой поездки, относящейся к 1784 г., они посетили Олонецкую губернию, Ладожский канал, Финляндию, Москву, Нижний Новгород, Казань, оттуда направились в Пермскую губернию, где у отца С. числилось до 23 тысяч крестьян, ездили дальше к Алтаю и Байкалу. В следующем, 1785 г., было предпринято второе путешествие - в Валдай, Новгород, Москву и Тулу, а весною и летом 1786 г. оно было продолжено - в Малороссию, Новороссию и Крым. По возвращении из него, С. осенью того же года был назначен поручиком в Преображенский полк, в списках которого числился с самого рождения, и зачислен адъютантом к кн. Потемкину. адъютантская служба дала ему возможность получить разрешение на заграничную поездку для окончания своего образования, куда он и отправился в 1787 г. вместе с Роммом, своим двоюродным братом Гр. Александр. Строгановым (позже член госуд. совета) и с известным впоследствии академиком архитектуры и строителем Казанского собора в Петербурге А. К. Воронихиным (из крепостных С.). Заграничная жизнь С., длившаяся свыше пяти лет, сыграла выдающуюся роль как в его образовании вообще, так и в выработке политических убеждений в частности. Пробыв короткое время в Риоме, где его воспитатель посетил свого старуху-мать, С. в ноябре 1787 г. поселился в Женеве, где у натуралиста Сосюра учился ботанике, у пастора Вернета богословию, слушал лекции у химика Тенгри и физика Пикте, изучал немецкий язык, упражнялся в фехтовании, верховой езде и пр., а в каникулярное время совершал поездки в горы, практически знакомился с минералогией, осматривал заводы, фабрики, копи и др. промышленные предприятия. После 1½ лет пребывания в Швейцарии, в начале 1789 г. он переехал в Париж, куда прибыл как раз в тот момент, когда по всей Франции происходили выборы в Национальное собрание. В Париже ввиду разгоравшихся событий по настоянию Ромма С. переменил свою фамилию, назвавшись Павлом Очером (Paul Otcher. Очер - название одного из заводских поселений в пермских владениях Строгановых). Нахлынувшие события французской революции 1789 г. увлекли как воспитателя, так и воспитанника в водоворот политической жизни. "С некоторых пор мы не пропускаем ни одного заседания в Версали - записывает Ромм в своем дневнике. - Мне кажется, что для Очера это превосходная школа публичного права. Он принимает живое участие в ходе прений. Мы беспрерывно беседуем о том. Великие предметы государственной жизни до того поглощают наше внимание и все наше время, что нам становится почти невозможным заниматься чем-либо другим". В начале 1790 г. С. одним из первых записался в члены основанного Роммом клуба "Друзей закона" ("Amis de la loi"), Здесь происходили предварительные дебаты по вопросам, которые стояли в порядке дня Национального собрания, главным образом по вопросу о свободе печати и декларации прав. С. принимал деятельное участие в прениях, знакомился с представителями революционного движения всех оттенков и скоро сделался предметом всеобщего внимания на всех собраниях, поражая многих своею красивою внешностью. В виде "патриотической контрибуции" он внес в Национальное собрание какую-то драгоценность (boucles d"argent). В клубе "Друзей закона" он состоял даже должностным лицом, - библиотекарем, и там же познакомился с известной своими революционными речами при взятии Бастилии и предводительством процеосии парижских женщин в Версаль, - красивой куртизанкой Теруань де Мерикур, с которой, как кажется, был в интимной связи. Вскоре за тем С. вступил в члены якобинского клуба, о чем свидетельствует выданный ему, датированный 7 августа 1790 г. диплом за подписью председателя клуба, Варнава. Образ жизни С. вскоре сделался известным в Петербурге, куда еще в июле 1790 г. русским посольством в Париже было послано особое донесение об этом. Екатерина II повелела отцу С. немедленно потребовать от сына возвращения в Россию и вместе с тем запретила въезжать туда Ромму. В результате ряда тревожных, но в высшей степени деликатных писем от отца С. к воспитателю его сына с просьбой покинуть Париж, Ромм вместе с воспитанником уехал в Овернь. Здесь случилось незначительное обстоятельство, имевшее неожиданные последствия. В Оверни умер слуга молодого графа, и последний сочинил и вместе с трупом закопал эпитафию следующего содержания: "Франц-Иосиф Клеман, швейцарец из кантона Вадт, 15 лет служил Павлу Очеру, графу Строганову... Положенные здесь Евангелие и катехизис человеческих и гражданских прав свидетельствуют о его религиозных и общежитейских убеждениях... Пусть те, кому попадутся эти строки, почтят память человека..., любившего выше всего свободу и добродетель". Внизу в числе других была и подпись Павла Очера. Похороны были совершены без участия духовенства. Случайно содержание этой эпитафии, в сущности довольно невинной, но раскрывающей псевдоним С., появилось в газетах. Из последних, а также из новых донесений русского посольства в Париже об этом происшествии узнали в Петербурге. Что произошло по этому поводу между Императрицей и отцом С., в точности неизвестно, но письмо последнего, адресованное Ромму, начиналось так: "Я давно противился той грозе, которая на днях разразилась... Признано крайне опасным оставлять за границей и, главное, в стране, обуреваемой безначалием, молодого человека, в сердце которого..." и т. д. Этим письмом молодой граф после почти 12-летней жизни с Роммом разлучался с последним. В другом письме на имя С. ему категорически предписывалось немедленно возвратиться в Россию, куда и привез его специально с этой целью посланный во Францию родственник С. - H. H. Новосильцев (впоследствии председатель Государственного Совета).

Недовольная поведением С. во Франции, Екатерина II приказала послать его на жительство в подмосковное с. Братцево, где он оставался до 1796 г. Переименованный из поручиков гвардии в камер-юнкеры, он здесь вскоре женился на княжне Софье Владимировне, урожденной Голицыной. В 1795 г. у них родился первый ребенок, сын Александр. В конце царствования Екатерины II С. было разрешено переехать в Петербург. При Императоре Павле I он был пожалован в действительные камергеры (1798 г.), а несколько раньше познакомился и сблизился с тогдашним наследником Александром Павловичем, с которым в период царствования его отца очень часто виделся и вел продолжительные беседы на политические темы. Своим убежденным либерализмом и своей таинственной жизнью в Париже С. произвел на наследника самое выгодное впечатление. Уже 27 сентября 1797 г. будущий Император в письме к своему воспитателю Лагарпу пишет, что он, если придет его черед царствовать, намерен дать стране свободу, и что в эту мысль посвящены лишь три близких ему лица: Н. Н. Новосильцев, кн. А. А. Чарторижский и С. В момент воцарения Александра I из всех его молодых друзей в Петербурге находился лишь С., остальные же, будучи в негласной опале, занимали те или другие должности вдали от двора. С., таким образом, "пришлось быть первым из друзей Александра, который удостоился слышать его мысли о предстоящих преобразованиях". Вскоре в Петербург приехали Чарторижский из Неаполя, Новосильцев из Лондона, граф В. П. Кочубей из Дрездена и Лагарп из Парижа, и эти лица образовали тесную группу вокруг молодого Императора. Самым радикальным из них по убеждениям был С., который с наиболее близкими себе по духу Чарторижским и Новосильцевым образовал нечто вроде триумвирата. Откровенные беседы о предстоящих преобразованиях, которые С. вел с Императором еще до приезда друзей, убедили его, что мнения Александра I, вполне искренние и исполненные добрых намерений, все же страдали значительной неопределенностью и расплывчатостью; поэтому С., желая выйти из сферы неопределенных разговоров и перейти на более реальную почву, 9 мая 1801 г. подал Императору записку, в которой предлагал учредить негласный комитет из сторонников государственных преобразований для предварительного обсуждения таковых и руководства при введении их в жизнь. Положения записки сводились к следующему: 1) комитет учреждается для обсуждения мер, имеющих целью устранение порочного управления и замену его законами, "долженствующими остановить действие существующего произвола"; 2) заседания ведутся секретно, дабы с одной стороны "щадить умы от нежелательного предубеждения против реформ", с другой же - "понять настолько настроение общества, чтобы не возбуждать неудовольствия напрасно" ; 3) чтобы избежать "опасности увлечения теорией", в комитет приглашаются сведущие люди, хорошо знающие различные отрасли управления.

Таким образом, идея знаменитого "негласного комитета" всецело принадлежит С. Положения записки, по рассмотрении ее Императором, были им одобрены, и комитет, под председательством самого государя, в составе четырех лиц - В. П. Кочубея, H. H. Новосильцева, А. А. Чарторижского и С., уже 24 июня 1801 г. имел свое первое заседание, на котором, при горячем участии С., точно и ясно формулировал свои задачи: "Прежде всего узнать действительное положение дел, затем реформировать различные части администрации и, наконец, обеспечить государственные учреждения конституциею, основанною на истинном духе русского народа". Историческая роль комитета известна. В сотрудничестве четырех доверенных лиц государь сам высказывался и внимательно прислушивался к откровенным мнениям своих друзей по наиболее важным государственным вопросам. Из этого кружка, в котором обдумывался "план систематической реформы безобразного здания государственной администрации", исходили все преобразования первых лет царствования Александра I (до Тильзитского мира): большинство указов и льгот, обнародованных в связи с коронацией, были выработаны и редактированы в комитете; здесь же разрабатывался проект "Всемилостивейшей грамоты, русскому народу жалуемой", т. е. проект конституции, сущность которой С. определял как "законное признание прав народа и тех форм, в которых он может осуществить эти права", причем права должны быть обеспечены и гарантированы, ибо без этого "они теряют свою историческую прочность".

Из всех членов комитета С., по выражению Чарторижского, был "самым пылким", к тому же лучше всех других умел влиять на государя. С последней целью он составил даже целую программу: признавая, что Александр I вступил на престол с наилучшими намерениями в смысле преобразований, но что на дороге им стоит его "неопытный, мягкий и ленивый характер", С., чтобы "поработить этот характер", предлагал своим друзьям все обсуждаемое стараться по возможности сводить на голый принцип, что всегда более захватывает Императора, и представлять ему рельефную картину недостатков в управлении. Заседания комитета происходили довольно правильно в течение двух лет. В одном из них, 18 ноября 1801 г., С. произнес замечательную речь, в которой обнаружил весьма правильное понимание положения дел в тогдашней России.

Отчасти по содержанию этой речи, отчасти же по другим документам и разным моментам деятельности С. можно установить почти с полной точностью его отношение к наиболее важным вопросам времени. Прежде всего по наиболее жгучему из них, крестьянскому вопросу, он был безусловным противником крепостного права и свои отрицательные взгляды на этот институт, кроме упомянутой речи, изложил в особой записке, в которой, оспаривая взгляды Лагарпа, Мордвинова и Новосильцева, доказывал, что правительству даже при самом радикальном решении крестьянского вопроса совершенно не следует спасаться волнений ни со стороны освобождаемых, ни со стороны класса помещиков. Интересен его взгляд на современное дворянство. "В вопросе об освобождении крестьян, - говорил С. в заседании комитета 18 ноября 1801 г. - заинтересованы два элемента: народ и дворянство; неудовольствие и волнение относятся, очевидно, не к народу. Что же такое наше дворянство? Каков его состав? Каков его дух?... Дворянство сельское не получило никакого воспитания; ни право, ни справедливость - ничто не может породить в нем идеи даже о самомалейшем сопротивлении. Это класс общества самый невежественный, самый презренный, по духу своему самый тупой"... Высшие его слои, получившие несколько более тщательное воспитание, будут, по мнению С., сочувствовать идее освобождения, и лишь немногие ограничатся "неопасною болтовнею". Громадное же большинство дворян, состоящее на государственной службе, преследует лишь личные выгоды и на сопротивление совершенно неспособно. Совсем иначе смотрел С. на крестьян. Последние, по его убеждению, из всех сословий того времени заслуживали наибольшего внимания. "Большинство их одарено большим умом и предприимчивым духом, но, лишенные возможности пользоваться тем и другим, они осуждены коснеть в бездействии и тем лишают общество трудов, на которые способны. У них нет ни прав, ни собственности. Нельзя ожидать ничего особенного от людей, поставленных в такое положение"... "К помещикам, своим природным притеснителям, они относятся враждебно, с ненавистью". И как вывод из этих предпосылок, - освобождение крестьян С. считал необходимостью, хотя обусловливал его различными оговорками, "щадящими интересы помещиков". Разные "оговорки" в разрешении политических и экономических вопросов первостепенной важности вообще являются характерной чертой для С., и ее верно подметила гр. П. А. Головина, которая в своих "Записках" делает такое, хотя и едкое, но вполне меткое замечание: "Граф П. А. Строганов был одним из тех объевропеившихся русских аристократов, которые умели как-то связывать в своем уме теоретические принципы равенства и свободы со стремлениями к политическому преобладанию высшего дворянства". Во всяком случае, из всех сотрудников Александра I только С. решительно высказался за освобождение крестьян и даже пришел к заключению, что "если в этом вопросе есть опасность, то она заключается не в освобождении, а в удержании крепостного состояния". В самом комитете, однако, он в этом вопросе не пользовался почти никакой поддержкой, и его идеи какой-либо серьезной практической цели не достигли.

