Многозначность характеристика детской автономной речи. Речь автономная детская

5.3. Взгляд лингвиста: детская речь как речь разговорная Как было сказано выше, англоязычные специалисты по ДР практически все без исключения психологи. Анализируя ДР, они опирались на авторитет англоязычных же лингвистов. Последние, будучи последователями Хомского,

Автономная детская речь

Первым описал автономную детскую речь и понял и оценил ее огромное значение Ч. Дарвин (1881), который прямо не занимался вопросами развития ребенка, но, будучи гениальным наблюдателем, сумел заметить, следя за развитием своего внука, что, прежде чем перейти к языковому периоду, ребенок говорит на своеобразном языке. Своеобразие заключается в том, что, во-первых, звуковой состав слов, употребляемых ребенком, резко отличается от звукового состава наших слов. Эта речь моторно, т. е. с артикуляционной, с фонетической стороны, не совпадает с нашей речью. Это обычно такие слова, как «пу-фу», «бо-бо», иногда обломки наших слов. Это слова, которые по внешней, звучащей форме отличаются от слов нашего языка. Иногда они похожи на наши слова, иногда резко с ними расходятся, иногда напоминают наши искаженные слова.

Второе отличие более существенное и более важное, на которое обратил внимание Дарвин, то, что слова автономной речи отличаются от наших слов и по значению. Известный пример Дарвина часто цитируется в учебниках. Его внук, однажды увидя утку, плавающую на пруду, подражая ли ее звукам, или названию, данному взрослым, стал называть ее «уа». Эти звуки производились ребенком тогда, когда он у пруда видел утку, плавающую по воде. Затем мальчик стал называть теми же самыми звуками молоко, пролитое на столе, всякую жидкость, вино в стакане, даже молоко в бутылочке, очевидно, перенося это название из-за того, что там была вода, жидкость. Однажды ребенок играл старинными монетами с изображением птиц. Он стал их тоже называть «уа». Наконец, все маленькие круглые блестящие предметы, напоминающие монеты (пуговки, медали), стали называться «уа».

Таким образом, если бы мы записали значения слова «уа» у ребенка, то мы нашли бы какое-то первоначальное значение, от которого происходят все остальные (утка на воде). Это значение почти всегда очень сложно. Оно не расчленено на отдельные качества, как значения отдельных слов, такое значение представляет собой целую картину.

От первоначального значения ребенок переходит к ряду других значений, которые вытекают из отдельных частей картины. От воды так стала называться лужица, всякая жидкость, впоследствии бутылка. От утки стали называться монеты с изображением орла, а от них -- пуговицы, медали и т. д.

Можно привести много примеров значения автономного слова «пу-фу». Оно означает бутылку с йодом, сам йод, бутылку, в которую дуют, чтобы получить свист, папиросу, из которой пускают дым, табак, процесс тушения, потому что там тоже надо дуть, и т. д. Слово, его значение охватывает целый комплекс вещей, которые у нас никак не обозначаются одним словом. Эти слова со стороны значений не совпадают с нашими словами, ни одно из них не может быть полностью переведено на наш язык.

С автономной речью никогда не происходит так, что ребенок умеет сказать йод, бутылка, папироса, что он умеет не только сказать и различить постоянные свойства предметов (йода, бутылки и т. д.), но только из каприза продолжает говорить «пу-фу». На самом деле ребенку недоступны и наши слова, и наши понятия.

Мы еще вернемся к анализу детских значений. Сейчас ограничимся установлением этого факта. Всякий сейчас согласится, что значение такого слова построено иначе, чем у нас.

Таким образом, мы нашли две черты, которые выделяют автономную детскую речь из общего хода развития языка ребенка. Первое отличие -- фонетическое строение речи, второе -- смысловая сторона детской речи. Отсюда вытекает третья особенность автономной детской речи, которую по достоинству оценил Дарвин: если эта речь в звуковом и смысловом отношениях отличается от нашей, то и общение с помощью такой речи должно резко отличаться от общения с помощью нашей речи. Общение возможно только между ребенком и теми людьми, которые понимают значение его слов. Не правда ли, мы с вами, не зная всей истории слова «уа», не поняли бы, что оно означало у внука Дарвина.