По народному просвещению С. предлагал и отстаивал в комитете (23 декабря 1801 г.) французскую систему учебных заведений, по которой низшие заведения носят общеобразовательный характер, образование же специальное приобретается в непосредственно примыкающих к ним высших школах, куда принимаются лица, уже получившие общее образование и готовящиеся к известному поприщу общественной деятельности: морской службе, артиллерии, инженерному делу, правоведению. Несколько позже С. принял энергичное участие в работах созданной по решению негласного комитета "комиссии училищ" и был деятельным помощником П. В. Завадовского.

При обсуждении вопроса об учреждении, взамен бывших коллегий, министерств, С. решительно высказывался за то, чтобы все важнейшие государственные дела обсуждались в совете, состоящем из всех министров, однако всячески боролся против предоставления каждому из них исключительной власти, настаивая на принципе ответственности отдельных министров, а не их совета (как проектировалось) перед государем. Мнение его в этом случае было вполне уважено, и манифест 8 сентября 1802 г. об учреждении министерств не устанавливал комитета министров, как определенной и самостоятельной инстанции с решающим значением; последнего комитет достиг позже. Кроме того, С. принимал живое участие в обсуждении вопросов об отношении к иностранным державам, о Грузии, о тайной полиции, о московском университете, о реформе сената, военном образовании и пр.

Несомненно, что С. предавался преобразовательным идеям по глубокому убеждению, в котором сказывались положительные начала, заложенные в его душе воспитателем Роммом. Никто, может быть, из сотрудников Александра І не относился ко всему обсуждаемому так серьезно, как С. Это видно по той тщательности, с которой он вел для себя журнал заседаний комитета. Возвращаясь домой из заседания, С. добросовестнейшим образом записывал все говорившееся каждый раз по тому или другому из обсуждавшихся вопросов, кроме того, по всем из них, даже самым мелким, составлял подробные записки, также сохранившиеся в его бумагах. Совокупность этих документов, раскрывающих иногда до мельчайших подробностей ход подготовки разнообразных реформ, которыми "неофициальный комитет" надеялся совершенно обновить государственный строй России, составляет драгоценный материал для характеристики исторической эпохи первых годов царствования Александра I.

Одновременно с учреждением министерств С. получил чин тайного советника и был назначен товарищем министра внутренних дел, помощником гр. В. П. Кочубея. Со свойственными ему увлечением и рвением принялся он за исполнение своих обязанностей. В его ведении были третья экспедиция департамента внутренних дел и медицинское ведомство, которым он управлял более трех лет. В 1804 г., по случаю отъезда Новосильцева, он состоял докладчиком по делам, Высочайше вверенным Новосильцеву, и отправлял за него обязанности попечителя Петербургского учебного округа. К этому же времени относится его знакомство со Сперанским (тогда игравшим еще подчиненную роль), к которому он относился чрезвычайно дружественно и доверчиво. Деятельность С. как товарища министра внутренних дел была непродолжительна. Всецело связанная с идеями, воодушевлявшими "негласный комитет", и с его существованием, вместе с прекращением последнего пресеклась фактически и она, хотя номинально товарищем министра С. продолжал состоять еще некоторое время. После возвращения Александра І из Мемеля, где происходило его свидание с прусским королем, комитет сразу потерял свое былое значение; в 1803 г. он имел лишь четыре заседания; вместе с возвратом ко двору Аракчеева его занятия прекратились на целых полтора года; наконец, 20 ноября 1803 г. состоялось последнее его заседание (всего было 40), а 9 декабря он совершенно прекратил свое существование. Половинчатость и незаконченность реформ, колебания Александра I, наконец возраставшее влияние новых лиц с совершенно иным направлением, все это убедило С. в тщетности его усилий довести начатое дело до конца. Поэтому, как только представился случай, он перешел в другую сферу деятельности, которая не столь резко сталкивалась с его убеждениями. В 1805 г. С. сопровождал Императора в походе против Наполеона и исполнял уже текущие дела по дипломатическим сношениям с венским, берлинским и лондонским дворами. Во время этого похода он был свидетелем Аустерлицкого поражения, и это обстоятельство послужило окончательным толчком к другого рода деятельности. Кровавое поражение поселило в С. пылкую ненависть к Наполеону, и в течение всей последующей жизни он, сначала в качестве дипломата, а после с оружием в руках стоял в рядах его непримиримых противников.

В начале 1806 г. С., по поручению государя, уехал в Лондон с дипломатической миссией. Ближайшей целью ее были переговоры с британским кабинетом о сближении России и Англии для противодействия Наполеону; в общем же полученные им из Петербурга инструкции были довольно неопределенны и расплывчаты. 15 июля 1806 г. С. отослал всеподданнейший рапорт, в котором излагал свое мнение по поводу неудачного трактата, заключенного с Наполеоном русским уполномоченным Убри; изложенные в этом рапорте мысли, в высшей степени здравые и как нельзя лучше отвечавшие тогдашнему международному положению дел, рисуют дипломатические способности С. с самой лучшей стороны. Переговоры, имевшие целью сближение с Англией, шли довольно гладко, но вскоре в Петербург наступили новые веяния. Князь Чарторижский, личный друг С., покинул пост министра иностранных дел, и на его место был назначен барон Будберг, не любивший С. Положение его при таких обстоятельствах стало трудным, и он вскоре покинул Англию и вернулся в Петербург Хотя государь и весьма лестно отозвался о результатах деятельности С. в Лондон, но на самом деле его миссия при изменившихся обстоятельствах не принесла почти никакой пользы.

В Петербурге С. скоро после приезда просил освободить его от обязанностей, вернее лишь звания товарища министра внутренних дел. Вместе с последовавшим соглашением на это он был назначен сенатором. В 1807 г., с открытием второй кампании против Наполеона, С. был приглашен сопровождать государя в главный штаб, причем ему было поручено ведение кое-каких дел дипломатического свойства, в общем неопределенного характера. Опасаясь, однако, что его дипломатическими способностями воспользуются для переговоров с Наполеоном, против сближения с которым он всегда боролся, С. предпочел окончательно отказаться от дипломатической деятельности и перейти на военную службу. В марте 1807 г. он просил у государя освободить его от прежних обязанностей и разрешить ему поступить в ряды войск. Просьба его, хотя и неохотно, была уважена. Имея чин тайного советника и будучи сенатором, С. поступил в армию простым волонтером, - случай исключительный в летописях служилого русского дворянства. С этого момента начинается третий период деятельности С. Оставив позади неудавшуюся попытку воздействовать на Императора в смысле проведения в жизнь коренных государственных преобразований (первый период) и не более удачную дипломатическую службу (второй период), он, наконец, посвятил свои силы военной службе, на которой, если и не нашел полного удовлетворения, то принес значительную пользу своей родине.

Атаман Платов, относившийся к С. с большим уважением, тотчас по вступлении его в ряды войск, поручил ему командовать одним из казачьих полков, находившихся в авангарде. 21 мая 1807 г. С. получил боевое крещение: командуя вверенным ему полком, он перешел вплавь р. Алле и атаковал обозы корпуса маршала Даву. Несмотря на упорное сопротивление и численное превосходство, неприятель был смят и вынужден был отступить, оставив на поле битвы до 800 чел. убитыми и ранеными, свыше 500 пленными (в том числе 47 офицеров) и весь обоз; добычей русских сделались также канцелярия и все вещи Даву. Этот первый подвиг С. обратил на его военные способности внимание как Платова, так и Беннигсена, которые стали ему поручать ответственные дела. В течение всей этой кампании С. почти все время пришлось действовать в авангарде, в рядах которого он принимал деятельное участие, между прочим, также в сражении под Гейльсбергом. 25 июня 1807 г. был заключен Тильзитский мир, и кампания закончилась. С. за авангардное дело 24 мая был награжден орденом св. Георгия 3 ст. и из тайных советников переименован в генерал-майоры.

27 января 1808 г. С. был назначен командиром лейб-гренадерского полка. В войне со шведами ему был поручен сперва резерв армии, затем он поступил в корпус кн. Багратиона и с пятой колонной этого корпуса обошел по льду остров Большой Аланд, заняв проход между его западным берегом и о. Сигнальскере с намерением отрезать неприятелю путь к отступлению. 6 марта он имел здесь стычку со шведами, кончившуюся полным расстройством рядов последних, а его подчиненный Кульнев преследовал неприятеля до шведских берегов. После заключения мира 8 марта 1809 г. С. со своим отрядом совершил обратный путь также по льду.

В непосредственно следовавшей за шведской кампанией войне с турками С. был прикомандирован к главнокомандовавшему южной армией кн. Багратиону и уехал на Дунай. Находясь со своим полком сначала в корпусе ген. Маркова, он совершил опасную переправу через Дунай, недалеко от Галаца, и принимал участие в осаде крепости Мачина, под которой командовал всем левым крылом осаждающих, а после ее сдачи сражался в авангарде Платова и с ним 30 августа 1809 г. занял Кюстенджи. В сражении под Рассеватом С. вел с казаками несколько удачных атак на центр турецкой армии, в значительной степени способствовавших конечной победе, и после битвы преследовал турок до Силистрии; за это дело он был награжден золотою шпагою с надписью "За храбрость". При осаде Силистрии, начавшейся 23 сентября, С. находился в отряде Платова. В этот день великий визирь двинулся со своими главными силами для освобождения обложенной русскими крепости, но был встречен Платовым, который выставил в первую линию шесть казачьих полков под начальством С., подкрепив их конными и пехотными частями. Не выдержав стремительной атаки, турки бежали и на протяжении 15 верст были преследуемы казаками, которые захватили в плен одного пашу и свыше сотни других чинов. Наградой С. за эту атаку был орден св. Анны 1 степени. В начале октября, при вторичной попытке визиря освободить Силистрию, С. пришлось принять участие в Татарицкой битве, опять кончившейся поражением турок и доставившей С. орден Владимира 2 ст. При новом главнокомандующем Дунайской армией, гр. H. M. Каменском (2-ом), С. участвовал во всех боях лета (июнь - июль) 1810 г., сражался при взятии Силистрии, особенно отличился в жаркой битве под Шумлой, за которую получил алмазные знаки на орден св. Анны, после командовал пятью полками и артиллерийской ротой, но с самим главнокомандующим, обладавшим неуживчивым характером, ладил мало, вследствие чего принужден был покинуть армию и уехать в Петербург.

В 1811 г. С. был пожалован в генерал-адъютанты, но тогда же (в сентябре) умер его престарелый отец, оставив после своей широкой барской жизни громадное состояние в совершенно расстроенном виде. С. принужден был прибегнуть к ссуде в 5 млн. рублей из государственного заемного банка, чемпион восстановил нормальное положение обширного имущества. Но хлопоты и заботы по личным делам С. тотчас же отложил, когда надвинулась Отечественная война. Уже в начале ее он отправился на западную границу и принял командование сводной дивизией, входившей в состав 3-го корпуса ген.-лейт. Тучкова 1-го. В битве под Бородиным на долю дивизии С. выпала одна из самых тяжелых задач - удержать у деревни Утицы натиск французов, что С. вполне успешно и выполнил, с большими потерями защищая позиции вплоть до получения подкрепления, с помощью которого ему удалось совсем оттеснить неприятеля. За Бородино он был произведен в генерал-лейтенанты. По смерти в этой битве Тучкова, С., как старший после него генерал, занял его пост по командованию 3-м корпусом, с которым он вместе с армией 11 октября вышел из Тарутина по направлению к Малоярославцу, в битве под которым также принимал деятельное участие. Особенно значительны были заслуги его в битве под Красным (5 ноября), где он помог ген. Милорадовичу совершенно истребить корпус маршала Нея. После кратковременного отпуска в Петербург для лечения, С., взяв с собою своего 18-летнего сына Александра, снова отправился в армию, которую настиг уже в пределах Германии. В битве под Лейпцигом, находясь в армии Беннигсена, он проявил выдающееся мужество, за что был удостоен ордена св. Александра Невского. В дальнейший период кампании 1813 г. С., командуя дивизией в армии наследного принца шведского, оперировал в Гановере, где ему удалось взять крепость Штаде и очистить устье Эльбы и Везера от французов, затем помогал Беннигсену при блокаде Гамбурга, где затворился Даву, а в начале февраля 1814 г. поступил под начальство ген. Винцингероде, присоединился к войскам, действовавшим в пределах Франции, и участвовал в сражениях под Шампобером, Монмирайлем и Вошаном. 23 февраля в битве под Краоном, где С. стоял в резерве, он получил страшное известие о гибели его единственного сына, которому ядром снесло голову. Хотя С. после этого еще участвовал в Лаонском сражении и даже находился в самом адском огне, но силы его под впечатлением тяжелой утраты были подкошены; ни живое сочувствие окружавших, ни полученный им орден Георгия 2 ст. не могли его утешить, и он с разрешения государя вскоре с прахом сына уехал в Петербург. Здесь он 18 августа 1814 г. был назначен членом комитета для вспомоществования неимущим увечным воинам.

Восстановить надломленные силы С. оказалось невозможным, - в его груди стала развиваться и быстро прогрессировать чахотка. В феврале 1817 г. он, по настоянию врачей, в сопровождении супруги, выехал за границу для лечения, но по дороге ему стало хуже, и 10 июня 1817 г. он скончался недалеко от Копенгагена. Тело его было привезено в Петербург и похоронено в Александро-Невской лавре.

За несколько месяцев до смерти С. составил майоратный акт, по которому все его имущества в уездах Пермском, Оханском, Соликамском, Кунгурском и Екатеринбургском, Пермской губ., всего 45875 душ мужского пола, в Балахнинском уезде Нижегородской губ. и в Петербурге и его уезде, во избежание дробления вошли в общий состав под именем нераздельного имения. Этот акт, однако, был Высочайше утвержден уже после его смерти, 11 августа 1817 г., и по нему вступала во владение имуществами уже его жена, Софья Владимировна (см. отдельно). Кроме безвременно погибшего сына Александра С. имел еще 4 дочерей: Аглаиду, замужем за кн. Голициным, Елизавету - за кн. Салтыковым, Ольгу - за гр. Ферзеном и Наталью (старшая) - за родственником, бароном Сергеем Григорьевичем Строгановым, которому принесла в приданное майорат и графский титул.

Велик. кн. Николай Михайлович, "Граф Павел Александрович Строганов. Историческое исследование эпохи Александра І", 3 тома, СПб. , 1903 г.; т. Ι содержит главным образом биографические сведения; в тт. II и III помещены ценные документы и материалы, касающиеся как всей эпохи вообще, так и деятельности гр. С. в частности. - "Архив Государственного Совета", т. III, СПб. , 1878 г., ч. I, стр 7, 215, 261, 462; ч. II, стр. 302, 550, 1100, 1149; т. IV, СПб. , 1897 г., ч. III, стр. 150. - "Сборник постановлений министерства народн. просвещ.", т. I и II. - "Memoires du prince Adam Czartoryski", 2 v. Paris, 1887 г. - "Архив князя Воронцова", 40 тт., Μ., 1870 г. - "Жизнь и приключения Андрея Болотова", т. IV, СПб. , 1873 г., ч. 22, стр. 55. - Державин, "Полное собрание сочинений", изд. акад. Грота, тт. VIII и IX, - Кн. Ив. Мих. Долгорукий, "Капище моего сердца", М., 1891 г. - Ф. Мартенс, "Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами". - A. Пыпин, "Общественное движение в России при Александре I", СПб. , 1900 г. - С. Середонин, "Исторический обзор деятельности комитета министров", СПб. , 1902 г. - С. В. Рождественский, "Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения, 1802-1902 гг.", СПб. , 1902 г., стр. 32, 33, 34, 35, 39, 44, 78, 79, 95, 96, 176, 187, - Лалаев, "Исторический очерк военно-учебных заведений" ч. І, СПб. , 1880 г. - Сухомлинов, "Материалы для истории образования в России в царствование Императора Александра І", СПб. , 1866 г., гл. 1-ая. - Н. Taine, "Les originis de la France contemporaîne", 4 v., Paris, 1876. - Marc. de Vissac., "Un conventionnel du Puy de Dome Rome Montagnard", Clermonl-Farrand, 1883. - C. Robinet, "Dictionnaire de la Revolution et de l"Empire", 2 v., Paris. - "Memoires de Langeron", Paris, 1902. - Дубровин, "История войны и владычества русских на Кавказе", 4 т., СПб. , 1871 г. - M. Богданович, "История царствования Императора Александра І и России в его время", 6 т., СПб. , 1869 г. - H. К. Шильдер, "Император Александр I. его жизнь и царствование" (по указателю). - Е. Карнович, "Царевич Константин Павлович", СПб. , 1899 г. - С. Соловьев, "Император Александр I, политика и дипломатия", M., 1877 г., - И. Щербинин, "Биография ген-фельдмарш. кн. М. С. Воронцова", СПб. , 1858 г. - "Жильбер Ромм и гр. Пав. Александр. Строганов", "Русский Архив", 1887 г.,№ 1. - "Записки Ив. Ив. Дмитриена", M., 1860 г. - Михайловский-Данилевский, "Военная галерея Зимнего дворца", т. I, СПб. , 1849 г. - С. Ушаков, "Деяния русских полководцев", СПб. , 1822 г. - П. Щукин, "Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г.", 7 т., M., 1896 г. - П. К. Щебальский, "Материалы для истории русской цензуры, 1805-1825 гг.", "Беседы в Оо-ве Любит. Российск. Словесн.", вып. 3, 1871 г., стр. 9. - "Выдержки из записок Н. И. Греча", "Русск. Арх.", 1871 г., № 6. - "Историческая записка о первой Казанской гимназии", ч. III, стр. 249. - "Дух Журналов", 1817 г., ч. 21, № 31, стр. 209-232. - "Русский Вестн.", 1817 г., № 13, стр. 29-33. - "Русск. Инвалид", 1817 г., № 168. - Π. Η. Петров, "Сборник материалов для истории Имп. Акад. Худож.", т. II, СПб. , 1805 г., стр. 580-"Справочн. энциклоп. словарь", под ред. Старчевского, т. 9, СПб. , 1855 г., стр. 571-572. - "Энциклоп. словарь" Брокгауза, т. 31, СПб. , 1903 г. - "Военный энциклоп. словарь", т. XII, СПб. , 1853 г. - "Энциклопедия военных и морских наук" Леера, т. VII, СПб. , 1894 г., стр. 322-323. - "Полное Собрание Законов Российской Империи", т. XXI, стр. 67; т. XXII, стр. 413, 1046; т. XXV, стр. 42, 309; т. XXVI, стр. 316, 317, 396; т. XXVII, стр. 250, 323, 599, 600; т. 28, стр. 545, 1073, 1209-1210; т. XXIX, стр. 465, 466, 902; т. ΧΧΧI, стр. 388, 868; т. XXXII, стр. 785, 876; т. XXXIV, стр. 471-474, 764; т. ΧΧΧIΧ, стр. 58, 59; т. XL, прил., стр. 47. - Н. Н. Булич, "Очерки по истории русской литературы и просвещению", т. I, СПб. , 1902 г., лекций 1-3. - Архив министерства народн. просвещения", картон 1044, дело № 39276. - "Журнал Главного управления училищ", 1805 г., 2 и 23 марта, 18 мая; 1807 г., 28 февр., 14 марта. - "Сборник распоряжений по министерству народного просвещения". т. I.

Он родился во Франции, но его сердце было с Россией. Павел Александрович дружил с императором Александром I, но блестящую карьеру сделал благодаря своему блистательному уму. Он радел за многочисленные реформы в стране, сочувствовал крестьянам и стал настоящим героем войн с Наполеоном. Современникам казалось, что нет такой беды, которая могла бы сломать графа. Но судьба оказалась коварной. Она нанесла такой удар Павлу Александровичу, от которого он так и не смог оправиться.

Молодой граф Строганов

Род Строгановых был богат, очень богат. Но, деньги не могли им (до определенного времени, конечно) принести главного - знатного титула. Они происходили от купцов, которые владели соляными промыслами в Прикамье и на Севере. Например, в Соликамске, Усолье и Соль-Вычегодске. В те времена эти промыслы приносили куда больше доходов, чем, скажем, добыча золота. Кстати, что касается золота. К нему Строгановы со временем тоже приложили руки. Они финансировали экспедиции по разведке месторождений драгоценного металла. Таким образом, Строгановы имели огромные доходы, которые стекались к ним и с Урала, и из Сибири.

Звездный час рода пришелся на время правления императора Петра I. Государю требовались деньги на затяжную Северную войну. И тут Строгановы не стали жадничать. Они помогали армии и амуницией. Петр I в долгу не остался. И в 1722 году, после окончания войны, пожаловал трем братьям Строгановым баронский титул. А спустя несколько десятилетий они уже стали графами.

Портрет Павла в детстве кисти Грёза (1778 год)

Вообще, Строгановы были близкими людьми для венценосных особ. Яркий пример - Павел Александрович Строганов. Его крестным отцом являлся император Павел I, а хорошим другом - будущий государь Александр I.

Интересно вот что: Павел Александрович Строганов родился в Париже в июне 1774 года. Его родители - Александр Сергеевич и Екатерина Петровна - после свадьбы в 1769 году перебрались в столицу Франции. Здесь они быстро вошли в высшие слои общества. И Строгановых представили двору Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Когда родился Павел, в Париже в это время находился на тот момент великий князь Павел Петрович. Он и крестил наследника рода Строгановых.

В 1779 году родители Павла решили вернуться в Санкт-Петербург. А наставником юного графа стал Шарль-Жильберт Ромм, который закрепил за ним прозвище Попо. Племянница Ромма, Миет Тайан, вспоминала: «Им нельзя не восхищаться. Он соединяет престиж высокого положения со всеми преимуществами физической привлекательности. Он высок, хорошо сложен, лицо веселое и умное, живой разговор и приятный акцент. Он говорит по-французски лучше, чем мы. Иностранного в нем - только имя да военная форма, красная с золотыми аксельбантами. Всё в молодом графе Строганове, вплоть до уменьшительного имени «Попо», исполнено обаяния».

После возвращения на родину, произошла неприятность. Мать Павла ушла из семьи, променяв мужа и детей на фаворита Екатерины II Ивана Римского-Корсакова. Александр Сергеевич понимал, что это событие нанесет серьезный удар по сыну, поэтому как мог, скрывал уход матери. Из-за этого он и отправил Павла вместе с Роммом в путешествие (1784 год). Сначала юный граф и его воспитатель побывали на берегах Ладожского озера, а также в Великом княжестве Финляндском. После посетили Москву, Нижний Новгород, Казань, Пермь, Новгород и другие города. А затем путешествовали по Малороссии, Новороссии и Крыму.

Вернувшись из путешествия, Павел Александрович продолжил военную карьеру (на службу его записали еще в 1779 году, как корнета лейб-гвардии Конного полка). В 1786 году он получил чин подпоручика лейб-гвардии Преображенского полка. Строганов попал под командование князя Григория Александровича Потемкина. И тот не стал препятствовать получению дальнейшего образования молодого графа. Вскоре Строганов, Ромм и крепостной художник Андрей Воронихин (который затем станет известным архитектором) покинули Россию.

С 1787 по 1789 года они путешествовали по Европе - побывали в Италии, Швейцарии, Пруссии, Австрии и Франции. Есть мнение, что добралась эта троица и до Великобритании. Но первым делом они посетили небольшой французский город Рьом, откуда был родом наставник Павла Александровича. В том же 1787 году Строганов начал изучать ботанику в Женевском Университете. Помимо этого он занимался богословием, химией и физикой. Не забывал об изучении иностранных языков, а также практиковал фехтование и верховую езду. В свободное время Павел Александрович отправлялся в горы и занимался минералогией. В общем, молодой граф вел насыщенную и активную жизнь, тратя отцовские деньги на действительно важные дела.

В 1789 году Строганов и Ромм покинули Швейцарию и перебрались во Францию. Сначала они поселились в доме под Парижем, который принадлежал Александру Сергеевичу, но вскоре переехали в столицу. В Париже в то время как раз бурлили страсти - начиналась революция.

Якобинец

Ситуация накалялась. В Париже начались выборы депутатов в Учредительное собрание. Из-за неспокойной обстановки Строганов был вынужден взять псевдоним, чтобы не вызывать лишних подозрений. На этом настоял Ромм. Та появился Поль Очер. Кстати, Очер – это название поместья Строгановых в Пермской губернии.

Оставаться в стороне Павел Александрович, конечно, не мог. И вскоре он примкнул к якобинцам. А в 1790 году вошел в клуб «Друзей Закона» («Amis de la loi»). Поскольку Очер обладал огромными финансовыми возможностями, якобинцы приняли его с распростертыми объятиями и не задавали лишних вопросов. Интересно и вот еще что: Александр Сергеевич Строганов не интересовался тем, куда уходят его деньги. Он просто отправлял сыну необходимые суммы. А они, в свою очередь, отправлялись прямиком к французам.