Это не есть общение, которое принципиально возможно со всеми людьми, как с помощью наших слов. Общение возможно только с людьми, посвященными в шифр детской речи. Поэтому немецкие авторы долго называли этот язык презрительно Ammensprache, т. е. языком кормилиц, нянек, который, как думали исследователи, искусственно создается взрослыми для детей и отличается тем, что он понятен только людям, воспитывающим данного ребенка.

Взрослые, стараясь приспособиться к детскому языку, действительно допускают искажения обычных слов, к которым приучают ребенка. Когда няня говорит ребенку «бо-бо» вместо «больно», то, конечно, мы имеем дело с искажением речи, которое допускают взрослые в общении с ребенком. В отношении детей более позднего возраста мы всегда допускаем другую ошибку: так как, с нашей точки зрения, ребенок маленький, то нам кажется, что и все веши ему должны казаться маленькими. Поэтому ребенку младшего возраста мы говорим «домик», указывая на небоскреб, «лошадка», указывая на большую лошадь, упуская из виду, что большой дом и большая лошадь должны казаться маленькому ребенку громадными, и что правильно было бы сказать «домище» и «лошадища». Такие искажения действительно имеют место, но было бы неправильно сказать, что весь автономный детский язык есть язык кормилиц и нянек. Факт, что раньше, чем овладеть нашей артикуляцией и фонетикой, ребенок овладевает какими-то рудиментами слов и рудиментами значений, не совпадающими с нашими. Если даже мы были бы посвящены в значения детских слов, то понять ребенка можно не иначе, как в какой-нибудь конкретной ситуации. Если ребенок скажет «уа», то это может быть пуговица, молоко, утка на воде, монета. Вы не знаете, что он имеет в виду. Если на прогулке в саду ребенок кричит «уа» и тянется вперед, это значит: он хочет, чтобы его поднесли к пруду. Если же он в комнате говорит «уа», то значит, что он хочет играть пуговицами.

Общение с детьми в этот период возможно только в конкретной ситуации. Слово может быть употреблено в общении только тогда, когда предмет находится перед глазами. Если предмет перед глазами, то и слово становится понятным. Мы видим, что трудности понимания очень велики. По моим представлениям, одна из самых нужных гипотез та, которая доказывает, что все гипобулические проявления ребенка вытекают из трудностей взаимного понимания.

Значит, мы нашли и третью особенность автономной речи: она допускает общение, но в иных формах и иного характера, чем то общение, которое становится возможным для ребенка позже.

Наконец, последняя, четвертая из основных отличительных особенностей автономного языка заключается в том, что возможная связь между отдельными словами также чрезвычайно своеобразна. Этот язык обычно аграмматичен, не имеет предметного способа соединения отдельных слов и значений в связную речь (у нас это осуществляется при помощи синтаксиса и этимологии). Здесь господствуют совсем другие законы связывания и объединения слов -- законы объединения междометий, переходящих друг в друга, напоминающих ряд бессвязных восклицаний, которые мы издаем иногда в сильном аффекте и волнении.

В автономной детской речи мы находим разнообразные формы, типичные для кризиса первого года. Начало этой формы и конец детской речи можно рассматривать как симптомы начала и конца критического возраста.

Возникает настоящая речь, и автономная речь исчезает вместе с окончанием критического возраста; хотя особенностью приобретения этих критических возрастов является их преходящий характер, но они имеют очень большое генетическое значение: они являются как бы переходным мостом. Без образования автономной речи ребенок никогда не перешел бы от безъязычного к языковому периоду развития. По-настоящему приобретения критических возрастов не уничтожаются, а только трансформируются в более сложное образование. Они выполняют определенную генетическую функцию при переходе от одной стадии развития к другой.

Когда на улице встречаются мамы 9-11-месячных малышей, они с взаимным интересом расспрашивают друг друга об успехах малышей в ходьбе. Пройдет каких-то полгода и первым вопросом мам ровесников будет: «А вы уже говорите?»

Мамы бывают разные. Одни утверждают, что малыш «уже пошел», хотя он еще только перебирает ногами, крепко держась за диван. Другие, склонные к излишнему скептицизму и самокритике, жалуются приятельницам: «Ничего не хочет говорить. Только набор слогов и все». На самом деле в возрасте около года говорят уже все дети. Другое дело, как и что они говорят.

Общеизвестно, что речь ребенка возникает не вдруг и не сразу. Мостиком, от безъязычного пространства к безудержной болтовне становится так называемая автономная детская речь. Всевозможные ав-ав и би-би. Часто эта речь понимается как «язык кормилиц» и наиболее продвинутые мамы даже сердятся на бабушек, которые сюсюкают с малышом.

Между тем автономная детская речь – это обязательный этап речевого развития. Это отнюдь не упрощенные и исковерканные слова того языка, на котором говорят взрослые. Каждый ребенок создает свой, одному ему ведомый язык, непонятный постороннему. Впрочем, люди, которые наиболее плотно общаются с карапузом, обычно умудряются расшифровать некоторые слова. Автономная речь всегда очень своеобразна. Она не совпадает с языком взрослых фонетически. В лучшем случае слово ребенка отдаленно напоминает то, что говорит ему мама. Догадаться что мо-ко - это молоко, при подходящей ситуации и богатстве воображения может и посторонний для малыша человек, но вот понять, не имея перед глазами стакана с водой, что зичка это водичка, уже практически невозможно.

Смысловая сторона автономной речи тоже кардинально отличается от нашей. Практически в любой статье на эту тему приводится пример Дарвина, который впервые подробно описал автономную детскую речь. Его внук, однажды, увидел утку, плавающую на пруду. Подражая ли ее звукам, или названию, данному взрослым, стал называть ее «уа». Эти звуки производились ребенком тогда, когда он у пруда видел утку, плавающую по воде. Затем мальчик стал называть теми же самыми звуками молоко, пролитое на столе, всякую жидкость, воду в стакане, даже молоко в бутылочке, очевидно, перенося это название из-за того, что там была вода, жидкость. Однажды ребенок играл старинными монетами с изображением птиц. Он стал их тоже называть «уа». Наконец, все маленькие круглые блестящие предметы, напоминающие монеты (пуговки, медали), стали называться «уа».

Л.С. Выгодский приводит еще более любопытный пример с девочкой Эвелиной. В 11 месяцев она стала называть желтый камень, которым играла «ка». Затем так же стало называться яичное мыло, камни любой формы и цвета. К году и трем месяцам Эвелина обозначала этим словом кашу, большие куски сахара, все сладкое, кисель, котлету, катушку, карандаш и мыльницу с мылом. Одним словом «ка» объединены самые разные предметы и по совершенно разным признакам. Естественно, при таком разбросе значений даже очень внимательные родители будут испытывать затруднения в интерпретации подобного «ка». А порой мама просто не вычленяет такие слова из общего потока звуков, которые бормочет малыш.

Как уже говорилось, автономная детская речь - не исключение, а правило. Этот этап речевого развития проходит каждый ребенок. Начинается он где-то в середине первого года жизни, а заканчивается на 2-3 году. Некоторые дети довольно быстро проскакивают этот этап, другие долго разговаривают на неведомом остальным наречии. Бывают случаи и аномальной задержки автономной речи до 4-5 года жизни ребенка.

Автономная детская речь предельно ситуационная, она основана на сиюминутном ощущении ребенка, его восприятии окружающего мира. При помощи своих первых слов малыш может говорить только о том, что видит, рассказать о чем-либо он еще не может. Но, говоря на воем тарабарском языке, дети внимательно прислушиваются к тому, что говорят папа и мама. Пассивное овладение речью у них в этот период идет очень активно. Количество понимаемых ребенком слов растет с каждым днем. В какой-то момент количество переходит в качество и малыш начинает говорить!

Главная » Глаголы » Многозначность характеристика детской автономной речи. Речь автономная детская