Во время выступления на одном из митингов Павел Строганов познакомился с Теруань де Мерикур. Именно она являлась создателем «Друзей закона». Де Мерикур являлась рьяной сторонницей революции. До встречи с Очером женщина успела отметиться во многих событиях, в том числе и во взятии Бастилии. Кроме этого, вооруженная пистолетом и саблей Теруань возглавила процессию, двинувшуюся на Версаль. Строганов был сражен этой женщиной. Вскоре у них завязался роман. Ромм советовал Павлу Александровичу держать в тайне отношения с де Мерикур, чтобы не скомпрометировать себя, но молодой граф был слишком сильно влюблен в революционерку. В конце концов, об их отношениях стало известно в посольстве Российской империи. А оттуда быстро передали Екатерине II. Императрица не одобрила увлечения молодого графа. Более того, она потребовала, чтобы он как можно скорее покинул Францию и вернулся в Россию. Ослушаться государыню Строганов, конечно, не посмел, хотя расставание де Мерикур далось ему с большим трудом.

Строганов на портрете Виже-Лебрен

Что касается Теруань, то после того как Очер ее покинул, она начала разочаровываться в революционном движении. И в конце 1790 года де Мерикур перебралась в город Льеж. Но спокойная жизнь продлилась менее двух месяцев. В ночь с пятнадцатое на шестнадцатое февраля 1791 года ее арестовали австрийцы. Революционерке были предъявлено обвинение в попытке убийства Марии-Антуанетты. Несмотря на то, что де Мерикур все отрицала, ее отправили в тирольскую крепость Куфштайн, предварительно сменив ей имя на Мадам Теобальт. Лишь в самом конце 1791 года Теруань была освобождена по личному распоряжению императора Леопольда II.

Оказавшись на свободе, женщина продолжила активную политическую деятельность, радея за права женщин. В 1793 году Теруань начала поддерживать жирондистов, которые попали под гнет якобинцев. И тринадцатого мая того же года произошло событие, от которого де Мерикур уже не смогла оправиться. Ее поймала озлобленная толпа женщин, разделявших якобинские взгляды. Они раздели Теруань и выпороли. Скорее всего, де Мерикур погибла бы, но вмешался Жан-Поль Марат. Однако произошло это слишком поздно. Психика де Мерикур была сломлена. Ее определили в психиатрическую лечебницу, где она и умерла в 1817 году.

Служба на благо Родины

Вернувшись на родину, Строганов оказывается в водовороте событий. Поэтому ему некогда было переживать о разрыве с француженкой. Он понимает, в каком тяжелом положении оказалась Россия. Также его сильно беспокоила неспокойная ситуация в Европе. И единственное о чем стал мечтать Павел Александрович – о мире и согласии. А вот его наставник с этим не согласился. И впервые между ними произошел конфликт. Ромм сумел добиться больших успехов на революционном поприще и даже голосовал за казнь монарха.

Конечно, время, проведенное во Франции, сильно отразилось на мировоззрении графа Строганова. Он проникся идеями свободолюбия, которые затем стал продвигать и в России. Но настоящим революционером (как тот же Ромм) Павел Александрович не являлся. И его связь с клубом «Друзей» все-таки носила довольно формальный характер. Да, он был одним из спонсоров и статистом, но на этом все и закончилось.

В России Строганова отправили в ссылку к матери в подмосковную усадьбу Братцево. Требовалось время, чтобы страсти вокруг его связи с французской революционеркой улеглись. Вообще, опалу, в которую попал граф, можно считать весьма условной, поскольку его не уволили с военной службы. Наоборот, началось продвижение. В 1791 году Строганов являлся поручиком Преображенского полка, а спустя год – камер-юнкером. В 1793 году он женился на княжне Софье Владимировне Голициной. И после этого ему официально разрешили вернуться из Братцево в Санкт-Петербург.

Здесь он повстречался с наследником престола Александром. Детская дружба возродилась. И великий князь начал обучать Павла Александровича русскому языку. Есть сведения, что в столицу Строганов вернулся лишь после того, как императором стал Павел I. Но это ошибочно. Дело в том, что в переписке между князем Чарторыйским и Александром от 1794 года говорится о том, что Павел Александрович уже в то время проживал в столице и вместе с женой бывал на балах.

12 марта 1801 года в России произошел государственный переворот. Новым императором стал Александр I. Естественно, Строганов оказался в числе фаворитов новоиспеченного государя. Но Павел Александрович не собирался просто собирать сливки, пользуясь своим статусом. Летом всего того же 1801 года он представил императору проект создания Негласного комитета. По мнению Строганова, этот орган должен был заниматься разработкой различных реформ и поиском путей превращения их в жизнь. Александр инициативу поддержал, и Строганов стал одним из членов этого комитета, а также главой триумвирата. Первое время Павел Александрович старался продвигать либеральные реформы и являлся сторонником скорейшей отмены крепостного права.

В 1802 году Строганов совмещал сразу несколько ответственных постов. Он являлся и тайным советником, и сенатором, и вице-министром иностранных дел. Кроме этого граф активно влиял и на «изнаночную» жизнь империи, поскольку находился в дружеских отношениях с министром внутренних дел. А в 1806 году Павел Александрович встал во главе дипломатической миссии в Лондоне. Его главная задача заключалась в сближении двух государств. И Строганов рьяно взялся за дело. Он начал переговоры с британцами, пытаясь, тем самым, создать мощную коалицию против Наполеона. Но вскоре произошло событие, которое выбило Павла Александровича из колеи. Его друг Адам Чарторыйский, занимавший пост министра иностранных дел, ушел в отставку. Для Строганова это было настоящим ударом. Дальше - хуже. Освободившуюся должность получил Андрей Яковлевич Будберг. Между Строгановым и Будбергом отношения были, можно сказать, враждебные. Андрей Яковлевич испытывал к графу неприязнь и всячески это демонстрировал. Они не сходились во многих взглядах. И однажды Строганов написал Будбергу: «Я боюсь выйти из границ, для меня обязательных, но я не могу удержать моего негодования, когда, чувствуя в моих жилах настоящую русскую кровь, я нахожусь вынужденным разделять стыд, падающий на каждого соотечественника. Ведь вы знаете, что у нас, что бы ни говорили несведущие иностранцы, существует общественное мнение, и мы очень щепетильны во всем, что касается национальной чести».

В конце концов, Павел Александрович не выдержал давления и вернулся в Россию. А весной 1807 года Строганов покинул и пост вице-премьера иностранных дел, и пост сенатора. Создалась видимость того, что Павел Александрович отказался от политических игр. На деле же все было не так. Он продолжал играть важную роль, поскольку государь высоко ценил ум и опыт своего друга детства.

На военном поприще

И если в политике Строганов все же находился в тени, его военная карьера начала двигаться вперед. Он числился в составе третьей коалиции и принял участие в сражении под Аустерлицем. Затем возглавил казачий полк. И в августе 1807 года Строганов получил орден Святого Георгия третьего класса: «В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 24-го мая против французских войск, где по собственной воле находился при легких войсках, командуемых генерал-лейтенантом Платовым и, имея под своим начальством полки Атаманский и генерал-майора Иловайского 5-го, при сближении войск к реке Алле, переправясь с ними через оную вплавь, ударил на неприятеля в тыл, причем положил знатное число на месте и взял в плен 47 офицеров и 500 нижних чинов; после того, усмотрев следовавший неприятельский обоз, отправил туда отряд казаков, которые истребили прикрытие, простиравшееся до 500 человек, взяли оный и вслед за ним атаковал с полком Иловайского неприятельскую пехоту в д. Бруцваль, откуда вытеснил оную и обратил в бегство».

В начале декабря 1807 года Павел Александрович дослужился до генерал-майора. А в январе следующего года он вступил в лейб-гвардию Измайловского полка. В его составе Строганову довелось поучаствовать в войне со шведами (1808-1809 годы). Война завершилась победой России и присоединением к империи Финляндии. Также Павлу Александровичу довелось поучаствовать в захвате Аландских островов.

В 1809 году Строганов служил в Дунайской армии. На сей раз он уже воевал с турками. Граф и здесь проявил себя с наилучшей стороны. За отвагу и мужество, которые он продемонстрировал во время сражений, Павел Александрович получил ордена Святой Анны первой степени и Святого Владимира второй степени. А также золотую шпагу с алмазами и надписью «За храбрость» и еще несколько наград.

В ноябре 1811 года Строганов стал генерал-адъютантом. Довелось ему принять участие и в Бородинском сражении. Во время битвы он командовал первой гренадерской дивизией. И когда генерал Тучков получил ранение, Павел Александрович вместо него возглавил третий пехотный корпус. Уже будучи в звании генерал-лейтенанта он сражался при Тарутине, под Малоярославцем и Красным. Не прошло мимо графа и знаменитая Битва народов под Лейпцигом. За это сражение Павел Строганов удостоился Ордена Святого Александра Невского. Также он стоял во главе русских войск при штурме крепости Штаде, которая находилась под Гамбургом. А за компанию во Франции Строганов получил орден Святого Георгия второго класса.

Но все его успехи Павла Александровича перечеркнула произошедшая трагедия. В 1814 году в битве при Краоне (русская армия, возглавляемая Строгановым была в меньшинстве, но все же сумела одержать важную победу) погиб его девятнадцатилетний сын Александр. Ему оторвало ядром голову. Когда Павел Александрович узнал об этом, он на протяжении двух дней искал тело сына на поле боя. А когда погибший Александр все-таки был найден, граф Строганов вместе с телом сына отправился в Санкт-Петербург. Он отказался от награды за победу, чтобы присутствовать на похоронах единственного наследника.

А. Г. Варнек. Портрет графа Александра Павловича Строганова, 1812

Похоронили Александра Павловича на Лазаревском кладбище, Александро-Невской лавры, где покоились и другие представители рода Строгановых.

От этого удара Павел Александрович так и не смог оправиться.

Александр Сергеевич Пушкин в четвертой строфе шестой главы «Евгения Онегина» описал гибель Александра Строганова (правда, в окончательную версию поэмы эти строки не вошли):

Но если жница роковая,
Окровавленная, слепая,
В огне, в дыму - в глазах отца
Сразит залетного птенца!
О страх! о горькое мгновенье!
О Строганов, когда твой сын
Упал, сражен, и ты один,
Забыл ты славу и сраженье
И предал славе ты чужой
Успех, ободренный тобой.

Умер Павел Александрович в июне 1817 года от чахотки, находясь на корабле. То судно направлялось в Копенгаген. По воспоминаниям очевидцев, эти годы после гибели сына, граф был бледной тенью самого себя. Он страдал тяжелейшей депрессией и потерял интерес к жизни. Похоронили выдающегося политика и военачальника на Лазаревском кладбище в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.

Софья Строганова в трауре по мужу

Что же касается графского титула, то он перешел к Сергею Григорьевичу, который являлся мужем Натальи, старшей дочери Павла Александровича.

1.3.1.1. Граф Павел Александрович Строганов (7 июня 1772, Париж - 10 июня 1817) - российский военный и государственный деятель; генерал-лейтенант, генерал-адъютант.

Jean-Laurent Mosnier (1743–1808). Portrait of Count Pavel Stroganoff (1772-1817) (1808, Russian Museum, St. Petersburg)

Сын от второго брака барона (впоследствии графа) с Екатериной Петровной Трубецкой (дочь князя Петра Никитича Трубецкого).

Jean-Baptiste Greuze (1725–1805) Portrait of Count Stroganov as a Child (1778, Эрмитаж, С.-Петербург)

Родился в Париже.Его крёстным отцом стал Великий князь Павел Петрович, будущий император Павел I, находившийся в то время тоже в Париже. В 1779 г. семья Строгановых возвратилась в Петербург. Вскоре между родителями Павла произошла размолвка, они стали жить отдельно, а воспитанием и образованием сына сначала занимался отец, а затем появился воспитатель – Жильбер Ромм, который сыграл большую роль в становлении личности блестящего аристократа, государственного деятеля Павла Строганова. Воспитание мальчика было поручено французу Жильберу Ромму, одному из самых ярых последователей энциклопедистов. Будучи овернцем по происхождению, он приехал в Париж завершать свое математическое образование и зарабатывал хлеб уроками. Каким-то образом он познакомился с жившим в этом городе графом А. Г. Головкиным, который ввел его в высшее французское и русское общество. Именно у Головкина с ним встретился Александр Сергеевич Строганов, и когда Попо понадобился гувернер, он, не раздумывая, пригласил Ромма. Ребенку было семь лет. Он не говорил ни слова по-русски, и изучение этого языка в России шло одновременно воспитанником и воспитателем.

Строганов Павел Александрович, граф (гравюра, Легран)

С самого начала своей деятельности Ромм был поставлен в исключительные условия. Он был даже представлен Екатерине, являлся неоспоримым авторитетом во всех вопросах, относящихся к воспитаннику, регулировал его отношения, свидания и переписку с уехавшей матерью. Александр Сергеевич в своих письмах Ромму говорил о Попо, употребляя чаще всего выражение «наш сын», тем самым подчеркивая права гувернера. Ромм растил Попо по всем заветам Ж.-Ж. Руссо - воспитание было «естественное», -учил ребенка обращать внимание на все окружающее и оценивать увиденное. Учился Попо естественным и точным наукам, литературе языкам. Очень скоро понадобилось скрывать от него семейный разлад, и Ромм увез его в Длительное путешествие по России. Воспитатель и воспитанник исколесили всю ее европейскую часть, начиная с Олонецкой губернии, кончая Крымом, побывали на Урале, объезжали Байкал и частично Алтай, собирая естественные и этнографические коллекции,присматриваясь к хозяйству в необозримых строгановских имениях и к производству на заводах и мануфактурах, принадлежащих этой семье. Ромму эти путешествия были не менее интересны, чем Попо, его руководство имело неоценимое значение для воспитания ребенка.Однако, с современной точки зрения, в деятельности овернца можно было бы найти несколько странные вещи. Он всячески изолировал сына от матери, которой писал письма с осуждением ее поведения и соответствующими мотивировками отдаления от нее сына. Он непрерывно изображал из себя какое-то высшее по своему интеллекту существо перед Александром Сергеевичем.
Довольно непонятным представляется и воспитание живущего с ним в соседней комнате Попо при помощи длинных прочувственных писем. С сожалением надо отметить, что не был Ромм и бессребренником, стараясь получать гонорар с обоих родителей.
В 1779 г. Павел был зачислен корнетом в лейб-гвардии Конный полк, в 1787 переведен в лейб-гвардии Преображенский полк с зачислением адъютантом к Г.А. Потемкину, в 1791 г. стал поручиком лейб-гвардии Преображенского полка.

Граф Строганов Павел Александрович. (1772 - 1817).

Однако Попо не продолжил столь блистательно начавшейся военной карьеры. Ромм давно уже уговаривал его отца отпустить их во Францию. Александр Сергеевич долго колебался, но наконец согласился. Во Францию двинулся целый строгановский караван: Ромм со своим воспитанником, кузен Попо Гришка Строганов с гувернером Демишелем, поступившим к нему по рекомендации Ромма, и молодой архитектор Воронихин, о котором шла молва, что он был незаконным сыном Александра Сергеевича, официально же он числился только его крепостным. Отъезд их состоялся в 1787 году. Они побывали в Оверни у матери Ромма, потом прослушали курс естественных наук в Женеве: у натуралиста Сосюра Павел обучается ботанике, у пастора Вернета - богословию, у Тенгри - химии. Изучает немецкий язык, упражняется в верховой езде и фехтовании. В каникулы отправляется в горы изучать минералогию. .

После полутора лет напряжённых занятий в Швейцарии в начале 1789 г. молодой граф Строганов переехал в Париж, где как раз в это время происходили выборы в Национальное собрание. Переменив свою фамилию и назвавшись Павлом Очером (Очер – название одного из заводских поселений на Урале в обширных владениях Строгановых), Павел с головой окунулся в водоворот политической жизни Франции.

Виже-Лебрен Мари Луиз. Строганов Павел Александрович (граф, не ранее 1796, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)

17-летний Павел-Поль записывается в члены клуба "Amis de la loi" ("Друзья закона"), основанного Жильбером Роммом. Сделался в клубе даже основателем и хранителем библиотеки. Свой якобинский диплом на имя Павла Очера он получил 7 августа 1790 года. Несмотря на свою молодость, Павел Александрович вместе с Роммом был и одним из организаторов Клуба закона, в основном готовившего голоса для решения тех или иных политических вопросов в Национальном собрании.

Вот свидетельствоРомма о духе того времени:
"Мы не пропускаем ни одного заседания в Версале. Мне кажется, что для Поля это превосходная школа публичного права. Он принимает живое участие в ходе прений. Великие предметы государственной жизни до того поглощают наше внимание и всё наше время, что нам становится почти невозможным заниматься чем-либо другим".

ЖАН-БАТИСТ ГРЁЗ. ПОРТРЕТ П. А. СТРОГАНОВА

И Ромм, и Строганов вместе с парижанами, жертвовавшими на нужды революции свои ценности, внесли свою «патриотическую контрибуцию». Притом Очер, судя по сохранившейся записи, пожертвовал не то серьги, не то пряжки («Boucles d"argents»), что для нас очень интересно. Я не могу согласиться со старыми историками, что отец не мог не знать о деятельности своего сына, хотя мог не представлять ее себе во всей полноте. Основанием к этому моему недоверию служит одно из писем отца к сыну, относящееся именно к этому времени, в котором отец благодарит Попо за листовки и брошюры, доставленные ему с английским кораблем. Это письмо всегда замалчивалось, я текст его никогда не анализировался. А вместе с тем совершенно ясно, какие в это время листовки и брошюры могли быть посланы из мятежного Парижа. Почему понадобилось посылать их с английским кораблем, а не обычной почтой, кажется достаточно ясным. В эти годы в России почта, даже частная, шедшая из революционной Франции, изучалась цензурой самым тщательным образом. Как мне кажется, Александр Сергеевич, благодаривший сына за интересную посылку, не мог совсем ничего не знать о его времяпрепровождении. Правда, он писал раза два Ромму о своей боязни, что парижская атмосфера не будет способствовать занятию науками мальчиков, и рекомендовал переехать либо в Женеву, либо в Вену, но эти рекомендации не носили категорического характера. Страстно увлеченные событиями Ромм и Попо и не подумали к ним прислушаться. Однако долго их поведение не могло оставаться тайной. Во-первых, раскрылся псевдоним юного Строганова - Павла Очера. Произошло это в Оверни следующим образом. Во время кратковременной поездки в Овернь умер старый слуга Попо. Ромм и Попо похоронили его без священника, но с достаточно пышным гражданским ритуалом, а в гроб ему вложили нечто вроде революционной эпитафии, подписанной своими полными именами. Кто-то описал эти похороны в газете, опубликовал и эпитафию, и подписи. Скандал получил широкую огласку, так как высказанные в эпитафии взгляды и нерелигиозные похороны были достаточно крайними даже для того времени.

Скандал усугубился и романом, который был у юного Строганова в Париже. Он увлекся некой дамой по имени Теруань де Мерикур и, по-видимому, не скрывал своих отношений с ней.

Приписывается: Антуан Вестье (1740–1824) Portrait présumé de Théroigne de Méricourt (1788 ou 1789 (?), Карнавале, Париж)
(Анна-Жозефа) Теруань де Мерикур, фр. Anne-Josèphe Théroigne de Méricourt (имя, изобретённое прессой по названию её родной деревни Маркур), настоящее имя - Анна-Жозефа Тервань, фр. Anne-Josèphe Terwagne (13 августа 1762, Маркур, бывшее Льежское епископство (ныне Бельгия) - 23 июня 1817, Париж) - общественная деятельница Франции эпохи Французской революции.
Родилась в бедной крестьянской семье. В возрасте 5 лет лишилась матери и воспитывалась сначала родственницами, затем в монастыре. В возрасте 12 лет вернулась в семью отца, который к тому времени вступил в новый брак, и в следующем году, поссорившись со своей мачехой, она бежала из семьи и стала прислужницей в доме зажиточного крестьянина в Сунье-Ремушан. В возрасте 17 лет её заметила англичанка по фамилии Кольберт, спутницей которой она стала.
Пожив в Париже и Лондоне, где она была певицей и любовницей английского офицера, а также в Италии в компании известного кастрата-певца, она узнала о созыве во Франции Генеральных штатов. Поскольку к тому времени она успела поиздержаться, она продала драгоценности и поехала на родину.
Вернувшись во Францию, участвовала в революционных событиях, в том числе во взятии Бастилии. 5 октября 1789 г., вооружённая саблей и пистолетом, она возглавила процессию в Версаль с требованиями к королю. Это событие позднее изобразил Эжен Делакруа на своей картине «Свобода, ведущая народ»
Теруань создала салон «Клуб друзей закона» при известном политическом клубе кордельеров. Ввиду того, что Теруань не одобряла революционные зверства, она в конце 1790 г. вернулась в родные места и поселилась в городе Льеж, где в ночь с 15 на 16 февраля 1791 г. её арестовали австрийские агенты. Теруань обвинили в попытке убийства Марии-Антуанетты и поместили в крепость Куфштайн в Тироле под именем Мадам Теобальд. По личному решению императора Леопольда II её освободили в конце 1791 г., и она вернулась в Париж. В Париже повела активную политическую деятельность, выступая за расширение прав женщин.
10 августа 1792 г. Теруань, возглавлявшая толпу женщин, столкнулась с памфлетистом Франсуа-Луи Сюло, который в своих статьях часто обзывал её падшей женщиной. Она нанесла ему пощёчину, после чего толпа линчевала Сюло.
Теруань любила и умела привлекать к себе внимание. Она носила особую одежду, обычно красного цвета, сочетая элементы мужского и женского гардероба: широкие панталоны или юбка, мужской сюртук, короткий плащ и сандалии в греческом стиле
Весной 1793 г. выступала в поддержку жирондистов, которых в то время стали преследовать якобинцы. 13 мая 1793 г. её окружила толпа якобински настроенных женщин, которые раздели её донага и жестоко выпороли; лишь вмешательство Марата остановило экзекуцию. Здоровье её было непоправимо подорвано; сразу же после этого её отправили в психиатрическую лечебницу, где она находилась до своей смерти в 1817 г.

Пожалуй, именно эта связь исчерпала терпение русского посла в Париже. Во Франции к этому времени оставалось лишь считанное количество лиц русского подданства, так как большинство из них по желанию Екатерины или по собственному усмотрению вернулись в Россию или разъехались по другим странам Европы. Таким образом, поведение Строганова выступало особенно рельефно. Посол И. В. Симолин в своем рапорте в Россию, последовавшем в июле 1790 года, очень образно описал, как Преображенский офицер, адъютант Потемкина, граф Строганов, нарушая все приличия, появляется на улицах Парижа в революционном платье да еще с такой особой, как Теруань де Мерикур, под руку.
Александр Сергеевич, призванный к ответу, сделал наивное лицо, сообщил матушке-императрице, что он и не подозревал о таком поведении своего сына (о Теруань де Мерикур последний действительно вряд ли его информировал) и быстро послал за ним своего старшего племянника Новосильцева. После трагического прощания с Роммом, которому был запрещен въезд в Россию Попо был водворен на родину.

Ж Ромм продолжал свою революционную деятельность, изобрел революционный французский календарь, в основу которого, как считают некоторые специалисты, он положил русский народный календарь с его названиями месяцев и сезонов, связанными с природой. При крушении якобинской диктатуры он попал в заточение, где и закололся кинжалом, чтобы не быть гильотинированным

Екатерина обошласъ с ним милостиво ради его отца и не подвергла его никаким репрессиям, но все же ему пришлось поселиться не в столице, а в строгановском имении Братцево, где он п пробыл до 1796 года. Затем перевела из поручиков гвардии в камер-юнкеры. Тягостное полузатворничество в конце концов завершилось женитьбой на Софье Голицыной, и Екатерина II разрешила молодым супругам переехать в Петербург.

Жан Лоран Монье. Portrait of Countess Sophia Stroganoff (1808, The Russian Museum, St. Petersburg)
Графиня Софья Владимировна Строганова , урождённая Голицына (11 ноября 1775 - 3 марта 1845) - фрейлина четырёх императриц, младшая дочь знаменитой «усатой княгини» Н. П. Голицыной , сестра московского генерал-губернатора князя Д. В. Голицына и статс-дамы Е. В. Апраксиной ; жена генерала графа П. А. Строганова. Была очень дружна с императрицей Елизаветой Алексеевной
Софья Владимировна была младшим и любимым ребёнком в семье. Воспитание она получила большей частью за границей, сопровождая мать в её путешествиях по Европе. В пятнадцатилетнем возрасте Софья вернулась с родителями в Россию. Получив блестящее и самое разностороннее образование, она в то же время весьма плохо владела русским языком и впоследствии потратила немало труда, чтобы сгладить этот пробел. Воспитанная идеями просвещения, она стремилась к образованию, к постоянному совершенствованию личности. Впоследствии графиня Софья достигла высочайшей образованности самостоятельно и перевела на русский язык вторую часть «Божественной комедии» Данте.
Живя в Москве, Голицыны часто гостили в усадьбе Братцево у Екатерины Строгановой. Там 17-летняя Софья Голицына познакомилась с 20-летним сыном хозяйки дома Павлом, который за участием в революционных событиях 1789 –1790 гг. во Франции был отозван в Россию и сослан Екатериной II подальше от столицы в подмосковное имение к матери. Молодые люди полюбили друг друга и 6 мая 1793 года поженились.

Державин написал на их помолвку стихотворение:

О, сколь, София! ты приятна
В невинной красоте твоей,
Как чистая вода прозрачна,
Блистая розовой зарей.

Для обоих это была блестящая партия. Первые годы супружества Строгановы жили в Москве, где в июне 1794 года у них родился первенец Александр.

Louise Élisabeth Vigée Le Brun (1755–1842). Строганова Софья Владимировна с сыном Александром Павловичем (1795)

С воцарением Павла I, крестного отца Павла Строганова, молодые супруги переехали в Петербург. Они поселились в роскошном дворце первого богача России графа А.С.Строганова близ Полицейского моста на углу Невского и набережной Мойки. Благодаря дружбе Павла Строганова с великим князем Александром Павловичем супруги скоро сделались самыми близкими людьми в интимном кружке великокняжеского двора. Софья Владимировна стала придворной дамой, близкой подругой супруги наследника, Елизаветы Алексеевны, Павел Александрович – камергером и личным другом Александра. Гармоничная чета Строгановых, по камер-фурьерскому журналу, постоянно украшала царственное застолье. Великокняжеская семья постоянно посещала роскошный дом Строгановых.

Уже при Павле I Строганов сблизился с наследником престола Александром - на цесаревича он произвёл самое выгодное впечатление своей таинственной жизнью в Париже. Живой якобинец!
27 сентября 1797 года будущий император Александр I в письме к своему воспитателю Лагарпу пишет, что он, если придёт черёд царствовать, намерен дать стране свободу. В эту тайну были тогда посвящены лишь три человека: Н.Н. Новосельцев, князь А.А. Чарторижский и Павел Строганов. Любопытно, что к моменту воцарения Александра I все его молодые друзья служили вдали от Двора, находясь в негласной опале. Один лишь Строганов был в Петербурге; он, кстати, оказался самым радикальным среди них. В устах Чарторижского это звучало романтично - "самым пылким". Графиня П.А. Головина выражалась пространнее: "Граф Павел Александрович Строганов был одним из тех объевропеившихся русских аристократов, которые умели как-то связывать в своём уме теоретические принципы равенства и свободы со стремлением к политическому преобладанию высшего дворянства"

После воцарения Александра I по инициативе Строганова был создан «негласный комитет» под председательством самого государя, для предварительного обсуждения государственных преобразований.

Эта группа политических деятелей младшего поколения, сплотившись вокруг юного Александра, пыталась разработать проект Конституции и «устранить порочное управление, заменив его законами, долженствующими остановить действие существующего произвола»/
По-видимому, революционная деятельность Попо была, как склонны считать ее историки, простым мальчишеским увлечением. Какие-то отблески революционного зарева, при нем загоревшиеся на небе Франции продолжали освещать его жизненную дорогу.
В целом вся политическая деятельность Строганова была направлена на уничтожение крепостного права. Особенно яркое выражение его идеи получили в то время, когда после учреждения министерств он стал товарищем (заместителем) министра внутренних дел Кочубея.
После того как Аракчеев и его сторонники оттеснили комитет на второй план, Строганов не потерял дружбы Александра.

Augustin Christian Ritt. Графиня Строганова Софья Владимировна (1774-1845), ур. Голицына (1790-е)
Замечательно, что, будучи другом императрицы, графиня Софья Владимировна не имела никаких придворных отличий. В 1806 году ей был пожалован статс-дамский портрет, но графиня вернула его государю, прося его пожаловать в статс-дамы вместо неё её мать, княгиню Н.П.Голицыну, что, и было исполнено.
Близость ко двору часто создавала атмосферу личной несвободы, порой бывала обременительной. Обворожительная красота Софьи Владимировны одно время сильно увлекала тонкого ценителя женщин Александра I. Графиня сумела, однако, с достоинством выйти из этого трудного положения и сохранить дружеское расположение к себе с царской четы. Своими внешними и духовными качествами, тонким умом и прекрасным образованием Софья Владимировна обращала на себя в придворных сферах всеобщее внимание. Графиня Роксандра Эдлинг писала о ней:
… Будучи очаровательно умна, она никогда не давала чувствовать свое превосходство; потребно много искусства, дабы скрыть такое обилие прелестей и добродетелей. Что до меня, то я восхищалась охотно и потому я любила графиню Строганову и полагаю, что невозможно встретить столько совершенств в одном лице…
Полная взаимная любовь к мужу и детям и нежный уход за обожавшей её матерью наполняли домашнюю жизнь Софьи Владимировны. Сохранилось почти 500 писем переписки между супругами Строгановыми. Письма любви, нежности, поэзии, каждая строчка которых дышит громадным уважением друг к другу. Но семейное счастье Софьи Владимировны подверглось тяжелым ударам судьбы.
У Строгановых был один сын и четыре дочери

в 1798-м пожалован в действительные камергеры.

В сентябре 1802 г. Павел Александрович получил чин тайного советника и был назначен товарищем министра внутренних дел при министре Кочубее В.П. Прослужив три года и понимая половинчатость реформ Александра I, граф Строганов принял решение – поменять род своей деятельности. И случай вскоре представился.

В 1805 г. Павел Строганов сопровождал государя в походе против Великой Армии Наполеона, стал свидетелем поражения союзной армии в Аустерлицком сражении. Это кровавое поражение поселило в Строганове не только ненависть к французскому императору, но и определило направление его дальнейшей деятельности: сначала на дипломатическом поприще, а затем на военном.

На дипломатической службе Павел Александрович находился немногим более года, в это время он был назначен сенатором. Однако от дипломатической карьеры Строганов тоже предпочёл отказаться, опасаясь, что его дипломатическая деятельность может быть использована для проведения переговоров с Наполеоном, сближения с которым он всегда отвергал.

В кампанию 1807 г. он просил Александра I освободить его от прежних обязанностей и позволить перейти на военную службу. И вот, сенатор, тайный советник, граф Строганов П.А. поступил в армию простым волонтером… Службу Строганов начал у генерал-лейтенанта Платова М.И. Атаман Платов поручает ему командовать одним из казачьих полков, находящихся в авангарде. 21 мая 1807 года волонтёр получает боевое крещение - с целым полком переходит вплавь реку Алло и неожиданно в яростной, искромётной атаке обрушивает клинки своих конников на корпус маршала Даву. Французы смяты и вынуждены отступить. Оставляют на поле 300 убитых и раненых (500 пленных, в том числе и 47 офицеров). 22 августа 1807 года награждён орденом Св. Георгия 3-го класса.

21 декабря 1807 года переименован в генерал-майоры. Затем, 27 января 1808 года, определен в лейб-гвардии Измайловский полк, воевал со шведами в 1808-1809 годах, под начальством генерала П. И. Багратиона участвовал в переходе на Аландские острова.

С 1809 по 1811 годы находился в Дунайской армии и отличился в нескольких боях с турками. 28 мая 1809 года назначен командиром лейб-Гренадерского полка и бригадным начальником 1-й гренадерской дивизии.

В русско-шведской войне 1808-1809 гг. граф Строганов был под началом князя Багратиона П.И., участвовал в знаменитом переходе по льду на Аландские острова. В Дунайской армии храбро сражался с противником во время русско-турецкой войны. Принимал участие в осаде крепости Мачин, отличился в сражении под Рассеватом, при Силистрии. Был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость», получил орден святой Анны 1-й степени, а алмазные знаки к ордену принесло ему отличие в битве под Шумлой

Доу Джордж (George Dawe). Павел Александрович Строганов (1823-1825, Государственный Эрмитаж, S-Peterburg, из Военной галереи Зимнего дворца)

Война за войной - со шведами, с турками. Золотая шпага с надписью - "За храбрость". Генерал-адъютантский вензель на погоны. И опять война - снова с французами.

В 1812 году командовал 1-й гренадерской дивизией.

За Татарицкий бой был пожалован орденом святого Владимира 2-й степени. Вернувшись в Петербург, граф Строганов в 1811 г. был пожалован в генерал-адъютанты. Отечественную войну 1812 г. встретил командиром 1-й гренадерской дивизией, входившей в состав 3-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Тучкова Н.А. Дивизия Строганова принимала участие в сражениях под Витебском, Смоленском, Валутиной Горой.

В Бородинском бою он со своей дивизией героически сражался на Утицком кургане. В решающий момент сражения, под прикрытием дыма, гренадёры генерала Строганова отошли к Утицкому кургану и укрепились на нём. Несмотря на сильный артиллерийский огонь и атаки неприятеля, полки Строганова стояли насмерть, прикрывая старую Смоленскую дорогу.

Вот что писал Строганов генералу Коновницыну П.П., заменившему в сражении командующего 2-й армией князя Багратиона, о действиях дивизии в Бородинском сражении: «…продолжался сей кровопролитный бой до самых сумерек, который, несмотря на превосходство неприятеля, совершенно остался для него безуспешным и давал новое доказательство мужества его императорского величества войск».

На Бородинском поле установлен памятник 1-й гренадерской дивизией, которой командовал генерал-майор Строганов П.А. В ходе Бородинского сражения Павел Александрович заменил смертельно раненого генерала Тучкова Н.А. на посту командира 3-го пехотного корпуса. За Бородино Строганов П.А. в конце октября 1812 г. был произведен в генерал-лейтенанты.

Во главе 3-го пехотного корпуса он находился в сражениях при Тарутине, под Малоярославцем и под Красным. 5 ноября в сражении под Красным войска Строганова способствовали генералу Милорадовичу М.А. в истреблении остатков корпуса маршала М. Нея.

Получив в армии кратковременный отпуск для лечения, граф Строганов побывал в Петербурге, а затем возвратился в армию вместе с 18-летним сыном Александром.

Jean-Laurent Mosnier (1743–1808). Portrait of Count Alexander Stroganoff (1794-1814) (1805)
1.3.1.1.1. Александр Павлович (1794 - 23 февраля 1814)

За необыкновенное мужество, проявленное в битве под Лейпцигом (где под сыном убило лошадь), Строганов был удостоен ордена святого Александра Невского. Затем он командовал штурмом крепости Штаде, участвовал в блокаде Гамбурга. В 1814 г. под командой генерала Винцингероде Ф.Ф. уже на территории Франции Строганов П.А. участвовал в сражениях под Шампобером, Монмирайлем и Вошаном. В битве под Краоном его части в начале находились в резерве, здесь генерал получил страшное известие о гибели своего единственного сына…

Прошло ровно четверть века с того момента, как вокруг него кружился вихрь французской революции, когда французы были его друзьями. Теперь вокруг снова французы, но уже - враги. Круг замкнулся. И в этом круге, ставшем петлёй, - личная трагедия. 23 февраля 1814 года Павел Строганов получает страшное известие - 19-летний граф Александр Строганов встретил страшную смерть под Краоном, пораженный мгновенно ядром в голову.

Свинцов С.С. Строганов Александр Павлович (1794-1817) (1813/1814)

Несмотря на тяжёлую утрату, Павел Александрович участвовал в Лаонском сражении, получил за сражение под Краоном орден святого Георгия 2-й степени. Безутешный в своём горе, Строганов с разрешения государя с прахом сына выехал в Петербург. Там он был назначен членом комитета для вспомоществования неимущим увечным воинам. В сентябре 1814 г. Строганов получил в командование 2-ю пехотную дивизию.

Отец двое суток искал тело сына. В безутешной скорби граф Строганов вез тело наследника рода через всю Европу, предав его родной земле в Александро-Невской лавре с воинскими почестями. Старые друзья Строганова глубоко сочувствовали его семье. А. Я. Булгаков в апреле 1814 года писал брату:

Говорят много о смерти молодого графа Строганова. В Петербурге не знают, как объявить о сем несчастье графине, которая уже очень занемогла, узнав вдруг о смерти архитектора Воронихина. Эта преждевременная смерть (хотя, по здравой логике, в армии преждевременной смерти на бывает) возбудила беспокойство всех матерей, тем более говорят о многих раненых генералах.

Князь А. Чарторыйский писал Н. Н. Новосильцеву:

Слыхали ли вы уже, милый друг, о случившемся несчастье? Бедный Александр Строганов убит почти на глазах своего отца, который в полном отчаянии. Что будет с бедной графиней Софьей Владимировной? Выдержит ли она этот ужасный удар? Редко что-либо меня так огорчало… Несчастие этого семейства ужасно; несчастье, которое постигло таких друзей, как эти, надрывает сердце.

П. А. Строганов. Гравюра Ф. Вендрамини по рисунку Л. Сент-Обена. 1813 г .

Павел Александрович не выдержал гибели сына и стал угасать на глазах. Симптомы болезни ясно указывали на чахотку. По предписанию докторов в 1817 году он отправился в морское путешествие за границу. Софья Владимировна с величайшим трудом добилась позволения мужа сопровождать его, но по настоянию больного, предчувствовавшего близкую кончину, с отчаянием в сердце должна была в Копенгагене съехать на берег и вернуться через Швецию в Россию, где узнала о смерти мужа, наступившей 10 июня 1817 года, через два дня после её отъезда.
Тело Строганова было доставлено в Петербург и погребено рядом с сыном в фамильной усыпальнице на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге в присутствии императорской семьи.

Чтобы не дать угаснуть знаменитой ветви рода Строгановых, которая после гибели Александра Павловича Строганова закончилась на Павле Александровиче, графское достоинство было передано барону Сергею Григорьевичу Строганову, дальнему родственнику, женатому на дочери Павла Александровича – Натальи, которому она принесла в приданое майорат и свой графский титул.

1.3.1.1.2. Старшая дочь Строганова Наталия Павловна (1796-1872) - единственная наследница строгановского состояния, вышла замуж в 1818 году за четвероюродного брата барона Сергея Григорьевича Строганова , которому, которому принесла в приданое и майорат, и свой графский титул. Ветви рода, давно разошедшиеся, вновь сомкнулись.

Алексей Гаврилович Венецианов (1780–1847). Строганова Наталия Павловна (1796-1872), жена С.Г. Строганова (1810)

Сенгри Жан Батист. Строганова Наталия Павловна (1796-1872), жена С.Г. Строганова, русского государственного деятеля, археолога. (1810-e)

Охватившее Софью Владимировну горе заставило её родных опасаться за её жизнь, и в эти тяжелые для неё месяцы проявилась с необычайной теплотой сердечная привязанность к ней императрицы Елизаветы.

Оставшись вдовой в 42 года и пожизненной владелицей Строгановского майората (всего до 46 тыс. душ), Софья Владимировна остальное время своей жизни проводила или в своём имение Марьине, или в петербургском Строгановском доме. Вся её деятельность сосредоточивалась почти исключительно на управлении и упорядочении запущенного хозяйства.

11 августа 1817 г. Высочайше был утвержден майоратный акт на пермские владения, о чем незадолго до смерти начал ходатайствовать еще гр. Павел Александрович. Этим актом был положен конец дальнейшему дроблению родовых имуществ.

Графиня Строганова Софья Владимировна (1774-1845), ур. Голицына (1820)

В течение 27 лет и 8 месяцев она единолично управляла своими громадными имениями и привела их, после многих лет неусыпного труда, в блестящее состояние во всех отношениях. Вся администрация в её имениях состояла из местных уроженцев, бывших её крепостных или их потомков. Лица, назначавшиеся на должности, требовавшие специальных познаний, предварительно обучались в основанных самой же графиней школах и за счет её посылались даже в высшие учебные заведения Западной Европы.

В 1823 году графиня основала в Петербурге собственную "Частную горнозаводскую школу", которая через 11 лет была переименована в "Школу земледелия, горных и лесных наук", утвердила Правила о пенсиях служащим и мастеровым.

В 1825 году, заботясь об улучшении земледелия у своих крестьян, Софья Владимировна основала в имении Марьине земледельческую школу, в которую из пермских вотчин были присланы 50 крестьянских сирот. Школы она учредила чуть не во всех более или менее значительных поселениях майората, а во многих из них также и подобие нынешних врачебных пунктов, для обслуживания которых посылала из Петербурга врачей-иностранцев. В Нижнем Новгороде семейству Строгановых с XVII века принадлежала огромная территория около реки. По ее «Регулярному плану застройки города 1824 года» улица Рождественская должна быть спрямлена, иметь красную линию и застраиваться каменными зданиями.

Софья Владимировна состояла в Вольном экономическом обществе и за свою деятельность была награждена золотой медалью. В 1837 году в зале собраний Общества был установлен её бюст.

Кроме врожденной способности к административно-хозяйственной деятельности, Софья Владимировна обладала тонким художественным вкусом. Творчество относилось к числу её сильных увлечений. Она была прекрасным рисовальщиком и живописцем. Её тонкие лирические пейзажи, выполненные акварелью, в начале XX века хранились во дворце на Невском. Французская художница Виже-Лебрён, работавшая у графа А.С.Строганова, вспоминала:

После того, как привезенный мною из Вены слуга обокрал меня, и я осталась без прислуги, граф Строганов дал мне одного из своих крепостных, который, по его словам, умел приготавливать палитру и очищать кисти, чем он занимался у невестки графа, которая иногда развлекалась живописью...

Свою любовь к живописи графиня Софья передала и дочерям, неплохим художницам. Её старшая дочь Наталья владели искусством гравирования.

В память о своем тесте, графе А. С. Строганове, президенте Академии художеств, Софья Владимировна увеличила число стипендий воспитанникам академии из своих средств. Оплачивала обучение в в Петербургской академии художеств архитектора П. А. Шарова. В 1819 году на её средства было выпущено написанное Семеном Кирилловым «Руководство к познанию живописи, изданное для юношества обучающегося». А пять лет спустя графиня стала одним из учредителей Общества поощрения художеств, сыгравшего немалую роль в распространении культуры в России.

П.Ф.Соколов. Портрет графини С.В.Строгановой. (Конец 1810-х).

Графиня традиционно держали двери петербургского дворца открытыми для представителей литературного и художественного мира. Меценатка была прекрасно знакома с современной ей русской литературой, постоянно принимала у себя поэтов и писателей. В её никогда не пустовавшем салоне завсегдатаями были Н.И. Гнедич, В.Л. Боровиковский, И.П. Мартос, Н.М. Карамзин, баснописец И. А. Крылов, поэт и царедворец В. А. Жуковский, её дальний родственник офицер поручик Семёновского полка Чичерин предположительно, заходил туда и А.С. Пушкин.

Дружеские отношения связывали Строганову с семьей Олениных; о близости их можно судить по тому, что именно А.Н.Оленина попросил граф П.А.Строганов известить Софью Владимировну о гибели их сына. Знаменитую картинную галерею графини Строгановой посещали представители высшей знати и люди искусства. На Строгановской даче на Каменном Острове часто бывали члены царской семьи. Эта дача была построена в 1795 году графом А.С.Строгановым на берегу Большой Невки для сына и невестки. Именно там проходили известные всем современникам строгановские праздники.

К 1829 году три старшие дочери Софьи Владимировны были уже замужем за достойными супругами из высшей титулованной знати.

1.3.1.1.3. Аделаида (Аглая) Павловна (1799-1882) - фрейлина, кавалерственная дама ордена св. Екатерины меньшего креста, с 1821 года жена князя В.С.Голицына (1794-1836); с 1845 году стала владелицей Марьино.

П.Ф. Соколов. Княгиня Аделаида Павловна Голицына (1799-1882), ур.Строганова (1821)

Залесский, Яков. Княгиня Аделаида Павловна Голицына (1799-1882), ур.Строганова (1821, Эрмитаж, С.-Петербург)

Пётр Федорович Соколов (1791–1848) Аделаида (Аглая) Павловна (1799-1882) Голицына, ур. Строганова - фрейлина, кавалерственная дама ордена св. Екатерины меньшего креста, с 1821 года жена князя В.С.Голицына. (1840-e)

1.3.1.1.4. Елизавета Павловна (1802-1863) - жена светлейшего князя Ивана Дмитриевича Салтыкова (1797 - 1832).

Брюллов Карл Павлович (1799–1852) Елизавета Павловна Салтыкова (1802-1863), урож. Строганова (1841)

Брюллов Карл Павлович (1799–1852) Портрет кн. Е. П. Салтыковой. (1833-1835, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)
Салтыкова Елизавета Павловна, светлейшая княгиня, урождённая графиня Строганова (1802-1863)

1.3.1.1.5. Только младшая Ольга Павловна (1808-1837) оставалась при матери. Её избранником оказался граф Павел Карлович Ферзен (1800-1884)., стройный белокурый красавец. Выбор Ольги не понравился её семье, и Ферзену было отказано.

В июне 1829 года в обществе разразился скандал, Ольга бежала с Ферзеном и тайно обвенчалась с ним. Вот как описывает события в своем дневнике подруга Ольги Анна Оленина, видимо, знавшая о них от самой героини или ее родных:

“Ольга Строганова закончила свою карьеру. После того, как она проделала с графом Ферзеном (самым большим в своем роде шалопаем) все, что только можно вообразить, после того, как она вступила с ним в тайную переписку и имела такие же тайные встречи, она приняла решение и дала себя похитить 1 июля. Она была готова совершить этот немыслимый шаг еще несколько месяцев назад.

Пётр Федорович Соколов. Ольга Павловна Ферзен (1808-1837) ур. Строганова? (1829, Russian Museum)

Софья Владимировна простила любимую дочь и, стремясь избежать огласки происшествия, написала письмо командиру Кавалергардского полка графу Апраксину о своем согласии на этот брак.

Думали, что император простит виновных. "Он же, напротив, велел их судить. Ферзена отправили в какой-то гарнизон, свидетели за подпись ложных документов были переведены в армию. Ольга последовала за мужем. Она не чувствует никакого раскаяния...”(А. Оленина)

Соколов Петр Федорович. Портрет О.П. Ферзен, ур.Строгановой (1830-е)

Дальнейшая судьба Ольги Строгановой-Ферзен не была безоблачной. Ее супругу довелось переменить в 1829-1830 гг. несколько мест службы: Свеаборгский батальон, Киевский гусарский полк, Кирасирский Ее Величества полк. Вернувшись после подавления польского мятежа в 1830 г. в Кавалергардский полк, П.К. Ферзен прослужил до 1833 г. и вышел в отставку по состоянию здоровья. В семье Ферзенов родилось двое детей: Павел (в 1830 г.) и Софья (в 1832 г.). Про них известно, что П.П. Ферзен был женат на графине Н.И. Толстой , а С.П. Ферзен в замужестве носила фамилию Плещеева . В 1836 г. Павел Карлович поступил на гражданскую службу и сделал блестящую карьеру: был чиновником по особым поручениям при министре императорского двора, потом управляющим егермейстерской частью, обер-егермейстером. Репутация его в свете в корне изменилась. А.И. Тургенев упоминает его в своем дневнике среди участников завтрака в трактире Демута 24 декабря 1836 г. в обществе А.С. Пушкина, В.А. Жуковского и других известных людей

Карл Брюллов. Ольга Ферзен на ослике (1835, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)
Семья Ферзенов поддерживала дружеские отношения во многими знаменитостями. Среди них был замечательный художник К.П. Брюллов, немало произведений которого попало в коллекцию супругов. В 1834 г. Брюллов написал акварелью портрет П.К. Ферзена, а в 1835 г. - “Портрет графини О.П. Ферзен на ослике”, где эта очаровательная женщина изображена, скорее всего, на пути в горный монастырь - в руках у нее молитвенник и четки. Чувствуется большая симпатия художника к своей модели.В архиве Брюлловых сохранилось письмо Ольги Павловны, отправленное в марте 1835 г. из Неаполя. Узнав, что художник собирается в большое путешествие на Восток, она писала:
“...Мы надеемся и, верно, не тщетно, что вы приедете с нами проститься, имея намерение предпринять столь долгое путешествие. Приездом вашим докажете, что мои просьбы всемогущи над вами, в чем вы меня столь приятно уверяли... Мы ждем вас с нетерпением и надеемся, что вы согласитесь посвятить три или четыре дня вашим старым приятелям...” . Близ Неаполя, вероятнее всего, и была написана акварель, которая в настоящее время хранится в Государственном Русском музее. Любопытно, что на дальнем плане справа внизу изображен долговязый белокурый мужчина на ослике, поразительно похожий на Павла Карловича Ферзена.

Alexander Pavlovich Brullov (1798–1877). Ольга Павловна Ферзен (1808-1837) ур. Строганова (1830-е)

Пётр Федорович Соколов (1791–1848) Ольга Павловна Ферзен (1808-1837) ур. Строганова (1837, Государственная Третьяковская галерея, Москва)

Брюллов Карл Павлович (1799–1852) Ольга Павловна Ферзен (1808-1837) ур. Строганова (1838, Государственная Третьяковская галерея, Москва)

Счастливая семейная жизнь супругов Ферзенов была прервана в 1837 г. ранней смертью Ольги Павловны. Незадолго до этого ее великолепный портрет написал К.П. Брюллов, оставляя скорбящему мужу живую память о любимой жене. Павел Карлович вторично женился лишь через много лет на Елизавете Федоровне фон Раух, от которой имел также двоих детей - Александру (1856 г.р.) и Николая (1858 г.р.). Разница в возрасте между детьми от первого и второго браков составила по 26 лет. Карьера графа Ферзена оборвалась, когда ему было уже 70 лет, из-за того, что однажды на царской охоте он неосторожным выстрелом случайно убил одного из участников. Было проведено служебное расследование, в результате которого графа отправили на пенсию. Надолго пережив друзей своей молодости, он скончался в возрасте 84 лет в собственном имении в Лифляндии.

Последние годы жизни графини Строгановой были омрачены ранней смертью дочери Ольги, потом любимой матери. Но, будучи уже сама маленькой сгорбленной старушкою, Софья Владимировна сохраняла отличавшие её силу характера, ясность и прямоту ума и в своих религиозных верованиях и верном понимании блага отечества.

Скончалась графиня Строганова неожиданно 3 марта 1845 года, от паралича сердца, тихо и безболезненно, только что, отговев на первой неделе поста. Тело её было предано земле в Лазаревской церкви в Александро-Невской лавре; император Николай I и императрица Александра Фёдоровна приезжали поклониться её праху.

По смерти Строгановой все ее имущества вместе с графским титулом перешли к Сергею Григорьевичу Строганову, женившемуся на ее старшей дочери Наталье Александровне

В 1786 году получил звание подпоручика лейб-гвардии Преображенского полка , а на военную службу был записан ещё раньше - в 1779 году корнетом лейб-гвардии Конного полка . В то время Строганов служил под началом князя Григория Александровича Потёмкина , который дал ему разрешение покинуть Россию для завершения своего образования. В 1787 году юноша покинул Россию в сопровождении Ромма, крепостного художника Андрея Воронихина (впоследствии ставшего известным архитектором) и своего кузена, Григория Александровича Строганова. Первоначально он поселился в Рьоме , родном городе Ромма, а с 1787 года начал изучать ботанику в Университете Женевы . В дальнейшем Строганов занялся изучением богословия, а также химии и физики. Помимо этого, он практиковался в немецком языке и занялся различными видами спорта, в первую очередь фехтованием и верховой ездой. В свободное время совершал походы в горы и занимался любительской минералогией. В 1789 году господин Ромм и граф Павел оставили Швейцарию, переехав сначала в предместья Парижа, где располагался дом, принадлежавший его отцу, а затем в сам Париж, где как раз разгоралась революция .

Французская революция

Приезд Строганова в Париж совпал с выборами депутатов в Учредительное собрание . По настоянию своего воспитателя Строганов изменил фамилию, нигде не упоминал своего титула и стал известен под именем Поль Очер (взяв эту фамилию в честь поместья Строгановых в Пермской губернии ; ныне Очер). Под вымышленным именем Строганов примкнул к якобинцам и в 1790 году стал членом клуба «Друзей Закона» (фр. Amis de la loi ). Благодаря огромным деньгам, которые отец, не зная о заинтересованности своего сына революцией, присылал ему из России, смог оказывать финансовую поддержку своим французским друзьям. На одном из митингов гражданин Очер встретил Теруань де Мерикур, страстную поклонницу революции, полюбил её до беспамятства, и открытыми отношениями с ней скомпрометировал себя перед русским посольством. Об увлечениях графа стало известно Екатерине II, и она потребовала его немедленного возвращения в Россию.

Политическая карьера

Вернувшись в Россию, молодой граф был сослан в подмосковное Братцево , где жила его мать; несмотря на опалу, он не был уволен с военной службы, поэтому в 1791 году стал поручиком Преображенского полка, а в 1792 - камер-юнкером. Ко двору Строганов оказался приближен после кончины Екатерины II и восшествия на престол его крёстного отца Павла I (1796 год). Вернувшись в Санкт-Петербург, Павел Александрович вновь, как и в детстве, сдружился с цесаревичем Александром Павловичем.

В 1807 года возглавил казачий полк, поступив на военную службу волонтёром . 22 августа 1807 года Павел Александрович Строганов был награждён орденом Святого Георгия 3-го класса

в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 24-го мая против французских войск, где по собственной воле находился при легких войсках, командуемых генерал-лейтенантом Платовым и, имея под своим начальством полки Атаманский и генерал-майора Иловайского 5-го, при сближении войск к реке Алле, переправясь с ними через оную вплавь, ударил на неприятеля в тыл, причем положил знатное число на месте и взял в плен 47 офицеров и 500 нижних чинов; после того, усмотрев следовавший неприятельский обоз, отправил туда отряд казаков, которые истребили прикрытие, простиравшееся до 500 человек, взяли оный и вслед за ним атаковал с полком Иловайского неприятельскую пехоту в д. Бруцваль, откуда вытеснил оную и обратил в бегство.

21 декабря 1807 года ему был пожалован чин генерал-майора , что означало его возвращение на действительную военную службу. 27 января 1808 года вступил в ряды лейб-гвардии Измайловского полка , в составе которого принял участие в Русско-шведской войне 1808-1809 годов ; служил под началом генерала Петра Багратиона , принимал участие в том числе в захвате Аландских островов .

С 1809 по 1811 год служил в рядах Дунайской армии и проявил храбрость во многих сражениях с турками во время вооружённого конфликта между Российской и Османской империями. За проявленные в сражениях мужество и отвагу был награждён золотою шпагою с алмазами и надписью «За храбрость» , орденами Святой Анны 1-й степени и Святого Владимира 2-й степени (в 1809), алмазными знаками к ордену Святой Анны 1-й степени (в 1810). 28 мая 1809 года получил назначение командиром лейб-Гренадерского полка и одновременно бригадным начальником 1-й гренадерской дивизии. 15 ноября 1811 года был произведён в генерал-адъютанты .

В 1814 году во время кампании во Франции командовал корпусом в битве при Краоне . За это сражение был 23 апреля (по другим данным - 28 октября) 1814 года удостоен ордена Святого Георгия 2-го класса. 3 сентября 1814 года возглавил 2-ю гвардейскую пехотную дивизию.

Последние годы, учреждение майоратного имения

23 февраля 1814 года в сражении при Краоне, ядром сорвало голову 19-летнему сыну графа Павла - Александру Павловичу Строганову.

А. С. Пушкин в черновой строфе 6-й главы «Евгения Онегина» об этом событии написал следующие строки.

Но если жница роковая,
Окровавленная, слепая,
В огне, в дыму - в глазах отца
Сразит залетного птенца!
О страх! о горькое мгновенье!
О Строганов, когда твой сын
Упал, сражен, и ты один,
Забыл ты славу и сраженье
И предал славе ты чужой
Успех, ободренный тобой.

После этой трагедии граф Строганов погрузился в глубокую меланхолию и стал терять интерес к жизни. Он два дня искал на поле битвы тело сына; затем предстояла тягостная миссия сопровождать тело юноши обратно в Россию.

У супругов Строгановых осталось четыре дочери, старшей из которых была Наталья. Не желая дробить родовое имение разделом между четырьмя дочерьми, граф Павел Александрович вместе с супругой попросили в 1816 году императора Александра I сделать их недвижимые владения майоратным имением.
Вскоре после того, 10 июня 1817 года, граф П. А. Строганов скончался от чахотки на корабле, по пути в Копенгаген . Был похоронен на Лазаревском кладбище в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. Спустя два месяца, 11 августа 1817 года, последовал именной, данный Сенату императорский указ, объявлявший, что все недвижимые владения покойного графа Строганова в Пермской, Нижегородской и Санкт-Петербургской губерниях должны «составлять нераздельное имение, и оставаться оному в фамилии графов Строгановых, так, чтобы сие имение навсегда переходило во всей целости от одного лица во владение к другому» .

После кончины своего супруга майоратом Строгановых управляла его вдова. В 1833 году Пермский майорат Строгановых, составлявший 1 551 625 десятин земли, на которых числилось 57 778 душ мужского и 67312 душ женского пола крепостных людей, «был поделён на пять округов: Ильинский - площадью 397 638 дес., Новоусольский - 331 548 дес., Очёрский - 361 142 дес., Иньвенский - 390 179 дес. и Билимбаевский - площадью 71 118 дес.»

После смерти Софьи Владимировны Строгановой в 1845 году Пермский майорат унаследовала старшая дочь Наталья Павловна, которая выдала доверенность на управление майоратом своему мужу Сергею Григорьевичу Строганову. Для другой дочери, Аглаиды, был учреждён майорат на базе имения «Марьино », который перешёл в род Голицыных .

Семья

С 1794 года был женат на княжне Софье Владимировне Голицыной (1775-1845), сестре московского генерал-губернатора Д. В. Голицына , дочери «усатой княгини» Н. П. Голицыной . В семье было пятеро детей:

• Александр Павлович (1794 - 23 февраля 1814)
• Наталия Павловна (1796-1872) - единственная наследница строгановского состояния, жена с 1818 года четвероюродного брата барона С. Г. Строганова , которому перешёл графский титул Строгановых.
• Аглая Павловна (Аделаида ; 1799-1882) - фрейлина, кавалерственная дама ордена св. Екатерины меньшего креста, с 1821 года жена князя В. С. Голицына (1794-1836); с 1845 году стала владелицей Марьино.
• Елизавета Павловна (1802-1863) - жена светлейшего князя Ивана Дмитриевича Салтыкова (1797-1832).
• Ольга Павловна (1808-1837), с 1829 года жена графа П. К. Ферзена (1800-1884).

Portrait of Count Alexander Stroganoff (1794-1814).jpg

Александр

Natalia Pavlovna Stroganova.jpg

Adelaida Pavlovna Golitsyna.jpg

Аделаида

Brulov saltykova.jpg

Елизавета

Karl Briullov Fersen .jpg

Напишите отзыв о статье "Строганов, Павел Александрович"

Примечания

Литература

1. В. кн. Николай Михаиловичъ Графъ Павелъ Александровичъ Строгановъ. - СПб., 1903 (в 3-х томах).
2. Марк Алданов Юность Павла Строганова / Алданов М. Сочинения. Кн. 2: Очерки. - М.: Изд-во «Новости», 1995. - С. 7-19.
3. // Российский архив: Сб. - М ., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова , 1996. - Т. VII . - С. 561-562 .
4. Документы о служебной деятельности гр. П. А. Строганова 1778-1817: в Сенате 1801-1807, по министерствам - Иностранных дел 1778-1809, Финансов 1786-1804, Внутренних дел 1798-1809, Морскому 1802-1805, Военному 1805-1814 (о войнах с Наполеоном I, об Отечественной войне 1812, о заграничном походе русской армии 1813-1815, о войне со Швецией).
5. Кузнецов С. О. Не хуже Томона. Государственная, меценатская, собирательская деятельность рода Строгоновых в 1771-1817 гг. и формирование имперского облика С.-Петербурга. - СПБ.: Нестор, 2006-447 с. - ISBN 5-303-00293-4
6. // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
7. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
8. Чудинов А. В. . - М.: Новое Литературное Обозрение, 2010-344 с.
9. Кузнецов С. О. Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари. - М-СПб: Центрполиграф, 2012. - 558 с. - ISBN 978-5-227-03730-5

Ссылки

• Чудинов А. В. // Новая и новейшая история, № 4/2001
• Чудинов А. В.

Отрывок, характеризующий Строганов, Павел Александрович

Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.

Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.

Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.

Граф, русский государственный и военный деятель, генерал лейтенант (1814). Во время Великой французской революции посещал заседания Якобинского клуба, за что был отозван императрицей… … Большая советская энциклопедия

- (1772 1817) граф, российский государственный деятель, брат Г. А. Строганова. Один из инициаторов создания и член Негласного комитета. Сторонник либеральных преобразований … Большой Энциклопедический словарь

- (1772 1817), граф, государственный деятель. Брат Г. А. Строганова. Один из инициаторов создания и член Негласного комитета. Сторонник либеральных преобразований в России. * * * СТРОГАНОВ Павел Александрович СТРОГАНОВ Павел Александрович (1772… … Энциклопедический словарь

- … Википедия

- (1770 1857), граф, дипломат, почетный член Петербургской АН (1832). Брат П. А. Строганова. В 1812 16 российский посланник в Стокгольме, в 1816 21 в Константинополе. Выступал в защиту христианских подданных Турции. С 1827 член Государственного… … Энциклопедический словарь

7 июня 1774(17740607) 10 июня 1817 Портрет П.А. Строганова работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государст … Википедия

Генерал лейтенант, генерал адъютант, сенатор, один из деятельнейших членов "негласного" или "неофициального комитета" при Александре I, родился 7 июня 1772 г. в Париже, где в то время жили его родители гр. Александр Сергеевич … Большая биографическая энциклопедия

Строганов угасшая в 1923 году фамилия представителя старинного русского купеческого рода, позднее получившего дворянство, Строгановых (Строгоновых). Некоторые известные представители рода Строгановых: Строганов, Александр Григорьевич (1795… … Википедия

Главная » Сленг » Кто такой строганов при александре 1. Строганов павел александрович